|
|
Инвестиционное право
Василий Васильевич Гущин, Алексей Александрович Овчинников
Инвестиционное право
ВведениеОдной из важнейших проблем реформирования и модернизации российской экономики на сегодняшний день является привлечение иностранных инвестиций. России требуется иностранный капитал, способный принести новые технологии и современные методы управления, а также способствовать развитию отечественных инвестиций.
В настоящее время происходящие в России социально – экономические изменения существенно преобразовали хозяйственный оборот и потребовали разработки принципиально нового, адекватного экономическим потребностям законодательства, детально регулирующего иностранную инвестиционную деятельность в России.
Отечественные ученые в недостаточной степени проявляли интерес к исследованию проблем правового регулирования инвестиционной деятельности на территории Российской Федерации. Изучением непосредственно отдельных аспектов инвестиционного права занимались немногие отечественные юристы, в числе которых можно назвать Д. Бессарабова, Н. Г. Доронину, Н. Г. Семилютина, В. В. Старженецкого, Э. В. Талапина, О. В. Хмыз, С. С. Щербинина и некоторых других. Их исследования позволили определить понятие иностранных инвестиций в целом, а также основы правового статуса коммерческих организаций с иностранными инвестициями. Результаты этих исследований нашли отражение в действующем законодательстве.
Однако названные исследования в основном были посвящены решению тех или иных проблем прикладного характера. В них не рассматривались вопросы, которые оказывают непосредственное влияние на концептуальные подходы к разрешению проблем правового статуса коммерческих организаций с иностранными инвестициями, их деятельности на территории Российской Федерации.
Актуальность и недостаточность разработанности отмеченных проблем определили необходимость появления данного пособия по инвестиционному праву.
Выводы и рекомендации могут быть применены при подготовке учебных и методических пособий по гражданскому, предпринимательскому праву, в учебном процессе при чтении лекций и проведении семинарских занятий по дисциплинам гражданско – правового цикла, а также послужить основой для ознакомления специалистов и представителей деловых кругов России и зарубежных стран с правовым положением коммерческой организации с иностранными инвестициями в России.
Глава 1 Инвестиционное право в системе права
§ 1. Понятие и предмет инвестиционного праваПереход к рыночной экономике в России неразрывно связан с развитием инвестирования как профессионально осуществляемой хозяйственной деятельности, направленной на получение прибыли. В условиях интенсивно развивающейся инвестиционной деятельности, в том числе с иностранным участием, в системе российского права сформировалась новая комплексная отрасль – инвестиционное право.
Понятие «инвестиционное право» может рассматриваться в четырех основных значениях.
...
Инвестиционное право как отрасль права представляет собой совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения по поводу привлечения, использования и контроля за инвестициями и осуществляемой инвестиционной деятельностью, а также отношения, связанные с ответственностью инвесторов за действия, противоречащие законодательству.
Инвестиционное право как система законодательства – это совокупность правовых норм, содержащихся в источниках права (нормативных правовых актах, обычаях делового оборота) и регулирующих порядок осуществления инвестиционной деятельности. Изучение инвестиционного законодательства предполагает также анализ судебно – арбитражной практики в целях достижения единообразия в понимании и применении норм, содержащихся в источниках права.
Инвестиционное право как научная дисциплина , т. е. система знаний, совокупность представлений ученых о данной отрасли. Наука инвестиционного права познает истоки его зарождения, этапы становления и прогнозирует, опираясь на сумму накопленной информации, направления развития.
Инвестиционное право как учебная дисциплина – система обобщенных сведений об инвестиционном праве как отрасли, его законодательстве и практике применения, а также о науке.
В систему предмета инвестиционного права входят:
– общественные отношения, связанные с размещением на территории Российской Федерации инвестируемых в экономику финансовых средств, иного имущества (как движимого, так и недвижимого, не изъятого из гражданского оборота), включая имущественные и личные неимущественные права (например, авторское, патентное право). В рассматриваемую группу отношений также входят договоры о совместной деятельности, включая отношения по образованию юридических лиц, созданных на основе долевого или 100 %-ного участия иностранных инвесторов, а также отношения по созданию филиалов и представительств иностранных юридических лиц на территории Российской Федерации;
– общественные отношения по контролю за допуском, созданием и деятельностью на территории Российской Федерации иностранных инвесторов и образуемых ими юридических лиц.
Представленная группа отношений включает государственную регистрацию предприятий с иностранным участием, лицензирование отдельных видов деятельности совместных предприятий, сертификацию и стандартизацию результатов их предпринимательской деятельности. Данная группа отношений объясняется ограничениями предпринимательской деятельности иностранных инвесторов в некоторых областях экономики: связи, средствах телекоммуникации, энергетики, транспорта и т. д. – в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов граждан России, обеспечения обороны страны и безопасности государства и необходимости в этой части государственного контроля за надлежащим исполнением российского законодательства;
– общественные отношения, связанные с созданием на территории России необходимого инвестиционного климата (режима) в целях привлечения иностранных инвестиций в экономику страны, включая предоставление государством гарантий и льгот иностранным инвесторам при осуществлении ими инвестиционной деятельности в рамках действующего законодательства. Данная группа также включает отношения по защите интересов и прав инвесторов от незаконного вмешательства государства или третьих лиц;
– общественные отношения, связанные с наложением ответственности за инвестиционную (предпринимательскую) деятельность, противоречащую законодательству.
Инвестиционное право тесно связано с гражданским, предпринимательским, финансовым, административным правом, так как общественные отношения, составляющие предмет инвестиционного права, одновременно являются частью предмета перечисленных выше отраслей российского права. Следовательно, необходимо признать комплексность исследуемых отношений, в связи с чем можно выделить присущие инвестиционным отношениям существенные признаки.
Рассмотрим признаки инвестиционных отношений, составляющих предмет инвестиционного права .
1. Инвестиционная деятельность, составляющая предмет права, характеризуется самостоятельностью. Условно можно выделить имущественную и организационную самостоятельность инвестора. Имущественная самостоятельность определяется наличием у инвестора обособленного имущества как экономической базы инвестиционной деятельности. Объем имущественной самостоятельности зависит от юридического титула, на основе которого это имущество принадлежит инвестору. Наиболее велика самостоятельность собственника имущества. Предприятия, действующие на праве хозяйственного ведения, также имеют значительную имущественную самостоятельность, однако уже ограниченную законом и договором с собственником – инвестором. И наконец, принадлежность имущества на праве оперативного управления дает наименьший простор для реализации инвестиционных отношений. Организационная самостоятельность – это возможность принятия самостоятельных решений в процессе инвестиционной деятельности, начиная от принятия решения заниматься такой деятельностью, выбора вида и правовой формы инвестирования.
2. Инвестиционная деятельность сопряжена с риском. Этим признаком подтверждается однородность инвестиционных отношений и предпринимательства в самом широком смысле этого понятия. Предпринимательский риск – мощный стимул к успешной работе; уменьшения убытков можно достичь путем заключения договора страхования предпринимательского риска, т. е. риска убытков от предпринимательской деятельности из-за нарушения обязательств контрагентами или изменения условий этой деятельности по не зависящим от предпринимателя обстоятельствам, в том числе риска неполучения ожидаемых доходов (портфельная инвестиция). Вполне объяснимо в связи с этим, что такой чисто рыночный институт, как институт несостоятельности (банкротства), возрождается в нашей стране только с развитием рынка.
3. Инвестиционная деятельность направлена на систематическое получение прибыли. Это основная цель инвестора, придающая его деятельности коммерческий характер, который не утрачивается даже в том случае, если результатом явилась не прибыль, а убыток. Вместе с тем, если получение прибыли как цель не ставится изначально, деятельность нельзя назвать инвестиционной, она не носит коммерческого характера.
Нельзя не обратить внимания и на такой квалифицирующий признак инвестиционной деятельности, как систематичность в извлечении прибыли. К сожалению, четких количественных критериев систематичности законодательством пока не выработано. Законодательный пробел предлагается восполнить, включив в определение инвестиционной деятельности дополнительные квалифицирующие признаки, такие как доля прибыли от этой деятельности в общих доходах инвестора, существенность и форма прибыли и др.
В соответствии с определением прибыль извлекается инвесторами от размещения имущества, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг. Данный признак, как представляется, сформулирован весьма неудачно. Дело в том, что инвестиционная деятельность многогранна и ее направления никак не могут быть представлены закрытым перечнем. Почему, например, нужно вести речь лишь о правомочии пользования в отношении имущества? А если субъектом извлекается прибыль в процессе реализации права распоряжения имуществом (например, сдачи его в аренду)? А если инвестор – патентообладатель систематически извлекает прибыль, предоставляя другим лицам право пользоваться результатом его интеллектуальной деятельности, заключая лицензионные договоры? Эти случаи не укладываются в законодательный перечень. Видимо, не имело смысла в законе перечислять возможные направления инвестиционной деятельности, так как они определяются прежде всего рынком.
4. Инвестиционная деятельность осуществляется лицами, как зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке, так и в некоторых случаях без регистрации (например, покупка ценных бумаг на фондовом рынке). Однако деятельность инвесторов, зарегистрированных в установленном порядке, – это формальный признак, т. е. признак, легализующий инвестиционную деятельность, придающий ей законный статус. Его отсутствие не приводит к утрате качества инвестиционной деятельности, однако выводит ее за рамки государственных гарантий и льгот. В отличие от анализируемого формального признака рассмотренные ранее признаки инвестиционной деятельности являются сущностными (раскрывающими ее сущность), и только их совокупность дает возможность квалифицировать деятельность лица как инвестиционную.
Инвестиционные отношения, в свою очередь, тесно связаны с другими, не имеющими непосредственной цели извлечения прибыли. В частности, такие отношения складываются при осуществлении деятельности организационно – имущественного характера по созданию и прекращению деятельности совместного с иностранными инвесторами предприятия или полностью им принадлежащего, получению лицензий, сертификатов и в ряде других случаев – проведению экологической экспертизы (например, разработка природных ресурсов, недр). Такая хозяйственная деятельность носит некоммерческий характер, но создает основу, а зачастую является необходимым условием, предпосылкой будущей инвестиционной (предпринимательской) деятельности. Именно поэтому отношения, возникающие в указанных случаях, охватываются хозяйственно – правовым регулированием и входят в предмет инвестиционного права.
Создает условия для инвестиционного права и деятельность ряда некоммерческих организаций, таких как учреждения, объединения и другие; деятельность товарных и фондовых бирж, основной целью которых является формирование соответствующего рынка инвестиций, также регулируется нормами инвестиционного права, а складывающиеся при осуществлении этой деятельности отношения включаются в предмет данной подотрасли.
И наконец, государство в целях реализации публичных интересов общества воздействует на субъектов, осуществляющих инвестиционную деятельность, регулируя эту деятельность разными способами и с применением различных форм. Эти отношения, возникающие в процессе государственного инвестиционного регулирования, образуют третью группу из состава предмета инвестиционного права.
§ 2. Метод инвестиционного права
...
Под методом правового регулирования, применяемым в инвестиционном праве, понимается совокупность приемов и способов воздействия на отношения, регулируемые данной подотраслью.
Как правило, каждая отрасль (подотрасль) предполагает лишь специфичные юридические средства воздействия на определенный вид общественных отношений. Однако в ряде случаев отрасли права регулируют не только типичные для них общественные отношения, но и отношения, так или иначе связанные с ними. Тогда и метод правового регулирования включает юридические средства, характерные не только для данной отрасли (подотрасли), но и для других отраслей права. В общетеоретическом плане метод правового регулирования общественных отношений определяется с учетом следующих компонентов:
– порядок установления прав и юридических обязанностей;
– степень определенности предоставленных прав и автономности действий их субъектов;
– подбор юридических фактов, влекущих правоотношения;
– характер правового положения сторон в правоотношениях, в которых реализуются нормы, а также распределение прав и обязанностей между субъектами;
– пути и средства обеспечения субъективных прав.
Исходя из специфики предмета инвестиционного права, законодатель в некоторых случаях предусматривает установление прав и обязанностей в силу заключенного договора, в других случаях – в связи с актом применения права (предписание антимонопольного органа), в третьем случае права и обязанности прямо вытекают из закона (обязанность государственной регистрации). Нормы инвестиционного права могут предоставлять возможность более или менее самостоятельно решать вопрос об объеме прав и обязанностей (диспозитивные нормы), могут носить рекомендательный характер, а могут исчерпывающе определить объем субъективного права или обязанность (императивные нормы). Субъекты инвестиционных правоотношений могут находиться в равноправном или подвластном положении (горизонтальные отношения между инвесторами и вертикальные отношения между инвесторами и государством не идентичны). Защита установленных прав и применение санкций при невыполнении обязанностей могут осуществляться разными средствами – гражданско – правовыми, административными, финансовыми, уголовными и в различном порядке – административном, судебном. Таким образом, взаимосвязь свободы при осуществлении частных интересов с государственным властным воздействием там, где это диктуется публичными интересами, а также учет рекомендаций компетентных органов – это основные характеристики метода правового регулирования инвестиционного права.
§ 3. Принципы инвестиционного права
...
Принципы инвестиционного права – это его основополагающие начала, пронизывающие весь массив правовых норм.
Основными принципами инвестиционного права могут быть названы следующие.
Принцип свободы инвестиционной деятельности получил свое закрепление в статьях 8, 34 Конституции Российской Федерации: «Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности».
Этот принцип получил развитие в Гражданском кодексе Российской Федерации (ГК РФ) и других законодательных актах. Он означает право инвестора вкладывать свое имущество в любой сфере предпринимательства, в любой из предусмотренных законом форм, с использованием любых (не изъятых из оборота) видов имущества и т. д. Данный принцип подтверждается также установлением для большинства юридических лиц общей правосубъектности. Однако эта свобода не безгранична. Федеральными законами она может быть ограничена в интересах общества в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Принцип защиты инвесторов от деятельности органов власти по принудительному изъятию данного имущества.
Принцип свободного использования инвестиций, форм или прав требования на имущество, вложенное в порядке инвестирования.
Принцип государственных гарантий на обеспечение финансового возврата, компенсации в отношении средств инвесторов, вложенных в порядке инвестиций, соглашений (о разделе продукции).
Принцип государственного регулирования инвестиционной деятельности. Такое регулирование экономики осуществляется в любом государстве. Его различные формы и методы определяются политическими условиями, уровнем экономического и социального развития, историческими традициями, национальными особенностями и другими факторами. Переход России к рыночным условиям хозяйствования потребовал пересмотра системы государственного регулирования экономики, замены административных мер воздействия на экономические. На этом пути было сделано немало ошибок, не все из которых удалось исправить и сегодня. Самое же главное, что должно быть достигнуто в процессе государственного регулирования инвестиционной деятельности, – это соблюдение баланса частных интересов предпринимателей и публичных интересов государства и общества в целом.
Принцип законности является общеотраслевым, и воплощение его в жизнь – основа построения правового государства. Что же касается законности в инвестиционной деятельности, то здесь необходимо обратить внимание на два аспекта. Во – первых, сама инвестиционная деятельность должна осуществляться при строгом соблюдении требований законодательства. Во – вторых, что не менее важно, государством должна быть обеспечена законность правовых актов, законность деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, регулирующих инвестиционную деятельность. Некоторые меры по обеспечению законности предусмотрены действующим законодательством.
Так, статья 13 ГК РФ определяет условия и порядок признания недействительным акта государственного органа и органа местного самоуправления. В области нормативного регулирования укреплению законности способствует введение правила регистрации актов федеральных органов исполнительной власти в Министерстве юстиции Российской Федерации.
§ 4. Функции инвестиционного права
...
Функции права – это основные направления юридического воздействия на общественные отношения, определяемые сущностью и социальным назначением права в жизни общества.
В соответствии с этим можно отметить следующие черты, присущие функциям инвестиционного права:
– функции инвестиционного права определяются назначением административного права в обществе;
– функции выражают наиболее существенные, главные черты права и направлены на осуществление задач, стоящих перед инвестиционным правом на данном этапе развития общества;
– функции инвестиционного права представляют направления его активного действия, упорядочивающего общественные отношения, составляющие его предмет.
Классификация функций права и их характеристика . В известной степени можно выделить две группы критериев, которые лежат в основе дифференциации функций инвестиционного права: 1) внешние, в соответствии с которыми выделяют так называемые социальные функции права (в данном случае инвестиционному праву присуща, например, воспитательная функция), и 2) внутренние. Последние вытекают из самой природы права, способов его воздействия на поведение людей, особенностей форм реализации. В этом случае выделяют регулятивную и охранительную функции инвестиционного права.
Регулятивная и охранительная функции – это функции права, которые определяют необходимость его существования как социального института общества.
Регулятивную функцию инвестиционного права можно определить как обусловленное социальным назначением направление правового воздействия, выражающееся в установлении позитивных правил поведения, предоставлении субъективных прав и возложении юридических обязанностей на субъектов инвестиционного права в целях закрепления и содействия развитию отношений, соответствующих интересам общества, государства и граждан.
Наиболее характерными путями (способами) осуществления регулятивной функции инвестиционного права являются:
– определение посредством норм права статуса инвесторов;
– установление правового порядка размещения инвестиций, включая порядок создания и лицензирования совместных предприятий;
– определение юридических фактов, связанных с возникновением, изменением и прекращением инвестиционных правоотношений, включая инвестиционные договоры и соглашения;
– определение оптимального типа правового регулирования (общедозволительного, разрешительного) применительно к конкретным общественным отношениям по допуску иностранных инвесторов в экономику России;
– определение оптимального режима обеспечения прав и законных интересов иностранных инвесторов на территории России путем предоставления необходимых гарантий и льгот.
...
Охранительная функция инвестиционного права – это обусловленное социальным назначением направление правового воздействия, нацеленное на охрану общезначимых, наиболее важных для общества отношений, их неприкосновенность и вытеснение вредных данному обществу отношений.
Специфика охранительной функции состоит в следующем. Во – первых, она характеризует право как особый способ воздействия на поведение людей, выражающийся во влиянии на их волю угрозой санкций, установлением запретов и реализацией юридической ответственности.
Во – вторых, она служит информатором для субъектов инвестиционных отношений о том, какие социальные ценности взяты под охрану государством посредством правовых предписаний.
В – третьих, она является показателем политического и культурного уровня общества, гуманитарных начал, содержащихся в инвестиционном праве.
Характерные черты охранительной функции инвестиционного права прослеживаются более четко, если ее сравнить с правоохранительной деятельностью государства. Общее назначение последней сводится к тому, чтобы обеспечить неуклонное выполнение субъектами права требований закона, т. е. обеспечить режим законности. Достигается это выявлением правонарушений, их расследованием, привлечением к ответственности виновных. Однако инвестиционное право имеет в своем распоряжении лишь ограниченный комплекс мер правоохранительного назначения (например, меры банкротства совместного предприятия, отзыва лицензии на право разработки месторождения в рамках соглашения о разделе продукции и т. д.).
Таким образом, охранительная функция инвестиционного права характеризуется комплексностью правоохранительных норм, включая нормы гражданского, предпринимательского, финансового, административного, уголовного, гражданского процессуального, уголовно – процессуального, арбитражного процессуального отраслей права, а также правоохранительную деятельность государства как материальной гарантией соблюдения требований инвестиционного права. Кроме того, охранительная функция направлена на охрану инвестиционных отношений, а правоохранительная деятельность – на охрану самого инвестиционного права.
Факультативно можно выделить и другие функции административного права:
– функцию контроля, т. е. обеспечение государственного контроля и надзора в сфере управленческой деятельности государства в области отношений инвестиционного права;
– воспитательную, т. е. привитие социально полезных качеств и обеспечение возможных прав и интересов инвесторов с использованием существующей практики и обычаев трудового оборота.
§ 5. Международное инвестиционное право как научная дисциплинаБурное развитие правовой науки во второй половине ХХ века привело к возникновению новых отраслей в общей системе права. В ходе развития общественных отношений из последних выделились подотрасли, институты как нормативные блоки для регулирования отношений в специфических областях межгосударственного сотрудничества. Система инвестиционного права имеет объективный характер и не должна отождествляться с системой науки инвестиционного права. Система науки инвестиционного права как отрасли права может, разумеется, соприкасаться с системой инвестиционного права по мере ее познания, но в принципе не может и не должна совпадать с ней и в ней растворяться. Это объясняется, в частности, тем, что любая наука в силу свойственной ей функции раскрытия сущности предмета исследования всегда имеет свою собственную логику и соответственно свою собственную логическую структуру. Аргументом может служить и то, что система права любой страны не является тождественной системе ее законодательства.
Система инвестиционного права как научной дисциплины не должна также отождествляться с системой учебных курсов по этой дисциплине, поскольку в них автор строит систему и структуру изложения материала, обращая внимание в первую очередь на определение ключевых понятий, другие учебно – методические цели, особенности учебной программы.
Как известно, теоретико – познавательная функция науки включает в себя: а) накопление фактов, относящихся к сфере правовой действительности, а также правовых и других документов, имеющих юридическое значение и содержащих в себе юридический элемент; б) раскрытие закономерностей функционирования и развития права, его принципов, отраслей, институтов и норм. Прикладная функция науки права включает в себя разработку рекомендаций по совершенствованию действующих норм права, их систематизации, кодификации и т. п.
Инвестиционное право как наука представляет собой отрасль специальных знаний, изучающую в практических целях соответствующее законодательство, юридические нормы путем анализа текста инвестиционных договоров двустороннего и многостороннего характера, законов и иных нормативных актов, международной арбитражной и судебной практики и т. д. В результате такой аналитической проработки правового материала раскрывается юридическая сущность общественных отношений в сфере иностранных инвестиций. Обращение к инвестиционным отношениям именно с точки зрения особой науки объясняется тем, что инвестиционное право представляет собой чрезвычайно сложную отрасль права. Это обусловлено комплексным, разноуровневым характером правового регулирования инвестиций. Во – первых, правовой основой инвестиционной деятельности является большой массив норм национальных законов и подзаконных актов как публично – правового, так и частноправового характера, а также принципов и норм как публичного, так и частного права. Во – вторых, правовое обеспечение зарубежных капиталовложений осуществляется на международно – правовом и национально – правовом уровнях.
Кроме того, инвестиционная деятельность на территории чужого государства осуществляется путем создания различных организационно – правовых форм предприятий: смешанных и совместных, чисто иностранных предприятий, их филиалов. Что касается транснациональных корпораций, инвестирующих громадные капиталы в разных странах, то их деятельность создает множество международно – правовых проблем, требующих специальных научных исследований.
Например, до сих пор нет единых подходов к правовой природе транснациональных компаний – ТНК. В специальной литературе корпорация признается компанией, которая осуществляет основную часть своих операций за пределами страны, где она зарегистрирована. Но с точки зрения теории и практики международного права ТНК не обязательно проводят основную часть своих финансовых операций в других странах. Поэтому правовое регулирование иностранных инвестиций с участием ТНК осложняется чрезвычайной запутанностью ее юридической конструкции.
Одним словом, различные правовые аспекты регулирования иностранной инвестиционной деятельности требуют новых научных разработок с целью устранения тех проблем, которые препятствуют свободному движению капиталов. А исследования в этой сфере не могут привести к положительным результатам без применения особых научных методов и подходов, присущих только международному инвестиционному праву как науке.
Раскрытие места науки инвестиционного права в системе права в целом невозможно без аналитического изучения основных работ, посвященных различным аспектам правового регулирования иностранных инвестиций, поскольку они содержат немало ценных практических и научно – методических разработок в данной области. Ретроспективный взгляд на работы зарубежных и отечественных авторов помогает лучше понять современные проблемы обеспечения соответствующего правового режима инвестиций.
В зарубежной специальной литературе первые труды, посвященные правовым аспектам инвестиций, начали издаваться в середине 50–х годов прошлого века. Например, в книге американского автора С. Рубина рассматривались правовые и экономические аспекты частных иностранных инвестиций [1] .
Первой заметной работой, специально посвященной правовым проблемам иностранных инвестиций в развивающихся странах, стала книга нигерийского юриста Е. Ноугугу [2] . Автор подверг критике иностранные компании за установление всеобъемлющего контроля за страной – реципиентом в ходе осуществления инвестиционной деятельности. Он практически не проводит различия между прямыми и портфельными инвестициями, основываясь только на степени контроля над предприятиями [3] . В книге другого юриста – В. Бейлкджиама рассматриваются правовые аспекты иностранных инвестиций в Европейском экономическом сообществе «Общий рынок» [4] .
Работа известного английского юриста – международника Дж. Шварценбергера «Иностранные инвестиции и международное право», изданная в Лондоне в 1969 году, долгие годы была настольной книгой для всех, кто интересуется данной проблемой. И по названию, и по содержанию она стала первой специальной фундаментальной монографией по международному инвестиционному праву. На основании содержательного материала по становлению международных инвестиционных отношений этот ученый, один из корифеев западного общего международного права, развил теорию и практику международно – правового регулирования иностранных инвестиций.
Фундаментальная монография «Международное право иностранных инвестиций», написанная профессором Сингапурского национального университета М. Сорнараджой, стала новой вехой в развитии этой науки [5] . Работа открывается главой об истории развития международного инвестиционного права. Далее автор раскрывает классическую теорию, согласно которой иностранные инвестиции являются абсолютно выгодным фактором для принимающего государства, поскольку приток иностранного капитала сопровождается высокими технологиями, что стимулирует местный капитал к повышению производительности труда, освоению нового менеджмента и т. д. Как известно, другая, диаметрально противоположная первой, так называемая теория зависимости утверждает, что прием иностранных инвестиций означает глобальное засилье транснациональных корпораций в развивающихся странах [6] .
В теории и практике инвестиционного права порой используется доктрина о «третьем пути» (the middle path), согласно которой в соответствии с экономическим суверенитетом принимающее государство должно установить полный административный контроль [7] . Право государства на неограниченный контроль над иностранными инвестициями, по мнению сторонников этой теории, обусловливается суверенитетом государства. Такая постановка вопроса уже сама по себе закрывает двери перед иностранными инвесторами.
Профессор М. Сорнараджа в следующих главах своей книги подробно рассматривает проблемы международной защиты иностранных инвестиций, роль при этом двусторонних и многосторонних договоров, значение незыблемости иностранной частной собственности и т. д., на которые мы будем опираться в ходе дальнейшего изложения нашей точки зрения по правовым проблемам инвестиций.
В науке инвестиционного права одно из центральных мест занимают вопросы гарантий от так называемых политических (некоммерческих) рисков. Этой важной теме посвящена фундаментальная книга американских авторов Пола Комэкса и Стефана Кинселлы «Защита иностранных инвестиций нормами международного права: юридические аспекты политических рисков», изданная в Нью – Йорке в 1997 году. Политический риск, по мнению авторов, – это, в принципе, возможность иностранного инвестора быть лишенным полностью или частично своей собственности в принимающем государстве [8] . Далее авторы теоретически обосновывают различные виды принудительного изъятия имущества инвестора, а именно в случае экспроприации, национализации, конфискации [9] . К политическому риску они причисляют валютный риск (currency risk), риск политического насилия (risk of political violence), риск при расторжении инвестиционного контракта (risk of break contract) и т. д [10] .
Несомненно, рассматриваемый труд существенно обогатил теорию инвестиционного права, предложив четкие критерии определения различных норм и принципов, направленных на защиту иностранных инвестиций.
Заметным вкладом в развитие зарубежной литературы об инвестиционном праве стал недавний выход в свет внушительного труда профессора Уильяма Е. Батлера «Право иностранных инвестиций в СНГ» [11] . Книга состоит из двух взаимосвязанных частей: аналитический материал из 22 глав первой части книги дополняют 135 правовых инвестиционных актов всех 12 государств СНГ в авторском переводе на английский язык – это вторая часть [12] .
Что касается отечественной науки, то исследования в данной сфере вплоть до 90–х годов ХХ века проводились слабо по причине особой социально – экономической обстановки в стране и касались лишь правовых проблем инвестирования в странах так называемого третьего мира. Первые труды в этой специфической тогда сфере правовой науки принадлежали известному специалисту Н. Н. Вознесенской [13] , которая и сегодня остается признанным ученым по правовым проблемам привлечения иностранных инвестиций. Автор, рассматривая в своей книге «Иностранные инвестиции и смешанные предприятия в странах Африки» правовой режим иностранного капитала в независимых странах этого континента, специально изучает проблемы национального права как регулятора инвестиционных отношений, правовые аспекты классификации инвестиций, принципы допущения иностранного капитала и различных правовых режимов, правовой природы инвестиционного соглашения, гарантий инвестиций и арбитражного разрешения инвестиционных споров. Вторую половину книги Н. Н. Вознесенская посвящает правовому статусу смешанных предприятий. Отношения, возникающие в связи с иностранными инвестициями, настолько сложны и многообразны, отмечает автор, что они выходят далеко за пределы регулирования, принципы которого содержатся в инвестиционных кодексах, хотя и остаются в рамках национального права. Важнейшее значение в вопросе определения режима иностранного инвестора имеет налоговое законодательство, а также валютное и таможенное законодательство, которое значительно шире инвестиционных кодексов: кодексы не устраняют действие налогового и валютного законодательства, а лишь определяют условия их применения [14] .
Слова Н. Н. Вознесенской о том, что сложная, многоплановая проблема инвестиций требует разработки многих теоретических вопросов, и сегодня звучат вполне актуально. Автор книги задается вопросом: все ли поступления из одной страны в другую являются инвестиционными? Четкая классификация таких поступлений дала бы возможность из всех средств, получаемых извне, выделить те, которые влекут за собой предоставление инвесторам больших экономических льгот.
Конечно, с позиций сегодняшнего дня нельзя полностью согласиться с некоторыми утверждениями Н. Н. Вознесенской, в частности с тем, что «регулирование иностранных инвестиций – это сфера исключительного национального законодательства», которое «не может не учитывать реального соотношения противостоящих друг другу политических и экономических сил» [15] .
Проблемы правового регулирования инвестиций Н. Н. Вознесенская рассматривает и в другой своей книге [16] . Как известно, создание смешанных, или совместных, предприятий является одной из распространенных форм привлечения иностранных инвестиций. Смешанное предприятие, отмечает автор, служит как формой использования иностранного капитала, так и формой организации и осуществления конкретной хозяйственной деятельности, где непосредственно соприкасаются интересы национальных участников и иностранного инвестора. Данная монография имеет не только источниковедческое, но и практическое значение (например, глава, в которой исследуются проблемы правового регулирования смешанных предприятий в западных странах).
Первым отечественным исследованием, специально посвященным международно – правовым и национальным проблемам регулирования инвестиций в целом, стала монография «Инвестиционное право» А. Г. Богатырева – ныне известного ученого, доктора юридических наук, профессора, ведущего специалиста Центра международного права Института государства и права РАН. «Правовое регулирование инвестиционных отношений на национальном и международном уровне, – отмечал ученый, – ведет к формированию систем регулирования, то есть становлению инвестиционного права, соответственно национального и международного».
В первой главе своего исследования автор рассматривает теоретические вопросы инвестиций, инвестиционной политики и инвестиционного права. Современные инвестиции невозможны без рыночной экономики на национальном и мировом уровнях, однако рынок и инвестиционный процесс не могут функционировать и развиваться без определенных политических, экономических и правовых условий в стране [17] . С правовой точки зрения иностранные инвестиции – это иностранная частная и государственная собственность и ее соответствующий статус в международном и национальном аспектах. Эти и другие положения книги, высказанные еще на заре рыночной экономики, надолго стали ориентиром в создании новой научной концепции правового регулирования иностранных инвестиций в России.
Профессор Богатырев впервые вынес на широкое научное и практическое обсуждение, например, вопрос о роли двусторонних инвестиционных договоров в этой сфере – соглашений о поощрении и защите иностранных инвестиций и соглашений об избежании двойного налогообложения – и сделал вывод, что главная цель названных международных двусторонних договоров состоит в том, чтобы с помощью правовых средств обеспечить в условиях социально – экономического и политического кризиса относительную стабильность воспроизводства и свободу движения капиталов в рамках мировой хозяйственной системы и особенно обеспечить приток иностранного частного капитала в другие страны, предоставив ему юридические гарантии от так называемых политических (или некоммерческих) рисков (non-business risks). Неотъемлемым элементом в системе правового режима иностранных инвестиций являются, на его взгляд, многосторонние инвестиционные договоры.
При этом ученый не претендует на исчерпывающее освещение этой многогранной концепции, научная разработка которой, по его мнению, находится еще в самом начале. Действительно, отдельные положения и выводы, сделанные в монографии, носят дискуссионный и постановочный характер, что соответствовало тогдашнему уровню разработанности данных проблем в юридической литературе. Этим, на наш взгляд, и объясняется определенная недосказанность в суждениях, касающихся некоторых проблем регулирования иностранных инвестиций. Например, выделяя в специальном параграфе книги систему инвестиционного права как отрасли права и отрасли науки, он представляет на суд читателя схему системы инвестиционного права, но при этом умалчивает, о каком же инвестиционном праве идет речь: о международном или внутригосударственном. Судя по идее и содержанию книги, данная предварительная, как автор оговаривается, схема системы инвестиционного права разработана также для международного инвестиционного права, поскольку через всю книгу красной нитью проходит идея о становлении внутреннего и международного инвестиционного права.
Общая часть предварительной схемы системы науки инвестиционного права, предложенная А. Г. Богатыревым, включает следующие положения:
– предмет и система инвестиционного права;
– история инвестиционного права и его науки;
– понятие инвестиций, инвестиционного процесса и инвестиционного права;
– субъекты инвестиционного права;
– правовое регулирование частного и смешанного инвестирования;
– правовое регулирование государственного инвестирования;
– инвестиционный договор;
– регулирование финансирования инвестиционной деятельности;
– ответственность участников инвестиционной деятельности;
– гарантии инвестиции;
– разрешение инвестиционных споров.
Данная система науки инвестиционного права носит достаточно продуманный характер и основывается на традиционной концепции выделения отрасли права в науке международного права. Она охватывает основные понятия, предмет, направления, институты в сфере правового регулирования иностранных инвестиций.
В последующих трудах А. Г. Богатырев продолжил разработку научной концепции формирования и развития международного инвестиционного права [18] .
Одной из фундаментальных научных работ в этой сфере стало издание Институтом государства и права РАН сборника «Правовое регулирование иностранных инвестиций в России», посвященного различным правовым аспектам обеспечения гарантий иностранного капитала в нашей стране. Во вступительной статье академик Б. Н. Топорнин осветил основные проблемы привлечения иностранных инвестиций в экономику России. «Иностранные инвестиции – это не дань быстро проходящей моде и не «происки» Запада, а реализация собственных интересов, часть нашей системы хозяйственных связей и отношений; становление законодательства об иностранных инвестициях – составная часть процесса формирования правового государства в России» [19] , – отметил он. Далее Б. Н. Топорнин обосновывает выделение специального инвестиционного законодательства, устанавливающего особые правила в сфере регулирования иностранных инвестиций. Одна из его особенностей, по мнению ученого, состоит в том, что оно должно быть конкретным и исчерпывающим. Кроме того, особый акцент сделан на международно – правовой стороне регулирования иностранных инвестиций, что вызвано необходимостью следования пункту 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации. Заслуживают также внимания рассматриваемые в статье формы и методы разрешения международных инвестиционных споров.
Оценке роли правовой политики в области иностранных инвестиций посвящена статья А. Г. Светланова [20] . Проблемы стабильности правового регулирования рассматриваются в этом же сборнике М. М. Богуславским. Договорным формам привлечения иностранных инвестиций посвящена статья Е. В. Кабатовой. Проблемы страхования некоммерческих рисков иностранных инвесторов освещаются Н. Г. Дорониной и Н. Г. Семилютиной.
Международно – правовые аспекты регулирования иностранных инвестиций специально рассматриваются Г. М. Вельяминовым. Анализируя двусторонние соглашения о взаимном поощрении и защите зарубежных капиталовложений, ученый приходит к выводу, что при совершенствовании российского инвестиционного законодательства целесообразно в юридико – техническом аспекте полнее использовать формулы и понятия, применяемые в прошедших солидную обкатку двусторонних инвестиционных договорах. В этом же сборнике можно найти статьи И. А. Иконицкой, В. И. Слома и О. В. Сердюк, И. С. Зыкина, Е. А. Виноградова и другие публикации, в которых рассматриваются различные аспекты правового режима иностранных инвестиций.
В целом заслуга этого академического издания в сфере юридической разработки проблем привлечения иностранного капитала в российскую экономику заключается в том, что оно было первым комплексным научным исследованием, посвященным рассматриваемой проблеме. Несмотря на то что в основе сборника лежит старое инвестиционное законодательство, он и сегодня не потерял своего значения не только с научной, но и в какой-то мере с практической точки зрения.
Заметным вкладом в науку международного инвестиционного права стала монография М. М. Богуславского «Иностранные инвестиции: правовое регулирование». Особо заслуживающим внимания является то, что в работе рассматриваются как теоретические, так и практические вопросы правового регулирования иностранных инвестиций в России и СНГ в целом. Говоря о причинах формирования специального инвестиционного законодательства в России, автор отмечает потребность в таком законодательстве прежде всего в странах с многоукладной экономикой, которые стремятся создать льготный режим для иностранных инвестиций [21] . Это объясняется необходимостью создания особых условий для активного привлечения иностранного капитала в отечественную экономику. Особый интерес в книге М. М. Богуславского представляет то, что она базируется на широком, хотя и несколько устаревшем нормативном материале стран СНГ.
Сегодня трудно представить российское инвестиционное право без одного из ведущих специалистов в этой научной сфере – профессора Н. Г. Дорониной. Первая ее монография «Некоторые организационно – правовые аспекты иностранных инвестиций в развивающихся странах», посвященная правовым проблемам привлечения иностранного капитала, вышла из печати еще в конце 70–х годов.
Следующая книга, написанная ею в соавторстве, была посвящена вопросам правового регулирования иностранных инвестиций в условиях новой России и за рубежом. Авторы подвергли серьезной критике действовавший тогда Закон от 4 июля 1991 г. «Об иностранных инвестициях в РСФСР» за его несоответствие общепринятой мировой практике. В двусторонних соглашениях о поощрении и взаимной защите капиталовложений содержится несколько иное понимание категории «инвестиции», отмечают авторы, чем то, которое дано в законодательстве России об иностранных инвестициях. При этом они ссылаются на соглашение с Францией, которое говорит и о займах, относящихся к капиталовложениям. Такими же инвестициями ученые считают в соответствии с международным инвестиционным правом разного рода права, в том числе авторские, права на технологию и т. д., и предлагают, чтобы российское законодательство выделило в категорию «иностранные инвестиции» определенного рода займы, а также передачу прав с помощью системы допуска иностранных инвестиций или системы регистрации отдельных видов соглашений как соглашений об инвестициях [22] .
Весьма интересна статья Н. Г. Дорониной об унификации права в условиях международной интеграции, чьим «локомотивом» являются иностранные инвестиции [23] . «Комментарий к Закону об иностранных инвестициях», вышедший из-под пера того же автора в виде небольшой книги, анализирует новый российский правовой акт, сопоставляя его с требованиями международных инвестиционных стандартов. В частности, Н. Г. Доронина осуждает условия предоставления иностранным инвесторам льгот в соответствии со статьей 4 Закона, поскольку такая практика противоречит концепции конкуренции в правовом регулировании иностранных инвестиций, заложенной в руководстве МБРР [24] .
Значительный интерес с точки зрения развития науки международного инвестиционного права представляют статьи Л. И. Воловой и Н. Г. Дорониной, опубликованные в «Российском ежегоднике международного права» (СПб., 2001 г.). Обе они посвящены различным международно – правовым аспектам регулирования иностранных инвестиций. В первой – «Реализация государствами международной правоспособности в международных инвестиционных отношениях посредством многостороннего международно – правового регулирования» – исследуются проблемы реализации государствами международной правоспособности в международных инвестиционных отношениях посредством многостороннего сотрудничества; во второй – «Влияние норм международных договоров на российское законодательство об инвестициях» – вопросы взаимодействия и взаимовлияния норм международного права и российского инвестиционного законодательства. Авторы делают вывод, что регулирование инвестиций в российском законодательстве расходится с закрепленными в международных договорах стандартами регулирования.
Знаковым событием в науке инвестиционного права стал выход новой монографии Н. Г. Дорониной и Н. Г. Семилютиной [25] , состоящей из шести глав, разделенных на соответствующие подразделы. Книга глубоко структурирована и является комплексным исследованием ключевых проблем правового регулирования инвестиций в России. Она интересна нестандартным подходом к исследованию проблемы, изложением новой концепции авторов. Ученые, в частности, считают, что изменение подходов к регулированию иностранного элемента в инвестиционных отношениях обусловлено тем, что при осуществлении капиталовложений вопрос о государственной принадлежности инвестора и реципиента отходит на второй план. Основной является проблема правового режима деятельности инвесторов и реципиентов капиталов. Принципиальное значение имеет прежде всего, по их мнению, определение общего правового режима для внутренних инвесторов, т. е. именно это является первичным при обозначении общего юридического стандарта для инвестиций как таковых, независимо от того, какого он происхождения: внутреннего или иностранного.
Необходимо также отметить монографию Д. К. Лабина «Международно – правовое регулирование иностранных инвестиций», о которой мы уже упоминали. В ней на основании международно – правовых актов рассматриваются общие понятия международно – правового регулирования инвестиционных отношений, раскрываются международно – правовые механизмы регулирования иностранных инвестиций на современном этапе. Здесь же можно найти полные тексты некоторых международно – правовых документов.
Монография М. С. Евтеевой [26] посвящена международно – правовым методам регулирования иностранных инвестиций на двусторонней основе. Автор анализирует двусторонние международные инвестиционные соглашения, участницей которых является Россия, рассматривает мировой опыт заключения таких договоров, а также международную практику обеспечения правовых гарантий иностранных инвестиций.
В монографии «Иностранные инвестиции в России и международное право» [27] исследуются сущность правоотношений в сфере иностранных инвестиций, проблемы соотношения международного и национально – правового регулирования иностранных инвестиций, а также особенности реализации международно – правовых норм в инвестиционном законодательстве России и другие проблемы [28] .
Ретроспективный взгляд на историю изучения исследуемой нами проблематики хотелось бы завершить упоминанием монографии В. В. Силкина, в которой на основании новейшего законодательства об иностранных инвестициях в Российской Федерации рассматриваются теоретические аспекты инвестиционного права, порядок учреждения и регистрации коммерческих организаций с иностранными инвестициями, подробно анализируются гарантии иностранных инвестиций в отечественном законодательстве, вопросы ограничения допуска прямых иностранных инвестиций в отдельные отрасли и т. д [29] .
Подытоживая рассмотрение основных работ, посвященных различным аспектам правового регулирования иностранных инвестиций, отметим отсутствие комплексного труда по международному инвестиционному праву, необходимость в котором в силу особой значимости этой проблемы в условиях глобализации мировой экономики вполне очевидна.
§ 6. Инвестиционное право как учебная дисциплинаИнвестиционное право является не только отраслью права и научной дисциплиной, но также и учебной дисциплиной, призванной быть предметом специального аудиторного изучения для студентов, обучающихся в высших учебных заведениях по специальности «Правоведение».
Задачей учебной дисциплины является раскрытие правовой природы таких понятий, как «инвестиции», «инвестор», «инвестиционная политика и инвестиционные отношения», получивших новое юридическое содержание в условиях глобализации мировой экономики, а также изучение международного опыта в правовом регулировании иностранных инвестиций.
Учебная дисциплина инвестиционного права, анализируя комплекс правовых актов, регулирующих инвестиции, выявляет и изучает особенности государственных гарантий иностранных инвестиций, формы и методы регулирования международных инвестиционных споров.
Спецкурс в целом должен охватывать широкий круг проблем правового регулирования национальных и иностранных инвестиций. На наш взгляд, особое место необходимо отвести анализу российского инвестиционного законодательства. Целесообразно изучение международных двусторонних договоров о поощрении и защите капиталовложений, а также концессионных соглашений и соглашений о разделе продукции. Понимание и выяснение проблем международно – правового регулирования иностранных инвестиций требуют более детального и комплексного научно – методического подхода.
Думается, структура и содержание этой книги при использовании ее в учебном процессе в целом отвечает современным требованиям, отражая основные положения теории и практики инвестиционного права.
Глава 2 Характеристика источников инвестиционного права
§ 1. Анализ развития инвестиционного законодательстваВо многих странах на сегодняшний день накоплен значительный опыт нормативного регулирования в сфере инвестирования в предпринимательскую деятельность. Рассматривая иностранные источники, уместно указать на ряд особенностей, присущих иностранным нормативным актам.
Во – первых, иностранное законодательство, посвященное инвестированию, инвестиционным отношениям, имеет, с одной стороны, достаточно богатую историю, а с другой – является, наверное, одним из самых динамичных и подверженных частым изменениям и дополнениям.
Известно, что первые паевые общества, прообразы акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью, появились в XV-XVI вв. на территории нынешней Италии, когда были созданы банки святого Георгия в Генуе и святого Амвросия в Милане. Уже в VII в. возникают такие крупные компании, как Ост – Индская (1600 г.) в Голландии и «Компания дез энд Оксиденталь» (1628 г.) во Франции. Уже в 1770 году в Англии был принят Закон (Bubble Act), который запрещал подписку на участие в хозяйственных обществах на основании ложной информации, в 1884–м в Англии принят Акт «О корпорациях», а в настоящее время действует Акт 1985 г. «О корпорациях». В Германии первые законы, касающиеся компаний и ценных бумаг, появились в середине XIX века. В то же время можно заметить, что многие страны приняли новые нормативные акты в ранге законов либо внесли за последние 5—10 лет существенные изменения в действующее законодательство. Например, последние изменения в Закон Кореи «О рынке ценных бумаг» были внесены в 1997 году. В 2000–м в Великобритании был принят Закон «О финансовых услугах и рынках» (Financial Services and Market Act), призванный регулировать деятельность страховых компаний, инвестиционных консультантов, брокеров и иных участников рынка, предлагающих инвестиционные услуги, и иные нормативные акты.
При этом анализ показывает, что принятие нормативных актов, как правило, явилось реакцией на неблагоприятные тенденции в экономике. Известно, что большинство законов, принятых в США, являются непосредственными продуктами так называемой Великой депрессии, повлекшей за собой разрушительные последствия для экономики. К середине 30–х годов XX века формирование основ федерального законодательства в США было завершено, но развитие нормативной базы продолжается до сих пор, и Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг США (Securities and Exchange Commission) принимает постановления по отдельным вопросам. Изменения, принятые в законодательстве Германии в 80–90 гг. ХХ в., – прямое следствие стагнации фондового рынка этой страны.
Во – вторых, отметим, что в федеративных государствах регулирование инвестиционных отношений осуществляется на двух уровнях: федеральном и на уровне отдельных субъектов федерации.
В США правовое регулирование securities осуществляется на двух уровнях: федеральном и на уровне отдельных штатов. В США сегодня главенствует федеральное законодательство, однако законодательство об инвестиционных отношениях первоначально развивалось на уровне отдельных штатов. К моменту принятия в 1933 году Закона «Об эмиссионных ценных бумагах» (Securities Act 33) уже 47 штатов имели аналогичное законодательство. Sеcurities Act посвящен вопросам регулирования процесса регистрации публичного выпуска – эмиссии securities, продажи securities и приобретения securuties их первыми владельцами.
Для Канады, в отличие от США, характерно отсутствие федерального законодательства. Каждая провинция Канады вправе принимать собственное законодательство. Уже в 1912 году в провинции Манитоба был принят Закон «О продаже акций» (Sales of Shares Act), который обязал продавать акции только при наличии разрешения от органов власти. Последние крупные изменения в нормативной базе Канады произошли в 1978 году, когда большинство канадских провинций приняло Закон «О ценных бумагах» (Securities Acts).
Третьей особенностью нормативного регулирования инвестиционных отношений является то, что далеко не все страны имеют специальное законодательство, посвященное инвестиционным отношениям, инвестированию. Например, Швейцария как страна с сильными цивилистическими традициями не имеет специального закона об инвестиционных отношениях, хотя Обязательственный кодекс Швейцарии 1881 г. содержит ряд норм, регламентирующих деятельность хозяйственных обществ. В то же время в США сегодня приняты и действуют уже шесть нормативных актов в ранге закона, посвященных инвестиционному рынку. Помимо упомянутого Закона «Об эмиссионных ценных бумагах» (Securities Act 33), это законы «О фондовой бирже» (1934 г.), «О трастовых обязательствах» (1939 г.), «Об инвестиционных компаниях» (1940 г.), «Об инвестиционных консультантах» (1940 г.), «О защите инвесторов в ценные бумаги» (1970 г.).
В – четвертых, анализируя современное иностранное законодательство, необходимо отметить, что в нем не всегда закреплены в законе формальные определения и понятия. Зачастую законодатель ограничивается простым перечислением «инвестиционных инструментов», последнее характерно для законодательства США, Канады, Англии. Для развития экономики, бизнеса нужны источники средств, что влечет за собой создание новых форм инвестирования, не указанных непосредственно в нормативных актах, однако являющихся таковыми вследствие их экономической природы и правовых признаков, определенных ранее. Многие специалисты отмечают, что название инструмента не всегда отражает его правовую природу, и поэтому необходим экономический и юридический анализ инструмента с целью определения его действительного содержания, что находит подтверждение в судебных решениях. Так, Верховный суд Онтарио в 1948 году дал следующее определение securities: «Это любой документ, доказывающий стимул или интерес любого субъекта в производстве, собственности, имуществе, прибыли или доходе».
В отдельных странах, прежде всего континентальной правовой системы, при квалификации инвестиционных отношений за основу берется понятие «ценная бумага». Так, согласно Закону Израиля «Об эмиссионных ценных бумагах» «эмиссионные ценные бумаги – секьюритис – это сертификаты, выпускаемые сериями и подтверждающие право членства или участие в компании, или право требования, или дающие право приобрести иные секьюритис».
Во французской юридической литературе securities определяется как «обращаемые инструменты, эмитированные государством или компаниями, которые могут торговаться на бирже». В Голландии понятие «securities» содержится в Законе «О рынке ценных бумаг», включает открытый для дополнения перечень инструментов и имеет своей целью включить все инструменты, покупаемые инвесторами на публичном рынке. В законе не проводится различие между эмиссионными ценными бумагами и коммерческими бумагами, за исключением расчетных документов. При этом такие инструменты, как «интерес», «обменные» акции, подпадают под понятие «аналогичные инструменты» с тем же режимом регулирования, что и securities.
Обязательственный кодекс Швейцарии содержит понятие «securities», аналогичное понятию «ценная бумага» в Гражданском кодексе Российской Федерации, определяя, что «секьюритис – это документ, в котором заключено право, которое нельзя передать иному лицу или потребовать его исполнения без предъявления документа». В то же время, как отмечает швейцарский юрист Д. Дайникер [30] , «права инвесторов и в случае, если они не удостоверены ценными бумагами, имеют тот же режим. Эти права не сертифицированы, но служат тем же целям, что и сертифицированные», они получили в литературе наименование «ценные права» (droits-valeur).
Нельзя не отметить существование в иностранном праве такого понятия, как «подписка на интерес» (prescribed interеsts). По этому поводу Х. Форд пишет: «Подписка на интерес определяется как любое право участия (как обеспеченное, так и не обеспеченное правовой санкцией) в любых прибылях, имуществе, финансовых или деловых схемах, обществах, совместных предприятиях, где обладатель интереса имеет право ожидать прибыль от усилий промоутера, самого предприятия или третьего лица. При этом неважно, закреплен такой интерес документально или нет» [31] . Отметим также, что правовых актов ЕС, касающихся организации и деятельности инвестиционного рынка, сегодня насчитывается более десяти, что говорит о значении, которое придается в Европе правовой регламентации указанным отношениям. Одним из важнейших документов, принятых за последнее время, является Директива Европейского парламента и Совета Европы 2004/25/CE от 21 апреля 2004 г., касающаяся публичных предложений о приобретении. Ее основная идея и некоторые положения нашли свое отражение в изменениях и дополнениях, принятых в Закон об акционерных обществах, касающихся вопросов порядка приобретения 30 % и более акций акционерного общества.
Таким образом, иностранное законодательство, как европейское, так и американское, можно характеризовать как динамично развивающееся. Это подчеркивает тезис о том, что сам по себе рынок инвестиций – один из наиболее динамичных и сложных с точки зрения правового регулирования в современной экономике.
Российское государство достаточно давно осознало необходимость создания надлежащей правовой базы инвестирования в нашей стране. Начало развития российского законодательства исторически связано с принятием в России в 1699 году первого нормативного акта, регламентирующего деятельность акционерных (паевых) обществ, что, конечно же, не случайно. Участие в хозяйственном обществе следует рассматривать как первую использованную на практике форму инвестирования. Модель хозяйственного общества позволяет решать одновременно несколько задач, имеющих как экономическое, так и юридическое содержание.
Во – первых, появляется возможность передачи имущества в управление юридическому лицу, обладающему как организационными, так и иными условиями для использования такого имущества в предпринимательской деятельности. Иными словами, через создание хозяйственного общества осуществлялась и осуществляется концентрация капитала.
Во – вторых, участие в такого рода организациях освобождает участника от выполнения трудовых обязанностей перед обществом, что не всегда возможно в иных организационных формах юридических лиц. Не случайно применительно к хозяйственным обществам говорят о союзе капиталов, в отличие от кооперативов, где более уместен термин «союз труда».
В – третьих, именно хозяйственное общество как юридическое лицо выступает в качестве «буфера» между теми, кто получает прибыль от его деятельности – акционерами – участниками, и теми, кто является кредиторами общества. Принцип «ограниченной ответственности по обязательствам» является в данном случае краеугольным.
В – четвертых, возможность передачи прав участия в обществе другим лицам позволила участникам общества получать прибыль, в том числе от продажи своих прав участия: акций, долей и т. д.
Шаги к созданию акционерных обществ в Российской империи были сделаны при Петре I посредством принятия ряда указов на рубеже XVII-XVIII вв. При этом первой акционерной компанией считается учрежденная 24 февраля 1657 года Российская в Константинополе торгующая компания, капитал которой состоял из долей, именуемых акциями. В дальнейшем были созданы акционерные компании: 1702 год – Акционерный эмиссионный банк, 1798–й – Российско – американская компания и т. д. После 1807 года учреждение хозяйственных обществ регулировалось манифестом «О дарованных купечеству выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий», указывающим три формы хозяйствования: товарищество на вере, полное товарищество и товарищество по участкам. 6 декабря 1836 года утверждается Положение о компаниях на акциях. Законодательство того времени не проводило различий между акционерными обществами и обществами с ограниченной ответственностью, указывая, по существу, только на одну организационно – правовую форму, которую условно можно обозначить как «общество с ограниченной ответственностью». В период с 1858 по 1897 год было разработано несколько проектов новых положений об акционерных обществах, однако до 1917 года акционерное законодательство так и не было реформировано. Причина такого положения видится прежде всего в том, что реальные экономические отношения быстро прогрессировали, в то время как властные структуры не успевали адекватно реагировать на такие изменения.
Параллельно с акционерной шло развитие и иных форм инвестирования, а значит, и соответствующего законодательства. Получил свое развитие рынок заимствований. Это не в последнюю очередь было вызвано тем, что перед правительством России издавна стояла проблема сбалансированности бюджета. Часто расходы бюджета в силу разных причин намного превышали доходы. Усилия финансовых ведомств России были направлены на решение именно этой проблемы, поэтому широкое развитие получили заемные отношения, возникающие посредством выпуска как государственных, так и частных облигаций. Начиная с 1861 года, с отменой крепостного права и бурным ростом экономики, происходит быстрое развитие государственных ценных бумаг. В то время появляются облигации – «билеты 5 %-ного с выигрышами займа». По ним выплачивались 5 % годового дохода и номинальная стоимость в случае погашения, а также предусматривалась возможность выигрыша по номеру и серии облигации. С целью привлечь в российскую экономику иностранный капитал были выпущены государственные облигации золотых займов. Эти облигации размещались среди иностранных инвесторов. С 1889 по 1896 год российское правительство выпустило несколько таких займов. Среди них – Российский 4 %-ный золотой заем на сумму 332 млн руб. и 3 %-ный золотой заем 1891–1896 гг. Золотые займы, особенно первые из них, пользовались большим успехом у зарубежных и российских обладателей свободных капиталов. Так, в Париже подписка на заем 1894 года превысила предложенную часть займа в 310 раз и составила 12 млн франков, в Берлине – в 10 раз, в Санкт – Петербурге – в 3,5 раза.
Таким образом, первый (до 1917 года) этап развития инвестиционного законодательства характеризуется постоянным поиском на законодательном уровне адекватных решений, которые позволили бы создать правовую базу инвестиционных процессов, протекающих в экономике. Последнее не было реализовано в должной мере, однако это не отразилось на количественном развитии акционерных обществ в России, которые на основании существующего законодательства создавались весьма бурно. В то же время качественные параметры законодательства вызывали определенную тревогу, поскольку несовершенство законодательства создавало проблему нарушения прав участников общества. Не случайно Г. Ф. Шершеневич [32] , характеризуя одну из граней проблемы, отмечал, что «значительная часть акционерных товариществ возникла единственно для целей спекуляций, чтобы поднять ложными слухами цены акций выше номинальных их ценностей и потом бросить все предприятие в руки людей, совершенно не подготовленных и не ожидавших такого исхода».
Активное развитие инвестиционного законодательства было прервано Октябрьской революцией. Уже 14 декабря 1917 года ВЦИК внес на рассмотрение Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) документ, предусматривающий национализацию всех акционерных предприятий России. Произошла национализация акционерных предприятий, акции которых все-таки не аннулировались. Существенные изменения произошли и на рынке облигаций. 3 февраля 1918 года Советским правительством было издано постановление «Об аннулировании государственных займов», в соответствии с которым все государственные займы царского правительства аннулировались с 1 декабря 1917 года.
В годы нэпа ситуация несколько изменилась. Постановлением ВЦИК от 22 мая 1922 г. «Об основных частных имущественных правах» было разрешено создание акционерных обществ. Принятый в 1922 году Гражданский кодекс РСФСР содержал 45 статей, посвященных хозяйственным обществам, и устанавливал следующие правила относительно акционерных компаний: уставный капитал формировался за счет взносов учредителей, учредители до регистрации общества могли совершать все необходимые сделки от имени общества, причем в случае, если в дальнейшем общее собрание общества не одобряло эти сделки, ответственность учредителей по ним перед контрагентами признавалась личной и солидарной; акции выпускались как именные, так и на предъявителя; акционер имел право на получение дивиденда из оставшейся чистой прибыли общества; правление акционерного общества, которое являлось исполнительным органом, могло заключать любые сделки от имени общества. В дополнение к Кодексу был издан целый ряд подзаконных актов, к числу которых относится Положение об акционерных обществах (от 17 августа 1927 г.). Этот документ значительно пережил нормы об акционерных обществах ГК РСФСР, которые были отменены на рубеже 30–х годов, и официально просуществовал до 1962 года. Было разрешено учреждение так называемых государственных акционерных обществ. Думается, что такие характеристики могут быть применены и к современным акционерным обществам, 100 % акций которых принадлежит государству, поскольку само их устройство не допускает возможности для инвестирования в их деятельность иных субъектов оборота.
В 20–е годы XX века государство вновь возродило и рынок заимствований. Так, только с 1922 по 1925 год было произведено 13 государственных займов. Нормативной базой для эмиссии облигаций являлся прежде всего Гражданский кодекс РСФСР 1922 г., а также ряд подзаконных актов. В дальнейшем политика займов была продолжена, государство достаточно часто прибегало к займам денег у населения (известны также военные, 3 %-ные и другие займы). Облигации в период плановой экономики оставались практически единственным видом ценных бумаг. В целом этап 1917–1930 гг., за исключением незначительного периода Гражданской войны, характеризовался развитым инвестиционным законодательством, причем нормативное закрепление осуществлялось на самом высоком уровне – Гражданским кодексом. Таким образом, даже в условиях плановой социалистической экономики государство не могло полностью отказаться от инвестирования, которое продолжало существовать в усеченных формах. Однако в дальнейшем инвестиционное законодательство практически было сведено к нулю, что в целом соответствовало принципам социалистической экономики.
Акционерные общества, акции, облигации вновь начинают появляться в период перестройки, что позволяет говорить о начале нового этапа в развитии инвестиционного законодательства. Возвращение к акционерной организационно – правовой форме было обусловлено рядом объективных причин, в частности переводом государственных предприятий на условия самофинансирования. Уже 15 октября 1988 года Советом Министров СССР было принято постановление № 1195 «О выпуске предприятиями и организациями ценных бумаг», в соответствии с которым акции распространялись среди работников трудового коллектива, предусматривался также выпуск акций предприятий. Конечно, участие в таких акционерных обществах не было в полной мере инвестированием, поскольку государство пыталось в тот момент решить проблему доступа работников к управлению предприятием и тем самым модернизировать социалистическую систему хозяйствования.
Со временем потребность в возрождении акционерных обществ все более возрастает, и 19 июня 1990 года Советом Министров СССР было утверждено Положение об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью, а также Положение о ценных бумагах. Через полгода после принятия указанных положений Совет Министров РСФСР утвердил аналогичное положение, действие которого распространялось лишь на территории РСФСР, его нормы достаточно четко регулировали порядок создания общества, количество учредителей общества и т. д. Дальнейшее развитие законодательства об акционерных обществах в свете общей тенденции разгосударствления экономики страны осуществлялось посредством принятия законов и подзаконных актов, регламентирующих преобразование государственных предприятий в акционерные общества.
Нормативные основы для выпуска облигаций были заложены постановлением Правительства РСФСР от 28 декабря 1991 г. № 78, утвердившим Положение о выпуске и обращении ценных бумаг и фондовых биржах в РСФСР. По своей структуре и содержанию данный нормативный акт явился прообразом будущего Федерального закона «О рынке ценных бумаг». Параллельно развивался и рынок государственных заимствований. В 1991 году впервые появляются государственные краткосрочные бескупонные облигации (ГКО); в 1993–м – облигации внутреннего валютного займа (ОВВЗ), а также золотые сертификаты; в 1994–м в обращение вводятся казначейские обязательства (КО); в 1995 году – облигации федерального займа (ОФЗ). Активно начались выпуски облигаций на уровне субъектов Российской Федерации, а также отдельных муниципальных образований. При этом в качестве правовой основы для эмиссии облигаций на региональном и муниципальном уровне являлось указанное Положение о выпуске и обращении ценных бумаг и фондовых биржах в РСФСР, а также инструкции Министерства финансов Российской Федерации. Следует согласиться с мнениями, высказываемыми в экономической литературе, что, к сожалению, неудачный в большинстве своем опыт выпуска облигаций субъектами Федерации и муниципальными образованиями в начале 90–х годов «подорвал доверие инвесторов к облигациям как доходному инструменту». При этом отсутствие надлежащей правовой базы для инвестирования явилось одной из главных причин такого положения вещей.
Отсутствие должного понимания экономической и правовой природы инвестирования сделало возможной в тот период деятельность так называемых «финансовых компаний» типа АО «МММ», «Русский дом Селенга», «Русская недвижимость». Их финал известен: ущерб, нанесенный гражданам и юридическим лицам, исчисляется миллиардами рублей. Как отмечается в литературе, «суды и иные правоохранительные органы столкнулись с проблемой юридической квалификации отношений, возникших между такими компаниями и лицами, передавшими им свои сбережения». При отсутствии юридически закрепленного определения понятия привлечения инвестиций попытки государственных органов как-то повлиять на ситуацию нельзя признать успешными. Своеобразным апогеем беспомощности государства явилось обращение Минфина России под названием «Берегись аферистов» с призывом к населению не верить рекламе и не вступать в отношения с так называемыми «финансовыми компаниями». Как справедливо отмечает В. Ф. Яковлев, «одной из основных причин этого явления послужило отсутствие здесь законодательного регулирования и системы защиты прав вкладчиков и акционеров со стороны государства».
Ситуация несколько изменилась с выходом Указа Президента Российской Федерации от 4 ноября 1994 г. № 2063 «О мерах по государственному регулированию рынка ценных бумаг в Российской Федерации». Им, в частности, было установлено, что привлечение финансовых средств граждан и юридических лиц, если такая деятельность не связана с эмиссией и обращением ценных бумаг, может осуществляться только кредитными учреждениями, что фактически означает запрет на привлечение инвестиций иными способами, кроме как посредством эмиссии ценных бумаг. Этот нормативный акт положил конец деятельности финансовых компаний, однако, представляется, не решил проблему правового регулирования инвестиционных отношений до конца.
Второй этап в развитии современного российского инвестиционного законодательства наступил в середине 90–х годов XX века, и связан он с появлением законов о рынке ценных бумаг, о защите прав инвесторов, об акционерных обществах, приватизационного законодательства. Анализируя особенности становления инвестиционного законодательства того периода, нельзя не отметить такой особенности, как влияние на этот процесс иностранного права. Иными словами, российский рынок инвестирования строится преимущественно по американской модели. Так, в частности, схожи законодательные требования обеих стран в части обязательной государственной регистрации выпуска ценных бумаг, регистрации участников рынка ценных бумаг, создания саморегулируемых организаций участников рынка ценных бумаг и другие. Было бы неверно говорить о полном соответствии и идентичности двух систем. Различия в правовом регулировании рынка ценных бумаг между нашими странами существуют, и порой они довольно значительны. Прежде всего это касается вопроса о том, какие именно отношения подпадают под действие законов, регулирующих рынок ценных бумаг, что такое ценные бумаги в России и что такое securities в США.
Проблема, однако, заключается не в том, что российский законодатель использовал опыт передовых, в том числе в области юриспруденции, стран, – к сожалению, попытки инкорпорирования отдельных положений иностранного права, даже объединенных в виде проектов нормативных актов, делались без должного учета особенностей российской правовой системы как теоретического, так и прикладного характера. В результате многие положения нормативных актов либо вообще не находили должного толкования в рамках существующих в гражданском праве дефиниций, либо их толкование осуществлялось по принципу поиска наиболее близкого по значению термина (например, securities и ценные бумаги).
Принятие Закона «О рынке ценных бумаг», несомненно, означало начало нового этапа в развитии инвестиционного процесса в России. Именно указанный нормативный акт заложил законодательные основы инвестирования как юридической конструкции, определив ее через понятие эмиссии. Закон установил обязательность государственной регистрации выпуска эмиссионных ценных бумаг, определил основы порядка раскрытия информации, заложил фундамент для деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг. В то же время нельзя не отметить и определенные недоработки законодателя.
Закон «О рынке ценных бумаг», призванный регламентировать особенности возникновения инвестиционных отношений, прежде всего акционерных и заемных, ограничивается нечетким определением понятия «эмиссионные ценные бумаги». Как отмечается в литературе, «наличие правовых дефиниций создает условия для одинакового понимания и толкования законов, иных правовых актов, единообразного их исполнения и применения». Дефиниции позволяют давать надлежащую квалификацию возникающим отношениям путем «установления соответствия или несоответствия признаков реального факта и факта, абстрактно очерченного нормой права». Установлено, что в соответствии со статьей 16 Закона к категории эмиссионных ценных бумаг относятся любые имущественные права, отвечающие признакам, указанным в статье 2 этого Закона.
1. Эмиссионная ценная бумага должна закреплять совокупность имущественных и неимущественных прав, подлежащих удостоверению, уступке и безусловному осуществлению с соблюдением установленных законом формы и порядка. Квалифицирующим признаком здесь является указание на то, что эмиссионная ценная бумага закрепляет именно совокупность имущественных и неимущественных прав. Действительно, акционер может обладать как правом участия в собрании, так и правом на получение дивидендов, держатель облигации также обладает несколькими правомочиями, однако этот признак не отграничивает права инвестора от прав, например, заказчика, у которого также есть как имущественные, так и неимущественные права (ст. 748 ГК РФ и др.).
2. Следующий признак в Законе «О рынке ценных бумаг» определяется так: эмиссионные ценные бумаги размещаются выпусками, при этом выпуск определяется как совокупность ценных бумаг одного эмитента с одним регистрационным номером. Указанный признак представляется достаточно важным, поскольку риски инвестора возрастают по мере увеличения общего числа инвесторов, доверивших свои средства эмитенту:
– увеличивается суммарная масса полученных инвестиций и возрастает вероятность того, что инвестиции могут быть использованы для финансирования больших по объемам и, соответственно, более рискованных проектов;
– уменьшается степень влияния отдельного инвестора на процесс использования переданных средств и контроля за их использованием, увеличение количества инвесторов уменьшает вероятность их совместных действий.
3. В качестве последнего, третьего признака в Законе «О рынке ценных бумаг» указано, что эмиссионные ценные бумаги предоставляют их владельцам равный объем и сроки осуществления прав внутри одного выпуска вне зависимости от времени их приобретения. Акционеры, владеющие акциями одного выпуска, действительно обладают равными правами, так же как и ряд иных категорий инвесторов. Вместе с тем этот признак существенно сужает сферу применения рассматриваемого Закона, и вот почему. Права инвесторов по объему могут и не совпадать. Так происходит, например, при участии в инвестировании строительства многоквартирного жилого дома, когда права инвесторов возникают на основании так называемых договоров о долевом участии в строительстве дома. Инвесторы претендуют на разные площади, этажи, разные сроки получения квартиры в собственность и т. д., что не позволяет говорить ни о равенстве прав, ни о равенстве сроков.Таким образом, следует констатировать, что ни один из указанных признаков в отдельности, ни совокупность признаков не позволяют определить предмет регулирования Закона. Основной недостаток в данном случае видится в юридической технике, использованной при его написании. В целом верно указывая на такой важный признак инвестирования, как объединение средств многих инвесторов, законодатель «замаскировал» его термином «выпуск ценных бумаг», тем самым сузив сферу применения закона до правоотношений, в которых права инвестора удостоверены ценными бумагами. При этом очевидно, что цель правовой регламентации, правового воздействия – процесс передачи инвестиций, становления инвестиционных правоотношений в рамках правовой конструкции, но не ценные бумаги или имущественные права как объекты правоотношений.
Определенным шагом в развитии нормативной базы привлечения инвестиций стало принятие Закона о защите прав инвесторов, однако и он не лишен определенных недостатков. Так, указанным нормативным актом введен запрет на публичное размещение, предложение и рекламу для неограниченного круга лиц, а также документов, удостоверяющих денежные и иные обязательства, но при этом не являющихся ценными бумагами. Закон не говорит, о какого рода документах идет речь. Очевидно, законодатель, вводя такой запрет, имел в виду документы, подтверждающие права инвесторов, аналогичные билетам АО «МММ», договорам «Русского дома Селенга» и т. д., что не нашло закрепления в законе и является существенной его недоработкой. В то же время формально под действие Закона подпадают лотерейные билеты, поскольку они предлагаются и рекламируются в публичной форме, а также туристические путевки, наконец железнодорожные и авиабилеты и т. д.
Одной из причин такого положения является очередная попытка законодателя выделить инвестиционные отношения из ряда иных отношений через документ, ценные бумаги, что предопределяет необходимость дать дефиниции формам удостоверения прав участников таких отношений. Этот подход находит поддержку и в литературе. В целях защиты интересов инвесторов И. В. Редькин предлагает, чтобы «так называемые фактические отношения (под которыми автор понимает отношения по поводу выпуска билетов АО «МММ», договоров «Русского дома Селенга» и т. д.) возникали по поводу строго определенных объектов – ценных бумаг». Вызывают возражения критерии, положенные в основу разграничения инвестиционных и иных отношений, а именно форма удостоверения прав инвесторов, поскольку известно, что «не юридическая форма определяет суть отношений, а содержание этих отношений обусловливает правовую форму, правовой механизм». Форма удостоверения прав инвесторов не должна влиять на квалификацию возникающих правоотношений. Инвестор обязан получить соответствующую защиту на основании того, что он является участником инвестиционных правоотношений вне зависимости от того, каким образом он может доказать свое право.
Современный (после 2000 г.) этап развития инвестиционного законодательства охарактеризовался появлением специализированных нормативных актов в ранге законов, посвященных отдельным моделям инвестирования, таким как: долевое участие в строительстве, инвестирование в деятельность инвестиционных фондов, участие в жилищных накопительных кооперативах, негосударственных пенсионных фондах. Речь идет о законах о долевом участии в строительстве, об инвестиционных фондах, о жилищных накопительных кооперативах. Получили свое развитие и отдельные виды облигационных займов, например, благодаря Федеральному закону от 11 ноября 2003 г. № 152–ФЗ «Об ипотечных ценных бумагах».
Одним из таких законов явился Федеральный закон от 29 июля 1998 г. № 136–ФЗ «Об особенностях эмиссии государственных и муниципальных ценных бумаг» (далее – Закон об особенностях эмиссии). Первоначальную основу нормативной базы эмиссии государственных и муниципальных ценных бумаг составило Положение о выпуске и обращении ценных бумаг и фондовых биржах, утвержденное постановлением Правительства РСФСР от 28 декабря 1991 г. № 78. Однако в дальнейшем законодатель пошел по пути создания специализированного законодательства по государственным и муниципальным бумагам через принятие Закона об особенностях эмиссии. Бюджетное законодательство также имеет большое значение для данной сферы инвестирования, поскольку определяет, во – первых, пределы, лимиты для государственных и муниципальных займов, а во – вторых, порядок использования полученных в результате эмиссии инвестиций. При этом наличие норм бюджетного законодательства, в том числе Бюджетного кодекса Российской Федерации (БК РФ), не превращает указанные отношения в бюджетные, что находит подтверждение и в судебной практике.
Представляется, что развитие инвестиционного законодательства должно происходить по двум направлениям. Во – первых, дальнейшая модернизация норм Закона о рынке ценных бумаг, нацеленная на создание общей модели привлечения инвестиций на основании регистрации инвестиционного предложения вне зависимости от наименования формы удостоверения прав инвестора, и введение запрета на привлечение любых инвестиций без такой регистрации. Во – вторых, развитие законодательства, посвященного отдельным видам инвестирования – в акционерные общества, в деятельность инвестиционных фондов, участие в жилищных накопительных кооперативах, негосударственных пенсионных фондах, и прежде всего в части совершенствования корпоративного управления, и т. д.
§ 2. Понятие и особенности источников инвестиционного праваАнализ специальной юридической литературы свидетельствует о существенных различиях во взглядах ученых на саму трактовку понятия «источник». Как правило, при этом выделяются два составных компонента определения «источник права»: внешняя форма – «выражение вовне внутренне организованного содержания» правовой нормы, и конститутивный элемент – «придание норме качества правовой нормы» [33] . Французский исследователь Р. Давид к источникам права относит «те технические приемы, с помощью которых в данной стране и в данный период создают или уточняют юридические нормы». Чешский ученый З. Кучера (Международное частное право. М., 1998) акцентирует внимание прежде всего на гносеологическом аспекте в правовом периоде рассматриваемого понятия, утверждая, что оно применяется «в смысле познания юридических правил, правовых форм, в которых содержится право и которые служат познанию содержания и текста юридических правил». С. С. Алексеев под источниками права понимает «объективированный» в документальном виде акт правотворчества, являющийся формой юридически официального бытия соответствующих правовых норм [34] .
Что касается источников инвестиционного права, то они имеют определенную специфику, хотя к ним приложимы основные характеристики источников права в общей теории права. Субъекты инвестиционного права, согласуя свои интересы путем юридического закрепления своих прав и обязательств, определяют не только правовую природу и содержание инвестиционных норм, но и внешнюю форму их существования.
По мнению других авторов, правовая природа источников права заключается не только в способах и формах закрепления правил поведения участников инвестиционно – правовых отношений. Не менее существенной, играющей принципиальную роль при раскрытии сущности данной юридической категории является властная обеспеченность формы выражения права, т. е. государственные и правовые гарантии применения и соблюдения данных предписаний, содержащихся в акте правотворчества [35] .
Принципиальное значение при обозначении структуры инвестиционного права имеет параллельное рассмотрение инвестиционного договора с позиций публичного и частного права. Не вызывает никаких сомнений то, что инвестиционный договор выступает основным источником инвестиционного права, и прежде всего благодаря трем факторам. Во – первых, договорная норма позволяет достаточно четко формулировать правомочия и обязательства сторон, что благоприятствует недвусмысленному толкованию и применению договорных норм. Во – вторых, на современном этапе договорным регулированием охвачены все без исключения сферы инвестиционных отношений, оно последовательно и наступательно вытесняет из предпринимательской практики обычаи. В – третьих, договоры наилучшим образом обеспечивают согласование и взаимодействие норм внутригосударственного инвестиционного права.
С точки зрения теории и практики инвестиционного права вопрос об источниках неразрывно связан с проблемой создания норм. Считается, что создание норм права – процесс, а источники – конечный его результат. Поэтому источники инвестиционного права можно определить как формы, в которых существуют нормы инвестиционного права, т. е. как результат процесса создания этих норм.
Говоря об источниках инвестиционного права, особо отметим, что не следует ставить знак равенства между понятиями «источники инвестиционного права» и «источники правовых обязательств в сфере инвестиций». Последнее понятие гораздо шире и охватывает наряду с нормами инвестиционного права внутригосударственные акты, посредством которых принимаются национальные правовые обязательства, а также судебно – арбитражные решения.
Источниками инвестиционного права являются двусторонние соглашения о взаимном поощрении и защите инвестиций, международные соглашения об устранении двойного налогообложения, двусторонние торговые договоры, договоры о поселении, договоры об экономическом и промышленном сотрудничестве, а также ряд международных конвенций и региональных договоров.
Конечно, весомое значение для правового режима иностранных инвестиций на современном этапе имеют двусторонние соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений, вошедшие в практику в 50–60–х годах прошлого века. Ключевая цель данных соглашений, выступающих важным источником международного инвестиционного права, заключается в том, чтобы с помощью специального механизма правовых норм обеспечить относительную стабильность воспроизводства и свободу движения капиталов, приток иностранных частных инвестиций в другие страны, предоставив им государственные гарантии, и в первую очередь от так называемых некоммерческих рисков. Они как важные источники международного инвестиционного права содержат целый комплекс правовых норм, понятий, других юридических категорий и конструкций, призванных обеспечить надежный правовой климат для иностранных инвесторов. Как уже отмечалось, Россия участвует в более 50 международных двусторонних договорах по защите инвестиций (более 35 из них ратифицированы Федеральным Собранием Российской Федерации и приобрели полную силу) [36] .
Соглашения об избежании двойного налогообложения между государствами направлены на то, чтобы согласовать национальное законодательство с помощью договоров сторон в отношении налогообложения доходов и прибылей при инвестировании частного капитала в других странах и таким образом избежать двойного налогообложения инвестиций.
Следующим источником инвестиционного права выступают международные торговые договоры. Как форма международно – правового регулирования внешней торговли они формируются с образованием национальных рынков и мирового хозяйства. С развитием международного разделения труда эти договоры из форм регулирования международной торговли превращаются также в форму правового регулирования иностранных инвестиций. Их особенностью является то, что они в большей мере применяются как форма регулирования отношений, связанных с экспортом и импортом капитала.
Одним из многосторонних соглашений из числа ключевых источников международного инвестиционного права является Вашингтонская конвенция о порядке разрешения инвестиционных споров между государствами и юридическими, физическими лицами другого государства. Данная Конвенция была разработана и подписана под эгидой Международного банка реконструкции и развития (МБРР) 46 государствами – членами этого специального финансового учреждения ООН. Учрежденная ООН 18 марта 1965 года Конвенция вступила в силу 14 октября 1966 года. В настоящее время в ней участвуют более 100 государств. Россия подписала ее в 1992 году, но до сих пор не ратифицировала. Целью Вашингтонской конвенции является создание специального международного правового института по разрешению инвестиционных споров между государствами и частными лицами других государств. Основная идея Конвенции – посредством создания специального Центра по урегулированию инвестиционных споров при МБРР организовать разрешение споров между иностранными частными инвесторами и государствами, принимающими эти инвестиции, на международном уровне.
Следующим по важности источником инвестиционного права выступает Сеульская конвенция 1985 г. об учреждении Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций (МИГА – Mutilateral Investment Garantee Agency (MIGA). Эта Конвенция вступила в силу 12 апреля 1988 года, и уже 12 июня МИГА начал свою деятельность. Россия подписала ее 15 сентября 1992 года и с 29 декабря того же года является ее полноправной участницей. Основной задачей МИГА является всемерное поощрение иностранного инвестирования в странах – участницах Конвенции и особое содействие привлечению инвестиций в развивающиеся страны, что дополнительно обеспечивает деятельность МБРР, Международной финансовой корпорации и других международных финансовых учреждений в целях социально – экономического развития стран.
Многостороннее соглашение об инвестиционных мерах торгового характера (ТРИМС), также выступающее как важный источник в сфере иностранных инвестиций, вошло в пакет договоренностей Уругвайского раунда ГАТТ. Документ запрещает государствам использовать ограниченный круг мер торговой политики, которые могли быть квалифицированы как меры, оказывающие отрицательное влияние на иностранные инвестиции. Это Соглашение впервые в практике предусмотрело некоторые международно – правовые нормы регулирования иностранных инвестиций. Использование ТРИМС помогает избежать тех отрицательных последствий, которые наступают из-за отсутствия международно – правовых принципов, регулирующих иностранные инвестиции.
В качестве источников инвестиционного права выступают также международные региональные договоры, направленные на создание благоприятного инвестиционного климата. Наиболее разработанными из них являются, пожалуй, соглашения инвестиционного характера, действующие в рамках Европейского союза.
Первым примером закрепления механизма либерализации режима движения капиталов на Европейском континенте было Соглашение о таможенном союзе между Бельгией, Люксембургом и Нидерландами 1944 г., которое привело в 1958 году к подписанию Договора о создании союза Бенилюкс. Положение о либерализации режима движения капитала содержалось также и в Договоре о Европейском экономическом сообществе [37] . Маастрихтский Договор о Европейском союзе 1992 г. представил новые положения о либерализации режима движения капитала [38] .
О содействии более либеральному движению капитала думают и в других региональных организациях. В 1973 году страны Карибского бассейна подписали договор с целью создания «Общего рынка», который снимает все ограничения свободного движения капитала среди подписавших его государств. В числе других международных региональных договоров, касающихся вопросов иностранных инвестиций, – договоры между Австралией и Новой Зеландией [39] , между США, Канадой и Мексикой [40] .
Руководящие принципы [41] Всемирного банка по режиму иностранных инвестиций также можно рассматривать в качестве международно – правового документа.
Инициатива разработки данного международного правового акта принадлежит Франции. В 1991 году французское правительство, учитывая позитивные изменения в сфере международных инвестиций, во время одного из заседаний Комитета по развитию предложило поручить МИГА разработку общеприемлемого механизма правового регулирования инвестиций. В силу существенных разногласий между странами Севера и Юга данный документ не приобрел конвенционного характера, вследствие чего Руководящие принципы имеют только рекомендательное значение. Не исключено, что в будущем они смогут приобрести статус обязательных.
Рассматривая Руководящие принципы, следует подчеркнуть, что их разработка – заметное достижение, поскольку они объединяют в одном сборнике основополагающие национальные и международные источники инвестиционного права. Особо следует подчеркнуть, что разработка Руководящих принципов в отличие от Многостороннего договора об инвестициях (МДИ) осуществлялась под эгидой универсальных международных экономических организаций, предоставлявших возможность для изложения позиций как развитым, так и развивающимся странам.
Руководящие принципы Всемирного банка как источник инвестиционного права рекомендуют проводить политику «открытых дверей» и поощрения иностранных инвестиций, что, в частности, предусматривает упрощенный доступ инвестиций и особенно смягчение связанных с их осуществлением формальностей. В то же время каждое государство сохраняет за собой право регламентации доступа иностранных инвестиций на свою территорию. Рекомендуется также при доступе иностранных инвесторов не устанавливать для них особых обязательств (performance requierements), отягчающих условия ведения дела и в особенности нарушающих конкуренцию между иностранными и национальными предприятиями. Стало быть, государства должны отказаться от установления этих ограничений – в долгосрочном плане они приносят больше вреда, чем пользы, так как удерживают иностранных инвесторов от вложения инвестиций.
Данный международно – правовой документ представляет собой компромисс. Он признает, что суверенитет государств должен быть сохранен, и вновь подтверждает, что каждое государство в силу суверенности обладает правом поставить под свой контроль доступ иностранных инвестиций. Одновременно Руководящие принципы Всемирного банка признают, что не существует лучшего стимулятора инвестиций, чем свободный доступ.
Тем не менее некоторые развитые страны считают, что Руководящие принципы недостаточно соответствуют принципам либерализации. Неограниченная свобода доступа капитала, этот камень преткновения, действует против Руководящих принципов и, следовательно, в пользу МДИ.
Кодекс либерализации движения капиталов Организации экономического сотрудничества и развития (далее – ОЭСР) имеет юридическую силу только для государств – членов Организации. Однако расширение Организации в 90–е годы ХХ века определило его значение и как источника международного инвестирования. В соответствии со статьей 1 Кодекса государства – члены подписались под общим обязательством, касающимся либерализации: члены ОЭСР «постепенно упраздняют ограничения движения капиталов в той мере, которая необходима для эффективного экономического сотрудничества».
В апреле 1984 года ОЭСР расширила определение понятия операций по прямому инвестированию, что позволило включить в это определение все аспекты права на учреждение инвестиций.
Многосторонний договор об инвестициях, несмотря на многие попытки его реализовать, до сих пор остается только на бумаге, более того, работа над ним была прекращена в 1998 году. В проекте договора (иногда его называют Международное инвестиционное соглашение) была предпринята исключительно важная попытка кодификации и развития международного инвестиционного права, и в случае реализации значение этого проекта, который разрабатывался в режиме ОЭСР, с точки зрения его влияния на дальнейшее развитие этой отрасли права можно было бы сравнить с Марракешскими соглашениями. В структуре данного глобального инвестиционного соглашения выделяются три составные части. Первая – это основные условия по предоставлению надлежащего режима и защиты инвестору и инвестициям на стадии, следующей за учреждением инвестиций. Речь идет о переносе условий двусторонних инвестиционных договоров на многосторонний уровень, что влечет за собой сложные правовые и политические проблемы. Вторая часть содержит условия по учреждению инвестиций, т. е. главным образом по доступу иностранных инвестиций на национальную территорию. Третья часть определяет «новые правила», которые согласно мандату на проведение переговоров касаются либерализации учреждения инвестиций. Исключения из национального режима, как предполагается, будут вытесняться, что в конечном итоге должно привести к их устранению.
Усилия ОЭСР помогли наладить инвестиционный процесс между западными странами, чему, очевидно, способствовала относительная однородность членов этой Организации, которые на протяжении более 30 лет ее существования еще более сблизились в достижении одинакового уровня открытости, недискриминации и снижения инвестиционного протекционизма. Таким образом, Многосторонний договор об инвестициях должен рассматриваться в числе документов, которые решительно поддерживают свободный доступ инвестиций, т. е. расширение использования национального режима на момент допуска инвестиций.
§ 3. Источники международного инвестиционного праваВозрастание взаимосвязи и взаимовлияния международного и внутригосударственного права проявляется прежде всего в невиданном до сих пор увеличении числа международных договоров и национально – правовых актов, посвященных аналогичным или близким предметам регулирования, одновременно находящимся во внутренней компетенции государств и в сфере международного правового регулирования.
Активно происходящие интеграционные процессы между государствами, в том числе в сфере иностранных инвестиций, обусловливают тесное взаимодействие национального и международного права. Взаимовлияние этих двух самостоятельных и постоянно взаимодействующих правовых систем становится мощным фактором правового развития на современном этапе. Международное право приобретает новый смысл, особенно в последнее время. Если раньше сфера его влияния была достаточно ограниченной и оно развивалось как бы параллельно тем отраслям, которые регулируются национальным правом, то теперь международное право еще более тесно смыкается с внутригосударственным правом, а его структуризация в значительной степени зависит от общего подхода в системах национального права. Сфера международно – правового регулирования расширяется за счет объектов внутриправового регулирования. Причем этот процесс происходит не столько путем их изъятия, сколько путем совместного регулирования, следовательно, международное право выступает как гарант и как общий «правовой стандарт» для национальных правовых систем [42] .
После формирования в последние десятилетия национальных и международных рынков инвестиции и инвестиционный процесс приобретают все большее значение для национальной и мировой экономики [43] . Другими словами, основу современной рыночной экономики всех стран составляют отношения, связанные с инвестированием в производство материальных и духовных благ общества. Правовое регулирование инвестиционных отношений на национальном и международном уровне ведет к формированию новых систем регулирования, т. е. к становлению инвестиционного права – соответственно национального и международного.
Далее, появление новых форм международного экономического сотрудничества, явившихся важнейшими факторами становления новой модели современного мира, способствует стремлению государств закреплять свои отношения на основе многосторонних и двусторонних договоров. Потому как международный договор, будучи выражением государственной воли его участников, правильно отражает объективные закономерности и тенденции развития международного и внутреннего права. Возрастающее значение международно – правовых актов, регулирующих экономические отношения, определяется усилением интеграции России в мировую экономику. В силу специфики происходящих в России экономических процессов особый интерес приобретают вопросы международного инвестиционного сотрудничества. В данной сфере международно – правовое регулирование базируется на международных двусторонних договорах о поощрении и взаимной защите инвестиций и многосторонних международных инвестиционных соглашениях, связанных с деятельностью международных экономических организаций.
Интенсивное включение России в современный международный интеграционный, в том числе инвестиционный процесс актуализирует для отечественных специалистов проблему вхождения международных правовых актов и норм во внутреннее законодательство. На разрешение этой проблемы направлены важнейшие нововведения Конституции 1993 г. о включении общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров страны с другими государствами в правовую систему России и о приоритете применения норм международных договоров Российской Федерации перед национальными законами. Этому также способствует Федеральный закон от 15 июля 1995 г. «О международных договорах Российской Федерации», который устанавливает, что положения официально опубликованных договоров, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют на территории страны непосредственно.
Между тем практика исполнения международных договоров и их имплементации наталкивается на многочисленные препятствия, сложности юридического, организационного, политического и иного порядка. Для решения этих задач необходимо определить место норм и источников международного права в правовой системе России, а также соотношение юридической силы норм международного права и внутреннего права, юридических условий действия норм международного права во внутригосударственной сфере, применимости субъектов внутреннего права. В практическом плане исключительно важной представляется последняя задача, поскольку ее решение позволяет установить, когда суды и другие органы могут применять те или иные нормы международного права в отношении конкретных дел, а когда нет [44] .
Особое значение международно – договорное регулирование имеет в сфере создания благоприятного инвестиционного климата в России. Как уже отмечалось, необходимость усиления внимания к международно – правовой стороне регулирования иностранных инвестиций – это прямое следование положениям ныне действующей Конституции, поскольку практический вывод из конституционной статьи заключается в том, что правовое регулирование иностранных инвестиций, содержащееся в недавно принятом Федеральном законе от 9 июля 1999 г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» и в других специальных правовых актах, необходимо гармонизировать с международными договорами в данной сфере. Это, разумеется, касается и международных двусторонних соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений, заключенных между Российской Федерацией и другими государствами.
В современный период, как уже отмечалось, наблюдается активное участие государств в международном интеграционном процессе. При этом одной из важнейших тенденций является все большее их стремление закреплять свои отношения на основе международных договоров и, следовательно, соблюдать принятые на себя международные обязательства. Поэтому в настоящее время продолжает четко прослеживаться тенденция к росту роли и числа договорных норм в межгосударственных отношениях [45] .
Вот почему право международных договоров занимает особое место в международно – правовой системе и тесно связано практически со всеми основными институтами международного права. Будучи базовой отраслью международного публичного права, представляющей совокупность международно – правовых норм, оно регулирует их действенность, осуществление, прекращение, правовые последствия и т. д [46] . Право договоров составляет также основу процессуального права. С ним так или иначе связано формирование и функционирование всех других отраслей и институтов международного права. Кстати, тенденция к повышению роли договора, характерная и для всего современного гражданского права, стала проявляться во все возрастающем объеме и в гражданском законодательстве современной России [47] . Это связано в первую очередь с коренной перестройкой экономической системы страны. Ключевое значение для такой перестройки имело признание частной собственности, которая постепенно заняла командные высоты в экономике, а также сужение до необходимых пределов государственного регулирования в хозяйственной сфере, установление свободы выбора контрагентов и реализации других основ нового гражданского законодательства.
Кстати, и в прошлом договоры играли особую роль в развитии международного права. Еще Ф. Ф. Мартенс писал, что международный договор «всегда служил одним из лучших средств для выяснения и определения правовых отношений, даже принципов права, которые должны господствовать в области международных сношений».
В универсальных международных актах в наши дни наблюдаются некоторые изменения в определении роли договора и обычая. Устав ООН, отражая позицию государств, отдает известное предпочтение договору. В его Преамбуле речь идет об «уважении к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права». Соответствующая точка зрения нашла отражение в позиции Секретариата ООН, по мнению которого «заключение многосторонних соглашений становится основным средством правового регулирования межгосударственных отношений» [48] .
Как известно, в советской истории длительное время проводилась ориентация на признание приоритета за национальным правом. Впоследствии, ближе к нашим дням, после принятия в 1961 году Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик была введена новелла о приоритете норм международного договора, которая постепенно получила широкое распространение и в других отраслях законодательства.
Новой вехой принципиального характера в развитии национального законодательства стало принятие в 1993–м Конституции Российской Федерации, которая ввела принцип «включенности» [49] и признала приоритет правил международных договоров над нормами национальных законов в случае их противоречия. В ее развитие Федеральный закон 1995 г. «О международных договорах Российской Федерации» установил, что положения официально опубликованных договоров, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в России непосредственно.
Теперь, после введения вышеназванных принципиальных положений в юридическую практику, открывается «возможность прямого действия и применения норм международного права органами власти, включая суды. Заинтересованные физические и юридические лица могут ссылаться прямо на нормы международного права при разрешении споров между собой и с государственными органами, предприятиями, учреждениями и организациями» [50] .
В связи с этим в государственно – правовой и судебной практике возникают острые проблемы, для решения которых необходимо творчески разрабатывать систему международных норм и механизм их реализации и действия в национальной правовой системе [51] в целом и в инвестиционном законодательстве в частности.
Это, в свою очередь, требует комплексного изучения проблемы реализации международных договоров в правовой системе страны, использования богатейшего опыта, накопленного в теории и практике международного права. Данное принципиальное методическое положение обязывает нас достаточно подробно остановиться на вопросах о роли и месте международного договора в системе международного права, а также на животрепещущих проблемах соотношения международного и внутреннего права. Дело в том, что только такой подход на должном научно – теоретическом уровне позволяет лучше разобраться с проблемой действия международных договоров в правовой системе России.
Начнем с того, что право международных договоров, будучи совокупностью международно – правовых норм, определяет, как уже отмечалось, порядок заключения, условия действительности, порядок действия и прекращения международных договоров. Особое место договорного права объясняется спецификой объекта регулирования, его значением в современном международном праве, а также особенностями источников права международных договоров.
В соответствии со статьей 2 Венской конвенции о праве международных договоров (1969 г.) [52] и статьей 2 Венской конвенции о праве международных договоров между государствами и международными организациями (1986 г.) международный договор – это регулируемое международным правом соглашение, заключенное государствами и другими субъектами международного права в письменной форме, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном, двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования.
Объектом права международных договоров выступает именно сам международный договор, который давно уже стал основным источником международного права. Международные договоры пронизывают всю систему современного международного публичного права. При этом они выступают в первую очередь как мощное средство изменения обычных международно – правовых норм и прежних договорных норм, которые в силу определенных объективных и субъективных причин перестают удовлетворять субъектов международного права. Конечно, особенно велика роль договоров в создании новых важнейших норм международного права во всех его отраслях. И пожалуй, в первую очередь это касается международного инвестиционного права, являющегося одной из наиболее молодых отраслей в системе международного публичного права. Поэтому изменения, которые происходят в праве международных договоров, неизбежно затрагивают остальные отрасли международного права. Все это обусловливает его особое место в системе современного международного права.
Международный договор выступает как явно выраженное соглашение субъектов международного права, которое предназначено для регулирования их взаимоотношений путем создания международно – правовых обязательств. Венские конвенции о праве международных договоров 1969 и 1986 гг. определяют договор как соглашение субъектов международного права, регулируемое международным правом.
Кстати, в теории и практике используется и такое понятие, как «международное договорное право», под которым понимаются нормы, созданные договорами, в отличие от норм международного обычая. При этом употребляется понятие «международное договорное право» определенного государства. Под этим понимается совокупность обязательных для данного государства международных договорных норм, содержащихся в заключенных им договорах [53] .
Очень важно, что международные договоры не выступают в роли простых пассивных регистраторов, юридических оформителей межгосударственных отношений. Они, как и другие ведущие институты международного права, оказывают активное обратное влияние на международные отношения. Последние и являются основным непосредственным объектом регулирования международных договоров. Свое регулирующее влияние международные договоры осуществляют путем нормативного воздействия на поведение договаривающихся субъектов международного права, прежде всего государств. Это достигается при содействии международных правовых норм, основным источником которых являются международные договоры.
Таким образом, главную особенность международного договора составляет наличие согласия, договоренности сторон о его положениях. При этом необходимо уяснить, что соглашение составляет юридическую сущность международного договора. Подобных позиций придерживаются все ученые, исследующие сущность международного договора как правовой категории.
Между прочим, до заключения договора воли могут быть идентичными при совпадении позиций участников или различными при их несовпадении. «Идентичность и слияние воль государств, участвующих в создании норм международного права, – отмечает Г. И. Тункин в монографии «Теория международного права», – не исключаются, но они не являются необходимым элементом соглашения, воплощенного в правовой норме» [54] .
Идентичность воль сторон или их различие и необходимость согласования выявляются в ходе переговоров о заключении договора. Действительно, соглашений, фиксирующих идентичные воли, намного меньше, чем соглашений, фиксирующих согласованные воли. Воля участников договора определяется обычно многими способами, и при этом для каждого из них различными.
...
Но каков бы ни был характер воль контрагентов в процессе переговоров (идентичный, различный), договор всегда выражает общую, единую волю. Очевидно, что общность, единство воли достигается при идентичности воль сторон их совпадением, при различии воль – согласованием. Согласование воль, если этот процесс приводит к заключению договора, представляет собой их слияние в общую волю. Воля, чья бы она ни была – государства, международной организации, индивида и т. д., – это всегда понимание того, что «надо», «должно быть» по представлению выражающего волю [55] .
Международный договор как результат согласования воль выражает общую волю, и это имеет важные последствия для норм договорного права. Воля государства при любой форме ее выражения (в договоре, обычае и т. д.) определяется его интересами, прежде всего экономическими. Через волю государств экономическая структура общества осуществляет решающее воздействие на развитие международного права.
Когда речь идет о согласовании воль, подразумевается процесс выработки текста международного договора. В договоре же, подчеркнем еще раз, всегда выражена общая воля – независимо от того, является она результатом идентичности воль или достигнута путем компромисса. Будучи «общей», воля не может быть изменена отдельным участником договора. Общая воля «приобретает власть» над создавшими ее государствами: они обязаны выполнять эту их волю. В таком смысле общая воля имеет «негосударственный характер». Как утверждал Г. Трипель, «невозможно представить себе норму права, не обладающую силой, стоящей выше субъектов» [56] .
Современные зарубежные авторы также считают общепризнанным, что международный договор – результат волеизъявления сторон.
...
В подтверждение этого положения можно сослаться на высказывание Г. Лаутернахта, который отмечает, что «согласие – договоренность – природа международного договора, их наличие составляют главную характерную его особенность» (Yearbook of international law commission. 1953. – N. Y., 1959. – Vol. 2. – P. 93). Другой исследователь, Г. Даам, рассматривает международный договор как «выражение взаимосогласованной воли двух или более субъектов международного права» (Dahm G. Volkerrecht. – Stuttgart, 1962. – Bd. 2. – S. 5). «Наилучшим выражением воли государств» считает международный договор С. Нахлик (Nahlik S. E. Kodeks prawa traktatow. – W-wa, 1976. – S. 178); «Договор, – пишет Х. Маскелин, – по своей природе является актом, который имеет согласие двух или нескольких субъектов международного права» (Masquelin J. Le droit des traites dars jrdere juridiquie et dars la pratiqui diplomatique belges. – Bruzells, 1980. – P. 50); Дажагота отмечал в комиссии международного права, что «понятие согласия является центральным элементом суверенного равенства государств. Это понятие является также весьма важным в международном праве, поскольку договоры, устанавливающие права и обязанности, заключаются на основе обоюдного согласия» (Ежегодник комиссии международного права. – 1979. – Т. 1. – С. 52).
