Супер ноль

Из этой книги вы узнаете

• о способах увидеть мир полными удивления глазами младенца;

• о четырех ключевых элементах – успокоении, насыщенности, притяжении и саморегуляции, необходимых для развития характера и эмоциональной устойчивости;

• о силе влияния чтения на мозг и способах развития замечательных возможностей «неграмотного» разума;

• о способах использования тела для обогащения мышления;

• о пяти «типах устойчивости» – к скуке, сложности, неопределенности, проницаемости и новизне, благодаря которым мы можем познать творчество и радость;

• о способах защитить и расширить когнитивные способности во время старения;

• о совмещении новообретенных интуитивных навыков и умений и «полученных в школе» способностей, чтобы держаться на плаву среди сложных требований современного мира,

• и многое другое.

Благодарности

Я в долгу перед всеми моими бывшими студентами, преподавшими мне серьезные уроки, когда развивали свой собственный разум и экспериментировали вместе со мной. Я хотела бы также поблагодарить тех знакомых и даже незнакомых людей, которые были готовы ответить на мои многочисленные вопросы о чудесах их разума и поделиться своими историями со мной.

Однако одно дело – собрать все эти знания, и совсем другое – облечь их в письменную форму для других, чтобы они читали и получали от этого удовольствие. Писательство – это напряженная одиночная деятельность. Если бы не пятеро моих замечательных читателей, которые поддержали меня, я сомневаюсь, что смогла бы продолжить этот путь, неожиданно растянувшийся на целых три года.

Эта удивительная группа читателей на самом деле дала мне больше, чем просто поддержку. Их уникальный вклад серьезно обогатил мое сочинение. В конце концов, их разум присоединился к моему при создании голоса этой книги.

Одна из них, Кристина Пачеко, дала ценные комментарии по первым главам и после этого стала частью аудитории, о которой я всегда помнила. Последней проверкой на ясность изложения всегда была мысль о том, будет ли все написанное понятно Крисси.

А вот четыре великолепные подруги и коллеги, которые оставались со мной в течение всего трехлетнего путешествия:

Доктор Энн Форрест Кетчин, антрополог, – она оказала неоценимую помощь в главе о народах с устной культурой, кроме того, ей, как и мне, нравилось системное мышление. Я всегда знала, какая из написанных мной частей книги ей особенно понравится, и с удовольствием ждала ее комментариев.

Мэри Лу Фаддик, педагог-руководитель, – ее энтузиазм по поводу этого проекта никогда не иссякал. Ее уникальная интуиция всегда подсказывала, когда моя энергия истощается и нуждается в подпитке. Когда это случалось, мы планировали совместный обед и она как-то восстанавливала мои силы.

Сьюзан Хаус, учитель-инструктор и преподаватель искусства письма, – она использовала свою специализацию в английском языке для того, чтобы задать высокие стандарты для моей книги с самых первых правок. С самого начала я добавила к своему внутреннему редактору и ее видение и поэтому писала гораздо более точно. Ее влияние сделало рукопись гораздо более пригодной для публикации, чем это было бы без него.

Труди Уолтер, давно практикующая буддизм, – она обладала сверхъестественной способностью выявлять идеи, нуждавшиеся в доработке, даже когда я уже дала им зеленый свет. Она честно и очень тактично делилась со мной своими соображениями. Я глубоко ценила ее мудрые советы и ее способность направлять меня, когда я погружалась в потаенные реалии своей книги.

Я мечтала опубликоваться только в одном издательстве, и я послала рукопись только им – Тами Саймон и ее команде в Sounds True. Я пришла в восторг, когда они проявили энтузиазм и предложили мне контракт! Они даже поручили своему старшему редактору, Хейвен Айверсон, помочь мне сделать несколько заключительных штрихов, которые облекли мой труд в форму, приемлемую для печати. Хейвен действительно настоящий мастер! Ее отточенные фразы подняли мою рукопись на такие высоты, которых я никогда не достигла бы самостоятельно. Весь путь от рукописи до публикации книги был пройден плавно, с постоянной синхронностью и изяществом. Какая честь быть одним из их авторов!

Посвящается умению разжечь три вида пламени:

Любовь к собственному разуму,

Высокую оценку разума других,

Креативность, приносящую в мир свежие возможности,

Ибо великое не приходит через один только импульс,

Оно представляет собой последовательность мелочей,

собранных воедино.

Винсент Ван Гог, в письме брату, приблизительно 1889 год.

Предисловие
Добро пожаловать в мир чудес вашего разума

Полюбите вопросы как таковые, потому что они как запертые комнаты или книги, написанные на совсем незнакомом языке. Смысл в том, чтобы всё прочувствовать. Живите вопросами сейчас. Возможно… когда-нибудь… Вы, сами того не замечая, встретите ответ на своем жизненном пути.

Райнер Мария Рильке, «Письма к молодому поэту»

Приглашаю вас в путешествие по четко проложенному пути через таинственные земли. Этот парадокс заложен в самом названии книги, «Супер ноль». Его невозможно объяснить, как невозможно объяснить пустоту внутри круга на обложке. В этой пустоте наше путешествие начинается и заканчивается. Оно начинается в свежей пустоте разума новорожденного и возвращается к этой пустоте в конце пути. Тем не менее, я, как автор, дала вам подзаголовок, раскрывающий проложенный мною путь через эту тайну: «Как перезагрузка мозга открывает вашу врожденную гениальность». Следуя по дороге между этими двумя полюсами, вы познакомитесь с содержательными рассказами о гениальных умах других людей и узнаете многое о том, как работает разум.

Еще до начала путешествия вы должны сделать выбор. Можно просто прочитать эту книгу, поразиться невероятному блеску ума других людей и получить новые знания о самом мозге или же можно пойти по более медленному и трудному пути. Можно прочувствовать эту книгу, и в этом случае вы тоже сможете пробудить свою прирожденную гениальность.

Процесс раскрытия естественных возможностей разума требует выполнения множества различных практик, каждая из которых раскрывает очередную способность. Вы встретите описания этих практик по ходу всего нашего путешествия. Чтобы получить максимальную пользу от этого насыщенного практикой подхода, имеет смысл взять с собой чистую тетрадь. В каждой главе этой книги вы найдете описание хотя бы одной практики. Законспектируйте его себе в тетрадь и начните выполнять. Вы можете даже придумать собственные идеи практик и добавить их.

Изменения, которые будут происходить с вами в процессе раскрытия возможностей вашего разума, будут варьироваться от достаточно очевидных, эффект от которых вы заметите сразу после обретения новых навыков и взглядов, до медленных и незаметных, которые будут происходить во внутреннем плане. И, как в каждом учении о мудрости, здесь есть и третий, более скрытый, смысл. Говорят, что учения о мудрости заключают в себе внешний, внутренний и тайный миры. Тайные миры действительно невозможно объяснить, но они могут неожиданно проявиться в виде понимания и личной трансформации. После того как они возникают перед вами, становится понятно, почему их часто называют тайнами «я». Если их назвать, прежде чем с ними столкнуться, они потеряют смысл, а после того как столкновение происходит, необходимость объяснения пропадает. Исходя из этого, возможно, даже таинственная природа первозданного разума откроется вам к концу нашего путешествия.

Хотя большая часть написанного здесь опирается на научные и исторические исследования, я решила выложить подробную библиографию на сайте SoundsTrue.com/OriginalMind, а не прерывать поток вашего чтения сносками и примечаниями. Этот сайт даст вам, читателю, обильные ресурсы для продолжения изучения любых вопросов или тематик, которые вы хотите исследовать более подробно. Я глубоко признательна Анджеле Палермо, библиографу-консультанту университета Колорадо, за ее кропотливую работу по составлению этой обширной библиографии, которая будет полезна читателям.

Глава 1
Как вернуть себе свой первозданный разум

Если ваш разум пуст, он всегда готов ко всему, он открыт для всего. В сознании новичка много возможностей, но в сознании эксперта их мало.

Шюнрю Судзуки, «Дзен разума, разум новичка»

Наше путешествие начинается с непростой задачи. Мы должны забыть все, что знаем, чтобы взглянуть на мир свежим взглядом ребенка. Как правило, мы видим то, что ожидаем, когда смотрим на мир. Это похоже на то, как будто мы составляем опись, распознавая окружающие нас объекты и называя их в уме. Наш мозг любит порядок, и этот процесс называния дает нам некоторый комфорт. Самые творческие мыслители вернули себе способность видеть то, что они не могут назвать, замечать все с какой-то необыкновенной свежестью, непосредственностью, остротой и даже смаковать недоумение, если оно возникает. Из этой неопределенности легко рождаются новые идеи. Они смогли увидеть мир глазами ребенка.

Мы тоже можем научиться так делать. Для этого необходимо будет пройти процесс «разучения», во время которого мы отбросим названия объектов и начнем воспринимать их без нашего внутреннего диалога с самим собой. Затем нам придется отбросить ассоциации, которые вызывают эти представления. Это необходимо, чтобы пробудить чистые ощущения, которые предшествуют вообще всякому знанию. Такие чистые ощущения могут возникнуть только в те моменты, когда нам удается взглянуть на мир по-настоящему свежим взором.

Эта часть начинается с рассказа об одном практикующем монахе, которому это удалось. Потом вы узнаете, чему можно научиться у младенцев и людей, которые видят мир впервые после восстановления зрения. А в конце главы вы найдете мысли, рассказы и практики, которые могут укрепить вашу собственную способность видеть этот мир с помощью этого невероятно ценного нового способа.

Жанги жинги

К 1993 году я уже десять лет как преподавала в университете Наропы в Боулдере, штат Колорадо. Это университет буддийской направленности. Его основал Чогьям Трунгпа Ринпоче – тибетский монах, известный своим значимым вкладом в распространение буддизма на Западе. Тогда только начинал расти интерес к связи между идеями буддизма и неврологией. Между учеными, монахами и Его Святейшеством Далай-ламой уже шестой год шли диалоги о Сознании и Жизни, когда в Боулдер с коротким визитом приехал один молодой тибетский монах. Он хотел задать вопрос о сознании, и, так как среди университетских профессоров у меня были самые обширные знания в области нейронаук, меня позвали поговорить с ним.

Мы кратко обменялись приветствиями через переводчика, после чего мне предложили сесть рядом с монахом и выслушать его вопрос. Он стал говорить по-тибетски, повернув голову и глядя сквозь пустую комнату на какой-то воображаемый предмет. «Я смотрю. – Он сделал паузу, а затем продолжил: – Я вижу цветок. Первый раз. Что происходит?» Я начала объяснять, как информация идет от глаз к зрительной коре, но, когда начался перевод, стало понятно, что это не то, что он хотел услышать.

Покачав головой, он остановил переводчика и сделал еще одну попытку. «Я смотрю. [Пауза] Я вижу цветок. Первый раз, – сказал он, сделав то же движение головой, а потом продолжил, опять повернув голову, как раньше, и повторил: – Я смотрю. [Пауза] Я вижу цветок. Первый раз. Что происходит?» Я была в шоке! (В тот момент происходящее сложилось в моей голове в целостную картину. Чтобы она стала понятна и вам, позже я объясню несколько понятий. А пока я просто продолжу рассказ.)

Он имел в виду, что, когда он смотрит на цветок, то сначала не видит его, а затем цветок обретает форму. По-видимому, он осознавал, как его мозг организует световые волны, поступающие от цветка, в осмысленный сигнал. Ученые называют это связывание признаков. Оно происходит у нас всех, но настолько быстро, что обычно мы совершенно его не осознаем, в отличие от этого монаха. Я подумала, что он, возможно, хочет узнать, как этот процесс организации устроен. Поэтому я объяснила, как сигналы в мозге организуются на фоне большого количества шума, своего рода неврологических помех. Клетки мозга постоянно случайным образом «шумят». В ответ на стимул определенные клетки мозга активируются, формируя кластер, который посылает сигнал. Сигнал выделяется на фоне шума и является информативным, потому что импульсы от всех клеток идут согласованно, подобно когерентным волнам. «Шум» от клеток создает хаотический фон, на котором очень хорошо выделяются даже самые слабые когерентные сигналы.

Как только я начала говорить, стало понятно, что монаху это объяснение нравится. Он внимательно смотрел на меня, пока переводчик переводил мои слова. Но, к сожалению, переводчику никак не удавалось передать слово «хаос». В тибетском языке, похоже, не было его эквивалента. Монах понял, что это слово ключевое, и, наконец, восторженно произнес: «Ах, жанги жинги, жанги жинги!»

«Да», – ответила я, уверенная в том, что эти «ж» наверняка как-то должны описывать хаос. На этом интервью закончилось. Меня поблагодарили и отпустили.

Четыре года спустя, на факультетском семинаре в университете Наропы, я сидела рядом с Сарой Хардинг, выдающимся специалистом по тибетскому языку. Я рассказала ей эту историю и спросила: «Так что означает “жанги жинги”?»

«Ну, это означает “спутанные волосы”», – ответила она.

Какая изысканная метафора хаоса! И какой замечательный вопрос задал тот монах! Он высвечивает различия между его сознанием, отточенным годами медитативных практик, и западным сознанием с его странными ограничениями, которые он, должно быть, открыл для себя во время визита. Как правило, сознание человека с западным типом образования не дает образам «раствориться». Оно изо всех сил стремится построить свое понимание мира и поэтому намертво привязывается к накопленным знаниям и опыту. Образы остаются неизменными, и цветок при повторном взгляде на него остается тем же самым цветком.

Эта история поднимает два важных вопроса. Во-первых, если сначала монах не видел цветка, то что он видел перед тем, как появился образ цветка? Во-вторых, как, однажды увидев цветок, он стирал его образ из сознания и в следующий раз видел его опять «впервые»? Помните об этих вопросах, когда будете читать дальше. Ответы на них являются частью целостной картины, сложившейся у меня в уме, когда я услышала вопрос монаха.

Умственный навык, о котором я рассказала, у монаха был развит очень сильно. Вы же можете делать упражнение для новичков. Один или два раза в день прервите свои привычные занятия и сместите фокус внимания с целостных образов на ощущения. Попробуйте ощутить просто свет, цвет и движение хотя бы на миг, прежде чем голос в вашей голове назовет то, что вы видите. Возможно, вы считаете, что для выполнения упражнения вам обязательно гулять на природе. Однако оно в равной степени легко должно получаться у вас и в продуктовом магазине, и в офисе, и дома. Эти элементарные ощущения на самом деле возникают повсюду! Следующие главы помогут вам снова обрести этот навык.

Видеть, как ребенок

Смотрите на мир как ребенок, не пытаясь ничего предугадать… впустите его, ощутите его полностью и целиком, не интерпретируя его.

Муршид Фазаль Инайат-Хан, ведущий суфийский учитель, бывший глава суфийского международного движения

Младенцы не смотрят на предметы в привычном для нас смысле слова, они смотрят на движения этих предметов. Особенно их завораживает биологическое движение. Откуда мы это знаем? Одни очень умные исследователи провели вот такой гениальный эксперимент: они одели человека полностью в черное, зачернили ему лицо и руки, а затем прикрепили крошечные светодиодные лампочки к главным суставам: локтям, запястьям, плечам, бедрам и так далее. Затем они сняли на камеру, как этот человек ходит по темной комнате, на черном фоне. На получившемся видеоролике были видны только светящиеся точки, соответствующие движениям суставов^[1]. Детям нравился этот фильм, и они подолгу наблюдали за происходящим на экране. А затем исследователи слегка переделали ролик. Они изменили траекторию движения лампочки, соответствующей локтю, так, что получился «странный» локоть, который выдвигался вперед и возвращался обратно в центр, а не покачивался естественным образом. Младенцев это явно расстраивало, и они быстро отводили взгляд от экрана. В измененном фильме естественная траектория человеческих движений была нарушена, и дети чувствовали это, хотя не видели саму фигуру человека. Такое наблюдение за реакцией младенцев (смотрят они на экран или предмет или же отводят взгляд) – основной метод, с помощью которого исследователи могут сказать, что младенцам нравится, а что нет.

Реакция маленького ребенка на красоту также может быть не связана с восприятием реальных образов. Исследователи попросили студентов колледжа выбрать из ста фотографий юношей и ста фотографий девушек по десять самых красивых. Затем они вывели слайды с этими изображениями на экран и провели множество экспериментальных сессий с шестинедельными младенцами. За одну сессию они показывали все слайды одному ребенку. Оказалось, что все младенцы фокусировали взгляд на лицах, которые студенты посчитали самыми красивыми, а при предъявлении фотографий, которые считались наименее привлекательными, начинали тревожиться и отводили глаза. Художники-портретисты утверждают, что различие между красотой и уродством в значительной степени есть вопрос пропорций. Если слегка изменить всего лишь одну черту, лицо может внезапно потерять красоту. Каким-то образом это малое изменение нарушает математическую формулу или шаблон красоты лица. Итак, что видели младенцы? Новорожденные могут научиться распознавать лицо матери, но на обобщение этого навыка до такой степени, чтобы другие попавшие в фокус их внимания лица распознавались настолько же легко, потребуются месяцы. Дети, принимавшие участие в исследовании, были слишком малы, а это значит, что на самом деле лиц они не видели. Судя по всему, они реагировали на гармонию или диссонанс, заключенные в пропорциях каждого лица.

Нам очень трудно сознательно увидеть все эти движения вместо объектов. И вот почему. В младенчестве окружающие движения вас завораживали, а всё время вашего бодрствования было посвящено комбинированию различных ощущений. Постепенно за всеми этими движениями вы научились видеть реальные предметы. Вы научились определять их звучание, прикосновение, внешний вид, а иногда даже запах и вкус. Ваш мозг создавал нейронную программу для преобразования движений и световых волн в образы предметов. К моменту поступления в школу вы научились делать эти преобразования настолько быстро, что уже больше не осознавали, как мир на самом деле приходит к вам в виде световых волн. В результате перед нами встает непростая проблема. Можем ли мы как-то узнать, что видели бы наши глаза, если бы наш мозг не создал эту программу преобразования?

Похоже, что для разрешения этой проблемы нам может пригодиться уникальный опыт подростков и взрослых, которые впервые обрели зрение и только начали развивать программы визуального преобразования. Многие из них описали, что они увидели, когда впервые обрели зрение и с трудом начали осваивать мир визуально. То, что они увидели, было потрясающе.

Когда им сняли повязки с глаз и они повернулись в сторону знакомого голоса, их приветствовало не лицо, а размытое пятно. В течение нескольких недель цвет оставался для них самым захватывающим сенсорным стимулом, так как прикосновение и слух не могли подготовить их к этому явлению. Временами окружающая их визуальная стимуляция казалась ошеломляющей, ослепительной смесью света, цвета и движения. Когда они учились соотносить то, что воспринимали при помощи осязания и при помощи зрения, то столкнулись с необычной проблемой. Например, если бы им дали ощупать статую слона, это не подготовило бы их к тому, чтобы увидеть всю статую целиком. Их сознание заточено на то, чтобы изучать предмет последовательно, деталь за деталью. Зрение должно было бы позволить им увидеть эти детали одновременно, объединенные в пространстве, но все не так просто. С огромным трудом они могли бы научиться узнавать статую слона с определенного ракурса при помощи зрения, но если бы статую повернули, то под этим новым углом она снова стала бы для них неузнаваемой. Их мозг еще не разработал визуальную программу, чтобы спонтанно поворачивать предметы.

Кроме того, если предмет не двигался, они не могли воспринимать его объем. Поэтому расстояние приходилось анализировать исходя из размера предмета. Лестницы казались им одной плоской поверхностью с параллельными полосами. Один испытуемый, описывая перемещения по собственному дому, рассказывал, что рисовал в уме линии или пути, которые связывали все комнаты и крупную мебель, а затем следовал по ним. Если бы он свернул с одного из своих путей, то легко заблудился бы. В целом, различные волны, характерные для цвета, света и движений, преобладали в их визуальном мире. Только после упорных тренировок некоторые недавно обретшие зрение люди могут научиться связывать воедино отдельные зрительные признаки и с легкостью видеть целостные предметы.

Когда вы будете работать с практиками, предложенными в первых двух главах, ваша способность ощущать волны и движения может вернуться. В качестве первой практики попробуйте внимательно понаблюдать за новорожденными. Обратите внимание на то, как часто свет, тона, движения и шумы кажутся им интереснее, чем окружающие предметы.

Вы будете встречать практики, подобные этой, на протяжении всей книги. Некоторые из них четко выделены в конце главы, а другие встроены в повествование. Некоторые главы, как, например, в части 6, целиком состоят из описания различных практик, с которыми вы можете ознакомиться.

Искусство сонастройки

Был ребенок, и каждый день он видел что-то новое,

И на что бы он ни взглянул – он становился всем,

И все становилось частью его на этот день и час

Или на многие годы вперед.

Уолт Уитмен, «Листья травы»

Когда вы станете смотреть на мир свежим взглядом, то можете обнаружить, что становитесь единым целым с тем, что наблюдаете. Это потрясающе! Мы можем назвать это сонастройкой с текущим моментом. Позже мы рассмотрим некоторые интересные исследования зеркальных нейронов и разовьем этот навык еще сильнее.

Все люди рождаются со способностью к сонастройке и сильно зависят от нее в первые несколько лет жизни. Постепенно другие когнитивные способности начинают преобладать, а способность сонастраиваться ослабевает. Однако некоторые ее остатки все же сохраняются. Когда мы наблюдаем за какими-то спортивными событиями или танцевальными программами, то непроизвольно внутренне имитируем прыжки, вращения, броски и другие действия спортсменов. Выполнив такую физическую сонастройку, мы можем почувствовать себя так, как будто сами сходили на настоящую тренировку. Этим частично обусловлено удовольствие, которое привлекает нас к просмотру следующего выступления. Сонастройка может происходить и на эмоциональном уровне. Когда мы выражаем сочувствие или вместе с друзьями и семьей участвуем в веселом празднике, наши чувства могут подняться до уровня истинной сонастройки. Тогда мы честно можем сказать, что разделяем с ними и боль, и радость.

По мере накопления опыта станет возможно сонастраиваться даже с разумом другого, хотя это сложнее. Как ни странно, даже такого понимания людей невозможно достичь с помощью интеллекта; оно требует внутреннего, глубинного чувства, возникающего в наших телах, подобно тому, которое возникает, когда мы сонастраиваемся с эмоциями и движениями. Интеллект может анализировать, классифицировать и определять слабые места сознания, но вы должны пробудить способность сонастраиваться прежде, чем сможете охватить сознание другого. Возможно, некоторые рассказы о том, как это делают другие, помогут прояснить эту идею, так что вы сможете начать самостоятельные тренировки.

Идея сонастройки не нова. Буддисты часто называют это «поменяться собой с другим». Парацельс, лекарь шестнадцатого века и мистический философ, красноречиво говорил об этом пять веков назад.

Понимание возникает не из мышления, а от сочувствующей связи. Наш долг в нашем стремлении к мудрости – знать вещи в соответствии с их собственной природой или сущностью, а не их внешним обликом.

Парацельс говорит о том, что для настоящего понимания наблюдатель должен установить настолько глубокую связь с человеком или предметом, что откроется истинная природа этого человека или предмета. Восточные традиции часто говорят о «мастерах» и «последователях», а не об «учителях» и «студентах». Ученик скорее перенимает опыт, а не получает уроки, и для того, чтобы воспринять учение, он должен сонастраиваться, или быть на той же длине волны, что и учитель. Когда студенты Джейн Фэйгао, любимого всеми учителя тайцзицюань из университета Наропы, пытались выучить новую форму, она обычно говорила им: «Просто украдите ее у моего тела». Суть тайцзи нельзя познать, лишь имитируя внешние позы.

Однажды я брала интервью у молодой наездницы почти олимпийского уровня, которая очень ярко показывала силу этой симпатической связи. Она так любила заниматься выездкой, что рисовала схемы в своих тетрадях, она воображала их, прокручивала в уме в прямой и обратной последовательности, в замедленном темпе выполняла их в уме и на площадке. Она даже становилась на четвереньки и выполняла схему, чтобы узнать, что чувствует лошадь, когда делает то же самое.

Есть еще несколько профессий, которые в значительной степени зависят от передачи навыков путем сонастройки. Когда я спросила одного талантливого садовника, как он выбирал место для цветов в ландшафтных садах, он поведал, что держит в руке луковицы или растения до тех пор, пока не почувствует, где они хотели бы быть посажены.

В спорте эта способность сонастраиваться с противником может сделать спортсмена более вовлеченным в процесс. В книге «Дзэн и японская культура» Т. Судзуки цитирует японского фехтовальщика, который описал это следующим образом:

«Когда я осознаю тождество с оппонентом, то, как фехтовальщик, перестаю видеть в нем противника, противостоящего мне и угрожающего ударить меня. Я как будто превращаюсь в соперника, и каждое движение, которое он делает, а также каждая его мысль кажутся мне моими собственными, и я интуитивно… знаю, когда и как ударить его».

Мысль о том, чтобы попытаться понять наблюдаемый объект или человека изнутри, все еще может показаться довольно странной и слабо применимой, но ее значимость растет. Например, ведущие ученые обнаружили, что это может быть очень полезно при проведении сложных научных экспериментов.

В качестве примера можно привести двух нобелевских лауреатов: Джошуа Ледерберга и Барбару Макклинток. Джошуа Ледерберг, на чьих открытиях основана генетика микроорганизмов, описал свой подход к наблюдению так:

«Нужно… обладать способностью представить себя внутри биологической ситуации. Например, мне в буквальном смысле приходилось думать в следующем ключе: “Что было бы, если бы я был одним из химических элементов в бактериальной хромосоме?”»

Открытие Барбарой Макклинток генетической транспозиции в кукурузе, что в мире научно-популярной литературы стало известно как «прыгающие гены», совершило революцию в области молекулярной биологии. Барбара рассказывала о своем подходе в очень похожих выражениях:

«Я обнаружила, что чем больше я работала с ними, тем больше они [хромосомы] становились, и когда я плотно работала с ними, я была не снаружи, а там, внутри. Я была частью системы… Я даже могла видеть внутренние части хромосом… Это удивило меня, потому что я действительно чувствовала, что нахожусь прямо там и это были мои друзья… Когда вы смотрите на вещи, они становятся частью вас. И вы забываете себя. Главное здесь, что вы забываете себя».

И хотя вам, возможно, не нужны настолько совершенные навыки сонастройки, я призываю вас попробовать сонастроиться с простыми явлениями вашей повседневной жизни. Пусть природа, любимые предметы и милые качества окружающих вас людей захватят ваше внимание. Смакуйте их, пусть и недолго, и ваш навык сонастройки начнет расти.

Умение сонастраиваться с разумом других людей является особенно ценным. Если в следующих рассказах вы прочитаете об умственных навыках, которые хотели бы получить, не стесняйтесь последовать совету Джейн Фэйгао и «украдите» их из этих рассказов. Попробуйте это. Тренируя врожденные способности вашего разума, вы можете усилить их!

Зримое и незримое

Первым с «невидимым миром детей» меня познакомил мой собственный сын. Скотти было четыре, когда я захотела приобщить его к садоводству. К сожалению, я была ужасным садоводом. Я стала размышлять о Финдхорне, чрезвычайно успешном проекте садоводства в Шотландии, участники которого утверждали, что в работе им помогают советы элементарных существ и духов растений. Я отчаянно нуждалась в подобной помощи, поэтому однажды, когда мы обрабатывали землю, я спросила Скотти, не видит ли он каких-нибудь созданий. «Не-е-е-т», – сказал он, сбитый с толку этим вопросом.

От отчаяния я продолжала упорствовать: «Разве ты не видишь никаких существ?»

«Существ! О, я вижу много существ», – сказал он, довольный тем, что я, наконец, начала говорить что-то дельное.

«Ну, видишь ли ты их сейчас?»

«Да», – сказал он, оглядывая двор. Он сказал, что одни существа проказничали на крыше, другие примостились у корней деревьев, а третьи парили вокруг цветов. Я призналась, что я на самом деле не могу видеть их, и он так взглянул на меня, будто раньше даже не подозревал об этом моем дефекте. В течение нескольких дней после этого он пытался мне их показать. Кульминация наступила в тот день, когда он заглянул под огромную ель в нашем дворе и закричал: «Мам, иди сюда! Мне кажется, я наконец-то нашел такого, которого сможешь увидеть и ты!»

Я смотрела туда, куда он показывал, щурилась, размывала взгляд – в общем, я сделала всё, что можно, прежде чем мне все же пришлось сознаться: «Скотти, я просто не вижу его».

Он встал, вздохнул и заявил: «Ну, мама, вот так и бывает. Взрослые видят то, что зримо, а дети то, что зримо, и то, что незримо».

Если мы просто откроем свой разум, то начнем постоянно сталкиваться с проявлениями этого детского навыка. Слишком часто мы склонны не принимать всерьез детские наблюдения, когда они не основаны на каком-то внешнем признаке, видимом нам. Однажды в продуктовом магазине я услышала, как ребенок лет пяти заявил своей маме: «Это не очень хороший человек!» Мать попыталась утихомирить его и отвела в сторону, чтобы спросить, почему он так сказал. «Ну, раз у меня в голове такие же картинки, как у него, то это не очень хорошо!» Сколько маленьких детей делают это каждый день?

Когда я преподавала в коррекционном классе, наш кабинет находился прямо напротив учительской. Однажды я открыла дверь кабинета, а из учительской, сложив на груди руки, вышла бывшая монахиня, которая недавно устроилась преподавателем в наше учебное заведение. Она резко повернула и направилась в сторону своего класса. Я смотрела, как она исчезла за углом коридора, когда сидевший рядом со мной восьмилетний ученик, который ничего не знал о ее прошлом, спросил: «Разве она не хочет когда-нибудь выйти замуж?»

Вот вам возможность поиграть со мной в детективов. Однажды я наблюдала за уроком чтения в классе коррекции, где учился крайне аутичный мальчик лет восьми. У него было некоторые начальные языковые навыки, но большую часть времени он проводил в своем собственном маленьком мирке. В то утро он, казалось, существовал везде. Сначала он подошел к аквариуму, покачал его вперед и назад, а затем в восторге отступил. Он собирался сделать это еще раз, но учитель отвел его в сторону. Он подбежал к блестящей металлической двери в подсобку и начал энергично ее открывать и закрывать. После этого ему предложили сесть на пол вместе с группой, чтобы присоединиться к разговору о календарях. Позади него один ребенок запихнул гимнастический мяч в бочонок для игрушек, и мальчик устроил истерику, настаивая на том, чтобы мяч вытащили. Это сделали, и он успокоился, а когда через несколько минут настало время перекусить, он побежал в столовую и уселся рядом с батареей отопления.

Вы можете увидеть здесь невидимую, скрытую закономерность? Если вы перестанете смотреть на предметы и начнете думать о волнах, которые от них исходят, вы поймете, что на самом деле тот мальчик был крайне сосредоточенным. Ему нравились не рыбы, а волны, которые он создавал на поверхности воды в аквариуме. И металлическая дверь пульсировала, когда она тряслась, создавая ветер и волнистые всполохи света, идущие от блестящей поверхности. А мяч? Мяч душил бочонок. Мальчик слышал свист последнего издыхания бочонка, когда в него заталкивали мяч. Бочонок не мог дышать, пока мальчик не спас его. А во время перекуса мальчик наслаждался волнами тепла, которые поднимались от радиатора в холодные дни.

Мир на самом деле наполнен этими пороговыми явлениями, событиями, у которых есть явные и неочевидные стороны. Ищите возможности разделить этот опыт с маленькими детьми. Радуга, например, выглядит как настоящий объект, но на самом деле это просто световые волны, разложенные на цвета при помощи призматического преломления. Точно так же ручьи и водопады – это текущие волны, сделанные видимыми. Эхо – всего лишь звуковые волны, но оно может воспроизвести и наши голоса. Большинство детей в возрасте до шести лет живут в царстве непосредственного восприятия, используя чувства. Дети с головой погружаются в происходящее, потому что им не мешает постоянная болтовня взрослого разума. Для них все эти волны и движения являются естественными аспектами образов и перцептов, которые их окружают. Однако, чтобы в полной мере развить эту способность, они нуждаются в нашей помощи. Мы должны заметить, что они ощущают в окружающем их мире, и перестать быть их постоянным гидом. Памятуя об этом, великий натуралист Рейчел Карсон дала следующий совет:

«Чтобы ребенок сохранил врожденное чувство удивления, ему нужно общаться по крайней мере с одним взрослым, который сможет разделить с ним этот опыт, вновь открывая для себя вместе с ним радость, волнение и тайны мира, в котором мы живем».

Следующее упражнение дает вам возможность помочь таким образом одному ребенку. Я предлагаю вам совершить то, что я называю молчаливой прогулкой с ребенком, которого вы выберете. Такая прогулка удивляла и радовала сотни моих юных и взрослых учеников на протяжении многих лет, разжигая их способность смотреть на мир новыми глазами. Прочитайте инструкцию вдумчиво и не спеша, чтобы быть готовым совершить вашу собственную молчаливую прогулку, когда возникнет такая возможность.

Инструкция

• Запланируйте тридцати-сорокаминутную прогулку с ребенком в возрасте от двух с половиной до пяти с половиной лет. Это может быть прогулка по кварталу, на заднем дворе дома или в близлежащем парке. Если вы знаете ребенка не очень хорошо, то, возможно, предпочтете прогуляться рядом с его домом. Позвольте ребенку самостоятельно устанавливать темп во всем. Пусть он начинает любые разговоры. Несмотря на то что ваша цель – свести на нет все разговоры, так, чтобы ребенок почти забыл о вашем существовании и начал вести себя естественно, обязательно будьте дружелюбны и общительны с ним в начале прогулки. Полное молчание может показаться ребенку слишком странным и пугающим. Просто не начинайте разговор первым и не развивайте предложенные темы – и не указывайте ребенку, что делать! В идеальном случае, разговор вскоре сойдет на нет, и прогулка станет в основном молчаливой. Неважно, разговорчивый или тихий у вас ребенок. Ненавязчиво следите за ним и за тем, как в течение всей прогулки он взаимодействует с миром.

• Если оказалось, что вы выбрали ребенка, который во время прогулки почти без умолку болтает, придется постараться уделить ему и его деятельности качественное внимание, не вникая особо в его слова. Может быть, этот ребенок сейчас находится на пике овладения речью и получает огромное удовольствие, называя для вас объекты своей Вселенной и объясняя ее чудеса. В этом случае просто не обращайте внимания на слова и не поддавайтесь искушению присоединиться к разговору. Когда вы будете активно сосредотачиваться на действиях ребенка между его высказываниями, даже очень разговорчивый ребенок может начать понимать, что есть такая вещь, как невербальное внимание.

• Когда во время прогулки вы войдете в мир ребенка, обратите внимание на суть предметов и событий, которым он уделяет внимание, на то, как долго они его занимают, и на наблюдения и открытия, которые, он, судя по всему, делает. Заметьте также, как то, что вы подобным образом вошли в мир ребенка, влияет на ваш собственный темп и мыслительную деятельность.

Многие из моих бывших студентов рассказывали о своих прогулках в мельчайших подробностях. Вот несколько перепечатанных с их разрешения выдержек из их рассказов. Обратите внимание на то, как эти дети изучали свой мир.

• «Она поднимает камень и бросает его на улице. Она становится одержима бросанием камней. (Двухлетний ребенок)»

• «Ему оказались неинтересны те стимулы, от которых я этого ожидал. Больше всего его занимали урна, окурок и постукивание. (Пятилетний ребенок)»

• «Люди на улице не приковывали ее внимание так, как травинки, высокое дерево или движение. (Пятилетний ребенок)»

• «Мы остановились, чтобы посмотреть на мокрую газету на лужайке. Возле следующего дома мы понюхали цветы перед крыльцом. (Ребенок трех с половиной лет)»

Перед тем как дети заметили эти объекты, их глаза поймали какое-то движение или смутное мерцание, что больше походило на набор ощущений, чем сформированный образ. Когда их внимание остановилось на объекте, произошел важный сдвиг. Эти изолированные ощущения объединились в осознанный образ, привлекая их пристальное внимание.

Мы делаем то же самое, будучи взрослыми, но это происходит так быстро, что мы больше не осознаем этот процесс связывания признаков. Практики, с которыми мы работали до настоящего времени, начинают помогать нам замедлить этот процесс, чтобы он снова мог стать сознательным. В следующей главе мы внимательно посмотрим на связывание признаков и узнаем, как каждый из наших органов чувств связывает признаки вместе, чтобы создать целостный образ, и, что более важно, мы узнаем, как можем снова развязать их.

Глава 2
От ощущений к восприятию и обратно

Мы чувствуем бесконечно больше вещей, чем воспринимаем… Мы купаемся в бассейне ощущений, из которых наше восприятие извлекает лишь то, что полезно прямо сейчас.

Серж Карфантан, «Философия и духовность»

Мы провели важное различие между ощущениями, которые возникают, прежде чем мы даже направим на них свое внимание, и образами восприятия, которые формируются, когда мы сознательно обращаем внимание на стимул и задействуем свои навыки называния предметов. Акт перехода от ощущений к восприятию является естественным и происходит очень быстро, по мере нашего знакомства с окружающим миром. Вспомните, как последний раз вернулись из длительной поездки и поймали себя на том, что ходите по дому и проводите инвентаризацию. Вы хотели убедиться, что все на месте. В процессе ревизии всех этих знакомых вам предметов ваш мозг молниеносно строил образы восприятия.

