Саморазвитие, Поиск книг Обсуждение прочитанных книг и статей, Консультации специалистов: Рэйки; Космоэнергетика; Биоэнергетика; Йога; Практическая Философия и Психология; Здоровое питание; В гостях у астролога; Осознанное существование; Фэн-Шуй; Вредные привычки Эзотерика

А. Бочаров

А. Чернышев

Любовь исцеляющая: очерки психологии болезни и выздоровления

«Свет Православия», 2004

Предисловие

В нашем понимании, разговор о медицине возможен с нескольких точек зрения, каждая из которых предполагает определенные границы рассмотрения и уровень компетентности исследователя.

Во-первых, подход научно-медицинский. Это — медицинская наука в широком понимании: исследования, эксперименты, обсуждение их результатов, сравнение эффективности препаратов и методов лечения, историко-медицинские изыскания. Здесь действительны законы научного поиска и логики.

Во-вторых, подход биоэтический. Он особенно актуален и востребован в наше время. Развитие свое он получил в рамках современных «общечеловеческих ценностей». Основы биоэтики вырабатываются медицинским сообществом и носят не только этический, но и юридический характер. Другое дело, что сама планка этих ценностей с каждым годом понижается. Вспомним историю медицины ХХ века: легализация абортов, распространение эвтаназии, клонирование… Список можно продолжать. Русская Православная церковь в своей Социальной доктрине четко определила отношение к основным биоэтическим проблемам на основе святоотеческого антропологического учения. Например, ни в каком виде не будет приветствоваться эвтаназия, а аборты категорически осуждены.1 «Мы не можем остановить развитие науки. Но нам нужна мудрость. Мудрость, с которой ученые должны подходить к своим желаниям» — сказал один русский православный иерарх.2 

В-третьих, подход психологический. Это изучение психологических аспектов жизнедеятельности больного человека, влияния болезни на личность, влияния личностных особенностей на возникновение и течение болезней. Медицинская психология рассматривает также аспекты психосоматических расстройств, изучает психологию взаимодействия врача и пациента. Это отрасль профессиональной психологии, в рамках которой возможен православный взгляд на проблемы.

В-четвертых, пастырский подход. Это уже советы священника: как вести себя в болезни, как готовиться к смерти, что делать, если в доме тяжелобольной человек, какой образ жизни вести во время беременности (духовные аспекты).

Некоторые авторы, к сожалению, смешивают эти подходы (не путать с синтезом), готовя некую «солянку сборную грибную». Есть и положительные примеры. Работы И.В. Силуяновой3 — прекрасный образец биоэтического подхода, книга игумена Евмения (Перистого) «Здравствуй, малыш»4 — замечательное пастырское напутствие беременной женщине и ее супругу.

В данной книге рассматриваются актуальные вопросы медицинской психологии. Каким образом влияет душевный настрой на здоровье человека, как складываются взаимоотношения врача и пациента и что нужно для нормального развития этих отношений, каким образом разные типы личностей относятся к своей болезни, — обо всём этом мы высказали своё мнение. Наша книга сочетает научные факты и православный подход ко всем рассмотренным вопросам. Цитируются источники как по медицине, так и по богословию. Традиционные для медицинской психологии темы рассмотрены с позиции Православия.

Авторы нисколько не претендуют на полноту и всеохватность. Писать книгу нас побудила недостаточная разработанность данной темы. Нравственные подходы в психологии только начинают развиваться, и практически все значимые работы цитируются в данной книге. Круг рассматриваемых вопросов широк, и мы старались излагать материал в компактном виде, без общих мест.

Книга адресована не только специалистам — врачам и психологам, но и широкому кругу читателей. Поэтому мы стремились не перегружать текст сугубо специальными понятиями, специфические термины поясняются. Для оживления повествования и наглядной иллюстрации излагаемых положений приведены примеры из жизни. Если это не оговаривается специально, они взяты из авторской практики и подверглись лишь литературной обработке.

Мы заранее просим прощения у тех своих коллег по цеху, которые невзначай узнали себя в приведенных примерах. Мы ни в коем случае не хотим бросить тень на кого-либо, но проблемы существуют, и мы хотим их с вами обсудить.

Книга получилась разноплановой, и мы надеемся, что разные категории читателей смогут найти в ней что-то полезное.

Раздел I

Здоровье и болезнь

Глава 1

Экскурс в православную
антропологию

Недуги человеческого тела суть естественные последствия повреждения естества грехом и злоупотребления телом

Свт. Игнатий (Брянчанинов)

Можно сказать, что во взгляде на человека Православие находится между двух крайностей — между Сциллой материализма, признающего только тленную плоть, и Харибдой5 платонизма, унижающего все телесное.

Известно, что человек есть воплощенный дух. Поэтому для любого православного ученого, в том числе психолога, нет никаких сомнений в том, что душа выражает себя через тело. «Психическое всегда действует, протекает, развертывается в рамках определенных биологических (физиологических, организмических) условий, — считает один из крупнейших современных православных психологов Б.С. Братусь. — Для постоянства и «самостоятельности» логики развития психики необходимы обеспечение нужного диапазона этих условий, их устойчивость. Серьезное нарушение внутреннего равновесия изменяет характер протекания психических функций, тем самым так или иначе влияя на эти функции».6

Это означает, что для того, чтобы те или иные качества души могли полностью проявиться, необходимо наличие не просто нормально функционирующего человеческого организма, но еще и нужных связей этого организма с душой. Распространенная аналогия — инструмент и музыка. Пианино может быть плохо настроено, и мы слышим дисгармонирующие звуки. Оно может быть сломано, и мы не услышим вообще ничего. Но это вовсе не означает, что исчезла сама музыка. Просто сейчас она не может выразить себя через данный музыкальный инструмент.

Классик отечественной психологии А.Н. Леонтьев предложил следующую формулу: «Внутреннее… действует через внешнее и этим само себя изменяет».7 

Все психологические функции находят выход и выражение через материальный субстрат — органы тела. При повреждении инструмента (органа) страдает проявление соответствующих свойств души. В свою очередь, душевные (психические) функции могут повреждаться без нарушения соматических (телесных).

Следовательно, возможны телесные заболевания, влияющие на процесс выражения души вовне и собственно душевные болезни.

Как замечает И.А. Ильин, «человечество представляет из себя множество душевных (в сущности, душевно-духовных) существ, из которых каждое укрыто таинственным образом за одной, для него центральной и единственной, именно только ему одному служащей вещью, называемой "его телом". Каждый человек есть такой "душе-дух", который укрывается за своим телом от других людей и доступен им только через него... Наше тело загораживает нашу душу от других и в то же время, выражая (то намеренно, то непреднамеренно) наши душевные состояния, передает о них (или выдает их) нашим ближним».8 Действительно, едва взглянув на человека, мы иной раз можем довольно точно определить его внутреннее состояние.

Мы также придерживаемся схемы, уже получившей распространение в среде православных психологов: грех (страсть)  психопатология (неврозы, акцентуации и т. д.)  соматизация. Первое звено (грех — психопатология) более очевидно. Переход же в телесную патологию реализуется чаще всего в тех случаях, когда окружение человека, среда, в которой он находится, не поддерживает его патохарактерологических проявлений или же он сам старается подавить, загнать их внутрь, не зная правильного выхода из ситуации, или же не решаясь на него. Опытный психотерапевт Д.А. Авдеев указывает, что «психосоматические заболевания развиваются, помимо прочих причин, из-за "непроговоренности" внутренних конфликтов, переживаний... и грехов. Неисповеданные грехи не только губят душу, но и держат в напряжении и разрушают тело».9

Выражение души через телесные органы означает также, что действительно многое в человеке можно изучить. Скажем, электромагнитная деятельность головного мозга вполне поддается количественному и качественному измерению. Известны участки коры, в наибольшей степени отвечающие за те или иные психические функции. Науке вообще чужды «агностицистские»10 измышления о тотальной непознаваемости человека, свойственные разве что еретикам,11 но никак не православным христианам.

Нельзя, однако, согласиться и с грубыми материалистами, слишком легко относящимся к тайне человека. Конечно, если человек — всего лишь много потрудившаяся в свое время обезьяна, не может быть никаких затруднений в его изучении.12 Такой легкомысленный гносеологический оптимизм встречается сегодня достаточно часто. Стоит студенту психфака раздобыть несколько тестов, как он уже спешит измерить IQ13 каждому встречному и сделать соответствующие выводы. Отсюда и характерные названия целых книг, например, «Психология — это просто»…

В действительности, «…биологическое составляет необходимое условие, в котором разыгрывается драма психической жизни, — пишет Б.С. Братусь. — Соматическое, психофизиологическое здоровье есть постоянство и оптимум этих условий; болезнь есть большее или меньшее их искажение. Особенно пагубными являются психические болезни. Рамки условий при неблагоприятном течении таких условий настолько суживаются, что образуют как бы сходящийся коридор, воронку. Это накладывает резкие ограничения на свободу психического развития и может создавать впечатление, что биологическое непосредственно продуцирует, производит ту или иную аномалию или дефект личности. Однако следует помнить, что сами по себе эти рамки, сколь бы узкими и ограниченными они ни были, не формируют психики, не наполняют ее содержанием и смыслом».14 Другими словами, психология — это вовсе не так уж просто. Человек — глубочайшая тайна из того, что есть на земле.

Следует иметь в виду ещё один важный момент. Православное учение о грехопадении и наследовании последствий первородного греха применительно к психологии означает, что человек, каким мы видим его сейчас, не является таковым, каковым, он был задуман. Светская наука изучает человека в его падшем состоянии, принимая это за норму. О некоторых реалиях падшего человечества, в частности, о темных глубинах души, закрытых для самого человека и проявляющихся исподволь, святые отцы15 писали задолго до появления «нового и сенсационного» учения З. Фрейда.16 Преп. Максим Исповедник в VI веке писал о том, что греховным человеком движут две основные силы: стремление к удовлетворению половой потребности и агрессия (по сути, это «либидо» и «мортидо» З. Фрейда). Разница в том, что святые отцы считали настоящее состояние человека следствием космической катастрофы грехопадения, Фрейд же воспринимал это как конечную данность и норму.17 Естественно, выводы делались совершенно противоположные. Святые отцы писали о преображении и обожении человека, а в учении Фрейда места «сублимации» на самом деле нет, потому что возвышаться попросту некуда.18

Три составные части человека: дух, душа и тело отличны друг от друга по проявлениям, свойствам и функциям. Вместе с тем, они едины в бытии. Только на основе привнесенного греха ныне между ними существуют противоречия.

Противоречия этих — двух родов.

Во-первых, между составляющими человеческого естества — духом, душой и телом. «Душа человека в основном подчинилась телу и его потребностям. Неразумная плоть стала управлять разумом, а разум стал жить пожеланиями плоти. Человек из духовного сделался плотским. Таким образом, вся прежняя иерархия перевернулась в человеке... Если дух человека должен был жить Богом, душа — духом, тело — душой, то теперь дух начинает паразитировать на душе, питаясь ценностями небожественными... Душа, в свою очередь, становится паразитом тела — поднимает страсти. И, наконец, тело становится паразитом земной вселенной, убивает, чтобы питаться, и так обретает смерть».19 

Во-вторых — внутридушевные противоречия. «Разум заоблачен, мечтателен и отвлечен, потому, что не удерживается сердцем и не правится волею; воля своенравна и бессерда от того, что не слушает разума и не смотрит на сердце; сердце неудержимо, слепо и блажно, потому что не хочет следовать указаниями разума и не отрезвляется силою воли. Но мало того, что силы сии потеряли взаимную помощь, они приняли некоторое враждебное друг против друга направление, одна отрицает другую, как бы поглощает ее и снедает» — пишет свт. Феофан Затворник.20

Мирное сосуществование человеческой души и греха невозможно. Кто-то обязательно победит в борьбе. И боевые действия не прекращаются никогда. Один наступает, другой обороняется. И если человек порой изнемогает в борьбе, то страсти неутомимы, поскольку движущие их силы 21 не нуждаются ни во сне, ни в отдыхе, не знают покоя.

Сама болезнь — не зло, а лишь одно из последствий греха, результат отступления человека от Бога. Но поскольку верующему «всё содействует ко благу» (Рим. 8, 28), то и болезнь, включаясь в строй его жизни, активно влияя на духовные и душевные переживания, может играть промыслительную роль.

Итак, болезнь, явление абсолютно инородное для человека до грехопадения, после изгнания из Рая становится непременным атрибутом его жизни на земле, наряду с трудом и смертью. Поэтому искусственно отделять болезнь от ее носителя — тенденция в корне неверная.

Сотворенные Богом Адам и Ева жили в Эдемском саду и, как отмечает свт. Иоанн Златоуст, «жили на земле, будто на небе, и, будучи в теле, не терпели нужд телесных: не нуждались ни в крове, ни в доме, ни в одежде, и ни в чем другом подобном».22 Добавим, что в силу своей природы люди не имели нужды ни во врачах, ни в лекарствах, ни в больницах, ни в санаториях, не принимали ни снотворного, ни обезболивающего.

Ссылаясь на преп. Макария Великого, свт. Игнатий (Брянчанинов) говорит: «До падения человека тело его было… чуждо настоящей дебелости и тяжести… Чувства его были несравненно тоньше, действие их было несравненно обширнее, вполне свободно».23

Такая "дебелость" и "плотяность", по свидетельству святых отцов, стала преградой между человеком и духовным миром. «Однако в этом была немалая польза, ибо, по причине греховного направления своей воли, человек мог общаться только с демонами, но никак не с Ангелами и тем более с Богом. И грубая плоть, как завеса, скрывает его от непосредственного влияния духов злобы».24

Мы приводим подтверждения безмятежного и не обремененного недугами состояния человека в раю не для того, чтобы сказать еще раз очевидное и всем известное. Дело в том, что после грехопадения всё резко изменилось. Человек был облечен в «кожаные ризы» (Быт. 3, 21), с одной стороны, ограничивающие возможности, дающие дебелость, с другой стороны — защищающие от воздействия «духов злобы поднебесных». Усилить степень вхождения человеческой души в мир духовных сущностей можно несколькими способами. Все они сводятся к уменьшению душевно-телесного влияния, хотя большинство из них являются «пиратскими» и попросту греховными, открывающими душу лишь влиянию темных сил.25

Православная аскетика учит пути восхождения к Богу. Одним из инструментов этого восхождения является «умерщвление плоти», то есть ограничение телесных проявлений для активизации духовной жизни. «Чем тучнее тело, тем немощнее душа, а чем суше тело, тем сильнее душа… Чем более иссыхает тело, тем душа делается утонченнее. Чем утонченнее душа, тем она пламеннее», — писал авва Даниил.26

Такие «обвинения» в адрес тела не редкость в устах подвижников благочестия. Однако православные христиане никогда не умаляли саму телесность. Интересны в этом смысле слова свт. Григория Богослова: «Должен сказать вам, братья, что мы обязаны заботиться и о теле — этом родственнике нашем и сослужителе души. Хотя я винил его, как врага, за то, что терплю от него, но я же люблю его, как друга, ради Того, Кто соединил меня с ним».27 

Как известно, тело человека материально, обладает известными свойствами и функциями, подвержено изменениям, старению, болезням, разложению после смерти. «Кожаные ризы», полученные человеком после грехопадения, стали своего рода веригами28 души. «Следует подчеркнуть, что понятие "кожаные ризы" относится не только к телу, но и к душе человека. Сами по себе немощи естества не являются грехом, это "неукоризненные страсти", которые по Праведному Суду Божию служат лишь наказанием за грех. Однако в условиях грубости и тленности плоти "естественные страсти"29 служат источником "неестественных", то есть греховных страстей. Так, забота о здоровье и благосостоянии тела побуждает к чревоугодию и сребролюбию, невосприятие к духовному миру неизбежно приводит к забвению о Боге, к тщеславию и т.п. Получается, что "кожаные ризы" — это не только огрубевшее тело, но и душа, подверженная страстям».30 

Таким образом, православно ориентированный психолог может исходить из двух антропологических посылок. С одной стороны, это учение о человеке как об образе Божием, с другой стороны — утверждение о «ризах кожаных» (Быт. 3, 21). Взятые вместе, эти принципы дают возможность правильно понять состояние человека: к чему он призван, каков его потенциал, и в каком положении он оказался после грехопадения. «Человек — это животное, получившее повеление стать богом», — сказал однажды свт. Василий Великий.31

Поскольку эти «ризы» были надеты на человека после падения, то их нельзя считать неотъемлемыми составляющими. И то, что современная наука определяет как «человеческое естество», оказывается его падшим состоянием.32

Согласно ёмкой формулировке св. Григория Богослова, кожаные ризы — это воля плоти.33 Душа человека является как бы связующим звеном между Богом и телом, «и имеет силы, объединяющие её с обоими», — учит св. Максим Исповедник.34

Душа, со всеми её проявлениями и качествами, должна стать объединяющим началом. Правильно используя естественные силы души, человек призван прийти к единству самого себя, преодолеть внутреннее разделение.

Св. Феофан Затворник говорит о пяти пластах жизни человека: жизнь телесная, душевно-телесная, душевная, духовно-душевная и духовная. «Но раз так многомерен и многосложен человек, значит, он должен научиться координировать все проявления всех своих жизней, значит надлежит человеку учиться собирать себя воедино. Человек в себе носит соборное начало. В себе, в своей душе он должен преодолевать тиранию раздробленности».35

Все силы души соотносятся с определёнными чувствами, и органами для выражения этих чувств. И всё это в человеке облеклось в «кожаные ризы», стало «грубым и плотным», как писал свт. Иоанн Златоуст.36 

Плотским, душевным стал человек, вместо того чтобы быть духовным. Гармоничное единство человеческого состава возможно лишь в русле подлинного замысла о человеке. Человек устремляется к Источнику жизни умом, чувствами, помыслами, всей душой. И по мере восхождения по духовной лестнице, его душевная жизнь становится более простой (но не примитивной!), при этом более наполненной и одухотворенной. Ведь Сам Бог есть Троица, пребывающая в Единстве.37

Современная мировая медицинская мысль вновь и вновь возвращается к пониманию человека как многосоставного существа. Всё чаще звучат слова «дух», «духовность». Порой вкладывается в них смысл странный и нелепый, но тенденция обращать взор к горнему налицо.

Мы понимаем под духовностью стремление человека к высшим ценностям бытия, желание взглянуть на всё происходящее с ним с точки зрения евангельских ценностей.38 Духовность — это «преобладание духа»,39 это стремление к Богу и степень осуществления этого стремления. Она определяет поступки и мысли человека, его поведение, образ жизни, отношение к окружающим и самому себе. Духовная работа должна активно влиять на весь строй человека. Применительно к конкретному человеку православное мировоззрение — не просто набор формулировок, а образ жизни. Став православным по названию, надо стать ещё и православным по духу.40 Заметим, что по-настоящему понять и усвоить основные установки православной антропологии можно, только любя человека как творение Божье.

Глава 2

Здоровье и болезнь

Человек не имеет права делать из себя здорового слона или тигра, главная цель его жизни — духовное совершенствование

В. Караваев

Как отдельная область человеческих знаний, медицина с самых своих первых шагов, помимо лечения возникших недугов, занималась вопросами профилактики, гигиены, сохранения здоровья.

Знаменитый древнегреческий врач Гиппократ постоянно поддерживал и старался воплотить в жизнь естественнонаучный, практический подход к медицине. Своим главным принципом он считал следующий: «Природа — врач болезней». Да и вся его деятельность носила характер экспериментатора в условиях природы, содержащей в себе всё необходимое для лечения и сохранения здоровья.

Принципы Гиппократа удивляют своей глубиной до сих пор. Но на протяжении последних 300-400 лет в Европе господствовала биомедицинская концепция болезни, согласно которой заболевание приходит извне, сам пациент не несёт за это никакой ответственности. При этом тело и психика признавались двумя независимыми друг от друга составляющими человеческого естества. Следовательно, в этой модели психические, личностные аспекты болезни не играют никакой роли.

Европа в XII-XVIII века отказалась от глубокого соединения христианских ценностей и медицины.41

В России же православно верующие врачи в силу своих убеждений не могли игнорировать душевное и духовное состояние пациента. Священник и врач у постели больного — обычное явление для Православной России. Нередко пациенту давались четкие и действенные рекомендации по упорядочению его образа жизни, помыслов, всего жизненного строя. Российские врачи хорошо знали, что жизнь по твердым нравственным принципам как нельзя лучше способствует здоровью — как соматическому, так и душевному. Гениально предвидя развитие медицины более чем на сто лет вперед, знаменитый доктор М.Я. Мудров провозгласил принцип, считающийся сегодня передовым: «Задача врачей — не столько лечить болезни, сколько предупреждать их».42 

Двадцатый век признал здоровье важнейшей ценностью наряду с самой жизнью человека. Появились отрасли знания и научные центры, изучающие здоровье. Книги о «здоровом образе жизни» расходились большими тиражами. Недаром современное определение медицины заключает в себе этот подход: «Медицина — система научных знаний и практической деятельности, целью которых является укрепление и сохранение здоровья, продление жизни людей, предупреждение и лечение болезней человека».43

С другой стороны, нам думается, что всё развитие современной медицины как бы стимулируется памятью о бессмертии, безболезненном состоянии, широких возможностях первозданного человека44. Действительно, тут и там раздаются голоса:

«Человек может жить 150 лет»…

«Мы победим рак»…

«Изобретена вакцина против старения»…

«Найден ген смерти, и если его блокировать...»

Человечество явно озабочено этой проблемой более чем всеми другими.

В связи с этим необходимо упомянуть о важнейшем разделе медицины — гигиене. Именно здесь тема сохранения здоровья является основной. Гигиена окружающей среды, жилых помещений, тела, больного человека, гигиена духа в конце концов… Это система понятий и предписаний, позволяющих не заразиться, не получить травму, избежать какого-либо заболевания.

Возвращаясь к Гиппократу, можно вспомнить, что он и его ученики основным лечебным средством считали не траву и нож, а «диету», которую они трактовали не как набор продуктов питания, а как упорядочивание самого образа жизни: питания, сна, труда и отдыха и даже образа мыслей.45 Однако гигиена так и не смогла развить учение об индивидуальности здоровья. Поэтому в конце XX века стали появляться направления медицины, изучающие собственно здоровье — санология, а впоследствии и валеология.46 

Психология здоровья как отдельное направление медицинской психологии выделилось совсем недавно. Самые ранние работы появились в 60-е годы XX века, в основном в США. Это было продиктовано развитием психологии вообще, и психосоматической медицины в частности.47 

Образовавшиеся в США и Европе психосоматические общества, объединявшие психотерапевтов, психологов и врачей соматических специальностей (кардиологов, пульмонологов, дерматологов и т.п.), строили свою деятельность на теории психоанализа З. Фрейда и его последователей. В 70-е годы появилась законченная теория бихевиоральной (поведенческой) медицины, изучающая роль психических факторов в этиологии (возникновении) соматических заболеваний. Это направление медицины сосредоточилось на предупреждении болезней, отводя большую роль психологическому статусу и поведению человека.

В 1982 году Американской психологической ассоциацией начал издаваться журнал «Психология здоровья». 

Итогом совместной работы медиков и психологов можно считать выработку биопсихосоциальной модели болезни и здоровья (в отличие от биомедицинской). Согласно этой концепции, психика и тело тесно взаимодействуют и взаимно влияют друг на друга.48

Этиологическими49 факторами болезни в этой модели признаются и биологические (например, вирусы и бактерии), и генетические (врожденные пороки и т.п.), и психологические (эмоции, комплексы), и социальные (профессиональные вредности, этнические, групповые нормы поведения).

Человек здесь уже не рассматривается как пассивная жертва болезни, следовательно, он наряду с врачом ответственен за результаты лечения.

В США имеется интересный опыт работы с онкологическими больными. В Симонтоне есть клиника, в которой лечат пациентов, которые сознательно берут на себя ответственность за свое заболевание, и это дает хорошие результаты. Беда в том, что далеко не все больные готовы к этому, и приходит в клинику только небольшая часть людей.50

Авторы публикаций о здоровье и болезни, предпринимающие попытки взглянуть на проблему через призму православного святоотеческого учения, уделяют немало внимания влиянию души на тело человека. Однако, нередко «психосоматика» некоторых авторов упрощается в некоторую «грехосоматику». Согрешил — заболел. Думается, что не всё так просто. Такая связь неясна большинству читателей, незнакомых со святоотеческим учением. Более того, эта схема отдает неким упрямым догматизированием, поучительством, менторством. Человек в такой теории видит укор себе со стороны Церкви вместо сочувствия и поддержки.

Недавно в нашей стране появилась духовно-генетическая концепция индивидуального и общественного здоровья.51 В ней предпринята попытка проанализировать сложившуюся ситуацию со здоровьем в России и вообще в мире. На вопрос: кто виноват в том, что человек болеет, в этой концепции дается следующий ответ. Существует «внешняя» и «внутренняя» ответственность за здоровье. Внутренняя ответственность — это духовно-нравственная позиция человека, его отношение к себе, окружающим, своей семье, здоровью, болезни и смерти, образ чувств и мыслей.

Внешняя ответственность — социально-экономические условия, отношение общества к здоровью и здравоохранению, квалификация медиков, уровень медицинского оборудования и т.п.

Внутренняя ответственность неизмеримо выше внешней. В риске оказаться больным именно неправильный образ жизни играет самую значительную роль. Он приводит к расстройствам здоровья напрямую или опосредованно: через эмоции, чувства, нервное напряжение, в результате духовной дисгармонии, повреждении души страстями.

Если любой человек проанализирует свои недуги последних лет, то убедится, что в основном его болезни связаны с собственным поведением и мышлением. Он подолгу нервничал и злился, в душе сохранялось напряжение после обид и ссор, он нередко ел и выпивал лишнее, курил, злоупотреблял сладостями. В итоге, заболев, приходил в поликлинику с требованием вернуть утраченное здоровье.

Один старый анекдот удачно иллюстрирует эту ситуацию. На приеме врач говорит больному: "Во всех ваших проблемах со здоровьем виноват алкоголь". "Спасибо, доктор, — отвечает больной. — Вы первый не сваливаете всю вину на меня".

Здесь самое время поговорить об известной формуле: «согрешил — заболел». Прямое, механическое соединение этих двух событий, конечно, встречается в жизни. Сюда можно отнести венерические заболевания, ВИЧ-инфекцию, алкогольные соматические заболевания вроде цирроза печени, «ломки» наркоманов и т.п.

Иногда встречается связь этих событий явно вразумительно-промыслительного свойства. Пошёл в бар пьянствовать — по дороге оступился и сломал ногу. Но в большинстве случаев грех, как мы отметили выше, действует опосредованно, через чувства, эмоции, нервный тонус.

Грех — инородное тело для нашей души, которая не может уживаться с ним мирно. Голос совести будет снова и снова напоминать человеку о том, что он отвернулся от Бога и шагает в другом направлении. Это вызывает беспокойство, дискомфорт, желание найти себе оправдание, совершить какие-то действия, чтобы убедить себя: «я — хороший!»

Организм постоянно находится под воздействием подсознательных импульсов, что вызывает выброс гормонов страха (адреналин, норадреналин, кортизол). Это раздражает вегетативную нервную систему. Как итог — прыгающее давление, нарушение аппетита (чаще прожорливость), головные боли, спазмы желчных ходов и т.п.

Если тело во время болезни отравляется токсинами и страдает из-за накопления всевозможных «метаболических шлаков», то душа отравляется токсинами страстей и неисповеданными грехами. Потому-то обычная психотерапия, даже самая правильная и тщательно подобранная, не приносит подлинного исцеления душе. Духовные недуги врачуются духовными же средствами. В то время как психотерапевт предпринимает все усилия, чтобы снять у клиента тревогу, научить его оптимизму, чистая душа человека духовного радуется без напряжения, побеждает страх молитвой, а грех — покаянием. Искусственно вызываемый восторг рано или поздно сменяется угнетением, депрессией, тоской, равнодушием. Круг замыкается, и начинается поиск новых «стимуляторов жизни». Одни проваливаются в мистику, поверив рассказкам оккультистов о «мгновенной перемене жизни», другие «прощупывают дно» вином, наркотиками, разгульной жизнью.

Странно выглядит в свете православной психологии и столь распространённый метод, как аутогенная тренировка. Один исследователь верно назвал её «ложью самому себе».52 При этом он указывает на случаи, когда обострение заболевания было пропущено из-за ложного мнения: «Я здоров».

Действительно, внушение не устраняет ни причин, ни последствий болезни как на духовном, так и на душевном уровне. Работает оно лишь на уровне ощущений. Внушение (и самовнушение) не может заменить покаяния, не высвечивает истинной роли человека в жизненных событиях, не приносит вразумления. А при внушении со стороны велика опасность разрушения волевого барьера личности и возникновения гипнозависимости.53

У части людей совершаемые ими грехи никак не отражаются на их здоровье. Это либо отсутствие признаков совести, либо попущение Божие, тайна, которую нам знать не дано. В любом случае, никакой механической модели (согрешил — обязательно заболеешь) нет и быть не может. Вот иллюстрация из жизни.

Осенью дворик нашего храма особенно красив. За алтарем разбиты клумбы с цветами, посажено несколько рябин, полыхающих в октябре багровыми красками.

Я пришел сюда задолго до начала вечерней службы и присел на скамейку под рябину с книгой в руках. В интересных беседах митрополита Антония Сурожского говорилось о взаимоотношениях врачей и пациентов, о христианском отношении к болезням, о психологической помощи больным и умирающим. На соседней скамье тоже сидели люди и о чем-то оживлённо беседовали. Невольно я стал свидетелем и участником их беседы.

Сначала, углублённый в чтение, я не понимал, о чём идет речь. Краем уха слышал, что они спорят о каких-то цифрах. Невольно прислушавшись, понял, что беседа идёт о каком-то больном, который наконец-то раскаялся в своих грехах. В разговоре принимали участие трое: молодой человек, очень полный, с небритыми щеками и в толстых очках, пожилая женщина в черном платке и таком же черном длинном плаще, и средних лет дама, довольно богато одетая по сравнению со своими собеседниками.

— Семь лет в таком грехе, — быстро говорила старушка. — Вот и в Писании сказано: «Сколько грешил, столько и страдать будешь».

— «Где это написано»? — невольно подумал я.

 — Но ты, матушка, учти, — обратился к ней молодой человек, — он год в монастыре на послушании провел. Это зачтётся. Год за два.

 — «Ого, прямо-таки северные льготы какие-то», — опять отвлёкся я от чтения.

 — Не знаю, не знаю, — продолжала оценивать чьи-то шансы «матушка». — Уехал оттуда сам. Без благословения! — В голосе её проскользнули стальные нотки.

 — Так это я его забрала. Захотел вернуться в семью, исправился, — робко сказала дама.

 — Потому и заболел, что без благословения! — отрезала старушка в черном. — Эх, Степан, Степан…

Юноше, видимо, было жалко Степана, и он пытался найти хоть какой-то повод для оптимизма: — Болезнь-то дюже тяжелая. Не встаёт ведь совсем…

 — И обратится зло его на голову ему! Сказано у апостола…

 Тут я не выдержал и произнёс:

 — Простите, что вмешиваюсь, но ни один апостол никому из раскаявшихся грешников ничего плохого не желал. — Говорил я больше не для «матушки», а для дамы, видимо тяжело переживающей за Степана и доверчиво предававшей его суду своих знакомых.

 — В Библии, дорогой мой, всё расписано, за какой грех сколько искуплять, назидательно проговорила старушка в черном.

 — Но Христос простил раскаявшуюся грешницу, сказал, что не осуждает её. Болеть можно сколько угодно, для испытания, терпения. А грехи прощаются после чистосердечной исповеди — снова возразил ей я.

 — Нельзя ему исповедываться и причащаться. Не прошло семь лет. Ептимья такая, — грозно сказала «матушка», обращаясь к даме.

 — Да неправда это! Срочно надо исповедовать Вашего Степана.

 — Уйди! — привстала старушка. Мне показалось, что она хотела треснуть меня своей клюкой. — Уйди, Ирод! Смущаешь душу человеку, с пути сбиваешь.

 Я пожал плечами и ушёл. Степана было жалко.

Как видно на примере рассмотренных концепций здоровья, в современной медицине нет единого мнения по вопросу взаимосвязи греха и болезни. Это естественно, поскольку большое значение здесь имеет мировоззрение авторов, эпохи и т.п. Православному читателю, без сомнения, будет близка последняя из описанных теорий. Мы же, в свою очередь, хотим предостеречь от упрощения связи «грех-болезнь». Каждый конкретный жизненный случай сложнее, чем любая теория, даже подробная и совершенная.

Теперь пришло время поразмышлять о том, что же такое здоровье. Очевидно, что каких-либо точных физических параметров здоровья не существует. Абсолютного здоровья нет в природе, оно могло быть лишь у Адама.54 В то же время библейская история свидетельствует, что к современному плачевному состоянию человек приходил постепенно. Адам раскаялся, но полноту потерянной благодати вернуть не мог. Потомки отходили от Творца всё дальше, и годы их жизни становились всё короче. При этом заметно сокращалась продолжительность жизни. Первые поколения жили до 700 и даже 900 лет. После потопа продолжительность жизни заметно сократилась. Долгожителями стали считаться столетние.

Темп времени, видимо, значительно увеличился.55 Люди стали утомляться жизнью, накопленными грехами, целые эпохи проходили в тоске и депрессии, вперемешку со вспышками оргий. Немощь тела нарастала столь же стремительно, как и немощь духа.

Тема долголетия стала в наши дни одной из самых востребованных. Ведь человек, признающий лишь земное существование, а тело — единственной формой жизни, серьёзно обеспокоен тем, сколько он проживёт.

У древних греков есть легенда об Эндимионе. Это был прекрасный юноша, в которого влюбилась богиня Селена. Она выпросила для возлюбленного вечную жизнь, но про вечную молодость забыла. Эндимион жил, старея с каждым годом, усыхая и дряхлее, пока не превратился в кузнечика.

Как остроумно заметил писатель Д. Свифт, «каждый хочет жить долго, но никто не хочет быть старым».56

Выше уже упоминалось о том, что наши праотцы жили намного дольше современных поколений, например, библейский Мафусаил прожил 969 лет.57 В источниках других древних народов есть указания на долгожителей со сроком жизни 700-800 лет (в Китае), 300 лет (в Индии), 270-300 (грек Эпименид).

Чем ближе по времени информация о долгожителях к нашим дням, тем их возраст становится скромнее. В 1724 г. в Венгрии умер крестьянин Петр Куартен. Согласно церковным метрикам он прожил 185 лет. Его старшему сыну было 155 лет, младшему — 97. Англичанин Томас Парр прожил 152 года, пережив девять королей своей страны. Его приписали к королевскому двору, где он очень быстро умер от излишеств в питье и еде. (Деталь весьма характерная!)

Такие долгожители должны напоминать нам о заложенном в человеке потенциале, об утраченных возможностях, а не побуждать продлить жизнь любой ценой, ибо «Дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет; и самая лучшая пора их — труд и болезнь» (Пс. 89, 10). К тому же, есть данные, что чем хуже налажена регистрация новорожденных и больше путаницы в метрических книгах, тем больше «долгожителей» оказывается в этом районе (особенно это касается XVII-XVIII веков).

Современные авторы пытаются дать определение понятию «здоровье», естественно, с позиции своего мировоззрения. В книге П.И. Калью приведено 79 различных определений здоровья человека.58

Современные сторонники «здорового образа жизни» формулируют понятие целостного здоровья в системе дух-душа-тело очень просто: «В здоровом теле — здоровый дух». Это искаженная формула Д. Локка, размышлявшего о том, что такое счастье.59 По его мнению, это здоровый дух в здоровом теле.60 Очевидно, что понятие крепкого физического здоровья никоим образом не является гарантией здоровья духовного. Так, прекрасные физические кондиции могут сохраняться до глубокой старости у людей с тяжелыми психическими нарушениями. И наоборот, многие христианские подвижники имели массу физических недугов. И может быть, важнее не то, сколько человек прожил на земле, а то, как он прожил и с чем ушел в Вечность.

Раздел II

Человек и болезнь

Глава 1

Общие положения

Человек — высшая ценность мира, но на сегодняшний день мы меньше всего знаем правду о нас самих, тогда как именно в глубинах наших душ и скрыта причина всех наших несчастий, побед и поражений

А.Н. Лауга

Система отношений:

человек — болезнь

Мы думаем, что следует сразу же определить отношение человека и его болезни как динамическую многоуровневую систему. Если человек уже заболел, ни в коем случае нельзя рассматривать человека отдельно, болезнь — отдельно, как нечто инородное, привнесенное извне и требующее внимания лишь в связи с тем, что она напоминает о себе неприятными симптомами.

Великие русские врачи и мыслители М.Я. Мудров и С.П. Боткин утверждали, что надо не противопоставлять болезнь больному, а рассматривать их как единое целое. «Врачевание состоит не токмо в лечении болезней. Лекарю нужно прежде всего узнать самого больного, уразуметь причины, приведшие его тело к хвори, постигнуть весь круг болезни» — писал М.Я. Мудров.61 

Вспомним знаменитую фразу К. Маркса: «Что такое болезнь, как не стесненная в своей свободе жизнь?» Под словом «жизнь» материалист и атеист понимал «способ существования белковых тел». Но если рассмотреть это определение с богословской точки зрения, оно окажется весьма верным.

Примерно то же можно сказать и о заболевании. При более или менее тяжком недуге тело находится в стесненном положении, и человек имеет возможность в какой-то степени приблизиться к духовному миру. Что из этого выходит? Человек или растет духовно, или ожесточается и озлобляется. Есть примеры тяжело больных, достигших духовных высот (как у И.С. Тургенева в рассказе «Живые мощи»), есть — проклинающих всё и вся и так и умирающих с гримасой злобы на лице.

Вспоминаются слова старца Иосифа Исихаста о том, что у постели больного сидит Сам Бог, а также признание свт. Иоанна Златоуста, что нет ничего тяжелее, чем серьезная болезнь.62 Это же мы видим на примере Иова.63 Диавол просит разрешения у Бога испытать Иова телесной болезнью уже тогда, когда прошли другие испытания, когда погибли имущество и умерли дети. Именно болезни может не вынести человек, который пережил всё остальное.

Сказать «человек заболел» на языке теории функциональных систем можно примерно так: «Образовалась сложная многоуровневая функциональная система, в которой один сложный динамический объект (человек) взаимодействует с другим сложным динамических объектом (болезнью)».

Придерживаясь обозначенного святыми отцами трихотомического деления человеческого состава (дух, душа, тело),64 выделим несколько уровней взаимодействия в этой системе.

1. Болезнь и тело (физиологический уровень).

2. Болезнь и душевная жизнь (психологический и мировоззренческий уровни).

3. Болезнь и дух (духовный уровень).

Болезнь и тело

Это самый низкий уровень восприятия. Здесь реагирование и развитие можно описать с помощью естественных наук: химии, физики, физиологии, патологической анатомии, клинических дисциплин, рассказывающих о том, как проявляется та или иная болезнь в теле человека. На этом уровне всё можно «пощупать» и измерить. Давление: повышено или снижено; сахар в крови, белок в моче — сколько граммов в литре; при прохождении скольких ступеней возникают боли в сердце и т.д.

Однако, связь между физическим телом человека и его психикой очень тесная, они взаимно влияют друг на друга. Недаром в 60-е годы XX века выделилось целое направление, изучающее влияние психических процессов на возникновение болезней тела — психосоматическая медицина. Работающие в этой области исследователи установили, что любая болезнь влияет на душевную жизнь человека, меняет его психические процессы. Точно также, любой стресс посредством нервно-мышечной связи влияет на тонус внутренних органов. Недаром физическая нагрузка снимает стресс, а многие врачи видят источник хорошего самочувствия в регулярных физических упражнениях. Это знают и люди высокой духовной жизни. Так, подобные указания о благотворном влиянии физической нагрузки встречаются в письмах свт. Феофана Затворника.65

Уже в начале XX века психиатр Э. Кречмер накопил достаточно сведений о конституциональной предрасположенности к болезням. Так, по его наблюдениям, у людей худых, астеничных чаще возникает лёгочный туберкулёз. Пациенты же пикнитического сложения (небольшого роста, полные, с широкой грудной клеткой) имеют склонность к атеросклерозу, болезням печени. Атлеты чаще страдают мигренью, гипертонией и эпилепсией.

Впоследствии психиатр Ф. Динбар на большом количестве случаев достоверно подтвердил и углубил выводы Э. Кречмера, связав конституцию, темп и тип психических процессов с обменом веществ в организме, ферментами и функциональными нарушениями, и, следовательно, с возникновением заболеваний.

Болезнь и душа человека

Болезнь является большой и многоактной драмой с большим числом действующих лиц

Академик А.И. Кассирский

Эта тема будет нас интересовать особо, поскольку ракурс нашей книги — взгляд психолога, а не врача (физиология) или священника (духовная жизнь).

Понятие «болезнь» проходит через всю сложную душевную жизнь человека, причудливо трансформируясь и преображаясь, порой до неузнаваемости. Поэтому очень важной становится оценка человеком своего заболевания и всего, что связано с этим. Потому-то и говорят об «объективной тяжести заболевания» в отличие от «субъективной тяжести».

Между этими понятиями — «чёрный ящик», сам человек, со своим типом реагирования на заболевание.66

Болезнь и дух

Что главное у человека, тело или душа? — Душа главное. Когда душа жива, и человек жив

Свт. Феофан Затворник

Конкретные духовные причины болезни для каждого человека определяются индивидуально. Мы уже отметили, что болезнь — одно из последствий грехопадения человека. Но утверждать, что «согрешил-заболел», значит становиться на сторону совопросников Иова, пытавшихся создать «правильную», логически обоснованную модель мира. Но из книги Иова так и непонятно, почему заболел Иов. Бог не даёт на этот вопрос ответа, и вообще не отвечает на вопросы Иова, задавая их Сам. Тем самым Господь показывает нам, что мы по-настоящему ничего не знаем об этом мире, и все наши схемы — лишь скудные человеческие построения. Тем более глупо приписывать всем болезням бесовское происхождение. Если кто-то провалился зимой в прорубь, а потом в мокрой одежде пошёл домой, можно почти со стопроцентной уверенностью «пообещать» ему пневмонию, бронхит или ОРЗ. И причины заболевания будут в данном случае чисто физические.67

Нам ближе мысль митр. Антония Сурожского: «Если вы обратитесь к Евангелию, вы увидите, что в некоторых случаях Христос изгонял беса, находящегося в человеке. Но во множестве чудес, которые Он совершил над больными, Он не предполагает никакого бесовского вмешательства. Он исцелил слепого, исцелил хромого, исцелил целый ряд людей, о которых не было ни слова сказано, что они или согрешили, или особенно греховны… Мы не должны приписывать всякую болезнь ни нашей греховности, ни бесовскому вмешательству. Самый яркий пример того… — это случай слепорожденного68, о котором Христос сказал, что ни он не согрешил, ни родители его. Но что дана ему болезнь для того, чтобы просияла Слава Божия».69

Иногда духовные причины болезни очевидны, как в следующем примере.