Таким образом, договор закрепляет права и обязанности или, другими словами, права и обязательства. Как уже говорилось, обязанности по международному договору в соответствии с Венской конвенцией о международных договорах (1969 г.) возникают в результате добровольно принятых на себя его участниками обязательств, поэтому термины «обязанности», «обязательства» нередко имеют в праве, по существу, тождественный смысл, как и в лексическом их значении [57] . Обязательство – это «обещание, подлежащее непременному выполнению» [58] , «официально данное обещание, обычно в письменной форме, требующее безусловного выполнения». «Обязанность – это то, что подлежит безусловному выполнению кем-либо», «долг, все должное, все, что лежит на ком-либо, что кто-либо исполнять и соблюдать должен, обязан» [59] .
После того как мы рассмотрели общие вопросы о роли и месте международного договора в современной международно – правовой системе, перейдем непосредственно к вопросу о применении международных договоров в правовой системе нашей страны.
В настоящее время Российская Федерация является участницей около 20 тыс. действующих международных договоров. Кстати, число зарегистрированных и занесенных в реестр Секретариатом ООН договоров приближается к 30 тыс. Но считается, что фактически их значительно больше. Расширение договорных отношений России с другими государствами обусловило необходимость развития специального внутригосударственного законодательства, регламентирующего заключение ее международных договоров.
Безусловно, одним из важнейших российских законодательных актов в этой сфере является упомянутый уже Закон о международных договорах Российской Федерации. Попутно заметим, что в отечественной практике издание специальных законов такого рода можно считать традиционным. Еще в 1925 году ЦИК СССР принял постановление «О порядке заключения и ратификации международных договоров Союза ССР», а ЦИК и СНК – постановление «О порядке представления международных договоров и соглашений, заключаемых от имени Союза ССР, на одобрение, утверждение и ратификацию Правительства Союза ССР». После принятия Конституции СССР 1936 г. последовал Закон 1938 г. «О порядке заключения, исполнения и денонсации международных договоров в СССР». Далее, на основе Конституции СССР 1977 г., в 1978 году был принят Закон «О порядке заключения, исполнения и денонсации международных договоров СССР». Все эти акты были сравнительно невелики по объему и устанавливали лишь общие нормы.
В отличие от них Закон о международных договорах Российской Федерации охватывает гораздо более широкий круг вопросов и содержит более детальные нормы. Основное внимание в нем уделено распределению полномочий между исполнительной и законодательной властью. Новый Закон основан на Конституции Российской Федерации 1993 г. и общепризнанных нормах права международных договоров, которые воплощены в Венских конвенциях о праве международных договоров с участием государств (1969 г.) и договоров с участием международных организаций (1986 г.).
Международный договор Российской Федерации определяется в упомянутом Законе в соответствии с вышеназванными Конвенциями как «международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами) либо с международными организациями в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования» (ст. 2).
Надо отметить, что новые положения Конституции 1993 г. вызвали очередную волну дискуссий среди отечественных ученых. Это и понятно: конституционное закрепление, по существу, примата международного права над национальным правом поставило перед отечественными юристами – международниками задачу заново переосмыслить свои воззрения и существующие доктрины на эту, пожалуй, самую горячую проблему в отечественной и зарубежной теории и практике международного права.
Со своей оценкой статьи 15 Конституции Российской Федерации выступил известный юрист – международник Е. Т. Усенко. Здесь смешиваются, по его мнению, разнопорядковые категории: нормы как правила поведения и международные договоры, которые являются источниками права. Подобное смешение вообще антинаучно, считает автор, особенно в аспекте содержащейся в этой фразе отсылки к системе права, ибо система права и система его источников хотя и взаимосвязанные, но все же самостоятельные явления. Поэтому достаточно одиозно утверждать, что весь этот конгломерат принципов, норм, договоров является «составной частью правовой системы Российской Федерации».
В основном, дискуссии специалистов, вызванные принятием новой Конституции, разгорелись вокруг «вечной» проблемы соотношения международного и внутригосударственного права, корни которой надо искать в истории науки международного права, где в вопросе соотношения международного и внутригосударственного права существовало два основных направления – дуалистическое и монистическое (последнее распадается на теории примата международного права и примата внутреннего права, а дуалистическая теория основывается на разграничении международного и национального права).
Чтобы лучше понять сложные аспекты, противоречия и нюансы обозначенной ключевой проблемы науки и практики международного права, которая уже более ста лет привлекает к себе внимание ученых, следует совершить краткий экскурс в историю. Первой работой на эту актуальную и сегодня тему стала вышедшая в 1899 году уже упоминаемая ранее монография известного немецкого юриста Г. Трипеля «Международное и внутригосударственное право». Несомненной заслугой автора явилось то, что до сих пор данная книга остается предметом внимания специалистов в этой области.
...
Русские юристы – международники еще до выхода этого труда уделяли данной теме большое внимание, но не специально, а в рамках исследования связи науки международного права с другими смежными дисциплинами. В словах выдающегося отечественного юриста – международника Ф. Мартенса о том, что «современное положение международного права нельзя понять, не зная действующего государственного права образованных народов», трудно не увидеть явную связь международного и внутригосударственного права ( Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных народов. – СПб., 1988. – С. 188). Мысль другого известного специалиста, Л. А. Камаровского, высказанная более чем сто лет назад, о том, что «нормы, выставленные каким-либо одним государством, превращаются в международные», актуально звучит и в наши дни ( Камаровский Л. А. Основные вопросы международного права. – М., 1892. – С. 9). Так же актуально сегодня изречение юриста П. Е. Казанского: «Внутригосударственное право не может противоречить международному… государство обязано не только нравственно, но и юридически согласовать свои внутренние порядки с принятыми обязательствами» ( Казанский П. Введение в курс международного права. – Одесса, 1901. – С. 264). Как явствует из вышеприведенных высказываний, русские дореволюционные авторы стояли на позициях дуализма, хотя формально это не было выражено.
Основоположник так называемой дуалистической теории в вопросе соотношения международного и национального права, Г. Трипель утверждал, что эти два круга только соприкасаются между собой, но никогда не пересекаются (S. 19). Его последователь Д. Анцилотти отмечал, что «международное и внутригосударственное право тем самым представляет собой отдельные правопорядки». Эти их высказывания впоследствии дали повод утверждать, что сторонники данной концепции считали обе системы почти полностью разобщенными [60] .
Однако, по мнению других ученых, утверждения о том, что дуалисты не видят связи международного права с национальным, не совсем корректны. При этом приводится другое высказывание Г. Трипеля в его «Гаагском курсе» – о том, что международное право постоянно должно обращаться за помощью к внутригосударственному праву [61] .
Говоря о монистических концепциях, отметим лишь, что их сторонники утверждают: международное и национальное право находятся в неразрывном единстве.
Монисты, как известно, делятся на последователей примата национального права и последователей верховенства международного права. На современном этапе развития международного права наибольшее распространение получила другая разновидность монистической концепции – примат международного права над национальным. Ее родоначальником считается Т. Кельзен, который утверждал, что международное право вместе с «внутригосударственными правопорядками, которые находят в нем свое основание», образует единую систему правопорядков – «универсальную систему всего права» [62] .
Среди новых тенденций можно назвать отход зарубежных юристов – международников от монистической концепции. Наглядным подтверждением этого является высказывание Я. Броунли, что эта «доктрина не соответствует правовым реальностям существования суверенных государств и низводит внутригосударственное право до положения пенсионера международного права» [63] . «Мы должны принять дуалистическую точку зрения. Международные суды применяют международное право, национальные суды – национальное право», – эта мысль выдающегося американского специалиста в теории и практике международного права К. Райта также недвусмысленно свидетельствует, по мнению Р. А. Мюллерсона, об отходе от монистической доктрины.
Различия между монизмом и дуализмом с самого момента их возникновения носили, считает Л. Хенкин, теоретический, умозрительный характер. Они не возникли из-за существенных расхождений в правовых системах отдельных государств на место и роль международного права. Просто первоначально внутреннее право и международное объективно не соприкасались друг с другом, поэтому не было повода для конфликтов и разногласий. Их основные принципы и нормы были одинаковы.
Сегодня международная система в значительной степени дуалистична, утверждает Л. Хенкин. Государство может настаивать на своем суверенитете, но оно должно задействовать свою внутреннюю правовую систему для выполнения международных обязательств.
Различие между монизмом и дуализмом ученый объясняет особенностями той или иной правовой системы. Правовые системы разных стран придерживаются разных мнений в спектре между чистым монизмом и всеобщим дуализмом. Ни одно государство не выступает непосредственно с монистических или, наоборот, дуалистических позиций. Каждое государство принимает решение по той или иной проблеме соотношения международного и национального права путем обдуманных правовых действий, выбирая оптимальное положение между идеологиями монизма и дуализма.
Основными аспектами проблемы соотношения международного и внутригосударственного права, по мнению И. И. Лукашука, являются:
– самостоятельность систем международного и внутригосударственного права по отношению друг к другу;
– влияние внутригосударственного права отдельных государств на образование и развитие принципов и норм международного права – с одной стороны, и влияние международного права на национальное право отдельных государств – с другой, т. е. фактическое взаимодействие систем;
– иерархическое соотношение между нормами национального законодательства.
Существующая взаимозависимость международно – договорных и внутригосударственных юридических норм не говорит о приоритете одного правопорядка над другим. Эта взаимозависимость основывается на принципах соотношения международного и внутригосударственного права, представляющих собой независимые и самостоятельные системы права, которые в то же время находятся в тесной связи между собой и взаимно влияют друг на друга. Да и как иначе, если в целом международное публичное право – это такое социальное образование, которое занимает равное положение с любой национальной системой.
В процессе этого взаимодействия первичным, по мнению Г. И. Тункина, является влияние национального права на международное [64] . Признание такого приоритета, однако, не означает, по его мнению, признания верховенства первого над вторым. Просто внутренняя политика, как правило, является определяющей по отношению к внешней. Первичность внутреннего права и вытекает из первичности внутренней политики над внешней.
Но приоритетное влияние внутригосударственного права не свидетельствует о том, что международно – договорные нормы в чем-то вторичны, поскольку государства должны выполнять свои международные обязательства независимо от того, отвечает такое выполнение нормам национального права или нет.
Другими словами, первичность означает, что в процессе создания норм международного права государства исходят из принципов и норм своего национального права и не идут на создание норм международного права, которые противоречат основам их социального и политического строя, закрепленным, как правило, в их конституциях.
В связи с этим вряд ли можно согласиться с Д. Б. Левиным в том, что вопрос о влиянии национального права на международное право «составляет не юридический, а социологический аспект проблемы соотношения международного и внутригосударственного права» [65] . Думается, прав Р. А. Мюллерсон, который, не отрицая социологический аспект данного вопроса, подчеркивает юридический аспект «в силу того, что влияние международного права на национальное право осуществляется главным образом как помощь последнего при осуществлении норм первого».
Таким образом, можно сделать вывод, что, несмотря на сохраняющиеся разногласия в вопросе о приоритете норм международного или внутреннего права, абсолютное большинство ученых единодушны в одном: оценка международного и национального права как самостоятельных, но вместе с тем взаимосогласованных и взаимодействующих правовых систем стала общепризнанной. Такая точка зрения, на наш взгляд, является единственно верной. Поэтому как международный, так и российский внутригосударственные правотворческие процессы, говоря словами В. Г. Буткевич, «не накладываются друг на друга и не сталкиваются таким образом, чтобы появлялась необходимость определять преимущество одного из них. Они взаимодополняются и имеют каждый свою строго определенную направленность».
Теперь вернемся к полемике среди юристов, развернувшейся после объявления Конституцией Российской Федерации примата международного права над национальным. Кстати, вовлеченными в нее оказались не только юристы – международники, но и специалисты в сфере внутригосударственного законодательства. В ходе все еще продолжающейся дискуссии высказываются, как и следовало ожидать, совершенно разные, порой диаметрально противоположные мнения. Одни придерживаются точки зрения о верховенстве международного договора над внутренним законодательством. По утверждению других, применять известные конституционные положения о том, что правила международных договоров имеют приоритет по отношению к правилам внутренних законов, можно лишь к ратифицированным Российской Федерацией международным договорам. Наконец, третьи высказывают мнение, что приоритетом в правовой системе страны обладают лишь нормы Конституции, причем в отношении как законов, так и договоров Российской Федерации.
Все эти точки зрения, отражающие отдельные аспекты сложнейшей проблемы, имеют, как полагает Т. Н. Нешатаева, свое рациональное зерно, но методология ее решения вызывает сомнения [66] . Целесообразно ли и правильно ли сравнивать источники, в которых получают закрепление нормы международного и национального права? Договор, закон – это формы, в которых закрепляются нормы права. Вопросы верховенства в системе норм (но отнюдь не первоочередности в применении) относятся к самим нормам. О примате, следовательно, об иерархии норм можно вести речь, считает автор, и с этим трудно не согласиться только при сопоставлении норм одного уровня. Очевидно, такими нормами следует считать принципы международного и принципы национального права. Принципы Конституции Российской Федерации можно сравнивать лишь с общепризнанными принципами международного права.
Хотелось бы, однако, не согласиться с теми, кто ставит на один уровень конституционные нормы и общепризнанные принципы международного права, и в основном потому, что общие принципы международного права довольно часто относят к международным отношениям и роль их считают чисто символической. Кроме того, «в международном праве отсутствуют общепризнанные нормы, которые возлагали бы на государство обязательство регулировать определенный вид социальных отношений». Что касается норм Конституции, то они составляют фундамент законодательства страны.
Итак, первый вопрос, который необходимо решить при рассмотрении проблемы соотношения международного и внутригосударственного права, касается соотношения Конституции Российской Федерации и международного права. По мнению некоторых ученых, этот вопрос в нашем законодательстве не решен. Другие считают, что ответ содержится прежде всего в самой Конституции, которая установила, что она имеет высшую юридическую силу и прямое действие на всей территории Российской Федерации (ч. 1 ст. 15). По этой причине ни одна норма правовой системы страны, в том числе включенная на основе международного права, не должна противоречить Конституции.
Между тем Закон о международных договорах Российской Федерации предусматривает особый порядок выражения согласия на обязательность договоров, содержащих правила, требующие изменения отдельных положений Конституции. Выражение согласия на обязательность возможно только после внесения соответствующих поправок в Конституцию (ст. 22). Такое положение соответствует и международному праву, согласно которому государство в силу суверенитета свободно выбирать свою политическую, социальную, культурную систему, а также устанавливать законы.
Необходимо иметь в виду, что сказанное относится к статусу конституции в самой правовой системе страны. Что касается международных отношений, то там приоритет отдается международному праву, поскольку в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров (ст. 27) государство не вправе ссылаться на свое внутреннее право, включая также конституцию, в качестве оправдания для невыполнения своих международных обязательств. Хотя здесь следует оговориться, что исключением является случай, если имело место явное нарушение нормы конституционного права особо важного характера и дело касалось только компетенции заключать договоры (ч. 1 ст. 46).
Далее, при рассмотрении вопроса о соотношении Конституции Российской Федерации и международного права следует иметь в виду еще одно обстоятельство. Как известно, кроме основного закона страны действуют конституционные законы, стоящие ниже его рангом, но выше других законов. Каким же образом решается вопрос о соотношении норм международного права с ними? Закон о международных договорах Российской Федерации особый статус конституционных законов обходит молчанием.
По мнению И. И. Лукашука, здесь можно предположить два варианта. Первый состоит в том, что договор, устанавливающий иные правила, чем конституционный закон, должен ратифицироваться в форме конституционного закона. Однако Конституция точно перечисляет случаи, когда принимаются конституционные законы. В их числе случая ратификации договора нет, значит, такой вариант исключается [67] . Второй вариант: поскольку договоры ратифицируются федеральным законом, который не может противоречить конституционному закону, постольку, как и в случае с Конституцией, до ратификации договора, содержащего правила, отличные от правил конституционного закона, необходимо предварительное изменение последнего.
До сих пор в практике вопрос о соотношении конституционного закона и международного права возникал редко. Однако уже в недалеком будущем, по мере того, как международное право будет все в большей степени касаться разных аспектов демократии, такая проблема может возникать чаще.
Кроме того, конституционный закон может, по мнению И. И. Лукашука, непосредственно затрагивать проблему взаимодействия международного и внутригосударственного права. В подтверждение этого он ссылается на Федеральный конституционный закон 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации», который определил обязательную для суда иерархию норм правовой системы России. Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно и должностного лица правовым положениям, «принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу». Далее дается иерархия правовых положений по их юридической силе: Конституция, федеральный конституционный закон, федеральный закон, общепризнанные принципы и нормы международного права, международный договор, конституция (устав) субъекта Федерации, закон субъекта Федерации (ч. 3 ст. 15, ст. 3). Как видно из вышеперечисленного, нормы международного права поставлены ниже федерального закона.
Здесь налицо несоответствие Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» Конституции России, установившей норму, согласно которой в случае расхождения правила договора и правила закона применяется правило договора. Как известно, данное конституционное положение воспроизведено и в других законах, определяющих деятельность суда, например в Гражданском кодексе (ст. 7).
Следует заметить, что включение Конституцией норм международного права в правовую систему страны означает, что все органы государства, в том числе законодательные, должны руководствоваться его нормами. Примечательно, что это положение подчеркивает и Конституционный Суд Российской Федерации: «В соответствии с принципами правового государства, закрепленными Конституцией Российской Федерации, органы власти в своей деятельности связаны как внутренним, так и международным правом. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры являются, согласно статье 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации, составной частью ее правовой системы и должны добросовестно соблюдаться, в том числе путем их учета внутренним законодательством» (постановление от 31 июля 1995 г.).
Обобщая разговор о теоретических и практических аспектах действия и применения договоров в международно – правовой системе в целом и в правовой системе Российской Федерации в частности, можно сделать следующие выводы.
Во – первых, в современной международной практике наблюдается четкая тенденция к повышению роли международного договора, являющегося основным источником международного права. Этот процесс особенно активно происходит в сфере правового регулирования международных экономических отношений. Наглядным подтверждением вышеобозначенной современной тенденции является активное заключение соглашений Российской Федерации с другими государствами о поощрении и взаимной защите инвестиций.
Во – вторых, усиления внимания к международно – правовой стороне регулирования инвестиций требуют положения ныне действующей Конституции. Как уже говорилось, один из ведущих устоев правопорядка, закрепляемого ею, состоит в том, что принципы и нормы международного права в установленных пределах имеют прямое действие и подлежат применению в российских государственных органах, в том числе в судах. Более того, Конституция говорит о приоритете правил международных договоров по отношению к нормам внутригосударственного права, в случае расхождения между ними применяются правила международного договора.
В – третьих, активное вовлечение Российской Федерации в международный инвестиционный процесс обусловливает более тесное взаимодействие национального и международного права. Их взаимодействие становится важным фактором развития как правовой системы России в целом, так и национального инвестиционного законодательства в частности.
В – четвертых, в современной системе правового регулирования иностранных инвестиций внутригосударственные формы и методы порой бывают недостаточными. Поэтому важнейшим элементом этой системы является международный договор. В настоящее время такой способ представляется очень важным, так как в отличие от внутригосударственных актов международный договор охватывает во всяком случае два субъекта международного права. Крайне важно, что их волеизъявления существуют не отдельно друг от друга, а согласованно, имея одинаковую направленность на одну цель.
Вышеизложенное обязывает нас глубоко изучать проблемы международных и национальных механизмов реализации норм международных договоров в ходе осуществления инвестиционной деятельности в России.
§ 4. Международные двусторонние соглашения РоссииСледуя мировой практике, СССР, как уже говорилось, приступил к заключению двусторонних международных договоров по гарантиям иностранных инвестиций в самом конце 80–х годов ушедшего столетия, когда начали складываться основы рыночной экономики. В течение 1989 года Советский Союз заключил соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений с восемью экономически развитыми государствами Запада. Кстати, первым партнером СССР в сфере взаимной защиты иностранных инвестиций стала Финляндия. Если говорить о крупных странах, то в том же году ее примеру последовали Великобритания, ФРГ, Канада и Италия. В следующем году двусторонние аналогичные договоры СССР заключил еще с четырьмя экономически развитыми государствами (Австрия, Испания, Швейцария, Южная Корея), а также с Китаем и Турцией.
Таким образом, 1989–1990 годы можно назвать первоначальным этапом международно – договорного закрепления инвестиционных отношений с другими государствами. Форсированное движение СССР по направлению к такой новой форме двустороннего сотрудничества объяснялось не только стремлением скорее влиться на правах равного партнера в мировой экономический интеграционный процесс, но и отсутствием полноценного внутригосударственного инвестиционного законодательства [68] .
Здесь необходимо отметить, что Российская Федерация участвует в двусторонних международных соглашениях о защите иностранных инвестиций как правопреемница бывшего СССР. В соответствии с Соглашением о создании Содружества Независимых Государств, подписанным в Минске 12 декабря 1991 года, Россия принимает на себя права и обязанности по международным договорам, заключенным СССР. Взаимопонимание по вопросу правопреемства в отношении договоров бывшего Союза ССР было достигнуто и в Меморандуме от 6 июля 1992 г., который подписали Российская Федерация и еще девять государств – участников СНГ. Примечательно, что специально в отношении двусторонних соглашений о защите иностранных инвестиций Министерство иностранных дел Российской Федерации в декабре 1991 года подписало ноту, в которой подтвердило свое правопреемство по этим договорам.
Что касается новых независимых государств, ранее входивших в СССР, то они вслед за Российской Федерацией также приступили к созданию собственной системы двусторонних международных договоров о поощрении и защите иностранных инвестиций. Украина заключила такие соглашения с Польшей (12 января 1993 г.), ФРГ (15 февраля 1993 г.), Вьетнамом (8 июля 1994 г.) и другими государствами. Республика Беларусь подписала двусторонние международные договоры в сфере иностранных инвестиций с Великобританией, Вьетнамом, ФРГ, КНР, Польшей, Финляндией, Францией и Швейцарией. Можно также отметить соглашения о взаимном поощрении и защите капиталовложений Казахстана с ФРГ, Францией (1992 г.), Грузии с ФРГ (1993 г.), Узбекистана с ФРГ (1993 г.) и т. д [69] . В некоторых из них, в частности, предусматривается также суброгация (переуступка) принадлежащих инвестору прав и притязаний в пользу либо Корпорации частных зарубежных инвестиций США (ОПИК), либо Канадской корпорации развития экспорта (ЕДС) в случае получения инвестором от них компенсаций.
Новый, второй этап в практике заключения двусторонних международных договоров по гарантиям иностранных инвестиций наступил в 1992 году, когда Российская Федерация, продолжая добрую традицию в этой сфере, начинает заключать как самостоятельное государство соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Важнейшими соглашениями, подписанными в 1992 году, стал Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 17 июня 1992 г. и Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством США о содействии капиталовложениям от 3 апреля 1992 г., ставшие своего рода новой вехой в создании благоприятных условий для привлечения зарубежных капиталовложений. Соглашение носит особый характер и предусматривает возможность для американских инвесторов обращаться к услугам специального правительственного страхового агентства США – Корпорации частных зарубежных инвестиций (Overseas Private Investment Corporation – OPIК) за финансовой поддержкой. Соответственно в разделе о взаимной защите инвестиций предусмотрено положение о том, что данное Соглашение не применяется к спорам по программам экспортно – импортного банка или страховым программам ОПИК (ст. 8).
Договор с США о взаимной защите инвестиций занимает особое место среди остальных более чем 40 заключенных Российской Федерацией соглашений по защите иностранных инвестиций не только ввиду своего объема, но и в связи с внутренней структурой и изложением. Однако к этому мы обратимся ниже.
Второй этап завершился в 1993 году, когда Российской Федерацией были заключены шесть соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений – с Кубой, Болгарией, Грецией и др.
Предположительно можно говорить, что третий, продолжающийся и поныне этап начинается в 1994 году. С 1994–го до 1 января 1999 года Российская Федерация заключила двусторонние международные договоры по защите иностранных инвестиций еще с 18 государствами, в том числе с Чехией, Кувейтом, Индией, Норвегией. Примечательно, что последней могущественной в инвестиционном отношении страной в этом списке стала Япония. Соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений между Правительствами Российской Федерации и Японии было подписано в ноябре 1998 года в ходе визита премьер – министра этой дальневосточной страны в Москву. На начало 2000 года заключено 50 и ратифицировано Федеральным Собранием 35 соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений [70] .
Возникает вполне естественный вопрос: на чем же зиждется предлагаемая нами периодизация, если так можно выразиться, истории установления двусторонних инвестиционных отношений на межгосударственном уровне? Следует сразу оговориться, что эта периодизация, как в принципе любая другая, носит достаточно условный характер. И тем не менее имеются определенные основания для выделения таких этапов. Причем это касается не только чисто внешних событийных признаков, но и структуры, стиля текста двусторонних договоров, заключенных в разное время.
Выделение первого этапа, охватывающего 1989–1990 гг., пожалуй, не требует пояснений. Первые 14 соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений были заключены от имени СССР в тот период, когда страна только вступала в рыночные отношения и не было еще опыта подготовки такого рода двусторонних международных договоров. Думается, этим объясняется наличие разных вариаций в названии, структуре и содержании заключенных в этот период межгосударственных договоров в сфере защиты иностранных инвестиций.
В двусторонних соглашениях 1992–1993 гг., которые были выделены как второй этап межгосударственного сотрудничества в сфере обеспечения гарантий зарубежным капиталовложениям, уже можно заметить попытки некоторой унификации заключаемых международных договоров. Этому способствовало принятое 11 июня 1992 года Правительством Российской Федерации постановление № 395 «О заключении соглашений между правительствами иностранных государств о поощрении и взаимной защите капиталовложений», которым был одобрен в качестве основы для переговоров вышеназванный Типовой проект соглашений. И хотя впоследствии в него были внесены постановлением Правительства от 26 июня 1995 г. № 625 некоторые изменения и дополнения, но принципиального характера они не носили.
Постановление № 395 сразу в полную силу не могло сработать. Не случайно исследуемые международно – правовые акты, заключенные в 1992–1993 гг., еще свободны от стандартов Типового проекта соглашений, по той простой причине, что к тому времени их тексты уже прошли согласительные процедуры.
С 1994 года начинается использование Типового проекта как основы для переговоров между Правительством Российской Федерации и правительствами иностранных государств о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Это наглядно показывает правовой анализ текста двусторонних договоров, например, с Чехией, Вьетнамом, Кувейтом и т. д.
Вышеизложенное дает право предположить, что начало третьему этапу было положено именно в 1994 году, когда началась унификация текстов заключаемых двусторонних соглашений под непосредственным влиянием Типового проекта, одобренного Правительством Российской Федерации.
Таким образом, мы выделяем три этапа в развитии межгосударственного сотрудничества в сфере защиты иностранных инвестиций: I этап – 1989–1991 гг.; II этап – 1992–1993 гг.; III этап – с 1994–го. Такого рода периодизация помогает лучше раскрыть динамику развития двусторонних международных отношений Российской Федерации с другими государствами в сфере правового обеспечения капиталовложений.
Одной из характерных особенностей двусторонних инвестиционных договоров является то обстоятельство, что они заключаются, как правило, экономически и политически неравными партнерами: между экономически развитым государством – экспортером капитала и развивающимся государством, стремящимся привлечь зарубежные капиталовложения. «Смысл всего договора в этом случае сводится к облечению в некую правовую форму обещаний принимающего инвестиции государства предоставить должную защиту иностранному капиталу» [71] .
В принципе договор предусматривает уже в своем наименовании двустороннее движение капиталов между государствами, заключающими соглашение именно по этому поводу, но на практике видно, что инвестиции движутся, как правило, только в одном направлении – из экономически развитой страны в развивающуюся. Что касается стран с устойчивой правовой системой и развитой экономикой, то практика заключения таких соглашений между ними не получила развития в связи с общим благоприятным инвестиционным климатом.
Международно – правовые документы в сфере регулирования иностранных инвестиций, которые мы начали исследовать, носят различные наименования. В абсолютном большинстве случаев они названы соглашениями, а в остальных – договорами. Кстати, в последние годы наблюдается тенденция к появлению новых наименований международных договоров, увеличению их многообразия. Между тем юридического различия в наименованиях международных договоров нет. Как подтверждение этого можно привести тот факт, что одни и те же виды международных договоров порой имеют разные наименования. В соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров (1969 г.) «договор» означает международное соглашение, заключенное между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от его конкретного наименования.
В общем термин «договор» в настоящее время употребляется не только в узком смысле как одно из наименований, но является также родовым понятием, охватывающим все различные наименования и виды соглашений.
Как видно, процесс установления особых инвестиционных отношений на межгосударственном уровне, динамично развиваясь, приобрел, так сказать, наступательный характер, что, в свою очередь, создает большие возможности для научного анализа таких полноценных международно – правовых документов с использованием богатейшего опыта, достигнутого в теории и практике международного права. Результатом этого могла бы стать выработка определенных закономерностей, параллелей и, главное, соответствующих стандартов для национальной правоприменительной практики.
Актуальность и значение соглашений о поощрении и взаимной защите инвестиций определяются важностью содержащихся в них гарантий, которые договаривающиеся государства взаимно предоставляют инвесторам друг друга. Безусловно, эти соглашения были выработаны в первую очередь в целях обеспечения защиты прав инвесторов капиталоэкспортирующих стран от всевозможных рисков на территории России. Наша страна, остро нуждаясь в привлечении зарубежных финансовых средств, при заключении двусторонних международных договоров в сфере защиты иностранных инвестиций начинает претендовать на роль все более надежного партнера.
Примечательно, что каждый двусторонний договор Российской Федерации в этой сфере специфичен в том смысле, что он отражает характер инвестиционной политики и законодательство обеих сторон. В Договоре с США, например, наряду с закреплением принципа, согласно которому оба государства предоставляют иностранному инвестору по его выбору режим наибольшего благоприятствования или национальный режим, имеются важные дополнения, в которых каждая сторона указывает отрасли экономики и виды деятельности, закрытые для зарубежного инвестора.
Актуальность исследования данных инвестиционных соглашений вызвана еще и тем, что его научная разработка не получила пока достаточного развития в отечественной юридической науке. Вместе с тем накопленная международно – нормативная база в сфере защиты иностранных инвестиций является благодатным источником для изучения отдельных проблем правового регулирования зарубежных капиталовложений как на уровне международного права, так и на уровне национального законодательства. Кстати, в отечественной литературе уже высказывалась точка зрения, что недостатки внутреннего законодательства об иностранных инвестициях в части предоставления гарантий зарубежным инвесторам могут быть компенсированы за счет положений двусторонних международных договоров, направленных на поощрение и защиту иностранных инвестиций.
Как уже отмечалось, проблемы совершенствования инвестиционного законодательства как способа привлечения зарубежных капиталовложений в экономику России приобретают все большую остроту. Опыт последних лет показывает, что именно сомнения в надежности юридической базы служат основанием для выжидательной политики, откладывания на долгий срок реализации инвестиционных проектов. Поэтому отражение в российском законодательстве современных международных подходов и стандартов, разработанных в исследуемых международных договорах, с одной стороны, и стабильность правового регулирования – с другой, во многом предопределяют инвестиционный климат в нашей стране.
В современных условиях возрастает значение международно – правового регулирования иностранных инвестиций. Необходимость усиления внимания к международно – правовой стороне регулирования иностранных инвестиций – это прямое следование положениям Конституции Российской Федерации. Один из ведущих устоев правопорядка состоит в том, что принципы и нормы международного права и международные договоры России, подчеркнем это еще раз, являются частью ее правовой системы. Высказывается мнение, что нормы международного права в установленных пределах имеют прямое действие и подлежат применению в российских государственных органах, в том числе в судах. Более того, ныне действующая Конституция утверждает приоритет правил международных договоров по отношению к нормам внутригосударственного права: в случае расхождения между ними применяются правила международного договора.
...
В науке международного права отсутствует однозначное толкование полезности заключения международных двусторонних договоров о поощрении и взаимной защите инвестиций. По мнению некоторых английских ученых, двусторонние инвестиционные договоры усиливают действие принципов обычного международного права, теряющих в наши дни свою былую значимость [72] . Другие считают, что эти договоры содействуют формированию новых принципов обычного международного права [73] .
Отсутствие надлежащих механизмов международно – правового регулирования зарубежных капиталовложений вынуждает государства заключать особые двусторонние соглашения, юридически закрепляющие поведение сторон в области регулирования иностранных инвестиций. Не исключено, что выработанные на двусторонней основе юридические нормы будут заимствованы и другими субъектами международного права, что приведет к их повсеместному признанию.
Изучая международные арбитражные решения последних лет по спорам, вытекающим из двусторонних договоров о взаимной защите инвестиций, можно заключить, что арбитражный суд рассматривает подобные соглашения скорее как соглашения между сторонами, устанавливающими специальные правила их поведения, нежели как соглашения, создающие новые принципы обычного международного права.
Заметим, что в современном русском языке термины «соглашение» и «согласие» являются эквивалентными и применяются в двух различных случаях: можно говорить о соглашении и согласии не только в одностороннем смысле, когда некоторый субъект соглашается и дает согласие на что-либо, но также и в двустороннем или многостороннем смысле – для обозначения согласия, которое было достигнуто между сторонами. Различные модификации носят и формулировки самих наименований соглашений: «О содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений». Но большинство международных договоров все же имеет типовое название: «Соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений».
Как уже отмечалось, все международно – правовые документы, регулирующие инвестиционные отношения между Россией и другими государствами, независимо от их наименования обобщенно называются двусторонними международными договорами.
Согласно теории и практике международного права практическая ценность любого международного договора, после того как он заключен и вступил в силу, полностью зависит от правильного и последовательного применения его статей. И в этом плане положительный результат обусловлен деятельностью ответственных за исполнение договора должностных лиц, государственных и международных органов, которые обязаны надлежащим образом понять и уяснить во всех деталях тот или иной международный договор, а затем применить его к соответствующим отношениям. Выполнению этой задачи должно содействовать толкование международных договоров, которое неотрывно связано с улаживанием разногласий между государствами, с уточнением их волеизъявлений и потому имеет не столько технический, сколько юридический характер.
В науке международного права даются различные определения толкования международного договора. Например, Ш. Руссо считает, что толкование является умственной деятельностью, состоящей в раскрытии смысла юридического акта, установлении его значения и выяснении непонятных и двусмысленных выражений. В свою очередь, Х. Чайд под толкованием международного договора понимает процесс уяснения связи, которую стороны имели в виду установить между условиями и целями, для достижения которых он был заключен [74] .
В отечественной литературе международного права толкование международных договоров определяется как установление их подлинного смысла и содержания специально уполномоченными на то органами и должностными лицами, с целью наиболее полной и точной реализации условий договора. Исходя из этого можно утверждать, что основными признаками, характеризующими рассматриваемый международно – правовой институт, являются:
– установление подлинного смысла и содержания договора;
– осуществление толкования его специально на то уполномоченными или должностными органами;
– задача и предлагаемая цель толкования – по возможности полная реализация условий договора.
Что касается обстоятельств, которые вызывают толкование международных договоров, то в международно – правовой литературе имеются самые различные точки зрения. К их числу относят: неясность и двусмысленность постановлений договора; несовершенство человеческой мысли; столкновение норм двух или нескольких договоров, касающихся одних и тех же вопросов; неопределенность смысла нормы, которая является результатом компромисса и желания сторон довольствоваться такой неопределенностью.
Говоря о неодинаковом восприятии одних и тех же понятий, бытующих в разных языках, можно привести такой пример. В русском языке активно употребляются такие термины, как «инвестиции» и «капиталовложения». Как правило, в отечественной специальной литературе активнее используется слово «инвестиции». Что касается русского текста исследуемых нами двусторонних международных договоров, то в них употребляется слово «капиталовложение».
При толковании международных договоров, как двусторонних, так и многосторонних, необходимо пользоваться определенными принципами, которые выработаны многолетней международной практикой.
Во – первых, международные договоры должны толковаться в строгом соответствии с основными началами международного права. Во – вторых, международные договоры являются соглашениями (или добросовестными соглашениями), поэтому их толкование всегда должно исходить из принципа добросовестности. По мнению Ф. Мартенса, всегда необходимо предполагать, что государства имели в виду добросовестное исполнение договора и его толкование [75] . О том, что принцип добросовестности является общепризнанным требованием, красноречиво свидетельствует его включение в Венскую конвенцию о праве международных договоров (ст. 3) [76] .
Международное право в принципе не предъявляет никаких требований к форме договора, кроме тех, что согласие государств в договоре должно быть явно выражено. «Неотъемлемым качеством всякого международного договора в отличие от международного обычая является то, что воля субъектов явно выражена вовне» [77] . Сложнее обстоит дело с теорией вопроса. Некоторые ученые полагают, что международный договор – это документ, воплощенный в тексте с определенной структурой, имеющей к тому же какое-либо установленное наименование [78] .
Вряд ли можно согласиться с тем, что средства и способы, с помощью которых воля субъектов международного права приобретает характер явно выраженного намерения, и составляют форму международного договора. Сюда относятся воплощающие эту волю формулировки и определения, а также расположение, соотношение и роль различных частей договора, его структура и наименование. На основании вышесказанного можно сделать вывод, что общеобязательной формы международных договоров нет. Форма конкретного договора зависит от соглашения сторон. Она не влияет на обязательную силу договора и его юридическую действительность. Главное – в содержании, простоте и ясности договора, хотя и форма договора имеет значение.
Теперь перейдем непосредственно к рассмотрению внутренней структуры исследуемых международных нормативных актов, которая составляет один из важнейших компонентов формы договора. Основными элементами структуры двусторонних международных договоров Российской Федерации в области иностранных инвестиций являются: наименование договора, преамбула (вступительная часть), центральная часть, которая содержит нормативные положения по существу регулируемых отношений, и заключительные положения (о порядке вступления договора в силу, способах толкования и т. п.). Некоторые соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений имеют приложения в виде протокола, обмена письмами.
С точки зрения права международных договоров важное значение имеет преамбула, т. е. вступительная часть международного договора. Между прочим, в зарубежной литературе делались попытки отрицать значение преамбулы договора как его части, имеющей равную юридическую силу с другими частями международного договора. Однако на Венской конференции по праву международных договоров эта точка зрения не получила поддержки, и статья 31 Венской конвенции содержит четкое указание, что контекст международного договора включает в себя и преамбулу.
Теперь перейдем к международно – правовому анализу основной части соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Основная часть этих договоров состоит из статей, их количество варьируется в пределах 10–15. В большинстве соглашений статьи озаглавлены, т. е. имеют названия, что, конечно, облегчает их визуальное восприятие.
В структурном отношении все двусторонние договоры построены, в принципе, по одинаковой схеме. Во всех соглашениях первые статьи посвящены определению таких важных понятий, как «инвестор», «капиталовложение», «доходы», «территория». В следующей статье, как правило, речь идет о том, что стороны обязуются поощрять и взаимно защищать капиталовложения. В некоторых случаях это важное положение законодательно зафиксировано после статьи об условиях применения соглашения. За ней в основной части практически всех соглашений идет статья, сообщающая, какой режим капиталовложений предоставляют договаривающиеся стороны друг другу. Далее говорится об условиях экспроприации и возмещении ущерба, нанесенного в результате вооруженного конфликта, гражданских беспорядков и т. д.
Статьи соглашений, пронумерованные обычно цифрами 5 или 6, регулируют такой существенный вопрос, как перевод платежей в связи с капиталовложениями. Следующая статья, как правило, обговаривает вопрос суброгации, т. е. превращения частноправового спора между инвестором и принимающим государством в международно – правовой.
В статьях, завершающих основную часть двусторонних договоров, регулируются проблемы разрешения инвестиционных споров. Заключительные положения всех соглашений юридически закрепляют условия вступления договоров в силу, срок их действия и прекращения.
Как уже говорилось, некоторые двусторонние договоры имеют приложения в виде дополнительных протоколов и писем. Дополнительные протоколы сопровождают, например, соглашения о взаимной защите инвестиций с Германией, США, Бельгией, Словакией, Польшей. Обмен правительственными письмами сопровождают договоры с Австрией, Кубой, Финляндией.
С точки зрения теории международного права известно, что в отличие от преамбулы, основных и заключительных статей приложение составляет часть международного договора только в том случае, если об этом прямо указывается в договоре или в самом приложении.
Протокол к Соглашению России с Правительством Королевства Бельгии и Великого Герцогства Люксембург о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений четко и ясно закрепил: «Настоящий Протокол является неотъемлемой частью указанного Соглашения» [79] . Поэтому здесь вопросов не возникает.
Сложнее обстоит дело с другими четырьмя международными нормативными документами из этого ряда, которые сопровождаются приложениями. Например, двусторонний Договор России с Германией в сфере иностранных инвестиций имеет довольно пространный Протокол, в котором конкретизируются некоторые основополагающие понятия. Но при этом ни в тексте Договора, ни в тексте самого Протокола не указывается, что данное Приложение является неотъемлемой частью Договора, как это утверждается, например, в аналогичном Соглашении России с Бельгией и Люксембургом.
Что касается Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о поощрении и взаимной защите капиталовложений, то он имеет и Приложения, и достаточно объемный Протокол, а также обменные письма. Но и здесь нет указания на то, что они являются составной частью Договора. Такую юридическую ссылку не имеют также Протоколы к Соглашениям России со Словацкой Республикой и Республикой Польша.
Теперь рассмотрим проблему действия двусторонних инвестиционных договоров. Единого толкования понятия «действие международных договоров» в отечественной, да и в иностранной литературе не существует. Говоря о действии международных договоров, исследователи рассматривают его как сферу действия договора, не выделяя при этом понятие «действие международного договора» в качестве самостоятельного термина.
...
По мнению С. В. Черниченко, для характеристики действия правовых норм как процесса решающее значение имеет временной момент. Если же правовая норма действует, то, само собой разумеется, в определенном пространстве и среди определенного (но необязательно широкого) круга лиц.
«Действие международного договора означает, что договор порождает международно – правовые нормы и вытекающие из них права и обязанности» – такое определение мы находим у известного специалиста в области права международных договоров А. Н. Талалаева [80] .
Видимо, можно согласиться с выводом, что действие международного договора включает в себя [81] :
– субъектную сферу (личную сферу);
– объектную сферу;
– действие договоров в пространстве (пространственную сферу);
– действие договоров во времени.
Важнейшим элементом формы международного договора, посредством которой, как уже говорилось, воля его субъектов получает ясное проявление вовне, является также язык. Именно в языке договора, его словесных формулировках выражается реальность воли и согласования государственных воль в международном договоре. Международный договор – и в этом одно из его важных отличий от международного обычая – существует лишь как соглашение, воплощенное в тексте. Если признать существование молчаливых или подразумеваемых договоров, то исчезает разница между договором и обычаем. Это может принизить роль международного договора как главного источника международного права.
В подтверждение того, что язык договора четко и емко выражает согласование государственных воль в полном соответствии с юридическими канонами, можно привести следующую формулировку из текста Соглашения России с Испанией: «Каждая из Сторон будет обеспечивать на своей территории защиту капиталовложений, осуществляемых в соответствии с ее законодательством инвесторами другой Стороны, и не будет препятствовать путем принятия неоправданных или дискриминационных мер управлению, содержанию, пользованию, расширению, продаже, а также ликвидации таких капиталовложений» (ст. 4).
Как видно, текст данного международного договора глубоко продуман, не содержит двусмысленных определений, юридически выверен и потому может служить добротной правовой базой для развития межгосударственного инвестиционного сотрудничества.
Какого-либо одного общеобязательного языка международных договоров не существует. Двусторонние договоры обычно составляются на языках обоих договаривающихся государств. Соглашения о взаимной защите инвестиций содержат два соответствующих языковых текста, которые имеют одинаковую юридическую силу, как говорят, аутентичны, что и указано в самих текстах соглашений. Например: «Совершено в городе Вашингтоне 3 апреля 1992 года в двух экземплярах, каждый на русском и английском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу» (Договор России с США, ст. 7).
Но есть также соглашения, составленные на трех языках. В таких случаях первыми двумя языками выступают государственные языки договаривающихся сторон, а третьим – английский. К примеру, в Соглашении России с Южной Кореей оговаривается, что Соглашение совершено в двух экземплярах, на русском, корейском и английском языках, причем все три текста имеют одинаковую силу. Но что самое интересное, «в случае расхождения в толковании настоящего Соглашения оно будет сделано в соответствии с английским текстом».
Оговорка об аутентичности текстов имеет, между прочим, важное значение при толковании и применении международного договора в случае расхождения между равнозначными текстами, если иное не оговорено в договоре.
Что касается субъектной сферы в отношении исследуемых двусторонних договоров России в сфере иностранных инвестиций, то тут все просто и ясно. Субъектной стороной действия соглашений о взаимном поощрении и защите капиталовложений являются сами же государства, на которых распространяется их действие.
...
Сложнее разобраться с объектной сферой действия международного договора. Под ней некоторые понимают «круг регулируемых договором отношений, которые являются его объектом». По мнению Ф. Ф. Мартенса, «предметом (causa) международных обязательств может быть все, что только принадлежит к области международных отношений и оборотов» [82] . Другой точки зрения придерживается И. И. Лукашук, который считает, что не только международное, но и национальное право не в состоянии охватить все богатство жизненных отношений. Международное право, по его мнению, регулирует лишь те отношения, которые затрагивают существенные интересы государств или международного сообщества в целом.
Не вдаваясь в эту дискуссию, мы хотели бы сделать вывод, что с точки зрения теории и практики международного права все, о чем субъекты международного права договариваются между собой, составляет объект или предмет международного договора. Это могут быть материальные и нематериальные блага, действия и воздержания от действий. Исходя из этого можно твердо сказать, что объектом соглашений Российской Федерации с другими государствами о поощрении и взаимной защите инвестиций является экономическое сотрудничество в сфере иностранных инвестиций.
Между тем в науке международного права существуют различные точки зрения на предмет определения понятий «объект договора» и «цель договора». Некоторые ученые считают, что различий между целью и объектом международного договора не существует. По мнению других, от объекта нужно отличать цель в международном договоре, хотя они и тесно связаны между собой. Цель международного договора не является чем-то внешним и стоящим над ним. Она носит конкретный характер, на нее направлены согласованные воли субъектов, заключивших данный договор. Договорная цель – это то, чего хотят достичь государства в результате действия международного договора. В ней находит свое проявление служебная роль международного договора как особой правовой категории. Объект же международного договора есть средство достижения его цели. Между тем одна и та же цель может быть достигнута путем различия объектов, и наоборот, один и тот же объект может служить разным целям.
Цель международного договора, как уже подчеркивалось, указывается в его преамбуле. Согласно преамбулам анализируемых двусторонних договоров, их целью являются поощрение, защита, создание благоприятных условий для капиталовложений инвесторов одной договаривающейся стороны на территории другой договаривающейся стороны.
Итак, сформулированная в вышеназванных договорах цель о создании и поддержке благоприятных условий для капиталовложений инвесторов является совместной целью Российской Федерации и ее партнеров в области правового регулирования иностранных инвестиций. Она возникла и формировалась в результате соглашения субъектов международного договора. Эта совместная цель в сфере иностранных инвестиций имеет исключительно большое значение, так как она определяет и помогает лучше уяснить сам объект международного договора и его содержание. В случае неясностей и сомнений в отдельных формулировках текста международного договора они должны толковаться в соответствии с объектом и целью, ради которой данный договор был заключен. Кстати, оговорки того или иного государства – участника не должны противоречить объекту и совместной цели международного договора.
Право международных договоров как отрасль международного права в принципе допускает, что, заключая международный договор и формулируя в нем его совместную цель, каждая из договаривающихся сторон может иметь и свои индивидуальные цели. Причем они могут отличаться друг от друга. Цели одной договаривающейся стороны могут быть даже скрыты от другой стороны. Но такие индивидуальные цели, или, лучше сказать, мотивы каждой стороны, не имеют никакого юридического значения, поскольку не выражены в самом договоре.
Считается, что цели играют важную роль в определении эффективности нормативной системы международного права [83] . С другой стороны, эффективность нормативной системы зависит от правильного выбора целей. Для того чтобы быть целями нормативной системы, те или иные задачи должны стать предметом соглашения государства. Аналогично трактует эти вопросы и Закон о международных договорах Российской Федерации (ст. 24, 34).
В общем, соглашения по защите иностранных инвестиций ставят перед собой следующие цели:
– создать благоприятный режим для инвестиций и связанной с ними деятельности;
– обеспечить надлежащую защиту иностранной собственности;
– предоставить инвесторам возможность беспрепятственного перевода доходов, полученных от инвестиционной деятельности;
– гарантировать рассмотрение споров в международном арбитраже.
Под пространственной сферой действия договора международное право подразумевает территорию (часть территории), на которую будут распространяться положения заключенного международного договора. Статья 29 Венской конвенции о праве международных договоров гласит: «Если иное не явствует из договора или не установлено иным образом, то договор обязателен для каждого участника в отношении всей его территории». Данное положение является общей нормой, не затрагиваемой договорами, правила которых предусматривают иную пространственную сферу, чем территория государств – участников.
В нашем же случае ряд международных договоров свои действия распространяет не только на территорию другой договаривающейся стороны. В качестве примера приведем Соглашение России с Бельгией о взаимном поощрении и защите капиталовложений: «Настоящее Соглашение распространяется на территорию каждой из Договаривающихся Сторон, а также на экономическую зону и континентальный шельф, которые простираются за пределы территориальных вод каждой из соответствующих Договаривающихся Сторон и над которыми они осуществляют, в соответствии с международным правом, свои суверенные права и юрисдикцию в целях разведки, разработки и сохранения природных ресурсов» (п. 2 ст. 1).
Несколько по – иному пространственная сфера действия договора обозначается в Соглашении СССР с Великобританией. В отношении нашей страны сюда были включены «территории всех союзных республик». В отношении другой договаривающейся стороны сюда «также относятся морские районы, примыкающие к внешним пределам территории моря» (ст. 1).
Как мы уже выяснили, международный договор представляет собой результат взаимодействия сторон и призван выражать их интересы. Неслучайно считается, что центральным элементом права международных договоров являются стороны – участницы договорных правоотношений. Состав и характер сторон определяет содержание и роль договора. С изменением состава сторон может меняться реальное содержание и значение договора, хотя это касается уже многосторонних договоров.
Необходимо уяснить, что в точном юридическом смысле под сторонами следует понимать субъекты международного права, которые официально и окончательно оформили свое участие в договоре и обладают всеми правами и обязанностями, вытекающими из этого соглашения для его участников.
Рассмотрим теперь вопросы действия двусторонних международных договоров Российской Федерации о поощрении и взаимной защите капиталовложений во времени. Общеизвестно, что основным принципом права международных договоров является принцип добросовестного исполнения международных обязательств. Именно этот принцип обусловливает действие и применение международных договоров, являясь основанием возникновения тех юридических последствий, с которыми связано заключение договора.
Думается, необходимо все же особо подчеркнуть, что согласие на обязательность договора и вступление последнего в силу различаются как самостоятельные юридические акты. Причем между первым и вторым практически всегда лежит определенный отрезок времени, порой весьма длительный.
Обязательным условием действия норм международного права в правовой системе Российской Федерации является вступление договора в силу. Только действующий договор порождает юридические последствия. На это четко указывает Закон о международных договорах Российской Федерации: договор подлежит выполнению с момента его вступления в силу для России (ч. 3 ст. 31).
В международно – правовой литературе и договорной практике различают понятия «вступление в силу» и «введение в действие». Под последним подразумевается начало применения договора. Поэтому, по мнению некоторых специалистов, более точно выражение «начало применения договора» [84] . Как правило, вступление договора в силу совпадает по времени с началом его применения. Однако эти моменты могут и не совпадать. Более того, вступивший в силу договор может вообще не применяться, поскольку не наступают предусмотренные для этого условия. Поэтому, применяя нормы договора, важно установить не только факт и способ выражения согласия (уровень договора), но и факт вступления его в силу. Хотя в действительности вопрос может быть поставлен шире: является ли договор еще действующим, т. е. не прекращен ли он в соответствии с международным правом.
Интересно, что термин «вступление договора в силу» иногда оценивают по – разному. В подтверждение этого можно привести примеры неидентичной трактовки, содержащейся в одном и том же издании – «Комментарии к Закону о международных договорах», которую заметил С. Ю. Марочкин [85] . Согласно комментарию к статье 24, такие определения, как «выражение согласия на обязательность» и «вступление договора в силу», разграничиваются по назначению и по времени. Толкование же статьи 34 фактически обосновывает их совпадение: «под введением в действие и применением» понимаются акты выражения согласия на обязательность договора, а под не вступившими в силу договорами – «договоры, в отношении которых еще нет согласия на их обязательность».
Между прочим, Венская конвенция о праве международных договоров (1969 г.) недвусмысленно «разводит по времени и по юридическому предназначению эти два акта, помещая их даже в разные разделы» (см. ст. 22, 186, 24). Аналогично трактует эти вопросы Закон о международных договорах Российской Федерации (ст. 24, 34).
Нельзя пройти и мимо такого важного момента, как опубликование договора. В законодательстве России ранее действующий принцип о том, что договор не может быть осуществлен внутри страны, пока он не опубликован, сохранен и, более того, поднят на конституционный уровень. Однако Конституция Российской Федерации не содержит формального требования опубликования международных договоров, за исключением косвенного требования, выраженного в части 3 ст. 15: «Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения». Общепринято считать, что данное конституционное положение в полной мере распространяется и на договоры [86] .
Закон о международных договорах Российской Федерации в этом отношении значительно дополняет Конституцию и напрямую связывает их непосредственное действие с необходимостью опубликования: «Положения официально опубликованных международных договоров в Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно». Попутно отметим еще одну проблему, которая касается такого момента, как опубликование договора. В «Собрании законодательства Российской Федерации» публикуется только текст закона без текста договора как его нормативного содержания. Сам же договор публикуется отдельно в «Бюллетене международных договоров».
Для того чтобы рассмотреть вопрос действия договора во времени, необходимо определить два момента: когда договор вступает в силу и на какой срок он заключается. В договоре должен быть четко определен момент вступления договора в силу, поскольку именно с этого момента у договаривающихся сторон возникают права и обязанности.
Итак, международный договор вступает в силу в том порядке, который предусмотрен самим договором. Момент вступления международного договора в силу чаще всего предусмотрен в самом договоре или специально согласовывается участниками переговоров. Договорная практика здесь чрезвычайно разнообразна и в отношении момента вступления международного договора в силу, и в отношении формы вступления.
Анализируемые международно – правовые документы согласно порядку вступления их в силу можно подразделить на несколько групп.
В первой группе документов моментом вступления в силу международного договора может быть дата, которая наступает ровно через 30 дней после обмена ратификационными грамотами (Соглашения с Грецией, США, Турцией, ФРГ и т. д.). Особняком стоит договор с Австрией. Срок, который должен истечь после ратификации, обговорен следующим образом: «Настоящее Соглашение вступает в силу первого числа третьего месяца, следующего за тем месяцем, когда был произведен обмен ратификационными грамотами» (ст. 10).
Во второй группе моментом вступления в силу двусторонних договоров является предусмотренное в соответствующих статьях условие о том, чтобы стороны сначала уведомили друг друга о завершении конституционных процедур. После этого акт вступает в силу по истечении 30 дней с даты получения, как правило, письменного уведомления.
Определенной законотворческой недоработкой, на наш взгляд, является то, что в вышеназванной группе международных договоров не уточняется, когда – после первого или после второго уведомления – начинается исчисление 30–дневного срока, необходимого для вступления договора в силу. Несложно представить такую ситуацию: одна сторона уведомила о завершении необходимых конституционных процедур, а вторая – пока нет, когда в таком случае будет начинаться момент вступления договора в юридическую силу? Интересно заметить, что эта неопределенность содержится и в Типовом проекте соглашения (ст. 10), одобренном постановлением Правительства Российской Федерации от 11 июня 1992 г.
Впоследствии эта двусмысленность была замечена. Например, в Соглашениях России с Кореей, Румынией, Францией о взаимной защите инвестиций, заключенных позднее, используется такая стандартная формулировка: «Каждая из Договаривающихся Сторон уведомит в письменной форме другую Договаривающуюся Сторону о выполнении процедур, установленных в ее стране для вступления в силу настоящего Соглашения. Настоящее Соглашение вступит в силу по истечении 30 дней с даты получения последнего уведомления».
Некоторые двусторонние договоры приобретают законную силу не по истечении 30 дней, а сразу, т. е. «в день, когда обе стороны уведомят друг друга о выполнении конституционных процедур».
Заканчивая международно – правовой анализ вопроса о вступлении в силу рассматриваемых двусторонних договоров, уточним следующий момент. Включаемая в них часто формула: «Настоящий договор вступает в силу с даты последнего уведомления (вариант: «с даты обмена уведомлениями») о выполнении внутригосударственных (варианты: «предусмотренных национальным законом, конституционных») процедур, необходимых для его вступления в силу» – применяется при несовпадении в двух государствах процедур, необходимых для вступления договора в силу.
Перейдем к рассмотрению вопроса о сроке действия соглашений Российской Федерации с другими государствами о взаимном поощрении и защите инвестиций.
Каждый международный договор действует в рамках какого-то времени, что имеет важное юридическое значение. Как известно, международные договоры могут заключаться на определенный срок, на неопределенное время, вообще быть бессрочными или содержать указание, что срок действия договора будет установлен специальным соглашением сторон в будущем.
Определенным сроком договора считается отрезок времени, заранее обусловленный точными календарными датами. Определенный срок может быть безусловно – определенным и условно – определенным.
Условно – определенный срок – это определенный срок, но с дополнительным условием о том, что после истечения этого срока будет действовать другой определенный период времени, если одна из договаривающихся сторон не предупредит о своем отказе от него в срок, предусмотренный в договоре. Такое условие можно назвать оговоркой об определенно – срочной автоматической пролонгации договора.
В двусторонних международных соглашениях о защите инвестиций условно – определенный срок формулируется обычно следующим образом: «Настоящее соглашение будет действовать в течение 15 лет. После этого срока оно будет оставаться в силе до истечения 12 месяцев с момента, когда одна из Договаривающихся Сторон письменно уведомит другую Договаривающуюся Сторону о своем намерении прекратить действие настоящего соглашения» (сроки предположительные. – Примеч. авт.).
Можно привести в качестве примера Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о поощрении и взаимной защите капиталовложений: «Настоящий Договор… будет действовать в течение десяти лет и будет продолжать оставаться в силе до тех пор, пока не будет прекращен в соответствии с пунктом 2 настоящей статьи» (ст. XIII). Далее в п. 2 этой же статьи записано: «Каждая из Сторон может, письменно уведомив другую Сторону по крайней мере за один год, прекратить действие настоящего Договора по истечении первоначального десятилетнего периода или в любое время после этого».
Аналогичная формулировка из Договора России со Швейцарией, также цитируемая в качестве примера, гласит: «Настоящее Соглашение… будет действовать в течение пятнадцати лет. Если письменное уведомление о прекращении действия настоящего Соглашения не будет передано по крайней мере за шесть месяцев до истечения этого срока, Соглашение будет считаться продленным еще на срок пять лет, и так в дальнейшем» (ст. 11).
Практически все соглашения Российской Федерации с другими государствами в сфере защиты инвестиций заключены на условно определенный срок действия. В абсолютном большинстве из них устанавливается 15–летний срок действия. Только в некоторых из них этот срок составляет 10 лет. В Соглашениях со Швейцарией, Польшей, Кубой и другими государствами предусматривается очередной десятилетний или пятнадцатилетний сроки. Кстати, Соглашение с Испанией в соответствии с зафиксированной в нем договоренностью может автоматически продлеваться только на последующие двухлетние периоды.
Несколько выделяется в этом отношении двусторонний договор Российской Федерации с Нидерландами. В нем записано, что он будет продлен только на 10–летний срок, т. е. речь в данном случае идет только о разовой пролонгации.
С точки зрения международного права продление срока действия международного права характеризуется тем, что содержание договора остается неизменным и лишь переносится дата его окончания. При этом пролонгация, т. е. продление срока договора, может иметь место не только в случае, когда цель договора не достигнута, но и тогда, когда договор сыграл положительную роль и стороны достигли желаемого эффекта.
Следует отметить, что пролонгация международного договора может иметь важное значение и требовать участия парламента того или иного государства, с которым Россия заключила соглашение о защите иностранных инвестиций. В международной практике в таких случаях принято заключать специальные соглашения о продлении срока действия договора и включать в них постановления о ратификации.
Соглашение с Канадой является единственным двусторонним договором Российской Федерации в сфере иностранных инвестиций, который не предусматривает конкретный срок действия: «Настоящее Соглашение будет оставаться в силе до тех пор, пока любая из Договаривающихся Сторон письменно не уведомит другую Договаривающуюся Сторону о своем намерении прекратить действие настоящего Соглашения по крайней мере за один год» (ст. 12).
Таким образом, данное Соглашение носит особый характер и является договором с неопределенным сроком действия. Договоры этого типа характеризуются тем, что срок их действия не обусловлен определенными датами, а поставлен в зависимость от наступления каких-либо событий или совершения действия. Таким действием в этом случае может стать денонсация договора.
Признанным правилом международного договора является правило неретроактивности договоров, согласно которому международные договоры обратной силы не имеют. Принцип неретроактивности договоров используется в современной договорной практике, содействуя упрочению доверия в международных отношениях. Но вопрос о юридической сущности принципа неретроактивности международных договоров в науке международного права мало изучен. Что касается отечественной науки, то данная проблема в юридическом контексте раньше практически не рассматривалась. В тех немногих работах, где этот вопрос был затронут, просто констатировалось, что признанным правилом международного договора является правило неретроактивности договоров: международные договоры обратной силы не имеют.
Первым трудом, в котором специально рассматривается данный принцип, стала монография Р. А. Каламкаряна. «Без определения границ эффективного применения норм во времени, – отмечает он, – невозможно обеспечить «правовую безопасность» сторон, под которой понимается стремление государств поддерживать порядок и стабильность во всех взаимоотношениях друг с другом» [87] .
Принцип неретроактивности, т. е. когда «договоры не имеют обратной силы», является общепризнанным в теории и практике международного права. Данное положение закреплено также в статье 28 Венской конвенции о праве международных договоров. Однако конвенционная норма о том, что «положения договора не обязательны для участника договора в отношении любого действия или факта, которые имели место до даты вступления договора в силу для указанного участника, или в отношении любой ситуации, которая перестала существовать до этой даты», не всегда приемлема.
Данный принцип не запрещает участникам договора «по взаимному согласию» распространять его действие на события и факты, которые имели место до вступления его в силу, или на ситуации, которые перестали существовать до такой даты. Главное подтверждение этому мы находим в самом начале той же статьи 28 Венской конвенции, на которую только что ссылались: «…если иное намерение не явствует из договора или не установлено иным образом».
Участники рассматриваемых договоров по защите инвестиций на вполне законном основании установили ретроактивный принцип их применения. Другими словами, действие соглашений они распространили на инвестиционную деятельность, которая совершалась на территории договаривающихся сторон еще до вступления того или иного договора в действие. Причем стороны по взаимной договоренности распространили действие договора на факты, имевшие место задолго до вступления его в силу. Этот срок, когда договоры имеют обратную силу, достигает 30–40 лет.
Обратимся, например, к Соглашению между Правительством СССР и Правительствами Королевства Бельгии и Великого Герцогства Люксембург о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений: «Настоящее Соглашение будет применяться ко всем капиталовложениям, осуществленным на территории одной из Договаривающихся Сторон инвесторами другой Договаривающейся Стороны начиная с 1 января 1964 года» (ст. 12).
Аналогичный договор с Болгарией этот срок определяет с 1 января 1965 года, с Канадой – с 1 января 1950–го, с Нидерландами – с 1 января 1969–го и т. д. Интересно отметить, что наибольший срок применения ретроспективного принципа имеет Соглашение с Финляндией – с 1 января 1946 года.
В ряде соглашений принцип о том, что они имеют обратную силу, распространяется участниками без указания конкретной даты.
«Настоящее Соглашение будет применяться ко всем капиталовложениям, осуществленным до и после его вступления в силу, однако оно не будет применяться к каким бы то ни было срокам, касающимся капиталовложений, которые возникли, или к претензиям, касающимся капиталовложений, которые были урегулированы до вступления в силу настоящего Соглашения», – утверждает статья 12 Соглашения с Великобританией.
Особо подчеркнем, что некоторые договоры (с Испанией, Кубой, Румынией, Португалией) вообще не используют принцип ретроактивности.
Распространение действий договора по взаимному согласию на события и факты, которые имели место задолго до вступления его в силу (15–20, а то и 40–50 лет назад), логически вполне объяснимо. Как известно, процесс вложения зарубежных капиталов в различных формах и видах в экономику нашей страны имеет многолетнюю историю. Если посмотреть на сроки применения ретроактивного принципа, то наглядно видно, с какими странами СССР традиционно поддерживал двусторонние инвестиционные отношения. В их числе мы видим, например, Италию, Канаду, Болгарию, с которыми страну долгое время связывали проекты по долгосрочному экономическому сотрудничеству.
Еще одной особенностью рассматриваемых международных договоров является то обстоятельство, что они продолжают регулировать двусторонние инвестиционные отношения и после того, как истекает срок их действия. Это тоже обусловлено особым характером международных инвестиционных отношений, о котором только что говорилось. Вложение капиталов, а затем их освоение требуют большого отрезка времени. Естественно, рискуя своим капиталом, инвестор надеется на реальный срок для получения прибыли от осуществляемого им того или иного инвестиционного проекта. По этой причине, надо полагать, и введены особые условия в соглашения по защите капиталовложений.
«В отношении капиталовложений, сделанных до даты вступления в силу уведомления о прекращении действия настоящего Соглашения, положения статей 1–9 настоящего Соглашения будут оставаться в силе в течение дальнейших пятнадцати лет после этой даты», – предусматривает статья 1 °Cоглашения с Австрией.
Такой же срок, т. е. 15–летнее продление на регулирование двусторонних инвестиционных отношений, законодательно закрепляют Соглашения с Бельгией (ч. 2 ст. 13), Великобританией (ст. 14), Грецией (ст. 12) и с другими государствами. Десятилетний срок устанавливают Соглашения с Испанией (ч. 2 ст. 11), Италией (ч. 2 ст. 15), Кубой (ч. 3 ст. 9) и др.
Наибольший срок в этом плане предусматривает Соглашение с Канадой: «В отношении капиталовложений, осуществленных до даты вступления в силу уведомления о прекращении действий настоящего Соглашения, положения статей с I по XIII включительно настоящего Соглашения будут оставаться в силе в течение двадцати лет» (ч. 3 ст. XIV).
Анализируя с точки зрения теории и практики современного международного права двусторонние соглашения в сфере иностранных инвестиций, нельзя пройти мимо вопроса: все ли международные договоры устанавливают нормы права?
Решение рассматриваемого вопроса затруднено ввиду отсутствия в науке международного права определения понятия «международно – правовая норма», которое получило бы более или менее широкое признание.
В современной зарубежной литературе многие различают договоры нормоустановительные и договоры – сделки, хотя некоторые зарубежные специалисты считают, что в принципе международные договоры являются правообразующими, так как они обязательны для всех участников.
В специальной отечественной литературе также бытуют различные точки зрения по поводу того, все ли международные договоры устанавливают международно – правовые нормы. Некоторые авторы утверждают, что имеется та или иная существенная разница между правоустановительными международными договорами и договорами – сделками. Другие считают, что любой правомерный международный договор, независимо от его содержания, круга участников, наименования, является источником международного права. Но аргументы как представителей первой точки зрения, так и сторонников второй, по мнению А. Н. Талалаева, вызывают споры. «Важнейшим признаком нормативного акта, – считает он, – является наличие в нем правовой нормы, которая им создается. Это положение общей теории государства и права относится в равной степени как к внутригосударственным, так и к международным актам. Следовательно, если международный договор устанавливает норму международного права, то он является нормативным актом, источником международного права. Только следуя этому пути, можно решить вопрос о международном договоре как источнике международного права» [88] .
Далее А. Н. Талалаев отмечает, что с теоретической точки зрения международный договор является источником международного права, если он носит нормоустановительный характер. Следовательно, международный договор, который не содержит норм международного права, не может быть источником, т. е. формой образования его норм.
Что касается анализируемых соглашений – в свете вышеизложенного не может оставаться сомнений в том, что они носят нормоустановительный характер и являются полноправными источниками образования международно – правовых норм в сфере иностранных инвестиций.
Завершая международно – правовой анализ соглашений России с другими государствами о поощрении и взаимной защите капиталовложений, остановимся еще на одной важной их особенности. Дело в том, что многие из этих двусторонних договоров имеют прямую отсылку к нормам и общим принципам международного права. Так, в Соглашении с Канадой предусматривается: «Капиталовложениям или доходам инвесторов каждой из Договаривающихся Сторон всегда предоставляется справедливый и равноправный режим в соответствии с принципами международного права и им обеспечивается защита и безопасность на территории другой Договаривающейся Стороны» (ст. 3). В части предоставления общего режима прямую отсылку к нормам международного права предусматривают также Соглашение с Францией (п. 1 ст. 3), Договор с США (п. 2 ст. 2).
Отсылка к нормам и принципам международного права содержится также в той части двусторонних договоров, которая регулирует порядок разрешения инвестиционных споров. Например, в Соглашении с Венгрией и Францией предусматривается, что возможно обращение к международному арбитражу и что арбитражный суд принимает решения в соответствии с положениями Соглашения, а также с нормами и принципами международного права.
Западноевропейские юристы оценивают включение условий, содержащих прямую отсылку к международному праву, в двусторонние соглашения о защите иностранных инвестиций как одну из наиболее эффективных гарантий в указанных договорах. При этом, кстати, отмечается эффективность этой гарантии применительно к соглашениям со странами Восточной Европы, т. е. бывшими социалистическими странами.
§ 5. Система инвестиционного законодательства РоссииСегодня система инвестиционного законодательства в России определяется многоаспектностью задач, стоящих перед законодателем. Поскольку единый законодательный акт кодификационного типа отсутствует, основу правового регулирования составляют несколько нормативных актов в ранге законов. Прежде всего это Гражданский кодекс. Именно он определяет основы для осуществления инвестирования, определяя правовое положение участников инвестирования, основания возникновения инвестиционных отношений ответственности и т. д. Однако совершенно права Н. Г. Семилютина, считая, что норм Гражданского кодекса недостаточно для описания механизма взаимодействия между инвестором и реципиентом инвестиций. Поэтому значительная нагрузка на федеральном уровне ложится на федеральные законы от 26 декабря 1995 г. № 208–ФЗ «Обакционерных обществах» (далее – Закон об акционерных обществах), «О рынке ценных бумаг», о долевом участии в строительстве, от 5 марта 1999 г. № 46–ФЗ «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» (далее – Закон о защите прав инвесторов) и на Указ Президента Российской Федерации от 18 августа 1996 г. № 1210 «О мерах по защите прав акционеров и обеспечению интересов государства как собственника и акционера». Так, вопросы возникновения и динамики акционерных правоотношений регламентируются нормами не только Гражданского кодекса, но и Закона об акционерных обществах и Закона о рынке ценных бумаг.
Характерной чертой инвестиционного законодательства является то, что правовое регулирование осуществляется посредством нормативных актов, имеющих разную отраслевую принадлежность, когда возникающие в рамках инвестирования правоотношения испытывают на себе действие нескольких нормативных актов. Нельзя, например, говорить, о законности сделок с акциями без учета норм и правил Закона о конкуренции, если речь идет о приобретении 20 % и более акций и т. д. Соответственно, правовой анализ правоотношений, равно как и возникающих споров по поводу реализации прав участников этих отношений, не может быть проведен в ситуации игнорирования любого из них.
Несмотря на отсутствие единого кодификационного акта, вряд ли можно согласиться с авторами, выступающими за разработку инвестиционного кодекса. В таком акте, по мысли Ю. Ершова, могли бы содержаться разделы об инвестиционной деятельности, о привлечении капиталовложений в форме портфельных инвестиций, об осуществлении государственных инвестиций, разделы о концессиях, лизинге, о защите инвестиций российских инвесторов за рубежом, о двусторонних соглашениях, о поощрении и взаимной защите инвестиций и т. д. Такой подход, думается, не учитывает специфику инвестирования, и в сферу регулирования инвестиционным законодательством необоснованно втягиваются отношения, не являющиеся по своей природе инвестиционными: лизинговые, концессионные и т. д. При этом те авторы, которые предлагают такого рода проекты, забывают, что большинство вопросов, предлагаемых к решению через принятие инвестиционного кодекса, уже решено на уровне иных, специальных законов: об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг и т. д. Например, из анализа норм Федерального закона от 24 июля 2002 г. № 111–ФЗ «Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации» видно, что нормативным актом создается правовой режим аккумулирования и использования денежных средств в целях пенсионного обеспечения заинтересованного лица. Нормативным актом, в частности, устанавливаются правовые основы отношений по формированию и инвестированию средств пенсионных накоплений, определяются особенности правового положения, права, обязанности и ответственность субъектов и участников, а также устанавливаются основы государственного регулирования контроля и надзора в сфере формирования и инвестирования средств пенсионных накоплений и т. д. Таким образом, в нормативном акте учитываются особенности данного типа инвестирования, что не всегда возможно на уровне кодифицированного акта. В то же время основополагающий нормативный акт на рынке инвестиций необходим. И таким актом должен стать Закон о рынке ценных бумаг. Помимо решения задач построения единой нормативной базы регистрации инвестиционных предложений – акционерных, облигационных, строительных и т. д. – нормативный акт должен содержать запрет на публичное распространение любых инвестиционных предложений вне зависимости от его наименования, если потенциальным инвесторам предлагается вступить в отношения с организатором инвестирования без процедуры регистрации такого предложения, как это сегодня делается в отношении акций, облигаций, инвестиционных паев и т. д.
Важное значение в регулировании инвестиционных отношений имеют нормативные акты и иной отраслевой, нецивилистической принадлежности. Говоря об иной отраслевой принадлежности, мы имеем в виду в первую очередь нормы административно – правового характера. К ним относятся правила осуществления государственной регистрации выпуска эмиссионных ценных бумаг и проспектов ценных бумаг, выдачи лицензии профессиональным участникам рынка ценных бумаг, антимонопольное законодательство и другие. Не случайно О. А. Красавчиков подчеркивал, что «правовое регулирование общественных отношений осуществляется путем нормативного закрепления определенных правил поведения и посредством издания административных актов, способствующих оказать влияние на динамику конкретных гражданско – правовых отношений», а, как точно подметил В. В. Ровный, «целью административного управления можно считать пользу…». Такое положение вещей вызвано прежде всего тем обстоятельством, что рынок инвестиций относится к сфере экономики, где «государство использует приемы публично – правового регулирования для уравнивания позиций экономически сильной и экономически слабой сторон, вступающих между собой в договорные отношения». Одним из таких приемов и выступает использование административно – правовых средств.
Важное значение для инвестирования имеют и нормы бюджетного права. В частности, при эмиссии государственных и муниципальных ценных бумаг необходимо использовать нормы Бюджетного кодекса Российской Федерации и иные нормы бюджетного (финансового) права. Таким образом, правовой режим инвестирования складывается под воздействием в большей мере норм гражданского права, частично административного, а также иных отраслей права: бюджетного и налогового. Поэтому, соглашаясь в целом с распространенным утверждением о том, что инвестиционное законодательство – это комплексная отрасль законодательства, объединяющая нормы различной отраслевой принадлежности, в то же время нельзя не отметить приоритетное значение гражданского законодательства.
...
Ряд авторов предлагает ввести в научный и правоприменительный оборот термин «инвестиционное право». Так, А. Г. Богатырев выделяет инвестиционное право как институт отрасли международного права, «совокупность юридических норм, регулирующих инвестиционные отношения в условиях существования внутреннего и международного рынка инвестиций». При этом А. Г. Богатыревым была предложена также структура инвестиционного права с выделением общей и особенной части. В свою очередь, И. И. Лукашук пишет о международном инвестиционном праве, под которым понимает подотрасль международного экономического права, принципы и нормы которой регулируют отношения государств по поводу капиталовложений. О необходимости признания международного инвестиционного права как комплексной отрасли права говорит в своей работе И. З. Фархутдинов. Сделаны попытки обосновать необходимость моделирования инвестиционного права и на уровне национального (не международного) права. По мысли С. П. Мороз, инвестиционное право представляет собой «цельное правовое образование, отличающееся единством составляющих его институтов, объединяющее нормы различных отраслей права». Соответственно, продолжает автор, «инвестиционное право является комплексной отраслью права, сосуществующей наряду с основными отраслями права (гражданским, уголовным, административным, трудовым, процессуальным), и занимает особое место в системе права». Считаем необходимым привести возражения против такого подхода.
Известно, что выделение отрасли права возможно по различным основаниям. При этом «основой отрасли может быть не любая группа общественных отношений, а такая, которая обусловливает специфику правового воздействия». Отрасли права преимущественно выделяются на основании двух основных критериев: предмета правового регулирования и метода правового регулирования. При этом предмет отрасли должен обладать отличительными признаками, не схожими с отношениями, которые регулируются в рамках иной отрасли. В равной мере это касается и метода правового регулирования. В теории права к двум названным основаниям классификации добавляют функции, которые выполняет та или иная отрасль права в общей системе права. Используются и иные критерии.
Как уже отмечалось, инвестиционные отношения могут быть объединены в единую группу только условно. Поскольку нет такой совокупности отношений, значит, нет и такого предмета, который мог бы составить предмет регулирования инвестиционного права. В данном случае автор присоединяется к традиционно сложившейся в цивилистике точке зрения, а именно: имущественные отношения – в том числе это касается и тех, что возникают в рамках инвестирования – не могут регулироваться единой самостоятельной отраслью права. Они регулируются разными отраслями права. Именно поэтому инвестиционное право не имеет самостоятельного предмета и метода правового регулирования и не может быть признано в качестве самостоятельной отрасли права.
Поскольку юридические конструкции как схемы, модели построения нормативного материала определяются законодательством, то вопрос о гражданско – правовых началах и природе инвестиционного законодательства – это, в конечном итоге, и вопрос о гражданско – правовой природе и началах самих инвестиционных конструкций. Выделив основные начала инвестиционного законодательства, мы тем самым сможем определить и основные начала инвестиционных конструкций как с позиции их отраслевой природы, так и их содержания. Не секрет, что в юридической литературе инвестированию иногда отказывают в цивилистической принадлежности, видя здесь в большей мере публично – правовые отношения.
...
Как отмечает Е. Г. Комиссарова в диссертационной работе, посвященной основным началам гражданского законодательства [89] , основные идеи гражданского законодательства – это «выкристаллизовавшиеся в процессе законотворчества основополагающие, заглавные идеи, имеющие характер фундаментальных и опорных для гражданско – правового регулирования и несущие в своем содержании информацию о способах, свойствах и признаках правового регулирования в сфере имущественных и личных неимущественных отношений». Как известно, Гражданский кодекс Российской Федерации в статье 1 к основным началам гражданского законодательства относит: равенство участников гражданских правоотношений, неприкосновенность собственности, свободу договора, недопустимость произвольного вмешательства в частные дела, беспрепятственное осуществление гражданских прав, обеспечение нарушенных прав и их судебную защиту. По мнению Е. Г. Комиссаровой, из указанного перечня к основным началам можно отнести только три: равенство участников, свободу договора, гражданских правоотношений и судебную защиту. Кроме того, указанный автор включает и такое начало, как недопустимость злоупотребления гражданскими правами. По мысли Л. В. Щенниковой, таких начал – принципов шесть: автономия воли, свобода усмотрения в реализации гражданских прав, сочетание частных и публичных интересов, невмешательство государства в частные дела, принцип добросовестности и восстановительного характера гражданско – правовой ответственности; у А. Л. Маковского мы находим только два: равенство участников и диспозитивность. Существуют и иные предложения относительно количества основных начал – принципов.
Поскольку принципы могут быть определены как основные идеи законодательства, отражающие его смысл, характеризующие сущность и содержание права, его строение и весь процесс применения, то в качестве таковых могут быть рассмотрены следующие шесть основных начал, или принципов, которые, по нашему мнению, наиболее точно характеризуют гражданское законодательство (не случайно Л. В. Щенникова фактически ставит знак равенства между принципами права и принципами законодательства, поскольку «предполагается обязательное их (т. е. принципов) нормативное закрепление»).
Юридическое равенство сторон, автономия воли в качестве принципа либо черты метода гражданско – правового регулирования признаются многими учеными, что совершенно справедливо. Принцип равенства участников отношений нашел свое закрепление и развитие во всех без исключения перечисленных выше нормативных актах инвестиционного законодательства. Юридическое равенство участников инвестирования проявляется в том, что акционерные, облигационные, пенсионные и т. д. отношения строятся не на основе власти и подчинения. В частности, статья 817 ГК РФ определяет, что государственные и муниципальные займы являются добровольными и т. д. Именно по этому признаку ранее такая конструкция, как финансирование, была отграничена от конструкции инвестирования.
Представляется, что свобода предпринимательства и договора, предполагающая «не только свободу выбора видов договоров, но и свободу вступления в правоотношения без выполнения предварительных условий» и свободу усмотрения в реализации гражданских прав, – по существу это один и тот же принцип. Свобода договора, органично связанная с принципом равенства участников отношений, со всей определенностью проявляется и в инвестировании. Участники отношений в рамках, установленных нормативными актами, сами определяют для себя возможности вступления в правоотношения, они свободны в формировании содержания правоотношений и т. д. В то же время нельзя не отметить наличие в действующем законодательстве норм, которые не в полной мере соответствуют указанному принципу. Речь идет о так называемом принудительном выкупе акций, положение о котором сегодня содержится в акционерном законодательстве.
Статьей 84.7 Закона об акционерных обществах установлено, что лицо, которое приобрело 95 % акций, вправе выкупить у акционеров – владельцев акций открытого общества, а также у владельцев эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в такие акции открытого общества, указанные ценные бумаги. Конечно, законом установлены процедуры, позволяющие максимально учесть интересы акционеров, владеющих остальными 5 % акций. В частности, заинтересованное лицо вправе направить в открытое общество требование о выкупе указанных ценных бумаг только в течение шести месяцев с момента истечения срока принятия добровольного предложения о приобретении всех ценных бумаг открытого общества, или обязательного предложения, в результате которого было приобретено не менее чем 10 % общего количества акций открытого общества. Кроме того, определено, что выкуп ценных бумаг осуществляется по цене не ниже рыночной стоимости выкупаемых ценных бумаг, которая должна быть определена независимым оценщиком, а нижний предел определяется законодательно. Более того, владелец ценных бумаг, не согласившийся с ценой выкупаемых ценных бумаг, вправе обратиться в арбитражный суд с иском о возмещении убытков, причиненных в связи с ненадлежащим определением цены выкупаемых ценных бумаг.
Однако сама по себе возможность принудительного выкупа ценных бумаг – акций и других – представляется не соответствующей принципу свободы договора, отступления от которого, допускаемые действующим законодательством, во – первых, достаточно редки, и во – вторых, используются законодателем для охраны интересов слабой стороны, например потребителей в конструкции публичного договора и ряде иных. Кроме того, указанное правило не соответствует общей направленности инвестиционного законодательства, поскольку не способствует охране и реализации интересов инвесторов.
На принципе сочетания частных и публичных интересов основано не только гражданское, но и инвестиционное законодательство. Каждый участник рынка инвестиций – инвестор, организатор инвестирования, профессиональный участник рынка ценных бумаг [90] – имеет собственный, отличный от иных участников интерес, что не исключает и наличие публичного интереса в сфере инвестирования.
Публичный интерес в научной литературе определяется как интерес всего населения, всего общества, т. е. публичный интерес – это во многом абстрактная категория, так как отсутствует субъект, олицетворяющий такой интерес. Не случайно Ю. А. Тихомиров пишет: «Публичный интерес есть официально признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности» [91] . Сущность публичного интереса заключается в том, что он является совокупным выражением интересов, как правило, большинства граждан, проживающих в государстве или на определенной территории, и состоит в «улучшении не только экономической, но и социальной ситуации». Поэтому применительно к инвестиционному процессу публичный интерес должен состоять в создании и улучшении так называемого инвестиционного климата, т. е. социально – правовой ситуации, при которой инвестирование происходит при минимальных рисках как инвесторов, так и иных участников инвестирования. Последнее достигается прежде всего через обеспечение соответствующего правового режима инвестирования, в том числе «придания публичной значимости частным интересам», что, по мнению В. Ф. Яковлева [92] , является неотъемлемым признаком, характеризующим качество правового государства. Последнее не вызывает сомнения, поскольку совокупные действия инвесторов и организаторов инвестирования, других участников создают в итоге улучшение экономической и социальной ситуации как в отдельном регионе, так и в стране в целом. В связи с этим прав Я. А. Курбатов [93] , отмечая, что «в основе преодоления противоречий всех субъектов должен лежать основополагающий принцип: государству в лице правотворческих органов надлежит стремиться к тому, чтобы соблюдение публичных интересов было выгодно каждому носителю частного интереса». По справедливому мнению С. В. Михайлова, «границы вмешательства государства в частные правоотношения, а значит, в процесс реализации частных интересов, объективно ограничены интересами общества (публичными интересами)» [94] .
Сама юридическая конструкция инвестирования нацелена на то, чтобы обеспечить не только интересы организатора инвестирования и инвесторов, но и, в конечном итоге, интересы всего общества, заинтересованного в развитии экономики, производства, что невозможно без частных инвестиций. Именно этим принципом обусловлено существование норм инвестиционного законодательства о государственной регистрации инвестиционных предложений: выпуска ценных бумаг, лицензировании деятельности профессиональных участников и др.
Представляется, что принципы добросовестности и недопустимости злоупотребления гражданскими правами во многом совпадают по своему содержанию, по своей идее, поскольку законодатель исходит из презумпции именно добросовестности, разумности действий участников гражданского оборота. Иллюстрацией реализации принципа недопустимости злоупотребления гражданскими правами может служить норма Закона об акционерных обществах, устанавливающая правило, что решение общего собрания акционерного общества может быть признано недействительным только в том случае, если помимо фактов нарушения закона акционер может доказать, что таким решением нарушены и его интересы. Это исключает удовлетворение исков, поданных исключительно с целью парализовать деятельность акционерного общества.
Что касается реализации принципа восстановительного характера гражданско – правовой ответственности в сфере инвестирования, то примером здесь могут служить, в частности, нормы статьи 835 ГК РФ, статьи 26 «Недобросовестная эмиссия» Закона о рынке ценных бумаг и ряда иных нормативных актов. Судебная защита нарушенных прав [95] участников инвестирования закреплена в целом ряде нормативных актов, среди которых законы об акционерных обществах, о защите прав инвесторов.
Таким образом, очевидно, что инвестиционные конструкции, закрепленные в российском законодательстве, в полной мере функционируют именно на гражданско – правовых началах. Это подтверждает анализ как действующего инвестиционного законодательства, так и практики его применения. Говоря об основных началах инвестиционного законодательства и, соответственно, инвестиционных конструкций как гражданско – правовых, мы тем самым подчеркиваем, что именно такие начала определяли их суть, смысл и содержание, обеспечивая функционирование указанных конструкций с использованием механизмов и правовых средств, присущих гражданскому праву.
Глава 3 Инвестиционные правоотношения
§ 1. Понятие и особенности инвестиционных правоотношений
...
Правоотношение – общественное отношение либо группы этих общественных отношений, которые регулируются правовыми нормами данной отрасли права.
Инвестиционные правоотношения представляют собой совокупность общественных отношений, возникающих по поводу привлечения, использования и контроля за инвестициями и осуществляемой инвестиционной деятельностью, а также отношения, связанные с ответственностью инвесторов за действия, противоречащие законодательству.
В целях исследования поставленного вопроса следует выделить ряд специфических признаков инвестиционных правоотношений, обусловленных рядом обстоятельств.
1. Инвестиционные отношения возникают, как правило, в связи с осуществлением инвестиционной деятельности, т. е. вложением инвестиций и осуществлением практических действий в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта.
2. Основанием возникновения инвестиционных отношений является договор (соглашение) между инвесторами и (или) государством.
3. В предусмотренных действующим законодательством случаях государство вправе ограничивать инвестиционные правоотношения путем запрета на участие в них отдельных субъектов (иностранных инвесторов) или запрета на осуществление отдельных видов предпринимательской деятельности. Необходимо отметить также, что в соответствии с установленным законодательством, действующим на территории России, государство определяет условия пользования землей и другими природными ресурсами.
4. Инвестиционные правоотношения обеспечиваются административными формами государственной деятельности по привлечению инвестиций, т. е. введением системы налогов с дифференцированием налоговых ставок и льгот; предоставлением финансовой помощи в виде дотаций, субсидий, субвенций, бюджетных ссуд на развитие отдельных территорий, отраслей, производств; проведением финансовой и кредитной политики, политики ценообразования (в том числе выпуском в обращение ценных бумаг), амортизационной политики.
5. Споры в инвестиционных правоотношениях разрешаются как во внесудебном, так и в судебном (арбитражном) порядке. В некоторых случаях, если такое положение установлено договором или международным соглашением, субъекты инвестиционных отношений вправе непосредственно обращаться за разрешением спора в международные судебные органы.
Центральным элементом любой юридической конструкции являются права и обязанности, возникающие у соответствующих субъектов, точнее, их «типовое построение». Формой, в которой возникают, живут и осуществляются субъективные права как средство удовлетворения разнообразных интересов граждан, юридических лиц государственных и муниципальных образований, является гражданское правоотношение. Значит, и интересы участников инвестирования также реализуются через участие в соответствующих правоотношениях, возникающих между лицом, осуществившим инвестирование имущества (инвестором), и лицом, принявшим и использующим средства инвестирования – организатором инвестирования. Возникающие на основании договоров инвестиционные правоотношения следует классифицировать следующим образом:
– членские правоотношения или участия;
– правоотношения обязательственного характера.
К членским правоотношениям относятся:
– корпоративные правоотношения;
– отношения членства в жилищном накопительном кооперативе.
К правоотношениям обязательственного характера относятся:
– правоотношения, возникающие из облигационного займа (ст. 807 ГК РФ);
– правоотношения, возникшие из договора банковского вклада (ст. 834 ГК РФ);
– правоотношения, возникшие из «пенсионного» договора;
– правоотношения, возникающие из договоров долевого участия в строительстве многоквартирных жилых домов и иной недвижимости (ст. 4 Закона о долевом участии в строительстве);
– правоотношения, права инвестора в которых удостоверяются инвестиционным паем (ст. 14 Закона об инвестиционных фондах).
Инвестиционные отношения иногда выделяют в самостоятельную группу отношений. Представляется, квалификация инвестиционных отношений как самостоятельных будет не совсем точна, поскольку в основании возникновения указанных правоотношений – членских и обязательственных – лежат договоры, имеющие различную правовую природу. В данном случае прав Г. В. Цепов, говоря о том, что деление договоров на инвестиционные и неинвестиционные носит не более чем вспомогательный характер. «Разница между инвестиционной и неинвестиционной сделкой заключается, следовательно, в мотиве ее совершения, но не в ее основании», – отмечает указанный автор [96] . По существу, речь идет о комплексе неоднородных, различных по своей природе правоотношений, и говорить о существовании самостоятельной группы инвестиционных отношений, такой как, например, обязательственные правоотношения, не представляется возможным. Термин «инвестиционные правоотношения» в данном случае использован как достаточно условный. Объединяет вместе инвестиционные отношения два обстоятельства.
Во – первых, это цель, с которой субъекты вступают в отношения, поскольку посредством участия в таких отношениях происходит реализация инвестиционного интереса. И при этом иные, неинвестиционные отношения, не могут быть использованы для данной цели.
Во – вторых, для таких отношений характерно наличие у инвестора только одной обязанности: передать организатору инвестирования инвестиции – как правило, денежные средства (за исключением договора займа, что определяется его реальным характером как сделки).
Далее детально исследуем четыре группы отношений, а именно – акционерные правоотношения; заемные облигационные правоотношения; правоотношения, возникающие из договора долевого участия в строительстве, некоторые иные. При этом основное внимание будет уделено первым трем группам. Выбор указанных отношений обусловлен следующими причинами. Во – первых, это наиболее распространенные отношения на рынке инвестирования, во – вторых, они наиболее сложны как по своей структуре, так и по основаниям возникновения. Соответственно, иные инвестиционные отношения будут рассмотрены в меньшем объеме.
§ 2. Правоотношения, возникающие в процессе долевого участия в строительствеИнвестирование в строительную деятельность, создание недвижимости – один из существенных сегментов рынка инвестиций. Так, по некоторым оценкам, инвестиции в недвижимость, например в США, достигают 10 % внутреннего продукта [97] . Не является здесь исключением и наша страна, где строительство, создание объектов недвижимости на сегодня – одна из важнейших отраслей экономики.
При этом, как правило, создание недвижимого объекта осуществляется с участием в той или иной мере многих субъектов. Практика строительства зданий и сооружений, прежде всего многоквартирных жилых домов, офисных зданий, выработала несколько разновидностей договорных связей, возникающих между участниками строительства, в связи с чем В. В. Мельником была предложена заслуживающая внимания классификация договорных связей, возникающих при строительстве недвижимости с участием нескольких лиц, учитывающая способ, посредством которого денежные средства попадают непосредственно к подрядчику:
во – первых, это договоры, по условиям которых денежные средства дольщиков принимает непосредственно строительная организация, предоставляя им помещения после завершения работ;
во – вторых, договоры, в соответствии с которыми денежные средства дольщиков принимает организация, выполняющая функции заказчика в подрядном договоре и предоставляющая дольщикам помещения после завершения работ;
в – третьих, договоры, согласно которым организации – дольщики и подрядчики – обязуются совместно участвовать в строительстве многоквартирного дома.
Исходя из анализа возникающих договорных связей можно утверждать, что не все возникающие в результате заключения таких договоров правоотношения можно квалифицировать как инвестиционные. Представляется, что к инвестиционным относятся отношения, возникающие на основании договоров первого и второго типа. Договоры третьего типа не порождают инвестиционных отношений, поскольку в этом случае все субъекты долевого строительства непосредственно участвуют в достижении общей цели: создании объекта, и, соответственно, отсутствует важнейший признак инвестирования – получение результата усилиями иных лиц, отличных от инвестора, как это было определено в работе ранее.
Иногда ошибочно к категории инвестиционных контрактов причисляются договоры, заключаемые между муниципальными образованиями и застройщиками, суть которых сводится к следующему: застройщик обязуется построить соответствующее сооружение на территории города и после окончания строительства передать в собственность города часть построенной площади. Муниципальное образование, в свою очередь, обязуется выделить земельный участок для строительства, оказать иное необходимое содействие в строительстве. Следует заметить, что такая практика широко известна и в других городах, в частности в г. Екатеринбурге. Цель такого договора очевидна: используя свои властные функции, прежде всего в отношении распоряжения земельными участками, муниципальное образование понуждает застройщика передать в свою собственность недвижимое имущество либо осуществить иную деятельность в интересах муниципального образования, при этом само муниципальное образование не вкладывает никаких средств в процесс создания имущества, а застройщик лишен возможности выбора модели поведения. Следовательно, говорить в данном случае об инвестиционной природе такого договора не приходится.
Привлечение средств в строительство, создание жилых домов, другой недвижимости по своей инвестиционной природе не отличается от привлечения денежных средств инвесторов посредством участия в инвестиционных фондах. Общим признаком для такого рода инвестирования выступает то, что инвестор осуществляет инвестирование денежных средств в деятельность субъекта, усилиями которого осуществляется сбор инвестиций. При этом предложения о долевом участии, как правило, делаются публично, среди заранее не ограниченного круга лиц. Организатором инвестирования обычно является субъект, который выполняет функции заказчика по договору строительного подряда. Таким образом, долевое участие характеризуются следующими отличительными признаками:
– правоотношения, возникающие на основании договора долевого участия, имеют обязательственно – правовую природу, так как у лица, получившего инвестиции, теперь есть обязанность выполнить в пользу инвестора определенные условиями обязательства действия, передать право собственности на недвижимое имущество инвестору; при этом такие отношения не являются заемными, поскольку отсутствует обязанность вернуть полученную сумму денежных средств;
– строительство или создание объекта осуществляет не инвестор, а организатор инвестирования либо иное лицо, действующее на основании договора с организатором;
– организатор объединяет инвестора со средствами других инвесторов;
– инвестор ожидает получения права собственности на квартиру или иную недвижимость, стоимость которой, как правило, выше суммы вложений на ее строительство, т. е. можно говорить о доходе – выгоде инвестора;
– вложение связано для инвестора с риском потерь вложенных средств, так как реализация инвестиционных проектов по развитию недвижимости связана с многообразными рисками, их успешность зависит от профессионального подхода к решению проблем, таких, как привлечение финансовых ресурсов, организация процесса реализации проекта.
Характерно, что в зарубежной практике указанная форма инвестирования получила наименование «участие в интересе». Формы участия в интересе могут быть разными. Так, в деле Австралийской лесной компании, рассмотренном Верховным судом Австралии, в качестве указанного интереса было определено право участия в программе разведения деревьев. В другом деле – Хоум Эвэй (Home Away), также рассмотренном австралийским судом, право участия в программе строительства жилья, весьма похожее на участие в долевом строительстве, также было квалифицировано как «описанный» интерес. На наш взгляд, два последних судебных решения важны для квалификации возникающих долевых отношений как инвестиционных по двум причинам.
Во – первых, суд установил, что инвестиционные отношения могут быть замаскированы под отношения, которые, на первый взгляд, не имеют ничего общего с инвестиционной сферой, денежными обязательствами и т. д. Суд, однако, руководствовался анализом не формы, в которую была облечена деятельность организатора, а содержания отношений.
Во – вторых, важно то, что доход от инвестирования может быть не только в деньгах, но и в виде имущества (деревья, жилые помещения и т. д.). Таким образом, долевое инвестирование не ограничивается только строительством недвижимости, оно возможно и в иных сферах. В то же время именно инвестирование в строительство стало на сегодня наиболее распространенным типом долевого инвестирования, что в конце концов заставило законодателя обратить внимание на указанный сегмент рынка инвестиций и повлекло принятие соответствующего нормативного акта в ранге Закона о долевом участии в строительстве.
Правовая природа договоров долевого участия в строительстве . Анализ отношений по долевому участию в строительстве жилого дома предполагает прежде всего необходимость определения правовой природы договора, лежащего в основании возникновения соответствующих правоотношений [98] . Известно, что ранее, до принятия Закона о долевом участии в строительстве, на практике такие договоры именовались различным образом: финансирование строительства жилья, договор об инвестировании, договор о приобретении жилья в совместной деятельности, приобретение квартиры по возмездному договору, в том числе с трудовым участием гражданина – дольщика, купли – продажи квартиры с рассрочкой платежа, безвозмездной передачи квартиры в собственность, уступки требования (цессии) и др. Наиболее часто использовалось словосочетание «договор долевого участия», а также «договор о долевом инвестировании», «о совместной деятельности в строительстве дома», «о долевом участии в инвестициях в строительство дома».
Относительно правовой характеристики договора в литературе развернулась дискуссия, обусловленная разнообразием взглядов на данную проблематику. В частности, возможность возникновения здесь подрядных отношений не отрицают судебные органы [99] . Так ли это?
...
В силу статьи 702 ГК РФ по договору подряда одна сторона (подрядчик) обязуется выполнить по заданию другой стороны (заказчика) определенную работу и сдать ее результат заказчику, заказчик обязуется принять результат работы и оплатить его. По договору строительного подряда подрядчик обязуется в установленный договором срок построить по заданию заказчика определенный объект либо выполнить иные строительные работы, а заказчик обязуется создать подрядчику необходимые условия для выполнения работ, принять их результат и уплатить обусловленную цену.
При этом по смыслу норм Гражданского кодекса заказчик вступает в правоотношения по строительству непосредственно с подрядчиком – организацией, осуществляющей строительство, – однако при долевом участии в строительстве отсутствует правовая связь с лицом, осуществляющим строительство, – с подрядчиком.
Вместе с тем, несмотря на схожесть с подрядным, договор долевого участия не является подрядным по ряду оснований. Прежде всего обращает на себя внимание то, что инвестор – дольщик не имеет правовой возможности определять деятельность лица, получившего инвестиции, а подрядчик при создании объекта не действует по заданию инвестора. Не случайно в статье 2 Закона о долевом участии в строительстве сказано, что застройщик – это лицо, которое привлекает денежные средства участников не только для строительства, но и для создания домов или иных объектов. Как правило, застройщик выступает заказчиком по договору строительного подряда. Можно сказать и так: участник долевого строительства не заказывает работу, в том числе проект задания, он только присоединяется к тому, что определил сам застройщик. Вместе с тем именно указанный признак является одним из определяющих для квалификации договора подряда (ст. 702 ГК РФ).