Тем не менее, если мы глубже изучим ощущения, прежде чем они превратятся в образы, то сможем исследовать редко определяемое действие – переход в обратном направлении от образов к ощущениям. Мы, по сути, научимся пересекать малоизученный порог в своем сознании!

Способность пересекать этот порог лежит в основе почти всех процессов, связанных с интуицией. Тренируя ее, вы можете обнаружить, как ваша интуиция резко усиливается. Это новое умение принадлежит к таинственной области нашего путешествия, о которой мы говорили в предисловии к данной книге. Ему нельзя научить напрямую. Однако, как только оно возникнет, и вы это почувствуете, оно станет ценным дополнением к естественным возможностям вашего разума. Эта часть представляет вам богатый набор практик, которые вы, в своем стремлении раскрыть свои удивительные интуитивные способности, возможно, захотите изучить.

Территория между двумя тайнами

Как мозг «связывает» информацию, чтобы создать упорядоченный опыт восприятия, – вот вечный вопрос.

Дэвид Уитни, Центр сознания и мозга, Калифорнийский университет в Дэвисе

Многие области науки в своих крайних точках сталкиваются с тайнами. В этих отдаленных уголках правила могут резко меняться. Идеи Ньютона, впервые опубликованные в 1687 году, практически не меняясь, служили физикам-исследователям в течение почти трех столетий, до тех пор, пока не началось изучение сверхмалых субатомных частиц или экстремально огромных взаимодействий между движущимися небесными телами. Квантовая механика возникла, чтобы исследовать микромир, а теория относительности Эйнштейна помогла исследовать макромир.

Исследование роста населения тоже имеет две таинственные крайности. Когда население сталкивается с вероятностью вымирания, часто возникает всплеск рождаемости. Другая крайность – это ситуация, когда перенаселенность угрожает привести к другому виду вымирания популяции, и тогда рождаемость может снова серьезно измениться. В этот момент плодовитость загадочным образом снижается и рождаемость, которая неуклонно повышалась, может внезапно упасть.

Исследование связывания признаков на двух своих полюсах тоже сталкивается с подобными загадками. На клеточном уровне неврологи все еще пытаются объяснить, как мозг связывает такие признаки, как цвет, движение, форма и звук воедино, чтобы сформировать образ восприятия. На глобальном уровне когнитивные теоретики продолжают спорить о той роли, которую связывание признаков может играть в объяснении природы сознания. Они задаются вопросом, может ли осознанность вообще существовать до того момента, когда несвязанные признаки как-то объединятся. Как бы то ни было, подобно ученым, которые и в физике, и в вопросах роста численности населения продолжают изучать обширное поле между двумя крайностями, мы можем исследовать много интересных аспектов связывания признаков, которые существуют между двумя описанными выше тайнами.

На самом деле, мы уже начали изучать эти признаки. Траектории движения и волновые паттерны, с которыми сталкиваются люди, обретшие зрение, являются на самом деле несвязанными признаками. После того как возникает образ, будь то цветок или лицо матери, мы говорим, что эти признаки связываются вместе. Наша задача – найти способ, чтобы ощутить эти признаки, прежде чем они свяжутся, отдавая себе отчет в том, что наше сознание, как правило, делает это почти мгновенно.

Давайте поэкспериментируем. Прислушайтесь к окружающим вас прямо сейчас звукам и отметьте два или три звука, кажущихся простыми. Например, прямо сейчас я слышу громыхание… посуды, жужжание… холодильника и писк из моего компьютера… сообщающий о получении нового входящего сообщения электронной почты. Независимо от того, что я только что услышала, я сразу же сопоставила эти звуки с их источником, если это было возможно. Это связывание признаков в действии. Сама направленность внимания на окружающий мир, как правило, приводит к тому, что связывание происходит.

Тем не менее, кролик вздрогнет при всех этих звуках и инстинктивно убежит, даже не попытавшись определить их источник. Вспомните, что происходит, когда какой-то неожиданный звук пугает вас. В этот миг, прежде чем даже успеть подумать: «Что это было?», вы тоже ощущаете чистый звук.

Однако не каждый чистый звук бывает настолько мимолетным или настолько пугающим. В восточной музыке есть элемент, который называется дрон, по своей сути близкий к чистому звуку. Это постоянный фоновый гул, вокруг которого строится мелодия. Он лежит в основе песни или ритма, но при этом неинформативен. Сами мелодии имеют форму, которую ухо старается заметить, а затем распознать, услышав второй раз, но дрон на слух так не действует.

Некоторых западных композиторов двадцатого века тоже интересовал поиск несвязанных или непредсказуемых тонов. Кит Джарретт, известный пианист, обычно медитировал перед выступлением, стремясь выбросить из своего разума все музыкальные шаблоны, чтобы суметь сыграть нечто совершенно неожиданное, начиная с того тона, который возникает, когда он опускает руки на клавиши.

Еще один композитор, Джон Кейдж, стремился к тому, что он назвал неопределенностью – он располагал в случайном порядке отдельные тоны, тоновые кластеры и интервалы тишины, часто включая в свои выступления механические звуки и звуки окружающей среды. Он всегда предлагал посетителям концертов перестать целенаправленно слушать и вместо этого позволить чистым звукам достичь их ушей. Тем не менее, даже зрители, пришедшие на концерт современной фортепианной музыки в Нью-Йорке, оказались не готовы к самому экстремальному эксперименту Кейджа. В тот вечер он представил пьесу, которую назвал «4 '33» (четыре минуты, тридцать три секунды) и которая состояла из трех тщательно выверенных по длительности частей. Пианист поднялся на сцену, сел за рояль, запустил секундомер, раскрыл партитуру, открыл крышку рояля для исполнения первой части и начал перелистывать страницы, ничего не играя. Затем он закрыл крышку, открыл ее снова для исполнения следующей части, перевернул еще несколько страниц, закрыл крышку и открыл ее в последний раз для исполнения третьей части. К сожалению, большая часть аудитории не смогла слушать несфокусированно. Джон Кейдж вспоминал о той премьере так: «Они не поняли… То, что они считали тишиной, потому что не знали, как слушать, было полно случайных звуков. Во время первой части можно было слышать шелест ветра снаружи. Во время второй части капли дождя начали стучать по крыше, а в течение третьей части сами люди производили разные интересные звуки, когда говорили или выходили».

Вы можете заниматься несфокусированным слушанием, когда захотите. Секрет в том, чтобы позволить звуку прийти к вам, а не встречать его. Прогуляйтесь на природе и позвольте случайным звукам достичь ваших ушей. В такой же расслабленной манере вы можете даже послушать шум городского движения. Опытные воспитатели научились использовать этот подход на детской площадке, позволяя обычным звукам растворяться в гуле. Если возникает какая-то проблема, то она сразу выделяется на фоне общего гула, и они могут быстро ею заняться.

Прежде чем мы перейдем к изучению других органов чувств, интересно будет рассмотреть, как воспринимают звуки младенцы. Два главных звука особенно хорошо успокаивают их и придают им сил. Исследователи обнаружили их, когда измеряли силу иммунного ответа у новорожденных, используя так называемый индекс тонуса блуждающего нерва. Чем выше этот индекс, тем сильнее шансы ребенка на выживание. Они обнаружили, что младенцы из группы высокого риска в отделениях интенсивной терапии показали резкий рост тонуса блуждающего нерва при звуке голоса своих матерей. Никакие другие звуки не могут сравниться с этим по силе производимого эффекта.

Наряду с голосом матери, еще один звук всегда хорошо слышен в утробе – звук материнского сердцебиения. Музыкальные записи, в которые включен звук сердцебиения спокойного взрослого человека, часто используют в детских отделениях больниц, чтобы успокоить капризных младенцев. А если мать во время беременности смотрела какую-нибудь мыльную оперу, чтобы расслабиться, то, как обнаружили исследователи, ее ребенок успокаивается в течение первых тридцати секунд звучания музыкальной темы из этого сериала. Эти данные позволяют предположить, что первая важнейшая задача слуха – способствовать возникновению привязанности к матери, регистрируя связанные с матерью звуки. Так у младенцев начинаются первые опыты с связыванием признаков: ключевые сенсорные стимулы привязываются к образу матери.

Виды зрения

Воля, которая управляет мышлением, должна перестать идти от субъекта к объекту и начать идти от объекта к субъекту…

Это очищение субъективного опыта достигается через практику удивления, почитания, единения и полной капитуляции.

Джон Гарднер, «Правильное действие, правильное мышление»

У глаза есть два основных механизма для обработки того, что человек видит. Первый – это механизм фокусирования, который использует центр глаза и отлично подходит для того, чтобы целиться и рассматривать мелкие детали. В дикой природе хищники активно используют это центральное зрение, чтобы увидеть свою добычу, выследить ее, оценить расстояние для атаки и схватить. Второй механизм используется добычей. Это периферическое зрение, которое гораздо полезнее для нее, так как с его помощью она видит любое движение вокруг себя намного быстрее, чем при помощи центрального зрения. И если у хищников глаза расположены спереди и они могут сфокусировать их на каком-то одном объекте, то у животных, на которых охотятся, например у кроликов и лошадей, они расположены по бокам головы. Глаза кроликов настолько сильно сдвинуты к задней части головы, что их линии взора не перекрываются и они вообще не могут фокусировать взор на предметах, расположенных непосредственно перед ними. Лошади умеют фокусировать взор на предметах, находящихся на некотором расстоянии, и используют это умение, однако расстояние до предмета должно быть не менее метра. Лошади, которые обучены прыгать через препятствия, демонстрируют глубокую веру в то, что наездник даст им сигнал, когда именно нужно будет прыгать, потому что сами они перед прыжком видеть препятствие уже не могут.

Люди прекрасно используют оба механизма. Наша система периферического зрения использует стороны наших глаз намного быстрее и замечает малейшие движения. Так, орнитологи разворачивают голову вполоборота, солдаты, патрулирующие вражеские линии, ходят взад и вперед, повернувшись к ним боком, а хорошие учителя следят за поведением в классе «глазами на затылке». Спортсмены, занимающиеся командными видами спорта, также полагаются на эту систему в моменты пикового напряжения в игре, мгновенно замечая меняющиеся движения своих противников и товарищей по команде. Все эти движения происходят быстро и неожиданно и поначалу не связываются с другими признаками предметов, поэтому их можно определить как чистые визуальные ощущения или несвязанные признаки. Хотя наше периферическое зрение быстро предупреждает нас даже о легчайших движениях, оно не регистрирует цвет и совсем не может различать детали. Чтобы увидеть их, мы поворачиваемся к тому месту, где заметили движение, и переключаемся на центральное зрение, которое использует центральную часть каждого глаза. Теперь мы можем воспринимать цвета, мелкие детали, а также информацию о расстоянии и расположении предметов в пространстве.

Не так-то просто найти способ испытать чистые визуальные ощущения с помощью нашей высокоаналитической зрительной системы. Лучше всего это может получиться с ощущениями света и цвета. Свет был первым полноценным ощущением, которое отметили люди, впервые обретшие зрение, и, судя по всему, свет завораживает и детей. Мы, вероятно, пытаемся вспомнить это чистое, ослепительное ощущение, когда смотрим на фейерверк, отыскиваем на небе звезды или собираемся смотреть праздничный парад огней. Эти световые шоу каким-то образом дают нам возможность испытать чистые визуальные ощущения. Однако, чтобы найти способ, с помощью которого зрители испытали бы цвет как застывшее во времени ощущение, понадобилось несколько увлеченных художников.

В течение двадцатого века, когда некоторые композиторы искали чистое ощущение звука, несколько художников пытались поделиться своей любовью к цвету, как чистому или не привязанному к конкретным объектам переживанию. Французскому живописцу Иву Кляйну особенно нравился определенный оттенок синего. Он даже работал с одним химиком над созданием связующего вещества, которое позволило бы краске сиять со всей своей блистательной силой. Кляйн создал почти двести полотен, используя только этот цвет, который он назвал «международный синий цвет Кляйна». Некоторые из полотен были просто закрашены этой синевой. Так художник предлагал зрителю перестать смотреть на картину и открыть для себя идущее от нее чистое ощущение цвета.

Американский писатель, антивоенный деятель, художник-визуалист Эд Рейнхардт искал способы удаления всех форм и информации из изобразительного искусства, точно так же, как Джон Кейдж пытался сделать это с музыкой. Глубоко расстроенный черно-белым мышлением во время войны во Вьетнаме, он попытался подняться выше такого поляризованного мышления при помощи своих текстов и картин. Рейнхардт описал свою цель как попытку создать «символ, не подвластный манипуляциям, не пытающийся манипулировать, бесполезный, непригодный для продажи, не поддающийся улучшению, непригодный для фотографирования, невоспроизводимый и необъяснимый». Последние тринадцать лет своей творческой жизни он занимался тем, что при помощи чрезвычайно осторожных мазков кисти писал огромные полотна с едва различимыми черными квадратами на черном фоне. На недавней выставке, посвященной его жизни и творчеству, был особенный экспонат: одно из его больших полотен, которое бережно хранилось на протяжении более пятидесяти лет. Даже сейчас оно способно загипнотизировать зрителей. Они обычно подолгу неподвижно стоят перед холстом, отказавшись от аналитического восприятия и просто погружаясь в черноту, которая от него исходит.

Можно сказать, что большая часть этой главы была посвящена исследованию мира зрительных событий, которые так же сильно связаны с чистыми волнами. Возможно, изучение самого света может считаться опытом познания волн, но это только начало. По мере практики, вы сможете обучать свои глаза более полно наслаждаться видением мира волн. Секрет в том, чтобы позволить миру прийти к вам, а не выходить на его поиски. Почувствуйте пульсацию, когда увидите, как лошадь срывается с места; смакуйте поток машин, проносящихся мимо, хаотичные перемещения тележек в магазине, падение снега и дождя. Позвольте своим глазам смягчить взор и откройте для себя движения, из которых состоит окружающий вас мир.

Как работает нос
Удивительная система обоняния

Наш нос связан с собственным специализированным органом под названием обонятельная луковица, которая расположена в нашем большом мозге. Этот орган, состоящий из выпуклой области с различными ответвлениями, работает на удивление свободно и независимо от факторов, которые влияют на работу остального мозга. Если бы области мозга имели так называемый статус, то можно сказать, что обонятельная луковица, вместе со своими ответвлениями, находится в очень элитном районе. Рядом с ней находятся такие органы мозга, как гиппокамп, который является главным центром памяти мозга, лобная кора, которая регулирует все наше высокоуровневое мышление, и миндалина, которая служит в качестве привратника мира эмоций, то есть хранит травматические воспоминания и отслеживает новые опасности.

Фольклор всегда наделял нос особой способностью различать правду, как будто понимая, что он менее подвержен внешним воздействиям. Английское слово sage, которое используется для описания мудреца, происходит от латинского sagax, что значит «человек с острым обонянием». Способность носа отыскивать правду отмечена в нескольких сленговых выражениях. Например, о журналисте мы говорим, что он «держит нос по ветру», и мы можем сказать, что «пахнет жареным», или «вонючее дело», или «я чую неладное».

Полицейские следователи обращают особое внимание на то, касаются ли подозреваемые своего носа. Ложь повышает уровень стресса, а от этого в носу набухают кровеносные сосуды. Это набухание проходит, только если потереть или почесать нос. Ключевой признак, по которому человека узнают в лицо, – это тоже нос, и, если его изменить, человек станет неузнаваемым. Красный шарик раньше в наказание надевали на нос провинившегося человека, чтобы пристыдить, а теперь он стал инструментом, при помощи которого артист входит в образ клоуна.

Когда мы вдыхаем через нос, воздух попадает в носовую полость, находящуюся возле обонятельной луковицы. Эта полость является своего рода маленьким холодильником для лобной коры. Одна из ветвей сонной артерии проходит через нее на пути от сердца к лобной коре, неся наверх свежую, горячую кровь. Если эту кровь охладить всего на две десятые градуса, это позволит человеку сохранять свежесть восприятия. В противном случае человек может в буквальном смысле разгорячиться и потерять способность думать, перед тем как действовать. Вспомните газетные вырезки с лицами правонарушителей. Эти люди дышат через рот, а их лица искажены злобой. По этим двум признакам можно понять, что они останутся горячими и импульсивными.

Для охлаждения крови при помощи полости носа принципиально важны два момента, которые не соблюдаются у правонарушителей. В первую очередь, необходимо, чтобы в полость поступал прохладный воздух, поэтому дыхание через нос очень важно. А во-вторых, свой вклад в процесс вносит приток более холодной венозной крови, которая покидает мозг и возвращается к сердцу для обогащения кислородом. Когда человек искривляет лицо, кровь попадает прямо в яремную вену, минуя носовую полость. С другой стороны, если человек улыбается, его лицевые мышцы направляют эту кровь обратно к полости носа через сеть лицевых вен. Вьетнамский монах и номинант на Нобелевскую премию мира Тхич Нхат Хан известен своим советом «Ищите мира. Улыбайтесь, дышите и ходите медленно». Его совет мудр не только с философской, но и с неврологической точки зрения. Вы можете проверить силу его рекомендации, если попробуете подышать через рот и через нос и обратите внимание, как разные способы дыхания влияют на ваше душевное состояние.

Путь из носа в носовую полость является единственным незащищенным путем в ваш мозг. То, что воздух попадает в такую чувствительную область вашего мозга, одновременно вызывает у медиков интерес и беспокоит их. Они обеспокоены, потому что воздух может занести загрязняющие вещества, типа свинца в бензине, дыма от распыленных пестицидов и черную плесень из мокрого картона и гипсокартона в ваш мозг, где они могут вызвать серьезные неврологические заболевания. Именно в области, окружающей обонятельную луковицу, в первую очередь, накапливаются амилоидные бляшки при болезни Альцгеймера и здесь же находится зона, где развивается болезнь Паркинсона. Поскольку эти болезненные процессы затрагивают обонятельную луковицу, часто их первым симптомом становится потеря обоняния. Раньше медики пытались доставить лекарства в эти области мозга через кровь, но им мешал гематоэнцефалический барьер, который не дает посторонним веществам проникать в мозг. В настоящее время исследователи разрабатывают химические ингаляторы, которые могут быть доставлены напрямую через нос для лечения заболеваний, подобных этим.

В то время как свойства носовой полости привлекли внимание многих исследователей в области нейронаук, которые стали изучать обонятельную систему, вокруг другого удивительного открытия возник еще больший ажиотаж. Клетки мозга могут в определенной степени восстанавливаться, хотя полная их замена и замена их связей с другими клетками происходит редко. Было обнаружено, что этот процесс замены клеток, называемый «нейрогенез», происходит только в двух областях мозга – гиппокампе (основной центр памяти) и обонятельной системе.

Последние данные показывают, что примерно 10 процентов клеток гиппокампа заменяются постоянно. Однако в обонятельной системе обновляются абсолютно все клетки путем образования точно таких же клеток каждые шесть месяцев. Исследователи до сих пор не понимают, почему это происходит, но они знают, что, если этот процесс заблокировать, обонятельная луковица резко увядает. Эта способность к восстановлению вдохновила ученых провести серию многообещающих экспериментов на крысах. Им повреждали спинной мозг, после чего покрывали его клеточными пластами из их обонятельных путей. Первые результаты показывают, что клетки способны устранить повреждение и восстановить способность крыс к движению. Все это дает надежду на то, что когда-нибудь будет придуман способ лечения травм спинного мозга и у человека. И если двадцать лет назад казалось, что у исследований обонятельной системы нет никакого будущего, то в наши дни эти исследования стали для неврологии золотой жилой.

В следующей главе речь пойдет о запахах, о том, как мы их чувствуем и можем ли мы обнаружить какие-либо не имеющие названия обонятельные ощущения.

От ароматов к феромонам

Склонность обонятельной системы идентифицировать то, что она ощущает, сочетая это чувство с названием или ассоциацией, настолько сильна, что поиск осознанного аромата, которому не нашлось бы названия, кажется безнадежным. Кроме того, обоняние является мощным триггером памяти, потому что обонятельная луковица находится в непосредственной близости от центра памяти, и это позволяет ароматам легко соединяться с воспоминаниями. Ароматерапия может пробудить воспоминания у угасающих пациентов с болезнью Альцгеймера и может активировать поток воспоминаний у писателей, как, например, у Марселя Пруста, чьи мемуары «В поисках утраченного времени» были вдохновлены ощущением одного аромата (запаха) из детства.

Тем не менее, не все запахи попадают в одну категорию. Запахи окружающей среды, которые легко запоминаются, обнаруживаются первичной обонятельной системой носа. Например, запахи духов, цветов, скунса, паров бензина и готовящейся пищи обрабатываются обонятельной луковицей. Сигналы из обонятельной луковицы попадают в лобную кору, где запах получает название, и в гиппокамп, где формируются воспоминания.

Некоторые антропологи утверждают, что два конкретных запаха работают на более примитивном уровне, потому что критически важны для выживания. Это запахи дыма и испорченной пищи. Они даже предполагают, что изначально нос нужен был именно для обнаружения этих двух запахов. Однако в современном технологическом мире потребность в способности обнаруживать эти запахи исчезает. Дымовые пожарные сигнализации обнаруживают дым за нас, а продуктовые магазины удаляют испорченные продукты с полок и прилавков, прежде чем мы придем за покупками. В итоге у большинства людей способность различать запахи снизилась.

Несколько десятков лет назад большинство западных медицинских учебных заведений включали в программу курс, посвященный постановке диагноза по запаху. Телесные запахи, связанные со многими болезнями, очень специфичны, и их можно использовать в качестве диагностических признаков. Диабет, кишечная непроходимость, болезни печени, почечная недостаточность, рак легких – все эти состояния имеют молекулярные маркеры в дыхании. На Востоке студентов, обучающихся медицине, продолжают учить использовать обоняние как важный диагностический инструмент, однако подобные курсы постепенно исчезли из западной учебной программы. Похоже, что все меньше студентов-медиков имеют острое обоняние, необходимое для получения этого навыка. Между тем диагностика стала использовать визуальные наблюдения, самоотчеты пациентов и данные, полученные с помощью все более передовых технологических инструментов. С возрождением интереса к проявлению болезни через запахи батарею диагностических инструментов пополнили электронные и собачьи носы. Первыми электронными носами, или устройствами чтения запахов, были адаптированные для медицинских нужд устройства, разработанные в парфюмерной промышленности. В настоящее время высокотехнологичные приборы стали гораздо проще, портативнее и дешевле. Один из перспективных подходов предполагает использование лазерных лучей для анализа молекулярного состава выдыхаемого воздуха. Лечебных собак вот уже некоторое время используют для того, чтобы обнаруживать изменения в структуре дыхания их хозяев до того, как у тех возникнет эпилептический припадок или изменится уровень сахара в крови. По последним данным, кинологи выяснили, что могут научить некоторых собак определять у пациентов рак по дыханию с поразительной точностью в 99 процентов.

Есть веская причина тому, почему люди никогда не достигнут такого уровня мастерства. Человеческий нос без особых усилий в состоянии удержать след любого запаха только в течение нескольких минут. Нос не может не впускать в себя запахи. Его способ защиты от перегрузки – заставлять нас активно принюхиваться каждые несколько минут, обновляя тем самым остроту обоняния. Вспомните, как вы пришли домой и по запаху тут же поняли, что нужно вынести мусор. Но если вы решите сначала прочитать вашу почту, то этот сигнал исчезнет и вы, вероятно, забудете о мусоре.

Собаки ощущают мир запахов совершенно иначе. Благодаря тому, как они дышат, они могут непрерывно следить за окружающей обстановкой и отслеживать важные запахи. Их ноздри трепещут и при каждом вдохе перемешивают воздух, а прорези по бокам ноздрей дрожат и создают при каждом выдохе ветер, освежая обоняние для следующего вдоха.

Собаки и большинство других животных имеют две отдельные системы для распознавания запахов. Одна из них напоминает нашу собственную. Она необходима для обработки множества сильных запахов, окружающих животное. Другой механизм необходим для обработки ряда чрезвычайно слабых запахов, которые называются феромонами. В список феромонов входят все запахи тела: запах дыхания, мочи, кала, вагинальные запахи, запах рвоты, крови и разлагающейся плоти, а также запахи эмоциональных состояний, таких, как страх и агрессия, и многие запахи, выделяемые при проблемах со здоровьем, упомянутых ранее. Если феромоны очень сильные, то основная обонятельная система обрабатывает их, но, если они очень слабые, вступает в действие более примитивная обонятельная система, называемая вомероназальный орган, или ВНО. Этот маленький орган выглядит как небольшая ямка, расположенная в глубине носа у млекопитающих и на нёбе у рептилий. Он связан с обонятельной луковицей собственными путями и предназначен исключительно для поиска и отслеживания феромонов. Эти феромоны, возможно, очень похожи на чистые, не привязанные к конкретному образу ощущения, которые можно получить при помощи обоняния, поэтому возникает вопрос: «Могут ли и люди почувствовать их?»

Поскольку вомероназальный орган невероятно мал и хорошо спрятан, исследователи до последнего времени не знали, есть ли он вообще у людей^[2]. Когда его открыли, то начали выделять ключевые феромоны, надеясь, что таким образом получат эффективные парфюмерные отдушки, но это исследование потерпело неудачу. Похоже, что по крайней мере взрослые люди чувствуют феромоны не очень хорошо. Новорожденные гораздо больше чувствительны к феромонам. Они легко обнаруживают запахи собственной амниотической жидкости и молока собственной матери и реагируют на них. Запах амниотической жидкости их немедленно успокаивает, а почувствовав запах молока, они начинают искать его источник и отчаянно плачут, если не находят его. Похоже, что такая сильная чувствительность к материнским запахам играет важную роль в установлении ранней привязанности и, вероятно, ее можно отнести к способности испытывать чистые ощущения.

Вот и все, что на данный момент известно о реакции человека на феромоны. Однако я прошу вас: продолжайте изучать собственные догадки. Могут ли люди почуять страх? Влияет ли «животный магнетизм» на выбор партнера? Правда ли, что после некоторых эмоционально насыщенных встреч возникает неприятный запах изо рта?

Вкус, осязание и движение

Спросите у детей и птиц про вкус вишни и клубники.

Иоганн Вольфганг фон Гете

Наше чувство вкуса основано, по большей части, на нашем прошлом опыте и ассоциациях. Понравилось ли нам то, что мы сейчас пробуем на вкус, когда мы попробовали это впервые? А то, что мы сейчас чувствуем, – это хороший образец того вкуса или нет? Похоже, что найти чистые вкусовые ощущения вообще невозможно. Наслаждаемся ли мы знакомыми блюдами, или экспериментируем с новыми рецептами, или пытаемся обнаружить испорченные продукты, или горькие на вкус потенциальные яды, мы всегда сопоставляем вкус с запахами или с воспоминаниями о прошлом опыте. Однако если мы посмотрим, как ощущают вкус дети, то сможем понять, каково это – иметь чистые, не связанные с образами, вкусовые ощущения. Есть три вкуса, на которые младенцы реагируют сразу же после рождения, а некоторые исследователи даже предполагают, что и в период внутриутробного развития. Даже новорожденные, которых еще не кормили грудью, будут морщить рот, нос и быстро моргать, если дать им тампон, смоченный слабым раствором уксусной кислоты, которая имеет кислый вкус. Если им впервые дают тампон, смоченный в сахарной воде, дети облизывают губы, начинают его сосать и проявляют признаки удовольствия. И, наконец, если протереть тампон слабой дозой хинина, который на вкус очень горек, они высунут язык, начнут делать рвотные движения, плеваться и жмуриться.

Некоторые исследователи считают, что это первичное отторжение горького защищает ребенка от ядов, так как большинство ядов горькие на вкус. Младенцы и маленькие дети, как правило, по-прежнему не любят все горькие вкусы, но взрослые перерастают эту реакцию и начинают наслаждаться кофе, горьким шоколадом или салатной зеленью. В то же время безопасная для взрослых горькая пища даже в очень малых дозах может оказаться токсичной для эмбрионов, поэтому большинство женщин во время беременности неосознанно начинают испытывать отвращение к горькому вкусу.

Хотя нам известно, как дети реагируют на вкусы при помощи мимики, мы не знаем, как дети переживают эти ощущения. Однако я, наверное, нашла ответ на этот вопрос. В 1970-е годы я принимала участие в сеансах групповой терапии, которые включали и повторное воспитание. Это терапевтический процесс, в ходе которого участники получают правильные родительские послания. Они погружаются в состояние детства, находясь в котором они живее реагируют на эти послания. Как правило, каждую неделю группа в течение часа играла под наблюдением двух психотерапевтов, а затем в течение следующего часа участники делились своими ощущениями. Все участники группы входили в своего рода полугипнотическое состояние, в котором, по сути дела, ощущали себя детьми, играли с игрушками и задавали психотерапевтам детские вопросы. Перед началом игры психотерапевты обычно спрашивали у участников, не хочет ли кто-нибудь бутылочку. Если кто-то отвечал утвердительно, они готовили для таких людей бутылочку теплого молока. В течение первого часа обязательно наступал момент, когда они, подобно младенцам, начинали плакать и просить бутылочку. Я была уверена, что никогда так не сделаю. Кроме того, я ненавидела вкус теплого молока и была уверена, что если мне придется его попробовать, то я тут же выйду из состояния младенца. Полгода спустя я действительно попробовала поучаствовать в этом эксперименте, и он совершенно изменил мое представление об ощущениях младенцев.

Перед началом эксперимента я специально ничего не ела. Когда все началось, я свернулась калачиком и унеслась в прошлое, в то время, когда я была совсем крошечной. Внезапно я ощутила пульсирующую боль, сначала в животе, а затем и по всему телу. Затем меня испугал пронзительный вой, раздавшийся у меня в ушах. Переключившись на миг во взрослое состояние, я поняла, что, на самом деле, это был мой собственный голос! После чего я снова вернулась в младенчество. Далее пришло ощущение того, что меня держат, а затем пришло время и для бутылочки. Я опять переключилась во взрослое состояние, достаточно надолго, чтобы понять, что я не чувствую никакого вкуса, а потом вернулась к состоянию удовольствия от растекающегося тепла, которое, казалось, наполняет мои руки, и особенно ноги. Когда младенцы во время кормления шевелят пальчиками рук и ног, это, на самом деле, часть их «вкусовых» ощущений. Это ощущение во всем теле, а не только во рту. Ощущение, наиболее похожее на это растекающееся по телу тепло, мы можем испытать, когда после длительного пребывания на холоде начинаем пить горячий сидр, какао или кофе.

При помощи последнего из наших пяти чувств, осязания, легче всего испытать чистое ощущение. Мы часто сопоставляем наше чувство осязания с каким-либо предметом, чтобы получить информацию, например, когда гладим бархатную ткань, пробуем на ощупь горячую воду из-под крана, поднимаем мешок, чтобы посмотреть, сможем ли мы его утащить, или же трогаем лоб заболевшего ребенка. Тем не менее, если мы расширим задачу и попытаемся найти общие телесные ощущения, то сможем обнаружить богатый выбор не связанных ни с каким объектом ощущений. Удовольствие, которое люди получают от аттракционов на детских площадках и в парках развлечений, основано на этих чистых ощущениях. Ощущения, которые возникают, например, при подъеме вверх, вращении, падении, размахивании и подпрыгивании, не требуют привязки к каким-либо предметам. Их не нужно сопоставлять с чем-либо, чтобы испытать, и даже младенцы, которые только научились связывать несколько признаков в целостный образ, как правило, любят эти ощущения.

Иногда движения сами по себе могут выступать как беспредметные импульсы. Когда стая птиц взлетает, косяк рыбы устремляется вперед или группа шершней начинает роиться, они реагируют на то, что называется импульсом действия. Реакцией на этот импульс также можно объяснить два типа человеческого поведения: участие в групповых действиях толпы, или безумие в составе группы, и героические действия отдельной личности. Часто спасатели, которых чествуют за то, что они прыгнули в воду, вошли в горящее здание, чтобы спасти кого-то, или вытащили кого-то из горящей машины, никак не могут объяснить свои действия. Они не помнят, о чем вообще думали в тот момент.

Еще одна важная, но неприятная функция осязания – это чувство боли. Большинство своих болевых ощущений человек как-то проанализировал и сопоставил с конкретным источником, поэтому они попадают в категорию предметных ощущений. Но как насчет ощущения благополучия? Может ли оно быть просто фоном, который мы перестаем замечать? Чувство благодарности за наше здоровье, которое возникает у нас после того, как проходят боль или недуг, – это, безусловно, предметное ощущение, которое головной мозг обнаруживает отчетливо и радостно. Но, возможно, когда мы воспринимаем наше здоровье как должное и позволяем этому отсутствию боли стать фоном нашей жизни, оно может действовать как фоновое состояние, подобно дрону в восточной музыке. И тогда мы снова испытываем чистые ощущения, подобно младенцам. Когда младенцы не чувствуют боли, то лежат спокойно, спят или переживают ощущения, которые доносят до них органы чувств. Они тоже воспринимают свой телесный комфорт как должное до тех пор, пока он не нарушится.

Другие чувства

Новорожденные поначалу воспринимают мир как набор чистых ощущений. Постепенно они накапливают запас связанных признаков окружающих их объектов. Вы же стремитесь испытать чистые ощущения снова. Вы, безусловно, открыли для себя, что, если ощущение назвать, оно тут же привязывается к какому-либо объекту. В следующей части мы рассмотрим связанные признаки как целостные образы восприятия, а также исследуем, как речь укрепляет эти образы. Когда на каком-то этапе вашего детства речь стала доминирующей силой в вашем сознании, вам стало труднее получать доступ к миру ощущений.

Однако, к счастью, с каждым из пяти чувств вы все-таки можете испытать неповторимые переживания, когда речь исчезает и вы вновь открываетесь для чистых ощущений. Вот несколько примеров, которые могут вам в этом помочь.

Возьмем, например, чувство вкуса. Лучшие шеф-повара стремятся превратить свои блюда в волшебство для гурманов, создавая такие изысканные вкусы, что обедающий впадает в безмолвный экстаз. Во многих фильмах, начиная от «Тома Джонса» до «Праздника Бабетты», этому моменту посвящены целые яркие, запоминающиеся сцены.

Природа способна вызывать у вас такие невыразимые чувства и при помощи запахов. Когда лавандовое поле распространяет повсюду свой аромат или когда все вокруг пахнет свежестью после дождя, в какой-то момент мы можем почувствовать настолько глубокий резонанс с миром, что опять лишимся дара речи.

Наше зрение может столкнуться с повергающей в трепет красотой, когда, например, нас потрясает какое-то впечатляющее произведение искусства в музее или эффектный закат.

Музыка может перемещать слушателей и исполнителей в невыразимый мир, и делает это так часто, что мы уже практически ждем этого. Те, кого музыка так не трогает, упускают возможность испытать по-настоящему глубокое удовольствие.

Наконец, осязание способно привести любовников в царство экстаза. При помощи осязания можно почувствовать и очень тонкие энергетические поля. Вполне возможно физически почувствовать глубокую энергию, окружающую памятники или культовые места, поэтому они пробуждают в нас невыразимое состояние благоговения и трепета. Ранее мы пытались вернуть способность испытывать чистые ощущения или воспринимать несвязанные признаки. Теперь настало время углубить нашу способность связывать признаки или формировать образы восприятия и сделать ее более осознанной. Когда мозг создает образы восприятия, качество направленного внимания возрастает, а наша способность к анализу улучшается. Существуют способы сохранить эту направленность. Задача заключается в том, чтобы вовлечь в процесс область мозга под названием лобная кора. К концу нашего путешествия вы уже хорошо познакомитесь с нею и будете знать, как правильно ее использовать. Ваш первый набор практик заключается в играх с пятью замечательными сенсорными триггерами, которые помогут улучшить ваше внимание и способность к сосредоточению.

Если вы пытаетесь что-то расслышать, то поднимите брови. Это слегка приподнимет ваши уши и подтянет барабанную перепонку, а внимание станет сфокусированным. Поднимание бровей запускает реакцию тревоги, как у животных.

Если ваш взгляд блуждает, а зрение размыто, прищурьтесь. Так вы активизируете центральное зрение, и взгляд снова станет сфокусированным. В следующий раз, когда вам придется ехать на автомобиле в условиях плохой видимости или когда вы будете пытаться дочитать страницу, хотя глаза уже устали, обратите внимание на свои действия. Очень вероятно, что в обоих случаях вы начнете щуриться.

Если ваш разум замутнен, а мир кажется тусклым, попробуйте сделать серию глубоких вдохов и выдохов через нос, как бы принюхиваясь (шмыгая носом). Это не просто обновит ваше обоняние, это обновит ваш ум и вернет вам способность к мышлению. Студенты, руководители предприятий и пожилые люди, желающие принести пользу своему стареющему мозгу, должны проводить зарядку для мозга при помощи различных дыхательных упражнений.

Если вам нужно, чтобы разум был начеку, щелкните языком по нёбу. Исследователи животных обнаружили, что все млекопитающие щелкают языком по нёбу, чтобы привлечь внимание своего молодняка.