Мальчик Антон, 7 лет, поступил в больницу с инородным телом в ухе. Играя, он умудрился засунуть в слуховой проход косточку от вишни. Мать, пытаясь достать косточку, только протолкнула ее глубже. Появилось кровянистое отделяемое из уха. При осмотре врач обратил внимание на странное поведение мальчика: он был как бы заторможен, неразговорчив, на вопросы односложно, хотя и правильно. Контакт с ним найти было трудно. Лечащий врач поначалу приписал такое поведение ребенка его неразвитости (семья жила в отдаленной деревне). Но впоследствии мать рассказала такую историю.

В возрасте двух с половиной лет Антона, очень развитого, живого и сообразительного мальчика, напугала корова. Он проплакал всю ночь, а утром стал заикаться. Вскоре впечатление прошло, испуг забылся, но легкое заикание, особенно при волнении, осталось. Несмотря на это, он продолжал расти очень смышленым. К пяти годам он свободно читал, интересовался природой, географическими картами, техникой, имел большой словарный запас. Знал много стихов. Когда ему исполнилось шесть лет, мать задумалась над тем, как вылечить заикание, тем более что нужно было готовить сына к школе. По традиции той местности, ребенку следовало «отлить испуг». В соседнем селе такая шептунья имелась, и мать отвезла мальчика к ней. За умеренную плату местная «целительница» прочитала какие-то молитовки, заговорила воду и велела пить ее ежедневно в течение трех месяцев по столовой ложке (прямо-таки аптечный рецепт!) Действительно, со временем заикание полностью прошло. Но ребенок стал при этом вялый, апатичный, забыл все стихи, стал уединяться, подолгу смотрел в одну точку. Плохо спал по ночам, ворочаясь и скрипя зубами. Вся психическая симптоматика выдавала развитие аутистического синдрома.70

Инородного тела из уха было удалено, и мальчик уехал домой. При выписке лечащий врач посоветовал матери обсудить проблемы ребенка со священником. Катамнез, или «дальнейшая судьба» ребенка, неизвестны.

На этом примере мы видим последствия оккультного воздействия на незащищенную детскую душу, проявившиеся в виде аутистического синдрома с ослаблением памяти, гиподинамией и нарушениями сна.

Чаще духовная подоплека события не сильно бросается в глаза, а, являясь несомненной тайной Божьей, служит для вразумления и духовного роста конкретного человека.

У Леонида и Веры ребенок был один — девочка, названная в честь матери Верой, так как роды были очень тяжелыми и обе Веры могли умереть. Естественно, отношение к дочери было в семье трепетным.

Со временем друзья родителей Веры стали обращаться в Православие, старались жить по заповедям. Сами же они о Вечности не думали, не понимали, зачем их товарищи ходят на исповедь. Девочке было уже 11 лет, училась она очень хорошо и легко на радость родителям. Но — начался новый учебный год, который сразу принес проблемы. Верочка стала хуже учиться, с трудом запоминала стихи, правила. Новые французские слова давались только после многократных повторений. Сначала родители обвиняли дочь в лени. Однако классный руководитель забила тревогу, рассказала, что некогда внимательная и сообразительная девочка ведет себя странно. В конце первой четверти появились головные боли, начались походы по врачам. Ребенку проводили различные обследования, но результаты были в норме. Всё списывали на перетоумление, переходный возраст и вегето-сосудистую дистонию.

Но головная боль стала усиливаться. Друзья упрекнули родителей в том, что не причащают ребенка, тем более больного. На этот раз Леонид прислушался. В ближайшее воскресенье он повел Веру в храм, надеясь, что после Причастия всё пройдёт. Ведь человек, не привыкший к духовным трудностям, так ищет чуда…

Сразу после Причастия головная боль действительно уменьшилась, хотя и не прошла совсем. Отец на обратной дороге шел полный разочарования: мол, что даёт эта Церковь? Погруженный в думы, он не заметил, как Вера, споткнувшись о бордюрный камень, рухнула на асфальт, при этом даже не успев выставить перед собой руки. Удар, как показалось со стороны, был довольно сильный, появилась кровь из ссадины. Тут же на «скорой» ребенок был доставлен в нейрохирургическое отделение, где после прицельных снимков был диагностирован… гидроцефальный синдром вследствие доброкачественной опухоли мозга, который и мучил Веру уже почти полгода, постепенно нарастая. Кстати, последствий падения не было никаких, не считая ссадины на лбу.

Далее событий приобрели такой оборот: была сделана операция, поставлен шунт, отводящий излишнюю спинномозговую жидкость. Это сразу облегчило состояние ребенка. До конца года девочка находилась на домашнем обучении, впоследствии прооперированна в одной центральной клинике. Сейчас Вере 14 лет, она посещает школу, как и все дети, учится успешно и с удовольствием. Её родители вместе с ней регулярно исповедуются и причащаются.

Вот ещё один пример, столь же необычный, сколь и достоверный. Это рассказ анестезиолога А.

Один молодой человек по имени Семен лет до 25 жил как трава в поле. Всё у него ладилось и получалось, в школе учился хорошо, институт закончил по престижной специальности, сразу нашёл с помощью знакомых удачное место работы. Решил жениться, благо и заработок имел самостоятельный и стабильный, и внешностью отличался привлекательной. В одном человеке сочетались крепкое тело, незаурядный ум и приятное лицо.

В жены он выбрал самую красивую девушку. Она уже около двух лет была как бы на выданье и успела отказать трем женихам, в том числе племяннику одного из виднейших деятелей города, профессора медицины. Я же знал Семёна с детства, после школы наши пути разошлись, и виделись только случайно. Все завидовали его цветущему виду, красавице-жене, новому «Опелю»… Но через два года после свадьбы я встретил своего старого знакомого… в православном храме, где он усердно молился! Выйдя из церковного полумрака, я заметил, что от его здорового вида не осталось и следа. Похудел он килограммов на десять, глаза блестели, щеки были бледные. Он улыбался мудрой, но бесконечно грустной улыбкой… Когда я спросил о здоровье супруги, он как-то неопределенно махнул рукой и перевёл разговор на другую тему.

С тех пор я часто встречал его в нашем храме. А после того как мы оказались в одному автобусе в паломнической поездке, он рассказал, что произошло за это время.

Жена его была настоящей красавицей, веселой и общительной. Они много ходили по знакомым, проводили вечера в шумных компаниях, где его супруга всегда становилась королевой бала, блистая не столько нарядами и украшениями, на которые Семён не жалел денег, сколько природной свежестью и обаянием.

Однажды друзья затащили их на сеанс к знакомому экстрасенсу. Все восприняли этот поход как очередное приключение. С первых минут знакомства экстрасенс, который представился как колдун России Боромир Эндглунд-Бык, не сводил глаз с Семёновой красавицы. Бык был упитанным и имел поросячью физиономию, говор его выдавал принадлежность к малороссийским степям. По паспорту же, как выяснилось позднее, он был Борис Быковский. Место рождения — Полтавская губерния.

Довольно скоро после начала сеанса вся компания впала глубокий транс. У Семена всё так и поплыло перед глазами. Однако краем глаза он заметил, что Боромир подходил к каждому, к том числе и к нему, и шептал что-то на ухо. Супруге же его шептал что очень-очень долго, держа её при этом за руку… или за колено? Вот этого он не помнил.

Вернувшись домой, Семён ощутил сильнейшую головную боль, принял анальгин и лёг спать. Проснулся только на следующий день, ближе к обеду. Жены дома не было. Поскольку желудок сильно болел, и ощущалась странная тошнота, он не придал отсутствию жены большого значения, занявшись приготовлением чая и поиском таблеток. Он принял горсть обезболивающего, после чего стало немного легче, и лег в постель. Весь день провалялся в недоумении: где жена?

Около десяти вечера стало тревожно, он в полусомнамбулическом состоянии ходил по квартире, и внезапно осознал, что вещей жены в доме нет. Проведя два дня в поисках, Семен узнал, что в ту же ночь, после прихода от "колдуна России", его жена собрала вещи и уехала вместе с Боромиром к нему на квартиру, он же был отягощен странным сном.

Попытки вернуть жену получались какими-то глупыми и нелепыми. При приближении к квартире колдуна его охватывал страх и приступы тошноты становились невыносимыми, и он поворачивал назад. К тому же появились серьезные проблемы со здоровьем. Пропал аппетит, резко упали лейкоциты в крови, периодически появлялся белок в моче, но диагноза никто установить не мог. Да и жена, когда он дважды подстерег её, не хотела говорить, смотрела сквозь Семена стеклянными глазами и странно хихикала. В конце концов он подал на развод и решил начать жизнь сначала.

Сперва надо было поправить здоровье. Потеря в весе за полгода составила 17 кг, лейкопения прогрессировала. Искали рак, гломерулонефрит, опухоль мозга, ВИЧ-инфекцию… Никаких подтверждений. Что там шептал малороссийский Энглунд? На что программировал его в состоянии добровольного транса? Семен стал осознавать связь своей болезни с сеансом у экстрасенса. Одна знакомая, услышав эту историю, настоятельно советовала креститься. После долгих раздумий он сознательно принял Крещение. Здоровье медленно, но верно пошло на поправку. На сердце же осталась рана — жену потерял и для себя, и вообще. Она теперь как зомби. Работу бросила, помогает Быку в колдовской практике…

Остается надеяться, что для главного героя нашего рассказа произошедшее с ним станет поводом для кардинального изменения всего строя жизни.

Глава 2

Психосоматика

В жизни бывают удивительные вещи: психика человека может быть здорова, а его личность больна, или наоборот, — психика больна, тогда как личность здорова

К.С. Лисецкий 71

Исследование психосоматических заболеваний — очень важная часть нашей темы, поскольку дает отчетливые понятия о связи психических процессов, в том числе патологических,72 с проявлениями телесных функций. Д.А. Авдеев резюмирует, что психосоматическая патология — своеобразный резонанс психических процессов человека. «Плачет мозг, и слезы капают в сердце, печень, желудок» 73— говорил профессор А.Р. Лурия.74

Описаны несколько классических психосоматозов, среди них — ишемическая болезнь сердца, бронхиальная астма, язвенная болезнь желудка, нейродермит и некоторые другие. Каждому подобному заболеванию соответствуют те или иные проявления личности, черты характера.

Темп обмена веществ в организме, доминирование тех или иных структур головного мозга, правого или левого полушарий, гормональный фон тесно связаны и в известной степени определяют протекание психических процессов, тонус центральной нервной системы, скорость мышления, вообще жизненный настрой. Благодать Божия, по слову преп. Макария Великого, не меняет характера, как не меняет, добавим, и конституцию. Человек может просветлиться, преобразиться, но то, что дано ему от рождения, пройдет с ним через всю жизнь до смерти. Быть может, и боязливость, и предрасположенность к эндартериту — врожденные свойства этого человека.

Человеку присущи разные чувства и эмоции, которые обычно делят на положительные и отрицательные. Эмоции более поверхностны, подвижны, просты по структуре, более однородны. Чувства — более сложное, комплексное понятие.

К положительным эмоциям относятся: радость, смех, удивление и т.п. К отрицательным: страх, раздражение, боязнь и т.д.

Чувств больше. Это чувство свободы, любви, уверенности в будущем или в настоящем, чувство достоинства, гордости, стыда, времени и пространства, удивления и понимания, чувство юмора, радость, счастье, горе.

Есть также чувства греховные по своей сути: жадность, гнев, ненависть, месть, страстное желание обладать чем-либо или кем-либо (властолюбие, вещелюбие). Хотя и они бывают полезны: ненавидеть грех и гневаться на себя за потакание страстям иногда просто необходимо.

Испытывать радостные чувства и «положительные» эмоции также можно по самым ничтожным или даже нравственно недостойным поводам.

Как радуется воришка, стянувший у прохожего кошелек! В какой восторг приходят дети, удачно сбежавшие с уроков! И как порой мы огорчаемся, когда из-за болезни не можем выполнить свои планы, которые совесть не позволяет назвать праведными…

Многие болезни в основе имеют чувственно-эмоциональные причины.

Психосоматика — направление медицины, изучающее влияние чувств, эмоций, вообще душевной жизни человека на его тело. Это перекликается с положением православной антропологии о тесной взаимосвязи души и тела.

По данным ВОЗ,75 от 38 до 42% всех пациентов, посещающих врачей по поводу телесных недугов, относятся к группе психосоматики.76 Действительно, психосоматическая медицина не может быть самостоятельной дисциплиной, поскольку является синтетической отраслью знания, описывая сложные связи между социальными причинами, эмоциональным статусом человека, его духовно-нравственным состоянием и состоянием его соматического здоровья.

Каноны древнегреческой медицины подразумевали неделимость телесного и психического. Каждый орган описывался и рассматривался в тесной связи с соответствующей ему эмоцией (печень — гнев, сердце — страх, желудок — печаль и тоска и т.д.). Связь, как указывали древние врачи, является взаимной. Болезнь органа влияет на эмоциональное состояние человека, негативные чувства и эмоции способствуют заболеванию конкретного органа.

Кстати, русский ученый И.П. Павлов очень близко подошёл к данной проблеме. Причём ещё до того как основные понятия психосоматики были сформулированы Донгеймом, Данбаротом и Александером при разработке экспериментального невроза. Великому учёному, несомненно, помогло в этом его православное мировоззрение.77 

Один из основоположников отечественной научной медицины М.Я. Мудров чётко указывал, что «…одни люди заболевают от телесных причин, другие от душевных возмущений».78 Как опытный врач, он отмечал важнейшую роль психического фактора в лечении больных. В XIX веке классики отечественной медицины в один голос признавали влияние душевной жизни человека, его образа мыслей и эмоциональной сферы на возникновение болезней.

Всплеск интереса к психосоматике в 20-30 годы XX века во многом был обусловлен увлечением психиатрами теорией З. Фрейда, из которой явствовало, что практически все болезни имеют в основе неудовлетворение желания (сексуальность и агрессивность). В противовес этому подходу советская школа психиатрии активно развивала сомато-психическое направление, созданное В.А. Гиляровским и Е.К. Краснушкиным. И хотя это учение исходило из материалистических предпосылок, оно явилось мощным противовесом засилью психоанализа в мировой психиатрии.

С удовольствием приведём слова М.Я. Мудрова: «Зная взаимное друг на друга влияние духа и тела, долгом почитаю заметить, что есть и душевные лекарства, которые врачуют тело и почёрпывающие из науки мудрость, чаще у психологии».79 Великий В.М. Бехтерев не только провозглашал, но и всячески доказывал в своих работах возможность возникновения телесных недугов под влиянием психических изменений.

Механизм психосоматических заболеваний сложен. Мы уже затрагивали этот вопрос в рассуждениях о связи греховности человека с его телесными болезнями. Можно выделить несколько ведущих факторов, определяющих психосоматические механизмы.

1. Внешнее или внутреннее воздействие и его значимость для человека.

2. Исходный нервно-психический статус, стрессоустойчивость.

3. Характерологические особенности.

4. Социальное окружение человека (семья, работа и т.п.).

5. Мировоззрение; умение переносить горе, способность к смирению, укрощению личностных амбиций, ровное отношение к окружающим.

Источники психосоматических расстройств также можно объединить в группы:

Внутренний конфликт

Об этом уже говорилось выше. Грех или страсть являются «инородным» телом для человеческой души, раздражают её, вызывая нервное напряжение, хронический стресс различной выраженности, который подрывает защитные силы организма. Это открывает входные врата инфекциям, сосудистым и сердечным заболеваниям и т.д.

Конфликт может возникнуть между различными потребностями человека, его идеальными установками и реальными возможностями, необоснованными претензиями на «праведность» или исключительность.

Этот случай произошел с мальчиком 13 лет, который занимался в музыкальной школе по классу флейты. Его родители, в основном мать, возлагали на него большие надежды, пророча ему блестящее будущее музыканта. Они преувеличивали его успехи, перехваливали.

Но вот однажды подошло время участия в каком-то представительном конкурсе. Серьёзная комиссия обратила внимание педагогов и родителей на то, что техника игры ребёнка оставляет желать лучшего, мелодику произведения он чувствует слабо, а пальцы вообще как деревянные. Мальчик услышал эти слова, и как ответная реакция на неудачу у него развился столь знакомый многим музыкантам «писчий спазм» — истерический паралич кисти.

Это было расценено матерью как серьёзное заболевание, и, как ни странно, успокоило её. Всем знакомым она говорила, что у сына — ревматоидный артрит и пальцы «скрючились», но талант не пропал, просто не может быть реализован.

Флейту пришлось оставить. Через некоторое время мальчика пришлось всё же показать психотерапевту, поскольку у него начались тики — непроизвольно подёргивались щека и веко. К сожалению, мать не изменила своей позиции и продолжала развивать у сына завышенную самооценку, что мешало ему встать на путь осознания своих проблем.

Вторичная выгода заболевания

Для меня болеть — одно из величайших удовольствий жизни, при условии, что болезнь не слишком тяжелая и нет необходимости работать, пока болезнь не пройдет

С. Батлер

Если разобраться, немного поболеть бывает в каком-то смысле даже выгодно. Заболев, человек может избежать исполнения неприятных для себя обязанностей, оправдать неблаговидный поступок и т.п. Такой механизм развития заболеваний характерен для истероидных личностей.80 Главное, чего они хотят добиться, это внимания и сочувствия. Истерические заболевания могут принимать форму любых симптомов, вплоть до припадков «эпилепсии» и «параличей», которые даже опытные врачи иногда принимают за настоящие. Не верите? А зря. Классическим отличием истерического припадка от эпилептического считается то, что истерики, падая "без сознания", умудряются ничего не повредить и не ушибаются, при этом никогда не прикусывают язык до крови.

Один из авторов знаком со случаем истерического припадка, полностью имитирующим grand mal, то есть большой припадок эпилептиков, с кровавой пеной изо рта и сильными ушибами. То, что это не эпилепсия, было доказано совершенно нормальной энцефалограммой.

Ещё одно характерное свойство таких болезней — демонстративность. Даже приступы «эпилепсии» происходят у этих больных только при стечении большого числа людей. Именно для истероидного типа личности характерны «чудесные» исцеления, которые происходят в обстановке ожидания чуда. При этом душевное и тем более духовное устроение этих людей совершенно не изменяется.

Кстати, заболеть иногда означает наиболее быстрый способ удовлетворения собственной значительности. Один психотерапевт заметил, что некоторые больные даже делают себе «карьеру»! Вначале они обращаются за помощью к «лейтенанту» — врачу поликлиники, затем к «капитану» — более опытному врачу, потом его приводят к «майору» в лице завотделением. Потом он попадает в клинику к доцентам и профессорам — «полковникам» и «генералам». Некоторые едут даже в Москву — к «маршалам». А уж там одни обходы чего стоят. Во главе — заведующий кафедрой, рядом доценты, ассистенты, ординаторы, куча интернов, стажеров, курсантов, и всё это — для него.81

Практически все подобные больные помимо соматических проблем имеют и различные неврозы, причем они подсознательно не хотят вылечиваться от своих артритов, гастритов и иже с ними и даже терроризируют врачей, которые указывают им на истинные, глубоко в душе находящиеся причины недугов. Точно так же некоторые приходящие в Церковь люди обижаются на духовников, призывающих оставить саможаление и посвятить время подлинному духовному росту. Но для этого нужны свобода и ответственность, а этого-то и боятся невротики.82

Внушение со стороны

При зависимости, или просто большой степени открытости одного человека другому, может происходить закрепление вербальных (словесных) установок. Если ребёнку часто повторять, что он неряха, неуклюжий, жадина, он на самом деле начинает проявлять подобное в поведении. Нередко родители, воспитывающие своё чадо в состоянии гиперопеки,83 внушают ребёнку, что он тяжело болен.

Девочка Катя была инвалидом детства. Довольно тяжелый порок сердца не давал надежды на полный успех операции. И действительно, после тяжелого, длительного хирургического вмешательства, улучшение наступило лишь процентов на 25.

Однако мама Кати, человек глубоко верующий и тонкий, никогда не напоминала девочке о её болезни, не создавала напряжённой атмосферы, не одёргивала во время игр.

В этом же доме жила девочка Ангелина, примерно одного возраста с Катей. У неё был обнаружен шум в сердце. После обследования врачи сказали, что шум этот функционального характера, опасности не несёт, и никаких ограничений ребёнок иметь не должен. Однако такое известие вызвало волну тревожных мыслей у матери Ангелины. Она стала с волнением в голосе по несколько раз в день напоминать дочери о том, что она больна сердцем, ей вообще нельзя бегать, прыгать, громко кричать и т.п.

В результате через год девочка от малоподвижного образа жизни значительно располнела, стала часто болеть. Ангелина стала тревожной и мнительной, стали проявляться истерические черты характера. Мама Кати с удивлением смотрела на происходящее, пыталась дать советы, но они были встречены в штыки. «Ребёнок серьёзно болен», — твердила мать Ангелины.

Так за два года забот мамы девочка превратилась в невротическую личность, набрала значительный лишний вес, с окружающими стала разговаривать лишь о своей болезни.

В настоящее время мама Ангелины добивается перевода дочери на домашнее обучение.

Идентификация

Это ситуация, когда человек, пытаясь подражать кому-то, имитирует его болезни.

Один достаточно молодой дьякон испытывал непреодолимое желание "руководствовать людей ко спасению". Для этого он старательно имитировал образ одного знакомого старца, копировал его походку, манеру говорить. Не хватало одной детали: старец был довольно-таки больным человеком.

И вот, дьякон стал постоянно упоминать о своих немощах, больных ногах и расстроенном желудке. Он делал страдальческое лицо,84 ходил, прихрамывая. Самое любопытное, что после двух лет такой имитации эти болезни действительно стали появляться.

Как мы уже отмечали, психосоматическая медицина выделяет несколько заболеваний, в возникновении которых существенную роль играет психическое состояние человека (так называемые «психосоматозы»). Это ишемическая болезнь сердца, язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, язвенный колит, нейродермит, бронхиальная астма и некоторые другие. Среди них есть очень распространенные заболевания, протекающие довольно тяжело (ишемическая болезнь сердца), требующие дорогостоящего лечения (бронхиальная астма) и, порой, хирургического вмешательства (язвенная болезнь).

Лечатся такие больные в соматических стационарах, без помощи психологов.85 Чаще всего они не пытаются проанализировать свою жизнь и что-то изменить в себе. Все указанные болезни имеют в своей основе специфические свойства личности. Хотя ни в коем случае нельзя говорить о существовании некоего «язвенного типа личности». Подобные попытки предпринимаются, в том числе авторами православных исследований на медицинские темы. Утверждение вроде «у гневливого человека всегда болит печень» или «испуг порождает бронхиальную астму» является неоправданным обобщением. На страницах этой книги неоднократно проводилась мысль о том, что причинно-следственная связь греховности человека, его психики и соматических заболеваний существует, но она опосредованная, неоднозначная и в элементарные схемы не укладывается. Во всю глубину Промысла Божия мы проникнуть не можем.

Возвращаясь к психосоматозам и, в частности, к язвенной болезни, можно утверждать, что почти у всех страдающих ею пациентов существует глубокий внутренний конфликт между стремлением к самостоятельности, которую они высоко ценят, и заложенной с детских лет потребностью в защите, поддержке и опеке.86 Это борьба между двумя противоположными стремлениями — зависимости от каких-либо обстоятельств или внутренних комплексов и боязни открыто эту зависимость проявить.

Чаще всего встречается пассивный тип (созависимость) — это зависимость от проявления патологических черт другого человека. Ярким примером являются жёны алкоголиков, которые демонстрируют всем своё несчастье, постоянно жалуются на тяжёлую судьбу и собственные недуги, но тщательно оберегают своего пьющего мужа, поскольку он — объект созависимости.87 Такие женщины вроде бы проявляют смирение,88 но на самом деле просто боятся что-либо изменить. Как ни странно, они находят своеобразное удовлетворение в этой ситуации. Именно у них часто возникает язвенная болезнь.

Другой тип — гиперактивный. Это энергичные люди, демонстрирующие всем свою нужность и незаменимость. Отвержение порождает болезнь. Когда человек, знакомый хотя бы с азами святоотеческого учения о духовной жизни,89 пытается следовать усвоенным правилам, он постепенно осознаёт ценность своей жизни, своего бытия и ответственность за свою душу. Желание «доказать» свою уникальность окружающим по мере вхождения в православную традицию уменьшается, следовательно, исчезает патологическая зависимость от окружающих людей. Недаром ап. Павел говорит: «Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие» (1Кор. 4, 3). Конечно, не в смысле «делаю что хочу, а на людей не гляжу». Апостол выражает свою независимость от изменчивого людского мнения в вопросах вечных ценностей.

На примере язвенной болезни как нельзя лучше заметно влияние греховной страсти на тело. Известно, что еда является наиболее простым и эффективным способом удовлетворить «голодную» установку психики. Психический голод бывает разных видов.90 Это и сенсорный голод (потребность в прикосновениях, объятиях), и структурный (структурирование времени, избегание монотонного его течения91), сексуальный голод и т.п. Наиболее верным, с точки зрения православного психолога, было бы не отречение от этих потребностей, а преображение их, наполнение глубинным смыслом в перспективе вечного предназначения человека.92

Поглощение пищи имитирует удовлетворение любого из видов голода, становясь своего рода виртуальной реальностью — насыщается (пресыщается) чрево, утихают чувства. Да и у младенца потребность быть любимым и желание быть накормленным мало отличаются друг от друга.

Потребность в любви, желание получить блага, которых у человека на данный момент нет, болезненное переживание возвышения других (зависть!) рефлекторно усиливают секрецию желудка. Так завистливый человек переваривает собственную слизистую оболочку пищеварительного тракта.

Именно в этом ракурсе было проведено обследование в городской клинической больнице № 3 г. Воронежа. Пациенты с язвенной болезнью отвечали на опросник Клаудио Наранхо для выявления энеатипа. В основе каждого энеатипа лежит определённая страсть. Так, для I типа характерен гнев; для II — гордость; III — тщеславие; IV — зависть; V — алчность; VI — страх; VII — чревоугодие; VIII — плотское вожделение; IX — леность (уныние). Это напоминает святоотеческое учение о страстях. Как и следовало ожидать, пациенты с язвенной болезнью имели в основном IV и VII энеатипы. 

Пациентка К. (55 лет).93 Относится к IV энеатипу. Язвенная болезнь желудка выявлена впервые. Сопутствующие заболевания: эрозивный гастрит, панкреатит; инвалид II группы. Замужем, взрослые дочь и сын. Обстановку в семье оценивает как хорошую. Считает себя весьма эмоциональным человеком. Признаёт, что язвенная болезнь у неё возникла «на нервной почве». В рабочем коллективе стремилась быть лидером, всегда помогала сослуживцам, хотела нравиться мужчинам. Во всём проявляла максимализм, тяжело переживала неудачи.

Такие черты характерны для людей, требующих к себе особого отношения, завидующих чужим успехам. Такие люди чаще всего очень любят хорошо поесть (чревоугодие). В следствие длительного, болезненного переживания неудач, долгой памяти о обид, возникло забоелвание, которое было диагностировано как невроз.94

Подобным же образом связана наша психика с сосудодвигательным центрами головного мозга. Страх и беспокойство вызывают у человека защитную реакцию — выброс адреналина, который усиливает готовность мышц к физической нагрузке, повышает давление в кровеносных сосудах. Крупномасштабные исследования американских психиатров показали, что между чувством тревоги, нетерпением, подозрительностью и риском возникновения гипертонической болезни существует прямая связь.95

Наибольшую значимость в возникновении заболеваний медицинские психологи придают чувству враждебности.96 Это довольно широкое понятие, требующее чёткого определения и осмысления с позиций святоотеческого учения. Нам хорошо известно, что такое гнев: это эмоциональный всплеск, направленный на какого-либо человека, объект или явление. Внешние проявления гнева также известны: крик, живая жестикуляция, удары, бранные слова, унизительные оскорбления и т.п. Гнев весьма разрушителен и для тела (резкий выброс адреналина, чрезмерное усиление сердечной деятельности, спазм сосудов и т.д.), и для души — после него воцаряется хаос и опустошение (человек «выходит из себя»), и для духовной жизни — гаснет огонёк молитвы, теряется мирный настрой.

В гневе человек может вести себя агрессивно (внешние проявления). Но враждебность — явление более глубокое и опасное. Здесь сочетаются эмоции, чувства и мировоззренческие установки. Враждебность можно назвать патологическим способом познания окружающего мира. В основном это специфическое негативное отношение к людям. Помимо гнева, тут могут присутствовать и даже доминировать такие качества, как обида, недоверчивость, подозрительность, отвращение — т.е., любые проявления нелюбви.97

Внутренний монолог враждебно настроенного, всем недовольного человека весьма своеобразен. Он агрессивно критикует все события, явления и людей вокруг себя.

— Ну что это лифт так долго? — нетерпеливо ворчит мужчина лет пятидесяти с тёмным лицом, исчерченным грубыми морщинами. — Понастроили коробок бетонных, руки им поотрывать! Нормальный человек разве так жить может?

Лифт наконец приезжает. Но человек не успокаивается — «завёлся».

— Опять подростки весь лифт заплевали! Молодёжь! Бездельники… Я в их годы гвозди на заводе распрямлял. А они только и знают — курить да пиво пить. Так бы и вцепился в рожу!

Но подростков рядом не оказалось. Мужчина злобно плюнул и вышел. Навстречу стремительно вбежал симпатичный пуделек, а за ним девочка.

Мужчина от неожиданности схватился за сердце и закричал: «Поразвели собак, дармоеды! Пройти человеку не дадут!»

— Он не кусается, — робко пролепетала девочка и быстро нажала кнопку лифта.

— Не кусается! Ишь, гады! Не кусается! Ох, сердце что-то прихватило, до инфаркта доведут эти псы, да и люди — ещё хуже…

И т.д., и т.п.

Влияние агрессивности и враждебности на возникновение болезни изучено довольно хорошо. Основным передаточным звеном здесь являются уже упомянутые адреналин и кортизол (гормоны надпочечников). Вызываемый ими стойкий спазм сосудов становится причинным фактором возникновения ишемической болезни сердца, увеличивает риск инфаркта миокарда.

Исследование немецких ученых (П. Лерер и др.) ведут нас в другом направлении. На основании их работ мы видим, что астматики выражают больше негативных эмоций, чаще гневаются, обижаются, таят злобу и жажду отмщения по сравнению со здоровыми людьми.98 

Всё это подтверждает опосредованное влияние человеческих страстей на физическое состояние. На этом же факте основаны коррекционные принципы многих восточных учений (в том числе всевозможных йог): нужно научить человека контролировать собственные эмоции, более спокойно воспринимать события, избегать конфликтов, — и вот он, долгожданный оздоровительный эффект. Только к духовной практике это не имеет никакого отношения. Основа православной духовной жизни — подкрепляемые благодатью Божьей молитва и борьба со страстями, в том числе и с гневом, ненавистью, раздражительностью. Но только речь здесь идёт о спасении души, а не о решении временных задач. «Все мне позволительно, но не все полезно…» (1Кор. 10, 23), или ещё строже: «Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые ни хищники — Царства Божия не наследуют» (1Кор. 6, 10). Потому-то враждебные люди значительно чаще других употребляют алкоголь, курят, почти не следят за своим здоровьем, недосыпают, много времени проводят у телевизора. Страсть никогда не живёт одна, она приводит своих «соратников» и приносит потомство.

Противоположностью же указанным негативным чертам личности может быть только любовь. И человек, действительно любящий ближних, свободен от психосоматических расстройств.

Глава 3

Перинатальная психология

Время рождаться…

Еккл. 3, 2

У детей психосоматические заболевания также не являются редкостью. Количество неблагоприятных факторов, воздействующих на ребёнка, не уменьшается, информационная нагрузка возрастает, при этом адаптационный ресурс ребёнка невелик изначально.

Распространённость этой группы болезней среди детского населения изучалась многими авторами. Цифры варьируют от 8 до 40%, но в среднем считается, что психосоматозы составляют около 20% от всех зарегистрированных болезней у детей.99 

Таким образом, если в России сейчас около 40 миллионов детей, имеющих какие-либо заболевания, то 8 миллионов из них имеют в основе своих недугов психосоциальные факторы. Если внимательно посмотреть, какие же причины лежат в основе подобных расстройств, станет очевидно, что в глобальном смысле это безумие и страсти взрослых, надрываемых грехом и энергией разрушения. Вот наиболее значимые для детей вредности:

1.  страх войны, промышленных бедствий (взрывы, пожары) или природных катастроф;
2.  национальная и этническая вражда, гонения и унижения на этой почве;
3.  миграции, беженство;
4.  боязнь нападений, издевательств, преследований со стороны взрослых;
5.  давление требований учебного процесса, повышенная нагрузка, атмосфера враждебности, конфликтов в школе;
6.  отрыв от родителей, пребывание в круглосуточных детских учреждениях;
7.  неправильное воспитание, неадекватность родительской заботы, чрезмерное давление родителей;
8.  искажённые внутрисемейные отношения, ссоры, скандалы, побои на глазах у ребёнка;
9.  воспитание психически неполноценными родителями;
10.  личностные переживания, связанные с собственными характерологическими отклонениями, акцентуациями характера, психопатиями (характерно для подростков).100

Психическое здоровье ребёнка закладывается с внутриутробного периода и очень сильно зависит от психоэмоционального состояния матери. Благоприятный семейный микроклимат — тёплые, доверительные отношения между супругами, взаимное уважение, совместная молитва, — создают чувство радости и удовлетворения у будущей матери, что, безусловно, передаётся как на физическом, так и на духовном уровне младенцу. Любой педиатр знает, как вредны ссоры, скандалы в семье и на работе в первые 12 недель беременности, когда формируются основные органы ребёнка. Многие пороки развития связаны с неблагоприятными психическими факторами именно этого периода.

В то же время, не стоит преувеличивать значимость эмоциональных стрессов. Они действуют отрицательно на плод лишь в том случае, когда у матери нет чувства психологической защищённости. Плохо на работе — поддержит семья. Конфликты с родственниками — но есть любовь и взаимопонимание с мужем. А если и с мужем проблемы? Надо искать защиты у Бога, и верой превозмогать несчастья. Этим путём идут немногие, нужна особая сила духа и решимость. Но надежда никогда не остаётся тщетной.

С момента зачатия мать формирует малыша как будущую личность, способную противостоять жизненным невзгодам и стрессам. Главную роль здесь играет чувство любви. Именно через проявления любви поступает к ребенку «положительная энергия», необходимая для правильного формирования психики. Причём, способность противостоять стрессу в значительной мере зависит от способности матери найти индивидуальный подход к ребёнку, приспособить внешнюю среду под его исходный психологический статус. Для активного младенца, ищущего в первую очередь внешние раздражители, нужно делать упор на подвижные игры. Более спокойному, созерцательному типу подойдут занятия с интересными игрушками и т.п.

Из жизнеописаний подвижников благочестия мы знаем, что основой правильного формирования личности служат два основные момента: молитва родителей и нравственный климат в семье. Причём в ситуациях, когда материальный достаток оставлял желать лучшего (как у свт. Тихона Задонского, выросшего в нищете), в условиях многодетной семьи с полным отсутствием «индивидуального подхода» к воспитанию (как у оптинских старцев Моисея и Антония Путилиных), когда физическое здоровье новорожденного было чрезвычайно слабо (как у св. Иоанна Кронштадского), или когда конфликты между родителями мешали покою в семье (как у митр. Вениамина Федченкова), — в этих случаях мощнейшим стимулом формирования ребёнка, его физического и духовного здоровья служила именно родительская молитва за своих чад. Верующая мать знает: когда рушится всё вокруг, остаётся лишь одна нить, связывающая её с ребёнком, — молитва к Богу о его душе, здоровье, о покрове над его жизнью.

Конечно, не существует статистики, показывающей разницу в душевной жизни (в том числе относительно неврозов и психосоматики) у детей, воспитанных на ценностях современного общества, и тех детей, чья родители постарались противостоять натиску бездуховности путем привития христианских ценностей. Но исходя из учения о психосоматозах, вполне можно сделать вывод, что ребёнок, умеющий решать внутренние конфликты, знающий о терпении, смирении и любви не понаслышке, более устойчив к стрессам, поскольку он глубже и основательнее в своих ценностях.101 В конце концов, он крепче стоит на земле, держась своих исторических и духовных корней, но взгляд его устремлен к небу.

Всё сказанное о матери в равной степени относится и к отцу. Доказано, что заботливое отношение главы семьи к будущей матери и участие его в подготовке к родам уменьшает количество осложнений, заметно снижает восприимчивость новорожденного к стрессам. Отец действует не только непосредственно на малыша, разговаривая с ним, думая и молясь о нём, но и опосредованно — через мать.

Сейчас ни для кого не секрет, что разговоры матери с еще не родившимся ребенком весьма способствуют его развитию. Авторам известен случай, когда с малышом еще до его рождения разговаривал его папа. Это был уже мужчина в возрасте, уверенный, что у него родится сын. Он постоянно общался с ним, говорил: «Ну что ты, сынок, я же рядом!» Родился действительно мальчик, и когда он начинал плакать, отец говорил свое любимое: «Сынок, я же с тобой!», и ребенок быстро успокаивался.

Существует множество препятствий на пути установления контакта между матерью и ребёнком. Главная беда здесь — психологическая незрелость матери, неготовность к рождению младенца, неуравновешенность. У матерей до 18 лет почти всегда беременность возникает «незапланированно», вне брака. В результате ребёнок оказывается нежеланным как для неё самой, так и для всех родственников. Новорожденному в таких условиях оказывается непросто.

«Ребёнок должен быть желанным», — подчёркивает игумен Евмений в своей книге «Здравствуй, малыш».102 Только в этом случае возможно его правильное психологическое и духовное развитие.

Современное общество даёт чёткую установку молодому поколению: сначала надо «нагуляться», «пожить для себя», получить массу всевозможных наслаждений. А дети связывают руки, лишают удовольствий! Отказ от ребёнка в роддоме вовсе не редкость в наши дни. Чем моложе мать, тем чаще это происходит. Это распространенно в больших городах, где люди плохо знают друг друга, особенно — в среде приезжих (студентки, работницы по найму и т.д.). В целом статистика здесь печальна: 13% матерей в возрасте до 18 лет пытаются оформить отказ от ребёнка.103 Так жестоко бьёт по беззащитным детям сексуальная революция, по законам которой только сам человек волен распоряжаться своим телом и своей жизнью так, как ему хочется.

Уже много было сказано о том, что современный педагогический процесс направлен на то, чтобы учащийся усвоил некую сумму знаний, овладел некоторым объёмом иностранных слов, знал некоторые исторические даты, имел представление о правовой системе государства, смог нарисовать значок интеграла...104 А где же эстетическая и психологическая подготовка, основы семейной жизни, конфликтология и профориентация? Не говоря уже о нравственных ценностях, которые вообще вытолкнуты за рамки образования и воспитания…

Одна наша студентка с большим удивлением рассказала, что усердно учась в школе, вызубривая весь материал и честно выполняя все задания, она ни разу не встретила элементарную мысль о том, что ругань в споре то же, что удар кулаком. Эта истина глубоко потрясла её, и она долго переживала, почему детей учат чему угодно, только не основам общения, азам порядочности. Мы уже не говорим о христианских ценностях, благодаря которым мир ещё не рухнул окончательно, а люди не сменили свой облик на звериный.

Психологический портрет современной молодой матери наводит на грустные размышления. По опыту долгой работы с этим «контингентом» в отделении патологии новорожденных можем сказать, что основной его чертой является психологическая инфантильность, слабый материнский инстинкт. Это не позволяет создать положительную эмоциональную среду для родившегося младенца. Такие матери эгоцентричны, капризны, не умеют сдерживать эмоции, не контролируются свои желания. Они не способны на создание тёплого микроклимата в семье, не могут дать элементарного душевного тепла мужу (если он есть).

Часто «первый ребенок в современной семье является «экспериментальным». Мать не знает, что с ним делать, не умеет с ним обращаться, внутренне не имеет никакого опыта… И отсюда мать часто проявляет не любовь, а привязанность к ребенку. Намаявшись с первым ребенком, мать так и не узнает, что на самом деле она с ним должна была делать».105

Часто ребёнок рождается на фоне конфликтов матери с отцом. Некоторые женщины хотят «привязать» к себе мужчину рождением ребёнка. В одном исследовании было показано, что 40% современных матерей, имеющих ребёнка до 3 лет, постоянно конфликтуют со своим мужем, 35% недовольны своей работой, 30% испытывает страх одиночества. У половины этих матерей ребенок оказался нежеланным, а у 30% после рождения малыша ухудшились отношения с супругом.106

Для педиатра большой проблемой является отказ матери от кормления грудью. Это лишает новорожденного не только естественной легко усваиваемой пищи, но и контакта с матерью через сосание. Любой педиатр знает со студенческой скамьи, что дети, вскормленные грудным молоком, реже болеют, лучше адаптируются к жизни, у них есть чувство защищенности. Вырастая, они чаще сохраняют тесный контакт с родителями, оказываются более благодарными и отзывчивыми. В странах Запада, где грудное вскармливание было вытеснено с середины 60-х годов молочными смесями, психологи отмечают ослабление взаимной привязанности детей и родителей. Кстати, сейчас эту проблему осознали, и в этих странах активно пропагандируется грудное вскармливание.