Кроме того, как верно подмечено в литературе, если предположить, что инвестиционный договор может квалифицироваться как договор строительного подряда, то в качестве объекта строительных работ в этом договоре должна указываться только часть объекта недвижимости, которую инвестор заказывает, оплачивает и принимает от подрядчика… Другой автор справедливо добавляет, что «квартира, являющаяся предметом договора долевого участия, строится за рамками и вне зависимости от заключения конкретного договора долевого участия. Более того, дольщик часто присоединяется на этапе, когда строительство дома практически завершено. Утверждение, что договор долевого участия является договором подряда на строительство отдельной квартиры, также представляется несколько странным, так как нельзя построить квартиру на пятом этаже без строительства всего здания». Нельзя забывать и о том, что, поскольку объектом строительства выступает не отдельная квартира, а многоквартирный жилой дом, на стороне кредитора выступает множество лиц – дольщиков, а это представляется невозможным в конструкции договора подряда. Нельзя не отметить, что в договоре отсутствуют такие обязанности, как предоставление земельного участка, и ряд других.
Другие авторы исходят из возможности квалифицировать договоры долевого участия как договоры о совместной деятельности [100] . В соответствии со статьей 1041 ГК РФ по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной, не противоречащей закону цели. Значит, для договора простого товарищества (совместной деятельности) характерны такие основные признаки:
– наличие вкладов участников;
– ведение совместной деятельности товарищей (ст. 1041 ГК РФ);
– цель совместной деятельности – извлечение прибыли или иная, не противоречащая закону.
Как верно замечает А. Б. Савельев, «договор совместной деятельности иногда оценивается неправильно в силу того, что стороны предусматривают в рамках этого договора осуществление какой-либо деятельности, которая внешне походит на деятельность в рамках других договоров» [101] . Действительно, при строительстве посредством долевого участия осуществляется вложение средств физических и юридических лиц в деятельность по строительству жилого дома (домов), однако при этом отсутствует совместная деятельность инвесторов и лица, получающего средства.
...
В литературе высказана справедливая точка зрения о том, что нормообразующий признак классификации обязательств заключается в их направленности. В договоре простого товарищества должна присутствовать общая цель, поскольку «участники обязуются соединить свои вклады и совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели», на что обратил внимание О. С. Иоффе [102] .
При долевом участии у инвесторов и застройщиков общая цель отсутствует. Инвестор заинтересован получить имущество в собственность в виде квартиры (выгоду), застройщик заинтересован привлечь инвестиции для развития своей деятельности, которая должна в итоге принести прибыль. На существенное противоречие указал С. Фокин, заметив, что договор простого товарищества не может быть связан с предпринимательской деятельностью для одной стороны (застройщика) и не связан для другой (дольщика), с чем нельзя не согласиться [103] . Таким образом, представляется, что договор, заключаемый между застройщиком многоквартирного жилого дома и инвесторами и именуемый обычно как договор долевого участия, не является договором о совместной деятельности, поскольку ему не присущи признаки указанного договора.
Рассматривая далее подходы к квалификации договора, взгляды на договор участия в долевом строительстве, следует присоединиться к позиции авторов, полагающих, что договор не может быть квалифицирован и как договор купли – продажи. Другое дело, что не все аргументы, приводимые в пользу такой позиции, нашли сегодня подтверждение в законе. В литературе отмечалось, что анализируемый договор не является куплей – продажей прежде всего из-за невозможности согласования предмета договора, что, как известно, является существенным условием купли – продажи жилого помещения. Впрочем, было высказано в литературе и иное мнение, в частности, В. В. Витрянским сделано предположение, что это может быть договор продажи с предоплатой [104] .
Сегодня Закон о долевом участии в строительстве определяет в качестве существенного условия договора участия в долевом строительстве необходимость определения подлежащего передаче конкретного объекта долевого строительства. Такой объект определяется в договоре в соответствии с проектной документацией застройщиком после получения им разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости. Значит, отличие от договора купли – продажи кроется в другом, а именно – в природе обязательства, взятого на себя застройщиком. Законодатель определил, что в обязанности застройщика входит создание вещи, т. е. строительство своими силами и (или) с привлечением других лиц многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости и передача его участнику долевого строительства. Таким образом, в отличие от покупателя, участник долевого строительства ожидает в первую очередь от застройщика действий по созданию вещи. При этом договором определяется срок такого ожидания. Хотя предметом договора купли – продажи может быть вещь, созданная продавцом или иным лицом, в том числе в будущем (ст. 455 ГК РФ), продавец не принимает на себя обязанности по ее созданию.
Кроме того, конструкция взаимоотношений между застройщиком и дольщиком – инвестором смоделирована законодателем так, что право собственности дольщика на объект является первоначальным, а не производным от права застройщика. Последнее видно, в частности, из анализа статьи 16 Закона о долевом участии в строительстве, где сказано, что у участника строительства «при возникновении права собственности на объект возникает и доля в праве собственности на общее имущество».
В отношении возможности признания такого договора предварительным приведем высказывание Б. В. Муравьева: «…инвестиционный договор на момент его заключения уже содержит условие о размере и порядке уплаты цены объекта недвижимости, в отношении которого планируется в будущем заключить договор купли – продажи. По существу, – делает справедливое заключение автор, – такой инвестиционный договор является основным договором…» [105] . Не может договор квалифицироваться и как агентский договор. Основное отличие видится в том, что агент вначале получает определенное задание и в целях его выполнения заключает сделки, тогда как в долевом участии правообладатель на момент заключения договора долевого участия уже заключил одну или несколько сделок, направленных на получение объекта недвижимости себе в собственность.
Правоотношения между инвестором и инвестиционной компанией регулируются гл. 39 ГК РФ и представляют собой возмездное оказание услуг, а именно: исполнитель – компания обязуется по заданию заказчика – гражданина оказать услуги, совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность, а заказчик обязуется оплатить эти услуги. В свою очередь, обозначенные признаки договора с учетом их специфического характера при использовании сферы строительства недвижимости в наибольшей степени соответствуют комиссионным отношениям. Отличие от анализируемых договоров видится в том, что комиссионер, так же как и агент, совершает сделки в рамках выполнения своего обязательства перед комитентом. Использование же инвестиций не входит в предмет обязательств организатора. Денежные средства (инвестиции), которые инвестор передает организатору, не являются платой за услуги, оказываемые инвестиционной компанией, они представляют собой имущественный эквивалент приобретаемого объекта недвижимости. В долевом участии правообладатель на момент заключения договора долевого участия уже заключил одну или несколько сделок, направленных на получение объекта недвижимости себе в собственность. Ряд авторов, указывая в целом на инвестиционную природу договора, признает его между тем договором поручения или комиссии, в зависимости от того, от чьего имени они заключаются. Схожую позицию занимает А. Б. Савельев, рассматривая организатора строительства в качестве агента граждан – застройщиков в отношениях с подрядчиком [106] . Характерно, что Верховный Суд Российской Федерации не стал давать характеристику таким договорам, указав только на возможность применения норм Закона о защите прав потребителей [107] .
Договор долевого участия – комплексный, соединяющий черты различных договоров. В данном случае следует согласиться с тем, что признаки иных договоров в своей совокупности придают инвестиционному договору новое качество. Более того, в литературе было высказано мнение о том, что такой договор является самостоятельным видом гражданско – правового договора [108] . Именно такой подход представляется наиболее приемлемым в данной ситуации, поскольку анализируемые отношения не вписываются в полной мере в существующие виды гражданско – правовых отношений. Возможность существования такого договора основывается в том числе и на статье 421 ГК РФ, где указано, что стороны вправе заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законами или иными правовыми актами. В литературе было высказано предложение о возможности включения в Гражданский кодекс главы, посвященной договору долевого участия в строительстве, что означало бы признание за ним самостоятельного вида гражданско – правового договора. Однако законодатель пошел путем моделирования договорных условий в специальном нормативном акте [109] , что, с одной стороны, позволяет сделать нормативное регулирование более подробным, а с другой – не перегружает Гражданский кодекс как кодифицированный нормативный акт.
Правы авторы, отмечающие, что квалификация инвестиционного договора как договора особого рода имеет для его сторон важные последствия, одно из которых заключается в том, что основным источником правового регулирования взаимоотношений сторон становится договор. В то же время большинство инвесторов, во – первых, в силу недостаточной правовой грамотности и, во – вторых, вследствие отказа организаторов вносить какие-либо изменения и дополнения в проекты договоров лишено возможности реально сконструировать договор «под себя». Поэтому регламентация договорных условий между инвесторами и организаторами на законодательном уровне через включение основных условий договора в текст соответствующего нормативного акта как нельзя лучше отвечает интересам инвесторов.
§ 3. Правоотношения, возникающие на основании облигационных займовКак отмечается в экономической литературе, в мировой экономике происходит увеличение доли облигаций в общем объеме эмиссий, что обусловлено процессами секьюритизации, под которой понимается «конверсия долговых обязательств в ценные бумаги». Происходит увеличение эмиссий облигаций и в России. Не случайно в Законе о рынке ценных бумаг кроме акций в качестве эмиссионных ценных бумаг названы и облигации. Тем самым законодатель выделяет вложение средств через заключение договора займа в самостоятельный вид инвестирования. В целом такое положение соответствует роли и месту облигаций на фондовых рынках других стран.
...
Термин «облигации» ( bonds, debеntures ) известен законодательству многих стран, при этом сам термин «облигация» в иностранном законодательстве и литературе понимается двояко: в значении либо ценной бумаги, либо гражданско – правового обязательства. Так, В. Клейн и Д. Коффи указывают, что «облигация – это обязательство, данное заемщиком, выплатить определенную сумму в указанный день, а также выплачивать проценты (интерес) в определенные интервалы времени на условиях, зафиксированных в соглашении» [110] .
С другой стороны, в законодательстве Израиля мы находим пример понимания облигации как ценной бумаги, поскольку в российском Законе о рынке ценных бумаг сертификат облигации также определяется как сертификат, выпущенный серийно, дающий право требовать деньги от компании на определенную дату или на определенных условиях и не дает право членства или участия в компании. В законодательстве некоторых стран встречается упоминание облигации как обращаемого инструмента, без дефиниции «документ» или «обязательство». Например, законодательство Германии определяет облигацию как инструмент, эмитент которого принял на себя обязательство выплатить (вернуть) определенную сумму плюс фиксированный процент. Закон Французской Республики от 24 июля 1966 г. также определяет облигацию как обращаемый инструмент [111] . В отечественной правовой литературе отмечаются различные наименования термина «облигация», которые по своему содержанию не имеют каких-либо правовых отличий, с чем следует согласиться.
Обязательства, удостоверенные облигациями, не переставая быть заемными по своей природе, в то же время обладают определенной спецификой. Применительно к иностранной законодательной и судебной практике можно выделить общие для облигационных отношений признаки:
– это, как правило, долгосрочные (пять и более лет) отношения. Соответственно, к облигациям иностранное законодательство и практика не относят документы, подтверждающие краткосрочные заимствования (векселя, чеки);
– облигации – предмет массовых эмиссий, где каждая облигация подтверждает часть общего долга;
– облигации удостоверяют право на получение периодических платежей. Как правило, в нормативных актах зарубежных стран облигации определяются как документы, подтверждающие право на получение определенной суммы, плюс проценты от лица, его выпустившего;
– облигации выпускаются обычно с обеспечением или под гарантию третьих лиц, т. е. обязательство обеспечивается соответствующими способами обеспечения, предусмотренными законом;
– владельцы облигаций часто имеют право конвертации их в акции или иные имущественные права.
Еще одна особенность облигационных займов – в сроках договора. Срок, как известно, – одно из основных условий заемного обязательства. В соответствии со статьей 816 ГК РФ заемщик – эмитент обязан возвратить займодавцу полученную сумму в срок, предусмотренный облигацией. В то же время правила о сроках в иностранном законодательстве достаточно разнообразны. В Англии, например, известны облигации со сроком обращения 100 лет. В ряде случаев законодательство вообще не допускает погашения облигации по общему правилу, допуская такую возможность только при ликвидации эмитента как юридического лица или наличия у него серьезных финансовых проблем. Допускаемая законодательно бессрочность облигационного правоотношения вытекает из его экономической, инвестиционной природы, поскольку позволяет заемщику в полной мере реализовывать инвестиционные цели, при этом инвесторы получают установленные проценты. В связи со сказанным представляется необходимым внести изменения в действующее российское законодательство, чтобы предусмотреть существование бессрочных заемных (облигационных) обязательств. При этом инвестор должен иметь право требовать от эмитента исполнения обязательства по возврату номинальной стоимости только при наличии определенных, как правило чрезвычайных, обстоятельств. К таковым могут быть отнесены банкротство заемщика и иные подобные обстоятельства. Поскольку российское законодательство не содержит на этот счет особых правил, инвесторы вообще не вправе требовать досрочного исполнения обязательств.
В то время как «обычный» договор займа предполагает только разовое получение процентов (ст. 809 ГК РФ), в инвестиционном договоре займа речь может идти о выплате процентов в определенные промежутки времени. Облигации удостоверяют право на получение периодических платежей. Для российской правовой системы – в той части, где действующее законодательство не препятствует выплате именно периодических процентов. Заметим, что иностранному праву здесь известно несколько разновидностей облигаций или условий облигационных правоотношений относительно сроков выплаты процентов:
– облигации с фиксированными и нефиксированными процентами (contingent interes);
– премиальные и лотерейные облигации;
– конвертируемые облигации;
– облигации с правом подписки на акции;
– индексируемые облигации.
Установлено, что в случае выпуска облигации с нефиксированными процентами проценты не фиксируются при эмиссии и владельцы получают проценты по итогам финансового года. Иногда используются комбинированные варианты, когда наряду с фиксированным процентом (который меньше обычного) может быть произведена выплата по итогам года. Такие облигации известны в Бельгии, Германии, Голландии. Кроме того, облигации с нефиксированными процентами иногда дают право на часть имущества при ликвидации (например, по законодательству Германии). В свою очередь, премиальные облигации подтверждают право на погашение по цене, превышающей цену продажи, скидки при продаже также рассматриваются как премия. Лотерейные облигации схожи с премиальными тем, что подтверждают право на дополнительные выплаты при погашении, однако обладают двумя особенностями:
– премия по размерам больше денежных выплат;
– премия распределяется среди облигационеров по жребию.
Конвертируемые облигации подтверждают право конвертировать их в акции. У облигационера есть право выбора: либо ожидать фиксированных процентов, либо, став акционером, попытаться получить большую прибыль. Иными словами, закон предоставляет возможность замены обязательственного правоотношения на членское (новация). Конвертируемые облигации известны законодательству Германии, Италии, Бельгии. Отличие облигаций с правом подписки на акции от конвертируемых облигаций состоит в том, что без потери прав облигационера их владелец может приобрести акции того же эмитента преимущественно перед иными лицами. Иногда такие облигации именуются опционными варантами (option warrant). Облигации с правом подписки на акции широко используются в США и Англии.
В законодательстве Франции упомянуты индексируемые облигации. Их владельцы имеют право на повышенные проценты по мере роста активности компании. Однако этот рост не может быть связан с ростом цен или заработной платы. Выпуск их был запрещен в 1974 году, однако они до сих пор полностью не выведены из оборота.
Одним из видов облигации является сертификат участия (participation certificate), известный также как «нефтяной сертификат». Правила о сертификатах участия можно встретить в законодательстве ряда стран: это Франция, Швейцария, Германия, Бразилия. Сущность обязательства, удостоверенного сертификатом участия, заключается в том, что владелец сертификата имеет право на получение части прибыли эмитента на основании инвестирования в его деятельность определенного имущества, как правило, денежных средств. Сертификат участия имеет ряд особенностей, позволяющих отграничить его от иных эмиссионных бумаг. Данный документ как ценная бумага не удостоверяет участия в собрании, права голоса и не имеет номинальной стоимости (Франция). Сертификат участия, в отличие от акции, удостоверяет право его владельца по истечении срока действия на «погашение», т. е. возврат суммы, уплаченной при его приобретении. Законодательство некоторых стран ограничивает право на «погашение». Так, во Франции выкуп сертификатов возможен только при ликвидации юридического лица. В Бразилии для этой цели требуется создание специального фонда. В отличие от «обычных» облигаций сертификат участия дает право на часть прибыли, распределяемой по итогам финансового года. При этом, в отличие от акций, выплаты по сертификатам участия не зависят от решения общего собрания. Размер распределяемой прибыли ограничивается законодательно или в решении о выпуске. Так, законодательство Бразилии ограничивает право на получение части прибыли, определяя, что только 10 % прибыли может быть распределено среди владельцев сертификатов участия.
Права владельца сертификата участия имеют сходство и с правами вкладчиков в коммандитном товариществе. Вкладчик не имеет права голоса, однако обладает правом на получение части прибыли товарищества, причитающейся на его долю в складочном капитале в порядке, предусмотренном учредительным договором (ст. 85 ГК РФ). Инвесторы (владельцы сертификатов участия) в случае ликвидации вправе получить имущество преимущественно перед акционерами (ст. 64 ГК РФ). Владельцы сертификатов участия не могут требовать погашения сертификатов в любое время, они могут сделать это только в срок, указанный в решении о выпуске, а также не могут требовать выплат, если прибыль в финансовом году не была получена.
Сегодняшнее российское законодательство формально не препятствует выпуску вышеобозначенных облигаций. При этом право на участие в лотерее, право подписки на акции могут рассматриваться как «иные имущественные права» (ст. 816 ГК РФ). Закон об акционерных обществах в статье 37 допускает конвертацию облигаций в акции. Закон о рынке ценных бумаг называет три вида эмиссионных ценных бумаг: акции, облигации и производные ценные бумаги (ст. 2, 19). При этом, однако, Закон не ограничивает перечень эмиссионных ценных бумаг, оставляя его открытым. Следовательно, следует предположить возможность существования и иных, не перечисленных в законе видов эмиссионных ценных бумаг. В то же время необходимо законодательно закрепить возможность приобретения инвесторами дополнительных прав, определив механизм как их возникновения, так и реализации соответствующих полномочий.
Кроме права на получение процентов и права на погашение облигации законодательства многих стран предоставляют облигационерам право на получение информации и документов. В Англии – это право на получение копий баланса общества, во Франции – протоколов собраний акционеров; в бельгийском законодательстве закреплено право посещения собраний, право получать разъяснения о происходящем на собрании и т. д. В экстренных случаях облигационерам предоставляется право голоса (это, например, предусмотрено законодательством Англии) [112] .
В качестве разновидности облигационного займа, известной российскому законодательству, следует назвать заемные долговые обязательства со специфичным способом обеспечения – ипотечным покрытием, предусмотренным Законом об ипотечных ценных бумагах, к числу которых относятся и обязательства с ипотечным покрытием, в состав которого входят только права требования, обеспеченные залогом жилых помещений (жилищные облигации с ипотечным покрытием).
Инвестирование может быть осуществлено не только в предпринимательскую деятельность, но также в деятельность государства, государственных и муниципальных образований. В Конституции Российской Федерации подчеркивается, что «государственные займы выпускаются в порядке, определенном федеральными законами, и размещаются на добровольной основе» (п. 4 ст. 75). Согласно статье 817 ГК РФ договор государственного займа заключается путем приобретения займодавцем выпущенных государственных облигаций и иных ценных бумаг. Обязательства, удостоверенные облигациями, представляют собой одну из форм долговых обязательств Российской Федерации. Право на получение инвестиций посредством «выпуска ценных бумаг», несомненно, входит в объем правоспособности Российской Федерации, субъектов Федерации и муниципальных образований, которая в литературе получила наименование «целевая правоспособность», что со всей определенностью отражает ее сущность. Специфика инвестиционных отношений с участием государства заключается в следующем:
– законодательное установление предельного соотношения размера инвестиций, получаемых от размещения ценных бумаг, и размера иных взятых на себя обязательств;
– наличие особого режима использования средств, полученных в качестве инвестиций;
– специфическое направление использования полученных средств, поскольку государство тратит полученные средства, как правило, не на производство, а на потребление.
...
В литературе относительно характеристики заемных отношений, возникающих между владельцами ценных бумаг и государством как эмитентом, сложились различные точки зрения. М. Е. Гаши – Батлер пишет, что ценные бумаги, выпущенные государством, относятся к категории эмиссионных ценных бумаг – секьюритис [113] .
В то же время в литературе инвестиционный характер отношений субъекта с государством подвергается сомнению. Признание государственных и муниципальных ценных бумаг инвестиционными не имеет значения как в регулятивном, так и охранительном аспектах. Следует заметить, что ценные бумаги, равно как и отношения, не нуждаются в признании их инвестиционными. Инвестиционный характер привлечения средства государственными образованиями вытекает из анализа сущности инвестирования как экономического явления. С другой стороны, тот факт, что привлечение инвестиций в деятельность государственных образований осуществляется сегодня в рамках «эмиссионной» юридической конструкции, позволяет говорить и о соответствующем охранительном аспекте, заложенном в эмиссии. При этом отличия в наименовании стадий эмиссии и особенностях раскрытия информации при эмиссии государственных и муниципальных ценных бумаг не меняют сущности происходящего.
В мировой практике сложилось мнение, что для данного вида отношений характерен более высокий уровень надежности для вложенных средств и, соответственно, минимальный риск потери основного капитала и доходов по нему. Например, в США выпуск государственных и муниципальных ценных бумаг не подлежит государственной регистрации, но, к сожалению, события в нашей стране в августе 1998 г. показали, что это далеко не всегда так. Здесь, так же как и в иных инвестиционных отношениях, реализуется инвестиционный интерес, а значит, в равной мере присутствуют риски инвесторов.
Законом об особенностях эмиссии определено, что государственные муниципальные ценные бумаги могут быть выпущены в виде облигаций или иных ценных бумаг, относящихся к эмиссионным ценным бумагам в соответствии с Законом о рынке ценных бумаг. Вместе с тем круг таких ценных бумаг ограничен. Во – первых, обращает на себя внимание то, что государство, государственные и муниципальные образования не могут выпускать векселя. Во – вторых, в Законе об особенностях эмиссии сказано, что в качестве государственных и муниципальных ценных бумаг должны выступать ценные бумаги, удостоверяющие право их владельца на получение от эмитента указанных ценных бумаг, денежных средств или, в зависимости от условий эмиссии этих ценных бумаг, иного имущества, установленных процентов от номинальной стоимости либо иных имущественных прав в сроки, предусмотренные условиями указанной эмиссии. Очевидно, что в качестве таковых могут быть только облигации (ст. 142 ГК РФ). Значит, несмотря на законодательное закрепление возможности выпуска различного вида эмиссионных ценных бумаг, по существу, государственные и муниципальные ценные бумаги независимо от назначения опосредуют отношения займа.
Федеральными государственными ценными бумагами признаются ценные бумаги, выпущенные от имени Российской Федерации, соответственно государственными ценными бумагами субъектов Федерации признаются ценные бумаги, выпущенные от имени субъекта. Аналогичное правило действует и в отношении муниципальных ценных бумаг. Интересен в этом отношении статус ценных бумаг, эмитированных Банком России. В соответствии с Федеральным законом от 10 июля 2002 г. № 86–ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» (далее – Закон о Центральном банке) Банк России является самостоятельным юридическим лицом. Поскольку эмитентом ценных бумаг Российской Федерации может выступить только федеральный орган исполнительной власти, а Банк России не входит в структуру исполнительной власти Российской Федерации, то ценные бумаги, выпущенные Банком России, являются ценными бумагами юридического лица и не относятся к государственным ценным бумагам. Не являются таковыми также ценные бумаги, выпущенные под гарантии России или субъекта Федерации. Возникновение инвестиционных отношений с участием государства, государственных и муниципальных образований происходит чрез соответствующие государственные муниципальные органы. Так, эмитентом ценных бумаг муниципального образования выступает исполнительный орган местного самоуправления, осуществляющий указанные функции в порядке, установленном законодательством Российской Федерации и уставом муниципального образования. Требование об исполнении обязательств также должно быть предъявлено надлежащему органу государственной или муниципальной власти. В качестве таковых выступают финансовые органы, что находит отражение и в судебной практике. Так, в постановлении апелляционной инстанции Арбитражного суда Свердловской области, вынесенном по апелляционной жалобе Министерства финансов Свердловской области, указано, что «исполнение денежных обязательств, возникших из областных краткосрочных обязательств, относится к компетенции Министерства финансов Свердловской области» (дело № А60–8241/99–336).
Таким образом, являясь разновидностью облигационного займа, заемные отношения с участием государства, государственных и муниципальных образований обладают своей спецификой, которая заключается как в порядке эмиссии, так и в использовании полученных инвестиций. Указанная специфика находит свое выражение в соответствующем законодательстве.
Облигационные обязательства следует отнести к долевым (ст. 321 ГК РФ). Они проявляются в том, что заемщик (эмитент) состоит в правоотношении одновременно с множеством займодавцев, и условия обязательства одинаковы для всех кредиторов, поскольку облигации – предмет массовых эмиссий, где каждая облигация подтверждает часть общего долга. Долевая природа исследуемых обязательств проявляется и в особенностях внесения изменений в условия обязательств, неизвестной, впрочем, пока нашему законодателю. При моделировании возможности внесения изменений в условия заемных обязательств иностранный законодатель, как представляется, исходит прежде всего из долевой природы последних. Это проявляется в том, что только кредиторы, объединенные в группы, имеют право совершать действия в интересах всех инвесторов, в том числе вносить изменения в условия обязательства, а также требовать признание эмиссии недействительной.
Таким образом, облигационные обязательства, являясь по своей природе заемными, выделяются из общей массы заемных обязательств прежде всего по признаку «массовости». Заемщик (эмитент) вступает в отношения одновременно с множеством займодавцев, и условия обязательств одинаковы во всех правоотношениях. Именно указанное обстоятельство предопределило необходимость использовать для удостоверения прав займодавцев ценные бумаги – облигации. Последние позволяют, во – первых, подчеркнуть равенство прав и, во – вторых, ускорить процедуру передачи прав иным лицам через передачу ценной бумаги. В литературе мало внимания уделяется тому, что использование ценных бумаг (облигаций) было вызвано не столько потребностью обеспечения оборота инвестиционных прав, сколько необходимостью стандартизации указанных прав. Сегодня эту функцию в большей мере выполняют проспект эмиссии и решение о выпуске.
При рассмотрении формы удостоверения прав инвестора – займодавца обращает на себя внимание тот факт, что современное российское законодательство содержит понятие облигации одновременно в трех нормативных актах: в Гражданском кодексе, Законе о рынке ценных бумаг и Законе об акционерных обществах. Все они рассматривают облигацию как ценную бумагу, удостоверяющую заемное обязательство, при этом определения не могут быть расценены как идентичные, что является некоторой недоработкой законодателя. Общим среди данных определений является указание на то, что, во – первых, владелец облигации имеет право требования по отношению к лицу, выпустившему облигации, в виде погашения облигации (возврата номинальной стоимости) и, во – вторых, право на дополнительные денежные средства в виде процентов. Имеются и различия между этими определениями.
1. Право на получение процентов определяется различным образом. Так, если Гражданский кодекс (ст. 816) и Закон о рынке ценных бумаг (ст. 2) указывают на возможность получения процентов от номинальной стоимости, то Закон об акционерных обществах (ст. 33) говорит только о процентах, не увязывая их с номинальной стоимостью.
2. Гражданский кодекс и Закон о рынке ценных бумаг исходят из того, что владелец облигации имеет альтернативную возможность реализации своего права: или получение номинальной стоимости, или иного имущественного эквивалента, в то время как Закон об акционерных обществах говорит только о праве на получение денежной суммы в виде номинальной стоимости либо номинальной стоимости и процентов.
3. В соответствии с Гражданским кодексом вместо процентов владельцу облигации может быть предоставлена возможность требовать реализации иных имущественных прав, в то время как Закон об акционерных обществах вообще не предусматривает возможности предоставления каких-либо дополнительных прав.
4. Законом о рынке ценных бумаг установлено, что доходом по облигациям, кроме процентов, может быть дисконт.
Отсюда видно, что легальное определение понятия «облигация», содержащееся в российском законодательстве, несомненно, нуждается в определенной доработке. Общим недостатком всех определений является отсутствие указаний на возможность выплаты периодических платежей (раз в год, месяц и т. д.). Необходимо также через включение дополнительных норм в нормативные акты предусмотреть возможность для эмитентов предоставлять инвесторам больший объем прав: право на часть прибыли, право участия в собраниях.
Вопросы возникновения облигационных обязательств в случае появления ценных бумаг – облигаций вызывают определенный интерес в литературе и правоприменительной деятельности. В соответствии со статьей 816 ГК РФ в случаях, предусмотренных законом или иными правовыми актами, договор займа может быть заключен «путем выпуска и продажи облигаций». Тем самым законодатель подчеркивает специфику возникновения заемных обязательств через указание на отчуждение ценных бумаг. Такой подход нашел соответствующее подтверждение и в литературе. Заемное обязательство, удостоверенное ценной бумагой, возникает в результате заключения договора купли – продажи ценной бумаги, но не договора займа.
...
Кроме того, в литературе в качестве основания отношений, удостоверенных ценными бумагами, называют и односторонние сделки. Об использовании креационной теории писал в свое время Н. О. Нерсесов. Он отмечал, что «юридическим основанием возникновения бумаги на предъявителя является одностороннее обещание должника, для приобретения же права из нее необходимо владение документом» [114] . По мнению М. И. Брагинского, выпуск в оборот некоторых ценных бумаг, в том числе облигаций, является односторонней сделкой (но оговоримся, А. В. Трофименко допускает возможность применения как договорной, так и креационной теории, в зависимости от вида ценной бумаги). Аналогичные подходы существуют и в иностранном праве. Д. Фидерсен и А. Кушман отмечают, что «по господствующему в Германии мнению считается, что эмиссия облигаций основана на обязательстве обещания, а не на договоре (контракте) между эмитентом и ее владельцем» [115] . Отсюда, указывают авторы, вытекает правило о том, что эмитент имеет обязательство перед владельцем и в том случае, если сертификат облигации был похищен или иным образом попал к владельцу помимо воли эмитента.
Представляется, что заемные отношения, вне зависимости от формы удостоверения прав займодавца, всегда возникают на основании договора, а именно займа, а облигация вручается в удостоверение совершения сделки и не является предметом договора, с чем нельзя не согласиться. Наличие ценных бумаг как средства легитимации прав инвестора не меняет природы юридического факта, лежащего в основании возникновения правоотношения, поскольку ценная бумага не более чем элемент формы сделки и, соответственно, в определенных условиях может выступать в роли документа, удостоверяющего факт ее совершения.
§ 4. Отдельные виды инвестиционных правоотношений
...
К инвестиционным в первую очередь следует отнести отношения, возникающие между негосударственным пенсионным фондом и вкладчиком такого фонда.
Законом о НПФ определено, что такие отношения возникают на основании договора негосударственного пенсионного вклада. Указанный нормативный акт определяет договор негосударственного пенсионного обеспечения как соглашение между фондом и его вкладчиком, в соответствии с которым вкладчик обязуется уплачивать пенсионные взносы в фонд, а фонд обязуется выплачивать участнику (участникам) фонда негосударственную пенсию, при этом участник может выступать вкладчиком в свою пользу. Данный договор является по своей природе гражданско – правовым, что вытекает из анализа правоотношений, возникающих в результате его совершения. Это проявляется в имущественной природе пенсионных отношений, поскольку их объектом служат денежные средства. Присутствует юридическое равенство его участников, а также налицо отсутствие отношений власти и подчинения между субъектами. И наконец, участники пенсионных отношений вступают в них по своей воле и в своем интересе (ст. 1 ГК РФ).
При этом указанные отношения являются в полной мере инвестиционными, поскольку участник договора вправе ожидать получения выгоды от другой стороны в виде негосударственной пенсии. Такая выгода может быть получена исключительно усилиями самого пенсионного фонда, поскольку вкладчик лишен юридической и фактической возможности участвовать в процессе получения такой выгоды.
В качестве еще одного вида инвестиционных отношений следует рассматривать правоотношения вкладчика с коммандитным товариществом (товариществом на вере). Такие юридические лица в последнее время получили развитие в сфере строительства многоквартирных домов с участием инвесторов. Причин тому несколько. Главная из них заключается в том, что в товариществе на вере, образованном в целях привлечения мелких инвесторов для строительства жилья, волеизъявление вкладчика направлено не на то, чтобы благодаря удачному вложению своего вклада получить прибыль от предпринимательской деятельности товарищества, а, как это ни парадоксально, получить через некоторое время свой вклад обратно, с той только разницей, что он будет иметь иную форму – квартиры или иного недвижимого имущества.
Иными словами, товарищество на вере явилось еще одной «схемой» привлечения инвестиций, на этот раз в строительную деятельность. При этом такие термины, как «инвестиции», «инвесторы» и т. д., их организаторами, как правило, не применяются. Поскольку Гражданский кодекс не ограничивает количество вкладчиков, то и масштабы привлечения инвестиций ничем не ограничены. В таком случае коммандитное товарищество при существующем уровне юридической техники может использоваться как удобное средство для свободного и нелицензируемого сбора денежных средств, привлекательность которого не уменьшается даже от ограничения срока вклада одним финансовым годом.
В чем видится инвестиционная природа возникающих отношений? Участники – коммандитисты допускаются к участию в товариществе исключительно в целях увеличения его капитала: они вносят в товарищество только свои вклады и устраняются от всякого участия в ведении его дел. При этом в Гражданском кодексе закреплено правило о том, что вкладчики не вправе оспаривать действия полных товарищей по управлению и ведению дел товарищества, не могут вмешиваться в процесс принятия товариществом решений, в том числе по использованию инвестиций (ст. 82, 84 ГК РФ). Таким образом, присутствуют все признаки инвестирования, указанные в работе ранее: внесение инвестиций; использование их иным, отличным от инвестора лицом; отсутствует правовая возможность участвовать в реализации инвестиций. Товарищество на вере возникло как видоизмененная форма полного товарищества, позволяющая товарищам привлекать средства со стороны на менее рискованных условиях, чем по договору займа. Для вкладчиков же она оказалась привлекательна возможностью получать доходы от предпринимательской деятельности, лично в ней не участвуя и не рискуя всем своим имуществом.
Рассматривая основания возникновения правоотношений товарищество – вкладчик, необходимо обратить внимание на следующее. Безусловно, учредительный договор не является основанием для анализируемых отношений, поскольку заключается только между участниками товарищества и определяет их взаимные права и обязанности. В качестве основания правоотношений товарищество – вкладчик обычно рассматривают самостоятельный договор вкладчиков с товариществом. Не будет противоречием Гражданскому кодексу и заключение товариществом на вере специальных договоров с вкладчиками, в которых бы оговаривались условия, порядок внесения вкладов, а также порядок возврата вклада коммандитисту в случае выхода последнего из товарищества либо ликвидации товарищества. Представляется, что такое положение вещей даже предпочтительнее, чем проведение некоего учредительного собрания, так как в случае заключения отдельных договоров с коммандитистами соблюдается их анонимность относительно друг друга. Другие авторы полагают, что кроме договора это может быть и личное заявление вкладчика, выражающего свою готовность вступить в товарищество, т. е. принять на себя обязательство в определенные сроки и размерах внести вклад в его складочный капитал. Однако думается, что здесь нет противоречия, поскольку подача заявления и его принятие товариществом представляют собой процедуру заключения договора.
Пока товарищества на вере не получили сколько-нибудь широкого развития. Однако, представляется, на фоне ужесточения законодательных требований, касающихся выпуска облигаций, привлечение инвестиций через прием вкладчиков в товарищество на вере со временем получит развитие. Соответственно, необходимо законодательно распространить требования об обязательности раскрытия информации и на данный вид инвестирования, поскольку сегодня ни количество инвесторов, ни объемы инвестирования нормативно не ограничены, что, конечно, повышает риски потенциальных инвесторов – вкладчиков.
Правоотношения, возникшие на основании договора банковского вклада, могут быть определены как инвестиционные. Во – первых, присутствует факт ожидания от банка получения в будущем выгоды в виде процентов по вкладам, и право требовать входит в субъективное право, возникшее на основании договора. Во – вторых, немаловажен для анализа и тот факт, что получение дохода происходит без участия вкладчика, так же как и наличие риска потери вложенных инвестиций.
В – третьих, это видовая характеристика договора. Относительно правовой природы договора банковского вклада существуют различные точки зрения.
Разрешительная модель инвестирования, в рамках которой существует договор банковского вклада, существенно отличается от иных моделей. Основное внимание здесь со стороны законодателя уделяется публично – правовым, административно – правовым средствам: лицензированию банковской деятельности, контролю за порядком использования полученных средств, системе страхования вкладов и т. д.
Правоотношения участия в деятельности жилищных накопительных кооперативов также можно назвать инвестиционными.
Сама идея использовать конструкцию юридического лица как «накопителя» денежных средств – инвестиций для создания и приобретения недвижимости не нова. В советский период были развиты жилищно – строительные кооперативы, которые создавались при непосредственном участии местных органов власти. В 90–х годах XX века получили определенную популярность программы выпуска жилищных облигаций муниципальных образований, где в качестве аккумулятора инвестиций выступали эмитенты облигаций – органы местного самоуправления. По некоторым данным, сегодня в Европе работают порядка 6 тыс. некоммерческих фондов жилищного строительства [116] . Основное отличие инвестирования через участие, членство в жилищно – накопительном кооперативе заключается в том, что здесь иное правовое основание для приобретения квартиры, поскольку юридическим фактом является состояние в членских отношениях. Членство как правоотношение является необходимой предпосылкой для возникновения обязательственных отношений и входит в юридический состав, порождающий обязательство. Кроме того, член кооператива должен внести паевой взнос, а не оплату по договору.
Все условия внесения паевого взноса – размеры и периодичность платежей в счет паевого взноса; минимальный и максимальный периоды внесения, а также минимальный размер (или способ определения размера) части паевого взноса, после внесения которой возникает право на приобретение или строительство кооперативом жилого помещения для члена кооператива, а также некоторые другие – определяются в таком документе, как форма участия в деятельности кооператива. Указанный документ должен содержать условия участия в деятельности кооператива, равные для всех. По существу, речь идет о порядке оплаты стоимости квартиры, которая должна перейти в собственность участника. Важной особенностью инвестирования здесь является то, что инвестор через общее собрание и другие органы получает возможность участвовать в принятии кооперативом решений, связанных с использованием инвестиций.
Конечно, имея только один голос, инвестор не может реально повлиять на такое решение. В то же время решение принципиальных вопросов, таких как утверждение устава кооператива, внесение изменений и дополнений в устав кооператива или утверждение устава кооператива в новой редакции; утверждение внутренних документов кооператива, утверждение положения (регламента) о порядке формирования паевого фонда кооператива и его использования кооперативом; решения о реорганизации или ликвидации кооператива, а также назначение ликвидационной комиссии и утверждение промежуточного и окончательного ликвидационных балансов, возможно только двумя третями голосов членов кооператива, принимающих участие в общем собрании членов кооператива (ст. 34 Закона о жилищных накопительных кооперативах).
Право собственности члена кооператива производно от права самого кооператива. В статье 29 Закона о жилищных накопительных кооперативах установлено, что член кооператива или другие лица, имеющие право на пай, внесшие в полном размере паевой взнос за жилое помещение, переданное кооперативом в пользование члену кооператива, приобретают право собственности на это жилое помещение. При этом передача жилого помещения в пользование члену кооператива осуществляется кооперативом непосредственно после приобретения кооперативом права собственности на это жилое помещение (ст. 30). Добавим также, что в соответствии с законом, в отличие от участника долевого строительства, в отношении прав на получение права собственности на квартиру член кооператива не является потребителем.
Рассматривая перспективы жилищных кооперативов, в том числе жилищных накопительных, вряд ли приходится рассчитывать при их создании на инициативу граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий. Маловероятно, что граждане сами будут создавать кооперативы, работать в них и тем самым решать свои жилищные проблемы. На наш взгляд, жилищные кооперативы любых видов смогут получить развитие только в том случае, если участие в них будет являться источником дохода (формой ведения бизнеса) для учредителей. Поэтому, несмотря на декларируемый некоммерческий характер деятельности жилищных накопительных кооперативов, правовой режим их деятельности смоделирован, если можно так сказать, с «предпринимательским уклоном». Вместе с тем можно предположить, что и далее будут продолжать свою деятельность юридические лица, которые будут привлекать средства граждан для строительства жилья, при этом старательно избегая упоминания о долевом участии, равно как и о членстве в жилищных кооперативах или жилищно – накопительных. Поскольку, как было точно подмечено, «инвестиционный контракт – это не искусственный термин, это концепция, применяемая в зависимости от конкретных обстоятельств и дающая возможность квалифицировать различные экономические схемы, в которых одно лицо пытается использовать деньги другого, обещая при этом прибыль».
Отношения между паевым инвестиционным фондом и инвестором определяются Законом об инвестиционных фондах. В нем определено, что инвестиционным паем удостоверяется доля в праве собственности на имущество, составляющее паевой инвестиционный фонд. Законом определено, что инвестиционный пай является именной ценной бумагой, не имеющей номинальной стоимости. Не является инвестиционный пай и эмиссионной ценной бумагой, а значит, на условия его выпуска не распространяются требования Закона о рынке ценных бумаг. Вместе с тем права, удостоверенные инвестиционным паем, фиксируются в бездокументарной форме, и учет прав на инвестиционные паи осуществляется на лицевых счетах в реестре владельцев инвестиционных паев паевого инвестиционного фонда, а также, если это предусмотрено правилами доверительного управления паевым инвестиционным фондом, – на счетах депо депозитариями. Инвестиционные паи свободно обращаются по окончании формирования паевого инвестиционного фонда.
Вопрос о правовой природе отношений, связанных с владением инвестиционными паями, вызывает оживленные дискусии в литературе.
...
Так, Д. Степанов пишет, что права по постэмиссионной ценной бумаге, а к таковым автор относит и инвестиционные паи, по своей природе являются исключительно обязательственно – правовыми [117] . Сомнения относительно вещно – правовой природы анализируемых отношений высказаны и В. Липавским [118] . Позиция другого автора, М. Плющева, заключается в том, что «инвестиционный пай закрепляет лишь долю в праве собственности на паевой инвестиционный фонд и вообще не удостоверяет обязательственных прав» [119] . Хотя формально законодатель использует такие термины, как «владелец пая», «денежная компенсация» и т. д., что вроде бы говорит в пользу вещно – правовой позиции, однако полагаем, что отношения таковыми не являются.
Прежде всего обязательственная природа отношений вытекает из анализа сути основного правомочия владельца пая, которое заключается в праве «требовать погашения пая и выплаты денежной компенсации» (ст. 14 Закона об инвестиционных фондах). Здесь очевидно видна фигура как кредитора, так и должника, равно как может быть вычленено и содержание обязательственного правоотношения – права и обязанности сторон по выплате определенной условиями обязательства денежной суммы – дохода от использования инвестированных средств.
Расхождение в оценках различных специалистов как природы отношений, так и по ряду иных позиций, безусловно, вызвано во многом неверными действиями законодателя. В данном случае следует присоединиться к тем, кто полагает, что при конструировании модели инвестиционных фондов, взяв за основу институт общей собственности и доверительного управления… законодатель попытался выстроить нечто похожее на американские инвестиционные фонды, организованные на основе траста. При этом конструкция коллективного инвестирования, где в качестве инвестиционного фонда выступает юридическое лицо, может быть реализована более эффективно, с использованием имеющегося в распоряжении цивильного права инструментария.
§ 5. Изменение и прекращение инвестиционных правоотношенийГлава 26 ГК РФ определяет несколько способов прекращения гражданско – правовых обязательств. Указанный перечень является открытым, поскольку обязательства прекращаются как по основаниям, указанным в гл. 26, так и в иных случаях, предусмотренных Кодексом, другими законами и иными правовыми актами или договорами (ст. 407 ГК РФ). Большинство из них может служить основанием и для прекращения инвестиционных отношений. В то же время необходимость учета и охраны общих интересов инвесторов заставляет законодателя исключать отдельные способы прекращения обязательств. Очевидно, что членские правоотношения, в том числе акционерные, не могут быть прекращены исполнением, поскольку они не относятся к категории обязательственных. Исполнением может быть прекращено обязательство, возникшее между акционером и обществом на основании конкретных юридических фактов – решения о выплате дивидендов. В то же время организационные правоотношения, в данном случае членские, могут быть прекращены по иным основаниям, указанным в главе 26 ГК РФ, если другое не вытекает из существа таких правоотношений.
Первым из оснований прекращения обязательств названо их исполнение: «надлежащее исполнение прекращает обязательство» (ст. 408 ГК РФ). Осуществление гражданских прав – это совершение тех действий, которые составляют содержание субъективного права. Инвестор, желая осуществить (реализовать) принадлежащие ему субъективные права, вправе рассчитывать на адекватные действия со стороны организатора инвестирования. При этом исполнение способно прекратить обязательство, если оно является надлежащим, т. е. совершено надлежащим лицом, надлежащему лицу, надлежащим способом, в надлежащем месте, надлежащим предметом и в надлежащее время. Надлежащим лицом в нашем случае является организатор инвестирования (эмитент и т. д.), т. е. лицо, принявшее на себя соответствующие обязательства перед инвестором. Указанное лицо фиксируется в решении о выпуске, проспекте эмиссии, в реестре, посредством ценной бумаги или иным образом, например на бланке договора. Не являются должниками лица, принимавшие участие в процессе возникновения соответствующих правоотношений. К таковым относятся профессиональные участники рынка ценных бумаг, а также кредитные организации. На данное обстоятельство было обращено внимание в судебной практике по делам об исполнении обязательств государством, по так называемым казначейским обязательствам. В материалах судебной практики подчеркивается, что по делам об исполнении обязательств государства по ценным бумагам в качестве ответчика должно привлекаться государство в лице соответствующих органов, а не учреждения Сбербанка России, участвовавшие в процессе размещения государственных облигаций. При этом привлечение к исполнению гарантов и поручителей осуществляется в соответствии с общими правилами.
Прекращение обязательств путем исполнения применительно к инвестиционным отношениям получило в нормативных актах наименование «погашение». Так, в статье 33 Закона об акционерных обществах говорится о погашении облигаций. Указанный термин не раскрывает реальной сущности происходящих действий, поскольку в действительности погашается не ценная бумага – погашается обязательство. Бумага не может быть погашена, так как она не более чем средство легитимации. Вместе с тем термин достаточно широко вошел в обиход, в том числе профессиональных участников, и, вероятно, может быть использован на практике, однако он неприемлем для нормативных актов.
Правильное определение момента исполнения обязательства имеет важное практическое значение. В случае долевого участия в строительстве это передача объекта долевого строительства, которое происходит посредством подписания сторонами передаточного акта или иного документа о передаче. Законом определено, что передача объекта долевого строительства осуществляется не ранее чем после получения в установленном порядке разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости (ст. 8 Закона о долевом участии в строительстве). Срок исполнения облигационного займа должен быть определен в облигации (ст. 816 ГК РФ). Закон об акционерных обществах конкретизирует это требование, определяя, что решение о выпуске должно содержать указания на форму, сроки и иные условия погашения облигаций (ст. 33 Закона об акционерных обществах). Последнее обстоятельство предопределяет необходимость для эмитентов самим устанавливать сроки погашения. На практике известны два варианта:
– эмитент определяет срок погашения конкретной датой;
– срок определяется моментом востребования.
Надлежащим предметом исполнения заемных, облигационных правоотношений по общему правилу являются денежные средства. Иной предмет исполнения может быть определен условиями обязательства. Так, надлежащим предметом обязательства, возникающего из договора о долевом участии в строительстве квартиры, является недвижимость в виде квартиры. Застройщик принимает на себя обязательство построить объект (в составе жилого дома) и передать его инвестору. При этом иные требования о передаче иных ценностей, как правило, не вытекают из условий обязательств. Например, по спорам между инвесторами и администрацией г. Екатеринбурга, вытекающим из эмиссии муниципальных облигаций, было установлено, что в обязанность эмитента входит строительство жилого дома со всеми коммуникациями, но не входит подача воды.
Как и любые иные, обязательства, возникающие в рамках инвестиционного процесса, могут быть обеспечены соответствующими способами обеспечения: залогом, поручительством и т. д. Однако использование последних в инвестиционных отношениях имеет свою специфику. Прежде всего обращает на себя внимание то, что использование обеспечительных способов инвестиционных обязательств не всегда зависит от воли участников таких отношений, поскольку в некоторых случаях организатор инвестирования обязан использовать способы обеспечения обязательств в силу закона. Так, в соответствии со статьей 33 Закона об акционерных обществах выпуск облигаций без обеспечения допускается не ранее третьего года существования общества и при условии надлежащего утверждения к этому времени двух годовых балансов общества. Аналогичные требования содержатся и в Законе об обществах с ограниченной ответственностью. Значит, эмитент обязан использовать залог или иное обеспечение. При этом согласно нормам статьи 33 Закона об акционерных обществах в качестве обеспечения выпуска облигаций используется залог имущества самого общества либо обеспечение может быть предоставлено для этих целей третьими лицами.
Для инвестиционных отношений характерно то, что организатор – должник состоит одновременно в нескольких однотипных отношениях и ему противостоит множество лиц, имеющих одинаковые права требования. Следовательно, это предполагает возникновение множества обеспечительных отношений, например залоговых. В этом случае интерес инвесторов обеспечивает возникновение залога в силу закона. Так, в случае инвестирования в строительство законодателем предложено три варианта возникновения права залога у инвесторов – дольщиков:
– залог земельного участка, принадлежащий застройщику на праве собственности, или право аренды на указанный земельный участок под строительство, возникает у дольщика с момента государственной регистрации договора о долевом участии;
– объект незавершенного строительства считается находящимся в залоге у участников долевого строительства с момента государственной регистрации права собственности застройщика на такой объект;
– право залога на жилые и (или) нежилые помещения, входящие в состав многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости, строительство (создание) которых осуществлялось с привлечением денежных средств участников долевого строительства. Такие объекты считаются находящимися в залоге у участников долевого строительства с момента государственной регистрации права собственности застройщика на такие помещения. При этом право обращения взыскания предоставляется каждому инвестору, вне зависимости от размера его требований к застройщику, что не в полной мере отвечает интересам всех инвесторов.
В то же время обращение взыскания на заложенное имущество при неисполнении инвестиционных обязательств со стороны эмитента должно иметь свою специфику. Статьей 348 ГК РФ установлено, что в обращении взыскания на предмет залога может быть отказано, если допущенное нарушение обязательства крайне незначительно и размер требований залогодержателя вследствие этого явно несоразмерен стоимости заложенного имущества. Данное положение означает, что возможность обращения взыскания на предмет залога должны иметь только инвесторы, объединенные в группу, когда совокупный объем их требований будет соразмерен стоимости заложенного имущества. Как следствие, возникает необходимость законодательного закрепления правового статуса групп инвесторов, что позволит им обращать взыскания на предмет залога с учетом интересов большинства инвесторов.
Интересно, что, например, в Англии используется способ обеспечения инвестиционных обязательств, несколько отличный от залога. Суть его в следующем. Имущество эмитента (при эмиссии облигаций) передается в траст доверительному управляющему (трастовой компании). В качестве выгодоприобретателя выступают инвесторы (владельцы облигаций), при неисполнении обязательств трастовая компания производит реализацию имущества и использует полученные средства для выплат инвесторам. Применительно к российскому законодательству рассмотренная конструкция находится вне рамок залоговых отношений, поскольку правом залогодержателя может обладать только кредитор по соответствующему обязательству, поэтому указанный способ можно охарактеризовать как иной способ обеспечения исполнения обязательств, и, соответственно, он предусмотрен статьей 329 ГК РФ. Представляется, что аналогичные способы обеспечения обязательств могут быть инкорпорированы и в российское законодательство.
Неустойка как способ обеспечения инвестиционных обязательств может быть использована, если будет предусмотрена законом (законная неустойка), условия о неустойке можно определить и в решении о выпуске. Говорить об эффективности неустойки в условиях, когда требования к должнику предъявляет множество кредиторов, не приходится. Отметим также, что неустойка как способ обеспечения инвестиционных обязательств не известна иностранному законодательству. Могут быть использованы и иные способы обеспечения обязательств, например поручительство, банковская гарантия (ст. 27.4, 27.5 Закона о рынке ценных бумаг) [120] .
Расторжение договора, в том числе по соглашению сторон, также приводит к прекращению правоотношения (п. 3 ст. 425 ГК РФ). Однако прекращение инвестиционного правоотношения посредством соглашения сторон в большинстве случаев противоречит интересам других инвесторов. Не случайно установлен нормативный запрет для акционерного общества приобретать собственные акции, кроме случая, предусмотренного статьей 72 Закона об акционерных обществах. Представляется, что необходимо нормативно определить такой запрет и для обязательственных правоотношений, установив, что выкуп облигаций возможен только на основании решения всех облигационеров.
Договор может быть расторгнут и по требованию одной стороны (ст. 450 ГК РФ). Эта возможность предусмотрена и для участников инвестиционных отношений. Так, Закон об акционерных обществах предусматривает право для акционера, не согласного с решением общего собрания, требовать выкуп обществом всех или части принадлежащих ему акций (ст. 75). В качестве меры защиты законодатель предоставил участнику долевого строительства право отказа от договора (ст. 9 Закона о долевом участии в строительстве). Такая возможность увязана с нарушением обязательств со стороны застройщика: неисполнение застройщиком обязательства по передаче объекта долевого строительства в срок, прекращение или приостановление строительства (создания) многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости, в состав которых входит объект долевого строительства, при наличии обстоятельств, например очевидно свидетельствующих о том, что в предусмотренный договором срок объект долевого строительства не будет передан участнику долевого строительства.
Новация, или соглашение сторон о замене первоначального обязательства другим обязательством между теми же лицами, предусматривающее иной предмет или способ исполнения, также приводит к прекращению обязательств (ст. 414 ГК РФ). Исходя из общего смысла закона представляется, что новация применима не только к обязательственным, но и к организационным правоотношениям, к которым относятся и членские. Российское законодательство предусматривает новацию инвестиционных правоотношений посредством так называемой конвертации, предусмотренной, в частности, статьей 37 Закона об акционерных обществах. Стандартами эмиссии конвертация определяется как «обмен одних ценных бумаг на другие ценные бумаги с последующим аннулированием ценных бумаг». В ряде случаев новация осуществляется в силу закона. Так, Федеральным законом от 12 июля 1999 г. № 162–ФЗ «О порядке перевода государственных ценных бумаг СССР и сертификатов Сберегательного банка СССР в целевые долговые обязательства Российской Федерации» казначейские обязательства СССР были переведены в целевые долговые обязательства Российской Федерации – целевые казначейские обязательства Российской Федерации (ст. 7). Сертификаты Сберегательного банка СССР переводятся в целевые долговые обязательства Российской Федерации – целевые сертификаты Российской Федерации (ст. 8).
С осуществлением новации связана одна проблема, решение которой на законодательном уровне необходимо в целях дальнейшего совершенствования нормативной базы инвестирования. В соответствии со статьей 100 ГК РФ эмиссия акций жестко увязана с увеличением уставного капитала. Это означает, помимо всего прочего, что акционерное общество не может осуществить эмиссию акций, не увеличивая размер уставного капитала. Вместе с тем у общества может возникнуть необходимость осуществить новацию правоотношений без изменения размера и состава уставного капитала (поскольку инвестиции уже были получены). Действующее законодательство, однако, не предоставляет такой возможности, что приводит иногда к конфликтным ситуациям. Иллюстрацией такой ситуации выступает рассмотренное ранее судебное дело по спору между АО «Исеть – Фонд» и Свердловским региональным отделением ФКЦБ России. Акционерное общество произвело замену одних акций, в данном случае простых, на другие, привилегированные. Обмен акций с позиции динамики правоотношений представляет собой новацию. Безусловно, эта новация не ведет к увеличению уставного капитала, так как отсутствуют инвестиции. Поэтому целесообразно было бы предусмотреть возможность осуществления эмиссии акций для замены простых акций на привилегированные при наличии решения общего собрания, принятого квалифицированным большинством акционеров.
Прекращение обязательств возможно также на основании акта государственного органа, в силу которого становится невозможным исполнение обязательства полностью или частично. Известно, что одним из первых декретов советской власти в 1918 г. было аннулирование всех обязательств по ценным бумагам, выпущенным как государством, так и частными компаниями. Пункт 1 ст. 416 ГК РФ устанавливает, что обязательство прекращается невозможностью исполнения только в случаях, если она была вызвана обстоятельствами, за которые ни одна из сторон не отвечает. В силу распространенного толкования невозможность исполнения применяется, прежде всего, к обязательствам относительно индивидуально – определенной вещи. При этом в денежных обязательствах невозможность исполнения исключается. Поскольку обязательства эмитента в случае их возникновения, как правило, являются денежными, то соответственно указанное основание прекращения обязательства не применяется к инвестиционным обязательствам. В то же время, если эмитентом облигаций в решении о выпуске определен иной, кроме денежных средств, предмет исполнения облигационных обязательств, такое обязательство может быть прекращено в силу невозможности исполнения.
Прекращение обязательств в силу совпадения кредитора и должника в инвестиционных отношениях также может иметь свою специфику, и связано это с ситуацией, когда права инвесторов удостоверены ценными бумагами. По мнению О. Н. Садикова, положения статьи 413 ГК РФ «Прекращение обязательств в силу совпадения кредитора и должника» не применимы к требованиям из предъявительских и ордерных ценных бумаг. «Поступление такой ценной бумаги к должнику делает невозможным предъявление по ней требований, но не лишает бумагу правовой силы, и она будет продолжать функционировать в случае перехода ценной бумаги к третьему лицу» [121] . Заметим, что зарубежное законодательство по – разному регламентирует данный вопрос. Во Франции приобретенные компанией облигации аннунулируются без права последующей эмиссии. В Англии погашение возможно, если это определено уставом, или если компания иным образом заранее заявила о таком аннулировании. Аналогично вопрос решается и по законодательству Голландии и ряда иных стран. По мнению большинства иностранных специалистов, выкупленные акции должны быть в обязательном порядке аннулированы. Однако в США разрешается выкупленные акции продавать вновь. В Германии они также не гасятся и продаются дальше без формальностей, характерных для эмиссии. В некоторых странах на это нет прямого запрета, но существуют специальные правила. Так, в Италии, Испании, Бельгии выкуп возможен только за счет прибыли или свободных ресурсов общества. Из анализа российского закона вытекает, что всякое совпадение кредитора и должника ведет к прекращению обязательств. Именно на этом правиле настаивает статья 413 ГК РФ. Поэтому обязательства эмитента облигаций прекращаются, если, например, произошло слияние двух юридических лиц, бывших участниками одних облигационных отношений. В то же время в случае возникновения нового обязательственного правоотношения эмитент вправе удостоверить право инвестора сертификатом облигации, уже «бывшим в употреблении», поскольку, как уже отмечалось, ценная бумага не гасится и не аннулируется.
Гражданский кодекс Российской Федерации и Закон об акционерных обществах допускает совершение такого действия, как «приобретение обществом собственных акций» (ст. 34, 72 Закона). Режим таких акций значительно отличается от режима акций, находящихся у иных субъектов:
– акции, приобретенные обществом на основании принятого общим собранием акционеров решения об уменьшении уставного капитала, погашаются при их приобретении (п. 3 ст. 72 Закона об акционерных обществах);
– акции, приобретенные обществом на основании решения совета директоров, не должны погашаться. Установлено, что такие акции не предоставляют право голоса, не учитываются при подсчете голосов, по ним не начисляются дивиденды (п. 4 ст. 34 Закона об акционерных обществах; ст. 24 Закона об обществах с ограниченной ответственностью).
Как отмечалось ранее, основания прекращения обязательств могут быть применимы и к прекращению организационных правоотношений, не являющихся обязательствами. Поэтому представляется, что так называемое приобретение обществом собственных акций ведет к прекращению соответствующих акционерных отношений. При этом приобретение обществом собственных акций представляет собой совокупность двух юридических фактов. В качестве первого выступает новация – замена акционерного правоотношения на денежное обязательство в виде уплаты рыночной стоимости выкупной цены акции (п. 6 ст. 72 Закона об акционерных обществах). Вторым юридическим фактом является реализация указанного обязательства, т. е. исполнение денежного обязательства. В равной мере это касается и ситуации, предусмотренной статьями 75, 76 (выкуп акций по требованию акционеров). Определенная же законом возможность произвести реализацию акций (долей) представляет собой право хозяйственного общества получить новые инвестиции (осуществить эмиссию эмиссионных ценных бумаг) по упрощенной процедуре, без выполнения формальностей, определенных главой 3 Закона о рынке ценных бумаг. Таким образом, имущество общества не увеличивается на величину так называемых акций, поступивших в распоряжение общества.
§ 6. Субъекты и объекты инвестиционных правоотношенийСубъектами инвестиционных правоотношений могут быть физические и юридические лица, в том числе иностранные, а также государства и международные организации.
...
Инвесторы – субъекты инвестиционной деятельности, осуществляющие вложение собственных заемных или привлеченных средств в форме инвестиции и обеспечивающие их целевое использование.
Инвесторами могут быть органы, уполномоченные управлять государственным и муниципальным имуществом или имущественными правами, юридические лица всех форм собственности, международные организации и иностранные юридические лица, физические лица – резиденты и нерезиденты.
Субъекты, осуществляющие вложения, в нормативных актах и специальной литературе именуются по – разному: вкладчики, дольщики, акционеры, инвесторы и т. д. Так, в соответствии с Федеральным законом от 9 июля 1999 г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» иностранные инвесторы определяются как «иностранные юридические и физические лица, организации, не являющиеся юридическим лицом, которые вправе осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации». Относительно того, какое содержание следует вкладывать в понятие «инвестор» и в чем отличие инвесторов от иных субъектов гражданского оборота, в литературе пока нет единства мнений.
Тот факт, что субъект становится инвестором, когда он размещает капитал в производство в качестве средства получения им дохода и тем самым ожидает получение указанного дохода, как правило, признается всеми специалистами. Расхождения начинаются, лишь только речь заходит о том, кем и каким образом может быть получен доход от использования вложенных средств, какова степень участия инвестора и должен ли (вправе ли) он вообще участвовать в этом процессе. Зачастую в литературе в качестве инвесторов признают только тех лиц, кто реально участвует в производственном процессе использования инвестиций либо обеспечивает их целевое применение, в силу чего он вправе принимать участие в прибылях, полученных от использования инвестиций. Такое понимание роли инвестора основано на нормах Закона об инвестиционной деятельности 1991 г., в котором инвестором признается лицо, осуществляющее вложение средств в форме инвестиций в предпринимательскую и иные виды деятельности и обеспечивающее целевое использование инвестиций. В нормативных актах часто происходит отождествление фигуры инвестора и предпринимателя. Однако в действительности различия между ними весьма существенны.
Как справедливо отмечает Г. В. Цепов, «контроль за целевым распоряжением средств – это право инвестора, но не составляющая его статуса» [122] . Добавим, что инвестор лишен возможности не только участия в использовании инвестиций, но и, как правило, в большинстве случаев права контроля за деятельностью организатора. Становясь акционером, физическое или юридическое лицо не участвует в предпринимательской деятельности, которую осуществляет общество, и тем самым «поручает» акционерному обществу использовать вложенные им средства. Участник компании, который не является учредителем и не участвует непосредственно в управлении компанией, не может быть признан предпринимателем [123] . «Функционирование акционерных обществ, – справедливо отмечает В. Ф. Яковлев, сопряжено с использованием «чужих» средств, принадлежащих инвесторам (акционерам), и их интересы могут быть серьезно нарушены…» [124] . При долевом участии в строительстве многоквартирного дома застройщики управляют средствами инвесторов – дольщиков на основании договоров о долевом участии и т. д. Думается, не случайно Закон о защите прав инвесторов именует инвесторами физических и юридических лиц, объектом инвестирования которых являются эмиссионные ценные бумаги, что вытекает из статьи 1 нормативного акта.
Ранее при рассмотрении характерных черт инвестирования было определено, что инвестор вправе получать часть прибыли (дохода) не в силу факта участия в ее создании, а в силу наличия соответствующего правоотношения между ним и лицом, получившим инвестиции. Наличие этой правовой связи обеспечивает ему возможность требовать соответствующих выплат (получать иные материальные блага). Представляется, что это отправная точка в понимании как правового положения инвестора, так и сущности инвестирования вообще. Инвестирующий средства субъект может рассчитывать на дополнительную защиту только в том случае, если он не имеет возможности участвовать в процессе создания возможного будущего дохода. Если субъект обладает возможностью принимать участие в управлении юридическим лицом, предприятием и осуществлять прямой контроль над ним, например, обладая контрольным пакетом акций, то он в состоянии сам защитить свои вложения, а значит, он не является инвестором, и в придании ему особого статуса, отличного от иных субъектов, нет необходимости. Инвестор же, напротив, нуждается в специальных механизмах обеспечения реализации своего интереса, специальном статусе, нормативном его закреплении.
Согласно так называемой доктрине покупки бизнеса, выработанной судебной практикой США, являющейся развитием последнего из элементов теста Хови, приобретение пакета акций, дающих право на управление компанией (как правило, 40 и более процентов акций акционерной компании), не является для покупателя приобретением эмиссионных ценных бумаг (securities), т. е. не вписывается в схему инвестиционного контракта. Американские суды отмечают, что покупатель в этом случае приобретает право управления компанией, и получение возможной прибыли уже не зависит исключительно от усилий других лиц. Такие сделки характеризуются как приобретение имущества предприятия (assets). При этом обращается внимание не на то, что являлось непосредственно предметом сделки, а на конечный результат сделки – приобретение предприятия, «покупка бизнеса». Для покупателя это означает, что, если предприятие, которое он фактически приобрел через покупку акций, окажется не столь успешным, как ожидалось, он не сможет расторгнуть сделку купли – продажи акций на основании норм Securities Act, так как результаты деятельности предприятия теперь зависят только от самого покупателя и, значит, он приобрел не securities, а предприятие. Соответственно, риск потери вложенных в это общество средств вследствие неверного или неправомерного решения для такого субъекта отсутствует.
Как следует из Закона об инвестиционной деятельности 1991 г., в качестве инвесторов могут выступать любые субъекты гражданского права, в том числе иностранные физические и юридические лица, а также Российская Федерация, субъекты Федерации и муниципальные образования. Вместе с тем относительно возможности участия отдельных субъектов в инвестиционных отношениях в качестве инвесторов в нормативных актах установлен ряд ограничений:
1) не могут быть участниками хозяйственных обществ государственные и муниципальные органы, если иное не установлено законом (ст. 66 ГК РФ). Такое ограничение в литературе объясняется тем, что названные органы могут «использовать преимущества своего публичного правового положения, и тем, что государственный орган, внося вклад в уставный капитал, отчуждает имущество, которое не принадлежит этому органу», с чем нельзя не согласиться;
2) учреждения, финансируемые собственником, могут быть инвесторами только с разрешения собственника, если иное не установлено законом (ч. 4 п. 4 ст. 66 ГК РФ). При этом право учреждения самостоятельно распоряжаться средствами, полученными от разрешенной предпринимательской и иной деятельности (п. 2 ст. 298 ГК РФ), нельзя рассматривать как разрешение на участие в хозяйственных обществах, поскольку оно не снимает прямого запрета и не создает иной правовой режим участия учреждений в хозяйственных обществах;
3) статья 66 ГК РФ предусматривает, что законом может быть запрещено или ограничено участие отдельных категорий граждан в хозяйственных обществах, за исключением открытых акционерных обществ;
4) займодавцами по договору государственного займа могут быть только физические и юридические лица (ст. 817 ГК РФ).
Возможно объединение средств инвесторами для осуществления совместного инвестирования. Инвесторы могут выступать в роли вкладчиков, заказчиков, кредиторов, покупателей, а также выполнять функции любого другого участника инвестиционной деятельности. Заказчиками могут быть инвесторы, а также любые иные физические и юридические лица, уполномоченные инвестором осуществить реализацию инвестиционного проекта, не вмешиваясь при этом в предпринимательскую и иную деятельность других участников инвестиционного процесса, если иное не предусмотрено договором между ними.
На практике выделяют два вида инвесторов [125] :
институциональные инвесторы – это специалисты, которые профессионально управляют чужими деньгами. Их нанимают финансовые учреждения, например банки, страховые компании, взаимные и пенсионные фонды, а также крупные нефинансовые корпорации и в редких случаях – частные лица;
индивидуальные инвесторы распоряжаются личными средствами в своих финансовых интересах. Индивидуальный инвестор чаще всего заинтересован только в том, чтобы свободные деньги принесли ему прибыль, которая станет источником дохода по выходе на пенсию или же обеспечит финансовую стабильность его семье.
Гражданская право– и дееспособность иностранных юридических и физических лиц, а также их право совершать инвестиции на территории Российской Федерации определяются в соответствии с законодательством государства, в котором такие лица учреждены или проживают либо гражданами которого являются. Остается неясным, в соответствии с законодательством какого государства должны решаться указанные вопросы в отношении лиц, имеющих двойное гражданство.
По сравнению с действовавшим прежде Законом РСФСР 1991 г. «Об иностранных инвестициях в РСФСР» иностранными инвесторами уже не могут быть российские (ранее – советские) граждане, имеющие постоянное место жительства за границей, даже если они, как предписывал прежний закон, были зарегистрированы для ведения хозяйственной деятельности в стране их гражданства или постоянного места жительства.
Необходимо также отметить, что критерий определения правоспособности иностранного юридического лица в соответствии с законодательством его местонахождения сменился критерием места его учреждения. Как известно, местонахождение организации не всегда совпадает с местом ее учреждения. Поэтому последний критерий, на наш взгляд, более определенный. Кроме того, по сравнению с прежним законом были уточнены условия предоставления статуса иностранного инвестора международным организациям и иностранным государствам. Международная организация получает право осуществлять инвестиции на территории России в соответствии с международным договором, а иностранное государство – в соответствии с порядком, определяемым федеральными законами.
Согласно пункту 6 ст. 4 Закона 1999 г. российская коммерческая организация наделяется статусом коммерческой организации с иностранными инвестициями со дня вхождения в состав ее участников иностранного инвестора. С этого дня сама коммерческая организация с иностранными инвестициями и иностранный инвестор пользуются правовой защитой, гарантиями и льготами, установленными законом.
Коммерческая организация лишается упомянутого статуса со дня выхода иностранного инвестора из состава ее участников (при наличии нескольких иностранных участников – в случае выхода всех иностранных инвесторов). С этого дня коммерческая организация и иностранный инвестор утрачивают правовую защиту, гарантии и льготы, установленные Федеральным законом. С учетом имеющегося в российском законодательстве многообразия организационно – правовых форм коммерческих организаций следовало бы уточнить понятия вхождения иностранного инвестора в состав участников и его выхода из состава участников такой организации. По – видимому, в любом случае им должен быть момент государственной регистрации количественного или качественного изменения, произошедшего в составе организации.
Одним из способов присутствия иностранных инвесторов на российском рынке является создание филиалов [126] . Однако филиалы иностранных юридических лиц в Российской Федерации не признаются юридическими лицами и, следовательно, не считаются самостоятельными иностранными инвесторами. Льготы и ограничения на иностранных инвесторов распространяются непосредственно на головную организацию, которая несет имущественную ответственность по обязательствам в связи с деятельностью филиала.
В Законе 1999 г. содержится ряд положений, регулирующих деятельность российских юридических лиц с иностранным участием. На некоторые из данных норм необходимо обратить особое внимание.
Закон 1999 г. закрепляет основы государственной регистрации российских компаний с иностранными инвестициями (более подробно данная проблема освещена в третьей главе работы). В предшествующем законе процедура регистрации таких организаций регулировалась значительно более подробно (так, предусматривался перечень подаваемых для регистрации документов и др.).
Предшествующий закон устанавливал, что организация с иностранными инвестициями считается таковой, в случае если иностранный инвестор обладает более 50 % уставного капитала организации (оплаченного в рублях, что долгое время являлось единственно возможной формы оплаты, за исключением кредитных организаций). Действующий Закон предусматривает, что российская компания признается организацией с иностранными инвестициями со дня вхождения в ее состав иностранного инвестора, независимо от объема иностранного участия. С этой даты организация с иностранными инвестициями подлежит правовой защите и может пользоваться гарантиями и льготами, установленными Законом.
Коммерческая организация с иностранными инвестициями пользуется гарантиями и льготами, предусмотренными статьями 8, 9, 16 Закона. Статья 8 содержит гарантию компенсации при национализации и реквизиции имущества такой организации. Статья 9 предусматривает гарантию от неблагоприятного изменения российского законодательства. В статье 16 указаны льготы по уплате таможенных платежей. Несомненно, возможность получения гарантий и льгот сделает статус коммерческой организации с иностранными инвестициями привлекательным для российских коммерческих организаций. Можно предположить, что в дальнейшем российские организации займутся поиском потенциальных иностранных инвесторов с целью получения тех преимуществ, которые предоставляет рассматриваемый Закон. В первую очередь это относится к государственной гарантии от неблагоприятного изменения законодательства Российской Федерации.
Объектами инвестиционной деятельности являются вновь создаваемые, модернизируемые основные фонды и оборотные средства, ценные бумаги, целевые денежные вклады, научно – техническая продукция, другие объекты собственности, а также имущественные права и права на интеллектуальную собственность.
Инвестор самостоятельно определяет объемы направления размеры и эффективность инвестиций, и по своему усмотрению привлекает на договорной, преимущественно конкурсной основе, в том числе через торги подряда физических и юридических лиц, необходимых ему для реализации инвестиций [127] .
Законодательством Российской Федерации и ее субъектов могут быть определены объекты, инвестирование в которые не влечет за собой непосредственно приобретения права собственности на них, но не исключает возможности последующего владения оперативного управления или участия инвестора в доходах от эксплуатации этих объектов.
Основным правовым документом, регулирующим производственно – хозяйственные и другие взаимоотношения субъектов инвестиционной деятельности, служит договор [128] .
Государственное регулирование инвестиционной деятельности осуществляется в соответствии с государственными инвестиционными программами прямым управлением государственными инвестициями введением системы налогов с дифференцированием налоговых ставок и льгот предоставлением финансовой помощи в виде дотаций, субсидий, субвенций, проведением финансовой и кредитной политики, политики ценообразования, выпуском в обращение ценных бумаг, амортизационной политики.
Государство гарантирует защиту инвестиций, в том числе иностранных независимо от форм собственности [129] . При этом инвесторам, включая иностранных, обеспечиваются равноправные условия деятельности, исключающие применение мер дискриминационного характера, которые могли бы препятствовать управлению и распоряжению инвестициями.
Глава 4 Понятие инвестиций и их виды
§ 1. Понятие инвестиций и их значениеПредприятия постоянно сталкиваются с необходимостью инвестиций, т. е. с вложением финансовых средств (внутренних и внешних) в различные программы и отдельные мероприятия (проекты) с целью организации новых, поддержания и развития действующих производств (производственных мощностей), технической подготовки производства, получения прибыли и других конечных результатов, например природоохранных, социальных и др.
В самом широком смысле инвестиции обеспечивают механизм, необходимый для финансирования роста и развития экономики страны. Чтобы дать общее представление о роли инвестиций, вначале обратимся к основным понятиям, рассмотрим структуру инвестиционного процесса, его участников, типы инвесторов.
Термин «инвестиции» происходит от латинского слова «invest», что означает «вкладывать».
...
По финансовому определению инвестиции – это все виды активов (средств), вкладываемых в хозяйственную деятельность в целях получения дохода (выгоды).
По экономическому определению инвестиции – расходы на создание, расширение или реконструкцию и техническое перевооружение основного и оборотного капитала [130] .
Другими словами, инвестиция – это способ помещения капитала, который должен обеспечить сохранение или возрастание стоимости капитала и (или) принести положительную величину дохода; другими словами, это любой инструмент, в который можно поместить деньги, рассчитывая сохранить или умножить их стоимость и (или) обеспечить положительную величину дохода. Свободные денежные средства не являются инвестицией, так как стоимость наличных денег может быть обесценена инфляцией и они не могут обеспечить никакого дохода [131] . Если ту же сумму денежных средств поместить на сберегательный счет в банке, то их можно назвать инвестицией, так как счет гарантирует определенный доход [132] .
Отсюда «инвестировать» означает «расстаться» с деньгами сегодня, чтобы получить большую сумму в будущем. Однако на практике нередко проводят различие между инвестированием и сбережением.
Вывоз капитала представляет собой процесс изъятия части капитала из национального оборота в данной стране и перемещение его в различных формах (товарной, денежной) в производственный процесс и обращение другой, принимающей страны. Со второй половины XX в. вывоз капитала непрерывно растет, что поначалу было свойственно для небольшого числа промышленно развитых стран, осуществляющих экспорт капитала в основном для развивающихся стран Азии и Африки. Развитие мирового хозяйства существенно расширило рамки этого процесса: вывоз капитала становится функцией любой успешно, динамично развивающейся экономики. Капитал вывозят и ведущие промышленно развитые страны, и среднеразвитые страны, и развивающиеся страны.
Основными причинами вывоза капитала являются:
– перенакопление капитала в стране, из которой он вывозится;
– наличие возможности монополизации местного рынка;
– несовпадение спроса на капитал и его предложение в различных звеньях мирового хозяйства;
– наличие в странах, куда экспортируется капитал, более дешевого сырья и рабочей силы;
– стабильная политическая обстановка и в целом благоприятный инвестиционный климат.
В условиях глобализации экономики, интеграции рынков, в том числе финансовых, значительно возросла роль иностранных инвестиций.
...
Иностранной инвестицией является вложение иностранного капитала в объект предпринимательской деятельности на территории государства в виде объектов гражданских прав, принадлежащих иностранному инвестору, если такие объекты гражданских прав не изъяты из оборота или не ограничены в обороте в соответствии с законами принимающей инвестиции страны, в том числе денег, ценных бумаг, иного имущества, имущественных прав, имеющих денежную оценку исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальную собственность), а также услуг и информации.
Такое определение иностранной инвестиции дано в статье 2 Федерального закона от 9 июля 1999 г. № 160–ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» (далее – Закон 1999 г., Закон об иностранных инвестициях). Это определение очень широкое и включает в себя любое, не запрещенное российским законодательством вложение капитала в объекты на территории России, осуществленное иностранным инвестором. Таким образом, иностранные инвестиции в Законе 1999 г., в отличие от предшествующего, определяются через процесс (инвестиция есть вложение капитала), в то время как во всех законах об инвестициях (за исключением Закона о капитальных инвестициях) процесс вложения капитала определяется как инвестирование, а под инвестицией понимаются объекты прав, вкладываемые иностранным инвестором в процессе инвестирования [133] .
С процессом инвестирования обычно связаны два фактора – время и риск.
...
Общий риск состоит из двух частей: 1) рыночный риск (систематический риск) – связан с риском рыночного портфеля и поэтому не может быть устранен путем диверсификации; 2) собственный риск (нерыночный риск) – не связан с изменениями в рыночном портфеле и может быть устранен с помощью диверсификации.
Инвестор, прежде всего, надеется получить некоторые денежные выплаты в будущем от своих вложений, например в иностранные ценные бумаги. Однако данные выплаты будут выражены в иностранной для инвестора валюте и, следовательно, будут представлять относительно небольшой интерес для инвестора, если они не могут быть конвертированы в валюту страны проживания инвестора. Дополнительный риск иностранных инвестиций является результатом неопределенности, связанной с возможностью конвертации данных выплат в валюту страны проживания инвестора.
Стратегия привлечения иностранных инвестиций в экономику любой принимающей страны должна быть основана на изучении интересов потенциальных зарубежных инвесторов и возможностей их удовлетворения без ущерба для национальной экономики [134] .
Основными мотивами иностранных инвесторов являются:
– стремление получить максимальную прибыль и благоприятные условия для ее последующей реализации;
– стремление завоевать обширный рынок, отличающийся потенциальной емкостью как с точки зрения инфраструктуры, так и производства потребительских товаров;
– возможность доступа к природным ресурсам страны.
Иностранные инвесторы, движимые своими интересами и по достоинству оценивая имеющиеся предпосылки эффективного приложения капитала, рассчитывают на благоприятные условия своей предпринимательской деятельности. Совокупность условий приема, размещения и функционирования иностранного капитала и представляет собой инвестиционный климат страны.
Состояние инвестиционного климата (благоприятный, неблагоприятный, рискованный) и степень привлекательности страны определяются [135] :
– уровнем политической и экономической стабильности, инвестиционной политикой и действующим законодательством в отношении иностранных инвестиций;
– отношением к иностранной собственности и зарубежным инвестициям;
– условиями перевода капитала, прибылей и движения кредитных ресурсов;
– ограничениями и льготами для иностранных инвестиций;
– устойчивостью национальной денежной единицы и уровнем развития местного рынка капиталов, протекционистской защиты и социально – культурным взаимодействием.
Благоприятный инвестиционный климат страны является одним из важнейших показателей состояния экономики, стимулирует приток валютных средств, технологий, информации в рамках, определенных экономической целесообразностью и международной конкурентоспособностью.
В связи с этим целесообразно произвести классификацию иностранных инвестиций, т. е. способов размещения капитала.
§ 2. Классификация инвестиций и их особенностиПо своему характеру и формам иностранные капиталовложения могут быть различными. Инвестиции различаются по объемам производства (масштабам проекта, производству продукции, работ, услуг), направленности (производственные, социальные и др.), характеру и содержанию периода (этапов) осуществления проектов (на весь период или только отдельные этапы), формам собственности (государственные или частные), характеру и степени участия государства (кредиты, пакет акций, налоговые льготы, гарантии и др.), окупаемости средств, эффективности конечных результатов и другим признакам.
1. В зависимости от направлений вложения капитала принято выделять прямые и портфельные инвестиции.
...
Прямые инвестиции – это вложения в уставный капитал хозяйствующего субъекта с целью извлечения дохода и получения прав на участие в управлении данным хозяйствующим субъектом.
Они являются основной формой экспорта частного предпринимательского капитала, обеспечивающей установление эффективного контроля и дающей право непосредственного распоряжения компанией. Их рассматривают как вложение капитала в целях получения долгосрочного интереса. В статье 2 Закона об иностранных инвестициях законодательно закреплено определение данного термина.
...
Под прямой иностранной инвестицией понимается приобретение иностранным инвестором не менее 10 % доли, долей (вклада) в уставном (складочном) капитале коммерческой организации, созданной или вновь создаваемой на территории Российской Федерации в форме хозяйственного товарищества или общества в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации; вложение капитала в основные фонды филиала иностранного юридического лица, создаваемого на территории России; осуществление на территории России иностранным инвестором как арендодателем финансовой аренды (лизинга) оборудования.
Черты, характерные для прямых инвестиций [136] :
– при прямых зарубежных инвестициях инвесторы, как правило, лишаются возможности быстрого ухода с рынка;
– большая степень риска и большая сумма, чем при портфельных инвестициях;
– более высокий срок капиталовложений, они более предпочтительны для стран – импортеров иностранного капитала.
Прямые зарубежные инвестиции направляются в принимающие страны двумя путями:
1) организация новых предприятий;
2) скупка или поглощение уже существующих компаний.
Задолго до принятия Закона 1999 г. понятие «прямые инвестиции» уже было определено в Законе Российской Федерации от 9 октября 1992 г. № 3615–1 «О валютном регулировании и валютном контроле», в котором пункт 10 ст. 1 устанавливал, что прямой инвестицией является «вложение в уставный капитал предприятия с целью извлечения дохода и получения прав на участие в управлении предприятием», а портфельной инвестицией является «приобретение ценных бумаг». Положение № 482, утвержденное Центробанком России 7 июля 1997 года (утратило силу), называло прямыми инвестициями инвестирование в уставный капитал АО или ООО при первичном размещении акций (долей) или при увеличении уставного капитала.
Окончательный текст Закона 1999 г. содержит совершенно новое определение прямых инвестиций. С одной стороны, определение сужает рамки прямых инвестиций по сравнению с определением таковых в правовой теории и в Законе «О валютном регулировании и валютном контроле», но, с другой стороны, оно не дает возможности однозначно разграничить прямые и портфельные инвестиции. Кроме того, хотелось бы обратить внимание на то, что Закон не учел международный опыт определения прямых инвестиций. Так, Международный валютный фонд рекомендовал понимать под прямым инвестированием «капиталовложение, которое производится с целью приобретения долгосрочного участия в предприятии, действующем в стране, не являющейся страной инвестора, или которым инвестор стремится к получению реального влияния в управлении предприятием». Эта рекомендация основана на теории инвестирования и была учтена в Сеульской конвенции об учреждении Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций (Сеул, 11 октября 1985 г.), которую Россия ратифицировала в 1992 году (постановление Верховного Совета Российской Федерации от 22 декабря 1992 г. № 4186–1).
Кроме того, необходимо отметить, что формулировка статьи не позволяет разграничить приобретение долей при учреждении компании или при увеличении уставного капитала и приобретение долей на вторичном рынке у одного из участников общества, что по своей природе не является прямой инвестицией, так как фактически не приводит к притоку средств в организацию. Однако по определению Закона такое приобретение на вторичном рынке также считается прямой инвестицией.
Согласно второй части определения, прямой инвестицией, inter alia, является вложение капитала в основные фонды филиала иностранного юридического лица, создаваемого на территории Российской Федерации. В экономическом смысле в данном случае происходит поступление денежных средств на территорию России, однако в юридическом смысле может иметь место лишь «перекладывание средств из кармана в карман» одного лица, так как собственником ввозимых средств остается иностранный инвестор.
На практике возможно осуществление большого количества инвестиционных проектов, не подпадающих под определение прямых инвестиций, но в то же время не являющихся портфельными инвестициями, например строительная деятельность, покупка предприятия, займы российским компаниям, в том числе целевые. В первых проектах нового Закона об иностранных инвестициях подобные виды инвестиций специально определялись как отдельные формы инвестирования, в связи с чем на них прямо распространялось действие данного Закона. В окончательном тексте Закона важнейшие вопросы, связанные с осуществлением таких и некоторых иных форм инвестиций, остаются неурегулированными.
Таким образом, прямые зарубежный инвестиции представляют способ повышения производительности и технического уровня российских предприятий. Размещая свой капитал, иностранная компания приносит с собой новые технологии, новые способы организации производства и прямой выход на мировой рынок.
...
Портфельные инвестиции – это вложения капитала, связанные с формированием портфеля и представляют собой приобретение ценных бумаг и других активов.
Портфель – совокупность собранных воедино различных инвестиционных ценностей, служащих инструментом для достижения конкретной инвестиционной цели вкладчика [137] .
Как правило, портфель представляет собой определенный набор из корпоративных акций, облигаций с различной степенью обеспечения и риска, а также бумаг с фиксированным доходом, гарантированным государством, т. е. с минимальным риском потерь по основной сумме и текущим поступлениям. В портфель могут входить ценные бумаги одного типа (акции) или различные инвестиционные ценности (акции, облигации, сберегательные и депозитные сертификаты, залоговые свидетельства, страховой полис и др.) [138] . Портфельные инвестиции не обеспечивают контроля за заграничными компаниями, ограничивая права инвестора получением доли прибыли (дивидендов).
Например, до недавнего времени банки исходя из зарубежного опыта, формируя инвестиционный портфель, набирали его в следующем соотношении: в общей сумме ценных бумаг около 70 % – государственные ценные бумаги, около 25 % – муниципальные ценные бумаги и около 5 % – прочие бумаги. Таким образом, запас ликвидных активов составляет примерно 1/3 портфеля, а инвестиции с целью получения прибыли – 2/3. Как правило, такая структура портфеля характерна для крупного банка, мелкие же банки в своем портфеле имеют 90 % и более государственных и муниципальных ценных бумаг.
Теоретически портфель может состоять из бумаг одного вида, а также менять свою структуру путем замещения одних бумаг другими. Однако каждая ценная бумага в отдельности не может достигать подобного результата.
Основная задача портфельного инвестирования – улучшить условия инвестирования, придав совокупности ценных бумаг такие инвестиционные характеристики, которые недостижимы с позиции отдельно взятой ценной бумаги и возможны только при их комбинации.
Только в процессе формирования портфеля достигается новое инвестиционное качество с заданными характеристиками. Таким образом, портфель ценных бумаг является тем инструментом, с помощью которого инвестору обеспечивается требуемая устойчивость дохода при минимальном риске.
Портфельное инвестирование позволяет планировать, оценивать, контролировать конечные результаты всей инвестиционной деятельности в различных секторах фондового рынка.
Основной задачей инвестора является формирование и управление оптимальным инвестиционным портфелем, осуществляемое, как правило, посредством операции покупки и продажи ценных бумаг на фондовом рынке.
Таким образом, портфель ценных бумаг является инструментом, с помощью которого инвестору обеспечивается требуемая устойчивость дохода при минимальном риске.
2. В зависимости от формы собственности инвестора необходимо прежде всего проводить различия между государственными и частными иностранными инвестициями.
...
Государственные иностранные инвестиции (в международной практике их называют еще официальными) – это средства из государственного бюджета, которые направляются за рубеж или принимаются оттуда по решению либо непосредственно правительств иностранных государств, либо межправительственных или международных организаций. Это государственные займы, ссуды, гранты (дары), помощь, международное перемещение которых определяется межправительственными соглашениями.
Сюда же относятся кредиты и иные средства международных организаций (к примеру, кредиты МВФ). В этом случае речь идет об отношениях между государствами, которые регулируются международными договорами и к которым применяются нормы международного права.
...
Под частными иностранными инвестициями понимаются инвестиции, которые предоставляют частные фирмы, компании или иностранные граждане одной страны соответствующим субъектам другой страны. Инвестиционные отношения настолько сложны и многообразны, что нередко отношения между государствами тесно связаны с отношениями между частными лицами [139] .
Возможна и более сложная конструкция отношений, когда материальные обязательства государства – должника по полученным им кредитам (например, выплата процентов) удовлетворяются за счет полной или частичной стоимости имущественных прав частного инвестора в стране должника (например, представление прав на разработку собственных ресурсов) [140] .
Установленный в законодательных актах и в международных договорах перечень видов (форм) иностранных инвестиций обычно является примерным, а не исчерпывающим, поскольку понятие инвестиций охватывает не все виды имущественных ценностей, которые иностранный инвестор вкладывает на территории принимающей страны.
В этот перечень чаще всего включают: недвижимое и движимое имущество (здания, сооружения, оборудование и другие материальные ценности) и соответствующие имущественные права, включая право залога; денежные средства; акции, вклады, облигации или любые другие формы участия в товариществах, предприятиях, в том числе и в совместных; право требования по денежным средствам, которые вкладываются для создания экономических ценностей, или услугам, имеющим экономическую ценность; права на результаты интеллектуальной деятельности, часто определяемые как права на интеллектуальную (в том числе и промышленную) собственность; права на осуществление хозяйственной деятельности, предоставляемые на основе закона или договора, включая, в частности, права на разведку и эксплуатацию природных ресурсов.
...
Совместные инвестиции – это вложения, осуществляемые субъектами данной страны и иностранных государств.
3. По степени риска различают:
– инвестиции с низким риском, считаются безопасным средством получения дохода;
– инвестиции с высоким риском, которые, напротив, считаются спекулятивными.
Терминами «инвестирование» и «спекуляция» обозначаются два различных подхода к инвестированию.
Как уже говорилось, под инвестированием понимается процесс покупки ценных бумаг и других активов, о которых можно сказать с уверенностью, что их стоимость останется стабильной и на них можно будет получить не только положительную величину дохода, но даже предсказуемый доход.
Спекуляция состоит в осуществлении операций с такими же активами, но в ситуациях, когда их будущая стоимость и уровень ожидаемого дохода весьма ненадежны. Конечно, при более высокой степени риска от спекуляции ожидается и более высокий доход.
4. В зависимости от срока инвестиции делят на:
– срочные; срок краткосрочных инвестиций обычно истекает в течение года (например, краткосрочные депозитные вклады, покупка краткосрочных сберегательных сертификатов и т. п.); долгосрочные инвестиции рассчитаны на срок больше года или, как, например, обыкновенные акции, вообще не ограничены каким-либо сроком;
– бессрочные.
5. По характеру использования зарубежные инвестиции бывают ссудными и предпринимательскими.
...
Ссудные инвестиции означают предоставление средств взаймы ради получения прибыли в форме процента. В этой сфере довольно активно выступают капиталы из государственных и вложения из частных источников.
Предпринимательские инвестиции прямо или косвенно вкладываются в производство и связаны с получением того или иного объема прав на получение прибыли в форме дивиденда. Чаще всего речь идет здесь о вложениях частного капитала.
6. Инвестиции различают и по видам .
...
Интеллектуальные нематериальные инвестиции – это затраты на покупку патентов, лицензии, ноу – хау, подготовку и переподготовку персонала, вложения в научно – исследовательские и опытно – конструкторские разработки, рекламу и др. Нематериальные активы подразумевают условную стоимость объектов промышленной и интеллектуальной собственности (собственности на результаты интеллектуального труда, объектами которого являются изобретения, открытия и др.), иных аналогичных имущественных прав, признаваемых объектом права собственности конкретного юридического или физического лица и приносящих ему доход в виде патентов, торговых марок, авторских прав, франшиз и т. п.
Реинвестиции – осуществление капитальных вложений в объекты предпринимательской деятельности на территории Российской Федерации за счет доходов или прибыли иностранного инвестора или коммерческой организации с иностранными инвестициями, которые получены ими от иностранных инвестиций.
Другими словами, это вновь освободившиеся инвестиционные ресурсы, используемые на приобретение или изготовление новых средств производства и другие цели. Такие инвестиции могут быть направлены на замену имеющихся объектов новыми, рационализацию и модернизацию технологического оборудования или процессов; изменение объемов выпуска (производства), диверсификацию, связанную с изменением номенклатуры; созданием новых видов продукции и организацией новых рынков сбыта, на обеспечение выживания предприятия (фирмы) в перспективе (например, на НИОКР, подготовку кадров, рекламу, охрану окружающей среды и др.) [141] .
Закон 1999 г. (п. 5 ст. 4) предоставляет российской компании с иностранными инвестициями правовую защиту, гарантии и льготы наравне с иностранными инвесторами в случае, если такая компания осуществляет реинвестирование на территории России. Закон понимает под реинвестированием осуществление капитальных вложений в объекты предпринимательской деятельности на российской территории за счет доходов или прибыли иностранного инвестора или российской организации с иностранными инвестициями, которые получены ими от иностранных инвестиций. Данная норма призвана сделать повторное инвестирование капиталов в Российской Федерации привлекательнее их вывоза за пределы страны. Однако в соответствии со статьей 2 Закона под иностранной инвестицией понимается вложение иностранного капитала в виде объектов гражданских прав, принадлежащих иностранному инвестору. Так, даже еще не вывезенный за пределы Российской Федерации, но полученный иностранным инвестором в виде прибыли по инвестициям, он считается иностранным, и новое его вложение в объекты предпринимательской деятельности будет в соответствии с нормами Закона 1999 г. иностранной инвестицией.
Следует также обратить внимание на то, что реинвестированием признано только капитальное вложение.
...
Определение капитальной инвестиции дано в Федеральном законе от 25 февраля 1999 г. «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений»: «Капитальные вложения – инвестиции в основной капитал (основные средства), в том числе затраты на новое строительство, расширение, реконструкцию и техническое перевооружение действующих предприятий, приобретение машин, оборудования, инструмента, инвентаря, проектно – изыскательские работы и другие затраты» (ст. 1).
В целом можно сделать вывод, что понятие реинвестирования в новом Законе больше экономическое, чем юридическое, и отражает понятие «иностранного» капитала с экономической точки зрения. Предшествующий же закон не содержал специальных норм о реинвестировании.
Таким образом, существуют различные формы иностранных инвестиций. Между тем не до конца ясно, какие формы инвестиций важнее с точки зрения управления реальным производством. В основе этих разночтений, лежит, как правило, личный или групповой интерес соответствующих финансово – промышленных субъектов. Прежде чем выбрать ту или иную форму вложения капитала, иностранные инвесторы должны быть уверены в том, что «принимающая» страна имеет благоприятный инвестиционный климат, который определяется уровнем политической и экономической стабильности, инвестиционной политикой, устойчивостью денежной единицы и прочими факторами.
§ 3. Понятие иностранных инвестиций и их особенностиДля выяснения правовой сущности инвестиционных отношений очень важно определить такое ключевое понятие, как «иностранные инвестиции».
В переводе с английского языка слово «investment» означает «капиталовложение» [142] , хотя произошло оно от слова «in vest», что дословно переводится «в жилетку».
Следует заметить, что понятие «иностранные инвестиции» имеет также чисто экономическое содержание. В экономической научной литературе содержатся разного рода определения этого понятия. В основном оно трактуется как финансовые средства, расходуемые на строительство новых, реконструкцию действующих предприятий, на жилищное, коммунальное и культурно – бытовое строительство [143] .
...
По определению немецкого экономиста Х. Г. Лоббеса, «инвестиции представляют собой процесс затрат живого и овеществленного труда для создания производственных мощностей, с помощью которых в процессе производства живой труд создает большую стоимость, чем может потребить» [144] . Дж. Кейнс определяет инвестиции как «текущий прирост ценности капитального имущества в результате производственной деятельности данного периода» или как «ту часть дохода за данный период, которая не была использована для потребления» [145] . Инвестирование представляет собой, на взгляд П. Массе, акт обмена удовлетворения сегодняшней потребности на ожидаемое удовлетворение ее в будущем с помощью инвестиционных благ [146] .
С точки зрения юридического содержания данного понятия представляет особый интерес позиция известного юриста – международника Дж. Шварценбергера, который иностранными инвестициями называет среднесрочные и долгосрочные кредиты и займы, предназначенные для импорта оборудования и услуг, а также любое другое имущество, включая «любые права и интересы за границей, которыми лицо обладает прямо или косвенно». Собственность и инвестиции, утверждает он, являются синонимами, потому как такая либеральная формулировка собственности и инвестиций отвечает общей практике в международном праве [147] .
Таким образом, ученый определяет «собственность» и «инвестиции» как включающие в себя права и интересы владения и распоряжения движимым и недвижимым имуществом. В работе нигерийского юриста Е. Ноугугу говорится, что основной формой иностранных инвестиций являются прямые инвестиции. Но, несмотря на это, он дает определение как прямых, так и портфельных инвестиций, усматривая различие между ними лишь в степени контроля над предприятиями: «Прямые инвестиции влекут за собой всеобъемлющий коммерческий контроль и распространены в форме филиалов иностранных компаний» [148] .
Другой автор, В. Бейлкджам, солидаризуется в основном с этим определением, подчеркивая, что термин «инвестиции» – синоним прямых инвестиций. В это определение он включает создание предприятий или филиалов предприятий, полностью или частично принадлежащих иностранным инвесторам, приобретение прав собственности в таких предприятиях, а также владение акциями капитала в них [149] .
Лаконичное, но в то же время емкое определение на этот счет было дано в 1966 году в Хельсинки на конгрессе Международной ассоциации международного права.
...
Инвестиции – это движение капиталов из страны инвесторов в страну пользователя инвестициями без немедленного расчета [150] .
...
Нельзя не обратить особое внимание на то, что впервые в российской юридической литературе довольно подробно это понятие раскрыл еще в самом начале ушедшего века Л. Воронов. Иностранные инвестиции он сгруппировал в несколько основных категорий, находящихся в тесной связи одна с другой.
Во – первых, это государственные займы, заключаемые как со специальными целями, так и для удовлетворения государственных потребностей. Во – вторых, это долгосрочные займы общих и частных учреждений, заключаемые на внешних денежных рынках. В – третьих, иностранный капитал появляется на внутренних рынках в форме краткосрочных операций по учету векселей и ссуд, выполняемых при посредстве местных банковских учреждений [151] .
Впоследствии в отечественной юридической науке понятие «инвестиции» обосновала Н. Н. Вознесенская: «Под инвестициями следует понимать такое предоставление средств иностранным инвесторам, при котором обязательным является экономическая активность. Производственная деятельность иностранного элемента направлена на согласованное целевое использование этих средств при условии, что эта деятельность приведет к созданию обусловленного производственного объекта, способствующего развитию экономики молодого государства, повышению экономического потенциала» [152] .
Но по мнению другого специалиста – А. Г. Богатырева такое определение иностранных инвестиций нельзя считать удачным по той причине, что оно утверждает, будто бы в данном случае «вопрос собственности не имеет принципиального значения». Собственность – это один из главных элементов определения правового понятия «иностранные инвестиции». С юридической точки зрения, как считает А. Г. Богатырев, иностранные инвестиции – это иностранный капитал, собственность в различных видах и формах, вывезенная из одного государства и вложенная в предприятие (или дело) на территории другого государства [153] .