И, наконец, если вам трудом удается подыскивать слова, постучите пальцами правой руки или соедините большой палец правой руки с средним – это должно вам помочь. Область мозга, которая управляет этими пальцами, примыкает к главному центру речи в левой лобной коре. Постукивание пальцами стимулирует этот центр, и искать слова становится легче.

Как мы узнаем на следующем этапе путешествия, многие дети и представители коренных народов могут смотреть на мир форм, а затем переносить свое внимание исключительно на энергетические свойства, стоящие за этими формами. Они, по сути, перемещаются туда и обратно через порог между ощущением и восприятием. Похоже, что монах, о котором шла речь в предыдущей главе, делал именно это, когда, поворачиваясь к цветку, видел его каждый раз заново. Когда вы будете исследовать связывание признаков на собственном опыте, посмотрите, удастся ли вам найти способы, которые помогут вам тоже пересечь этот порог.

Глава 3
Этапы формирования характера

На каждый шаг, который вы делаете в направлении высшего знания, делайте по три шага к совершенствованию вашего собственного характера.

Рудольф Штайнер, «Знание Высших миров»

У меня есть мечта, что в один прекрасный день четверо моих детей будут жить в мире, где их будут судить не по цвету кожи, а по характеру.

Мартин Лютер Кинг-мл.

Откуда приходит характер, как он формируется, какую часть мы наследуем, а какую получаем в результате обучения? Можем ли мы воспитать своих детей так, чтобы у них развился сильный характер, можем ли мы укрепить наш собственный характер на данном, уже позднем, этапе нашей жизни? Мы узнаем характер человека, когда видим его проявления. В силу характера люди совершают добрые, великодушные и героические поступки, от которых на глаза наворачиваются слезы. Нас явно трогают эти проявления благородного характера, а если они возникают у маленьких детей, то становятся еще более ценными. Как родители, мы лелеем и пересказываем истории о таких поступках наших детей. Как учителя, радуемся, что социальный климат в наших классах способствует такому сострадательному поведению. Мы сами стремимся проявлять эти черты и стараемся улучшить характер, чтобы наши природные склонности стали более благородными.

В начале этой части я расскажу о новых открытиях, касающихся формирования нашего характера, и событиях, которые происходят еще до того, как человек появляется на свет. В следующей главе, которая называется «Поиск неврологии мира», я опишу модель, легшую в основу для углубленного изучения развития характера, возможностей воли и стиля общения у маленьких детей. После того как вы прочтете о четырех проблемах развития, которые необходимо успешно решить в промежутке между рождением и пятью годами, я предложу вам изучить, какой вклад эти четыре ступени внесли в развитие вашего собственного характера и стиля общения с окружающими. К счастью, стратегии, которые помогают детям развиваться, можно адаптировать для того, чтобы они помогли расти и взрослым. Они позволят вам укрепить собственный характер и благотворно повлияют на то, как вы общаетесь с окружающими.

С чего начинается формирование характера

Первые факторы, оказывающие влияние на развитие нашего характера, действуют еще до нашего рождения. Их открыли совсем недавно. Это эпигенетические факторы, и они имеют вид химических веществ, переносящих определенные сообщения.

«Эпигенез» буквально означает «за пределами генов». Наука об эпигенезе исследует, как гены запрограммированы для выполнения своих функций. Хотя ученым уже какое-то время было известно о том, что изменение генов может привести к эмоциональным и физическими нарушениям, они лишь недавно начали исследовать гораздо более широкий спектр последствий, к которым приводят различные нарушения программирования генов. Это программирование по большей части происходит в период внутриутробного развития. По мере развития плода гены получают свое предназначение в виде химических связей. Связи предопределяют расположение генов в клетках, их роли и то, как и когда они будут эти роли активировать.

Если клеткам не удается «запомнить» эти роли, у человека может возникнуть рак или другие заболевания. Однако клетки могут прекрасно «запомнить» инструкции и сделать свою работу так, как запрограммировано, если гены расположены в неправильной последовательности или содержат ошибочные программы, и это тоже приведет к серьезным негативным последствиям. Так что же может помешать процессам установки нормальных химических связей и упаковки генов у плода? Ученые обнаружили, что инструкции для создания аномальных изменений на самом деле исходят от родителей! Вот подборка нескольких экспериментов, которые помогли им прийти к этому умозаключению.

В 2010 году исследователи из университета Цюриха провели эксперимент, в котором подвергали стрессу группу мышей-самцов в течение первых четырнадцати дней их жизни, постоянно и непредсказуемо отделяя от матерей. После этого они кормили и заботились о них нормально, но во взрослом возрасте эти мыши по-прежнему демонстрировали травматический паттерн поведения. Они избегали других мышей и были чрезвычайно нервозными. Затем их скрестили с совершенно спокойными самками. Они не принимали никакого участия в воспитании потомства, однако их мышата выросли с той же моделью поведения и их мозг имел те же нарушения генетического программирования, как и у них самих. Оказалось, что эта программа заложена в сперме этих отцов, и она передавалась следующему поколению в момент зачатия.

Матери посылают тревожные сообщения другим способом. Человеческий эмбрион способен производить особые ферменты, защищающие его от повседневных приливов и отливов гормонов стресса, которые он получает от матери. Однако, когда мать сталкивается с очень сильным стрессом или страдает от посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), эта буферная способность может истощиться, в результате чего плод начнет страдать от дистресс-синдрома (гипоксии). Если плод переживает это проблемное состояние очень долго, к нему поступает меньше кислорода. Это может привести к ряду последствий, от задержки роста и преждевременных родов до ослабления иммунной системы, что повышает риск возникновения у новорожденного инфекционных заболеваний, астмы и проблем с пищеварением. К этому следует добавить, что новорожденный теперь будет запрограммирован на высокий риск развития ПТСР, как у его матери.

Ученые отчетливо увидели эту закономерность в исследовании женщин, которые пострадали от урагана Эндрю в штате Флорида в 1992 году. Они изучили дистресс-синдром плода младенцев, рожденных от женщин, которые во время удара урагана находились на первом, втором и третьем триместрах, и сравнили их с младенцами, родившимися в то же время у женщин, которые проживали в районах, не пострадавших от урагана. Среди женщин, которые попали в ураган на первом триместре, дистресс-синдром плода существенно не вырос. Среди тех, кто столкнулся с ураганом во втором триместре, риск возникновения дистресс-синдрома возрос на 20 процентов. У тех, кто подвергся действию урагана в третьем триместре, этот риск составил 26 процентов.

У афроамериканских женщин, находившихся на третьем триместре беременности, риск возникновения дистресс-синдрома плода был еще больше и составил 45 процентов, в значительной степени из-за того, что они сильнее всего пострадали от урагана. У них было меньше возможностей для эвакуации, они скорее могли получить травму, они были наименее застрахованы и с большей вероятностью могли оказаться бездомными.

Эта история травмы возникает снова и снова, когда матери и отцы сталкиваются со стихийными бедствиями, разрушительной бедностью, насилием и войнами, а затем невольно передают свое потрясение детям. Вероятность такого развития событий можно было бы уменьшить, если бы женщины во время беременности были лучше защищены от травмирующих факторов, а мужчинам, чья сперма обновляется каждый день, помогли бы оправиться от их собственных травм так, чтобы их генетический материал начал нести более позитивные программы. Исследователи-эпигенетики ищут способы перепрограммировать некоторые из этих генетических блоков у детей и взрослых. И хотя результаты их работы появятся еще не скоро, ажиотаж растет вокруг уже самой возможности прорыва в этой области.

Сейчас мы должны научиться работать с этими врожденными программами, смягчая любые тени, которые они могут бросать на наш характер. К счастью, они играют достаточно незначительную роль в формировании нашего характера. Характер в значительной части зависит от волевых качеств, которые мы в себе воспитали. Воля – это нечто гораздо большее, чем просто способность противостоять искушениям. Она заключается также в способности начинать дело, терпеть, идти на компромисс, воздерживаться, вести себя бесстрашно. Список можно продолжать долго. У вас может быть несколько собственных любимых качеств, которые вы развили или стремитесь в себе развить.

Остальные главы в этой части посвящены тому, как волевые качества развиваются на протяжении первых пяти лет жизни человека и насколько сильно они воздействуют на его характер. В отличие от эпигенетических влияний, влияние опыта первых пяти лет жизни впоследствии можно скорректировать. Если вам не нравится вклад, который этот жизненный этап внес в формирование вашего характера, вы сможете скорректировать его при помощи советов практик, которые вы здесь найдете.

Поиск неврологии мира

В течение многих лет я очень часто читала лекции. Движимая ненасытным любопытством, я часто находила новые исследования, проводила параллели с миром образования, а затем искала возможности для обмена новыми знаниями с аудиторией. Это получалось довольно легко. Иногда мне предлагали выступить с докладом на крупных конференциях, и эти приглашения приходили за год или два до события. Поэтому я могла примерно прикинуть, какие идеи буду разрабатывать к тому времени, и предлагала сформировать доклад вокруг них. Таким образом, мне не нужно было вдыхать жизнь в идеи, которые больше не волновали меня. Этот подход работал хорошо до тех пор, пока несколько лет назад я, наконец, не перегнула палку. Я получила приглашение на мероприятие, которое должно было состояться через восемнадцать месяцев. Аудиторию должны были составить почти две тысячи педагогов, работающих по системе Монтессори. В то время я как раз задавалась вопросом, какие неврологические основы могут быть у мира (как отсутствия войны). Образовательная философия этих педагогов в значительной степени опиралась на воспитание в духе мира, поэтому они были в восторге, когда я предложила в качестве темы доклада поговорить о зарождении неврологии мира.

У меня было несколько предположений о том, где искать нужную информацию. Во-первых, я обратилась к исследованиям обонятельной луковицы, надеясь, что новые данные по обонятельному тракту, ведущему к лобным долям, покажут, что она является своего рода детектором истины. Если это так, то работа обонятельной луковицы могла бы оказаться основой для мудрого принятия решений и более мирного поведения. Но по этой теме мне ничего найти не удалось. Тогда я стала изучать исследования по нравственному развитию, чтобы посмотреть, посвящены ли какие-либо из них неврологическим основам этого процесса. Ученые, которые этим занимались, были вполне уверены в том, что важную роль в нравственном развитии играют лобные доли, и часто цитировали работы Александра Лурии^[3] в качестве доказательства. Но я изучала работы Лурии в течение многих лет и знала, что там было недостаточно информации для решения моей задачи.

К тому моменту, когда до выступления оставалось всего девять месяцев, я поняла, что столкнулась с проблемой. Я неторопливый ученый, а не мастер скоростного чтения, поэтому мне пришлось сузить зону поиска и включить в нее работы всего лишь трех ключевых исследователей в этой области. Я надеялась, что так у меня получится найти интересующие меня связи. В первую очередь, я выбрала доктора Брюса Перри из университета Бэйлор в Техасе, который занимался исследованием влияния насилия и травм на поведение и мыслительные навыки детей. Далее, я выбрала доктора Аллана Шора, детского психиатра, который специализировался на изучении этапов эмоционального развития детей и собрал данные из множества исследований, связанных с неврологическим развитием. Моим третьим выбором стал доктор Стивен Порджес, который лишь недавно опубликовал результаты своих двадцатилетних исследований о работе системы блуждающего нерва.

Я изучала их работы на протяжении нескольких месяцев. После этого я начала искать в своих бесчисленных заметках общий смысл и внезапно осознала, что все ложится в удивительно простую схему. Судя по всему, существует четыре основных этапа развития как саморегуляции, так и способности вести себя с учетом интересов окружающих. Оказывается, что дети рождаются без «тормозов», что, к своему ужасу, обнаруживают неопытные матери, когда пытаются успокоить своих новорожденных. Более того, без специального обучения они не могут самостоятельно совладать с всплесками энергии, которые поступают к ним из мира чувств, или с побуждением совершить движение.

Моя схема будет наполняться для вас смыслом по мере того, как вы будете читать следующие главы. А сейчас ее можно грубо описать как набор включателей и выключателей, которые должны развиться по мере роста ребенка.

Сперва младенцы должны научиться обращаться с миром возникающих у них ощущений. Они должны уметь отключать этот поток ощущений, когда он действует на них слишком возбуждающе и не дает успокоиться. Мы можем назвать этот механизм выключателем ощущений. Затем они должны научиться справляться со все возрастающей стимуляцией, идущей из окружающего мира, и не перевозбуждаться. Мы можем назвать этот механизм включателем ощущений. Оба механизма развиваются в первый год жизни. Затем младенцы начинают ползать и исследовать мир вокруг них, и на первый план выходит двигательная активность. Сначала они проходят через период следования своим импульсам к движению, другими словами, на этом этапе появляется включатель двигательной активности. Во второй половине этого периода происходит освоение речи, чтобы дети могли создать более глубокие социальные связи с миром. Наконец, возникают механизмы, которые способствуют развитию выключателя двигательной активности, к большому облегчению воспитателей и родителей. Вот четыре основные этапа.

Когда до выступления оставалось всего два месяца, а описанная выше схема едва намечалась, у меня состоялся очень короткий разговор с одной коллегой из университета Наропы. Она убедила меня в том, что я двигаюсь в правильном направлении. Джейн Карпентер работает заведующей кафедрой психологии, давно практикует буддизм и изучает буддийскую философию, и я знала, что ей очень понравятся мои догадки. «Знаете, что я думаю по поводу развития ребенка? – сказала я. – Я думаю, что он идет от выключения к включению потока ощущений, а затем от включения к выключению двигательной активности». Я ожидала, что ей придется объяснить подробнее, но этого не понадобилось.

Вместо этого она быстро ответила: «О, вы имеете в виду умиротворить, обогатить, притянуть и уничтожить». Я спросила, что она имела в виду под словом «уничтожить», и она сказала: «Ну, это преодолеть природу желания». И тогда я поняла, что мы с ней мыслим на одной волне. Умиротворить – это значит успокоить, или отключить чувства. Обогатить – это насладиться стимуляцией, или включением чувств. Притянуть – это начать взаимодействовать с миром, или включить двигательную активность, а уничтожить – это развить контроль над импульсами, чтобы выключить двигательную активность.

Завершая диалог, я сказала: «Точно, а откуда это?»

Ответ, который она дала, до сих пор восхищает меня: «Это четыре кармы просветленной деятельности»^[4].

Эти четыре состояния, через которые мы впервые проходим в младенчестве, в буддийской философии считаются кармами, или практиками, с которыми нужно работать на протяжении всей жизни. Эта модель станет очень ясной, когда вы прочитаете следующие несколько глав, начав с возможности проанализировать самих себя!

Четыре состояния, через которые мы впервые проходим в младенчестве, в буддийской философии считаются кармами, или практиками, с которыми нужно работать на протяжении всей жизни.

А как насчет того выступления? Я закончила подготовку в последний момент, но выводы хорошо состыковались, и у меня получалась очень качественная презентация. В других частях книги мы рассмотрим, как идеи обретают форму и как между ними возникают связи, когда это необходимо. Это был отличный пример данного феномена.

О гармонии нашей личности

Поговорим о том, как новорожденные, младенцы и дошкольники развивают каждый из четырех переключателей, необходимых для формирования их волевых качеств и навыков саморегуляции. Они должны уметь применять выключатель ощущений, чтобы успокоить себя; использовать включатель ощущений, чтобы погрузиться в мир чувств, не слишком перевозбуждаясь; работать с включателем двигательной активности, чтобы наслаждаться изучением окружающей среды; и, наконец, задействовать выключатель двигательной активности, чтобы выполнять какие-либо задачи, противостоять искушениям и контролировать свои импульсы.

Прежде чем вы перейдете к изучению того, как ребенок последовательно проходит через этапы развития этих четырех переключателей, будет полезно понять, как обстоят с ними дела у вас лично. На разных этапах вашего жизненного пути тот или иной переключатель может выйти из равновесия или может возникнуть потребность в его укреплении.

В описанном ниже упражнении вы прочтете, как выглядит взрослый вариант каждого переключателя, когда он по-настоящему сбалансирован. Но помните, что буддисты относятся к соответствующим каждому переключателю состояниям как к практикам, или карме просветленной деятельности. Это означает, что они являются идеальными состояниями, над которыми нужно работать на протяжении всей жизни, а не качествами, которые вы должны освоить к настоящему времени. Если вы обнаружите, что какой-то переключатель требует особого внимания, то, возможно, сразу поймете, что нужно делать. Если нет, можете попробовать одну из укрепляющих практик для этого переключателя. Но делайте все в щадящем режиме. Если вы захотите заняться несколькими переключателями, просто работайте с ними по очереди. Чтобы добиться успеха, выбирайте методы, которые покажутся вам простыми и надежными.

Выключатель ощущений:

Успокоение / умиротворение

Это способность быть в мире, распространять ощущение мира на окружающих вас людей и смотреть на возникающие проблемы как на решаемые. Когда этот переключатель сбалансирован, такие эмоции, как беспокойство, страх и разочарование, вам нехарактерны. Когда другие люди приходят к вам со своими заботами, вы способны помочь им успокоиться, чтобы им легче было справиться со своими жизненными ситуациями.

Насколько хорошо это утверждение описывает ваше состояние в последнее время?

Если качество умиротворения в данный момент выражено у вас слабо, вот несколько советов, как можно его укрепить:

• занимайтесь расслабляющими упражнениями: растяжкой, йогой, глубоким дыханием в течение одной-двух минут или медитацией;

• наблюдайте за природой: облаками, ручьями, птицами или даже аквариумными рыбками;

• делайте минутные перерывы в своей работе, во время которых расслабьте глаза, лицо, язык, горло, плечи;

• растирайте лицо, мягко растирайте закрытые глаза, помассируйте руки;

• спите ночью на час больше.

Включатель ощущений:

Восторг / Обогащение

Это способность видеть естественную доброту в других, наслаждаться красотой природы и чувствовать прилив сил от того, что другие счастливы. Вы уделяете время тому, чтобы насладиться прекрасными произведениями искусства и тонким ремеслом, чтобы посмотреть на талантливых спортсменов и исполнителей и отдать должное более простым умениям своих друзей и членов своей семьи. У вас хорошее чувство юмора, и вы замечаете радость и комедийность повседневной жизни.

Насколько хорошо это утверждение описывает ваше состояние в последнее время?

Если эта способность в данный момент выражена у вас слабо, вот несколько советов, как можно ее укрепить:

• практикуйте «отношение благодарности»: каждый день замечайте даже маленькие проявления красоты и доброты;

• хорошо отдыхайте (неудовлетворенная потребность в спокойствии будет мешать вам наслаждаться богатством окружающего мира);

• гладьте пушистых животных, ходите на массаж, чаще пользуйтесь лосьонами для кожи;

• приобретите любое хобби, от рисования до резьбы по дереву и изучения новых способов приготовления пищи;

• пойте вслух как минимум пять минут в день (даже наедине с собой – в душе или в машине).

Включатель двигательной активности:

Привлечение / Притяжение

Это умение привлекать к себе людей и играть ключевую роль в общественных мероприятиях. Это также желание искать приключения, исследовать новые места и виды деятельности. Ваше любопытство сильно, и вас приводит в восторг то, что может предложить вам мир. Вы с легкостью можете начать что-то делать. Вы получаете искреннее удовольствие от вызовов, которые несут новые проекты, без труда осваиваете новые навыки и способны всецело поглотиться работой или игрой.

Насколько хорошо это утверждение описывает ваше состояние в последнее время?

Если эта способность в данный момент выражена у вас слабо, вот несколько советов, как можно ее укрепить:

• нарушайте свои привычки: делайте что-то привычное по-новому, пробуйте что-то новое, ходите в новые места;

• чаще обнимайте других и разрешайте обнимать себя;

• делайте другим людям небольшие подарки – что-нибудь, что наверняка им понравится;

• составьте список вещей, которых вы хотите достичь, выберите что-то одно и начните работать в этом направлении;

• уделяйте время деятельности, которая поможет другим людям;

• организуйте и проводите небольшие мероприятия для семьи или друзей (вечеринку, кино, пикник, поход).

Выключатель двигательной активности:

Саморегуляция / Уничтожение желаний

Это способность продолжить делать что-то, даже если вам это не нравится, контролировать импульсы и противостоять искушениям. Вы терпеливы, готовы работать сейчас и получить вознаграждение позднее. Вам редко хочется иметь то, чего у вас сейчас нет. У вас хорошо развита сила воли, и вы доводите до конца проекты, которые обязались выполнить. Вы уравновешенный и надежный друг.

Если эта способность в данный момент выражена у вас слабо, вот несколько советов, как можно ее укрепить:

• копите на крупные покупки, а не используйте кредитную карту, чтобы купить сейчас, а заплатить потом;

• не поддавайтесь искушению бросить изматывающую вас задачу; продолжайте заниматься ею «еще несколько минут»;

• рассеивайте приступы гнева. Для этого расслабьте руки и плечи и сделайте три глубоких вдоха через нос;

• прибегайте к компромиссам – «я хочу вот это, но буду довольствоваться вон тем»;

• прекратите переживать по поводу времени, потерянного в пробках или длинных очередях. Используйте его, чтобы расслабить мышцы и глубоко подышать.

Теперь мы готовы начать подробное исследование того, как эти четыре переключателя возникают в ходе развития ребенка. Мы начнем с первых двух переключателей, возможности выключить и снова включить мир ощущений.

Наука успокаиваться и получать удовольствие

Детям необходимо научиться регулировать свое поведение и заботиться о других. В первые несколько дней жизни самое важное для новорожденных – это научиться регулировать температуру тела. Если у них это не получится, то, скорее всего, они не выживут. Взрослые помогают им, укрывая одеялом, обнимая или давая остыть, если им слишком жарко, но этого недостаточно. Собственное тело ребенка должно уметь точно подстраиваться к температуре окружающей среды, и чудесным образом оно очень быстро учится это делать. После этого, при помощи взрослых, младенцы будут готовы приступить к выполнению жизненно важной задачи: научиться себя успокаивать.

Если за младенцами постоянно ухаживают, то примерно через шесть недель после рождения они начинают успокаиваться при появлении матери. Это происходит, потому что они научились связывать ее присутствие с комфортом. Вскоре их накормят, поменяют пеленки, подержат на руках и приласкают. Пока еще они не умеют успокаивать себя самостоятельно, но такая постоянная забота учит их тому, что значит быть спокойным.

Способность к самоуспокоению постепенно развивается, если дети продолжают чувствовать комфорт и спокойствие при удовлетворении базовых потребностей. В некоторые периоды бодрствования они уже начинают гулить или с довольным видом сосать большой палец. Они чаще засыпают сразу после того, как их покормили, приласкали или переодели в сухую пеленку, без укачиваний, колыбельных или качания в коляске. Эти достижения, конечно, являются большой отрадой для родителей.

Теперь можно начинать веселиться. Дети становятся все более терпимыми к стимуляции. С ними весело играть; они получают удовольствие, когда видят что-то новое или делают новые движения. Скорее всего, им нравится, когда взрослый двигается с ними на руках в ритме звучащей песни или укачивает их под колыбельную. И хотя в эти первые месяцы зрение все еще важнее слуха, а осязание важнее всех остальных чувств, они постепенно учатся получать удовольствие от этого мира. Тем не менее, они по-прежнему зависят от взрослых, которые должны защитить их от информационной перегрузки. Если ребенок получил слишком много впечатлений, ему остается только либо заплакать, либо заснуть, чтобы отключить этот мир.

Возможно, вы заметили возникающую здесь общую закономерность. В общем и целом, включатель ощущений начинает функционировать до выключателя, или «подавляющего» переключателя. Ребенок научится успокаиваться (то есть использовать выключатель ощущений) лишь через несколько недель после рождения, в то время как его включатель ощущений начинает работу еще до рождения. Поэтому ребенку жизненно важно, чтобы взрослые огораживали его от чрезмерной стимуляции и обучали быть спокойным. Без этого постоянный поток сильных ощущений может оказаться слишком ошеломляющим и неприятным для ребенка. Тогда он впадет в беспокойство либо замкнется в себе. Даже при отличном уходе это может произойти, если нервная система ребенка не очень хорошо сбалансирована изначально. С неврологической точки зрения только что родившихся младенцев можно условно разделить на две группы: «слишком возбужденные» и «уравновешенные». Если они начинают жизнь «слишком возбужденными», то им потребуется гораздо больше времени, чтобы научиться успокаиваться.

Мы рассмотрели опыт здоровых младенцев, за которыми хорошо ухаживают и которые родились в мирное время и подвергаются разумным дозам нейтральной и приятной стимуляции. И даже если поначалу их сенсорные нервные системы плохо организованы, мы предполагаем, что у них будут очень терпеливые опекуны, которые научат их искусству успокоения. Эти дети, скорее всего, станут спокойными, уравновешенными и жизнерадостными. К десяти-двенадцати месяцам их сенсорная система станет хорошо организованной, и они будут готовы сосредоточиться на переключателях двигательной активности.

Однако, к сожалению, неимоверное количество детей вступают в жизнь при гораздо более драматических обстоятельствах. Они рождаются в условиях военного времени; живут в суровых условиях; терпят стихийные бедствия; сталкиваются с безнадзорностью, нищетой и недоеданием. Их окружают взрослые, которые находятся в смятении и испытывают хронический стресс. Эти дети слишком малы, чтобы бороться или бежать; некому защищать и заботиться о них. Поэтому у них остается только два способа защитить себя: они могут оставаться открытыми и доступными для воздействия окружающего их хаоса либо они могут попытаться закрыться и отрешиться от всего. Открытость замыкает их в состоянии дистресса, которое проявляется в гиперреактивности. Эти дети вскоре начинают считать всю стимуляцию чем-то негативным, становятся сверхбдительными, начинают легко пугаться и плакать от нервного истощения. Они могут начать усиленно раскачиваться или биться обо что-нибудь головой, чтобы попытаться успокоиться. Многие доходят до того, что само существование огорчает их. Замкнутость – еще более дорогостоящий выбор. Эта реакция погружает их в замкнутое состояние безответного «оцепенения». В этом состоянии они учатся впадать в оцепенение или засыпать, чтобы прекратить воспринимать окружающий мир. Их подавленность так сильна, что действует на них даже физически. Их тела начинают «отключаться». Их иммунная система разрушается, их пищеварительная система работает плохо, их устойчивость к болезням ослабевает. Всё это ставит под вопрос саму возможность их выживания. Такое радикальное отключение имеет смысл только при угрозе голодной смерти: они потребляют так мало калорий, что их тела в состоянии продержаться довольно долго, пока не появится пища.

Если подобный негативный опыт происходит регулярно, он начинает влиять на способность ребенка справиться со стрессом в будущем. Как объясняет доктор Брюс Перри: «состояние становится чертой характера», если его не устранить. Такая реакция станет главной особенностью их нервной деятельности.

Ущерб, который может быть нанесен в первые несколько лет жизни, глубок, но это вовсе не значит, что он непоправим. Важно помнить, что мы говорим только о первой возможности младенцев и маленьких детей успешно освоить включатель и выключатель ощущений. Как мы вскоре убедимся, будет еще одна возможность помочь детям развить эти качества за счет эффективного воспитания в дошкольных учреждениях и детских садах.

Наука взаимодействовать с миром

Следующий этап, который мы называем включателем двигательной активности и который буддисты называют притяжением, включает в себя два монументальных достижения. Он охватывает период с девяти месяцев до трех лет, в течение которого младенец осваивает ходьбу, а затем речь. Хотя речь, как правило, выступает на первый план только после того, как ребенок научится ходить, даже у новорожденных есть небольшой набор навыков общения, которые получат свое развитие в будущем.

Не позднее чем через шесть недель после рождения появляется первая сознательная попытка пообщаться – это лучезарная улыбка, настолько заразительная, что она наполняет тех, кому она адресована, счастьем. Чувство счастья возникает из-за того, что улыбка ребенка приводит к выбросу окситоцина. Окситоцин – это химическое вещество, известное тем, что повышает ощущение благополучия как у самого младенца, так и у того, кому он улыбается. Это объясняет, как ранее социально активная мать внезапно становится готовой тратить огромное количество времени на ухаживания, ласки и заботу о своем беспомощном ребенке и действительно получать от этого удовольствие.

Окситоцин не только дает матери чувство благополучия, он помогает ее пищеварению, согревает ее верхнюю часть тела (и поэтому она может легко согреть ребенка), снижает уровень ее стресса (и поэтому она может глубоко расслабиться) и способствует выработке грудного молока (и поэтому она может кормить младенца). В то же время такая взаимная привязанность наполняет окситоцином и новорожденного, что помогает ему успокоиться и почувствовать удовлетворение. Поскольку успокоение связано с увеличением уровня окситоцина, ребенок скоро начнет открывать способы самоуспокоения. Множество способов успокоить себя ждут своего открытия. Ребенок может ворковать, сосать большой палец или соску, обнимать мягкие игрушки, гладить пушистых зверушек, наблюдать за медленно двигающимися предметами или даже мягко раскачиваться.

Так блестяще прошло начало общения ребенка со взрослым. Однако пройдет еще год или два, прежде чем созреют нейронные механизмы, запускающие взрыв освоения речи, который завершает этот период включения двигательной активности. А пока ребенок занят тем, что учится ползать на животе, затем на четвереньках и, наконец, ходить.

Научившись успокаиваться, ребенок получил спокойствие. Научившись испытывать удовольствие от воздействий внешнего мира, он получил чувство восторга. Наконец, научившись улыбаться, он получил лучезарность. Далее возникают еще два замечательных качества, которые заставляют младенцев и детей ясельного возраста изучать свое окружение. Это переполняющие их чувства удивления и любопытства. Эти чувства настолько сильны, что дети прилагают невероятные усилия, чтобы только научиться двигаться в сторону захвативших их внимание объектов.

В раннем возрасте исследование окружающего мира по большей части происходит еще до того, как ребенок научается контролировать свои побуждения. Это значит, что взрослый должен следить за действиями ребенка и пресекать некоторые из них примерно до тех пор, когда ему не исполнится четыре года и механизмы выключателя двигательной активности не начнут работать. Поначалу приключения младенца могут заключаться лишь в том, чтобы уйти в одиночку в другой конец комнаты и быстро вернуться в теплые объятия воспитателя. От таких малышей опекающий их взрослый, скорее всего, не ждет способности к самоконтролю. Но как только ребенок осваивает речь, взрослые становятся крайне склонны требовать от него умения контролировать себя и начинают стыдить его, если он не будет этого делать. Мы будем изучать сложное искусство воспитания юных говорунов в следующей главе, но то, как влияет на них обращение к чувству стыда, мы можем кратко рассмотреть прямо сейчас. Если начать стыдить ребенка этого возраста, когда он делает что-то, что нам не нравится, это может оказаться очень болезненным для него и, возможно, заденет его до глубины души. Одно дело – выражать негативное отношение к поведению («ПЛОХО обижать котенка») и совсем другое – к самому ребенку («Как не стыдно обижать котенка, ты нехороший»). Нельзя ругать ребенка, объединяя его поступок с его личностью, и обвинять его в том, что он плохой и недостоин любви. Если все это усугубить отказом в утешении («иди в свою комнату, уйди с глаз долой»), это может принести еще больше вреда и приведет к сильной реакции на любые унижения в последующей жизни. В следующей главе мы изучим множество конструктивных стратегий, когда будем говорить об искусстве обучения речи.

А сейчас давайте продолжим рассматривать наших маленьких пешеходов. Серия побед в организации двигательной активности поставила их на ноги. Многие из этих этапов были пройдены благодаря различным рефлексам, которые возникли в разное время, проявили себя, а затем усовершенствовались. Эти рефлексы действуют подобно суфлеру, подсказывающему, какие движения стоит попробовать. Затем они созревают или исчезают, давая растущим мини-спортсменам новые возможности. Хорошим примером может стать рефлекс ходьбы. Вы можете поставить трехмесячного ребенка вертикально, и его маленькие ножки начнут совершать движения, как при ходьбе, как будто природа шепчет ему: «Ты знаешь, мы обнаружили, что это действительно полезный двигательный паттерн». А если вы поставите вертикально того же самого ребенка, но уже в шесть месяцев, то можете начать беспокоиться, потому что этот паттерн рефлекторной, или автоматической, ходьбы исчез. Однако это просто расчищает малышу путь для того, чтобы он научился использовать этот паттерн осознанно. Если бы шаговый рефлекс не исчез, то он помешал бы попыткам малыша научиться ходить самостоятельно.

К счастью, дети естественным образом склонны снова и снова повторять рефлекторное движение, когда оно появляется, поэтому им, как правило, не нужно обучение. Они найдут способ, чтобы тренироваться самостоятельно. Во многих детских играх используются движения, которые задействуют эти рефлексы. Прогулки по рельсам, бревнам и бордюрам укрепляют равновесие и развивают чувство симметрии в теле. Такие игры, как набрасывание кольца на колышки и вбрасывание прищепок в бутылку, оттачивают зрительно-моторную координацию и готовят ребенка к письму. Игра на подражание учит детей имитировать новые движения. Игра «Саймон говорит»^[5] требует от них умения подчиняться речевым командам и подавлять порыв к движению. Если смотреть на все эти игры глазами эрготерапевта, то все они представляют естественный подход к сенсорной интеграции^[6]. Поскольку культура детства исчезает, эти игры больше не передаются от старших детей к младшим. Тем не менее, все большее число креативных воспитателей и педагогов младших классов заново открывают эти игры и снова знакомят с ними детей.

В то время как большинство детей практически не нужно обучать рефлекторным двигательным паттернам, их, безусловно, необходимо обучать управлению включателем двигательной активности. Так как же воспитателю направлять неговорящего, но очень активного двухлетку? Четыре слова суммируют все, что нужно от воспитателей на этом этапе: моделирование, повторение, разрешение и защита. Если вы получили все это в полном объеме, то, вероятно, обнаружили, что с вашим собственным включателем двигательной активности все в полном порядке.

Маленькие дети любят подражать тому, что мы делаем, поэтому не торопитесь, двигайтесь медленно и грациозно, делайте простые движения так, чтобы они могли копировать вас. Вы выступаете в качестве модели для детей. Поэтому держите вещи двумя руками. Покажите им много ритмичных дел, таких как наливание, черпание, подметание и мытье столов и окон. Им понравится заниматься всем этим. Благодаря повторению такие действия станут более отточенными, организуют поведение ребенка и войдут в привычку, которая позже сможет их успокоить. Когда они прольют что-то или сломают, а вы сможете, сохраняя спокойствие, позволить им помочь вам все убрать, вы заложите основу того, чтобы позже они выросли людьми, способными решать проблемы, а не пристыженными маленькими детьми.

Поскольку эти юные пешеходы хотят изучить все, воспитатели должны направлять их выбор и при необходимости тормозить их. При соблюдении здорового баланса разрешений и защиты они смогут идти вперед, совершая целенаправленные шаги и исследуя свое окружение с первозданным чувством любопытства и удивления.

Тем не менее, это любопытство и удивление может быть нарушено в очень раннем возрасте, если ребенку разрешали недостаточно много. Возможно, его воспитатели опасливы или загружены проблемами и держат его в кроватке или в манеже. Возможно, он окружен насилием или войной и его окружение просто слишком опасно, чтобы его исследовать. В самом худшем случае, он может быть среди сирот, обреченных лежать в кроватке без внимания в течение долгих часов. Без постоянных воспитателей эти дети, скорее всего, станут апатичными, непослушными или пугливыми.

Некоторые младенцы сталкиваются почти с противоположным опытом, когда отправляются в свои маленькие приключения. У них могут быть невнимательные или нерадивые воспитатели, которые разрешают довольно много, но не дают никакой защиты. Эти маленькие искатели приключений не только будут в большей степени подвержены различным травмам, но и не узнают, как защищать себя. Скорее всего, они станут своевольными, безрассудными, гораздо более склонными к несчастным случаям и в меньшей степени способными к компромиссам или использованию социальных навыков. Поэтому управление выключателем двигательной активности будет представлять для них значительные сложности.

Наше обсуждение четырех переключателей основано на работах трех исследователей. Работы Брюса Перри будут важны для нас позднее, когда мы рассмотрим последнюю стадию – выключение двигательной активности. Труд Аллана Шора важен для всей этой части. Именно в нем описаны этапы, которые мы называем четырьмя переключателями, и дано объяснение того, как различные стратегии воспитания влияют на развитие младенцев и маленьких детей. Работа третьего исследователя, Стивена Порджеса, играет настолько важную роль в понимании ходьбы и речи, что следующая глава посвящена исключительно рассказу об его удивительных открытиях.

Открытия Стивена Порджеса

Одни обстоятельства могут спровоцировать возникновение состояний, связанных с асоциальным поведением и проблемами со здоровьем, в то время как другие обстоятельства могут способствовать возникновению состояний, связанных с положительным социальным поведением, здоровьем и развитием.

Стивен Порджес

Ученые давно признали, что наша способность собрать все силы для решительных действий и наша способность отдохнуть и успокоиться регулируются при помощи двух разных нервных систем. Мобилизующая нервная система называется симпатической. Она работает на адреналине и в случае необходимости способна разогнать сердце, или сердечную функцию, в четыре раза быстрее по сравнению с состоянием покоя, чтобы живые существа могли бороться или бежать. Чтобы выполнить такой рывок, она прекращает в организме все ненужные процессы, в том числе пищеварение, и направляет всю освободившуюся энергию на конечности.