Нужно заметить, что за исключением малого процента первичной агалактии,107 во всех других случаях вскармливание не имеет органических препятствий. То, что с первых дней кормят грудью только 65% матерей, говорит об их недостаточном понимании важности этого процесса. Кто-то недостаточно осведомлен, кто-то не хочет портить фигуру, кто-то просто безразличен к ребёнку. В дальнейшем у половины матерей, начавших кормить грудью, после 3 месяцев молоко исчезает. Сами женщины винят в этом стрессы, недосыпание, конфликты в семье и на работе. Но чаще всего в этих случаях имеет место психологическая незрелость, эгоцентризм и внутренняя неготовность иметь ребенка. Известно, что в годы голода и войны, когда мать сама недоедала, она знала, что ребенок выживет лишь при условии достаточного количества молока. И докармливали наши бабушки и прабабушки детей до года и даже больше.

По нашим наблюдениям, большинство (более 80%) матерей, жалующихся на то, что у них пропадает молоко, имели скрытое негативное отношение к ребёнку, были психологически инфантильны, излишне требовательны к окружающим.

Приведём пример с одной нашей пациенткой, молодой матерью-христианкой. Она пришла к вере сама, читала много восторженных книг о христианском браке. Однако никто не сказал ей, что брак, воспитание детей — это тяжелейший труд, физический, психологический и духовный. По нравственным причинам она не могла делать абортов и родила подряд, с промежутком 1-1,5 года, троих детей. Если первого, рожденного в 19 лет, она пыталась кормить грудью, то 2 и 3 остались совсем без материнского молока. Как верующий человек, она старалась отдавать всю свою любовь и заботу детям, но протестом против тех перегрузок, которые она испытывала (будучи к этому не готова), и было отсутствие молока. Отчасти она это осознала, но сделать ничего не смогла.

И опять вернёмся к основе основ, краеугольному камню жизни — любви. Без неё просто невозможна нормальная жизнь ребенка. Один из авторитетнейших педиатров современности, проф. И.М. Воронцов в своих лекциях постоянно напоминает, что для правильного развития малыша, помимо адекватного питания, физической и умственной развивающей нагрузки, необходимо постоянное ощущение любви. Ребёнку, находящемуся в утробе матери, питание доставляет кровь. О физической нагрузке речи быть не может, остаётся одно: проявление любви. Ему нужно не так уж и много — чтобы о нём думали, говорили, ждали его появления на свет. Если этого нет, то, как пишет Т. Верни, «его дух, а часто и тело начинают слабеть».108

На приведенном выше примере мы видим, как молодая мать, сознательно принимая своих детей, на бессознательном уровне отвергала их. Причиной это была психологическая неготовность к материнству, а последствием — отсутствие молока. Другим итогом бессознательного отвержения стало то, что все дети, проживая в достаточно неплохих жилищных и материальных условиях, очень часто болели простудой. Такой тип матери (сознательное принятие, бессознательное отвержение) принято называть амбивалентным. Если женщина сознательно отвергает ребенка (он родился «не вовремя», её не достроили дом, я ещё не закончила институт, не «пожила для себя» и т.п.), а бессознательно, глубоко в душе уже готова к его появлению, может быть, даже хотела бы махнуть рукой на все проблемы и заняться своим чадом, это будет холодная мать.

Сознательное и бессознательное принятие означают полную готовность к появлению младенца, и такую мать называют идеальной. Нередко встречаются и женщины с сознательным и бессознательным отвержением ребенка, это катастрофические матери. Последняя из описанных групп самая проблемная. Порой такие женщины не воспринимают беременность как нечто особенное, а ещё не родившегося ребёнка не считают живым существом. Чаще всего такие женщины принадлежат к социально неблагополучным слоям общества, имеют низкий уровень образования, среди них не редкость вредные привычки, пристрастие к алкоголю, смене сожителей. Некоторые затрудняются назвать отца ребенка. Таким образом, условий для перинатального материнства практически нет, ребёнок не включён в их ценностную систему. Обычно такие матери обнаруживают низкий уровень ответственности за уже родившегося младенца и под разными предлогами отказываются от него.

Приведём ещё один пример, иллюстрирующий поведение амбивалентных матерей. По причине слабой готовности многих современных молодых женщин к появлению потомства, эта группа наиболее многочисленна среди первородящих и молодых матерей (с преобладанием горожанок над сельчанками).

Анна, 24 года, замужем 2 года, аспирантка по одной их гуманитарных дисциплин. В аспирантуру пошла после уговоров своей бывшей научной руководительницы, которая почти сразу после этого уехала за границу. Смена наставника прошла очень болезненно, а после того как Анне дали новую тему, она впала в депрессию. Ситуацию пыталась решить беременностью. При этом о самом ребёнке, его рождении и возникающих обязанностях она задумывалась мало. Внутренне Анна была готова стать матерью. Однако была слишком погружена в свои конфликты на кафедре, стала проявлять агрессивность по отношению к мужу.

После трудных родов ребёнок и мать поступили в больницу. Психологам Центра семьи пришлось работать прежде всего с мужем. Достаточно зрелый человек, он осознал проблему и эффективно помогал жене. Ему удалось показать супруге, что ребёнок должен значить для матери больше, чем карьера.

Э. Барджесс сформулировал ранние признаки стойкой и глубокой привязанности матери к младенцу. На основе их наличия или отсутствия можно с достаточной степенью вероятности прогнозировать дальнейшее развитие ребёнка, возможность возникновения психологических проблем и психосоматических заболеваний.

В первую очередь это переживание матерью положительных чувств при контакте с младенцем. Это поиск и поддержка глазного контакта, ласкание ребёнка, частое взятие на руки, прижимание к себе, особые интонации при обращении к малышу. При этом ребёнок также поддерживает глазной контакт, реагирует на голос матери, расслабляется, когда его берут на руки, успокаивается, если плакал.

Хочется отметить такой важный фактор духовного воспитания, как молитва за своего ребёнка. Кстати, это основной показатель психологической и духовной зрелости родителей.

Психосоматические расстройства нередко встречаются у младенцев, их обычно принимают за «обычные» болезни. Такие состояния, как младенческие колики, метеоризм, регургитация (срыгивание), аэрофагия — это неспецифический ответ несформированной психики на стрессы и недостаток (отсутствие) любви. В более тяжелых случаях возникают анорексия (отказ от пищи), нарушение двигательного и психического развития неорганического характера, сепарационная тревога.109

Порой причина подобных расстройств неочевидна, для точной диагностики необходим психологический и социальный анализ110 Вывод из вышесказанного можно сделать следующий. Самое главное для родителей — это любить своего ребенка, в том числе ещё не родившегося. И любовь эта предотвратит многие беды.

Маленькому Павлику 3 месяца. Он уже вовсю гулит, откликается на голос родителей. Но вот беда: ребенок часто и подолгу плачет. Врачи говорят, младенческая колика. Неприятная это вещь! Павлик заходится в крике, лицо краснеет, руки дрожат, а ноги прижимаются к животу. При этом он часто срыгивает и не может уснуть.

При этом явных причин для таких симптомов у ребенка нет. Родился он хорошо, без травм головного мозга и гипоксии. Родители у Павлика хотя и молоды, но начитанные, знают, когда приучать к самостоятельности, умению переносить трудности жизни. «Покричит — перестанет», — считает папа. Мама также не даёт поблажек, занята чем-то важным. Полежит Павлик полтора-два часа, подергает подвешенную погремушку, да, видно, скучно становится. Может, кто-то придет, улыбнется, поговорит о том, о сём? Скучно жить на свете, господа… Да тут и живот раздувает, больно становится. Может, тут кто придёт? Приходят, на живот перевернут, укропной водой напоят. Это всё? Пожалуй, да. А где же мама? Читает умные книжки по воспитанию младенцев.

Матери, воспитывающие детей умом — по книгам, причем книги-то порой сомнительного качества, — не редкость. Хотя для женщины более характерно слушать своё сердце, полное любви и нежности к ребёнку. Но если ребёнок находится на периферии жизненных ценностей? Тут и начинается СИСТЕМА.

Как ни важен описанный нами перинатальный период, в котором происходит закладка физического и психического здоровья, развитие и закрепление патогенных или саногенных механизмов психики происходит в период от года до семи лет. Возможность изменений характера, формирование психосоматозов и акцентуаций вследствие социального (в основном семейного) воздействия, не вызывает сомнений. Известный психиатр А. Личко описал несколько видов неправильного воспитания.

1. Гипопротекция. В крайних случаях она проявляется безнадзорностью. Чаще — это недостаток опеки и контроля за поведения, нехватка внимания.

2. Доминирующая гиперпротекция. Это чрезмерная опека, мелочный контроль за каждым шагом, за каждой минутой, иногда сопровождается слежкой.

Хочется обратить внимание некоторых родителей, считающих себя православно верующими, на опасность подобного метода воспитания. Сами будучи несвободными, зажатыми и пребывающими в состоянии навязчивого страха, они начинают насаждать псевдорелигиозные запреты («псевдо» — потому что в них нет духа любви и свободы) в умах своих детей. Святитель Феофан Затворник по этому поводу указывал, что детей надо не приучать к добродетели, а располагать. Чем строже запрет, тем сильнее желание его нарушить. Так устроен человек: со времен Адамова падения в нас сидит чувство противоречия запретам. Вспомним знаменитую педагогическую формулу апостола Павла: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6, 12).

Чрезмерная заботливость матери отбивает у ребёнка охоту к самостоятельности, а страшилки на тему «кругом зло» формируют угнетённо-фобическое состояние психики, которое обязательно проявится в виде соматических заболеваний. Здесь мать вновь проявляет свою гиперопеку, начинает носиться с больным малышом в поисках врачей, лекарств, экстрасенсов. Такая всепоглощающая «любовь» напоминает чувство героя К. Льюиса, которое он сам сравнивал с поглощением и перевариванием пищи.111

3. Потворствующая гиперпротекция. Это воспитание по типу «кумир семьи» с непрестанным восхищением мнимыми успехами и талантами. Так ребенок рано или поздно попадает в травмирующую ситуацию. Ведь оказывается, что не все о нём столь высокого мнения, и сам он не умеет оценивать свои силы, переживать неудачи со смирением и в конфликтах вести себя спокойно и достойно. Такой тип воспитания чаще всего формирует истероидную акцентуацию и способствует психопатическому развитию.

Проблемы у таких детей возникают именно тогда, когда их представление о себе не сходится с мнением окружающих. Если ребёнок от рождения живой и подвижный (холерик), то у него заостряется агрессивность, иногда появляется жестокость. Острослов становится циником и болтуном (гиперкомпенсация), эмоциональные дети приобретают истерические черты, а флегматики становятся вялыми, пассивными, разочарованными, впадают в депрессии.

4. Эмоциональное отвержение. Такой тип воспитания описан в примере с младенцем Павликом. Кстати, родители Павлика весьма образованные, интеллигентные люди. Отец много работает. Мать, естественно, сидит дома по уходу (Павлик — единственный ребенок). Сидеть дома ей тоскливо и одиноко, она привыкла к шумным компаниям, интересным людям, потоку информации. Мать не признаётся сама себе, что тяготится ребёнком, для оправдания подбирает теории спартанского воспитания.

5. Условия жестких взаимоотношений. Это крайняя степень эмоционального отвержения.

Лена вышла замуж рано, почти сразу после школы, из-за незапланированной беременности. Родилась, которую Лена назвала Дашей в честь своей бабушки, папиной мамы. Родители этот брак, естественно, не приветствовали. Мама лены старательно трудилась над тем, чтобы молодая семья распалась, так как не могла смириться с «потерей» дочери.

Жизнь у молодых супругов сразу не заладилась. Отец Даши, его звали Виталиком, ходил по дискотекам и молодежным «тусовкам». Сначала пил пиво, потом более крепкие напитки. Работал ночным сторожем в детском саду. Родители Виталия почти не интересовались его жизнью. Молодые жили отдельно, ради этого бабушка Даша, единственный человек, по-настоящему сочувствовавший Лене, переехала к сыну из своего небольшого деревянного домика. Через некоторое время Виталий, под нажимом тёщи, решил «заняться бизнесом». Занял у кого-то денег, но прогорел, запил, потом опять занял, деньги снова пропил. Тогда он исчез и скрывался в южных краях два года.

Лена не знала, что делать, она стала дёрганой, злой, много курила. Теперь ей был уже 22 года, возраст для настоящего замужества. Когда появился Виталий с просьбой одолжить денег (Лена торговала на рынке детскими игрушками), она согласилась дать денег при условии оформлении развода. Теперь она была свободной. Но кто возьмёт женщину с ребенком? Кавалер всё же нашелся. Богатый рыночный торговец 46 лет, владелец нескольких точек по продаже кожаных изделий, был женат дважды и теперь решил обзавестись молодой женой.

Даше к этому времени исполнилось 7 лет, она уже давно ощущала недостаток внимания мамы. После свадьбы «молодые» переехали в солидный дом нового мужа, где Даше сразу не нашлось места: она «вертелась под ногами», «лезла не в свои дела» и вообще была обузой. Отчим практически не замечал её, а мать, увлечённая личной жизнью, тяготилась ребенком. У Даши возник энурез, за что её сильно унижали, после этого появились тики. Через год она, собрав рюкзачок, перебралась к прабабушке. Мать особо и не возражала.

Ещё через некоторое время у Лены родился сын от нового мужа. Даша стала видеться с мамой раз в месяц. На родительские собрания ходила прабабушка, материально обеспечивали родители Лены. Прабабушка оказалась очень чутким человеком, у неё водились знакомые среди священников, она приучала Дашу к богослужениям, записала в церковный хор.

Энурез прошел очень быстро, тики почти не беспокоили, усиливались только после посещения дома отчима. В общем, Даша с помощью прабабушки сумела вырваться из тяжелой стрессовой ситуации, найти друзей, заняться интересным делом. Но с годами отношения с матерью становились всё хуже.

Сейчас Даше 13 лет. У неё толстая коса, большие, слегка грустные глаза, живет в небольшом домишке со старенькой прабабушкой и котом Барсиком.

6. Повышенная моральная ответственность. В таких случаях родители питают большие надежды в отношении ребенка, его талантов. Чаще всего здесь срабатывает реакция проекции, родители хотят видеть воплощенными в ребенке свои несбывшиеся мечты.

По-своему «любя», такие родители становятся деспотичными, сверхтребовательными, считая, что делают всё для блага ребенка. «Я много в него вложила, отдала всю жизнь, жила для него, а он — неблагодарный!» — взывает мать, которую повзрослевший сын перестает слушать, стараясь выпутаться из паутины невротической любви и начать жить своей жизнью.

Самый драматичный тип воспитания — неприятие. Дети прекрасно чувствуют, что родители их не любят, даже если скрывается от окружающих и самих себя.

Неприятие может быть первичным, когда рождение чада было нежелательным изначально. В таком случае сама беременность часто протекает с угрозой прерывания. Потуги также минимальны, врачам приходится стимулировать родовую деятельность медикаментами.

При обследовании детей, причиной неврозов у которых стало именно воспитание по типу неприятия, было выявлено: угрожающий аборт наблюдался у 65% их матерей и у 60% были патологические роды (затяжные или, наоборот, стремительные).112

Вторичное неприятие возникает или после родов, или в процессе воспитания, в связи с изменившимися жизненными обстоятельствами родителей, как в случае с Дашей.

Глава 4
Психология больного

Разве здоровье не чудо?

А.П. Чехов

Переживания личностью страданий хорошо известны и давно описаны. Практически все отцы и учители Церкви так или иначе касались этого вопроса, особенно в контексте «терапевтической», исцеляющей роли страданий для больной грехом человеческой души. Кто-то из них сравнивал скорби и болезни с горьким лекарством, кто-то со скальпелем хирурга, готовым вскрыть нарыв. Общим итогом этого учения, основанного на евангельских истинах, можно назвать мысль о неизбежности страданий на земле, в том числе страданий телесных, и о том, что при правильном к ним отношении, скорби содействуют духовному росту человека, обретению внутренней свободы (ср. Рим. 8,17-18; 1Кор. 1,27-31; Евр. 12,7-9).

Современная концепция реакции человеческой личности на заболевание включает в себя четыре уровня:

1.  Чувственный (уровень ощущений).
2.  Эмоциональный.
3.  Интеллектуальный (знание о своём заболевании).
4.  Мотивационный (волевая составляющая).

Субъективное отношение человека к постигшей его болезни формируется под влиянием множества факторов. Это пол, возраст, профессия, особенности темперамента и характера и т.п. Но особенно важен личностный фактор, мировоззрение человека. Эта сфера и есть «генератор смыслов»,113 поэтому мы уделили особое внимание мировоззренческим установкам больного человека.

Мировоззрение — это система принципов, взглядов и убеждений, определяющих жизненные ценности человека. На этом уровне формируется база, от которой, как от печки, «танцует» человек, вырабатывая своё отношение к любой проблеме (в том числе болезни) как таковой, к здоровью, семье, работе, обществу. К смерти, наконец, в том числе смерти собственной. Насыщенность и значимость этого уровня весьма велика.

Мировоззрение образуется под влиянием воспитания в семье, местных и этнических традиций, преобладающих в обществе идей и взглядов. Мировоззренческие установки должны особенно тщательно исследоваться психиатрами и психологами для правильного анализа понятий «норма-патология», «бред-суеверие» и т.п.

Любой психологический феномен может быть признан психопатологическим симптомом (разной выраженности) или же признаком традиционного для человека поведения его этноса, культурной или религиозной среды.

Каждая религиозная идея в представлении атеиста может быть признана ложной. Тенденция советской психиатрии и фрейдизма объявлять всякого верующего человека психически нездоровым исходила из теорий грубого материализма. В наше время, под влиянием оккультного «просвещения», мировоззренческие установки весьма изменились. Теперь убежденность человека в том, что его плохое самочувствие вызвано «порчей» или сглазом, уже не рассматривается как бредовая идея, поскольку это стало расхожим суеверием.

Любой психиатр или врач другой специальности еще 15 лет назад по меньшей мере с осторожностью отнесся бы к рассказам пациентов об энергетических вампирах, лечении на расстоянии. В наше время многие «целители» имеют последователей и в медицинской среде. Многие наши современники уверены в существовании «летающих тарелок», но не являются при этом клиентами психдиспансеров.

Как один из примеров влияния мировоззрения на отношение к лечебному процессу можно назвать отрицание членами секты «Свидетелей Иеговы» переливания крови.

Кстати, резкое неприятие христианами абортов также основано на их твердой позиции, что жизнь дана человеку от Бога и никто более не властен ей распоряжаться. К тому же аборт — это не лечебное мероприятие, а прерывание беременности, убийство младенца, которое в 99% случаев делается потому, что родителям просто не нужен ребенок. Только менее 1% абортов производится по медицинским показаниями (когда беременность вызывает резкое обострение какого-либо заболевания у матери, что может привести к ее смерти).

Рассказ врача-невропатолога114 показывает, какие причудливые сочетания могут иметь личностные особенности пациента и его мировоззренческие установки.

Это был довольно молодой человек, выпускник серьёзного столичного ВУЗа, специалист по компьютерной технике. Болезнь его была достаточно неприятной — невралгия троичного нерва. Обострялась она несколько раз в год, особенно осенью, в дождливую погоду, и ко мне в поликлинику он приходил часто. Пожалуй, он рад был бы вообще не лечиться, чтобы его темница — тело, которое он считал главным злом в этом мире, оковами страдания. Но для купирования сильных болевых приступов необходимы были препараты, выдаваемые лишь по рецепту врача. А он, видимо, готов был пострадать, но не сильно, «в меру». Однако от госпитализации и физиолечения отказывался, считая это бесполезной суетой.

Во время учебы в институте молодой человек активно изучал не только свою специальность, но и всевозможные восточные учения, Агни-йогу, Бхагават-гиту и т.п. В результате его «философское кредо», как он любил говорить, стало пёстрым набором противоречивых установок. Получилось нечто похожее на то, о чём Максимилиан Волошин написал: «Я призрак истин сплавил в стройный бред».

По характеру его можно было назвать «механическим оптимистом».115 Он всё время напряженно чему-то радовался, пытаясь, видимо, убедить себя в том, что он, познав суть вещей, не привязан ни к какому бытию. На самом же деле он жил в причудливом мире своих фантазий, порой не отличая их от реальности. При этом его нельзя было назвать психически больным. Скорее всего это были личностные деформации, возникшие в результате изучения восточных пантеистических культов. Складывалось впечатление, что свой внутренний мир он отождествлял со всем бытием мира, во всём его многообразии. И, пожалуй, в своих суждениях он был чересчур упрям и категоричен. Люди подобного склада (психологи называют их обсессивными, или застревающими личностями) склонны создавать себе иллюзии, превращая их в сверхценные идеи. Переубедить их, хотя бы в мелочах, крайне трудно, а то и вовсе невозможно.

Этот молодой человек, помимо черт застревающего типа характера, обладал ещё и ярко выраженной интравертированностью.116 На такой сложный характер, как на рыхлую почву, попали семена пантеистического учения, превратившись в сверхценные идеи.

И таких пациентов немало. Они, как правило, очень упрямо отстаивают свои заблуждения, порой агрессивно навязывая их окружающим.

Нужно заметить, что установки индуизма, буддизма и близких к ним учений о «вредности» тела не имеют ничего общего с аскетизмом православных подвижников. «В просветлённом космизме Православия и к телу усвоено светлое отношение, любовь и забота. В теле видят не помеху для воспитания души, а сотрудника духа, его друга, сопряжённого ему в божественном плане о создании человека. Аскетическое обуздание и воспитание тела не есть умерщвление, а только наибольшее приспособление для служению душе и уму».117

И действительно, православная аскетика учит не уничижать тело, а владеть им, а умерщвлять и обуздывать терзающие человека страсти.118 

У описанного выше пациента была, вроде бы, возвышенная идея: отказаться от служения идолу тела. Но в результате сработал обычный психологический перенос, и идолом стали собственные убеждения, недоступные критике.

В научной литературе процесс познания психически здоровым человеком своего соматического заболевания называется сложным латинским словом «соматонозогнозия» (от soma — тело, nosos — болезнь, gnosis — познание). Этот процесс, как мы уже отмечали, зависит от личностных особенностей и мировоззрения человека.

В первую очередь на отношение к болезни влияет позиция человека по отношению к смыслу своего бытия и загробной жизни. Многие психологи в своих трудах отмечали, что «психологические реакции на заболевания разнятся у глубоко верующих людей и воинствующих атеистов. Чаще первые более адекватно, психологически комфортно относятся к болезням, ведущим к смерти. Вторые же нередко реагируют на появившуюся болезнь, которая может привести к утрате трудоспособности или даже смерти, обидой. Они начинают искать виновников заболевания, создают вокруг себя враждебную обстановку и сами психологически неадекватно реагируют на всё».119

Глава 5

Типы психологического
реагирования на болезнь

«Такие разные пациенты»

Название рубрики в «Медицинской газете»

Психологи выделяют несколько вариантов восприятия болезни.120 

а. Болезнь как назидание другим

С точки зрения православного христианина здесь есть рациональное зерно, поскольку в мире нет случайностей, бессмысленных встреч и ничего не значащих событий.121 Тем более, болезнь стоит особняком в ряду разных жизненных ситуаций.

Болезнь детей может призывать родителей к раскаянию. Часто случается, что только тяжёлый недуг ребёнка заставляет отца и мать пересмотреть свои взгляды на жизнь, учит иначе относиться к благодеяниям Божиим, настраивает на сочувствие чужой беде.

Можно привести множество примеров, когда болезнь близкого останавливала человека в полушаге от греха. Часто родственники тяжело болеющих людей дают Богу обещания исправить в чём-то свою жизнь. Только бы близкий человек вновь обрёл здоровье, или хотя бы — радость к жизни. Конечно, в случае благополучного исхода многое из обещанного забывается. Но что-то всё-таки остаётся в душе как больного, так и молящегося за него.

Человек же, не исповедующий христианских ценностей, часто превращает свою болезнь в укор окружающим его людям. Вот небольшой пример.

Алексей всегда был трудолюбивым человеком, не боялся сверхурочных работ, порой мог остаться за весь отдел на несколько дней. Ему нравилось работать, и хотел, чтобы за это его любили все. Алексей весьма настороженно вслушивался в разговоры сослуживцев: не похвалят ли его? Даже лёгкая критика начальства портила ему настроение на целую неделю. Если он выполнял много работы, а хвалили за это мало, он мог долго дуться на коллег.

Он следил за порядком в кабинете, поливал цветы, всегда сам вкручивал лампочки… Вот с лампочкой и произошла эта история.

В конце лета в отделе остались лишь двое: Алексей и Олег. Начальник уехал на конференцию в Сочи, Марина в очередной раз ушла в декрет. Олег планировал, что в пятницу он уедет на рыбалку на выходные, а «прикроет», как всегда, Алексей. Оставалось только преподнести эту мысль Алексею. Но Олег в очередной раз допустил ошибку. Он никак не мог понять, что стоит похвалить рабочие заслуги своего сослуживца, и он свернёт горы. Вместо этого Олег изложил свою идею, что называется, в лоб.

После долгих уговоров Алексей согласился остаться, но был полон возмущения и долго выговаривал Олегу за несправедливое отношение к себе. В довершение ко всему в кабинете перегорела лампочка, и Алексей, ворча на Олега, поставил стул на стол и полез на это сооружение. Лампочка уже была ввёрнута, когда не перестававший бубнить, что его «заездили», Алексей пошатнулся и грохнулся на пол. Результатом были перелом руки, ушиб колена и сорвавшаяся рыбалка.

Навещать Алексея приходили все сослуживцы, пришла даже Марина. Торжеству больного не было предела. С упоением он выслушивал тирады о своей незаменимости, опыте и трудолюбии. «Ну что, теперь поняли?» — показывал весь его внешний вид.

Однако коллеги ждали его возвращения по другой причине. Начальник снова собирался на южный семинар, да и рыболовный сезон был в разгаре.

Как видно на этом примере, реальная болезнь может послужить поводом для сведения счётов с сослуживцами, способом демонстрации своей незаменимости.

б. Болезнь как испытание

Эта теоретическая посылка предполагает мощный нравственный подтекст.

Существует такая христианская добродетель, как безропотное перенесение болезней. Свт. Феофан Затворник по этому поводу замечал: «Всё от Бога: и болезнь, и здоровье, и всё то, что от Бога, подаётся нам во спасение наше. Так и ты принимай свою болезнь и благодари за то Бога, что печётся о спасении твоём».122 Таков христианский взгляд на страдание. «Страдающий плотью перестает грешить» — пишет ап. Петр (1Пет. 4, 1). Именно поэтому многие святые не только не лечились, но и желали, чтобы их болезнь продолжалась. Так, преп. Пимен Многоболезненный (Печерский) сам просил у Бога продолжения своей тяжкой болезни, и, получив просимое, двадцать лет пролежал в постели, не вставая.123 

Современный человек — младенец перед духовными богатырями, подобными преп. Пимену. Порой мы просто не можем вместить в свой разум возможность вообще радоваться страданиям, в том числе телесным. Упомянутый же святой разрешал эту проблему в перспективе вечной жизни: «Лучше в жизни этой я сгнию весь, зато в будущей плоть моя будет без истления. Лучше здесь потерплю смрад, зато там исполнюсь неизреченного благоухания».124

Подобные св. Пимену Печерскому подвижники закаляли свой дух, не боясь остаться один на один с испытанием, и даже дерзали призывать скорби на свою жизнь. А наш современник, перекладывая заботу о теле на врачей, стремится вырваться из уединения, в котором болезнь и скорбь смотрят ему в глаза, призывая к подвигу, молитве, покаянию.

Между тем, любой человек в принципе не может быть одинок. Тем более, что на больного смотрит Бог, посылая ему особую благодать. Не зря на Руси болезнь (как и беда) нередко воспринималась как посещение Божие. Старец Иосиф Исихаст предостерегает от презрительного взгляда на больного: «Ты же, смотри, не презирай ни одного из малых уничиженных и больных мира сего».125

Слишком часто в обыденной приходской жизни встречаются и такие легковесные суждения: "Брат, ты сколько лет грешил?" — "Семь". — "Вот семь и страдай". — "Где это написано?" — "Первое послание Фомы, первая глава, первый стих". Игумен Евмений (Перистый), известный автор работ по психологии, по этому поводу замечает: «Я лично такого Евангелия не читал. Я знаю, что Иисус Христос мгновенно прощает грехи. И кто призвал имя Господне, тот спасается». 126

Как отмечает игумен Евмений, многие люди живут как бы автоматически, а глубинный уровень бытия им не понятен.127 Но есть более глубокое состояние, душевный мир, по святым отцам, и на основании этого уровня можно строить свою жизнь. Исходя из этой сокровенной глубины, можно и восприятие болезни преобразить так, что она станет частью великого Промысла, который, нарушив шаткое равновесие тела будет созидать гармонию духа,.

Есть ещё более глубокий уровень — чувство любви, идущее от сердца. Но возникает оно не по нашему желанию, пусть даже самому сильному. Это дар Божий. Мы должны искать этой любви в терпении. А терпение рождает смирение. Что же терпеть? Всё, что посылается нам от Бога. Это и есть чувство сыновства, чувство доверия, спасительное и врачующее от таких недугов души, как неврозы, депрессии и т.п.

Глубже этого лежит непонятное нам, известное лишь из писаний святых отцов чувство единения с Богом. Свт. Иоанн Златоуст постоянно повторял, что сила Божия открывается даже более в продолжение скорбей, чем в чудесных исцелениях, поскольку при нарастании скорби, её долгом воздействии на душу, у человека появляется ни с чем не сравнимое, благодатное чувство «великого спокойствия».128 

Святитель Филарет Московский писал: «Небесполезно в болезни испытать чувство отрешения от мира, чтобы и после болезни придерживаться сего чувства. Неудивительно, если чувство сие не так легко приходит после болезни, как во время болезни; в болезни Бог дарует оное на потребу немощному, а в здравии требует, чтобы он подвизался обрести оное».

Отношение к болезни как к испытанию можно назвать правильным лишь в том случае, если оно предполагает активную духовную позицию больного.129

Бывают случаи, когда пассивное отношение к болезни маскируется за терпеливым её перенесением. При этом отсутствует главная составляющая, выделяемая христианином в недуге — покаяние.

Еще один пример, на этот раз из жизни доктора медицинских наук, профессора психиатрии Д.Е. Мелехова, описанный им самим в письмах близким людям.130 

Дмитрий Евгеньевич Мелехов, известный психиатр и глубоко верующий человек, в 1956 году перенес сложную операцию по поводу рака желудка. Сам он писал, что попал в «долину сени смертной»131, из которой не чаял выбраться. Тем более интересно его воспоминание об этом периоде жизни.

Дни глубокого физического страдания превратились для Дмитрия Евгеньевича в дни «большой радости и «посещения»».132 Он ясно пережил присутствие Божие, осознал Его заботу о себе. Но ещё большее значение имело то, что это испытание привело к вразумлению.

«По гордости своей и по силам и по здоровью, полученным от родителей, я смолоду не умел просить чего-либо у Бога для себя, также и у людей. И вот, вступив в долину «смертной тени», я, кажется, впервые обратился ко многим за помощью, понимания, что наступил решительный момент моей жизни…».133 

Так говорит сам Д.Е. Мелехов, признавая, что важнейшим итогом болезни было зародившееся чувство смирения перед Богом и людьми.

Нужно заметить, что принятие воли Божией совсем не та покорность, которую воспевал гедонист Омар Хайям. «В этом мире всё заканчивается плохо. Вот ты заболеешь, потом умрёшь. Потому-то наслаждайся этой минутой. Пей вино, обнимай красоток. В общем, лови момент» — как бы причитает восточный поэт.

А вот библейский Иов ни разу не вспоминает о своих богатствах, которые он, без сомнения, мог принимать как благословение Божие. Он лишь дерзновенно вопиет к Небу, пытаясь найти оправдание своему положению.

Архим. Киприан (Керн) свидетельствует о том, что «болезнь смягчает человека, смиряет его гордыню и самоуверенность и делает его более доступным пастырскому влиянию и его слову назидания. Зачастую только на больничной койке и в последние дни земного существования человек по-настоящему и серьезно подходит к вопросам веры, загробной жизни, к угрызениям совести».134 Бывает, что «болезнь принимается просто и со смиренным сознанием, что так, значит, надо. Больной стремится очистить свою совесть покаянием, просит ему помочь в его смятении, ловит каждое слово духовника, как посланное ему свыше, ждет назидания, умоляет подготовить его к страшному часу смерти».135 

в. Болезнь как кара

У многих людей только в состоянии тяжелой болезни появляется «запоздалое раскаяние о зря прожитой жизни. Разочарование во всех своих прошлых увлечениях и идеалах приводит к тяжелому сознанию бесполезности всего прожитого».136 Часто у тяжело больных «просыпается неудержимое озлобление против всех; неизбежность приводит их в бессильную ярость; просыпается зависть и ненависть к здоровым; совести, заглушенная с давних лет, не чувствует ничего духовного».137

Болезнь как испытание или кару воспринимают и приверженцы кармического учения,138 согласно которому мир — конечен, а существования (перерождения) — зло. Индуисты признают переселение душ (в том числе в животных), буддисты воспринимают жизнь как случайное переплетение дхарм (или гун), то есть неких ниточек бытия. Если не будет переселения — утверждают они — не будет жизни. Вырваться из круга перевоплощений (колеса сансары139), по их мнению, благо. Карма же — груз прошлых жизней, в представлении современных авторов — некая этическая квинтэссенция жизни.

На самом же деле, по представлениям хинаяны,140 карма — последствие любого деяния, влекущего за собой цепь последствий и не позволяющего дхармам застыть в покое. При этом добро и зло — иллюзия, две стороны одной медали.

Наиболее логически последовательны буддисты–ламаисты. Они поощряют убийства с целью снятия кармического груза, которые не были редкостью ещё в начале XX века. Кстати, в буддизме официально разрешено самоубийство. Сам же основатель буддизма Шакьямуни, подобно Соломону, попробовал в жизни всё и утверждал, что всё — суета. Только царь иудейский141 противопоставил этой тщете Божественное бытие, а царевич индийский — небытие.

Люди же с подлинно православным мировоззрением обнаруживают совершенно иное отношение к болезни.

Не из истории болезни

В качестве иллюстрации к этой главе нам хотелось бы привести рассказ одного хирурга с солидным жизненным и врачебным опытом, который иллюстрирует мысль о том, как тяжелые больные порой обладают духовной силой, исцеляющей немощные души.

Борис Филиппович поступил в наше отделение уже прооперированным в другой больнице по поводу какого-то кишечного заболевания. После операции у него развился один из сложных забрюшинных абсцессов, текущих вяло и оперируемых с переменным успехом. Нередко у пожилых дело заканчивается сепсисом и не исключен летальный исход.

Борису Филипповичу было 68 лет, он имел мягкие седые волосы, короткую пушистую бородку и этим не походил на обычных стариков. В графе профессия значилось «пенсионер», и никто в отделении во время его поступления не знал, что он — бывший врач-рентгенолог, проработавший 35 лет в районной больнице. Об этом он рассказал мне позже, когда мы познакомились ближе.

Но более всего он не походил на обычных пожилых пациентов какой-то умиротворенностью, ясностью взора, блеском глаз, правда, несколько затуманенных болезнью. Порой казалось, что это ребенок, играя, прицепил себе бороду и надел парик, настолько ясен и чист был взор этого человека.

Угроза септического состояния осложнялась еще и тяжелой аритмией, сахарным диабетом и трофическими язвами на ногах. После изучения переводного эпикриза становилось ясно, что последующей операции он может и не выдержать.

Я сам в те хмурые и дождливые дни поздней осени ходил весьма подавленным. Расстраивалась семейная жизнь у дочери, которая, выбрав себе в мужья человека из другой «социальной прослойки», никак не могла наладить с ним взаимоотношения. Мне тоже пришлось поучаствовать в их конфликтах. Желая помочь, я сделал только хуже, дело дошло до взаимных оскорблений. И не в моём характере было отступать, ведь я всегда был человеком и упрямым, и самостоятельным, всего добился в жизни сам. Дочери уделял много внимания, и до замужества беды обходили ее стороной. Она жила как за оградой, не ведая ни материальных, ни каких-либо других нужд. У нас с ней всегда было хорошее взаимопонимание, но этот внезапный брак всё перевернул. Из-за всего этого во мне накопилось какое-то раздражение.

В таком состоянии я пришел на обход в палату, где лежал Борис Филиппович. Начал с ним беседу довольно холодно и, честно говоря, был погружен в свои мысли. В этот момент больше всего не хотелось еще и беседовать с тяжелым больным о его перспективах. Но когда я осторожно высказал сомнение по поводу исхода операции, то неожиданно услышал: «Я представляю тяжесть своего состояния, я врач по профессии. На операцию теперь уже и не соглашусь. Слава Богу, что всё время болезни нахожусь в ясном сознании и имею возможность читать». При этом он посмотрел на меня своим пронзительным взглядом, и его губы чуть дрогнули в улыбке.

— А вот Вы ходите совсем черный, не находите покоя.

— Да, проблемы… — пробормотал я.

— Проблемы? — он опять как бы чуть улыбнулся.

И тут я со всей ясностью понял, как жалки и ничтожны мои нелепые переживания, скандалы и жажда мести перед лицом смерти человеческой.

Я в хирургии не первый год и видел смерть не раз. Привыкнуть к этому, конечно, невозможно. Но, бывало, люди умирали как-то жалко, в суете, стенаниях, обидах и упреках. Если человек много дней находился без сознания или в полузабытьи и с ним не приходилось общаться, он и не запоминался. Умер, и всё. А как он жил? Кто он вообще? На эти вопросы нет ответов.

Но тут я сразу интуитивно понял, что Борис Филиппович что-то знает. Я неосознанно потянулся к нему душой и неожиданно для себя рассказал обо всех своих переживаниях. Причем оправдывать себя совсем не хотелось. А когда перестаешь себя жалеть, горе человеческое светлеет и становится скорбью, ясной и очищающей.

Я зашел ещё раз к своему пациенту в конце рабочего дня. Мы проговорили часа три. Причем говорил снова больше я. Борис Филиппович немного рассказывал о себе, но всё больше случаи, которые разрешали мои вопросы. Говорил без назидательного тона, с самоиронией.

К концу разговора я понял, что с самого начала не принял брак дочери, затаив обиду на весь мир из-за того, что она вышла за «простого» человека. Обычные их семейные неурядицы подогревал сам, как бы стараясь доказать (кому?..), что жить вместе они не могут.

Борис Филиппович пошел на поправку, получив большие дозы антибиотиков. От них он покрылся зудящей сыпью, которая не давала ему спать. Он подшучивал над собой, говоря, что «чухается», как его пёс Лангет.

Постепенно оттаял и я, стал замечать мир вокруг себя. Однажды во время посещения палаты своего больного я обратил внимание на две маленькие иконки на тумбочке. В больнице такой антураж не новость, но иконки были необычными, старинными — писаными маслом, без окладов. На одной, я уже знал такое изображение, был покровитель врачей великомученик Пантелеимон, а на другой — двое юношей, протягивающих руки к небу.

— Святые Борис и Глеб, — уловив мой взгляд, просто объяснил Борис Филиппович. — Это икона XIX века, благословение моего духовного отца. Она хранилась в Ниловой пустыне, которая была разграблена после революции. Храмы закрыли, но несколько икон монахи вынесли, и одна из них досталась мне.

Я с интересом, испытывая новые ощущения, взял в руки иконку.

— Интересная вещица, — невольно вырвалось у меня.

Снова чуть улыбнувшись, Борис Филиппович промолвил:

— С ней прошла вся моя жизнь…

И он рассказал мне о своей жизни, необычной и интересной. Это была жизнь верующего человека в государстве, которое не просто отрицало, но пыталось уничтожить Православную Церковь… За период нахождения Бориса Филипповича в отделении к нему трижды приходил священник — молодой батюшка из церкви св. Трифона, расположенной неподалеку от нашей больницы. Мне вспомнилось, что и моя семья некогда имела отношение к этому храму — бабушка по материнской линии пела в хоре, а ее будущий муж, мой дед, помогал расписывать крестильню. Там они и познакомились…

Но это история о другом, и, может быть, она будет рассказана позже.

А Борис Филиппович был выписан со значительным улучшением, и при расставании подарил мне книгу воспоминаний архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого). С этого началась моя христианская жизнь.

По поводу знаменитого высказывания «В здоровом теле — здоровый дух» архиепископ Иоанн (Шаховской) высказывался весьма категорично: «Ложная это мудрость! На примерах бесноватых и всех нераскаянных грешников, вполне здоровых физически, но духовно находящихся почти в аду, видно, что физическая крепость не обеспечивает здоровья человеческого духа. Также эта истина подтверждается тем, что многие святые, жившие на земле почти как ангелы, были слабого физического здоровья и нередко всю жизнь проводили в болезнях и страданиях. Физическое здоровье не облегчает духовной жизни, но и не препятствует ей, если не переходит в господство плотского начала над духовным».142

Этот же иерарх приводит в пример евангельского гадаринского бесноватого, исцелённого Христом.143 Видимо, бесноватый этот обладал недюжинной силой и крепким здоровьем, если жил в зное и холоде много лет без одежды и разрывал любые оковы. При этом он был полностью безумен и одержим злыми духами.

Перечисленные выше варианты восприятия болезни предполагают некий нравственный подтекст, пусть не всегда верно истолкованный.

Есть другая группа мировоззренческих установок. Тут болезнь предстаёт как что-то неизбежное, вызванное наследственностью, влиянием экологии, среды, вирусов и т.д. «Коль заболел, никуда от этого не денешься, но сам ты здесь ни при чём!» Никакие психосоматические связи, а уж тем более духовные причины во внимание не берутся. При возникновении болезни у детей, особенно не тяжелых, родители почему-то любят искать наследственные причины со стороны родственников своей второй половины. «В семье у мужа все болеют тонзиллитом», — радостно сообщает молодая мамаша, ребенку которой поставлен такой диагноз. Её собственный анамнез при этом чист, как белый лист.

А уж связь между ношением шапки и любыми болезнями головы в народе (особенно в слоях, не обремененных образованием), сомнений не вызывает.

 

«Я в молодости голову на балконе сушила, вот теперь и страдаю» — говорила одна пожилая женщина, которую мучили явно невротические боли. Кстати, они купировались после серьезного анализа собственных проблем в свете православной аскетики, в котором ей помог опытный духовник.

Когда человек осознает свою роль в постигших его неудачах, гонениях и болезнях, учится мириться с неизбежным, принимать себя и людей такими, какие они есть, занимает при этом активную позицию, направленную на преодолении своих «яшек» и «окаяшек»144, тогда он и может получить то, что называется счастьем. Это мир и гармония внутри, а не вовне. Плюс таинства Церкви и духовное, культурное наследие Православия.