Исходя из этого теоретического посыла, он приходит к выводу, что смысл и суть правового регулирования инвестиций, инвестиционного процесса заключается в установлении правовых норм (условий и гарантий), определяющих отношения субъектов инвестиционных отношений собственников [154] .
Необходимо, однако, определить понятие «инвестиции» в узкоюридическом смысле. Конкретизация данной дефиниции имеет для нас важное практическое значение, поскольку только на инвестиции как таковые инвестиционное законодательство и международные инвестиционные договоры распространяют соответствующие правила о правовой защите иностранных инвестиций.
Следует иметь в виду, что понятие «иностранные инвестиции» в России начало складываться не так давно не только в общетеоретическом, но и в узкоправовом смысле. Процесс этот совпал с начальным этапом становления рыночной экономики. Первоначально под это понятие подводились все виды имущественных и интеллектуальных ценностей, вкладываемых иностранными инвесторами в объекты предпринимательской и других видов деятельности в целях получения дохода.
Со временем, по мере накопления опыта, понятие «иностранные инвестиции» стало уточняться. Специалисты не без основания сочли необходимым внести в это понятие критерий долгосрочности. Иностранные инвестиции, как показала практика, связаны прежде всего с реализацией перспективных проектов. Что же касается краткосрочных займов и кредитов, то они не должны регулироваться теми же формами и методами, что и иностранные инвестиции. Кроме того, с развитием правового регулирования все более важную роль стал играть критерий коммерческой заинтересованности, отграничивающий иностранные инвестиции от спонсорских вложений, благотворительных акций и т. д.
Другими словами, правовое регулирование иностранных инвестиций зависит от видов и форм иностранного инвестирования. Как известно, существуют два вида иностранного инвестирования в едином международном инвестиционном процессе: государственное инвестирование и частное.
Государственное иностранное инвестирование осуществляется в форме международных соглашений о займах, кредитах и т. д., как правило, в социально – экономическую инфраструктуру принимающего государства. В данном случае возникают отношения между субъектами международного инвестиционного права (государства и международные организации – инвестиционные и другие банки и их институты, например Международный банк реконструкции и развития (МБРР) и его институты).
Таким образом, международные инвестиционные отношения этого вида являются отношениями на основе государственной собственности. Что же касается государственной собственности, то она в силу суверенитета субъектов международного права пользуется особым статусом в международном праве, как, впрочем, и в национальном праве. Собственность в этом случае обладает иммунитетом и не подлежит национализации, конфискации, реквизиции и другим мерам отчуждения, кроме как в случае с международно – правовой ответственностью.
Рассматриваемый вид зарубежного инвестирования, находящийся в плоскости международных экономических отношений, регулируется только нормами международного права в форме двусторонних международных соглашений между государствами. В принципе международно – правовое регулирование инвестиционных отношений этого вида является более простым и не вызывает особых трудностей на практике по сравнению с регулированием иностранных частных инвестиций. Иностранное частное инвестирование, как правило, осуществляется в форме прямых и портфельных инвестиций, которые представляют собой иностранную частную собственность физических и юридических лиц.
Как известно, прямые инвестиции, или прямое инвестирование, означает непосредственное управление или участие в управлении собственника инвестиций и получение прибыли на вложенный капитал. Портфельные же инвестиции означают инвестирование в виде купли и владения инвестором ценными бумагами и в виде соответствующих предприятий – акционерных компаний, а также получение дивидендов на вложенный капитал. При портфельном инвестировании участие собственника – инвестора в управлении предприятиями не предполагается. Кстати, законодательством многих стран прямое и портфельное инвестирование определяется процентным соотношением владения акциями в том или ином предприятии. Если иностранный инвестор владеет до 10 % акций предприятия, закон определяет капитал как портфельные инвестиции, свыше этой нормы – как прямые инвестиции.
Правовое регулирование иностранных частных инвестиций является более сложным по сравнению с регулированием государственного иностранного инвестирования, так как оно осуществляется путем сочетания национально – правового и международно – правового регулирования. Особую сложность, в свою очередь, представляет регулирование прямых инвестиций, когда инвесторы осуществляют их путем создания совместных и смешанных компаний или путем создания иностранных компаний и их филиалов на территории принимающих их государств.
В ходе развития теории и практики регулирования инвестиционных отношений возникла также потребность в проведении различий между прямыми и портфельными инвестициями. Как показывает инвестиционная практика, в том числе в области действия двусторонних международных договоров о поощрении и защите капиталовложений, именно прямые инвестиции имеют решающее значение в притоке зарубежного капитала и поэтому в первую очередь нуждаются в правовом обеспечении.
Анализ статей двусторонних договоров о защите инвестиций, где дается определение термина «капиталовложения», показывает, что в целом они содержат одинаковую трактовку данного вопроса. Соответствующие положения этих международно – правовых документов единодушны в том, что термин «капиталовложение» означает все виды имущественных ценностей, которые инвесторы одной договаривающейся стороны вкладывают на территории другой договаривающейся стороны в соответствии с законодательством.
Как уже отмечалось, не все виды имущественных ценностей, поступающих из-за рубежа, могут рассматриваться как иностранные инвестиции. И при этом можно было бы установить, что таковыми не являются краткосрочные коммерческие кредиты, нецелевые государственные займы, спонсорские поступления и некоторые другие средства иностранного происхождения.
Дальнейшее изучение соответствующих положений международных двусторонних договоров о поощрении и взаимной защите капиталовложений, раскрывающих юридическую суть данного понятия, свидетельствует, что в целом иностранные инвестиции охватывают аналогичный круг имущественных ценностей.
Вот что, в частности, подразумевается под капиталовложениями, т. е. под имущественными ценностями, в Соглашении между Россией и Францией:
«… а) движимое, недвижимое имущество и любые вещные права;
б) акции и другие формы участия в предприятиях и организациях, созданных на территории одной из Договаривающихся Сторон, а также связанные с ними права;
в) облигации, право требования по денежным средствам и услугам, имеющим экономическую ценность;
г) авторские права, права на промышленную собственность (такие, как патенты на изобретения, зарегистрированные товарные знаки и знаки обслуживания, промышленные образцы и модели), технология, лицензии, фирменные и иные зарегистрированные наименования, ноу – хау и другие подобные права;
д) права на экономическую и коммерческую деятельность, предоставляемые в соответствии с законодательством или договором, касающиеся, в частности, разведки, разработки, добычи и эксплуатации природных ресурсов» (ст. 1).
В Договоре с Федеративной Республикой Германия о содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений к вышеназванным видам иностранных инвестиций можно отнести имущественные ценности, как любые вещные права, акции, облигации (ст. 1).
Соглашение с Данией дополняет этот перечень правами на интеллектуальную собственность (ст. 1). Лаконичная формулировка в части, где речь идет о правах по вкладам, содержится в Соглашении с Испанией, в котором иностранными инвестициями признаются «права, вытекающие из любых вкладов, сделанных с целью создания экономических ценностей» (ст. 1).
В науке международного права наиболее удачным считается определение термина «капиталовложение», которое дано в соглашениях Швейцарии с другими государствами о поощрении и взаимной защите капиталовложений.
В соответствии с ним термин «капиталовложение» включает все виды имущественных ценностей, в частности:
– движимое и недвижимое имущество, а также любые вещные права;
– акции, доли или другие формы участия в компаниях, предприятиях и других организациях;
– права требования по денежным средствам или услугам, имеющим экономическую ценность;
– авторские права, права промышленной собственности (такие, как патенты на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки или знаки обслуживания, фирменные наименования, указания происхождения), ноу – хау и любые выгоды и преимущества, связанные с предпринимательской деятельностью;
– права на осуществление экономической деятельности, включая право на разведку, добычу или эксплуатацию природных ресурсов, а также все другие права, предоставляемые по закону, договору или решению компетентного органа в соответствии с законодательством страны, на территории которой капиталовложения производятся (п. 2 ст. 1).
На наш взгляд, заслуживающим внимания можно считать определение иностранных инвестиций, которое дано в Договоре между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о поощрении и взаимной защите капиталовложений. В соответствии с этим соглашением иностранные инвестиции означают «любое капиталовложение на территории одной из сторон, принадлежащее гражданам и компаниям другой стороны либо контролируемое ими, такое как участие в имуществе компании, права требования по обязательствам, договорам об оказании услуг или осуществлении капиталовложений».
В частности, как говорится далее в статье 1 Договора, иностранные инвестиции включают в себя:
– всякого рода имущество, включая движимое и недвижимое, осязаемое и неосязаемое, а также соответствующие ему права, такие как право залога;
– всякого рода участие в компании, включая акции, права по управлению и руководству или участие в активах компаний;
– права требования по денежным средствам или обязательствам, имеющим экономическую ценность и связанным с капиталовложением;
– интеллектуальную собственность, которая включает, в частности, права на произведения литературы и искусства, в том числе звукозаписи, изобретения во всех областях человеческой деятельности, промышленные образцы, топологии интегральных схем, ноу – хау, торговые секреты и конфиденциальную коммерческую информацию, а также товарные знаки, знаки обслуживания и фирменные наименования;
– любое право, относящееся к капиталовложению, предоставленное по закону или договору, а также в силу любых лицензий, разрешений, выдаваемых в соответствии с законом.
Упомянем здесь и Типовой правительственный проект соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений, который, как полагаем, не лишен определенных недостатков. Статья 1 Типового проекта, как и статья 2 Закона об иностранных инвестициях, в определение капиталовложений включает все виды имущественных ценностей (правда, без интеллектуальных).
Далее идет расшифровка данного понятия, которое охватывает, в частности:
– имущество (здания, сооружения, оборудование и другие материальные ценности) и соответствующие имущественные права, включая право залога;
– денежные средства, а также акции, вклады и другие формы участия;
– права требования по денежным средствам, которые вкладываются для создания экономических ценностей, или услугам, имеющим экономическую ценность;
– авторские права, право на изобретения, промышленные образцы, товарные знаки или знаки обслуживания, фирменные наименования, а также технологию и ноу – хау;
– право на осуществление хозяйственной деятельности, предоставляемое на основе закона или договора, включая, в частности, право на разведку, разработку и эксплуатацию природных ресурсов.
Это определение в принципе отражает современную мировую тенденцию к расширению понятия иностранных инвестиций и одновременно подчеркивает их предпринимательский, т. е. коммерческий, характер. Но в то же время оно нуждается в уточнении. Целесообразно было бы указать, что не все виды имущественных ценностей, поступающих из-за рубежа, могут рассматриваться как иностранные инвестиции, и установить, что таковыми не являются краткосрочные коммерческие кредиты, нецелевые государственные займы, спонсорские поступления и некоторые другие средства иностранного происхождения.
Своеобразно трактует это понятие Договор к Энергетической хартии. Инвестиция, согласно статье 1 этого Договора, означает «все виды активов». В широком смысле этого слова данное понятие включает вещественную и невещественную собственность, а также любые имущественные права, требования по денежным средствам и право требования выполнения обязательств по контракту, доходы, которые включают в себя прибыль, дивиденды, проценты, доходы от прироста капитальной стоимости, а также любое право, предоставленное в соответствии с законом либо по контракту или в силу любых лицензий и разрешений.
Включение прав по контракту в правовую категорию «инвестиции» объясняется тем, что Договор к Энергетической хартии придерживается того концептуального подхода в международном инвестиционном праве, согласно которому контракты рассматриваются как понятие собственности, как актив или стоимость, а не как источник обязательства.
С принятием той или иной концепции правового регулирования связано использование определения тех или иных ключевых понятий в законе. Если проанализировать состояние современного правового регулирования иностранных инвестиций в зарубежных странах, можно увидеть, чем отличается понятие «иностранная инвестиция», определение которому дается в российском законе, от аналогичного понятия в зарубежном законодательстве [155] .
В последнее время в зарубежном законодательстве об иностранных инвестициях юридическая категория «иностранная инвестиция» часто связывается с административно – правовой процедурой допуска иностранного капитала в национальную экономику, предусматриваемой в законе и применяемой к отношениям между равными по своему статусу субъектами гражданского законодательства. Процедура допуска рассматривается как способ исполнения государством своих административно – правовых функций по управлению иностранными инвестициями [156] .
Как известно, формирование и развитие российского инвестиционного законодательства происходило на основе активного изучения и использования зарубежного опыта. Многие ключевые понятия, категории иностранного и международного права были заимствованы отечественной концепцией правового регулирования иностранных инвестиций. Этот процесс продолжается и поныне. Тем более очень важно применять определение «иностранные инвестиции», максимально приближенное к определению, которое используется в международной правовой практике.
Между тем в отличие от принятого в действующем российском законе краткого определения иностранной инвестиции как материальной ценности в современном зарубежном законодательстве в той или иной форме дается более конкретное толкование понятия «иностранные инвестиции». Ему придается значение правовой категории, включающей в себя определенный комплекс имущественных прав и материальных ценностей, зарегистрированных государством как иностранная инвестиция.
Интерпретация анализируемого базового понятия как отношений, возникших в результате регистрации (допуска) иностранной инвестиции, дает возможность обозначить сферу регулируемых отношений, возникающих между государством и иностранным лицом в связи с осуществлением последним инвестиций. Сюда могут быть включены: передача материальных ценностей, имущества, исключительного права на товарный знак, новейшие технологии, изобретения, ноу – хау.
Вышеперечисленные объекты могут быть использованы в целях извлечения прибыли и предоставляются на том условии, что их собственник – инвестор сохраняет возможность контролировать использование предоставляемого в качестве иностранной инвестиции имущества.
Такого рода широкое определение инвестиций может быть ограничено указанием конкретных действий лица, а также перечнем конкретных соглашений, признаваемых инвестициями. Но тут возникают проблемы другого порядка. Во – первых, невозможно охватить все разнообразие отношений, связанных с инвестициями, в одном определении. Во – вторых, сужение рассматриваемого определения до перечня конкретных организационно – правовых форм иностранных инвестиций выхолащивает саму суть понятия «иностранные инвестиции». Поэтому зарубежные специалисты идут по пути анализа инвестиционных отношений в каждом конкретном случае. Признание, другими словами, регистрация тех или иных отношений как инвестиций именно в каждом конкретном случае составляет содержание процедуры допуска иностранного капитала. Это направление в настоящее время является определяющим для законодательной практики развитых и развивающихся государств.
Процедура допуска иностранного капитала, на основании которой вложение капитала признается иностранной инвестицией, рассматривается как обычное для рыночных отношений средство государственного регулирования иностранных инвестиций. Примечательно, что такое общее отношение к системе допуска иностранных инвестиций отражено во многих международно – правовых документах.
Например, Сеульская конвенция об учреждении Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций (МИГА, МАГИ) от 11 октября 1985 г. предусматривает определение иностранных инвестиций как действий, совершаемых с целью осуществления капиталовложений и признаваемых таковыми в соответствии с предусмотренной в самом международном документе или национальном законодательстве процедурой.
Исследуемое нами понятие Сеульская конвенция об учреждении Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций раскрывает так: «Инвестиции, подпадающие под гарантии, включают акционерное участие, в том числе среднесрочные и долгосрочные займы, предоставленные владельцами акций заинтересованному предприятию или гарантированные ими, а также формы прямых капиталовложений, которые могут быть определены в качестве таковых советом директоров» (ст. 12) [157] .
В общем, анализируя различные определения понятия «иностранные инвестиции», применяемые в международной и отечественной практике, можно сделать следующие выводы.
1. Международная практика традиционно понимает под иностранными инвестициями ценности, принадлежащие физическим и юридическим лицам одной страны, но находящиеся в другой стране. Определение в российском инвестиционном законодательстве иностранных инвестиций как ценностей, вкладываемых в целях получения прибыли (дохода), приводит к «ограничению круга возможных объектов, находящихся под защитой закона». Под это определение, например, не подпадают дома и квартиры для проживания, не используемые пока земельные участки. Исключение объектов такого рода из сферы действия закона чревато возникновением в будущем серьезных правовых коллизий.
2. Успешная интеграция России в мировую экономику должна обеспечивать активное применение российских инвестиционных положений и, соответственно, вынудит ее рано или поздно пойти на более детальную расшифровку соответствующих положений закона. Пока же бизнесмены, юристы, работники государственных учреждений вынуждены давать свои интерпретации понятия «иностранные инвестиции», что вызывает определенные трудности для иностранного инвестора.
В соответствии со статьей 2 Закона об иностранных инвестициях иностранная инвестиция – это «вложение иностранного капитала в объект предпринимательской деятельности на территории Российской Федерации в виде объектов гражданских прав, принадлежащих иностранному инвестору, если такие объекты гражданских прав не изъяты из оборота или не ограничены в обороте в Российской Федерации, в соответствии с федеральными законами, в том числе денег, ценных бумаг (в иностранной валюте и валюте Российской Федерации), иного имущества, имущественных прав, имеющих денежную оценку исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальную собственность), а также услуг и информации».
По сравнению с ранее действовавшим инвестиционным законодательством новая дефиниция выигрывает от того, что довольно емко определяет формы, в которых могут быть осуществлены вложения капитала (любые объекты гражданских прав, не изъятые из оборота и не ограниченные в нем). Но в то же время старое определение понятия «иностранные инвестиции», по мнению некоторых специалистов, точнее раскрывало термин с точки зрения цели, ради которой осуществляются иностранные инвестиции, – получение прибыли (дохода). В новом Законе эта цель, видимо, подразумевается в силу самого объекта вложения (если средства вкладываются в объект предпринимательской деятельности, то цель извлечения прибыли резюмируется из самого характера предпринимательства), а также может быть введена «от противного» исходя из того, что этим же Федеральным законом из сферы действия законодательства об иностранных инвестициях, как мы уже отмечали, исключены отношения по вложению иностранного капитала в благотворительные, религиозные и другие общественно полезные, т. е. некоммерческие, организации. Тем не менее от прямого указания на цель осуществления иностранных инвестиций Закон только выиграл бы, особенно если учесть, что общее инвестиционное российское законодательство считает инвестициями также и вложения, преследующие не цели извлечения прибыли, а цели достижения «иного полезного эффекта».
Примечательно, что Закон об иностранных инвестициях вводит в юридический обиход в качестве основных и понятие «прямая иностранная инвестиция». Статья 2 к прямой иностранной инвестиции относит приобретение доли или долей участия определенного размера (не менее 10 %) в уставном капитале действующих или создаваемых в России коммерческих организаций, вложение капитала в основные фонды филиала иностранного лица, создаваемого на территории России, а также деятельность арендодателей по договору финансовой аренды (лизинга).
Как правило, к прямым иностранным инвестициям относятся конкретная производственная деятельность зарубежных предпринимателей – инвестиции в строительство объектов, добычу полезных ископаемых, создание юридических лиц, в том числе совместных с национальными инвестициями компаний. Совместные компании могут создаваться также путем приобретения акций национальных компаний. Причем сделки, совершаемые на рынке ценных бумаг, включая операции с корпоративными ценными бумагами (акции, выпускаемые юридическими лицами), не всегда рассматриваются как портфельные инвестиции. Например, сделки с ценными бумагами, результатом которых является приобретение права контроля над компанией – эмитентом, относятся к прямым инвестициям [158] .
Как известно, приобретение 10 %-ной доли участия в капитале акционерного общества может обеспечить ее владельцу контроль над управлением этим обществом. Но это может случиться только при определенных обстоятельствах. Согласно обычной практике регулирования акционерных обществ признается, что при довольно большой распыленности акционерного капитала (при избытке мелких акционеров) достаточно иметь 10 % акций, чтобы обладать правом решающего голоса на общем собрании акционеров, а следовательно, иметь возможность контролировать принятие решений в этом высшем органе управления акционерным обществом. Однако в соответствии с Законом об иностранных инвестициях приобретение 10 %-ной доли в капитале означает приобретение права контроля над компанией – эмитентом.
По мнению некоторых ученых, не совсем корректно связывать прямые иностранные инвестиции с установлением размера приобретаемой доли, поскольку по логике и смыслу Закона получается, что если иностранный инвестор приобретает не 10, а 9 % долей участия в капитале российского предприятия, то это уже не прямая инвестиция, хотя с юридической точки зрения сущность данной сделки от размера покупки не зависит. Если проанализировать проекты закона, становится понятно, что разработчики планировали отнести покупку менее 10 % долей (вклада) в уставном (складочном) капитале к разряду портфельных инвестиций. Логичнее было бы, считают ученые, дать общее определение как прямой, так и портфельной инвестиции и уже в зависимости от определенного размера таких инвестиций распространить на них различные льготы и гарантии.
Формулировка статьи 2 Закона об иностранных инвестициях не позволяет разграничить приобретение долей при учреждении компании или при увеличении уставного капитала и приобретение долей на вторичном рынке у одного из участников общества. По своей правовой природе последнее не является прямой инвестицией, так как фактически не приводит к притоку средств в организацию, однако согласно определению, данному в Законе, считается таковой. Кроме того, указанная статья к прямым иностранным инвестициям относит вложение капитала в основные фонды филиала иностранного юридического лица, созданного на территории России.
Считается, что на практике могут быть реализованы многие инвестиционные проекты, не подпадающие под определение прямых инвестиций, данное Законом, но не являющиеся портфельными инвестициями (например, строительная деятельность, покупка предприятия, займы российским компаниям, в том числе целевые). В первых редакциях Закона эти виды инвестиций рассматривались как отдельные формы инвестирования, в связи с чем на них распространялось действие Закона. В окончательном тексте важнейшие вопросы, связанные с осуществлением этих и некоторых других форм инвестиций, остаются неурегулированными.
Прямыми инвестициями являются и вложения в так называемые венчурные предприятия, которые имеют хорошие перспективы и в условиях России. Речь идет о небольших предприятиях, которые доводят научные открытия до готовых коммерческих результатов. Но это не исключает значительной доли риска, в том числе в наукоемких видах производства. Схема действия венчурного предприятия такова: подбирается команда из числа известных менеджеров, ученых, специалистов – практиков, юристов и выделяются средства, необходимые для деятельности предприятия в течение двух – трех лет. Персонал получает высокую заработную плату. Создав новую продукцию, инвесторы выставляют ее на рынок. Увеличив капитал, менеджеры фирмы организуют акционерную компанию, где становятся, как правило, ее совладельцами. Инвесторы приобретают акции предприятия и, с выгодой продав их на рынке ценных бумаг, получают прибыль, на которую рассчитывали. Например, в США венчурные предприятия создают более 90 % технологий. На 1 долл. капитальных затрат они внедряют в 17 раз больше нововведений по сравнению с крупными корпорациями. Поэтому и корпорации, и государство часто делают заказы на разработки рискового бизнеса.
Впервые в России венчурный бизнес был использован Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР) и другими международными финансовыми институтами. Так, ЕБРР создал региональные венчурные фонды в рамках одобренной им самим в 1993 году программы поддержки приватизированных предприятий.
Следует иметь в виду, что венчурный фонд действует не в области финансирования инициативных предпринимательских проектов, а в целях вывода из кризиса и повышения эффективности работы приватизированных предприятий.
Региональные венчурные фонды, действующие на территории страны, объединились в Российскую ассоциацию венчурного финансирования. В качестве одной из задач провозглашается лоббирование интересов венчурного капитала в Госдуме и Правительстве Российской Федерации, в том числе подготовка проекта закона «О венчурном инвестировании». Всего в венчурных фондах аккумулировано около 3 млрд долл., которые предполагалось инвестировать в российские предприятия до 2001 года. Считается, что это только первая волна венчурных фондов [159] .
Исходя из мировой практики, действующее инвестиционное законодательство относит к понятию «иностранные инвестиции» также особые права, вытекающие из соглашений: право проведения изыскательских работ, право на разработку и добычу полезных ископаемых. Сюда же может быть отнесено – как, например, в двустороннем соглашении о поощрении и взаимной защите инвестиций с Казахстаном – «право требования по денежным средствам, которые вкладываются для создания экономических ценностей, или услугам, имеющим экономическую ценность, связанным с инвестициями» (ст. 1).
В международном инвестиционном праве выдача лицензий и разрешений первоначально может представлять собой предмет дискреционных полномочий органа данного государства, но если эти права выданы, то они становятся активом, охраняемым инвестиционным соглашением [160] .
Среди контрактных прав в сфере иностранных инвестиций особый интерес представляет договор франчайзинга, используемый в последние годы и в России. Под франчайзингом понимаются отношения, в силу которых одно лицо (франчайзер) предоставляет второму лицу (франчайзи) «деловой комплекс», состоящий из охраноспособных (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания и др.) и неохраноспособных (деловой опыт и др.) имущественных прав и других субъектов гражданского права (коммерческая информация и др.), для осуществления франчайзи предпринимательской деятельности, аналогичной деятельности франчайзера. В свою очередь, франчайзи обязуется выплачивать франчайзеру вознаграждение и выполнять иные обязательства, установленные договором.
Исходя из общего определения договора франчайзинга и практики его применения в международной торговле, договор международного франчайзинга характеризуется следующими основными признаками:
– представляет собой вид предпринимательской сделки, вследствие чего его сторонами могут быть лишь коммерсанты (предприниматели);
– является взаимообязывающим договором, т. е. права и обязанности по данному договору возникают как у франчайзера, так и у франчайзи;
– рассматривается как комплексный договор, совмещающий в себе элементы пользования правами на интеллектуальную собственность, оказания услуг, купли – продажи, отношений товарищества (партнерства);
– вследствие своего предпринимательского характера является возмездным;
– представляет собой, как правило, срочную сделку;
– характеризуется только ему присущим предметом сделки, которым является «деловой комплекс» – система осуществления предпринимательской деятельности, включающая в себя права на интеллектуальную собственность – фирменное название, товарный знак, ноу – хау (коммерческая тайна) – и иные промышленные права, а также авторские права и информацию, позволяющую определенным способом производить или продавать товары либо оказывать услуги потребителям;
– не является в чистом виде меновой сделкой, т. е. хотя интересы его сторон и противоположны, однако присутствует общая заинтересованность франчайзера и франчайзи в успешном осуществлении договора (особенно в случае выплаты вознаграждения в виде процента от полученной франчайзи прибыли).
И наконец, говоря о формах и видах прямых иностранных инвестиций, необходимо подробнее остановиться на интеллектуальной собственности. В условиях продолжающегося развития научно – технического прогресса роль и значение интеллектуальной собственности как чисто экономической категории приобретает все большее значение, хотя не так давно интеллектуальная собственность как бестелесные активы традиционно не считалась социально – экономической ценностью в качестве иностранных инвестиций, нуждающейся в особой международно – правовой защите.
Впервые понятие «интеллектуальная собственность» с правовой точки зрения было закреплено в Конвенции от 14 июля 1967 г., учредившей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (ВОИС). В обозначенном международно – правовом документе эта экономико – правовая категория была определена как права на «литературные, художественные и научные произведения; исполнительскую деятельность артистов, звукозаписи, радио– и телевизионные передачи, изобретения во всех областях человеческой деятельности; научные открытия; промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования и коммерческие обозначения; защита против недобросовестной конкуренции, а также все другие права, относящиеся к интеллектуальной, литературной и художественной областям».
Такое широкое понимание прав на интеллектуальную собственность объясняется традиционным историческим подходом к данному вопросу. Первоначально она возникла раздельно как литературная (художественная) собственность и промышленная собственность, которые были позднее объединены единой дефиницией «интеллектуальная собственность». С международно – правовой точки зрения понятие «промышленная собственность» было юридически закреплено в Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 г. (для России действует с 19 октября 1968 года). Данная категория охватывала «патенты на изобретения, полезные модели, промышленные образцы» в широком смысле этого слова не только в сфере промышленности и торговли, но и в сфере сельского хозяйства, добывающей промышленности и всех продуктов промышленного и иного происхождения, обозначив, таким образом, систему правового регулирования результатов интеллектуальной деятельности, предназначенных для использования в сфере промышленности, техники, защищающую коммерческие интересы их авторов и владельцев.
Унифицированная система прав на литературную и художественную собственность, изначально обозначаемая этим понятием, была создана Бернской конвенцией по охране литературных и художественных произведений от 9 сентября 1986 г. Она выделила данные права в особую правовую категорию, которая охватывает охраняемые ею произведения в области литературы, науки и искусства, каким бы способом и в какой бы форме они ни были выражены.
На современном этапе понятие «интеллектуальная собственность» применяется для определения двойственной правовой природы результатов интеллектуальной собственности в области литературы, искусства, науки, техники, производства. Таким образом, права на интеллектуальную собственность – это совокупность взаимосвязанных, имущественных и личных неимущественных прав, принадлежащих лицу, создавшему результат интеллектуальной собственности. С одной стороны, ему принадлежит право использовать результат самостоятельно, право разрешать и запрещать другим лицам его использовать. С другой – создателю результата интеллектуальной собственности принадлежит ряд личных неимущественных прав, таких как право признаваться автором, право на имя и другие права, которые не подлежат отчуждению. Для создателя результата творческой деятельности не существует противоречия между имущественными и личными неимущественными правами. Последние создают единое целое, сочетающее в себе совокупность прав, которые можно обозначить понятием «интеллектуальная собственность».
В настоящее время в этой сфере действуют два самостоятельных института со своими целями и задачами в правовом регулировании различных видов интеллектуальной собственности – институты авторского и патентного права, сформулированные Парижской и Бернской конвенциями. Первый обеспечивает правовую защиту литературных, научных, художественных произведений, второй осуществляет правовое регулирование промышленной собственности.
Одним из основных принципов Парижской конвенции является принцип национального режима, предусматривающий предоставление гражданам и фирмам любой страны – ее участницы такой же охраны промышленной собственности, какая предоставляется или будет предоставляться в будущем своим гражданам законодательством данного государства.
Практически наиболее важным правилом Парижской конвенции является правило о конвенционном приоритете, согласно которому патент получает тот, кто первым подал заявку на изобретение. Первенство о подаче заявки обеспечивает новизну изобретения, которая является необходимым условием выдачи патента. При патентовании изобретения за границей вопрос о новизне осложняется тем, что изобретение, уже запатентованное в одном государстве, не является «новым» и, следовательно, непатентоспособно в другой стране. Запатентовать же изобретение одновременно в ряде государств – задача очень сложная. Положение облегчается для заявителей из стран – участниц Конвенции. Лицо, подавшее заявку на изобретение в одном из государств – участников, в течение годичного срока со дня подачи первой заявки пользуется для подачи заявки в других государствах – участниках правом приоритета. Публикация о таком изобретении, подача заявки на него третьим лицом в течение этого срока – эти и подобные им обстоятельства не помешают выдаче патента, поскольку приоритет и новизна будут определяться не на день фактической подачи заявки в другой стране, а на момент подачи первой заявки.
Общим свойством авторского права и права на объекты промышленной собственности является их нематериальный, невещественный, бестелесный характер. Что касается товарных знаков, знаков обслуживания и других средств индивидуализации, то они не требуют творчества в высоком понимании этого слова. Но вместе с тем разработка средств индивидуализации – это тоже результат интеллектуальной деятельности.
Отличительная черта объектов интеллектуальной собственности как вида инвестиций, например, от предметов вещного права – предоставление им со стороны государства специальной охраны, выраженной в форме исключительного права. Это объясняется тем, что в отличие от обычных товаров результаты интеллектуальной собственности очень уязвимы, как только они становятся известны широкому кругу лиц. В случае отсутствия государственной охраны они могут быть легко присвоены каждым, кто имеет необходимые средства для их использования в целях извлечения прибыли. Отсутствие государственных гарантий не стимулировало бы вложение средств в разработку объектов интеллектуальной собственности. Институт исключительного права как раз и предназначен для этих целей.
Особую роль в системе прав на промышленную собственность занимает ноу – хау, информация о технологии производства, относящаяся к коммерческой тайне. В отличие от других объектов промышленной собственности, например изобретений, которым предоставляется прямая охрана, ноу – хау подлежит косвенной охране и подпадает под защиту норм гражданского, административного права, законодательства о недобросовестной конкуренции.
Ноу – хау передается на основе лицензии, т. е. специального разрешения на использование изобретения, технического опыта или секретов производства. В условиях современной научно – технической революции торговля лицензиями развивается быстрее, чем торговля готовой продукцией. Взаимовыгодная торговля ноу – хау способствует развитию международного научно – технического сотрудничества.
Ноу – хау, как и другие объекты интеллектуальной собственности, будучи прямыми инвестициями, представляют собой нематериальные активы, каждый из которых имеет свою стоимость.
Глава 5 Инвестиционный климат. Гарантии инвестиционной деятельности
§ 1. Инвестиционный климат. Правовые режимы привлечения инвестицийПривлечение иностранных инвестиций, создание совместных с иностранными партнерами юридических лиц является сложным процессом, который требует значительных материальных и финансовых затрат, большого предпринимательского риска и немалого административного опыта, выработанного в процессе участия в международном экономическом сотрудничестве.
Стратегия привлечения иностранных инвестиций в экономику любой принимающей страны должна базироваться прежде всего на изучении интересов потенциальных зарубежных инвесторов и возможностей их удовлетворения без ущерба для национальной экономики. Иностранные инвесторы, движимые своими интересами и оценивая имеющиеся предпосылки эффективного использования капитала, рассчитывают на благоприятные условия своей предпринимательской деятельности.
...
Совокупность взаимосвязанных условий приема и функционирования иностранного капитала представляют собой, таким образом, факторы, влияющие на процесс создания и деятельность коммерческой организации с иностранными инвестициями. Совокупность вышеуказанных факторов в инвестиционном праве принято определять единым термином – инвестиционный режим (климат) принимающей иностранные инвестиции страны [161] .
В то же время необходимо отметить, что в российской правовой науке нет единого подхода к основаниям и критериям определения факторов, влияющих на процесс создания и деятельность коммерческой организации с иностранными инвестициями. В целом данная ситуация объясняется отсутствием в праве четких механизмов регулирования привлечения иностранного капитала. В настоящее время инвестиционное законодательство регулирует лишь конечный результат инвестирования – процесс размещения и использования иностранных инвестиций на российском рынке. Однако данному процессу предшествует ряд организационных, экономических и юридических трудностей при образовании предприятий с участием иностранных партнеров, комплекс которых позволяет определить перспективы иностранной деятельности в России.
Благоприятный инвестиционный режим страны является одним из важнейших критериев уровня развития экономики и права, стимулирует приток иностранных капиталов, технологий, информации в рамках, определенных экономической целесообразностью и международной конкурентоспособностью (на отраслевом и общегосударственном уровне).
Состояние инвестиционного режима (благоприятный, неблагоприятный, рискованный) и степень инвестиционной привлекательности страны определяются определенными факторами, одновременно влияющими на процесс создания и деятельность коммерческой организации с иностранными инвестициями.
...
Существуют и иные подходы к классификации факторов, влияющих на привлечение инвестиций: политические, экономические, социальные, административно – организационные. Однако, как правило, такая классификация не несет ответа на причины и проблемы создания и деятельности иностранных инвесторов на территории России. По данной проблеме следует обратиться к монографиям Л. И. Абалкина, А. И. Анчишкина, Н. Д. Кондратьева, В. В. Шеремета.
Экономические факторы :
– наличие спроса на выпускаемую продукцию данных отраслей;
– надежная и стабильная банковско – финансовая система, в том числе увеличение кредитных возможностей банковской системы;
– свободная конвертация иностранной валюты и валюты Российской Федерации – российского рубля;
– наличие рыночной, транспортной и телекоммуникационной инфраструктуры;
– низкие темпы инфляции;
– наличие природных ресурсов.
Организационно – правовые факторы :
– комплексная программа развития инвестиционной политики государства;
– отсутствие противоречий в нормах законодательства, в том числе недопустимость его двойного толкования;
– стабильность законодательства о финансовом, валютном, налоговом, тарифном и нетарифном регулировании инвестиций;
– заблаговременное информирование предпринимателей о намечаемых изменениях правовых норм, регулирующих их деятельность;
– стабильные и ясные правила платежно – расчетной системы, обеспечивающие бесперебойное проведение расчетов на территории всей страны и в том числе с иностранными государствами;
– наличие современных правил бухгалтерского учета и аудита;
– возможность страхования рисков, связанных с инвестиционной деятельностью;
– четкое законодательное закрепление гарантий защиты всех видов частной собственности, прав и свобод предпринимателей, гарантий возмещения ущерба при посягательстве на эти права;
– наличие процедур и механизмов, защищающих инвесторов от неправомерных действий органов управления – гарантий, обеспеченных ясным и прямым механизмом их реализации;
– наличие гарантированных льгот для иностранных участников коммерческой организации с иностранными инвестициями;
– наличие ясных правил ограничения иностранного участия в предпринимательской деятельности и оснований ответственности иностранных инвесторов, в том числе процедур лицензирования, сертификации и стандартизации;
– низкий уровень общей преступности и административной коррупции как ее специального вида;
– наличие квалифицированной юридической помощи, административной и судебной защиты.
Кадровый фактор :
– дешевая квалифицированная рабочая сила, в том числе управленческое звено.
Отсутствие вышеперечисленных факторов сдерживает привлечение иностранных инвестиций, и прежде всего процесс создания и деятельность коммерческих организаций с иностранным участием, характеризует принимающую иностранные инвестиции страну как неблагоприятную с точки зрения ее инвестиционного режима (климата).
В отличие от большинства стран Центральной и Восточной Европы Россия пока не смогла решить задачу создания благоприятных инвестиционных условий для совместного бизнеса. Однако улучшение инвестиционного климата само по себе не способно обеспечить резкое увеличение объемов иностранных инвестиций. Как показывает опыт стран с развивающейся и переходной экономикой, улучшение инвестиционного климата является необходимым, но недостаточным условием для создания и деятельности коммерческих организации с иностранным участием. Решение этой задачи требует реализации мероприятий по созданию правовых основ деятельности иностранных инвесторов и специфических стимулов для совместного бизнеса, направленных на повышение инвестиционной привлекательности России для иностранных инвесторов и привлечения их внимания к предпринимательской деятельности на территории страны.
Стратегической целью политики в сфере привлечения иностранных инвестиций является предоставление иностранным инвесторам национального режима их предпринимательской деятельности, обеспечивающего благоприятные условия для создания и деятельности совместных коммерческих организаций. Для этого необходима серьезная подготовительная работа по изменению налогового, инвестиционного и корпоративного законодательства, которая могла бы способствовать росту инвестиционного процесса. Существующий в России национальный режим хозяйственной деятельности крайне непривлекателен для иностранных инвесторов. Учитывая обострение конкуренции в мире за иностранные инвестиции, сопровождающееся предоставлением странами многочисленных льгот иностранным инвесторам, а главное – неблагоприятный инвестиционный климат в России, принцип национального режима в России должен быть дополнен системой реальных льгот и гарантий для иностранных инвесторов.
Наряду с применением принципа национального режима необходима также реализация иных принятых в международной практике принципов правового регулирования иностранных инвестиций. В первую очередь речь идет о режиме наибольшего благоприятствования, который предоставляется многими государствами (например, Польшей, Венгрией, Словакией) с целью исключить дискриминацию по отношению к инвесторам из каких-либо стран.
Факторами привлечения иностранных инвестиций в процесс создания и деятельность совместных коммерческих организаций являются правовые нормы, характеризующиеся непротиворечивостью и ясностью, не допускающей ее двойного толкования.
Политика по отношению к факторам создания и деятельности совместных юридических лиц должна включать следующие обязательные характеристики:
1) четкая последовательная стратегия, отражающая серьезность и долговременность намерений государства в привлечении иностранных инвестиций, вызывающая доверие инвесторов;
2) согласованность основных положений политики привлечения иностранных инвестиций во всех ветвях власти на региональном и федеральном уровне, а также в предпринимательских кругах;
3) соответствие деклараций и реальных действий, отсутствие конъюнктурных политических изменений, ясность конкретной программы действий органов власти федерального и регионального уровня, обеспечивающих улучшение инвестиционного климата в Российской Федерации и ее субъектах.
Приоритеты политики государства по созданию необходимых условий для коммерческой организации с иностранными инвестициями в России должны быть сосредоточены на нескольких аспектах:
– поощрение отдельных, важных для экономики России видов предпринимательской деятельности, включая экспорт конкурентоспособной продукции и импорт новых технологий;
– отраслевые приоритеты: привлечение совместного бизнеса 1) в высокотехнологичные отрасли (информационные технологии, аэрокосмическая и атомная промышленность), 2) отрасли, имеющие характер «узких мест» в экономике и 3) отрасли, обусловливающие развитие экспорта – машино– и станкостроение для лесной, нефтяной, газовой промышленности, энергетики, металлургии;
– приоритеты в отношении совместной предпринимательской деятельности: в настоящее время нецелесообразно отказываться от стимулирования инвестиций в крупные компании (хотя в более отдаленной перспективе это нужно делать), но в то же время следует обратить внимание на привлечение инвестиций в малый и средний бизнес, которые в гораздо большей степени нуждаются в совершенствовании общей законодательной базы стимулирования привлечения иностранных инвестиций и предоставлении гарантий стабильности условий инвестиционной деятельности на федеральном уровне;
– приоритеты регионального развития: вместо практики создания искусственно благоприятных условий инвестиционной деятельности в отдельных субъектах Федерации путем предоставления им статуса свободных экономических зон необходимо использовать новую стратегию, направленную на использование ресурсного потенциала регионов с учетом развития инфраструктуры и административных институтов, необходимых для целевого привлечения перспективных инвесторов в совместные коммерческие организации.
В соответствии с международной практикой важным средством стимулирования факторов, влияющих на процесс создания и деятельность коммерческой организации с иностранными инвестициями и может стать государственная политика ликвидации формальных ограничений и административных барьеров на пути иностранного капитала, на использовании системы гарантий, ориентированных на специфику иностранного инвестирования, призванных компенсировать негативные последствия сложившегося инвестиционного климата.
Основным фактором деятельности коммерческой организации с иностранными инвестициями является установление облегченного таможенного, валютного и налогового режимов, в том числе на ввоз иностранной валюты и ее свободной конвертации в России, ввоз в страну и сертификация необходимого оборудования, облегченный вывоз иностранных капиталов и вывоз продукции, произведенной совместными предприятиями, установление налоговых преференций. Возможность получения льгот в настоящее время решается часто в субъективном порядке, а сами льготы действуют в течение ограниченного срока – после чего процесс начинается сначала. Однако даже получение таких льгот не означает, что подобное соглашение будет выполнено. Например, американская Occidental Company приостановила инвестиции в коммерческой организации с иностранными инвестициями «Парманефть» (Республика Коми) после того, как таможня потребовала выплатить задним числом налог на добавленную стоимость за ввезенное оборудование, начиная с 1993 года, что противоречит условиям инвестиционного конкурса на право недропользования [162] .
Положительным явлением для привлечения иностранных инвестиций и создания совместного бизнеса является предоставление отдельными субъектами Российской Федерации дополнительных (по отношению к федеральным) налоговых льгот. Примером являются Липецкая область, Мурманская область, Республика Башкортостан, Республика Татарстан, Республика Хакасия, Красноярский край, Иркутская область, Кемеровская область, Республика Саха (Якутия), Приморский край, Хабаровский край, Корякский автономный округ [163] . Например, для проектов с участием иностранных компаний в Татарстане предусмотрены значительные налоговые льготы (полное освобождение от налога на прибыль и налога на добавленную стоимость, уплачиваемых в республиканский бюджет). Однако эти налоговые льготы действуют только при вложении иностранной стороной не менее 100 тыс. долл., а главное – для их получения необходимо положительное решение специальной республиканской комиссии, которая должна определить: работает ли проект на благо республики.
Как фактор в настоящее время сложилась ситуация, когда одним из основных условий реализации любого сравнительно крупного инвестиционного проекта коммерческой организации с иностранными инвестициями должна быть поддержка на правительственном или региональном уровне [164] . Несмотря на то что данная государственная (федеральная или региональная) или муниципальная гарантия является стимулом для создания и деятельности организаций с участием иностранных инвесторов на территории России, все же необходимо признать ее вынужденной в связи с высоким политическим и экономическим риском, сложившемся в стране для бизнеса.
Фактором инвестиций в создание коммерческой организации с иностранными инвестициями является профессионализм привлекаемых в деятельность организации кадров, возможность квалифицированной переподготовки сотрудников. Также возможным фактором для создания и деятельности коммерческой организации является необходимое финансовое обслуживание, осуществление маркетинга, наличие современных сбытовых условий, включая транспортные коммуникации и терминалы.
Однако в России данные условия в основной своей массе должны создаваться коммерческой организацией с иностранными инвестициями самостоятельно. Примером может послужить Республика Ингушетия, Агинский Бурятский и Чукотский автономные округа, Республика Алтай, Республика Тыва. Поэтому часто выгоднее купить предприятие аналогичного профиля в одной из западных стран или построить новое предприятие в развивающейся стране, где иностранному инвестору предоставляются разнообразные льготы или созданы условия для бизнеса.
Созданию коммерческой организации с иностранными инвестициями также может препятствовать позиция руководителей предприятий, которые не хотят терять контроль над своим бизнесом и боятся, что иностранные владельцы (инвесторы) изменят корпоративные правила управления, пригласят на их место более квалифицированных менеджеров. В результате многие предприятия, которые могли бы привлечь инвестиции и эффективно работать, деградируют. Так, Балтийское морское пароходство, обладающее современными морскими паромами, теряет их в результате своей неплатежеспособности. До этого руководство пароходства отвергло план шведско – российского предприятия «Болтик экспресс лайн» (занимающейся маркетингом и организацией продажи билетов) по перестройке управления компанией, сокращения персонала и переделки судов в соответствии с европейскими требованиями безопасности. Этот план позволил бы пароходству эффективно действовать на европейском рынке (причем спрос на его услуги обеспечивала бы «Болтик экспресс лайн») и привлечь средства, но требовал передачи в залог части собственности, что было неприемлемо для руководства предприятия. Имеются примеры, когда администрация предприятий всячески препятствовала участию иностранных компаний в инвестиционных конкурсах, а в случае продажи им (или их партнерам) акций отказывалось вносить соответствующие изменения в реестр акционеров [165] .
Подводя итог исследованию необходимых факторов, влияющих на процесс создания и деятельность коммерческих организаций с иностранными инвестициями, необходимо отметить позитивное отношение иностранных инвесторов [166] к инвестиционному режиму (климату) в России, несмотря на многие проблемы, сложившиеся в отечественной экономике и праве.
Однако государственная инвестиционная политика сейчас направлена именно на то, чтобы обеспечить инвесторов всеми необходимыми условиями для работы на российском рынке, и потому в перспективе мы можем рассчитывать на изменение ситуации в российской экономике и праве в лучшую сторону.
§ 2. Общая характеристика гарантий прав иностранных инвесторовВ России действует ряд нормативных правовых актов, которые обеспечивают правовой режим деятельности иностранных инвесторов.
Основополагающий акт – Федеральный закон от 9 июля 1999 г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации». Он не распространяется на отношения, связанные с вложением иностранного капитала в кредитные организации, банки, страховые компании, а также на отношения, связанные с иностранными инвестициями в некоммерческие организации для достижения каких-либо общественно полезных целей.
В соответствии с положениями части 4 ст. 15 Конституции международные договоры являются составной частью российской правовой системы. Следовательно, договоры с иностранными государствами о поощрении и взаимной защите инвестиций, а также соглашения об избежании двойного налогообложения, ратифицированные Российской Федерацией, также служат гарантией прав иностранных инвесторов.
Следующим по значимости документом в данной сфере является Федеральный закон от 25 февраля 1999 г. «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений». Он определяет правовые и экономические основы инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений на территории России, а также устанавливает гарантии равной защиты прав, законных интересов и имущества субъектов инвестиционной деятельности, независимо от форм собственности.
Для успешного привлечения капиталовложений из-за рубежа необходим благоприятный инвестиционный климат. Важнейшей составляющей последнего является законодательное регулирование, развивающее и охраняющее инвестиционные отношения, в том числе устанавливающее правовой механизм государственных гарантий иностранных инвестиций.
Необходимость использования таких правовых средств, как гарантии, состоит в том, что для иностранного инвестора, как и для любого хозяйствующего субъекта, имеют существенное значение:
уверенность в осуществлении своего права;
возможность побудить обязанное лицо к соблюдению данного права под страхом невыгодных для него последствий;
обеспечение возмещения убытков в случае его неосуществления.
Существенной характеристикой государственных гарантий является как стабильный характер нормативных положений, так и деятельность государства по их реализации [167] .
Гарантии прав иностранных инвесторов – конкретные обязательства, принимаемые на себя государством в связи с обеспечением условий осуществления инвестиционной деятельности. Речь идет о том, что государство в законодательном или международно – правовом порядке принимает на себя обязательство совершить по отношению к иностранному инвестору определенные действия или (чаще всего) воздержаться от действий, нарушающих законные права и интересы инвестора. Не случайно согласно преамбуле Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» основной его задачей является обеспечение «гарантий прав иностранных инвесторов на инвестиции и получаемые от них доходы и прибыль».
В вышеупомянутом Федеральном законе отсутствуют многие необходимые нормы, как то: условия допуска иностранного вкладчика, процедура оформления допуска, нормы о правах и обязанностях инвестора, его ответственности при нарушении условий его функционирования; ничего не говорится об органе, который решает вопрос о допуске конкретного инвестора, и т. д. Данный правовой акт ограничен: как указано в статье 1, им регулируются лишь отношения, «связанные с государственными гарантиями прав иностранных инвесторов при осуществлении ими инвестиций на территории Российской Федерации».
В нескольких статьях Закона об иностранных инвестициях установлена система государственных гарантий прав иностранных инвесторов. Данная система состоит из следующих видов гарантий:
– гарантия от неблагоприятного изменения для иностранного инвестора и коммерческой организации с иностранными инвестициями законодательства Российской Федерации (ст. 9);
– гарантия правовой защиты деятельности иностранных инвесторов на территории России (ст. 5);
– гарантия использования иностранным инвестором различных форм осуществления инвестиций на территории России (ст. 6);
– гарантия компенсации при национализации и реквизиции имущества иностранного инвестора или коммерческой организации с иностранными инвестициями (ст. 8);
– гарантия использования на территории России и перевода за ее пределы доходов, прибыли и других правомерно полученных денежных сумм (ст. 11);
– гарантия права иностранного инвестора на беспрепятственный вывоз за пределы России имущества и информации в документальной форме или в форме записи на электронных носителях, которые были первоначально ввезены на ее территорию в качестве иностранной инвестиции (ст. 12);
– гарантия перехода прав и обязанностей иностранного инвестора другому лицу (ст. 7)
– гарантия права иностранного инвестора на приобретение ценных бумаг (ст. 13);
– гарантия участия иностранного инвестора в приватизации (ст. 14);
– гарантия предоставления иностранному инвестору права на земельные участки, другие природные ресурсы, здания, сооружения и иное недвижимое имущество (ст. 15);
– гарантия обеспечения надлежащего разрешения спора, возникшего в связи с осуществлением инвестиций и предпринимательской деятельности на территории России иностранным инвестором (ст. 10).
Система государственных гарантий характеризуется рядом особенностей.
Во – первых, в Законе об иностранных инвестициях присутствуют гарантии, сформулированные в предшествующем Законе РСФСР от 4 июля 1991 г. «Об иностранных инвестициях в РСФСР». Например, к ним относятся гарантия получения адекватной компенсации в случае национализации и реквизиции иностранных инвестиций, гарантия разрешения инвестиционных споров, включая международно – правовые средства их разрешения, гарантия перевода прибыли и сумм компенсации за рубеж. Но имеются и отличия.
Например, гарантия возмещения убытков, причиненных иностранному инвестору в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или их должностных лиц, закрепленная пунктом 2 ст. 5 Закона об иностранных инвестициях, отличается от аналогичной нормы пункта 2 ст. 7 Закона 1991 г. формулировкой нормы.
Во – вторых, необходимо отметить закрепление новых гарантий прав иностранных инвесторов. Речь прежде всего идет о гарантии от неблагоприятного для иностранного инвестора и коммерческой организации с иностранными инвестициями изменения российского законодательства, так называемой стабилизационной, или «дедушкиной», оговорки, действие которой распространяется на иностранного инвестора и коммерческую организацию с иностранными инвестициями, осуществляющие приоритетные инвестиционные проекты за счет иностранных инвестиций.
Важнейшее нововведение представляет собой норма статьи 7 Закона об иностранных инвестициях, которая устанавливает гарантию перехода прав и обязанностей иностранного инвестора к другому лицу. Данное положение на законодательном уровне зафиксировало принцип суброгации в международном страховании иностранных инвестиций от политических рисков.
Таким образом, можно сделать вывод, что формальное увеличение числа предоставляемых иностранному инвестору гарантий по сравнению с Законом 1991 г. не послужило значительному укреплению и совершенствованию правового механизма гарантирования иностранных инвестиций в Российской Федерации. Указанный механизм по – прежнему глубже разработан в международных двусторонних соглашениях о взаимной гарантии и защите инвестиций [168] .
Усиление правовой защиты иностранных инвестиций – важнейшая задача при создании благоприятного инвестиционного климата в любой стране. Осуществляя инвестиционную деятельность в развивающихся странах и государствах с переходной экономикой со свойственной им экономической и политической нестабильностью, иностранный инвестор рискует тем, что в случае изменения законодательства он может быть лишен ожидаемых финансовых результатов. Главная проблема обеспечения благоприятного инвестиционного климата состоит в стабильности правового регулирования, что предполагает законодательное закрепление определенных гарантий для иностранных предпринимателей, которые вкладывают свои капиталы в экономику страны. Прежде всего, это гарантии от ухудшения условий хозяйствования. На основе этих гарантий осуществляется приток иностранных инвестиций.
Иностранный инвестор хочет иметь гарантию, что условия инвестирования не изменятся в дальнейшем. Он должен быть уверен, что, принимая решение о своих капиталовложениях в определенный проект или по какому-то определенному соглашению, любые изменения в законодательстве не ухудшат коммерческие результаты его деятельности как инвестора, на достижение которых он рассчитывал. Запрет на введение изменений, которые ухудшают оговоренные условия поступления иностранных инвестиций, и получил наименование «дедушкина оговорка», о которой упоминалось выше.
Закон РСФСР об иностранных инвестициях 1991 г. не предусматривал гарантии от изменения законодательства в виде стабилизационной, или «дедушкиной» оговорки. Попытка ввести стабилизационную оговорку в действие на подзаконном уровне (Указ Президента Российской Федерации от 27 сентября 1993 г. «О совершенствовании работы с иностранными инвестициями») не удалась, поскольку стабилизационная оговорка, предусмотренная Указом (нормативные акты, регулирующие условия функционирования иностранных и совместных предприятий (кроме обеспечивающих более льготные условия их деятельности), не применяются в течение трех лет в отношении предприятий, существующих на момент вступления в силу этих актов), во – первых, могла действовать лишь на уровне нижестоящих нормативных актов (постановлений правительства, актов других федеральных органов исполнительной власти, актов субъектов Федерации и органов местного самоуправления), но не на уровне федеральных законов, на котором и принимаются законодательные акты, способные серьезно ухудшить положение инвесторов (акты налогового, валютного, таможенного законодательства), во – вторых, правоприменительная практика ограничила действие Указа только нормативными актами, изменяющими специальные условия функционирования совместных предприятий, а нормативные акты, имеющие общее применение, в том числе по вопросам налогообложения, под его действие не подпали. На практике данный Указ не нашел применения в силу общей политической и экономической нестабильности в стране.
Позитивным явилось то, что Федеральный закон «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» попытался утвердить стабильность прав субъектов инвестиционной деятельности. Закон предусматривает, что «в случаях принятия законов, устанавливающих для субъектов инвестиционной деятельности иные правила, чем те, которые действовали при заключении договоров между ними, условия этих договоров сохраняют свою силу, за исключением случаев, когда законом установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров».
Особенное значение имеет норма статьи 9 Закона об иностранных инвестициях, впервые вводящая на уровне закона гарантию от неблагоприятного изменения для иностранного инвестора и коммерческой организации с иностранными инвестициями законодательства Российской Федерации.
Таким образом, включение в текст Закона стабилизационной оговорки – важный шаг в развитии законодательства об иностранных инвестициях в сторону повышения правовой защищенности иностранных инвесторов перед лицом политической и экономической нестабильности в России.
В соответствии с гарантией от изменения законодательства стабилизационной период устанавливается на срок окупаемости инвестиционного проекта, но не более семи лет со дня начала финансирования указанного проекта за счет иностранных инвестиций. Новый Закон дает поручение Правительству Российской Федерации определить порядок дифференциации сроков окупаемости инвестиционных проектов в зависимости от их видов. Но, по мнению специалистов, это сделать трудно, поскольку срок окупаемости инвестиционного проекта является частью индивидуальной характеристики конкретного проекта. В исключительных случаях, когда суммарный объем иностранных инвестиций не менее 1 млрд руб., Правительство Российской Федерации может продлить этот срок. Пункт 1 ст. 9 устанавливает, что стабилизационная оговорка применяется к российским компаниям с иностранными инвестициями независимо от объема инвестиций в случае, если они реализуют приоритетный инвестиционный проект.
Гарантия от неблагоприятного изменения законодательства предоставляется в отношении новых федеральных законов и иных нормативных актов Российской Федерации, изменяющих размеры ввозных таможенных пошлин (за исключением таможенных пошлин, вызванных применением мер по защите экономических интересов России при внешней торговле товарами в соответствии с российским законодательством – имеются в виду компенсационные, антидемпинговые, специальные пошлины; ст. 7 Закона Российской Федерации «О таможенном тарифе») и федеральных налогов (за исключением акцизов, налога на добавленную стоимость на товары, производимые на территории России) и взносов в государственные внебюджетные фонды (за исключением взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации).
Гарантия стабильности законодательства предоставляется также в отношении изменений и дополнений, вносимых в действующие федеральные законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации, которые приводят к увеличению совокупной налоговой нагрузки на деятельность иностранного инвестора и коммерческой организации с иностранными инвестициями по реализации приоритетных инвестиционных проектов либо устанавливают режим запретов и ограничений в отношении иностранных инвесторов в Российской Федерации по сравнению с совокупной налоговой нагрузкой и режимом, действовавшим на день начала финансирования приоритетного инвестиционного проекта.
Совокупная налоговая нагрузка – расчетный суммарный объем денежных средств, подлежащих уплате в виде ввозных таможенных пошлин, федеральных налогов и взносов в государственные внебюджетные фонды иностранным инвестором и коммерческой организацией с иностранными инвестициями, осуществляющими инвестиционный проект за счет иностранных инвестиций, на момент начала финансирования инвестиционного проекта.
...
При наличии этих условий, перечисленных в гипотезе нормы абзаца 1 п. 1 ст. 9 Федерального закона, такого рода новые нормативные акты, а также изменения и дополнения в действующие акты не применяются в отношении иностранного инвестора и коммерческой организации с иностранными инвестициями (КОИИ), осуществляющих приоритетные инвестиционные проекты за счет иностранных инвестиций, в течение срока окупаемости инвестиционного проекта, но не более семи лет со дня начала финансирования указанного проекта за счет иностранных инвестиций.
Что касается круга лиц, на которых распространяется действие стабилизационной оговорки, нельзя не отметить неточность: абзац 1 п. 1 ст. 9 Закона прямо говорит о том, что нормативные правовые акты, ухудшающие условия и режим инвестиционной деятельности, «не применяются в течение сроков, указанных в пункте 2 ст. 9, в отношении иностранного инвестора и коммерческой организации с иностранными инвестициями, осуществляющих приоритетные инвестиционные проекты за счет иностранных инвестиций».
Таким образом, Закон ясно ограничивает круг лиц, которые подпадают под действие гарантии, участниками приоритетных инвестиционных проектов. Абзац 2 п. 1 ст. 9 устанавливает, что положения абзаца 1 п. 1 распространяются на коммерческую организацию с иностранными инвестициями, если доля, доли (вклад) иностранных инвесторов в уставном (складочном) капитале такой организации составляют свыше 25 %, а также на КОИИ, реализующую приоритетный инвестиционный проект, независимо от доли, долей (вклада) иностранных инвесторов в уставном (складочном) капитале такой организации.
Следовательно, круг пользователей гарантии расширяется за счет любых коммерческих организаций, не менее 25 % уставного (складочного) капитала которых принадлежат иностранным инвесторам, без всякой связи с их участием в приоритетном инвестиционном проекте.
Использование стабилизационной оговорки не всегда необходимо, если речь идет о договорных отношениях между Российской Федерацией и иностранным инвестором (случай соглашения о разделе продукции). Вместо этого статья 17 Закона «О соглашениях о разделе продукции» вводит иной механизм – внесение в соглашение о разделе продукции изменений, обеспечивающих инвестору коммерческие результаты, которые могли быть получены при применении действовавшего на момент заключения соглашения законодательства.
Принцип стабильности законодательства нашел проявление в отношении ставки налога на добычу полезных ископаемых: на основании пункта 5 ст. 346 НК РФ на весь период действия соглашения к инвестору применяется ставка, установленная на момент заключения соглашения.
Таким образом, выделим следующие важные моменты: 1) гарантия от неблагоприятного изменения законодательства применяется в отношении ввозных пошлин только на те товары, которые используются целевым назначением для реализации приоритетных инвестиционных проектов; 2) гарантия не распространяется на изменения и дополнения в законодательные акты Российской Федерации или принимаемые новые федеральные законы и иные нормативные акты Российской Федерации в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства; 3) срок действия гарантии может быть в исключительных случаях продлен решением Правительства Российской Федерации при реализации приоритетных инвестиционных проектов в сфере производства или создания транспортной либо иной инфраструктуры; 4) иностранный инвестор и КОИИ в случае неисполнения обязательств по реализации приоритетных инвестиционных проектов лишаются льгот, предоставленных им в соответствии со статьей 9 Закона, а суммы денежных средств, не уплаченных в результате предоставления указанных льгот, подлежат возврату в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.
Основная сфера действия указанной гарантии – публично – правовые отношения (налоговое и таможенное обложение).
Статья 5 Закона об иностранных инвестициях о гарантиях правовой защиты иностранных инвесторов на территории России предусматривает, что «иностранному инвестору… предоставляется полная и безусловная защита прав и интересов, которая обеспечивается настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами и иными нормативными актами Российской Федерации, а также международными договорами Российской Федерации».
Данное положение по смыслу и содержанию соответствует определениям, содержащимся в международных двусторонних договорах о поощрении и взаимной защите капиталовложений. В качестве примера можно привести Соглашение с Великобританией: «капиталовложениям инвесторов каждой из договаривающихся сторон… обеспечивается полная защита и безопасность на территории другой договаривающейся стороны» (ст. 2).
Наиболее важной в числе гарантий, даваемых государством иностранным инвесторам, является гарантия неприкосновенности их инвестиций, неподверженности принудительным мерам со стороны государства, которые влекут переход права собственности на эти инвестиции к государству без согласия иностранного инвестора. Такого рода принудительными мерами являются национализация, реквизиция и конфискация. Для иностранного инвестора важно, чтобы принимающее государство предоставляло надлежащую защиту и безопасность его капиталовложений. С точки зрения известных юристов – международников национализация иностранной собственности представляет одну из главных проблем инвестиционного права, да и международного права в целом [169] .
Термин «национализация» был введен в гражданское законодательство недавно.
...
Статья 235 ГК РФ определяет национализацию как обращение в государственную собственность имущества, находящегося в собственности граждан и юридических лиц, и устанавливает, что требуется возмещение стоимости этого имущества и других убытков в порядке, установленном статьей 306 ГК РФ.
В современном понимании национализация – это огосударствление, т. е. принудительное изъятие частной собственности и передача ее в полное государственное владение.
...
Реквизиция – принудительная мера по изъятию имущества у собственника в государственных или общественных целях с выплатой собственнику стоимости имущества.
Реквизиция по правилу должна носить временный характер. Эта форма принудительного изъятия проводится при стихийных бедствиях, авариях и при других чрезвычайных обстоятельствах. Реквизиция осуществляется по решению государственных органов. Как национализация, так и реквизиция должны сопровождаться выплатой компенсации иностранному инвестору.
...
Конфискация – санкция за совершение преступления или иного правонарушения. В предусмотренных законом случаях решение о безвозмездном изъятии имущества выносит суд.
Конфискация может применяться как мера административной либо гражданско – правовой ответственности. В уголовном законодательстве конфискация иногда применяется в качестве дополнительной меры наказания за особо тяжкие преступления.
Национализация четко различается от конфискации по признаку возмездности, так как конфискация представляет собой безвозмездное изъятие имущества из частной собственности в собственность государственную.
О разграничении конфискации и национализации свидетельствуют также: основание осуществления акта (в случае национализации – закон, при конфискации – закон или решение суда); поставленные цели – макроэкономические, стабилизационные и индивидуальные, карательные (ст. 243 ГК РФ).
Различия реквизиции и национализации заключаются в следующем. Согласно пункту 1 ст. 242 ГК РФ реквизиция представляет собой возмездное изъятие имущества у собственника «в случае эпидемий, эпизоотий и при иных обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер… в интересах общества по решению государственных органов… в порядке и на условиях, установленных законом». Национализация имеет совершенно иные цели – спасти государство и экономику страны в условиях неблагоприятной экономической ситуации (забастовок, войн, блокады и т. д.). Право собственности на реквизируемое имущество переходит к государству, но это право обременено правом требования со стороны бывшего собственника о возврате этого имущества по окончании действия оснований реквизиции. Национализация не влечет обременения права государственной собственности на национализированное имущество какими-либо правами требования бывшего собственника.
В современном международном праве существуют различные доктрины по поводу национализации. Что касается развивающихся государств, они придерживаются той доктрины, согласно которой право национализации – неотъемлемый атрибут национального суверенитета [170] . Само это право согласно им ничем не может быть обусловлено, т. е. осуществляется независимо от наличия или отсутствия интересов общества в национализации. В случае национализации компенсация выплачивается не на основе формулы «быстрая, адекватная и эффективная», а с учетом всех обстоятельств. На практике это означало использование аргументов типа «отсутствие достаточного количества твердой валюты, природных богатств страны, расхищение иностранными компаниями» и на этом основании сумма выплачиваемой компенсации резко занижалась.
Эта доктрина нашла отражение во многих документах ООН, среди которых наибольшую известность приобрели резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 1805 «О национальном суверенитете над природными ресурсами», Хартия и Декларация о новом международном экономическом порядке [171] .
Традиционная западная доктрина признает право государства на экспроприацию, но требует, чтобы она осуществлялась:
– в общественных интересах;
– на законном основании;
– без дискриминации;
– сопровождалась «быстрой, адекватной, эффективной компенсацией».
В специальной литературе понятие «экспроприация» включает также конфискацию и национализацию.
...
Экспроприация – изъятие принимающим инвестиции государством собственности инвестора под предлогом общественных интересов.
Экспроприацию следует отличать от национализации, так как при национализации речь идет, как правило, о принудительном изъятии иностранных капиталов из специфических сфер производства, таких как нефтедобыча, страховая и банковская система, рудная промышленность, в целях проведения социальных и экономических реформ.
В соглашениях, заключенных Россией, предусматривается, что меры по принудительному изъятию иностранной собственности могут приниматься только в тех случаях, когда этого требуют государственные или общественные интересы. При этом должен соблюдаться порядок проведения таких мер, установленный законодательством соответствующего государства, и они не могут носить дискриминационного характера, т. е. применяться могут только в отношении инвесторов определенной национальности.
В Законе об иностранных инвестициях 1999 г. статья 8 устанавливает гарантии компенсации при национализации:
1) имущество иностранного инвестора или коммерческой организации с иностранными инвестициями не подлежит принудительному изъятию, в том числе национализации, реквизиции, за исключением случаев и по основаниям, которые установлены федеральным законом или международным договором Российской Федерации;
2) при национализации иностранному инвестору или коммерческой организации с иностранными инвестициями возмещаются стоимость национализируемого имущества и другие убытки. Споры о возмещении убытков разрешаются в порядке, предусмотренном статьей 10 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации».
Сравнительный анализ соответствующих статей старого и нового законов об иностранных инвестициях выявляет, что в последнем отсутствует общепринятое в международном праве правило о возможной национализации только в случае, когда эта мера применяется в общественных интересах. Кроме того, из новой редакции гарантии компенсации при национализации и реквизиции имущества иностранного инвестора или коммерческой организации с иностранными инвестициями совершенно выпало указание о «быстрой адекватной и эффективной компенсации», которое присутствовало в статье 7 Закона 1991 г., а также практически во всех международных договорах, посвященных вопросам защиты инвестиций (соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений, Соглашение о сотрудничестве в области инвестиционной деятельности стран СНГ от 24 декабря 1993 г.), и только Конвенция о защите прав инвестора говорит об адекватной компенсации, опуская два других признака. В Федеральном законе данный принцип определения компенсации инвестору не приводится.
Статья 8 Закона 1999 г. слишком скупо говорит о компенсации в случае национализации. Закон об иностранных инвестициях 1991 г. содержал специальную статью «Компенсация и возмещение убытков иностранным инвесторам», которая была сформулирована значительно полнее и соответствовала нормам международного инвестиционного права. В ней отмечалось, что компенсация, выплачиваемая иностранному инвестору при национализации и реквизиции, должна соответствовать реальной стоимости национализируемых или реквизируемых инвестиций непосредственно до момента, когда официально стало известно о фактическом осуществлении либо о предстоящей национализации или реквизиции («адекватная компенсация»), выплачиваться в той валюте, в какой были осуществлены инвестиции, или в любой другой иностранной валюте, приемлемой для иностранного инвестора («эффективная компенсация») без необоснованной задержки. Причем предусматривалось, что на сумму компенсации до ее выплаты начисляются проценты, и еще один важный момент – убытки, компенсируемые инвестору, включали упущенную выгоду.
К сожалению, Федеральный закон об иностранных инвестициях не решает вопроса о возмещении (невозмещении) упущенной выгоды при национализации. Пункт 3 ст. 8 Закона, предусматривая возмещение стоимости национализируемого имущества и «других убытков», не раскрывает, что это значит. При реквизиции выплачивается стоимость реквизируемого имущества, а при прекращении действия обстоятельств, в связи с которыми произведена реквизиция, сохранившееся имущество в судебном порядке может быть истребовано обратно, с возвратом полученной суммы компенсации с учетом потерь от снижения стоимости имущества, т. е. упущенная выгода при реквизиции не компенсируется.
Таким образом, Федеральный закон не только не внес ясности в порядок определения размера и выплаты компенсации, но даже, на наш взгляд, совершил определенный регресс по сравнению со старым Законом, исключив упоминание об эффективности и быстроте выплаты компенсации.
Гарантия режима национального благоприятствования . Термины «национальный режим» и «режим наибольшего благоприятствования» восприняты законодательными и международными актами, регулирующими привлечение иностранных инвестиций, из договоров о торговле и мореплавании, где первый означал уравнивание прав иностранных коммерсантов с отечественными, а второй – уравнивание в правах иностранных коммерсантов из разных государств между собой.
В соответствии со статьей 15 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» государство гарантирует всем субъектам инвестиционной деятельности независимо от форм собственности обеспечение равных прав при осуществлении инвестиционной деятельности. Это положение фактически закрепляет национальный режим осуществления инвестиционной деятельности для иностранных инвесторов в Российской Федерации.
Статья 6 того же Закона определяет, что из этого правила федеральными законами могут быть предусмотрены изъятия. То же положение закреплено и в пункте 1 ст. 4 Закона об иностранных инвестициях, где определено, что правовой режим деятельности иностранных инвесторов и использования полученной от инвестиций прибыли не может быть менее благоприятным, чем правовой режим деятельности и использования полученной от инвестиций прибыли, предоставленный российским инвесторам. Иными словами, иностранные инвесторы пользуются такими же правами и несут те же обязанности при инвестиционной деятельности, что и российские инвесторы, а ограничения их прав могут быть установлены только федеральными законами.
Федеральный закон выделяет изъятия ограничительного характера (ограничивающие права иностранных инвесторов в определенных отраслях и сферах деятельности) и изъятия стимулирующего характера (предоставление иностранным инвесторам большего объема прав и льгот, чем инвесторам российским).
В пункте 2 ст. 4 Закона уточняется, что изъятия ограничительного характера для иностранных инвесторов могут быть установлены федеральными законами только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Нетрудно заметить, что указанная формулировка не что иное, как воспроизведение положения части 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации о допустимости ограничения прав и свобод человека и гражданина.
Эти изъятия в настоящее время нигде не содержатся в систематизированном виде: законопроект «О перечне отраслей, территорий и видов деятельности, в которых запрещается или ограничивается деятельность иностранных инвесторов» так и не был принят Государственной Думой. С другой стороны, в качестве неполного иллюстративного перечня может быть использовано Положение к договору о защите инвестиций с США.
В перечне к Договору между Российской Федерацией и США о поощрении и взаимной защите капиталовложений указаны отрасли и виды деятельности, в которых могут устанавливаться ограничения для иностранного инвестора. Согласно Приложению Россия оставляет за собой право устанавливать или сохранять изъятия из национального режима в нижеуказанных отраслях или сферах деятельности: производство электроэнергии; производство урана и других делящихся материалов и изделий из них; собственность на землю, пользование недрами и природными ресурсами; строительство, установка и эксплуатация средств связи; собственность на недвижимое имущество и осуществление посреднических операций с ним; воздушный транспорт, морское и речное судоходство, обслуживание этих видов транспорта; добыча и переработка руд драгоценных металлов, редкоземельных элементов и драгоценных камней (включая необработанные) и др.
В отличие от изъятий ограничительного характера изъятия стимулирующего характера устанавливаются в виде льгот для иностранных инвесторов в интересах социально – экономического развития Российской Федерации. Установлено также, что виды льгот и порядок их предоставления устанавливаются законодательством Российской Федерации, что фактически закрепляет положение, согласно которому льготы стимулирующего характера могут предоставляться не только на основании положений федеральных законов, но и закрепляться и другими законодательными актами Российской Федерации. Изъятия же ограничительного характера устанавливаются исключительно федеральными законами.
Предоставление иностранным инвесторам равных прав и преимуществ с российскими субъектами права не означает невозможности определения отдельных отраслей, видов деятельности и территорий, куда не допускаются иностранные инвестиции по соображениям национальной безопасности, равно как не означает невозможности предоставления иностранным инвестициям более благоприятных условий по сравнению с общероссийскими в тех случаях, когда иностранные инвестиции осуществляются в наиболее важные для экономического роста отрасли народного хозяйства.
Гарантия использования на территории России и перевода за ее пределы денежных сумм . Один из наиболее важных вопросов для иностранного инвестора и принимающего государства – свободное перемещение капиталов и репатриация получаемых доходов за границу.
Гарантия репатриации капитала состоит в обязанности государства – реципиента прямых иностранных инвестиций не препятствовать переводу за границу прибылей, полученных иностранным инвестором в данной стране, а также текущих платежей, связанных с осуществленными им инвестициями, и сумм, вырученных при ликвидации инвестиций.
Проблема свободного перевода капиталов и перемещения полученных доходов с территории одного государства на территорию другого в первую очередь касается беспрепятственного вывоза текущих доходов инвестора (дивидендов, процентов и т. д.); сумм, выплачиваемых в погашение займов; вывоза первоначальных капиталовложений; платежей на основе договора; денежных средств, возникающих при ликвидации, частичной либо полной продаже капиталовложений; компенсации, получаемой инвестором в случае изъятия его собственности; любых других платежей в связи с капиталовложениями. Следует оговорить, однако, что статья 11 Закона об иностранных инвестициях 1999 г. не упоминает о возможности перевода сумм, выплачиваемых в погашение займов, что имеет большое значение при осуществлении деловой активности.
В российском инвестиционном законодательстве гарантия репатриации капитала была предусмотрена в статье 10 Закона «Об иностранных инвестициях в РСФСР», гарантировавшей право иностранных инвесторов переводить за границу платежи в связи с иностранными инвестициями, если эти платежи получены в иностранной валюте. Платежи, полученные в российской валюте (рублях), могли свободно реинвестироваться на территории России, держаться на счетах российских банков без права перевода за границу.
Теперь гарантия перевода платежей в иностранной валюте за границу установлена статьей 11 Закона об иностранных инвестициях и именуется гарантией использования на территории России и перевода за ее пределы доходов, прибыли и других правомерно полученных денежных сумм.
Необходимо отметить, что в ходе переговоров о заключении двусторонних договоров о защите инвестиций наиболее сложным был вопрос о возможности перевода доходов, полученных в национальной валюте. Стало известно, что 93 % учтенных иностранных инвестиций в 80–е годы были размещены в странах, обеспечивающих репатриацию доходов в национальной валюте [172] . В то же время (конец 80–х) во всем мире, наряду с СССР, лишь несколько стран полностью запрещали репатриацию доходов в национальной валюте от иностранных инвесторов: Болгария, Перу, Куба, Албания, Гвинея – Бисау.
Включив в соглашения о взаимном поощрении и защите капиталовложений с другими государствами гарантии перевода капиталов и прибылей без ограничений, вне зависимости от того, в какой валюте они получены, СССР в конце 80–х годов пошел по пути международной практики.
В статье 11 Закона об иностранных инвестициях декларируется право иностранного инвестора после уплаты предусмотренных российским законодательством налогов и сборов на свободное использование прибыли и доходов на территории России для реинвестирования и других не запрещенных законодательством целей.
Иностранный инвестор имеет право на беспрепятственный перевод за пределы России доходов, прибыли и других правомерно полученных денежных сумм в иностранной валюте в связи с ранее осуществленными им инвестициями, в том числе:
– денежных сумм во исполнение обязательств коммерческой организации с иностранными инвестициями или иностранного юридического лица, открывшего свой филиал на российской территории, по договорам и иным сделкам;
– компенсаций, полученных при реквизиции, национализации имущества иностранного инвестора;
– доходов от инвестиций, полученных в виде прибыли, дивидендов, процентов и других доходов (лицензионные и комиссионные вознаграждения, платежи за техническую помощь и другие вознаграждения);
– денежных сумм, полученных в связи ликвидацией инвестиций (имеются в виду денежные суммы, полученные иностранным инвестором в связи с ликвидацией коммерческой организации с иностранными инвестициями или филиала иностранного юридического лица, либо в связи с отчуждением инвестированного имущества, имущественных прав и исключительных прав на результаты интеллектуальной собственности).
В Законе недостаточно четко определено положение: «…и других правомерно полученных денежных сумм в иностранной валюте», думается, что данное положение нарушает право распоряжаться своими доходами по своему усмотрению и принцип свободы предпринимательской деятельности, так как оставляет на усмотрение других органов государственной власти право устанавливать перечень правомерно полученных доходов. Поэтому необходимо установить исчерпывающий перечень правомерно полученных денежных сумм иностранным инвестором, закрепив его в статье 11 Закона, так как в данной сфере регулирования предпринимательских отношений действует принцип «разрешено все, что закреплено законом», следовательно, «запрещено все, что не разрешено законом», а данное положение закрепляет общедозволительный тип правового регулирования, что является недопустимым в данной сфере правового регулирования.
Таким образом, полученные в иностранной валюте вышеперечисленные платежи могут беспрепятственно переводиться за границу, а денежные суммы, полученные на территории России (как в рублях, так (по законным основаниям) и в иностранной валюте), могут свободно реинвестироваться. Уплата соответствующих налогов и сборов является единственным условием.
Например, переводимые за границу дивиденды облагаются 20 %-ным налогом на прибыль, удерживаемым у источника выплаты (т. е. коммерческой организации с иностранными инвестициями), проценты – 15 %-ным налогом. В соответствии с международными договорами об избежании двойного налогообложения указанный налог на переводимые за границу дивиденды и проценты может взиматься по сниженной ставке или не взиматься вообще [173] .
Частным случаем гарантии иностранному инвестору права на реинвестирование и беспрепятственную репатриацию доходов, прибыли и других правомерно полученных денежных сумм в связи с ранее осуществленными инвестициями следует считать гарантию права инвестора, осуществившего свой вклад в инвестиционный проект не деньгами, а имуществом или информацией в документальной форме или в форме записи на электронных носителях, на беспрепятственный их вывоз за пределы России.
О беспрепятственном вывозе – неприменении нетарифных мер регулирования внешнеторговой деятельности (квотирования и лицензирования) говорится в статье 12 рассматриваемого Федерального закона.
Гарантии перехода прав и обязанностей иностранного инвестора другому лицу . Важной новеллой Закона об иностранных инвестициях 1999 г. является норма статьи 7, устанавливающая гарантию «перехода прав и обязанностей иностранного инвестора другому лицу», и если пункт 1 данной статьи, подтверждающий права иностранного инвестора на уступку своих прав требования и перевод долгов, не сообщает ничего нового по сравнению с гражданским законодательством, то в пункте 2 содержится впервые закрепленное на уровне федерального закона признание принципа суброгации в международном страховании иностранных инвестиций от политических рисков.
Статья 7 предусматривает, что «иностранный инвестор в силу договора вправе передать свои права (уступить требования) и обязанности (перевести долг), а на основании закона или решения суда обязан передать свои права (уступить требования) и обязанности (перевести долг) другому лицу в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации». Если иностранное государство или его государственный орган производит платеж в пользу иностранного инвестора по гарантии от некоммерческого риска по договору страхования, предоставленной иностранному инвестору в отношении инвестиций, осуществленных им на территории России, к этому государству или государственному органу переходят права или уступаются требования иностранного инвестора на указанные инвестиции. В России такой переход после вступления в силу Закона, т. е. с 14 июля 1999 года, признается правомерным.
Суброгация иностранного государственного страховщика в отношении прав иностранного инвестора на его инвестиции, пострадавшие от политических рисков (к таковым относятся риск неконвертируемости валюты страны – получателя инвестиций, риск причинения ущерба инвестициям в результате войны или гражданских беспорядков, риск экспроприации инвестиций властями принимающего государства), давно признана в межправительственных соглашениях о поощрении и взаимной защите капиталовложений, заключенных Россией и еще ранее – СССР с зарубежными странами, в которых созданы такие уполномоченные государственные органы по страхованию инвестиций своих национальных инвесторов за рубежом (например, Соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений между СССР и Францией и др.).
Обычно иностранные инвесторы пытаются всеми мерами обезопасить свои инвестиции и не довольствуются лишь тем, что предлагает им в качестве защиты интересов государство – реципиент капитала. Они пытаются получить гарантии у собственного государства, а также застраховать свои инвестиции в страховых компаниях или международных организациях, занимающихся вопросами страхования (например, Многостороннее агентство по гарантиям инвестиций – МИГА). Страхованию и защите от политических рисков придается особое значение.
Практически в любом соглашении о защите капиталовложений содержатся условия следующего содержания (Договор СССР – ФРГ 1989 г.): «Если одна из Договаривающихся Сторон осуществляет выплату компенсации своему инвестору на основании гарантии капиталовложения, осуществленного последним на территории другой Договаривающейся Стороны, то эта другая Договаривающаяся Сторона будет признавать в силу закона или Договора передачу всех прав или требований этого инвестора первой Договаривающейся Стороне. Другая Договаривающаяся Сторона признает также вступление первой Договаривающейся Стороны в эти права или требования, которые первая Договаривающаяся Сторона вправе осуществлять в таком объеме, что и инвестор, как если бы Сторона не заменила его в данном правоотношении». В данном случае речь идет о том, что собственное государство инвестора на основании выданной этому инвестору гарантии возмещает ущерб, причиненный ему в принимающей стране, и тем самым становится на место инвестора и приобретает права и обязанности.
В связи с тем, что признание суброгации является принципиально важной гарантией для инвестора, практически во всех заключенных соглашениях подробно оговариваются ее условия, а также последующие права и действия принимающего государства, инвестора и соответствующего агентства.
МИГА придает большое значение принципу суброгации и исходя из него определяет условия предоставления гарантий. Агентство еще до оформления договора о предоставлении гарантии конкретному инвестору ставит в известность принимающее инвестиции государство о своем намерении выдать такие гарантии и указать, какие риски ими покрываются. МИГА заключает договор о гарантии после положительной реакции данного государства. После выплаты компенсации владельцу гарантии Агентству уступаются права или требования, связанные с гарантированными капиталовложениями, которые могут быть у владельца в отношении принимающей стороны [174] .
В Великобритании, ФРГ, Франции, Италии, Австрии защита от политических рисков инвестиций на территории России происходит, как правило, через соответствующие агентства страны инвестора, капитал которых принадлежит государству. В случае нанесения инвестору ущерба, в частности национализации его собственности, он обращается в застраховавшее его агентство и практически сразу получает компенсацию. Агентство, выплачивая компенсацию, вступает в права инвестора на то имущество, которому нанесен ущерб или которое было национализировано, и получает его права на предъявление претензий. Потом агентство направляет иск иностранному государству (в национальные или международные суды), ведет с ним переговоры по выплате справедливой адекватной и эффективной компенсации за причиненный ущерб.
Закрепление принципа суброгации и на уровне Федерального закона об иностранных инвестициях призвано продемонстрировать серьезность намерений России защищать иностранные инвестиции от политических рисков. Признание суброгации практически означает признание обязанности уплатить компенсацию за утраченные инвестиции иностранному государству как правопреемнику (цессионарию) инвестора.
Особенности налогообложения для соглашений о разделе продукции (СРП). Российскому законодательству известны две договорные формы капиталовложений – соглашения о разделе продукции и соглашения о финансовой аренде. Поскольку Федеральный закон от 30 декабря 1995 г. «О соглашениях о разделе продукции» (далее – Закон о СРП) регулирует отношения, связанные с крупнейшими капиталовложениями в российскую экономику, видится целесообразным уделить ему особое внимание.
Соглашения о разделе продукции – соглашения о капиталовложениях в нефтедобывающую и нефтеперерабатывающую промышленность, причем капиталовложениях крупных, рассчитанных на длительный период.
СРП являются особой договорной формой недропользования в Российской Федерации. Суть их сводится к следующему: по условиям соглашений государство предоставляет инвестору исключительные права на пользование недрами на определенном участке, а инвестор осуществляет разработку предоставленных недр за свой счет и на свой риск. С начала промышленной добычи минерального сырья инвестор получает право на компенсацию своих затрат на разработку месторождения. Оставшаяся после возмещения этих затрат продукция является прибыльной и подлежит разделу между сторонами (государством и инвестором) по условиям СРП. Инвестор обязан платить налог на прибыль со своей доли прибыльной продукции.
По Закону о СРП инвестор должен уплачивать только два федеральных налога:
– налог на прибыль
– и роялти, т. е. плату за использование природных ресурсов (платежи за пользование недрами).
На время действия соглашения инвестор освобождается от многочисленных налогов, сборов, акцизов и иных обязательных платежей (за исключением обязательных платежей по социальному и медицинскому страхованию своих работников – граждан России, а также в Государственный фонд занятости населения Российской Федерации в соответствии с российским законодательством). Взимание всех этих налогов и сборов заменяется соответствующим разделом продукции на условиях СРП.
Другими словами, указанные налоги и сборы учитываются при определении доли государства в распределяемой продукции. Освобождение от федеральных налогов и сборов предусматривает освобождение и от налогов и платежей на местном уровне, причем также путем введения механизма раздела продукции. Если законами и иными нормативными актами субъектов Российской Федерации или правовыми актами органов местного самоуправления не предусмотрено освобождение инвестора от налогов, сборов и иных обязательных платежей в бюджет Федерации и местные бюджеты, то часть прибыльной продукции, причитающейся инвестору в соответствии с условиями соглашения, увеличивается за счет соответствующего уменьшения доли государства на величину, эквивалентную сумме фактически уплаченных в бюджет налогов, сборов и иных обязательных платежей.
Закон о СРП устанавливает следующие особенности уплаты налога на прибыль: объектом обложения является стоимость части прибыльной продукции, принадлежащей инвестору по условиям СРП.
Не облагаются налогом суммы превышения фактических расходов на оплату труда над их нормируемой величиной. Не облагаются налогом на прибыль и суммы выплаченных дивидендов. Сказанное относится лишь к уплате налога на прибыль инвестора, полученную в результате исполнения СРП, и не распространяется на уплату налога на прибыль по другим видам деятельности.
За пользование недрами инвестор уплачивает государству:
разовые платежи (бонусы) при заключении соглашения и (или) по достижении определенного результата, установленные в соответствии с условиями соглашения;
ежегодные платежи за поисковые работы, сейсмосъемку и разведочное бурение на договорной площади (рента), производимые в расчете на единицу используемой площади;
регулярные платежи (роялти), установленные в процентном отношении от объема добычи минерального сырья или от стоимости произведенной продукции.
В целом иностранные компании удовлетворены той схемой налогообложения, которая представлена в Законе о СРП.
Среди льгот, предоставляемых иностранным инвесторам, можно отметить следующие.
В соответствии со статьей 35 Закона Российской Федерации от 21 мая 1993 г. «О таможенном тарифе» от пошлины освобождаются:
товары, ввозимые на таможенную территорию Российской Федерации или вывозимые с этой территории для официального или личного пользования представителями иностранных государств, физическими лицами, имеющими право на беспошлинный ввоз таких предметов на основании международных соглашений Российской Федерации или российского законодательства (п. «в»);
оборудование, приборы и материалы, ввозимые на таможенную территорию Российской Федерации для реализации целевых социально – экономических проектов жилищного строительства для военнослужащих, создания, строительства и содержания центров профессиональной переподготовки военнослужащих, лиц, уволенных с военной службы, и членов их семей, осуществляемых за счет займов, кредитов и безвозмездной финансовой помощи, предоставляемых международными организациями и правительствами иностранных государств, иностранными юридическими и физическими лицами в соответствии с межправительственными и межгосударственными соглашениями, а также соглашениями, подписанными по поручению Правительства Российской Федерации уполномоченными им органами исполнительной власти (п. «к»).
В соответствии с постановлением Правительства от 19 мая 1994 г. № 497 «О тарифных льготах в отношении вывозимых из Российской Федерации нефти и нефтепродуктов собственного производства предприятий с иностранными инвестициями» иностранным инвесторам предоставляются тарифные льготы в виде частичного или полного освобождения при вывозе с таможенной территории Российской Федерации нефти и нефтепродуктов, отнесенных к продукции собственного производства предприятий с иностранными инвестициями. Вид льгот, предоставляемых на основании вышеуказанного нормативно – правового акта, законодательно не установлен и определяется в каждом конкретном отдельном случае федеральным Правительством.
§ 3. Процессуальные гарантии урегулирования инвестиционных споровГарантии обеспечения надлежащего разрешения споров, связанных с иностранными инвестициями. Система гарантий прав инвесторов в полном виде должна включать в себя и гарантию процессуальную, т. е. юридически закрепленную возможность обращения в юрисдикционный орган в случае нарушения государством вышеуказанных материально – правовых гарантий прав инвесторов.
Иностранным инвесторам соглашения о защите капиталовложений, которые заключаются Россией с зарубежными государствами, предоставляют возможность обращаться в третейский суд за разрешением споров в случаях ущемления их интересов принимающим государством. Для инвестора такое право приобретает особое практическое значение в случаях принудительного изъятия государством его собственности, задержки при переводе текущих платежей или причитающихся ему доходов, дискриминационного отношения к нему со стороны государства.
В Законе об иностранных инвестициях 1999 г. содержится статья 10, предоставляющая иностранному инвестору гарантию обеспечения надлежащего разрешения спора, возникшего в связи с осуществлением инвестиций и предпринимательской деятельности на территории России иностранным инвестором. Эта гарантия состоит в том, что спор иностранного инвестора, возникший в связи с осуществлением инвестиций и предпринимательской деятельности на территории России, разрешается в соответствии с международными договорами Российской Федерации и федеральными законами в суде или арбитражном суде либо в международном арбитражном (третейском) суде. Другими словами, в вопросах процессуальной право– и дееспособности иностранных инвесторов и правил подведомственности и подсудности по спорам с их участием делается отсылка к федеральному законодательству по вопросам гражданского и арбитражного судопроизводства, а также к Закону Российской Федерации от 7 июля 1993 г. «О международном коммерческом арбитраже». Названный Закон разрешает передавать в международный коммерческий арбитраж в России и за границей не только споры между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных странах (т. е. между иностранными и российскими лицами), но и споры российских организаций с иностранными инвестициями между собой или с российскими коммерческими организациями без иностранных инвестиций, а также участников коммерческих организаций с иностранными инвестициями между собой (видимо, даже если оба участника являются российскими организациями без иностранных инвестиций).
С учетом того, что деятельность по осуществлению иностранных инвестиций является предпринимательской, так как направлена на извлечение прибыли (дохода) от вложений иностранного капитала на территории России, споры иностранных инвесторов, обладающих статусом юридического лица или индивидуального предпринимателя, со своими российскими контрагентами или с государственными органами подлежат разрешению в арбитражном суде Российской Федерации по месту нахождения ответчика.
В соответствии с Законом 1991 г. инвестиционные споры, в «том числе споры по вопросам размера, условий или порядка выплаты компенсации» за национализацию или реквизицию иностранных инвестиций, были отнесены к компетенции Верховного Суда Российской Федерации. Федеральный закон 1999 г. не выделяет инвестиционные споры в отдельную категорию.
Чаще всего в межправительственных соглашениях предусматривается передача инвестиционных споров на рассмотрение арбитража ad hoc, образуемого на основании Арбитражного регламента Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). Нератифицированный Договор о поощрении и взаимной защите инвестиций Российской Федерации с США и действующие Соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений Российской Федерации с Румынией, Чехией, Словакией и Японией предусматривают, что возможно также урегулирование споров в постоянном международном арбитражном органе – Международном центре по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС) или в соответствии с процедурой дополнительного средства по осуществлению арбитражной процедуры МЦУИС.
МЦУИС был создан в соответствии с Вашингтонской конвенцией о порядке разрешения инвестиционных споров между государствами и иностранными лицами (1965 г.) и рассматривает споры между инвесторами из государств – членов Конвенции и государствами – реципиентами инвестиций, также участвующими в Конвенции. Таким образом, обращение в арбитраж МЦУИС возможно, только если и государство – сторона в споре, и государство, чьим гражданином или юридическим лицом является инвестор, – участники Конвенции.
Создание международно – арбитражного механизма урегулирования инвестиционных споров неразрывно связано с проблемами утверждения принципов и норм международно – правовой защиты зарубежных капиталов в государствах – реципиентах. Международно – правовое регулирование иностранных инвестиций сегодня является, как уже неоднократно подчеркивалось, одним из юридических столпов, стабилизирующих поступательное функционирование мировой экономики. Оно опирается на основополагающий неолиберальный экономический порядок, обеспечивающий свободное, беспрепятственное движение капиталов, товаров и услуг по всему миру в соответствии с уставами, другими учредительными документами универсальных международных организаций.
Вопрос о международно – правовой защите иностранной собственности, и в первую очередь в сфере разрешения инвестиционных споров, оставался ареной ожесточенных дискуссий между развивающимися и развитыми государствами в течение почти всего XX столетия. В соответствии с доктриной Кальво развивающиеся страны во главу угла политики в отношении иностранных инвестиций поставили так называемый национальный стандарт, который признавал только внутригосударственные формы и методы регулирования иностранных инвестиций. Это было ответом государств Латинской Америки, а впоследствии Азии и Африки на применявшуюся в отношении их «дипломатию канонерок». В своем конституционном праве, а также в договорной и дипломатической практике они следовали принципам, провозглашенным К. Кальво: никакого иностранного арбитража над актами суверенных правительств; только национальные суды вправе рассматривать дела, связанные с инвестиционными спорами.
В основе острых разногласий по поводу формирования международно – правового механизма защиты инвестиций – уходящее корнями в идеологию различие между «открытой» политикой в отношении прямых иностранных инвестиций и «регулируемыми» режимами. Причем политика эта основана на неоклассических экономических рецептах и направлена на прогрессивную либерализацию национального контроля над вопросами прибытия в страну, обустройства и последующими операциями прямых иностранных инвестиций. В то время как «регулируемые» режимы всегда испытывали скептицизм в отношении эффективности политики свободного рынка, поддерживая в той или иной степени вмешательство государства в процесс прямых иностранных инвестиций.
Ожесточенная дискуссия, развернувшаяся в 70–е годы XX века по инициативе развивающихся стран вокруг транснациональных корпораций, стала вызовом традиционным западным концепциям защиты инвестиций в рамках международного права, главным образом в виде авторитетных документов ООН. Основные положения резолюций ООН (Декларация и Программа действий по установлению нового международного экономического порядка (НМЭП, 3201, 1974) и Хартия экономических прав и обязанностей государств (3281, 1974) закрепляли, в частности, исключительное применение внутригосударственного права, право государств национализировать иностранную собственность и отменять заключенные или уже действующие контракты при регулировании компенсаций исключительно национальным законодательством. Кроме того, они призывали к отказу от международного арбитража в качестве механизма урегулирования инвестиционных споров в пользу исключительной юрисдикции национальных судов (доктрина Кальво), а также от гарантированных международным правом привилегий и гарантий для иностранных инвесторов.
Вопрос об иностранных инвестициях горячо обсуждался исключительно в плоскости конфликта между национальным суверенитетом и международно – правовым регулированием, с одной стороны, и заинтересованностью экономически развитых стран в защите своих зарубежных компаний – с другой. С этой точки зрения больший объем регулирования нормами международного права представлялся как бы выражением национального суверенитета, что было хорошо для принимающего государства, в то время как больший объем защиты отвечал исключительно интересам государства, откуда происходили инвестиции [175] .
Вышеназванные резолюции ООН, очевидно, в какой-то мере были ответом разработке и принятию под эгидой МБРР 18 марта 1965 года Вашингтонской конвенции об урегулировании инвестиционных споров между государствами и национальными физическими и юридическими лицами, которая вскоре стала первым универсальным, общепризнанным международно – правовым актом в этой сфере. Но позиции стран третьего мира, сформулированные на форумах ООН в виде вышеназванных резолюций в силу преобладающего большинства развивающихся стран на Генеральной Ассамблее, так и не были поддержаны западными странами – экспортерами капитала. Наоборот, в ходе широкомасштабного заключения с развивающимися государствами двусторонних инвестиционных договоров странам – экспортерам капитала удалось в целом юридически закрепить в них западные стандарты режима иностранных инвестиций, в том числе в сфере урегулирования инвестиционных споров. Более того, формы и методы решения инвестиционных споров в соответствии с нормами обычного международного права получили особое юридическое закрепление в двусторонних инвестиционных договорах (ДИД), которые были полностью посвящены охране инвестиций и включали соответствующие материально – правовые нормы. Как выяснилось, многие из стран третьего мира, выступавшие против определенных принципов и стандартов, выдвинутых традиционными доктринами международного права, тем не менее были подготовлены к их принятию из прагматических соображений. Первоначально большинство ДИД было заключено между западноевропейскими и африканскими странами. Латиноамериканские страны, следуя доктрине Кальво, долгое время воздерживались от такой практики.
...
Новый импульс созданию двусторонней международно – правовой защиты инвестиций был дан в 70–80–е годы прошлого века. Сеть ДИД заметно увеличилась в 90–х годах. Тогда число подобных договоров достигло более 1100. Количество стран – участниц двусторонних договоров по защите инвестиций превысило в конце ХХ века 160 [176] . Что касается нашей страны, то она стала на этот путь в 1989 году и на сегодня имеет соглашения о поощрении и защите капиталовложений более чем с 50 государствами.
Двусторонние инвестиционные договоры преследуют цель усовершенствования защиты прямых иностранных инвестиций, в особенности в развитых странах и странах с переходной экономикой. Для стимулирования притока капитала они устанавливают ясные, простые и реализуемые правила, улучшающие инвестиционный климат. Наряду с обеспечением и поощрением допуска инвестиций, гарантий высоких стандартов обращения они призваны обеспечить правовую защиту по международному праву, а также доступ к международным средствам разрешения споров на случай их возникновения. При этом двусторонние инвестиционные договоры регулируют вопросы, которые иностранные инвесторы считают для себя важными, направленными на создание более надежного транспарентного, а значит, стабильного и предсказуемого правового режима, который национальное законодательство страны – реципиента обеспечить не может.
Многосторонняя международно – правовая защита иностранных инвестиций в отличие от аналогичного двустороннего механизма оказалась делом крайне трудным. Первые попытки создать международно – правовые нормы на конвенционной основе предпринимались в рамках обсуждения Устава Международной торговой организации (МТО), который так и не вступил в силу в связи с глубокими противоречиями между западными странами и третьим миром. Разработанный впоследствии в рамках Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) проект Конвенции о защите иностранной собственности за границей также не вступил в силу.
В отличие от так и не состоявшегося Кодекса ООН о правилах поведения транснациональных корпораций, где первоначально главная роль отводилась контролю за деятельностью инвесторов, были приняты другие международно – правовые документы рекомендательного характера, устанавливающие более благоприятный режим поощрения и защиты для прямых иностранных инвесторов. Наиболее важными являются Декларация и Руководящие принципы ОЭСР в отношении многонациональных предприятий 1976 г. и Руководящие принципы Всемирного банка в отношении режима прямых иностранных инвестиций 1992 г. Оба документа содержат положения о международно – арбитражной защите иностранных инвесторов. В рамках ОЭСР с 1995 года начала свою деятельность специальная рабочая группа по разработке Многостороннего инвестиционного соглашения (МИС, MIA-Multilateral Investments Agreement). Толчком к разработке МИС послужили многосторонние торговые переговоры в Уругвайском раунде в рамках ГАТТ, в результате которых была создана Всемирная торговая организация (ВТО).