Это хорошо работает у зверей, потому что они умеют включать и выключать эту активацию по мере необходимости. Но у людей, как правило, в промежутке между событиями адреналин сохраняется, что приводит к хроническому стрессу. Это очень плохо действует на пищеварительную систему человека и может привести к язве или колиту. Это также мешает контролю импульсов, потому что, когда адреналин бурлит в наших жилах, мы склонны к быстрым действиям, а не к размышлениям. Поэтому мы переходим в состояние хронической сверхбдительности, истощая таким образом свою иммунную систему.

Нервная система, отвечающая за успокоение, называется парасимпатической. Сеть нервов в парасимпатической системе, которая регулирует это успокоение, называют всемогущим блуждающим нервом^[7]. Известный как самый длинный одиночный нерв в организме, он имеет множество извилистых ответвлений. Тем не менее, его поведение в течение долгого времени сбивало исследователей с толку. С одной стороны, он отвечает за успокоение и спокойное бодрствование, необходимое для обучения и общения. С другой стороны, он каким-то образом задействован также в экстремальном виде успокоения – полной иммобилизации при реакции оцепенения. Это «последняя отчаянная» реакция перед лицом реальной и неотвратимой опасности, и она совсем не является типичной и повседневной. Как может парасимпатическая нервная система вести себя двумя совершенно разными способами?

Именно эту загадку Стивен Порджес, специалист в области нейронаук, известный своими исследованиями по нейробиологии социального поведения, решал на протяжении двадцати лет, которые он посвятил изучению сложной динамики системы блуждающего нерва. Порджес обнаружил, что существуют два основных пути блуждающего нерва, а не один, как предполагали неврологи. Мы будем называть их нижним путем и верхним путем из-за связей, которые они создают.

Нижний путь берет начало в стволе головного мозга и идет оттуда вниз, соединяясь с пищеводом, где он может обратить вспять глотательную деятельность и вызвать рвоту. Когда он достигает области кишечника, то соединяется с желудком, кишечником, поджелудочной железой, желчным пузырем и печенью. В обычных условиях он очень эффективно регулирует пищеварение. Во время стресса, однако, он может приостановить пищеварение и дефекацию, подавляя любые шумы, которые могли бы в противном случае производить желудок и кишечник. Его связь с сердцем и легкими позволяет синхронизировать их работу для того, чтобы замедлить дыхание и уменьшить частоту сердечных сокращений почти до смертельной, когда это необходимо для выживания. Это хорошо работает у рептилий. Если им необходимо погрузиться в воду, то им понадобится возможность долго оставаться там без дыхания, а если они захотят использовать свою маскировочную окраску, чтобы оставаться невидимыми для хищника, им придется долго сохранять неподвижность. Однако у млекопитающих такой способ реагирования может быть опасным для жизни. Если поместить в комнату сто мышей и пустить к ним голодного кота, они все оцепенеют и притворятся мертвыми. Если после этого убрать кота, то окажется, что лишь около восьмидесяти из них вернулись к жизни. Примерно двадцать мышей, отключившись, шокировали свой организм настолько сильно, что умерли от остановки сердца. Недоношенные младенцы так же сильно реагируют на шок и легко пугаются, поэтому медсестры в отделениях интенсивной терапии для новорожденных касаются их крайне осторожно.

Этот метод оцепенения, так хорошо подходящий более примитивным животным, таким как рептилии, безусловно является крайним средством для зверей и человека. Им гораздо лучше прибегать к симпатической нервной системе, даже со всеми ее недостатками. Тем не менее, есть еще более оптимальная стратегия для обеспечения безопасности млекопитающих и человека, и она лишена всех этих недостатков – никакого адреналина, никаких нарушений в работе кишечника, никаких отключений способности думать в условиях стресса. Это оптимальная стратегия подразумевает использование верхнего пути.

Верхний путь блуждающего нерва есть только у млекопитающих. Он тоже берет начало в стволе головного мозга, но затем перемещается вверх, соединяясь с лобными долями головного мозга и глазными и лицевыми мышцами, где регулирует движения глаз и мимику. Он проходит до языка и горла, где управляет сосанием и глотанием, и до среднего уха и гортани, где координирует слух и речь. Он выходит оттуда и идет ниже, чтобы установить ритмичную связь между сердцем и легкими. Он связывается с вторичным ответвлением, которое проходит через ткани, окружающие многие органы по всему телу, и принимает от этих органов тонкую информацию, называемую висцеральным движением. Затем он несет информацию обратно в лобные доли, позволяя мозгу осознанно отслеживать ощущения организма. Именно эта незаурядная связь позволяет нам сонастраиваться с окружающими, иметь интуицию и развивать некоторые замечательные когнитивные навыки, которые мы будем исследовать в последующих главах.

Эта система имеет еще одну чрезвычайно ценную функцию. Она дает человеку возможность возбудиться, не используя адреналин. Она позволяет спортсмену или танцору работать на пике напряжения, не впадая при этом в беспокойство, она позволяет ребенку бегать и не перевозбуждаться, и она позволяет нам изучать что-нибудь новое, знакомиться с новыми людьми и путешествовать по новым местам, не переполняясь волнением. Этот механизм возбуждения и сдерживания изначально активируется между шестнадцатью и восемнадцатью месяцами, как раз вовремя, чтобы помочь младенцам начать говорить. Называть объекты в своей вселенной для них так же интересно, как для Хелен Келлер в той невероятной сцене из фильма «Чудотворец» было интересно изучать знаки, когда она обнаружила, что свой знак есть у воды. Без активирующей функции верхнего пути дети будут перегружены новыми словами и не смогут создать богатый словарный запас. Если говорить о взрослых, то можно заметить остатки этой проблемы у тех людей, которые не могут выразить свой гнев словами и вместо этого впадают в ярость или переполняются чувствами, что приводит к эмоциональному взрыву.

Тем не менее, два вопроса до сих пор остаются без ответа. Во-первых, можно ли как-то соотнести теорию Порджеса и неврологию мирного поведения? Есть ли что-то в работе верхней системы блуждающего нерва, что способствует эмпатии, состраданию и единению? А во-вторых, может ли эта система позволить нам по-другому реагировать на опасность, чтобы нам не всегда приходилось прибегать либо к реакции борьбы или бегства при участии симпатической нервной системы, либо, что еще хуже, к реакции оцепенения при участии нижнего пути блуждающего нерва?

Ответ лежит в шейных, лицевых и горловых ответвлениях верхнего пути блуждающего нерва. Верхние ответвления блуждающего нерва, контролирующие различные движения лица, имеют настолько фундаментальное значение для становления связей и социальной активности, что Порджес называет их «системой социального вовлечения». Взаимодействие между ними происходит действительно изящно. Когда ребенок смотрит на мать, его веки приподнимаются и подтягивают множество средних ушных мышц, натягивая барабанную перепонку. Подобно тому, как натяжение мембраны усиливает звук на настоящем барабане, напряжение барабанной перепонки в ухе позволяет ребенку слышать высокочастотные тона человеческого голоса, а не низкие тона фона окружающей среды. Благодаря этому ребенку становится легче вслушиваться в голос матери. Лицевые мышцы, гортань и глотка помогают ребенку проявлять чувства и контролировать звучание собственного голоса, создавая плавный поток воркования и лепета. Поворот головы и отслеживание взгляда – вот первые шаги, с которых начинается общение. Все вместе это способствует любовному общению ребенка с матерью и другими воспитателями.

Мы используем эти сигналы для начала социального взаимодействия на протяжении всей жизни. В безопасном окружении, когда мы встречаем кого-то нового, то сначала устанавливаем с ним зрительный контакт, улыбаемся и пытаемся сделать ситуацию гарантированно безопасной, вступив с ним в социальное взаимодействие. Только если этого не удается сделать, мы вынуждены прибегнуть к более примитивным вариантам поведения. Поэтому застрявшим в стрессовой реакции детям мы должны прежде всего обеспечить достаточный уровень безопасности и тепла, чтобы они могли расслабиться, укрепить доверие к миру и начать думать и общаться снова.

Такая же динамика возникает при взаимодействии стран, когда целью является перевести общение с реакции борьбы или бегства на уровень хитрых социальных обменов. Круглый стол, за которым можно повернуть голову; общая трапеза, во время которой жевание стимулирует слушание; зрительный контакт, учитывающий культурные особенности, и улыбка способствуют пониманию. Это жизненно важные компоненты для укрепления мира. Таким образом, задача заключается в том, чтобы найти способы направлять детей к волшебству речи. Тогда они научатся ладить друг с другом таким же гармоничным образом. Следующая глава посвящена этому невероятному шагу в их развитии.

Мозг готовится к речи

Пик социальной активности наступает тогда, когда дети учатся говорить. Менее чем за два года типичный ребенок приобретет больше знаний о языке, чем взрослый, изучающий второй язык, мог бы приобрести за тот же отрезок времени. Этот взрыв в освоении речи может произойти только потому, что невероятное число систем мозга постепенно начинают работу в течение всего нескольких месяцев и блестяще координируются друг с другом. Вот история того, как происходит это чудо.

Для работы со всеми этими словами мозгу требуется новая система хранения информации. До сих пор системы памяти хранили информацию от каждого органа чувств отдельно – запахи, вкусы, прикосновения, несколько специальных звуков и растущее число образов, начиная от лиц родителей и других значимых взрослых и кончая любимыми игрушками и знакомыми объектами. Были созданы некоторые связи и ассоциации, но не такие, которые нужны для языка. Чтобы хранить слова, понадобится специальная система памяти, которая объединит зрительный образ со звуком и образы с их названиями. Чтобы справиться со всем этим, придется усовершенствовать зрение и слух.

Приблизительно с десяти месяцев дети начинают предпочитать визуальные стимулы своему бывшему фавориту, прикосновению. Теперь их зрение достаточно остро и их внимание достаточно точно, чтобы быстро обработать новую информацию. Это означает, что зрение уже готово внести свой вклад в развитие речи. Однако слуху нужно еще от шести до восьми месяцев. Ухо имеет две очень разные функции: поддержание равновесия тела и слух. У большинства детей обучение ходьбе предшествует обучению речи. Чтобы это произошло, системы уха сосредотачиваются на поддержании равновесия тела ребенка. Только после того, как ребенок осваивает ходьбу, акцент смещается с механизмов равновесия во внутреннем ухе в другую область внутреннего уха, посвященную обработке звука. К восемнадцати месяцам ухо, наконец, становится готово для прослушивания и восприятия речи. Постепенно начинает развиваться навык отключения от отвлекающих моментов. Ухо должно научиться игнорировать колебания и звуки окружающей среды для того, чтобы направлять внимание на звук голоса. Затем оно должно научиться игнорировать и сам звук голоса и начать направлять внимание на слова, если обращенная к ребенку речь звучит спокойно и дружелюбно. Большинство детей легко учатся игнорировать колебания, но иногда им нужна музыка, чтобы помочь сделать этот переход. Вот хороший пример.

Несколько лет назад, на одном из уроков программы подготовки учителей, работающих по системе Монтессори, я преподавала навыки наблюдения за младенцами и маленькими детьми. Мы со студентами наблюдали за тем, как несколько восемнадцатимесячных малышей впервые вошли в демонстрационный класс. Большинство начали исследовать пространство ожидаемыми способами, но один ребенок вел себя по-другому. Он не отозвался на свое имя, а затем прижался ухом к металлическому шесту и постучал по нему, после чего сделал то же самое с металлическим шкафом. Очевидно, его привлекали вибрации. Был ли он слабослышащим? Во второй половине дня, когда мы анализировали утреннее занятие, я спросила, есть ли у кого-нибудь магнитофон. К счастью, он оказался у одной студентки. Эта студентка согласилась сесть в задней части игровой зоны следующим утром и то включать, то выключать простую мелодию. Все пришедшие дети, кроме этого мальчика, заметили музыку, прежде чем начали играть в комнате. Однако позже, рассматривая свои ноги в низком зеркале рядом с магнитофоном, этот мальчик случайно увидел, как пальцы студентки начинают и прекращают движение. В этот короткий миг он «обнаружил» тон! Он побежал к игровой зоне, взял маленькую ракушку, сел и сидя стал танцевать, то останавливаясь, то снова продолжая танец в такт музыке. После этого он прекрасно откликался на свое имя.

К восемнадцати месяцам зрение и слух, как правило, готовы к появлению речи. Однако прежде чем начнется речевой взрыв, должны будут запуститься еще несколько систем. Мы уже знаем, что к шестнадцати-восемнадцати месяцам пульс в спокойном состоянии начинает замедляться и впервые становится возможным торможение при помощи блуждающего нерва. Вскоре это станет играть ключевую роль в изучении языка. Давать название объектам в собственной вселенной очень волнующе, и этот ограничивающий механизм позволит ребенку сохранять спокойствие перед лицом всего этого нового опыта.

Даже дыхание должно перейти из разряда автоматических процессов в сознательные. Вначале на дыхание сильно влияют рефлексы. В первые шесть месяцев жизни глотательный рефлекс блокирует все дыхание через рот, чтобы младенец не задохнулся при кормлении. При нырянии дыхание через нос также рефлекторно останавливается, и это облегчает обучение малышей плаванию. Эта реакция обычно развивается и исчезает примерно к двум годам. Тогда ребенок начинает использовать дыхание через рот, чтобы научиться говорить. К четырем-пяти годам у ребенка, как правило, хорошо получается дышать и разговаривать (и его снова можно легко научить плавать).

Однако дыхание во время речи совсем не обязательно может быть плавным. Это происходит, только когда активирована верхняя система блуждающего нерва. Но если используется нижняя система, вызывающая реакцию оцепенения, у ребенка возникнет желание превратиться в невидимку и перестать дышать. Он будет бояться говорить, его будет трудно услышать, и его дыхание будет сбиваться на полуфразе. Теперь рассмотрим ребенка, у которого включена система реакции «бей или беги». Он будет говорить очень эмоционально, выпаливая слова и задыхаясь. Поток эмоций сильно осложнит для него ожидание своей очереди высказаться или не говорить слишком громко.

На последнем этапе освоения речи задействуются три речевых центра мозга, расположенные в левом полушарии. Два из них на протяжении уже нескольких месяцев занимались обработкой речи, но пока еще не скоординировались между собой. Зона Брока, расположенная сразу над левым ухом, отвечает за порождение речи. Благодаря ей младенцы могут лепетать что-то в ответ, когда мы с ними разговариваем. В то же время зона Вернике, расположенная позади левого уха, довольно успешно учится понимать простые слова и фразы. Полуторагодовалые малыши могут понимать на слух довольно многое, хотя и не все еще могут выразить словами. Этот раздражающий разрыв между пониманием и говорением является главной причиной истерик, которые закатывают «несносные двухлетки». Некоторые родители и дошкольные педагоги используют пение, чтобы помочь им продержаться до тех пор, пока речь не догонит понимание.

Пучок нервных волокон, называемый в науке дугообразный пучок (arcuate fasciculus), соединяет области порождения и понимания речи. Как правило, он не обособляется почти до двухлетнего возраста. После того, как это, наконец, происходит, четкость сигналов, проходящих между этими двумя областями, резко повышается, способствуя речевому взрыву.

Наконец, к этим двум структурам присоединяется центр внутренней речи. Он добавляет к уже имеющимся функциям новые, невероятно продвинутые. Этот центр расположен в лобной доле примерно перед левым ухом. До момента включения в речевые функции он обеспечивал высокоуровневые движения. Однако те же самые клетки в этом центре теперь меняют свою специализацию, и он начинает отвечать за высокоуровневую речь. Как следует из названия, этот центр внутренней речи не связан с социальными функциями и ориентирован на внутренний мир. Он позволяет осваивающему язык ребенку сделать паузу, погрузиться в себя и осмыслить новые слова. Впервые ребенок действительно думает о мире, а не реагирует на него. Эта область будет играть важную роль и в регулировании выключателя двигательной активности.

Теперь, когда все необходимые системы мозга запущены, можно всерьез начинать учить язык. Когда вы будете вспоминать о своем раннем детстве и слушать рассказы ваших родителей о том, как вы учились говорить, задумайтесь, удалось ли вам с изяществом пройти все эти вехи. Легко ли течет сейчас ваша речь? Попав в деликатную ситуацию, можете ли вы найти подходящие слова, или вы испытываете затруднения и не знаете, что сказать, или же отвечаете настолько поспешно, что говорите то, чего не хотели? Если вы желаете научиться говорить более бегло и искусно, то обнаружите, что обучение маленького ребенка искусству речи отразится и на вас, и ваши собственные разговорные навыки улучшатся. В следующей главе вы получите все необходимые указания, как помочь маленькому ребенку отправиться в это замечательное путешествие и при этом усовершенствовать и собственное ораторское искусство.

Даем имя вселенной

Когда ребенок начинает осваивать речь, каждая мелочь имеет значение. Интонации и отношение воспитателя, который знакомит ребенка со всеми этими особенными словами; восторг от открытия, что у всего на свете, похоже, есть имя; тот факт, что этому восхитительному взрослому человеку нравится слушать, когда они начинают говорить, – все это превращает то, что взрослому кажется довольно обычным, в чудо, которым и является для ребенка процесс называния вещей во вселенной.

Если у вас есть возможность помочь начинающему оратору освоить названия вещей во вселенной, как вы должны подойти к этой благородной задаче? Для ответа на этот вопрос необходимо сперва понять, как дети накапливают свой словарный запас.

Когда дети учат новые слова, то переходят от внешнего мира, в котором знакомятся с каждым словом, к внутреннему миру собственного разума, где слова смакуются и запоминаются. Услышав новое слово, маленький ученик должен отключиться от внешнего мира и углубиться в себя, чтобы усвоить и сохранить его. Интересно, что эта фаза замыкания в себе имеет такие же свойства, как реакция стыда. Чтобы выучить новые слова, дети должны использовать этот механизм, но не позволить ему заставить их скатиться до чувства изоляции, отверженности и стыда. Дети, которые радуются своему окружению, которые чувствуют себя в безопасности и имеют хороших наставников по освоению речи, с легкостью могут избежать этой проблемы и создать богатый словарный запас.

Однако дети, живущие в стрессовом окружении, не чувствуют себя в безопасности. Они должны сохранять бдительность. Окружающие их взрослые могут ссориться друг с другом и быть плохими учителями языка. Такие дети не способны предотвратить подобную реакцию стыда. Для них построение словарного запаса будет настолько неприятно, что они предпочтут довольствоваться небольшим количеством необходимых слов.

Многие научные исследования указывают на большое значение для таких детей программ раннего языкового развития. Давайте пойдем на шаг дальше, чем эти программы, и рассмотрим, как можно было бы наиболее элегантно научить ребенка называть вещи в его вселенной. Если у вас получится обращать такую душевную, осознанную речь к маленькому ребенку, то ваши отношения к собственной речи тоже могут улучшиться.

Совет 1. Говорите естественно

Юные ученики только начинают познавать, как связаны речь и дыхание, поэтому они будут копировать не только то, что вы говорите, но то, как вы это делаете. Вы можете придать новым словам особую магию, говоря аутентично. На самом деле, естественная речь – это аэробное упражнение. Вы становитесь поэтом для ребенка, вдыхая жизнь в каждое название, которое даете. Будучи взрослыми, мы, возможно, почти забыли о силе имен, но какие-то отголоски от этого по-прежнему остаются у всех нас. Когда гордые родители показывают нам своего новорожденного, мы никогда не спрашиваем их «а как вы обозначили своего ребенка?» Мы спрашиваем, как его зовут, а затем внимательно слушаем, как они произносят имя этого нового ребенка. «Это Марисса Элизабет, Хавьер Луис, Джордж Адам, Нита Камилла». И в этих звуках мы улавливаем их отношение к ребенку и, возможно, намек на его судьбу.

Совет 2. Обратите внимание на интонацию

Точно такое же значение мы можем придавать названиям предметов и действий, о которых спрашивают наши маленькие ученики. Они наслаждаются звучанием своих любимых слов, как будто те несут особый заряд: спаржа, оборудование, исследовать, экскаватор, – и, к сожалению, всех плохих слов, которые они услышали хотя бы раз.

Что общего у учителей музыки, воспитателей детского сада и учителей начальных классов? Я слушала учителей на протяжении многих лет и заметила некоторую закономерность. Их голоса почти всегда мелодичнее, чем у коллег. Вполне можно ожидать услышать мелодичный голос у учителей музыки, но ведь директора начальных школ каким-то образом всегда назначают учителей с самыми мелодичными голосами в подготовительные группы и в первый класс. Наверное, они интуитивно чувствуют, что это именно те голоса, которые помогут юному ученику полюбить школу.

Другие факторы также имеют значение. Мимика играет свою роль. Даже слепые дети могут ощущать тепло в голосе улыбающегося воспитателя. Мысли могут влиять на интонации. Если у нас на уме злые мысли, маленький ребенок может их почувствовать и даже сказать нам, что «это неприятно слушать». Единственное решение – избавиться от этих мыслей, прежде чем повторить сказанное. Дети не слышат слова, когда тон суровый. Однако вообще избегать интонаций – это не решение. Именно интонации учат чувствам. Однообразный, монотонный голос наставника не может научить детей выражать свои чувства и замечать чувства других. Интонации играют ключевую роль в том, как развить в детях эмпатию и научить их понимать других.

Совет 3. Осознайте свои настроения и намерения

Когда мы говорим, то на самом деле учим маленьких детей, как дышать. Если мы вдохновлены по жизни, они учатся вдох-новляться или дышать радостно. Если мы подавлены и дышим неравномерно, они сонастраиваются с нашим состоянием и тоже впадают в депрессию. Настроение может быть очень заразительным, и для младенцев с депрессивными матерями это может стать настоящей проблемой.

Слова и сопровождающие их жесты также обладают большой силой. Они способны причинить настоящую боль. Впечатляющий пример этого я видела, когда была в гостях у одной матери с двумя детьми. Ее восьмилетний сын изучал карате и хотел, чтобы мать сделала рукой резкое движение. По ходу движения ее руки находилась нога четырехлетней дочери. Мать не задела ее, тем не менее, девочка закричала: «Ты меня поранила», положив руку на то место, куда мог бы прийтись удар. Мать не собиралась причинить ей вред. Она просто направляла свою энергию, то, что боевые искусства называют энергией «ци» или «ки», и девочка это почувствовала. Представьте, насколько более болезненной бывает ситуация, когда родитель ругает ребенка и специально указывает на него пальцем.

Если слова и жесты, стоящие за ними, могут ранить, то они могут и исцелять. На одном из моих курсов несколько учителей из одного дошкольного учреждения выражали беспокойство по поводу маленького мальчика. Обычно он ходил, втянув голову, как будто защищая уши, и проводил целое утро в одиночестве, спрятавшись в домике для игр и ни с кем не общаясь. Я спросила, как звучит голос его матери. Разумеется, он оказался скрипучим и ворчливым. Поэтому я попросила их мягко приветствовать его каждое утро, как будто обнимая его ангельскими крыльями. Каждое утро они с теплотой в голосе произносили его имя: «Привет, Гарольд». В первый день он остановился, удивленно посмотрел на них, сказал «привет» и пошел в домик для игр. Каждый день он смягчался все больше. Через неделю, на следующем нашем занятии, они рассказали, что теперь этот мальчик сидит у них на коленях, рассказывает им истории и начинает потихоньку заводить себе друзей.

Совет 4. Научитесь говорить на языке ребенка

«Моя новая учительница говорит, как взрослая. Она не так хорошо говорит с детьми, как мисс Уильямс. Что делать, если она скажет слово, которое я не знаю?» Этот ребенок озвучил опасения многих детсадовцев и первоклассников. Они делят всех взрослых на две категории: говорящих на языке взрослых и на языке детей. Говорить на языке ребенка вовсе не значит лепетать, подобно младенцу. Это просто означает, что взрослый очень хорошо умеет передавать информацию, рассказывать и давать объяснения с помощью слов, которые ребенок может понять. При случае послушайте, как разговаривают с малышами талантливые воспитатели детского сада и учителя начальных классов. Очень вероятно, что их большой успех объясняется отчасти их выдающейся способностью разговаривать на языке детей.

Совет 5. Знайте, когда нужно говорить, а когда молчать

Если вы когда-нибудь учили второй язык, то быстро выучили фразу «Говорите помедленнее, пожалуйста». Вы можете слушать речь только до определенного момента, прежде чем ваш слух устанет и больше не сможет воспринимать то, что говорит вам носитель языка. Маленькие дети, осваивающие свой первый язык, нуждаются в том же. Слишком большое количество слов напрягает их. Слишком быстрая речь смущает их. Но бывает и так, что слов слишком мало. Матери из племени аппалачи, как правило, очень мало разговаривали со своими детьми, такова культура этого народа. Поэтому был риск, что к моменту поступления в школу речь этих детей будет развита минимально. Однако, как только матерей попросили разговаривать с детьми побольше, дети резко улучшили свои языковые навыки и стали гораздо более успешными, когда достигли школьного возраста.

Называние вещей во вселенной является убедительным триумфом, но при этом что-то может быть и потеряно. Каждый раз, называя что-то ребенку, мы помогаем ему закрепить этот объект, завлекая ребенка все глубже в мир формы, предметного восприятия и речи и все дальше от мира чистых ощущений. Теперь, осознав важность этого мира, мы жаждем снова научиться его ценить. Работая с маленькими детьми, только осваивающими речь, мы можем позаботиться о том, чтобы, получая новые навыки, они не пожертвовали более ранними. Художники, музыканты, танцоры и любители природы нашли способы сохранить мир ощущений, и, если мы преподнесем природу, искусство и игру детям в то время, когда они учатся называть свою вселенную, они смогут сохранить это осознание мира ощущений лучше, чем большинство из нас.

Выключение двигательной активности
Выключатель без гарантий

Стремление освоить ходьбу и речь очень сильно, но новорожденные и маленькие дети имеют и большую биологическую поддержку. Рефлексы обучают их первоначальным движениям, при этом одновременно закладываются новые системы мозга, отвечающие за речь. Естественное стремление детей называть предметы в своей вселенной вносит свой заключительный вклад. То, что дети рождаются с этими предустановленными механизмами, означает, что природа придает очень большое значение включению двигательной активности.

Почему же тогда становление сильного выключателя двигательной активности настолько неопределенно? Похоже, Природа исповедует принцип невмешательства по отношению к этому последнему переключателю, позволяя ему развиваться на основе опыта. Это говорит о том, что выключатель двигательной активности не всегда нужен. Возможно, есть некоторые среды, где ребенок будет сохраннее и скорее выживет без использования такого переключателя. Действительно, многие дети растут с очень слабым выключателем двигательной активности, и это имеет серьезное негативное влияние на их обучение, социальное поведение и культурное развитие.

Тем не менее, при правильном обучении и тренировке мы можем помочь ребенку создать сильный выключатель двигательной активности. Способности оценивать себя, проявлять любопытство, терпеть, концентрировать внимание и откладывать получение награды возникают в своем изначальном виде вместе с внутренней речью. Из них образуется главный навык, необходимый для выключения двигательной активности, – способность контролировать импульсы. Эти базовые навыки закладываются в несколько этапов, протекание которых сильно зависит от биохимии мозга и умелого обучения со стороны воспитателей. Если эти первые попытки терпят неудачу, будет еще одна возможность развить этот навык у ребенка в яслях или детском саду.

Первый этап развития выключателя двигательной активности приходится на период с десяти до четырнадцати месяцев. Для большинства малышей это абсолютно захватывающее время. Они находятся в центре вселенной, и весь мир принадлежит им. Это время приключений и встреч, исследования новых вещей, самостоятельного выхода в мир и последующего возвращения в любящие объятия их любимого воспитателя.

Взрослый должен иметь безграничные запасы энергии, чтобы защитить ребенка от ожогов, ступенек, рычащих собак и дорожного движения и при этом радоваться его открытиям вместе с ним. В течение времени, когда малыши окружены максимальной заботой, общение с миром поддерживается за счет увеличения в мозге концентрации веществ, отвечающих за возбуждение. Это опиоиды и дофамин, которые отвечают за возникновение чувства удовольствия и уменьшение боли от случающихся при обучении ходьбе ударов и ушибов. Если отношения с воспитателем будут развиваться в позитивном русле, мозг малыша создаст обширную файловую систему для обработки всей информации о радости. Неврологи бы сказали, что малыши создают множество рецепторных участков для регистрации удовольствия. Конечно же, даже оптимальные реальные условия будут отставать от этой идеализированной картины. Так какое же воспитание будет вполне адекватным для этого первого этапа?

Большинство малышей будут испытывать достаточно радости и будут достаточно защищены, чтобы их мозг выработал по-настоящему сильную систему для восприятия удовольствия. На этом этапе обучения им удастся сохранить свою способность радоваться и удивляться жизни. Даже если ни один воспитатель ими не особенно интересуется, находчивость малышей бывает невероятной. Если кто-нибудь в их жизни способен передавать чувство восторга – поет, ухаживает за цветами, обнимает их, легко смеется, – они найдут этих особых людей и сойдутся с ними. Тем не менее, если во время этого периода дети будут испытывать много физической боли или их будут шлепать и оскорблять, их мозг создаст гораздо менее сложную структуру для регистрации удовольствия, а в результате пострадает их социальное развитие.

Позже, в то время как другие будут находить наслаждение в маленьких радостях и восторгаться мельчайшими изменениями в окружающем мире, эти дети не смогут уловить такие тонкости. Они могут начать искать более сильную стимуляцию, чтобы почувствовать удовольствие, и из-за поиска интенсивных ощущений впасть в зависимость от чего-либо. С другой стороны, они могут начать избегать интенсивной стимуляции и вести относительно однообразное с эмоциональной точки зрения существование. В любом случае, им будет не хватать всех замечательных тонкостей эмоциональной жизни.

В то время как для этого первого периода обучения характерны приключения и радость воссоединения с любящим взрослым, следующий период, от четырнадцати до восемнадцати месяцев, принесет стресс и необходимость переоценить отношения с воспитателем. Этим подросшим детям придется столкнуться с очень неприятной новостью: дни их нарциссического восторга закончились. Они не являются центром вселенной, а жизнь на самом деле имеет свои границы. Этот второй период обучения сопровождается изменениями в химии мозга. От химических веществ, вызывающих большое возбуждение и удовольствие, мозг переходит к производству низкоэнергетических веществ, таких как кортикостероиды, которые являются гораздо менее возбуждающими. Они позволяют малышу замедлиться и узнать об ограничениях, а также легче переносить боль от негативных эмоций.

Эта фаза может привести к напряжению в отношениях между опекуном и ребенком, когда замечательные слова «да», «иди» и «хороший» уступают место словам «нет», «остановись» и «плохой». Левое полушарие ребенка, как правило, не готово хранить речь еще в течение шести-восьми месяцев, так что эти высокоэмоциональные слова хранятся в правом полушарии, где оставляют глубокий след. Поэтому такими словами нужно пользоваться очень осторожно и редко.

Мозгу этих четырнадцати-восемнадцатимесячных детей все еще не хватает естественного механизма торможения, поэтому, когда им велят перестать что-то делать, они расстраиваются, ведь их деятельность прервали и при этом воспитатель еще и выразил явное неодобрение. Этот стресс запускает реакцию стыда. Дети могут лишь недолго выносить это чувство стыда, а потом у них появляется потребность в утешении. Их связь с воспитателем нуждается в восстановлении. Воспитание начинает заключаться в очень аккуратном чередовании слова «нет», которое вызывает реакцию стыда, и последующем утешении. Это утешение удаляет гнев воспитателя из уравнения. Ребенок успокаивается, отношения восстанавливаются, но граница все-таки остается очерченной.

Если все сделано правильно, малыш движется через стресс и утешение в совершенно новое когнитивное состояние, возникающее из чувства облегчения. Это состояние иногда называют спокойным бодрствованием, тихой бдительностью или бдительным бездействием. Каждый раз, когда происходит этот цикл стресса, восстановления и облегчения, мозг малыша все лучше знакомится с этой новой когнитивной зоной. Через несколько месяцев эта ценная зона снова понадобится малышу, чтобы воспринимать, усваивать и хранить новые слова.

Дети, с которыми плохо занимаются, которых мало утешают и подвергают слишком сильному стрессу, в итоге формируют слишком обширную систему регистрации боли, а эту важную когнитивную зону так и не обнаруживают. Химия их мозга может настроиться на хроническую стрессовую реакцию, подавляя их способность находить радость в жизни. Многие из базовых навыков, необходимых для усиления выключателя двигательной активности, тоже страдают от такого воспитания. Самооценка ребенка страдает, его способность сосредоточить внимание становится ограниченной, а из-за потребности быть бдительным ребенку трудно стать терпеливым.

Постоянное чувство стыда в этом беспомощном юном возрасте может привести к вспышке сильного гнева в будущем, если человек снова испытает унижение. Считается, что у ребенка, страдающего от неконтролируемых вспышек гнева, в период между подростковым и зрелым возрастом может случиться более сорока серьезных припадков ярости. Это сильно влияет на их жизнь, жизни окружающих их людей и на все общество.

Существует интересная практика, к которой вы можете прибегать в любое время, чтобы глубоко впитать встретившееся вам учение. Медленно прочитайте текст три раза подряд. Первое прочтение служит интеллекту, когда вы понимаете значение текста. Второе прочтение затрагивает сердце, когда вы ощущаете тональность слов. И, наконец, третье прочтение достигает воли и наполняет вас ощущением истины, пронизывающей текст.

Алан Шор убедительно описал, что происходит, когда мы не помогаем детям приспособиться к новым ограничениям, и я призываю вас трижды медленно прочитать его слова, чтобы понять их в полной мере.

Я считаю продукты неконтролируемого бессознательного первичного нарциссизма и нарциссической ярости, вызванной унижением как у детей, так и у взрослых, серьезной угрозой для дальнейшего развития человеческого рода.

Совершенно очевидно, что нам нужно найти способы помочь детям создать эффективные выключатели двигательной активности. В следующих двух главах мы рассмотрим способы решения этой задачи как для детей, которых хорошо воспитывали и у которых вагальные (связанные с блуждающим нервом) тормоза разовьются без посторонней поддержки, так и для детей, которые нуждаются в особом уходе и которых придется повторно обучать навыкам самоконтроля. Также это может оказаться полезным и для нас, взрослых, если мы хотим укрепить нашу собственную способность контролировать импульсы.

Последние шаги
Порядок, время ожидания и внутренняя речь

Что же такого особенного в порядке? Рассмотрим следующую правдивую историю. Однажды, почти через шесть недель после начала осеннего семестра, двое моих студентов-первокурсников из университета Наропы пришли ко мне. Они выглядели как сумасшедшие. Их пьянило волнение от покидания дома, жизни в новом городе и знакомства с новыми друзьями, и каким-то образом они умудрились не выполнить ни одного домашнего задания и даже не купить учебники. Они не понимали, как им так удалось запустить ситуацию и спрашивали, что им теперь делать. Мой совет был прост: «Купите коробку хлопьев и молоко. Выделите себе место, чтобы поесть, место, куда можно положить ключи, и еще одно место для обуви». Это было в четверг. На следующее занятие во вторник они пришли, сияя от счастья. Они купили учебники, в первый раз сделали стирку и закрыли половину долгов по учебе. Почему? Занятие привычными делами снизило новизну происходящего и вернуло им естественную способность контролировать свои импульсы.

Порядок – это мощный инструмент организации. Энергию подавленного гнева можно направить на уборку дома, организацию рабочего места и уменьшение длинных списков долго откладываемых дел. Простые, повседневно выполняемые действия могут утешить скорбящих, а повторяющиеся движения при ходьбе, копании и очистке чего-либо могут освободить застоявшуюся депрессивную энергию. Привейте своим детям привычку к порядку, и этот подарок будет служить им всю жизнь. Итак, как это можно сделать?

Маленьких детей лучше приучать к порядку в возрасте от восемнадцати месяцев до двух с половиной лет, потому что именно в этот период они невероятно склонны к повторению. Если житейские дела регулярно повторять, то они войдут в привычку, и ребенка начнет успокаивать их предсказуемость. Для начала создайте распорядок дня. Установите время для дневного сна, приема пищи, купания и умывания на ночь. Если ритмы повседневной жизни постоянно меняются, попробуйте рассказать ребенку на ночь «сказку про завтра», чтобы его следующий день был более предсказуемым.

В течение этого периода маленькие дети любят осваивать двигательные задачи и могут подолгу заниматься такими делами, как наполнение ведерок песком, расстановка измерительных чашек по размеру и вставка колышков в нужные отверстия. Чем больше времени дети проводят за этими практическими занятиями, тем сильнее будет их выносливость и концентрация и тем меньше проблем возникнет впоследствии.

Некоторые повседневные действия могут принести особенно большую пользу. Сервировка стола, где каждому отведено отдельное место, зажигание свечи, минута молчания или молитва перед едой может превратить обычные житейские дела в настоящие церемонии. Такие ритуалы не просто приучают детей к порядку. Они включают небольшие периоды естественного ожидания, которые закладывают основу для разработки следующего базового навыка – обучения ожиданию.