Следует упомянуть и о распространенной в наше время трактовке причин заболеваний в рамках суеверно-мистического подхода. Болезнь здесь видится как результат ненависти соседей, родственников, общения с «энергетическими вампирами», наведения порчи, сглаза. Если бы эти взгляды не были бы столь распространенны, не процветали бы в городах и весях, всевозможные «корректоры кармы«, «отливатели испуга« и другие мистические манипуляторы. Кстати, мистическая концепция возникновения заболеваний носит обычно характер стойкой убежденности, даже навязчивости (по типу сверхценного образования).

Глава 6
Особенности характера
и отношение к болезни

Если падают силы физические, то

должна выручать сила нравственная.

Н.Н. Бурденко

 Есть глубоко христианская черта — подавать всем больным любовь, при этом не выставляя свои собственные скорби на обозрение. «Не проси в скорби твоей утешения от людей, чтобы утешиться от Бога», — говорит подвижник Иосиф Исихаст.145 

«Профессиональных» жалобщиков приходит в Церковь немало. Они прекрасно адаптируются в ней вместе с букетом своих болезней, не помышляя о духовном росте. Встречающиеся за порогом Церкви типы реагирования на болезнь можно, с учетом некоторых особенностей, встретить и внутри неё. Чем меньше включен человек в подлинную духовную традицию, тем более отчетливо проявляются его психопатологические черты. Войдя в духовную лечебницу, способную преобразить всю личность, человек может отвергнуть все предложенные средства, и из всей сокровищницы христианства выбрать лишь внешнюю, обрядовую сторону.146

А.Е. Личко выделил 13 типов реагирования на болезнь. В его классификации решающую роль играет тип акцентуации характера человека, так называемые преморбидные особенности личности (т.е. черты характера, существовавшие до болезни).

Часто встречается тревожный тип реагирования на болезнь. Обычно тревога вызывается неопределенностью диагноза или перспектив выздоровления. Более всего люди склонны волноваться за своё будущее, поскольку болезнь может изменить привычный жизненный уклад. Такие пациенты беспокоятся за процесс лечения, возможные осложнения. Именно они часто меняют лечащего врача, тщательно изучают медицинскую литературу по нужному вопросу. Со своими жалобами и «ощущениями», однако, они не навязываются, хотя очень любят поговорить с доктором, случайно встретив его в компании или в купе поезда.

Одна из главных проблем этих людей — в страхе за будущее, который возникает от недоверия к Богу, от неверия в Промысел. Младенец только тогда может спать спокойно, когда напоен материнским молоком и укачан любящими руками. Только тот человек будет спокойно принимать удары судьбы, душа которого напоена Благодатью, в чьём сердце живёт вера, кто ощущает себя «в руках Божиих».

Ипохондрический тип также зациклен на своем заболевании. Его отличает большая демонстративность и сосредоточенность на субъективных переживаниях.147 Такие люди ищут поддержки, морального участия. Им нужен внимательный собеседник для подробного изложения своих симптомов. Здесь также налицо гипертрофированное самолюбие и эгоцентризм. В любой беседе представители этого типа стремятся перевести разговор на свою болезнь. Они красочно описывают свои заболевания, акцентируя внимание на собственных переживаниях (это типично для людей истероидного склада). Резкое облегчение ипохондрик чувствует, когда его внимательно, с участием выслушивают.

Во время совместной работы в одном медицинском учреждении авторам пришлось встретиться с такой пациенткой, назовем её Светой. Училась она в девятом классе. Симпатичная, краснощекая, хорошо развитая физически, Света невольно обращала на себя внимание отношением к своему здоровью. В ответ на вопрос, почему она не пошла на улицу играть в волейбол, она отвечает: «Ой, ну что Вы, мне же нельзя бегать! Врачи говорят, что у меня слабое сердце. И вообще, я ужасно больная! У меня ВСД148, сколиоз и хронический тонзиллит!» При этом она делает страшные глаза, лицо принимает страдальческое выражение.

Света ревностно следит за соблюдением режима, с нетерпением ждет процедур: «А скоро мне на ФТО149 идти?» Однажды обычные таблетки ей дали из другой упаковки. Это вызвало целый скандал. Света дошла до завотделением со своей претензией: «Что это мне такое дали? Я же знаю, какие таблетки мне нужны!»

Мама Светы работает медсестрой, хотя и без специального образования. Она всячески укрепляет в дочери заботу о здоровье и даже тайком приносит ей какие-то пилюли, как выяснилось потом, далеко не безобидные.

Любимое место Светы — медицинский пост. Она постоянно крутится там, раскладывает с разрешения медсестры таблетки для каждого ребенка, строго следит за тем, чтобы все выпили свое лекарство. Любимый её предмет в школе — это биология, которую она на самом деле знает превосходно. Чтобы ответить на некоторые её вопросы по предмету, учитель ходил консультироваться с врачами.

Самое удивительное во всей этой истории, что никаких серьезный заболеваний у Светы не было, если не считать упомянутых ВСД и хронического тонзиллита.

Следует отметить, что сама по себе ипохондрия явление не однородное, хотя все ее проявления имеют в основе чувство саможаления и страха перед неприятностями. Многие боятся за свою жизнь: "А я не умру? А это не опасно? А вдруг у меня рак?"

Страх смерти является одной из составляющих так называемых панических атак. Здесь особенно ярко проявляет себя тотальный психологический дискомфорт. Панические атаки часто обнаруживают себя дрожью, бледностью, блуждающими тонами в сердце, удушьем и т.п. При этом больной всегда находится в страхе перед возможной смертью.

Другой тип людей сосредоточен на здоровье вообще, предъявляет неопределенные жалобы, боится любых болей, при появлении которых его охватывает суетливое желание обследоваться или срочно госпитализироваться.150 

Желание быть здоровым может перерасти в сверхценное психологическое увлечение. Психологи называют это "паранойей здоровья".151 

 

Железные нервы, здоровые почки,

Гимнастика, йога, трусца!

И так ежедневно. До ручки, до точки,

И так без конца до конца!"152 —

таков девиз людей, фанатично преданных здоровому образу жизни.

Само по себе здоровье — дар Божий. Но иногда оно из средства становится целью.153 Почему-то среди фанатов154 здорового образа жизни нам чаще всего попадались люди надменные, выпячивающие свои способности, готовые ежеминутно проповедовать оздоровительные методы и рассказывать о своих достижениях.

Бездуховное коммунистическое общество в середине 80-х породило своеобразную реакцию — "уход в здоровье". Этот бум теперь хоть и уменьшился, но масштаб его всё же заметен. Он поддерживается хлынувшими с американского континента "фитнессами", "билдингами" 155 и т.п.

Идея здорового тела в настоящее время усиленно пропагандируется на разных уровнях. В экономически развитых странах, где производство и потребление материальных благ достигает апогея, здоровье рассматривается как необходимая составляющая жизни, позволяющая потреблять и наслаждаться. Навязывание стереотипов «здоровья» приносит немало выгод, как экономических, так и политических:

1. Хорошее здоровье трудоспособного населения выгодно работодателям.

2. Бум «строительства тела» приносит хорошую прибыль владельцам спортивных клубов, стадионов, оздоровительных центров.

3. Идея здорового образа жизни — хорошая альтернатива насилию и наркотикам, разрушающим сытые общества, которые и породили эти беды.156 К тому же эта идея лежит на поверхности, она внеконфессиональна. Для любителей экзотики, «духовности» без труда и усилий — предлагаются восточные системы, исповедующие «гармонию» души и тела, несущие некий налёт идеи сверхчеловека.

4. Идея «здоровье форевер»157 призвана заполнить умы жаждущих истины и знания, чтобы им стало ясно: вот она, цель! Стремись к ней, и всё будет о’кэй! (при этом реализуются пункты 1, 2 и 3). А не будешь стремиться — будет не о’кэй.

А что христиане? Они слушают всё это, но помнят: «Наипаче ищите Царствия Божия, а остальное приложится вам» (Лк. 12, 31). Всё приложится: и одежда, и дыры на ней, и радость, и беда, и хлеб, и голод… Будет и здоровье, и болезнь посетит тебя в назначенное время. Будь готов к тому и к другому. Будь готов и к третьему… Но не разрушай данного тебя здоровья невоздержанностью, пьянством, объедением, гневом и завистью, и тогда тело твоё будет верным слугой. А коли бунтует — укрощай как строптивого коня, налагай посты и труды. Дух — первый, потом — тело. Но во Христе они едины, потому что «Господь для тела» (1Кор. 6, 13) тоже, и потому, что «тело ваше есть храм Духа Святого» (1Кор. 6, 19).

Формирование у человека сверхценной идеи здоровья обусловлено глубокими духовными и психологическими проблемами. Чтобы заглушить голос совести, люди уходят на службу кумиру, идее, ритуалу, музыкальному идолу. А причастность к какой-либо тайне и возможность стать "не как все" толкают вперед по этому пути. Для духовно несостоятельного человека одинаково вероятны уход в здоровье или в болезнь. Выбор зависит лишь от особенностей личности. Однако трудно не согласиться с православным психологом: «Самоупование на здоровую пищу, на спорт, на хорошие лекарства — все это тщетно, если не сохранит Господь».158

Вернемся к ипохондрии. Третий ее вид — "страх за свою красоту".159 Это и боязнь уродств, деформаций, и панический страх испортить цвет лица, набрать лишний вес. На этой почве процветает косметическая хирургия, которая поначалу имела своей задачей реконструкцию и пластику органов после травм, ожогов или же врожденных уродств. Теперь же косметические хирурги срезают лишний жир, подтягивают бюсты, вздергивают носики.160 

Душевные метания перед лицом недуга обличают человека не просто слабого, но не познавшего свою слабость. Вместо твердой опоры на Промысел Божий — постоянные жалобы, желание угодить своему самолюбию. «Прежде всего — "познай самого себя", то есть узнай о себе самом, какой ты есть. Каков ты воистину, а не каков ты думаешь, что ты есть. С этим сознанием становишься мудрее всех людей, и в смирение приходишь...» — советует старец Иосиф Афонский.161 

Вообще, помимо бегства в болезнь (если брать шире — в психосоматику), есть ещё несколько вариантов ухода от духовного развития. Игнорирование духовных потребностей личности, как мы отмечали, даром не проходит. Человек ищет, как исполнить своё предназначение, а поскольку адекватный наполнитель его жизни один — духовное развитие, то взамен ему находятся суррогаты. Помимо психосоматики, есть ещё бегство в работу, бегство в одиночество, или, напротив, в общение, бегство в фантазии.162

Мы уже отмечали, что человек может увлечься как болезнью, так и избыточной заботой о здоровье. Добавим, что к психосоматическим вариантам «бегства» можно отнести физический труд и любительский спорт. Многие люди полагают огромные труды на заботу о своем дачном участке, прикладывают большие усилия, чтобы содержать свой дом в порядке, чистоте.

Одни наши знакомые превратили свой садовый участок в какую-то лабораторию, наводя там прямо-таки стерильную чистоту. Там невозможно найти ни одного сорняка, разбит в пыль каждый кусочек почвы. Навоз никогда не вносился: «От него мусора столько, да и трава замучает». Нужно сказать, что богатого урожая на этом участке тоже никто не видел. Но это, похоже, хозяевам и не нужно. Главное для них — это порядок.

Подобные люди постоянно находятся в движении. Такая суетная (или, наоборот, ригидно-целеустремленная) активность осуществляется в ущерб мыслительной деятельности, игнорируются другие душевные потребности. Духовные потребности и вовсе должны молчать.

Конечно, предложенная известным психотерапевтом163 классификация «бегств» условна. В жизни, по нашим наблюдениям, они могут сочетаться весьма причудливо, наслаиваются одна на другую.

Современная система взаимоотношений человека с миром горизонтальна. Решающее значение в человеческой жизни, его душевном и телесном здоровье придаётся «личной жизни». Но ведь и в личную жизнь можно «убежать», так же как и в любую болезнь или бодибилдинг. При этом жизнь эта может быть весьма налаженной и даже счастливой, может быть и проблематичной. Не это важно, не результат, а сам процесс! Личная жизнь складывается из контактов в семье, на работе, по месту жительства, в общине.

Человек живет среди людей.164 Он просто вынужден для решения собственных задач вступать с ними в контакт. Этот процесс называется коммуникацией, или общением. Исследования психологов разных стран говорят о том, что именно коммуникативные проблемы являются наиболее значимыми для большинства людей. Именно барьеры общения165 доставляют нам больше всего неприятностей, провоцируют массу стрессовых ситуаций, приводят к неврозам и психосоматическим заболеваниям.

«Спасение наше через ближнего совершается», — сказал о значимости общения преп. Амвросий Оптинский. Проблемы в общении могут привести к депрессии, сформировать фобическое состояние.

Максимальное напряжение для человека создает неадекватность притязаний в общении. Он старается произвести хорошее впечатление, зависим от мнения окружающих, но сомневается: действительно ли он хорош в чужих глазах? Напряжение может быть столь велико, что проявляется дрожанием рук, покраснением или бледностью лица, потением, тошнотой. Страх быть отвергнутым как дамоклов меч висит над большинством невротиков. Они боятся критики, насмешек, своего «нелепого» вида, скованности, комплексуют по поводу внешности, неумения говорить публично.

Многие убегают от своих душевных переживаний, закрываются от совести бурной семейной жизнью. В общем, куда кривая выведет. Кто-то прячется от семейных неурядиц в болезнь, кто-то боится остаться наедине с собой и погружается в семью, кто-то заводит множество знакомств, и т.д., и т.п.

От духовной жизни можно убежать и во власть, в зарабатывание денег, в хобби, в славу. Раньше мы уже писали о том, как православные христиане (да и не только они) бегут от духовной работы и ответственности в религиозную жизнь, в всецело погружаются в дела своей общины,166 забывая, что всё — лишь средства, а цель — стяжание Духа Божия.167

Исходя из вышесказанного, проблема психосоматики представляется более объемной, с доминантой в духовной сфере человека. Врач помогает решать лишь проблемы тела, психотерапевт и психолог акцентированы на душевных переживаниях. При решении основных вопросов духовной жизни помощь врача, да и психолога, станет более действенной, эффективной. При этом не стоит забывать, что священник — не врач и не психолог.168 Компетентность его в этих сферах может быть невелика. Решением проблемы может стать появление большего количества священников с глубоким знанием психологии, или увеличение числа психологов с православным мировоззрением и богословским образованием.

В штате одного храме г. Екатеринбурга есть психолог, который консультирует прихожан по вопросам психического здоровья, внутрисемейных отношений, конфликтов и психосоматических расстройств.

Большое внимание индивидуальному психологическому консультированию уделяется в Просветительском Центре «Свет Православия» при Макариев-Решемской обители Ивановской области.

При этом психолог, конечно, никогда не заменит священника, ведь даже самая здоровая психика — вовсе не показатель того, что человек пребывает в Духе.

Нередко можно услышать о том, что человек, серьезно заболев, впадает в депрессию. И хотя существует прямая связь между частотой и выраженностью депрессий и тяжестью заболевания, ведущее значение имеют всё же личностные особенности. Психологами выделяется меланхолический тип реагирования. Он характеризуется удрученностью болезнью, погруженностью в нее и неверием в выздоровление.169 Исход болезни видится в темных красках, присутствует недоверие к врачам, методам лечения.

Нередко исходом депрессии бывают попытки самоубийства. Тем более что современный мир предложил способы "безболезненного" ухода из жизни для тяжелых и безнадежных больных, известные под названием эвтаназии и ятротаназии. При этом суицидальные попытки у депрессивных личностей значительно отличаются от подобных же действий других психологических типов, например истероидов. Для последних возможность ухода из жизни служит лишь способом привлечь внимание к своей особе, вызвать сочувствие. По медицинским данным, вероятность ухода из жизни в результате суицидальной попытки у депрессивных личностей примерно в 16 раз выше, чем у других типов личностей.170 

Глубоко верующему человеку присуща диалектическая171 черта, помогающая во многих сложных ситуациях. Покаянное чувство сочетается в нем с неизменной уверенностью в милосердии Божием и Его заступничестве: «Но и волос с головы вашей не пропадет» (Лк. 21, 18). Вера в Промысел Божий и чуткое, молитвенное отношение ко всему происходящему — лучшее лекарство от уныния и отчаяния.

Вновь повторим, что человек с невоцерковленным сознанием склонен воспринимать болезнь как нечто инородное и спешит всеми средствами от нее освободиться. А если долго ничего не получается, в силу психологического механизма фрустрации172 возникает раздражение, неверие в исцеление и даже нежелание дальше жить. Человек церковный, хотя и стремится к исцелению, старается извлечь максимум духовной пользы от посланной Богом болезни. Сам процесс лечения и хождения по врачам можно обратить себе на пользу, даже не получив выздоровления. Лечение может не помогать в телесном отношении, но "для души приносит большую пользу, — во-первых смиряет человека, а во-вторых напоминает о будущей жизни и переходе в оную. И болезнь переносить составляет немалый труд".173 

Если смыслом существования считать не здоровье, а жизнь вечную, то и отношение к болезни и здоровью будет совсем иным. И то и другое может помогать восхождению к Царству Небесному. А если человек впадает в ужас от мысли, что недуг не позволит ему удовлетворить все желания плоти и вести "привычный" образ жизни, то это лишь обличает эгоцентричные и эвдемонические174 мировоззренческие установки. Кстати, именно последние явно доминируют в наше время.

Наиболее частым типом реагирования на болезнь считается неврастенический. Это состояние определяют как "раздражительная слабость". Точнее, это раздраженное самолюбие в сочетании с духовной пассивностью. У такого человека при любых трудностях типичной реакцией является желание поныть, пожаловаться, найти сочувствие. Когда агрессия выходит наружу, она изливается на первого попавшегося, но более всего страдают близкие. Доминирующим свойством неврастении можно считать нетерпеливость. На ней базируются повышенная требовательность к окружающим, вспышки гнева. Все это может заканчиваться осознанием своих ошибок и раскаянием. Здесь налицо противоречивость черт характера. Эти люди способны мыслить критически в отношении себя, сознают свои ошибки. Но если их система ценностей далека от евангельской, раскаяние (не путать с покаянием!) возникает по пустяковым поводам. Мотивы переживаний здесь самые банальные: "Я так плохо выглядел в этой ситуации! Что подумают люди!" Раскаиваясь в приступах гнева, они осуждают себя не за совершенный грех, а за то, что высказали свои претензии слишком резко. При этом они продолжать считать себя правыми по существу, достойными жалости и особого внимания.

Если человек застревает в таком состоянии, то его самоугрызения могут привести к глубокой невротизации. Говоря о "поиске смыслов" личности, мотивации поступков, отметим, что у людей невротизированных, особенно у неврастеников, преобладает внешний уровень мотивации. Они зависимы от мнения окружающих, конформны, тщательно следят за своим поведением: вызывает ли оно одобрение круга знакомых. Все это создает постоянный тревожный фон. По сути, только в процессе духовного роста происходит, как отмечалось выше, постепенный перенос целей в область нравственно-религиозную.

Многие подвижники утверждали, что телесные страдания переносятся легче, чем муки сердца, терзаемого грехом, чувствующего свою неспособность устоять перед искушением.175 Афонский схимник Панкратий говорил: "Поверь, что я согласен сгнить всем телом, только молюсь Богу, чтобы избавил меня от сердечных страданий, потому что они невыносимы".176 Современному человеку трудно это понять, поскольку он далек от такого обостренного чувства греха. Но и в наше время бывает, что на болезнь накладывается глубокий внутренний кризис. Тогда такому человеку душевный пластырь будет дороже любых лекарств. А если ослабеет дух, то и в легкой болезни не найдешь покоя.

Крайним вариантом болезненного самолюбия можно считать эгоцентрический тип реагирования. Здесь налицо обостренное желание выставить напоказ свои страдания и завладеть вниманием близких.177 Этот тип реагирования ближе всего истероидным личностям. Они разыгрывают целые спектакли, аггравируют178 тяжесть симптомов. Жалобы они описывают красочно, эмоционально.

Эгоцентрический тип реагирования на болезнь нередко развивается у истероидных натур, основной особенностью которых является болезненная концентрация на себе, любимом.179 Кроме этого, истероид предъявляет завышенные требования к окружающим, склонен к критике, хотя собственные промахи им вытесняются, он старается их не замечать.180

В психотравмирующей ситуации для них характерна реакция обвинения окружающих, избегание принятия ответственности за собственные промахи. Таким людям необходима длительная и усиленная духовная работа именно по выработке ответственной духовной позиции.181 Истероидную личность мы представили в примере «Два разговора».

Разговор первый

«Пишу вам о своем горе с большим удовольствием…»

Из письма в журнал «Здоровье»

— Странный человек этот Анатолий Всеволодович! Я уж и так, и эдак, а он глядит сквозь меня и явно о своём о чём-то думает… — женщина лет сорока прошлась по палате в задумчивости. — Да!.. Моих симптомов хватит на две диссертации, а он зубы скалит, улыбается. У-у…

Слёзы проступили у неё на глазах, и от жалости к себе она заплакала, тихонько подвывая.

— Ну чего скрипишь, Тамарка! — сердито отозвалась её соседка по палате. Всё это время она лежала лицом к стене, видимо пытаясь уснуть. Она повернулась к Тамаре и окинула её брезгливым взглядом. Лицо этой больной было до того загорелым и обветренным, что подошло бы капитану дальнего плавания. Впрочем, в последнее время такие «капитаны» не редкость. Это уличные торговцы, рабочее место которых — шумные задымлённые перекрёстки, где стоят они, как некогда советские постовые, и в снег, и в зной.

— Ты вот, Тамара, что здесь вообще делаешь? — сказала она с издёвкой, давая понять, что уж она-то в больнице по делу. И действительно, такие, как она, продавцы, от безделья валяться в стационаре не будут. Они имеют свою денежку только тогда, когда работают от звонка до звонка, а будешь фелонить — быстро вылетишь, никаким трудовым кодексом не прикроешься. Частный бизнес!

— Я-то? — растерянно отвечала Тамара, доставая зеркальце и поправляя и без того идеальную причёску, — ты же всё знаешь, зачем спрашиваешь? Меня мучают ужасные, нестерпимые головные боли. Они тисками сжимают виски, так что волосы дыбом встают! При этом отнимается правая рука, как-то странно немеет внутри, медленно пульсируя. Ведь не исключена опухоль. Так-то, Валюша!

— Ну да, конечно! Я всё это тысячу раз слышала. Плетёшь чего-то… Я спрашиваю, здесь-то ты чем, дорогая, занимаешься? Халат уж не знаю от какого Кардена, ночная рубашка — срам один. Полдня лицо мажешь, полдня докторов вздохами донимаешь: тут болит, здесь ноет, дайте консультанта, пришлите профессора… Замуж тебе надо, вот что.

— Была уже.

— Ну и где он?

— Дурак оказался. Совсем меня не понимал, даже желаний угадать не мог.

— А мне кажется, ты его капризами доняла.

— Лицо Тамары от этих слов вытянулось и побледнело. Она снова отвернулась к окну и, охваченная острейшей жалостью к своему существу, вновь заплакала.

Разговор второй

— Михалыч, ты уж извини, что в конце рабочего дня тебе к нам тащиться пришлось. Но ты пойми, достала она меня! И диагноза пока нет, — высокий врач с едва пробивающейся сединой вынул из стола историю болезни и протянул её пришедшему консультанту. — Вот, 14-я палата, Угнобова Тамара Сергеевна, 41 год. Без психоневролога никуда, как я погляжу.

— Ладно, Всеволодович, посмотрю, не в первый раз!

* * *

— Слушай, Анатолий Всеволодович, ты прав бы, она мне сорок минут рассказывала, где у неё что немеет. Если органических поражений нет, переводи к нам. Чистый невроз. Истерическая личность. Одета вычурна, яркий макияж. Ресницами хлопает, артистично руками разводит. Внимание сконцентрировано на себе, любимой. Симптомы описывает ярко, применяет превосходные степени: «чрезмерные боли», «жутко стягивает голову», «страшнейшая пульсация». Два раза пыталась плакать, один раз заливисто смеялась. От неё муж три года назад ушёл, и она тоже ушла. Только в болезнь.

— Так я её завтра выпишу! Неделю меня за нос водит, симулянтка.

— Да нет, она не выдумывает. Такие пациенты свято верят в свои болезни, они живут своими переживаниями и не могут понять, почему окружающие не разделяют с ними их проблем. Кстати, уверен, что это она для тебя так наряжается.

— Чего?!

— Да так... Имя твоё она раз десять прощебетала, не меньше. И всё с придыханиями. Никак ты стал героем её воображаемого романа. Для истерических личностей это характерно.

— Ну… — выдохнул «герой» и покраснел. Такое внимание ему было явно неприятно.

— Она мне и про сны вещие намекала и гороскопами трясла. Вот, говорит, звёзды мне врача послали, вся в восторге!

— Да в каком восторге? Я как на обход ни приду, она вся в капризах, всем недовольна, вечно стонет и ноет, жалоб куча.

— Так это она внимание к себе привлекает. Истерической натуре нужно, чтобы всё внимание было только к ней приковано.

— Но я её даже осаживал грубовато, когда чересчур расходилась.

— Вот-вот. И это ей тоже на руку. Их девиз: «Говорите хоть плохо, лишь бы обо мне». Работать с этой дамочкой будет трудно… Если за несколько дней не согласится на психотерапию, придется выписывать.

— Вот коварные люди!

— Да, коварные, но при этом очень аморфные, внушаемые, без внутреннего стержня. Я одну такую недавно обследовал. Хотя и злобная натура, но на дешёвые комплименты покупалась. Ну а кто похитрее, этим пользовался. Сколько же она крови сослуживцам попортила!

— Вот забирай эту мнимую больную и возись с ней, — сказал Анатолий Всеволодович.

— Попробую. Рациональная психотерапия, осознание собственных проблем, может быть, немного групповой психотерапии. А вообще, такие люди склонны больше доверять экстрасенсам, чем врачам. Мистики!

Нужно сказать, что терпеливое перенесение болезни чаще всего лежит именно в психологической плоскости и не является сверхсложной задачей. По естеству человеческому — терпеть болезни, а сверх естества — благодарить за нее Бога. Поэтому важно то, как наша психика приспосабливается к новым внутренним и внешним условиям. Человек, надеющийся только на Бога, готов к любым поворотам жизни. А ригидность182 установок, особенно эгоцентрических, создает много неразрешимых проблем для личности.

Сложившиеся условия, болезни и скорби, призваны подтолкнуть нас к изменению жизни и своего внутреннего мира. Если мы сопротивляемся этому, то создаем внутри своей души конфликт. Надо чутко прислушаться, к чему зовут нас посланные от Бога обстоятельства.183 

Проводившиеся среди разных стран мира опросы показали, насколько велика значимость внимательного, эмпатического отношения врача к пациенту. Доброжелательность, сочувствие и некоторое чувство уверенности — вот те черты, которые хотят видеть в своих докторах больные, приходящие на приём.

Контакт и доверие могут возникнуть с первой же встречи, если врач демонстрирует искреннюю заинтересованность личностью пациента и процессом лечения. Однако, как мы уже указывали, врачу нужно знать меру в этих сопереживаниях, иначе существует опасность как для больного, так и для него самого. Для врача — раствориться в больном, для пациента — переложить ответственность за болезнь и за лечение на внешние факторы, в том числе и на доктора, заняв при этом пассивную духовную позицию.

Без сомнения, надо дать человеку выговориться, поскольку это важнейший фактор снятия напряжения и тревоги, что и способствует в конце концов улучшению самочувствия. При этом надо держать нить разговора в своих руках, направлять беседу в нужное русло, иначе пациент начнёт «бегать по кругу» своих мыслей, повторяться и завязнет окончательно.

Особенно это характерно для людей с особым, обсессивно-компульсивным стилем личности184 (обсессии — навязчивые мысли, компульсии — двигательные стереотипы, ритуалы, бессмысленно повторяющиеся движения).185 Даже если в обычных условиях подобные черты не сильно выделялись, при возникновении телесного недуга они могут проступить более выпукло и даже преобладать.

Для врача очень важно научиться выделять обсессивных пациентов и умело вести их, правильно оценивая те или иные их высказывания. Ранее мы подробно описали особенности обсессивного типа личности в религиозной жизни186. Столь же непросты эти люди во взаимоотношениях с медицинским персоналом больниц и поликлиник.

Основной особенностью их мышления можно назвать ригидность, то есть негибкость, зацикленность, догматичность установок. Врач видит не просто несогласие со своим мнением, а непонятную несговорчивость пациента. Иногда доктору кажется, что его просто не слышат, а больной ведёт беседу сам с собой, отвечая на свои же мысли.187 Опытный лекарь, разбирающийся в «механике» психических процессов, довольно быстро отличит обсессивного пациента от просто усталого посетителя, истощенного, неспособного сконцентрировать внимание на разговоре.

Когда человек не знает механизмов выхода из кризиса, когда не подключена духовная составляющая, нет разрядки отрицательной «энергии» в исповеди и молитве, когда нет у человека иного источника сил, кроме него самого, — истощение наступает скоро. Только Благодатный Источник, сила Духа Святого, может дать силы жить, переносить любые испытания и скорби. И в этом отношении верующие пациенты, хотя бы прикоснувшиеся к духовной жизни, разительно отличаются от остальных. Они не считают врача единственным источником исцеления, они скорее признают в нём посланного от Бога помощника.

Продолжая разговор о личности обсессивного больного, приведём типичный диалог во врачебном кабинете. Его участниками будут врач-отоларинголог (В) и обсессивный пациент (П).

П.: — Доктор, как Вы думаете, очередное обострение гайморита мне лучше в стационаре лечить или поликлиники достаточно?

В.: — Ну, чтобы окончательно определиться, мне надо сначала дополнительный снимок придаточных пазух сделать.

П.: (роется в медицинской карте). — В прошлом году я в больнице лежал шестнадцать дней, дело доходило до операции, но под нож хирурга ложиться у меня никакого желания нет. Я Вам сейчас выписку покажу.

В.: — С прошлого обострения целый год прошёл. Чтобы понять, какое сейчас состояние, нужно сделать рентгеновский…

П.: (удивлённо восклицает): — Да где же моя выписка?!

В.: — …Рентгеновский снимок придаточных…

П.: (очень удивлённо): — Представляете, выписка пропала! Кстати, у Вас она не могла оказаться? Мне кажется, я мог оставить её у Вас.

В.: — Придаточных пазух носа…

П.: (отчаянно теребит амбулаторную карту). — Может, она завалилась куда, к страницам приклеилась?.. Так её нет у Вас?

В.: (раздражаясь): — Нет и не было! Вам писать направление на рентген?

П.: Кстати, в выписке были результаты рентгеновских снимков от прошлой госпитализации. Вам наверняка будет интересно их посмотреть.

В.: (срываясь, обращаясь к медсестре): — Зинаида Прокофьевна, напишите ему направление на рентген!

П.: (открывает свой портфель и роется в нём). — Может, она выпала?

В.: (смотрит на часы): — У меня сейчас встреча с заведующим отделением, срочная консультация...

Врач торопливо выходит, показывая медсестре жестами, чтобы она выпроводила навязчивого посетителя.

На этом примере видно, что данный пациент проявляет ригидность мышления. Он «завяз» на мысли о прошлогодней госпитализации и врача при этом не слушает. Обратим внимание на компульсии: он постоянно теребит, ворошит и перелистывает карточку, это его как бы успокаивает. Раздражение доктора легко понять: ему кажется, что его не слышат и слышать не хотят, диалога нет, пациент, что называется, «не в теме».

Наиболее яркой особенностью обсессивного типа является концентрация внимания исключительно на деталях. Поэтому такому больному трудно увидеть общую картину во времени и пространстве. Такие люди с удовольствием идут в технические профессии, детали — это их стихия.

Обсессивный пациент способен замучить врача второстепенными симптомами и жалобами, которые для него самого значат больше, чем общее представление о болезни. Работать с подобными клиентами особенно тяжело, если в их фокус попадает их собственная болезнь, и они застревает на ней надолго.

Если обсессивным личностям позволяет интеллект, они соберут всю доступную информацию о своём недуге, прочтут горы литературы, делая при этом выписки (проявление компульсивности).

Эти пациенты несут в себе мощный энергетический заряд, весьма активны, могут долго ходить по кабинетам, вдаваясь в детали обследования. Но диалог с ними крайне затруднён, они почти не способны к сотрудничеству в системе врач-пациент.

Интерес для православного психолога представляет параноидальный стиль реагирования на болезнь. Для врача такой пациент — всегда «тяжелый случай», и общение с ним отнимает много времени и сил.

Если при рассмотрении акцентуаций характера и психопатий брать за основу мысль, что основой их формирования является та или иная греховная страсть, которая искажает характер, то в случае параноидальный акцентуации такая деформация будет наиболее выраженной. Более того, этот «стиль» является единственным включающим в себя психотическую потерю реальности.188 Однако не стоит всех людей с этим стилем считать психически больными, параноиками.

В жизни таких пациентов можно разделить на две группы:

1. Личности скрытные, подозрительные.

2. Личности агрессивно-подозрительные, надменно-гордые.

Ведущим стилем мышления таких пациентов является подозрительность, у них почти отсутствует логическая связь мыслей, явлений и событий в общепринятом понимании. Они строят свои «логические» цепочки, и делают при этом весьма своеобразные «выводы». Такой пациент смотрит и на врача, и на медицинское учреждение, и на свою болезнь с устойчивым предубеждением. Любой, кто захочет на эти убеждения повлиять, автоматически заносится в «чёрный список». Мы всегда сочувствуем врачам, попавшим в конфликтную ситуацию с параноидно-акцентуированным больным, поскольку они способны доводить своих оппонентов до нервного истощения, плодят жалобы в неограниченных количествах во все инстанции, на рациональные доводы не реагируют.

Параноидальная личность по-своему интерпретирует все происходящие вокруг события, в свете каких-то своих, ригидных (весьма негибких) установок и представлений.

Приведём как пример разговор, услышанный в коридоре травматологического отделения больницы.

У дверей ординаторской стоит мужчина лет 45, с аппаратом Илизарова на левой ноге, видимо, ожидая доктора. Навстречу ему по коридору идёт знакомый врач из другого отделения, по специальности травматолог-ортопед. Из вежливости врач заводит разговор:

— Добрый день! Я вижу, Вы на поправку идёте?

— Да какая уж тут поправка! С таким лечащим врачом, как у меня, вообще из больницы не вылезешь.

— Да ну, насколько я знаю, кости успешно срастаются.

— Ну уж нет! Боли очень сильные. А от своего врача добиться ничего не могу. Всё время обманывает, мол, всё хорошо будет, а сам в усы посмеивается надо мной.

— Да он у нас всегда улыбается! Характер такой. А нога Ваша, думаю, нормально срастётся.

— И Вы туда же! Сговорились, что ли? Нет, мне только правда нужна. Я нутром чую, мне всего не говорят.

— Да про Вас на планёрке вчера докладывали: всё у Вас хорошо.

— Вот-вот, даже на планёрке обо мне говорили. Я сразу понял, что-то здесь не так. Консилиум целый собрали! Я на врача буду жалобу писать, не на такого напали!

И т.д., и т.п.

Как видим, внимание больного сконцентрировано на возможном осложнении, и все реплики собеседника (впрочем, как и многие другие вещи) он истолковывает в свете своих заблуждений.

Ошибочно было бы считать, что подозрительные люди просто придумывают всякую всячину. На самом деле они пристально наблюдают за реальными событиями, но интерпретируют их по подсказке своей патологической установки. Они не взвешивают и не изучают тщательно все обстоятельства и факты, как обсессивные, но внимание их всегда напряжено: «А не скажет ли кто-нибудь о моей болезни? А может быть, эти медсёстры смеются надо мной? И ведь смотрят-то в мою сторону!»

Отдельные черты параноидального стиля могут встречаться у многих людей. Но развиваются они далеко не у всех.

Один наш пациент сам постоянно ловил себя на том, что постоянно прислушивается ко всем разговорам в поликлинике: а вдруг что-нибудь прозвучит про него или про его болезнь. Но, осознав эту особенность своего мышления, он постоянно отмахивался от этого, не позволяя себе быть затянутым в круговорот навязчивых мыслей.

Гордость, крайнее упрямство, эгоизм, гипертрофированная и искажённая воля, — вот психологическая и духовная характеристика человека с параноидальными чертами характера.

Гнев может возникнуть у любого из нас, но аффект спадает, и гнев проходит. Страсть утихает, приступ самолюбия сменяется раскаянием. У застревающих же личностей обида может жить в душе бесконечно долго, и по законам психосоматики вызывать серьёзные изменения в физическом статусе. Ведь чувство обиды и жажда мести не всегда выходят наружу и воплощаются в действиях или словах. Такой мощный отрицательный фактор, как застарелая обида (злопамятство), разрушает нервную систему, провоцирует артериальную гипертонию, инфаркты, инсульты.

Практически каждый врач встречал так называемых «профессиональных жалобщиков» — пациентов, которые всем недовольны, постоянно строчат сочинения начальству на плохое медицинское обслуживание. В подавляющем большинстве случаев эти люди — застревающие личности.

Православный христианин знает, что в духовной жизни чрезвычайно важен правильный, открытый взгляд на происходящее вокруг. Застревающая же личность ставит между собой и миром призму страхов, обострённого самолюбия, недовольства всеми окружающими. Он думает, что все вокруг обязаны считаться с его мнением, его делами, бурно реагирует в случае несовпадения реальности с его ожиданиями.

Самим же параноидальным личностям можно дать совет избегать прямолинейности в поступках и высказываниях, не следить болезненно за поведением и реакцией людей, а больше обратить внимание на собственные недостатки и стараться их искоренить или хотя бы не проявлять на людях. Поскольку такие личности часто фокусируются на своем заболевании, им следует больше доверять врачам и полагаться на волю Божью в процессе лечения.

Глава 7
На краю вечности

Болезнь — это мини-опыт умирания

Прот. Борис Ничипоров

Предсмертная болезнь — последнее распутие, на которое выходит человек. Тут он должен выбрать правильный путь, и права на ошибку у него нет.

Для тех, кто сохранил веру, но слабо воплотил ее в жизнь, это распутие позволяет сосредоточить все духовные силы в стремлении к Богу. «Пребывая в вере во Христа, в смиренном уповании на беспредельную благость Божию, человек в последний решающий момент жизни становится открыт для вечности и достигает переживания такого внутреннего величия и мира, которыми освящается вся его минувшая, сознательная жизнь».189 

Священник и врач о. Валентин Жохов пишет о зрелом христианине: «Перед нами не старик, а старец, вызывающий благочестивые чувства. Таких христиан с иконописным ликом можно встретить именно среди православных. Благообразие не приходит само собой, а является следствием их трудов и терпеливо понесенных болезней».190

Покаяние должно подействовать на одно из неотъемлемых свойств человека — страх перед смертью, преобразив его в подлинно христианский страх смертный. Даже светские психологи отмечают, что страх является неотъемлемым качеством душевной жизни человека. «Надежда на возможность прожить без страха является иллюзией, он содержится в нашем существовании и является отражением нашей зависимости и нашего знания о неизбежности смерти», — пишет немецкий психиатр Ф. Риман.191 Но «христианин не бежит от реальной смерти, он готовится к ней, понимая, что смерть — это переход в вечность» — говорит православный психолог, протоиерей Борис Ничипоров.192

Страх смертный является не душевным, но духовным качеством человека, преображенным свойством его падшей природы. Его черты необыкновенны и спасительны. «Посвящение себя Богу и любви, исследование законов природы, аскетический образ жизни и философские познания едва ли устраняют страх, но помогают его переносить и, может быть, делают более плодотворным наше развитие».193 

Данное описание, конечно, схематично. В жизни все бывает сложнее, с падениями, отступлениями, непониманием, внутренним и внешним протестом. И если, по мнению практических психологов, «проблема переживания человеком жизненных неудач, конфликтов, кризисов остается в психологии "terra incognita"194, а многие ее важнейшие составляющие не разработаны даже на уровне гипотез»,195 то тем важнее принятие четких формулировок православной аскетики, освещающей эти темные коридоры.

В указанной ситуации психология переживания должна подчиниться духовным целям, поскольку времени на "раскачку" не отпущено. И если человек следует влечениям своей неустроенной души, то в комплексе с психической и физической астенией,196 всегда вызываемой глубоким недугом, это приведет к нарастанию разрушительных тенденций. Астению вызывают такие факторы, как прием токсических препаратов, оперативное вмешательство, интоксикация. Проявляется она слабостью, повышенной утомляемостью, угнетением настроения. Само по себе это состояние не играет решающей роли в возникновении душевного кризиса. Но если человек следует греховным влечениям, то в комплексе с астенией разрушительные тенденции нарастают в геометрической прогрессии. Некоторые люди в такой ситуации становятся деспотами для окружающих, тираня их своими капризами, другие обращают агрессию внутрь. Иногда возникает, точнее, предлагается врагом нашего спасения, мысль о самоубийстве.

Стадии, которые проходит человек, узнавший о смертельном недуге, описаны в классической литературе (Е. Кюблер-Росс):

1. Отрицание.

2. Протест.

3. Просьба об отсрочке.

4. Депрессия.

5. Принятие.

Как отмечает исследователь, эти фазы в неизменном виде могут быть применимы лишь к неверующему человеку.197 Но если в классическую схему вторгается глубокая духовная работа (или она уже проделана в течение жизни), все подобные построения окажутся неверными. Человек, который в полную грудь дышит живительным воздухом Православия, не вписывается в условные рамки, ибо «на таковых нет закона» (Гал. 5, 23).

Для того, кто внутренне решился преодолеть кризис, выйти из него (в жизнь или в вечность) в ином духовном качестве, можно предположить иную схему.

Первый этап — принятие реальности внешней в соответствии в реальностью внутренней: «да, я тяжело болен, да, я грешен».

Второй этап — рождение в душе чувства смирения со всем происходящим и одновременно нарастание активного противодействия греху. Именно на этом этапе человек должен найти твердую опору в Боге, наполнить жизнь новым смыслом. На этом же этапе нужно сформировать новую, приемлемую модель поведения в оставшееся время жизни с учетом отпущенных физических возможностей. Душевной жизни также надо отдать должное, при этом четко определив, от чего нужно отказаться. Многие врачи могут привести примеры, когда инвалидизация стимулировала развитие внутреннего мира. Порой человек, лишенный ног или зрения, становился центром гармоничных семейных или коллективных отношений.