Однако переговоры в ОЭСР по МИС были прекращены в 1998 году – в значительной степени в связи с общей позицией Франции, направленной на противодействие процессам глобализации в экономике вкупе с зачастую неафишируемой оппозицией МИС со стороны неправительственных организаций. Переговоры по этому вопросу пока зашли в тупик, и их возобновление не предвидится [177] , хотя кроме ОЭСР заключить многосторонний кодекс прямых инвестиций призывает и Европейский Союз (ЕС). В частности, неоднократно предлагалось разработать глобальные правила в отношении режима прямых иностранных инвестиций под эгидой ВТО. По мнению ЕС, привлекательность ВТО имеет двоякий характер: с одной стороны, она охватывает большое число государств, включая развивающиеся страны; с другой – ВТО располагает обязательным механизмом урегулирования споров, способным дать предлагаемому кодексу международно – правовую силу. Сама комиссия ЕС выдвинула предложения о незамедлительном начале обсуждения в ВТО проекта Кодекса многосторонних инвестиций. Предполагается, что это будет происходить параллельно с координацией позиций государств – членов ЕС по вопросам прямых иностранных инвестиций [178] .
Принципиальную роль в международно – договорном закреплении наднациональных форм урегулирования инвестиционных споров призван сыграть Договор к Энергетической хартии (ДЭХ), подписанный в Лиссабоне 17 декабря 1994 года в развитие декларативной Европейской Энергетической хартии 1991 года и вступивший в силу 16 апреля 1998 года. В настоящее время в этом первом крупном многостороннем договоре, предусматривающем разносторонние обязательства правительств в отношении защиты и режима иностранных инвестиций в энергетической сфере, участвуют более 50 государств. Россия принимает участие в нем до момента ратификации на временной основе.
Наиболее мощным средством обеспечения инвестиционного режима ДЭХ является, по мнению специалистов, инвестиционный арбитраж в соответствии со статьей 26 как один из вариантов, предоставляемых только инвестору. Причем последнему нет необходимости предварительно согласовывать механизм арбитражного разбирательства. Инвесторы могут, следовательно, вчинять иск всем государствам – членам ДЭХ за нарушение обязательств по части III ДЭХ. Не будет преувеличением отметить, что ДЭХ, о чем будет сказано далее, является первым беспрецедентным, многосторонним договором, установившим прямой арбитраж между инвестором и государством, что было предметом споров, как уже говорилось, на протяжении многих лет.
Таким образом, международное право, касающееся иностранных инвестиций, переживает диаметрально противоположные перемены под влиянием резкого изменения взглядов и политики на эту проблему. Отрицательное отношение к ним в 70–е годы привело к принятию в области инвестиций ограничительных мер в национальном законодательстве, а также к резко отрицательному отношению к ним в ходе международно – правовых дебатов, где главенствующую роль играла ООН. В те же годы экспортеры капитала прилагали усилия для сохранения защиты, которую дают традиционное международное право и двусторонние договоры о защите инвестиций (ДИД). Масштабным выражением этого в конечном итоге стало противоречие между Севером и Югом. На рубеже веков маятник качнулся в обратную сторону: либерализация, приватизация, дерегулирование и национальная конкурентоспособность являются в настоящее время ключевыми парадигмами преобладающих взглядов в экономической политике и законодательстве.
Доктринальной основой транснационального арбитража следует считать идею о взаимовлиянии и взаимодействии национального и международного права, этих двух самостоятельных и постоянно взаимодействующих правовых систем. Этот сложный, во многом противоречивый процесс становится мощным фактором правового обеспечения мироустройства в условиях глобализации. Международное право приобретает новый смысл, особенно в последнее время. Если раньше сфера его влияния была достаточно ограниченной и оно развивалось как бы параллельно тем отраслям, которые регулируются национальным правом, то теперь международное право еще теснее смыкается с внутригосударственным правом, а его структуризация в значительной мере зависит от общего подхода в системах национального права. Сфера международно – правового регулирования расширяется за счет объектов национального регулирования. Причем этот процесс происходит не столько путем их изъятия, сколько путем совместного регулирования, следовательно, международное право выступает как гарант и как общий правовой стандарт для национальных правовых систем.
Одним из важнейших направлений при осуществлении современной инвестиционной политики должен стать новый подход к проблеме привлечения иностранных инвестиций, основанных на реалиях глобализационных процессов, что требует создания надежного международно – правового и национально – правового механизмов защиты, призванных обеспечить реализацию законных прав и интересов инвесторов. Общий для правового режима иностранных инвестиций характерный признак можно определить как юридическое обеспечение предпринимательской деятельности, осуществляемой в условиях чужого государства, выступающего в роли реципиента капитала извне. Это, по существу, означает, что правовое положение иностранного инвестора на территории чужого государства всегда остается уязвимым независимо от конкретной общественно – политической обстановки на конкретном этапе социально – экономического государства. С точки зрения теории и практики международного права уязвимость иностранного инвестора, осуществляющего свою деятельность в чужом государстве, является следствием его подчиненности юрисдикции принимающего инвестиции государства, где иностранный инвестор осуществляет свой проект. Такое специфическое положение иностранного инвестора требует установления четких и ясных государственных гарантий, которые исключали бы малейшую возможность проявления произвола со стороны административных органов или принятия каких-либо дискриминационных мер. В связи с этим следует отметить, что инвестиционное законодательство в равной мере направлено на регулирование действий иностранных инвесторов и самого государства, принимающего иностранные инвестиции, в том числе судебного механизма урегулирования инвестиционных споров.
Рассмотрим в этом контексте систему Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (ИКСИД), ставшую самой значимой из созданных до сих пор подобных систем. Конвенция по урегулированию инвестиционных споров была разработана в рамках Международного банка реконструкции и развития (МБРР), подписана в Вашингтоне 18 марта 1965 года 46 государствами – членами Банка и в соответствии с ее положениями вступила в силу 14 октября 1966 г. В соответствии с Вашингтонской конвенцией был учрежден Международный центр по урегулированию инвестиционных споров – International Center for Settlement of Investment Disputes (ICSID – ИКСИД). На август 2002 года в Конвенции участвовали 135 государств. Анализ Вашингтонской конвенции показывает, что этот международно – правовой документ создает единый механизм, направленный на защиту иностранных инвестиций. При этом она исходит из единых принципов регулирования.
В структурном отношении положения Конвенции можно разделить на две группы: нормы, регламентирующие деятельность ИКСИД как международной организации, обладающей полной международной правосубъектностью, и нормы, регулирующие механизм рассмотрения инвестиционных споров. Наибольший интерес для нас представляют нормы, которые относятся ко второй группе, потому как именно в них заложена процедура защиты интересов инвесторов. В свою очередь, положения Конвенции о порядке разрешения инвестиционных споров можно разделить на три группы:
– нормы, определяющие компетенцию ИКСИД, или, пользуясь терминологией Конвенции, Центра по рассмотрению инвестиционных споров;
– положения, регулирующие порядок проведения примирительной процедуры;
– нормы, регламентирующие порядок исполнения решений Центра.
Условием обращения сторон в данный орган является их письменное согласие на передачу споров на разрешение. При этом статья 25 гласит, что согласие, выраженное уполномоченным органом договаривающегося государства, нуждается в подтверждении последним в момент передачи спора на разрешение Центру, если государство заранее при ратификации Конвенции не оговорит, что такого одобрения не требуется. Данные положения Конвенции, по словам французского юриста Д. Беттема, включены в нее «с целью удовлетворить излишнюю чувствительность государств, особенно проявляющуюся при ратификации Конвенции, и направлены на то, чтобы сохранить действие национальных норм об иммунитете государства» [179] .
В соответствии со статьей 25 Вашингтонской конвенции 1965 г. «Об урегулировании инвестиционных споров между государствами, физическими или юридическими лицами других государств» к категории «инвестиционные споры» относятся споры, возникающие в связи с прямыми иностранными инвестициями между договаривающимся государством и лицами других договаривающихся государств, а именно:
– инвестиционные споры, которые вытекают из отношений, связанных с иностранными инвестициями;
– споры, возникающие между договаривающимся государством и иностранным частным инвестором;
– правовые споры, касающиеся сущности и объема юридических прав и обязанностей сторон, условий и размеров компенсации за нарушение обязательств по данному инвестиционному контракту.
Как видно, Вашингтонская конвенция довольно широко определяет категорию инвестиционных споров. Вероятно, ее авторы предполагали, что более конкретное определение будет дано в национальных законодательствах стран – участниц [180] . Этот вывод подтверждается положениями пункта 4 ст. 25 Конвенции, где сказано, что государство, давая свое согласие на рассмотрение инвестиционных споров согласно процедуре Международного центра урегулирования инвестиционных споров (ИКСИД), предусмотренной Конвенцией, может «уведомить Центр о категории или категориях споров, которые оно будет или, напротив, не будет рассматривать на предмет передачи в Центр». Это дает возможность, по мнению специалистов, сделать следующие выводы. Во – первых, государству – участнику Конвенции предоставляется возможность дать определение понятия «инвестиционные споры» в национальном законодательстве. Во – вторых, государство, самостоятельно определяя категории инвестиционных споров, передаваемых в ИКСИД для рассмотрения, косвенным образом дает определение названного выше понятия.
Следует заметить, что в сложившейся практике зарубежных государств под влиянием действующих в данной области норм международного права понятие «инвестиционные споры» трактуется достаточно широко и включает споры, возникающие из связанных с инвестициями отношений между принимающим государством и лицом другого государства, которое выступает в качестве инвестора. Текст статьи 10 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации», регламентируя порядок разрешения инвестиционных споров, не дает широкое определение самого понятия «инвестиционные споры». Кстати, нет его и в Федеральном законе «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений».
То обстоятельство, что эти базовые инвестиционные законы не содержат конкретного определения самой дефиниции «инвестиционные споры», объясняется, надо полагать, следующим. Понятие «инвестиционный спор» раскрывают в своих статьях двусторонние договоры о взаимной защите инвестиций. Например, Договор с США (ст. 6) предусматривает, что инвестиционный спор «определяется как спор по поводу толкования или применения договора о капиталовложении, наличия и последствий заявленного нарушения любого права, предоставляемого настоящим Договором или возникающего из него в отношении капиталовложения».
Возвращаясь в связи с этим к российскому Закону об иностранных инвестициях, следует тем не менее признать, что он все же содержит краткое определение обсуждаемой категории. Инвестиционным спором, согласно статье 10 Закона, является «спор иностранного инвестора, возникший в связи с осуществлением инвестиций и предпринимательской деятельности на территории Российской Федерации». Принципиально важным для нас является то, что данная статья Закона об иностранных инвестициях далее утверждает: инвестиционный спор «разрешается в соответствии с международными договорами Российской Федерации и федеральными законами…».
Примечательно, что основная часть арбитражной деятельности ИКСИД падает на период после 1990 года. За последние 12 лет из 32 решений вынесено 20. Учитывая, что за всю предыдущую деятельность этого одного из ведущих арбитражных центров, т. е. за 24 года, вынесено лишь 12 решений, можно заключить о постепенном становлении ИКСИД как признанного международного арбитражного центра. Можно предположить, что первоначально, в 70–е годы ХХ века, в силу ожесточенных дебатов в стенах ООН о приоритете суверенитета, национальной юрисдикции, о чем подробно говорилось выше, ИКСИД не пользовался особой популярностью. Впоследствии по мере все более увеличивающейся практики заключения международных двусторонних договоров наднациональные формы разрешения инвестиционных споров окончательно пробили себе дорогу. Об этом красноречиво говорит то обстоятельство, что только в 2000–2002 гг. ИКСИД вынес 15 арбитражных решений.
Следует отметить, что четыре из этих 32 арбитражных решений были отменены в рамках процедуры статьи 52 Конвенции, в соответствии с которой любая из сторон может посредством письменного заявления на имя Генерального секретаря ООН просить об отмене арбитражного решения по одной или нескольким из нижеследующих причин: а) суд был сформирован ненадлежащим образом; б) суд явно превысил свои полномочия; в) какой-либо член суда замешан в коррупции; г) имело место серьезное отступление от какого-либо существенного правила процедуры; д) в арбитражном решении не изложены соображения, на которых оно основано. В соответствии с процедурой Центра по получении такой просьбы председатель незамедлительно назначает из числа лиц, включенных в список арбитров, комитет ad hoc в составе трех человек, который может приостановить исполнение арбитражного решения впредь до рассмотрения такой просьбы. В случае отмены арбитражного решения спор по просьбе любой из сторон передается в новый суд.
Таким образом, Вашингтонская конвенция отнесла к компетенции ИКСИД широкий круг споров, ни малейшим образом не ущемляя иммунитета принимающего государства. Благодаря такому подходу она привлекла большое число участников. Юрисдикция международного специализированного арбитража ИКСИД первоначально определялась с учетом инвестиционного характера отношений. Положение изменилось, как уже было сказано, в связи с подписанием в 1979 году Дополнительного протокола к Вашингтонской конвенции, в котором предусматривались дополнительные средства разрешения споров и расширялась сфера применения ИКСИД. Созданный Вашингтонской конвенцией институт международного инвестиционного арбитража в соответствии с Дополнительным протоколом стал правомочен рассматривать споры, не только связанные с инвестициями, но также и вытекающие из коммерческих сделок, если последние выходят за рамки обычных коммерческих. Это отражает и практика ИКСИД. В качестве примера можно привести спор между Чешским обходным банком и Республикой Словакией, возникший в связи с операциями по переводу долга как результат приватизации Чешского банка [181] .
В соответствии с Дополнительным протоколом 1979 г. ИКСИД компетентен урегулировать спор и в случае, если одна из сторон в споре – государство или государство стороны в споре (инвестора) – не является участником Конвенции. Это представляется особенно важным для России, которая подписала Вашингтонскую конвенцию в 1992 году, но до сих пор не ратифицировала ее. В Типовом проекте Правительством Российской Федерации предусматривается, что для разрешения инвестиционных споров возможно обращение к средствам разрешения споров, предусмотренным в этих Дополнительных протоколах (постановление от 9 июня 2001 г. № 456 «О заключении соглашений о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений»).
Прямой арбитраж между инвестором и государством, о чем говорилось выше, был предметом споров на протяжении многих лет. Традиционно инвестиционные споры урегулировались в ходе переговоров между государствами, иногда в ходе межгосударственного арбитражного разбирательства. Страны Латинской Америки (впоследствии при поддержке социалистических стран) не признавали никакого иностранного арбитража над актами суверенных правительств. Западные страны не отличались иным поведением: их правительства практически никогда не соглашались направлять концессионные соглашения по освоению минеральных ресурсов в международный арбитраж. Чрезмерно одностороннее толкование национального суверенитета значительно утратило силу в последние два десятилетия также благодаря успешной деятельности ИКСИД, который создал правовую основу (и подтвердил политическую приемлемость) представления инвестиционных споров на рассмотрение специально созданного международного арбитражного учреждения с конкретными правилами процедуры.
С точки зрения теории и практики международного инвестиционного права принцип, согласно которому национальные законы об инвестициях могут устанавливать обязательные арбитражные процедуры без права выбора, не выдерживает критики. В пункте 24 Доклада совета управляющих Мирового банка, который прилагается к Конвенции об урегулировании инвестиционных споров между государствами и национальными лицами других государств 1965 г., говорится: «Принимающее государство в своем законодательстве о содействии инвестициям должно предложить передать споры, возникающие в связи с некоторыми типами инвестиций, на судебное рассмотрение Центра, а инвестор может дать на это согласие в письменном виде».
Это означает, что если закон временно отменяется, то инвестор может подождать до возникновения спора с объявлением своего намерения использовать этот арбитражный механизм, который до того момента будет обязательным только для государства. Разумность и перспективность данного принципа подтверждает сам факт подписания Конвенции ИКСИД 130 государствами. Это, однако, не означает, что наличие и сфера охвата понятия о предложении передать правила (как в вышеприведенной цитате из Вашингтонской конвенции), содержащиеся в национальном законодательстве, не могут подразумевать иное. В деле Оазис Пирамид [182] , например, истец опирался на положение египетского Закона об инвестициях 1988 г., которое предусматривает: «Инвестиционные споры в отношении осуществления положений настоящего Закона рассматриваются… в рамках Конвенции об урегулировании инвестиционных споров между государствами и национальными лицами других стран, к которой Египет присоединился Законом № 90 1971 г., там, где она применима».
...
ИЗ АРБИТРАЖНОЙ ПРАКТИКИ
Правительство Египта признало, что эта формулировка оказалась недостаточной для установления обязательной юрисдикции. Процитированное положение было опубликовано на английском языке Главным управлением по делам инвестиций в брошюрах, раздаваемых инвесторам, однако правительство утверждало, что следует придавать значение только официальному тексту Закона об инвестициях на арабском языке, вызвав тем самым академические дебаты относительно корректности использования императивной формы глагола shall. Правительство утверждало также, что использование выражений «в рамках Конвенции» и «где она применима» указывает на необходимость отдельного согласия на юрисдикцию ИКСИД. Более того, позиция Египта такова, что простая ссылка на Конвенцию недостаточна для создания обязательной арбитражной юрисдикции, поскольку Конвенция предусматривает как примирение, так и арбитраж.
Хотя каждое из этих возражений было отвергнуто Трибуналом, этот пример показывает, с какой крайней осторожностью следует разрабатывать положения о юрисдикции и с какой готовностью ответчик по конкретному спору может воспользоваться любой двусмысленностью, которая могла бы свести на нет иск.
Широко распространено мнение, что в последнем деле с участием Республики Египет другой истец – инвестор также успешно использовал эту форму юридической отсылки на ИКСИД. Спор был урегулирован до принятия за основу какого-либо решения («Мануфэкчурес Тановер Траст компании» против Арабской Республики Египет и Главного управления по делам инвестиций и свободных зон, 1993).
В деле Гейтс Фараон против Республики Тунис (1988 г.) истец также ссылался на одну из статей Инвестиционного кодекса Туниса 1969 г. в качестве основания для юрисдикции ИКСИД. В данном случае урегулирование дела дружественным образом означало, что по возражениям, выдвинутым государством, арбитражного определения сделано не было.
В декабре 1994 года на основе положения Закона об инвестициях, касающегося арбитража, греческой инвестиционной компанией «Трейдекас Хеллас» была инициирована арбитражная процедура ИКСИД против Албании.
Немаловажно то обстоятельство, что ни в самой Вашингтонской конвенции, ни в работах, связанных с ее подготовкой, не содержится достаточных указаний относительно того, что же является применимым международным правом. Самостоятельные нормы и принципы, относящиеся к государственным контрактам, в значительной степени разрабатывались по отдельности посредством практики транснационального арбитража, в особенности в 60–80–х годах.
Большое значение для понимания действенности международного инвестиционного арбитража имеет практика решений ИКСИД, наиболее важными из которых считаются, в частности, прецеденты по делам «Техасо», «Liamco», «BP», «Aminoil», «Revere Copper», «AGIP». Эти судебные дела в наибольшей степени способствовали формированию доктрины международного права, относящейся к государственным контрактам.
Транснациональный арбитраж ИКСИД сыграл, таким образом, значительную роль в разработке международного инвестиционного права. Это можно объяснить двумя причинами. Во – первых, неспособностью самих государств конкретизировать посредством международного договора основные нормы международного права. Во – вторых, высокой степенью автономии, которая предоставляется современными законами об арбитраже вопросам транснациональной торговли. В результате наднациональный арбитраж постоянного характера (или формы ad hoc) стал важным и почти автономным институтом, посредством которого разрабатывается самостоятельное международное право [183] .
Двусторонние инвестиционные договоры содержат четкие и реализуемые нормы международно – правового урегулирования споров в этой сфере. ДИД предусматривают механизм за пределами юрисдикции принимающей стороны, призванной обеспечивать применение норм в случае споров. В большинстве ДИД, заключенных в последнее время, в том числе с Россией, предусматриваются эффективные механизмы разрешения споров: один – для споров между двумя договаривающимися государствами, а другой – для споров между принимающей страной и иностранным инвестором, которому нанесен ущерб.
В двусторонних соглашениях о взаимном поощрении и защите капиталовложений между Россией и другими государствами просматривается тенденция отдельно предусмотреть международную процедуру разрешения споров, обычно под эгидой ИКСИД. При заключении ДИД оба государства, как правило, дают согласие на обращение к юрисдикции ИКСИД в случае возникновения спора в будущем.
Прежде чем перейти к рассмотрению различных категорий споров между договаривающимися сторонами, между одной договаривающейся стороной и инвестором другой договаривающейся стороны, остановимся на досудебных или так называемых альтернативных способах урегулирования инвестиционных споров, предусмотренных ДИД. Дело в том, что как в первом, так и во втором случае двусторонние соглашения рекомендуют аналогичные формы и методы урегулирования споров, возникающих в процессе осуществления инвестиционной деятельности.
Надо сказать, что переговоры представляют собой простое, гибкое и удобное средство, применимое для разрешения любых споров, они обеспечивают непосредственный и конфиденциальный контакт между участниками спора, быстрое их ознакомление с взаимными претензиями и позициями, а также «самые различные нюансы возможных решений» [184] . Между тем в западной доктрине встречаются попытки каким-то образом принизить значение непосредственных переговоров в качестве средства разрешения международных споров [185] .
Следует отметить, что использование альтернативных способов урегулирования инвестиционных споров довольно часто практикуется фирмами зарубежных государств. Что касается России, то такого рода фактов мало, хотя в практике Коммерческого арбитража при Московской торгово – промышленной палате имели место случаи обращения иностранных фирм с целью осуществления примирительного производства. Считается, что обращение спорящих сторон к подобным способам может оказаться для них весьма привлекательным, поскольку эти способы позволяют сэкономить значительные средства и разрешить спор в кратчайшие сроки [186] .
В двусторонних договорах предусматривается шестимесячный или трехмесячный срок досудебного разрешения инвестиционного спора между договаривающимися сторонами. Если же инвестиционный спор не будет разрешен путем переговоров и консультаций в течение указанного срока, то по требованию одной из договаривающихся сторон спор будет передан, как говорится в большинстве заключенных Россией договоров о поощрении и взаимной защите капиталовложений, на рассмотрение третейского арбитражного суда.
Каким же образом происходит создание третейского суда? Во всех соглашениях о взаимной защите капиталовложений избрание третейского суда происходит непосредственно на основании Арбитражного регламента Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), который был рекомендован к использованию Генеральной Ассамблеей ООН в 1976 году. Он стал очень популярным и практически незаменимым при арбитраже ad hoc. Многие арбитражные центры, в том числе российские, имеющие собственные регламенты, допускают преимущественное использование сторонами регламента ЮНСИТРАЛ или обращение к нему для восполнения пробелов в их собственных регламентах.
Необходимо иметь в виду, что данный регламент ни в одной стране не имеет силы закона. Он может быть принят сторонами договора со следующей типовой оговоркой: любой спор, разногласие или требование, возникающее из данного договора или касающееся этого договора либо его нарушения, прекращения или действительности, подлежит разрешению в арбитраже в соответствии с действующим «в настоящее время Арбитражным регламентом ЮНСИТРАЛ». Именно такую оговорку содержат все рассматриваемые двусторонние договоры.
Двусторонние международные соглашения России с другими государствами о взаимной защите капиталовложений по формам и методам разрешения инвестиционных споров условно можно разделить на четыре основные подгруппы.
В первую подгруппу целесообразно включить соглашения, предусматривающие, что регулирование споров производится третейским судом. Назначение членов третейского суда, как и в случае регулирования споров между двумя договаривающимися сторонами, т. е. государствами, производится на основании Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ 1976 г. Это предусматривает, что каждая сторона назначает по одному члену третейского суда и оба члена третейского суда совместно договариваются о кандидатуре гражданина третьего государства, который назначается договаривающимися сторонами в качестве председателя третейского суда. Но в данном варианте, не достигнув консенсуса, стороны обращаются к председателю Международного суда ООН или к председателю Арбитражного института Стокгольмской торговой палаты с просьбой произвести необходимые назначения. Особенностью этой категории двусторонних соглашений, подчеркнем еще раз, является обстоятельство, предусматривающее только единственное средство разрешения инвестиционных споров – путем созыва третейского суда в соответствии с Арбитражным регламентом ЮНСИТРАЛ. Такой вариант урегулирования споров содержат Соглашения России с Турцией (ст. 6), со Швейцарией (п. 3 и 4 ст. 8), с Канадой (ст. 9), Францией (ст. 7), КНР (ст. 9) и др.
Во второй подгруппе можно объединить соглашения, которые предусматривают альтернативные варианты разрешения возникшего инвестиционного спора. Помимо третейского суда ad hoc в соответствии с Арбитражным регламентом Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) спор может быть передан в третейский суд в соответствии с Регламентом Арбитражного института Стокгольмской торговой палаты. Вот как, к примеру, сформулировано данное правило в Соглашении Российской Федерации с Великобританией: «Если спор передан в международный арбитраж, то участвующий в споре инвестор будет иметь право передать спор: а) в Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты; или б) международному арбитру или в арбитражный суд ad hoc, назначаемый по специальной договоренности или создаваемый в соответствии с Арбитражным регламентом Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли. Арбитражное разбирательство будет проводиться в соответствии с этим Регламентом, если стороны в споре не договорятся в письменной форме о его изменении» (п. 3 ст. 8).
Третья подгруппа двусторонних соглашений состоит из тех международных договоров, которые кроме третейского суда ad hoc в соответствии с Арбитражным регламентом ЮНСИТРАЛ предусматривают также передачу спора на рассмотрение «в компетентный суд или арбитраж договаривающейся стороны, на территории которой осуществлены капиталовложения» (Соглашения с Грецией (ст. 9), Польшей (ст. 10).
В последнюю, четвертую подгруппу международных договоров, выделяемую по формам и методам разрешения инвестиционных споров, можно включить Соглашения России со Словакией, с Болгарией и рядом других стран, согласно которым споры «могут быть по выбору инвестора переданы на рассмотрение:
а) в компетентный суд или арбитраж Договаривающейся Стороны, на территории которой осуществлены капиталовложения;
б) в Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (Центр), если Российская Федерация и Словацкая Республика присоединятся к Конвенции об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическим лицом других государств, подписанной в Вашингтоне 18 марта 1965 года (Конвенция), или путем использования Дополнительной процедуры Центра, если Российская Федерация или Словацкая Республика не являются участницами Конвенции;
в) в третейский суд ad hoc в соответствии с Арбитражным регламентом ЮНСИТРАЛ» (Соглашение со Словакией, ст. 8).
Следует, на наш взгляд, отдельно рассмотреть в этом плане Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о поощрении и взаимной защите капиталовложений, поскольку его положения, регулирующие инвестиционные споры, заметно отличаются своей детализацией и, можно сказать, скрупулезностью.
В случае если сторона и гражданин или компания другой стороны не смогли разрешить инвестиционный спор альтернативным способом, то они «в любое время по истечении шести месяцев с момента возникновения спора могут согласиться в письменной форме на передачу спора для разрешения путем примирения или обязывающего арбитража в Международный центр по урегулированию инвестиционных споров» (ст. 3а).
Заметим, что данная процедура может быть использована «только при условии, что:
i) данный спор не был передан гражданином или компанией для разрешения, в соответствии с любыми применимыми, ранее согласованными для разрешения спора процедурами; и
ii) заинтересованный гражданин или компания не передали данный спор в суды либо административные органы или компетентные организации Стороны, являющейся стороной в споре» (ст. 3а).
Особо заслуживающим внимания является здесь то важное обстоятельство, что Договор с США допускает пункт ii – инвестиционный спор может быть разрешен по желанию самого инвестора по национальному законодательству.
Интересно также, что в случае, если стороны в споре не смогут договориться, какую процедуру использовать – примирительную или обязывающий арбитраж, мнение заинтересованного гражданина или компании будет решающим. Разумеется, такой подход не может быть непривлекательным для иностранного инвестора.
Кроме Международного центра по урегулированию инвестиционных споров и национального законодательства, Договор с США также предусматривает, что инвестиционный спор может быть рассмотрен в арбитражном суде, создаваемом в соответствии и с Регламентом ЮНСИТРАЛ, причем этот Регламент может быть изменен по взаимному согласию сторон. Назначающим органом, о котором говорится в этом Регламенте, будет Генеральный секретарь Центра по урегулированию инвестиционных споров. Следующим отличительным признаком данного Договора является то, что в нем оговаривается еще одно условие: «Местом любого арбитража, проводимого в соответствии с настоящей статьей, будет государство, которое является стороной Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, подписанной в Нью – Йорке 10 июня 1958 года».
Таким образом, двусторонние инвестиционные договоры, широкомасштабное заключение которых происходило в 70–80–е годы ХХ века, образно говоря, прорвали брешь в системе отсутствия эффективного и обязательного механизма разрешения споров, связанных с инвестициями, и значительно улучшили положение.
Международные региональные арбитражные механизмы
Ломейские конвенции . Они представляют собой первый многосторонний инструмент международно – правового урегулирования инвестиционных споров. Последние два договора этой серии – III и IV Ломейские конвенции – внесли вклад в распространение арбитража при отсутствии контрактных отношений между сторонами. Конвенции призваны регулировать отношения между ЕС и АКТ – группой государств Африки, Карибского бассейна и Тихого океана. Важным средством осуществления Ломейских конвенций является Европейский фонд развития (ЕФР), штаб – квартира которого расположена в Брюсселе, а отделения имеются во всех регионах АКТ. В Ломейских конвенциях разными способами предпринимаются попытки урегулировать вопросы разрешения споров при осуществлении многочисленных контрактов на строительство объектов инфраструктуры, ориентируемых ЕФР [187] .
«Любой спор, возникающий между властями одного из государств АКТ и подрядчиком, поставщиком товаров или услуг, кандидатом или участником тендера в связи с заключением или выполнением контракта, финансируемого фондом, урегулируется через арбитраж в соответствии с процедурными правилами, утвержденными Советом министров», – гласит статья 238 (1) III Ломейской конвенции. Данное положение стало серьезным шагом вперед к арбитражному разрешению споров при отсутствии контрактных отношений между сторонами.
Как известно, качество арбитража зависит от его профессионализма; все разбирательство при таком режиме определяется надежностью и нейтральностью назначающего органа. Согласно правилам ЕФР (кстати, аналогичным правилам ЮНСИТРАЛ) сторонам предлагается согласовать субъект, являющийся назначающим органом (обычно специализированное учреждение или его руководитель). Но ситуация осложняется тем, что стороны часто неспособны, как показывает практика, достойно согласовать этот вопрос. В соответствии с правилами ЮНСИТРАЛ в таком случае Генеральный секретарь Постоянной палаты Третейского суда в Гааге должен выбрать назначающий орган. Следуя этой логике, учредители Ломейских конвенций поступили бы вполне разумно. Но в последний момент некоторые делегаты, руководствуясь политическими мотивами, а не практическим здравым смыслом, обнаружили к своему удовольствию, что за всю историю Постоянной палаты Третейского суда в Гааге ее генеральным секретарем ни разу не был гражданин ни одной из стран АКТ. Поэтому было решено, что любая из сторон может «просить самого старшего по рангу из числа судей Международного суда в Гааге, являющихся гражданами государств – членов АКТ, осуществлять полномочия назначаемого органа». Другими словами, тот, кто из граждан стран ЕС и АКТ окажется членом Международного суда с наибольшим стажем, тот и будет не просто определять назначающий орган, а действовать в качестве такого органа. Естественно, подобный политический подход к арбитражу вряд ли целесообразен.
Кроме того, статья 238, как и некоторые другие положения этого сложного договора, редко учитывалась участниками переговоров с обеих сторон. Например, многие контракты, финансируемые ЕФР, были заключены, несмотря на то что они содержали процедуры урегулирования споров, противоречащие указанной статье.
Таким образом, статья 238 III Ломейской конвенции, хотя и несовершенная, концептуально стала значительным достижением в сфере арбитражного разбирательства при отсутствии контрактных отношений между сторонами. Но в то же время в силу вышеизложенных обстоятельств Ломейские конвенции не до конца выполнили поставленные задачи.
Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА) также содержит передовой международно – арбитражный механизм урегулирования инвестиционных споров. Глава 11 данного трехстороннего договора (между Канадой, Мексикой, США), озаглавленная «Инвестиции», закрепила право на выбор национального режима или режима наиболее благоприятствуемой нации, положив тем самым конец использованию доктрины Кальво, на чем долго и упорно настаивала Мексика. Как уже говорилось, латиноамериканские государства отказывались признавать понятие права иностранцев на иной режим, помимо национального. Кроме того, раздел «А» гл. 11 устанавливает, в частности, право репатриировать без задержки и в свободно используемой валюте все доходы и другие платежи, а также условия экспроприации.
Раздел «В» содержит описание механизма инициирования международной арбитражной процедуры. По сути, инвестор имеет право на выбор, согласно статье 1120, между арбитражем ИКСИД или арбитражем ЮНСИТРАЛ. Обращение в арбитраж не разрешается до истечения шести месяцев с момента «событий, вызвавших претензию». Такое условие защищает принимающее государство от слишком горячих инвесторов, которые немедленно выставляют претензии в связи с действиями государственных чиновников, что дает государству передышку для доработки или изменения мер, вызвавших спор. При этом инвестор должен согласиться на арбитраж, когда он выставляет претензию. Данное понятие, которое не имело бы смысла в традиционном контексте, является следствием арбитража при отсутствии контрактных отношений между сторонами, т. е. оно создает такие отношения при инициации арбитражной процедуры. Это важно для окончательного характера решений, в противном случае государство – ответчик оказалось бы заведомо в проигрышном положении, когда решение в его пользу стало бы окончательным, а благоприятное решение могло бы оспариваться инвестором по причине отсутствия его согласия на арбитраж. Такой вариант событий приобретает особую остроту всякий раз, когда государство намеревается выставить контрпретензию.
Примечательно, что статья 1126 («Консолидация») предусматривает возможность для государства требовать созыва «супертрибунала», действующего по правилам ЮНСИТРАЛ. Это на тот случай, если допустить (пока чисто теоретически), что сотни и даже тысячи инвесторов могут посчитать, скажем, введение нового налога мерой дискриминационной, нарушающей положения НАФТА.
Достижения НАФТА в инвестиционной сфере оказали большое влияние на последующий ход утверждения международно – арбитражного механизма разрешения споров.
Принципиальными положениями Договора к Энергетической хартии являются нормы статьи 26 о наделении инвесторов, которые считают, что им был нанесен вред в результате нарушения ДЭХ, правом предъявлять иск против одной из подписавших ДЭХ сторон, нарушивших его положения, для рассмотрения в ходе обязательной международной арбитражной процедуры от своего имени.
Цель ДЭХ – установить всеобъемлющий режим для всех аспектов инвестиций в области энергетики. Его положения охватывают, как правило, недискриминационный режим и запрет на введение связанных с экспортом импортных квот, а также принцип невмешательства в контрактные отношения и право на репатриацию доходов в конвертируемой валюте. Как видно, список вопросов, оспаривание которых допустимо, охватывает довольно широкий круг. Впервые в истории развития международно – арбитражного урегулирования инвестиционных споров статья 26 ДЭХ резко расширяет арбитражную юрисдикцию в сфере международных отношений. В принципе любая жалоба какого-либо иностранного энергетического предприятия на то, что оно пострадало от действий государственного органа, может привести к возбуждению арбитражной процедуры против любого государства, связанного положениями ДЭХ, даже против Европейского Союза (ЕС).
Положения ДЭХ, относящиеся к разрешению споров, зафиксированы в статьях 26–28 (ч. V). Как и в большинстве недавно заключенных ДИД, в них предусматриваются отдельные механизмы разрешения споров между государствами и споров между инвесторами, которым нанесен ущерб страной – реципиентом. Что касается первой категории споров, то в ДЭХ, как и в ДИД, предусматривается обращение в арбитражный суд ad hoc в случае, когда спор не удается разрешить по дипломатическим каналам. В связи с этим следует напомнить о статье 15 ДЭХ, посвященной суброгации, в которой, как и в большинстве ДИД, конкретно признается передача прав и требований договаривающейся стороне одним из ее подданных или одной из ее компаний и право осуществлять такие права и обеспечивать такие требования по отношению к другой договаривающейся стороне.
Статья 26 ДЭХ начинается с того, что любой спор между договаривающимися сторонами и инвестором, касающийся поощрения и защиты капиталовложений, должен разрешаться по возможности дружественным путем, т. е. без обращения в судебные органы. В случае, если альтернативный, внесудебный способ урегулирования инвестиционного спора не дал положительных результатов, инвестор может прибегнуть к его разрешению, используя один из следующих трех методов: передать его в суды или административные трибуналы договаривающейся стороны; воспользоваться любой применимой, предварительно согласованной процедурой; разрешить спор в соответствии с положениями, изложенными в статье 26.
Последний из этих методов предусматривает обращение к следующим организациям и документам: Международному центру по урегулированию инвестиционных споров (ИКСИД); Правилам дополнительной процедуры ИКСИД; Арбитражному регламенту Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) или Арбитражному институту Международной торговой палаты в Стокгольме.
Следует подчеркнуть, что срок представления спора для разрешения в соответствии с предложенными процедурами составляет всего три месяца. Кстати, двусторонние инвестиционные соглашения о взаимном поощрении и защите инвестиций иногда предусматривают шестимесячный срок (например, Договор между Российской Федерацией и США).
Как явствует из статьи 26 ДЭХ, помимо обращения в суды принимающего договаривающегося государства у инвестора есть альтернатива: разрешить спор любыми другими согласованными средствами или задействовать процедуры собственно статьи 26, т. е. инвестор может воспользоваться вариантом делокализованного разрешения спора. Этот вариант может оказаться предпочтительным в тех странах, где национальная судебно – арбитражная система считается недостаточно эффективной. Но здесь есть свои минусы, поскольку эта правовая норма предполагает отсутствие доверия со стороны инвестора к внутренней системе урегулирования споров принимающего государства. Однозначно, что такое положение уже само по себе не может свидетельствовать о хороших перспективах отношений между сторонами. В подобных обстоятельствах вариант арбитражного разбирательства в международном учреждении скорее всего будет крайним средством, используемым тогда, когда деловые отношения между сторонами уже ухудшились. По крайней мере, обращение в международную арбитражную организацию может быть разрешено в конкретном случае, если принимающее договаривающееся государство не дало согласия на передачу того же спора в международный арбитраж на более позднем этапе, когда первоначально достигнута договоренность о выборе внутренней процедуры урегулирования споров или иного согласованного метода в соответствии с правами государств и согласно статье 26 (3)(b)(i). Между прочим, 24 договаривающихся государства предпочли такое ограничение [188] .
Вместе с тем ситуация, когда инвестору могут не дать согласия на передачу спора в международный арбитраж, если он ранее передал спор в местный суд или административный трибунал либо передал его для разрешения в соответствии с предварительно согласованной процедурой разрешения спора, порождает определенные неувязки. Например, если в соответствии с национальным законодательством споры вначале должны рассматриваться в местных судах или трибуналах, то может ли страна – участница ДЭХ, которая была внесена в перечень в Приложении ID, помешать инвестору, которому нанесен ущерб, прибегнуть к международному арбитражу? Не лишит ли инвестора вынужденное, а не добровольное обращение в местные суды права на обращение в международный арбитраж по спорам, связанным с инвестициями, согласно ДЭХ? Дело в том, что желание предоставить инвесторам, потерпевшим ущерб, автоматический доступ к международному арбитражу в случае спора с принимающей страной явно контрастирует с тенденцией фиксирования такого права в большинстве ДИД.
Изучение инвестиционных положений ДЭХ позволяет сделать определенный вывод: этот многосторонний договор юридически закрепил новый способ установления прямого арбитража для частных инвесторов, независимо от положений конкретного арбитражного соглашения. Инвесторы, и только они, а не государства, могут выбрать национальные суды, предварительно согласованную процедуру регулирования споров или арбитраж по правилам ИКСИД, ЮНСИТРАЛ либо Стокгольмской торговой палаты. Эта международно – арбитражная концепция небесспорна, поскольку предложенный ею механизм фактически подменяет арбитражную юрисдикцию, обязательную для принимающего государства и необязательную для инвестора, в отношении любого механизма урегулирования, который стороны согласовали или могли бы согласовать между собой. (Иногда утверждается, что такой механизм предназначен для обеспечения дополнительной защиты мелких компаний, которые не обладают мощной переговорной позицией и знаниями для ведения переговоров по созданию эффективного арбитражного механизма самостоятельно.)
Новая арбитражная юрисдикция, введенная в правоприменительную практику ДЭХ, фактически дает возможность инвестору вести переговоры непосредственно с правительством, что само по себе выступает одной из конкретных форм урегулирования споров, и впоследствии выбрать, когда спор возникнет, международный арбитраж в соответствии со статьей 26 (4). За исключением стран, перечисленных в Приложении ID, инвесторы могут выбирать в момент возникновения спора соответствующую судебную инстанцию для такого разбирательства. Сначала они могут попробовать обратиться в национальные суды и, если эти попытки окажутся безуспешными, перейти к международному арбитражу. Таким образом, статья 26 устанавливает процедуру суперапелляции против национальных судов или договорного арбитража.
Под арбитражный механизм ДЭХ подпадают только споры, связанные с инвестициями, каковыми считаются все виды активов, находящихся в собственности или контролируемых прямо или косвенно инвестором (ст. 1(5),(6). Споры, касающиеся доступа, особенно неимперативные предынвестиционные обязательства в соответствии со статьями 10 и 18, по всей видимости, исключены. Предынвестиционная деятельность, однако, может привести к возникновению ряда «мелких» инвестиций до наступления окончательного этапа «полной» инвестиции. После превышения порогового значения, содержащегося в определении инвестиции в статье 1 (6), инвестиции подпадают под это положение, если они являются элементом последовательных этапов между предварительной и окончательной инвестицией.
Арбитражный трибунал может рассматривать, как уже говорилось, только претензии о нарушении обязательств по ч. III. Ссылка на ч. III существенна применительно к тому, какие элементы она не охватывает явно и преднамеренно: споры в отношении транзита, конкуренции и окружающей среды.
Исключаются ли в таком случае из положений о рассмотрении в рамках инвестиционного арбитражного разбирательства какие бы то ни было обязательства по части IV? По мнению известного специалиста Томаса Вальде, об этом не приходится говорить [189] . Часть IV ДЭХ объединяет самые разные вопросы, причем некоторые из них предусматривают тот или иной конкретный метод урегулирования споров (ст. 19, посвященная экологии), другие косвенно ссылаются на часть III и инвестиционный арбитраж по статье 26. Большая их часть определяет условия толкования, пояснения и изъятия из обязательств принимающего государства, возникающих в соответствии с частью III ДЭХ.
Важным положением статьи 26 ДЭХ является согласие инвестора и договаривающейся стороны на передачу спора в международный арбитраж, что должно отвечать требованию, предъявляемому в отношении письменного согласия для статьи II Конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г. (Нью – Йоркская конвенция). Кроме того, арбитражное разбирательство «по просьбе любой стороны в споре проводится в государстве, являющемся стороной Нью – Йоркской конвенции». В силу этого положения ДЭХ предусматривается разрешение спора согласно правилам международного арбитража и, кроме того, гарантируется приведение в исполнение арбитражных решений.
В подтверждение значимости этого условия сошлемся на такой пример. В 1995 году в Казахстане вступил в силу Закон об иностранных инвестициях. Однако новый Закон не содержит четкого определения в отношении того, что решения (органов, проводящих разбирательство с целью разрешения споров) будут приводиться в исполнение в судах Казахстана. В статье 27 (5) Закона об иностранных инвестициях говорится только, «что исполнение решений осуществляется на основе законодательства Республики Казахстан об исполнении решений суда». Остается открытым вопрос о том, чтобы быть правопреемником в отношении всех международных договоров, подписанных СССР, который, как известно, был участником Нью – Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение арбитражных решений 1958 г. Поскольку Казахстан впоследствии официально не объявил о своем присоединении к Нью – Йоркской конвенции, положения Закона об иностранных инвестициях неясны в том, что касается приведения в исполнение иностранных арбитражных решений.
По крайней мере в сфере инвестиций, связанных с энергетической областью, на которую приходится значительная доля иностранных инвестиций в Казахстане, правительство, по сути дела, согласилось на приведение в исполнение арбитражных решений. В статье 26 (8) ДЭХ говорится: «Арбитражные решения, которые могут включать решение об уплате процентов, являются окончательными и обязательными для сторон в споре… Каждая Договаривающаяся Сторона без задержки исполняет любое такое решение и предусматривает обеспечение эффективного исполнения таких решений на ее территории». Следовательно, ДЭХ можно толковать и в том смысле, что он способен уменьшать некоторые аспекты политического риска и делает это.
Оценивая способность ДЭХ уменьшать политический риск, необходимо учитывать два условия: рассматривается ли этот вопрос с точки зрения положения дел ex ante или с точки зрения положения дел ex post и по истечении какого периода времени ожидаются успехи в результате применения ДЭХ. По мнению специалистов, ДЭХ вносит небольшой вклад в дело уменьшения политических рисков на предынвестиционный период, которые особо обременительны только для малых компаний с ограниченными финансовыми и трудовыми ресурсами. Для этих компаний цена неудачи в связи с риском предынвестиционного этапа в подготовке конкретного проекта может включать в себя ущерб, понесенный компанией в связи с невозможностью одновременной разработки альтернативных проектов. В то же время крупные международные нефтяные компании в состоянии заниматься разработкой большого числа инвестиционных предложений одновременно.
Что касается осуществления инвестиций ex post, то процедуры разрешения споров, зафиксированные в статье 26, позволяют иностранным инвесторам получить ощутимую защиту от политических рисков в послеинвестиционный период. Сюда относится право обращения в арбитраж для проведения арбитражного разбирательства в связи с иском к правительству в случае нарушения последним одного из юридических обязательств согласно части III ДЭХ – о поощрении и защите капиталовложений. Так, действие статьи 26 можно охарактеризовать следующим образом:
1) инвестор, являющийся национальным лицом одного из подписавших договор государств, может использовать арбитражный механизм в отношении любого, по его мнению, имевшего место нарушения части III ДЭХ (озаглавленной «Поощрение и защита капиталовложений»);
2) имеется трехмесячный период для дружественного урегулирования (довольно короткий, если сравнивать с большинством подобных положений ДИД);
3) если инвестор не удовлетворен, то в его распоряжении большой выбор вариантов, где он может искать удовлетворение своих претензий: суды или административные трибуналы принимающего государства, любая юрисдикция, предусмотренная каким-либо предшествующим соглашением, или арбитраж по ДЭХ;
4) если инвестор желает воспользоваться арбитражем по ДЭХ, он может выбирать один из трех видов правил: Правила ИКСИД (Вашингтонская конвенция или Правила дополнительной процедуры ИКСИД), ЮНСИТРАЛ и рассмотрение при Арбитражном институте Международной торговой палаты в Стокгольме;
5) независимо от того, какой вид арбитража избран, согласно статье 26 (6), спор должен быть рассмотрен «в соответствии с настоящим Договором и применимыми нормами и принципами международного права»;
6) подписавшие договор государства могут сделать два вида ограниченных оговорок (т. е. исключить споры, уже переданные инвестором на рассмотрение в компетентный форум, или исключить споры в отношении конкретных контрактов между государством – ответчиком и инвестором).
Известная статья 26 ДЭХ, которую мы подробно рассмотрели, по существу, совершила революционный прорыв в международном инвестиционном праве, юридически закрепив надежный международно – правовой механизм урегулирования инвестиционных споров. Путь к этой важнейшей новелле в сфере иностранных инвестиций, испытываемой сегодня в ходе правоприменительной практики, был долог и тернист, образно говоря, он был усыпан не розами, а шипами. Этот сложный процесс, начавшийся более 100 лет назад (если учесть, что доктрина Кальво об исключительности национальной юрисдикции в свете государственного суверенитета и недопустимости международного судебного разбирательства была обнародована в конце ХIХ в.), сопровождался острейшими дебатами, пиком которых стали нашумевшие резолюции ООН (3201, 3202, 3281) 70–х годов ХХ века. Но объективный ход истории, изменившийся характер международных экономических отношений способствовали наметившемуся сразу после принятия вышеназванных резолюций ООН процессу активного заключения международных ДИД, в которых закрепилась правовая норма обращения в авторитетные международные арбитражные суды, в первую очередь ИКСИД. Логика была проста: НМЭП, инициированный в начале 70–х годов странами Азии, Африки и Латинской Америки и воспринимаемый как право в некоторых случаях на безвозмездную национализацию иностранной собственности на основе суверенитета, не допускающего международно – арбитражного механизма разрешения споров, не мог не противоречить общепринятым нормам международного права и поощрять иностранный капитал.
Международный арбитраж о компенсации . Международно – правовое регулирование инвестиций ставит условие, что отношение к иностранным инвесторам будет такое же, как и к отечественным предпринимателям принимающей страны в том, что касается и компенсации. Если государство – реципиент компенсирует ущерб, нанесенный своим юридическим и физическим лицам, или оказывает им помощь в случае нанесения ущерба их собственности, то к нему предъявляются требования оказания аналогичной помощи иностранным инвесторам.
Дело Asian Agricultural Product Ltd против Шри – Ланки является одним из немногих, в ходе рассмотрения которого это положение было подробно изучено в контексте спора между инвестором, которому был нанесен ущерб, и правительством принимающей страны. Помимо прочего суд пришел к выводу, что в дополнение к любым действиям компенсационного характера в пользу других инвесторов данное положение также требует применения к инвестору, которому нанесен ущерб, такой же высокой нормы возмещения, которая обещана инвесторам из других стран, например в рамках другого ДИД.
Практика международного арбитража за последние три десятилетия еще не выработала единого подхода к вопросу о том, является ли нарушение контракта неправомочной акцией с точки зрения международного права. Его объясняет главный принцип обычного международного права, который гласит, что нарушение контракта государством само по себе не представляет нарушения международного права. В соответствии с ним нарушения контракта государством являются нарушениями международного права, только если государство нарушает также общие условия международного права относительно завладения собственностью. Эти условия включают требования к государствам действовать в государственных интересах, предоставлять справедливую компенсацию и в своих действиях не допускать дискриминации. Если нарушение контракта государством удовлетворяет государственным интересам, требованиям справедливой компенсации и недискриминации, то отчуждение собственности не представляет собой нарушения международного права.
Некоторые арбитражные решения, например по делу «Техасо», констатируют, что нарушение интернационализированного контракта превращает экспроприацию в незаконное действие, в особенности если в контракт включено так называемое стабилизационное положение, предусматривающее, что никакие поправки не могут быть внесены в контракт иначе как с общего согласия договаривающихся сторон. Однако в большинстве решений международного арбитража, включая решения по таким делам, как дела, связанные с «Jiamico», «Aminoil» и «Revere Copper», этот взгляд, по мнению некоторых специалистов, не получил отражения [190] . Однако следует отметить, что такие арбитражные решения не предполагают, что нарушение контракта государством остается без юридических последствий с точки зрения международного права. Важно, что ни в одном из этих решений, по сути, не отрицается обязательная сила контрактов. Даже не сравнивая нарушения контракта с нарушением международного договора, можно сделать вывод, что в них реализуется принцип роста в контексте определения денежной компенсации, поскольку они допускают полное или частичное возмещение упущенной будущей выгоды.
Согласно международному праву возмещение ущерба в области защиты инвестиций зачастую предусматривает средства разрешения вопроса после того, как уже был причинен ущерб экономическим интересам. Кроме того, в большинстве случаев государства отвечают за нанесенный ущерб посредством денежной компенсации, и поэтому возмещение в форме конкретных действий, или restitution in integrum, очень редко встречается в практике международных судов. В связи с этим не следует забывать, что заслуживающим внимания исключением является решение по делу «Техасо», предусматривающее restitution (восстановление) активов принадлежащих иностранцам нефтяных компаний в качестве возмещения ущерба в результате национализации их Ливией, связанной с нарушением контракта.
Таким образом, международные арбитражные суды в последнее время неизменно подтверждают требования международного права: при экспроприации иностранной собственности должна выплачиваться полная компенсация. И хотя дебаты относительно сферы охвата возможных изъятий из этого стандарта продолжаются, последние решения авторитетных арбитражных судов показывают, что оправданием таких изъятий могли бы послужить только действительно чрезвычайные обстоятельства.
Подтверждение стандарта полной компенсации частично объясняется все более широким признанием такой практики, когда он способствует иностранным инвестициям, имеющим жизненно важное значение для экономического развития. Каждый арбитражный трибунал последнего времени и каждый арбитр (включая многих представителей арбитража из стран третьего мира) исходят из того, что отправной точкой для компенсации при изъятии иностранной собственности является полная стоимость этих инвестиций. Следует признать, что часто возникают разногласия по фактической оценке инвестиций, и ни один трибунал или отдельный арбитр в последнее время не поддержал принципиальный отход от стандарта полной компенсации в конкретном деле.
Арбитражная практика последнего десятилетия наглядно подтверждает, что, несмотря на политическую риторику в Генеральной Ассамблее ООН, государства почти неизменно выбирают так называемую формулу Халла, т. е. условие о быстрой, эффективной и адекватной компенсации [191] .
Глава 6 Организационно-правовые формы предприятий с иностранными инвестициями
§ 1. Понятие и признаки инвестиционных договоров и соглашенийПереход к рыночной экономике в России неразрывно связан с развитием предпринимательства как профессионально осуществляемой хозяйственной деятельности, направленной на получение прибыли. В условиях интенсивно развивающейся предпринимательской деятельности, в частности в форме коммерческих организаций с иностранными инвестициями, рассмотрим весь спектр российских особенностей данного вида организаций.
Статья 2 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» определяет круг лиц, которые могут выступать в качестве иностранных инвесторов на территории России.
Иностранными инвесторами признаются лица, имеющие право осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации в виде приобретения акций (долей в уставном капитале) и (или) вложений иностранного капитала в уставный капитал коммерческой организации, созданной или вновь создаваемой на территории Российской Федерации.
...
В качестве иностранных инвесторов на территории России могут выступать:
– иностранное юридическое лицо, гражданская правоспособность которого определяется в соответствии с законодательством государства, в котором оно учреждено, и которое вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации;
– иностранная организация, не являющаяся юридическим лицом, гражданская правоспособность которой определяется в соответствии с законодательством государства, в котором она учреждена, и которая вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации;
– иностранный гражданин, гражданская правоспособность и дееспособность которого определяются в соответствии с законодательством государства его гражданства и который вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации;
– лицо без гражданства, постоянно проживающее за пределами Российской Федерации, гражданская правоспособность и дееспособность которого определяются в соответствии с законодательством государства его постоянного места жительства и которое вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации;
– международная организация, которая вправе в соответствии с международным договором Российской Федерации осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации;
– иностранные государства в соответствии с порядком, определяемым федеральными законами.
По сравнению с действовавшим прежде Законом РСФСР 1991 г. «Об инвестиционной деятельности в РСФСР» иностранными инвесторами уже не могут быть российские (ранее – советские) граждане, имеющие постоянное место жительства за границей, даже если они, как предписывал прежний закон, были зарегистрированы для ведения хозяйственной деятельности в стране их гражданства или постоянного местожительства.
Формы деятельности иностранных инвесторов на территории России предусмотрены Законом об иностранных инвестициях. Иностранный инвестор может создать юридическое лицо как путем учреждения новой фирмы в соответствии с российским законодательством (самостоятельно или с российским партнером), так и приобрести доли (акции) в уже действующей российской фирме.
...
Юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде (ст. 48 ГК РФ).
Юридическое лицо с иностранным участием – это, как правило, организация, занимающаяся инвестиционной деятельностью, именуемая ранее, в советском праве, «совместным предприятием». Совместные предприятия были первой (а вплоть до 1991 года – единственной) формой использования иностранного капитала. Позднее данный термин претерпел ряд изменений, соответственно произошла и определенная трансформация этого понятия. Так, в 1991 году с принятием Закона «Об иностранных инвестициях в РСФСР» произошла замена термина «совместное предприятие» на «предприятие с иностранными инвестициями» (ПИИ), а с принятием Гражданского кодекса Российской Федерации и позднее Федерального закона 1999 г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» происходит новое изменение терминологии: предприятия с иностранными инвестициями стали называться коммерческими организациями с иностранными инвестициями (КОИИ).
Таким образом, формой коллективного предпринимательства с участием иностранного инвестора в соответствии со статьей 4 Закона об иностранных инвестициях является коммерческая организация с иностранными инвестициями.
Коммерческая организация с иностранными инвестициями представляет собой создающееся на территории Российской Федерации коммерческое юридическое лицо, в котором иностранный инвестор (иностранные инвесторы) владеет (владеют) не менее чем 10 % доли, долей (вклада) в уставном (складочном) капитале указанной организации, для осуществления предпринимательской деятельности. Раскрытие понятия коммерческой организации с иностранными инвестициями возможно только через призму характеризующих ее признаков.
Признаками коммерческой организации с иностранными инвестициями являются неотъемлемые свойства, присущие коммерческой организации с иностранными инвестициями, каждое из которых необходимо, чтобы данная организация могла быть признана субъектом права [192] .
В связи приведенным определением необходимо выделить признаки коммерческой организации с иностранными инвестициями:
извлечение прибыли в качестве основной цели деятельности коммерческой организации, включая распределение полученной прибыли среди участников коммерческой организации с иностранными инвестициями;
осуществление коммерческой деятельности в установленной гражданским законодательством организационно – правовой форме с момента государственной регистрации в качестве юридического лица и получения при необходимости разрешения на осуществление отдельных видов коммерческой деятельности – лицензии;
участие в коммерческой организации в качестве члена иностранного инвестора в соответствии с инвестиционным законодательством России (при условии, что иностранный инвестор (иностранные инвесторы) владеет (владеют) не менее чем 10 % доли, долей (вклада) в уставном (складочном) капитале указанной организации);
наличие органов управления коммерческой организации, единая структура которых формируется совместно как иностранными инвесторами, так и отечественными участниками на основании учредительных документов;
наличие уставного (складочного, паевого) капитала, фонда, т. е. минимального размера имущества, гарантирующего интересы кредиторов коммерческой организации с иностранными инвестициями;
наличие обособленного имущества на балансе коммерческой организации с иностранными инвестициями. Учредители (участники) коммерческой организации с иностранными инвестициями обладают обязательственными правами требования на переданное организации имущество [193] .
Самостоятельная ответственность коммерческой организации с иностранными инвестициями по обязательствам, связанным с коммерческой деятельностью, включая выступление в гражданском обороте от собственного имени.
В российском законодательстве содержится ряд положений, регулирующих деятельность российских юридических лиц с иностранным участием. На некоторые из данных норм необходимо обратить особое внимание.
1. Коммерческая организация с иностранными инвестициями – это российская организация, статус которой определяется законодательством Российской Федерации, и в первую очередь Гражданским кодексом и Федеральным законом 1999 г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации».
Статья 50 ГК РФ к коммерческим юридическим лицам относит организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности. Таким образом, целью деятельности коммерческой организации с иностранными инвестициями всегда является получение прибыли и распределение ее среди участников. В то же время в соответствии со статьей 4 Закона 1999 г. «правовой режим деятельности иностранных инвесторов и использование полученной от инвестиций прибыли не может быть менее благоприятным, чем правовой режим деятельности и использования полученной от инвестиций прибыли, предоставленный российским инвесторам». Российская коммерческая организация получает статус коммерческой организации с иностранными инвестициями со дня вхождения в состав ее участников иностранного инвестора. С этого дня коммерческая организация с иностранными инвестициями и иностранный инвестор пользуются правовой защитой, гарантиями и льготами, установленными федеральным законодательством об иностранных инвестициях.
2. Особым вопросом является выбор организационно – правовой формы при создании коммерческой организации с иностранными инвестициями. Выбор организационно – правовой формы осуществляется в зависимости от того, какие цели преследуются учредителями при создании компании, какой вид бизнеса интересен для инвестора, а также от числа учредителей, размера уставного капитала и т. д. В российской цивилистике под организационно – правовой формой юридического лица понимается установленная в законодательстве Российской Федерации и закрепляемая в учредительных документах совокупность признаков правового режима имущества и порядка управления предприятием. Федеральный закон 1999 г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» не устанавливает организационно – правовые формы коммерческих организаций с иностранными инвестициями, указывая только степень участия иностранного инвестора в капитале организации. Таким образом, статья 4 Закона об иностранных инвестициях является бланкетной. Должное правовое регулирование коммерческих организаций с иностранными инвестициями содержится в гражданском законодательстве России. На этот факт указывает также статья 20 Закона 1999 г.: «Создание и ликвидация коммерческой организации с иностранными инвестициями осуществляются на условиях и в порядке, которые предусмотрены Гражданским кодексом Российской Федерации и другими федеральными законами, за изъятиями, которые могут быть установлены федеральными законами в соответствии с пунктом 2 статьи 4 настоящего Федерального закона».
Другими словами, организации с иностранными инвестициями создаются во всех организационно – правовых формах, предусмотренных гражданским законодательством России для коммерческих юридических лиц.
В настоящее время организационные формы коммерческих организаций определены § 2 гл. 4 ГК РФ. Не вдаваясь в общие признаки и характеристику отдельных организационно – правовых форм коммерческих юридических лиц в соответствии с гражданским законодательством, мы остановимся только на их особенностях с учетом норм Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации».
Как известно, глава 4 ГК РФ устанавливает, что коммерческие организации (как чисто российские, так и с иностранными инвестициями) могут создаваться исключительно в виде хозяйственных товариществ (полных или на вере), хозяйственных обществ (с ограниченной ответственностью, с дополнительной ответственностью и акционерных, которые, в свою очередь, могут быть закрытыми или открытыми) и производственных кооперативов.
...
Хозяйственными товариществами и обществами признаются коммерческие организации с уставным (складочным) капиталом, разделенным на доли (вклады) учредителей (участников) (ст. 66 ГК РФ).
Деятельность обществ, которые могут быть в форме обществ с ограниченной ответственностью и акционерных обществ (открытых и закрытых) помимо Гражданского кодекса регулируется федеральными законами от 8 февраля 1998 г. № 14–ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и от 26 декабря 1995 г. № 208–ФЗ «Об акционерных обществах» соответственно [194] . Деятельность хозяйственных товариществ регулируется статьями 69–86 ГК РФ, они создаются в форме полного товарищества и товарищества на вере (коммандитного товарищества). Основные вопросы деятельности производственных кооперативов определены Гражданским кодексом и Федеральным законом от 8 мая 1996 г. № 41–ФЗ «О производственных кооперативах».
...
Производственный кооператив (артель) – добровольное объединение граждан на основе членства для совместной производственной и иной хозяйственной деятельности, основанной на их личном трудовом и ином участии и объединении его членами (участниками) имущественных паевых взносов (ст. 107 ГК РФ) [195] .
В современных условиях для хозяйственной деятельности иностранных инвесторов на территории России предпочтительными являются организационно – правовые формы, образуемые в виде общества с ограниченной ответственностью и акционерного общества. Данная позиция объясняется ограниченным видом гражданско – правовой ответственности участников (учредителей) и ясной урегулированностью правового статуса данных юридических лиц, что создает гарантию минимализации коммерческих рисков иностранных инвесторов.
С точки зрения отношений собственности коммерческие организации с иностранными инвестициями на территории России в соответствии со статьями 2, 4, 20–22 Закона об иностранных инвестициях могут создаваться и действовать в виде:
– предприятий с долевым участием иностранных инвестиций (совместные предприятия), а также их дочерних предприятий и филиалов;
– предприятий, полностью принадлежащих иностранным инвесторам, а также их дочерних предприятий и филиалов.
Организации с иностранными инвестициями могут быть созданы либо путем его учреждения, либо в результате приобретения иностранным инвестором доли участия (пая, акции) в ранее учрежденном предприятии без иностранных инвестиций или приобретения такой организацией предприятия полностью.
Организации с иностранными инвестициями учреждаются в порядке, установленном российским законодательством о предприятиях и предпринимательской деятельности, хозяйственных обществах и товариществах с учетом особенностей, установленных законодательством об иностранных инвестициях.
Наиболее интересным вопросом является порядок создания коммерческой организации с иностранными инвестициями только одним иностранным инвестором. Следует отметить, что Гражданский кодекс Российской Федерации разъяснил вопрос о возможности образования коммерческого юридического лица одним учредителем. Создание товарищества или общества одним лицом допускается законодательством скорее как исключение, чем правило [196] . Ранее этот вопрос не был решен с должной последовательностью [197] . Если Положение об акционерных обществах, утвержденное постановлением Совета Министров РСФСР от 25 октября 1990 г. № 601, прямо допускало такую возможность (п. 13), то принятый в тот же день Верховным Советом РСФСР Закон РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 445–1 «О предприятиях и предпринимательской деятельности» хранил по этому поводу молчание, что порождало неопределенность и соответствующим образом отражалось на судебной практике [198] . Это имело непосредственное отношение и к предприятиям с иностранными инвестициями, поскольку ставило под сомнение правомерность создания такой их разновидности, как предприятий, полностью принадлежащих иностранным инвесторам, в тех случаях, когда иностранный инвестор (будь то компания или физическое лицо) оказывался в единственном числе.
Гражданский кодекс внес в эту проблему полную ясность прямыми указаниями на то, что только хозяйственные общества в любой их форме (с ограниченной или дополнительной ответственностью, а также акционерные) могут быть учреждены одним лицом (п. 1 ст. 87, п. 1 ст. 95, п. 6 ст. 98).
В то же время такая коммерческая организация с иностранными инвестициями (после того, как она будет создана в установленном порядке) может образовывать дочерние общества в Российской Федерации с соблюдением ограничений, о которых говорилось выше (п. 2 ст. 88, п. 6 ст. 98 ГК РФ). Под дочерним обществом иностранного инвестора понимается юридическое лицо, созданное в соответствии с законодательством Российской Федерации, в котором коммерческая организация с иностранными инвестициями в силу преобладающего участия в уставном капитале, либо в соответствии с заключенным договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом.
Гражданский кодекс привносит существенные новшества и в правовой статус дочерних обществ. Прежде всего, он своеобразно определяет понятие такого общества:
во – первых, распространяет понятие дочернего общества на любое хозяйственное общество (отвечающее соответствующим признакам) вне зависимости от ее организационной формы;
во – вторых, объявляет его главным признаком наличие у другого (основного) хозяйственного общества или товарищества возможности определять решения, принимаемые дочерним обществом;
в – третьих, допускает обеспечение такой возможности различными способами, а не только преобладанием в его уставном капитале (п. 1 ст. 105 ГК РФ).
Согласно Гражданскому кодексу дочернее общество не отвечает по долгам основного общества (товарищества), последнее же отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным им во исполнение полученных от основного общества (товарищества) обязательных указаний. Кроме того, «в случае несостоятельности (банкротства) дочернего общества по вине основного общества (товарищества) последнее несет субсидиарную ответственность по его долгам» (п. 2 ст. 105 ГК РФ). Как уже отмечалось, основным (по отношению к дочернему обществу) может быть в принципе любое хозяйственное общество или товарищество, имеющее право давать дочернему обществу обязательные указания. Такое право может быть приобретено различными путями, в том числе заключением соответствующего договора. Вместе с тем не подлежит сомнению, что наиболее типичным способом является преобладание в уставном капитале дочернего общества.
Здесь, однако, как раз и вступает в силу упомянутое выше ограничение (см. п. 2 ст. 88, п. 6 ст. 98 ГК РФ).
Хозяйственное общество, состоящее из одного лица, может выступать в роли основного по отношению к дочернему, но при условии, что доля такого основного общества в уставном капитале дочернего не достигает 100 %, иными словами, в подобной ситуации дочернее общество должно состоять по меньшей мере из двух участников. Если, с другой стороны, в состав основного общества входят не менее двух лиц, ему может полностью принадлежать уставный капитал дочернего общества.
Отмеченные правила в полной мере распространяются и на коммерческие организации с иностранными инвестициями. Закон об иностранных инвестициях упоминает о дочерних предприятиях применительно к коммерческой организации с иностранными инвестициями (ст. 4, 20–22), однако не определяет понятие дочернего предприятия в сфере иностранных инвестиций, в связи с чем необходимо руководствоваться упомянутым общим понятием, содержащимся в Гражданском кодексе.
Исходя из вышеизложенного не подлежит сомнению, что коммерческая организация с иностранными инвестициями, создаваемая с совместным участием иностранных и российских предпринимателей, может иметь все 100 % в уставном капитале создаваемых ею дочерних хозяйственных обществ.
Что касается находящихся на российской территории предприятий, полностью принадлежащих иностранным инвесторам, то здесь возможны две ситуации: 1) если предприятие создано несколькими иностранными инвесторами, принадлежность ему всего уставного капитала дочернего хозяйственного общества вполне допустима; 2) если же у предприятия один иностранный учредитель, такое предприятие может образовать дочернее хозяйственное общество лишь с привлечением хотя бы еще одного лица.
Теперь представим, что коммерческая организация с иностранными инвестициями, учрежденная одним иностранным юридическим лицом, желает создать полностью принадлежащее ей предприятие в Российской Федерации. Такое предприятие будет дочерним по отношению к упомянутой иностранной компании [199] .
В подтверждение вышесказанного, обратимся к Федеральному закону об иностранных инвестициях. Во – первых, он предоставляет иностранным инвесторам право создавать на территории России полностью принадлежащие им предприятия (а не только совместные предприятия и филиалы – ст. 4). Во – вторых, к числу иностранных инвесторов отнесено «иностранное юридическое лицо, гражданская правоспособность которого определяется в соответствии с законодательством государства, в котором оно учреждено, и которое вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации» (ст. 2). Таким образом, каких-либо изъятий для компаний, состоящих из одного члена, Закон не устанавливает. Следовательно, если подобные компании управомочены на создание полностью принадлежащих им дочерних предприятий по законодательству своего государства, они располагают этим правом и на территории Российской Федерации.
Наряду с дочерним обществом Гражданский кодекс вводит также понятие зависимого хозяйственного общества.
Хозяйственное общество признается зависимым, если другое (участвующее, преобладающее) общество имеет более 20 % его голосующих акций акционерного общества или 20 % уставного капитала общества с ограниченной ответственностью (п. 1 ст. 106 ГК РФ).
Однако для коммерческих организаций с иностранными инвестициями возможность прибегать к участию дочерних и зависимых хозяйственных обществ ограничена из-за отсутствия их правовой защиты, гарантий и льгот при осуществлении ими предпринимательской деятельности, установленные Законом «Об иностранных инвестициях». Статья 4 данного Закона устанавливает, что «дочерние и зависимые общества коммерческой организации с иностранными инвестициями не пользуются правовой защитой, гарантиями и льготами, установленными настоящим Федеральным законом, при осуществлении ими предпринимательской деятельности на территории Российской Федерации».
3. Коммерческая организация с иностранными инвестициями как самостоятельный участник гражданского оборота обладает правоспособностью и дееспособностью.
Способность к формированию воли является необходимым и обязательным свойством любого субъекта гражданских правоотношений. Не является исключением и коммерческая организация с иностранными инвестициями, поскольку она, как уже отмечалось, обладает всеми качествами самостоятельного субъекта гражданско – правовых отношений, и в первую очередь – правоспособностью и дееспособностью.
Правоспособность коммерческой организации с иностранными инвестициями означает ее возможность иметь гражданские права и обязанности, необходимые для осуществления своей хозяйственной деятельности. Дееспособность коммерческой организации с иностранными инвестициями есть возможность совершать самостоятельно, от своего имени и в собственном интересе разнообразные действия, т. е. реализовывать права и самостоятельно отвечать по своим обязанностям. Вопрос о правоспособности юридического лица является дискуссионным и принадлежит к числу чрезвычайно важных. Теории о видах правоспособности юридического лица достаточно разработаны в цивилистической науке [200] , и в данном диссертационном исследовании не ставится задача освещения всех этих проблем.
Для гражданина реализация его правоспособности своими собственными действиями связывается с наличием у него дееспособности, для юридических лиц ситуация выглядит несколько иным образом. Общеизвестно, что с возникновением юридического лица у него появляется правоспособность. Каждая организация имеет свою уставную цель, определенные задачи, которые подлежат разрешению в процессе осуществления и деятельности юридического лица. Представляется, что для этого организации необходимо приобрести и дееспособность, т. е. способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать обязанности и исполнять их. Однако законодатель (ст. 49 ГК РФ) применительно к юридическим лицам использует лишь категорию правоспособности.
Поскольку законодатель не устанавливает для юридических лиц такого свойства, как дееспособность, более точным представляется в этом случае использование категории правосубъектности, составляющим элементом которой является сделкоспособность организации.
Гражданский кодекс Российской Федерации воспринял новый подход к проблеме характера правоспособности юридических лиц, в том числе это относится и к коммерческим организациям с иностранными инвестициями.
Как известно, в советской цивилистической доктрине и законодательстве традиционно было принято исходить из того, что граждане имеют общую, а юридические лица – специальную правоспособность. На этой идее базировался и Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. (ст. 10, 26). Она получила свое отражение также в Законе о предприятиях и предпринимательской деятельности от 25 декабря 1990 г. (п. 2 ст. 21), в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик от 31 мая 1991 г., введенных в действие на территории Российской Федерации с 3 августа 1992 года (п. 1 ст. 12), в Законе РСФСР «Об инвестиционной деятельности в РСФСР» (ст. 15).
Согласно действующему Гражданскому кодексу коммерческие организации по общему правилу «могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом» (п. 1 ст. 49). Иными словами, им предоставлена общая правоспособность. Соответственно указание в учредительных документах юридического лица предмета и целей их деятельности не является обязательным (п. 2 ст. 52 ГК РФ).
Специальная правоспособность сохранена за некоммерческими организациями, а из числа коммерческих – лишь за унитарными (т. е. государственными и муниципальными) предприятиями, а также иными видами организаций, предусмотренных пунктом 1 ст. 49 ГК РФ. Учредительные документы всех этих организаций должны определять предмет и цели их деятельности (п. 2 ст. 52 ГК РФ).
Возникает вопрос об объеме правоспособности коммерческой организации с иностранными инвестициями в современных условиях. При ответе на него нужно учесть два обстоятельства: во – первых, такие организации, несомненно, относятся к числу коммерческих; во – вторых, Федеральный закон «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» в императивном порядке не требует, чтобы учредительные документы таких организаций обозначали, в частности, предмет и цели деятельности (ст. 20). Тем самым предприятия с иностранными инвестициями подпадают под понятие коммерческих организаций, сохраняющих общую правосубъектность в силу указания Гражданского кодекса.
Создание и ликвидация коммерческой организации с иностранными инвестициями осуществляются на условиях и в порядке, которые предусмотрены Гражданским кодексом и другими нормативными актами, за изъятиями, которые могут быть установлены федеральными законами в соответствии с пунктом 2 ст. 4 Закона об иностранных инвестициях. Прямых же указаний относительно специальной правоспособности коммерческих организаций с иностранными инвестициями в действующем Законе об иностранных инвестициях нет.
В связи с этим понятие так называемой внеуставной сделки, т. е. сделки юридического лица, выходящей за пределы его правоспособности, теперь применимо лишь к юридическим лицам, чьи цели деятельности определенно ограничены в его учредительных документах (иными словами, к юридическим лицам со специальной правоспособностью). В отношении коммерческой организации, имеющей общую правоспособность, вопрос о признании сделки недействительной по этому основанию может быть поставлен лишь в случае, если для совершения сделки требуется лицензия на занятие соответствующей деятельностью и такая лицензия у юридического лица отсутствует (ст. 173 ГК РФ).
4. Признаку организационного единства юридического лица в цивилистической литературе уделялось значительное внимание [201] . Вместе с тем ряд вопросов, имеющих не только теоретическое, но и большое практическое значение, остался в стороне от научного исследования. К ним относится проблема волеобразования и волеизъявления коммерческой организации с иностранными инвестициями как критерий формирования конструкции ее организационного единства.
Исследуя категорию волеобразования и волеизъявления коммерческой организации с иностранными инвестициями, необходимо рассмотреть в системе по крайней мере два момента. Во – первых, волю участников при создании организации. Во – вторых, органы юридического лица, являющиеся, на наш взгляд, тем элементом, который формирует и преобразует волю самой организации. В этом параграфе правовая природа органов исследуется с позиции порядка и процесса образования воли организации.
Осуществление деятельности конкретного юридического лица есть, как известно, совершение разнообразных действий, в том числе сделок. Сделка же – акт волевой, направленный на достижение определенного результата. При этом воля является определяющим элементом сделки. Именно поэтому для действительности сделки, для самого ее существования необходимо наличие воли и проявления этой воли вовне, в нашем случае – волеобразования и волеизъявления коммерческой организации с иностранными инвестициями.
Способность коммерческой организации с иностранными инвестициями к самостоятельному совершению действий определяется наличием двух критериев: теми индивидуализирующими признаками в их совокупности, которые определили участники коммерческой организации, и реальной возможностью организации совершать действия от своего имени. Последний критерий определяется возможностью юридического лица сформировать через свои органы или другими способами свою волю и выразить ее. Необходимо учитывать и такой момент: коммерческая организация с иностранными инвестициями представляет собой известную правовую форму, поэтому и способ выражения ее воли (волеизъявление) должен быть жестко формализован и зафиксирован в виде издания локального корпоративного акта, принятого управомоченным органом юридического лица (в частности, решения, постановления, протокола и пр.). Волеизъявление коммерческой организации с иностранными инвестициями по сделкам может исходить только от его органов или от его представителей, уполномоченных органом юридического лица, либо от самих участников в случаях, предусмотренных законом.
Участники коммерческой организации с иностранными инвестициями, реализуя свою волю на создание юридического лица путем волеизъявления, являются для него тем организационным элементом, от которого зависит формирование внутренней структуры такой организации. Так, учредители коммерческой организации с иностранными инвестициями своей волей избирают конкретные, присущие лишь ей индивидуализирующие признаки, которые потом находят выражение в этом юридическом лице. В частности, определяют его организационно – правовую форму, набор его органов (как управления, так и исполнительных), устанавливают объем собственной ответственности по обязательствам организации и проч. Учредители после образования коммерческой организации с иностранными инвестициями находятся во взаимодействии между собой, с одной стороны, и с коммерческой организацией в качестве ее участников, с другой. Иностранные инвесторы как полноправные участники являются тем составным элементом волеобразования коммерческой организации с иностранными инвестициями, который участвует в общих собраниях, советах директоров, избирает исполнительные органы. Однако участники коммерческой организации с иностранными инвестициями непосредственно не участвуют в его внешней деятельности, т. е. в деятельности, обращенной к третьим лицам. Это свойство присуще определенному виду организационно – правовых форм юридических лиц, являясь общим для них. Исключение составляют учреждения и унитарные предприятия, так как создаются на основе волевого акта лица, предоставляющего свое имущество для достижения определенных целей. Как правило, на этом и завершается деятельность собственника имущества таких юридических лиц.
Таким образом, еще одним составляющим элементом волеобразования и волеизъявления юридического лица являются его органы управления. Носителями прав коммерческой организации с иностранными инвестициями, носителями интересов, которым она призвана служить, являются, по общему правилу, ее органы.
...
За отдельными изъятиями, предусмотренными Законом (п. 2 ст. 53 ГК РФ). Не будут рассмотрены в конструкции системы управления полные товарищества, в которых отсутствуют органы юридического лица.
Приобретение и отчасти осуществление прав и обязанностей – прерогатива так называемого органа коммерческой организации с иностранными инвестициями. Орган коммерческой организации – это правовой термин, обозначающий лицо (единоличный орган) или группу лиц (коллегиальный орган), представляющих интересы юридического лица в отношениях с другими субъектами права без специальных на то полномочий (без доверенности). В соответствии со статьей 53 ГК РФ именно через свои органы юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности. Поэтому действия органа рассматриваются как действия самого юридического лица.
Цивилистическая доктрина середины XX столетия, обращаясь к проблеме формирования и объективного выражения воли юридического лица, выделяла органы, волеобразующие и представляющие такое лицо вовне при осуществлении им правоспособности (например, генеральный директор, правление), и органы, волеобразующие, но не представляющие юридическое лицо вовне (общее собрание) [202] . Органы юридического лица также разделялись на органы, вырабатывающие волю и исполняющие ее [203] .
Такие классификации и на сегодняшний день являются корректными. Однако удобнее разграничения волеобразующих органов производить с учетом организационно – правовых форм коммерческой организации с иностранными инвестициями.
Так, по общему правилу у хозяйственных товариществ органы отсутствуют. В полном товариществе дела ведутся всеми участниками сообща (ст. 72 ГК РФ), в товариществе на вере управление (ведение дел) осуществляют только полные товарищи (ст. 84 ГК РФ). В обществах с ограниченной или с дополнительной ответственностью создается высший орган – общее собрание участников, а также подчиненный ему исполнительный орган единоличный или коллегиальный (ст. 91 и п. 3 ст. 95 ГК РФ, ст. 32–50 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»). В акционерном обществе высшим органом также является общее собрание участников (акционеров), а исполнительным, в зависимости от числа акционеров, либо коллегиальный (правление), либо единоличный (директор, генеральный директор); если общество насчитывает более 50 членов, учреждается еще один орган – наблюдательный совет (ст. 103 ГК РФ, ст. 47–71 Федерального закона «Об акционерных обществах»). В производственном кооперативе функционирует общее собрание членов – высший орган, правление и (или) его председатель – исполнительный орган (ст. 110 ГК РФ, ст. 14–18 Федерального закона «О производственных кооперативах»). В отличие от корпоративных юридических лиц унитарные предприятия имеют только один, к тому же единоличный орган – руководителя (ст. 113 ГК РФ).
В качестве общего правила в коммерческой организации с иностранными инвестициями волеизъявляющий орган формируется путем выборов (что отчасти не ново для отечественного законодательства), хотя Гражданский кодекс допускает назначение органа, например если коммерческая организация с иностранными инвестициями создана одним учредителем со 100 %-ным участием иностранного инвестора.
Различаются также органы коммерческой организации с иностранными инвестициями, созданные только для формирования воли юридического лица, и те, которые одновременно выражают ее волю вовне. Последние для совершения сделок от имени юридического лица не нуждаются в доверенности, однако лишь при условии, если они действуют в рамках предусмотренной законом, иным правовым актом или учредительными документами компетенции. Все эти обстоятельства следует учитывать, решая вопрос о том, кто именно вырабатывает и выражает волю данного юридического лица.
Пункт 3 ст. 53 ГК РФ определяет, как должен действовать орган коммерческой организации с иностранными инвестициями и каковы последствия нарушения им своих обязанностей. Действия органа должны быть осуществлены, во – первых, в интересах коммерческой организации, во – вторых, добросовестно и, в – третьих, разумно. При этом в силу пункта 3 ст. 10 ГК РФ добросовестность и разумность действий органа предполагается. Приведенный пункт регулирует лишь внутренние отношения коммерческой организации с иностранными инвестициями с его органом. Следовательно, нарушение указанных требований не может служить основанием для оспаривания действительности совершенных органом действий, в том числе заключенных им сделок (договоров).
Несоблюдение хотя бы одного из приведенных выше трех требований является вместе с тем достаточным основанием для признания действий органа противоправными и виновными. При этом из первого по счету требования вытекает недопустимость для органа (участника коммерческой организации, о котором идет речь в пункте 2 ст. 53 ГК РФ) действовать в собственных интересах или в интересах третьего лица, не совпадающих с интересами самого общества (товарищества). Во всех случаях, когда нарушение приведенных требований органом повлекло за собой причинение убытков коммерческой организации с иностранными инвестициями, ее учредители (участники) вправе (если иное не предусмотрено законом или договором) потребовать возмещения причиненных юридическому лицу убытков, если иное не вытекает из закона, по нормам гражданского права.
Таким образом, процесс формирования и становления воли коммерческой организации с иностранными инвестициями обусловлен ее правоспособностью, с одной стороны, и единством воли участников при создании организации и ее волеобразующих органов – с другой.
5. Одним из наиболее значимых вопросов инвестиционного законодательства является порядок формирования уставного капитала коммерческой организации с иностранными инвестициями путем внесения иностранных инвестиций.
Коммерческая организация с иностранными инвестициями является собственником имущества, переданного ей в качестве вклада (взносов) ее учредителями (участниками, членами), а также имущества, приобретенного этим юридическим лицом в порядке хозяйственной деятельности (ст. 48, п. 3 ст. 213 ГК РФ).
Абзац 2 п. 1 ст. 48 ГК РФ требует, чтобы коммерческая организация с иностранными инвестициями имела самостоятельный баланс [204] , в связи с тем что наличие такого документа выражает и в определенной степени обеспечивает имущественное обособление и организацию имущественной самостоятельности коммерческой организации с иностранными инвестициями. Таким образом, баланс отражает все имущество, поступления, затраты, активы и пассивы коммерческой организации, включая денежные средства или иные объекты гражданского права, предусмотренные российским законодательством в качестве вклада (взноса) в уставный капитал коммерческой организации с иностранными инвестициями (ст. 13 и 15 Федерального закона от 21 ноября 1996 г. № 129–ФЗ «О бухгалтерском учете»).
Формирование (изменения) уставного капитала коммерческой организации с иностранными инвестициями. Формирование уставного капитала зависит от организационно – правовой формы предприятия. Вопросы формирования и изменения складочного капитала товарищества регулируют статьи 70, 73, 83 и 85 ГК РФ. Вопросам формирования и изменения уставного капитала акционерного общества посвящены статьи 99—102 ГК РФ и статьи 25–41 Федерального закона «Об акционерных обществах»; общества с ограниченной ответственностью – статья 90 ГК РФ и статьи 14–21 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».
В хозяйственных товариществах и обществах с ограниченной ответственностью уставный капитал формируется за счет вкладов учредителей (участников). Уставный капитал акционерного общества составляется из номинальной стоимости акций общества, приобретенных акционерами. Номинальная стоимость всех обыкновенных акций общества должна быть одинаковой.
Формирование уставного капитала в соответствии со статьей 66 ГК РФ происходит за счет денежных и имущественных взносов. Вкладом в имущество коммерческой организации с иностранными инвестициями могут быть деньги, ценные бумаги, другие вещи, имущественные или иные права, имеющие денежную оценку, определяемую по соглашению между учредителями (участниками) и в случаях, предусмотренных законом, подлежит независимой экспертной проверке. Независимая от участников коммерческой организации с иностранными инвестициями оценка неденежного вклада в уставный капитал, например, требуется в тех случаях, когда его объявленная стоимость превышает сумму, эквивалентную 200 минимальным размерам оплаты труда [205] (как и в акционерных обществах). Данное требование распространяется также на случаи внесения неденежного вклада с целью увеличения номинала уже имеющейся доли в уставном капитале, т. е. при внесении участником дополнительного вклада в порядке, предусмотренном гражданским законодательством об отдельных организационно – правовых формах юридических лиц. В этом случае независимый оценщик, как и утвердившие его оценку участники общества, могут быть привлечены к дополнительной имущественной ответственности перед кредиторами коммерческой организации с иностранными инвестициями личным имуществом в течение трех лет (общего срока исковой давности) с момента государственной регистрации размера уставного капитала (либо при регистрации создания коммерческой организации с иностранными инвестициями, либо при регистрации изменения размера ее уставного капитала в результате дополнительных взносов участников).
После подписания передаточного акта (в случае неденежных вкладов) переданное движимое имущество становится собственностью коммерческой организации с иностранными инвестициями. Если имущество законом отнесено к недвижимости, то право собственности на переданное имущество возникнет у коммерческой организации с иностранными инвестициями после государственной регистрации права собственности на такое имущество в соответствии с действующим законодательством (Федеральный закон от 17 июня 1997 г. «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»).
Коммерческая организация с иностранными инвестициями должна по общему основанию иметь уставный капитал в размере не ниже предусмотренного законом минимума. Требования законодательства к минимальному размеру уставного капитала предприятий с иностранными инвестициями те же, что и для предприятий без иностранных инвестиций. Уставный капитал (фонд) предприятия с иностранными инвестициями действующее законодательство устанавливает в сумме:
– равной 1000–кратному размеру МРОТ в месяц для открытых акционерных обществ,
– равной 100–кратному размеру МРОТ в месяц для обществ с ограниченной ответственностью и закрытых акционерных обществ, установленному законодательством Российской Федерации на дату представления учредительных документов для регистрации (ст. 26 Закона «Об акционерных обществах»).
Нельзя не отметить, что категория «размер уставного капитала» достаточно условна. Во – первых, потому, что вносимое имущество оценивается по договору между учредителями (акционерами). Во – вторых, до регистрации коммерческой организации у него еще нет имущества под уставный капитал. В – третьих, после регистрации коммерческой организации с иностранными инвестициями уставный капитал пускается в оборот и может либо увеличиваться, либо уменьшаться. В – четвертых, в акционерных обществах следует различать капитал оплаченный, т. е. сумму, действительно полученную за акции, и неоплаченный, т. е. стоимость акций, которую можно внести после подписки.
В качестве формы вложения в уставный капитал коммерческой организации с иностранными инвестициями с целью извлечения дохода и получения прав на участие в управлении действующий Закон об иностранных инвестициях (ст. 2) называет прямую иностранную инвестицию.
В соответствии с указанной статьей прямыми инвестициями являются:
– покупка иностранным инвестором не менее 10 % доли, долей (вклада) в уставном (складочном) капитале коммерческой организации, созданной или вновь создаваемой на территории России в форме хозяйственного общества или товарищества в соответствии с российским гражданским законодательством;
– вложение капитала в основные фонды филиала иностранного юридического лица, создаваемого на территории России;
– осуществление на территории России иностранным инвестором как арендодателем лизинга определенных видов оборудования таможенной стоимостью не менее 1 млн руб.
Кроме того, Закон об иностранных инвестициях не позволяет провести разграничение между портфельными и прямыми инвестициями в прямом смысле этого слова. Так, в соответствии со статьей 2 Закона покупка 10 % доли в уставном капитале коммерческой организации во всех случаях считается прямой инвестицией, даже если эти 10 % долей приходятся на привилегированные акции, которые по общему правилу не дают права на участие в управлении компанией, т. е. являются в чистом виде портфельными [206] . Также необходимо отметить, что формулировка вышеуказанной статьи Закона не позволяет разграничить приобретение долей при учреждении коммерческой организации с иностранными инвестициями или при увеличении уставного капитала и приобретение долей на вторичном рынке у одного из участников общества, что по своей природе не является прямой инвестицией, так как фактически не приводит к притоку средств в организацию. Однако по определению Закона об иностранных инвестициях такое приобретение на вторичном рынке также считается прямой инвестицией.
Однако рассматриваемое положение распространяется на иностранные инвестиции, поступающие в иностранной валюте путем:
– приобретения акций и оплаты долей в уставном (складочном) капитале или имуществе при создании организации;
– приобретения акций, оплаты долей (паев) при увеличении размера уставного (складочного) капитала организации;
– внесения нерезидентами иностранной валюты в оплату акций, долей в уставном капитале кредитных организаций – резидентов.
Иностранный инвестор, согласно статье 8 Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле», осуществляет перевод средств в иностранной валюте с целью взноса в уставный (складочный) капитал организации только через уполномоченные банки Российской Федерации.
...
Уполномоченные банки – кредитные организации, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации и имеющие право на основании лицензий Банка России осуществлять банковские операции со средствами в иностранной валюте, а также действующие на территории Российской Федерации в соответствии с лицензиями Банка России филиалы кредитных организаций, созданных в соответствии с законодательством иностранных государств, имеющие право осуществлять банковские операции со средствами в иностранной валюте (п. 8 ст. 1 Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле»).
В связи с этим необходимо установить правила оплаты иностранными инвесторами участия в уставном (складочном) капитале коммерческой организации с иностранными инвестициями.
В соответствии с Инструкцией о порядке открытия уполномоченными банками банковских счетов нерезидентов в валюте Российской Федерации и проведения операций по этим счетам, утвержденной приказом Банка России от 12 октября 2000 г. № 93–И, при оплате инвестором взносов в уставный (складочный) капитал российских организаций в валюте Российской Федерации используется его специальный рублевый счет типа «К» (конвертируемый счет), существующий или специально открываемый для этой цели. С этого счета инвестор перечисляет средства в виде уставного капитала на накопительный счет учреждаемого им предприятия.
В том случае, если иностранный инвестор предполагает использовать счет типа «К» только для инвестирования в уставный (складочный) капитал коммерческой организации с иностранными инвестициями, в дополнение к заявке об открытии счета согласно пункту 2.3 разд. 2 вышеназванной Инструкции, иностранным юридическим лицам требуется представить следующие документы:
– легализованные в посольстве (консульстве) Российской Федерации за границей (с заверенным переводом на русский язык): копии учредительных документов; выписка (копия выписки) из торгового реестра, для банка – выписка (копия выписки) из банковского или единого реестра либо иной документ, подтверждающий наличие разрешения на занятие банковской деятельностью; другие документы, определяющие юридический статус инвестора в соответствии с законодательством страны его местонахождения;
– нотариально заверенная карточка с образцами подписей лиц, уполномоченных распоряжаться счетом, а также оттиск печати инвестора, если таковая имеется. В случае дополнения количества лиц, уполномоченных распоряжаться счетом, в банк представляется новая карточка с образцами подписей, заверенная нотариально. При замене лиц, уполномоченных распоряжаться счетом, прекращение полномочий лиц, утративших право распоряжения счетом, должно быть документально подтверждено.
Физическое лицо – иностранный инвестор при открытии банковского счета предъявляет в уполномоченный банк паспорт или иной действительный документ, удостоверяющий его личность и признаваемый в Российской Федерации в этом качестве, если иное не предусмотрено международными договорами Российской Федерации, содержащий въездную визу, выданную соответствующим дипломатическим представительством или консульским учреждением Российской Федерации за пределами ее территории либо органом внутренних дел или МИД России, если иное не предусмотрено международным договором (если международным договором Российской Федерации предусмотрен безвизовый въезд физического лица – нерезидента, прибывающего из иностранного государства на территорию России, въездная виза не требуется).
В течение пяти дней после открытия иностранному инвестору рублевого счета, банк сообщает об открытии счета в налоговый орган по месту постановки на учет инвестора (в налоговый орган по месту осуществления деятельности или нахождения недвижимого имущества, по месту нахождения банка, в котором инвестор открывает рублевый счет).
Необходимо отметить и тот факт, что для иностранных инвесторов, формирующих уставный капитал коммерческой организации, отсутствует необходимость предварительного получения лицензии или разрешения Банка России. Однако устанавливается условие о регистрации инвестиционных операций по формированию капитала организации в главных управлениях Банка России. Лишь после соблюдения этого условия допускается зачисление средств нерезидентов в уставный капитал российских юридических лиц. При этом поступающие в иностранной валюте средства нерезидентов зачисляются в уставный (складочный) капитал соответствующих организаций только в валюте Российской Федерации.
Если вклад иностранного участника был оценен в иностранной валюте, разница между рублевой оценкой задолженности учредителя исчисляется по котируемому Банком России курсу на дату поступления вкладов и на дату подписания учредительных документов.
При формировании уставного капитала имуществом возникает несколько проблем.
Во – первых, в регистрирующий орган необходимо представить: полную информацию о вносимом в виде уставного капитала имуществе; идентификационные характеристики, а также заключение или оценку аудитора о стоимости ввозимого имущества (если его стоимость больше 200 МРОТ).
Во – вторых, реальный ввоз имущества в Российской Федерации предполагает прохождение таможни. Согласно статьям 6, 12, 16 Закона об иностранных инвестициях и статье 37 Закона Российской Федерации «О таможенном тарифе», имущество, ввозимое в качестве вклада в уставный капитал в пределах сроков, установленных учредительными документами, освобождается от взимания таможенной пошлины и не облагается налогами на импорт. Однако это не распространяется на подакцизные товары. При этом в соответствии со статьей 143 Налогового кодекса Российской Федерации (НК РФ) и Инструкцией о порядке применения таможенными органами налога на добавленную стоимость в отношении товаров, ввозимых на территорию Российской Федерации (утв. Государственным таможенным комитетом Российской Федерации – ГТК России), налог на добавленную стоимость при импорте является таможенным платежом.
В соответствии со статьей 16 Закона об иностранных инвестициях льготы по уплате таможенных платежей предоставляются иностранным инвесторам и коммерческим организациям с иностранными инвестициями при осуществлении ими приоритетного инвестиционного проекта в соответствии с российским таможенным законодательством и законодательством о налогах и сборах. Из смысла данной статьи следует, что для получения льгот необходимо, чтобы инвестиционный проект, осуществляемый инвестором, был приоритетным. Это подтверждено письмом ГТК России от 12 августа 1999 г. № 01–15/21733 «О товарах, ввозимых в уставный (складочный) капитал предприятия с иностранными инвестициями». Кроме того, таможенные органы для предоставления льгот иностранным инвесторам требуют, чтобы ввозимое имущество по стоимости и количеству не превышало указанного в учредительных документах размера вклада иностранного инвестора в уставный капитал, а также непосредственно использовалось в тех видах деятельности (производстве товаров и услуг), которые указаны в учредительных документах предприятия с иностранными инвестициями (см. письмо ГТК России от 27 сентября 1997 г. № 01–45/16465 «О порядке предоставления льгот по уплате таможенных платежей при ввозе товаров в качестве вклада в уставный капитал предприятий с иностранными инвестициями»).
Применение указанной льготы может быть признано неправомерным при отсутствии документов, подтверждающих формирование (увеличение) уставного капитала, а также иных документов, необходимых для таможенного контроля, которые таможенные органы вправе затребовать согласно статье 63 Таможенного кодекса Российской Федерации (ТК РФ).
Для предоставления этой льготы нужно предъявить документы, подтверждающие регистрацию юридического лица, передачу имущества иностранным учредителем, сроки формирования уставного капитала. Список таких документов приведен в указанном выше письме ГТК России.
Изменения уставного капитала коммерческой организации с иностранными инвестициями регулируется законодательно лишь по основным параметрам.
Вопросам изменения уставного капитала акционерного общества посвящены статьи 100 и 101 ГК РФ и статьи 18–30 Федерального закона «Об акционерных обществах»; общества с ограниченной ответственностью – статья 90 ГК РФ и статьи 17–20 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». Детальную же проработку применительно к особенностям конкретной коммерческой организации эти вопросы находят в специальном локальном (корпоративном) нормативном акте, обычно так и называемом: Положение о порядке увеличения (уменьшения) уставного капитала.
Согласно статье 48 Федерального закона «Об акционерных обществах» увеличение или уменьшение уставного капитала относится к исключительной компетенции общего собрания акционеров, но в соответствии с уставом акционерного общества или решением общего собрания это право может иметь и совет директоров. Примерно такая же позиция содержится и в статье 18 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».
Увеличение уставного капитала как в акционерных обществах, так и в обществах с ограниченной ответственностью допускается только после внесения всеми его участниками своих вкладов (оплаты акционерами своих акций) в полном размере.
Увеличение уставного капитала коммерческой организации с иностранными инвестициями направлено в основном на привлечение дополнительных средств и ликвидацию разрыва между величиной номинального капитала и фактическим имуществом коммерческой организации.
Уменьшение уставного капитала коммерческой организации с иностранными инвестициями позволяет избавиться от его излишков в форме выплаты дивидендов и списать убытки.
Обобщая порядок изменения прав иностранного инвестора на имущество, внесенное им в уставный капитал коммерческой организации с иностранными инвестициями, необходимо учитывать следующие особенности правового характера.
Во – первых, любое изменение размера уставного капитала в обществе с ограниченной ответственностью, а также изменение размеров долей участников общества в связи с продажей долей от одного участника к другому, требует внесения соответствующих изменений в уставные документы и государственной регистрации таких изменений в реестре Федеральной налоговой службы.
Во – вторых, так же как в обществах с ограниченной ответственностью, в акционерных обществах увеличение (уменьшение) уставного капитала требует государственной регистрации. Помимо этого требуется регистрации эмиссии (проспекта эмиссии) акций в Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (см. Указ Президента Российской Федерации от 1 июля 1996 г. № 1009 «О Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг»). В случае если количество акционеров в ОАО превышает 500 лиц, или размер уставного капитала ОАО или ЗАО превышает 50 тыс. минимальных заработных плат, то как при первичной, так и при каждой последующей эмиссии акций (п. 8.1.1, 8.1.2 Стандартов эмиссии акций при учреждении акционерных обществ, дополнительных акций, облигаций и их проспектов эмиссии, утвержденных постановлением ФКЦБ России от 11 ноября 1998 г. № 47) требуется утверждение проспекта эмиссии в ФКЦБ. Изменение количества акционеров в ЗАО требует регистрации изменений в уставных документах; изменение количества акционеров в ОАО требует внесения изменений в реестр акционеров без государственной регистрации.