Как-то летним днем я сидела с одной матерью и ее дочкой двух с половиной лет на крыльце их дома, когда через полуоткрытую дверь до нас донесся аромат выпекаемого в духовке печенья. «Ох, так трудно дождаться этого печенья!» – воскликнула Мисси. Она практиковала то, что мы называем временем ожидания – и то, что психологи любят называть отсроченным удовольствием. Если вы поищете что-нибудь об этом в Интернете, то сразу же увидите ссылки на зефир и простые исследования конца 1960-х.

Это началось в детском саду, прикрепленном к Стэнфордскому университету. Профессор психологии Уолтер Мишел разработал эксперимент по изучению того, почему одни дети могут ждать, а другие не могут. В ходе исследования четырехлетних детей по одному приводили в кабинет экспериментатора и сажали за стол, на котором лежал заманчивый кусочек зефира. Детям говорили, что его можно съесть когда угодно, но если прежде, чем съесть его, они потерпят несколько минут (до тех пор, пока исследователь не вернется в комнату), то смогут получить еще один кусочек зефира. Одни дети съедали зефир в течение тридцати секунд после того, как уходил исследователь, в то время как другие могли ждать целых пятнадцать минут. Те, кто ждал, заползали под стол, закрывали глаза, пели песни – делали все, чтобы отвлечь себя от этого зефира.

Десять лет спустя Мишель стал получать информацию о том, как различались успехи принимавших участие в эксперименте детей. Анализ данных показал значительные различия между теми, кто ждал меньше и дольше всех. У тех, кто ждал очень мало, было больше проблем с внимательностью, больше поведенческих проблем и больше сложностей в поддержании дружеских отношений. Те, кто ждал очень долго, были гораздо более успешными в учебе. Академические результаты тех, кто ждал пятнадцать минут, были в среднем на 210 пунктов выше, чем у тех, чье время ожидания было всего тридцать секунд. К счастью, была обнаружена и третья группа. В нее вошли те, кто изначально ждал недолго, но позже научился ждать долго и стал очень успешным.

Итак, отвлечемся от готовки печенья и вернемся к вопросу: как мы можем усилить эту способность терпеливо ждать? Можно начать с очень малых периодов ожидания, например с паузы, которая возникает при катании мяча вперед и назад. Далее ищите деятельность, на которую требуется минута-две, например упаковка и распаковка воображаемых подарков. Затем переходите к увеличению времени ожидания. Ожидайте прихода друга, ожидайте, пока экскаватор начнет копать землю, или ожидайте, пока бабочка не сядет на цветок, – это все золотые моменты. Талантливый воспитатель малышей по системе Монтессори, Вирджиния Варга, любила делать эти моменты приятными. Когда она видела малыша, желающего поиграть с игрушками другого ребенка, она становилась на колени рядом с ним и шептала радостно: «Мы ждем!», а затем говорила что-нибудь вроде «Ждать трудно… Ты должен быть сильным, чтобы ждать… Ты становишься сильнее». В конечном счете она удостоверялась, что ребенок на самом деле получал эту игрушку.

Все эти мероприятия имеют одну общую черту: они связаны с наградой. Дети будут учиться ждать, потому что это окупается. Наказание может заставить детей ждать, но оно не научит их ждать добровольно, а ведь это то, что мы от них хотим. Каждый, кто сидел на диете, открыл для себя простую истину: небольшие награды играют значительную роль в поддержании силы воли, необходимой для того, чтобы придерживаться диеты.

Такие уроки порядка и ожидания успокаивают и поддерживают маленьких детей, которые в это же время переживают скачкообразное развитие речи. В этом процессе принимают участие три речевых центра. Центр порождения речи контролирует произношение и способен работать в тесном сотрудничестве с центром понимания речи, который регистрирует значение слов. Однако именно третий языковой центр, центр внутренней речи, будет работать в паре со способностью ждать или откладывать удовольствие. Вместе они будут влиять на силу выключателя двигательной активности, но их объединение не сможет произойти до тех пор, пока ребенку не исполнится примерно четыре года.

Внутренняя речь развивается постепенно, наряду с обычной социальной речью. Вначале речь, по большей части, направлена на окружающих, но иногда можно услышать, как малыши используют внутреннюю речь, разговаривая сами с собой. Они озвучивают свои планы («Я собираюсь взять своего мишку»), повторяют правила («Нет, нет. Не трогать»), но пока ничего этого не делают. Чаще всего именно в это время с детьми начинают жестоко обращаться. Воспитателям очень трудно понять, что дети способны повторить правила, но их мозг еще не в состоянии применить их. Для этого центр их внутренней речи должен развиться достаточно сильно, чтобы пересилить порывы к действиям, которые им так хочется совершить. Это случится только через некоторое время, когда языковые навыки ребенка разовьются более полно. А до этого момента дети сопротивляются искушению ослушаться правила из страха перед гневом взрослого, а не по собственной воле.

Большинство маленьких детей готовы развивать свои речевые навыки и находят бесчисленные возможности для этого. Диалоги, которые мы часто слышим от детей во время ролевых игр^[8], являются прекрасным тому примером. Эти разговоры могут звучать как социальная речь, но, когда дети играют в эти игры, очень серьезно задействуется центр внутренней речи. Подыскивая слова, чтобы выполнить в игре свою роль, дети используют те же мозговые механизмы, что и лучшие поэты. К четырем годам речевые навыки большинства детей становятся достаточно развитыми, чтобы начали работать выключатели двигательной активности, а дети получили способность контролировать импульсы. Теперь у детей появились инструменты, позволяющие им жить в гармонии друг с другом.

Участь младенца
Опасности и обещание

Освободите потенциал ребенка, и вы обратите его к миру.

Ребенок – это надежда и обещание для человечества.

Мария Монтессори

Эти красноречивые слова Марии Монтессори о будущих перспективах детей уравновешиваются глубокой озабоченностью доктора Брюса Перри по поводу отсутствия перспектив у слишком многих несчастных детей в наши дни. Доктор Перри руководил Программой изучения детских травм в Техасской детской больнице Медицинского колледжа Бэйлора с 1992 по 1998 год. В это время он изучал неврологические последствия травм и отвержения для развивающегося мозга детей.

Когда он исследовал масштаб проблемы, то столкнулся со следующими статистическими данными. Ежегодно только в США три миллиона детей становятся жертвами умышленных травм. Еще один миллион за тот же год становятся свидетелями или переживают несчастные случаи, травмы и другие катастрофические события. И из этих четырех миллионов детей по крайней мере один миллион становится жертвой посттравматического стрессового расстройства и пополняет ряды тех, кто не способен ориентироваться в социальном и академическом мире своих сверстников.

Доктор Перри обнаружил, что эти травмированные дети вскоре начинают проявлять одну из двух основных моделей реагирования. Для тех, кто в состоянии дать отпор или бежать, характерны сверхбдительность, деструктивное поведение, приступы паники, низкая концентрация внимания и низкая способность контролировать импульсы. Те, кто не может бороться или бежать, выбирают вместо ответа оцепенение. Они отключаются от того, что происходит вокруг них, и прячутся или сдаются. Позже это может привести к отсутствию способности думать, к повышенному риску стать жертвой и объектом для издевательств и к тяжелой депрессии. По мере того как эти дети будут продолжать получать травмы, химия и анатомия их мозга будут постепенно меняться, и это серьезно затруднит их восстановление.

Вы достойны похвалы за открытость мучительному знанию, которое получаете из этой главы. Быть свидетелем неимоверных страданий этого огромного количества маленьких детей сложно. Тем не менее, из прошлых исследований мы знаем, что существование проблемы становится намного легче признать, как только мы узнаем, что у нее есть решение.

Поэтому мы закончим эту главу следующими мягкими стратегиями обучения четырем основным регуляторам, о которых здесь шла речь. Это основные регуляторы, которые дети у себя должны развить. Мы можем совершенствовать их на протяжении всей жизни. Если мы хотим в полной мере насладиться естественными возможностями своего разума, нам потребуются хорошо развитые регуляторы. Я закончу каждый следующий параграф обзором стратегий, о которых вы читали в этой главе, когда отвечали на вопросы о своем состоянии.

Наука успокаиваться

Первый регулятор – это способность к самостоятельному успокоению, к выключению стимуляции, поступающей из внешнего мира. Вот несколько рекомендаций, помогающих маленьким детям создать выключатель ощущений.

• Защитите органы чувств от перегрузки. Дети, испытывающие слишком сильный стресс, легко пугаются громких или внезапных звуков. Тогда их слух перенастраивается с восприятия значения слов на поиск «хруста веток» и других признаков опасности. Кроме того, если они чувствуют себя незащищенными, периферическое зрение, необходимое, чтобы быть начеку и легче распознавать опасность, начинает преобладать над центральным, необходимым для изучения интересующих их объектов.

• Создайте время и пространство для отдыха. Многие дети, приходя домой, попадают в окружение крайне энергичных домочадцев, и поэтому им редко удается отдохнуть и расслабиться. Они должны научиться делать это в вашей обстановке.

• Станьте образцом мира. Большинство детей четко знают, как нагнетать эмоциональное напряжение в любой ситуации. Чего они не видели, так это образца спокойного и мирного решения проблем. Это требует от вас, как от воспитателя, внутренней подготовки. По сути, вы должны стать спокойным, чтобы научить спокойствию, а это не всегда легко в наши напряженные дни. Прежде всего, вы, наверное, должны чаще останавливаться, чаще отдыхать и вновь обрести то, что по-настоящему подпитывает вас, чтобы вы могли моделировать внутренний мир.

Если способность к умиротворению в данный момент выражена у вас слабо, повторю несколько советов, как можно ее укрепить:

• наблюдайте за природой: облаками, ручьями, птицами или даже аквариумными рыбками;

• делайте одноминутные перерывы в своей работе: расслабьте глаза, расслабьте лицо, язык, горло, плечи;

• растирайте лицо, мягко растирайте закрытые глаза, помассируйте руки;

• спите ночью на час больше.

Наука наслаждаться стимуляцией

Второй рычаг управления – это умение обращаться с включателем ощущений, чтобы справляться со все возрастающими объемами стимуляции, не перегружаясь. После того как дети узнают, как успокаиваться, вы можете помочь им лучше справляться со стимуляцией.

• Замедлитесь, чтобы подстроиться под них. Внутренний темп детей очень медленный, какими бы быстрыми они ни казались со стороны. Приведем такой пример. Джимми исключили из детского сада за то, что он превратился в «грозу детей». За последние шесть месяцев его поведение стало совсем неуправляемым. Его мать была очень энергичной и быстро двигалась. После того как психологи оценили ее сына, ее спросили, может ли она, по возможности, вести себя с ним чуть помедленнее. И тогда ее озарило. Раньше Джимми каждый день медленно гулял с одним стариком, жившим по соседству, но шесть месяцев назад этот старик умер. Теперь, так как никто не замедлялся, чтобы подстроиться под Джимми, он изо всех сил пытался ускориться, чтобы подстроиться под всех остальных, и у него это просто не получалось.

• Поощряйте сосредоточенность, а не зависимость. Когда дети подолгу занимаются чем-то одним, это полезно или нет? Если вы слышите, как они удовлетворенно вздыхают после того, как что-то сделали, то можете радоваться. Но если они зацикливаются на какой-то деятельности и не хотят прекращать ее, как это бывает с компьютерными играми, то это проблема. Они попались в сети зацикленной стимуляции, и это не пойдет им на пользу.

• Станьте образцом сосредоточенности на чем-либо. Когда вы двигаетесь, делайте это с полным вниманием. Фокусируйтесь глубоко на каждой задаче, создавайте художественные штрихи, расставляйте цветы, украшайте сад, убирайте, накрывайте на стол таким образом, чтобы дети с легкостью могли это перенять и начать подражать вам.

Если эта способность в данный момент выражена у вас слабо, повторю несколько советов, как можно ее укрепить:

• гладьте пушистых животных, ходите на массаж, чаще пользуйтесь лосьонами для кожи;

• приобретите хобби, все, что угодно, от рисования до резьбы по дереву и новых способов приготовления пищи;

• пойте вслух как минимум пять минут в день (даже наедине с собой – в душе или в машине).

Наука взаимодействовать с миром

Третий рычаг управления – это выключатель двигательной активности. Это способность взаимодействовать с миром, которая включает в себя двигательную активность и речевые навыки. Вот несколько способов, с помощью которых вы можете помочь детям сделать этот важный третий шаг.

• Обеспечьте им больше порядка и меньше неожиданностей. Хотя повторение кажется нам скучным, детям оно очень нравится. Ежедневные ритуалы, способы общения с определенными игрушками, знакомые песни и рассказы – все это помогает направлять поведение маленького ребенка. Детям, живущим более хаотичной жизнью, может быть непросто распознать порядок. Ради них сделайте порядок очевидным. Вы учите их тому, что в некоторых ситуациях жизнь может быть предсказуемой. На первых порах дети, страдающие от нехватки порядка, могут выполнять одни и те же действия каждый день, чтобы насладиться предсказуемостью. Позвольте им делать это; это очень исцеляет. Вскоре они будут готовы исследовать окружающий мир со спокойным интересом.

• Сделайте речь особенной. Многие дети поступают в детский сад с минимальными речевыми навыками. Одних детей игнорировали или плохо научили, в то время как другие боролись с оскорблениями и просто хотели оставаться незамеченными. У третьих просто медленно развивались навыки слушания, необходимые для управления их речью. Дети должны влюбиться в язык и открыть для себя радость называния своей вселенной. Если вы создадите им безопасную обстановку, они смогут получить эту возможность. Говорите доброжелательно, смакуйте особые новые слова, повторяйте их часто и говорите медленно, чтобы дети могли начать вам подражать. Никогда не пугайте их повышенным или сердитым тоном.

• Внимательно слушайте, когда они говорят. Когда они говорят с вами, будьте очень терпеливы. Им нужно некоторое время, чтобы подыскать нужные слова, чтобы сделать выбор или ответить на ваши вопросы. Если вы спокойно подождете, они удостоят вас ответа. Кроме того, вы можете добиться большего успеха, если не будете смотреть на них, пока они подыскивают слова. Многие дети не умеют координировать свое зрение со слухом, поэтому им трудно смотреть на вас, когда они подбирают слова или слушают.

Если эта способность в данный момент выражена у вас слабо, повторю несколько советов, как можно ее укрепить:

• нарушайте свои привычки: делайте что-то привычное по-новому, пробуйте что-то новое, ходите в новые места;

• чаще обнимайте других и разрешайте обнимать себя;

• делайте другим людям небольшие подарки – что-нибудь, что наверняка им понравится;

• уделяйте время деятельности, которая поможет другим людям;

• организуйте и проводите небольшие мероприятия для семьи или друзей (вечеринку, кино, пикник, поход).

Наука контролировать импульсы

Четвертый и заключительный регулятор называется выключателем двигательной активности. Он приносит с собой способность контролировать себя. Как только он появляется у детей, они могут научиться противостоять соблазнам, контролировать сильные эмоции, решать сложные задачи и использовать речь, чтобы решать проблемы. Вот несколько полезных обучающих стратегий, которые помогут им.

• Защитите ребенка от дефицита. У детей, которые растут в условиях недостатка питания, внимания, комфорта, тепла и радости, нет потребности в контроле импульсов. Они учатся действовать быстро, иначе то, чего они хотят, исчезнет. Им необходимо понять, что в некоторых ситуациях отсроченное вознаграждение действительно может окупиться. Обеспечьте им изобилие. Создайте им безопасные места, в которых они хранили бы свои личные сокровища. Если им приходится ждать своей очереди, чтобы получить игрушку, книгу или качели, проследите за тем, чтобы они действительно дождались этой очереди. Чтобы заложить эти важные новые паттерны поведения, требуется время и настойчивость.

• Спешите залечивать их душевные раны. Многих детей слишком часто стыдили и слишком мало утешали. Их следует знакомить с ограничениями гораздо более мягко. Когда они совершают ошибки, разливают что-то, ломают вещи или даже набрасываются на других, спокойно и последовательно предлагайте им другие варианты действий. Они должны научиться связывать негативное поведение с тем, как можно его избежать или загладить последствия. Если они не научатся этому, то не смогут оправиться от раннего опыта стыда. Вместо этого у них на всю жизнь может возникнуть склонность проявлять ярость каждый раз, когда они будут чувствовать себя ущемленными или униженными.

• Рассуждайте вслух. Вы моделируете внутреннюю речь, когда делаете это, и это помогает детям научиться использовать речь для контроля своего поведения. Это особенно важно для тех детей, с которыми ранее мало занимались и которые не смогли развить хорошие речевые навыки. Радуйтесь, когда дети участвуют в воображаемых ролевых играх или разговаривают вслух сами с собой. Они начинают действительно контролировать свое импульсивное поведение!

Если эта способность в данный момент выражена у вас слабо, повторю несколько советов, как можно ее укрепить:

• копите на крупные покупки, а не используйте кредитную карту, чтобы купить сейчас, а заплатить потом;

• не поддавайтесь искушению бросить изматывающую вас задачу. Продолжайте заниматься ею еще несколько минут;

• рассеивайте приступы гнева. Для этого расслабьте руки и плечи и сделайте три глубоких вдоха носом;

• прибегайте к компромиссам – «я хочу вот это, но буду довольствоваться вон тем»;

Мы завершаем рассказ о четырех практиках просветленной деятельности. Если мы сможем помочь детям освоить их, то изменим их судьбу, так как дадим им большую степень свободы, чтобы жить в ладу с собственным «я». И по мере того, как мы продолжим работать с ними, наша собственная жизнь тоже будет насыщаться и обогащаться.

Глава 4
Невыбранная дорога
Уроки носителей устной культуры

Если у вас нет связей с носителями устной культуры, уникальные способы познания, практикуемые этими народами, вероятно, будут для вас в новинку. Представителей этих народов окружала природа, а не книги, поэтому они развили навыки, которых нет у тех из нас, кто начал рано читать.

Вы обнаружите, что ритм этой части не такой, как у других. Главы этой части больше напоминают набор впечатлений, чем логический, связный поток. Пусть все будет как есть. Эта часть поможет вам отказаться от привязанности к логике и направит вас к сиюминутному, основанному на историях мировоззрению, характерному для носителей устной культуры. Эти необычные и часто восхитительные навыки могут сыграть важную роль в вашем стремлении раскрыть свою прирожденную гениальность.

Подготовка к восприятию необычного учения

Мы собираемся вступить в удивительный мир, населенный большинством маленьких детей и находящийся во власти у многих народов с устными культурами. От них мы можем научиться по-новому воспринимать свое окружение, видеть мельчайшие детали, узнавать священное, учиться на непосредственном опыте, а не по теории, а также расширим свое отношение к времени и пространству.

Но сначала нужно сказать о препятствии, которое необходимо преодолеть. Вы читаете эти слова – значит, вы грамотны, а ваши проводники по этой территории нет. Многие из их невероятных навыков и даров восприятия очень трудно пробудить или возродить после того, как разум стал грамотным. Повторяю: прежде, чем идти дальше, нужно подготовиться. Два первых подготовительных шага – это уважение и благоговение.

Сохраняйте уважение

Вашими первыми учителями в этой главе станут или дети, или необразованные взрослые, представители народов, не имеющих письменности. Для того, чтобы узнать, чему они могут вас научить, нужно уважать их, хотя у вас может возникнуть соблазн почувствовать свое превосходство над ними. Чтобы научиться чему-то у детей, важно внимательно слушать их и войти в их мир. Если вы еще не совершили молчаливую прогулку с маленьким ребенком, которая была описана в главе 1, возможно, сейчас самое время сделать это.

Когда вы готовитесь учиться у неграмотных народов, вам важно уважать и защищать их решение продолжать жить неграмотными. Если мы поддадимся соблазну ощутить свое превосходство над ними и будем воспринимать их как людей, которым требуется развитие вопреки их воле, мы потеряем одних из самых важных учителей, которые могут передать нам свой уникальный и практически утраченный опыт. Вы прочтете здесь слова учителей, представляющих различные неграмотные народы. Многие из этих народов с тех пор стали грамотными либо по собственному желанию, либо под давлением внешнего мира. Поэтому после каждого процитированного высказывания будет указана его дата.

Я позволяю себе слишком большие вольности даже в выборе слов, которые собираюсь до вас донести. Кроме того, я беру на себя смелость предположить, что полностью понимаю смысл этих слов. Позвольте мне воспользоваться моментом, чтобы извиниться перед этими мудрыми учителями за любые мои ошибки или ограничения в их понимании и выразить им глубокую признательность за то, чему они пытаются нас научить. Я специально не привожу здесь толкования антропологов, которые нередко записывали все эти высказывания, потому что существуют большие противоречия по поводу того, как относиться к таким толкованиям.

Пробуждайте благоговение

Второй подготовительный шаг – это пробудить состояние благоговения, при этом не вознося этих учителей на пьедестал, а изменяя свое внутреннее психическое состояние и облегчая себе понимание их учения.

Д-р Манфред Клайнс, имеющий богатый опыт пианиста, биоинженера и нейрофизиолога, обнаружил, что у людей на самом деле есть быстрые и медленные эмоции и самой медленной из них является благоговение. В 1970-х годах, после того, как он научился читать мозговые волны настолько хорошо, что разработал первый компьютер для усреднения электрофизиологических ответов (CAT scanner), он создал устройство для чтения эмоций. Оно измеряло давление пальцев испытуемых, у которых вызывали различные чувства. Затем он провел несколько замечательных исследований волновых свойств и даже ритмов дыхания, характерных для семи ключевых эмоций: гнева, ненависти, радости, полового влечения, любви, горя и благоговения^[9]. Доктор Клайнс обнаружил, что паттерны, которые он назвал сентическими формами, были удивительно похожи у всех грамотных и неграмотных народов, которые он изучал, и что самой легкой в достижении эмоцией был гнев, а самой трудной – благоговение. Частично это объясняется временем, необходимым для того, чтобы вызвать каждую из этих семи эмоций. Изучите эту таблицу:

Время, необходимое для того, чтобы вызвать эмоцию

Состояние благоговения возникает более чем в два раза дольше, чем гнев (9.8 и 4.8 секунды соответственно). А когда кто-то грустит, посмотрите, насколько быстрее получается вызвать у этого человека реакцию гнева или ненависти, чем реакцию горя. По мере ускорения нашего технологически продвинутого мира получить доступ к медленным эмоциям становится все труднее и труднее. Мы просто слишком быстро на все реагируем. Перефразируя одну китайскую идиому, мы пытаемся понюхать цветы, сидя на лошади. Чтобы войти в мир неграмотного сознания, важно замедлиться. Практика состояния благоговения является изысканным способом сделать это.

Вот как доктор Клайнс описывает этот процесс:

«Благоговение… это не благоговение перед конкретным человеком, но благоговение перед природой, Богом или чем-то большим, чем мы сами… В состоянии благоговения дыхание очень медленное и, как правило, останавливается в конце каждого глубокого вдоха. Это противоположно вздоху».

В своей книге «Сентика: прикосновение эмоций» он говорит о благоговении следующее:

«Оно… начинается с очень небольшого ускорения. Оно сопровождается минимумом напряжения любого рода. Живот расслаблен, а диафрагма лишь слегка напряжена. Дыхание очень замедлено, сильнее, чем при любой другой сентической форме. Как правило, в конце вдоха возникает пауза в дыхании… Серьезно замедляется частота сердечных сокращений и потребление кислорода. Голова и взгляд часто направлены немного вверх».

Попробуйте так дышать, чтобы пробудить чувство благоговения, когда будете размышлять над рассказами и цитатами из этой главы. Эти цитаты и рассказы, скорее всего, станут для вас гораздо понятнее, если вы будете изучать их, находясь именно в этом состоянии духа.

Читайте вслух

Два последних подготовительных шага – это чтение вслух и игнорирование своего ученого разума. До этого момента вы, скорее всего, читали про себя, и, даже если вы вчитывались в каждое слово, ваша внутренняя речь все равно была довольно быстрой.

В данной части важно перейти с этого быстрого ментального разговора на гораздо более медленный темп. Вы должны переварить каждое слово и фразу, уловить стоящий за ними смысл и понять, как сонастроиться с говорящими, чтобы прочувствовать их видение мира, их истоки и истину, содержащуюся в их словах. Только тогда вы сможете вернуть себе навыки, которые они описывают.

Хотя вы не можете снова стать неграмотным, вы можете снова начать читать вслух, и это вам поможет. Медленно прочитайте вслух следующие главы. Перечитывайте каждое слово, фразу и предложение, которые вам непонятны или звучание которых вам понравилось и поэтому вам захотелось услышать их еще раз. Если чтение вслух будет беспокоить окружающих, вы можете хотя бы читать вполголоса. Помните, как вы шептали в третьем классе, прежде чем научились читать про себя? Ваши губы еще двигались, но вы пытались читать тихо. Прочитайте остальные части этой главы хотя бы так.

Игнорируйте свой ученый разум

Последний подготовительный шаг может оказаться самым трудным. Вы должны научиться игнорировать стереотипы мышления своего обученного разума. Эти стереотипы мышления не характерны для маленьких детей и неграмотных народов, и они не помогут вам освоить их навыки. Ваш ученый разум любит бросать вызов, анализировать, сравнивать, оценивать, интерпретировать, строить догадки и гипотезы, порождать идеи и использовать логику. Мы можем назвать это входом в умственный режим. Если вы почувствуете, что уже не следите за людьми или ситуациями, о которых читаете в этой книге, или когда вы пытаетесь анализировать текст, а не настраиваться на его волну, вам надо будет сделать перерыв. Навыки и практики людей из неграмотных народов, скорее всего, совершенно чужды для вас, и изучение слишком большого их количества за один раз может быть утомительным.

Если вы способны сделать эти четыре шага (сохранить уважение, пробудить благоговение, прочитать вслух и проигнорировать свой ученый разум), вы готовы вступить в увлекательный мир. Наслаждайтесь обретением множества замечательных навыков. Одни вы, возможно, утратили уже давно, когда стали грамотными, а развить другие у вас не было возможности.

Дары глубоко привычной жизни

Умеренная скука – это неотъемлемая часть счастливой жизни.

Бертран Рассел, «Завоевание счастья»

При возникновении чего-то глубоко привычного возникает странный вид повторения. На первый взгляд оно может показаться страшно скучным, особенно если вы живете жизнью, наполненной новизной и переменами. Но за гранью одинаковости и в мнимой смертельной скуке возникают новые возможности. Нет двух одинаковых повторений. Тонкие нюансы разницы возникают в каждом повторении. Фермеры, работающие на одном и том же участке земли в течение многих лет, почти что ласкают его каждую весну, осматривая заново все знакомые холмики, камни, овраги, заросли чертополоха, участки бесплодной и плодородной почвы и подмечая то, как земля пережила зиму. Со временем возникает глубокая связь с природой, которая привязывает к одному конкретному месту тех, кто работает на земле, ловит рыбу, пасет овец, ткет шерсть, а также тех, кто бродит по знакомой земле, занимаясь охотой и собирательством, чтобы удовлетворить свои потребности. Для людей, которые переезжают в новые места по работе или учебе или в поисках новизны, такая тесная связь с природой может показаться загадочной. Этот глубоко привычный образ жизни будет выглядеть для них как скучное повторение, и учения, которые возникают из такой повторяемости, пройдут мимо них.

Чтобы оценить эти учения, мы должны дружить с повторением и научиться превращать начальную скуку в глубокую ритмическую практику. Имитация и повторение являются основными стратегиями обучения маленьких детей, и они сохраняют большое значение для образа жизни многих неграмотных народов по всему миру. Большинство из нас никогда не достигнет духовного резонанса с ткачихой, подобной Грейс Хендерсон Нез, но мы можем научиться ценить ее мастерство. Грейс родилась в 1913 году и прожила более семидесяти лет в одном и том же хогане у подножия Ганадо Мека в резервации Навахо, штат Аризона. Для ее работ характерен такой уровень мастерства и детализации, такая приверженность традиционным ценностям и такая духовная сосредоточенность, что в 2005 году, в возрасте девяноста двух лет, ее признали частью национального наследия. Когда ее спросили о радостях ее работы, она ответила: «Это успокаивает меня духовно, эмоционально и психологически». А что насчет проблем? В их число входила необходимость «поддерживать в себе желание ткать каждый день» и уметь справляться с «физическими неудобствами от повторяющихся движений и болью от длительного сидения». Она прекрасно осознавала, что поддерживало и вдохновляло ее на протяжении многих лет. «Мои дети, внуки и мои правнуки – это мое вдохновение для занятия ткачеством. А ткачество – это мой род занятий, источник средств к существованию и сама моя жизнь» (сказано в 2005 году).

Мы рассмотрим две группы стратегий: те, которые развивают более совершенные навыки наблюдения, необходимые для обучения повседневным практикам и подготовки к ученичеству, и те, которые используются, чтобы понять устные учения народа. Мы начинаем с изучения стратегий обучения и запоминания, которые укрепляют навыки наблюдения.

Искусство обращать внимание

Самую базовую стратегию обучения, которую используют дети и представители неграмотных народов, вам вспоминать не придется. Вы до сих пор часто прибегаете к ней и развили ее во многом так же, как и они. Это то, что в первой главе мы назвали сонастройкой. Во время сонастройки мы смотрим на то, как другие выполняют какие-нибудь повседневные действия, а затем внутренне их копируем и выполняем на практике. Когда мы были детьми, наши мышцы научились подчиняться зрению и слуху и подражать тому, что мы заметили, все более точно. Каждый раз, когда наши мышцы выполняли движения, необходимые для купания и ухода за собой, обращения с рабочими или музыкальными инструментами, сбора материалов, приготовления еды или организации жилых пространств, наши навыки улучшались. Для неграмотных народов этот вид подстройки жизненно важен. Все лучше и лучше подстраиваясь к окружающим, они все более умело выполняют обычные действия, выполняемые их семьей или их народом, и по мере взросления становятся ценными членами общества.

К тому времени, как ребенку исполняется семь, тренировка этих навыков путем имитации становится более сложной задачей. Если имитируемый процесс становится привычным, умение перестает расти. Подражание должно сочетаться с глубоким интересом к делу, иначе не возникнет едва заметных улучшений, которые приводят к реальному овладению навыком. Грейс Нез рассказывает о трудности с поддержанием желания практиковать свои творческие навыки. Ребенок сталкивается с той же проблемой. У неграмотных народов этот переход от обычной практики к более глубокому погружению в навык или социальную роль в значительной степени зависит от обучения. Поскольку у неграмотных народов нет никакой возможности документировать свои навыки, художественные формы, традиции, то сохранение этих практик, которые так важны для их образа жизни, зависит от учеников. Любые детали, которые они не заметили и не запомнили, вероятно, будут потеряны навсегда. Такие мастера, как Грейс Хендерсон Нез, взяли на себя ответственность и стали учителями, согласившись передать свои навыки, свое внимание и свое намерение любым заинтересованным ученикам. Между тем ученики выполнили свою роль. Они научились поддерживать в себе страсть и интерес, преодолевать скуку, отвлекающие факторы и дискомфорт и, наконец, вошли в то, что мы могли бы назвать когнитивной зоной истинного ученика.

И в современном обществе искусства и ремесла по-прежнему в значительной степени полагаются на подобные отношения между мастером и учеником. Сантехники и электрики переходят из подмастерьев в мастера. В искусстве важную роль играют мастер-классы, на которых молодые музыканты, художники, актеры, танцоры совершенствуют свои навыки. В спорте опытные тренеры выполняют ту же незаметную функцию. Тем не менее, у народов, имеющих письменность, только тот, кто тяготеет к определенному делу или сфере знаний и кого поддерживают в его занятиях, с большей вероятностью преобразует свои первые опыты в такую глубокую приверженность.

При поддержке и наличии мастеров-преподавателей эти удачливые дети учатся прибегать к силе воли, чтобы перейти от учебных занятий к настоящим. Разрыв между учебой и реальной деятельностью велик. Это люди, которые будут тосковать без своего дела. Когда моему сыну было двенадцать, мы взяли большой отпуск и он отдыхал от своих уроков по игре на фортепиано. Мне было интересно, в какой точке континуума между ученичеством и реальной практикой он находится. В тот день, когда мы посетили Смитсоновский музей, я поняла это. Когда мы стояли перед канатами, ограждающими элегантный рояль, он вдруг посетовал: «И почему они не позволяют играть на нем?» В тот момент я поняла, что он уже не учится музыке, а живет ею. Двадцать лет спустя он продолжает работать профессиональным музыкантом.

Иногда в искусстве, спустя много лет практики, чьи-либо конечности могут даже получить собственный разум. В университете Наропы есть традиция: на осеннем ежегодном созыве членам профессорско-преподавательского состава предлагают сочинить восьмистрочное стихотворение без предварительной подготовки. На протяжении многих лет Лори Доктор, выдающийся художник и каллиграф, запечатлевала эти восемь строк в каллиграфии, записывая каждую строку, которую предлагает аудитория. Когда все заканчивалось, она создавала произведение искусства, которое затем вывешивали в холлах университета. Когда ее спросили, как у нее получается создавать такую красоту так быстро, она объяснила, что ей вообще не приходится об этом думать: «В этот момент дхарма находится в моих руках (дхарма – это буддистский термин, примерно переводимый словом «практика»)». Очень похожий комментарий дали два великих танцора-чечеточника, которые были на пенсии. Они смотрели кинофрагменты с участием своих сверстников из эпохи Cotton Club в Гарлеме. Они хвалили каждого и, наконец, дошли до танцора, для которого простой похвалы было недостаточно. Они сказали: «Этот человек думает ногами!»

Возможно, вы найдете элементы этого освоения путем имитации и в собственной жизни. Может, вы знаете какие-нибудь семейные рецепты, которые были практически утрачены, но какой-нибудь внук удосужился узнать его у бабушки и тем самым спас их? Может быть, вы делаете что-то гораздо тщательнее, чем большинство людей? Возможно, вы смазываете садовый инструмент на зиму, хорошо вяжете или шьете, сохраняете семейные обычаи, мастерите ящики и верстаки, отправляете рукописные благодарственные письма-напоминания – в общем, делаете то, что напоминает вам о собственных учителях, о тех, кто показал вам, как делать все это с такой любовью.

У многих неграмотных народов отношения между мастером и подмастерьем не заканчиваются после смерти престарелого учителя. Хотя такие старцы являются главными учителями, в передаче знаний нередко участвуют и давно умершие предки. Иногда обучающие диалоги происходят во сне, иногда в моменты бодрствования, но предки всегда рядом. Жизнь на земле, где похоронены предки, помогает представителям устных культур сохранить связь с ними. Это является одной из причин того, почему они так сильно скорбят, когда вынуждены покидать свою землю.

Представителям грамотных народов, которые часто переезжают и воспринимают смерть с чувством завершенности, может быть трудно представить себе такие глубокие связи с каким-то участком земли, и они гораздо меньше общаются со своими предками напрямую.

Все это станет звучать более правдиво после того, как вы услышите красноречивые заявления следующих двух носителей устной традиции.

Рой Сезана, руководитель инициативной группы бушменов Ботсваны, стремящихся получить разрешение вернуться на свои исконные земли в пустыне Калахари, выразил свою радость от выигрыша дела в суде, сказав по-английски: «Моему сердцу сегодня хорошо!» Затем он добавил через переводчика: «Я очень, очень доволен результатами. Я собираюсь поприветствовать моих предков дома. Мои предки сказали мне, что я выиграю» (сказано в декабре 2006 года). (Примечание: К сожалению, эта радость была недолгой. Их борьба продолжается. В июне 2010 года они вернулись в суд с просьбой вновь открыть скважины для получения столь необходимой им воды. Их прошение отклонили, несмотря на правительственное разрешение на скважины для животных в заповеднике и туристов в туристическом лагере.)

Вторая цитата взята из заявления, сделанного в 1853 году великим вождем племен Сукамиш и Дувамиш – Вождем Сиэтлом. Он отвечал на выступление губернатора Стивена, который только что объяснил, как город Сиэтл станет частью территории Вашингтона. Вождь Сиэтл дал красноречивый ответ, объясняющий, как это повлияет на его людей. Он говорил на языке Дувамиш, и его речь тут же записал талантливый переводчик Генри Смит. В какой-то момент своего выступления он сказал: «Ваши мертвые перестают любить вас и свою родную землю, как только проходят через могильные ворота и начинают бродить далеко за пределами звезд. Их скоро забывают, и они никогда не возвращаются. Наши мертвые никогда не забывают прекрасный мир, который дал им жизнь, и всегда жаждут мягкой, любовной заботы над осиротевшими живыми и часто возвращаются из Земли Счастливой Охоты, чтобы посетить их, наставить и утешить».

Когда в следующей главе мы будем говорить о священных объектах, мы поймем, что Вождь Сиэтл был не совсем прав насчет грамотных народов. У нас есть практики и объекты, которые сохраняют наши связи с ушедшими предками. Ко многим из нас предки до сих пор совершают молчаливые визиты, беседуют или передают свой опыт, но мы предпочитаем не распространяться об этом, так как в наши дни считается, что это невозможно.

Искусство видеть намечающиеся схемы

Чтобы узнать о сосне, обратись к сосне. Чтобы узнать о бамбуке, обратись к бамбуку. Сделав так, ты откажешься от своей эгоистичной занятости собой.