По этому поводу вспоминается рассказ священника Димитрия Струева о последних днях земной жизни нашего современника, музыканта Александра Литвинова (псевдоним — Веня Дркин). Его путь к вере был трудным, но тяжелая болезнь подхлестнула решимость креститься. Крещение он принял с именем Фома.

«В больницу к фактически агонирующему Вене привели священника, чтобы совершить таинства исповеди и причащения. После причастия — резкое улучшение его состояния. Веня не просто не умер тогда, когда, судя по физическому состоянию, должен был умереть, но, спустя несколько дней вставал с постели, начал есть...

В эти три месяца Александр Литвинов не расставался с Евангелием и молитвословом. Когда физическое состояние уже не позволяло читать самому, часто просил Полину (жену — авт.), чтобы она читала для него.

…Был поставлен новый диагноз — лимфосаркома. Так или иначе, наступил день, в который лечащий врач сказал Полине: «Ему осталось два часа». Сашу причастили и соборовали, забирая из больницы. Вместо двух часов он прожил девять дней. Снова состояние в какой-то степени улучшилось. С этим диагнозом умирают в неимоверных мучениях, а у Саши болей в последние дни не было вообще. Врачи говорили, что так не бывает.

В последние дни, по словам Полины, он уже общался с иным миром. Видел и слышал то, чего не видели другие, причем это не было бредом — он был в ясном сознании. Несколько раз видел что-то темное, что его пугало… Полина читала молитвы, Евангелие — они исчезали».198

Жена Александра вспоминает, что в последние месяцы он стал по-настоящему любить людей. Точнее, «любил он всегда, но только в последние месяцы это явно стало видно. Незадолго до смерти он сказал мне, что очень любит всех. И сказал это так, что было ясно, что это не просто слова. И он имел в виду не только близких — эти слова предназначались всему миру».199

Удивительно, но реакция резкого неприятия тяжелой болезни характерна для тех людей, которые всю жизнь любили болеть: понемногу, с пользой для себя, как бы играючи. Но попав в экстремальную ситуацию, они испытывают ужас и страх. Лицо смерти и страдания для них незнакомы.

Здесь важно влияние на семейную, сексуальную сферы, а также на господствующие интересы и развлечения. Современная "цивилизация досуга" порождает уродливые явления.

Нам приходилось общаться с заядлым филателистом, стремительно терявшим зрение в результате неоперабельной глаукомы. Он впал в депрессию с мыслями о самоубийстве, поскольку болезнь отнимала у него самое, как ему казалось, главное: возможность видеть и коллекционировать марки, которые превратились для него в идола. Перевести внутренний взор со своего хобби на участь в вечности ему не хотелось. Марки стали сверхценным миром, затмевающим мысли о спасении. И невозможность жить в мире своих интересов вызывала реакцию отторжения от жизни.

Как видим, для возникновения аутоагрессии уже была подготовлена почва: отсутствие духовных установок и сверхценное психологическое увлечение (филателия).

В психологии известен принцип: нереализованная внутренняя потребность усиливается и вызывает напряжение.200 Не умея решить эту проблему иначе, некоторые философы утверждали, что лучший способ избавиться от желания — удовлетворить его. Православная аскетика знает и другие, более удачные способы работы с желаниями: во-первых, отсечение (если они греховны), и преображение (если они естественны, но имеют несоразмерную величину или неверную направленность).201 

Человек, незнакомый со смирением, каждое ограничение своей жизнедеятельности встречает протестом. У него может возникнуть парадоксальная реакция: повышенная потребность в том, чего нельзя (необоснованная гиперболизация). Психотерапевт А. Полеев описывает людей, которые стремились во что бы то ни стало таскать тяжести после операции. Иначе они ощущали себя неполноценными. Другие специально нарушали диету после резекции (частичного удаления) желудка, чтобы быть "как все".202 

Деструктивные203 тенденции особенно характерны для людей, всю жизнь стремившихся к комфорту (хотя чаще всего это не роскошь, а именно состояние некоей теплохладности, "ни нашим, ни вашим").

И тогда не только вероятность летального исхода мучает человека. Осознание того, что в оставшиеся дни земной жизни существует высокая вероятность испытывать боль, быть прикованным к постели, фактически став инвалидом, проводить длительное лечение, возможно, согласиться на операцию, приводит человека в замешательство.

Есть вопрос, который уже набил оскомину и который тем не менее необходим: говорить ли умирающему правду о его состоянии?

Врач-хирург, долго корпевший над непонятным больным, заподозрил у него онкологическую патологию. Настоял на биопсии204 и с нетерпением ждал результата. Когда он узнал, что его догадки подтвердились, он прямо-таки с радостью ворвался в палату к своему пациенту с сообщением: "У Вас рак!"

Что ж, этого врача можно понять: перед ним интересный случай из практики, сложный диагноз, который удалось разгадать. Однако подобный восторг в присутствии больного, мягко говоря, был неуместен. Мы приводим этот случай, чтобы высветить одну из крайностей в решении этого вопроса. Другая крайность — обман больного, упрямое желание пощадить его чувства из гуманистических соображений. Но истина, как всегда, посредине. Обманывать больного, скрывать его положение является грехом для врача и окружающих. Но ни один больной не похож на другого, и надо прочувствовать каждую ситуацию отдельно.

Митр. Антоний (Блум), который был военным хирургом и видел очень много смертей, считал, что предупредить человека о предстоящей смерти можно только после подготовки: «Сказать человеку: «Друг мой, над тобой висит смерть», — значит, что ты с ним должен пройти этот путь, это уже ваше общее... Сказать: «Ты умираешь, но смерть не конец, а начало» — можно очень зрелому человеку. Но что можно сделать — это постепенно готовить человека к тому, что смерть перед каждым из нас лежит, поделиться с ним чем-то, что может его укрепить».205

Изучение психологии показывает, что сам заболевший редко теряет надежду, но при этом чрезвычайно сильно зависит от окружения и внешних обстоятельств.206 Врач должен чувствовать горе больного и родственников, однако "умирание" с каждым пациентом и сентиментальность сокращают жизнь самому доктору. «Христианское врачевание придерживается золотой середины: с одной стороны, дистанцироваться, отстраняться от больного, ибо невозможно подарить свою жизнь тому, чья жизнь в руках Божиих; а с другой стороны — быть рядом, чтобы помочь принять трагическую неизбежность болезни или смерти».207 

Врач-онколог восклицает в статье по медицинской этике: «Не наши русские больницы не созрели для правды, а мы — русские доктора — не были выучены для высокой миссии говорить правду, мы не были готовы».208 Этот же автор приводит несколько случаев, как московские «светила» откровенно обманывали приехавших из провинции пациентов, убеждая в отсутствии онкозаболеваний, оказывая медвежью услугу самим больным и ставя в неудобное положение медиков на местах.

Поддержка близких, участие врача, медицинского персонала — едва ли не единственный способ борьбы с явлением под названием "госпитализм". За этим термином подразумевают широкий круг изменений человеческой психики непатологического свойства, связанных с длительным пребыванием больного в стационаре. Как писал врач и священник о. Сергий Бейлинов, «чем длительнее срок госпитализации, тем более проступают в характере больного человека черты детскости: обидчивость, недержание эмоций, эгоизм, жажда утешения, наклонность к фантазированию и т.п.».209

Действительно, находясь в больнице, человек оказывается на длительное время в условиях ограниченного пространства, сниженной нагрузки, вне привычных лиц и условий. Он «видит неизбежность боли и страданий… смерть вдруг обретает черты необыкновенной определенности; больной становится зависим от незнакомых, порой малосимпатичных людей».210

Как одно из средств спасения души, лечение должно оказывать благотворное влияние и помочь смириться с неблагоприятным исходом. Тут особенно важен внутренний мир человека, его вера и доверие к Богу. «При страданиях чаще всего просыпается совесть грешника и тогда она в них находит успокоение».211 Поэтому не следует забывать, «что нередко и болезни и страдания — наивысшая милость, оказанная нам, и человек, претерпевший болезнь покорно и с благодарением, будет в Царствии Небесном благодарить за нее Бога, как за самую высшую награду».212 К сожалению, мало у кого из современных людей найдется в душе та степень доверия к Богу и преданности Его воле, которая позволит не искать поддержки извне. Поэтому практически любому необходима элементарная психологическая помощь, такт и чутье со стороны окружающих, чтобы, по слову академика А.А. Кассирского, "не ушибить" больного неумело или не вовремя высказанной правдой о болезни.213

В современном мире существует тенденция «изгнать» смерть и страдания из своего сознания. Заболел — в больницу, там же многие и заканчивают жизнь. В западном мире тело умершего не лежит в доме, «родные его не видят, с ним не остаются и не прощаются. На кладбище ходят все реже».214 

Известно, что в США хорошо поставлена психологическая реабилитация инвалидов, тяжело больных и умирающих, прекрасно организован досуг. Но существует опасность подмены духовных потребностей легко доступной сферой потребления душевно-телесных благ. Цивилизация потребления и досуга порабощает человека, делая его слугой своих ценностей, и даже на пороге смерти эти щупальца мертвой хваткой держат свою жертву.

Православная аскетика и психология, не сбрасывая со счетов душевную поддержку, настраивает на подлинно значимые цели земного пути человека. Проведя всю жизнь с ориентацией на мнимые блага, порой и перед смертью трудно восстановить цели своего существования «в плане его истинного и вечного предназначения».215 И все же это время как нельзя больше подходит для того, чтобы задуматься о смысле жизни. «Мои болезни часто беседуют со мной о Вечности», — пишет свт. Игнатий (Брянчанинов).216

«Мы, здоровые, довольно далеко отстоим от Бога, а обреченные на смерть люди к Нему очень близко. Каждый раз, когда вы приходите к постели больного, помните: мы просто не видим, что на этой же самой койке сидит Бог».217 

Физическая боль может уходить на второй план на фоне глубоких душевных страданий, и этому есть много жизненных примеров.

Реакция «отрицания, приуменьшения тяжести своего состояния, анозогнозия, убежденность, что диагноз является ошибочным» 218 описана у большинства исследователей как первый ответ человека на известие о неизлечимой болезни. И действительно, из эвдемонической культуры, где наслаждение признается смыслом и целью, изгнана мысль о вечности. «Сведение всего смысла жизни к обыденному уровню означает, что личность перестает расти духовно и развиваться».219 И если человек не обретет незадолго до смерти смысла своего бытия, потом будет уже слишком поздно. Если же на последний отрезок жизни накладывается тяжелое заболевание, несущее моральные и физические страдания, то это скорее является милостью Божией, которую человек должен максимально использовать. Но идолы, которым он служил всю жизнь, жестоко сопротивляются, гипертрофированное желание иметь и обладать требует себе поклонения. Альтернативой желанию "иметь" является принцип "быть".220 Следовательно, стремление личности к комфорту и наслаждению является отказом от пути духовного становления. Это и есть пространный путь, ведущий в погибель (ср. Мф. 7, 13)

Возможно, за чертой жизни это самое желание "иметь" будет терзать душу, не находя удовлетворения, становясь для нераскаянного грешника "огнем неугасимым" (ср. Мк. 9, 43). Привыкший конформно221 реагировать на все жизненные ситуации человек перед лицом смерти становится перед выбором, да еще и в условиях максимальной телесной несвободы, порождаемой болезнью. Отсюда и вытекает чувство бурного протеста, неприятия известия о смертельном недуге.

Все это и является причиной проявления агрессивности. Как уже отмечалось ранее, агрессия может быть явной, направленной вовне, на окружающих, и скрытой, обращенной внутрь себя. Последнее в каком-то смысле еще опаснее, поскольку может привести к суицидальным222 попыткам. Болезнь может активизировать агрессию, к которой человек был склонен всю жизнь. Чаще за бурным чувством протеста скрывается внутренняя неуверенность, отсутствие прочной жизненной "опоры", мировоззренческий вакуум.223

Верующий человек, по завету святых отцов, должен рассматривать все возможные варианты своей судьбы, быть нравственно и психологически готовым к любым ее поворотам. Неприятное известие хотя и потрясет его, но не вызовет бурю в стакане воды. Смирение не отменяет активной позиции к внешнему миру, а лишь гармонизирует отношения. Необходимость в последний раз погрузиться в глубины своей души для него осознанна. Этот путь он проходил много раз. Теперь, в оставшиеся месяцы или дни, предстоит более глубокое исследование своего внутреннего мира, сопровождаемое сугубым покаянием.

Для верующего нехарактерно чувство протеста перед совершающейся волей Божией. Большинство же представителей "цивилизованного" мира исполнены страхом перед неизвестностью.

В чем же действенная роль веры и живой религиозности человека в случае тяжелой или продолжительной болезни? Основные пункты можно сформулировать так.

1. Вера помогает при встрече с тяжелой болезнью, или приближающейся смертью — их легче перенести.

2. Вера подтверждает значимость жизни, как важнейшей ценности, что исключает такой акт, как эвтаназия.

3. Вера и молитва компенсируют и ограничения, связанные с возрастом и болезнью.224 

В клинической практике у психически здоровых людей аутоагрессивное поведение встречается чаще всего при наличии длительного и выраженного болевого синдрома. Но мысли о самоубийстве могут приходить не только на основе эгоистических мотивов: "мне плохо, поэтому мне лучше умереть". Выделяют и альтруистический тип суицидального поведения.225 Уйти из жизни пытаются и "для блага семьи", или по другим мнимым мотивам "общественного блага". Искуситель может подсунуть самые красивые формулировки: "обуза для родных", "чтобы дети не видели, как я мучаюсь"... При этом напрочь игнорируется участь собственной души в вечности.

Об эвтаназии мы писали довольно подробно в своей книге «О небесном и земном».226 Но тема эта достаточно актуальна, и мы продолжаем её развитие. Напомним, что термин «эвтаназия», или «эутаназия», ввел английский философ Фрэнсис Бэкон (1561-1626) для обозначения легкой, безболезненной смерти. Современные юристы толкуют этот термин как удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями и средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни. В связи с этим различают активную и пассивную эвтаназию. За время существования эта проблема породила два непримиримых лагеря: сторонников и противников эвтаназии. Обе стороны аргументируют свою позицию прежде всего соображениями морали. Однако противники стоят на позиции христианства, а сторонники руководствуются гуманистическими соображениями. Напомним один из главных принципов гуманизма: только жизнь есть благо, страдания же должны пресечься смертью, по возможности легкой. Сам термин «легкая смерть» использован в «Декларации об эвтаназии» от 5 мая 1980 года. В ней сторонники этого «метода» снимают маску, прямо заявляя о том, что эвтаназия — убийство с помощью безболезненного метода для избегания трудностей жизни, которая считается «нечеловеческой» или «недостойной человека».227 

Следует дать себе отчет, что в традиции Православной Церкви нет призыва к продлению жизни человека всеми методами, пусть даже в ущерб его сознанию и человеческому облику. Митр. Антоний Сурожский говорит: «Да, жизнь — высшая ценность, но является ли жизнью простое ее дление? Да, для христианина смерть — последний враг, которого надо победить, но является ли победой над смертью простое поддержание жизни в ком-то, в ком ее не осталось?». 228 Православный христианин хочет, чтобы смерть постигла его тогда, когда он обратился к Богу, покаялся, пролил слезы, принял Таинства. В связи с этим поддержание биологической жизни представляет имеет мало ценности. Но и прерывать ее искусственно — тяжелый грех, рассматриваемый как убийство или самоубийство.

Результаты опроса онкологических больных, онкологов и рядового населения об их отношении к эвтаназии внушают опасения, что «в случае узаконивания эвтаназии… врачи онкологи и интернисты, которые традиционно не имеют достаточных знаний о диагностике и терапии депрессий, могут соглашаться помочь больному расстаться с жизнью даже в тех случаях, когда больной… нуждается в лечении депрессии и не способен адекватно оценивать ситуацию».229

У тяжелобольных людей самоубийство почти никогда не бывает целью, как скажем, у Кириллова в «Бесах» Ф.М. Достоевского. Чаще всего это средство, «обслуживающее иной, вышестоящий мотив, причем не смертельный, а вполне жизненный. Парадокс самоубийства заключается в том, что прекращение жизни наполняется для самоубийцы морально-психологическим смыслом».230 

Выделяют четыре основных фактора, имеющих значение для решения вопроса о прекращении жизни больного, находящегося в терминальном состоянии:231 наличие у больного упорных, непереносимых болей, трудностей в самообслуживании, чувства бессмысленности продолжения жизни, переживания по поводу того, что он — тяжелое бремя для всей семьи.232 Проводившиеся американскими врачами исследования показали, что на отношение к эвтаназии значительно влияет вероисповедание больного. Неприемлемой при любых условиях эвтаназию считали респонденты233 христианского вероисповедания.234 У них же значительно ниже процент выявленных депрессий при тяжелых заболеваниях, наличие депрессии — мощный провоцирующий фактор для сведения счетов с жизнью.

Мнение Русской Православной Церкви по отношению к эвтаназии высказано на Юбилейном Архиерейском Соборе: «Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божией «не убивай» (Исх. 20, 13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию)»… Таким образом, эвтаназия является формой убийства или самоубийства».235 В Заявлении Церковно-общественного совета по биомедицинской этике «О современных тенденциях легализации эвтаназии в России» сказано, что применение эвтаназии приводит к криминализации медицины, к поруганию бесценного дара человеческой жизни, к умалению достоинства врача и извращению смысла его профессионального долга.236

"Я благоговею перед жизнью" 237 — девиз лучших представителей современного гуманизма. Но жизнь без Христа — смерть, а смерть во Христе — единственно верное приобретение (ср. Флп. 1, 21). Служители гуманизма стремятся примирить человека с миром, христианство же призывает к примирению с Богом.238 Американская передовая наука, при всех своих мощных средствах, позволяющих "скрасить" последние дни человека, не постигает глубин его предназначения, порой сознательно уводя его от покаянных мыслей. Психолог, при помощи современных методик, укрепит вас в самооправдании, поможет свалить вину на окружающих, предоставив возможность пожурить себя самого за мелкие проступки. На вооружении стоят и мощные психотехнологии, порой позволяющие манипулировать сознанием, причем их уровень «растет не по дням, а по часам, чего никак не скажешь о профессиональной этике самих психологов и психотерапевтов».239 

Есть опасность, что пациент окажется незащищенным от грубой лжи, и даже "психологической интервенции" там же, не позволяющих ему реализовать свободу выбора.

Можно спросить: что плохого в физической и психологической помощи умирающему? Конечно, ничего дурного в этом нет, если не применяются насильственные методы. И все же, на наш взгляд, служение гуманиста, пусть даже самого доброго и внимательного, может лишь успокоить человека. Служение же глубоко верующего позволяет ощутить тихое веяние вечности, поскольку «Где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них» (Мф. 18, 20). Духовный огонь незримо согреет даже ожесточенное сердце, и любовь будет сильнее любых слов о Христе и Церкви. Дух Святой будет проповедовать через дела, руки, глаза и сердце, наполняя их дыханием Жизни.

Истинное милосердие — не просто человеческое качество, а дар Божий. Ни один, даже самый добрый человек, не способен собственными усилиями достичь этого духовного качества. В душе добро всегда перемешано со злом. «Кажусь я людям милосердным; но с точностию поверив себя, исследовав себя, нахожу в себе одну глупую личину милосердия. Милосердствует во мне тщеславие; милосердствует во мне корысть; милосердствует во мне плоть; милосердствует во мне кровь; но чтоб подвигала меня к милосердию заповедь Христова, чистая, святая, — этого я не нахожу в себе», — сетует свт. Игнатий.240 В наше время провести закат своей жизни в присутствии истинно милосердного человека — удивительный дар Божий, награда за терпение.

«Есть два рода сострадания, — писал Стефан Цвейг. — Одно — малодушное и сентиментальное, которое, в сущности, ничто иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастия: это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего...» Другое же сострадание «...истинное, которое требует действий, а не сантиментов. Оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческий силах». Именно в этом — призвание и святой долг христианина.

Для человека бывает трудно погрузиться в душевные и физические переживания ближнего. Гораздо легче бывает подать копейку и отпустить с миром, чем прийти, выслушать, посочувствовать, помочь словом и делом. Но «самый верный путь к счастью не в желании быть счастливым, а в том, чтобы делать других счастливыми, — писал замечательный доктор и искренний христианин Федор Петрович Гааз, — для этого нужно внимать нуждам людей, заботиться о них, не бояться труда, помогая им советом и делом, словом, любить их, причем чем чаще проявлять эту любовь, тем сильнее она будет становиться, подобно тому, как сила магнита сохраняется и увеличивается от того, что она непрерывно находится в действии...».241

Отсюда напрашивается вывод, что с точки зрения облегчения земных страданий психологическая помощь действенна и необходима. Но с точки зрения участи души в вечности результаты могут быть ничтожными или даже отрицательными. Последние дни жизни лучше посвятить подготовке души к исходу, а не хобби, развлечениям и самоутешению. Финальный отрезок пути должен стать восхождением на гору Фавор, где в итоге просияет свет Преображения. Это путь трудный, по крутому каменистому склону, но исполненный покаяния и надежды.

Если говорить об идеале, можно привести слова о времени умирания Константинопольского патриарха Афинагора I: «Я хотел бы умереть после болезни — достаточно долгой, чтобы успеть подготовиться к смерти, и недостаточно длительной, чтобы быть в тягость своим близким. Я хотел бы лежать в комнате у окна и видеть: вот смерть появилась на соседнем холме. Вот она входит в дверь. Вот — она поднимается по лестнице. Вот уже стучит в дверь. И я говорю ей: войди. Будь моей гостьей. Дай мне собраться перед дорогой. Присядь. Ну, вот, я готов. Идем!».242 

Глава 8

Как излечиться?
Психологические аспекты

Прислушивайся к своему организму, но больших поблажек ему не давай

Г. Ратнер

Что мешает человеку вылечиться от многих болезней, а именно от тех, которые возникли в результате неправильного образа жизни, отсутствия психологической подготовки, конфликтов, глубоких разочарований?

Можно выделить три основных внутренних препятствия (при условии, если человек не разрушает организм, перееданием, малоподвижностью, курением и алкоголем).

1. Фиксация на болезни.

2. Фиксация на выздоровлении.

3. Фиксация на самообвинении.

Фиксация на болезни — проблема номер один. Она возникает во всех тех случаях, когда болезнь имеет вторичную выгоду (об этом говорилось выше), когда болезнь представляется выходом из тупиковой жизненной ситуации или же уходом от трудностей, активного разрешения проблем, человеку не хочется с ней расставаться. Пусть при этом он трубит вокруг себя, что ему надоело болеть, что он хочет избавиться от заболевания, что устал ходить от врача к врачу, переделал массу процедур, выпил две коробки лекарств… Так человек уговаривает сам себя, что он болеет честно, справедливо, что он сам, его личность, его действия — ни при чем!

Каждый из нас стремится к удовлетворению чувства собственной значимости, это как бы заложено в характере любого, начиная с самого раннего возраста. Болезнь также может быть механизмом удовлетворения этой потребности. Представьте себе этакого зажатого комплексами «человека в футляре». Дома он никак не может наладить отношения с женой. Хочет добиться главенства в семье, но не за счет авторитета, личностных качеств, мудрости и трудолюбия, а путем «яканья» и криков. А супруга сама не промах. Регулярно осаживает, на место ставит, поскольку уважать не за что, а «любовь» прошла через месяц после свадьбы. На работе аналогично: сотрудники не понимают, начальство зажимает, уборщицы — и те подсмеиваются. На огороде копаться лень… И так далее по всем пунктам.

И тут — прозрение. Внутреннее, внезапное озарение! Болезнь — вот выход из ситуации: если заболею, сразу станет ясно: что на работе у меня не всё получается из-за тяжелых приступов и болей. Жена станет жалеть, ухаживать. На огороде вообще работать не буду.

А теперь скажите: можно ли такого больного вылечить таблетками? Никогда!

Тут требуется комментарий. Как же вообще быть с чувством собственной значимости? Психологически оно необходимо, но со смирением несовместимо.

Человек — высшее творение Божие.243 Каждая человеческая жизнь бесценна.244 Каждый ощущает себя центром мироздания, поскольку есть в нём образ Божий. Нет только качеств, необходимых для этого. Даже самый жалкий и беспомощный нытик в своих глазах и Наполеон, и Аристотель, и царь, и бог.

Творческий потенциал любого человека не просто велик, он бесконечен, поскольку бесконечен Бог, а цель нашего существования — жизнь в Боге.245 Святые люди поднимались внутренне до таких огромных высот, что изменялись физически. Не мог смотреть ветхозаветный израильский народ на лицо Моисея, сиявшее нетленным светом. Ломило глаза у Мотовилова, когда преподобный Серафим пребывал в Духе Святом. Да, человек должен расти, должен возвышаться, но не в своих темных и греховных проявлениях. Не следует раздувать тщеславие, любуясь своими достоинствами (порой призрачными).

Смирение — универсальный механизм для приведения наших душевных качеств в соответствие с гармонией евангельского закона. Смирение уменьшает наши темные качества, развивает светлые, мы становимся чище, яснее, прозрачнее и легче. Смиренному человеку все люди вокруг — братья, даже не братья, а ангелы. При этом дух человека крепчает, растет и возвышается, утверждается в Боге.

Но не стоит напряженно искать этих духовных состояний, поскольку они не являются нашими внутренними свойствами. «Я есть путь, истина и жизнь» (Ин. 14, 6) — эти слова Христа ясно показывают нам, где Источник нашей значимости и величия.

Теперь о фиксации на выздоровлении. Это психологическое состояние развивается у людей, действительно желающих вылечиться от болезней, но желающих этого чересчур напряженно, с излишней тревогой за свое здоровье и свое будущее, за исход лечения. Их сознание сужается, целиком фокусируясь на выздоровлении. Формируется патологическая доминанта сознания, поддерживающая сама себя. Ригидность установок порой столь велика, что человек продолжает болеть многие годы, хотя давно уже должен быть здоров. Особенно ярко это проявляется у любителей всевозможных чудесных способов исцеления. Их во множестве можно увидеть у экстрасенсов и целителей, йогов и колдунов, новомодных научных «учителей» и «академиков». Такие люди по определению не могут вылечиться, так как вся их личность подобно вихрю Торнадо закручена вокруг своих любимых болезней. Да, им часто становится лучше за счет эмоционального подъема, новых впечатлений. Но «излеченная» таким способом болезнь имеет тенденцию возвращаться, когда психические силы иссякнут. Еще хуже, когда болезнь проходит, но углубляется духовная яма. Тогда человек становится фанатичным приверженцем «целителя» и его учения. С патологическим упрямством и мутным взором начинает он распространять рассказы и легенды о своем великом учителе. «И бывает для человека того последнее хуже первого» (Мф. 12, 45)…

Людей, жаждущих внезапного чудесного исцеления, немало и в православной среде.

Типичным условием для возникновения различных заболеваний является продолжительное воздействие на человека психотравмирующих факторов, "ударов судьбы". Длительные переживания истощают нервную систему, что является почвой для различных патологических процессов. И подвижники, святые люди, после многих трудов, перегрузок, сопряженных с телесными подвигами, приобретали не только телесные болезни, но и нервные расстройства.246 Однако у людей с глубокими внутренними проблемами существуют особые типы психического реагирования. Чаще всего эти проблемы основаны на гипертрофированном самолюбии, пассивном отношении к собственным духовным проблемам, стремлении обвинить окружающих в своих бедах. В психологии этот феномен известен под названием "проекция".

В других случаях срабатывает механизм вытеснения, диктующий, например, истероидным личностям, совершенно особый тип адаптации к окружающей действительности.

Нет ничего удивительного в том, что истероидные личности исцеляются от болезней в описанных нами условиях. Как правило, их заболевания имеют психосоматическую природу, являясь своеобразной защитой от окружающего мира, способом вызвать жалость и сочувствие.

Истерические заболевания имеют ряд характерных свойств. Могут наблюдаться любые симптомы, вплоть до припадков "эпилепсии" и "параличей", которые даже опытные невропатологи не всегда могут отличить от настоящих.

Только типичные личностные качества могут натолкнуть на мысль, что перед нами проявление нервного расстройства. Например, в характерных для описываемых нами людей расстройствах обычно отражаются представления больного о каком-либо виде телесного страдания. «Его картину он и старается воспроизвести».247 При этом пациенты абсолютно уверены в наличии у них серьезных недугов.

Другая отличительная черта подобных болезней — демонстративность и нарочитость. Даже "приступы эпилепсии" происходят только при стечении большого числа людей и практически никогда не сопровождаются прикусом языка или ушибами.248

Поэтому и "исцеление" таких больных происходит чаще всего в обстановке напряженного ожидания чуда, пристального внимания окружающих.

В подобных случаях поражает прямо-таки евангельская внезапность и одномоментность выздоровления. При этом душевное и тем более духовное устроение таких людей не изменяется. Тем не менее, подобные "чудеса" очень укрепляют авторитет лжепророков и лжестарцев, привлекают к ним всё новых страждущих. Хотя, как указывает свт. Игнатий (Брянчанинов), чудеса эти «не имеют никакой благой, разумной цели, никакого определенного значения, они чужды истины, преисполнены лжи, они — всезлобное, лишенное смысла актерство, усиливающееся удивить, привести в недоумение и самозабвение, обольстить, обмануть, увлечь обаянием роскошного, пустого, глупого эффекта».249

Таким образом, мы выяснили, что любая фиксация на болезни, её обстоятельствах, исцелении или его процессе является нездоровой и препятствует подлинному избавлению от недуга.

Главным лечебно-профилактическим средством в подобных случаях следует считать гармонизацию душевно-духовной жизни. Акцент должен быть сделан на приведении своего душевного устроения к гармоническому состоянию. «Наипаче ищите Царствия Божия, а остальное приложится вам» (Лк. 12, 31). Сказано куда более ясно! Подробнее смотрите об этом в книгах наших великих духовных писателей (например, «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться» cвт. Феофана Затворника или «Нам оставлено покаяние» игумена Никона (Воробьева).

Здоровье, как физическое, так и душевное, особенно же духовное, не может быть процессом статичным. Некоторые люди любят обвинять себя в своей болезни, потому что для них оказывается выгодным чувство беспомощности, отсутствие светлых перспектив, добровольная депрессия. Это самобичевание (в том числе и за грехи) является ещё одним патологическим процессом, затрудняющим выздоровление. Грехи надо оплакивать, учат отцы Церкви. Внутренний плач о своем недостоинстве очищает душу подобно тому, как мыльная пена очищает грязное стекло. Человеку от этого становится только лучше (причем всему человеку).

Однако все усилия надо направлять на духовный рост, а не на то, чтобы день ото дня таскать себя за бороду (или за косу) за давно исповеданные грехи. Придёт к такому человеку друг: «Давай сходим поможем ближнему!» — «Уйди, — следует ответ, — я каюсь!» А если пойдет, то всю дорогу будет ныть: «Я такой грешный, такой я грешный, греш-ны-ы-ый…» А потом придёт к ближнему и думать будет: «Я-то весь такой грешный-недостойный, да ещё и больной, помогать тебе пришёл… Цени!» (последнее слово — тихо-тихо, чтобы сам еле услышал).

Если человек не проявляет творческой активности, не знает радости труда, не умеет наслаждаться тем, что Бог даёт нам ежедневно, а это немало: жизнь, прекрасная природа, улыбка малыша, само бытие в этом мире, — то что ещё может заставить его радоваться? Не следует нелепо, чисто внешне подражать глубокому покаянию отшельников, порой имевших скорбный и угрюмый вид. Это состояние глубокой духовной сосредоточенности, нам мало понятное. Эти же люди умели и радоваться, и благодарить Бога. Перенимая по внешности их «постный» вид, мы становимся похожими на детей, которые, по слову евангельскому, «играли на свирели, и вы не плясали, пели печальные песни, и вы не рыдали» (Мф. 11, 17).

Довольствоваться тем, что у тебя есть — первая заповедь здоровья. Не загоняй свое тело и душу ради благ временных, не предвосхищай духовные утешения, не придумывай исцелений и не жажди чудес. Сама наша жизнь — уже чудо из чудес, но мы коверкаем и губим её сами.

Вторая заповедь здоровья — построить свою жизнь так, чтобы она приносила подлинную радость тебе и окружающим. «Живи так, чтобы людям с тобой было хорошо» — заповедовал нам св. праведный Алексий Мечев.

Радость же должна быть естественной, чистой, той, что ап. Павел называет «радостью в Духе Святом» (Рим. 14, 17).

Вместе с тем, радость должна быть выстраданной. Существует антипод этого светлого явления — натужная, искусственная «радость» или же напряженное, чисто эмоциональное состояние. Наука радости — искусство из искусств, она постигается не вдруг, не за один присест. Душа, томимая завистью, злобой, гневом, такой радости не знает. Человек, думающий лишь о сокровищах земных (фактически, о своём банковском счёте), такой радости не испытает. Но каждому даётся светлая минута, миг чистоты. Когда душа сбрасывает вериги земных забот и восторженно воспаряет ввысь… Жаль только, что порыв этот слышат не все, а некоторые принимают «глас хлада тонка» (3Цар. 19, 12), зовущий нас к Небу, за своё собственное достояние.

Многие современные «учителя» и гуру давят на эту безотказную кнопку, призывая человека к радости. И многие их последователи начинают напряженно радоваться, чтобы не отстать от предложенной тридцатичасовой программы усовершенствования и освобождения от всех болезней. Искусственно вызванная радость — всего лишь подделка, причем дешевая. Как слоновая кость отличается от окрашенной пластмассы, так и веяние Святого Духа отличается от эмоционального возбуждения.

Пусть ваше внутреннее самоощущение будет гораздо выше вашего физического самочувствия. Осознайте, что вы живете с Богом, и болезни уйдут на периферию вашей жизни, а некоторые забудутся или исчезнут вовсе. А те, что останутся, вы будете нести достойно, ибо нет человека не болеющего, но есть люди, не умеющие извлекать из недуга пользу. А польза может быть только одна: духовный рост. «За всё благодарите» (1Фес. 5, 18) — призывает апостол. Болезнь также может быть и благом, и чудом, это мы и старались показать в данной книге.

Чтобы быть здоровым, наше тело нуждается в надлежащей диете, определенном количестве физических упражнений, регулярном и полноценном питании, чистом воздухе, гигиенических процедурах. Приходилось неоднократно наблюдать, как новоначальные христиане, прочитав о подвигах преподобных отцов-пустынников, налагали на себя чрезмерные ограничения в пище, сне, изнуряли ночными бдениями. Как часто это делается, не сообразуясь ни с физическими возможностями, ни, что особенно важно, с духовным состоянием. В результате этих подвигов расцветают пышным цветом всевозможные болезни, как телесные, так и духовные (прелестные состояния).250

У каждого человека есть своя, отпущенная ему Богом мера телесного подвига, духовному же подвижничеству нет предела. Даже в древних монастырях, отличавшихся строгостью устава, телесные труды накладывались по силе, исходя из возможностей конкретного человека. Делали это умудренные опытом старцы, знавшие меру для каждого.

Странно, когда человек изнуряет себя постом, а простить ближнему даже мелкую обиду не может. Не в те паруса он гонит ветер.

Так, на примере исполнения поста и других телесных ограничений, принятых в православной традиции, мы познаем роль убеждений и ценностей человека в его соматическом состоянии. Наше поведение и способности затрагивают двигательные и кортикальные слои нервной системы — наши сознательные и бессознательные действия. Учеными доказано, что когда мы вступаем в противоречие с нашими убеждениями и ценностями, наш пульс и частота ударов сердца изменяются (на этом принципе работает детектор лжи). Следовательно, есть ещё один закон здоровья: поступайте по совести, это полезно и для тела.

Если же у человека установки явно аморального свойства, и совесть его тревожит, то и болеть, творя зло, он скорее всего не будет. Но таких, к счастью, не много. Большинство из нас люди совестливые, но нередко преступающие голос совести а потому — больные.

Ещё один важный закон. Отделяйте себя от своих ошибок и грехов и, борясь со своими плохими качествами, не боритесь с самим собой. Себя надо любить, то есть принимать себя таким, каков ты есть, естественно, желая лучшего. Недаром сказано: «Возлюби ближнего, как самого себя» (Мф. 19, 19). Предполагается, что уж кого-кого, а себя мы любить умеем. Но не так это на практике. Если нас критикуют за плохой поступок или ошибку, это не значит, что нас не любят и не ценят. Это, кстати, всегда надо давать понять детям: их поступки и они сами для нас не равноценны. Также и ближний: если человек делает зло, то это зло достойно адекватной оценки, но человека осудить — упаси Господи!

Раздел III

Врач и больной

Глава 1

Модели взаимоотношений

врача и пациента

Думается, далее будет уместно привести так называемые модели взаимоотношения врача и пациента, известные истории медицины. Существуют несколько подобных моделей.251

Впервые в истории моральные принципы, которых должны придерживаться врачи в отношении больных, сформулировал древнегреческий врач Гиппократ, живший в 460-377 гг. до Р.Х. Эту модель можно назвать гиппократовской. В "Клятве" Гиппократа252 врач обязуется: «Я направлю режим больных к их выгоде... воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути к исполнению подобного замысла; точно также я не вручу никакой женщине абортивного пессария.253 Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и искусство. В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего... неправедного и пагубного».254 

Второй исторической формой врачебной этики стало понимание взаимоотношений врача и пациента, которое сложилось в Средние века. Наиболее четко оно было выражено Парацельсом (1493-1541 гг.). Нравственное отношение к пациенту понимается как необходимое условие всего лечебного процесса. Если в гиппократовской модели медицинской этики завоевывается социальное доверие личности пациента, то "модель Парацельса" — это учет эмоционально-психических особенностей личности, признание глубины ее душевно-духовных контактов с врачом и включенности этих контактов в лечебный процесс.255 

Эта модель взаимоотношений врача и пациента получила название патерналистской («отцовской», «родительской»)». Парацельс учил: «Сила врача — в его сердце, работа его должна руководствоваться Богом и освещаться естественным светом и опытностью; важнейшая основа лекарства — любовь».256

Для России традиционно была характерна именно эта модель. Согласно русской традиции, основанной на глубоко христианском чувстве любви, деятельность врача есть служение человеку. В лоне Православной Церкви в середине XVIII век родилась присяга, которую с полной ответственностью произносили выпускники медицинских факультетов. Врач призывался к самоотверженному служению, обещая безотказно являться на каждый зов и по совести помогать каждому пациенту.

История медицины знает множество примеров подобного служения. Можно назвать имена таких замечательных наших земляков-тамбовцев, как Э.Х. Икавитц, В.П. Сербский, Ф.В. Сперанский. Они работали на Тамбовщине во времена земской медицины, отличались глубокой преданностью делу, величайшим бескорыстием и, конечно, профессионализмом. В советское время медицину нашего края украшали такие врачи, как организатор туберкулезного диспансера А.И. Иванов, родоначальник службы переливания крови И.М. Берлин. Нельзя не упомянуть и выдающегося хирурга, великого ученого архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого), деятельность которого для Тамбовской области явилась крупной вехой в медицинской и духовной жизни.

Успех лечебного взаимодействия во многом зависит от того, насколько врач и пациент соответствуют своей социальной роли.257 Бывает, что в рамках этой модели встречаются, с одной стороны, «не слишком солидный» с виду врач, с другой — «слишком серьезный пациент». Им может быть руководитель предприятия, крупный чиновник, наконец, учитель с большим стажем.258 Естественно, такой пациент привык командовать и распоряжаться. Но действуя таким образом, он нарушает тем самым правила игры, и нередко врач вынужден ставить его на место: «Врач здесь я. Мне и диагноз ставить».

Третью модель можно назвать деонтологической. Ее суть в том, что врач должен быть нравственно безупречен. Сам термин «деонтология» (от греч. deontos — должное) появился в советской медицине благодаря проф. Н.Н. Петрову. Для каждой конкретной области медицины составляются особые правила, которые должен соблюдать врач. Так, для хирургии Н.Н. Петров выделял следующие правила: «Хирургия для больных, а не больные для хирургии; делай и советуй делать больному только такую операцию, на которую ты согласился бы при наличной обстановке для самого себя или для самого близкого тебе человека».259 

Следует заметить, что те нормы, которые были разработаны в советское время, хорошо подходили безрелигиозному обществу, хотя и строились на хорошей нравственной основе. Те времена прошли. Современной же российской врачебной деонтологии пока, к сожалению, не существует, хотя появляются попытки как-то эту проблему решить.260 

Четвертая модель — информированное согласие. Само это понятие появляется в ходе работы 1-го Военного Трибунала США. Этот Трибунал, работая в Германии, подготовил так называемый «Нюрнбергский кодекс», где впервые употребляется термин «добровольное согласие» человека на эксперимент, в который его хотят вовлечь. Термин «informed consent», то есть «информированное согласие», возникает чуть позже, примерно на рубеже 50-60-х годов. Речь идет о том, что врач обязан сообщать пациенту о риске медицинского вмешательства, о существовании других форм лечения. После того, как больной ознакомился с документом, где сообщается о целях лечения, возможном риске и об имеющихся альтернативах лечения, он должен этот документ подписать. Или устно согласиться с ним, но при свидетеле.

Этот принцип резко отличается от «патерналистской» модели. В «отцовской» модели предполагается, что врач сам должен принять нужное решение, а пациент ему полностью доверяет. А вот «информированное согласие» стремится снять с врача значительную долю ответственности за результаты лечения. То есть врач оказывается защищенным тем самым документом, который подписывает больной. Но зато пациент сам решает, какой метод лечения избрать, соглашаться или нет на операцию, которая может значительно улучшить его состояние, а может окончиться плохо, вплоть до смертельного исхода. Для этой модели характерно также называть пациента не «больным», а «клиентом», как именуют своих посетителей службы быта.

Возникает естественный вопрос: а сможет ли больной разобраться во всех тонкостях методов лечения, предлагаемых врачом? Ведь пациент не имеет ни медицинского образования, ни врачебного опыта! И это самое больное место названной модели. То, что главная роль в принятии решения должна отводиться заведомо малокомпетентному пациенту, вызывает серьезные сомнения.