Права иностранного инвестора на имущество, внесенное им в уставный капитал коммерческой организации с иностранными инвестициями. Доля иностранного инвестора в уставном капитале коммерческой организации с иностранными инвестициями представляет собой не имущество в натуре, а право требования участника к юридическому лицу, так как сам уставный капитал представляет собой условную величину – сумму номиналов долей всех участников. Хотя он условно и делится на доли участников, но составляющее уставный капитал имущество не является объектом их долевой собственности, а целиком принадлежит коммерческой организации с иностранными инвестициями как юридическому лицу в соответствии с правилами пункта 1 ст. 66 и пункта 3 ст. 213 ГК РФ. Таким образом, вклад в уставный капитал является оплатой доли участника в уставном капитале коммерческой организации с иностранными инвестициями.
В соответствии с российским законодательством лицо (в том числе иностранный инвестор), внося какое-либо имущество в уставный капитал коммерческой организации с иностранными инвестициями коммерческой организации с иностранными инвестициями (оплачивая им акции), тем самым отчуждает это имущество в пользу коммерческой организации с иностранными инвестициями и передает последнему право собственности на такое имущество. Поэтому отчуждение доли (части доли) в уставном капитале представляет собой договор об уступке права (ст. 382–390 ГК РФ), а не о купле – продаже или ином отчуждении вещи. «Продажа доли» (части доли) в действительности является возмездной уступкой права, к которой в соответствии с нормой пункта 4 ст. 454 ГК РФ могут применяться правила о купле – продаже вещей.
Доля предоставляет инвестору права участника коммерческой организации с иностранными инвестициями при условии ее оплаты. Поэтому при частичной оплате доли она может быть отчуждена (а переход прав состояться) лишь в оплаченной части. С другой стороны, гражданское законодательство не устанавливает требований к минимальному размеру доли, что, в свою очередь, открывает возможность отчуждения участником не только всей имеющейся у него доли, но и, по сути, любой ее части.
Распределение прибыли в пользу иностранного учредителя может быть осуществлено как в денежной, так и в натуральной форме. Порядок распределения зависит от организационно – правовой формы предприятия с иностранными инвестициями.
Если коммерческая организация с иностранными инвестициями создана в форме акционерного общества, то акционеры могут приобрести право на получение части имущества коммерческой организации с иностранными инвестициями, оставшегося после расчетов с кредиторами коммерческой организации с иностранными инвестициями, только в случае ликвидации этой коммерческой организации.
Акционерное общество вправе ежеквартально, раз в полгода или раз в год объявлять о выплате дивидендов по размещенным акциям (п. 1 ст. 42 Закона «Об акционерных обществах»), если иное не установлено вышеуказанным Законом и уставом общества. Акционерное общество обязано выплатить дивиденды, объявленные по каждой категории акций. Дивиденды выплачиваются в денежной форме, а в случаях, предусмотренных уставом общества, – иным имуществом. Дивиденды акционерного общества выплачиваются за счет чистой прибыли текущего года (п. 2 ст. 42 Закона «Об акционерных обществах»). Дивиденды по привилегированным акциям определенных типов могут выплачиваться за счет специальных фондов общества.
Если коммерческой организации с иностранными инвестициями создана в форме общества с ограниченной ответственностью, участники могут приобрести право на получение части имущества коммерческой организации с иностранными инвестициями лишь в двух случаях:
– в случае выхода участника – иностранного инвестора из общества с ограниченной ответственностью, это общество обязано выплатить этому инвестору действительную стоимость его доли или с согласия последнего выдать ему в натуре имущество коммерческой организации с иностранными инвестициями такой же стоимости;
– в случае ликвидации общества с ограниченной ответственностью участники вправе получить часть имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, или его стоимость.
Общество с ограниченной ответственностью вправе ежеквартально, раз в полгода или раз в год распределять свою чистую прибыль между участниками общества (п. 1 ст. 29 Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Решение об этом принимает общее собрание участников общества. Согласно пункту 2 ст. 28 указанного Закона прибыль распределяется между участниками общества пропорционально их долям в уставном капитале, если иное не предусмотрено уставом общества или изменениями к нему, принятыми единогласно участниками общества (п. 2 ст. 28 указанного Закона).
Прибыль и убытки полного товарищества распределяются между его участниками пропорционально их долям в уставном капитале, если иное не предусмотрено учредительным договором или иным соглашением участников (п. 1 ст. 74 ГК РФ).
Вкладчик товарищества на вере имеет право получать часть прибыли товарищества, причитающуюся на его долю в складочном капитале, в порядке, предусмотренном в учредительном договоре (п. 2 ст. 85 ГК РФ).
Доходы иностранным учредителям – физическим лицам начисляются, выплачиваются и учитываются в том же порядке, что и юридическим лицам. Исключение составляют расчеты с работниками организации, входящими в число ее учредителей. Порядок налогообложения средств, распределяемых в пользу иностранных учредителей, зависит от вида выплаты и налогового статуса иностранного инвестора.
Средства, распределяемые в пользу иностранных учредителей хозяйственными обществами и товариществами в виде участия в прибылях, облагаются в России в том же порядке, что и дивиденды, если иное не предусмотрено соглашениями об избежании двойного налогообложения, заключенными между страной постоянного местопребывания иностранного инвестора и Российской Федерацией.
В соответствии со статьей 8 Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле» приобретение российским участником долей участия (акций) в российском хозяйственном обществе с оплатой в иностранной валюте будет являться валютной операцией связанной с движением капитала, которая может быть осуществлена только при наличии разрешения (лицензии) Банка России.
Поэтому оплата за акции (доли участия), процентов по паевым и долевым вкладам, оплата дивидендов, а также иных доходов, полученных в результате распределения прибыли (дохода) коммерческой организации с иностранными инвестициями осуществляется в российских рублях с последующей конвертацией рублевой выручки в иностранную валюту через специальный рублевый счет типа «К» (конвертируемый счет). Средства с рублевых счетов типа «К» по распоряжению владельцев (распорядителей) счетов могут быть использованы для покупки иностранной валюты на внутреннем валютном рынке Российской Федерации через уполномоченные банки.
Перевод иностранными инвесторами – владельцами рублевых счетов типа «К» купленной на внутреннем рынке Российской Федерации через уполномоченные банки иностранной валюты осуществляется без ограничений в соответствии с российским валютным законодательством. Следовательно, первым условием вывоза дохода по дивидендам, дохода от продажи акций является открытие нерезидентом рублевого счета типа «К» в российском уполномоченном банке.
Другим условием вывоза капитала является уплата налогов на территории России, как это установлено в статье 11 Закона об иностранных инвестициях: «Иностранный инвестор после уплаты предусмотренных законодательством Российской Федерации налогов и сборов имеет право… на беспрепятственный перевод за пределы Российской Федерации доходов, прибыли и других правомерно полученных денежных сумм в иностранной валюте в связи с ранее осуществленными им инвестициями, в том числе… денежных сумм, полученных иностранным инвестором в связи с… отчуждением имущественных прав» (например, имущественных прав, обеспеченных акциями, паями, долями в уставном капитале).
Если указанные платежи получены в валюте Российской Федерации, они могут реинвестироваться на территории России в соответствии с действующим законодательством.
§ 2. Государственная регистрация коммерческих организаций с иностранными инвестициямиОсобенности правового положения коммерческих организаций с иностранными инвестициями установлены положениями федерального закона. Согласно части 2 ст. 20 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» юридические лица, являющиеся коммерческими организациями с иностранными инвестициями, подлежат государственной регистрации в порядке, определяемом статьей 51 ГК РФ и главой III Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц в Российской Федерации».
Однако вопросы, которые возникают при создании юридического лица иностранными гражданами, очень похожи на проблемы, с которыми сталкиваются и российские предприниматели при регистрации компаний.
Организационно – правовые формы коммерческих организаций с иностранными инвестициями (как с долевым участием иностранного капитала, так и со 100 %-ными иностранными инвестициями) могут быть различны. Как было уже сказано, в России никаких ограничений для иностранных инвесторов с точки зрения организационно – правовых форм коммерческих организаций не существует. Компании с иностранным участием могут быть зарегистрированы в любых формах, предусмотренных гражданским законодательством России.
Разработка Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц в Российской Федерации» заняла пять долгих лет. Однако, к большому сожалению, в новом Законе не урегулированы некоторые актуальные вопросы создания юридических лиц, в том числе с участием иностранных инвесторов. Кроме того, принятый Закон содержит слишком много отсылочных норм, согласно которым регламентация соответствующих правоотношений будет производиться на уровне подзаконных актов.
Принципиально новым является то, что данным Законом введен уведомительный порядок регистрации юридических лиц, в том числе с иностранным участием. Теперь для создания юридического лица достаточно направить в адрес регистрирующего органа заявление с приложением необходимых документов. Ранее в соответствии со статьей 20 Закона об иностранных инвестициях юридические лица, являющиеся коммерческими организациями с иностранными инвестициями, подлежали государственной регистрации в органах юстиции. Причем с момента вступления в силу Закона о государственной регистрации юридических лиц (с 1 июля 2002 года) для указанных организаций сложилась следующая ситуация. Положения Закона фактически рассчитаны на их применение, в том числе при государственной регистрации юридических лиц с иностранными инвестициями при их создании (подп. «г» ст. 12). В то же время Закон содержит положение о том, что специальный порядок регистрации отдельных видов юридических лиц может устанавливаться федеральными законами (ст. 10 Закона о государственной регистрации юридических лиц). Из этого следовало, что и после 1 июля 2002 года указанные организации подлежали государственной регистрации в органах юстиции в силу того, что специальные правила содержались в статье 20 Закона об иностранных инвестициях. Однако после изменений, внесенных Федеральным законом от 25 июля 2002 г., названная статья Закона об иностранных инвестициях специальных правил для указанных организаций не содержит.
Следовательно, теперь регистрационным органом становится Федеральная налоговая служба [207] – правопреемник Министерства по налогам и сборам Российской Федерации, которая не только регистрирует юридических лиц, но и ведет Единый государственный реестр юридических лиц (ЕГРЮЛ) и предоставляет содержащиеся в нем сведения уполномоченным органам исполнительной власти (например, территориальным органам Федерального казначейства, таможенным органам, региональным отделениям Фонда социального страхования, Пенсионному фонду Российской Федерации) в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 19 июня 2002 г. № 438 «О Едином государственном реестре юридических лиц» (в ред. постановления от 26 февраля 2004 г. № 110).
Процедура государственной регистрации создания коммерческой организации с иностранными инвестициями представляет собой совокупность последовательных действий учредителей и регистрирующего органа, имеющих протяженность во времени.
В соответствии с пунктом 2 ст. 8 Закона о государственной регистрации государственная регистрация коммерческих организаций с иностранными инвестициями осуществляется в общем порядке – по местонахождению указанного учредителями в заявлении о государственной регистрации постоянно действующего исполнительного органа. В случае отсутствия такого исполнительного органа – по местонахождению иного органа или лица, имеющих право действовать от имени организации без доверенности. Случаи, когда дела юридического лица ведет не постоянный исполнительный орган, а иные лица, предусмотрены, в частности, статьями 71, 84 (полное товарищество и товарищество на вере), пунктом 3 ст. 62 (ликвидационная комиссия) ГК РФ, статьей 42 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» и частью 2 п. 1 ст. 69 Федерального закона «Об акционерных обществах» (передача полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющей организации или управляющему). Согласно Гражданскому кодексу местонахождение юридического лица не может быть иным, чем место его государственной регистрации, т. е. местонахождение постоянно действующего исполнительного органа или иного органа или лица, имеющих право действовать от имени юридического лица без доверенности. Фактически место государственной регистрации – территориальные границы деятельности регистрирующего органа [208] .
Порядок представления в регистрирующий орган документов отражен в пункте 1 ст. 9 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц в Российской Федерации». Заявитель может представить документы в регистрирующий орган непосредственно или путем направления почтового отправления с объявленной ценностью при его пересылке и описью вложения [209] . Датой представления учредительных документов для регистрации юридического лица является день их получения регистрирующим органом, который фиксируется в так называемом журнале (книге) поступающих документов. В Законе также есть ссылка на иные способы представления документов в регистрирующий орган, которые могут определяться Правительством Российской Федерации, – здесь имеется в виду представление документов в электронном виде [210] в соответствии с законодательством Российской Федерации, а именно пунктом 3 ст. 5 Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации», где предусмотрено, что юридическая сила документа, хранимого, обрабатываемого и передаваемого с помощью автоматизированных информационных и телекоммуникационных систем, может подтверждаться электронной цифровой подписью.
Сама процедура регистрации предприятий с иностранными инвестициями аналогична регистрации предприятий без иностранных инвестиций, однако имеет ряд особенностей, связанных с расширенным перечнем требуемых документов.
В статье 12 Закона о государственной регистрации содержится общий перечень документов, которые заявитель обязан представлять при регистрации создаваемого юридического лица: заявление; решение о создании; учредительные документы; документ об уплате государственной пошлины. Однако весь перечень документов, необходимых для регистрации коммерческой организации с иностранными инвестициями содержится в части 2 ст. 20 Закона об иностранных инвестициях.
Заявление о государственной регистрации юридического лица – официальное обращение заявителя в регистрирующий орган при создании организации путем учреждения. Для данного заявления установлена форма № Р11001, утвержденная постановлением Правительства № 439 в редакции постановления Правительства от 26 февраля 2004 г. № 110. В заявлении подтверждается, что представленные учредительные документы соответствуют установленным законодательством Российской Федерации требованиям к учредительным документам юридического лица данной организационно – правовой формы, что сведения, содержащиеся в этих учредительных документах, иных представленных для государственной регистрации документах, заявлении о государственной регистрации, достоверны, что при создании юридического лица соблюден установленный для юридических лиц данной организационно – правовой формы порядок их учреждения, в том числе оплаты уставного капитала (уставного фонда, складочного капитала, паевых взносов) на момент государственной регистрации.
Поскольку в регистрирующий орган представляются документы, имеющие юридическое значение, важно удостовериться в том, что заявление подписано именно тем лицом, от которого оно исходит. Поэтому Закон о государственной регистрации устанавливает, что подпись заявителя на указанном заявлении должна быть нотариально удостоверена. В зависимости от видов осуществляемых регистрационных действий и организационно – правовой формы регистрируемой коммерческой организации уполномоченными лицами могут являться следующие физические лица:
– руководитель постоянно действующего исполнительного органа регистрируемого юридического лица или иное лицо, имеющие право без доверенности действовать от имени этого юридического лица (управляющий) – данный заявитель может действовать в случаях государственной регистрации юридического лица при его реорганизации, а также при внесении изменений в их учредительные документы и внесении изменений в сведения об организации в ЕГРЮЛ;
– учредители юридического лица – физические лица, а также руководитель юридического лица, являющийся учредителем при создании организации путем учреждения, а также учредители (участники) юридического лица или орган, принявшие решение о ликвидации юридического лица, при сообщении в уполномоченный регистрирующий орган о своем решении для внесения в единый ЕГРЮЛ сведения о том, что юридическое лицо находится в процессе ликвидации (п. 1 ст. 62 ГК РФ);
– конкурсный управляющий или руководитель ликвидационной комиссии (ликвидатор) при ликвидации юридического лица (при этом в случае введения конкурсного управления, заявление о государственной регистрации ликвидации из-за несостоятельности (банкротства) должника в регистрирующий орган не подается);
– иное лицо, действующее на основании полномочия, предусмотренного федеральным законом, или актом специально уполномоченного на то государственного органа, или актом органа местного самоуправления (при принудительной реорганизации юридического лица в форме выделения или разделения это – внешний управляющий, для полного товарищества и товарищества на вере – члены товарищества, для унитарных предприятий – акт специального государственного органа или органа местного самоуправления).
Заявитель удостоверяет своей подписью заявление, представляемое в регистрирующий орган, и указывает свои паспортные данные и идентификационный номер налогоплательщика (при его наличии). Регистрирующий орган не вправе требовать представление других документов кроме документов, установленных Законом об иностранных инвестициях и Законом о государственной регистрации юридических лиц.
Государственной регистрации подлежат также изменения и дополнения, вносимые в учредительные документы уже зарегистрированных предприятий с иностранными инвестициями и филиалов, сведения об их ликвидации.
Легализация документов не требуется в том случае, если иностранный инвестор представляет требующие легализации документы, заверенные апостилем, проставленным компетентным органом государства, в котором данный документ совершен в соответствии с Гаагской конвенцией, отменяющей требование легализации официальных иностранных документов.
Требования, предъявляемые к учредительным документам юридического лица, установлены Гражданским кодексом и законами, регулирующими деятельность юридических лиц соответствующего вида. Согласно статье 52 ГК РФ юридическое лицо действует на основании устава (для ООО, создаваемых одним учредителем, АО, для унитарных предприятий и производственных кооперативов), либо учредительного договора и устава (для ООО и ОДО), либо только учредительного договора (для полных и коммандитных товариществ).
Применительно к уставам конкретных коммерческих юридических лиц требуется содержание дополнительных условий деятельности организации. Например, устав производственного кооператива содержит сведения о характере и порядке трудового участия его членов в деятельности кооператива и их ответственности за нарушение обязательства по личному трудовому участию; устав унитарного предприятия должен содержать перечень фондов, создаваемых унитарным предприятием, размеры, порядок формирования и использования этих фондов, цели деятельности, для которых создается предприятие, и иные условия [211] .
Учредительный договор определяет правовое положение хозяйственного товарищества или общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, с одной стороны, а с другой – содержит в себе черты договора о совместной деятельности по созданию юридического лица. Учредительные документы представляются в регистрирующий орган в виде подлинников, содержащих оригинальные подписи учредителей, либо в виде засвидетельствованных в нотариальном порядке копий.
В отношении юридических лиц с иностранными инвестициями, создающихся в форме акционерного общества, действует следующий принцип – не менее 50 % акций, размещенных при учреждении акционерного общества (уставный капитал), должны быть оплачены в течение трех месяцев с момента государственной регистрации.
Контроль за внесением оставшейся части осуществляется налоговыми органами. Требования законодательства к минимальному размеру уставного капитала предприятий с иностранными инвестициями те же, что и для предприятий без иностранных инвестиций. Уставный капитал (фонд) предприятия с иностранными инвестициями действующее законодательство устанавливает в сумме:
равной 1000–кратному размеру МРОТ в месяц для открытого акционерного общества;
равной 100–кратному размеру МРОТ в месяц для общества с ограниченной ответственностью и закрытого акционерного общества, установленному российским законодательством на дату представления учредительных документов для регистрации.
В случаях, установленных Законом о государственной регистрации, за государственную регистрацию уплачивается государственная пошлина – установленный Законом Российской Федерации от 9 декабря 1991 г. «О государственной пошлине» обязательный и действующий на всей территории России платеж, взимаемый за совершение юридически значимых действий либо выдачу документов уполномоченными на то органами или должностными лицами. Государственная пошлина может быть уплачена в наличном и безналичном порядке. При наличном порядке документом об уплате государственной пошлины является квитанция об оплате указанной суммы по установленным реквизитам в счет федерального бюджета, оплачиваемая физическим лицом через отделения Сбербанка России. При безналичном порядке перечисления госпошлины в федеральный бюджет факт ее оплаты свидетельствуется платежным поручением с отметкой банка о списании средств со счета, где плательщиком является само юридическое лицо, либо его учредитель – юридическое лицо. Кроме того, устанавливается сбор за использование иностранных алфавитов, применяемых для обозначения наименования юридического лица, а также выпускаемых товаров на иностранном языке; иностранный алфавит в названиях юридического лица [212] . Сообщение о регистрации (ликвидации) предприятия с иностранными инвестициями публикуется в печати.
Доказательством принятия документов регистрирующим органом является расписка в получении документов, которую он обязан выдать в соответствии с нормой пункта 3 ст. 9 Закона о государственной регистрации юридических лиц.
Получив документы, необходимые для регистрации, уполномоченный регистрирующий орган принимает решение о государственной регистрации коммерческого юридического лица, которое является основанием для внесения соответствующей записи в ЕГРЮЛ (ст. 11 Закона о государственной регистрации). Не позднее третьего дня после поступления документов в регистрирующий орган подготавливается проект решения, затем принимается само решение о регистрации и сведения о принятом решении заносятся в книгу учета. Моментом государственной регистрации признается внесение регистрирующим органом соответствующей записи в ЕГРЮЛ, и в течение одного рабочего после внесения данной записи регистрирующий орган выдает (или направляет по почте) заявителю документ, подтверждающий факт осуществления регистрации. Согласно п. 5 постановления Правительства № 439 документами, подтверждающими факт внесения записи в ЕГРЮЛ, являются Свидетельство о государственной регистрации юридического лица по форме № Р51001, Свидетельство о внесении записи в Единый государственный реестр юридических лиц по форме № Р50003 и Свидетельство о внесении записи в Единый государственный реестр юридических лиц о юридическом лице, зарегистрированном до 1 июля 2002 года, по форме № Р57001.
Согласно пункту 5 Правил ведения ЕГРЮЛ одновременно с документом, подтверждающим внесение записи в ЕГРЮЛ, выдается документ о постановке на налоговый учет [213] . Налоговый орган по месту нахождения коммерческого юридического лица обязан осуществить постановку на учет юридического лица с присвоением идентификационного номера налогоплательщика (ИНН) и кода причины постановки на учет (КПП), внести сведения в Единый государственный реестр налогоплательщиков (ЕГРН) не позднее пяти рабочих дней со дня представления документов для государственной регистрации и выдать (направить по почте) заявителю «Свидетельство о постановке на учет юридического лица в налоговом органе по месту нахождения на территории Российской Федерации» (по форме № 09–1–2, утвержденной данным приказом) одновременно со Свидетельством о государственной регистрации юридического лица.
Таким образом, с момента регистрации коммерческая организация является полноправным хозяйствующим субъектом, который имеет права и несет обязанности в соответствии с законодательством Российской Федерации.
На введение новой уведомительной системы регистрации указывает и статья 23 Закона о государственной регистрации юридических лиц, посвященная отказу в регистрации.
Правовыми последствиями нарушения порядка государственной регистрации для заявителя либо юридического лица является, во – первых, отказ регистрирующего органа произвести государственную регистрацию юридического лица по основаниям, предусмотренным статьей 23 Закона о государственной регистрации юридических лиц; во – вторых – ответственность по российскому законодательству (ст. 25 этого Закона). Но неблагоприятные последствия за нарушение и несоблюдение порядка государственной регистрации наступают не только для уполномоченных лиц юридического лица или самой организации, а также для регистрирующих органов и их должностных лиц – они несут установленную законами ответственность и возмещают причиненный юридическому лицу ущерб (ст. 24 Закона).
Отказом в государственной регистрации следует считать юридический акт регистрирующего органа, в силу которого юридические факты не возникают, не изменяются и не прекращаются. Новая редакция статьи 51 ГК РФ определяет, что отказ в государственной регистрации юридических лиц возможен лишь в случаях, установленных законом. Закон о государственной регистрации юридических лиц устанавливает три обстоятельства отказа в государственной регистрации:
– непредставление определенных Законом документов, необходимых для государственной регистрации;
– представление документов в ненадлежащий регистрирующий орган;
– нарушение положений пункта 2 ст. 20 Закона о государственной регистрации, где содержится прямой запрет производить государственную регистрацию изменений, вносимых в учредительные документы ликвидируемого юридического лица, государственная регистрация юридических лиц, учредителем которых выступает ликвидируемое юридическое лицо, или государственная регистрация юридических лиц, которые возникают в результате его реорганизации (ст. 23 Закона).
Однако данный перечень оснований для отказа в регистрации применительно к коммерческой организации с иностранными инвестициями дополняется статьей 20 Закона об иностранных инвестициях: «Коммерческой организации с иностранными инвестициями может быть отказано в государственной регистрации в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Отказ в государственной регистрации может быть обжалован иностранным инвестором в судебном порядке».
Решения об отказе в случаях, предусмотренных подпунктами «а» – «в» п. 1 ст. 23 Закона о государственной регистрации юридических лиц, выдаются с указанием точного основания отказа и ссылкой на соответствующую статью этого Закона. Решение об отказе выдается заявителю в течение пяти дней со дня подачи необходимых документов лично или направляется по почте с уведомлением о вручении. Решение об отказе в государственной регистрации коммерческой организации с иностранными инвестициями юридического лица или уклонение от такой регистрации могут быть обжалованы в суд. К специальной подведомственности дел арбитражным судам пункт 3 ст. 33 АПК РФ относит споры об отказе в государственной регистрации, уклонении от государственной регистрации юридических лиц. В данном случае в судебном порядке будет проверяться обоснованность действий регистрирующего органа. Ненормативный акт государственного органа, в данном случае регистрирующего органа, признается недействительным, если он не соответствует закону или иным правовым актам и нарушает гражданские права и охраняемые законом интересы граждан или юридических лиц (ст. 13 ГК РФ).
Законом о государственной регистрации юридических лиц предусмотрена ответственность должностных лиц регистрирующих органов и юридических лиц, заявителей. Статьей 24 Закон устанавливает ответственность регистрирующего органа за нарушение порядка государственной регистрации юридического лица. Данные нарушения могут выразиться: 1) в необоснованном отказе в государственной регистрации; 2) уклонении от государственной регистрации в установленные сроки; 3) ином нарушении порядка государственной регистрации, 4) отказе в представлении или несвоевременном представлении сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ.
Поскольку регистрирующий орган является федеральным органом исполнительной власти, за ущерб, причиненный своими неправомерными действиями (бездействием), он несет:
– гражданско – правовую ответственность в соответствии со статьями 15, 16, 1064, 1069 ГК РФ;
– дисциплинарную ответственность по нормам трудового законодательства и в соответствии с Федеральным законом от 27 мая 2003 г. «О системе государственной службы Российской Федерации»;
– административную ответственность, установленную пунктами 1, 2 ст. 14.25 КоАП РФ;
– уголовную ответственность в соответствии со статьей 169 УК РФ.
Что касается ответственности заявителя или юридического лица, то они несут ответственность исходя из представления в регистрирующий орган сведений о создании, реорганизации и ликвидации юридического лица, об изменениях его учредительных документов с обязательным подтверждением того, что данные сведения и документы достоверны и соответствуют российскому законодательству. В случае если нарушено какое-либо из подтвержденных заявителем обстоятельств, наступает ответственность. Исходя из этого можно предположить, что с момента проставления подписи на заявлении о государственной регистрации заявитель уведомлен об ответственности.
Так, за представление в регистрирующий орган недостоверных сведений о юридическом лице, или в случае пропуска срока такого представления (три дня в соответствии с пунктом 5 ст. 5 Закона о государственной регистрации юридических лиц), или же вообще непредставление сведений, подлежащих внесению в ЕГРЮЛ, в соответствии с частью 3 ст. 14.25 КоАП РФ должностные лица юридического лица несут административную ответственность в виде предупреждения или наложения административного штрафа в размере 50 МРОТ. За предоставление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, документов, содержащих заведомо ложные сведения, и если такое действие не содержит уголовно наказуемого деяния, должностные лица подвергаются административному штрафу в размере 50 МРОТ или дисквалификации на срок до трех лет (т. е. лишение права занимать руководящие должности в исполнительном органе организации, входить в совет директоров, осуществлять предпринимательскую деятельность по управлению юридическим лицом – статья 3.11 КоАП РФ).
Если представление в регистрирующий орган заведомо ложных сведений носит характер незаконного предпринимательства и квалифицируется по уголовному законодательству (ст. 171 УК РФ), должностное лицо организации наказывается штрафом в размере до 300 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо обязательными работами на срок от 180 до 240 часов, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев.
Одной из форм ответственности можно считать ликвидацию коммерческой организации с иностранными инвестициями по требованию регистрирующего органа, заявленному в суде в связи с обнаружением грубых нарушений закона или иных правовых актов, допущенных при создании организации, при условии, что такие нарушения носят неустранимый характер. Также регистрирующий орган вправе обратиться в суд с требованием о ликвидации коммерческой организации с иностранными инвестициями в других случаях неоднократного или грубого нарушения нормативных правовых актов о государственной регистрации. Для выявления нарушений закона и иных правовых актов, регистрирующему органу необходимо проверить содержание документов и сведений коммерческой организации с иностранными инвестициями, но Закон о государственной регистрации юридических лиц не указывает на необходимость такой проверки, равно как на обязанность регистрирующего органа в случае выявления таких несоответствий и нарушений обратиться в суд для ликвидации юридического лица или наложения на юридическое лицо административной ответственности.
Таким образом, заявители и юридические лица в заявлении на государственную регистрацию косвенно предупреждаются об ответственности за нарушение положений Закона о государственной регистрации. В то же время регистрирующие органы не должны нести ответственность за регистрацию юридических лиц, в документах которых содержатся грубые нарушения законодательства, поскольку по таким основаниям отказ в государственной регистрации не предусмотрен. В случае если нарушения законодательства в документах присутствуют, а заявитель, учредители юридического лица, само юридическое лицо в лице исполнительного органа не подошли к составлению документов со всей юридической ответственностью, это может иметь достаточно серьезные последствия. По нашему мнению, с одной стороны – регистрирующие органы юридически выносят необоснованные отказы в государственной регистрации юридических лиц в связи с непредставлением документов, если содержание данных документов не соответствует закону, с другой стороны – если такую организацию регистрирующий орган зарегистрирует, заявитель и само юридическое лицо будет нести ответственность по российскому законодательству. Можно сказать, что такое взаимное «ненападение» в какой-то мере уравновешивает неточности Закона о государственной регистрации юридических лиц, но это будет продолжаться до первого же судебного прецедента о привлечении к ответственности либо регистрирующего органа, либо юридического лица.
Государственная регистрация коммерческой организации с иностранными инвестициями, создаваемой путем реорганизации . Реорганизация – способ образования новых и прекращения деятельности действующих юридических лиц. Процесс реорганизации основан на так называемом универсальном правопреемстве, т. е. переходе имущества, имущественных прав и обязательств хозяйствующего субъекта к его правопреемнику на основании передаточного акта или разделительного баланса.
Реорганизация коммерческой организации с иностранными инвестициями по действующему законодательству возможна во всех формах, установленных пунктом 1 ст. 57 ГК РФ. Однако при выходе из состава учредителей коммерческой организации с иностранными инвестициями иностранных участников предприятие утрачивает статус предприятия с иностранными инвестициями и подлежит обязательной регистрации в органах исполнительной власти по месту нахождения (юридического адреса организации). Таким образом, реорганизация не должна затрагивать уменьшение доли участия иностранного инвестора в уставном капитале ниже 10 %.
Как установлено статьей 16 Закона о государственной регистрации юридических лиц, юридическое лицо считается реорганизованным, за исключением случаев реорганизации в форме присоединения, с момента государственной регистрации вновь возникших юридических лиц. Государственная регистрация коммерческой организации с иностранными инвестициями, создаваемого путем реорганизации, осуществляется регистрирующими органами по месту нахождения реорганизуемой организации на основании правил, установленных главой V Закона о государственной регистрации юридических лиц.
Юридическое лицо, образованное в результате преобразования, является правопреемником прав и обязанностей преобразуемого предприятия.
Однако если реорганизация влечет за собой прекращение деятельности одного или нескольких юридических лиц, регистрирующий орган вносит в ЕГРЮЛ запись о прекращении деятельности таких юридических лиц по получении информации от соответствующего регистрирующего органа о государственной регистрации вновь возникших юридических лиц, за исключением случаев, указанных в пункте 5 ст. 16 Закона о государственной регистрации юридических лиц.
Также при реорганизации следует учитывать, что коммерческая организация утрачивает статус коммерческой организации с иностранными инвестициями со дня выхода иностранного инвестора из состава ее участников (при наличии нескольких иностранных инвесторов в составе ее участников – в случае выхода всех иностранных инвесторов). С этого дня указанная коммерческая организация и иностранный инвестор утрачивают правовую защиту, гарантии и льготы, установленные Законом об иностранных инвестициях.
Государственная регистрация изменений, вносимых в учредительные документы юридического лица, и (или) внесение в государственный реестр изменений осуществляются территориальным органом МНС России по месту нахождения юридического лица в порядке главы VI Закона о государственной регистрации юридических лиц, и специальных правил относительно коммерческих организаций с иностранными инвестициями в законодательстве России не содержится.
Государственная регистрация коммерческой организации с иностранными инвестициями в связи с ее ликвидацией. Ликвидация юридического лица – это способ прекращения его деятельности без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам.
Ликвидация коммерческих организаций с иностранными инвестициями осуществляется в случаях и порядке, предусмотренных действующим законодательством. Другими словами, законодательство устанавливает для коммерческих организаций с иностранными инвестициями общий порядок процедуры ликвидации (ст. 20 Закона об иностранных инвестициях).
По общему основанию предприятие ликвидируется в случаях:
по решению его учредителей (участников) либо органа юридического лица, уполномоченного на то учредительными документами;
по решению суда в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.
...
Например, в случае если по истечении года после регистрации предприятия с иностранными инвестициями отсутствует документальное подтверждение факта 100 %-ного сформирования каждым из учредителей уставного капитала (фонда), указанного в учредительных документах, администрация области имеет право обратиться в суд с требованием о ликвидации предприятия.
Учредители (участники) коммерческой организации с иностранными инвестициями или орган, принявшие решение о ликвидации организации, обязаны в трехдневный срок сообщить об этом в письменной форме в территориальный орган Федеральной налоговой службы по месту нахождения ликвидируемого юридического лица и приложить к такому уведомлению решение о ликвидации. В случае принятия такого решения судом им рекомендуется направлять в порядке информации вынесенные решения о ликвидации в соответствующий регистрирующий орган в трехдневный срок со дня вступления такого решения в силу [214] . На основании полученного уведомления в ЕГРЮЛ вносится запись о том, что юридическое лицо находится в процессе ликвидации. С данного момента не допускается государственная регистрация изменений, вносимых в учредительные документы ликвидируемой организации, а также государственная регистрация юридического лица, учредителем которого выступает находящееся в процессе ликвидации организация, либо государственная регистрация юридических лиц, возникающих в результате его реорганизации.
Согласно пункту 2 ст. 62 ГК РФ учредители (участники) юридического лица или орган, принявший решение о ликвидации, назначают ликвидационную комиссию (ликвидатора) и обязаны уведомить об этом регистрирующий орган. Затем они еще раз уведомляют регистрирующий орган, но уже о составлении промежуточного ликвидационного баланса, который утверждается учредителями (участниками) юридического лица или органом, принявшим решение о ликвидации, а в случаях, предусмотренных законом, – по согласованию с уполномоченным государственным органом (например, статьей 23 Закона о банках установлена необходимость согласования промежуточного баланса для кредитных организаций с Банком России). Такие сведения в регистрирующий орган предоставляются соответственно в виде уведомления о формировании ликвидационной комиссии юридического лица, назначении ликвидатора (конкурсного управляющего) по форме № Р15002 и уведомления о составлении промежуточного ликвидационного баланса юридического лица по форме № Р15003, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации № 439). Данные уведомления подписываются обыкновенной подписью учредителя (участника) либо органа, принявшего решение о ликвидации (без нотариального заверения).
Ликвидационная комиссия (ликвидатор) уведомляет регистрирующий орган о завершении процесса ликвидации не ранее чем через два месяца с момента помещения в органах печати ликвидационной комиссией публикации о ликвидации коммерческой организации с иностранными инвестициями. Документы представляются в регистрирующий орган после завершения процесса ликвидации юридического лица. Представление документов для государственной регистрации в связи с ликвидацией юридического лица и сама процедура ликвидации осуществляются в порядке, предусмотренном статьей 9 и главой 7 Закона о государственной регистрации юридических лиц.
При ликвидации коммерческой организации с иностранными инвестициями в случае применения процедуры банкротства в соответствии с пунктом 2 ст. 149 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» определение арбитражного суда о завершении конкурсного производства должно быть представлено конкурсным управляющим в регистрирующий орган в течение пяти дней с даты получения этого определения. В случае такой ликвидации заявление о государственной регистрации коммерческой организации с иностранными инвестициями в связи с ее ликвидацией не требуется – для этого достаточно судебного решения о завершении конкурсного производства. Также при ликвидации коммерческой организации с иностранными инвестициями в случае применения процедуры банкротства в регистрирующий орган представляется документ об уплате государственной пошлины. Но в случаях, когда при банкротстве у несостоятельного должника не осталось имущества, регистрация ликвидации возможна и без представления документа об уплате госпошлины. Например, Федеральный арбитражный суд Московского округа в постановлении от 29 апреля 2003 г. по делу № КГ – А40/2377–03 признал правильным решение суда первой инстанции, которым признан необоснованным отказ регистрирующего органа в государственной регистрации ликвидации закрытого акционерного общества «Ассоциация «Арктур» в связи с непредставлением документа об уплате госпошлины. Уплата госпошлины за регистрацию юридического лица в связи с его ликвидацией в порядке банкротства как отсутствующего должника была невозможна из-за отсутствия у ликвидируемой организации имущества. Российское законодательство не возлагает на конкурсного управляющего при банкротстве уплату за свой счет каких-либо налогов и сборов в связи с конкурсным производством. Таким образом, решение арбитражного суда первой инстанции оставлено без изменений, кассационная жалоба – без удовлетворения [215] .
Документы на государственную регистрацию подаются по месту нахождения ликвидируемого юридического лица. Ликвидация коммерческой организации с иностранными инвестициями считается завершенной, а юридическое лицо – прекратившим существование после внесения об этом записи в ЕГРЮЛ в срок не позднее пяти дней со дня представления документов (п. 6 ст. 22 Закона о государственной регистрации). Такая запись свидетельствует, что юридическое лицо исключено из ЕГРЮЛ и деятельность его прекратилась. Регистрирующий орган выдает заявителю или конкурсному управляющему свидетельство о внесении записи в ЕГРЮЛ о государственной регистрации ликвидации юридического лица. После ликвидации коммерческой организации с иностранными инвестициями снятие с налогового учета и исключение сведений из ЕГРН осуществляется самим налоговым органом на основании выписки из ЕГРЮЛ. В соответствии с пунктом 19 Правил ведения ЕГРЮЛ регистрирующий орган в срок не более пяти рабочих дней с момента внесения сведений в ЕГРЮЛ о прекращении деятельности юридического лица, представляет данные сведения в государственные внебюджетные фонды, территориальные органы Госкомстата России и органы государственной власти и местного самоуправления (в частности, лицензирующим органам, Центральному банку Российской Федерации).
Федеральная налоговая служба как регистрирующий орган вправе обратиться в суд с требованием о ликвидации юридического лица в случае допущенных при создании такого юридического лица грубых нарушений закона или иных правовых актов, если эти нарушения носят неустранимый характер, а также в случае неоднократных либо грубых нарушений законов или иных нормативных правовых актов о государственной регистрации юридических лиц.
§ 3. Лицензирование деятельности коммерческих организаций с иностранными инвестициямиВ соответствии с частью 3 ст. 49 ГК РФ коммерческие организации с иностранными инвестициями могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом.
Однако отдельными видами деятельности, перечень которых определяется статьями 1 и 17 Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 128–ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», организация может заниматься только на основании специального разрешения (лицензии), предусмотренных в отношении около 120 наименований видов деятельности. Следует иметь в виду, что этот перечень не всеобъемлющий, так как многие виды деятельности, которые ранее (до вступления в силу вышеуказанного Закона) лицензировались отдельно, теперь объединены в один вид деятельности, на который нужно получить одну лицензию. При этом перечень, по сути, не сокращается.
Законом о лицензировании установлен подробный перечень видов деятельности (17 видов), порядок лицензирования которых регулируется только специальным законодательством. Например, страховая, биржевая, нотариальная и иные виды деятельности. В силу данного положения статья 49 ГК РФ нуждается в корректировке. Вместо слов «устанавливается законом» нужно использовать «устанавливаются федеральными законами», так как действие Закона о лицензировании распространяется не на все лицензируемые виды деятельности, следовательно, единого закона в этой области нет [216] .
В целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности России в отношении коммерческих организаций с иностранными инвестициями органы власти Российской Федерации могут вводить ограничения на осуществление иностранных инвестиций и связанной с ними деятельности. Изъятия ограничительного характера для иностранных инвесторов и образуемых ими коммерческих организаций с иностранными инвестициями в общем виде регулируются частью 2 ст. 4 и статьей 23 Закона об иностранных инвестициях. В настоящее время единого законодательного акта (кроме специальных отраслевых федеральных законов, например Федеральный закон «О банках и банковской деятельности»), предусматривающего виды деятельности и меры ограничительного характера в отношении коммерческих организаций с иностранными инвестициями, нет, хотя целесообразность такого закона очевидна. Для установления ограничений деятельности иностранных инвесторов в важнейших отраслях и сферах экономики и перечня таких отраслей и сфер необходима ясная нормативная правовая база. Между тем в настоящее время ограничения на осуществление иностранных инвестиций и связанной с ними деятельности на территории Российской Федерации могут устанавливаться в следующих отраслях и сферах деятельности: атомная промышленность, разведочные работы и добыча уранового сырья; разработка, производство вооружения и военной техники стратегического и тактического назначения; патентная служба; электроэнергетика; производство цветных металлов и сплавов; добыча редкоземельных металлов; космическая деятельность т. д. Однако определение четкого перечня отраслей и сфер экономики, в которых допускаются ограничения деятельности иностранных инвесторов, необходимо прежде всего для повышения инвестиционной привлекательности экономики Российской Федерации в целом и для дебюрократизации процесса инвестирования.
При этом ограничения для иностранных инвесторов и образуемых ими юридических лиц могут устанавливаться в форме установления порядка лицензирования отдельных видов деятельности, определения максимальной доли участия (вклада) иностранного инвестора в общем объеме инвестиций по конкретному проекту или предельной доли участия (вклада) в уставном (складочном) капитале хозяйственных товариществ и обществ, занимающихся определенным видом деятельности.
В случаях, когда максимальная доля участия (вклада) иностранного инвестора будет превышать установленный предел, уполномоченные органы власти Российской Федерации должны предпринимать с учетом статей 5 и 8 Закона об иностранных инвестициях, установленные законодательством меры (национализация, признание недействительности сделок и др.) для снижения доли участия до установленных пределов.
Основными документами, устанавливающими обязательность получения лицензий для субъектов предпринимательской деятельности, в том числе для коммерческой организации с иностранными инвестициями, являются Гражданский кодекс (п. 3 ст. 49, п. 2 ст. 61 и ст. 173) и Закон «О лицензировании отдельных видов деятельности».
В целях реализации Закона о лицензировании Правительство Российской Федерации приняло постановление от 11 февраля 2002 г. № 135 «О лицензировании отдельных видов деятельности», в котором перечисляются виды деятельности и органы, которые осуществляют лицензирование каждого из них. Кроме того, постановлениями Правительства утверждаются положения о лицензировании конкретных видов деятельности.
...
См., например, постановления от 1 июля 2002 г. № 489 «Об утверждении Положения о лицензировании фармацевтической деятельности», от 10 октября 2002 г. № 753 «Об утверждении Положения о лицензировании деятельности по продаже прав на клубный отдых», от 6 декабря 1999 г. № 1344 «Об утверждении Положения о лицензировании деятельности по производству, хранению и поставке спиртосодержащей непищевой продукции», от 9 июня 1998 г. № 727 «О лицензировании деятельности по производству, хранению и обороту этилового спирта, изготовленного из всех видов сырья, спиртосодержащей и алкогольной продукции», от 26 июня 1999 г. № 698 «О проведении конкурсов на получение права на наземное эфирное телерадиовещание, а также на разработку и освоение нового радиочастотного канала для целей телерадиовещания» и от 4 июня 2002 г. № 381 «Об утверждении Положения о лицензировании деятельности по воспроизведению (изготовлению экземпляров) аудиовизуальных произведений и фонограмм на любых видах носителей».
Порядок лицензирования каждого вида деятельности конкретизируется в приказах федеральных органов исполнительной власти (см., например, приказ Министерства связи Российской Федерации от 2 марта 2000 г. № 17 «Об организации лицензионной работы»).
Кроме того, некоторые виды деятельности подлежат лицензированию органами исполнительной власти субъектов Федерации. Положения о лицензировании этих видов деятельности также утверждаются Правительством Российской Федерации. Федеральные органы исполнительной власти имеют право делегировать часть своих полномочий в области лицензирования органам исполнительной власти субъектов Федерации.
В соответствии со статьей 4 Закона о лицензировании к лицензируемым относятся виды деятельности, осуществление которых может повлечь за собой нанесение ущерба правам, законным интересам, здоровью граждан, обороне и безопасности государства, культурному наследию народов Российской Федерации и регулирование которых не может осуществляться иными методами, кроме как лицензированием.
...
Итак, под лицензированием понимаются мероприятия, связанные с предоставлением лицензий, переоформлением документов, подтверждающих наличие лицензий, приостановлением и возобновлением действия лицензий, аннулированием лицензий и контролем лицензирующих органов за соблюдением лицензиатами при осуществлении лицензируемых видов деятельности соответствующих лицензионных требований и условий. Лицензия – это специальное разрешение на осуществление конкретного вида деятельности при обязательном соблюдении лицензионных требований и условий, выданное лицензирующим органом юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю, сведения о которой внесены в государственный реестр лицензий (ст. 2 Закона о лицензировании [217] .
При оформлении лицензии коммерческая организация с иностранными инвестициями, осуществляющая подлежащие лицензированию виды деятельности, должна самостоятельно обратиться в соответствующие лицензионные органы с заявлением о выдаче лицензий.
При получении лицензии по заявительному принципу в органы лицензирования необходимо предъявить документы, перечень которых приводится частью 1 ст. 9 Закона о лицензировании.
Решение о предоставлении или об отказе в предоставлении лицензии не должно превышать 60 дней со дня поступления заявления о предоставлении лицензии со всеми необходимыми документами (более короткие сроки принятия решения о предоставлении или об отказе в предоставлении лицензии могут устанавливаться положениями о лицензировании конкретных видов деятельности). И в этот же срок лицензирующий орган обязан уведомить коммерческую организацию с иностранными инвестициями о выдаче ей лицензии или отказе в ней.
Решение о выдаче лицензии оформляется приказом лицензирующего органа. Уведомление о предоставлении лицензии направляется (вручается) в письменной форме с указанием реквизитов банковского счета и срока уплаты лицензионного сбора за предоставление лицензии. В той же форме с указанием причин отказа направляется уведомление об отказе в предоставлении лицензии.
Основанием для законного осуществления лицензируемого вида деятельности является получение коммерческой организации с иностранными инвестициями документа, подтверждающего наличие лицензии. Под лицензией, таким образом, следует понимать не только специальное разрешение на осуществление конкретного вида деятельности, но и официальный документ, оформляемый на государственном бланке единого образца, который утверждается правовыми актами лицензирующих органов [218] . Основные реквизиты, лицензии установлены в соответствии со статьей 10 Закона о лицензировании.
Срок получения лицензии установлен в пределах трех дней после представления квитанции или иного документа, подтверждающего уплату лицензионного сбора.
По общему правилу лицензия выдается отдельно на каждый лицензируемый вид деятельности сроком не менее чем на пять лет с правом последующего продления, вплоть до бессрочного ее действия (ст. 7, 8 и 11 Закона о лицензировании).
Вид деятельности, на осуществление которого получена лицензия, может выполняться только получившим лицензию юридическим лицом (в нашем случае коммерческой организации с иностранными инвестициями), т. е. не подлежит передаче другому лицу. Если лицензия выдана органом исполнительной власти Российской Федерации, то деятельность может осуществляться на всей территории России. Если же лицензия выдана органом исполнительной власти субъекта Федерации, она по общему правилу может вестись только в пределах данного субъекта. Но на практике часто встречаются случаи, когда субъекты «договариваются» между собой, что лицензия, выданная на конкретный вид деятельности в одном субъекте, действует и на территории другого субъекта.
Лицензирующие органы в соответствии со статьей 13 Закона о лицензировании вправе приостанавливать действие лицензии в случае выявления лицензирующими органами неоднократных нарушений или грубого нарушения лицензиатом – коммерческой организации с иностранными инвестициями лицензионных требований и условий (подробнее об этом см. ниже).
Приостановлению действия лицензии лицензирующим органом всегда предшествует его обращение к лицензиату, в котором указаны выявленные по результатам надзора нарушения лицензионных требований и условий, определенных федеральным законом либо положениями о лицензировании, утвержденными постановлениями Правительства Российской Федерации. Решением лицензирующего органа должен быть определен срок устранения выявленных нарушений, невыполнение лицензиатом этого решения в указанный срок может привести к приостановлению действия лицензии.
Указанный срок не может превышать шесть месяцев. В случае, если в установленный срок коммерческая организация с иностранными инвестициями не устранила указанные нарушения, лицензирующий орган обязан обратиться в суд с заявлением об аннулировании лицензии.
Приостановление действия лицензии осуществляется по усмотрению выдавшего ее лицензирующего органа, который при этом должен учитывать потенциальную вредоносность выявленных нарушений либо общественную опасность ущерба общегосударственным или частноправовым интересам, причиненного деяниями лицензиата.
В случае устранения нарушений, повлекших за собой приостановление действия лицензии коммерческая организация с иностранными инвестициями обязана уведомить лицензирующий орган от факте устранения нарушений в письменной форме. Лицензирующий орган, приостановивший действие лицензии, принимает решение о возобновлении ее действия и сообщает об этом в письменной форме лицензиату в течение трех дней после получения соответствующего уведомления и проверки устранения лицензиатом нарушений, повлекших за собой приостановление действия лицензии.
Плата за возобновление действия лицензии не взимается. Срок действия лицензии на время приостановления ее действия не продлевается.
Лицензия теряет юридическую силу в случае ликвидации коммерческой организации с иностранными инвестициями или прекращения ее деятельности в результате реорганизации, за исключением ее преобразования. В этих случаях имеет место переоформление документа, подтверждающего наличие лицензии.
Помимо приостановления лицензии Закон о лицензировании допускает также ее аннулирование, что является юридическим основанием ее отзыва у коммерческой организации с иностранными инвестициями. В целях обеспечения данной меры ответственности, действующий Закон предусматривает следующий порядок аннулирования лицензии:
– лицензирующие органы могут аннулировать лицензию без обращения в суд в случаях неуплаты коммерческой организации с иностранными инвестициями в течение трех месяцев лицензионного сбора за предоставление лицензии (административный порядок).
– лицензия может быть аннулирована решением суда на основании заявления лицензирующего органа в случае, если нарушение лицензиатом лицензионных требований и условий повлекло за собой нанесение ущерба правам, законным интересам, здоровью граждан, обороне и безопасности государства, культурному наследию народов Российской Федерации и др. (судебный порядок).
Одновременно с подачей заявления в суд лицензирующий орган вправе приостановить действие указанной лицензии на период до вступления в силу решения суда. Любое решение: о приостановлении действия лицензии, об аннулировании лицензии в административном порядке или о направлении заявления об аннулировании лицензии в судебном порядке доводится лицензирующим органом до коммерческой организации с иностранными инвестициями в письменной форме с мотивированным обоснованием такого решения не позднее чем через три дня после его принятия.
Коммерческая организация с иностранными инвестициями вправе обжаловать указанное решение лицензирующего органа, предъявив исковое заявление в арбитражный суд по месту нахождения ответчика. Обжалование решений лицензирующих органов относится к экономическим спорам и осуществляется в соответствии с главой 22 АПК РФ. Порядок обжалования непосредственно в арбитражный суд обусловлен тем, что в Законе о лицензировании не предусмотрена процедура претензионного урегулирования спора с ответчиком.
Заявление лицензирующего органа об аннулировании лицензии также рассматривается арбитражным судом по месту нахождения ответчика.
Решение о приостановлении (прекращении) действия лицензии или о ее аннулировании сообщается коммерческой организации с иностранными инвестициями как владельцу лицензии в письменной форме и публикуется в органах печати. В случае прекращения действия лицензии она исключается из единого реестра лицензий.
Согласно пункту 2 ст. 61 ГК РФ юридическое лицо может быть ликвидировано в случае осуществления деятельности без надлежащего разрешения (лицензии). Таким образом, коммерческая организация с иностранными инвестициями, осуществляющая предпринимательскую деятельность после аннулирования лицензии на ее ведение, в соответствии с разъяснениями Президиума ВАС РФ от 13 января 2000 г. подлежит ликвидации (см. Обзор практики разрешения споров, связанных с ликвидацией юридических лиц (коммерческих организаций), утв. информационным письмом от 13 января 2000 г. № 50).
В тех случаях, когда коммерческая организация с иностранными инвестициями осуществляет несколько видов деятельности, лишение ее лицензии на ведение какого-либо одного вида деятельности не может рассматриваться как основание для ее ликвидации, если после аннулирования лицензии она прекратила этот вид деятельности и не допускает неоднократных или грубых нарушений закона или иных правовых актов.
Глава 7 Инвестиционное планирование. Инвестиционный проект
§ 1. Понятие и виды инвестиционного планированияПонятие «бизнес – план» означает план предпринимательской деятельности, предпринимательства. В рыночных условиях хозяйствования он помогает обозначить круг проблем, с которыми сталкиваются предприятие, фирма либо предприниматель в изменчивых, нестабильных и порой трудно предсказуемых рыночных ситуациях. Бизнес – план – это документ, содержащий краткое, точное и понятное описание предполагаемой предпринимательской деятельности, необходимый при рассмотрении большого количества различных ситуаций, позволяющий выбрать наиболее рациональные решения и определить средства для их реализации.
Бизнес – план может быть разработан как для нового, только создающегося предприятия, так и для работающих предприятий на очередном этапе их развития. Для начинающего предпринимателя он является документом, позволяющим привлечь внимание инвесторов. Уровень составленного бизнес – плана показывает надежность и серьезность предпринимателя и его дела.
Бизнес – план часто подготавливается к переговорам между предпринимателем и возможными инвесторами (например, банками). Особенно он необходим при ведении переговоров с иностранными фирмами.
Если понятие «инвестиционный проект» относится к мероприятию (делу), то понятие «бизнес – план» относится к предприятию, фирме. С одной стороны, бизнес – планы могут входить в состав инвестиционного проекта, являясь документами, содержащими планы разработки и реализации отдельных частей инвестиционного проекта. С другой стороны, может быть разработан бизнес – план предприятия, фирмы, который включал бы в себя планируемые результаты проекта. Такой бизнес – план разрабатывается тогда, например, когда инвестиционный проект реализуется на действующем предприятии и предусматривает его развитие. В этом случае инвестиционный проект может быть включен в бизнес – план предприятия, и он регулирует порядок использования собственных и заемных финансовых средств в рамках инвестиционного проекта.
И наконец, для фирм, созданных под определенный инвестиционный проект, бизнес – план является планом реализации проекта, а иногда (особенно в сфере малого бизнеса) может и заменить инвестиционный проект. Таким образом, понятие «бизнес – план» и «инвестиционный проект» могут быть близки по структуре.
В международной практике план развития предприятия представляется в виде специальным образом оформленного бизнес – плана, который, по существу, представляет собой структурированное описание проекта развития предприятия. Если проект связан с привлечением инвестиций, он носит название «инвестиционный проект». Обычно любой новый проект предприятия в той или иной мере связан с привлечением новых инвестиций. В наиболее общем понимании проект – это специальным образом оформленное предложение об изменении деятельности предприятия, преследующее определенную цель.
Проекты принято подразделять на тактические и стратегические. К числу последних обычно относятся проекты, предусматривающие изменение формы собственности (создание арендного предприятия, акционерного общества, частного предприятия, совместного предприятия и т. д.) или кардинальное изменение характера производства (выпуск новой продукции, переход к полностью автоматизированному производству и т. п.). Тактические проекты обычно связаны с изменением объемов выпускаемой продукции, повышением качества продукции, модернизацией оборудования.
Для отечественной практики понятие проекта не является новым. Его отличительное качество прежних времен заключалось в том, что основные направления развития предприятия, как правило, определялись на вышестоящем, по отношению к предприятию, уровне управления экономикой отрасли. В новых экономических условиях предприятие в лице его собственников и высшего состава управления должно само беспокоиться о своей дальнейшей судьбе, решая самостоятельно все стратегические и тактические вопросы. Такая деятельность в области инвестиционного проектирования должна быть специальным образом организована.
Инвестиционное планирование заключается в составлении прогнозов наиболее эффективного вложения финансовых ресурсов в земельные участки, производственное оборудование, здания, природные ресурсы, развитие продукта, ценные бумаги и другие активы.
Планирование инвестиций является стратегической и одной из наиболее сложных задач управления предприятием. При этом процессе важно учитывать все аспекты экономической деятельности компании, начиная от окружающей среды, показателей инфляции, налоговых условий, состояния и перспектив развития рынка, наличия производственных мощностей, материальных ресурсов и заканчивая стратегией финансирования проекта.
Стандартной формой представления инвестиционного проекта является бизнес – план. Представление бизнес – плана может несколько различаться по форме, однако основное его содержание одинаково для всех. Принимая во внимание, что в странах с развитыми рыночными экономическими системами накоплен достаточный опыт в области планирования и анализа инвестиций, пренебрегать этим опытом было бы бессмысленно. Используемые сегодня общепринятые для всех развитых стран методы планирования и критерии оценки эффективности инвестиционных проектов являются тем самым языком, обеспечивающим диалог и взаимопонимание инвесторов и предпринимателей разных стран. К таковым можно отнести методики оценки эффективности инвестиционных проектов таких авторитетных международных организаций, как ЮНИДО, Мировой банк и Европейский банк реконструкции и развития. Общим для них является то, что все они базируются на классических принципах инвестиционного анализа, построенных на основе метода анализа денежных потоков. Денежный поток – поступления (положительный денежный поток) и расходование (отрицательный денежный поток) денежных средств в процессе осуществления хозяйственной деятельности предприятия.
Бизнес – планирование необходимо для привлечения капиталовложений. Разработка бизнес – плана является одним из важнейших этапов на пути получения и использования инвестиций. Анализ мировой практики привлечения партнеров и инвесторов показывает, что, если организация стремится получить инвестиции, она должна иметь четкое представление о предполагаемом производстве, его масштабе, рыночном потенциале, способах реализации, будущих доходах и др. Однако кроме производственно – финансовой стороны вопроса компания должна еще убедить своего потенциального инвестора в своей способности грамотно и эффективно наладить предполагаемый бизнес и управлять им. Первым и необходимым условием такого убеждения и является бизнес – план.
Как известно, инвестиции – это все виды активов (средств), вкладываемых в хозяйственную деятельность в целях получения дохода, расходы на создание, расширение, реконструкцию и техническое перевооружение основного капитала, а также на связанные с этим изменения оборотного капитала. Ведь изменения в товарно – материальных запасах во многом объясняются движением расходов на основной капитал.
В России в понятие «капитальные вложения» включаются затраты на новое строительство, реконструкцию, расширение и техническое перевооружение действующих предприятий, затраты на коммунальные и культурно – бытовое строительство. Затраты на капитальный ремонт в инвестиции не включаются.
Анализ инвестиций весьма многообразен и включает в себя:
1) анализ динамики инвестиций, очищенный от инфляции, позволяет судить об инвестиционной активности фирмы;
2) анализ структуры инвестиций, объектами которого могут выступать:
– производственная структура инвестиций, характеризующая будущую картину производственной диверсификации фирмы;
– география инвестиций, включая затраченные капиталовложения, характеризующая территориальную экспансию фирмы;
– воспроизводственная структура инвестиций, т. е. соотношение между вложениями а) в новое строительство; б) расширение действующих предприятий; в) в техническое перевооружение и реконструкцию действующих предприятий («б» и «в» дешевле, чем новое строительство);
– технологическая структура инвестиций, т. е. соотношение затрат на строительно – монтажные работы и на приобретение оборудования, машин инструмента. Наиболее эффективной является такая структура, в которой преобладает активная часть;
– концентрация инвестиций: чем меньше стоимость незавершенного строительства по отношению к годовому объему инвестиций, тем лучше;
3) прочие направления анализа инвестиций (прежде всего, анализ их доходности).
Все инвестиции имеют три основных аспекта, которые инвестор должен учитывать:
– зависимость стоимости денег от времени; фонды в различное время имеют разную стоимость;
– последствия неопределенны (имеет место риск);
– роль информации (неопределенные потоки ее распределены во времени, отсутствует информация о последствиях).
Существуют такие рынки, которые предоставляют возможность лицам добиваться для себя преимуществ в отношении трех перечисленных моментов. Могут быть такие бизнесмены, чьи краткосрочные планы полностью не зависят от фактических результатов инвестиций, и они ничего не будут платить за информацию, имеющую отношение к результатам капиталовложений. Другие могут быть очень заинтересованы в том, чтобы узнать, каков будет результат их инвестиций через несколько лет. Подобные различия между людьми в их отношении к стоимости денег в зависимости от времени и наличия риска убеждают, что поскольку имеется рынок обмена информации на деньги, то такой обмен будет иметь место.
Существует множество методов планирования инвестиций, используемых в различных формах, однако практически все они основаны на одном из описанных ниже методов. Наиболее широко при принятии решений об инвестициях применяется метод «окупаемости». Вычисляется время, необходимое для покрытия первоначальных вложений и этот показатель сравнивается с максимальным периодом окупаемости. Например, инвестиции в 1 млрд руб., приносящая 250 млн руб. в год будет иметь срок окупаемости четыре года. К сожалению, окупаемость не является надежным показателем риска. Например, азартная игра казино имеет меньший период окупаемости, чем покупка сберегательных акций правительства, однако связана со значительно большим риском.
Вторым наиболее популярным методом определения прибыльности инвестиций является прибыль на инвестированный капитал, которая выражается на средний доход, сделанный на среднюю инвестицию. Так как доход и инвестиции представляют собой обычные бухгалтерские показатели, при определении прибыли на инвестированный капитал не рассматривается стоимость денег с учетом будущего периода. Показатель прибыли на инвестированный капитал является очень ненадежным критерием оценки инвестиций. Обычной практикой является расчет прибыли на инвестированный капитал за первый полный год. Так как этот показатель имеет тенденцию к преуменьшению фактической прибыли на инвестиции, его использование приводит к ошибочному выводу – отклонить вложения, которые на самом деле следует принять.
Другие методы включают несколько показателей дисконтированного потока денежных средств. Эти показатели более надежны, чем описанные выше. Так, характерен метод чистой дисконтированной стоимости, который при оценке инвестиций все более широко применяется в течение последних лет. Сейчас трудно найти фирму, в которой не использовался бы этот метод. В качестве первого шага при расчете чистой дисконтированной стоимости инвестиций осуществляют выбор ставки дисконта (процента). Второй шаг состоит в вычислении эквивалентов дисконтированной всех потоков средств, связанных с инвестицией (после уплаты налогов) и суммы этих эквивалентов для получения чистой дисконтированной стоимости инвестиций. Чистая дисконтированная стоимость инвестиций – это такой объем средств, который фирма может получать сверх стоимости инвестиций, сохраняя их безубыточность. Это также дисконтированная стоимость всех будущих доходов, когда доходы подсчитываются после капитальных затрат на инвестиции. Чистая дисконтированная стоимость – сумма, которую фирма может получить сверх стоимости инвестиции. Кроме того, это дисконтированная стоимость после вычета амортизационных отчислений.
Некоторые предпочитают использовать процентный показатель, который часто называют внутренней нормой рентабельности. Для этого же показателя используются и другие названия: дисконтированный поток денежных средств, прибыль на капиталовложения, индекс рентабельности, дисконтированная стоимость. Внутренняя норма рентабельности может быть определена как ставка дисконта, при которой дисконтированная стоимость всех потоков денежных средств равна нулю. Такое определение может быть применено для вычисления внутренней нормы рентабельности инвестиций. Этот показатель характерен при использовании метода проб и ошибок. Если доходы и инвестиции правильно оценены с учетом зависимости стоимости денег от времени, то прибыль на капиталовложения в каждом году будет равна внутренней норме рентабельности инвестиции. Из метода внутренней нормы рентабельности вытекает правило, которое состоит в том, что все инвестиции, имеющие внутреннюю норму рентабельности выше, чем требуемый доход, являются приемлемыми (в предположении, что потоки денежных средств такие же, как и при обычных инвестициях, т. е. за одним и более периодами оттока денег следуют периоды притока).
Остановимся на характеристике источников капиталовложений. За последние годы российская экономика понесла огромные потери. Чтобы восстановить утраченные позиции, необходимы большие капитальные затраты. Если они будут осуществлены, их взаимосвязь с инфляцией приобретет новый характер. Инфляционное действие инвестиций определяется составом и объемами их экономических источников. К ним относят амортизационный фонд, чистые накопления народного хозяйства (прибыль предприятий, прямые доходы бюджета), сбережения населения, элементы национального богатства (резервные, страховые и другие аналогичные фонды, выручку от реализации основных средств и товарно – материальных ценностей из запасов), эмиссию кредитных денег и иностранный капитал.
В организационно – финансовом отношении источники капиталовложений подразделяются на собственные средства предприятий (амортизационные отчисления, выручка от реализации выбывшего имущества, мобилизация внутренних активов, нераспределенная прибыль и другие денежные накопления), заемные средства (кредиты банков, ссуды финансово – инвестиционных структур, средства от размещения эмиссии ценных бумаг предприятий, задолженность кредиторам), централизованные ресурсы (безвозвратные бюджетные ассигнования и льготные инвестиционные государственные кредиты), иностранные инвестиции (вклады в уставные фонды и покупка акций предприятий, кредиты зарубежных банков и международных организаций и средства отдельных граждан. На формирование внутренних источников инвестиций можно целенаправленно воздействовать методами государственного экономического регулирования (бюджетно – налоговой и амортизационной политикой, деятельностью денежного и фондового рынков, кредитной и эмиссионной политикой Центрального банка государства). Эти источники образуют контролируемую по величине и направлениям движения массу финансовых ресурсов. Их влияние на рост инфляции может быть полностью исключено реализацией государственных программ структурной перестройки, определением приоритетов промышленной и инвестиционной политики.
Привлечение иностранного капитала, пополняя национальный инвестиционный фонд, создает неоднозначные для экономики последствия. Во – первых, в отличие от зарубежных кредитов и займов прямые иностранные инвестиции способны создавать дополнительный производственный спрос на внутреннем рынке, помогая тем самым стабилизации хозяйственного и финансового положения страны. К тому же прямые иностранные инвестиции не связаны с увеличением внешнего долга государства. Во – вторых, внешние источники капитальных вложений контролируются зарубежными партнерами. Они мало учитывают национальные интересы производства, стремятся передать иностранным фирмам производственные функции инвестирования (строительно – монтажные работы, установку и отладку оборудования). Такая практика ведет к сокращению внутреннего выпуска технологического оборудования, строительных машин и материалов, удельной занятости населения, что в конечном счете усиливает инфляцию. В – третьих, внешние источники инвестиций импортируют инфляцию из других государств через оплаченный зарубежными партнерами ввоз дорогостоящих видов оборудования и других материальных ресурсов.
Источники финансирования инвестиций имеют производственное или непроизводственное происхождение. В первом случае они формируются на основе создания валового внутреннего продукта, во втором – вступают в хозяйственный оборот страны, не будучи результатом этого процесса. К первой группе относятся все экономические источники капитальных вложений, кроме эмиссии кредитных денег и иностранного капитала. Образование данной совокупности финансовых средств связано с накоплением и перераспределением между фондом потребления и фондом накопления денежной массы. Инвестирование за счет указанных источников не увеличивает и не уменьшает насыщенность рынка деньгами и не затрагивает темпов инфляции.
Эмиссия кредитных денег и иностранный капитал увеличивают денежную массу в обращении. Если в результате инвестиций прирост количества денег превысит совокупную потребность хозяйства в платежных средствах, инфляция ускорится. Чем больше доля и сумма источников непроизводственного происхождения в общем объеме капиталовложений, тем сильнее влияние последних на обесценение денег.
Амортизационный фонд представляет собой выраженную в денежной форме экономическую обязанность общества восстановить выбывшие основные фонды. Этот фонд – источник финансирования интенсивного пути обновления основных фондов. Увеличение амортизационной составляющей обычно связывается с сокращением доли чистых инвестиций, привлечение которых свидетельствует о переходе на экстенсивный путь развития. Опыт стран с рыночной экономикой показывает: самая низкая доля чистых инвестиций характерна для массового выбытия и обновления основного капитала. В период же его расширяющегося накопления доля чистых инвестиций повышается. В результате периодического чередования этих процессов происходят соответствующие изменения в доле чистых инвестиций в общем объеме капиталовложений; в абсолютном же выражении она постоянно снижается. В условиях действующей амортизационной и налоговой политики государства амортизационный фонд, если его правильно планировать, может стать основным источником финансирования обновления основных фондов. При средних нормах амортизации, соответствующих средним срокам службы средств труда, и стабильных ценах на материальные ресурсы сумма реновационных отчислений совпадает со стоимостью основных фондов, используемых для замены. Амортизационный фонд – это весьма стабильный источник инвестиций. Его размер определяется объемом применяемых основных фондов, стоимостной оценкой средств труда и средней нормой реновации основных фондов. Но его возможности как фактора капитальных вложений зависят от устойчивости цен. Амортизационные отчисления налогом не облагаются. Однако и они подвержены действию инфляционных процессов и в случае длительного накопления обесцениваются, что ведет к их несоответствию восстановительной стоимости выбывающих основных фондов к моменту окончания нормативного срока службы.
Остановимся на особенностях инвестиционной сферы. В этой сфере формируются важнейшие структурные соотношения между накоплением и потреблением, накоплением и инвестированием, инвестированием и приростом капитального имущества, затратами и отдачей инвестиций.
Инвестиции могут быть классифицированы по различным признакам. С точки зрения формы инвестиции могут быть отнесены к одной из трех групп: финансовым инвестициям; производственным инвестициям; инвестициям в прочие реальные активы.
Исходя из экономической сущности финансовых документов в их составе следует выделять ценные бумаги, выражающие отношения совладения (долевые ценные бумаги), ценные бумаги, опосредующие кредитные отношения (долговые ценные бумаги), производные фондовые инструменты. Долевые ценные бумаги (прямые и косвенные) являются более рискованными по сравнению с долговыми обязательствами, поскольку не предполагают гарантированного дохода (за исключением привилегированных акций), однако они привлекают инвесторов возможностью получения повышенного дохода, который может складываться из суммы дивидендов и прироста капиталов, вложенных в акции, вследствие повышения их цены. Благодаря более высокий доходности акции обеспечивают лучшую защиту активов от влияния инфляции по сравнению с долговыми ценными бумагами.
К прямым долевым ценным бумагам относятся обыкновенные акции, которые свидетельствуют, что их обладатель выступает совладельцем общества, основанного на акциях. Косвенные долевые инструменты приобретаются инвестором путем участия в создании фонда средств, которые затем размещаются в иные виды инвестиций, т. е. в формирование инвестиционного портфеля. Особенностью сотрудничества с инвестиционным фондом является пассивность инвестора по отношению к процессу формирования инвестиционного портфеля.
К долговым ценным бумагам относятся депозитные сертификаты, облигации, государственные и муниципальные ценные бумаги, векселя, прочие формы обязательств, выпускаемые юридическими лицами. Данный вид инвестиций характеризуется фиксированной ставкой дохода.
Производственные инвестиции выступают в двух основных видах: вложения в создание и развитие других предприятий, а также в развитие собственной деятельности – воспроизводственные инвестиции. Они могут осуществляться в форме кредитования, либо в форме финансирования инвестиционного проекта. Такой проект в отличие от финансирования представляет собой отношения, основанные на условиях срочности, возвратности и платности.
Финансирование инвестиционных проектов подразумевает установление между поставщиком и потребителем ресурсов несколько иных отношений, нежели при кредитовании. Прежде всего, финансируя проект, инвестор приобретает права участия в создаваемом предприятии или в уже существующем. Право долевой собственности инвестора на имущество предприятия может быть закреплено паем или определенным количеством акций. В этом случае он приобретает все права, которыми по закону наделяются участники и акционеры предприятия, в том числе и на получение прибыли. В долгосрочных производственных инвестициях выделяются два основных направления – долевое участие в производственной деятельности хозяйствующих субъектов и вложения в создание межхозяйственных предприятий.
Частным случаем производственного инвестирования является лизинг. При этом финансово – кредитное учреждение осуществляет вложения в приобретение объектов лизинга, передает их лизингополучателю на определенный срок и получает доход в виде процентов по лизингу, состоящих из собственно арендной платы, лизинговой маржи и рисковой премии. Стержнем любой лизинговой сделки является кредитная операция. Особенность лизинговых операций заключается в том, что с одной стороны лизинг представляет собой вложения средств на возвратной основе в основной капитал. При этом выполняются условия срочности, возвратности и платности. С другой стороны, участники сделки оперируют с капиталом не денежной, а производственной формы. Поэтому лизинговую операцию можно определить как производственную по форме и кредитную по содержанию, т. е. ей присущ долговой характер.
Заметим, что масштабы развития лизинга в мире впечатляют. Так в 2006 году объем лизинговых контрактов в США составил около 130 млрд долл., в Европе – 123,5 млрд долл, в Японии – 39 млрд долл. Естественно, что Россия не может и не должна оставаться в стороне от высокоэффективного инвестиционного лизингового бизнеса. Наше правительство стремится сейчас привлечь 15 млрд долл. инвестиций в техническое перевооружение предприятий. Около 3–4 млрд долл. пойдет через лизинг. Эта пропорция апробирована в мировой практике (доля лизинга в инвестициях в Великобритании составляет 30 %, в других европейских странах – 15–17 %).
Основное содержание инвестиционных проектов принято обязательно отражать в бизнес – планах, где прежде всего дается развернутая характеристика инициатора инвестиционного проекта – предприятия, которое предполагает использовать объекты, созданные в результате реализации инвестиционного проекта. Главное здесь – финансовая состоятельность инициатора проекта, устойчивость его деятельности и обеспеченность собственным имуществом предоставляемых инвестиционных кредитов.
В бизнес – плане дается развернутое обоснование привлекательности продукции: ее преимущества перед аналогами, соответствие экологическим стандартам, возможности занять определенную нишу на рынках. Показывается возможность предприятия удержать определенную долю рынка данного вида продукции. Для этого приводятся сведения о доле на соответствующих рынках основных конкурентов и средних ценах их продукции, показываются рыночные стратегии предприятия по получению преимуществ на рынках: гибкая система ценообразования, использование разнообразных каналов сбыта, реклама товара, схема кредитов и скидок оптовым покупателям, сервисное обслуживание и др.
На основе этого определяются проектный годовой выпуск продукции, цена единицы продукции и ее рентабельность, а также объем и структура финансовых средств, необходимых для реализации проекта. С учетом того, что поступления и платежи должны быть выполнены в текущих ценах, особое внимание следует уделять прогнозным оценкам инфляции по различным составляющим затрат и поступлений. Кроме того, целесообразно использовать сценарные подходы для оценки параметров, соответствующих оптимистическим и стандартным условиям реализации проекта. При необходимости использования заемных средств в бизнес – плане приводятся расчеты сроков окупаемости проекта и порядок расчетов по предоставляемым кредитам. В случае, когда сроки окупаемости по проекту превышают приемлемую для инвестора величину, предусматриваются специальные обязательства со стороны инициатора проекта.
В условиях недостатка средств для инвестиций предприятия вынуждены жертвовать частью самостоятельности, привлекая внешние финансовые ресурсы с помощью продажи части своих акций. Таким образом, возникают предпосылки создания интеграционных структур, которые легче всего могут быть созданы на базе заинтересованности будущих партнеров либо в доходах, либо в непосредственных результатах деятельности. Предприятие – инвестора может заинтересовать:
– получение контроля над предприятием, в которое осуществляются инвестиции;
– возможность повлиять на инвестиционный проект таким образом, чтобы получаемая продукция соответствовала перспективным потребностям инвестора;
– возможность навязать параллельно с инвестированием договор о долгосрочной кооперации или других формах длительного сотрудничества;
– повышение доходности временно свободных финансовых ресурсов предприятия;
– снижение издержек производства и реализации продукции в рамках производственно – сбытовой структуры, повышение конкурентоспособности продукции.
Для финансовых структур стимулами к образованию интеграционных структур могут стать:
– возможности получения устойчивого дохода на вложенный капитал;
– управление процессами капитализации (при приобретении контрольного пакета акций) и повышения на этой основе курсовой стоимости принадлежащих инвестору акций;
– возможности доступа к операциям в свободно конвертируемой валюте.
Для предприятия, в которое осуществляются инвестиции:
– уменьшение налогообложения за счет разных форм совместной деятельности;
– наличие гарантированного рынка сбыта для части продукции;
– повышение конкурентоспособности продукции и увеличение ее выпуска за счет преобразований производства;
– повышение уровня рентабельности производства.
В настоящее время в России интеграционные процессы осуществляются лишь в узком спектре областей бизнеса. Это:
– экспортно – ориентированные производства с конкурентоспособной продукцией;
– новые высокоэффективные производства по выпуску пользующейся повышенным и устойчивым спросом продукции;
– сфера снабжения и сбыта – осуществление функций синдикатов в сочетании с параллельным объединением других инфраструктурных подразделений и финансовых ресурсов участников.
При переходе к рынку важно создать условия для возникновения недостающих финансовых механизмов и организационных структур, в первую очередь, формирования крупных корпораций и концернов. Они станут базой крупных межкорпоративных структур, включая финансово – промышленные группы (ФПГ). Как показывает опыт развитых стран, ФПГ обеспечивают устойчивость экономики и позволяют решать проблемы инвестиций. Это особенно актуально для России, поскольку именно сфера инвестиций подверглась наибольшему разрушению в ходе экономических реформ. Особенно это важно для регионов, где в структуре производства преобладают инвестиционные отрасли (ТЭК, металлургия, химико – лесной комплекс и др.) и конверсируемые производства. ФПГ могут стать у нас важнейшими средством реализации государственной селективной структурной политики. Через эти крупные интегрированные структуры государству легче проводить специальную промышленную политику, защиту внутреннего рынка о конкуренции со стороны иностранных фирм, регулировать в разумных пределах конкуренцию внутри страны на базе снижающихся издержек и роста капиталовложений.
Все отмеченное выше налагает свой отпечаток на целенаправленное бизнес – планирование, где для привлечения инвестиций следует внести в структуру плана некоторые коррективы. Прежде всего, на первом этапе переговоров с инвестором можно использовать не полный бизнес – план, имеющий значительный объем, а его сжатый вариант. Сокращенный план, как правило, сохраняет основные черты полного, но значительно короче (4–5 страниц вместо 40–50). При заинтересованности инвестора сокращенный план дополняется развернутым. Что касается отдельных разделов бизнес – плана, важное значение имеет составление краткого резюме. Не исключено, что будущий инвестор, к которому собирается обратиться фирма, получает множество предложений о сотрудничестве, читает десятки бизнес – планов, поэтому резюме должно дать краткий обзор сущности делового предложения, способного привлечь внимание инвестора и стимулировать его к дальнейшему ознакомлению с бизнес – планом. Чтобы достичь оптимального результата, предпочтительно готовить резюме после того, как проведена работа над остальными разделами бизнес – плана. В резюме следует включить по два – три предложения из каждого раздела и несколько наиболее ярких цифровых данных. При составлении бизнес – плана для привлечения инвестиций особую роль играет предоставление статистической информации. Она должна быть представлена в наиболее удобной форме, т. е. в виде таблиц и графиков, и подтверждена ссылками на источники или авторитетными высказываниями экспертов. Если в бизнес – плане речь идет о продуктах, желательно приложить к нему рисунок, фотографию товара или рекламный проспект. Если же говорится об оказании услуг, то надо дать понять, что будет обеспечиваться бизнесом, а в этом случае лучше помогают диаграммы. Кроме того, может оказаться полезным предоставление списка потребителей, которые знакомы с товарами или услугами и способны дать о них положительный отзыв. Подобные свидетельства могут быть представлены в виде отчета или включены в приложение к плану.
При составлении бизнес – плана важно удержаться от одной очень серьезной ошибки – приукрашивания действительности. Если фирма хочет утвердиться в отрасли надолго и всерьез, ни в коем случае нельзя поддаваться соблазну преувеличить собственные достоинства, умолчав о недостатках или выставляя напоказ мнимые слабости конкурентов. Возможно, руководство компании и сможет ввести в заблуждение будущих партнеров и ему не придется отвечать за неудачное использование полученных средств. Однако не исключено, что за такими предпринимателями закрепится репутация непрофессионалов или, хуже того, обманщиков. Тогда получение новых кредитных ресурсов окажется гораздо более трудным и дорогим делом. Поэтому лучше оценивать конкурентов предельно трезво, указывая на те реальные пробелы в их стратегии, которые открывают для фирмы дорогу к успеху. Только в этом случае компании гарантировано уважение со стороны инвесторов и более высокие шансы на получение капиталовложений.
Существует и еще одна потенциальная опасность, подстерегающая фирму и разработанный ею план. Невозможно стопроцентно гарантировать, что составленный план попадет исключительно добросовестному инвестору. Он может попасть в руки конкурентов или просто нечестных людей, цель которых – получить хорошо проработанную и подготовленную деловую информацию, за пользование которой они и не собираются заплатить. В настоящее время большое количество зарубежных фирм охотятся за идеями и научно – исследовательскими работами, которые проводились на территории России и СНГ и осуществляются сейчас. Высокий уровень научных исследований и конструкторских разработок российских ученых широко известен и признан во всем мире. Такими сведениями интересуется и российская мафия. Поэтому есть большой шанс, что бизнес – план фирмы будет использован независимо от нее и не в ее интересах. Это усугубляется несовершенством российского законодательства об авторских правах и защите информации, а также общей неразберихой на отечественном рынке информации.
Чтобы избежать несанкционированного использования бизнес – плана, целесообразно, приводя в документах расчеты и цифровую информацию, не вдаваться в подробные описания технологии, оборудования, процесса изготовления продукции. То есть информация, представленная в плане, должна быть убедительной, серьезной, но вместе с тем разумно дозированной. Также важно отразить степень правовой защищенности вопросов, рассмотренных в проекте, т. е. упомянуть о наличии патентов, лицензий, «ноу – хау» фирмы и способах его защиты. Можно в конце бизнес – плана указать перечень должностных лиц, которые имеют право разрешить ознакомиться с ним прочим лицам.
Это делается, если документация представляет особый интерес и желательно предотвратить утечку информации. Что касается временных рамок планирования в целях привлечения инвестиций, то чем конкретнее временной аспект будет отражен в бизнес – плане, чем точнее будут определены сроки выполнения тех или иных обязательств, тем больше доверия вызовет план у инвестора.
Необходимо также отметить, что привлечение инвестиций конечно является одной из важнейших функций бизнес – планирования, однако чтобы убедить инвестора, партнера вложить средства в проект, необходимо тщательно, критически проработать бизнес – план с учетом вышеперечисленных рекомендаций, представить убедительную и обоснованную статистическую информацию. При составлении плана с целью привлечения инвестиций желательно обратиться за помощью в консалтинговые фирмы или воспользоваться специальными компьютерными программами. Опыт показывает, что расплата за некачественный бизнес – план слишком высока и не оправдывает сэкономленных при его составлении средств.
Виды инвестиционных проектов . Реализация целей инвестирования предполагает формирование совокупности изолированных или взаимосвязанных инвестиционных проектов. Систему взаимосвязанных инвестиционных проектов, имеющих общие цели, единые источники финансирования и органы управления, называют инвестиционной программой. Инвестиционный проект представляет собой комплекс взаимосвязанных мероприятий, предполагающий определенные вложения капитала в течение ограниченного времени с целью получения доходов в будущем. В то же время в узком понимании инвестиционный проект может рассматриваться как комплекс организационно – правовых, расчетно – финансовых и конструкторско – технологических документов, необходимых для обоснования и проведения соответствующих работ по достижению целей инвестирования.
Инвестиционный проект предполагает постановку целей, планирование выполнения, управление и анализ.
Реализуемые предприятиями (фирмами) инвестиционные проекты различаются:
– по содержанию: они разделяются на проекты расширения (развития) предприятия и проекты реабилитации (санации). Проекты развития предполагают реализацию мероприятий, направленных на увеличение количества выпускаемой продукции без изменения номенклатуры или на изменение производственной программы путем освоения новой продукции. Эти результаты могут быть достигнуты за счет инвестиций в факторы производства. Реабилитационные инвестиции очень значимы для России. Они отражаются в бизнес – плане финансового оздоровления предприятия;
– по масштабам: проекты разделяются на глобальные, крупномасштабные, регионального, отраслевого, городского масштаба и локальные. Масштаб проекта определяется не только объемом капиталовложений, но и влиянием на хотя бы один из рынков (финансовый, материальных продуктов и услуг, труда), а также на экологическую и социальную обстановку;
– по продолжительности: краткосрочные проекты (до одного года) связаны с освоением новых технологических процессов, с обновлением оборудования и др. Долгосрочные проекты включают научно – технические разработки (новой технологии, новой продукции) и их освоение.
Всякий инвестиционный проект связан с затратами на его осуществление и разрабатывается для получения определенных выгод (дохода, прибыли). Ограниченный период, за который реализуются поставленные цели, называется жизненным циклом инвестиционного проекта.
Часто жизненный цикл проекта определяют по денежному потоку: от первых инвестиций (затрат) до последних поступлений денежных средств (выгод). Начальный этап реализации инвестиционного проекта характеризуется, как правило, отрицательной величиной денежного потока, так как осуществляется инвестирование денежных средств. В последующем, с ростом доходов по проекту, его величина становится положительной.
Величина (ценность) затрат и выгод в момент рождения идеи об инвестировании средств в проект и в момент окончания ее эксплуатации различна. Конкретные расчеты их ценности возможны на основе использования теории стоимости денег во времени. Практика проектного анализа позволяет обобщить опыт разработки проектов и перечислить типовые проекты. Основные типы инвестиционных проектов, которые встречаются в зарубежной практике, сводятся к следующим.
Замена устаревшего оборудования как естественный процесс продолжения существующего бизнеса в неизменных масштабах. Обычно подобного рода проекты не требуют очень длительных и многосложных процедур обоснования и принятия решений. Многоальтернативность может появляться в случае, когда существует несколько типов подобного оборудования, и необходимо обосновать преимущества одного из них.
Замена оборудования с целью снижения текущих производственных затрат. Целью подобных проектов является использование более совершенного оборудования взамен работающего, но сравнительно менее эффективного оборудования, которое в последнее время подверглось моральному старению. Этот тип проектов предполагает очень детальный анализ выгодности каждого отдельного проекта, так как более совершенное в техническом смысле оборудование еще не однозначно более выгодно с финансовой точки зрения.
Увеличение выпуска продукции и (или) расширение рынка услуг. Данный тип проектов требует очень ответственного решения, которое обычно принимается верхним уровнем управления предприятия. Наиболее детально необходимо анализировать коммерческую выполнимость проекта с аккуратным обоснованием расширения рыночной ниши, а также финансовую эффективность проекта, выясняя, приведет ли увеличение объема реализации к соответствующему росту прибыли.
Расширение предприятия с целью выпуска новых продуктов. Этот тип проектов является результатом новых стратегических решений и может затрагивать изменение сущности бизнеса.
Все стадии анализа в одинаковой степени важны для проектов данного типа. Особенно следует подчеркнуть, что ошибка, сделанная в ходе проектов данного типа, приводит к наиболее драматическим последствиям для предприятия.
Проекты, имеющие экологическую нагрузку. В ходе инвестиционного проектирования экологический анализ является необходимым элементом. Проекты, имеющие экологическую нагрузку, по своей природе всегда связаны с загрязнением окружающей среды, и потому эта часть анализа является критичной. Основная дилемма, которую необходимо решить и обосновать с помощью финансовых критериев, – какому из вариантов проекта следовать: 1) использовать более совершенное и дорогостоящее оборудование, увеличивая капитальные издержки или 2) приобрести менее дорогое оборудование и увеличить текущие издержки.
Другие типы проектов, значимость которых в смысле ответственности за принятие решений менее важна. Проекты подобного типа касаются строительства нового офиса, покупки нового автомобиля и т. д.
Цели бизнес – плана . Определение целей является достаточно сложной задачей, которую необходимо решить перед составлением бизнес – плана. Цели можно рассматривать как желаемое состояние, которых хотелось бы достичь персоналу управления предприятием. В действующей практике около 95 % руководителей не могут правильно сформулировать цели предприятия в рыночных условиях.
Процедура определения целей включает в себя установление общих целей предприятия, указание его специфических конкретных целей, которые определяют промежуточные этапы в достижении общих целей, определение приоритетности целей и их распределение во времени.
Возможными целями разработки бизнес – плана предприятия могут быть:
– увеличение капитала предприятия;
– увеличение нормы прибыли;
– насыщение рынка услуг;
– освоение новых видов товаров и услуг;
– выход на новые товарные рынки и рынки услуг;
– освоение других видов деятельности (диверсификация производства);
– другие цели.
Для того чтобы бизнес – план мог служить инструментом для достижения этих целей, в нем необходимо четко сформулировать ответы на следующие вопросы:
1) что представляет (или будет представлять) собой предприятие;
2) какие новые товары и услуги предлагаются потребителям, есть ли платежеспособный спрос на них;
3) какие рынки (местные, межрегиональные, национальные, зарубежные) планируется обслуживать;
4) каким образом планируется превзойти конкурентов и расширить сферу деятельности предприятия;
5) почему кредит или инвестиции сделают предприятие более доходным и конкурентоспособным?
Структура бизнес – плана органически вытекает из его назначения как документа, в котором по определенной схеме систематизированы результаты прединвестиционных исследований. В нем описываются организационная форма предприятия, продукция и услуги, которые планируется предоставить, предполагаемое или фактическое местоположение предприятия, план управления и контроля, требуемое количество персонала и возможный риск.
Почти невозможно создать рынок для товаров и услуг без учета различных направлений маркетинга. Раздел маркетинга в бизнес – плане рассматривает целевые рынки, конкуренцию, вопросы сбыта, рекламы, ценообразования. Бизнес – план включает в себя описание отрасли и тенденций ее развития, а также данные о потенциале предприятия. Схема систематизации разделов, используемых в российской и зарубежной практике, по сути своей одинаковые и различаются только по форме представления и расположения частей.
Расчет чистого потока платежей и определение других финансовых характеристик инвестиционного проекта требует знания достаточно большого количества исходных данных о проекте.
В соответствии с принятой практикой инвестиционный проект обычно исследуется в динамике за период, охватывающий фазу капитального строительства (продолжительностью три – пять лет) и фазу производства и до его свертывания (продолжительностью до 10–15 лет). Исходные данные должны отражать временную динамику реализации проекта. Недостаточно, например, знать общие капитальные вложения или годовой объем производства продукции, а необходимо иметь план капитального строительства, освоения производства и изменения его масштабов с течением времени.
Необходимо также иметь представление об экономической конъюнктуре, непосредственно связанной с производством и сбытом продукции. Нужно учитывать вероятностные сценарии общеэкономического развития, которые выражаются в инфляции, тенденциях изменения ставки банковского процента по различным видам кредита, курса рубля по отношению к доллару и других показателей.
Исходная информация обычно предоставляется по следующим разделам:
– рынок сбыта, объем продаж и цены;
– данные и предложения об инфляционных процессах, процентных ставках банковского кредита, обменных курсах валют;
– данные и предложения о налогах и сборах;
– программа строительства и инвестиционного проекта;
– издержки производства.
Часто систематизация разделов проводится недостаточно тщательно, однако такой подход недопустим. Прежде всего, это прекрасный эскиз того, что будет включено в бизнес – план. И для читающего это очень важно, так как наиболее значительные части могут быть сразу же выделены. Поэтому надо сделать так, чтобы каждый легко нашел то, что ему нужно.
В бизнес – плане предусматриваются следующие разделы:
РЕЗЮМЕ
МЕМОРАНДУМ О КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Отрасль
Предприятие
Продукт
ИССЛЕДОВАНИЕ И АНАЛИЗ РЫНКА
Российский рынок (наименование рынка)
Динамика цен
Рыночная ниша
Анализ конкуренции
Рынки стран ближнего зарубежья
Мировой рынок
Освоение западноевропейского рынка
Восточноевропейский рынок
Анализ инвестиционного рынка в отрасли
ПЛАН МАРКЕТИНГА
Планирование производства
Планирование сбыта
Продукт А
Внутренний рынок
Рынки стран ближнего зарубежья
Мировой рынок
Продукт Б
Внутренний рынок
Рынки стран ближнего зарубежья
Мировой рынок
Стратегия маркетинга
Стратегия сбыта
Ценовая стратегия
СТРАТЕГИЯ ПРОИЗВОДСТВА
Этапы создания нового производства
Вариант 1
Вариант 2
Предложения по стратегии развития производства
ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ ПЛАН
Организационно – правовая форма
Философия управления
Руководство предприятием
КРИТИЧЕСКИЕ РИСКИ И ПРОБЛЕМЫ
ФИНАНСОВЫЙ ПЛАН
§ 2. Стадии инвестиционного проектаОсновные требования к подготовке и оформлению бизнес – планов . Бизнес – план представляет собой специальный инструмент управления, широко используемый практически во всех областях современной рыночной экономики независимо от масштабов и сферы деятельности предприятия, формы собственности.
Задача бизнес – плана – дать целостную системную оценку перспектив инвестиционного проекта. С этой точки зрения он выступает как форма представления результатов предварительного технико – экономического обоснования средних и крупных проектов.
Применительно к мелким промышленным и иным проектам он может являться документом, представляющим результаты полного исследования инвестиционного проекта.
Персоналом управления предприятия бизнес – план используется: для определения круга проблем, с которыми столкнется предприятие при достижении намеченных целей; оценки финансового положения и конкурентоспособности предприятия на действующем и новом рынке товаров и услуг; выработки стратегии деятельности предприятия в условиях конкурентной борьбы с другими предприятиями выпускающими такие же товары и предоставляющими сходные услуги; формулировки и обеспечения путей решения этих проблем.
Потенциальным инвестором и партнером бизнес – план используется для оценки финансовой и экономической эффективности намечаемых предприятием мероприятий, реальности получения желаемой прибыли и возврата кредитором вложенных в этот проект средств. Бизнес – план должен быть достаточно полным, чтобы, ознакомившись с ним, потенциальный инвестор мог получить полное представление о предлагаемом проекте.
Информационное обеспечение . Для разработки бизнес – плана необходимо собрать и проанализировать информацию об объеме производства, потенциального спроса, производственных и финансовых потребностей предприятия, позволяющую рассмотреть несколько альтернативных вариантов реализации инвестиционного проекта, что увеличивает надежность успешного достижения основной цели проекта и его привлекательность для возможных инвесторов. Эту информацию можно найти в изданиях Госкомстата России, отраслевых изданиях или приобрести в конъюнктурных институтах и фирмах.
Для выполнения расчетов финансового плана в настоящее время разработаны стандартные программы решения этих задач на персональных компьютерах. Примерами таких программ могут служить: бухгалтерско – финансовый комплекс «ФИЛИО», который позволяет проводить такие расчеты без специальной подготовки; программы «COMFAR», «Propspin», разработанные ЮНИДО; программа «Инвестпроект», разработанная Российской финансовой корпорацией. Эти программы позволяют выполнить полный расчет экономической и финансовой эффективности инвестиционного проекта.
Любой инвестиционный проект от его зарождения до окончания проходит ряд этапов. Жизненный цикл принято условно делить на фазы (стадии, этапы). Рассмотрим различные варианты (примеры) выделения фаз жизненного цикла проекта.
Первый вариант основан на использовании методики Мирового банка и включает выполнение следующих шести последовательных этапов:
1) определение: формирование целей экономического развития и определение задач проекта. На этом этапе вырабатываются идеи проекта, осуществляются его предварительная проработка, анализ осуществимости, а также рассматриваются альтернативные проекты. По окончании работ по этапу будущий кредитор и заемщик составляют совместный отчет (резюме);
2) подготовка: изучение технических, экономических, институциональных, финансовых аспектов проекта с точки зрения его осуществимости. На этой стадии работу ведет либо заемщик, либо специализированное агентство;
3) экспертиза: детальное изучение всех аспектов проекта. Работы по этапу проводятся либо специализированным агентством, либо совместно кредитором и заемщиком. При этом анализируются все выгоды и затраты, связанные с проектом, т. е. технический план и степень его завершенности, воздействие на природную и социальную среду, коммерческие (рыночные) перспективы, экономический аспект последствий проекта для государства, финансовые обстоятельства проекта и т. д.;
4) переговоры: проведение деловых встреч кредитора с заемщиком, утверждение кредита, подписание документов, выдача кредита под проект;
5) реализация: планирование проектной деятельности, ее проведение, надзор за ходом и управление проектом;
6) завершающая оценка: проводится через некоторое время после окончания проекта и служит целям ретроспективного анализа.
Второй вариант выделения этапов жизненного цикла инвестиционного проекта условно можно представить следующим образом:
– замысел;
– анализ проблемы (цели, требования, задачи);
– разработка концепции (анализ выполнимости, альтернативные концепции);
– детальная проработка (спецификация, чертежи, детальные планы);
– выполнение проекта (рабочая документация, испытания, приемка);
– использование (внедрение, техническое обслуживание, эксплуатация);
– ликвидация (демонтаж, утилизация, продажа, задание на развитие).
В третьем варианте жизненный цикл проекта разделяется на более крупные стадии (фазы):
– прединвестиционную;
– инвестиционную;
– эксплуатационную.
Прединвестиционная стадия начинается с формирования инвестиционного замысла и определения инвестиционных возможностей. Эта работа проводится в рамках технико – экономических исследований с целью получения убедительных доводов в пользу осуществления инвестиционного проекта, способов его осуществления и рентабельности не только у заказчика (инвестора и его партнеров), но и при необходимости у внешних структур, принимающих решения о целесообразности реализации этого проекта в данной местности (на данном предприятии). Технико – экономические исследования могут включать в себя патентные, а для масштабных проектов – экологические, социологические и иные исследования. На основе технико – экономических исследований осуществляется предпроектная проработка инженерно – конструкторских, технологических и строительных решений, уточняются все экономические показатели проекта и расчеты по его реализации и эффективности.
Технико – экономические исследования должны обязательно включать в себя результаты маркетинговых исследований, с учетом которых осуществляется примерный расчет масштабов производства, объема необходимых инвестиций, в том числе из внешних источников финансирования, ожидаемой выручки от реализации проектируемой продукции, текущих затрат на ее производство и реализацию. На основе результатов маркетингового исследования проводятся предварительные расчеты для определения возможностей реализации (финансовой осуществимости) и эффективности проекта. Все это осуществляется в виде первого предпроектного документа обоснования инвестиций – инвестиционного предложения. Цель подготовки инвестиционного предложения – заинтересовать потенциальных инвесторов и в случае необходимости провести инвестиционный конкурс.
В результате рассмотрения и принятия инвестиционного предложения определяются в первом приближении организационно – правовая форма реализации проекта, примерный состав инвесторов.
Следующим шагом является разработка технико – экономического обоснования целесообразности инвестиций (ТЭО инвестиций). Оно базируется на принятых заказчиком и одобренных потенциальными инвесторами инвестиционных предложениях и содержит оценки рисков, требуемых ресурсов и ожидаемых результатов. Весьма важное место в ТЭО инвестиций занимает сравнение альтернативных вариантов реализации проекта. Маркетинговая проработка на уровне ТЭО инвестиций состоит из анализа рынка и формирования комплекса мероприятий по воздействию на рынок. Анализ должен включать характеристику и структуру целевого рынка, данные о потребителях, организации сбыта, социально – экономической среде, конкуренции, расчеты спроса, предложения и емкости рынка, определение планового объема продаж в стартовый год и прогноз продаж в заключительный год эксплуатации проекта. Синтез комплекса маркетинговых мероприятий начинается с выбора рыночных стратегий проекта. В зависимости от масштабов целевого рынка, степени новизны продукта, освоенности рынка и перспектив его развития необходимо выбрать адекватные стратегии, т. е. пути и методы доведения продукта до потребителя. В рамках выбранных стратегий разрабатывается концепция маркетинга, включающая конкретные мероприятия по воздействию на рынок.
Обоснование инвестиций должно учитывать новейшие научно – технические достижения и передовой опыт работы близких по роду деятельности производств, а также иметь в виду перспективы развития данной отрасли.
Если ТЭО инвестиций положительно оценивает инвестиционные предложения, то проводится его детальная проработка и разрабатывается ТЭО инвестиционного проекта. Разработка ТЭО проекта позволяет принять решение о финансировании проекта или отказе от него. Если принимается решение о продолжении проекта, то на основе материалов ТЭО и дополнительной информации с целью снижения неопределенности результатов инвестирования составляется бизнес – план проекта. Как правило, бизнес – план составляет та же команда специалистов, которая готовила ТЭО проекта.