Советы великого японского поэта хайку БАСЁ

Если мы прислушаемся к совету Басё, то сможем вернуть себе способность замечать узоры в окружающем нас мире. Во-первых, мы должны забыть себя и в полной мере пережить открывшееся нам зрелище. Вот несколько способов начать это делать. В следующий раз, когда вы увидите стаю птиц, перейдите от фокусировки на одной птице к восприятию всей стаи, а затем смягчите свой взгляд, чтобы почувствовать себя взлетающим, когда все птицы взмоют в небо. Если вы видите хлебное поле, то можете попробовать сделать следующее. Перенесите внимание с колосьев зерна на все поле, а затем на дуновение ветра над полем. Подобным образом можно ощутить даже стакан кофе глясе. Есть кубики льда и стакан в целом, а есть еще приглашение расслабиться в нисходящем водовороте, который образуется, когда опадают сливки.

Иногда нужно терпеливо ждать, ни о чем не думая, прежде чем схема проявит себя. Часто вы ждете какого-то движения. Без движения глазам очень трудно фиксировать объекты в поле зрения. Те, кто может увидеть затаившегося зайца в траве или оленя на склоне холма, часто замечают эти едва уловимые движения. Но иногда сами объекты не двигаются; это делают ваши глаза. Именно их постоянное движение позволяет, наконец, обнаружить четырехлистный клевер среди обычных листьев или найти еще несколько гороховых стручков на лозе, которая казалась пустой. Даже если вы считаете, что ваши глаза неподвижны, то попросите кого-нибудь посмотреть на вас, и они скажут вам, что ваши глаза двигаются практически постоянно, просто чтобы вы не заснули.

Часто этой способностью видеть намечающиеся схемы обладают ученые узкой специализации. В 1896 году Роберт Лотерборн опубликовал массивный и классический труд под названием «Трактат о Paulinella Chromatophora». Один современный исследователь, который изучает тот же тип клеток, выразил изумление наблюдательностью Лотерборна, при том, что тот использовал простой оптический микроскоп. «Он четко указывает объекты в клетке, которые теоретически ниже разрешения оптического микроскопа. Мы знаем, что они там есть, потому что смотрели на те же клетки с помощью электронного микроскопа, и его рисунки совершенно верны… Я был поражен тем, насколько много он увидел, в мельчайших подробностях!»

Обращая внимание на намечающиеся схемы, вы можете даже начать видеть, чего в них не хватает. Вам когда-нибудь доводилось, придя на встречу выпускников, вдруг понять, что там нет всеобщего любимца? И чтобы понять это, вы не делаете перекличку и не пересчитываете участников. Вы просто знаете это, как тот неграмотный молодой пастух, чье интервью было приведено в книге о Сицилии, изданной в 1950-х годах. «Я не умею считать, но даже когда я был далеко, то мог увидеть, все ли мои козы на месте. Я знал каждую козу в своем стаде – это было большое стадо, но я мог узнать каждую из них. Я мог сказать, у какой козы какой козленок. Хозяин обычно пересчитывал их, чтобы увидеть, все ли на месте, но я знал, что они все на месте, не считая».

Если вы хорошо знаете что-то, то легко выделяете любые небольшие отклонения. Стадо либо такое же, как всегда, либо какое-то не такое, что и служит сигналом для проверки, все ли на месте. Тема «того же самого» и «какого-то не такого» еще встретится в этой книге и окажется важным ключом для понимания образа мышления детей и народов с устными культурами.

Это искусство выявлять мелкие несовпадения может встречаться и у грамотных людей, которые глубоко освоили какой-то аспект своей работы. Накапливая опыт при помощи бесчисленных повторений, они начинают замечать эти небольшие отклонения. В апреле 1990 года в статье Джона Макфи «В поисках, часть 2» в журнале New Yorker как раз был описан капитан судна с таким отточенным мастерством. Капитан Уошберн рассказывал: «Когда вы приближаетесь к большому шторму, то можете это почувствовать. По какой-то причине в корабле появляется небольшая неуверенность. Он почти как живое существо – как животные, которые могут предчувствовать плохую погоду. Иногда я почти верю в то, что корабль тоже так может. Я знаю, что это ерунда, потому что он сделан из стали, дерева и металла, но в нем появляется какая-то неуверенность, которая, вероятно, передается через воду. Это трудно передать словами. Это какое-то едва уловимое отклонение в движении, небольшая нерешительность, небольшое дрожание, происходящее время от времени» (сказано приблизительно в 1989 году).

Совсем недавно группа бурильщиков завершила тридцатитрехдневное бурение, преодолев более чем две тысячи футов скальной породы, чтобы добраться до чилийских шахтеров и спасти их. После окончания всех работ у главы этой группы состоялся следующий разговор с интервьюером CNN Андерсоном Купером. Купер сначала задал ему такой вопрос: «Я читал, будто вы сказали, что это был самый трудный проект бурения за вашу жизнь. Почему это было так трудно?» Бурильщик Джефф Харт объяснил, что на кону стояли человеческие жизни и, кроме того, «породу здесь очень трудно бурить. Это очень абразивный, чрезвычайно тяжелый материал. В нем есть слишком мелкие части и почва – он просто съедает сверла. Нам было трудно входить под углом, не выбив втулки в сверлах».

Купер сказал: «Всё это очень интересно, но вам пришлось стоять на ногах во время бурения. Я читал о том, что вы на самом деле чувствовали все через ноги. Расскажите мне об этом».

Джефф Харт ответил: «Точно. Если ты хороший бурильщик, ты всегда стоишь на ногах и как бы чувствуешь то, что происходит. Многое можно определить по датчикам, но реальное ощущение приходит от того, что делает дрель. Так ты замечаешь, хороший или плохой крутящий момент. Так ты понимаешь, пришло ли время вытащить бур или тебя держит в просверленном отверстии».

Вы, наверное, тоже переживали отголоски этой способности обращать внимание на едва заметные изменения. Например, когда пришедший к вам в гости человек собирается уйти, вам всегда легче проверить, не забыл ли он чего-нибудь, чем ему. Вам бросятся в глаза только те предметы, которые вам не знакомы, а ему пришлось бы осматривать весь ваш дом. Представьте себе, сколько вы могли заметить, если бы вы подобным образом могли рассматривать все свое окружение как глубоко привычное. В нашем быстро меняющемся мире это почти невозможно, но это ожидалось от представителей неграмотных народов.

Следующий пример с индианкой с равнин Монтаны дала мне доктор Энн Форрест Кетчин, антрополог и подруга героини этой истории. Она рассказывает эту историю так:

«Подруга – женщина, которая выросла не в окружении индейцев, но чья мать была членом племени – рассказала мне о том, как она в первый раз отправилась в резервацию и провела там время со стариком, который имел «традиционное» воспитание. Она надеялась познакомиться с племенными церемониями и участвовать в них и в других мероприятиях, несмотря на то, что жила не в резервации. Она хотела воссоединиться со своими корнями.

Старик настоял на том, чтобы она и ее муж совершили с ним долгую автомобильную прогулку вокруг резервации. Муж этой женщины был за рулем, она сидела на пассажирском сиденье спереди, а старик сидел между ними (это был старый пикап с нераздельными сиденьями). Чтобы услышать, что она скажет, старик изводил ее вопросами о деталях окрестностей, по которым они проезжали. Что она видела? Слышала? Чуяла? Какие животные, в каких сочетаниях? Где были тополя? Где были кустарники? Рядом с каким холмом или лачугой? Она не могла ответить ни на один вопрос, даже всего лишь через мгновение после проезда мимо того, о чем ее спрашивали. Она была способна лишь передать общую картину. При этом она не помнила, как один холм соотносился с другим, или с оврагом, или хижиной. Вскоре она расплакалась, и тогда старик объяснил, что она должна была развивать в себе способность воспринимать и запоминать детали ландшафта даже лучше, чем лицо собственного ребенка. Не только общий вид, но и детали, и не только то, что она видит, но и то, что она получает от всех чувств сразу, в том числе от чувства пустоты, которое она может испытать в паузе между двумя звуками. Целое и детали.

Она поняла, что, несмотря на всю любовь и преданность своему ребенку, она на самом деле не может описать его лицо или его в целом так, как подразумевал старик. Она не могла даже вызвать его зрительный образ, не говоря уже о меняющихся запахах и звуках, хотя они были знакомы ей, в чем она убедилась, как только вернулась к своему ребенку. Однако они не запечатлелись у нее так, как он имел в виду» (старик говорил с ней примерно в 1982 году).

Следующие две главы посвящены замечательному двухлетнему исследовательскому проекту под руководством Александра Лурии, одного из величайших русских нейропсихологов, и небольшой группы его коллег. Они изучали членов крестьянской общины, которая была на грани перехода к грамотности. Как вы увидите, они смогли удивительно зафиксировать особенности мышления крестьян до и после этого изменения.

Невероятная экспедиция

Общей целью [Лурии] было показать социально-исторические корни всех основных когнитивных процессов; структура мысли зависит от структуры доминирующих типов деятельности в различных культурах.

Майкл Коул, предисловие к английскому изданию книги А. Р. Лурии «Об историческом развитии познавательных процессов»

В 1924 году, через три года после окончания русской революции, интеллектуальная активность небольшой группы нейропсихологов из Москвы принесла такую же революционную искру в область психологии. Катализатором и интеллектуальным лидером этой группы был молодой человек по имени Лев Выготский^[10], который только что присоединился к Александру Лурии и его коллеге А. Н. Леонтьеву в московском Институте психологии. Они начали проводить еженедельные встречи, где делились идеями и результатами своих исследований, и вскоре пригласили присоединиться небольшой круг студентов. В своей автобиографии «Этапы пройденного пути» Лурия описал большой энтузиазм, царивший в этой группе. «Вся наша группа посвящала почти весь рабочий день нашему грандиозному плану перестройки психологии… Когда Л. С. Выготский ездил куда-нибудь, студенты писали стихи в честь его путешествия. Когда он читал лекцию в Москве, все шли его слушать»^[11]. Выготский обычно читал лекции по три-пять часов подряд, без записей, и записывать его идеи должны были стенографистки.

Члены этой группы много читали на разных языках. Среди авторов, которых они изучали, был Жан Пиаже, великий швейцарский психолог, который в том году как раз опубликовал свою первую крупную книгу «Мышление и речь ребенка». И хотя участники группы подвергли сомнению некоторые из его идей, их очень заинтересовала его идея этапов развития познавательных способностей и его клинический метод. Пиаже давал хорошо продуманные и очень структурированные задания многим испытуемым разных возрастов, а затем внимательно изучал, какими именно словами они озвучивали свои ответы. Группа предположила, что должны существовать некие социально-культурные факторы, которые могли повлиять на то, на какой стадии когнитивного развития, по Пиаже, находится какой-либо народ. Семь лет спустя они нашли возможность проверить свою гипотезу. В результате они провели выдающееся исследование, о котором вам сейчас предстоит узнать.

В 1931 и 1932 годах в Узбекистане стали внедрять коллективизацию. Практика независимого ведения сельского хозяйства заменялась новой бизнес-моделью, которая подразумевала разделение труда. Крестьяне начали работать в колхозах, одних женщин отправили на курсы воспитателей в детских садах, другие начали посещать общеобразовательные школы, а председателей колхозов стали обучать вести учет, организовывать рабочих и контролировать производство сельскохозяйственных культур. Между тем в близлежащих горах Киргизии ничего не менялось. Крестьяне по-прежнему обрабатывали землю традиционными способами, и, поскольку эти люди были мусульманами, замужние женщины жили на отдельной половине дома («ичкари») и были отгорожены от влияния окружающей культуры. Под руководством А. Р. Лурии небольшая группа ученых начала совершать поездки в этот регион, чтобы провести свое исследование.

Они предположили, что, когда к сельскому хозяйству подходили более целостно, шаблонно, монотонно и интуитивно, практический стиль мышления (который Пиаже называл дооперацинальным интеллектом) приносил крестьянам наибольшую пользу. Однако в условиях, когда необходимо будет участвовать в коллективном хозяйстве и быть грамотным, речь начнет играть более значимую роль и потребуется более абстрактный или устный/логический стиль мышления (который Пиаже называл конкретным интеллектом). Исследователи ожидали, что испытуемые из этой второй группы будут лучше использовать речь и станут обращаться к более абстрактным стратегиям мышления. Их выводы решительно поддерживают оба предположения.

Но, поскольку это исследование, на первый взгляд, показывало, что крестьяне, которые не подверглись коллективизации, имели задержки в своем мышлении, правительство встревожилось. Оно просто было не в состоянии добраться до всех крестьян одновременно, поэтому отказалось тогда публиковать эти данные. К счастью, Лурия сохранил все свои работы. Сорок лет спустя, после того, как вся Россия стала грамотной и перешла на стадию конкретного интеллекта, результаты этого исследования, наконец, разрешили опубликовать в издательстве Московского университета в 1974 году. Два года спустя их опубликовало и издательство Гарвардского университета в Соединенных Штатах под названием «Cognitive Development: Its Cultural and Social Foundations» («Когнитивное развитие: его культурные и социальные основы»)^[12].

Сейчас вы прочтете несколько бесед, и будет лучше, если вы сможете прочитать их вслух. Так вы сможете лучше подстроиться под разум людей, которые часто думают совсем не так, как вы. Всякий раз, когда я рассказывала об этом исследовании на своих занятиях в университете, мы оживляли многие из этих диалогов, создав своего рода читательский театр. Студенты разбивались на пары и разыгрывали каждый диалог. Один студент выступал в роли исследователя, а другой в роли испытуемого. Вы будете читать лишь небольшую подборку этих бесед, но если вы захотите прочитать больше, то найдете их в обеих книгах Лурии, упомянутых выше.

Исследователи нашли время, чтобы познакомиться со своими респондентами поближе. За несколько поездок в течение двух лет им удалось обсудить каждое подготовленное ими задание с пятьюдесятью-восемьюдесятью респондентами. Одни беседы происходили в чайхане аула в конце дня; интервью с женщинами, живущими в ичкари, проводили женщины (поскольку мужчинам не разрешалось иметь с ними никаких контактов); некоторые разговоры возникали спонтанно как в горных кишлаках, так и в деревнях, где проводилась коллективизация. Возникшие спонтанно разговоры постепенно сводили к одному из структурированных заданий, и, пока одни исследователи продолжали беседу, другие дословно ее записывали.

Респонденты в этих интервью принадлежали к одной из пяти различных групп: (1) женщины из «ичкари» горных кишлаков, (2) неграмотные земледельцы из этих же кишлаков, (3) молодые женщины, которые посещали кратковременные курсы воспитателей детского сада, но еще не обучились грамоте, (4) колхозники и организаторы, которые прошли краткие курсы, но оставались малограмотными и (5) женщины-студентки, которых приняли в учительский техникум после двух– или трехлетнего обучения и которые были грамотными.

Двумя первыми задачами были название и группировка цветов. Испытуемым предъявляли мотки шелка или шерсти различных цветов и оттенков.

Студентки и колхозники использовали категории названий цветов так, как это делали бы ученики городской школы, хотя некоторые колхозники знали мало слов для обозначения цвета. Один из них пояснил: «Мужчины не знают цветов, и все называют “синим”»^[13]. Тем не менее, большинство представителей этих групп без труда группировали цвета по категориям.

Совсем по-другому справились с заданием женщины из ичкари, которые занимались вышиванием и поэтому много работали с цветом. Названия цветов, которые они использовали, были связаны с объектами, которые имели такую окраску: персик, печень, ирис, лежалый хлопок и так далее. Просьба сгруппировать цвета вызвала у этих женщин полное недоумение и протест: «Этого нельзя сделать. Здесь нет похожих, вместе их класть нельзя». Если их заставляли сгруппировать их, они могли поместить более светлые оттенки в одну группу, а темные в другую. Если экспериментатор продолжал настаивать, то примерно половина из них могла неохотно сгруппировать их так, как хотел исследователь, но они по-прежнему не были согласны с этим. Остальные упорно продолжали утверждать, что этого сделать нельзя. Очевидно, что образы, связанные с каждым цветом, были гораздо важнее для них, чем любые слова, которые могли бы группировать их вместе.

Следующие две задачи подразумевали называние и группировку геометрических фигур. Субъектам показывали рисунки: круги, треугольники, прямоугольники, трапеции, горизонтальные линии и неполные круги и треугольники.

Пятая группа, студентки педагогического техникума, назвали и сгруппировали все фигуры по названию формы, не важно, были ли они светлыми или темными, с пунктирными или сплошными контурами. Другие группы, за исключением женщин из ичкари, использовали названия формы для большинства рисунков, но могли дать некоторым из них названия объектов, которые им эти фигуры напоминали. Женщины из ичкари не знали названия категорий и обозначали каждую фигуру как название предмета. Например, они называли полный круг тарелкой, ситом или ведром, а треугольник – амулетом или стременем. Когда их просили сгруппировать их, они снова возражали, говоря, что это нельзя сделать. Однако под воздействием настойчивых просьб исследователей они пытались установить связи между некоторыми из них.

Например, по поводу квадрата с пунктирными контурами и прямоугольника они говорили: «Эти похожи. Этот – клетка для птиц, а эта – кормушка в клетке». По поводу квадрата и трапеции: «Это маленькое ведро для кислого молока, а это чашка для сливок».

Женщины из ичкари использовали свои зрительные навыки, чтобы представить реальные ситуации, которые могут объединить объекты, и противились применению слов в качестве инструментов для сортировки. Это сопротивление проявлялось и у неграмотных крестьян, когда задачи стали более сложными, но не у тех, кто учился грамоте.

Вот два примера. Первый касается неграмотного крестьянина, а второй малограмотного. Вы заметите, что эти две записи также содержат замечания интервьюера. В этой задаче испытуемому показывали четыре карточки с рисунками (молоток, пила, полено и топор) и спрашивали: «Какие из этих предметов можно назвать одним словом?» Разговор с неграмотным крестьянином из глухой деревни развивался так:

Ответ: «Как же это? Если назвать все три одним словом “молоток”, тоже неверно будет!..»

Отказ от обращения к обобщающему названию.

Вопрос: «Но один человек выбрал три предмета – молоток, пилу и топор и сказал, что они схожи».

Ответ: «Пила, молоток и топор все должны работать вместе, но полено тоже должно быть вместе с ними!»

Соскальзывание на практическую ситуацию.

Вопрос: «Как ты думаешь, почему он выбрал эти три вещи, а не полено?»

Ответ: «Может быть у него много дров, но, если он останется без дров, он ничего не сможет делать».

Объяснение в пределах практической ситуации.

Вопрос: «Да, но ведь молоток, пила, топор – инструменты».

Ответ: «Да, но если у нас есть инструменты, то нужно дерево, без него мы ничего не построим».

Разговор с малограмотным двадцатилетним жителем Ташкента был совсем другим и развивался так:

Вопрос: «Какой предмет здесь лишний?»

Ответ: «Здесь не подходят дрова. Они стоят все время на земле, а остальные три вещи можно использовать, хотя и для разной работы».

Категориальная классификация без обозначения обобщенным названием.

Вопрос: «А некоторые говорят, что молоток здесь не подходит».

Ответ: «Я не знаю, правильно или неправильно. Это – полено, это – топор. Если топор туда не пройдет, можно бить его молотком».

Соскальзывание на ситуацию.

Вопрос: «А как можно эти три вещи назвать одним словом?»

Ответ: «Можно назвать “инструменты” (асбоб)».

Вопрос: «А еще какие есть инструменты?»

Ответ: «Рубанок, лопата, ножницы, нож».

Вопрос: «А полено можно назвать “асбоб”?»

Ответ: «Нет, это дерево».

Исследователи обнаружили, что только один неграмотный крестьянин из двадцати шести протестированных смог с помощью подсказки сгруппировать объекты по категориям, 70 процентов малограмотных колхозников смогли сделать это с некоторыми подсказками, а все, кто хотя бы год получал образование, группировали объекты по категориям без всяких подсказок. Их склонность думать, объединяя все элементы в единую историю, уже исчезла.

Они больше не думали по ассоциации. Что еще важнее, они начали находить сходство между объектами, которые не были в точности похожи. Они перешли от разбиения объектов на две группы – одинаковые и не одинаковые или такие же и разные, к трем группам – одинаковые, похожие и разные. Этот, казалось бы, простой сдвиг окажет огромное влияние на их воображение, как мы убедимся в следующей части.

Воображение, уходящее корнями в память

После исследований группировки объектов группа Лурии предъявила узбекам и кашгарцам два последних набора задач. Один набор был направлен на изучение, как испытуемые будут справляться со сходными объектами. Второй раскрывал изменения в том, как они используют воображение.

Финальная задача на определение сходства заключалась в том, что испытуемому предъявляли два объекта, которые не имели друг с другом никакого зрительного сходства и которые с наибольшей вероятностью нельзя было использовать в одних и тех же практических ситуациях. Поскольку визуальные подсказки явно не помогли бы, исследователи хотели увидеть, станут ли в итоге неграмотные использовать названия категорий, чтобы связать эти два элемента вместе. Испытуемые оставались твердо привержены своей стратегии визуального мышления и, как правило, приходили к тому, что говорили только о различиях этих двух элементов.

Хорошим примером этого является интервью с тридцативосьмилетней неграмотной крестьянкой, которая работала в сельской местности. Примечания интервьюера снова включены в протокол.

Вопрос: «Что общего у курицы и собаки?»

Ответ: «Не похожи они… у курицы две ноги, у собаки – четыре; у курицы есть крылья, у собаки – нет; у собаки большие уши, у курицы – маленькие».

Описывает различия, а не сходства.

Вопрос: «Это все различия, а что у них сходного?»

Ответ: «Непохожи они совсем».

Вопрос: «А можно было бы их одним словом назвать?»

Ответ: «Нет, нельзя!»

Вопрос: «Какое слово одинаково подходит к курице и к собаке?»

Ответ: «Не знаю».

Вопрос: «Ну, а слово “животные” подходит?»

Ответ: «Да, это слово подходит».

Принимает обобщающий термин.

Последнее задание было связано с логическими утверждениями, которые называются силлогизмы. Они имеют очевидные ответы, если подходить к ним как к словесным, а не зрительным задачам. Эта задача оказалась непосильной для неграмотных испытуемых, но оказалась довольно легкой даже для тех, у кого были хотя бы зачатки грамотности.

Один силлогизм был таким: «На далеком севере, где снег, все медведи белые. Новая Земля на далеком севере, и там всегда снег. Какого цвета там медведи?»

Вот ответ тридцатисемилетнего крестьянина из глухого кишлака:

Ответ: «Разные звери бывают».

Отказ от вывода из силлогизма.

Услышав силлогизм второй раз, он добавил:

Ответ: «Я не знаю, я видел черного медведя, других я не видел… Каждая местность имеет таких же животных: если белая местность, то белых; если желтая местность, то желтых».

Апелляция лишь к личному, наглядному опыту.

Вопрос: «Ну, а на Новой Земле какие медведи?»

Ответ: «Мы всегда говорим только то, что видим; того, чего не видели, мы не говорим».

То же.

Вопрос: «А что из моих слов следует?» Силлогизм повторяется.

Ответ: «Вот в чем дело: наш царь не похож на вашего царя, а ваш царь не похож на нашего. На ваши слова может ответить только тот, кто видел, а кто не видел, тот не может из ваших слов ничего сказать».

То же.

Вопрос: «Ну, а из моих слов, что на севере, где все время снег, медведи белые, можно заключить, какие на Новой Земле медведи?»

Ответ: «Если человеку 60 или 80 лет и он видел белого медведя и скажет об этом, то ему можно верить, а я не видел и потому не могу сказать. Мое слово на этом кончено. Если кто видел, тот скажет, если кто не видел, тот не может ничего сказать!»

При обсуждении полученных результатов исследовательская группа Лурии провела интересное различие между двумя видами воображения. Воображение, существовавшее до появления грамотности и коллективизации, они назвали воспроизводящим. Испытуемые полагались почти исключительно на то, что они видели в своей обычной жизни, и, как мы только что узнали, не могли рассуждать о том, чего не пережили на собственном опыте. Это ограничивало их мышление мыслями о прошлом и настоящем, но не о неопределенном будущем. Однако эта стратегия, судя по всему, хорошо подходила им для того, чтобы запоминать увиденное. Позже, когда мы будем говорить об искусстве рассказывания историй, мы обнаружим, что это воспроизводящее воображение также играет большую роль при запоминании того, что было услышано.

Испытуемые, недавно ставшие грамотными, были готовы рассуждать о местах, которых они никогда не видели, и делали прогнозы, основанные на устной информации. Команда исследователей назвала это творческим воображением. Испытуемые использовали его для того, чтобы выйти за пределы своего жизненного и практического опыта. Тем не менее, хотя исследования Лурии были удивительно глубокими, они совсем не раскрывали, как грамотность влияла на способность запоминать^[14].

Воспроизводящее воображение имеет небольшое значение для грамотных народов и часто рассматривается как не более чем механическое средство памяти, средство для воспоминания прошлого и воспоминания виденного, слышанного и пережитого. В то же время мы ценим творческое воображение, связывая его с креативностью, умением планировать, изобретательностью, импровизацией и способностью предвидеть будущие события. К сожалению, по мере ослабления нашего воспроизводящего воображения мы, как правило, замещаем его, казалось бы, более передовым творческим. Результат часто бывает неоднозначным.

Например, в исследованиях точности свидетельских показаний было продемонстрировано, что на наши воспоминания сильно влияет невероятное множество факторов – от комментариев юристов или полицейских, которые проводят процедуру опознания подозреваемых, до комментариев других свидетелей и фотографий места преступления. Так как нам на самом деле не нравится неопределенность, мы почти сразу начинаем заполнять различными конструктами пробелы в созданной нашим воспроизводящим воображением размытой картине и продолжаем делать это до тех пор, пока не убеждаемся, что правильно опознали подозреваемого или вспомнили какое-либо происшествие.

Учащиеся, которые пытаются опираться на репродуктивную память, сталкиваются с весьма схожими проблемами – им трудно доверять точности своих воспоминаний. Наблюдение Выготского объясняет их дилемму. Он заметил, что маленький ребенок использует воспроизводящее воображение, а подросток переходит к использованию творческого воображения^[15]. Он красноречиво выразил эту идею в своем труде «Память и ее развитие в детском возрасте»: «Для ребенка раннего возраста мыслить – значит вспоминать, для подростка вспоминать – значит мыслить»^[16]. Мы можем найти доказательство этого в своей повседневной жизни. Спросите маленького ребенка, что произошло сегодня в школе, и он, скорее всего, ответит «ничего». Тем не менее, позже что-то может включить его память, и тогда он подробно расскажет нам о каком-либо эпизоде прошедшего дня. Теперь попробуйте «вспомнить», что вы делали в прошлый четверг. Если это не был какой-то очень необычный день, вы, скорее всего, будете использовать логику, чтобы реконструировать то, чем с наибольшей вероятностью занимались. Подобным же образом, и учащийся, пытающийся что-то вспомнить, полагается на свое творческое воображение^[17], стараясь реконструировать то, что, скорее всего, говорил преподаватель или было написано в учебнике. Только те учащиеся, которым удалось развить свое воспроизводящее воображение, вероятно, наслаждаются точными воспоминаниями.

Держа в уме новые знания об ограничениях нашей памяти, мы можем теперь с большим почтением вернуться к воспроизводящему воображению неграмотных народов. Мы обнаружим чудесные дары, от которых отказались, когда начали опираться на слова, а не на непосредственный опыт, чтобы организовать свое понимание мира. В следующей главе мы обратимся к другим неграмотным культурам, чтобы узнать об их выдающихся навыках к запоминанию и изучить способы, с помощью которых мы могли бы возродить эти навыки и у себя. После этого мы будем исследовать несколько других областей, которые команда Лурии не изучала, в том числе природу священных объектов и мест, и способность воспринимать, казалось бы, невидимые аспекты окружающей среды.

Неожиданный учитель

Как-то весной 1982 года, когда я меньше всего этого ожидала, мне предоставили блестящий тридцатиминутный ускоренный курс по стратегиям устного обучения и запоминания. Меня пригласили в качестве консультанта для ученицы девятого класса, которая всю весну показывала плохую успеваемость. До этого она училась достаточно хорошо под руководством коррекционного педагога, миссис Санчес. Но во втором семестре миссис Санчес предложили вести уроки английского как второго языка, а у этой девочки появилась новая учительница. «Почему они не позволили мне остаться в классе миссис Санчес? Я могу выучить все, чему она учит», – сетовала девочка. В комнате нас было шестеро: эрготерапевт, языковой терапевт, который позвал меня, мать девушки, сама девушка и друг семьи, мистер Уолтер Литтлмун. Все они жили в районе Денвера и были индейцами, членами племени лакота из Южной Дакоты. Мы оценивали, насколько развиты у девочки когнитивные способности, и в какой-то момент поняли, что она одинаково хорошо владеет правой и левой рукой. Было неясно, являлась ли она преимущественно левшой или правшой. И тогда начался мой обучающий курс.

Мистер Литтлмун предположил, что, возможно, девочка мыслила, как «индианка-левша». Он сам был левшой, а поскольку я тоже была левшой, он адресовал свои комментарии мне. То, что он сказал дальше, засело у меня в памяти как яркое воспоминание, так что я приведу этот разговор почти дословно. Затем мы можем обсудить его.

Ответ: «Возможно, она мыслит, как индианка-левша».

Вопрос: «Как это?»

Ответ: «Например, я делаю много вещей в обратной последовательности, скажем, застегиваю рубашку снизу вверх и читаю книгу с конца до начала».

Вопрос: «А в классе?»

Ответ: «Ну, в начальной школе по-настоящему помогало то, что они никогда не мыли окна… [Пауза] и было много дерева на стенах… [Пауза] а затем, конечно, были и те буквы над доской».

Если я поняла его правильно, он должен был ответить на мой следующий вопрос отрицательно.

Вопрос: «Ну, а в средней школе это работало?»

Ответ: «Нет, мне пришлось использовать свои картины».

Вопрос: «Какие картины?»

Ответ: «Ну вы знаете. Вы можете посмотреть вдаль и увидеть курицу и каких-нибудь коров, и это на самом деле не важно, а затем на расстоянии вы видите бегущую по оврагу лошадь. Это была картина для запоминания… [Пауза] У меня много таких картин».

Вопрос: «А как вы справлялись с тестами в школе?»

Ответ: «Я жульничал».

Вопрос: «И что вы делали?»

Ответ: «Ну, у всех учителей на столах стоят растения, поэтому, когда никто не видел, я поворачивал такое растение на четверть оборота, до того как садился выполнять тест».

Вопрос: «На самом деле, это нормально. Это не жульничество».

Ответ: «Но никто не делал этого».

Вопрос: «Я знаю, но это только потому, что они не понимали, что это может помочь им».

Начиная с этого момента вспомнить разговор стало сложнее. Мне пришлось связаться с мистером Литтлмуном лично, чтобы удостовериться в правильности своего понимания каждой его стратегии. И хотя он не мог понять, зачем мне это нужно, он был очень терпелив со мной, и я обнаружила, что достаточно хорошо его поняла.

Теперь давайте рассмотрим эти необычные стратегии, чтобы узнать, как он их использовал. Каждая из них опиралась на его сильное образное мышление и уверенность в том, что две вещи должны быть в точности похожи, иначе их нельзя считать одинаковыми. Он полагался на свою высокоразвитую репродуктивную память и избегал соблазна вырваться из настоящего момента или довольствоваться сходством, а не точным совпадением. Он нашел способы противостоять мыслям о будущем, которые отвлекают большинство студентов, и вообще не пробовал использовать то, что мы считаем воображением. Он применял только те точные образы, которые на самом деле ощущал или которые собрал из рассказов учителя.

Давайте начнем с действий в обратном порядке. Вы могли бы сказать, что чтение с конца разрушает интригу. Вы уже больше не предвкушаете то, что случится далее. Но это предвкушение в процессе чтения уводит вас из настоящего момента в непрерывные размышления о будущем. Он же нашел способ, чтобы остановить это чувство предвкушения, узнав исход заранее. А пуговицы на рубашке? Попробуйте при случае сами. Когда мы начинаем застегивать ее сверху, то чувствуем легкое напряжение. Мы всегда гадаем, удастся ли нам застегнуть рубашку на ту пуговицу или нет. Но если начать застегивать рубашку снизу, все опасения исчезнут. Несомненно, все пуговицы будут застегнуты ровно.

Почему он так радовался грязным окнам в классе? Это означало, что вся комната была заполнена спиралевидными узорами, которые можно было увидеть в текстуре дерева, буквах над классной доской и полосками пыли на окнах. Эти узоры формировали идеальный шаблон, на котором можно было располагать образы, возникающие из рассказов учителя. Литтлмун был настолько одаренным визуализатором, что он смог запомнить все уроки в виде образов, а в случае необходимости воспроизвести их.

Итак, почему это перестало работать в средней школе? Подумайте о том, насколько визуальными являются уроки в начальной школе. Это то, что мы позже называем «конкретным» или легко видимым. Но в средней и старшей школе уроки становятся более абстрактными. Как выглядит «х» в алгебре и какое изображение похоже на представление о революции, или экономических условиях, или химическую формулу? Для сохранения этих идей он обратился к своим запомненным «картинам», к изящным естественным метафорам, которые он обнаружил и собирал в течение долгого времени, внимательно относясь к тому, как ведет себя природа. Эти «картины» служили в качестве детекторов истины. Если какая-то идея идеально вписывалась в одну из картин, то это должно быть правдой, потому что природа была такой же. Если это было не так, то он мог задать вопросы о тех областях, которые в его «картины» не вписывались.

Я знаю одну женщину, которая смогла использовать этот же подход в обратном направлении. Она обычно создавала картины природы, чтобы представить какую-либо идею. Она тоже была одаренным визуализатором и учила слепых и слабовидящих детей. В конце каждого года ей требовалось написать отчет о каждом ребенке, описав все его таланты, препятствия и возможности, а также специальную поддержку, которая понадобится ребенку от учителя в следующем году. Ее доклады были блестящими – чистыми, поэтическими и вдохновляющими. Читатель получал живое представление о ребенке и о том, что нужно делать осенью. Однако мало кто понимал, как много работы требовалось на создание этих отчетов. На них могло уходить по несколько часов. Она вспоминала все, что знала о ребенке, все свои впечатления и догадки о его скрытом потенциале, и все качества, которые она хотела пробудить у учителя в следующем году. Потом она начинала свой внутренний поиск, спрашивая себя, что ей это все напоминало. Наконец, говорила она, появлялась картина, и она была готова писать. Когда я спросила, какие картины у нее появлялись, ее ответ был очень похож на ответ господина Литтлмуна: «Ну знаете, – сказала она, – например, человек, который пришел в пустыню, чтобы порисовать, и сел напротив теплого валуна. Но у него не было никакой воды для акварели, и песок попадал в его масляные краски. Такие вот картины». Данный конкретный отчет был посвящен пятилетней девочке, и в нем не упоминается ни человек, ни пустыня, ни желание порисовать. Но как только у нее появилась эта картина, она осознала, что именно следует написать. Каждая деталь картины соответствовала деталям, которые она собиралась включить в отчет, и благодаря этому она знала, как объединить их и воплотить в жизнь для читателя.

Можно ли обрести этот дар? Наиболее важным правилом является приверженность абсолютному сходству. Вы можете почувствовать нечто вроде этого, когда находите идеальный подарок. Тогда вы говорите, что он подойдет именно для вашего друга; это просто он и есть. Произошло интуитивное сопоставление, которое связало подарок с человеком, почти признавая человека в этом предмете. К этому же искусству подбора обращается агент по недвижимости, который чувствует идеальный дом для клиента, поэт, который ищет идеальную метафору для описания чувства, и сваха, которая идеально подбирает пары.

Осталось объяснить последнюю стратегию – поворот растения, стоящего на учительском столе. Бывало ли с вами так, что вы учились очень хорошо, ощущали себя полностью подготовленными и чувствовали, что можете идеально ответить на любой вопрос? Если бы вы могли просто заморозить этот момент и вернуться к нему по желанию во время теста, то показали бы очень хороший результат. К сожалению, часто во время теста возникает волнение, и как только мы к нему приступаем, наша уверенность испаряется вместе со всеми знаниями. Ваш настрой изменился с состояния подготовленности, в котором вся информация была легко доступна, на состояние растерянности и тревоги. Господин Литтлмун нашел способ сохранить состояние подготовленного разума – состояние, в котором он находился, когда поворачивал растение на столе учителя. Все, что ему нужно было сделать во время теста, – это оглядываться на растение всякий раз, когда ему не удавалось вспомнить ответ. Это возвращало его к моменту, когда он поворачивал растение, и его подготовленный разум был полностью доступен. Он нашел способ пробудить то, что исследователи теперь называют зависящей от состояния памятью. Вы, вероятно, используете этот принцип естественным образом, когда обнаруживаете, что забыли, зачем пришли в какое-то помещение. Вы хотели взять или сделать что-то, но вы не можете вспомнить, что именно, поэтому вы возвращаетесь туда, где стояли, когда у вас появилось желание пойти туда. Вы воссоздаете обстановку, а она воссоздает состояние, в котором изначально появилось желание пойти в то помещение. Когда во время разговора вы теряете ход мысли, ваш слушатель естественно подсказывает вам ключевые слова из последних ваших фраз, надеясь воссоздать для вас нить рассуждений. Однако это всего лишь остатки тех мощных возможностей памяти, которые имеются у представителей народов с устной культурой.