В связи с этим существует ещё одна проблема. Предполагается, что врач сообщает больному некую информацию, причем это нужно делать отстранённо, чтобы ненароком не навязать свою точку зрения. Естественно, это создает отчуждение, между врачом и больным уже не возникает того дружественного союза, который просто необходим для лечебного процесса. А Парацельс, напомним, считал, что «важнейшая основа лекарства — любовь».261 Это вполне соответствует христианскому мировоззрению. Так, свт. Василий Великий писал, что «в болезнях умеренных и излечимых люди получают пользу от одного об них попечения».262 Здесь же, в модели «информированного согласия», мы встречаемся с принципиально иной позицией.

Если же говорить об идеальной модели, ей будет модель врача, который прежде всего любит своего пациента. При этом можно взять лучшее от каждой модели. Проводя аналогию, можно сказать, что отец, который любит своего ребенка, будет постоянно руководствовать принципом «не навреди», помнить о своем долге и вовремя предупредит о возможных опасностях. Но главное всё же — это любовь.

Глава 2

Медицинская мифология

В основе отношения врача к пациенту, к проблеме болезни, ко всей этике и философии медицины лежит сострадание, чувство солидарности, уважение и благоговение перед человеческой жизнью, отдача тому единственному человеку, который сейчас перед ним. Без этого медицинская деятельность может быть чрезвычайно научной, но потеряет самую свою суть

Митр. Антоний Сурожский

Взаимоотношения врача и пациента могут быть рассмотрены с различных точек зрения. Поскольку это один из наиболее актуальных вариантов общения, рассмотрим этот тандем (врач + пациент) с позиций социальной психологии. И «врач», и «больной» — это социальные роли, входя в которые, человек принимает на себя сформировавшиеся стереотипы и установки общества, своего народа, мифологию и даже предрассудки и заблуждения.

В отношениях врача и пациента можно выразить несколько ведущих корпоративных мифов.263 

Миф № 1

Врач — профессия не рядовая, как, скажем, газоэлектросварщик или продавец. Наряду с учителем и священником она стоит особняком, поскольку прикасается к тем точкам человеческого бытия, которые особо чувствительны и даже болезненны. Именно в эти профессии идут, чтобы «помогать людям», и в них же наиболее диссонируют с высоким призванием равнодушие и эгоизм. Как священник может вместо человека во всей его полноте видеть иногда только «исповедника» или «брачующегося», как учитель в личности ребенка может заметить только объект педагогического процесса, в которого нужно «вбить» знания, так и врач вместо личности может видеть перед собой «артрит коленного сустава» или «перелом ребра».264

По слову митр. Антония (Блума), имеющего медицинское образование, «врач не может быть просто научным явлением, в нем должны быть сострадание, жалость, желание помочь, уважение к человеку, готовность облегчить его страдания».265

Повышенные требования к священникам, учителям и врачам мы склонны предъявлять именно в силу особенности этих трех призваний. Все люди время от времени совершают плохие поступки, халтурят. Но дело в том, что ошибки людей этих трех профессий обходятся нам слишком дорого. Скажем, обвесил нас продавец на двести граммов — ничего страшного с нами не случилось. Стройнее будем. Допустил брак портной — сами исправим, не привыкать. А вот если врач схалтурил — человек и умереть может. О том, как отзываются ошибки учителя и священника, к сожалению еще слишком мало продумано и сказано.266 

Эти три призвания имеют в основе служение величайшей личности в истории человечества: личности Христа Спасителя. Именно Он является великим Учителем, великим Врачом и, конечно, Первосвященником. Вот откуда высота требований, предъявляемых к представителям этих профессий! Даже критикующие врачей исходят из того, что эта профессия — особая, и принадлежащий к ней человек должен быть особым. Критика эта, если разобраться, ведется с евангельских позиций, и те заповеди, несоответствие которым так возмущает наших современников, родом из Евангелия.

Именно этот миф — самый полезный и верный. Ещё раз оговоримся, что миф — это не сказка и тем более не заблуждение, это духовное, мистическое отражение правды. В некоторых случаях, конечно, это отражение искажено до неузнаваемости. Но тут виноват не сам предмет, а зеркало.

Так вот, именно в связи с нужностью и правильностью этого мифа, его надо культивировать в обществе, поддерживать в литературе и средствах массовой информации и прививать студентам медицинских ВУЗов.

А лучше всего было бы дополнить его христианским пониманием человека, состраданием и милосердием. Наверное, милосердию нельзя научить, можно только научиться, ибо милосердие основывается на любви.

Миф № 2

Специфичность знаний, которыми владеет медик, создает у самого врача иллюзию, что он не такой, как все. А соприкосновение с тайной жизни и здоровья вводит его в заблуждение по поводу влияния на судьбу пациента. Некоторые врачи так и заявляют: «В моих руках — ключи от жизни».

Конечно, это порождает чувство превосходства над больным. Тем более что даже самые выдающиеся люди, приходя на прием к врачу, становятся всего лишь пациентами. В то же время, носителем сложных медицинских знаний может оказаться вполне заурядная личность, или же человек корыстный, завистливый и эгоистичный.

Конечно, на самом деле ключи от жизни и смерти находятся в руках Божьих. Следующий случай служит яркой иллюстрацией.

Молодая врач-онколог мужественно боролась за жизнь пожилой пациентки с тяжелым диагнозом. Болезнь отступила, хотя никто уже не надеялся на выздоровление. Благодарная пациентка всячески выражала врачу свою признательность, и решила пригласить её на чашку чаю. Когда врач пришла к ней гости, хозяйка начала заботиться об угощении, но потом вдруг стала тихо оседать и сползать по стене. Пришлось вызвать «скорую», но было уже поздно. Смерть пациентки на глазах лечащего врача, проведшего весьма успешное лечение и, что греха таить, несколько возомнившей о своём успехе, оказала на последнюю огромное впечатление.

 В эпизоде исцеления прокаженного (Мф. 8, 1-5) Христос показал пример для каждого врача: как он должен вести себя с больным. Спаситель коснулся больного и сказал: «смотри, никому не сказывай, но пойди, покажи себя священнику» (Мф. 8, 4). Так и врач, исцелив больного врачебными средствами, не должен присваивать себе славу, но выздоровление, как и всякое другое благо, считать милостью Божией, и так же настраивать своих пациентов (не только словом, но и делом).

Миф № 3

Сложность врачебной литературы и одновременно неэффективность лечения многих заболеваний порождает у обывателя осуждение официальной медицины: «Врачи сами ничего не знают, знать не могут, и неизвестно, чему их вообще учат».

В одной больнице приходилось наблюдать санитарку, которая считала себя весьма сведущей в медицине. Она осматривала больных, назначала им какое-то своё лечение, отменяла назначения лечащего врача: «Да что они знают, дохтора-то! Ты меня слушай, я тебе плохого не посоветую!» Попытки врачей остановить не в меру ревнивую нянечку успехом не увенчались, и дело закончилось увольнением. Самое интересное, что многие больные доверяли этой бесдипломной «целительнице» больше, чем медикам.

Впрочем, об этом писал ещё Н.В. Гоголь в «Мертвых душах»: «Поди ты, сладь с человеком!.. Всю жизнь не ставит в грош докторов, а кончится тем, что обратится наконец к бабе, которая лечит зашёптываниями и заплёвками, или ещё лучше выдумает сам какой-нибудь декохт из невесть какой дряни, которая, Бог знает почему, вообразится ему именно средством против его болезни».267

В среде православных «ревнителей», т.е. людей, живущих своими ошибочными представлениями о вере, погрязших во всевозможных заблуждениях и стремящихся «обратить» в свою веру всех окружающих, также нередко встречаются люди, отрицающие врачей и лекарства в принципе.

Помним, как один завсегдатай храма, отличавшийся назойливостью, каким-то странным блеском в глазах и громкой монотонной речью, говорил, что в каждой таблетке сидит… бес.

А вообще, людей, отрицающих врачевание, в приходской среде не так уж мало. Чаще, конечно, это люди с психическими проблемами, но есть и заблуждающиеся.

Митр. Антоний Сурожский размышляет на эту тему: «Мне кажется, что человек, который сказал бы: «Я настолько близок к Богу, что мне незачем обращаться к врачу; мне стоит только обратиться к Богу, и Он меня исцелит» — поступает по гордыне своей и по безумию своему. Бывает, что человек стоит на грани смерти; и порой ему нужно телесное оздоровление, вне зависимости от того, близок он к Богу или далек от Него. И очень интересно отметить, что святой Серафим Саровский, хотя сам, когда заболел тяжело и был при смерти, не захотел быть вылеченным врачом, потом говорил людям: «Не пренебрегайте врачом. Бог сотворил и лекарство, и врача, обращайтесь к нему».268

Миф № 4

Суть четвёртого мифа, вытекающий из предыдущего, можно выразить так. От любой болезни можно исцелиться. Нужно только ЗНАНИЕ. С точки зрения христианского психолога этот миф самый пагубный и вредный, уходящий корнями в ересь гностицизма.269 Этим заблуждением охвачены тысячи людей, напряженно ищущих не Бога, не путей ко спасению, а ЗНАНИЯ, которое откроет дорогу к здоровью. На этом играют авторы книг с заманчивыми названиями вроде: «Как исцелить рак народными средствами», «Как победить гипертонию методами тибетской медицины», «Медитация — путь к абсолютному здоровью», «Йога исцеляет» и т.д. и т.п.

На этом же заблуждении строят свою деятельность околовосточные секты, обещающие «два в одном»: душевное и физическое здоровье сразу.

На этот же крючок пытаются поймать неофитов и некоторые христианские конфессии. Приводятся даже статистические выкладки, наглядно показывающие зависимость здоровья человека от количества посещений протестантских собраний. Естественно, кто ходит чаще, тот и болеет реже! Всё это напоминает «человеческие, слишком человеческие» попытки соединить небесное и земное своей волей: «Я поверил в Бога — и мой бизнес сразу пошел хорошо».

Распространение и популярность нетрадиционной медицины имеет твердую почву в народном сознании. Знаменем альтернативной (ненаучной) медицины можно назвать «сближение с силами природы и исцеление с их помощью».

Традиционная академическая медицина в глазах адептов нетрадиционных учений выглядит не более чем заблуждением. А психологическая привлекательность для больного человека с шатким мировоззрением её методов очень велика. При этом любой, даже самый тёмный и малообразованный целитель, имеет свою философскую и «научную» (точнее, псевдонаучную) системы, являющиеся базовыми для его метода врачевания. Как правило, эти постулаты считаются истиной в последней инстанции. Больному внушается, что до знакомства с Учением или Теорией он вообще ничего не знал о жизни, болезни и лечении. Но теперь-то его глаза открылись! Этот постулат несёт мощный психоэмоциональный заряд, действующий изначально как оздоровительный метод. Влияние оказывает и специфическая харизма270 самого целителя, атрибуты его сеансов, в которых немало от гипноза, внушения, а порой сквозит простое одурачивание. У внушаемых людей безотказно срабатывает эффект плацебо271 даже при низкой эффективности самих методик.

Таким образом работают все «корректоры кармы», большинство биоэнерготерапевтов и основателей разношерстных нетрадиционных медицинских течений.

Обращение к силам природы — что же может быть привлекательнее для урбанизированного безрелигиозного общества? Природа лечит… Научись мудрости у природы… Восстанови здоровье природными средствами… Но что это за природа-мать такая? Во многих случаях она преподносится в пантеистическом смысле, как всеобъемлющая всенаполняющая сила-энергия. А куда же деть вирус гриппа, сальмонеллу, холерный вибрион и туберкулезную палочку? Они ведь тоже часть природы!

Природопоклонничество находится сейчас на гребне волны интересов западной цивилизации. Экология стала новой религией современной Европы и всего «цивилизованного» мира. Проникновенная простота неиспорченной технологиями природы, наполненной целительными силами и энергиями, — козырная карта нетрадиционной медицины. А отсюда недалеко и до язычества.

«Широко распространенное мнение, что дикая природа представляет собой что-то вроде идиллии, основано на недоразумении и биологической неграмотности большинства. Дикая природа больна так же, как и мы, в полном соответствии с Писанием».272 «Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим. 8, 22).

«С целительными силами природы можно связать эффект любой практики, будь то акупунктура, применение больших доз витаминов или медитация».273

Жизненные силы, к которым аппелируют адепты альтернативных учений, порой представляются какими-то добрыми и мудрыми старшими братьями. Иногда для их обозначения используется термин «психическая энергия», или «пси-энергия», кто-то взывает к духовной жизненной силе, или чи (цзы), кто-то назовет её праной (так в Аюрведе), кто-то — астральной (ментальной) или космической энергией…

Кстати, в случае неудачи лечения целитель застрахован — вся вина ляжет на больного, который якобы не смог использовать потенциал природы. Короче, сам виноват. В этом есть рациональное зерно, но деньги оседают в карманах альтернативых целителей, делая некоторых из них на несколько порядков богаче традиционных врачей.

Любая система нетрадиционной медицины даёт стандартный набор рекомендаций по упорядочиванию образа жизни, питания, управлению эмоциями. Всё это не может не оказывать лечебного эффекта. Удивительно, что такие же по сути рекомендации из уст участкового терапевта практически не воспринимаются. И, как верно подметил профессор Л. Фаллер, нетрадиционная медицина не просто воздействует на психическое и физическое здоровье человека, она направо и налево прописывает ударные дозы суеверий.274

Одним словом, эффект плацебо, упорядочивание образа жизни и доверительные отношения между целителем и пациентом — вот те природные силы, на которых зиждется нетрадиционная медицина и благодаря которым она имеет относительный успех.

Миф № 5

Всё знание, о котором говорилось в предыдущем мифе, содержится в некоей книге (или серии книг), и если её прочитать, то это самое знание и приобретёшь.

Конечно, никакой главной книги с подобным содержанием нет. Библия — вот главная и единственная книга, отвечающая на все актуальные вопросы бытия, в том числе о болезни, здоровье и смерти. Тем не менее, во все времена существовала у части людей тяга к эзотерике, к апокрифам, в которых якобы сокрыто таинственное и всемогущее знание.

Миф № 6

Все врачи — взяточники.

Это обобщение столь верно, как и то, что все священники — пьяницы, а все учителя бьют учеников. На самом деле, встречается и то, и другое, и третье. Но делать столь громкие утверждения не стоит.

Работа учителя очень нервная, напряженная, требует мобилизации всех сил, вдохновения. Учитель всегда на людях, на него, внимательно изучая, постоянно смотрят десятки глаз. Естественно, в таких условиях человек со слабой нервной системой будет склонен к бурному выражению своих эмоций, разозлившись, может накричать на ученика.275

Священники же чаще, чем другие люди, соприкасаются с вином, а на далёких сельских приходах часто и заняться больше нечем. Но это издержки профессии, на которые накладываются человеческие слабости, лишь обозначаясь яснее.

Врачу же по народной традиции частенько «перепадает» от родственников пациентов благодарность в виде продуктовых наборов, спиртных напитков или денег. Корыстный человек использует эти обстоятельства в своих целях. Бывают случаи, когда дело доходит до неоказания помощи врачом или медсестрами.

Один пожилой священник рассказывал нам, что вынужден был давать санитаркам и медсестрам некие денежные суммы, чтобы они были «повнимательнее» к его престарелой матери, попавшей в их отделение, после того как в течение суток к ней никто ни разу не подошёл.

Общение родственников пациента с лечащим врачом — вообще отдельная тема. Родственники приходят разузнать о своих близких, нередко с материальным воплощением своей благодарности. Вот узнаваемая сцена в ординаторской.

Глубокий вечер. Дежурство. Осторожно открывается дверь в ординаторскую, в эту щель просовывается голова и после паузы произносит: «Доктор… Можно?» Врач, не отрываясь от очередной истории болезни, говорит: «Проходите, больной».

— Да я не больной… — мямлит голова.

— А чего ж Вы мне голову морочите? — неожиданно удивляется врач, даже отрываясь на мгновенье от своих записей.

— Да вот, Сидорова из пятой палаты, она моя бабушка…

— А, Сидорова… Калькулезный холецистит, состояние после холецистэктомии, швы заживают хорошо. Гипертоническая болезнь II стадии. Нейродермит на руках…

— Да я не про то…

— Так что Вы меня отвлекаете? — возмущается утомленный врач и даже бросает ручку. Мысль утеряна окончательно. Он встает и начинает готовить растворимый кофе.

— Я отблагодарить хочу, — голова сильнее протискивается в чуть приоткрытую дверь, и оказывается принадлежащей мужчине лет сорока, очевидно, из глубинки.

— Мы взяток не берём, — немного смягчается врач, наблюдая за позвякивающим пакетом в руках родственника.

— Нет-нет. Тут только к чаю… — мужчина ставит пакет на диван и, пятясь, исчезает через ту же приоткрытую дверь.

— К чаю… — задумчиво произносит врач, вынимая из пакета две пивные бутылки с самогоном, большой кусок сала, покрытого толстым слоем соли и почему-то… гроздь помятых бананов.

Многие врачи сетуют, что пациенты выражают свою благодарность крепкими напитками. Человек слаб, и эти напитки многим хочется употребить после (а то и во время!) рабочего дня. Они откровенно говорят: «Если уж хотят отблагодарить, приносили бы, что ли, продукты!» Для кого-то и продукты не актуальны. Об этом — врачебный анекдот.

Приходит к хирургу благодарный пациент и со словами признания ставит на стол армянский коньяк, французское шампанское, икру, семгу...

Доктор: «Послушайте, любезный, а кто дал Вам право распоряжаться моими деньгами?»

Далеко не всегда родственники пациентов играют в лечебном процессе вспомогательные роли. Иногда они выходят на ведущие позиции и имеют большое значение в возникновении и поддержании заболевания.

Ещё один пример из практики врача-анестезиолога А. Здесь мы увидим неприглядную роль близких в возникновении болезней.

«И враги человеку домашние его…»

Мф. 10, 36

Наташа уже в 14 лет выглядела как вполне сформировавшаяся женщина. А в 15 лет нестерпимо захотелось замуж... Училась она с большим скрипом, что не редкость для девушек её комплекции. Мальчики из старших классов вились вокруг неё, как гнус возле болота. В общем, нетрудно догадаться о том, что случилось. В 17 лет непонятно откуда возникла незапланированная беременность.

Мама Наташи, женщина властная и весомая (шутка ли — 135 кг), была в гневе. Она — уважаемый человек, заведующая отделом в крупном гастрономе, не жалела средств для воспитания дочери. Каких только нарядов у неё не было, каких только украшений ей не покупалось на праздники! И вот она — чёрная неблагодарность.

Мать узнала о беременности слишком поздно для того, чтобы делать аборт. Перед её очами предстал будущий отец — 19-летний студент автотранспортного техникума с очень большими кулаками и маленькой головой. Он что-то вяло мычал, но, в общем, не прочь был зарегистрировать брак.

Как положено, беременную поставили на учет в женскую консультацию, оттуда она была направлена на УЗИ для выявления возможных пороков развития плода. И вот на УЗИ-обследовании, врач — женщина весьма жесткая и даже циничная, с несложившейся личной жизнью, заявляет, что ребенок развивается плохо, видимо, у него тяжелейший порок сердца.

Сразу на выходе из кабинета УЗИ мать набрасывается на беременную дочь и начинает, громко крича, рассказывать её перспективы. Теперь её «мальчик» на ней не женится, а если и женится, то бросит сразу, как узнает, что она родила ребенка-инвалида. Она останется с таким ребенком одна, без мужа на всю жизнь.

За один день мать оформляет все показания для позднего прерывания аборта дочери, но за 2 часа до вмешательства у Натальи пропадает голос и начинаются судороги. Ей вводят противосудорожные препараты и делают амниоцентез.276 Три дня её колотит в крупных конвульсиях, лекарства почти не помогают. Врачи начинают подозревать истерическое реактивное состояние. Дар речи не проявляется. На большой дозе седативных препаратов её выписывают домой.

«Мальчик» бросает её сразу, как узнаёт о случившемся. Вот уже два года мать таскает Наташу по врачам, пытаясь вернуть ей речь. Психиатры уверены — истерический мутизм. Но лечение успеха не приносит…

Кстати, у погубленного ребенка никаких дефектов не оказалось — ошибка УЗИ-диагностики.

Встречаются врачи, порой неплохо владеющие своей специальностью, которые свою профессию превратили в «выбивалку» для денег. Пожалуй, ничего зазорного нет в том, что после качественного оказания медицинской помощи, когда врач делал всё возможное, с участием и любовью к больному, благодарность пациента и его родственников принимает материальное выражение. Но вопросы вроде: «Вам наркоз хороший или бесплатный?» говорят лишь о духовном кризисе данного врача, ставящего здоровье или даже жизнь больного в зависимость от своей материальной обеспеченности.

Мы привыкли к тому, что чиновники в различных конторах выдают справки вне очереди за денежную мзду. Но как бы к этому ни относиться, такие же взаимоотношения врача и пациента нормой быть не должны. Подобно честному, молящемуся за свою паству священнику, не зазорно пожинать телесное (ср. 1Кор. 9, 7). Так и честному, «болеющему» за своих пациентов врачу народ протопчет дорожку и понесет по ней вознаграждение, которое врач должен принимать как милость Божию, с благодарением.

И всё же, не будем скрывать, что «кто-то кое-где у нас порой» злоупотребляет должностью и званием врача. Вот характерный пример.

Травматологическое отделение поликлиники. Около восьми часов утра. Приём ещё не начинался, но очередь уже довольно большая. Отовсюду выглядывают белые повязки и выставленные в проход больные конечности.

8-30. Приём ещё не начался, хотя официально должен быть начаться ровно в 8-00. Травматолог выглядывает из кабинета, равнодушно взирая на очередь. В это время в коридоре появляется процессия из трёх человек. Это две важного вида полные дамы и плетущийся за ними бледного вида юноша с загипсованной рукой.

Увидев их, врач заметно оживляется. Раздаются громкие приветствия. Процессия без очереди проходит в кабинет. Оставшиеся за бортом больные начинают возмущаться. Слово за слова, и начинают уже проскальзывать критические слова в адрес правительства России, президента США и других официальных лиц.

Через некоторое время из кабинета выпархивает медсестра, за ней — одна из дам, и они быстро направляются в к выходу. Через несколько минут парочка возвращается с новенькими полиэтиленовыми пакетами, из которых разносятся запахи колбасы, копчёной рыбы и ещё чего-то вкусного.

Очередь сквозь зубы цедит: «Магарыч понесли…» То ли злятся на врача, то ли завидуют ему... Когда бледный юноша и его эскорт удаляются, врач вновь выглядывает из кабинета, скучающе позёвывает: «Ну сколько там вас? Заходите…» На часах уже 9-20.

Глава 3

Психология
лечебного взаимодействия

В медицине главным лекарством является сам врач

Антоний Кемпинский

Возвращаясь к вышесказанному, отметим, что на медицину распространяется присущее общечеловеческой культуре миропонимание и поведение. На основе этого формируется медицинская корпоративная психология со своей системой взаимоотношений и мифологией. Интеграция человека, желающего стать врачом, совершается в большей мере во время учебы в институте.

А современная медицинская культура и психология, к великому сожалению, за редким исключением лишены христианских ценностей. Православное мировоззрение не является сейчас фундаментом, на котором строится профессиональная врачебная этика и деонтология. Именно поэтому студент или молодой врач, не имеющий нравственного стержня, соприкасаясь с «тайной человека», так легко опошляет эту тайну, сам становясь циником.277

Митр. Антоний Сурожский очень верно подметил, что отличие врача неверующего от врача-христианина в том, что последний видит в теле своего пациента нечто большее, чем только плоть… И отношение к телу в этом случае особое, благоговейное и целомудренное, ибо «тело имеет вечное значение».278

Без сомнения, у желающих «учиться на врача» абитуриентов в большинстве случаев преобладают идеальные установки, хотя в обществе уже нет господствовавших в прошлом идей о «служении человеку» земского медика, или о «долге советского врача», представляющих собой четко проработанные (и реализованные в жизни) образы. Нами был проведен опрос 168 выпускников школ, желающих поступить в мединституты. На вопрос: «В силу каких причин Вы хотите стать врачом» получены следующие ответы:279

1.  в силу семейной традиции — 10%;
2.  по настоянию родителей, хотя они сами не медики — 14%;
3.  по религиозным убеждениям — 2%;
4.  желание избавить человечество от какой-либо неизлечимой болезни — 4 %;
5.  из материальных побуждений — 9%;
6.  люблю медицину и только здесь смогу себя реализовать — 61%.

Как видим, материальная сторона вопроса не стоит в числе достойных внимания абитуриента. Это и понятно, поскольку желающие заработать много денег могут пойти в бизнес, стать банкирами (или бандитами).

Тем более интересными оказались результаты нашей анкеты, розданной врачам со стажем более 10 лет из провинциальных городов центральной России (всего ответило 146 человек).

Вопрос был поставлен бескомпромиссно «Разочаровались ли Вы в выбранной профессии?» Утвердительно ответили 38 % опрошенных. Причины разочарования по значимости распределились так:

1.  материальная причина (низкая зарплата) — 49%;
2.  не смог себя реализовать в профессиональном плане, хотя медицина мне близка — 27 %;
3.  ошибся с выбором профессии — 24 %.

 

Кстати, по сведениям, полученным нами от одного из руководителей Саратовского медицинского университета, от 30 до 40 % выпускников последние 5-7 лет вообще не идут в медицину.

Проходя свой профессиональный путь, молодой врач попадает в коллектив, говоря языком психологии — в группу. Влияние профессиональной группы на человека слишком глубоко и многообразно, чтобы можно было обойти его стороной. В системе «человек-группа» протекают разнообразные феноменологические процессы, обусловленные их взаимным влиянием.

Чем сильнее сплочен коллектив, тем большее влияние он оказывает на своих членов. Медицинская среда весьма однородна по уровню образования, интеллекта, культурного развития. Это среда, достаточно изолированная от остального общества в силу вышеназванных причин (специфичность и сложность медицинских знаний).

Однако вернёмся к взаимоотношениям врача и пациента. Можно выделить несколько факторов, влияющих к конечном итоге на результат лечения.

Во-первых, приходя к врачу, пациент воспринимает его по нескольким параметрам. Это прошлый опыт человека, его отношение к врачам. Во-вторых, имеет значение отношение к лечебному учреждению, в которое он пришел, имидж заведения. В-третьих, это первое впечатление от учреждения — регистратура, средний медицинский персонал, другие пациенты. Четвертое — в каких условиях происходит ожидание приема. Пятое — это начало непосредственного общения с врачом. Как отнесся врач к больному, вызвал ли симпатию или, напротив, антипатию.

Как правило, у пациента существует некоторый стереотип врача: как он должен выглядеть, какими должны быть его внешние данные. Например, приходит на прием женщина, которая считает, что врачу должен быть около сорока лет, он в толстых очках, внимательный, интеллигентный, обязательно в галстуке. Если это действительно так, у этой женщины уже создается положительная установка.

Бывает и наоборот: внешний вид врача слишком «несерьезный». При этом забывается, что этот человек может быть очень хорошим специалистом…

Определенную роль играет здесь имидж врача, который преподносится нам через СМИ, и в первую очередь через телевидение. А ведь наш современник очень подвержен этому влиянию! Посмотрите на врачей, рекламирующих западные медикаменты: красивые искусственные зубы, натянутая улыбка, галстук и прекрасный отутюженный халат. Сравните типаж этого теледоктора с внешним видом обычных россиян, и всё станет ясно. Ведь реальных врачей не привозят к нам из-за океана, они такие же люди, живущие рядом с нами.

Образ врача, сложившийся в сознании наших современников, можно охарактеризовать как сложный и весьма противоречивый. Человек постоянно находится между двух взаимоисключающих позиций: наивной веры во всемогущество людей в белых халатах и полным неприятием всего, что связано с официальной медициной. Тому, кто лишь вчера с трепетом, держась за стену, буквально вползал в кабинет к стоматологу и выпрашивал «ещё один укольчик», сегодня ничего не стоит посмеяться над хирургом поликлиники, его внешним видом и методами лечения. Конечно, раз сегодня ты не зависишь от врача — значит, ты уже профессор медицины, и стилист, и экономист.

Почему всё это происходит в нашем сознании? Почему по одному и тому же телевизионному каналу с интервалом в два дня можно увидеть злобные выпады против медика, допустившего ошибку при операции и восторженно-умилительный репортаж об «улучшении качества оказания медицинской помощи»?

Ответ сразу и прост, и сложен. Здоровье человека, как квинтэссенция жизни, смерти, благосостояния, социального статуса, успеха, семейного благополучия и много чего ещё, всегда было и будет одной из базовых позиций в иерархии жизненных ценностей. Но коль скоро уживаются в нашем сознании потребительское отношение к здоровью как к обслуживающему другие цели фактору и одновременно к боязни его потерять, то и бросает нас то в жар, то в холод, от «любви» к медицине до «ненависти» к ней.

Известно, что в процессе лечебного взаимодействия происходит контакт (минимум двух) личностей, имеющих свои психологические особенности. Какова же цель этого контакта? Наверное, Вы уже поспешили ответить: постановка диагноза и достижение выздоровления одного посредством советов, назначений и манипуляций другого. Не тут то было. Мотивация человека, приходящего на прием к врачу, может быть самой разнообразной. Выстроим следующую классификацию.

1.  Группа мотивов, связанных с профессиональными знаниями врача:

а) постановка диагноза  лечение по советам врача  выздоровление (улучшение);

б) постановка диагноза  лечиться я сам знаю как  выздоровление (улучшение);

в) постановка диагноза  лечение по советам врача  выздоровление в планы не входит;

г) диагноз я без тебя знаю  посоветуй что-нибудь новое  выздоровление (улучшение).

Тут возможны и другие комбинации, но обязательно должен присутствовать факт востребованности знаний медицинского работника на диагностическом или лечебном этапах.

1.  Группа мотивов, связанных с личностью врача.

а) Поиск психологического «отца». Эта возможность прямо заложена в патерналистскую («отцовскую») модель медицины, введенную Парацельсом. Здесь врач имеет большой авторитет и в связи с этим готов и обязан принимать исповеди пациентов, давать советы о личной жизни, предсказывать о дождях, засухе, женихах и эпидемиях.

б) Поиск психологического «мужа». О, эти бездомные женщины! Их горящие глаза преданно смотрят на врачей-мужчин, ради десяти минут приёма они готовы часами стоять в очереди… Конечно, бездомность здесь подразумевается не как отсутствие крыши над головой, а психологическая бездомность, когда женщина не смогла или не захотела стать хранительницей домашнего очага.280 Это особенно характерно для истероидных натур, которые всю жизнь «ищут человека» вместо того, чтобы «стать человеком».281

в) Поиск «мусорного бака». Не редкость пациенты, имеющие и в уме, и в душе целый полигон бытовых отходов. И уж если они попали на приём, то не уйдут до тех пор, пока не поделятся с врачом изрядной долей интеллектуального мусора. Ситуация весьма неприятная, но выход из неё есть (см. пример с врачом из Воронежской поликлиники).

г) Поиск психологического «сына». Быть может, самая неприятная для врача ситуация. Пациент входит в роль всезнающего и поучающего отца, а Вы, дорогой доктор, слушайте с трепетом и вниманием. «Ну что ты мне можешь умного сказать? — снисходительно улыбается пациент. — Да я про свою болезнь гору книг прочел!» Такое состояние может быть связано с тем, что человек постоянно выполнял определенную роль (например, учителя с большим стажем, которые даже на приёме не могут перестроиться, а как бы экзаменуют доктора). Это может быть и личностной особенностью, например, у параноидального типа личностей. Холодная высокомерность + ригидность мышления (догматизм) + подозрительность = параноидальный (застревающий) тип личности. Дорогие доктора, лучше и не пытайтесь спорить с такими людьми! Вспомните лекции по психиатрии: кверулянтство282 — неотъемлемая их черта.

1.  Группа мотивов, связанных с другими факторами.

а) Нужен больничный (без комментариев).

б) Очень нужен больничный (без комментариев).

в) Позарез нужен больничный (о взаимоотношениях врач-пациент в этих обстоятельствах мы говорить не будем).

1.  Манипулятивное общение.

Здесь пациент с помощью авторитета врача пытается решить какие-то свои проблемы — личностные, семейные, производственные. Для этого такие люди входят в доверие к доктору, активно расхваливая его профессиональные и личностные качества. Внимание: если пациент активно сравнивает Вас с коллегами, осыпая Вас комплиментами, а коллег — совсем наоборот, ждите подвоха. Чаще всего за этим следует попытка втянуть врача в решение какой-то своей задачи: «Объясните, пожалуйста, это моей жене, ведь это из-за неё я заболел!» Если врач не хочет стать послушным орудием в руках манипулятора,283 лучше сразу психологически грамотно уйти от подобного общения и держать инициативу в своих руках, не конфликтуя и не разоблачая открыто пациента.

Как и любое общение, лечебное взаимодействие строится по определенным законам. В любом общении люди играют некие социальные роли, в данном случае роли две: врач и пациент. Это означает, что человек, который сидит в этом кресле и одет в белый халат, должен отвечать определенным требованиям. То же самое относится и к пациенту. Если хотя бы один из участников общения не соблюдает правил своей роли, может наступить межличностный конфликт. В нашем случае результатом будет низкая эффективность лечебных мероприятий и плохое здоровье пациента, со стороны врача возможны выговоры от начальства или еще какие-то неприятные последствия. Прав психотерапевт М.Е. Литвак, утверждающий: «в общении нет победителей или побежденных. Обе стороны или выигрывают, или проигрывают».284

Между тем, как отмечают исследователи, «многолетние наблюдения за врачами, способов их общения с пациентами показывают, что, как правило, врачи общаются с ними, используя ограниченный, узкий коридор способов коммуникаций, в основном с позиции: "Я вам советую, делайте так, как я вам говорю, я знаю лучше, я в этом специалист" и т.п., т. е. с позиции учителя, руководителя и советчика. Во многом это отражало общую традицию в обществе, в котором принято считать, что медицинские работники в первую очередь отвечают за здоровье людей, а пациенты при этом в праве позволять себе разные формы инфантильного поведения ("забыл выкупить лекарство", "не стал выполнять эти процедуры", "не хочу соблюдать такой режим" и т.п.). Также традиции не предусматривали партнерского, сотрудничающего общения между врачом и пациентом».285

Социальные роли бывает не так просто выполнять хотя бы потому, что у каждого человека есть свои особенности. Не каждый из нас и соответствует заданной роли, не всегда мы соблюдаем правила игры.

Социальная роль всегда личностна по сути. Безличностный характер возможен только при «контакте масок». «Маска — это поведение, которое использует личность для безопасного общения».286 Маска вежливости, маска заинтересованности, маска доброжелательности…

«Приходите на осмотр в четверг, выздоравливайте, не забывайте принимать лекарства в указанное время», — говорит врач, а в мыслях: «Исчез бы ты поскорее с глаз моих, неприятный тип!»

После первого впечатления и установления контакта, между врачом и пациентом начинается беседа. Бывает так, что врач делает всё, что нужно, а больному кажется, что этого мало. Здесь важное значение имеют личностные особенности пациента. Часто больной хочет просто выговориться: а я ещё про семью расскажу, про бабушку, про дедушку… Возможно, эти люди не видят другого человека, с которым они могли бы поговорить. Одной из причин этого является опять-таки взаимосвязь трех призваний: священник, учитель, врач. Есть вопросы, с которыми нужно было бы пойти к священнику, люди приходят с ними к врачу.

Бывает и так, что врач очень вежлив и внимателен, но это всё, что он может дать пациенту.

С другой стороны, иногда врач всё же должен это выслушать, всё впитать и дать правильный ответ, ведь это много может сказать о самой природе заболевания.

Приведем пример из жизни. На прием к врачу-педиатру приходит женщина с ребенком. Он начинает обычный расспрос. Она отвечает, что была у врача-гомеопата. При этом она весьма оживляется, несколько минут с воодушевлением рассказывает о том, что в лице этого врача впервые встретила специалиста, который расспросил всё о ребенке, выяснил, как протекали беременность и роды, узнал, как ребёнок спит, какие фрукты предпочитает, и т.д. и т.п. Известно, что гомеопатия придаёт решающее значение субъективным ощущениям, и данного врача несомненно интересовали те симптомы, которые входят в «материю медика».287 Но для женщины такой подробный разговор о её ребёнке был просто как бальзам на сердце.

Дальше идёт диагностика. При этом пациент может задавать различные ненужные вопросы, пытаться вместо симптомов сам ставить себе диагноз. Известно, что многие врачи это не любят, поскольку тем самым пациент выбивается из своей социальной роли. Диагноз должен ставить врач, поскольку специалист в этой области именно он.

Далее следует само лечение и его результаты.

Это — основные пункты взаимоотношения пациента с теми, кто его лечит. Иногда у пациента присутствует сверхтребовательное отношение к врачу. Бывает, что врачи исполняют все эти требования, обычно в ущерб другим пациентам. Иногда выполняют тот минимум, который выполнить обязаны, вызывая тем самым страшный гнев. А у пожилых людей часто изначально присутствует именно такая установка: всё плохо. И что-то сделать бывает здесь крайне сложно. А ведь если бы пациент относился к лечащему врачу с любовью, результат лечения наверняка был бы лучше. Значительное влияние на пациента оказывает авторитет врача. Когда знаменитый терапевт С.Л. Боткин назначал простые фармацевтические средства, они были весьма эффективны и зачастую те же средства не действовали, когда их назначал малоизвестный врач.

Бывает и наоборот: человек приходит со скромными запросами и встречает тёплое к себе отношение, которого не ожидал. При этом эффект от лечения, от самого общения с врачом бывает очень хорошим.

Иногда больному просто кажется, что врач его не выслушал, не так понял и т.п. Это бывает в основном в тех случаях, когда пациент приходит с серьёзным предубеждением по отношению к врачу или же имеет акцентуацию характера (истероидную, параноидальную, обсессивно-фобическую, депрессивную), не позволяющую ему увидеть ситуацию в истинном свете. Самое хорошее лекарство не подействует на акцентуированного пациента, живущего в виртуальном288 мире своих болезненных представлений, искажающих действительность. Не подействует самое хорошее лечение, если пациент по каким-то причинам отверг его. Врача в подобной ситуации обвинять не стоит, следует лишь спросить, всё ли он сделал, чтобы прочувствовать пациента и подобрать к нему ключи. Но не все врачи, как и не все люди вообще, являются мастерами общения, знатоками человеческих душ. Также и весьма честный, добросовестный, молитвенно настроенный священник не может порой быть духовником, водителем душ, так как не имеет для этого соответствующих качеств, знаний и опыта общения.289 

Возникает законный вопрос: насколько глубоко должен «погружаться» врач в переживания пациента? Невозможно чувствовать то же самое, что чувствует другой человек, мы все слишком разные. Контакт должен быть на духовном уровне.

«С радующимися радуйся, с плачущими плачь», — советует ап. Павел (Рим. 12, 15). Но вовсе не нужно испытывать сверхтревоги вместе с фобическим пациентом. Незачем угнетенно молчать, погружаясь в уныние рядом с депрессивной личностью. А надо ли поддерживать красочные картины истероидов, желающих привлечь внимание к своей особе любым способом?

Сколько раз тонкие, думающие врачи с горечью говорили о том, что ясно видят причины недугов некоторых больных в их психологии, образе мысли, жизни, но поделать ничего не могут. Не хочет пациент знать об истинных причинах своих проблем. Ему нужна волшебная таблетка…

Подводя краткий итог сказанному, можно сделать вывод, что главной составляющей в служении врача должна быть любовь к пациенту. Любовь мудрая, любовь бескорыстная, любовь, без которой нельзя понять другого человека. «Этот студент будет хорошим врачом, — сказал однажды М.Я. Мудров о Николае Пирогове. — В нём есть главное: любовь к врачеванию и больному человеку».290 И он оказался прав…

Один молодой психиатр, проходя курс ординатуры, задумался над тем, что он уделяет больше внимания привлекательным и молодым женщинам — пациенткам. Он с удовольствием беседовал с ними и казалось, что состояние серьезно улучшается. Он гордился собой, если бы не одно обстоятельство — пожилые мужчины, которые проходили лечение здесь же, значительно реже отмечали улучшение состояния и продолжали однообразно жаловаться на прежние симптомы, несмотря на то, что он добросовестно стремился каждый раз подобрать все новый набор препаратов. Выслушивание жалоб унылых мужчин было утомительным занятием и он поймал себя на мысли, что тяготится общением с ними, стремясь скорее вернуться к обсуждению увлекательных и драматичных историй молодых женщин.

В этот момент он понял, что его поведение как-то несправедливо, что-то не так и с этих пор, он решил попробовать проводить времени с пациентами мужчинами больше времени, он принуждал себя выслушивать занудные ипохондрические жалобы. И тогда произошло чудо — он испытал не научный, даже не лечебный, а живой человеческий интерес к проблемам пожилых пациентов, пропала скука и время, проводимое с ними, пролетало незаметно. Так, признав их достойными внимания, сначала превозмогая себя, а потом с наслаждением, которое возникает в каждом настоящем человеческом контакте, он узнал их, понял их и отныне он смог лечить их с гораздо лучшим результатом.291

Нужно отметить, что любое общение проходит не в «пробирке», а в определенной жизненной обстановке. Общение врача и пациента происходит в условиях современного лечебного учреждения. Нехватка денежных средств, устаревшее оборудование, мрачное оформление помещений — всё это играет свою роль, причём в большей степени отрицательную. Много уже было сказано о феномене «госпитализации», когда сама обстановка больничных стен угнетающе действует на больного, но воз и ныне там. Хотя там, где удается улучшить сам внешний вид учреждения, налицо положительные результаты.

Авторы имеют перед глазами подобный пример. Был изменен интерьер детского лечебного учреждения, в котором им довелось работать, стены были расписаны иллюстрациями из хороших современных мультфильмов, создана более тёплая атмосфера. Результаты не заставили себя ждать, у детей создавалось более приподнятое настроение, что, конечно, улучшило показатели здоровья — как психического, так и соматического.

Условия современной поликлиники, к сожалению, более всего напоминают конвейер и не всегда «больной» становится «пациентом» в широком и глубоком смысле этого слова. Поликлиника сразу зажимает в жёсткие рамки своих требований:

1. Чётко фиксированное время приёма врача, сдачи анализов, отпуск физипроцедур и т.п.

2. Ограничена, и а порой и вовсе отсутствует, возможность выбора врача.

3. Нерадостное впечатление от «дизайна» кабинетов и вообще помещений поликлиники.