Бизнес – план – это документ, содержащий полную системную оценку перспектив инвестиционного проекта. Бизнес – план завершает прединвестиционную фазу и является инструментом управления инвестиционным проектом на инвестиционной и эксплуатационной фазах.
Инвестиционная фаза начинается с правовой подготовки реализации проекта. Она включает в себя проведение переговоров, подготовку и заключение договоров со всеми участниками разработки и реализации инвестиционного проекта, в том числе:
– заключение кредитных договоров;
– заключение договоров на выполнение контрагентских работ;
– размещение заказов на оборудование и др.
Назначается руководитель проекта и при необходимости создается юридическое лицо.
Для инвестиционных проектов, включающих освоение и производство новых изделий, осуществляется научно – техническая проработка проекта, включающая техническую и организационную подготовку производства. На этом этапе подготавливается техническая документация на новые (инвестиционные) продукты, разрабатываются планы производства, заключаются договоры на поставку комплектующих, осуществляются установка нового оборудования, перепланировка, изменение производственной структуры и структуры управления.
Для инвестиционных проектов, предполагающих изменения на рынках сбыта, осуществляется формирование стратегии сбыта, товаропроизводящей сети, мероприятий по рекламе.
Таким образом, инвестиционный проект может включать в себя следующие документы:
– обоснование инвестиций в составе инвестиционного предложения и технико – экономического обоснования целесообразности инвестиций;
– технико – экономическое обоснование проекта;
– бизнес – план инвестиционного проекта;
– проектно – сметную документацию;
– разрешительно – контрактную и другую документацию, обеспечивающую реализацию инвестиционного проекта.
Общая процедура упорядочения инвестиционной деятельности предприятия по отношению к конкретному проекту формализуется в виде так называемого проектного цикла, который имеет следующие этапы.
Формулировка проекта (иногда используется термин «идентификация»). На данном этапе высший состав руководства предприятия анализирует текущее состояние предприятия и определяет наиболее приоритетные направления его дальнейшего развития. Результат анализа оформляется в виде некоторой бизнес – идеи, которая направлена на решение наиболее важных для предприятия задач. Уже на этот момент необходимо иметь более или менее убедительную аргументацию в отношении выполнимости этой идеи. На этапе формулировки проекта может появиться несколько идей дальнейшего развития предприятия. Если все они представляются в одинаковой степени полезными и осуществимыми, далее производится параллельная разработка нескольких инвестиционных проектов с тем, чтобы решение о наиболее приемлемых из них сделать на завершающей стадии разработки.
Разработка (подготовка) проекта. После того как бизнес – идея проекта прошла первую проверку, необходимо развивать ее до того момента, когда можно будет принять твердое решение. Оно может быть как положительным, так и отрицательным. На этом этапе требуется постепенное уточнение и совершенствование плана проекта во всех его измерениях – коммерческом, техническом, финансовом, экономическом, институциональном и т. д. Вопросом чрезвычайной важности на этапе разработки проекта является поиск и сбор исходной информации для решения отдельных задач проекта. Необходимо сознавать, что от степени достоверности исходной информации и умения правильно интерпретировать данные, появляющиеся в процессе проектного анализа, зависит успех реализации проекта.
Экспертиза проекта. Перед началом осуществления проекта его квалифицированная экспертиза является весьма желательным этапом жизненного цикла проекта. Если финансирование проекта проводится с помощью существенной доли стратегического инвестора (кредитного или прямого), инвестор сам проведет эту экспертизу, например с помощью какой-либо авторитетной консалтинговой фирмы, предпочитая потратить некоторую сумму на этом этапе, нежели потерять большую часть своих денег в процессе выполнения проекта. Если предприятие планирует осуществление инвестиционного проекта преимущественно за счет собственных средств, экспертиза проекта также весьма желательна для проверки правильности основных положений проекта.
Осуществление проекта. Стадия осуществления охватывает реальное развитие бизнес – идеи до того момента, когда проект полностью входит в эксплуатацию. Сюда входит отслеживание и анализ всех видов деятельности по мере их выполнения и контроль со стороны надзирающих органов внутри страны и (или) иностранного или отечественного инвестора. Данная стадия включает также основную часть реализации проекта, задача которой, в конечном итоге, состоит в проверке достаточности денежных потоков, генерируемых проектом для покрытия исходной инвестиции и обеспечения желаемой инвесторами отдачи на вложенные деньги.
Оценка результатов. Оценка результатов производится как по завершении проекта в целом, так и в процессе его выполнения. Основная цель этого вида деятельности заключается в получении реальной обратной связи между заложенными в проект идеями и степенью их фактического выполнения. Результаты подобного сравнения создают бесценный опыт разработчиков проекта, позволяя использовать его при разработке и осуществлении других проектов.
В дальнейшем настоящая глава, равно как и все последующие главы, в основном посвящена изложению этапа разработки проекта, когда бизнес – идея проекта уже сформулирована. При проведении экспертизы проекта также будет полезно использовать публикуемый материал, поскольку в конечном итоге суть экспертизы заключается в проверке правильности того, что составляет содержание разработанного инвестиционного проекта.
§ 3. Оценка эффективности инвестиционного проектаОдним из главных направлений структурной перестройки экономики является стимулирование инвестиций в высокоэффективные, конкурентоспособные производства и инновации.
Инновационный бизнес может вестись как многопродуктовым диверсифицированным предприятием, так и однопродуктовыми специализированными предприятиями. При этом наблюдается закономерность: чем более радикальные продуктовые новшества собираются осваивать, тем чаще для их освоения и ведения операций с новыми продуктами создают новые однопродуктовые предприятия. Причины отмеченной закономерности видны из отражаемых ниже характерных случаев создания подобных предприятий.
Создание нового специализированного предприятия под инвестиционный проект освоения продуктовой инновации характерно в следующих случаях:
1) материнское финансово здоровое многопродуктовое предприятие выделяет для освоения новшества и операций с новым продуктом специализированное дочернее предприятие, потому что не хочет впрямую отвечать по обязательствам, возникающим в связи с освоением технически и коммерчески рискованного новшества;
2) материнское финансово кризисное предприятие создает под инвестиционный проект освоения нового продукта (коммерчески эффективного, с коротким сроком окупаемости и способного вывести материнское предприятие из кризиса, обеспечить его санацию) дочернее специализированное предприятие, так как понимает, что привлечение необходимого партнерского и заемного капитала в материнское предприятие невозможно, в частности из-за вполне оправданных опасений инвесторов, что их средства будут в действительности использованы для погашения первоочередных долгов материнского предприятия. Кроме того, материнское предприятие не желает допущения представителей инвесторов в свои органы управления, но допускает их приход в органы управления дочернего предприятия;
3) специализированное на новшествах предприятие учреждается авторами (разработчиками) новшества, нуждающимися в привлечении сторонних инвесторов, которые тем не менее предпочитают разделить риски инновации с частными учредителями – владельцами соответствующей интеллектуальной собственности, потребовав от них и посильного участия в предприятии реальными имущественными взносами.
В строгом смысле инновационный бизнес предполагает создание нового предприятия (так называемого start-up), специально предназначенного для освоения новой продуктовой линии, также потому, что именно оно способно привлекать средства инвесторов, которые желают инвестировать не столько в ту или иную фирму, сколько именно в осваиваемую продуктовую линию (проект) с гораздо большими гарантиями того, что их инвестиции не будут использоваться многопродуктовым предприятием для поддержания продуктовых линий (производств, операций, рабочих мест), не рассматриваемых инвестором в качестве перспективных.
Специфической разновидностью инновационного бизнеса является создание такого предприятия, которое организуется для изготовления и продаж не промышленного, а научно – технического продукта (научно – технической продукции). В этом случае предметом коммерческой реализации будут новые технологии. Осваиваемая продуктовая линия тогда станет базироваться на продажах разрабатываемых предприятием технологий в форме, например продаж простых, исключительных и полных лицензий на изобретения и ноу – хау, в форме получения заказов на разработку новшеств с определенными технико – экономическими показателями. Подобные инновационные предприятия не берутся за освоение выпуска промышленного продукта, использующего создаваемые технологии. Они специализируются только на разработке все новых технологий для разных отраслей, на закреплении прав собственности на эти технологии и последующей продаже как этих прав, так и необходимого их получателю ноу – хау (последнее осуществляется посредством продажи разработанной конструкторской и технологической документации, предоставления образовательно – консультационных услуг и т. п.).
Бизнес – линию в широком смысле можно определить как совокупность прав собственности, долгосрочных привилегий и конкурентных преимуществ, специального (по своему возможному применению) и универсального имущества, технологий, а также контрактов (на приобретение покупных ресурсов, аренду имущества, наем работников и сбыт продукта), которые обеспечивают возможность получать определенные доходы (поток доходов или серию денежных потоков).
В широком смысле бизнес – линию могут еще называть продуктовой линией. В инвестиционном анализе бизнес – линию именуют инвестиционным проектом, который может находиться на разных стадиях своего жизненного цикла (в начале процесса инвестиций в компоненты бизнес – линии, в середине его, по завершении инвестиционного процесса и в течение периода получения отдачи с ранее сделанных инвестиций).
В узком смысле бизнес – линия представляет собой совокупность контрактов (особенно долгосрочных), включая лицензии на вид деятельности и на технологии, которые являются ключевыми составляющими (так называемые закупочные и сбытовые линии бизнеса) для обусловленного ими денежного потока доходов.
Соответственно в качестве предметов оценки бизнес – линии могут выступать:
– продуктовые линии либо инвестиционные проекты (бизнес – линии в широком смысле слова);
– совокупности контрактов, обеспечивающих закупочные и сбытовые линии бизнеса (бизнес – линии в узком смысле слова).
Предметом оценки в последнем случае может выступать даже отдельный долгосрочный контракт, позволяющий регулярно получать определенные дополнительные доходы или определенную экономию в затратах. Примерами этого могут служить долгосрочные льготные (выгодные) договоры поставки товара по цене выше рыночной либо, наоборот, долгосрочные льготные договоры закупки ресурса (товара, сырья, комплектующего изделия, найма работника и проч.) по цене ниже рыночной. Такой же смысл имеет и оценка долгосрочных льготных договоров аренды недвижимости или оборудования.
Главным показателем оценки предприятия и его инвестиционной привлекательности (с точки зрения инвестора) является рентабельность собственного капитала (return of equity), определяемая по формуле:
ROE = Чистая прибыль/Собственный капитал
С точки зрения акционеров, ROE можно сравнить со ставкой по депозитам. Именно опираясь на данный показатель, инвестор решает, держать ему деньги в предприятии или нет.
Оценка бизнеса широко применяется при разработке бизнес – плана, так как инвестиционная стоимость проекта прежде всего интересует инвестора. Ответ на вопрос, какова инвестиционная эффективность проекта по сравнению с безрисковой рыночной ставкой ссудного процента, характеризующей простейшую альтернативу вложения средств, например, в государственные облигации, следует приводить в бизнес – плане сразу же после краткого изложения сути инвестиционного проекта, а соответствующие численные показатели, отражающие интегральную эффективность проекта, необходимо поместить в краткий сводный проспект. Показатели должны быть именно теми, которые применяются в современном инвестиционном анализе, а не теми, которые удобно и просто сосчитать авторам бизнес – плана. Необходимо показать расчет этих показателей (например, в специальных приложениях, которых вообще должно быть много), тем самым убеждая инвестора в своей компетентности и добросовестности.
Рассмотрим показатели эффективности инновационных проектов. Во – первых, здесь должна быть использована оценка инновационного бизнеса, о методах которой подробнее будет говориться ниже. Во – вторых, на основе оцененной чистой текущей стоимости проекта должны быть рассчитаны некоторые дополнительные показатели эффективности задуманного предприятия в относительных цифрах.
Относительная эффективность капиталовложения в оцениваемое предприятие традиционно понимается как отношение экономического эффекта к вызвавшим его единовременным затратам. Если такую эффективность рассчитывать с использованием чистой настоящей ценности проекта, она представит собой доходность сделанных затрат, добавочную по сравнению с доходностью ссуживания средств по рыночной ставке ссудного процента.
Однако этот метод слишком примитивен для принятия на его основе ответственных инвестиционных решений, когда экономическая среда динамично изменяется, а самим инвесторам небезразличны потери вследствие выведения инвестиционных средств из оборота.
Наиболее корректным и рекомендуемым для использования показателем относительной эффективности инвестиций является показатель так называемой внутренней нормы доходности проекта (internal rate of return).
В этом показателе сохраняется учет разной ценности разновременных затрат и доходов. В нем реализуется также и идея выявления действительной доходности проекта по сравнению с рыночной ставкой ссудного процента.
Суть оценки внутренней нормы доходности проекта состоит в том, что при ее вычислении задаются вопросом, при какой ставке ссудного процента было бы равнопредпочтительно вместо инвестирования в этот проект просто вложить те же необходимые для него средства (Iо) в покупку государственных безрисковых облигаций или прокредитовать кого-либо при том же уровне кредитных рисков, что и уровень рисков рассматриваемого бизнеса. Эту гипотетическую ставку ссудного процента и называют внутренней нормой доходности по конкретной инвестиции.
Разница между ней и фактически действующей в момент оценки рыночной ставкой ссудного процента (по безрисковому ссуживанию посредством покупки государственных облигаций, если денежные потоки дисконтируют с использованием безрисковой ставки процента) указывает на сравнительную эффективность данного инвестиционного проекта в сопоставлении со средней эффективностью простых (с пренебрежимо малыми издержками трансакций) капиталовложений на рынке кредитов.
Внутренняя норма доходности (IRR) инвестиционного проекта высчитывается приравниванием к нулю выражения для определения чистой настоящей ценности анализируемого инвестиционного проекта и решения полученного уравнения относительно той дисконтной ставки IRR, при которой чистая настоящая ценность проекта обратится в ноль (что будет означать равнопредпочтительность данного проекта с простым ссуживанием инвестируемого капитала по таким образом вычисленной ставке процента).
Менеджерам такая оценка эффективности инвестиционных проектов кажется весьма наглядной: больше внутренняя норма доходности по проекту, чем рыночная ставка ссудного процента, равна ей или меньше ее.
Иногда эффективность инвестиционных проектов также измеряют показателем срока окупаемости капиталовложений (в сравнении с какими-либо нормативами окупаемости, принятыми в фирме, или соответствующим потребительским предпочтением и планами индивидуальных инвесторов). Необходимо определить номер того первого года, когда накопленные денежные потоки покроют аккумулированные первоначальные инвестиции.
Методы оценки бизнеса разделяются на две группы. Первая группа рассматривает предприятия, имеющие собственное имущество (на собственном балансе), которое, будучи использовано в виде реальных материальных и нематериальных активов, способно обеспечивать определенные прибыли.
Вторая группа методов исходит из представления предприятия как совокупности бизнес – линий (подкрепленные контрактными правами и правами собственности на сбытовые, закупочные линии и технологии), способных приносить соответствующий поток прибылей (точнее, денежные потоки или, согласно действующим Методическим рекомендациям по оценке эффективности инвестиционных проектов и отбору их для финансирования (утв. приказом Госстроя, Минэкономики, Минфина и Госкомпромом России от 31 марта 1994 г., № 7–12/47), «потоки реальных денег» в форме остатка средств на счете и учтенной наличности предприятия).
Главными представителями первой группы выступают так называемые «метод накопления активов» и «метод компании – аналога», распадающийся, в свою очередь, на «метод рынка капитала» и «метод сделок».
Использование метода накопления активов предполагает оценку предприятия по рыночной, ликвидационной стоимости либо (наиболее простой вариант) балансовой стоимости его активов. Этот метод применим к предприятиям с быстро растущими в цене материальными активами типа высоколиквидных и дефицитных запасов сырья, материалов и проч. Однако нужно иметь в виду, что тогда оценки по этому методу следует делать не на основе прогноза балансовой стоимости этих активов (она будет резко отставать и от роста указанных активов, и от инфляции), а базируясь на их рыночной стоимости (еще лучше ликвидационной стоимости при срочной продаже). Такой прогноз на основе надежных актуальных рыночных котировок может делаться специалистами соответствующих товарных рынков (например, биржевыми и внебиржевыми брокерами, крупными компаниями оптовой торговли). Тем не менее получение необходимого по качеству прогноза будущей рыночной или ликвидационной стоимости даже такого рода ликвидных материальных активов затруднено, если, конечно, заинтересованные лица не располагают возможностью проведения всестороннего научного исследования.
Метод компании – аналога заключается в том, чтобы, опираясь на прогнозные оценки величин чистой (за вычетом задолженности) балансовой стоимости, прибыли или денежного потока предприятия, определить его обоснованную рыночную стоимость, делая это по аналогии с актуальным соотношением этих показателей и цен на их акции у сходных (принадлежащих к той же отрасли) предприятий. При этом в качестве сходных предприятий берутся фирмы данной отрасли, чьи акции ликвидны и достаточно надежно котируются на биржевом или внебиржевом фондовом рынке. Очевидно, что подбор фирм, сходных с оцениваемым предприятием, должен отвечать определенным критериям так, чтобы выдерживалась та же, что и у оцениваемого предприятия, доля профилирующего аналогичного продукта, размер предприятия, чтобы сходными с ним были стадия жизненного цикла фирмы, рынки сбыта, территориальное расположение, соотношение собственного и заемного капитала и проч. На базе информации о сходных фирмах рассчитываются так называемые «мультипликаторы» (коэффициенты) «цена/чистая балансовая стоимость», «цена/прибыль» и «цена/денежный поток» (могут существовать предприятия, специализирующиеся на мониторинге и продаже в той или иной форме данных об этих коэффициентах).
Общая идея данного метода сводится к тому, что прогнозируемая будущая рыночная стоимость предприятия оценивается по аналогии с рыночной стоимостью котируемых на фондовом рынке аналогичных предприятий. Причем в качестве таковых берутся предприятия, по которым уже выявились относительно устойчивые соотношения, характеризуемые соответствующими мультипликаторами. Фондовый рынок, таким образом, как бы помогает оценить предприятие, которое само еще на нем не появилось.
Если метод компании – аналога подразумевает расчет и использование мультипликаторов, опирающихся на котируемую цену акций сходных с оцениваемым предприятием фирм, по которым фактически происходили продажи неконтрольных (достаточно мелких) пакетов акций, то такая разновидность данного метода называется «методом рынка капитала» и предполагает получение оценки стоимости предприятия в расчете на инвестора (как бы глазами инвестора), приобретающего неконтрольный пакет акций. В случае когда все же оказывается необходимым оценить стоимость контрольного пакета акций предприятия методом рынка капитала, к полученной оценке рекомендуется добавлять «премию за контроль», которая, согласно международной статистике, может достигать 40 %. Данная цифра берется из статистики сделок на фондовом рынке.
Если метод компании – аналога подразумевает расчет и использование мультипликаторов, которые рассчитаны по ценам акций в составе фактически продававшихся контрольных пакетов сходных фирм, то подобная разновидность указанного метода называется «методом сделок». Практические возможности использования этого метода предоставляются гораздо реже в силу относительно малой частоты сделок с контрольными пакетами. Этот метод предполагает оценку стоимости предприятия с точки зрения владельца контрольного пакета. При переходе к оценке неконтрольного пакета от оценки, первоначально полученной методом сделок, требуется уменьшить первоначальную оценку на так называемую «скидку за недостаток контроля». Она может достигать 30–35 %.
Метод сделок сводится к тому же алгоритму, что и в методе рынка капитала, с тем различием, что применяемые мультипликаторы вычисляются на основе цен по отслеживаемым на фондовом рынке сделкам с контрольными пакетами.
Основу второй группы составляет «метод дисконтированого денежного потока», подразумевающий также применение методов «цены капитальных активов» или «модели оценки капитальных активов» (Capital Assets Pricing Model), «кумулятивного построения ставки дисконта» и «средневзвешенной стоимости капитала» (Weighted Average Cost of Capital).
Метод дисконтированного денежного потока является основным для оценки рыночной стоимости действующих предприятий (on-going-concerns), которые и после перепродажи новым владельцам не планируется закрывать (ликвидировать).
Применительно к учреждаемому предприятию он предполагает рассмотрение так называемой бизнес – линии, или продуктовой линии, реализующих предполагаемый к реализации инвестиционный проект. Бизнес – линия, или продуктовая линия, при этом представляют собой совокупность сбытовых (по реализуемому продукту) и закупочных (по покупным ресурсам на него) линий, имеющихся у инициатора соответствующего продуктового инвестиционного проекта, а также доступных ему технологий выпуска данного продукта.
Закрепленность сбытовых и закупочных линий может в этом контексте характеризоваться либо уже заключенными сбытовыми и закупочными контрактами (по которым заявлено, например, протоколом о намерениях – юридически обязующее намерение заключить их на определенных условиях), либо явно выраженными конкурентными преимуществами по поводу будущего заключения (перезаключения) этих контрактов.
Доступ к необходимым технологиям отражается либо титулами собственности на них (патентами), либо фактическим распоряжением соответствующими, часто секретными, ноу – хау (желательно при пренебрежимо малой вероятности судебного преследования в связи с исками о неправомочном получении доступа к чужим охраняемым в качестве коммерческой тайны техническим секретам).
Оценка предприятия тогда сводится к оценке бизнес – линии, что облегчается строго специализированным, по определению и уставу характером вновь создаваемого однопродуктового предприятия.
Любая бизнес – линия (продуктовая линия, продукт) имеет свой жизненный цикл. Полный такой цикл включает в себя стадии создания продукта (разработки изделия и технологических процессов его производства, специального технологического оборудования и оснастки, проектирования и создания, включая строительство, монтаж оборудования, а также пусконаладочные работы соответствующих производственных мощностей); его освоения (освоения производства, продвижения товара на рынок, организация системы сбыта), роста выпуска и продаж продукта; «зрелости» продукта (замедления, а потом стабилизации его продаж), а также «упадка» или уменьшения продаж и (или) прибыльности продукта (вследствие исчерпанности резерва совершенствования применяемых технологий и качества продукции).
Если новым для фирмы является продукт, не новый для рынка, то стадия создания продукта сводится к покупке существующих технологий (например, по лицензии). В случае выведения на рынок усовершенствований ранее выпускавшегося продукта первая стадия его жизненного цикла сводится к незначительным разработкам по модернизации продукта и не включает создания новых технологических процессов, оборудования и производственных мощностей (вместо нового строительства или реконструкции имеет место лишь частичное обновление производства, когда достаточным может оказаться только создание новой специальной технологической оснастки, т. е. приспособлений, инструмента, а также контрольно – измерительных приборов).
Завершение жизненного цикла продукта (продуктовой линии, бизнес – линии), когда предприятие прекращает выпуск продукта или операции с ним, наступает с окончанием так называемого «полезного срока жизни продукта». В нормальном случае этот момент приходится на достаточно далекую стадию уменьшения прибыльности продукта. Однако в это время продукт еще не успевает стать убыточным. В экономически ненормальных случаях предприятие завершает операции с проектом (снимает его с производства, прекращает его закупки) уже после того, как было вынуждено в течение некоторого времени выпускать ставший убыточным продукт.
Нормальность или ненормальность жизненного цикла продукта на предприятии связана с тем, позаботилось ли предприятие своевременно начать подготовку и освоение еще более нового, коммерчески перспективного продукта, когда выявилась тенденция замедления выпускаемого товара либо услуги (противодействующая этой тенденции кампания «поддерживающей» рекламы, сама по себе дорогостоящая, может лишь на относительно короткое время отсрочить потерю рынка и (или) прибылей, если не будет освоен новый, более выгодный и пользующийся спросом продукт).
В экономически нормальном случае стратегия предприятия такова, что на стадию уменьшения массы и нормы прибыли по ранее освоенному продукту приходится стадия их роста по вновь осваиваемому товару (услуге). То же можно сказать и по поводу соответствующих бизнес – линий (продуктовых линий). В итоге совокупные (по сменяющим друг друга продуктам и продуктовым линиям) продажи и прибыли фирмы остаются постоянными либо незначительно, но равномерно растут.
В экономически ненормальном случае обновления продукции до завершения освоения ее нового, более выгодного вида предприятие вынуждено продолжать вести выпуск и убыточные продажи устаревшего продукта, так как у предприятия просто нет иного продукта, который оно могло бы продавать, чтобы выручать средства, минимально необходимые хотя бы для осуществления фиксированных, т. е. не зависящих от объема выпуска платежей.
Суть метода дисконтированного денежного потока состоит в следующем.
Во – первых, остаточная ценность предприятия (продуктовой линии, проекта) должна выявляться в тот момент, когда динамика роста прибылей предприятия стабилизируется, т. е. к данному моменту должен подтвердиться факт следования действительных доходов и расходов проекта изначально ожидавшейся их траектории.
Важно при этом и то, что при удачном выполнении инвестиционного проекта (успешном освоении продукта) и по мере продвижения от начала проекта (учреждения предприятия) до момента перепродажи прав на дальнейшие прибыли от него, если это «продвижение» будет происходить по траектории ожидаемого в начале проекта жизненного цикла продукта (проекта), гипотетические будущие прибыли начнут уверенно реализовываться. Вероятность их получения в дальнейшем станет расти, доверие к проекту – увеличиваться.
Поэтому стартовые капиталовложения инвесторов будут подниматься в цене пропорционально тому, в какой мере эффективность проекта (продукта предприятия) превысит среднюю эффективность капиталовложений в экономике.
Во – вторых, при использовании метода дисконтированного денежного потока учитываются и суммируются только так называемые «экономические прибыли», т. е. не сами прибыли по проекту в их абсолютном выражении, а только та их часть, на которую они больше прибыли от какого-либо альтернативного сопоставимого по рискам, но более простого для инвестора способа вложения тех же средств, что он инвестировал в данный проект.
Отсечение от ожидаемых абсолютных прибылей той их доли, которая равна прибылям от указанных альтернативных способов вложения равнозначных средств (или выделение превышения над прибылями с альтернативных равнорисковых проектов), является основным экономическим содержанием дисконтирования прогнозируемых доходов (денежных поступлений) и расходов (платежей).
В – третьих, в наиболее законченном своем варианте рассматриваемый метод оперирует не прибылями, которые прямо учитывают лишь текущие издержки (капиталовложения отражаются косвенно через их текущую амортизацию), а денежными потоками.
Недостаток прибыли (убытков) как показателя в инвестиционных расчетах также объясняется тем, что прибыль, будучи чисто бухгалтерским отчетным показателем, подвержена значительным манипуляциям. Ее объявляемая величина зависит от метода учета стоимости покупных ресурсов в себестоимости проданной продукции (LIFO, FIFO, метод скользящей средней), от метода ускоренной амортизации и проч.
Реальные деньги, причитающиеся инвестору, зависят от движения и наличия у предприятия денежных средств – остатка средств на текущем (расчетном) счете и наличности в кассе.
Денежный поток как термин является буквальным переводом с английского «cash-flow». В российской официальной терминологии этот показатель называется «сальдо реальных денег» или просто реальными деньгами предприятия.
Данный показатель отражает движение денежных средств предприятия остаток средств на текущем банковском счете в совокупности с «кассой» его наличных денежных фондов.
Применяя метод дисконтированного денежного потока, можно оперировать в расчетах либо так называемым «денежным потоком для собственного капитала», либо бездолговым денежным потоком.
Оценка денежных потоков . «Денежный поток для собственного капитала» (или «полный денежный поток»), работая с которым можно непосредственно оценивать рыночную стоимость собственного капитала предприятия (что и представляет собой рыночную стоимость последнего), отражает в своей структуре планируемый способ финансирования стартовых последующих инвестиций, обеспечивающих жизненный цикл продукта (бизнес – линии).
Иначе говоря, этот показатель указывает в том числе, сколько и на каких условиях для финансирования инвестиционного процесса будет привлекаться заемных средств, помимо собственных. Применительно к каждому будущему периоду в нем учитываются: ожидаемые прирост долгосрочной задолженности предприятия, уменьшение обязательств предприятия, выплата процентов по кредитам в порядке их текущего обслуживания.
Поскольку доля и стоимость заемных средств в финансировании инвестиционного проекта здесь учтена уже в самом прогнозируемом денежном потоке, дисконтирование ожидаемых полных денежных потоков может происходить по ставке дисконта, равной требуемой инвестором (с учетом рисков) минимальной доходности вложения только его собственных средств, т. е. по так называемой ставке дисконта для собственного капитала.
Бездолговой денежный поток не отражает планируемого движения и стоимости кредитных средств, используемых для финансирования инвестиционного процесса. Поэтому если в расчетах оперируют с ним, то тогда дисконтирование ожидаемых по инвестиционному проекту денежных потоков производится по ставке, равной средневзвешенной стоимости капитала данного предприятия (на момент вероятной перепродажи).
При этом получаемая при суммировании дисконтированных бездолговых денежных потоков ожидаемая остаточная стоимость предприятия окажется оценкой стоимости всего инвестированного в предприятие к моменту его перепродажи капитала. Таким образом, для оценки стоимости его собственного капитала (т. е. рыночной стоимости предприятия как такового) необходимо будет еще вычесть планируемую на рассматриваемый момент долгосрочную (выходящую за пределы рассматриваемого) финансового периода) задолженность предприятия.
Денежный поток для оценки собственного капитала (полный денежный поток) может прогнозироваться двояким образом:
1) непосредственно из анализа сроков, величин и условий платежей и поступлений, предусмотренных заключенными закупочными, сбытовыми, трудовыми, арендными, кредитными и прочими договорами, если срок их действия полностью обеспечивает весь жизненный цикл рассматриваемых бизнес – линий или продукта (что вероятно лишь для достаточно краткосрочных проектов, по которым имеются хотя бы проекты соответствующих контрактов);
2) на основе оценки потребности в инвестициях и прогноза будущих текущих доходов и расходов предприятия.
Наиболее реалистично отталкиваться от ожидаемых прибылей (убытков), не рассчитывая на возможность планировать будущие остатки средств на счете непосредственно из анализа заключаемых договоров.
Тогда денежный поток в определенном будущем периоде t (по состоянию на конец его, реже на середину) может быть выражен так:
денежный поток в период t = прибыль (убытки) за период t + износ ранее закупленных и созданных основных фондов (амортизационные отчисления) за период t – процентные выплаты в период t по кредитам – налог с прибыли – инвестиции в период t + прирост долгосрочной задолженности за период t – прирост собственных оборотных средств в период t
Под приростом собственных оборотных средств здесь понимается увеличение запасов сырья и материалов, незавершенного производства, а также запаса готовой продукции, т. е. всего того, в чем оказались связанными собственные оборотные средства и направленные на их пополнение денежные ресурсы.
Движение краткосрочной задолженности в данной формуле не учитывается, так как считается, что ее оборот «уложился» в оборот средств предприятия, имевший место внутри соответствующего отчетного периода (проценты же за нее оказались учтенными в калькуляции себестоимости продукции).
Бездолговой денежный поток может быть оценен по формуле, аналогичной приведенной выше, с той разницей, что в ней будут отсутствовать процентные выплаты, прирост и уменьшение долгосрочной задолженности.
Решающим элементом денежного потока в любом его виде является ожидаемая прибыль от реализации продукта. В общем виде формула для ее прогноза на период t выглядит так:
Пt = Pt * Qt – aPtk * Qtk – Wt
где: Пt – прибыль от реализации продукта предприятия в период t;
Рt – ожидаемая цена реализации продукта в период t;
Qt – планируемое количество продаж продукта предприятия по цене Pt в период t;
k = l,…, К – множество покупных ресурсов (включая рабочую силу разной квалификации), необходимых для выпуска продукта (k – номер покупного ресурса, К – их общее количество);
Ptk – цена приобретения покупного ресурса k в период t;
Qtk – объем (в натуральном выражении) покупного ресурса с номером k, необходимого для выпуска финального продукта Qt
Wt – ожидаемые в период t накладные расходы. Информация о возможных Pt во взаимосвязи с Qt может быть получена из маркетинговых исследований прогнозируемого спроса (его емкости и ценовой эластичности) на осваиваемый продукт. Сведения о вероятных Рtk должны быть представлены в результате маркетинговых исследований сегодняшнего и будущего предложения покупных ресурсов.
Величины же Qtk подлежат оценке из представлений (которым следует обязательно располагать менеджерам предприятия) о технологии выпуска продукта, которой располагает предприятие.
Очевидно, работа с номинальными денежными потоками может обеспечить более высокую точность инвестиционных расчетов при условии, что оценщик действительно хорошо ориентируется в текущей и ожидаемой конъюнктурах на рынках сбыта осваиваемого продукта и рынках потребления для него покупных ресурсов, опирается на соответствующие маркетинговые исследования данных рынков.
Если же он лишь приблизительно ориентируется в указанных конъюнктурах, следует использовать метод дисконтированного денежного потока, прогнозируя по осваиваемой продуктовой линии реальные денежные потоки. Они представляют собой ожидаемые в периоды t сальдо реальных поступлений и платежей по продажам продукта и закупкам ресурсов, которые будут оцениваться в ценах базисного периода (на момент проведения оценки).
Уже в связи с выбором типа денежного потока, который будет использоваться при оценке текущей остаточной стоимости продуктовой линии на момент предполагаемой перепродажи предприятия, надо отметить, что закладываемый в расчет тип денежного потока должен однозначно определить тип адекватной применяемому виду денежного потока ставки дисконта, по которой следует дисконтировать прогнозируемые по продукту денежные потоки.
Если работают с номинальными денежными потоками, учитывающими при расчете ожидаемых прибылей цены по их прогнозируемой и действительной величине, то и ставка дисконта должна быть номинальной, т. е. включающей в себя средние за срок полезной жизни проекта в расчете на единичный период t инфляционные ожидания.
Если денежные потоки планируют как реальные (в ценах базисного периода), то ставка дисконта также должна быть очищена от инфляционных ожиданий.
Используя в инвестиционных расчетах денежные потоки для собственного капитала, в качестве ставки дисконта достаточно применять номинальную или реальную безрисковую ставку процента (на практике – соответствующую ставку по государственным долгосрочным облигациям), которая наращивается на величину принятых на рынке премий за риск данного проекта. Эта ставка называется ставкой дисконта для оценки собственного капитала предприятия.
Экономический смысл дисконтирования денежных потоков иногда трактуют как приведение их к определенному моменту (в рассматриваемом случае – к окончанию периода выхода предприятия на прибыльный режим работы) времени. Более глубокое понимание смысла дисконтирования денежных потоков сводится к следующему. Ценность инвестиционного проекта в указанный момент заключается в том, насколько больше с учетом рисков проекта можно получить от него отдачи по сравнению со стандартным безрисковым способом вложения тех же денег (инвестиций в проект или в перекупку прав на него) путем их ссуживания надежному заемщику (им обычно является государство, выпускающее долгосрочные облигации, обеспеченные налоговыми поступлениями в государственный бюджет и по сроку принесения ими доходов сравнимые со сроком полезной жизни оцениваемого проекта).
Ожидаемый по проекту в каждый будущий период t денежный поток At должен быть, следовательно, уменьшен на некую величину, равную ссудному безрисковому (плюс рыночная премия за риски проекта) проценту, который можно было бы получить с капитала, вкладываемого в проект в момент прогнозирования его ценности (стоимости прав на проект или предприятие). Этот процент определяется (в расчете на каждый рубль вложений) принятой на рынке ставкой безрискового ссудного процента (плюс премия в виде дополнительных процентов с каждого рубля, так что в совокупности индивидуальная ставка дисконта для проекта оказывается равной i), помноженной на сумму вкладываемого капитала.
Стоимость однопродуктового предприятия, рассчитанная на момент его учреждения (начала освоения продукта), представит собой тогда не всю сумму ожидаемых превышений поступлений над платежами за весь срок полезной жизни продукта от t = 0 до Т. Она будет отражаться лишь суммой ожидаемых денежных потоков, уменьшенных на недополученный (при альтернативном ссуживании с сопоставимыми рисками) процент с произведенных стартовых инвестиций.
Экономический смысл дисконтирования денежных потоков рассмотрим применительно к определению текущей стоимости будущих денежных потоков на момент учреждения предприятия и начала освоения продукта. Другими словами, проанализируем экономический смысл так называемой чистой текущей стоимости (Net Present Value) или «чистого дисконтированного дохода» вновь начинаемого инвестиционного проекта.
Дисконтирование будущих денежных потоков не всегда адекватно отражает описанную методологию выявления действительной сравнительной доходности инвестиционных проектов, хотя она и является традиционно общепризнанной (данная методология рекомендуется для применения, в частности, Организацией Объединенных Наций по промышленному развитию UNIDO – одной из специализированных организаций ООН).
Так, если рассматриваемый инвестиционный проект предполагает наличие отрицательных денежных потоков не только в нулевом (начальном, стартовом) единичном периоде (году, квартале, месяце) проекта, но и в ряде последующих его единичных периодов (хотя бы одном), то использование метода дисконтирования приводит к получению следующей картины: в нулевом периоде деление t стартовых инвестиций на коэффициент дисконтирования 1/(L+i), как полагается, не изменит значения текущей стоимости стартовых инвестиций (так как возведение любой не равной нулю величины в степень, равную нулю, дает единицу); однако применительно к последующим единичным периодам с еще отрицательными денежными потоками (когда текущие издержки и продолжающиеся инвестиции еще превышают доходы) это не увеличит абсолютную величину потерь, а наоборот преуменьшит ее.
По – настоящему единственным правильным выходом из подобных ситуаций (чтобы сохранить адекватность использования метода дисконтирования) тогда должно быть укрупнение в рассматриваемом анализе размера единичного периода t (квартал вместо месяца, год вместо квартала и т. д.), в результате чего структуру инвестиционного проекта во времени удалось бы свести к такой, когда, отражая денежные потоки по проекту в рамках более длительных единичных периодов учета, с отрицательным денежным потоком мы имели бы лишь один период – начальный (нулевой, стартовый).
Тогда бы также изменилась и экономическая суть показателя Iо: его уже нельзя было бы понимать в качестве стартовых инвестиций как таковых; этот показатель тоже стал бы всего лишь показателем сальдо платежей и поступлений в течение укрупненного стартового периода.
Метод дисконтирования денежных потоков в общем случае следует понимать как метод выявления действительного (по сравнению с альтернативным безрисковым ссудным инвестированием) дохода с тех же стартовых инвестиций Iо, который (метод) выполняет две самостоятельные функции:
– он обеспечивает простой учет фактора времени при приведении к определенному (здесь текущему) моменту величины будущих доходов;
– он позволяет вычесть из будущих доходов по рассматриваемому проекту выгоду, потерянную из-за того, что стартовые инвестиции были вложены в проект, а не в простое ссуживание с доходностью на уровне, например, государственных облигаций плюс требуемая при условии, если в сравниваемой ссудной альтернативе предполагается, что стартовые инвестиции Iо не извлекаются из ссуды в течение того же периода Т, что длится и оцениваемый проект.
Приведение к настоящему моменту времени будущих денежных потоков (или, наоборот – денежных потоков в прошлом к некоторому будущему моменту времени) предполагает умножение денежных потоков At на коэффициент (L + i)/t.
При определении текущей стоимости будущих денежных потоков суть этого способа сводится к ответу на вопрос о том, какой величине на настоящий момент времени эквивалентны будущие денежные потоки At. Или какой чистый доход, полученный сегодня, будучи перевложен по ставке i, позволил бы получить в будущий период t рассматриваемый денежный поток At.
Такая постановка вопроса относится и к отрицательным будущим At, дисконтируемым (здесь – делимым) на коэффициент (L+i)/t: больший по абсолютной величине убыток «завтра» эквивалентен меньшему убытку «сегодня» (так как меньший убыток «сегодня» тоже как бы «перевкладывается», наращивается, обусловливая, из-за потери возможности перевложить каждый рубль убытка на t единичных периодов, появление к будущему моменту t убытка, уже в (l+i) At раз большего).
Различные методы оценки бизнеса адекватны различным оценочным ситуациям. Другими словами, цель оценки бизнеса, особенно если имеется в виду оценка «под конкретного инвестора» с его конкретной степенью информированности, деловых возможностей и конкурентных преимуществ, т. е. если имеется в виду оценка не некой всеобщей (для всех потенциальных инвесторов фирмы) обоснованной рыночной стоимости предприятия, а его инвестиционной стоимости, всегда предопределяет то, какой из методов оценки в данной ситуации более пригоден.
Существенным является и тип оцениваемого предприятия в соответствии с долей на этом предприятии специальных материальных активов, возрастом и размером предприятия, его отраслевой принадлежностью и другими факторами.
Коротко остановимся на применении метода дисконтирования денежных потоков.
Метод дисконтированного денежного потока ориентирован на оценку предприятия как действующего, которое будет и дальше действовать (функционировать). Предприятие оценивают как источник будущих денежных потоков или прибылей от продаж продукта предприятия. При этом рыночная стоимость нефункционирующих активов, добавляемая в методе дисконтированного денежного потока к остаточной текущей стоимости продолжающихся продуктовых линий предприятия, составляет в оценке предприятия относительно незначительную дополнительную величину.
Метод дисконтированного денежного потока более применим для оценки молодых предприятий, не успевших за свою короткую предысторию заработать достаточно прибылей для капитализации в дополнительные активы, которые тем не менее имеют перспективный продукт и обладают явными конкурентными преимуществами по сравнению с существующими и потенциальными конкурентами.
Метод дисконтированного денежного потока является достаточно надежным, только если денежные потоки по указанному перспективному продукту уже показали нарастающий тренд в пределах области положительных денежных потоков. Данное ограничение может быть снято, если подобная ретроспективная прогнозируемость денежных потоков наблюдается у других предприятий – пионеров выведения на рынок рассматриваемого имеющего большой спрос продукта или если метод дисконтированного денежного потока основывается на высококачественном бизнес – плане вновь организуемого предприятия.
Работа по определению экономической эффективности инвестиционного проекта является одним из наиболее ответственных этапов прединвестиционных исследований. Он включает детальный анализ и интегральную оценку всей технико – экономической и финансовой информации, собранной и подготовленной для анализа в результате работ на предыдущих этапах прединвестиционных исследований.
Применявшиеся до настоящего времени в нашей стране методы оценки эффективности капитальных вложений и производственного строительства были ориентированы на административно – плановую экономику. В их основе заложен критерий величины народно – хозяйственного эффекта (или эффекта для отрасли народного хозяйства), который будет получен в результате реализации инвестиционного проекта.
Базовым методом расчета эффективности капитальных вложений является метод приведенных затрат, основанный на использовании установленного норматива окупаемости капитальных вложений. Очевидно, что в условиях рыночных отношений в основе определения эффективности инвестиционного проекта должны лежать другие критерии и методы. В развитых странах с рыночной экономикой разработан и широко применяется большой арсенал методов оценки эффективности инвестиционных проектов. Они основаны преимущественно на сравнении эффективности (прибыльности) инвестиций в различные проекты. При этом в качестве альтернативы вложениям средств в рассматриваемое производство выступают финансовые вложения в другие производственные объекты, помещение финансовых средств в банк под проценты или их обращение в ценные бумаги.
С позиции финансового анализа реализация инвестиционного проекта может быть представлена как два взаимосвязанных процесса: процесс инвестиций в создание производственного объекта (или накопление капитала) и процесс получения доходов от вложенных средств. Эти два процесса протекают последовательно (с разрывом между ними или без него) или на некотором временном отрезке параллельно. В последнем случае предполагается, что отдача от инвестиций начинается еще до момента завершения вложений. Оба процесса имеют разные распределения интенсивности во времени, что в значительной степени определяет эффективность вложения инвестиций.
Непосредственным объектом финансового анализа являются потоки (cash flow), характеризующие оба эти процесса в виде одной совмещенной последовательности. В случае производственных инвестиций интенсивность результирующего потока платежей формируется как разность между интенсивностью (расходами в единицу времени) инвестиций и интенсивностью чистого дохода от реализации проекта.
Под чистым доходом понимается доход, полученный в каждом временном интервале от производственной деятельности, за вычетом всех платежей, связанных с его получением (текущими затратами на оплату труда, сырье, энергию, налоги и т. д.). При этом погашение амортизации не относится к текущим затратам.
Оценка эффективности осуществляется с помощью расчета системы показателей или критериев эффективности инвестиционного проекта. Эти показатели и методы будут рассмотрены ниже.
Все они имеют одну важную особенность. Расходы и доходы разнесены по времени, приводятся к одному (базовому) моменту времени. Базовым моментом времени обычно являются дата реализации проекта, дата начала производства продукции или условная дата, близкая времени произведения расчетов эффективности проекта.
Величина ссудного процента r называется нормой дисконтирования (приведения) и, помимо указанного выше смысла, трактуется в экономической литературе как норма (или степень) предпочтения доходов, полученных в настоящий момент, над доходами, которые будут получены в будущем.
При выборе ставки дисконтирования ориентируются на существующий или ожидаемый усредненный уровень ссудного процента. Практически выбирают конкретные ориентиры (доходность определенных видов ценных бумаг, банковских операций и т. д.) с учетом деятельности соответствующих предприятий и инвесторов.
Например, в США крупнейшие нефтяные компании при анализе эффективности применяют три варианта ставки: усредненный показатель доходности акций, существующие ставки по кредиту (средне– и долгосрочные), субъективные оценки, основанные на опыте фирм. Ставка дисконтирования, используемая в рыночной экономике, в значительной мере зависит от хозяйственной конъюнктуры, перспектив экономического развития страны, мирового хозяйства, является предметом серьезных исследований и прогнозов.
Другим важным фактором, влияющим на оценку эффективности инвестиционного проекта, является фактор риска. Поскольку риск в инвестиционном процессе независимо от его конкретных форм в конечном счете предстает в виде возможного уменьшения реальной отдачи от капитала по сравнению с ожидаемой, то для учета риска часто вводят поправку к уровню процентной ставки, которая характеризует доходность по безрисковым вложениям (например, по сравнению с банковскими депозитами или краткосрочными государственными ценными бумагами).
Включение рисковой надбавки в величину процентной ставки дисконтирования является распространенным, но не единственным средством учета риска. Другим методом решения этой задачи является анализ чувствительности или устойчивости инвестиционного проекта к изменениям внешних факторов и параметров самого проекта.
К внешним факторам относятся: будущий уровень инфляции, изменения спроса и цен на планируемую к выпуску продукцию, возможные изменения цен на сырье и материалы, изменения ставки ссудного процента, налоговые ставки и т. д. К внутренним параметрам проекта относятся: изменения сроков и стоимости строительства, темпов освоения производства продукции, потребности в различных видах сырья и материалов, сбытовых расходах и т. д.
Поскольку реализация инвестиционного проекта, включает в себя процессы капитального строительства, освоения и наращивания производства продукции, его функционирования в изменяющейся экономической среде, является существенно динамическим, то для его описания используются имитационные динамические модели, реализуемые с помощью вычислительной техники. В качестве переменных в этих моделях используются технико – экономические и финансовые показатели инвестиционного проекта, а также параметры, характеризующие внешнюю экономическую среду (характеристики рынков сбыта продукции, инфляции, ставки процентов по кредитам и т. д.). На основе этих моделей определяются потоки расходов и доходов, рассчитываются показатели эффективности инвестиционного проекта, строятся годовые балансы результатов производственной деятельности, а также проводится анализ влияния различных факторов и внутренних параметров инвестиционного проекта на результаты производственной деятельности и эффективности проекта.
Одной из таких имитационных моделей для исследования инвестиционных проектов, реализованной в виде пакета программ для ПЭВМ, является система Comfar (Computer model for fesibility analysis and reporting), разработанная UNIDO. Она применяется в настоящее время в российских финансовых институтах для финансового анализа и оценки экономической эффективности инвестиционных проектов, ориентированных в первую очередь на привлечение иностранных инвестиций. Последнее объясняется тем, что результаты расчетов эффективности и представление выходной информации в системе Comfar соответствуют принятым международным стандартам, что, в свою очередь, необходимо для успешного проведения переговоров с иностранными инвесторами.
Значительным недостатком этой системы является то, что исходная информация для проведения расчетов не соответствует структуре калькуляции затрат и данных отчетности на российских предприятиях.
Показатели экономической эффективности инвестиционного проекта . В основе большинства методов определения экономической эффективности инвестиционных проектов в рыночной экономике лежит вычисление чистого приведенного дохода (net present value). Чистый приведенный доход (NPV) представляет собой разность результированных на один момент времени (обычно на год начала реализации проекта) показателей дохода и капиталовложений.
Для оценки эффективности производственных инвестиций в основном применяются следующие показатели: чистый приведенный доход, внутренняя норма доходности, срок окупаемости капитальных вложений, рентабельность проекта и точка безубыточности.
Переменные показатели являются результатами сопоставлений распределенных во времени доходов с инвестициями и затратами на производство.
Чистый поток платежей включает в качестве доходов прибыль от производственной деятельности и амортизационных отчислений, а в качестве расходов – инвестиции в капитальное строительство, воспроизводство выбывающих в период производства основных, а также на создание и накопление оборотных средств.
Влияние инвестиционных затрат и доходов от них на NPV можно представить в более наглядном виде:
tn – год начала производства продукции;
tc – год окончания капитального строительства;
KVt – инвестиционные расходы (капитальные вложения) в году t.
Следует отметить, что вместо годового интервала в этих формулах могут использоваться и более мелкие временные интервалы – месяц, квартал, полугодие. Год начала производства продукции tn может не совпадать с годом окончания строительства.
Случай tn >tc означает временную задержку производства продукции после завершения строительства, а случай tn< tc означает запуск продукции до завершения строительства.
Внутренняя норма доходности (internal rate of return, IRR) инвестиционного проекта представляет собой расчетную ставку процентов, при которой чистый приведенный доход, соответствующий этому проекту, равен нулю. Экономический смысл этого показателя выражен в следующем: в качестве альтернативы вложениям финансовых средств в инвестиционный проект рассматривается помещение тех же средств (также распределенных по времени вложения) под некоторый банковский процент. Распределенные во времени доходы помещаются на депозитный счет в банке под тот же процент.
При ставке ссудного процента, равной внутренней норме доходности, инвестирование финансовых средств в проект даст в итоге тот же суммарный доход, что и помещение их в банк на депозитный счет. Таким образом, при этой ставке ссудного процента альтернативы помещения финансовых средств экономически эквивалентны. Если реальная ставка ссудного процента меньше внутренней нормы доходности проекта, то инвестирование средств в него выгодно, и наоборот. Следовательно, IRR является граничной ставкой ссудного процента, разделяющей эффективные и неэффективные проекты.
Уровень IRR полностью определяется внутренними данными, характеризующими инвестиционный проект. Никакие предположения об использовании чистого дохода за пределами проекта не рассматриваются. За рубежом расчет внутренней нормы доходности часто применяется в качестве первого шага при финансовом анализе инвестиционного проекта. Для дальнейшего анализа отбираются те инвестиционные проекты, которые имеют IRR не ниже порогового значения (обычно 15–20 % годовых).
Методика определения внутренней нормы доходности зависит от конкретных особенностей распределения доходов от инвестиций и самих инвестиций.
Срок окупаемости инвестиций (payback method) – один из наиболее применяемых показателей, особенно для предварительной оценки эффективности инвестиций. Он широко использовался и в нашей стране для оценки эффективности капитальных вложений. Срок окупаемости определяется как период времени, в течение которого инвестиции будут возвращены за счет доходов, полученных от реализации инвестиционного проекта. Более точно под сроком окупаемости понимается продолжительность периода, в течение которого сумма чистых доходов, дисконтированных на момент завершения инвестиций, равна сумме инвестиций.
Очевидно, что на величину срока окупаемости, помимо интенсивности поступления доходов, существенное влияние оказывает используемая норма дисконтирования доходов. Естественно, что наименьший срок окупаемости соответствует отсутствию дисконтирования доходов, монотонно возрастая по мере увеличения ставки процента.
На практике могут встретиться случаи, когда срок окупаемости инвестиций не существует (или равен бесконечности). При отсутствии дисконтирования эта ситуация возникает, только если срок окупаемости больше периода получения доходов от производственной деятельности. При дисконтировании доходов срок окупаемости может просто не существовать (стремиться к бесконечности) при определенных соотношениях между инвестициями, доходами и нормой дисконтирования.
Следует отметить, что при определении срока окупаемости инвестиций последние не подвергались дисконтированию, а просто суммировались. Иногда полезно определять срок окупаемости инвестиций, осуществляя их приведение к моменту окончания срока строительства, наряду с доходами по той же процентной ставке.
В этом случае при норме дисконтирования, равной внутренней норме доходности, срок окупаемости инвестиций равен производственному периоду, в течение которого доходы от производственной деятельности положительны. Таким образом, IRR является предельной нормой дисконтирования, при которой срок окупаемости существует. Она может быть также ориентиром при оценке предельного значения нормы дисконтирования, соответствующей существованию срока окупаемости и в случае отсутствия дисконтирования инвестиций.
В литературе неоднократно отмечался основной недостаток срока окупаемости как показателя эффективности капитальных вложений. Он заключается в том, что этот показатель не учитывает весь период функционирования производства и, следовательно, на него не влияют доходы, которые будут получены за пределами срока окупаемости. В частности, высказывается мнение, что такая мера, как срок окупаемости, должна использоваться не в качестве критерия выбора инвестиционного проекта, а лишь в виде ограничения при принятии решения. Это означает, что если срок окупаемости больше некоторого принятого граничного значения, то инвестиционный проект исключается из состава рассматриваемых.
...
Рентабельность ( benefit – cost ratio ), или индекс доходности (profita-bility index) инвестиционного проекта, представляет собой отношение приведенных доходов к приведенным на ту же дату инвестиционным расходам.
При норме дисконтирования, меньшей IRR, рентабельность больше 1. Таким образом, превышение над единицей рентабельности проекта означает некоторую его дополнительную доходность при рассматриваемой ставке процента. Случай, когда рентабельность проекта меньше единицы, означает его неэффективность при данной ставке процента.
Все рассмотренные показатели инвестиционного проекта тесно связаны между собой. Это можно объяснить тем, что все они строятся на основе дисконтирования потока платежей. Поэтому часто инвестиционный проект, предпочтительный по одному, пока будет также предпочтительным и по другим показателям.
Вместе с тем это не всегда так, поскольку предпосылки и особенности расчета каждого показателя различаются.
Из этой формулы видно, что большие значения рентабельности можно получить и при меньших значениях NPV, если инвестиции уменьшаются в большей степени, чем чистый приведенный доход. Вследствие различий в оценке инвестиционного проекта, которые могут наблюдаться при использовании различных показателей эффективности, возникает вопрос о предпочтительности тех или иных измерителей эффективности. Проведенный в 1983 году опрос 103 крупнейших нефтяных и газовых компаний США показал, что 98 % фирм применяли в качестве основного или дополнительного по крайне мере один из формальных показателей эффективности, а многие – несколько.
Оценка финансового состояния и перспектив экономического развития предприятия . В международной практике разработана система оценки деятельности компании, основанная на публичной отчетности компании по результатам проверки ее финансовой деятельности независимой аудиторской фирмой. Публичная отчетность необходима компании для поддержания высокой ликвидности на фондовом рынке своих ценных бумаг (акций, облигаций и пр.), а также привлечения потенциальных инвесторов к финансированию своих инвестиционных проектов путем дополнительной эмиссии акций, выпуска облигаций или получения инвестиционных кредитов. Доступность и достоверность финансовой отчетности – немаловажный фактор коммерческой и финансовой репутации любой компании, действующей в рыночных условиях.
Финансовая отчетность любой компании включает четыре отчета:
отчет о прибылях и убытках;
отчет о движении собственного капитала;
баланс;
отчет о движении денежных средств.
Система показателей оценки финансового состояния предприятия подразделяется на четыре основные группы.
Относительные показатели оценки . Отношение суммы долгосрочных долговых обязательств ко всей сумме долгосрочного капитала – DR. Этот показатель служит для оценки той части активов фирмы, финансирование которой происходит за счет привлечения заемных средств. Так как долгосрочные соглашения по лизингу также накладывают на фирму долгосрочное обязательство произвести ряд фиксированных платежей, стоимость обязательств по лизингу включается в общую сумму долгосрочного долга. Дивиденды по привилегированным акциям также можно представить в виде серии фиксированных выплат, и поэтому они включаются в качестве составляющей в знаменатель нижеприведенной формулы. В данном случае привилегированные акции рассматриваются как собственный капитал и включаются вместе с обыкновенными акциями в подсчет общего акционерного капитала компании. Расчет показателя производится по формуле:
DR = ( Ld + VL ) / ( Ld + VL + ( CE + PE )),
где Ld – долгосрочные долговые обязательства по кредитам; VL – долгосрочные долговые обязательства по лизингу; (CE + PE) = E – собственный (акционерный) капитал фирмы.
Соотношение заемных и собственных средств – DER. Используется для оценки части активов фирмы, финансирование которой происходит за счет привлечения заемных средств:
DER = ( Ld + VL ) / E .
Следует отметить, что приведенные показатели рассчитываются на основе документов финансовой отчетности. Рыночная стоимость компании окончательно свидетельствует, вернут кредиторы свои деньги или нет. Поэтому специалисты, анализируя финансовое состояние компании, уделяют большое внимание отношению номинальной суммы долговых обязательств к общей рыночной стоимости фирмы, т. е. сумме рыночных стоимости акционерного капитала и долговых обязательств. Основная причина, по которой они не делают этого, заключается в трудности определения рыночных стоимостей. В то же время не нужно обращать на рыночную стоимость слишком много внимания, так как она включает в себя стоимость нематериальных активов, являющихся собственностью фирмы. Эти активы не всегда могут быть немедленно проданы.
Кроме того, если в деятельности фирмы происходят какие-то осложнения, то эти активы могут очень быстро исчезнуть. Поэтому лучше брать для расчетов отчетные данные и полностью игнорировать нематериальные активы.
Хотя этот показатель рассчитывается на основе только долгосрочных обязательств, менеджеры часто включают в расчет все долговые обязательства:
( TI – E ) / TI ,
где TI – все обязательства (итого пассив); Е – собственный (акционерный) капитал фирмы.
Показатель «покрытия» процента = IC – используемый для оценки части активов фирмы, финансирование которой происходит за счет привлечения заемных средств. Он определяется следующим образом:
IC = ( EBIT + D ) / I ,
где EBIT – прибыль до уплаты процентов и налогов; D – начисленный износ (амортизация); I – уплаченные проценты.
Числитель данного показателя может быть определен по – разному. Иногда амортизация не включается в расчет. Иногда числитель является чистой прибылью плюс уплаченные проценты, т. е. после уплаты налогов. Целесообразней все-таки исключать налог, так как проценты платятся до уплаты налога, а основной целью расчета данного показателя является определение риска нехватки денег у компании для уплаты процентов по долгосрочным обязательствам.
Часто специалисты, анализирующие финансовое положение фирмы, используют среднюю сумму прибыли за несколько лет. Цель в данном случае состоит в попытке сгладить временные подъемы и спады. В то же время практика подсказывает, что использование текущих показателей дает более правильные результаты.
Регулярные платежи по процентам можно сравнить с барьером, через который фирма должна постоянно перепрыгивать, чтобы избежать банкротства.
Показатель изменчивости прибыли – EV. Большая сумма долгов представляет собой проблему лишь для компании, которая не уверена в своих будущих поступлениях. Таким образом, полезно проследить изменчивость уровня прибыли компании за несколько лет. Не существует никакого общепринятого показателя, характеризующего изменчивость прибыли. Так как прибыль может меняться от положительной до отрицательной, то нельзя просто измерять изменчивость в процентах. Альтернативой этому может послужить подсчет соотношения между стандартным отклонением ежегодных изменений прибыли и ее средним уровнем:
EV = ( u = ( EBITt + 1 – EBITt ) / средняя EBIT ,
где u – стандартное отклонение прибыли; EBITt – прибыль до уплаты процентов и налогов в году t.
Таким образом, в разряде относительных показателей наиболее значимым является показатель DER – соотношение заемных и собственных средств.
Показатели ликвидности . В случае предоставления компании ссуды на краткий срок кредитора интересует не только общее покрытие суммы долга активами фирмы. В первую очередь он заинтересован в способности заемщика возвратить в срок полученные в кредит денежные средства. Поэтому специалисты уделяют большое внимание показателям ликвидности. Показатели ликвидности имеют тот недостаток, что краткосрочные активы и обязательства фирмы могут быть легко изменены, оценки ликвидности быстро устаревают.
Отношение чистого оборотного капитала к общим активам WCA.
...
Текущие активы – это активы, которые могут превратиться в денежные средства в ближайшее время; краткосрочные обязательства – это обязательства, которые придется выполнять в ближайшее время.
Разница между текущими активами и краткосрочными обязательствами (CA – CL) называется чистым оборотным капиталом. Чистый оборотный капитал примерно оценивает потенциальное количество денежных средств у компании. Для оценки ликвидности часто используется отношение чистого оборотного капитала к общим активам:
WCA = NWC / A ,
где NWC – чистый оборотный капитал (CA – CL); А – общие активы фирмы.
Отношение текущих активов к краткосрочным обязательствам:
СR = CA / CL ,
где CR – показатель отношения текущих активов к краткосрочным обязательствам; CA – текущие активы; CL – краткосрочные обязательства.
При анализе финансового положения компании нельзя руководствоваться только этими показателями. Например, если компания берет в кредит большую сумму денег и инвестирует ее в обращающиеся ценные бумаги, то при прочих равных условиях чистый оборотный капитал остается неизменным, а данный показатель меняется.
Коэффициент «критической» оценки QR. Некоторые активы обладают большей ликвидностью, чем другие. Если фирма имеет сложности, а последние чаще всего связаны с невозможностью сбыта своей продукции, это значит, что товарно – материальные запасы могут быть проданы только по низким ценам, в лучшем случае покрывающим издержки фирмы по их производству и хранению. Поэтому товарно – материальные запасы часто не принимаются в расчете при оценке ликвидности:
QR = ( CA – INV ) / CL ,
где QR – коэффициент «критической» оценки; INW – товарно – материальные запасы фирмы.
Норма денежных резервов CaR. К наиболее ликвидным активам компании относят ее денежные средства и обращающиеся ценные бумаги. Поэтому при анализе финансового положения компании специалисты рассчитывают норму денежных резервов:
CaR = ( CA + MS ) / CL ,
где CaR – норма денежных резервов; Ca – денежные средства компании; MS – обращающиеся ценные бумаги.
Конечно, недостаток денежных средств не имеет большого значения, если фирма может взять быстро деньги в долг. Тем не менее ни один из показателей ликвидности не учитывает потенциальные возможности фирмы по привлечению заемных средств.
Коэффициент покрытия периодических выплат IM. Иногда вместо расчета соотношения между ликвидными активами и краткосрочными обязательствами фирмы бывает полезно подсчитать соотношение между ликвидными активами и периодическими выплатами (например, ежедневными выплатами) денежных средств. Коэффициент покрытия периодических выплат рассчитывается по формуле:
IM = ( CA – INV ) / ADD ,
где IM – коэффициент покрытия периодических выплат; ADD – средние ежедневные выплаты денежных сумм по операциям фирмы.
ADD = ( СGS + CAED ) / 365,
где CGS – себестоимость проданных товаров; CAED – торговые, административные и общехозяйственные расходы.
Показатели прибыльности и эффективности . Наряду с относительными показателями и показателями ликвидности для оценки эффективности использования фирмой своих активов используются также показатели прибыльности и эффективности ее деятельности. К ним относятся:
1) отношение выручки от продажи к общим активам фирмы STA. Этот показатель характеризует загруженность производственных мощностей фирмы:
STA = S / ATA ,
где S – выручка от продажи; ATA – средние общие активы;
2) отношение выручки к чистому оборотному капиталу SNWC, который может быть определен более точно, чем другие активы. В то же время размер оборотного капитала может быстро меняться, отражая временные колебания в сумме выручки от продажи. Менеджеры используют этот показатель для определения уровня использования оборотного капитала:
SNWC = S / ANWC ,
где ANWC – средний чистый оборотный капитал;
3) отношение прибыли к выручке NPM. Данный показатель используется, если необходимо определить соотношение между прибылью и выручкой. Таким образом:
NPM = ( EBIT – TAX ) / S ,
где EBIT – прибыль до уплаты налогов; TAX – налоговые платежи;
4) обращение товарных запасов IT:
IT = CGS / AINV ,
где AINV – средние товарно – материальные запасы.
Высокая оборачиваемость товарно – материальных запасов часто рассматривается как свидетельство эффективности;
5) период погашения покупательской задолженности ACP. Он характеризует скорость, с которой клиенты платят по своим счетам:
ACP = AR / ADS ,
где AR – средняя дебиторская задолженность; ADS – средняя выручка;
6) прибыль на активы ROA. Прибыль обычно берется до выплаты процентов и налога. Так как активы меняются в течение года, то принято рассчитывать средние активы за год:
ROA = EBIT / ATA.
Этот показатель иногда дает сбои, если сравниваются фирмы с различной структурой капитала. Чтобы «отчистить» показатель от различай в структуре капитала, формула немого видоизменяется:
ROA ` = ( EBIT – ( TAX + I )) / ATA = INS / ATA .
Все фирмы стремятся к тому, чтобы показатель ROA был как можно больше, но это стремление ограничено конкуренцией. Видно, что меньшее значение показателя отношения прибыли к активам (ROA) можно компенсировать более высоким значением показателя отношения прибыли к выручке (NPM);
7) прибыль на акционерный капитал (ROE):
ROE = EAC / ASE ,
где EAC – прибыль на акционерный капитал; ACE – средний акционерный капитал (обыкновенные акции);
8) коэффициент выплаты дивидендов (POR). Коэффициент оценивает долю прибыли, выплачиваемую в качестве дивидендов на акции:
POR = DPS / EPS ,
где DPS – дивиденд на акцию; EPS – прибыль на акцию.
Если прибыль компании резко меняется из года в год, то менеджеру будет гораздо спокойнее сохранять этот показатель на невысоком уровне.
Прибыль, не выплаченная в качестве дивидендов, возвращается обратно в производственную деятельность. Доля прибыли, направляемая в бизнес, равна:
1 – POR = 1 – DPS / EPS = ( EPS – DPS ) / EPS.
Если этот показатель умножить на ROE, то можно проследить, как возрастают инвестиции акционеров в связи с направлением прибыли в производство:
GEFP = (( EPS – DPS )/ EPS x EAC/ACE),
где GEFP – рост акционерного капитала из-за направления части прибыли в производство.
В группе показателей прибыльности и эффективности наиболее значительными являются показатель отношения прибыли к выручке (NPM) и показатель «прибыль на акционерный капитал» (ROE).
Рыночные показатели. Часто менеджеры находят полезным рассчитать показатели, которые объединяют в себе данные бухучета компании и рынка ценных бумаг:
1) отношение цены акции к прибыли на акцию (price-earning ratio) = PER.
PER = SP / EPS ,
где PER – показатели отношения цены к прибыли; SP – цена акции; EPS – прибыль на одну акцию;
2) ставка дивиденда (dividend yield) = DY. Этот показатель просто отражает соотношение между суммой дивиденда и ценой акции:
DY = DPS / SP ,
где DY – ставка дивиденда; DPS – дивиденд на акцию; SP – цена акции;
3) отношение рыночной стоимости акции к книжной (отчетной) стоимости акции (market-to-book ratio) = MBR.
MBR = SP / BVS ,
где MBR – отношение рыночной стоимости акции к книжной (отчетной) стоимости акции; SP – цена одной акции; BVS – книжная (отчетная) стоимость акции (= (CE + NINS)/Q).
Книжная (отчетная) стоимость одной акции равняется частному от деления акционерного капитала на количество акций в обращении. Акционерный капитал равен книжной стоимости обыкновенных акций (СЕ) + нераспределенная прибыль (NINS) – сумма, которую фирма получила от акционеров или реинвестировала от их имени;
4) коэффициент Тобина (Tobin s q). Этот показатель выражает отношение суммы обязательств и собственного (акционерного) капитала к восстановительной стоимости активов. Он похож на предыдущий показатель MBR, но имеет и существенные различия. Числитель включает все обязательства фирмы и весь акционерный капитал, а не только обыкновенные акции. Знаменатель включает все активы, а не акционерный капитал компании. Кроме того, эти активы показываются не по книжной (отчетной) цене, а по их восстановительной стоимости, которая из-за инфляции обычно больше первоначальной. В ряде стран компании, начиная с обговоренного минимального объема запасов товарно – материальных ценностей (INV) и активов, обязаны представлять отчеты с оценками восстановительных стоимостей в дополнение к своей регулярной финансовой отчетности.
Фирма имеет стимул к инвестициям, когда q >1 (т. е. когда произведенное оборудование стоит больше, чем его восстановительная стоимость), и не имеет стимула к инвестициям, когда q< 1. Возможны и исключения. Но если говорить об общей тенденции, то высокое значение этого показателя (q) является хорошим знаком для инвестора. Обычно q больше для фирмы с сильными преимуществами в конкурентной борьбе. Коэффициент Тобина – самый значимый в группе рыночных показателей.
Обычно при анализе финансового положения компании специалисты не рассчитывают все показатели, так как ряд показателей отражает по существу одну и ту же информацию. Происходит отбор показателей, которые считаются наиболее важными для оценки деятельности фирмы. Но для того чтобы сказать, высок или нет уровень того или иного показателя, необходимо иметь базу для сравнения.
Формы и методы финансирования инвестиционных проектов отличаются значительным разнообразием: в этих целях могут использованы выпуск акций, приобретение кредита, лизинговое финансирование, ипотечные ссуды.
Каждая из используемых форм финансирования обладает определенными достоинствами и недостатками. Поэтому в любом инвестиционном проекте должна быть проведена тщательная оценка последствий инвестирования различных альтернативных схем и форм финансирования. Например, важно соблюдать правильное соотношение между долгосрочной задолженностью и акционерным капиталом, поскольку чем выше доля заемных средств, тем больше сумма, выплачиваемая в виде процентов.
Используемая финансовая схема должна:
– обеспечить необходимый для планомерного выполнения проекта объема инвестиций;
– действовать в направлении оптимизации структуры инвестиций и налоговых платежей;
– обеспечивать снижение капитальных затрат и риска проекта;
– обеспечивать баланс между объемом привлеченных финансовых ресурсов и величиной получаемой прибыли.
Получение финансовых результатов путем выпуска акций . Эта одна из наиболее распространенных форм финансирования инвестиционных проектов не является предпочтительной формой финансирования первоначальных стадий крупных инвестиционных проектов. Акционерный капитал можно приобретать путем эмиссий двух видов акций: привилегированных и обыкновенных. Потенциальными покупателями могут стать: заказчики, заинтересованные в продукции, производимой в результате завершения проекта и ввода в эксплуатацию мощностей; внешние инвесторы, заинтересованные в окупаемости вложенных средств, получении налоговых выигрышей или в приросте стоимости основного капитала на условиях ограниченной аренды или ограниченного участия.
Акционерный капитал может вноситься ими в виде денежных вкладов, оборудования, технологий, а также в форме экономического обоснования проекта или права использования национальных ресурсов, если акционерами являются правительственные организации.
Привлекательность этой формы финансирования объясняется тем, что основной объем финансовых или иных ресурсов поступает от участников проекта в начале его реализации, хотя могут производиться вклады в форме подчиненных кредитов и в ходе осуществления проекта в начале его реализации. В то же время ее использование дает возможность перенести на более поздние сроки выплату основных сумм погашения задолженности, когда возрастает способность проекта генерировать доходы, а прогнозируемые капитальные затраты и требования к финансированию будут более точными.
Для финансирования крупных проектов, требующих больших капитальных затрат, выпуск акций совмещается с выпуском долговых обязательств.
Долгосрочное финансирование . Источниками долгосрочного долгового финансирования могут быть:
– долгосрочные кредиты в коммерческих банках;
– кредиты в государственных учреждениях;
– ипотечные ссуды;
– частное размещение долговых обязательств.
Выбор варианта долгосрочного долгового финансирования должен базироваться на результатах анализа устойчивости проекта и оценок возможностей проекта обеспечивать погашение кредита и выплату процентных ставок. В дополнение к указанным выше источникам долгосрочного финансирования могут использоваться такие формы, как эмиссия облигаций и долговых обязательств (эта форма финансирования инвестиционных проектов часто используется при осуществлении проектов по реконструкции и расширению действующих предприятий).
Кредиты как форма финансирования инвестиционных проектов. Если кредит в коммерческом банке или государственных учреждениях представляется выгодной формой финансирования проекта, то его участники должны разработать общую стратегию финансовых отношений с банками.
Наиболее распространенный вариант такой стратегии заключается в том, что вначале к переговорам привлекаются банки, имеющие с участниками проекта прочные финансовые отношения или выражающие интерес к развитию таких связей, а затем одному из этих банков предлагается занять ведущую роль на переговорах о кредите с другими банками.
Менее распространенным, но иногда очень плодотворным подходом является объединение участников проекта в группу, выполняющую функции синдиката, для получения средств на принципах «клубного кредита». В этом случае переговоры с каждым из банков проводятся на индивидуальной основе, что предоставляет участникам определенную гибкость в последующих переговорах с инвесторами по поводу кредита.
Выбор условий кредитования проекта определяется чувствительностью его экономических показателей к изменению ставки, а также получаемой потенциальной экономией (если рынок характеризуется нормальной, повышающейся кривой процентных доходов). В зависимости от этих характеристик проекта могут использоваться фиксированные процентные ставки или так называемые «скользящие» процентные ставки, т. е. изменяющиеся в зависимости от периода кредитования. Потенциальная экономия рассчитывается как разность между суммарными затратами на выплату финансовых процентных ставок долгосрочного кредита и текущими суммарными затратами на выплату скользящих процентных ставок. Важным фактором, определяющим выбор условий кредитования, являются и сроки истечения долговых обязательств. Скользящие процентные ставки могут быть рекомендованы при относительно коротких периодах кредитования; фиксированные – при длительных.
При выборе условий кредитования необходимо учитывать ситуацию на кредитном рынке, которая определяет поведение банков – кредиторов. Кредиты предоставляются банками на условиях, учитывающих финансовую репутацию заемщика, все виды принимаемого банком риска, источники привлечения средств для рефинансирования предоставляемых кредиторов и другие аспекты каждого конкретного проекта, предлагаемого к финансированию. Они носят строго целевой характер, т. е. могут использоваться лишь на цели, согласованные с банком. При этом банк следит за соблюдением целевого принципа использования кредитов.
По кредитам заемщики уплачивают проценты в валюте по «плавающим» и фиксированным ставкам, устанавливаемым банком, исходя из реальной стоимости привлеченных банком средств в соответствующей валюте на финансовых рынках, с добавлением маржи, определяемой банком в зависимости от конкретных условий реализации проектов и связанных с ним рисков, характера предоставляемого обеспечения, финансового положения заемщика и других факторов.
В настоящее время для российских коммерческих банков характерны следующие условия кредитования проектов:
– финансирование предоставляется для экспортоориентированных проектов, в первую очередь в области рыболовства, деревообработки, цветной и черной металлургии, нефтяной и газовой промышленности, военно – промышленного комплекса;
– минимальный коэффициент покрытия долга 1,5 определяется на основе общей суммы кратко– и долгосрочного долга заемщика;
– рентабельность проекта должна быть, как правило, более 15 %;
– проект должен иметь финансовую окупаемость и хорошие перспективы получения доходов в иностранной валюте;
– проект должен быть безопасным для окружающей среды и способствовать экономическому развитию России;
– собственные инвестиции заемщика в проект должны превышать 30 % общей стоимости проекта.
Дополнительными требованиями по обеспечению кредита, выдвигаемыми банками, являются:
– безусловные и безотзывные платежные гарантии юридических лиц, располагающих валютными средствами (или надежными источниками этих средств), достаточными для выполнения обязательств по кредиту;
– размещение в банке – кредиторе валютного или рублевого депозита;
– переуступка в пользу банка права получения и распоряжения валютной выручкой по контрактам, плательщиками по которым являются фирмы с надежной, по мнению банка, платежной репутацией;
– залог имущества и имущественных прав клиента;
– страхование кредита.
При кредитовании крупномасштабных проектов коммерческие банки, как правило, требуют, чтобы сумма кредита определялась размером минимального риска на одного заемщика, и приоритет отдается проектам, предусматривающим перевооружение и модернизацию уже действующих производств без дополнительного капитального строительства в значительных объемах, равно как и проектам, подразумевающим вложение клиентами собственных валютных средств наряду с привлечением банковских кредитов. В сложившихся условиях коммерческие банки практически не предоставляют кредиты для финансирования внедрения принципиально новых технологических разработок.
Ипотечные ссуды . Ссуда под залог недвижимости (ипотека) получила распространение в странах с развитой рыночной экономикой как один из важнейших источников долгосрочного финансирования. В такой сделке владелец имущества получает ссуду у залогодержателя и в качестве обеспечения возврата долга передает последнему право на преимущественное удовлетворение своего требования из стоимости заложенного имущества в случае отказа от погашения или неполного погашения задолженности. Наиболее распространенными объектами залога являются жилые дома, фермы, земля, другие виды недвижимости, находящиеся в собственности юридических и физических лиц.
Для финансирования инвестиционных проектов используется несколько видов ссуд:
– стандартная ипотечная ссуда (погашение долга и выплата процентов осуществляются равными долями);
– ссуда с ростом платежей (на начальном этапе взносы увеличиваются с определенным постоянным темпом, а далее выплачиваются постоянными суммами);
– ипотека с изменяющейся суммой выплат (в льготный период выплачиваются только проценты и основная сумма долга не увеличивается);
– ипотека с залоговым счетом (открывается специальный счет, на который должник вносит некоторую сумму для подстраховки выплат взносов на первом этапе осуществления проекта);
– заем со сниженной ставкой (залоговый счет открывает продавец поставляемого оборудования).
Лизинговое финансирование . Лизинг представляет собой, как правило, трехсторонний комплекс отношений, в которых лизинговая компания по просьбе и указанию пользователя приобретает у изготовителя оборудование, которое затем сдает этому пользователю во временное пользование. Затем участники вновь арендуют проект у его владельцев, сохраняя тем самым право эксплуатировать его и владеть продуктом, который является результатом функционирования проекта.
В состав комплекса лизинговых отношений входят два договора:
– договор купли – продажи между лизинговой компанией и изготовителем на приобретение оборудования, где изготовитель – продавец, а лизинговая компания – покупатель.
– договор лизинга между лизинговой компанией и пользователем, в силу которого первая передает второму во временное пользование оборудование, купленное у изготовителя специально для этой цели.
Использование лизингового финансирования связано с дополнительной «эмиссией» долговых обязательств и, как следствие, с увеличением суммарной оплаты по ним, которое может быть частично уравновешено дополнительными налоговыми преимуществами для участников проекта. Лизинговое финансирование целесообразно в случаях, когда участники проекта: не могут в данный момент использовать все налоговые преимущества, связанные с правами собственности на проект; могут получить преимущества от финансирования, не включаемого в балансовые отчеты; желающие использовать новый источник фондов – рынок арендных акций.
При помощи лизингового финансирования участники проекта могут передать права собственности на весь проект или его часть инвестору, владеющему акциями, либо инвесторам, которые будут получать полностью или частично преимущества от прав собственности на проект, выражающиеся в налоговых выигрышах. Передача выигрыша по налогам вкладчику акций, который в состоянии воспользоваться этим выигрышем в данный момент, может значительно снизить общие затраты участников на проект.
Следует, однако, отметить, что передача прав собственности на проект владельцам акций может привести к потере гибкости даже в условиях, когда участники могут снова приобрести проект в конце арендного периода за незначительную часть его первоначальной стоимости.
В некоторых случаях участники могут компенсировать потерю гибкости распоряжения проектом посредством передачи в собственность внешним инвесторам менее 50 % проекта. Но при этом финансирование проекта для участников осложняется по сравнению с тем случаем, когда они отказываются от большого количества прав, так как объем внешних акций сокращается. Сегодня лизинг в нашей стране можно было бы квалифицировать как еще только зарождающуюся финансовую категорию, когда лишь определяются в основном подходы к становлению базовых правил и условий лизинга.
Глава 8 Правовое регулирование создания и деятельности инвестиционных фондов
§ 1. Понятие и особенности акционерных инвестиционных фондовАкционерный инвестиционный фонд (АИФ) по своей сути является корпорацией.
...
Корпорация – это целевое объединение, союз, образованный заинтересованными в достижении общей цели лицами. Эти лица ограничивают свою волю и свои права в интересах всего объединения – корпорации, которая во внешнем обороте и при сношениях с третьими лицами, другими корпорациями выступает по отношению к государству как единый самостоятельный субъект.
Следовательно, правовое регулирование создания и деятельности такого объединения относится к отрасли гражданского права – корпоративному праву.
...
Корпоративное право – это составная часть гражданского права, совокупность правовых норм, регулирующих правовой статус, порядок создания и деятельности хозяйственных обществ и товариществ [219] .
Таким образом, совокупность норм, регулирующих правовое положение акционерных инвестиционных фондов, можно рассматривать как составную часть корпоративного права.
Федеральный закон от 26 декабря 1995 г № 208–ФЗ «Об акционерных обществах» регулирует деятельность инвестиционных фондов в той части, которая касается организационных начал, общих для всех организаций с акционерным капиталом и распространяется на АИФы с учетом особенностей, установленных федеральным законом.
Закон «Об акционерных обществах» в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации определяет порядок создания, реорганизации, ликвидации, правовое положение акционерных обществ, права и обязанности их акционеров, а также обеспечивает защиту прав и интересов акционеров. Закон распространяется на все акционерные общества, созданные или создаваемые на территории России, если иное не установлено этим законом и иными федеральными законами.
Кроме того, инвестиционные фонды обладают рядом особенностей, которые были определены в Федеральном законе «Об инвестиционных фондах». Эти законы позволяют путем сопоставления содержащихся в них положений определить особенности правового статуса акционерных инвестиционных фондов.
...
Акционерный инвестиционный фонд – открытое акционерное общество, исключительным предметом деятельности которого является инвестирование имущества в ценные бумаги и иные объекты, предусмотренные Федеральным законом «Об инвестиционных фондах», и фирменное наименование которого содержит слова «акционерный инвестиционный фонд» или «инвестиционный фонд».
Иные юридические лица не вправе использовать в своих наименованиях слова «акционерный инвестиционный фонд» или «инвестиционный фонд» в любых сочетаниях, за исключением случаев, предусмотренных Законом об инвестиционных фондах. Слова «инвестиционный фонд» в своем фирменном наименовании вправе использовать, в частности, специализированные депозитарии паевого инвестиционного фонда (ПИФа), а также саморегулируемые организации управляющих компаний ПИФов.
Таким образом, складывается ситуация, при которой учредитель управления один – акционерное общество, которое, в свою очередь, является собственником инвестиционного фонда, однако изначально в фонде аккумулируются средства множества инвесторов, они-то и становятся акционерами. Все вместе, участвуя в общем собрании и совете директоров, они определяют волю учредителя управления (общества), в том числе в вопросах, касающихся доверительного управления фондом. Исходя из этого, можно утверждать, что управление АИФами является индивидуальным по форме, но коллективным по существу.
Согласно законодательству АИФ является юридическим лицом. Этим характеризуется его правовой статус. Учреждение организации влечет за собой целый ряд юридически значимых последствий: регистрация и постановка на учет в уполномоченных на то органах государственной власти, получение разрешения (лицензии) на осуществление определенных видов деятельности, сама деятельность, отвечающая требованиям закона и учредительных документов, и др.
...
Акционерным обществом признается коммерческая организация, уставный капитал которой разделен на определенное число акций, удостоверяющих обязательственные права участников (акционеров) по отношению к обществу.
Существует две формы акционерных обществ (АО) – открытая и закрытая, которая должна быть отражена в их учредительных документах и фирменном наименовании. Для функционирования АИФа обязательна форма открытого акционерного общества (ст. 2 Закона «Об акционерных обществах), следовательно, и рассматривать необходимо именно ее.
Открытое акционерное общество (ОАО) вправе проводить открытую подписку на выпускаемые им акции и осуществлять их свободную продажу.
Акционеры не отвечают по обязательствам АО и несут риск убытков, связанных с его деятельностью, в пределах стоимости принадлежащих им акций. Не полностью оплатившие акции акционеры несут солидарную ответственность по обязательствам АО в пределах неоплаченной части стоимости принадлежащих им акций. Акционеры вправе отчуждать принадлежащие им акции без согласия других акционеров и АО.
Положения Закона «Об акционерных обществах» распространяются на АО с одним акционером постольку, поскольку названным Законом не предусмотрено иное и это не противоречит существу соответствующих отношений.
Акционерное общество является юридическим лицом и имеет в собственности обособленное имущество, учитываемое на его самостоятельном балансе, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.
Общество считается созданным как юридическое лицо с момента его государственной регистрации в установленном федеральными законами порядке, создается без ограничения срока, если иное не установлено его уставом.
Акционерное общество несет ответственность по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, но не отвечает по обязательствам своих акционеров.
Если несостоятельность (банкротство) акционерного общества вызвана действиями (бездействием) его акционеров или других лиц, которые имеют право давать обязательные для АО указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, то на указанных акционеров или других лиц в случае недостаточности имущества АО может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. Несостоятельность (банкротство) АО считается вызванной действиями (бездействием) его акционеров или других лиц, которые имеют право давать обязательные для АО указания либо иным образом имеют возможность определять его действия только в случае, если они использовали указанные право и (или) возможность в целях совершения АО действия, заведомо зная, что вследствие этого наступит его несостоятельность (банкротство).
В соответствии с пунктом 1 ст. 69 Закона «Об акционерных обществах» руководство текущей деятельностью АО осуществляется его единоличным исполнительным органом (директором, генеральным директором) или единоличным исполнительным органом и коллегиальным исполнительным органом общества (правлением, дирекцией). Исполнительные органы подотчетны совету директоров (наблюдательному совету) АО и общему собранию акционеров.
Законом не ограничено число учредителей АИФа. Однако имеются определенные требования к качественному составу. Не могут выступать учредителями ОАО государственные органы и органы местного самоуправления, если иное не установлено федеральными законами.
Учредителями АИФа могут быть как физические, так и юридические лица. Собрание учредителей (если таковых более одного) принимает решение об учреждении ОАО. В случае учреждения общества одним лицом решение о его учреждении принимается этим лицом единолично. Это решение согласно статье 9 Закона «Об акционерных обществах», должно оформляться документально и отражать результаты голосования учредителей и принятые ими решения по вопросам учреждения общества, утверждения его устава, проектов договоров с депозитарием и управляющим, назначение должностного лица, уполномоченного заключать эти договоры и выборов Совета директоров. Устав разрабатывается на основе Примерного устава АИФа и представляет собой свод положений и норм, обязательных для исполнения всеми органами и акционерами.
Акционерами АИФа, заключившими с ними соответствующие договоры, не могут являться следующие категории лиц, которые точно определены законом.
1. Специализированный депозитарий. Это юридическое лицо, которое производит хранение и учет имущества акционерного инвестиционного фонда, параллельно контролируя процесс распоряжения управляющей компанией имуществом этого акционерного фонда.
Термин «депозитарий» имеет латинские корни и обозначает лицо, которому передано на хранение какое-либо имущество [220] .
Согласно Закону об инвестиционных фондах специализированным депозитарием акционерного инвестиционного фонда и паевого инвестиционного фонда могут быть только акционерное общество, общество с ограниченной (дополнительной) ответственностью, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации и имеющие соответствующую лицензию и лицензию на осуществление депозитарной деятельности на рынке ценных бумаг.
Специализированный депозитарий может использовать в своем фирменном наименовании слова «инвестиционный фонд», «акционерный инвестиционный фонд» или «паевой инвестиционный фонд» в сочетании со словами «специализированный депозитарий» или «депозитарий» (ст. 44 Закона об инвестиционных фондах).
В свою очередь, Закон «О рынке ценных бумаг» содержит понятие депозитарной деятельности, под которой признается «оказание услуг по хранению сертификатов ценных бумаг и (или) учету и переходу прав на ценные бумаги» (ст. 7). Данное понятие содержится также и в иных актах, в частности в Положении о депозитарной деятельности в Российской Федерации, утвержденном постановлением ФКЦБ России от 16 октября 1997 г. № 36.
В качестве депозитария чаще всего выступали банки и другие кредитные организации. Но банковский кризис 1998 года внес свои коррективы в регулирование депозитарной деятельности. В связи с этим следует упомянуть распоряжение ФКЦБ России от 5 августа 1998 г. № 722–р о деятельности паевых инвестиционных фондов в условиях системного кризиса. Названный документ содержал ряд рекомендаций, направленных на снижение риска потерь ПИФов, тесно сотрудничающих с коммерческими банками. В контексте рассматриваемого вопроса представляется пункт 1.1 Распоряжения, в котором управляющим ПИФами предлагалось «не предусматривать в договоре со специализированным депозитарием, являющимся банком, выполнения им функции по ведению реестра владельцев инвестиционных паев паевого инвестиционного фонда». Это означает, что на практике предпочтительно разделять депозитарную и регистрационную деятельность.
Российское законодательство об инвестиционных фондах считает наличие договора со специализированным депозитарием обязательным условием существования инвестиционных фондов. «Имущество, принадлежащее акционерному инвестиционному фонду, и имущество, составляющее паевой инвестиционный фонд, должны учитываться в специализированном депозитарии» (п. 1 ст. 42). Хотя не совсем понятно, откуда вытекает данное требование относительно АИФов, ибо прямого указания на наличие депозитария нет ни в Законе «Об акционерных обществах», ни в главе 2 «Акционерный инвестиционный фонд» Закона об инвестиционных фондах.
Законом об инвестиционных фондах предусмотрено, что имущество, принадлежащее АИФу, и имущество, составляющее ПИФ, должны храниться в специализированном депозитарии. Учет и хранение могут осуществляться соответственно только одним специализированным депозитарием, который не вправе пользоваться и распоряжаться данным имуществом.
Права на ценные бумаги, принадлежащие АИФу, либо права на ценные бумаги, составляющие имущество ПИФа, должны учитываться на счете депо в специализированном депозитарии, за исключением прав на государственные ценные бумаги.
Специализированный депозитарий вправе привлекать к исполнению своих обязанностей по хранению и (или) учету прав на эти ценные бумаги другой депозитарий, если это предусмотрено соответственно договором с АИФом. Специализированный депозитарий отвечает за действия определенного им депозитария как за свое собственные. АИФ и управляющая компания ПИФа несут ответственность за действия определенного ими депозитария в случае, если привлечение депозитария производилось по их письменному указанию. Более подробно о правах и обязанностях специальных депозитариев будет рассмотрено ниже.
2. Регистратор осуществляет учет владельцев акций и сделок с ценными бумагами, эмитентом которых является фонд.
Ведение реестра владельцев инвестиционных паев, а параллельно и его хранение, вправе осуществлять только юридическое лицо, имеющее лицензию на осуществление деятельности по ведению реестра именных ценных бумаг, или специализированный депозитарий этого ПИФа. Регистратор несет субсидиарную ответственность с управляющей компанией этого фонда перед инвесторами (и личную ответственность перед управляющей компанией) фонда за неисполнение и ненадлежащее исполнение обязанностей по ведению указанного реестра, предусмотренных Законом об инвестиционных фондах, правилами доверительного управления ПИФом и договором с управляющей компанией (ст. 48 Закона).
Реестр составляется реестродержателем (регистратором) на основе документов, полученных от эмитента. К ним относятся документы об объявленных к выпуску и выпущенных в обращение ценных бумагах, об изменениях, внесенных в учредительные документы эмитента. Утрата названных данных не влечет прекращение договора с возмещением убытков, а обязывает реестродержателя обеспечить их восстановление в десятидневный срок с момента утраты
Рассматривая вопрос о регистраторе инвестиционных фондов, надо отметить то, что ведение реестра в АИФе регулируется Законом «Об акционерных обществах» (ст. 44–46), а в ПИФе – Законом об инвестиционных фондах (ст. 47, 48).
3. Оценщик определяет стоимость имущества акционерного инвестиционного общества.
Оценка недвижимого имущества, прав на недвижимое имущество, иного предусмотренного нормативными правовыми актами федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг имущества, принадлежащего акционерным фондам, осуществляется оценщиком, имеющим соответствующую лицензию, при его приобретении и отчуждении, а также не реже одного раза в год, если не установлена периодичность.
Оценщиками АИФа не могут быть аффилированные лица АИФа, управляющей компании и специализированного депозитария и аудитора.
4. Аудитор – юридическое лицо, которое действует на основании лицензии. Занимается проверкой бухгалтерского учета и составлением отчетности в отношении имущества, принадлежащего АИФу, а также имущества, составляющего сам фонд и операции с этим имуществом, расчет стоимости, размещения и цены выкупа акции, соблюдение требований, предъявляемых к порядку хранения имущества, принадлежащего АИФу, и документов, составляющих права на имущества.
Акционерный инвестиционный фонд и управляющая компания ПИФа обязаны заключить договоры с аудиторами о проведении ежегодных аудиторских проверок.
Аудитором не вправе быть аффилированное лицо АИФа, управляющей компании, специализированного депозитария, лица, осуществляющего ведение реестра владельцев инвестиционных паев, оценщика.
Заключение аудитора по результатам ежегодной аудиторской проверки является обязательным приложением к отчетности АИФа.
Имущество АИФа подразделяется на имущество, предназначенное:
– для инвестирования (инвестиционные резервы АИФа),
– для обеспечения деятельности его органов управления и иных органов АИФа, в соотношении, определенном уставом АИФа.
Инвестиционные резервы АИФ (активы АИФ) должны быть переданы в доверительное управление управляющей компании.
В случае заключения с управляющей компанией договора о передаче ей полномочий единоличного исполнительного органа АИФа, управляющая компания приобретает права и обязанности по управлению активами АИФа на основании указанного договора.
В состав активов АИФа могут входить денежные средства, в том числе в иностранной валюте, а также соответствующие требованиям, установленным нормативными правовыми актами федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг:
– государственные ценные бумаги субъектов Российской Федерации;
– муниципальные ценные бумаги;
– акции и облигации российских открытых акционерных обществ;
– ценные бумаги иностранных государств и иностранных коммерческих организаций;
– иные ценные бумаги, предусмотренные нормативными правовыми актами федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг.
В состав активов АИФов может входить и иное имущество, к примеру недвижимое имущество и имущественные права на недвижимое имущество.
Требования к составу активов АИФа определяются в его инвестиционной декларации.
Требования к структуре активов АИФов устанавливаются нормативными правовыми актами федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг. Однако Федеральная служба по финансовым рынкам может устанавливать и более высокие требования, в том числе к структуре финансовых активов.
Стоимость чистых активов АИФов и их оценка определяются в порядке и сроки, предусмотренные нормативными правовыми актами федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг.
Порядок эмиссии и размещение акций
...
Эмиссия ценных бумаг – установленная Федеральным законом последовательность действий эмитента по размещению эмиссионных ценных бумаг.
Закон предусматривает следующие эмиссионные ценные бумаги:
– именные эмиссионные ценные бумаги;
– эмиссионные ценные бумаги на предъявителя;
– эмиссионные ценные бумаги с обязательным централизованным хранением.
Нас интересует первый вид ценных бумаг, так как закон запрещает акционерным инвестиционным фондам выпуск других видов ценных бумаг, кроме простых именных акций.
Именные эмиссионные ценные бумаги представляют собой ценные бумаги, информация о владельцах которых должна содержаться в реестре владельцев ценных бумаг. Переход прав на такие ценные бумаги и осуществление закрепленных ими прав требуют обязательной идентификации владельца. Они могут выпускаться только в бездокументарной форме, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами. Бездокументарная форма ценных бумаг означает, что их владелец устанавливается на основании записи в реестре владельцев ценных бумаг или на основании записи по счету депо (в случае их депонирования у депозитария).
В настоящее время акция является, пожалуй, самой распространенной эмиссионной ценной бумагой. Она закрепляет права ее владельца (акционера) на получение части прибыли акционерного общества в виде дивидендов, на участие в управлении акционерным обществом и на часть имущества, остающегося после его ликвидации. Акция является именной ценной бумагой.
Акционерная форма подразумевает разделение уставного капитала на определенное количество акций. Выпуски акций подлежат обязательной государственной регистрации. АИФ, выпускающий (эмитирующий) акции, является эмитентом. Эмитент несет от своего имени обязательства перед владельцами ценных бумаг по осуществлению прав, закрепленных ими.
Акции общества, распределенные при его учреждении, должны быть полностью оплачены в течение года с момента государственной регистрации общества, если меньший срок не предусмотрен договором о создании общества. При этом не менее 50 % акций, распределенных при учреждении общества, должны быть оплачены в течение трех месяцев с момента государственной регистрации общества.
Акции размещаются на основании решения об учреждении общества. В случае, если общество учреждено двумя и более лицами, акции распределяются в соответствии с договором о его создании. Акции, распределяемые среди учредителей общества при его учреждении, могут быть оплачены деньгами, ценными бумагами, другими вещами или имущественными правами либо иными правами, имеющими денежную оценку. Форма оплаты акций общества при его учреждении определяется договором о создании общества.
Размещение акций происходит при учреждении акционерного общества, а также при увеличении уставного капитала общества. Эмиссия в этих двух случаях несколько различается.
При учреждении акционерного общества размещение акций среди акционеров осуществляется до госрегистрации выпуска. Уже на первом собрании известно, кто будет акционером и сколько акций причитается каждому. Поэтому процедура первой эмиссии как бы сокращена – здесь отчет об итогах выпуска оформляется параллельно с решением о выпуске и представляется одновременно на регистрацию. И с момента получения уведомления ФСФР России о регистрации процедура считается завершенной. Таким образом, при учреждении акционерного общества происходит всего одна регистрация.
Если акции выпускает уже действующее акционерное общество, оно должно пройти все стадии регистрации полностью, т. е. зарегистрировать и выпуск акций, и отчет об итогах выпуска. Таким образом, в данном случае происходит две регистрации. Процесс выпуска акций в обращение регламентируется строгими правилами.
Также необходимо отметить, что правовая регламентация эмиссии акций акционерами общества долгое время была разрозненной и осуществлялась несколькими ведомствами на основании довольно обширного перечня нормативных документов. В 1996 году Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг была проведена унификация требований к порядку выпуска акций и других ценных бумаг. Постановлением от 17 сентября 1996 г. № 19 Комиссия утвердила Стандарты эмиссии акций при учреждении акционерных обществ, дополнительных акций, облигаций и их проспектов эмиссии, разработанные в развитие положений Закона «О рынке ценных бумаг». Именно эти нормативные акты упорядочили последовательность действий по размещению эмиссионных ценных бумаг акционерными обществами (в их числе инвестиционными фондами).
Процедура эмиссии ценных бумаг представляет собой установленную законом последовательность действий эмитента по размещению эмиссионных ценных бумаг, т. е. их отчуждение первым владельцам путем заключения гражданско – правовых сделок и включает (см. главу 5 Закона «О рынке ценных бумаг») ряд последовательных этапов:
– принятие решения о размещении эмиссионных ценных бумаг;
– утверждение решения о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг;
– государственная регистрация выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг;
– размещение эмиссионных ценных бумаг;
– государственная регистрация отчета об итогах выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг.
Рассмотрим подробнее процедуру эмиссии ценных бумаг акционерного инвестиционного фонда.
Учредители приняли решение о создании общества. На первом собрании они должны утвердить размер уставного капитала, определиться с количеством и номинальной стоимостью акций, а также утвердить денежную оценку имущества, вносимого в оплату акций, если они оплачиваются не деньгами. Кроме того, сразу же надо решить, сколько акций будет принадлежать каждому из акционеров. Решения по всем этим вопросам фиксируются в протоколе первого собрания.
При учреждении акционерного общества акции размещаются среди учредителей (закрепляются за ними) еще до регистрации выпуска, в момент государственной регистрации самого юридического лица. Поэтому документы на регистрацию в ФСФР подаются уже после распределения акций.
Согласно пункту 2 ст. 33 Закона «Об акционерных обществах» размещение обществом акций и иных эмиссионных ценных бумаг осуществляется по решению совета директоров (наблюдательного совета) общества, если иное не предусмотрено уставом общества, либо по решению общего собрания учредителей при создании общества.
На основании принятого решения о размещении ценных бумаг готовится соответствующее решение о выпуске ценных бумаг, которое представляет собой документ, содержащий данные, определяющие объем прав, закрепленных ценной бумагой, но только при бездокументарной форме эмиссии ценных бумаг.
Решение о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг содержит в себе сведения об эмитенте, о ценных бумагах (вид, категория, количество), условия их размещения и права, которые они предоставляют их владельцам, даты принятия соответствующих решений, иные сведения, предусмотренные законом. Перечень сведений, содержащихся в решении, может быть расширен только федеральными законами о ценных бумагах.