Память и устная традиция

На протяжении сотен лет народы с устной культурой выживали благодаря поразительной памяти своих представителей. Они высоко ценят повторяемость и поэтому с точностью, редко наблюдаемой у грамотных народов, воссоздают рассказы, песни, ритуальные обряды и практический повседневный опыт. В устной традиции заключена мудрость народа, и представители народа должны хранить ее, потому что книг у них нет. Там нет места для импровизации, так как каждая утерянная или измененная деталь уменьшает память народа и ослабляет его. Такая же точность требуется от священников, которые проводят значимые служения.

Рут Бенедикт, известный антрополог, следующим образом описывает обязанности западных священников пуэбло и их помощников в своей книге «Модели культуры»: «Ни одна деятельность не может конкурировать с ритуалами за главенство в их сознании… Требуется запомнить с точностью до слова такое количество ритуалов, которое наши менее подготовленные умы считают ошеломляющим». Отголосок этого наблюдения можно увидеть в предисловии к книге «Ораторское искусство индейцев»: «Ритуальные молитвы, часто длящиеся в течение нескольких часов, должны быть прочитаны без ошибки или оговорки хоть в одном слоге. Малейшее отклонение изменит результат, которого пытаются добиться при помощи данного конкретного ритуала, и… может иметь далеко идущие последствия для здоровья, культуры, охоты и благосостояния людей племени». В этой невероятной книге собраны речи вождей более чем за 150 лет и особо отмечена «удивительная память говорящих и способность слушателя вспомнить то, что было сказано».

Как правило, эти речи записывали, а затем переводили на свой язык белые переселенцы, когда слышали их. Тем не менее, в коллекции этих записей оказалась одна речь, произнесенная в 1890 году вождем племени сиу, Задиристым Медведем, на совете своего народа, где не было посторонних. Ее смог получить майор Джеймс Маклафлин, который обычно записывал важные речи, а затем переводил их. Он просто попросил одного участника того совета, известного прекрасной памятью, рассказать ему эту речь. И если мы обычно пытаемся восстановить речь, используя такие фразы, как «а затем он сказал» или «он говорил о», и признаемся в том, что вообще не можем вспомнить целые куски, то Низкий Бык просто дословно воспроизвел по памяти речь, состоящую из полутора тысяч слов, без каких-либо побочных комментариев. Чтобы дать вам некоторое представление о его подвиге, можем сказать, что каждая глава в этой книге имеет около полутора тысяч слов, а он слышал речь вождя всего один раз.

Этой способности погружаться в текущий момент помогает жизнь среди народа, не тратящего время на раздумья о том, что еще не произошло. Наша озабоченность будущим пронизывает наш мысленный разговор, отвлекая нас от настоящего момента. На Аляске Рон и Сюзанна Сколлон посвятили свою карьеру изучению культуры коренных атабасков и межнациональным трудностям в общении между ними и «англичанами» (так атабаски называли некоренных жителей Аляски). Атабаски говорили им, что озадачены несколькими обычаями «англичан». «Они всегда говорят о том, что произойдет позже». «Они думают, что могут предсказывать будущее». Даже несмотря на то, что эти говорящие были вполне грамотными, их когнитивные навыки по-прежнему базировались на устной культуре с ее приверженностью настоящему моменту.

Хотя многие из наших воспоминаний кажутся схематичными и, как правило, со временем исчезают, у нас обычно есть несколько воспоминаний, которые остаются такими же яркими, как и в тот день, когда произошло само событие. В этих воспоминаниях, мы, кажется, снова и снова переживаем прошедшие мгновения. Они задействуют несколько органов чувств и содержат точные детали – где мы были, кто там был, запахи, вкусы и звуки того момента, может быть, даже то, во что мы были одеты. Попробуйте составить список ярких позитивных воспоминаний, трогательных и забавных случаев, о которых вы вспоминаете со смехом и нежностью, и тех воспоминаний, которые снова воссоздают моменты радости и волнения. Пройдитесь по этому списку, чтобы поднять себе настроение, когда вы чем-то разочарованы или вас что-то удручает. Вспоминание этих моментов даже улучшит на несколько минут биохимию вашего тела.

Вы можете обнаружить, что некоторые из этих позитивных воспоминаний хранятся в виде коротких клипов, а большинство негативных воспоминаний лишь в качестве снимков. Это просто защитная мера, которую предпринимает ваш мозг, чтобы уменьшить, насколько это возможно, травмирующий эффект от подобных воспоминаний, но сохранить по крайней мере один знак «Осторожно, опасно!», чтобы защитить вас от будущих неприятностей. Обращали ли вы внимание на физические ощущения, которые сопровождают ваши особенно яркие позитивные воспоминания? Это естественное состояние сознания для представителей устных культур, и этим объясняется, в частности, то, почему у них такая сильная репродуктивная память.

По мере того как человек обучается грамотности, его зависимость от репродуктивной памяти исчезает. Задействованная в этом виде памяти сеть хранения данных начинает использоваться для создания новых связей, и нашему разуму приходится искать способы компенсировать слабеющие репродуктивные воспоминания. Никогда больше способность ценить и фиксировать похожесть не будет так легко использоваться, как в раннем детстве, и никогда она не достигнет таких больших высот, как это было у неграмотных народов.

Традиционные способы передачи знаний

Грамотные народы имеют много источников знаний, от книг и школ до средств массовой информации и Интернета, и им приходится оценивать точность каждого источника. Часто оказывается, что, казалось бы, новые знания на самом деле являются искажением фактов, и учащемуся приходится забыть эту информацию. Кроме того, подобная полуправда распространяется по всей культуре и негативно влияет на поведение людей.

Культуры, базирующиеся на устной традиции, зависят от точной передачи информации и не могут позволить себе искажать знания такими ошибками. Чтобы защититься от этого, они очень тщательно выбирают учителей и привязывают все новые знания к своему жизненному опыту. Рассуждения о будущем, описания явлений, которых они не видели сами, и слова незнакомцев являются неприемлемыми источниками знаний. Большую часть знаний они получают из двух источников, которые пока еще существуют и у грамотных народов: учения уважаемых старейшин своей общины и передачи знаний подмастерьям. Тем не менее, они также черпают знания из некоторых других важнейших источников, редко используемых грамотными народами.

Представители неграмотных народов часто обращаются к своим предкам за информацией, утешением и советом. В середине 1960-х исследователи пытались проверить способность неграмотных членов племен, живших в Кении и ее окрестностях, четко визуализировать изображения. Дополнительная информация, которую они получили от респондентов, оказалась для них совершенно неожиданной. Представители племен камба, масаи и суахили объяснили исследователям, что, помимо прочего, они могут видеть еще и мертвых. Говоря о своих родителях и других родственниках, один молодой человек из племени суахили сказал: «[Иногда] они приходят в мой разум и рассказывают мне что-то очень важное… Я могу видеть их по-настоящему, моего отца, или мать, или одного из моих родственников, я могу видеть его четко перед моими глазами» (сказано приблизительно в 1965 году).

Среди австралийских аборигенов многие культурные учения хранятся в песнях, которые запоминают некоторые члены племени, называемые собирателями песен. К тому времени, когда эти собиратели песен становятся старыми, они могут нести учение из тысяч песен. Хотя многие песни были переданы им и тщательно ими выучены, возникают и новые песни, приходящие из иных сфер. В своей книге «Человек, который продал свой сон» писатель Роланд Робинсон цитирует одного такого собирателя песен, который так объяснил, откуда берутся новые песни: «Я не сочиняю эти песни и танцы… духи дают их мне. Иногда, когда я охочусь, я подхожу к определенному месту. И что-то в этом месте говорит мне замолчать. Постепенно я вижу, как выходят духи и начинают петь и танцевать. Они разукрашены, и они ударяют друг о друга песенные палки. Я молчу. Я ловлю эту песню. Я ловлю этот танец. Я ловлю эту картину. Я возвращаюсь в лагерь и даю эту песню, танец, эту картину моему народу» (сказано примерно в 1960 году).

У многих людей, воспитанных в культурах с устной традицией, даже грамотность не сможет занять место этого источника знаний. Галомфете Гакелекголеле, коренной абориген, двадцатишестилетний выпускник колледжа, имеет два желания: найти хорошую работу в городе и жить на территории резервации, где он провел свое детство. Он объяснил это тем, что хочет жить «там, где похоронены мои предки», так что «если, может быть, я заболею, то смогу произнести небольшую молитву у их могилы, а затем собрать определенные травы, сделать из них отвар и выпить, и мои проблемы уйдут» (сказано в 2010 году).

Некоторые учения передаются в течение столь многих поколений, что, когда аборигенов спрашивают об их происхождении, их ответ начинается фразой «Легенда гласит», или они, подобно тробрианцам^[18], говорят: «Издревле повелось» (сказано в 1930-е годы). Одно из таких учений говорит о необходимости вместе высаживать определенные семена, которые племена, живущие в восточной части Канады и далее до юго-запада Соединенных Штатов, называют «три сестры». Эти племена имеют разные предания, объясняющие причину, по которой именно эти семена нужно высаживать вместе, но в каждом случае кукуруза, тыква сквош и фасоль высаживаются вместе, как совместимые культуры. Ученые-аграрии теперь понимают, насколько это блестящая идея. Кукурузный стебель обеспечивает подпорку для бобов, первые листья сквоша закрывают новые саженцы, а бобы добавляют в почву азот, необходимый кукурузе. При этом все три растения сочетаются и создают полностью сбалансированное меню для человека. Но практика аборигенов предвосхитила это научное понимание на сотни лет. Как они научились это делать, исследователям остается только гадать.

Похожая тайна связана с употреблением ямса в Африке. За последние две тысячи лет ямс был основным продуктом питания в Западной Африке. Во всем регионе, от Нигерии до Либерии, ямс лучше всего растет во время сезона дождей. Тем не менее, все племена в этой области имеют строгие табу на то, чтобы есть ямс до окончания малярийного сезона дождей. Они боятся, что нарушение этого табу принесет большой вред их общине, поэтому решили три-четыре месяца терпеть голод, празднуя конец этого периода ежегодным праздником урожая ямса. Хотя такое поведение основано на древних традициях, современные ученые обнаружили, что избегание ямса в течение этих месяцев действительно очень полезно для здоровья.

Многие живущие в этом регионе унаследовали хроническое состояние, называемое серповидно-клеточная анемия. Для тех, кто живет в других частях мира, это состояние является серьезной проблемой со здоровьем и не несет никакой пользы. Тем не менее, для тех, кто рискует вдобавок заболеть еще более смертоносной малярией, это состояние полезно: оно заставляет клетки крови искривиться или принять форму серпа, что убивает любых малярийных паразитов, пытающихся их занять. Когда опасность малярии проходит, повторное включение ямса в рацион питания приводит к ремиссии серповидно-клеточной анемии. Хотя эти народы, развивающиеся на устных преданиях, не имели никакой возможности узнать об этом при помощи научных методов, они смогли разработать одинаковые удивительные стратегии.

В наши дни лишь некоторые неграмотные народы живут без внешних вмешательств. Сразу за пределами своих географических границ большинство из них окружены народами грамотными, которые хотят познакомить их с новыми знаниями или заставить их изменить определенные модели поведения.

Иногда этот переход может осуществляться блестяще, как это было в лесистой области Северной Индии. Там ученые из Индийского института лесного хозяйства проводили наблюдения и учились у неграмотных жителей деревень, расположенных в глуши горных северных лесов. Эти жители могли легко видеть духов природы и работать с ними, и часто деревенский знахарь делился с гостями из этого института тем, что знал. «Не бросайте тень на эту траву прежде, чем отрежете от нее кусок, иначе она потеряет свою силу», – мог сказать он, и действительно, исследование ученых позже показывало, что уровень алкалоидов этого растения падает в тени, понижая его лечебные свойства.

Земля, занимаемая этими деревнями, была слишком холмистой, чтобы ее возделывать, поэтому жители деревень питались орехами и ягодами, которые они собирали с близлежащих деревьев и кустарников, и рыбой, обитавшей в их горных озерах. Но у них был еще один ценный продукт – камедь, которую они ежегодно собирали с камедных деревьев. Каждая семья имела свое собственное дерево для сбора этой камеди и относилась к нему как к важному члену семьи. Свадьбы, похороны и особые мероприятия всегда проводились рядом с семейным деревом, чтобы оно тоже было включено в эти мероприятия. Так как эти деревья могли выжить, только если надрез для сбора камеди делали не чаще одного раза в четыре года, жители деревень формировали группы из четырех семей, где каждая семья по очереди делилась с другими урожаем своего дерева.

Наблюдатели из института были обеспокоены тем, что нарастающая нищета грозила заставить сельских жителей делать надрезы на деревьях чаще, что в скором времени привело бы к вымиранию деревень. Каждый год они продавали свою резину торговцу, который посещал каждую деревню, что составляло основной источник их дохода. Тем не менее, жители деревень не имели ни малейшего понятия, откуда приходил этот торговец и куда он забирал урожай. Около десяти лет назад профессор вышеупомянутого института Продуит Бхаттачарья вдохновился одной идеей. Он знал, что не может просто сказать им, что происходит, не нарушив их образ жизни. Поэтому он придумал настольную игру и показал им, как в нее играть. В этой игре был торговец, были деревни с их запасами камеди и было нечто, называемое рынком, на котором торговец мог продать камедь за гораздо большую цену, чем он платил жителям деревень. Сначала это было для них просто интересной игрой, но затем он собрал старейшин из всех деревень и впервые в их жизни вывел из леса, чтобы они сами посмотрели на этот рынок. Когда они вернулись в свои деревни, они сказали своему народу, что та настольная игра была реальной. Во время следующего урожая они скооперировались и послали своего собственного делегата на рынок, чтобы продать камедь напрямую по гораздо более высокой цене, сохранив таким образом свои любимые деревья. Это важное изменение было сделано настолько деликатно, что уклад жизни жителей остался незатронутым.

Святыни и чувства, которые они вызывают

Когда ребенок любит вас в течение долгого, долгого времени, и не только потому что играет с вами, а НА САМОМ ДЕЛЕ любит вас, то вы становитесь Настоящими… Это происходит не сразу, – сказала Верховая лошадь. – Вы возникаете из небытия. Это занимает много времени.

Марджери Уильямс Бьянко, «Вельветовый кролик»

Как объект становится священным? Верховая лошадь права: для этого нужны любовь и время. Дети особенно способны наделять самые дорогие своему сердцу предметы такой священностью. Каждый родитель, который устал искать потерявшуюся игрушку и пытается сдаться, говоря: «Ладно. Мы купим тебе новую игрушку», быстро обнаруживает, насколько неприемлема такая идея. Скрепя сердце большинство из них присоединяется к мировому сообществу родителей, которые вынуждены культивировать странные интуитивные способности поиска потерянных игрушек!

Мы никогда не избавимся от своей привязанности к сакральным объектам. Это те вещи, которые мы хватаем в первую очередь, если нам приходится бежать из собственного дома. Конечно, мы спасаем фотографии, так как нашей слабой репродуктивной памяти требуется помощь, чтобы вспомнить нашу жизнь и наших предков. Следующими могут быть некоторые важные документы, но, если хватит времени, наши реликвии мы тоже спасем. Это частицы, которые поддерживают память об особенных людях, местах и событиях. Они, кажется, излучают особую энергию, что выделяет их из всех других объектов на полке или в ящике. Мы даже можем заметить их в домах других людей. Если мы попросим владельцев рассказать о них, то нередко получим в ответ целый кладезь историй о том, что сделало их особенными.

Хотя большинству того, что мы имеем, можно найти замену, эти особые предметы заменить нельзя, и мы горюем, если теряем их. Взглянув на вещи с этой точки зрения, мы можем теперь более глубоко посочувствовать двум величайшим скорбям коренных народов, которых насильственно изгнали из их домов. Первая их скорбь заключается в том, что они больше не живут на земле, где родились и где захоронены их предки. Мы уже научились должным образом относиться к тому, что это означает для них. А вторая их скорбь – это трагедия отсутствия сосудов, ожерелий, ткани, резьбы, инструментов, которые их предки наполнили своей сущностью. Они тоже потеряли свои реликвии.

Священные объекты могут все больше насыщаться энергией, если их используют для церемоний. Вы можете делать их такими, не осознавая этого. Это может быть украшение, или головной убор, которые вы надеваете для особых случаев, или предмет, который вы до сих пор используете в семейных традициях, как, например, звезда для украшения елки, или же лучшая посуда, которая выставляется только для важных гостей. Чем больше их используют, тем ценнее они становятся. Вы можете обнаружить, что вас физически тянет к ним, что вы по-настоящему чувствуете их энергию. Некоторые называют это «глубинным чувством». Практикуясь, вы можете улучшить вашу способность ощущать энергию этих особенных предметов.

Вы даже можете собрать компанию из доверенных друзей или членов семьи и устроить мини-презентацию этих заветных предметов, которые могут наилучшим образом рассказать что-то о вас. Вы услышите истории других людей, расскажете свою историю, и это может стать мощным средством для вашего более полного единения. Каждую осень студентов последнего курса с кафедры психологии университета Наропы разбивают на небольшие группы, и каждой группе поручают вести свой дипломный проект. Цель этих групп – поддержать студентов с их проектами. Делиться друг с другом важной информацией быстро становится заветной традицией, и это помогает будущим выпускникам углубить связи друг с другом в начале их совместного путешествия по жизни.

Хотя частое использование особых предметов может увеличить их энергетические свойства, вы, возможно, неосознанно обнаружили, что эта энергия может и постепенно исчезать со временем. Если перед вами когда-либо стояла непомерно сложная задача разобраться в имуществе умершего друга или любимого члена семьи, вам, возможно, было нелегко просто выкинуть их вещи. Другие люди, которые не были так близки этому человеку или которые не умеют чувствовать энергию предметов, могли бы сделать это. Но вам, скорее всего, приходилось освобождаться от этого имущества постепенно, почти слоями. Первыми уходили предметы, которые не были энергетически заряжены. Потом те, которые, казалось, постепенно теряют этот заряд. Оставались «хранители», которым предстоит стать реликвиями и которые перейдут к другим, будут передаваться из поколения в поколение в семье или храниться для себя.

До сих пор мы рассматривали сакральность повседневных предметов. Тем не менее, некоторые объекты заработали титул священный по более духовным причинам. Святыни народов с устной культурой содержат гораздо больше, чем воспоминания об их жизни. Они содержат духовную энергию, которую легко ощущают все члены общины и которая имеет жизненно важное значение для их церемониальной жизни. Тех, кто создал эти объекты, нередко также начинают сознательно почитать.

В 1980 году Кашивайя Сенсей, мастер айкидо и в то время директор Общества Ци района Роки Маунтин, прочел публичную лекцию, посвященную энергетической и мысленной природе ци (ки) – жизненной силы, лежащей в основе айкидо. Описывая ее широкие возможности, он привел в пример резчика по дереву, создающего статуи Будды, и прокомментировал: «Если вырезать статую Будды без ци, она не будет продаваться. Она не привлечет покупателя». Иначе говоря, важное значение имеют энергетическая фокусировка и намерение резчика. Проживающие на юго-западе США резчики по дереву, которые мастерят статуэтки святых, с ним согласны. Феликс Лопес Эспаньола из Нью-Мексико, является известным Сантеро. Он грамотный человек и в свое время был школьным учителем, но он сильно привержен традициям своего испанского католического наследия. Примерно в 1990 году он красноречиво говорил о своей практике в видеоинтервью: «Когда вы вырезаете фигуру святого, вы должны быть в правильном настроении, потому что это на самом деле нечто вроде молитвы. В конце работы вы чувствуете усталость, но очень довольны результатом. Это отличное ощущение». Он завершает интервью, говоря: «Для меня быть Сантеро – это призвание, призвание от Бога. И я очень благодарен Ему за предоставленную мне возможность создавать духовные образы, которые могут помочь людям в их духовной жизни или которыми можно просто наслаждаться, если воспринимать их как произведение искусства».

Его последний комментарий делает важное различие между теми, кто может ощутить духовную энергию в священных объектах, и теми, кто видит только внешнюю художественную форму. Совсем недавно Смитсоновский институт вернул большую коллекцию священных предметов индейского племени юрок из Северной Калифорнии. В музее их воспринимали как произведения искусства, но индейцы этого племени приняли их как живых, «подобно тому, как приветствуют возвращение домой военнопленных», объяснил Томас О'Рурк, вождь этого племени. «Они – ключ к нашему существованию, к нашим традициям и нашей культуре – танцам, в которых мы принимали участие с незапамятных времен». На вопрос, что они будут делать с этими предметами, он ответил: «Мы будем петь песни, мы будем молиться, мы будем говорить. И мы разбудим их, потому что через две недели начнутся наши танцы восстановления, так что мы подготовим эти предметы для танца. Таким образом, они будут танцевать в этом году» (сказано в интервью, август 2010 г.).

В следующий раз, когда вы пойдете на выставку и увидите там выставленные в качестве экспонатов святыни ныне существующих коренных народов или незаменимые древние объекты, которые несколько поколений хранили для их ныне грамотных потомков, вы поймете чувства людей, разрешивших забрать из дома эти предметы. Они возлагают на своих кураторов невероятную ответственность защищать и заботиться об этих замечательных предметах, пока те не вернутся домой, в надежде, что зрители смогут оценить их святость. Эти объекты принадлежат к тайной сфере, которая упоминалась в предисловии. Мы можем понять лишь фрагмент их реальности через слова и образы. Но они оживают в глубинных чувствах тех, кто действительно их понимает.

Ощущение жизненного пространства

Каким бы был мир, лишенный

Влаги и дикости? Пусть останется,

О пусть останется, дикость и влага;

Да здравствуют бурьян и чащобы.

Джерард Мэнли Хопкинс, «Инверснэйд»

Глубинное чувство, связанное с различными пространствами, возникает у нас само собой. У представителей грамотных культур эта энергия из окружения часто регистрируется в подсознании. Мы игнорируем ее так же, как рыба игнорирует воду, в которой плавает. Тем не менее, те, чей образ жизни все еще предполагает ежедневные контакты с землей и водой, и те, кто стремится прочно воссоединиться с землей, переводят это чувство на уровень сознания так, как это делают коренные народы мира. Мы использовали термины «носители устной культуры» и «неграмотные народы» как синонимы, но в этой главе мы должны быть более конкретными. Мы хотим учиться у тех людей, чьи предки и весь образ жизни которых был привязан к конкретным землям. Это первые люди, поселившиеся на этой земле, личность которых переплелась с ней и которые называют себя коренными.

Когда семейная ферма выставляется на продажу на аукционе, это, как правило, время великой скорби. Образ жизни, который вели многие поколения семьи, приносится в жертву экономическим реалиям. И когда люди, пострадавшие от разлива нефти в Мексиканском заливе, настаивали на том, что они потеряли нечто большее, чем средства к существованию, они говорили о поколениях их семей, которые работали в этих водах. Кроме того, они рисковали потерять дорогой их сердцу образ жизни и особую связь со своими предками.

Проникнувшись этим духом, мы можем в полной мере отдать должное скорби коренных народов, которые говорят о сотнях лет непрерывной сознательной связи со своей землей. В интервью Рабочей группы по коренным народам, собравшейся в Организации Объединенных Наций в Женеве в 2005 году, Лес Малезер, уроженец Австралии и президент Фонда исследований аборигенов и жителей островов, красноречиво говорил об этой связи. «Я считаю, что это характерно для всех коренных народов, – сказал он. – Это привязанность не просто к земле, но к ее духу… Мы – те, кто должен следить за этой землей… Это общее мировоззрение всех коренных народов мира… Мы хранители земли».

Упомянутый Малезером дух земли совпадает с тем, что эти народы говорят о своих самых почитаемых местах. И почти всегда именно эти места также привлекают горнодобывающие и нефтяные компании, желающие выкопать недавно обнаруженную руду, добыть нефть или уран или проложить трубопроводы. Коренные народы в ответ начинают обороняться, все успешнее поднимая голос в защиту земли. Одной новой шахте в Британской Колумбии понадобился накопитель для отходов, и она запланировала высушить озеро Фиш Лейк, священное место на земле, где жили люди из племени цилкотин. Их вождь Берни Элкинс говорил об исторических связях его людей с этим озером и землями вокруг, добавив, что «для нас это больше, чем озеро, – это неотъемлемая часть культуры цилкотин, жизненно важная для нашей культурной преемственности и выживания». Их протесты привлекли внимание федерального министра окружающей среды, который в ноябре 2010 года остановил проект, мотивировав это тем, что «это приведет к осушению всех близлежащих болот и некоторых ручьев. На самом деле, будет уничтожена вся экосистема».

В Неваде подобные акции протеста направлены против расширения золотого прииска Баррик Кортез. В их действия входил мирный групповой протест бабушек племени шошона, чей представитель, Кэрри Данн, объяснила добывающей компании и журналистам: «Мы хранители земли, и хранители земли по-доброму просят уйти».

Эта вежливая просьба была дополнена сильным юридическим языком на судебных заседаниях. В настоящее время все операции приостановлены, а золотодобывающую компанию заставили обратить внимание на некоторые существенные препятствия для продолжения работ. Судьи отметили, что обширное удаление грунтовых вод, как ожидается, будет иметь серьезные последствия. Они заявили, что «как минимум пятнадцать источников не смогут восстановиться в течение сотен лет. Это нанесет экологии серьезный урон». В этом деле до сих пор идут тяжелые битвы, но оно служит примером усилий, которые в наши дни по всему миру прилагают хранители земли.

Что мы можем узнать от этих людей об отношении к окружающим нас пространствам? Они имели дело с огромными пространствами, в то время как наша жизнь более ограничена. Легко проснуться и почувствовать простор вокруг, когда мы проводим время на природе. Реальная проблема возникает, когда мы пытаемся привнести это чувство в нашу повседневную жизнь. Мы охотимся и занимаемся собирательством в магазинах, мы собираемся вместе в общественных местах, театрах, ресторанах и на спортивных аренах, а наши религиозные обряды часто совершаются в крытых местах поклонения. Однако мы сможем лучше осознавать пространство, если будем обращать внимание на мелкие детали, нюансы ощущений, возникающих в этих повседневных местах. Пробуждение этого глубинного чувства может быть мощной практикой. Когда мы усиливаем наше чувство пространства, в котором находимся прямо сейчас, мысли о том, где мы были и куда идем, как правило, уходят, восстанавливая баланс нашей жизни, движимой временем и последовательностью. И в такие моменты мы приближаемся к осознанию пространства так, как осознают его коренные народы.

Прямо сейчас вы можете изучить место, в котором находитесь. Есть ли там что-то, что вам хотелось бы скорректировать, возможно, добавить больше света или принести что-нибудь красивое (например, цветок), поставить более удобное кресло, проветрить или уменьшить беспорядок? Каждое такое улучшение может понравиться вам не только внешне, но и в энергетическом плане, помогая формировать общее ощущение вашего пространства.

Жилища некоторых людей кажутся настолько хаотичными и подавляющими, что вы хотите как можно скорее покинуть их. Когда ярых барахольщиков просят нарисовать карту их дома, они часто невольно пропускают целые комнаты – те, которые полностью забиты вещами. Кажется, так они снижают чувство окружающего их хаоса. С другой стороны, некоторые жилища настолько поднимают настроение и так уютны, что вам становится легче дышать, когда вы туда входите. Эти жилища принадлежат людям, которые остро чувствуют энергетику своих домов, квартир, комнат и офисов. Для них беспорядок может ощущаться как застой энергии, мешающий этим местам излучать спокойствие и гармонию.

Хорошие риелторы обнаружили, как точно настроить свою способность чувствовать жилье. Они не только составляют четкое представление обо всех новых объектах, которые обходят в понедельник утром, но и подстраивают качества этих объектов к потребностям и желаниям конкретных клиентов. Они знают, как обустроить дом так, чтобы он больше нравился покупателю, и у них есть талант вносить в обстановку минимальные изменения, которые могут сделать максимальный сдвиг в энергетике дома.

Кстати, некоторые пространства особенно хорошо могут формировать когнитивное состояние тех, кто в них находится. В университете Наропы классные комнаты невероятно разнообразны, начиная от бывшего зала медитации (любимое место каждого преподавателя) до причудливых бунгало. Иногда обычную комнату переделывают в класс, и тогда некоторые заслуженные преподаватели вызываются «обжить» или «приручить» ее в первом семестре, чтобы потом это помещение легче удерживало внимание студентов и стало местом для размышлений.

Архитекторы многих общественных зданий имеют на уме две идеи, когда проектируют их. Эти здания необходимы, чтобы выполнять свою основную функцию, и они должны удерживать особый вид энергии для посетителей. Библиотеки построены для того, чтобы хранить книги и справочные материалы, но, помимо этого, они тщательно спроектированы так, чтобы поддерживать концентрацию внимания у посетителей. Банки изменялись на протяжении многих лет, по мере изменения общественных взглядов. Они выглядели как крепости, демонстрируя свою способность охранять деньги, находящиеся в них. Затем они стали более дружелюбными, в течение нескольких десятилетий давая клиентам почувствовать себя более непринужденно в их стенах. В наши дни они снова стремятся передать ощущение большей надежности. Спортивные площадки и арены предназначены для того, чтобы справляться с шумом и высокой активностью, характерной для спортивных состязаний, а театры и концертные залы спроектированы с хорошо продуманной акустикой и грамотно расположенными сиденьями, чтобы зрители могли наслаждаться художественными нюансами представления.

Обратите внимание на то, как все здания, в которые вы ежедневно входите, влияют на вас. Как они влияют на ваше настроение и внимание? Пожалуй, самое продуманное место, где вы бываете почти каждый день, – это супермаркет. Музыка, температура, освещение, полки с товарами, размещение каждого элемента на полках – все подобрано таким образом, чтобы организовать ваше внимание, ваше настроение и ваше покупательское поведение. Единственный способ защититься от едва уловимых влияний всех этих рекламных ухищрений – это понять, как персонал супермаркета организует его пространство.

Дороги, по которым вы путешествуете, также могут влиять на вас. Градостроителям хорошо известно, что одни дороги могут выводить водителей из себя, а другие могут успокаивать их. Часто ключевой переменной является сочетание ограничения скорости и сложности городского пейзажа рядом с дорогой. Один и тот же вид может на скорости семьдесят километров в час обогащать и очень отвлекать на скорости сто километров в час, поэтому сложные городские жилищные проекты с верандами, коваными воротами и разноцветными экстерьерами, вероятно, следует отгородить от шоссе гладкой стеной, которая скроет все эти привлекательные детали.

Места, где располагаются объекты поклонения, кладбища и мемориалы, тоже тщательно выбирают, проектируют и оберегают, чтобы защитить состояние скорби и благоговения, которые они призваны создать. В качестве примера можно привести одно из самых мощных на сегодняшний день сакральных мест в Соединенных Штатах – Мемориал ветеранов Вьетнама, расположенный в Вашингтоне, округ Колумбия. Почти невозможно подходить к этим длинным черным стенам, не чувствуя исходящую от них энергию. Это место стало вызывать состояние благоговения у посетителей почти со дня его открытия и стало местом паломничества для многих, кто пришел почтить память погибших, предаться скорби и оставить личные записки в углублении рядом с особенным для них именем.

По всему миру большинство территорий, населенных грамотными народами, усеяны историческими памятниками и памятными местами, каждое из которых предлагает заглянуть в прошлое и рассказывает историю о том, что произошло в этом месте. В следующий раз, когда вы будете стоять в одном из таких мест, чтобы прочитать страницы записанной там истории, уделите минуту, чтобы на самом деле почувствовать это место и позволить истории ожить. Также у вас может возникнуть желание мысленно вернуться в особые места, которые вы когда-то любили, в места, которые естественным образом вдохновляют вас на собственные истории каждый раз, когда вы там бываете.

По мере того как ваше чувство спроектированных и построенных мест, встречающихся в вашей повседневной жизни, будет расти, пробуйте прочувствовать и открытые пространства, улицы и переулки, ухоженные дворы, сады и парки и, наконец, более труднодоступные, оставшиеся нетронутыми природные уголки. Вскоре вы возродите чувствительность, которая была у вас когда-то в детстве, чувствительность, которая до сих пор живет в представителях неграмотных народов, о которых мы говорили. И если вам посчастливилось иметь в своем окружении маленьких детей, обязательно насладитесь этими местами вместе с ними. Замедлитесь, чтобы изучить каких-нибудь жучков, покидать камешки в воду, помахать флажком на палке, посмотреть на жилище белки и траектории полета птиц. И, наконец, пусть дети покажут вам то, что они заметили, а вы еще нет.

Видение незримых миров

Когда в этой главе мы изучали невыбранную дорогу, то нашли множество примеров мудрости и способностей народов с устными культурами. Тем не менее, сейчас мы подходим к одной из самых недооцененных и чрезвычайных способностей из всех – способности видеть незримый мир. Мы встречали намеки на это у маленьких детей, но многие коренные народы довели это умение до больших высот. Однако, когда они пытаются объяснить эти представления антропологам, их комментарии, как правило, интерпретируются как верования или вымыслы. Когда вы будете читать истории ниже, предположите, что эти люди на самом деле видели вещи, которые антропологи не могли видеть.

Я до сих пор не могу видеть то, что они видят, но я, кажется, уже подошла к порогу между видением обычных и незримых вещей. Иногда я мельком вижу ауру или определяю магическое место в природе, которое приводит детей в восторг, однако на данный момент этим все и исчерпывается. Я подозреваю, что туманное внутреннее видение может развиваться очень медленно.

Этот медленный темп ограничивает мою способность обучать вас развитию этого навыка, но я по-прежнему стремлюсь развивать эти способности старомодным способом – практикой, смирением, благоговением и без каких-либо галлюциногенов или экзотических практик. Я также по-прежнему стремлюсь защитить вас как читателя. Практики из этой главы так же безобидны, как и из всех остальных, – это просто приглашение расширить свою обычную реальность. Пусть другие исследуют употребление наркотиков, психоделические состояния и шаманские ритуальные практики, мы этого делать не будем.

Предыдущие главы содержали много примеров способности коренных народов воспринимать невидимый мир. Африканец из народа суахили рассказал о том, как он видит и разговаривает со своими предками, и то же самое делал бушмен из Ботсваны после выигрыша дела в суде. Люди, живущие в лесных районах Северной Индии, рассказывали доктору Бхаттачария о том, чему их учат духи природы. Австралийский абориген-песенник объяснил, как духи-учителя давали ему новые песни и танцы, а вождь племени юрок из Северной Калифорнии говорил о возвращенных его племени реликвиях как о живых. В каждом случае эти люди описывали свое восприятие, а не только свои убеждения.

Я хочу посвятить остаток этой главы воссозданию замечательного разговора с двумя фиджийцами, который состоялся у меня только потому, что я признала их способности восприятия незримого. Разговор состоялся в мае 1987 года, но для начала мне нужно добавить к повествованию две детали, чтобы погрузить вас в контекст.

В то время шел наплыв беженцев хмонгов. Их дети пошли в школы, и преподавателей учили тому, как уважать их культуру. Главным правилом было не трогать их голову, потому что, как оказалось, хмонги считали, что голова священна, поскольку через нее дух входит в тело. Хмонги были коренным народом с устной культурой со всеми когнитивными дарами и отличиями от западных народов, которые предполагает это происхождение. Они обрели письменность лишь тридцать лет назад, и большинство родителей все еще были неграмотны. Никто никогда не говорил учителям о том, что большая часть хмонг может реально видеть то, как свет входит в тело.

Вторая деталь, необходимая для понимания контекста, связана с вопросом одного из моих коллег по университету Наропа, ныне покойного доктора Фрэнсис Харвуд. Она была профессором антропологии, которая несколько лет назад проводила исследовательские работы среди жителей Соломоновых островов, расположенных не очень далеко от Фиджи. В день, когда она решила посетить нас, мы на моем занятии обсуждали природу голограмм, и это обсуждение вызвало у нее вопрос. Она заметила, что когда представители изучаемых ею народов ходили по песку, то могли сказать, кто прошел там некоторое время назад, просто посмотрев на оставленные следы. Она всегда удивлялась тому, как они делали это, и спросила, может ли это быть как-то связано с голограммами. Я сказала, что это возможно, если они могли увидеть волновой паттерн напрямую, а затем каким-то образом преобразовать его в изображение.

Я не думала об этом до тех пор, пока два года спустя не состоялся следующий разговор. Друзья пригласили меня на частное выступление танцевальной труппы из шести фиджийцев, которые рекламировали в нашей стране туризм Фиджи. Помимо смешанного диалекта Фиджи и хиндустани, все они бегло говорили по-английски. После спектакля двое мужчин смешались с аудиторией, и один из них присоединился к небольшой группе, в которой находилась и я. Таким образом, я получила возможность задать ему вопросы. Во время одного из танцев была разыграна сценка, когда с головы одного из танцоров сбивают головной убор. Я вспомнила о хмонгах и описала их табу на прикосновения к голове, особенно к головам детей. «О да, – ответил он. – Туда входит свет, и прикосновение к этому священному месту мешает ему». Я спросила, может ли он видеть, как свет входит в голову, и он буднично ответил: «Да, все фиджийцы могут».