4. Низкое внимание персонала к личности пациента. Интерес в основном проявляется к документам (карточка, полис, пенсионное удостоверение) и симптомам.

5. Зависимое положение от врача, который по своему выбору может уделить человеку внимание в большей или меньшей степени.

Кстати, отсюда и описанное нами стремление «умаслить» доктора. Без сомнения, за этими подношениями врачу стоит одно желание: чтобы он, как говорят в народе, «был повнимательнее».

В такой ситуации конвейера и потока как лучи света выглядят те специалисты, которые в условиях цейтнота находят время для общения, учитывают личностные особенности пациента и его обстоятельства.

Но и в этом внимании к личности необходимо знать меру.292 

В одной городской поликлинике пожилая врач-терапевт настолько подробно и внимательно вела расспрос пациентов, что редко приём одного человека укладывался в 40 минут. Те больные, которые ожидали своей очереди за дверью, просто изнывали от такого черепашьего темпа.

В связи с этим вспоминается поучительный рассказ одного опытнейшего врача-кардиолога о том, как он начинал трудовую деятельность в поликлинике:

В не столь далёкие 60-е годы XX века народ был в основном приучен при посещении поликлиник довольствоваться малым. Но в то же время, ещё сохранялись у врачей некие стереотипы, установки, исповедуемые нашими грандами медицины, основанные на христианских ценностях.

В одной поликлинике г. Воронежа частым посетителем была пожилая женщина с явно психосоматическими недугами. Он любила ходить по врачам и подолгу рассказывала о своих болячках. Врачи её сторонились и даже боялись, стараясь избежать встречи с ней. А уж если она попадала в кабинет, выпроваживали под любым предлогом.

Я, молодой врач, попал в поликлинику на практику в интернатуре. Опыта работы, конечно, практически не было. Но уже в студенческие годы я интуитивно начал понимать роль психологии во взаимодействии с пациентом. Тогда об этом писали мало, приходилось собирать информацию по крупицам, беседовать с психиатрами, чтобы лучше понять внутренний мир больных с неврозами, психопатиями, депрессией.

В один из первых дней, когда мне пришлось вести приём, упомянутая женщина пришла в поликлинику и задержалась у регистратуры, оформляя документацию. Тут её заметила заведующая отделением, руководитель моей практики. Предвидя фиаско молодого врача, она направила больную в мой кабинет. Слух об этом разнёсся по поликлинике моментально. Под дверью собралось немало коллег, ожидая, как я буду выпроваживать пациентку, топая ногами и пользуясь ненормативной лексикой.

Но мне повезло, я быстро сообразил, в чём дело. И, собравшись с силами, начал слушать всё, что она мне рассказывала про «чувство пустоты в правом подреберье при резком вставании с кровати» и про «вибрирующее подрагивание желудка во время поездок на трамвае». Выговаривалась она около 20 минут (не так уж и много!), а я поддакивал ей, уточнял, какие именно мурашки ползают по спине во время подъема по лестнице — крупные, мелкие или средние?

Пациентка впервые почувствовала на себе заинтересованный взгляд врача. Осмотр, пальпация и другие врачебные манипуляции заняли не более 10 минут. После этого произошло самое интересное. Когда я давал общие рекомендации по диете, она неожиданное посмотрела на меня каким-то другим, более осознанным взглядом. Потом она рассказала историю своего сына, который «сбился с пути», связался с нехорошими людьми, много занимал денег у соседей по коммунальной квартире. В результате женщина стала объектом насмешек и, видимо, из-за этого, как говорят психиатры, ушла в болезнь.

Было очевидно, что настоящей соматической патологии у пациентки не было. Я выписал ей рецепт, в котором единственным лекарством была «Aqua fontanica», то есть вода из-под крана. Ушла она тихо и быстро, сопровождаемая удивлёнными взглядами моих коллег. Через час из аптеки позвонили, чтобы уточнить странное назначение. Поняв, в чём дело, коллеги удивлялись и смеялись. Новое лекарство без цвета и запаха на пациентку подействовало очень хорошо. Она пришла через месяц, попросила ещё рецепт на чудесное средство и удалилась.

Потом, лет через двадцать, я прочитал у старца Иосифа Оптинского мысль о том, что каждому человеку вместе со скорбью даются и силы для её перенесения. И задача духовника состоит порой в том, чтобы человека внимательно выслушать, дать проговорить вслух в присутствии авторитетного собеседника свои сомнения, выплеснуть душевную боль. И тогда человек уйдёт утешенным и готовым нести свой крест дальше.

Ещё в начале моей врачебной деятельности я нашёл этот приём, который часто выручал в подобных ситуациях.

Поточная система приёма в поликлинике практически исключает индивидуальный подход к больному и напоминает конвейер. Позиция работающего в таких условиях врача может выражаться в нескольких вариантах.293

Если врач достаточно квалифицирован, он чаще всего прибегает к позиции «молчаливого мастерства». Он убеждён, что его дело — ставить диагноз и назначать лечение, а не вести разговоры с пациентом. Не обязательно объяснять больному, чем тот болен, каковы перспективы лечения, что будет назначено, а тем более согласовывать с ним свои действия.

Эта позиция напрямую связана с так называемой патерналистской моделью отношений врача и пациента, но без психологического взаимодействия. У этой модели есть свои преимущества перед моделью информированного согласия. Вот конкретный пример.

Не так давно умер актер Евгений Евстегнеев. Хирург так долго и подробно объяснял, какую именно кардиологическую операцию он собирается провести, что сердце известного актера не выдержало.294 

А вот совсем другой пример из врачебной практики архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого).

Пожилая женщина пришла к нему с гнойным воспалением ноги. Узнав, что требуется операция, она стала расспрашивать, что именно будет сделано. Великий хирург не стал объяснять подробности малограмотной крестьянке: «Тебе это знать не обязательно. Но ходить ты будешь». И она действительно стала вполне здорова после операции.295

Но чаще бывает так, что врач каждому своему пациенту говорит: «Вы что, больше меня знаете?», никак не соотнося это с личностными особенностями пациента.

Другой вариант. Врач где-то слышал (или догадался сам), что больным требуется внимание. Он вырабатывает некую маску «вежливого доктора», которая в ряде случаев срабатывает. Но иногда бывают и проколы.

О подобном случае рассказывал на примере старого доктора Вахтера великий хирург Н.И. Пирогов.

Уважаемый доктор не любит аптеку и аптекарей. Он предпочитает прописывать больным домашние средства, а из них чаще ромашковый чай. Однажды ночью стучат к Вахтеру. Стучат долго: не так просто разбудить почтенного доктора. Но вот наш друг поднялся, отыскивает впотьмах одежду, ощупью выбирается по темному коридору к парадной двери. Узнав, в чём дело, он не спеша следует за родственником больного. На это всё уходит много времени. Больной уже успел отдать Богу душу. В темноте, подойдя к кровати умершего, Вахтер произносит свою обычную в таких случаях фразу: «Попейте-ка ромашкового чая, мой милый, уж поправитесь». Вслед за этим бодрым началом Вахтер берет руку умершего, чтобы сосчитать пульс, но замечает, что рука холодна, как лёд, и тяжела, как камень. Будучи вежливым человеком, Вахтер считает своим долгом извиниться: «Ах, вот что! Вы уже мертвы!296

Третий вариант. Врач утверждает: «Моё дело — лечить. Всё остальное — забота администрации. Пусть она информирует, беседует, разбирает конфликты, организует, привлекает клиентов и т.д.» Такой врач чаще всего находится в оппозиции к начальству, всем своим видом показывая, что на нём (или на таких как он) всё держится, а главный и его замы — так, бумажки только перекладывают.

В нашей практике встречался подобный специалист, отличавшийся невысокой квалификацией, а постоянными требованиями «обеспечить рабочее место всем необходимым». Вместо того чтобы признать свои служебные ошибки, этот человек постоянно сваливал вину на администрацию, которая «не смогла нормально организовать работу».

Четвёртая категория (также весьма многочисленная) исходит из своеобразно толкуемого закона сохранения энергии. «Мне хотя бы день до конца доработать, когда уж тут с больным разговаривать!» По нашим наблюдениям, особенно любят эту присказку участковые врачи.

И пятая категория в предложенной классификации — врачи, воздвигающие непроходимую стену между собой и пациентом. «Я делаю то, что нужно, остальное меня не волнует». Выздоровел пациент или нет, куда попал далее, что он думает о своей болезни и враче, — это вообще вне поля зрения доктора, который чаще всего имеет завышенную самооценку и своеобразный характер.

Тем не менее, известны примеры, когда даже в военных условиях врачам удавалось избежать «конвейерного» отношения к пациенту. Митр. Антоний Сурожский, во время Второй Мировой войны работавший военным врачом, вспоминает:

На войне, во время первых боев, привели одиннадцать раненых солдат. Это был мой первый контакт с людьми прямо с поля битвы. На их лицах еще был ужас, страх. Я подумал: я должен как можно скорее сделать для них — для каждого — что могу, чтобы следующий не ждал слишком долго... Я работал как можно быстрее и отправлял их в больничную палату. Потом пошел туда и обнаружил, что ни одного из них не могу узнать: ведь я смотрел на их раны — на грудь, на ноги, на живот, на плечи, а на лица не смотрел, никто из них не был ранен в лицо. И они все оставались в состоянии шока, потому что они его не изжили. Когда была приведена следующая группа раненых, я, наученный первым опытом, решил, работая руками, с ними разговаривать (можно сделать руками очень многое, пока говоришь и смотришь на человека). Я каждому смотрел в лицо и задавал вопросы; потом, глядя, конечно, на свои руки и на его раны, делал то, что надо. Я спрашивал: — Как тебя зовут? где тебя ранило? Очень ли было страшно?... — вопросы незатейливые, но такие, чтобы раненый успел за то время, пока я им занимаюсь, вылить свой страх, вылить свой ужас. И когда я потом посетил палату, во-первых, я всех раненых узнавал в лицо, и во-вторых, обнаружил, что шок у них прошел, потому что за наш короткий разговор они успели вылить свои чувства.297

А сейчас, слава Богу, всё-таки не война…

Общение с больным — это и искусство, и нелёгкий труд. Умение говорить и слушать и это вообще «сложная и ответственная работа, это талант, мудрость».298

Известный психотерапевт Ирвин Ялом вспоминает совет своего учителя: «"Слушайте своих пациентов, позвольте им учить вас. Чтобы стать мудрее, вы должны напоминать студента". В его словах было больше, чем банальная истина о том, что врач, умеющий хорошо слушать, узнает очень много о своем пациенте. Это буквально означало то, что пациент учит нас».299

Помимо чисто медицинских знаний врач должен учитывать массу факторов, влияющих на лечение. Так, совершенно недопустимо при больном обсуждать организационные моменты, рассказывать о других пациентах (разве что без указания имени, с психотерапевтической целью), проявлять цинизм и смеяться над симптомами, или, того хуже, над личностью других больных. Перед врачом стоит трудная задача: понять личностные особенности пациента, подобрать к нему ключи, призвать к сотрудничеству в деле лечения, настроив на активную и взвешенную позицию, помочь обрести уверенность, оказать моральную поддержку. При этом пациент ни в коем случае не должен управлять врачом, подавлять его, манипулировать его личностью. Не должно быть и обратного — абсолютного доминирования врача с показным чувством превосходства. Ведь больной человек изначально находится в положении слабого, просящего. Он не знает того, что знает врач, и вынужден доверять ему.

Можно долго перечислять те требования, которым должен отвечать врач, те принципы, которыми он должен руководствоваться. Можно подробно разбирать различные типы реагирования на болезнь. А можно выразить всё это в нескольких словах: врач и пациент должны прежде всего любить друг друга. Тогда у врача найдутся нужные слова для каждого, а больной увидит во враче в первую очередь такого же человека. «Любовь покрывает множество грехов» (1 Петр. 4, 8).

А полюбить врача ох как надо. С детства нам внушается образ доброго доктора Айболита в белой шапочке, с каким-то волшебным саквояжем, из которого в нужный момент извлекаются градусник, шоколад и загадочный гоголь-моголь… Наивная вера во всемогущество врача может повредить пациенту. Человеку, который возлагает все надежды на «Айболита» в белом халате и шапочке, пусть даже и без саквояжа, трудно объяснить, что не всё во власти врача. Когда пациент, жаждущий волшебного, исцеляющего от всех болезней гоголь-моголя, из слов доктора начинает понимать, что лечиться придётся долго, да и сам образ жизни изменить необходимо, возникает разочарование. «Ещё год назад я спокойно поднимал мешок картошки на пятый этаж!» — твердит больной.

По этому поводу вспоминается старушка, недоумевавшая по поводу заклинившего дверного замка: «Да не может такого быть! Он же тридцать лет исправно работал, без единого ремонта, на него это не похоже!"

А вот другой пример. Разговор врача-терапевта (В) и пациента лет пятидесяти на приёме в поликлинике.

В.: — На что жалуетесь?

П.: — Кашель, уже месяцев пять, сухой, ночью мучает сильно…

Врач слушает лёгкие, смотрит рентгеновский снимок и быстро понимает, что у пациента бронхит курильщика.

В.: — Курите много?

П.: — Сейчас мало — штук пятнадцать в день. Раньше много курил.

В.: — Совсем бросать надо.

П.: — Мне сказали, что брошу — кашель совсем замучает и полнеть стану.

В.: — Действительно, у курильщиков с большим стажем такое бывает, но это из организма выходят токсины, организм очищается. А полнеют потому, что вместо курения бутерброды есть начинают.

П.: — А что же делать?

В.: — Курить бросать.

П.: — Не могу, пробовал раз десять уже.

В.: — Тогда ничего не поможет.

П.: — Но я уже пять месяцев кашляю!

В.: — А я уже два года бухаю, как туберкулёзный!

П.: — А что так?

В.: — Курю много.

П.: — А что ж не бросите?

В.: — Не могу, раз десять бросал, не получилось.

П.: — Так и кашляете?

В.: — По два часа без остановки!

П.: — А я как же?

В.: — Курить бросать надо!

П.: — Не могу, выпишите мне лекарство, чтобы не кашлять.

В.: — Сам всё перепробовал — ничего не помогает.

П.: — (В отчаянии). Так что же делать!

В.: — Курить, говорю, бросать надо!

П.: — Так что же Вы не бросили?

В.: — Так я и не пристаю ни к кому со своим кашлем.

Как мы уже упоминали, на Западе во взаимодействии «врач-пациент» преобладает сейчас модель информированного согласия. Однако практика показывает, что чаще пациенты хотели бы видеть своего лечащего врача несколько иным. Свидетельство тому — сериал «Скорая помощь», имевший в США потрясающий успех. Можно с достаточно степенью уверенности утверждать, что одной из причин этого успеха было то, что на экране показывались нетипичные для американцев тёплые отношения между врачом и больным. Привыкшие к засилью доллара люди с наслаждением наблюдали за отеческой заботой врачей и медсестёр о пациентах чикагской клиники. Голливудские режиссёры показали в фильме то, чего многие ожидали в жизни. Как всегда, это было сделано умело. Во многом получился идеал для подражания: оснащенная новейшей аппаратурой больница, в которой работают профессионалы высокого класса, которые с любовью смотрят на каждого пациента, стараясь почувствовать его проблемы и реально помочь.

На фоне сложного, многоуровневого общения врача и пациента отношения между больным и средним медперсоналом кажутся не столь значимыми. В стационаре общение пациента с медсёстрами и даже санитарками приобретает более ощутимый вес. Особенно это касается тяжелых больных, требующих особого ухода и заботы.

В силу более низкого образовательного и культурного уровня, по сравнению с врачами, творческие личности в этой среде не так заметны. В условиях большой значимости материального фактора немалую роль играет заработная плата, которая среди медсестёр в целом по стране невелика.

Но никто не отменял таких понятий, как честное исполнение своих обязанностей, уважение к личности больного, порядочность. Увы, не всегда средний и младший медперсонал руководствуется этими критериями в общении с больными.

Давайте задумаемся над понятием «идеальный врач». Существует множество исследований и социологических опросов, в которых отмечается, какие черты должны преобладать у врача. В различных вариациях, с разным уровнем достоверности упоминаются профессионализм, душевная теплота, солидность, ясность изложения мыслей, умение хранить конфиденциальную информацию, милосердие, самоотверженность и т.п. Не забудем: это взгляд больного. Следовательно, врач, принимающий в день по сорок человек, должен быть минимум Пироговым,300 Гаазом301 и Захарьиным302 в одном лице.

Вот для примера рассказ заведующего травматологическим отделением большой больницы.

В моем отделении четверо врачей: трое ординаторов и я — заведующий отделением. Я уже несколько лет анализирую работу нашего подразделения с позиций психологии, поскольку давно увлекаюсь этой наукой, эти знания помогают в работе, в установлении контактов с больными, в формировании микроклимата в отделении.

Первый ординатор — Василий Иванович. У него самый большой стаж, золотые руки. В операционной лучше его нет. А вот характер у него тяжелый. Дважды был женат, сейчас живет с медсестрой из приемного покоя. Курит вонючие папиросы, громко ругается, на короткой ноге с алкоголем. Голос громкий, как у иерихонской трубы, больные его побаиваются, он подавляет их с первых минут общения. На больничных конференциях любит «качать права». Особенно сильно «засветился» во период задержки зарплаты, собирал какие-то подписи, куда-то писал письма.

Другой ординатор — Андрей Алексеевич. Он очень полный, малоподвижный, немного ленивый. Имеет совершенно благодушный взгляд на мир, способен успокоить любого больного. Виртуоз дипломатических переговоров. Истории болезни пишет отвратительно, у него такие каракули, что порой он сам не может их потом расшифровать. Занимается в основном рядовыми случаями. Совсем не курит, пьет только минеральную воду.

Третий ординатор — молодая женщина, Лариса Генриховна, немка из Прибалтики. Как большинство представителей этой нации, педантична, аккуратна, но, увы, весьма ограничена в кругозоре, хотя специальность свою знает (за счет упорства). Напрочь лишена чувства юмора, что часто ставит её в неудобное положение и делает объектом насмешек. В больных видит «предмет лечебной деятельности», объясняет сухо, малоинформативно. Считает себя весьма справедливой и правдивой, хотя, скорее всего, она чересчур упряма и прямолинейна…

Такие разные врачи, такие разные больные! Как пациенту найти свой идеал? Как врачу умудриться соответствовать разнообразным, порой противоположным по сути требованиям пациентов?

Мы выделим три составляющих «идеального образа врача». Без любой из них система будет неустойчивой, неполноценной.

Во-первых, необходимы профессиональные знания. Чем выше их уровень, тем лучше и для больного, и для его родственников, и для самого врача.

Во-вторых, коммуникативная компетентность. Это сплав житейского опыта, психологических знаний с порядочностью и доброжелательностью. Это умение за короткий отрезок времени, отпущенный на контакт с больным, определить его психологическое состояние, подобрать к нему «ключи» и помочь занять активную, творческую позицию в выздоровлении.

В-третьих, высокие человеческие качества из разряда духовных: терпение, милосердие, любовь… Только третья ножка делает табуретку устойчивой! Только приобретя эти качества, врач может войти в когорту своих великих коллег по цеху.

Существует и такая медицинская проблема, как наличие «узких специалистов». Но узость специальности ни в коем случае не должна быть ограниченностью кругозора. И ЛОР, и окулист порой считают, что кроме своей «дырки», им ничего знать не нужно, терапевты искренне полагают, что им и уметь ничего не надо — ни анализ сделать, ни плевру пропунктировать.

Уже сказали мы несколько слов об «идеальном» враче, но не стоит забывать, что у любого доктора есть модель «идеального пациента». Врач находится в ситуации вынужденного общения. К нему приходит человек с негативным фоном эмоций, с физической болью, часто с нервно-психическими расстройствами. И всё это «попадает» на врача, даже если он этого не хочет. Но ведь любой медицинский работник имеет свою мотивацию при встрече с пациентом. В конце концов, это его работа, карьера, зарплата. Другое дело, что он при этом ищет лёгкие пути, как в приведенном ниже примере.

Юрий Михайлович — ЛОР-врач. Он известен в городе, точнее, городке, куда приехал шесть лет назад. А врачом он работает давно, лет двадцать. Михалыч, как зовут его коллеги, небольшого роста, лысоват, с весьма объемной талией, но очень подвижен.

Нельзя сказать, что свою специальность он любит, скорее — уважает. Хорошая специальность хлебная (их как бы целых три: ухо, горло, нос). Подался он в ЛОР-врачи почти сразу после института, в который и поступил-то почти случайно, и учился как в полусне.

Немного поработав терапевтом в приемном покое большой больницы, сильно заскучал, понял, что воротит его от этих инфарктов и язв, панкреатитов и пневмоний. Его родная тетя, Зоя Эдуардовна, работала в той же больнице рентгенологом. Она-то и дала Юре дельный совет.

Забредя однажды в комнату рентгенологов на втором этаже больницы после тяжелого ночного дежурства, наш герой застал тетушку за чашкой крепкого кофе и с сигаретой в тонких изящных пальцах. В помещении остро пахло коньяком. «Вот что, Юрик, — сказала прорицательная Зоя Эдуардовна, — зачахнешь ты тут совсем. Тебе надо в лорики податься. Главное — набалдашник303 посолиднее купи, чтобы блестел!»

Юра внял совету умной женщины, прошел специализацию, достал самый современный налобный рефлектор, выучил с десяток заумных фраз про цикл Кребса, иммуноглобулины и интерфероны, напустил солидность и зажил припеваючи. Простой люд валил к нему валом. Особо сильно он в болезни не вникал, лечил весьма однообразно, умел выполнять кое-какие несложные манипуляции, но солидность, уверенность, манеры!.. Многие дамы бальзаковского возраста были весьма и весьма очарованы такой фигурой.

Жаль только, что после одной грубой ошибки, обнаружившей его полную некомпетентность в сложной патологии, пришлось уехать из города в район. Ну да ничего, «набалдашник»-то с собой! А люди везде болеют.

Что греха таить, врач с невысокой квалификацией старается подогнать любую болезнь, её проявления, под свои скудные представления об организме человека и патологии. Хотя на самом деле «нет таких «болезней», о которых говорят учебники и обыватели; есть только больные люди, и каждый из них болеет по-своему».304 При этом симптомы, которые не вписываются в схему, просто игнорируются. Именно такой врач и стал героем медицинского анекдота.

 Диалог между врачом и пациентом в поликлинике:

— Ваши проблемы с легкими возникли из-за никотина.

— Доктор, но ведь я не курю!

— Жаль, это значительно затрудняет диагностику.

Глава 4

Идеал врачебного служения

Я знал одну только вещь, которую отныне понимаю очень хорошо: любовь проникает далеко за пределы физической сущности любимого человека. Она находит свой глубокий смысл в его духовной сущности, в его внутренней самости. Присутствует ли он реально или нет, жив ли он или уже нет, каким-то образом утрачивает свое значение.

В. Франкл, «Доктор и душа»

Древнейшим кодексом врачебной этики является клятва врача, составленная античным целителем Гиппократом. Она произносилась как присяга, и молодой врач оставлял письменное свидетельство о ее принятии, после чего допускался учителями до врачевания. Особенность этого документа в том, что в краткой форме он охватывает основные вопросы этики, деонтологии и даже общечеловеческой морали. Структура и содержание документа таковы.

1. В Клятве с первых строк вводится понятие корпоративности, общеврачебного братства. Учитель, преподавший основы медицины, считается фигурой, равной родителям, а другие врачи — братьями. Врач врачу должен помогать бескорыстно, а делиться знаниями только внутри своей среды.

2. Далее идут глобальные и актуальные для нашего времени положения о том, что врач будет употреблять все усилия к выгоде больного, а другие побочные цели недопустимы. Это высокое моральное требование нередко игнорировалось. Тем более часто это происходит в наше время. Тогда лечение больного отходит на второй план, а врач решает свои задачи — материальные, карьерные, научные, психологические. Да мало ли еще найдется причин отодвинуть больного с его проблемами на второй или третий план. Да, действительно, в больнице работать хорошо, если бы еще больные не мешали…

3. О том, как низко пала нравственность современного общество, можно судить по следующим утверждениям Клятвы, в которых врач обязуется не давать больному никакого смертельного лекарства средства и не вызывать у беременных женщин абортов. Процветание же «искусственного прерывания беременности» и легализация эвтаназии — печальная действительность наших дней.

4. Дальше идет очень верное утверждение, на которое порой обращают мало внимания: «Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом». Здесь остро поднимается вопрос о компетентности врача, о знании им своих возможностей и реальной оценке своих сил. Большинство врачебных ошибок связано именно в переоценкой врачом уровня своих знаний.

5. В последующих словах Клятвы врач клянется входить в любой дом только лишь для пользы больного, будучи далеким от всего неправедного и пагубного, особенно от использования своего положения в любовных делах.

6. Не менее важным считает автор Клятвы соблюдение врачебной тайны.

7. Как итог следует утверждение, что всякому исполняющему Клятву дано будет «счастье в жизни и в искусстве305 и слава у всех людей на все времена». Тем же, кто приступит Клятву, будет «обратное этому».

 Со времен появления первого морально-этического кодекса — клятвы Гиппократа — прошло много веков. На долгие годы этот текст стал эталоном медицинской этики. В Средние века появлялись целые книги с рассуждениями о морали врачевателей (Парацельс, Галлен и др.), незыблемость же древнегреческого документа была удивительной.

Со времен Гиппократа человеческое общество неоднократно возвращалось к осмыслению основных положений медицинской этики. Высокие нравственные принципы делегировались врачу во все времена, в том числе и в дохристианскую эпоху.

На Востоке известный врач, основатель сильнейшей после Гиппократа школы — Абу Али ибн Сина (Авиценна) — высказал постулат, что у врача есть три целебных средства: слово, растение и нож. Сейчас мы живем в эру растения (то есть фармакологии). Эрой ножа было время со второй половины XVIII века до 40-х годов XX (пока не был изобретен пенициллин). В этот период анатомия и хирургия сделали огромный рывок, были открыты большинство из известных ныне операций. А вот эра слова в истории не просматривается, несмотря на то, что Авиценна поставил этот метод лечения на первое место. Может быть, развитие современной психотерапии (начиная с 30-х годов XX века) и по сей день станет фундаментом для будущей эры слова?

Осознавая те высокие ориентиры, которые заложены в клятве Гиппократа, тем более интересно посмотреть на современную Клятву российского врача, утвержденную IV-ой конференцией Ассоциации врачей России в 1994 году.

В первых словах Клятву молодой врач признает, что вступает в особый мир под названием медицинское сообщество, посвящая себя служению людям. Лучшей же наградой для себя врач должен считать здоровье своего пациента.

В тексте Клятвы особым тоном звучит мысль о том, что именно служение здоровью пациента является основополагающим мотивом деятельности врача. При этом соображения религиозного, национального, расового, этнического, политического, экономического, социального или иного немедицинского характера не должны вставать между врачом и пациентом.306

Далее врач обязуется сохранять врачебную тайну и руководствоваться этическом Кодексом российского врача во всех своих действиях.

Этический Кодекс российского врача выдержан строго в духе концепции информированного согласия с элементами традиционной российской деонтологии,307 устанавливающей долг врача перед пациентом. Кстати, эвтаназия в нем считается действием недопустимым.

Мы говорили о различных типах взаимоотношений врача и пациента. Теперь хочется сказать об идеале, которому должен соответствовать врач в христианском понимании.

Прежде всего, «служение врача есть служение любви и со-страдания; он призван любовно обходиться с больным. Если этого нет, то нет главного двигателя, нет «души» и «сердца». Тогда всё вырождается и врачебная практика становится отвлеченным «подведением» больного под абстрактные понятия болезни (morbus) и лекарства (medicamentum). Лечение, целение есть совместное дело врача и самого пациента... А создать это возможно только при взаимной симпатии».308 Легко заметить, что как раз этого нет в той модели, которая начала сейчас господствовать в современном мире...

Опытный российский доктор пишет: «…Это не преувеличение и не парадокс, когда я утверждаю, что мы должны любить наших пациентов. Я всегда чувствую, что если пациент мне противен и вызывает во мне не сострадание, а отвращение, то мне не удается вчувствоваться в его личность и я не могу лечить его как следует. Я должен почувствовать моего пациента, мне надо добраться до него и принять его в себя. Мне надо, так сказать, взять его за руку, войти с ним вместе в его «жизненный дом» и вызвать в нем творческий, целительный подъем сил. Но если мне это удалось, то вот — я уже полюбил его. А там, где мне это не удавалось, там всё лечение шло неверно и криво».309

Легко сказать, «любите больных»! А за что же их любить? Что в них привлекательного? По этому поводу остроумно высказывается психотерапевт М.Е. Литвак: «Плохой внешний вид, не всегда приятный запах и постоянное нытьё! Поэтому врач, который любит больных, напоминает мне человека, живущего на свалке и старающегося затащить туда как можно большее количество людей, за счёт которых он живёт».310 

На своем опыте знаем, какое удовольствие, и профессиональное, и человеческое, получаешь от лечения (а может, больше от общения?) оптимистичного, духовно богатого человека, излучающего живительные токи любви и благодати. Вот где настоящие соматические болезни, которые требует медицинских знаний; никаких тебе неврозов, психосоматозов, истерик и комплексов! Такого пациента не надо «приводить в чувство» и заставлять взглянуть на себя другими глазами. От него сам лечишься и видишь, где твои знания нужны по-настоящему. Такие люди не лечатся, а «подлечиваются», полагаясь во всём на волю Божью.

Потому-то говорить о любви нужно в другом ключе. Священник должен принимать с любовью любого человека, со всеми его греховными немощами, и врачевать их, бинтуя душевные раны. Так и врач должен видеть в любом больном нечто большее, чем инфаркт миокарда или мигрень.

«Горе тому из нас, кто упустит в лечении духовную проблематику своего пациента и не сумеет считаться с нею! Врач и пациент суть духовные существа, которые должны совместно направить судьбу страдающего духовного человека... Нельзя лечить тело, не считаясь при этом с душою и духом»311 — говорит старый русский врач.

Не секрет, что многие хирурги являются попросту «операторами», то есть хорошо проявляя себя во время операции, совершенно игнорируют дальнейший этапы выхаживания больного. К счастью, бывают и обратные примеры.  

Ученица свт. Луки (Войно-Ясенецкого), работавшая с ним в Красноярском госпитале, вспоминает, что выдающийся святитель и хирург учил своих помощников не только резать и шить, но и, как говорит она сама, «человеческой хирургии». С каждым проходящим через его руки раненым епископ и хирург вступал как бы в личные отношения. Помнил каждого в лицо, держал в памяти все подробности операции и послеоперационного периода. А если раненый умирал, переживал его смерть как личную трагедию. В годы Великой Отечественной войны были сотни отличных хирургов, сутками не отходившие от операционного стола, делавшие сложнейшие операции, но о каком-либо личном отношении к раненому не желавшие и слышать. Архиепископ Лука не разделял эту точку зрения. В условиях потока тяжелых больных он успевал вложить в каждого частицу своей любви.312

Всё сказанное выше приводит нас к тому выводу, что настоящий врач — это тот, кто смотрит на больного как на личность, которая имеет перспективу в Вечности. А к своей профессии он относится как к служению Богу и именно этому человеку. Это очень сложно, это подвиг, и поэтому в священники, учителя и врачи должны идти люди, которые, с одной стороны, готовы к этому подвигу, с другой — осознают своё недостоинство и постоянно просят помощи у Господа.

Молодым врачам хотелось бы дать несколько советов по общению с пациентами.

1. Не ставьте между собой и пациентом деньги. Если материальный фактор будет доминировать в ваших взаимоотношениях, настоящего контакта не получится, а значит, не будет и терапии. Мысль о деньгах, став доминантой врачебной деятельности, неуловимо для самого врача изменяет его ум и сердце. Если не можете отказаться от этой мысли, сделайте честный поступок — уйдите торговать вязаными шапочками. Зарплата больше.

Вознаграждение за честно исполненный труд принимайте спокойно, осознавая, что вы несете ответственность за здоровье человека, доверившегося вам.313 

 2. Будьте терпеливы ко всякому человеку, сохраняйте спокойствие в любых ситуациях, сдерживайте негативные эмоции, как бы трудно ни было.

 3. Трезво оценивайте свои силы и эффективность применяемых методов. Не забывайте об осложнениях. Самонадеянность приводит к ошибкам.

Д. Ослер314 сказал как-то, что медицина — «это наука о неопределенности, искусство вероятности». Неопределенность в работе врача весьма важный компонент. Она и предполагает появление ошибок. Абсолютно уверенным может быть только неадекватный человек. С неопределенностью во врачебной практике надо мириться, и нужно учиться работать с ней. Больные чаще всего требуют от врача полной ясности, даже категоричности, требуют расписать все последствия лечения, рассказать, что с ними будет через год или даже через пять. Некоторые требуют гарантий выздоровления. Однако существует обоснованное мнение: если врач обещает выздоровление в категоричной форме, бегите это от него, это плохой врач.315

Сомнения и неопределенность иногда подталкивают врача к назначению избыточного обследования пациента.

Один знакомый доктор так характеризовал эту ситуацию: «Если больному во время обследования не стало значительно лучше, значит, успех нашей терапии будет нулевым или предельно низким». За этой шуткой кроется весьма серьезная мысль. Какая? Теперь, прочитав эту книгу, Вы сможете догадаться сами.316 

 4. Умейте оценивать собеседника и находить с ним контакт. Хорошее впечатление — половина успеха терапии.

 5. Пытайтесь разбудить в пациенте активную позицию по отношению к здоровью, своему телу и душе. Он должен почувствовать ответственность за себя самого и окружающих его людей. Без этого от терапии останется одна фармакология.

6. Изучайте историю своего кабинета, учреждения, местного здравоохранения, интересуйтесь историей медицины, медицинской психологией; чувствуйте свои корни. Это даёт ощущение причастности к великим людям и их идеям.

7. Любите своих пациентов.

У врача, вкладывающего душу в свою профессию, ремесло перерастает в творчество. Так у поэта рвётся душа птицей наружу, и ложатся строки на лист бумаги… Для чего? Для того чтобы поделиться тем, что дано было понять в миг соприкосновения с тайной, ибо «от избытка сердца уста глаголят» (Мф. 12, 34). Для врача, любящего свою профессию, своё служение, каждый пришедший к нему человек — возможность прикоснуться к тайне бытия. Возможность проявить свой творческий талант, чтобы ушёл человек с пользой для души и тела, вынес бы тепло, проникшее в душу от искры, высеченной их общением и раздутой Духом Божиим.

Если считать всю деятельность врача служением любви, следует обратиться к строкам ап. Павла, в которых он проникновенно описывает, как любовь являет себя в мире «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13, 4-7).

Если приложить сказанное апостолом к медицине, идеалом врачебного служения должны стать:

1.  Долготерпение. Без терпения вообще невозможна никакая работа с людьми, это основа общения человека с человеком, тем более такого специфического, каким является взаимодействие между врачом и больным.

Милосердие. Стараться искренне помочь своему ближнему, который доверился тебе, — это столь же высокое, сколь и редкое качество.

Отсутствие превозношения. Об этом мы говорили, когда описывали врачебные мифы (не будем забывать, что «знание надмевает» (1 Кор. 8, 2).

Недопущение бесчинств. По-хорошему об этом уж и говорить не стоит, но вместе с тем правило это повсеместно нарушается, и чаще всего — из-за денег.

Не искать своего — это прежде всего отсутствие корысти.

Отсутствие раздражения. Помните шутку раздражительного врача? «Так в больнице работать хорошо, вот только бы еще больные не мешали…»

Не мыслить зла.

Не радоваться неправде, а сорадоваться истине. Опять же из-за денег (или из-за карьеры) некоторые врачи пренебрегают своим делом и выполняют всевозможные аморальные заказы своих клиентов (особенно это распространено на Западе, где и денег больше, и развращение умов глубже). Например, сюда можно отнести операции по изменению пола.

И если врач будет стараться воплотить эти высочайшие принципы в жизнь, главным его орудие станет любовь. Любовь исцеляющая.

Содержание

Предисловие
Раздел I Здоровье и болезнь
	Глава 1 Экскурс в православную антропологию
	Глава 2 Здоровье и болезнь
Раздел II Человек и болезнь
	Глава 1 Общие положения
		Система отношений: человек — болезнь
		Болезнь и тело
		Болезнь и душа человека
		Болезнь и дух
	Глава 2 Психосоматика
		Внутренний конфликт
		Вторичная выгода заболевания
		Внушение со стороны
		Идентификация
	Глава 3 Перинатальная психология
	Глава 4 Психология больного
	Глава 5 Типы психологического реагирования на болезнь
		а. Болезнь как назидание другим
		б. Болезнь как испытание
		в. Болезнь как кара
		Не из истории болезни
	Глава 6 Особенности характера и отношение к болезни
		Разговор первый
		Разговор второй
	Глава 7 На краю вечности
	Глава 8 Как излечиться? Психологические аспекты
Раздел III Врач и больной
	Глава 1 Модели взаимоотношений врача и пациента
	Глава 2 Медицинская мифология
		Миф № 1
		Миф № 2
		Миф № 3
		Миф № 4
		Миф № 5
		Миф № 6
	Глава 3 Психология лечебного взаимодействия
	Глава 4 Идеал врачебного служения

1 Силуянова И.В. Современная медицина и Православие. М., 1998.

2 Архиепископ Верейский Евгений (Решетников), ректор Московской духовной академии и семинарии. Православие и медицина: проблемы диалога. Режим доступа: http www.rusmedserver.ru

3 Силуянова И.В. Современная медицина и Православие. М., 1998; см. также другие книги данного автора.

4 Книга вышла в издательстве «Свет Православия» в начале 2004 г. С отдельными главами можно ознакомиться на сайте издательства «Свет Православия» http www.reshma.com.ru.

5 Сцилла и Харибда — в греческой мифологии два чудовища, жившие по обеим сторонам узкого пролива и губившие проплывавших мимо мореходов.

6 Братусь Б.С. Аномалии личности. М., Мысль, 1988, стр. 75.

7 Леонтьев. А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. Леонтьев. А.Н. Избранные психологические произведения. В 2-х тт. Т. 2. М., 1983, стр. 181.

8 Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. В 2-х томах. М., 1993, стр. 42.

9 Авдеев. Д.А. Православное медико-психологическое душепопечение, http www.pms.orthodoxy.ru.

10 Агностицизм — философское учение, отрицающее возможность познания объективного мира.

11 См., например, учение Варлаама Калабрийского, современника и противника свт. Григория Паламы.

12 Читая лекции в Тамбове, диакон Андрей Кураев по поводу этого вульгарного дарвинизма остроумно заметил: «Ну что же, каждый сам лучше знает своих предков».

13 IQ — коэффициент интеллекта.

14 Братусь Б.С. Аномалии личности, стр. 78.

15 Здесь и далее святыми отцами называются причисленные к лику святых авторы, чье учение принято Церковью. Приняты следующие сокращения: ап. — апостол; св. — святой; свт. — святитель; преп. — преподобный (то есть, святой-монах).

16 Так, свт. Василий Великий писал о глубинной сфере эмоциональной жизни человека. Незнание человеком самого себя и отсутствие ясного видения считал весьма опасным для духовной жизни, поскольку человек должен контролировать свое подсознание (проявляющееся, в частности, в снах). Подробнее см.: Bamberg J.E. Mneme-Diathesis: The Psychic Dynamism in the Ascetical Theology of St. Basil. Orientalia Christiana Periodica, 1968, t.34, p.238-244).

17 Потому-то и «терапия» психоаналитиков — нескончаемый бег по кругу.

18 Подробнее см.: Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса. М., 1994.

19 См.: Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин), архим. Исайя (Белов). Догматическое богословие. Курс лекций. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1997, стр. 238.

20 Цит. по: Авдеев. Д.А. Православное медико-психологическое душепопечение. Заметим, что деление душевных сил на три сферы: интеллектуальную, эмоционально-чувственную и волевую, принятое свт. Феофаном, признается современной психологией.

21 Т.е., злые духи, бесы.

22 Свт. Иоанн Златоуст. Избранные творения. Беседы на книгу Бытия. Т. 1. М., 1993.

23 Свт. Игнатий Брянчанинов. Том третий. Аскетические опыты. Слово о смерти. СПб., 1905, 1991, стр. 7.

24 Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин), архимандрит Исаия (Белов). Догматическое богословие, стр. 246.

25 Так, американский исследователь Джон Лилли, известный по нескольким своим книгам, проводил свои опыты именно с целью проникновения в духовный мир. Он создавал среду без внешних раздражителей. В бассейн в температурой воды около 36,6оС погружался человек, который находился в абсолютной темноте и тишине. Минут через пятнадцать его мозг утомлялся отсутствием внешних раздражителей. Вдобавок вода «отключала» вестибулярный аппарат. Через некоторое время человек погружался в странное состояние на грани, говоря восточным языком, медитации. У большинства людей через некоторое время начинались галлюцинации: голоса, видимые объекты, вспышки света, мелькающие точки. Потом образы галлюцинации становились более прорисованными и системными. Некоторые люди посещали целые «миры» с довольное проработанными пейзажами и живущими в них объектами. Выводы, которые сделал Лилли по результатам своих исследований, совершенно однозначны и с точки зрения православного исследователя очень показательны.

Во-первых, Лили признал, что миры эти реальны. Понятно, что с этим православный исследователь может поспорить, сказав на это, что падшие духи — мастера «творить» виртуальные миры.

Во-вторых, в этих мирах возможно всё, что допустимо данным человеком. Всё, что есть в его сознании и подсознании, все те образы, которые он способен продуцировать и генерировать, всё это воплощается там в реальность. Причём, в такую реальность, которую можно назвать сверхреальностью, именно в тот подтекст, который вкладывается в понятие «виртуальная реальность».

Подобные опыты были с некоторыми изменениями повторены во многих странах, в том числе на психфаке МГУ. Результаты были схожими. Если жизнь тела приглушена, говоря словами А. Солодовникова, начинает громче говорить душа. У человека отверзаются духовые очи, и он становится ближе к духовному миру. А что может увидеть и услышать обычный человек, не святой? Конечно, с ангелами он общаться не сможет, он войдет в тот или иной контакт с падшими духами. Естественно, этот контакт более чем неприятен, ибо бесы, по выражению преп. Серафима Саровского, гнусны. Суть описанных выше опытов заключалась в том, что люди дерзали уменьшить влияние материального мира на душе и тем самым увеличить воздействие мира духовного.