В хозяйственных обществах (акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью) решение о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг подлежит утверждению советом директоров (наблюдательным советом) или органом, осуществляющим в соответствии с законом его функции.
После государственной регистрации выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг эмитент уже не вправе изменить решение о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг в части объема прав по эмиссионной ценной бумаге, установленных этим решением. Решение о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг составляется в трех экземплярах (для регистрирующего органа, эмитента и регистратора или депозитария).
При наличии в текстах экземпляров решения расхождений преимущественную силу имеет текст документа, хранящегося в регистрирующем органе. На каждом экземпляре решения делается отметка о государственной регистрации выпуска эмиссионных ценных бумаг с указанием государственного регистрационного номера.
Закон предусматривает обязанность эмитента и (или) регистратора предоставить заинтересованному лицу копию решения о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг.
Государственная регистрация выпусков (дополнительных выпусков) эмиссионных ценных бумаг осуществляется федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг. Распоряжением ФКЦБ России от 1 апреля 2003 г. № 03–606/р было установлено, что такая государственная регистрация осуществляется ФКЦБ и ее региональными отделениями в соответствии с порядком разграничения полномочий, утвержденным ФКЦБ.
Государственная регистрация выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг осуществляется на основании заявления эмитента, в котором он своей подписью подтверждает достоверность данных содержащихся в документах и к которому прилагаются необходимые документы.
В случае размещения эмиссионных ценных бумаг среди круга лиц, число которых превышает 500, государственная регистрация выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг сопровождается регистрацией их проспекта.
Далее изложим общие требования к содержанию проспекта ценных бумаг.
Во – первых, проспект ценных бумаг, в частности, должен содержать сведения об органах управления эмитента, о его банковских счетах, о порядке и условиях размещения эмиссионных ценных бумаг, о финансово – экономическом состоянии эмитента и его финансово – хозяйственной деятельности, об участниках (акционерах) эмитента, а также бухгалтерскую отчетность эмитента и иную финансовую информацию.
Если иное не установлено федеральным законом, информация, содержащаяся в проспекте ценных бумаг, указывается на дату его утверждения уполномоченным органом управления эмитента.
Во – вторых, проспект ценных бумаг утверждается советом директоров (наблюдательным советом) или лицом, осуществляющим функции исполнительного органа эмитента, если иное не установлено федеральными законами.
Регистрирующий орган вправе осуществлять проверку достоверности сведений, содержащихся в проспекте ценных бумаг и иных документах, представленных для государственной регистрации.
В случае нарушения правил государственной регистрации выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг регистрирующим органом в соответствии с законом может быть принято решение об отказе по следующим основаниям:
– нарушение эмитентом требований законодательства Российской Федерации о ценных бумагах, в том числе наличие в представленных документах сведений, позволяющих сделать вывод о противоречии условий эмиссии и обращения ценных бумаг законодательству Российской Федерации и несоответствии условий выпуска ценных бумаг законодательству Российской Федерации о ценных бумагах;
– несоответствие документов, представленных для государственной регистрации выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг или регистрации проспекта ценных бумаг, и состава содержащихся в них сведений требованиям Закона «О рынке ценных бумаг», вышеуказанных Стандартов и иных нормативных правовых актов федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг;
– непредставление в течение 30 дней на основании запроса или уведомления регистрирующего органа о необходимости устранения нарушений всех документов, необходимых для государственной регистрации выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг или регистрации проспекта ценных бумаг, либо исправленных и (или) дополненных документов;
– несоответствие финансового консультанта на рынке ценных бумаг, подписавшего проспект ценных бумаг, установленным требованиям;
– внесение в проспект ценных бумаг или решение о выпуске (дополнительном выпуске) ценных бумаг (иные документы, являющиеся основанием для государственной регистрации выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг) ложных сведений либо сведений, не соответствующих действительности (недостоверных сведений).
Не может быть осуществлена государственная регистрация выпуска (дополнительного выпуска) акций:
– до полной оплаты уставного капитала акционерного общества – эмитента (за исключением выпуска (выпусков) акций, размещенных при его учреждении);
– до государственной регистрации отчетов об итогах всех зарегистрированных ранее выпусков (дополнительных выпусков) акций (кроме акций, размещение которых было завершено до вступления в силу настоящего закона) и до внесения соответствующих изменений в устав акционерного общества – эмитента;
– до государственной регистрации в уставе акционерного общества – эмитента положений о номинальной стоимости и количестве объявленных акций соответствующих категорий (типов), а также о закрепляемых ими правах (в случае размещения дополнительных акций);
– если увеличение уставного капитала акционерного общества – эмитента осуществляется для покрытия понесенных им убытков.
Не может быть одновременно осуществлена государственная регистрация двух и более выпусков (дополнительных выпусков) обыкновенных акций, за исключением случаев одновременной государственной регистрации двух или более дополнительных выпусков обыкновенных акций одного типа, размещаемых при реорганизации акционерных обществ в форме присоединения.
Решение об отказе в государственной регистрации выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг может быть обжаловано в судебном порядке.
Размещение акционерным обществом части дополнительных акций до государственной регистрации их выпуска является основанием для признания сделок по размещению этих акций ничтожными, но не может служить основанием для отказа в регистрации данного выпуска акций для последующего размещения их в установленном законом порядке.
Действия, нарушающие процедуру эмиссии, предусмотренную законом, называются недобросовестной эмиссией.
Недобросовестная эмиссия является основанием для:
– отказа в государственной регистрации выпуска эмиссионных ценных бумаг;
– признания выпуска эмиссионных ценных бумаг несостоявшимся;
– приостановления эмиссии эмиссионных ценных бумаг.
Эмиссия может быть приостановлена регистрирующим органом до устранения выявленных нарушений процедуры эмиссии в пределах срока размещения ценных бумаг. Возобновление эмиссии осуществляется по специальному решению регистрирующего органа.
Законом определены последствия признания выпуска эмиссионных ценных бумаг недействительным. В этом случае все ценные бумаги данного выпуска подлежат возврату эмитенту, а средства, полученные эмитентом от размещения выпуска ценных бумаг, признанного недействительным, должны быть возвращены владельцам.
Выпуск акций может быть признан судом недействительным в случае обнаружения в документах, на основании которых он зарегистрирован, недостоверной информации
Если в обращение будут выпущены ценные бумаги в количестве, превышающем указанное в проспекте ценных бумаг, эмитент обязан обеспечить выкуп и погашение ценных бумаг, выпущенных в обращение сверх количества, объявленного к выпуску. Указанные ценные бумаги эмитент обязан выкупить и погасить в течение двух месяцев.
Размещение эмиссионных ценных бумаг представляет собой их отчуждение эмитентом первым владельцам путем заключения гражданско – правовых сделок, закрепляя их внесением приходных записей по лицевым счетам или по счетам депо первых владельцев.
Размещение акционерным обществом акций и иных эмиссионных ценных бумаг регламентировано нормами статей главы IV Закона «Об акционерных обществах». Закон устанавливает, что эмиссионные ценные бумаги, выпуск которых не прошел государственную регистрацию, не подлежат размещению. Поэтому эмитент имеет право начинать размещение эмиссионных ценных бумаг только после государственной регистрации их выпуска.
Из этого правила в Законе предусмотрено исключение, согласно которому размещение эмиссионных ценных бумаг осуществляется до государственной регистрации их выпуска при учреждении акционерного общества.
Количество размещаемых эмиссионных ценных бумаг не должно превышать количества, указанного в решении о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг, но может быть меньше. Фактическое количество размещенных ценных бумаг указывается в отчете об итогах выпуска, представляемом на регистрацию. Если количество неразмещенных ценных бумаг превысит установленную федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг долю, то эмиссия будет считаться несостоявшейся.
Срок для завершения размещения выпускаемых эмиссионных ценных бумаг теперь строго определен законом. Он составляет один год с даты государственной регистрации выпуска (дополнительного выпуска) таких ценных бумаг.
Закон не дает преимущества одним потенциальным владельцам перед другими на приобретение ценных бумаг при публичном размещении или обращении выпуска эмиссионных ценных бумаг.
После того как выпуск полностью размещен, инвестиционный фонд обязан в течение 30 дней предоставить в регистрирующий орган отчет об итогах выпуска акций.
Рассмотрев порядок выпуска ценных бумаг инвестиционными фондами, можно сделать вывод, что в целом на них распространяются общие требования, предъявляемые к акционерным обществам в процессе эмиссии. По этой причине с первых дней возникновения инвестиционных фондов их эмиссионная деятельность подвергалась серьезному контролю со стороны государства и его уполномоченных органов, в отличие от сомнительных финансовых институтов начала 90–х годов с неопределенным правовым статусом.
Учредительные документы акционерного инвестиционного фонда (устав и инвестиционная декларация). В Законе установлены специальные правила в отношении устава АИФа и его инвестиционной декларации.
Помимо общих для всех акционерных обществ требований, предусмотренных Законом «Об акционерных обществах» (наличие сведений о полном и сокращенном наименовании компании, ее местонахождении, о порядке формирования и размере уставного капитала, правах и обязанностях акционеров, структуре органов управления и других важных для жизнедеятельности хозяйствующего субъекта норм), устав акционерного инвестиционного фонда, согласно статье 6 Закона об инвестиционных фондах должен содержать положение о том, что исключительным предметом деятельности этого акционерного инвестиционного фонда является инвестирование в имущество, определенное в соответствии с Законом «Об инвестиционных фондах» и указанное в его инвестиционной декларации.
В инвестиционной декларации каждого инвестиционного фонда четко должно быть обозначено, каким конкретно видом бизнеса этот фонд будет заниматься. Поэтому у каждого инвестора, если он хочет объединиться с другими похожими инвесторами, которые претворяют в жизнь ту или иную идею и могут находиться за тысячи километров от него, есть выбор: объединить усилия для достижения общей цели.
Таким образом, инвестиционная декларация акционерного инвестиционного фонда содержит:
– описание целей инвестиционной политики акционерного инвестиционного фонда;
– перечень объектов инвестирования;
– описание рисков, связанных с инвестированием в указанные объекты инвестирования;
– требования к структуре активов акционерного инвестиционного фонда.
Инвестиционная декларация, изменения или дополнения к ней утверждаются общим собранием акционеров акционерного инвестиционного фонда, если ее утверждение не отнесено его уставом к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) этого фонда. Инвестиционная декларация, а также все изменения или дополнения к ней в 10–дневный срок со дня утверждения представляются в федеральный орган исполнительной власти по рынку ценных бумаг.
В случае, если уставом акционерного инвестиционного фонда утверждение инвестиционной декларации (изменений и дополнений к ней) отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) акционерного инвестиционного фонда, текст инвестиционной декларации учетом внесенных в нее изменений и дополнений доводится до сведения акционеров инвестиционного фонда в 10–дневный срок со дня утверждения советом директоров (наблюдательным советом) соответствующих изменений и дополнений в порядке, предусмотренном для сообщения о проведении общего собрания акционеров.
Устав акционерного общества является его учредительным документом. Требования, прописанные в уставе, обязательны для исполнения всеми органами акционерного инвестиционного фонда и его акционерами.
В соответствии со статьей 11 Закона «Об акционерных обществах» ниже приведен список, содержащий требования к уставу акционерного общества, но устав АИФ имеет свои особенности, поэтому не все указанные в статье требования актуальны:
– полное и сокращенное фирменные наименования акционерного общества (наименование юридического лица);
– место нахождения АО (место нахождения юридического лица);
– количество и номинальная стоимость акций, размещаемых обществом;
– права акционеров – владельцев акций;
– размер уставного капитала общества;
– структура и компетенция органов управления акционерного общества и порядок принятия ими решений;
– порядок подготовки и проведения общего собрания акционеров, в том числе перечень вопросов, решение по которым принимается органами управления общества квалифицированным большинством голосов или единогласно;
– сведения о филиалах и представительствах акционерного общества;
– иные положения, предусмотренные Законом «Об акционерных обществах» и иными федеральными законами.
Уставом акционерного общества могут быть установлены ограничения количества акций, принадлежащих одному акционеру, и их суммарной номинальной стоимости, а также максимального числа голосов, предоставляемых одному акционеру.
Устав АО может содержать другие положения, не противоречащие Закону «Об акционерных обществах» и иным федеральным законам.
Устав также должен содержать сведения об использовании в отношении общества специального права на участие Российской Федерации, субъекта Федерации или муниципального образования в управлении указанным АО («золотая акция»).
Устав АИФ в дополнение к положениям, предусмотренным Законом «Об акционерных обществах», должен содержать следующее положение: «Исключительным предметом деятельности АИФ является инвестирование в имущество, определенное в соответствии с Законом «Об инвестиционных фондах» и указанное в инвестиционной декларации.
Внесение изменений и дополнений в устав АО или утверждение устава АО в новой редакции осуществляются в соответствии с правилами Закона «Об акционерных обществах».
Внесение изменений и дополнений в устав акционерного общества или утверждение устава в новой редакции осуществляется по решению общего собрания акционеров, за исключением случаев, предусмотренных законом.
На основании решения общего собрания акционеров или решения совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества, если в соответствии с уставом последнему принадлежит право принятия такого решения, по результатам размещения акций, в том числе связанного с увеличением уставного капитала общества, в устав вносятся изменения и дополнения.
Уставный капитал акционерного общества составляется из номинальной стоимости акций АО, приобретенных акционерами. Номинальная стоимость всех обыкновенных акций должна быть одинаковой. Уставный капитал определяет минимальный размер имущества общества, гарантирующего интересы его кредиторов.
АО размещает обыкновенные акции и вправе размещать один или несколько типов привилегированных акций. Номинальная стоимость размещенных привилегированных акций не должна превышать 25 % от уставного капитала. При учреждении акционерного общества все его акции должны быть размещены среди учредителей. Все акции являются именными.
Минимальный уставный капитал открытого акционерного общества должен составлять не менее 1000–кратной суммы МРОТ, установленного федеральным законом на дату регистрации общества.
Инвестиционная декларация акционерного инвестиционного фонда, изменения или дополнения к ней утверждаются общим собранием акционеров фонда, если ее утверждение не отнесено уставом АИФа к компетенции совета директоров (наблюдательного совета). Инвестиционная декларация АИФа, а также все изменения или дополнения к ней в 10–дневный срок со дня утверждения представляются в ФКЦБ (ФСФР).
В случае, если уставом акционерного инвестиционного фонда утверждение инвестиционной декларации (изменений и дополнений к ней) отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета), текст инвестиционной декларации с учетом внесенных в нее изменений и дополнений доводится до сведения акционеров этого АИФа в 10–дневный срок со дня утверждения советом директоров (наблюдательным советом) соответствующих изменений и дополнений в порядке, предусмотренном для сообщения о проведении общего собрания акционеров.
Особенности корпоративного управления . Органы управления в АИФах типичны для любого открытого акционерного общества. Общее собрание акционеров является высшим органом управления фондом. Оно проводится один раз в год в сроки, устанавливаемые уставом общества, но не ранее чем через два месяца и не позднее чем через шесть месяцев после окончания финансового года в соответствии с Законом «Об акционерных обществах» и с учетом особенностей, установленных Законом «Об инвестиционных фондах».
Решение общего собрания акционеров фонда может быть принято путем проведения заочного голосования по любым вопросам, относящимся к компетенции общего собрания акционеров.
Письменное уведомление о созыве общего собрания акционеров направляется специализированному депозитарию, оценщику и аудитору в порядке, форме и сроки, которые предусмотрены Законом «Об акционерных обществах» и уставом инвестиционного фонда для уведомления акционеров фонда.
Повторное собрание акционеров, проведенное взамен не состоявшегося из-за отсутствия кворума, за исключением общего собрания акционеров, повестка дня которого включала вопросы о реорганизации и ликвидации АИФа, о назначении ликвидационной комиссии, о внесении изменений в устав фонда в части инвестиционной декларации, правомочно независимо от количества акционеров, принявших в нем участие.
Повторное общее собрание АИФа с числом акционеров более 10 тысяч, созванное взамен несостоявшегося из-за отсутствия кворума, при принятии решений по любым вопросам, относящимся к компетенции общего собрания акционеров, правомочно независимо от количества акционеров, принявших в нем участие.
В период между общими собраниями руководство фондом осуществляет совет директоров. Число членов совета директоров определяется общим собранием акционеров, но оно должно быть нечетным и составлять не менее пяти человек. При этом имеются ограничения, из которых следует, что осуществлять функции единоличного исполнительного органа АИФа и входить в состав совета директоров (наблюдательного совета) и коллегиального исполнительного органа акционерного инвестиционного фонда не могут следующие лица:
– работники специализированного депозитария, регистратора, оценщика и аудитора, а также лица, привлекаемые указанными организациями для выполнения работ по гражданско – правовым договорам;
– аффилированные лица специализированного депозитария, регистратора, оценщика и аудитора;
– лица, которые осуществляли функции единоличного исполнительного органа управляющей компании, специализированного депозитария, профессионального участника рынка ценных бумаг, кредитной организации, страховой организации, негосударственного пенсионного фонда или входили в их состав в момент аннулирования у этих организаций лицензий на осуществление соответствующих видов деятельности за нарушение лицензионных требований, если с момента такого аннулирования прошло менее трех лет;
– лица, на которых было наложено взыскание за административное правонарушение в области финансов и рынка ценных бумаг, если с момента наложения такого взыскания прошло менее одного года;
– лица, имеющие судимость за преступления в сфере экономической деятельности или за преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.
Аффилированные лица управляющей компании, а также работники управляющей компании или ее аффилированных лиц, включая лиц, привлекаемых ими для выполнения работ по гражданско – правовым договорам, не могут составлять более одной четвертой от число соответственно членов совета директоров (наблюдательного совета) или коллегиального исполнительного органа АИФа.
К исключительной компетенции совета директоров (наблюдательного совета) АИФа наряду с решением вопросов, предусмотренных Законом «Об акционерных обществах», относится принятие решений о заключении и прекращении соответствующих договоров с регистратором, оценщиком и аудитором. По существу, совет директоров должен решать все текущие проблемы, связанные с функционированием фонда, за исключением вопросов, отнесенных к исключительной компетенции общего собрания акционеров. К исключительной компетенции собрания относится:
– внесение изменений и дополнений в устав или утверждение его в новой редакции;
– реорганизация фонда:
– ликвидация фонда, назначение ликвидационной комиссии и утверждение промежуточного и окончательного ликвидационных балансов;
– определение количественного состава совета директоров избрание его членов и досрочное прекращение их полномочий;
– определение количества, номинальной стоимости акций;
– вопросы, связанные с увеличением и уменьшением уставного капитала фонда;
– одобрение инвестиционной декларации, депозитарного договора, договора с управляющим, в том числе порядка определения размеров вознаграждения депозитария и управляющего, и внесение в них изменений и дополнений;
– утверждение годовых отчетов, годовой бухгалтерской отчетности, в том числе отчетов о прибылях и убытках, распределение прибыли, выплаты дивидендов, и убытков по результатам финансового года;
– утверждение аудитора фонда;
– назначение членов ревизионной комиссии;
– принятие решений об одобрении крупных сделок, но стоимость имущества по которой составляет не более 25 % от балансовой стоимости активов фонда;
– решение иных вопросов, предусмотренных законом.
Решения по названным вопросам должны приниматься квалифицированным большинством голосов в три четверти голосов акционеров, принимающих участие на общем собрании, и не могут быть переданными исполнительному органу фонда.
Кроме вышеперечисленных органов управления, исполнительным органом инвестиционного фонда любого вида является независимый управляющий. Управляющим которого может быть только юридическое лицо. При этом между фондом и управляющим заключается договор об управлении инвестиционным фондом.
Учет и хранение имущества, принадлежащего АИФу осуществляет специализированный депозитарий на основе первичных документов в отношении указанного имущества, если для отдельных видов имущества нормативными правовыми актами Российской Федерации не предусмотрено иное.
Определение депозитария содержится в статье 7 Закона «О рынке ценных бумаг».
...
Депозитарий – профессиональный участник рынка ценных бумаг, являющийся юридическим лицом и осуществляющий депозитарную деятельность.
Депозитарная деятельность (на рынке ценных бумаг) – оказание услуг по хранению сертификатов ценных бумаг и (или) учету и переходу прав на ценные бумаги, вид профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, осуществляемый депозитариями.
Отношения депозитария и депонента регулируются депозитарным договором. Обе стороны имеют свои права и обязанности. Депозитарий несет гражданско – правовую ответственность за сохранность депонированных у него сертификатов ценных бумаг.
Депозитарий обязан утвердить условия осуществления им депозитарной деятельности, являющиеся неотъемлемой составной частью заключенного депозитарного договора. Заключение депозитарного договора не влечет за собой переход к депозитарию права собственности на ценные бумаги депонента.
Депозитарий не имеет права:
– распоряжаться ценными бумагами депонента;
– управлять ценными бумагами депонента;
– осуществлять от имени депонента любые действия с ценными бумагами, кроме осуществляемых по поручению депонента в случаях, предусмотренных депозитарным договором;
– обусловливать заключение депозитарного договора с депонентом отказом последнего хотя бы от одного из прав, закрепленных ценными бумагами.
В обязанности депозитария входит:
– регистрация фактов обременения ценных бумаг депонента обязательствами;
– ведение отдельного от других счета депо депонента с указанием даты и основания каждой операции по счету;
– передача депоненту всей информации о ценных бумагах, полученной депозитарием от эмитента или держателя реестра владельцев ценных бумаг.
Депозитарий имеет право регистрироваться в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг или у другого депозитария в качестве номинального держателя в соответствии с депозитарным договором. Он несет ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязанностей по учету прав на ценные бумаги, в том числе за полноту и правильность записей по счетам депо. В соответствии с депозитарным договором депозитарий имеет право на поступление на свой счет доходов по ценным бумагам, хранящимся с целью перечисления на счета депонентов.
...
Депонент – лицо, пользующееся услугами депозитария по хранению ценных бумаг и (или) учету прав на ценные бумаги (ст. 7 Федерального закона «О рынке ценных бумаг»).
Отношения депонента и депозитария регулируются депозитарным договором. На ценные бумаги депонентов не может быть обращено взыскание по обязательствам депозитария, которые указываются в депозитарном договоре.
...
Депозитарный договор (договор о счете депо) – договор между депозитарием и депонентом, регулирующий их отношения в процессе депозитарной деятельности.
Исходя из Положения о деятельности специализированных депозитариев акционерных инвестиционных фондов, утвержденного постановлением ФКЦБ России от 10 февраля 2004 г. № 04–3/пс, можно сделать вывод, что специализированный депозитарий обязан принимать и хранить копии всех первичных документов в отношении указанного имущества, а также подлинные экземпляры документов, подтверждающих права на недвижимое имущество, принадлежащее АИФ.
К первичным документам в отношении учитываемого имущества относятся:
– договоры банковского счета;
– договоры, на основании которых осуществляется распоряжение имуществом, в том числе договоры купли – продажи, банковского вклада;
– акты приема – передачи в случаях, когда их составление необходимо для распоряжения имуществом;
– выписки со счетов депо, на которых осуществляется учет прав на ценные бумаги, принадлежащие АИФу;
– отчеты профессиональных участников рынка ценных бумаг, в том числе уполномоченных дилеров на рынке государственных ценных бумаг Российской Федерации, о совершенных ими операциях с ценными бумагами, принадлежащими АИФу;
– распоряжения о выдаче, а также о списании и перечислении денежных средств с банковских счетов;
– выписки с банковских счетов;
– акты оценки стоимости имущества, если оценка его стоимости осуществлялась оценщиком;
– иные документы, необходимые в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами для распоряжения имуществом АИФа.
Специализированный депозитарий обязан:
осуществлять регистрацию всех документов, поступающих к нему в связи с осуществлением его деятельности, в день их поступления в журнале регистрации входящих документов;
осуществлять регистрацию каждого изменения в составе имущества АИФа в журнале учета изменений в составе имущества;
ежедневно составлять полный перечень имущества, составляющего инвестиционные резервы АИФа;
по требованию управляющей компании АИФ предоставлять ей сведения, необходимые для составления отчетности.
Для предоставления своих услуг АИФу специализированный депозитарий должен располагать надлежащим образом заверенными копиями следующих документов фонда, а также всех изменений и дополнений к ним:
– устава и инвестиционной декларации АИФа;
– договора между АИФом и его управляющей компанией;
– учетной политики АИФа;
– банковских карточек АИФа и его управляющей компании;
– договоров АИФа или его управляющей компании с ПУРЦБ, в том числе с уполномоченными дилерами на рынке государственных ценных бумаг Российской Федерации;
– иных договоров, на основании которых осуществляется распоряжение имуществом АИФа.
Для более полного ознакомления со специализированным депозитарием подробно рассмотрим его обязанности.
Специализированный депозитарий АИФа обязан осуществлять контроль за соблюдением управляющей компанией этого АИФа Закона «Об инвестиционных фондах», иных нормативных правовых актов, нормативных правовых актов ФКЦБ (ФСФР) России, положений устава и инвестиционной декларации АИФа, договора между АИФом и управляющей компанией.
Специализированный депозитарий АИФа не вправе давать управляющей компании согласие на распоряжение активами АИФа, а также исполнять поручения управляющей компании по передаче ценных бумаг, принадлежащих АИФу, в случае если такие распоряжение и передача противоречат:
– Закону об инвестиционных фондах;
– иным нормативным правовым актам Российской Федерации;
– нормативным правовым актам ФКЦБ (ФСФР);
– уставу АИФа и его инвестиционной декларации;
– договору между АИФом и управляющей компанией;
– постановлению ФКЦБ от 10 февраля 2004 г. № 04–3/пс.
Операции по списанию, перечеслению и выдаче денежных средств с банковского счета происходят только с письменного согласия специализированного депозитария, а совершение сделок с имуществом АИФа, имуществом, составляющим ПИФ, после подписания им соответствующего документа, в том числе электронного документа.
Документ, подтверждающий согласие специализированного депозитария на совершение:
– сделки, за исключением сделок, совершаемых на торгах организатора торговли на рынке ценных бумаг, должен содержать указание на вид сделки, стороны сделки, а также на предмет сделки, срок исполнения обязанностей сторон по сделке и иные ее существенные условия;
– сделки с ценными бумагами на торгах организатора торговли на рынке ценных бумаг, должен содержать указание на вид сделок (договор купли – продажи, фьючерсный контракт, опционный контракт), наименование организатора торговли на рынке ценных бумаг, на торгах которого совершается сделка.
Специализированный депозитарий обязан осуществлять регистрацию каждого факта выдачи согласия на распоряжение имуществом АИФа, имуществом, составляющим ПИФ, в том числе на совершение сделок с указанным имуществом, в учетном журнале специализированного депозитария. Ведение учетного журнала осуществляется отдельно по каждому акционерному или паевому инвестиционному фонду.
Контроль за соответствием состава и структуры активов АИФа, активов ПИФа требованиям законов, иных нормативных правовых актов, инвестиционной декларации АИФа, ПДУ ПИФ, осуществляется специализированным депозитарием каждый рабочий день на основе сведений, содержащихся в перечне соответствующего имущества.
В случае неисполнения своих обязанностей специализированный депозитарий несет солидарную ответственность с управляющей компанией перед АИФом.
Специализированным депозитарием акционерного и паевого инвестиционного фонда могут быть только акционерное общество (открытое или закрытое), ОДО, созданные в соответствии с российским законодательством и имеющие соответствующую лицензию (лицензия на осуществление деятельности специализированного депозитария АИФа и ПИФа) и лицензию на осуществление депозитарной деятельности на рынке ценных бумаг.
Специализированный депозитарий ПИФа и АИФа может использовать в своем фирменном наименовании слова «инвестиционный фонд», «акционерный инвестиционный фонд» и (или) «паевой инвестиционный фонд» в сочетании со словами «специализированный депозитарий» или «депозитарий». Он вправе совмещать свою деятельность с иными видами деятельности при условии, что она осуществляется отдельным структурным подразделением специализированного депозитария.
Специализированный депозитарий АИФа должен действовать исключительно в интересах акционеров этого фонда.
Специализированный депозитарий обязан:
– принимать на хранение и хранить имущество, принадлежащее фонду, если для отдельных видов имущества нормативными правовыми актами Российской Федерации не предусмотрено иное;
– давать управляющей компании согласие на распоряжение имуществом, принадлежащим акционерному инвестиционному фонду, а также исполнять поручения управляющей компании о передаче ценных бумаг, принадлежащих АИФу, за исключением случаев, предусмотренных Законом об инвестиционных фондах
– принимать и хранить копии всех первичных документов в отношении имущества, принадлежащего АИФу, и имущества, составляющего ПИФ, а также подлинные экземпляры документов, подтверждающих права на недвижимое имущество;
– представлять в ФКЦБ (ФСФР) России отчетность в порядке, установленном его нормативными правовыми актами;
– представлять в ревизионную комиссию (ревизору) акционерного инвестиционного фонда документы, необходимые для ее деятельности;
– регистрироваться в качестве номинального держателя ценных бумаг, принадлежащих АИФу, если иной порядок учета прав на ценные бумаги не предусмотрен в соответствии с законодательством Российской Федерации;
– соблюдать иные требования, предусмотренные Законом об инвестиционных фондах и нормативными правовыми актами ФКЦБ (ФСФР) России.
Договор между акционерным инвестиционным фондом и специализированным депозитарием прекращаются:
– по соглашению сторон с момента, предусмотренного таким соглашением;
– в случае ликвидации фонда, с момента завершения его ликвидации;
– при аннулирования лицензии у специализированного депозитария с момента вступления в силу решения об аннулировании лицензии (лицензии на осуществление деятельности специализированного депозитария АИФа или лицензии на осуществление депозитарной деятельности на рынке ценных бумаг);
– в случае ликвидации специализированного депозитария с момента принятия решения о такой ликвидации;
– по истечении срока договора.
Порядок прекращения деятельности акционерного инвестиционного фонда . Под прекращением деятельности акционерного общества инвестиционного фонда понимается ликвидация организации (ликвидация юридического лица) – прекращение организации (юридического лица) без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам.
В соответствии с пунктом 2 ст. 61 ГК РФ юридическое лицо может быть ликвидировано:
– по решению его учредителей (участников) либо органа юридического лица, уполномоченного на то учредительными документами, в том числе в связи:
с истечением срока, на который создано юридическое лицо;
с достижением цели, ради которой оно создано;
с признанием судом недействительной регистрации юридического лица в связи с допущенными при его создании нарушениями закона или иных правовых актов, если эти нарушения носят неустранимый характер;
– по решению суда в случае осуществления деятельности без надлежащего разрешения (лицензии) либо деятельности, запрещенной законом, либо с иными неоднократными или грубыми нарушениями закона или иных правовых актов, а также в иных случаях, предусмотренных Гражданским кодексом.
АИФ направляет в ФКЦБ (ФСФР) России соответствующее уведомление о ликвидации с указанием причин принятия такого решения в течение трех дней с момента:
– принятия решения о его ликвидации, если решение принято его учредителями (участниками) либо органом юридического лица, уполномоченным на то учредительными документами,
– вступления решения суда о ликвидации в законную силу в случае ликвидации фонда по решению суда.
Налоговые последствия ликвидации юридического лица определены в статье 49 «Исполнение обязанности по уплате налогов и сборов (пеней, штрафов) при ликвидации организации» НК РФ, из которой следует, что обязанность по уплате налогов и сборов (пеней, штрафов) ликвидируемой организации исполняется ликвидационной комиссией за счет денежных средств указанной организации, в том числе полученных от реализации ее имущества. Если денежных средств ликвидируемой организации, в том числе полученных от реализации ее имущества, недостаточно для исполнения в полном объеме обязанности по уплате налогов и сборов, причитающихся пеней и штрафов, остающаяся задолженность должна быть погашена учредителями (участниками) указанной организации в пределах и порядке, установленном законодательством Российской Федерации. При ликвидации организации среди расчетов с другими кредиторами такой организации существует очередность исполнения обязанностей по уплате налогов и сборов, которая определяется гражданским законодательством Российской Федерации.
Распределение имущества ликвидируемой организации между ее участниками (акционерами) производится только после завершения расчетов с ее кредиторами. В случае ликвидации АО распределение имущества производится после выплаты по акциям, которые должны быть выкуплены на основании статьи 75 «Выкуп акций обществом по требованию акционеров» Федерального закона «Об акционерных обществах».
Таким образом, у налогоплательщика (акционера ликвидируемого АИФа) доходом будет разница между полученной суммой (в результате ликвидации) и суммой первоначального взноса.
Ликвидация акционерного общества осуществляется в соответствии с нормами статьей 21–24 Закона «Об акционерных обществах».
Акционерное общество может быть ликвидировано добровольно в порядке, установленном Гражданским кодексом, с учетом требований Закона «Об акционерных обществах» и устава общества, а также – по решению суда по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом. Ликвидация влечет за собой полное прекращение деятельности акционерного общества без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам.
В случае добровольной ликвидации совет директоров (наблюдательный совет) ликвидируемого акционерного общества выносит на решение общего собрания акционеров вопрос о ликвидации и назначении ликвидационной комиссии. Общее собрание принимает решение о ликвидации и назначении ликвидационной комиссии на основании указанного Федерального закона.
С момента назначения ликвидационной комиссии к ней переходят все полномочия по управлению делами акционерного общества, включая право выступать в суде от имени ликвидируемого общества.
Затем ликвидационная комиссия помещает в органах печати, в которых публикуются данные о регистрации юридических лиц, сообщение о ликвидации общества, порядке и сроках для предъявления требований его кредиторами, принимает меры к выявлению кредиторов и уведомлении их в письменной форме о ликвидации.
По окончании срока для предъявления требований кредиторами ликвидационная комиссия составляет промежуточный ликвидационный баланс, который содержит сведения о составе имущества ликвидируемой организации, предъявленных кредиторами требованиях, а также результатах их рассмотрения. Баланс утверждается общим собранием акционеров. Если у ликвидируемого акционерного общества денежных средств для удовлетворения требований кредиторов недостаточно, ликвидационная комиссия осуществляет продажу иного имущества общества с публичных торгов
По завершении расчетов с кредиторами ликвидационная комиссия составляет ликвидационный баланс, который утверждается общим собранием акционеров. Оставшееся имущество распределяется между акционерами.
Ликвидация считается завершенной, а акционерное общество – прекратившим существование с момента внесения органом государственной регистрации (ФНС России) соответствующей записи в Единый государственный реестр юридических лиц.
Таким образом, говоря о гражданско – правовом положении АИФов, надо отметить следующие особенности:
– АИФ – это инвестиционный институт, выступающий в роли коллективного инвестора, обладающий статусом юридического лица. Согласно Закону об инвестиционных фондах АИФ может существовать только в форме открытого акционерного общества, исключительным предметом его деятельности является инвестирование имущества в ценные бумаги и иные объекты, предусмотренные законом, однако такой фонд не вправе размещать иные ценные бумаги, кроме обыкновенных именных акций, а также осуществлять размещение акций путем закрытой подписки;
– АИФ является особой разновидностью финансово – кредитных учреждений. Приобретая акции фонда, акционер может рассчитывать на увеличение своего капитала, получая ежегодные дивиденды. Однако получение дивидендов не является гарантированным событием и отнесено к рискам, связанным с тем насколько эффективную инвестиционную политику проводит фонд;
– в жизнедеятельности АИФа законодательно закреплена необходимость обязательного присутствия других юридических лиц. Фонд обязан заключать договора с управляющей компанией на управление этим фондом, с депозитарием по учету и хранению активов фонда, с регистратором по ведению реестра акционеров, с оценщиком по оценке недвижимого имущества фонда, с аудитором по проведению ежегодных аудиторских проверок;
– АИФ делегирует функции исполнительного органа другой коммерческой организации – управляющей компании путем заключения с ней отдельного договора «Об управлении инвестиционным фондом». Управляющая компания не самостоятельна в своей предпринимательской деятельности, совет директоров фонда вправе определить перечень сделок, которые управляющий не сможет заключить без одобрения фонда.
§ 2. Понятие и особенности паевых инвестиционных фондовВ настоящее время действующее законодательство располагает целым рядом возможных правовых вариантов, представляющих собой различные формы и конструкции по вложению, распределению и приумножению денежных средств и другого имущества в те или иные объекты инвестирования. Самой молодой в нашей стране, но уже достаточно понравившейся конструкцией является паевой инвестиционный фонд (ПИФ). Такие фонды были введены Указом Президента Российской Федерации от 26 июля 1995 г. № 765 «О дополнительных мерах по повышению эффективности инвестиционной политики Российской Федерации», а уже к началу 1996 года на уровне ведомственных актов ФКЦБ была разработана и необходимая для функционирования ПИФов нормативно – правовая база.
...
Под паевым инвестиционным фондом понимается обособленный имущественный комплекс, состоящий из имущества, переданного в доверительное управление управляющей компании учредителями доверительного управления с условием объединения этого имущества с имуществом иных учредителей доверительного управления, и из имущества, полученного в процессе такого управления, доля в праве собственности на которое удостоверяется ценной бумагой, выдаваемой управляющей компанией ПИФа (п. 1 ст. 10 Закона об инвестиционных фондах).
Учредителями доверительного управления могут являться как физические, так и юридические лица, в долевой собственности которых находится обособленный имущественный комплекс, состоящий главным образом из денежных средств и ценных бумаг, и который они передают в доверительное управление управляющей компании с условием объединения этого имущества с имуществом иных учредителей доверительного управления и имуществом, полученным в ходе такого управления. Управляющая компания, в свою очередь, обязуется пользоваться и распоряжаться имуществом ПИФа исключительно в интересах учредителей доверительного управления.
Важно заметить, что изначально фонд формируется из имущества в виде денежных средств, которое передается инвесторами в доверительное управление. Исключение из этого правила составляет только закрытый инвестиционный паевой фонд, формирование которого допускается и за счет иного имущества, но лишь в случаях, прямо предусмотренных правилами (договором) доверительного управления (ст. 13 Закона об инвестиционных фондах).
Данная норма Закона не является окончательным и исчерпывающим определением слова «фонд», используемым в российском законодательстве. На приведенных ниже примерах можно увидеть, что достаточно часто встречается и другое его применение. Будет нлишним дать некоторые разъяснения по этому поводу.
В прямом смысле, как известно, слово «фонд» означает определенные денежные средства, ресурсы или запасы какого-либо имущества.
Кроме приведенного выше понятия инвестиционных фондов, определение фонда дано в статье 118 ГК РФ и повторено в статье 7 Закона «О некоммерческих организациях». Согласно нормам, сформулированным в этих статьях:
– фонд – это юридическое лицо;
– «фондом признается не имеющая членства некоммерческая организация, учрежденная гражданами и (или) юридическими лицами на основе добровольных имущественных взносов, преследующая социальные, благотворительные, культурные, образовательные или иные общественно полезные цели».
Поскольку фонды являются одной из организационно – правовых форм некоммерческих организаций, они в первую очередь должны отвечать требованиям статьи 50 ГК РФ, предусмотренным для всех некоммерческих организаций:
– фонды не должны иметь в качестве основной цели своей деятельности извлечение прибыли;
– они не должны распределять полученную прибыль между своими участниками.
Исходя из этого мы можем сделать вывод, что в законе на данный момент не существует однозначного и точного определения понятия «фонд». Сложившаяся ситуация представляет собой некоторую недоработку российского законодателя, осложняющую работу с нормативными актами.
Согласно пункту 6 ст.11 Закона об инвестиционных фондах все ПИФы подразделяются на три типа: открытые, интервальные и закрытые. Следует подчеркнуть, что в соответствии с пунктом 1 ст. 17 Закона указание на тип ПИФа является существенным условием договора доверительного управления.
Одним из главных оснований градации ПИФов на типы являются права учредителей управления по договору доверительного управления. Кроме того, классификация ПИФов по типам также осуществляется по признакам имущества, за счет которого они могут формироваться (ст. 13 Закона), имущества, которое может входить в состав активов фонда (ст. 33 Закона), сроку осуществления доверительного управления ПИФом (ст. 12 Закона).
Следует отметить, что до принятия Закона «Об инвестиционных фондах» конструкции закрытого ПИФа в нашей стране не существовало, поскольку действующие нормативные правовые акты предусматривали существование только открытых и интервальных ПИФов (п. 8 Указа Президента Российской Федерации № 765).
Положение о составе и структуре активов акционерных инвестиционных фондов и активов паевых инвестиционных фондов, утвержденное приказом ФСФР России от 30 марта 2005 г. № 05–8/пз – н, устанавливает деление ПИФов на виды (категории) в зависимости от состава и структуры их активов. В соответствии с ним ПИФы подразделяются на ПИФы денежного рынка; облигаций; акций; смешанных инвестиций; прямых инвестиций; недвижимости (только закрытые ПИФы); индексные; ипотечные; особо рисковых (венчурных) инвестиций (только закрытые ПИФы).
Особенностями создания ПИФа являются:
– срок формирования паевого инвестиционного фонда, который должен начинаться не позднее шести месяцев с момента регистрации правил доверительного управления паевым инвестиционным фондом и не должен превышать трех месяцев. Правилами фонда может устанавливаться более короткий период для первичного размещения инвестиционных паев. Главная причина столь сокращенного срока – не допустить разбавления капитала владельцев инвестиционных паев при наличии фиксированной единицы цены первичного размещения паев;
– первичное размещение инвестиционных паев осуществляется по единой для всех инвесторов цене размещения пая, действующей в течение трехмесячного периода, не связанной непосредственно со стоимостью чистых активов фонда. В течение срока формирования паевых инвестиционных фондов заявки на погашение и обмен инвестиционных паев не принимаются.
Федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг для каждого типа ПИФа (открытого, интервального, закрытого) устанавливается сумма стоимости имущества, составляющего этот фонд, по достижении которой фонд является сформированным.
Такие требования к начальному капиталу фонда связанны с необходимостью финансирования условно – постоянных расходов по доверительному управлению имуществом, составляющим фонд. Фонд, собирающий менее установленной суммы, не сможет обеспечить окупаемость условно – постоянных расходов по доверительному управлению имуществом и возможность получения прибыли от этого вида предпринимательской деятельности. Если в течение срока первичного размещения управляющая компания наберет меньше минимальной величины начального капитала, фонд подлежит ликвидации в порядке, установленном его правилами и актами ФКЦБ России.
Срок действия договора доверительного управления ПИФом, указываемый в правилах доверительного управления таким фондом, не должен превышать 15 лет.
Срок действия договора доверительного правления интервальным ПИФом истекает по окончании последнего срока погашения инвестиционных паев перед истечением предусмотренного правилами доверительного управления интервальным ПИФом срока действия указанного договора.
Срок действия договора доверительного управления закрытым ПИФом, указываемый в правилах доверительного управления этим фондом, не может быть менее одного года с начала срока формирования фонда. Данный тип инвестиционных фондов имеет большой интерес у управляющих компаний, заинтересованных во вложениях в недвижимость или ценные бумаги, которые не обращаются на открытом рынке. Они являются оптимальным механизмом для инвестирования в недвижимость, так как создаются на продолжительный срок и открываются для выхода пайщиков только по истечении этого срока.
Если это предусмотрено правилами доверительного управления открытым и интервальным ПИФами, срок действия соответствующего договора доверительного управления считается продленным на тот же срок, если владельцы инвестиционных паев не потребовали погашения всех принадлежащих им инвестиционных паев.
Так как ПИФ не является юридическим лицом, а представляет собой лишь имущественный комплекс, созданный из имущества инвесторов, возникает вопрос, каким образом это имущество обращается на экономическом рынке и что обеспечивает имущественные гарантии вкладчиков. Законом об инвестиционных фондах введен сложный механизм управления и обеспечения жизнедеятельности ПИФа, который приводится в действие наличием независимых друг от друга строго определенных юридических лиц, наделенных в отношении друг друга контролирующими функциями.
Управляющая компания является центральной фигурой в схеме ПИФа. Именно она заключает договор о доверительном управлении имуществом с владельцами инвестиционных паев и несет перед ними соответствующие обязательства по их выкупу.
Имущество, составляющее ПИФ должно учитываться и храниться в специализированном депозитарии. Специализированный депозитарий ПИФа обязан осуществлять контроль за соблюдением управляющей компанией законов и правил доверительного управления фондом.
Ведение реестра владельцев инвестиционных паев вправе осуществлять только юридическое лицо, имеющее лицензию на осуществление деятельности по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг, или специализированный депозитарий этого ПИФа.
После завершения первичного размещения инвестиционных паев и представления управляющей компанией необходимой отчетности в ФКЦБ России управляющая компания вправе возобновить размещение паев. Однако в данном случае цены выкупа и размещения инвестиционных паев определяются не произвольно, а исключительно на основании стоимости чистых активов в расчете на один находящийся в обращении инвестиционный пай. Размещение инвестиционных паев должно производиться лишь одновременно с выкупом инвестиционных паев.
Процедуры приема на приобретение, погашение и обмен паев имеют существенные отличия в зависимости от типа фонда.
Прием заявок на приобретение, погашение и обмен инвестиционных паев открытого ПИФа должен осуществляться каждый рабочий день, а интервального и закрытого – в течение срока, определяемого правилами доверительного управления этими фондами. В фонде закрытого типа перед началом приема заявок на выкуп и размещение паев (объясняется в правилах фонда) обязательно проведение комплексной оценки активов фонда с привлечением независимого оценщика (юридическое лицо, имеющее лицензию). Это означает, что ко дню начала приема заявок должна быть определена рыночная стоимость активов такого фонда, чтобы не допустить выкупа или размещения паев с отклонением от реальной стоимости его активов, чтобы не допустить выкупа или размещения паев с отклонением от реальной стоимости активов такого фонда. Результаты оценки недвижимости и других неликвидных активов закрытого паевого фонда должны быть составлены и зафиксированы в специальных документах не ранее чем через 14 дней до начала приема заявок на выкуп и размещение.
Заявки на приобретение, погашение и обмен инвестиционных паев в соответствии с правилами доверительного управления ПИФом подаются в управляющую компанию и (или) агентам по выдаче, погашению и обмену инвестиционных паев, которыми могут быть только юридические лица – профессиональные участники рынка ценных бумаг, имеющие лицензию на осуществление брокерской деятельности. Они действуют от имени и за счет управляющей компании на основании договора поручения или агентского договора, заключенного с управляющей компанией, а также выданной ею доверенности.
Агенты по выдаче, погашению и обмену инвестиционных паев вправе осуществлять прием заявок на приобретение, погашение и обмен инвестиционных паев со дня опубликования управляющей компанией сведений об этих агентах в печатном издании, указанном в правилах доверительного управления ПИФом.
Кроме вышеперечисленных лиц, задействованных в функционировании ПИФа, в обязанность управляющей компании данного фонда входит заключение договора о проведении ежегодных аудиторских проверок. Аудитор – юридическое лицо, имеющее лицензию; аудитором не вправе быть аффилированное лицо управляющей компании, оценщика, лица, осуществляющего ведение реестра владельцев инвестиционных паев, специализированного депозитария.
Как мы уже смогли понять, основными задачами инвестиционного фонда является распределение накопленного капитала среди некоторого количества источников инвестирования с целью снижения риска убытков, разработка и осуществление схемы инвестирования, которая позволит достичь максимального экономического эффекта при минимальных затратах. Для эффективного осуществления указанных целей помимо самого инвестиционного фонда задействован и законодательно закреплен ряд экономически и структурно обособленных субъектов, функции которых описаны выше: управляющая компания, депозитарий, регистратор и др.
Приведенная схема управления коллективными инвестициями успешно проходит все новые и новые испытания временем, стала традиционна и применяется практически во всех экономически развитых государствах.
Из определения, данного Законом, и анализа правового режима ПИФа, установленного Законом, а также с учетом норм Гражданского кодекса можно выделить следующие особенности и основные признаки ПИФа.
Прежде всего, ПИФ представляет собой не субъект гражданского права – юридическое лицо, а объект гражданских прав – имущественный комплекс, находящийся в общей долевой собственности учредителей управления. Таким образом, ПИФ как объект гражданских прав не имеет ничего общего с юридическими лицами, которые также именуются фондами – благотворительными фондами, негосударственными пенсионными фондами и акционерными инвестиционными фондами.
ПИФ как имущественный комплекс выступает единым объектом имущественных прав. Например, как предприятие является объектом права собственности конкретного лица (или объектом общей собственности нескольких лиц), так и ПИФ является единственным объектом общей долевой собственности учредителей доверительного управления ПИФом. Следует особо подчеркнуть, что сам факт осуществления доверительного управления имущественным комплексом не противоречит требованиям гражданского законодательства, которое прямо относит имущественные комплексы к числу объектов доверительного управления (п. 1 ст. 1013 ГК РФ).
Следующей особенностью ПИФа является то, что он представляет собой имущественный комплекс особого рода, уникальный по своей природе: в состав ПИФа как имущественного комплекса в силу Положения № 05–8/пз – н могут входить другие имущественные комплексы – предприятия. Этим ПИФ существенно отличается от других имущественных комплексов – кондоминиумов и предприятий, которые в качестве составной части не могут включать иные имущественные комплексы.
Кроме того, ПИФ представляет собой объект права общей долевой собственности учредителей управления (абз. 1 ст. 1025 ГК РФ), причем данный объект формируется не до заключения договора доверительного управления, а в процессе его заключения – путем передачи имущества управляющей компании. Столь необычная конструкция договора доверительного управления ПИФом порождает вопросы о соответствии его требованиям Гражданскому кодексу.
Прежде всего, возникает вопрос о принципиальной возможности осуществления доверительного управления имуществом, которое является объектом общей долевой собственности. Глава 53 ГК РФ не устанавливает какого-либо запрета участия в договоре доверительного управления нескольких учредителей управления – собственников имущества, выступающего объектом управления. Поэтому в аспекте возможности управления ПИФом именно как объектом общей долевой собственности требования Гражданского кодекса не нарушаются [221] .
Далее следует рассмотреть проблему возможности возникновения права общей долевой собственности учредителей управления на имущественный комплекс при заключении договора доверительного управления в случае отсутствия отдельных соглашений между учредителями управления.
Гражданский кодекс предусматривает возможность возникновения общей долевой собственности на имущество в случаях, предусмотренных законом и (или) на основании соглашения собственников конкретных вещей (п. 3 ст. 244 ГК РФ). Ярким примером этому является договор простого товарищества при заключении и на основании которого любое имущество, внесенное товарищами в общее дело, а также имущество, приобретенное за счет первоначального, становится объектом общей долевой собственности товарищей (п. 1 ст. 1043 ГК РФ).
Однако конструкция договора доверительного управления ПИФом по сравнению с тем же договором простого товарищества несколько усложняется следующим обстоятельством. В многостороннем договоре простого товарищества каждому товарищу известна личность всех других товарищей, и он при подписании договора (внесении изменений в договор простого товарищества) дает согласие на объединение своего имущества с имуществом других товарищей и возникновение права общей долевой собственности на имущество, переданное в общее дело.
В двустороннем договоре доверительного управления ПИФом присоединяющиеся к его стандартным условиям договора учредители вообще не имеют информации о личности всех остальных учредителей доверительного управления – т. е. о всех лицах, которые станут сособственниками имущества ПИФа (с имуществом которых учредитель доверительного управления согласен объединить свое имущество в целях возникновения на имущественный комплекс права общей долевой собственности). В связи с этим возникает вопрос, означает ли такая система правоотношений отсутствие юридических оснований для возникновения права общей долевой собственности учредителей доверительного управления на ПИФ.
Одним из условий договора доверительного управления ПИФом является объединение передаваемого учредителем управления управляющей компании имущества с имуществом любых других учредителей управления, которые уже присоединились или присоединятся к договору в будущем.
Таким образом, во – первых, изначально формирование ПИФа и возникновение права общей долевой собственности на него осуществляется на основании единого договора между управляющей компанией и учредителями управления, участниками которого являются все учредители ПИФа – долевые собственники; во – вторых, присоединяясь к условиям договора доверительного управления, учредитель доверительного управления изначально выражает согласие с вышеуказанным условием. В результате право общей долевой собственности возникает, с одной стороны, на основании соглашения собственников имущества, а, с другой стороны, данная конструкция возникновения общей долевой собственности предусмотрена законом, т. е. требования пункта 3 ст. 244 ГК РФ выполняются.
Еще одна важная особенность – удостоверение доли каждого учредителя доверительного управления – собственника ПИФа в праве собственности на ПИФ ценной бумагой – инвестиционным паем. О правовой природе инвестиционных паев будет сказано несколько позже.
Кроме того, как рассматривается далее в настоящей работе, право «общей долевой собственности» учредителей доверительного управления на ПИФ имеет ряд ярких особенностей, в целом нетипичных для данного права: запрет выдела долей из общего имущества и отказ сособственников от преимущественного права покупки долей, отчуждаемых другими сособственниками.
Важным признаком ПИФа выступает то обстоятельство, что его юридическая конструкция позволяет достичь цели диверсификации (минимизации и распределения) рисков учредителей управления, поскольку получение дохода каждым учредителем фонда будет теперь зависеть прежде всего от размера чистых активов (имущества) всего фонда и его доли в праве общей долевой собственности на ПИФ, а не только и не столько от успешности осуществления доверительного управления тем имуществом, которое он внес первоначально.
Таким образом, конструкция ПИФа позволяет распределить убытки от проведения высокорискованных операций на финансовых рынках, возникающих в результате инвестирования части имущества ПИФа в активы, которые окажутся неликвидными, между учредителями доверительного управления – сособственниками, поскольку данные убытки будут покрыты за счет доходов, полученных от инвестиционных операций с иным имуществом, составляющим ПИФ. Безусловно, в таком случае потенциально уменьшается и размер общего дохода учредителя управления, который он мог бы получить на основании индивидуального договора доверительного управления от проведения операций с его имуществом либо на основании договоров купли – продажи, заключаемых самостоятельно или через посредничество брокера.
В связи со спецификой ПИФа как объекта права общей собственности, доли в которой удостоверяются ценными бумагами – инвестиционными паями, возникает вопрос о реализации сособственниками преимущественного права на приобретение доли, отчуждаемой другим сособственником, а также права требования раздела имущества, находящегося в общей долевой собственности, или выдела из него доли. Закон своеобразно решает данный вопрос, предусматривая, что раздел имущества, составляющего ПИФ, и выдел из него доли в натуре не допускаются; одним из условий договора доверительного управления ПИФом является отказ учредителя управления от осуществления преимущественного права покупки доли и невозможность раздела имущества, находящегося в общей долевой собственности и выдела из него доли (п. 2 ст. 11 Закона «Об инвестиционных фондах»).
Запрет выдела долей ПИФа не противоречит требованиям Гражданского кодекса, поскольку пункт 3 ст. 252 предусматривает возможность установления запрета на раздел находящегося в общей собственности имущества и выдел из него долей законом. Если бы учредители доверительного управления ПИФом имели возможность требовать его раздела/выдела из него долей, осуществление управляющей компанией доверительного управления ПИФом оказалось бы невозможным по следующим причинам.
Прежде всего, существенными условиями договора доверительного управления ПИФом являются состав и структура активов ПИФа как отражение планируемой инвестиционной политики управляющей компании, а в том случае, если бы учредители доверительного управления могли требовать выдела долей, возник бы риск невозможности поддержания состава и структуры активов в соответствии с договором. Иными словами, управляющая компания вообще не могла бы обоснованно планировать вложения имущества ПИФа в определенные активы, поскольку в результате предъявления требований о выделе долей со стороны учредителей доверительного управления состав и структура активов неизбежно менялись бы.
Существует и другая причина. Если бы выдел долей из имущества ПИФа либо раздел имущества был возможен, между сособственниками при прекращении договора доверительного управления в отношении одного из них с управляющей компанией или прекращения ПИФа в целом возникли бы неразрешимые споры: очевидно, каждый из них потребовал бы выделить в счет своей доли наиболее ликвидное имущество или имущество, рыночная стоимость которого имела наиболее устойчивую тенденцию к росту, против чего активно возражали бы остальные учредители управления. Суду же разрешить такой спор между сособственниками в силу их многочисленности было бы просто невозможно.
Фактически долевой собственник вместо права требовать выдела доли в натуре управамочен получить денежную компенсацию, соразмерную стоимости доли, что имеет место при расторжении договора доверительного управления по инициативе учредителя и предъявления им инвестиционного пая к погашению (п. 3 ст. 252 ГК РФ). Таким образом, именно расторжение договора доверительного управления и выплата собственнику денежной компенсации является основанием для прекращения его доли в праве общей собственности на ПИФ.
Вместе с тем положение пункта 2 ст. 11 Закона «Об инвестиционных фондах» в части установления отказа учредителя управления от реализации имущественного права при продаже одним из собственников доли в праве собственности на ПИФ безусловно противоречит статье 250 ГК РФ, не предусматривающей каких-либо исключений из общего правила о реализации сособственником указанных прав, кроме как в случае проведения публичных торгов.
Законодатель установил такое предписание с одной целью: допустить свободное обращение на рынке нового вида ценных бумаг – инвестиционных паев, удостоверяющих долю в праве общей собственности без каких-либо ограничений.
Таким образом, причиной придания всем видам ПИФа, даже относящимся к ПИФам открытого и интервального типа, статуса имущественного комплекса и объекта общей долевой собственности было желание законодателя урегулировать конструкцию ПИФа, пришедшую из зарубежного права, с помощью институтов российского права таким образом, чтобы эта конструкция позволяла достичь цели диверсификации (минимизации и распределения) рисков учредителей управления. При этом следует подчеркнуть, что в российском праве в частности и в континентальном праве вообще отсутствует правовая конструкция, позволяющая полно, всесторонне и без противоречий с иными институтами гражданского законодательства урегулировать правовой режим ПИФов, состоящих только из имущественных прав обязательного характера. В связи с этим в Российской Фендерации для правовой регламентации режима ПИФа был выбран именно институт права общей долевой собственности.
Порядок выпуска инвестиционных паев . Согласно Закону об инвестиционных фондах неотъемлемым атрибутом правоотношений, складывающихся в сфере доверительного управления ПИФами, являются ценные бумаги особого рода – инвестиционные паи, удостоверяющие права учредителей доверительного управления. Учредитель доверительного управления, передавший имущество в состав ПИФа, получает от управляющей компании документ – инвестиционный пай, которому на основании пункта 1 ст. 14 Закона придан статус неэмиссионной бездокументарной ценной бумаги.
Чтобы организовать ПИФ, управляющей компании нужно получить соответствующую лицензию у федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг. Раньше эти лицензии выдавала ФКЦБ России. После ее расформирования и создания ФСФР России все полномочия по выдаче лицензий перешли к ней. Лицензия выдается на срок, указанный в заявлении управляющей компании, но не более чем на пять лет.
Управляющая компания вправе предлагать заключить договор доверительного управления ПИФом только при условии регистрации федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг правил доверительного управления этим фондом. Изменения и дополнения в правила доверительного управления вступают в силу при условии их регистрации соответствующим органом исполнительной власти.
Порядок регистрации правил доверительного управления ПИФом, а также изменений и дополнений в них, включая требования к составу и содержанию представляемых на регистрацию документов, устанавливается федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг. Регистрация правил, а также изменений и дополнений в них осуществляется по заявлению управляющей компании.
Федеральный орган исполнительной власти по рынку ценных бумаг несет ответственность за соответствие зарегистрированных им правил доверительного управления ПИФом, а также изменений и дополнений в них требованиям Закона «Об инвестиционных фондах». Регистрационный орган не позднее 30 дней со дня принятия документов обязан принять решение о регистрации правил доверительного управления ПИФом, либо отказать в таковой.
Решение об отказе должно быть мотивировано. В течение указанного срока регистрационный орган вправе проводить проверку сведений, содержащихся в правилах доверительного управления, и иных представленных документах.
Уведомление федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг о принятии решения о регистрации правил доверительного управления ПИФом или изменений и дополнений в них либо об отказе в их регистрации направляется управляющей компании в течение трех дней со дня принятия соответствующего решения.
В регистрации правил, а также изменений и дополнений в них может быть отказано в случаях:
– несоответствия представленных документов Закону «Об инвестиционных фондах», типовым правилам доверительного управления ПИФом, нормативным правовым актам федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг;
– наличия в правилах, изменениях и дополнениях в них и в иных документах, представленных для регистрации правил, изменениях и дополнениях в них, сведений, не соответствующих действительности или вводящих в заблуждение;
– отсутствие у управляющей компании, специализированного депозитария, лица, осуществляющего ведение реестра владельцев инвестиционных паев ПИФа, оценщика или аудитора соответствующих лицензий.
Отказ в регистрации правил доверительного управления ПИФом или изменений и дополнений в них, а также уклонение от принятия такого решения могут быть обжалованы в суд.
Федеральный орган исполнительной власти по рынку ценных бумаг ведет реестр ПИфов, правила доверительного управления которыми им зарегистрированы.
Общая собственность на инвестиционные паи . По общему положению правила, регламентирующие оборот паев и процедуры закрепления прав собственности, должны отвечать требованиям статей 244 и 246 ГК РФ (общая долевая собственность).
Владелец пая, как и участник долевой собственности, по идее, вправе по своему усмотрению продавать, подарить, завещать или распорядиться иным образом своей долей (паем). Данный вывод подкреплен пунктом 2 ст. 11 Закона «Об инвестиционных фондах», в котором указано: «Имущество, составляющее паевой инвестиционный фонд, является общим имуществом владельцев инвестиционных паев и принадлежит им на праве общей долевой собственности. Раздел имущества, составляющий фонд, и выдел из него доли в натуре не допускаются».
Это правоотношение также закреплено в пункте 1 ст. 246 и пункте 1 ст. 247 ГК РФ. Согласно названным нормам право собственности на общее имущество, включая право распоряжения данным имуществом, может быть реализовано по единогласному решению всех сособственников. При отсутствии согласия хотя бы одного из них, независимо от размера его доли в праве на данное имущество, конкретный способ использования этого имущества можно будет применить только по решению суда.
Подобные требования в отношении владельцев инвестиционных паев категорически не приемлемы. Как уже упоминалось, инвестор ПИФа самостоятельно принимает решение о продаже своего пая управляющей компании (п. 1 ст. 14 Закона). Процедура эта должна быть максимально упрощенной. Здесь необходимо понимать, что именно возможность быстрой реализации инвестиционного пая обеспечивает его относительно высокую ликвидность и служит некой гарантией имущественных прав его владельца.
Говоря об инвесторах ПИФа как об участниках общей долевой собственности, надо отметить, что их отказ от права преимущественной покупки доли выбывающего участника закреплен законодательно [222] . «Присоединяясь к договору доверительного управления паевым инвестиционным фондом, физическое или юридическое лицо тем самым отказывается от осуществления преимущественного права приобретения доли в праве собственности на имущество, составляющее паевой инвестиционный фонд. При этом соответствующее право прекращается» (п. 2 ст. 11 Закона).
Выход участника общей долевой собственности из этих отношений возможен путем отчуждения им своей доли иным лицам, а также при ее выделе либо разделе общего имущества. За некоторыми исключениями это положение применимо и к инвесторам ПИФа.
Таким образом, в конструкции ПИФов правами общей долевой собственности наделены владельцы инвестиционных паев. Согласно Закону «Об инвестиционных фондах» (ст. 14) «инвестиционный пай является именной ценной бумагой, удостоверяющей долю его владельца в праве собственности на имущество, составляющее паевой инвестиционный фонд, право требовать от управляющей компании надлежащего доверительного управления паевым инвестиционным фондом, право на получение денежной компенсации при прекращении договора доверительного управления паевым инвестиционным фондом со всеми владельцами инвестиционных паев этого паевого инвестиционного фонда (прекращении паевого инвестиционного фонда)».
Согласно пункту 1 ст. 21 Закона «Об инвестиционных фондах» права на инвестиционные паи возникают в результате их получения учредителями доверительного управления на основании безотзывных заявок на приобретение инвестиционных паев.
Права, удостоверенные инвестиционным паем, фиксируются в бездокументарной форме.
Здесь, на наш взгляд, стоит более подробно рассказать про бездокументарную форму инвестиционного пая. У бездокументарной ценной бумаги, в отличие от классической, нет материальной формы, которая бы внешне заслонила бы собой ее содержание и зримо придала бы ей «объективный» вид. Закрепленные ценной бумагой права носят абстрактный характер.
Отметим весьма удачное высказывание Д. Степанова: «При отсутствии материальной оболочки (собственно бумаги) у бездокументарной ценной бумаги остается идеальная оболочка, то, что мыслится как ценная бумага» [223] . Такой подход позволяет увидеть главное: бездокументарная ценная бумага, отличаясь от классической только способом объективации (он не материальный, а идеальный), в остальном ей тождественна и так же, как и последняя, является самостоятельным объектом гражданских прав и формой объективации имущественных прав.
Итак, формальным признаком бездокументарной ценной бумаги в отсутствие у нее материальной оболочки является учет прав на такую бумагу в специальном реестре лицом, получившим для этого специальную лицензию (п. 2 ст. 142, п. 1 ст. 149 ГК РФ). В связи с этим правило пункта 5 ст. 14 Закона «Об инвестиционных фондах» об учете прав на инвестиционные паи на лицевых счетах в реестре владельцев инвестиционных паев полностью соответствует установленному Гражданским кодексом требованию о способе учета прав на бездокументарные ценные бумаги.
Количество инвестиционных паев, выдаваемых управляющими компаниями открытого и интервального ПИФов, не ограничивается. Количество инвестиционных паев, выдаваемых управляющей компанией закрытого ПИФа, указывается в правилах доверительного управления этим фондом. Инвестиционный пай не имеет номинальной стоимости, как, например, акция. Количество инвестиционных паев, принадлежащих одному владельцу, может выражаться дробным числом.
Выпуск производных от инвестиционных паев ценных бумаг, не допускается.
Как видно из определения классической ценной бумаги, основными ее признаками являются, во – первых, ее документарность (это документ) и, во – вторых, формальный характер (должны быть соблюдены форма и реквизиты). Нет ничего удивительного в том, что на первом месте в определении классической ценной бумаги стоят формальные признаки, характеризующие ее как вещь (пусть и особого рода), ибо в конструкции ценной бумаги форма выходит на передний план, закрывая собой содержание.
Руководствуясь вышеизложенным и нормой закона, можно сделать вывод, что пай – это новый вид именной (неэмиссионной) ценной бумаги, но с некоторыми оговорками.
Проведя правовой анализ инвестиционного пая как ценной бумаги, мы видим, что инвестиционный пай представляет собой некий документ, не имеющий установленных законом реквизитов, вопрос об удостоверении которым имущественных прав, осуществляемых или передаваемых только при предъявлении данного документа, считается весьма спорным; который, имея бездокументарную форму (т. е. существуя в виде записей по счетам в депозитарии и системе ведения реестра), представляет собой некое «подтверждение» разнородных по своей природе прав учредителя управления, возникающих из договора доверительного управления ПИФом. Пай по сути является документом, дополнительно подтверждающим факт заключения договора доверительного управления с конкретным лицом и объем прав (включая права обязательного характера, вытекающие из договора, и долю в праве общей собственности на ПИФ), однако данные права возникают вне зависимости от выдачи учредителю доверительного управления инвестиционного пая, а в силу передачи имущества в состав ПИФа.
Весьма важным вопросом является порядок определения суммы, на которую выдается один инвестиционный пай.
Согласно пункту 1 ст. 26 Закона до завершения формирования ПИФа сумма внесенных в него денежных средств (стоимость имущества), на которую выдается один инвестиционный пай, определяется правилами доверительного управления ПИФом и должна быть единой для всех. Данное положение основано на принципе, что каждый инвестиционный пай должен удостоверять одинаковую долю в праве общей на имущество, составляющее ПИФ (п. 1 ст. 14 Закона). Поэтому правила доверительного управления, устанавливая, с одной стороны, стоимость имущества, по достижении которой фонд считается сформированным, а с другой стороны – стоимость имущества, необходимую для получения одного инвестиционного пая, по сути, определяют стоимость имущества ПИФа, приходящегося на каждую равную долю в праве общей собственности на ПИФ до момента окончания его формирования.
Общее количество таких равных долей при формировании ПИФа рассчитывается путем деления стоимости имущества, по достижении которой ПИФ считается сформированным, на стоимость внесенного имущества, на которую выдается один инвестиционный пай. Таким образом, если учредитель при формировании ПИФа вносит в его состав имущество, стоимость которого достаточна для получения нескольких инвестиционных паев, он получит несколько паев, и совокупный размер его доли в праве общей собственности на ПИФ будет рассчитываться путем суммирования долей, удостоверенных каждым из инвестиционных паев.
После завершения формирования ПИФа сумма всех внесенных в него денежных средств (стоимость имущества), на которую выдается один инвестиционный пай, должна определяться исходя из расчетной стоимости инвестиционного пая. Расчетная стоимость пая исчисляется в соответствии с нормативными правовыми актами ФСФР путем деления стоимости чистых активов ПИФа, рассчитанной на день не ранее дня принятия заявок на приобретение инвестиционных паев, на количество инвестиционных паев, указанное в реестре владельцев инвестиционных паев этого ПИФа (п. 2 ст. 26 Закона «Об инвистиционных фондах»). Порядок расчетов величины чистых активов определяется постановлением ФКЦБ РФ от 22 октября 2003 г. № 03–42/пс «О порядке и сроках определения стоимости чистых активов акционерных инвестиционных фондов, стоимости чистых активов паевых инвестиционных фондов и расчетной стоимости инвестиционного пая паевого инвестиционного фонда».
Исходя из данного правила, в случае выдачи инвестиционных паев после завершения формирования ПИФа размер долей учредителей доверительного управления, определенных на момент окончания формирования ПИФа, будет изменяться, однако на стоимость имущества, приходящегося на долю каждого из них в праве общей собственности, сама выдача таких инвестиционных паев влиять не будет.
Инвестиционный пай открытого интервального ПИФа удостоверяет право владельца этого пая требовать от управляющей компании погашения инвестиционного пая и выплаты в связи с этим денежной компенсации, соразмерной приходящейся на него доле в праве общей собственности на имущество, составляющее фонд, не реже одного раза в год в течение срока, определенного правилами доверительного управления этим фондом.
Инвестиционный пай закрытого ПИФа удостоверяет право владельца этого пая требовать от управляющей компании погашения инвестиционного пая и выплаты в связи с этим денежной компенсации, соразмерной приходящейся на него доле в праве общей собственности на имущество, составляющее этот фонд, в случаях, предусмотренных Законом «Об инвестиционных фондах», право участвовать в общем собрании владельцев инвестиционных паев и, если правилами доверительного управления этим фондом предусмотрена выплата дохода от доверительного управления имуществом, составляющим этот фонд, право на получение такого дохода.
Каждый инвестиционный пай удостоверяет одинаковую долю в праве общей собственности на имущество, составляющее ПИФ, и одинаковые права. Инвестиционный пай не является эмиссионной ценной бумагой. Права, удостоверенные инвестиционным паем, фиксируются в бездокументарной форме.
Количество инвестиционных паев, выдаваемых управляющими компаниями открытого и интервального ПИФов, не ограничивается, закрытого – указывается в правилах доверительного управления этим фондом. Инвестиционный пай не имеет номинальной стоимости, т. е. его стоимость постоянно меняется в зависимости от рыночной конъюнктуры.
Количество инвестиционных паев, принадлежащих одному владельцу, может выражаться дробным числом. Выпуск производных от инвестиционных паев ценных бумаг не допускается. Инвестиционные паи свободно обращаются по окончании формирования ПИФа. Ограничения обращения инвестиционных паев могут устанавливаться федеральным законом.
Учет прав на инвестиционные паи осуществляется на лицевых счетах в реестре владельцев инвестиционных паев ПИФа и, если это предусмотрено правилами доверительного управления ПИФом, на счетах депо депозитариями, которым для этих целей в реестре владельцев инвестиционных паев открываются лицевые счета номинальных держателей. При этом депозитарии, за исключением депозитариев, осуществляющих учет прав на инвестиционные паи, обращающиеся через организатора торговли, не вправе открывать счета депо другим депозитариям, выполняющим функции номинальных держателей ценных бумаг своих клиентов (депонентов).
В пункте 5 ст. 14 Закона «Об инвестиционных фондах» определено, что инвестиционные паи свободно обращаются по окончании формирования ПИФа. Никакого согласия других сособственников ПИФа для передачи своей доли не требуется. Не применяется и обычное для общей собственности преимущественное право покупки (ст. 250 ГК РФ). Более того, Закон «Об инвестиционных фондах» определяет, что, присоединяясь к договору доверительного управления ПИФом, физическое или юридическое лицо тем самым отказывается от осуществления преимущественного права приобретения доли в праве собственности на имущество, составляющее ПИФ (п. 2 ст. 2).
Владелец пая не связан обязательством распорядиться своим паем исключительно в форме его погашения управляющей компанией. Следует также отметить, что Гражданским кодексом установлено, что к передаче прав на именные ценные бумаги применяются правила о цессии (уступка требования) (п. 2 ст. 146). Основаниями для цессии являются не только сделки, но и императивные правила других законов, т. е. права на инвестиционные паи могут переходить и по основаниям, предусмотренным в Законе «об инвестиционных фондах», например при наследовании и принудительном взыскании по долгам.
Согласно пункту 1 ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.
Выдача инвестиционных паев осуществляется на основании заявок на их приобретение, которые носят безотзывной характер. Отказ в приеме заявок допускается только в случаях:
– несоблюдения порядка и условий подачи заявок, установленных правилами доверительного управления ПИФом;
– если приобретателем инвестиционного пая является лицо, которое в соответствии с Законом «Об инвестиционных фондах» не может быть владельцем инвестиционных паев;
– принятия решения о приостановлении выдачи инвестиционных паев.
Правилами доверительного управления открытым ПИФом может быть предусмотрена возможность обмена инвестиционных паев по требованию их владельцев на инвестиционные паи другого открытого ПИФа, находящегося в доверительном управлении той же управляющей компании. Правилами доверительного управления интервальным ПИФом может быть предусмотрена возможность обмена инвестиционных паев по требованию их владельцев на инвестиционные паи другого интервального ПИФа, находящегося в доверительном управлении той же компании.
Из ПИФа, заявка на обмен инвестиционных паев которого подана, в ПИФ, на инвестиционные паи которого осуществляется обмен, передаются денежные средства или иное имущество, стоимость которого соответствует расчетной стоимости инвестиционных паев фонда, заявка на обмен которых подана.
Требования о погашении инвестиционных паев подаются в форме заявок на их погашение; требования об обмене инвестиционных паев – соответственно в форме заявок на их обмен. Заявки на погашение и обмен инвестиционных паев носят безотзывный характер.
Заявки на погашение и обмен инвестиционных паев подаются владельцем инвестиционных паев, а в случае если инвестиционные паи учитываются в реестре владельцев инвестиционных паев ПИФа на лицевом счете номинального держателя – соответствующим номинальным держателем. Номинальный держатель подает заявки на погашение и обмен инвестиционных паев на основании соответствующего поручения владельца инвестиционных паев. Заявки на погашение и обмен инвестиционных паев удовлетворяются в пределах количества инвестиционных паев, учтенных на соответствующем лицевом счете.
В течение срока формирования ПИФов заявки на погашение и обмен инвестиционных паев не принимаются.
Инвестиционный пай не может указывать на срока платежа, поскольку инвестор открытого инвестиционного фонда может по своему усмотрению в любой рабочий день обратиться к управляющему с требованием о выкупе последним его пая. Инвестор интервального паевого фонда вправе воспользоваться такой возможностью не реже одного раза в год в течение срока, определенного правилами доверительного управления этим фондом, но опять же по своему усмотрению. Соответственно инвестор закрытого ПИФа может требовать от управляющей компании погашения инвестиционного пая и выплаты в связи с этим денежной компенсации, в случаях если правилами доверительного управления этим фондом предусмотрена выплата дохода от доверительного управления имуществом, составляющим этот фонд, право на получение такого дохода.
Выплата денежной компенсации в связи с погашением инвестиционных паев осуществляется за счет денежных средств, составляющих ПИФ. Выплата денежной компенсации в связи с погашением инвестиционного пая открытого ПИФа должна быть осуществлена в течение срока, определенного правилами доверительного управления этим фондом, но не позднее 15 дней со дня погашения инвестиционного пая.
Выплата денежной компенсации в связи с погашением инвестиционного пая интервального ПИФа должна быть осуществлена в течение срока, определенного правилами доверительного управления этим фондом, но не позднее 15 дней со дня окончания срока принятия заявок на погашение инвестиционных паев, в течение которого была подана соответствующая заявка.
В случае недостаточности денежных средств, составляющих ПИФ, управляющая компания вправе использовать для выплаты денежной компенсации собственные денежные средства.
Определение суммы, на которую выдается инвестиционный пай, и суммы денежной компенсации, подлежащей выплате в связи с его погашением. До завершения формирования ПИФа сумма денежных средств (стоимость имущества), внесенных в него, на которую выдается один инвестиционный пай, определяется правилами доверительного управления этим фондом и должна быть единой для всех.
После завершения формирования ПИФа сумма денежных средств (стоимость имущества), внесенных в него, на которую выдается (в том числе при обмене) один инвестиционный пай, и сумма денежной компенсации, подлежащая выплате владельцу в связи с погашением инвестиционного пая (за исключением прекращения этого фонда), должны определяться исходя из расчетной стоимости инвестиционного пая.
В соответствии с постановлением ФКЦБ России 2003 г. «О порядке и сроках определения стоимости чистых активов акционерных инвестиционных фондов, стоимости чистых активов паевых инвестиционных фондов и расчетной стоимости инвестиционного пая паевого инвестиционного фонда» расчетная стоимость инвестиционного пая ПИФа определяется на дату определения стоимости чистых активов такого фонда путем деления этой стоимости на количество инвестиционных паев, указанное в реестре владельцев инвестиционных паев этого фонда на ту же дату.
Имущество, составляющее ПИф, обособлено от имущества управляющей компании этого фонда, имущества владельцев инвестиционных паев, имущества, составляющее иные ПИФы, находящиеся в доверительном управлении или по иным основаниям у управляющей компании. Имущество, составляющее ПИФ, учитывается управляющей компанией на отдельном балансе, и по нему ведется самостоятельный учет.
Для расчетов по операциям, связанным с доверительным управлением ПИФом, открывается отдельный банковский счет (счета), а для учета прав на ценные бумаги, составляющие ПИФ, – отдельные счета депо. Такие счета, за исключением случаев, установленных законодательством, открываются на имя управляющей компании ПИФа с указанием на то, что она действует в качестве доверительного управляющего, и названия этого фонда. Имена (наименования) владельцев инвестиционных паев при этом не указываются.
Обращение взыскания по долгам владельцев инвестиционных паев, в том числе при их несостоятельности (банкротстве), на имущество, ссоставляющее ПИФ, не допускается. По долгам владельцев инвестиционных паев взыскание обращается на принадлежащие им инвестиционные паи. В случае несостоятельности (банкротства) владельцев инвестиционных паев в конкурсную массу включаются принадлежащие им инвестиционные паи.
Если управляющая компания ПИФа признана несостоятельной (банкротом) имущество, составляющее фонд, в конкурсную массу не включается.
Нет юридических препятствий для производства в отношении должника – владельца инвестиционных паев действий по исполнению вступившего в законную силу решения суда о взыскании с него денежной суммы. Взыскание по долгам таких владельцев производится не на имущественный комплекс, составляющий данный фонд или его часть, а на принадлежащие должнику – владельцу инвестиционных паев ценные бумаги – инвестиционные паи. И в отношении именно их производятся предусмотренные исполнительным производством действия (арест, оценка, реализация и т. п.). Нет запретов на обременение инвестиционных паев: залог инвестиционного пая ПИФа по соглашению с владельцем инвестиционного пая вправе оформить и банк, и заимодавец.
Правила доверительного управления ПИФом должны содержать следующие сведения:
– название ПИФа;
– вид ПИФа (открытый, интервальный, закрытый);
– полное фирменное наименование управляющей компании;
– полное фирменное наименование специализированного депозитария;
– полное фирменное наименование лица, осуществляющего ведение реестра владельцев инвестиционных паев;
– полное фирменное наименование аудитора;
– инвестиционную декларацию;
– стоимость имущества, составляющего ПИФ, по достижении которой он является сформированным и которая не может быть менее суммы, определенной федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг;
– срок формирования ПИФа, который должен начинаться не позднее шести месяцев с момента регистрации правил доверительного управления им и не должен превышать трех месяцев;
– права и обязанности управляющей компании;
– срок действия доверительного управления;
– порядок подачи заявок на приобретение, погашение и обмен инвестиционных паев;
– порядок и сроки включения включения в состав ПИФа внесенных денежных средств (иного имущества);
– порядок и сроки выплаты денежной компенсации в связи с погашением инвестиционных паев;
– порядок определения расчетной стоимости инвестиционного пая, суммы, на которую он выдается, а также суммы денежной компенсации, подлежащей выплате в связи с его погашением;
– порядок и сроки внесение в реестр владельцев инвестиционных паев записей о приобретении, об обмене, о передаче и погашении инвестиционных паев;
– права владельцев инвестиционных паев;
– размер вознаграждения управляющей компании, специализированного депозитария, лица, осуществляющего ведение реестра владельцев инвестиционных паев, аудитора;
– виды и максимальный размер расходов, связанных с доверительным управлением ПИФом, подлежащих оплате за счет имущества, составляющего этот фонд;
– порядок раскрытия информации о ПИФе, в том числе название печатного издания, в котором публикуется информация об этом фонде.
Правила доверительного управления интервальным ПИФом наряду с этими сведениями должны содержать сведения о сроках приема заявок на погашение инвестиционных паев.
Правила доверительного управления закрытым ПИФом должны также содержать сведения о количестве инвестиционных паев этого фонда и о порядке созыва и проведения общего собрания владельцев инвестиционных паев.
Правила доверительного управления ПИФом каждого вида должны соответствовать типовым правилам доверительного управления ПИФом соответствующего вида, утвержденным Правительством Российской Федерации.
Управляющая компания вправе внести изменения и дополнения в правила доверительного управления ПИФом. Изменения и дополнения в правила доверительного управления закрытым ПИФом утверждаются общим собранием владельцев инвестиционных паев этого фонда.
Управляющие компании открытого и интервального ПИФов вправе приостановить выдачу инвестиционных паев, если это предусмотрено правилами доверительного управления этими фондами. Погашение и обмен инвестиционных паев могут быть одновременно приостановлены управляющей компанией ПИФа только с одновременно с приостановлением выдачи инвестиционных паев этого фонда.
Выдача, погашение и обмен инвестиционных паев могут быть одновременно приостановлены только в случаях, предусмотренных правилами доверительного управления ПИФом, и в соответствии с нормативно – правовыми актами федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг. Такое приостановление может произойти, в момент когда этого требуют интересы учредителей доверительного управления, на срок действия обстоятельств, послуживших причиной такого приостановления.
В случае одновременного приостановления вышеназванных операций управляющая компания обязана в тот же день письменно уведомить об этом федеральный орган исполнительной власти по рынку ценных бумаг с указанием причин такого приостановления, а также раскрыть эту информацию в порядке, установленном указанным органом исполнительной власти.
Управляющая компания обязана приостановить выдачу, погашение и обмен инвестиционных паев в случаях:
– приостановления действия соответствующей лицензии как у нее, так и у специализированного депозитария или лица, осуществляющего ведения реестра владельцев инвестиционных паев;
– аннулирование соответствующей лицензии как у нее, так и у специализированного депозитария или лица, осуществляющего ведения реестра владельцев инвестиционных паев;
– получения соответствующего требования федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг;
– невозможности определения стоимости активов ПИФа по причинам, не зависящим от нее.
Доверительное управление паевым инвестиционным фондом (деятельность управляющей компании). Управляющая компания – главное действующее лицо в структуре ПИФа. Почти всегда она выступает инициатором создания паевого инвестиционного фонда, от нее зависит, насколько эффективно будут работать средства инвесторов. Прежде чем предложить пай нового фонда, управляющая компания предоставляет потенциальным инвесторам инвестиционную декларацию. В ней обязательно должна быть указана цель инвестиционной политики, подробно раскрыта структура активов паевого фонда, определены возможные объекты для инвестирования, описаны риски, связанные с вложением в эти активы. Для инвестора инвестиционная декларация имеет большое значение, так как управляющая компания должна ей следовать и не вправе отступать от ее положений.
Как сказано в Законе об инвестиционных фондах, «управляющей компанией могут быть только открытое или закрытое акционерное общество, общество с ограниченной (дополнительной) ответственностью, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации. Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования не вправе являться участниками управляющей компании.
Управляющая компания может использовать в своем наименовании слова «инвестиционный фонд», «акционерный инвестиционный фонд» или «паевой инвестиционный фонд» в сочетании со словами «управляющая компания».
Управляющая компания может осуществлять предусмотренную выше названным Федеральным законом деятельность только на основании специального разрешения (лицензии)» (ст. 38 Закона). Любой желающий вправе потребовать от нее предъявить такую лицензию. Наличие лицензии свидетельствует о контроле государства над деятельностью компании. Она может совмещать свою деятельность только с деятельностью по доверительному управлению ценными бумагами, управлению пенсионными резервами негосударственных пенсионных фондов и управлению страховыми резервами страховых компаний.
Из анализа статьи 38 Закона об инвестиционных фондах, следует то, что управляющая компания является коммерческой организацией, преследующее, в качестве основной цели своей деятельности по управлению инвестиционным фондом преследует частный предпринимательский интерес, т. е. извлечение прибыли.
Управляющая компания обязана:
– передать имущество, составляющее ПИФ, для учета и (или) хранения специализированному депозитарию;
– передавать специализированному депозитарию незамедлительно с момента их составления или получения копии всех первичных документов в отношении имущества фонда, а также подлинные экземпляры документов, подтверждающих права на недвижимость;
– представлять в федеральный орган исполнительной власти по рынку ценных бумаг (т. е. в Федеральную службу по финансовым рынкам – ФСФР России) отчетность в установленном порядке;
– раскрывать информацию.
Таким образом, управление есть систематическая профессиональная деятельность, направленная на объект либо его элементы, и преследующая определенные цели. Целью может быть увеличение, сохранение, уменьшение объекта, перевод его в новое качество. В научной литературе высказывается мнение о том, что целью управленческой деятельности всегда является лишь извлечение прибыли. В частности, Л. Г. Ефимов обосновывает данное предложение в отношении договора доверительного управления [224] . Однако необходимо отметить следующее: то, что справедливо по отношению к отдельному договору доверительного управления, не обязательно применимо к универсальному определению управления в законодательстве. Поэтому управление следует рассматривать как систематическую, профессиональную деятельность, направленную на объект гражданских прав, осуществляемую такими способами и в таких целях, которые не противоречат закону и иным правовым актам.
Итак, какова же природа договора, заключаемого между инвестиционным фондом и его управляющим?
Как отмечалось выше, акционерные и паевые инвестиционные фонды по – разному строят свои отношения с управляющей компанией. В частности, АИФы, заключают договор с управляющим об управлении. В то время как правовой основой осуществления управленческих функций в отношении имущества ПИФов выступает заключаемый между управляющим и владельцами инвестиционного пая договор доверительного управления.
Российское гражданское законодательство не содержит понятия управления. Однако Гражданский кодекс Российской Федерации содержит понятие доверительного управления, его глава 53 так и называется: «Доверительное управление имуществом». Сравнительный анализ отдельных положений Гражданского кодекса относительно доверительного управления и Типового договора об управлении инвестиционным фондом позволяет сделать вывод, что природа доверительного управления значительно отличается от обычного управления. Договор доверительного управления является самостоятельным договором и занимает в Кодекса место среди обязательств поручения, комиссии, агентирования, коммерческой концессии. В нашем случае имеет смысл остановится на анализе названного договора.
Сторонами договора доверительного управления являются собственник (учредитель управления) и доверительный управляющий. Учредитель может подписать с управляющим отдельный письменный документ – договор о доверительном управлении, но может составить декларацию об учреждении доверительного управления, которая затем принимается управляющим и становится самостоятельным договором.
В случае с ПИФом учредителями управления являются сами инвесторы. Законодателем закреплен порядок, при котором «присоединение к договору доверительного управления паевым инвестиционным фондом осуществляется путем приобретения инвестиционных паев паевого инвестиционного фонда, выдаваемых управляющей компанией, осуществляющей доверительное управление этим паевым инвестиционным фондом» (ст. 11 Закона об инвестиционных фондах).
Учредитель как субъект правоотношения в сфере предпринимательства сам предпринимателем не является. Его деятельность не является ни самостоятельной, ведущейся от своего имени, ни совершаемой за свой счет. Только доверительный управляющий является в данном случае предпринимателем. Учредителем доверительного управления может быть только собственник имущества, но не обладатель производного вещного права. Учредитель и доверительный управляющий должны быть полностью дееспособными лицами.
Существенными условиями договора доверительного управления являются: предмет, т. е. состав имущества, передаваемого в доверительное управление, наименование (имя) выгодоприобретателя (или учредителя, если учредитель и выгодоприобретатель совпадают в одном лице), размер и форма вознаграждения управляющего, срок действия договора. Статья 41 Закона об инвестиционных фондах гласит: «Вознаграждение управляющей компании… Выплачивается за счет имущества акционерного инвестиционного фонда и имущества, составляющего паевой инвестиционный фонд, и их сумма не должна превышать 10 процентов среднегодовой стоимости чистых активов акционерного инвестиционного фонда и чистых активов паевого инвестиционного фонда.
Договором между акционерным инвестиционным фондом и управляющей компанией может быть предусмотрена выплата вознаграждения управляющей компании за счет доходов от управления акционерным инвестиционным фондом. Правилами доверительного управления паевым инвестиционным фондом может быть предусмотрена выплата вознаграждения управляющей компании в зависимости от увеличения стоимости имущества, составляющего паевой инвестиционный фонд».
Обязательства доверительного управления характеризуются признаками двусторонности, взаимности, возмездности.
Договор доверительного управления имуществом является реальным, т. е. для его заключения необходима передача имущества доверительному управляющему непосредственно.
Для подтверждения заключения договора о доверительном управлении необходима надлежащим образом оформленная и подписанная сторонами (управляющим и инвестором) заявка на приобретение инвестиционных паев и квитанция об оплате указанного в заявке количества паев.
Таким образом, подача заявки на приобретение инвестиционных паев и их оплата являются не чем иным, как акцептом со стороны инвестора публичной оферты, сделанной управляющей компанией, путем публикации, правил доверительного управления паевым инвестиционным фондом и сведений об агентах действующих от имени и по поручению управляющей компании, по выдаче инвестиционных паев.
В течение 180 дней после объявления о создании ПИФа управляющая компания должна собрать не менее 2,5 млн руб. для открытого фонда и не менее 5 млн руб. для интервального фонда. Если ей это не удается, фонд считается несформированным и инвесторам возвращаются их вложенные денежные средства.
Прекращение деятельности паевого инвестиционного фонда . Как уже отмечалось, основания прекращения паевого инвестиционного фонда корректнее следовало бы назвать основаниями прекращения договора доверительного управления в целом. Перечень таких оснований установлен статьей 30 Закона об инвестиционных фондах.
Согласно пункту 1 ст. 31 Закона обязанности по прекращению ПИФа возлагаются на управляющую компанию. Действительно, согласно пункту 1 ст. 1012, статьям 1020 и 1024 ГК РФ обязанность по возврату имущества, находящегося в доверительном управлении, учредителям доверительного управления, а также обязанности по сделкам, заключенным в рамках осуществления доверительного управления, должен нести доверительный управляющий.
Порядок прекращения паевого инвестиционного фонда можно условно разделить на несколько стадий (ст. 31 и 32 Закона).
1. Опубликование сообщения о прекращении ПИФа.
2. Предъявление требований кредиторами по договору доверительного управления фондом и сделкам, совершенным на основании этого договора за счет имущества ПИФа.
3. Составление и направление в ФСФР сведений о составе имущества паевого инвестиционного фонда и предъявленных кредиторами требованиях.
4. Реализация имущества фонда и осуществление расчетов с кредиторами.
В случае прекращения ПИФа имущество, составляющее фонд (за исключением денежных средств), подлежит реализации, т. е. продаже. В данном случае будет происходить изменение состава и структуры активов ПИФа, поскольку в состав ПИФа будут включаться денежные средства, вырученные от продажи неденежных активов ПИФа, которые и станут единственным активом ПИФа, составляющим 100 % его состава.
Денежные средства, составляющие ПИФ, распределяются в следующем порядке.
В первую очередь они перечисляются кредиторам (за исключением управляющей компании ПИФа), требования которых должны удовлетворяться за счет имущества, составляющего ПИФ. Во вторую очередь денежные средства перечисляются лицу, осуществлявшему прекращение ПИФа, в счет возмещения связанных с этим расходов. Далее осуществляется выплата управляющей компании вознаграждения, начисленного ей как на день, так и после дня возникновения основания прекращения ПИФа, а также выплаты специализированному депозитарию, лицу, осуществляющему ведение реестра владельцев инвестиционных паев, оценщику и аудитору вознаграждений, начисленных им после дня возникновения основания прекращения фонда.
В последнюю очередь выплачиваются денежные компенсации владельцам инвестиционных паев путем распределения оставшегося имущества пропорционально количеству принадлежащих им инвестиционных паев.
5. Составление отчета о прекращении паевого инвестиционного фонда и утверждение его ФСФР с внесением записи в реестр о прекращении ПИФа.
Даже беглый анализ стадий прекращения деятельности фонда позволяет сделать очевидный вывод: порядок прекращения ПИФа, т. е. порядок прекращения договора доверительного управления ПИФом, некритично заимствован законодателем с порядка ликвидации юридического лица (ст. 63 и 64 ГК РФ).
Представляется, что в части выплаты денежных средств учредителям доверительного управления (владельцам инвестиционных паев) пропорционально их долям в праве общей собственности на ПИФ данные предписания не противоречат Гражданскому кодексу. Прежде всего, соблюдается требование пункта 3 ст. 1024 Кодекса о возврате учредителям управления имущества, находящегося в управлении, в случае прекращения договора доверительного управления. Далее, поскольку выдел долей в имуществе, составляющем ПИФ, в натуре запрещен, все учредители управления получают денежную компенсацию, т. е. соблюдаются нормы статьи 250 ГК РФ и статьи 11 Закона об инвестиционных фондах. Не противоречит требованиям Гражданского кодекса и процедура реализации имущества ПИФа для удовлетворения требований кредиторов управляющей компании по денежным обязательствам, возникающим из сделок, заключенных за счет имущества ПИФа в процессе осуществления доверительного управления.
Однако в части выплаты денежных сумм всем кредиторам управляющей компании ПИФа по неденежным обязательствам, возникшим в связи с осуществлением доверительного управления, нормы Закона не выдерживают никакой критики. По сути, они предусматривают произвольную замену предмета и способа исполнения обязательств. Так, кредитор по договору купли – продажи, который приобрел пакет ценных бумаг, входящих в состав ПИФа, получит не предусмотренные договором ценные бумаги, а денежные средства, соответствующие, в лучшем случае стоимости приобретенного пакета. Кроме того, нарушается принцип надлежащего исполнения обязательств управляющей компанией по сделкам, заключенным при осуществлении доверительного управления фондом, за счет имущества, находящегося в доверительном управлении, а в случае его недостаточности – за счет имущества управляющей компании ПИФа (п. 1 ст. 408, п. 3 ст. 1022 ГК РФ).
Таким образом, предусмотренный статьей 32 Закона об инвестиционных фондах порядок исполнения лицом, осуществляющим прекращение ПИФа, неденежных обязательств управляющей компании перед кредиторами по сделкам в виде выплаты им денежных сумм не соответствует требованиям гражданского права. В связи с этим в статью 32 Закона об инвестиционных фондах для установления следующего порядка прекращения договора доверительного управления ПИФом целесообразно внести следующие изменения: с моментом возникновения основания для прекращения ПИФа срок исполнения обязательства управляющей компании по сделкам, совершенным за счет имущества ПИФа, считается наступившим. Требования кредиторов по данным обязательствам должны удовлетворяться в соответствии с условиями заключенных договоров (т. е. изменяется только срок, но не предмет исполнения). В случае недостаточности имущества ПИФа взыскание обращается на имущество управляющей компании.
После удовлетворения всех указанных требований кредиторов в полном объеме остающаяся часть имущества, находящегося в доверительном управлении, подлежит реализации. После этого распределение денежных средств, составляющих ПИФ, осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 32 Закона для удовлетворения требований кредиторов второй – четвертой очередей.
По аналогии с АИФами можно представить особенности ПИФов следующим образом:
– это не корпорация, а особый имущественный комплекс, состоящий из имущества, переданного в доверительное управление управляющей компании учредителем (учредителями) доверительного управления;
– в основе создания паевых инвестиционных фондов лежит условие объединения этого имущества с имуществом иных учредителей доверительного управления, и из имущества, полученного в процессе такого управления;
– доля в праве собственности не данное имущество удостоверяется ценной бумагой (инвестиционный пай), выдаваемой управляющей компанией;
– названные формирование не является юридическим лицом и не имеет никакой внутренней организационной структуры.
Глава 9 Инвестиции на финансовых рынках
§ 1. Понятие и особенности финансовых рынков. Участники финансового инвестированияФинансовый рынок представляет собой организованную или неформальную систему торговли финансовыми инструментами. На этом рынке происходит обмен деньгами, предоставление кредита и мобилизация капитала. Основную роль здесь играют финансовые институты, направляющие потоки денежных средств от собственников к заемщикам. Товаром выступают собственно деньги и ценные бумаги. Как и любой рынок, финансовый рынок предназначен для установления непосредственных контактов между покупателями и продавцами финансовых ресурсов.
Финансовые рынки осуществляют практически все те же функции, что и их товарно – сырьевые аналоги, – они обеспечивают участников всей необходимой информацией о спросе и предложении на ресурсы и формируют рыночные цены этих ресурсов. Реализация этих функций позволяет финансовым рынкам создавать возможности выбора для потребителей, способствовать управлению рисками, воздействовать на управление компаниями.
Вследствие большого разнообразия видов и форм различных финансовых инструментов, а также способов торговли ими существуют различные финансовые рынки. Их можно классифицировать по нескольким признакам. В зависимости от длительности предоставляемых ресурсов различают рынки долгосрочного и краткосрочного капиталов. В последнем случае обычно говорят о денежных рынках, на них заключаются сделки сроком до одного года. Денежные рынки подразделяются на кредитные и валютные. На кредитных рынках предприятия и банки могут получить краткосрочные ссуды. Предприятия обычно кредитуются в коммерческих банках. Сами банки привлекают краткосрочный капитал на рынке межбанковского кредита.
Общепризнанным в мире ориентиром цены на такого рода кредиты служит ставка предложения на Лондонском межбанковском рынке (LIBOR). Например, на 23 марта 2000 года ставка LIBOR на кредиты, номинированные в долларах США, колебалась от 6,124 % годовых по однодневным (overnight) ссудам, до 6,845 % по кредитам длительностью в один год. Аналогичная ставка (MIBOR) устанавливается на Московском межбанковском кредитном рынке. На эту же дату размах ее колебаний по рублевым кредитам составлял от 9,8 overnight до 23 % по трехмесячным ссудам. Ставка рефинансирования Центрального банка Российской Федерации на эту дату была равна 33 % годовых. Как правило, данная ставка служит отправной точкой при определении цены кредита, получаемого предприятием в коммерческом банке. На Московском рынке котируются также межбанковские ставки привлечения (спроса) на кредитные ресурсы (MIBID) и фактические ставки предоставления кредитов (MIACR). Как правило, таким образом привлекают капитал правительства и крупные банки, для предприятий они служат инструментом краткосрочных финансовых вложений. Наиболее известным инструментом такого рода являются трех– и шестимесячные векселя Казначейства США. 23 марта 2000 года ставка выплачиваемого по ним дохода составила соответственно 5,9 и 6,1 % годовых. Российским аналогом этих ценных бумаг были печально знаменитые ГКО – ОФЗ, уровень доходности которых порой зашкаливал за 200 %. Крах рынка ГКО стал отправным пунктом серьезных перемен в экономической политике государства. В результате уже в феврале 2000 года Правительство России эмитировало новый выпуск ГКО, уровень дохода по которым составил около 20 %, т. е. был значительно ниже ставки рефинансирования.
Эмиссия краткосрочных корпоративных облигаций также имеет распространение в развитых странах. Однако к такому способу приобретения краткосрочного капитала обычно прибегают только наиболее крупные компании, для которых издержки эмиссии имеют незначительный удельный вес в сравнении с объемом привлекаемых ресурсов. Для большинства средних и небольших предприятий краткосрочный банковский кредит обходится дешевле. Любопытно, что в России после финансового кризиса 1998 года рынок краткосрочных корпоративных облигаций возродился даж