Православная аскетика также призывает к уменьшению влияния плоти, но совсем с другой целью. И опыт поста, «умерщвление плоти», — ограничение себя в пище, сне, питье, — это такая же попытка ослабления воздействия физического мира на душу. Однако пост только тогда идет человеку на пользу, когда он сам стремится к духовному росту. Иначе это утончение плоти будет лишь во вред. Появятся раздражительность, капризность, вплоть до ропота на близких и на весь мир.

26 Цит. по: Отечник, составленный свт. Игнатием (Брянчаниновым). СПб., 1903. Репринт: М., 1993.

27 Цит. по: Духовные стороны христианства. Тело. Режим доступа: http www.Pagez.ru ds chelov7.php. При этом, как замечает известный психолог, «телесный облик — это визитная карточка личности» (Прот. Борис Ничипоров. Времена и сроки. Очерки онтологической психологии. Книга первая. М., 2002, стр. 71). «Тело призвано быть выражением личности… Оно должно быть не маской, но ликом» — говорит современный богослов (Оливье Клеман. Истоки. Богословие отцов Древней Церкви. Тексты и комментарии. Перевод с французского. Центр по изучению религий. Издательское предприятие «Путь». М., 1994).

28 Т.е. цепями.

29 Термин преп. Максима Исповедника, который отличает греховные страсти от "естественных страстей" — голода, жажды, усталости, которые появились в природе человека после грехопадения, но греховными не являются.

30 См.: Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин), архимандрит Исаия (Белов). Догматическое богословие, стр. 244-245. «Смерть — следствие уклонения человека, но также и целебное средство, поскольку она пробуждает в человеке сознание своей конечности и делает его восприимчивым к благодати» (Оливье Клеман. Истоки. Богословие отцов Древней Церкви, стр. 83).

31 Эти слова свт. Василия приводит свт. Григорий Богослов в своем надгробном слове. См.: Святитель Григорий Богослов, архиепископ Константинопольский. Собрание творений в 2-х томах. Репринтное издание. Т. 1. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994, стр. 633.

32 Подробнее см.: Неллас П. Кожаные ризы. Ч. I. Пер. с англ. Н.Б. Ларионовой. Человек. № 5-6, 2000.

33 Неллас П. Кожаные ризы. Ч. I. Пер. с англ. Н.Б. Ларионовой. Человек. № 5-6, 2000.

34 Преп. Максим Исповедник. Кн. 1. М., 1993, стр. 147.

35 Диакон Андрей Кураев. Библия в школьной хрестоматии. М., 1995, стр. 20.

36 Творения иже во святых отца нашего Иоанна, архиепископа Константинопольского. Т. I. О девстве.

37 Напомним, что согласно православному учению, «Бог есть един по существу, но троичен в Лицах: Отец, Сын и Святый Дух» (Иерей Олег Давыденков. Догматическое богословие. Курс лекций. Ч. I и II. М., 1997, стр. 107). Преп. Андрей в своем великом Каноне выразил это так: «Отец, Сын и Божественный Дух свидетельствуют, что Они суть несложная, нераздельная, личная раздельная Троица и соединенная естеством Единица» (Слава, Песнь 6). См.: Канон Великий. Творение святаго Андрея Критского, Иерусалимского, чтомый в первую неделю поста. Славянский текст с русским переводом. Составил и перевел Н. Кедров. М., 1915. Репринт: СПб., 1994, стр. 31.

38 По определению архимандрита Платона (Игумнова), «духовность — это утверждение человеческой бытийности в Боге» (Духовность. Архимандрит Платон (Игумнов). О вере и нравственности по учению Православной Церкви. Издание Московской Патриархии, 1991, стр. 335).

39 Конспект лекций по догматическому богословию. Свято-Троицкий Ново-Голутвин монастырь, 1993, стр. 126.

40 Подробнее об этом см. нашу книгу «Очерки современной церковной психологии». Издательство «Свет Православия», 2003.

41 В средневековые перипетии вдаваться мы сейчас не будем.

42 Могилевский Б. Жизнь Пирогова. Илья Мечников. Повести. М., 1979, стр. 50.

43 Большая медицинская энциклопедия. 3-е изд. М., 1978-1988.

44 Также же как узаконивание эвтаназии сильно затормозило бы движение науки вперед.

45 Келлер. Р. Гомеопатия. М., 1991.

46 От valeo (лат.) — быть здоровым. Термин предложен И.И. Брехманом в 1980 г.

47 Собственно психосоматическая медицина появилась несколько раньше, в 30-е годы XX века.

48 Ананьев В.А. Введение в психологию здоровья. СПб., 1998, стр. 14-19.

49 Т.е., причинными.

50 Бэндлер P., Гриндер Д. Рефрейминг: ориентация личности с помощью речевых стратегий. Перев. с англ. Воронеж, 1995, стр. 163.

51 Врач +. Вести НГМА. Режим доступа: http www.apteki.nnov.ru.

52 Михайлов. Ю. Наша душа. Режим доступа: http www.psylib.ru.

53 См. об этом главу «Гипноз и кодирование» в нашей книге «О небесном и земном».

54 Герой современного детектива, мужественный супермен, не без оснований говорит о себе: «Я патологически здоровый человек».

55 Об этом мы писали ранее в нашей книге «О небесном о земном» в главе «Богословие времени».

56 Цит. по: Афанасьев. А. Лекарство от всех скорбей… Режим доступа: http www.ommo.ru.

57 Это имя стало нарицательным: «Мафусаилов век» означает очень продолжительное время.

58 Калью П.И. Сущностная характеристика понятия «здоровья» и некоторые вопросы перестройки здравоохранения. Обзорная информация. М., 1988.

59 Впрочем, подобные высказывания известны ещё с античных времен.

60 Локк. Д. Мысли о воспитании. М., 1913.

61 Могилевский Б. Жизнь Пирогова. Илья Мечников: Повести. М., 1979 г, стр. 49.

62 См. письма святителя.

63 См. библейскую книгу Иова.

64 Мы придерживаемся трихотомического подхода, об этом будет более подробно сказано ниже.

65 Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Собрание писем. Выпуск I и II. Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и изд-ва Паломник. 1994.

66 Менделевич В.Д. Клиническая и медицинская психология. М., 1998, стр. 221-223.

67 В книге священника Сергия Филимонова («Церковь. Больница. Больной» СПб.), при всех ее достоинствах, есть место, с которым мы позволим себе не согласиться. Резонно замечая, что помимо телесных, есть и духовные болезни, о. Сергий приводит их «симптомы». Это, по его мнению, и чувство необъяснимой тоски на сердце, и «колющие боли в области сердца при отсутствии установленной кардиопатологии» (так называемые НЦД (нейро-циркуляторная дистонии) по кардиальному типу). Сюда же включен, наряду с чувством постоянной беспричинной злобы, и длительный субфибриллитет (немного повышенная температура, до 37,2 — 37,5?С). Далее перечисляются прямо-таки признаки беснования, такие как «непереносимость церковного ладана, появление во время Божественной литургии в храме резей в животе, метеоризма, возникновение непроизвольной зевоты во время пения «Символа веры» и т.д.

Мы считаем, что всё касающееся зевоты, уныния, апатии и злобы — верно. Но при чем здесь НЦД (нейро-циркуляторная дистония), тем более субфибриллитет, пусть даже врачи не всегда знают его причины? Духовное заболевание (кстати, из строк о. Сергия не совсем ясно, о чём идёт речь) может проявляться в теле, как любая болезнь, или не проявляться совсем. Сколько вокруг нас богохульников с крепким здоровьем и праведников с тяжелой патологией. Болезнь духа имеет в первую очередь духовные симптомы, кстати, перечисленные автором книги.

Всё, что относится к телесным страданиям — это «побочный эффект». А что касается «неясности этиологии» того или иного заболевания, то следует вспомнить, что «этиология» болезней Иова была неведома никому из людей. И не понятно, почему Иов вообще подвергся такому испытанию. Это так и осталось великой тайной. Как и после чего он заболел — ясно, но ПОЧЕМУ? Ответ на этот вопрос сокрыт в глубинах тайн Божиих.

68 См. Ин. 9, 1-3.

69 Митр. Антоний Сурожский. О медицинской этике. Материал, подготовленный, но не изданный издательством «Свет Православия», размещен на сайте издательства http www.reshma.com.ru.

70 Для неспециалистов поясним, что аутизм — состояние психики, проявляющееся в предпочтении собственного внутреннего мира контактам с окружающими. Существует понятие раннего детского аутизма, в причинах возникновения которого психиатры не сходятся. В данном случае аутизм имел выраженное, возможно тяжелое течение, может быть даже с нарушением памяти. Связь с «отливанием испуга» очевидна, сама мать признавала это.

71 Лисецкий К.С. — декан психфака Самарского университета.

72 Которые в свою очередь в своей основе имеют действие греха.

73 Мы бы сказали — плачет душа — авт.

74 Цит. по: Авдеев. Д.А. Православное медико-психологическое душепопечение. Режим доступа: http www.pms.orthodoxy.ru.

75 ВОЗ — Всемирная Организация Здравоохранения.

76 Что такое психосоматика. Режим доступа: http www.igisp.ru.

77 Что такое психосоматика. Режим доступа: http www.igisp.ru.

78 Цит. по Ковалев. В.В. Соматопсихический и психосоматический аспекты депрессий у больных общесоматической практики

79 Цит. по Исаев Д.Н. Психосоматические расстройства у детей. СПб., 2000, стр. 15.

80 В данной книге встречаются термины «истероидный», «параноидальный» и т.д. Суффикс «оид» означает подобный чему-либо, то есть похожий на истерию, подобный паранойе и т.д. Подробнее см. об этом нашу книгу «Очерки современной церковной психологии».

81 Литвак М.Е. Если хочешь быть счастливым. 3-е изд., перераб. и доп. Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 2003, стр. 31.

82 Подробнее см. об этом нашу книгу «Очерки современной церковной психологии».

83 Гиперопека — чрезмерная забота о ребенке.

84 Как говорил Честертон, настоящего человека узнать нетрудно — у него улыбка на лице и боль в сердце.

85 Не говоря уже об отсутствии окормления у опытного духовника.

86 Менделевич В.Д. Клиническая и медицинская психология, стр. 342.

87 Этот вопрос хорошо освещен в книге А. Спиккарда, Б. Томпсон. Страсть к спиртному. М., 1993. Перевод с английского А.Д. Бакулова.

88 В смысле христианской добродетели.

89 См., напр., книгу свт. Феофана Затворника «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться».

90 См. книгу Э. Берна «Психоанализ для непосвященных».

91 Подробнее об этом см. главу «Богословие времени» в нашей книге «О небесном и земном».

92 Эта мысль подробно разрабатывается в нашей книге «Очерки современной церковной психологии». Кстати, рабочим названием книги было «Преображение души». Отсюда досадное недоразумение о «двух словах, ставших названием книги».

93 Пример взят из статьи «Исследование психологического статуса больных язвенной болезнью». Режим доступа: http www.psy.ru.

94 В довершение к сказанному отметим, что при всей типичностью этой ситуации не следует переносить её на всех людей с подобным недугом. В жизни всё сложнее.

95 Нетерпеливость и подозрительность приводят к гипертонии. Режим доступа: http www.gzt.ru 27.11.2002.

96 Англ. — hostility.

97 Ениколопов С.Н., Садовская А.В.. Враждебность и проблема здоровья. Журнал неврологии и психиатрии имени Корсакова. № 7, 2002, стр. 59-64.

98 Ениколопов С.Н., Садовская А.В.. Враждебность и проблема здоровья. Журнал неврологии и психиатрии имени Корсакова. № 7, 2002, стр. 59-64.

99 Исаев Д.Н. Психосоматические расстройства у детей. СПб., 2000, стр. 34-36.

100 Исаев Д.Н. Психосоматические расстройства у детей, стр. 51.

101 Как отмечает священник Анатолий Гармаев, «благочестивое настроение родителей, призывание помощи, благодати Божией дают свой отпечаток на развитии ребенка» (Священник Анатолий Гармаев. От зачатия до рождения. Издательство «Свет Православия»). См. http www.reshma.com.ru.

102 С отдельными главами книги можно ознакомиться на сайте издательства «Свет Православия»: http www.reshma.com.ru. В ней дано ёмкое пастырское напутствие будущим родителям и обсуждаются актуальные психологические аспекты беременности и родов.

103 Исаев Д.Н. Психосоматические расстройства у детей, стр. 109-111.

104 Один из авторов четыре года проработал школьным учителем, поэтому вопросы педагогики известны нам не понаслышке.

105 Священник Анатолий Гармаев. Психопатический круг в семье. Издательство «Свет Православия». Режим доступа: http www.reshma.com.ru.

106 Листопад Т.Н. Медико-психологические аспекты контакта «Мать-Ребенок» в неонатологическом стационаре. Дисс. 1992.

107 Агалактия — отсутствие молока по причине эндокринной патологии матери.

108 Цит. по Шмурак Ю. Воспитание до рождения: теоретические размышления Народное образование, № 2. 1995.

109 A. Burgess.

От лат. separatio — отделение — тревожное состояние, связанное с отлучением от матери, физическим или психологическим.

110 Исаев Д.Н. Психосоматические расстройства у детей, стр. 109-111.

111 Клайв Стейплз Льюис. Письма Баламута Любовь. Страдание. Надежда: Притчи. Трактаты: Пер. с англ. М., 1992.

112 Гарбузов В. Нервные дети. Л.-М., 1990, стр. 19.

113 Авторский термин Б.С. Братуся. См. Братусь Б.С. Аномалии личности. М., 1988.

114 В текст вставлены наши психологические комментарии.

115 Выражение Г.К. Честертона.

116 Интравертированность — предпочтение внутреннего мира внешнему.

117 Архим. Киприан (Керн). Антропология св. Григория Паламы. М., 1996, стр. 52-53.

118 Интересную аллегорию взаимоотношения тела и духа находим у К.С. Льюиса. «Я увидел, что к нам приближается призрак. Этот был черен и маслянист. На плече у него примостилась красная ящерка, которая била хвостом, как хлыстом, и что-то шептала ему на ухо. Как раз когда я увидел его, он с нетерпением говорил ей: «Да отстань ты!», но она не перестала. Сперва он хмурился, потом повернулся к западу (раньше он шел к горам).

Уходишь? — спросил его чей-то голос…

Да, ухожу, — отвечал Призрак… Всё равно ничего не выйдет. Я говорил вот ей (он указал на ящерку), чтобы она сидела тихо… А она не хочет. Вернусь уж я домой…

Хочешь, чтобы она замолчала? — спросил пламенный Дух.

Теперь я понял, что он — ангел.

Ещё бы! — ответил Призрак.

Тогда я её убью, — сказал Ангел и шагнул к нему.

Ой, не надо! — закричал Призрак. — Вы меня обожжёте!..

Другого пути нет, — сказал Ангел. Его огненная рука повисла прямо над ящеркой. — Убить её?

…Делайте, что хотите! Ну, поскорей! — закричал Призрак и тихо прибавил: Господи, помоги мне. И тут же вскрикнул так страшно, что я пошатнулся.

Пламенный Ангел схватил ящерку огненно-алой рукой, оторвал и швырнул на траву.

Сперва я как бы ослеп, потом увидел, что рука и плечо у Призрака становятся белее и плотнее. И ноги, и шея, и золотистые волосы как бы возникали у меня на глазах, и вскоре между мной и кустом стоял обнаженный человек почти такого же роста, как Ангел.

Но и с ящерицей что-то происходило. Она не умерла и не умирала, а тоже росла и менялась. Хвост, ещё бьющий по траве, стал не чешуйчатым, а подобным кисти. Я отступил и протер глаза. Передо мной стоял дивный серебристо-белый конь с золотым копытами и золотой гривой.

Человек погладил его по холке, конь и хозяин подышали в ноздри друг другу… Он вскочил на коня, помахал нам рукой и исчез из виду. Ну и скакал он… Я закинул голову, чтобы их видеть, — и сверкание их слилось со светло-алым сверканием утренней зари» (Льюис К.С. Расторжение брака. М., 1990, стр. 32-34). Заметим, что у святых отцов встречается сравнение духа и плоти с конем и всадником.

119 Менделевич В.Д. Указ.соч., стр. 228-229.

120 Менделевич В.Д. Указ. соч., стр. 224.

121 Священник Александр Ельчанинов однажды замечательно сказал о том, как сделать так, чтобы не было "скучно" с людьми. Нужно помнить, что каждый человек, с которым сводит нас Господь, послан или для того, чтобы помочь нам, или чтобы мы помогли ему (Священник Александр Ельчанинов. Записи).

122 Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Собрание писем. Выпуск I и II. Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и изд-ва Паломник. 1994. Письмо 42, стр. 41.

123 Цит. по: Авдеев Д.А. Православная психиатрия. М., 1997, стр. 107.

124 Цит. по: Авдеев Д.А. Православная психиатрия, стр. 107.

125 Старец Иосиф Афонский. Изложение монашеского опыта. Троице-Сергиева Лавра. 1998, стр. 42.

126 Игумен Евмений. Проповедь о религии и вере. Режим доступа: http www.reshma.com.ru.

127 Игумен Евмений. Поиск себя настоящего. Режим доступа: http www.nlp.ekb.ru subj artikles evmeny.html.

128 Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого архиепископа Константинопольского Избранные Творения. Собрание поучений. Т. 2. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993. Репринт с издания 1886 г, стр. 471.

129 Архимандрит Кронид (Любимов) вспоминает о монахе Данииле, который со слезами отказывался от лечебных мер и говорил, что «достоин еще больших страданий» (Троицкие цветки с луга духовного. Составитель архим. Кронид (Любимов). Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1997, стр. 188). При этом святые отцы постоянно напоминают о необходимости благодарить Бога за все, в том числе и за болезнь. Свт. Феофан Затворник, например, пишет: «Все от Бога: и болезни, и здоровье, и все то, что от Бога, подается нам во спасение наше. Так и ты принимай свою болезнь и благодари за то Бога, что печется о спасении твоем» (Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Собрание писем. Выпуск I и II. Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и издательства Паломник. 1994. Письмо 42, стр. 41). О награде за перенесение болезни с терпением преп. Серафим Саровский говорит так: «Кто переносит болезнь с терпением и благодарением, тому вменится она вместо подвига и даже более» (Наставления преп. Серафима Саровского. ЖМП. — 1991. — № 8, стр. 43). Свт. Феофан говорит еще более определенно: «Терпя благодушно свое болезненное состояние, вы идете прямым путем в рай...» (Свт. Феофан Затворник. Указ. соч., письмо 41, стр. 40). Пример истинно христианского отношения к болезни ярко показала своей жизнью тамбовская подвижница Мария Федоровна Чернова, с необыкновенным терпением переносившая тяжкие страдания. Будучи в Тамбове, св. прав. Иоанн Кронштадский посетил больную и приветствовал следующими словами: «Счастливая раба Божия, я тебе завидую» (Тамбовский патерик. Православные святые и подвижники благочестия Тамбовского края. Составители: Алленов А.Н., Лёвин О.Ю., Бочаров А.С. Книга 2. Тамбов, 1999 г., стр. 46.

130 Мелехов Д.Е. Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни. М., 1997, стр. 80-83.

131 Библейское выражение. См. книгу пророка Иезикииля.

132 Мелехов Д.Е. Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни, стр. 82.

133 Мелехов Д.Е. Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни, стр. 82.

134 Архим. Киприан (Керн). Православной пастырское служение.

135 Архим. Киприан (Керн). Православной пастырское служение.

136 Архим. Киприан (Керн). Православной пастырское служение.

137 Архим. Киприан (Керн). Православной пастырское служение.

138 Подробнее см. пример про буддиста-программиста в данной книге.

139 По определению индолога, «сансара — единая иерархическая лестница реинкарнаций, по которой бесчисленные индивиды восходят или нисходят в зависимости от баланса заслуги или порока, сложившегося в предыдущих воплощениях (преимущественно в последнем)» (В. Шохин. Учение о реинкарнации: заметки востоковеда. Диакон Андрей Кураев. Куда идет душа. Раннее христианство и переселение душ. Ростов-на-Дону, 2001 г., стр. 517).

140 Хинаяна — ранняя, более «ортодоксальная» ветвь буддизма.

141 Традиционно авторство книги «Екклесиаст» приписывается древнеиудейскому царю Соломону.

142 Семь слов о стране гадаринской. Архиепископ Иоанн Сан-Францисский. Избранное. Петрозаводск, 1992, стр. 166.

143 Мф. 8, 28-34.

144 Выражение преп. Амвросия Оптинского.

145 Там же, стр. 38.

146 Об обрядоверии см. подробнее наш очерк "Голос пессимиста" в книге «Очерки современной церковной психологии».

147 Менделевич В.Д. Указ. соч., стр. 233.

148 ВСД — вегето-сосудистая дистония.

149 ФТО — физиотерапевтическое отделение.

150 Харди. И. Врач. Сестра. Больной. Психология работы с больными. Будапешт, 1988, стр. 90.

151 Менделевич В.Д. Указ. соч., стр. 400.

152 Строки из песни в мультфильме про Рауля Синяя Борода.

153 феномен сдвига мотива на цель.

154 Вспоминается первоначальное значение греческого слова «фанат»: человек, готовый умереть за что-то.

155 Фитнесс — от англ. «fitness» — похудение; билдинг — от англ. «building» — строительство, в данном случае — «строительство тела».

156 Недаром у Д. Оруэлла в романе «1984» все жители тоталитарного государства обязаны делать утреннюю гимнастику и вообще следить за своим здоровьем.

157 От англ. forever — навсегда.

158 Протоиерей Борис Ничипоров. Введение в христианскую психологию. Размышления священника-психолога. М., 1994.

159 И. Харди. Указ. соч., стр. 92.

160 Иногда это доходит до абсурда. Так, утверждают, что стареющая актриса В. Комиссаржевская очень беспокоилась, как она выглядеть на смертном одре и во гробе. Очень уж ей хотелось и тут покорять публику своей внешностью.

161 Старец Иосиф, стр. 27.

162 Пезешкиан Н. Психосоматика и позитивная психотерапия. М., 2001, стр. 10-17. По сути, именно такому уходу посвящена повесть «Кролик, беги» Д. Апдайка.

163 Классификация предложена немецким психиатром и психотерапевтом Н. Пезешкианом.

164 Существует даже книга с таким названием, посвященная этикету и прочим правилам поведения.

165 Кстати, барьеры общения — одна из наименее изученных тем в современной социальной психологии.

166 Бочаров А.С., Чернышев А.В. Очерки современной церковной психологии. Издательство «Свет Православия», 2003 г.

167 См. беседу преп. Серафима Саровского с Н.А. Мотовиловым.

168 Мы не берем в расчет редкие случаи наличия у пастырей медицинского и психологического образования.

169 Менделевич В.Д. Указ. соч., стр. 234.

170 Хелл Д. Ландшафт депрессии / Пер.  с нем. И.Я. Сапожниковой. - М., 1999.

171 Мы имеем в виду закон единства и борьбы противоположностей.

172 Фрустрация — разочарование, "крушение надежд".

173 Преп. Амвросий Оптинский. Собрание писем к мирским особам. Сергиев Посад, 1908, стр. 33.

174 Эвдемонический — ориентированный на получение наслаждений.

175 Впрочем, свт. Иоанн Златоуст, сам всю жизнь страдавший от болезней, писал св. Олимпиаде о том, что нет ничего тяжелее, чем серьезный телесный недуг.

176 Помощник и Покровитель, т. 1. М., 1898. Репринт: 1993, стр. 177.

177 Менделевич В.Д. Указ. соч., стр. 236.

178 Аггравируют — здесь "преувеличивают".

179 О психологическом профиле истерических личностей подробно сказано в нашей книге «Очерки современной церковной психологии».

180 Менделевич В.Д. Указ. соч., стр. 195.

181 См. книгу игумена Евмения (Перистого) «Духовность как ответственность».

182 Т.е., негибкость.

183 «В болезни человек, призвав на помощь близких и духовного отца, имеет возможность сосредоточенно подумать, проверить свою жизнь, вспомнить ошибки и падения, которые могли послужить причиной болезни. Исправляя через покаяние последствия прегрешений, верующий, таким образом, использует время болезни для духовно-нравственного очищения и усовершенствования.

Смиренное приятие болезни, терпеливое несение страданий, надежда на помощь не только врачей, а в первую очередь Того, Кто силен врачевать все болезни, характерны для истинно верующего христианина. Именно такое отношение к болезни открывает возможность духовного возрастания, смягчает труднопереносимые страдания, является источником утешения, самопознания и духовного подъема в несчастье». (Настольная книга священнослужителя, т. 8. Изд. Московской Патриархии, 1988, стр. 307).

184 Стиль личности — авторский термин Д. Шапиро, чаще в данном случае употребляется термин акцентуация характера. По А.Е. Личко, акцентуации — это «крайние варианты нормы, при которых отдельные черты характера чрезмерно усилены, вследствие чего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении определённого рода психогенных воздействий, при хорошей, даже повышенной устойчивости к другим» (цит.по: Т. Пушкина. Медицинская психология. www.psy.ru. Как мы показывали в книге «Очерки современной церковной психологии», в основе акцентуаций лежат те или иные виды греховных наклонностей.

185 В классификации А.Е. Личко это обсессивно-фобический тип реагирования на болезнь.

186 См. нашу книгу «Очерки современной церковной психологии».

187 Шапиро. Д. Невротические стили. М.-СПб., 2000, стр. 22-27.

188 Шапиро. Д. Невротические стили, стр. 48.

189 Архим. Платон (Игумнов). Указ. соч., стр. 31.

190 Авдеев Д.А. В кабинете у врача. Очерки православной психотерапии. М., 2002, стр. 30.

191 Риман Ф. Указ. соч., стр. 11.

192 Протоиерей Борис Ничипоров. Введение в христианскую психологию. Размышления священника-психолога. М., 1994, стр. 65.

193 Риман Ф. Указ. соч., стр. 11.

194 «Земля неизвестная» (лат).

195 Лайша Н.А. Страсть как ведущая категория психологии мотивации и основной мотив поведения человека Церковь и медицина: на пороге третьего тысячелетия. — Мн., 1999, стр. 59. См. также: Ф.Е.Василюк. Психология переживания. М., 1984.

196 т.е., истощением.

197 Силуянова И. Указ. соч., стр. 147. Интересно, что сама доктор Елизавета Кюблер-Росс «хотела бы, чтобы причиною ее смерти был рак; она не хочет лишиться периода роста личности, который приносит с собой терминальная болезнь» (О. Сергий Бейлинов. Священник, врач, пациент. СПб., 2003, стр. 58).

198 Священник Димитрий Струев. Его имя было Фома Фома. Православный журнал для сомневающихся. № 9. Режим доступа: http www.foma_center.ru

199 Там же.

200 Этот вопрос детально разработан классиком отечественной психологии Б.В. Зейгарник.

201 Так, преп. Максим Исповедник считает, что «желание» и «ярость», как части души, являются естественными и должны служить духовной цели. Яростное начало должно подкреплять мужество человека в духовной брани, вместо того чтобы обрушиваться на ближних (см. комментарий А.И. Сидорова: Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. 1. М., 1993, стр. 282).

202 Полеев А.М. На пороге иной реальности. Народный университет. Факультет "Твое здоровье". 1989. N 6, стр. 4.

203 Т.е., разрушительные.

204 Биопсия — прижизненное взятие ткани для исследования.

205 Митр. Антоний Сурожский. Исцеление тела и спасение души Человек, 1995, № 5. Режим доступа: http www.practica.ru. Следует также помнить, что для врача разговор о близкой смерти пациента — это привычная часть работы. Для больного же это может звучать как приговор. Вспоминаются слова из песни: «Я увидел свет в открытую дверь… Это не значит почти ничего, кроме того, что, возможно… я буду жить» («Наутилус Помпилиус»).

206 Шамов И.А. Указ. соч., стр. 70.

207 Зорин К.В. Хочешь ли быть здоров? Православие и врачевание. М., 2000, стр. 34-35.

208 Режим доступа: http www.herpes.ru Мир здоровья Медицинская этика.

209 Священник Сергий Бейлинов. Священник, врач, пациент. СПб., 2003, стр. 17.

210 Священник Сергий Бейлинов. Священник, врач, пациент. СПб., 2003, стр. 17.

211 Протопресвитер Георгий Шавельский. Православное пастырство. СПб., 1996, стр. 565.

212 Архим. Рафаил (Карелин). Проповеди. М., 1997, стр. 134.

213 В связи с этим не стоит забывать, что тяжелая болезнь — духовное событие не только для болящего, но и для ухаживающих за ним, а также родственников. «Разумное служение больным помогает приобрести чувство сострадания и победить греховные страсти» (Зорин К.В. Хочешь ли быть здоров? Православие и врачевание. М., 2000, стр. 38).

214 Калиновский П., там же.

215 Архим. Платон (Игумнов). Указ. соч., стр. 128.

216 Цит. по: Овчинникова М.Б. Кто поможет православному справиться с болезнью. Рассказы современных священников, православных врачей и их пациентов. М., 2002, стр. 11.

217 Иванова М. Этика смерти. Режим доступа: http www.herpes.ru Мир здоровья Медицинская этика.

218 Менделевич В.Д. Указ. соч., стр. 139.

219 Архим. Платон (Игумнов). Указ. соч., стр. 222.

220 Архим. Платон (Игумнов). Указ. соч., стр. 225.

221 Конформно — т.е., безоглядно следуя чужому мнению.

222 Т.е., попыткам самоубийства.

223 Харди И. Врач. Сестра. Больной. Психология работы с больными. Будапешт,

224 Белорусов С.А. Религиозно ориентированная психиатрия, психотерапия, пастырское окормление и консультирование. Режим доступа: http www.aquarun.ru relig4p8.htm.relig4p8.htm.

225 Менделевич В.Д. Указ. соч., стр. 373.

226 М., Паломник. 2001, стр. 78-87.

227 Саша Шерман. «Эвтаназия». Вып. 19.07.2000. Режим доступа: http www.gazeta.ru.

228 Митр. Антоний Сурожский. Человеческие ценности в медицине Врач, 1995, № 6 (июнь), стр. 37-39.

229 Семь дней. 16.03.98. Цит. по: http: www.gazeta.ru. Саша Шерман. «Эвтаназия». Вып. 19.07.2000.

230 Тихоненко В.А. Жизненный смысл выбора смерти. Человек. 1992, № 6.

231 Терминальное состояние — медицинское понятие, обозначающее состояние человека между жизнью и смертью.

232 Отношение онкологических больных, онкологов и рядового населения к эвтаназии и самоубийстве при врачебном содействии Русский медицинский журнал. — Т. 5, № 1 — январь, 1997. — стр. 48.

233 Т.е., опрашиваемые.

234 Там же, стр. 49.

235 Из постановления Юбилейного Архиерейского Собора. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Бочаров А.С. Чернышев А.В. О небесном и земном. Актуальные вопросы современной медицины, психологии и философии в свете Православия. М., 2001, стр. 134.

236 Там же, стр. 149-150.

237 Данные слова принадлежат лауреату Нобелевской премии А.Швейцеру.

238 Подробнее см.: де Любак, Анри. Драма атеистического гуманизма. Милан-Москва, 1997.

239 Лайша Н.А. Страсть как ведущая категория психологии мотивации и основной мотив поведения человека Церковь и медицина: на пороге третьего тысячелетия. Минск., 1999, стр. 55-56.

240 Письма еп. Игнатия (Брянчанинова) к разным лицам. Выпуск 1. СПб., 1993, стр. 42.

241 Юсупов И. Болезни плоти. Богословский альанах «Богомыслие».

242 Цит. по диак. Андрей Кураев. Все ли равно как верить? Сборник статей по сравнительному богословию. М., 1994. стр. 52.

243 «Как образ Божий, человек — существо личностное, стоящее перед Богом. Бог обращается к Нему как к личности, и человек Ему отвечает» (Лосский В.Н. Очерки мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991, стр. 95).

244 Как отмечает исследователь, по сравнению с бесчисленными религиями и философскими учениями, «только христианство дает по-настоящему возвышенный образ человека. В христианстве человек — это личность, персона, созданная по образу Бога, то есть являющаяся иконой Творца» (иеромонах Илларион (Алфеев). Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие. М., 1996, стр. 73).

245 «Призвание человека… быть с Богом воедино, и через это преобразить свою телесность, и в течение этого процесса преобразить весь мир вокруг» (Митр. Антоний Сурожский. О Встрече. СПб., 1994, стр. 187).

246 См. книгу "Я полюбил страдания..." — воспоминания архиеп. Луки (Войно-Ясенецкого).

247 Тарнавский Ю.Б. Под маской телесного недуга. Серия "Новое в жизни, науке, технике. Медицина". № 3, 1990.

248 Классическим отличием истерического припадка от эпилептического считается то, что истерики, падая "без сознания", умудряются ничего не повредить и не ушибаются, при этом никогда не прикусывают язык до крови. Впрочем, один из авторов знаком со случаем истерического припадка, полностью имитирующим grand mal, то есть большой припадок эпилептиков, с кровавой пеной изо рта и сильными ушибами. То, что это не эпилепсия, было доказано совершенно нормальной энцефалограммой.

249 Свт. Игнатий (Брянчанинов). Собр. соч., т. IV. О чудесах и знамениях, стр. 300.

250 О духовной прелести см. напр., у свт. Игнатия (Брянчанинова), в письмах преп. Макария Оптинского, свт. Феофана Затворника.

251 См.: Силуянова И.В. Современная медицина и Православие. М., 1998.

252 К этой Клятве мы еще вернемся.

253 Абортивный пессарий — препарат, вызывающий аборт.

254 Гиппократ. Избранные книги. Т. 1, М. 1936, стр. 87-88.

255 Силуянова И.В. Указ соч., стр. 29.

256 Силуянова И.В. Современная медицина и Православие, стр. 30.

257 К теме социальных ролей мы ещё вернёмся.

258 «Постоянная работа в условиях принуждения школьников к приобретению знаний формирует весьма типичный портрет педагога, находящегося в состоянии неразряженного гнева, которое им самим уже не замечается. По этому портрету мы безошибочно узнаем учителя в любой обстановке» (Литвак М.Е. Командовать или подчиняться? Изд. 3-е., Серия «Психологические этюды». Ростов-на-Дону, Изд-во «Феникс», 2003, стр. 181).

259 Петров Н.Н. Вопросы хирургической деонтологии. Л., 1956. Нетрудно заметить здесь влияние принципа: «Чего себе не хочешь, того и другим не желай».

260 К достаточно удачным попыткам можно отнести «Кодекс российского невролога». Слово «Православие» там не произносится, тем не менее лежащие в основе его ценности именно христианские. Режим доступа: http www.apteki.nnov.ru.

261 Силуянова И.В. Современная медицина и Православие, стр. 30.

262 О том, что Бог не виновник зла. Творения иже во святых отца нашего Василия Великаго, архиепископа Кесарии Каппадокийския. Часть IV. М., 1846. Репринт: М., 1993, стр. 146.

263 Миф здесь берется в лосевском понимании этого слова, т.е. не как сказка или легенда, но как сверхреальность, «метафизическая правда».

264 Красочно описывает подобный случай А.И. Солженицын в своей повести «Раковый корпус». Находясь в стационаре, онкологический больной (Олег Костоглотов) зашёл к врачу, чтобы проконсультироваться по очень серьёзному вопросу. Оба они сразу понимают, что достаточно времени провели в лагерях (пациент находился в заключении, врач работал там). Взглянув на Костоглотова, врач, хирург по специальности, сразу проявляет интерес… к старому шраму на подбородке. «…Лев Леонидович… заинтересованно подошёл к Олегу и пальцами стал прокатывать, прощупывать его шрам. — А это — оттуда? — Ум-гм. — Хорошо заделали… Хорошо. Заключенный врач делал? — Ум-гм. — Фамилию не помните?» (Солженицын А.И. Раковый корпус. М., 1991, стр.333).

265 Митр. Антоний Сурожский. О медицинской этике. Режим доступа: http www.reshma.com.ru

266 Хотя Уинстон Черчилль в свое время заметил: «Школьные учителя обладают властью, о которой премьер-министрам остается только мечтать» (цит. по: Никитин А.Ф. Право и политика: Учеб. пособие для 9 кл. общеобразоват. учреждений. М., 1997, стр. 10). Героиня фильма «Ирония судьбы, или С легким паром» не без оснований говорит, что неудачи учителей, быть может, не так заметны, но несут не меньшие последствия, чем ошибки врачей.

267 Гоголь Н.В. Собр.соч. Т V. М., 1949, стр. 207-208.

268 Митр. Антоний Сурожский. Начало Евангелия Иисуса Христа. Режим доступа: http www.reshma.com.ru.

269 Гностицизм (от греч. «гнозис» — знание) — еретическое учение, возникшее в I-II вв. Гностики стремились примирить язычество и христианство, ставя во главу угла «истинное знание».

270 Харизма (греч.) — дарование, уникальные свойства личности.

271 Плацебо — термин, обозначающий средство, которому невозможно приписать ни одного фармакологического свойства, но которое при этом оказывает лечебный эффект за счет созданной вокруг него психологической атмосферы, поддерживающей миф о его особых целительных свойствах.

272 Лауга А.Н. В плену скорбей. Как обрести духовную свободу.

273 Капчук Т.Дж. Притягательность нетрадиционной медицины. Т.Дж. Капчук, Д.М. Эйзенберг, перевод. Kapthuk T.J., Eisenberg D.M. The persuasive appeal of alternative medicine Ann. Intern. Med. 1998. № 129. — Р. 5.

274 Fuller R.C. Alternative medicine and american religions life R.C. Fuller Oxford. Univ. Pr. — 1989. — P. 59.

275 «Массовые обследования показывают, что у учителей наблюдается до 400 невротических реакций в год» (Литвак М.Е. Командовать или подчиняться? стр. 181).

276 Амниоцентез — прокол плодных оболочек с целью вызвать искусственный аборт на поздних сроках беременности.

277 Об этом достаточно сказал в своих «Записках врача» В.В. Вересаев.

278 Митр. Антоний Сурожский. О медицинской этике. Материал подготовлен издательством «Свет Православия», но не издан. Режим доступа: http www.reshma.com.ru.

279 Вопросы носили открытый характер, т.е. никаких вариантов респондентам не предлагалось.

280 Подробнее прот. Борис Ничипоров. Введение в христианскую психологию. М., 1994, стр. 168.

281 Подробнее см.: Литвак М.Е. Если хочешь быть счастливым. Ростов-на-Дону, 2002.

282 Кверулянтство — страсть к письменным жалобам и доносам.

283 Подробнее см. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М., 2000.

284 Литвак М.Е. Принцип сперматозоида Учебное пособие. Ростов-на-Дону, 2002, стр. 86.

285 Александрова Н.В., Тарабанова В.А., Эйдемиллер Э.Г. Коммуникативная компетентность — эффективность в профессии (когнитивно-поведенческая модель социально-психологического тренинга менеджеров и врачей). Журнал практического психолога, № 7-8, июль-август, 1999.

286 Литвак М.Е. Если хочешь быть счастливым. Ростов-на-Дону, 2002, стр. 344.

287 «Materia medica» (материя медика) — описание действия гомеопатических препаратов.

288 Виртуальном — здесь: нереальном.

289 См.: митр. Антоний Сурожский. «Берегитесь, братья мои священники!» Интервью иеромонаху Иллариону (Алфееву). НГ-Религии. 11.08.1999. Кстати, в прежние времена далеко не каждый православный священник мог бы быть духовником — для этого требовался опыт и особые полномочия от архипастыря.

290 Могилевский Б. Жизнь Пирогова. Илья Мечников: Повести. М., 1979, стр. 47.

291 Белорусов С.А. Начальный курс: школа консультирования. Режим доступа: http www.chat.ru ~epifan123 skola.htm.

292 А без чувства меры врач никуда не годится, как писал М.А. Булгаков в «Записках юного врача».

293 Бойко В.В. Менталитет врача и пациента. Аспекты психологии и этики. Режим доступа: http www.medi.spb.ru.

294 Краснопольская И. Тайна в белом халате. Российская газета. Режим доступа: http www.rg.ru.

295 Поповский М.А. Жизнь и житие Войно-Ясенецкого — архиепископа и хирурга. Hermitage Publishers. 1996.

296 Могилевский Б. Жизнь Пирогова. Илья Мечников: Повести. — М., 1979, стр. 98-99.

297 Митр. Антоний Сурожский. О медицинской этике. Материал, подготовленный, но не изданный издательством «Свет Православия». Режим доступа: http www.reshma.com.ru.

298 Брынкин Д.В. Труд менеджера: организация, психология, стиль. Учебно-практическое пособие, М., 2001, стр. 44.

299 Ялом Ирвин. Мамочка и смысл жизни. Психотерапевтические истории Пер. с англ. Е.Филиной. — М., 2002. Режим доступа: http www.psyberia.ru.

300 Великий русский хирург Н.Н. Пирогов славился необыкновенной быстротой мышления и действия, самозабвенно занимался научной деятельностью.

301 Известный врач XIX века, девизом которого было: «Спешите делать добро».

302 Доктор Захарьин был необычайно солидным человеком. Его авторитет и манера держаться являлись мощным психотерапевтическим фактором, которым он умело пользовался.

303 Т.е., рефлектор.

304 Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993, стр. 349-350.

305 Имеется в виду искусство врачевания.

306 В связи с этим возникает вопрос: а как быть верующему врачу, для которого помощь пациенту — не только профессиональный долг, но и служение Богу?

307 «Deontos» переводится на русский язык как «долг».

308 Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993, стр. 349-350.

309 Ильин И.А. Указ. соч., стр. 350.

310 Литвак М.Е. Из ада в рай. Избранные лекции по психотерапии.

311 Ильин И.А. Указ. соч., стр. 353.

312 Поповский М.А. Жизнь и житие Войно-Ясенецкого — архиепископа и хирурга. Hermitage Publishers. 1996.

313 Вспомните профессора Преображенского из «Собачьего сердца» М.А. Булгаков.

314 Даниэль Ослер — врач и философ конца XIX — начала XX вв.

315 Литвак М.Е. Принцип сперматозоида, стр. 53.

316 Ответ: значит, во время первого приема врач не сумел настроить больного на излечение, мобилизовать его внутренние резервы, не нашел подхода к нему.

PAGE  2

• Реклама на сайте

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - читать книги бесплатно