«И вы думаете, что любой из европейцев, живущих на ваших островах, тоже может увидеть свет?»

Он стал очень вежливым и сказал: «Возможно… некоторые из них… иногда… если они проживут там долгое время», – но казалось, что он не до конца был в этом уверен.

Потом я вспомнила вопрос моей коллеги из университета Наропы и спросила: «Если кто-то из вашей деревни прошел мимо и оставил следы на песке, вы могли бы сказать, чьи это были следы, верно?»

«Конечно», – ответил он.

И тогда я спросила: «А что именно вы видите?»

Он быстро ответил: «Вы можете увидеть форму и структуру, поднимающуюся над следами, и, исходя из этого, вы можете сказать, кто это должен был быть».

Я часто задавалась вопросом, что бы он сказал, если бы я просто спросила: «Как вы это делаете?» По-моему, когда я спросила его о том, что он видел, он дал более откровенный ответ.

Вскоре он вышел из комнаты, и я стала разговаривать со вторым танцором. Просто чтобы еще раз прояснить вопрос о свете, я спросила его, действительно ли все фиджийцы могли видеть свет вокруг людей, и он ответил утвердительно. Затем я спросила, как давно его народ стал грамотным. «Двести лет назад», – сказал он.

«Тогда почему вы все еще видите свет?» – спросила я.

И он объяснил: «Это потому, что все мы живем в деревнях, и мы постоянно возвращаемся туда». Он был уверен, что без этого все они потеряют эти навыки.

Возможность вести эти бесценные разговоры быстро исчезает, так как все больше и больше народов отказываются от своих традиционных укладов. Хотя, возможно, когда вы меньше всего этого ожидаете, вы все равно можете встретить кого-то, кто имеет связи с устной культурой. Если это так, слушайте их внимательно, понимая, что, возможно, у этих людей есть навыки, которые вам еще предстоит приобрести, и надейтесь, что они немного научат вас своим навыкам и практикам.

Роль историй

Носители устной культуры используют истории с разными целями. Есть специальные истории, которые известны только некоторым посвященным и которые хранятся в тайне, пока не придет пора передавать знания новым ученикам. Это истории, которые направляют посвященных, когда они выполняют обряды, занимаются целительством и проводят священные ритуалы. Но поскольку мы приближаемся к завершению четвертой части, нас больше интересуют рассказы, которые знают все члены общины, рассказы, которые прослеживаются на протяжении всей истории народа и направляют его поведение. Рассказчик относится к элементам этих рассказов, во многом как художник-импрессионист относится к своему холсту. Сперва даются грубые очертания, а затем к важным частям возвращаются по нескольку раз, добавляя детали. Эти элементы никак не упорядочены, каждый приукрашивается, если кажется важным, и едва обозначается, если он не важен. История разворачивается в пространстве, как будто ее раскладывают на земле. Конечным результатом является наслоение, где выступающие бугры содержат основные черты, а схематичные долины – незначительные детали. Чем дольше рассказчик рассказывает, тем яснее становится возникающий пейзаж истории.

Существует искусство рассказывать подобные истории и искусство их слушать. Рассказчику нужен большой промежуток спокойного времени и готовая слушать аудитория. Если вы действительно хотите прочувствовать эти рассказы, вам тоже надо будет хорошо расслабиться. Сначала вы должны замедлить внутренний монолог и прекратить его. Отбросьте все не связанные с историей отвлекающие мысли, а затем отпустите желание создать «предыстории» того, о чем прочитаете, не размышляйте о рассказчике, о возможных скрытых смыслах, стоящих за этим рассказом, не рассуждайте о деталях и словесной формулировке истории. Во время обычного разговора мы держим гортань «в режиме ожидания», так что она готова ответить или добавить комментарии в любой момент. Слушая традиционных устных рассказчиков, важно отказаться от этого желания. Прижмите язык к дну ротовой полости и откройте заднюю часть горла, как будто вы приготовились выпить стакан воды. Когда маленькие дети слушают что-то, можно увидеть, как они даже открывают рот, чтобы действительно проглотить рассказываемую им историю.

Эти предания имеют три могущественные составляющие, которые помогают им обращаться прямо к сердцу. Они содержат особые слова, они используют весьма точные метафоры или картины, и они рассказываются так часто, что оказываются зафиксированными в культуре, что облегчает их запоминание.

Коренные народы очень серьезно относятся к выбору названий для своих священных мест. Одна область может принадлежать скале, которую они называют «ягуар», в другой области может быть священное озеро с особенным именем, а для третьей области определяющим элементом может оказаться плоскогорье, каньон или даже поляна. Названия, которые коренные жители дают этим местам, тщательно подбираются, чтобы выразить их истинную природу. Мы очень близки к этому, когда выбираем имя своим детям. Нас, похоже, притягивают некоторые звуки, и мы нередко перебираем имена практически бессознательно, пока, наконец, не останавливаемся на том, которое, на наш взгляд, подходит идеально. Эти рассказы наполнены подобными словами, которые несут особый заряд, когда их произносят.

Следующая составляющая, точная метафора или картина, судя по всему, тоже возникает из переживаний рассказчиков и их предков. Большинство метафор только частично подходят к ситуации, которую описывают, и они, как правило, рассеиваются при ближайшем рассмотрении. Однако точность некоторых метафор не устаревает со временем. Народные сказки, легенды, великие поэтические образы и образы, содержащиеся в рассказах народов с устной традицией, часто имеют фундаментальное сходство с идеей, которую представляют, как будто они просто подняли эту одинаковость на более высокий уровень. Кажется, что эти метафоры способны представлять духовные и культурные истины, которые, скорее всего, не устареют со временем. У нас есть специальное слово для таких метафор; мы называем их аллегориями. Среди этих людей, которые настолько чувствительны к истинному сходству, большинство метафор, имена священных мест и поучительные истории, кажется, обладают этими аллегорическими свойствами.

Третья составляющая – это способность известных историй жить в народе. Индейцы племени апачи, живущие в Аризоне, использовали эту способность, чтобы давать моральные наставления при помощи того, что они называли «разговор с помощью названий». Антрополог Кит Бассо в 1988 году записал яркий пример такого разговора. Одна жительница деревни пришла со своей подругой к местной пожилой знахарке за советом по поводу проблемы, которая была у ее младшего брата. После того как она кратко объяснила ситуацию, мудрая пожилая женщина назвала ей два места, а ее подруга назвала третье. Знахарка и ее подруга говорили медленно, с паузами, давая женщине с проблемой время подумать. Разговор велся на языке апачи, но вот его перевод: «Это случилось там, где белые скалы простираются вверх и наружу, в этом самом месте».

После паузы ее подруга добавила: «Да. Это произошло там, где белизна расширяется, спускаясь к воде, в этом самом месте!»

И, наконец, пожилая знахарка завершила консультацию словами: «Истинно так. Это произошло там, где тропа пересекает длинный красный утес с деревьями ольхи, в этом самом месте!» После чего сестра тихо засмеялась.

Эти длинные фразы были просто названиями мест в резервации, где в прошлом произошли определенные события. Поскольку каждый слышал рассказы об этих событиях много раз, не надо было повторять их, достаточно было только назвать места, где они произошли. Женщине для решения проблемы нужно было вспомнить три истории, связанные с названными местами.

В некоторых ситуациях рассказы даже можно использовать для исцеления людей с сильными психологическими травмами, причем эти люди могут принадлежать как к коренным, так и к грамотным народам. В 1955 году, после окончания гражданской войны в Боснии, тысячи серьезно психологически травмированных детей и взрослых пытались восстановиться после пережитого. Ряд психотерапевтов из США объединились в группы и прибыли в страну, чтобы предложить свою помощь. Одна талантливая женщина-психотерапевт, специализирующаяся на лечении психологических травм, использовала нарисованные истории, чтобы помочь нескольким группам детей, которых преследовали военные воспоминания. Ее подход был прост и крайне эффективен.

Каждому ребенку дали бумагу и цветные карандаши и попросили нарисовать четыре рисунка. На первой картине надо было нарисовать свою жизнь до войны, изобразив то, что тогда было безопасным и мирным. Обсудив с ними этот рисунок, психотерапевт дала им второе задание. На этот раз нужно было нарисовать войну в целом и то, как она началась. После этого она снова поговорила с ними об этих рисунках. Третьей задачей было нарисовать самое худшее воспоминание о войне. Если бы до этого они не зафиксировали, какой была мирная жизнь, а затем не обсудили бы причины этих болезненных событий, это третье задание травмировало бы их еще раз. Настоящее исцеление, однако, наступило после выполнения четвертого задания, когда психотерапевт попросила детей изобразить свои надежды на будущее и то, как оно может выглядеть. Таким образом, психотерапевт нашла способ ограничить травматический опыт этих детей прошлым и условиями, которых больше нет. Она использовала силу историй, чтобы коснуться сердец этих детей и начать исцелять их.

Этот базовый подход был также использован в Сьерра-Леоне в 1999 году с детьми из лагерей для перемещенных лиц, которые пережили чрезвычайно жестокую войну и не смогли восстановиться достаточно, чтобы учиться в школе. После четырех недель лечения их душевных травм они, наконец, снова стали хорошо спать, концентрировать внимание, учиться и снова ладить со сверстниками. Эту методику, использующую истории в терапевтических целях, по-прежнему включают в программы психотерапии для спасенных малолетних бойцов в Конго и Уганде.

Бессель ван дер Колк, один из ведущих в стране исследователей психических травм, описывает силу историй так: «Одна из величайших загадок того, как перерабатывается травматический опыт, состоит в том, что, пока человек переживает свою травму как безмолвный ужас, тело продолжает работать так же, как в травмирующей ситуации, и реагирует на условные раздражители как на возвращение травмы. Тем не менее, когда разум способен создать символическое представление этих переживаний, по-видимому, нередко происходит укрощение страха, десоматизация опыта».

Теперь давайте еще раз вспомним три главные составляющие историй, характерных для устных культур, и попробуем применить эту схему к историям, которые рассказывают маленьким детям в грамотных народах. Содержат ли они специальные слова? Используют ли эти истории весьма точные метафоры или картины и рассказывают ли их настолько часто, что они тоже оказались зафиксированными в культуре?

Даже маленькие дети узнают особые слова, когда слышат их. Волшебные слова в сказках и детских стишках, а до этого их собственные имена несут в себе энергию, когда их произносят. Также их легче запомнить. Некоторые интересные эксперименты могут показать, почему это так, но, чтобы понять их, понадобится небольшая предыстория.

В 1981 году Руперт Шелдрейк^[19], очень уважаемый английский специалист по физиологии растений, опубликовал книгу под названием «Новая наука жизни», которая получила очень неоднозначные отзывы. Крупный английский журнал New Scientist похвалил ее: «…наука в его идеях хороша. Чтобы понять главную мысль книги, потребуется то, что Томас Кун назвал “сменой парадигмы”. Это значит, что нужно отбросить наши предположения о том, как устроен мир». В то же время конкурирующий журнал, Nature, был возмущен, заявив, что книга «является лучшим кандидатом на сожжение за множество последних лет». По сути, Шелдрейк предложил теорию о том, как живые системы обретают фактическую форму. Он изучил генетическую информацию и пришел к выводу, что ее недостаточно, чтобы только за счет нее создать форму. Формирующему (морфо) аспекту генов (генезис) необходимо некое информационное поле, которое будет направлять генетический материал так, чтобы он принял соответствующую форму. Шелдрейк назвал это морфогенетическим полем.

Журнал New Scientist и американская организация Tarrytown Group вскоре объявили конкурс с призами для тех, кто сможет продемонстрировать существование такого поля. Три года спустя три проекта были выбраны в качестве победителей, причем первые два получили призы за демонстрацию того, что эти поля строились вокруг слов! Одно исследование использовало восемьдесят слов из танаха. Двадцать слов были использованы в тексте танаха более пятисот раз, еще двадцать появлялись там менее двадцати четырех раз, а остальные сорок слов не имели смысла и состояли из перемешанных букв. Когда студентам, которые не знали иврита, предложили угадать смысл каждого слова и оценить степень уверенности в догадке, они оказались в два раза увереннее в частотных словах, чем в редких, и наименее уверены в словах из перемешанных букв. Во втором задании были использованы реальные и бессмысленные персидские слова, написанные курсивом. Студентам-старшекурсникам, которые не знали персидский, показали каждое слово, а затем попросили по памяти воспроизвести их начертания. Студенты гораздо лучше запомнили реальные, чем бессмысленные слова.

Результаты этих экспериментов наводят на мысль о том, почему специальные слова, которые повторяются снова и снова в стихах и рассказах, легче запоминаются. Можно смело предположить, что классические стихи и сказки сами по себе могут жить в культуре, удерживаемые собственными морфогенетическими полями.

Это подводит нас к последнему соображению по поводу историй. Как мы выбираем истории, которые рассказываем маленьким детям? Изменяем ли мы сложные слова, чтобы дети могли лучше понять историю, или они могут понять смысл этих слов прежде, чем они узнают их буквальное значение? Смягчаем ли мы суровый язык и говорим ли, что старушка в башмаке «поцеловала их всех нежно и уложила спать», а не изначальный вариант, где она «хорошенько их отшлепала и уложила спать»?

Традиционалисты ничего не меняют, утверждая, что эти рассказы являются лишь метафорами странного и возмутительного поведения, которое дети видят у окружающих их взрослых, в то время как сторонники изменений видят в них эмоциональные истории, которые могут шокировать маленького ребенка, и решают смягчить их. Так вносить ли нам изменения или лучше сохранить морфогенетическое поле стихотворения или рассказа? Есть ли тут правильный ответ?

Мы обнаруживаем, что сталкиваемся с парадоксом. Эти рассказы трогают сердце и могут казаться нам эмоционально насыщенными, но их рассказывали не для того, чтобы вызвать эмоции. Они должны стать незаметно обучающими историями, и их следует рассказывать именно так. Причудливые и мудрые, описывающие мельчайшие детали или великие свершения, эти истории содержат самых разных персонажей, от обычных до абсурдных и сказочных. Но рассказывать их нужно спокойным голосом, так, как это делают бабушки и дедушки, а не эмоционально и драматично. Эмоциональность и драматичность будут иметь значение, когда ребенок станет старше, но не сейчас. Если рассказывать детские истории в подобной деликатной манере, то большинство из них будут занимать ребенка, не шокируя его. Кроме того, дети, скорее всего, не станут просить рассказать им истории, которые их чем-то беспокоят. Поэтому обязательно читайте им!

Пусть остальной мир замедлится и останетесь только вы, ребенок и знакомая книга, которую ребенок выбрал сам. Эти моменты бесценны, они создают глубоко заветные воспоминания о теплоте и мире, давая детям силы подготовиться к будущему жизненному пути. На этой ноте наш собственный путь по этой невыбранной дороге, наконец, завершен.

Пришло время, чтобы закончить эту главу, как в настоящей сказке, словом «Конец».

Глава 5
Развитие грамотности

Следует отметить силу, влияние и последствия изобретений. Для демонстрации этого лучше всего подходят три изобретения, неизвестные древним: книгопечатание, порох и компас. Именно они изменили облик всего мира.

Френсис Бэкон, «Новый Органон», Афоризм 129

Я собираюсь рассказать о преобразующей силе одного из трех упомянутых выше изобретений – печати. Наш мозг созревает для чтения к середине детства, так же как и у представителей народов, живших несколько тысяч лет до того, как стали доступны книги. Но, в отличие от речи, умение читать не возникает автоматически. Что-то должно мотивировать и нас, и целые народы. Когда мы узнаем о движущих силах, которые заставляли целые народы стать грамотными и изменили их в процессе, то сможем должным образом оценить и то, насколько глубоко изменились мы сами.

Повествование в этой части следует за развитием движущей силы, которая получила наибольшую мощь тогда, когда книги проникли в разные культуры, изменили науку, искусство и схемы принятия решений.

Это удивительная история, и ее стоит рассказать, поэтому пусть ваше воображение поможет вам вдохнуть жизнь в этапы, описанные в следующих трех главах. По пути вы встретите несколько ценных практик, которые помогут вам получить пользу от прочтения этой части.

Описи, законы и священные тексты

Переход от описей к законам был первым шагом, впервые совершенным еще 5500 лет назад в Месопотамии, Египте и в долине Инда на западе Индии, когда люди начали мигрировать в города-государства. Торговля процветала, и экономическое развитие стало движущей силой, определившей возникновение необходимости делать письменные записи. Археологи находят остатки этих торговых записей, вырезанных на камне и выгравированных на глиняных табличках. Это ведение записей медленно эволюционировало от простых описей до юридических документов, описывающих торговые соглашения, а затем до широких наборов законов, записанных писцами, которые служили разным царям и фараонам каждого региона. Это дало новую меру стабильности колеблющимся империям. Своды законов со временем росли, и каждый руководитель включал в них все лучшее, что было раньше. Один из самых известных и разработанных из них – «кодекс Хаммурапи» – был написан 3700 лет назад и содержал 182 закона, которые легли в основание старой Вавилонской империи. Желая увековечить этот документ и после своего правления, правитель Хаммурапи вырезал его на столбе из черного камня высотой восемь футов. Этот столб оставался на месте в течение шестисот лет, пока его не забрал в качестве трофея царь из северного региона, расположенного в современном Иране, где он был заново открыт в 1901 году. В настоящее время он выставлен в Лувре в Париже и является одним из наиболее ценных его экспонатов.

Следующим шагом были библиотеки и священные тексты. Этот этап начался две-три тысячи лет назад. Писцы стали переписчиками священных и вдохновенных литературных текстов. Великие истории, такие как «Илиада», «Одиссея» и «Эпос о Гильгамеше», которые передавались раньше из уст в уста, наконец, были записаны. «И Цзин» и многие части Ветхого Завета в Библии были также записаны в этот период. Библиотеки стали местом хранения этих расширяющихся коллекций, часто образуя школы, которые привлекали растущее число ученых.

А теперь представьте, что вы находитесь в одной из этих библиотек. Там нет компактных переплетенных книг. В одном месте может находиться большой набор глиняных табличек, а в другом, например, резные деревянные бруски. Несколько комнат заполнены свернутыми свитками папируса, хрупкого материала, сделанного из сплетенного тростника. И если библиотека является довольно современной, в ней могут также храниться более плотные книги, написанные на листах из пергамента, который делают из кожи. Эти листы, как правило, складывали пополам, затем пять сложенных листов вкладывали друг в друга и сшивали в месте сгиба. Получалось десять страниц, которые затем исписывали с обеих сторон. Такие сшитые стопки из пяти листов, называемые «тетрадями»^[20], хранились между обложками, как фолиант, а не переплетенная книга. Объемистая рукопись могла содержать более шестидесяти тетрадей, для которых требовались шкуры пятидесяти-семидесяти овец. На ее перепись уходило не меньше года. Великий библиотечный комплекс в Александрии содержал, как говорили, по меньшей мере сорок тысяч таких текстов, собранных из всех известных на тот момент стран.

Попробуйте представить благодарных ученых в этой библиотеке, которые совершили путешествие в сотни миль, чтобы просто прочитать эти редкие книги. Там не было никаких знаков «соблюдайте тишину», потому что никто не умел читать про себя. Поэтому там было довольно шумно, а вокруг различных читателей собирались группы слушателей.

Поодаль располагался специальный зал, скрипторий, наполненный писцами, добросовестно создающими новые копии наиболее хрупких текстов. Чтобы прочувствовать, что такое работа писца, попробуйте сами переписать какой-нибудь текст либо сейчас, либо хотя бы после того, как прочитаете невероятную историю, которая последует далее. Вам понадобится один кусок бумаги ручной работы, которую, вероятно, можно купить в художественном магазине. Затем подумайте, какие особые слова вы бы хотели записать на эту драгоценную бумагу. Например, это может быть стихотворение для ребенка или тщательно сформулированная письменная благодарность другу. Теперь вы должны выбрать перо, которое будете использовать, и, возможно, даже чернила. Зная, что у вас есть единственный редкий кусок бумаги и его нельзя будет просто выкинуть в случае ошибки, вы будете проявлять большую осторожность при письме. И когда вы закончите, то создадите очень специальный подарок для кого-то. За это короткое время, пока вы писали на специальной бумаге, почти такой же редкой и ценной, как и те материалы, с которыми работали писцы, вы смогли получить представление об их работе.

Золотой век ученых был следующим важным шагом, который был сделан 2700 лет назад в Индии. Университет Такшашилы, широко известный как самый старый университет в мире, привлекал в Индию более 10 000 студентов из разных стран. Примерно в то же время в Китае начиналась эпоха, которая впоследствии будет называться «Сто школ мысли», и именно тогда были созданы многие книги, отражающие различные философские взгляды. В середине этого золотого века китайской философии, в 427 г. до н. э., появился известный университет Наланда в Северо-Западной Индии. Вскоре после этого, в третьем веке до нашей эры, великая Александрийская библиотека в Египте открыла для ученых свои двери.

Подобный импульс развития грамотности возникает в Греции в школе Пифагора в 550 г. до н. э., а затем в школе Сократа и Платона сто лет спустя. Сократу приписывают разработку способа доносить до окружающих идеи при помощи разума и логики, что прервало продолжительную греческую традицию убеждения, основанную на поэтической метафоре и ораторском искусстве. Сократ мог бы сэкономить своим ученикам немало усилий, которые они прилагали для запоминания его идей, если бы позволил им записать его доводы, но он не сделал этого.

По иронии судьбы, единственный способ, с помощью которого учение Сократа удалось сохранить, – это записи его главного ученика и коллеги-философа Платона. Платон воспроизвел пророческие предупреждения Сократа об опасностях записей в своей книге «Федр».

«Они введут забывчивость в душу тех, кто научится этому: эти люди перестанут пользоваться памятью, потому что будут уповать на записи, которые являются внешними и зависят от знаков, принадлежащих другим, вместо того, чтобы вспоминать изнутри, полностью самостоятельно… Вы даете своим ученикам видимость мудрости, а не истинную мудрость. Ваше изобретение позволит им услышать многое, но ничему не научиться, и они будут воображать, что знают многое, хотя, по большей части, они ничего не будут знать». (Вспомнил и записал Платон примерно в 370 году до нашей эры, через двадцать лет после смерти Сократа.)

Если Платон написал свои слова на свитках папируса, то впоследствии их переписали на пергаментные листы в различных библиотеках, которым это позволили финансы. Историки знают, однако, что многие из великих книг этого раннего периода, в том числе, возможно, большинство работ Аристотеля, были утеряны навсегда, поскольку оригинальные свитки папируса распались, прежде чем появились деньги на то, чтобы сделать новые копии.

Этот замечательный период гуманитарных наук и философии, библиотек и писцов продолжался в течение почти тысячи лет и завершился чередой бедствий, произошедших с 700 г. до н. э. до 213 г. до н. э. Все древние библиотеки, кроме одной, были уничтожены. Эта последняя библиотека, Императорская библиотека в Константинополе, просуществовала еще в течение девяти сотен лет, прежде чем тоже была разрушена. Золотой век научных инициатив в Древнем мире подошел к концу.

Следующим серьезным шагом в этом путешествии к грамотности было изобретение бумаги в 105 г. н. э. Династия Хань в Китае способствовала появлению этого потрясающего изобретения, которое помогло принести грамотность в массы 1400 лет спустя. Китайцы изобрели вид бумаги, для создания которой не нужен был камыш, как в папирусе, или шкуры, как в пергаменте. Скорее всего, ее делали из тряпок, вымоченных и отбитых до состояния трухи, а затем вытянутых в длинные листы для сушки. Хотя стандартным материалом для письма на ближайшие тысячу лет Средневековья останется пергамент, искусство изготовления бумаги переместится сначала в Корею, а затем в Японию, где в 610 г. н. э. кора дерева заменила тряпки в качестве предпочитаемого ингредиента. Оттуда бумага стремительно отправилась через Тибет в Индию и в Арабский мир, где дефицит древесины снова сделал тряпки главным ингредиентом и где научились делать бумагу очень высокого качества. Как мы узнаем позже, бумага теперь готова была сыграть свою важную роль, которую революция печати помогла завершить Средневековье в конце XV века.

В оставшуюся до этой революции тысячу лет на долю писцов выпало сохранение заветных книг. Они трудились в средневековых монастырях и школах раздельного обучения, которые начали формироваться, возрождая приверженность учености. Эти писцы относились к своим обязанностям как к духовным практикам, часто посвящая себя копированию священного текста или трудов единственного философа. Они искали древние тексты, тщательно копировали их, а порой даже переводили важные из них с языка оригинала на латынь. Поток более поздних рукописей, которые, как считалось, несут просвещение, также копировались и распространялись среди священников, монахов и других ученых, посещавших библиотеки.

Чтобы понять глубину приверженности средневековых писцов своему делу, мы должны полностью изменить свое понимание природы книг. Когда вам приходится выбирать между оригинальной версией учебника и переработанным изданием, вы ожидаете, что более точная информация будет содержаться в пересмотренном варианте. Кроме того, когда вы рассматриваете рисунки в одном экземпляре книги, то предполагаете, что все другие копии будут идентичны и что никакая информация не была потеряна или искажена.

Но для переписанных манускриптов верно было обратное. Каждая копия была на один шаг дальше от первоисточника. Если при копировании были допущены ошибки, то эти ошибки попадали в последующие версии, и это еще сильнее затрудняло понимание исходной авторской мысли. Рисунки и иллюстрации постигала та же участь, с каждой новой копией они становились все более неясными и менее точными.

Переписывание было вообще не умственной задачей. Это был акт сонастройки с изначальным авторским текстом, попытка проследить череду копий обратно до изначальной формы, обратно к свету вдохновения, сияния, которое было дано автору. Хотя современные ученые склонны тяготеть к свету рассудка, эта эпоха стремилась сохранить свет мудрости, мучительно осознавая, что каждый новый экземпляр неизбежно немного приглушит этот свет.

Если вы захотите хотя бы в малой степени испытать мощную сонастройку, которую ощущали эти писцы, попробуйте создать копию старинного документа, имеющего для вас большое значение. Возможно, у вас есть оригинал письма от друга или члена семьи или даже от одного из ваших предков. Выбрав бумагу, похожую на ту, на которой был написан оригинал, и, возможно, даже выбрав тот вид пера, который использовал автор, прочитайте письмо несколько раз, стараясь понять автора. После того, как у вас появится чувство, что его слова текут через вас, напишите их во второй раз. Вы увидите, что такой способ письма полностью посвящен встраиванию прошлого в настоящее время так же, как это делал средневековый писец. Вы можете обнаружить, что эта деятельность углубила ваше понимание автора письма.

Следующий ряд шагов в этом историческом путешествии к грамотности покажет, как эти ранние всплески грамотности изменили умы тех, кого они коснулись. Они изменили модели мышления подавляющего большинства крестьян, чья жизнь была неизменной до тех пор, пока печатная революция не преобразила их мир.

Формирование нового взгляда

Следующим важным шагом в направлении культурной трансформации к грамотности был средневековый период, или Средневековье. Он начался примерно в 500 году н. э. и продолжался тысячу лет. До 500 г. н. э. всего две большие группы людей были грамотны – купцы и монахи. Грамотность выводила обе эти группы за рамки жизни исключительно настоящим. Она обращала писцов, священнослужителей и ученых в прошлое и обогащало их внутреннюю жизнь, а купцов, царей и фараонов – во внешний, материальный мир и к мыслям о будущем.

Это было резкое смещение от модели мышления, которая до сих пор преобладала среди широких масс крестьянского населения в этот период. В основе жизни крестьян лежало чувство достаточности и устойчивости. Пока земля, которую обрабатывали эти люди, оставалась свободной, их жизнь могла спокойно идти своим чередом. Вскоре, однако, властители империй начали обещать право на различные участки земли воинам, чтобы купить их защиту, а также привилегированным друзьям, чтобы купить их лояльность. Крестьян эти указы застигли врасплох, но привычные для них капризы природы выработали у них стойкость, которая впоследствии помогала им терпеть будущие все возрастающие трудности.

На первый взгляд, переход властителей от поддержания стабильности к росту был не таким уж важным, но на самом деле он предполагал радикальный сдвиг в движущих силах разума. Некоторые аспекты нашей жизни лучше всего описываются как периоды постоянного движения вперед, где каждый последующий шаг усиливается за счет предыдущего. Мы кормим наших детей так, чтобы их тела могли расти выше и становиться сильнее. Каждый прием пищи приводит к большему прогрессу, и в следующий раз требуется еще больше пищи. К сожалению, когда эта фаза роста замедляется и нужно лишь поддерживать уже полностью сформированные тела, многим из нас оказывается сложно изменить действующие на нас «движущие силы». Мы действуем по схеме, которую специалисты по изучению законов функционирования систем обычно называют системой с положительной обратной связью. Если такая движущая сила приведет нас к потере самообладания, мы можем попасть в цикл, в котором каждое действие приводит к желанию получить еще больше того же самого.

Первые торговцы и строители империи попались в сети собственного цикла положительной обратной связи. Каждое увеличение количества товаров расширяло их рынки, что вынуждало их искать новые торговые пути, чтобы создать еще большие запасы товаров. Они даже прятали карты своих маршрутов от других торговцев, чтобы сохранить свои торговые пути в тайне. Судя по всему, конечной точки, когда они чувствовали бы, что теперь им достаточно, у этого процесса не было.

Задача для торговцев и руководителей, когда их бизнес и империи чрезмерно разрастаются, и для нас, когда мы попадаем в зависимость от чего-либо, заключается в поиске другой движущей силы, способной приносить чувство удовлетворения и прекращающей свое действие, как только вы чувствуете, что достигли состояния достаточности. Такую движущую силу часто называют негативной или уравновешивающей петлей обратной связи. После того как система достигает зрелости, лучше всего она сможет поддерживать себя при помощи этой уравновешивающей движущей силы, которая дает системе способность к самокоррекции. Наши тела используют уравновешивающие петли обратной связи, чтобы регулировать многие функции, начиная от температуры тела и поддержания равновесия и заканчивая чувством голода, дыханием, частотой сердечных сокращений и циклов сна и бодрствования. Мы способны одержать верх и над многими из этих саморегулируемых механизмов, если захотим. Например, мы можем изменить свой ритм дыхания, и, как мы все знаем, можно удивительно легко пересилить сигналы от чувства насыщения, продолжая есть после того, как тело уже просигнализировало «достаточно».

Жизнь средневековых крестьян была на редкость невосприимчива к движущим силам с положительной обратной связью. Пока они могли обеспечивать себя, они чувствовали, что больше им не нужно. Большинство коренных народов также оставались приверженными стабильности и распределяли состояние между членами общины, пока внешний мир несколько веков спустя не принес им невзгоды, ставшие непреодолимыми.

Миграции и линейное время ознаменовали следующий когнитивный шаг, который произошел примерно в 1100 г. н. э., когда крестьяне и жители коренных народов стали переходить к городской жизни в растущих городах-государствах. Там они служили богатым, работали на коммерсантов или развивали торговлю. Они потеряли чувство циклического времени, о котором они узнали, общаясь с природой, и их легче шокировали неожиданные потрясения и стихийные бедствия. Будучи крестьянами, они принимали эти трагедии и изменения как естественный ход событий, какое-то время горевали, а затем принимались восстанавливать свой мир. Однако в городском окружении чувствовали себя менее стойкими и сильнее напуганными. Их разум был пойман между двумя видами времени. Чувство естественного циклического времени, которое бы подготовило их к принятию этих событий, исчезло из их сознания, но ощущение линейного времени, которое заняло его место, мало чем могло им помочь. Теперь их разум мог сосредоточиться на будущем, но без каких-либо новых инструментов, которые помогли бы справиться с неизвестностью, это часто становилось источником стресса. Прошло несколько столетий, прежде чем появившаяся современная наука дала людям навыки предсказания и инструменты управления, которые помогают им справиться с подобными потрясениями.

Мы можем собрать много полезных методов, изучив то, как жители Средневековья справлялись с неприятностями. Эта городская беднота страдала от того, что мы теперь называем выученной беспомощностью. Она, как правило, вызывается шоком и может привести к депрессии, тревоге или тому и другому. Крупная неприятность или серии неожиданных мелких неприятностей могут вызвать беспокойство, и человек начинает волноваться о том, когда и как они могут повториться опять. В качестве вызывающего страх события могут выступать стихийные бедствия, кризисы здоровья, ругань дома или на работе, а также опасение за благополучие близких. Каждая ситуация требует огромной гибкости. Без нее стресс от незнания того, когда это может произойти снова, невозможность предсказать это приводит к состоянию тревожной выученной беспомощности.

В то время как неспособность предсказать негативные события вызывает хроническое беспокойство, некоторые события вполне предсказуемы, но, кажется, их невозможно выдержать или изменить. Когда человек сталкивается с неизбежными неприятностями и чувствует себя беспомощным, чтобы изменить их, такое отсутствие контроля над собственной жизнью приводит к депрессивной выученной беспомощности. Средневековье принесло большие трудности и потрясения как городским жителям, так и крестьянам. Однако тревога и депрессия сделали бремя бедных слоев городского населения еще тяжелее, в то время как более гибкие крестьяне часто избегали этих ловушек, несмотря на столь же суровые условия. Мы видим ту же потрясающую устойчивость и в сегодняшних, в значительной степени неграмотных сельских поселениях, и в рыбацких деревнях после ураганов, наводнений или землетрясений. Мы восхищаемся их способности как-то собраться и восстановить свою жизнь, в то время как их городские братья по несчастью кажутся более опустошенными и разбитыми.

Если мы восстановим наше чувство устойчивости или достаточности и начнем вырабатывать в себе устойчивость перед лицом неизвестного будущего, то сделаем два существенных шага к восстановлению взгляда на жизнь, характерного для коренных народов, который мы потеряли, когда стали грамотными. Подумайте, может, вы сможете взять на вооружение и начать применять одну из практик, изложенных ниже.

Первая практика подразумевает более рациональную жизнь и развитие способности жить с меньшими затратами. Окружающая нас заманчивая реклама затрудняет преодоление наших импульсов. Научиться различать желания и потребности – это важный шаг на пути к всеобъемлющему чувству достаточности. В случае с крупными покупками попробуйте потерпеть трое суток, прежде чем действовать. Если желание исчезло, это значит, что вы, возможно, хотели купить эти товары, но не нуждались в них.

Что касается более мелких порывов купить себе подарок, аксессуар или гаджет, попавшийся вам на глаза, попробуйте прочувствовать их в вашем воображении и ощутите это напряжение, ослабление интереса и растущую силу воли, чтобы уйти от каждого такого соблазна. Радуйтесь каждый раз, когда вам это удается. Наконец, обратите внимание на подспудный страх перед дефицитом. Нередко именно этот страх движет желанием продолжать совершать покупки или копить вещи. Хорошо проработайте это чувство.

Начните с того, чтобы считать бережливость положительным качеством. Продолжайте пользоваться своей старой кастрюлей, отремонтируйте свой старый инструмент, почините сломанный стул, заштопайте любимую старую рубашку. Пусть каждый подобный поступок служит гордым символом вашей способности обходиться тем, что у вас есть. Попробуйте смягчить желание накопительства, отдавая вещи, которые вам больше не нужны. Вы можете даже продать какие-нибудь более ценные предметы, чтобы заложить собственный сберегательный портфель. Сегодня маленьких детей часто учат распределять деньги между тремя копилками: для накоплений, для расходов и для того, чтобы поделиться с другими. Будучи взрослыми, мы тоже можем копить на крупные покупки, позволять себе маленькие радости и помогать другим. Когда фонд помощи другим растет, он незаметно изменяет наше восприятие проблем, затрагиваемых в новостях. Новостные истории больше не вызывают у нас чувства подавленности и бессилия; вместо этого они становятся возможностями для помощи другим из нашего фонда для пожертвований.

Наконец, давайте рассмотрим способы усиления стойкости, чтобы неопределенное будущее меньше пугало нас. Жизнь полна мелких огорчений и внезапных помех. Тем не менее, на них не всегда нужно реагировать. Научитесь говорить: «Мне это не нравится» без раздражения. Вместо того, чтобы реагировать на жужжание мухи, или разбившееся стекло, или лопнувшую шину, вопрошая «почему я?», попробуйте просто принять эту ситуацию. Мы слишком часто склонны реагировать выплеском адреналина на ситуации, когда спокойствие было бы более полезным.

Даже если происходит что-то действительно значимое, уделите время на то, чтобы оценить потенциал этой ситуации, прежде чем пытаться выйти из нее. Одно из лучших решений для избавления от выученной беспомощности строится на этом осознании. Человека просят ограничить негативный опыт во времени, заметив, что это происходит только сейчас, а не всегда, и ограничить его в пространстве, заметив, что это влияет только на некоторые аспекты его жизни, а не на всю его жизнь.

Некоторые ситуации действительно нельзя изменить, и нужно их терпеть. Еще раз подчеркнем, что спокойствие может позволить нам подойти к проблеме как к вынужденной практике, а не как к трагедии. Мы не выбирали ее, но, поскольку она выбрала нас, по крайней мере, мы можем подружиться с ней, и пусть она научит нас чему-то. Один юноша, у которого в возрасте пятнадцати лет обнаружили диабет первого типа, два года спустя смог сказать, что не был уверен в том, что он выбрал бы – жить с этим всю свою жизнь или не иметь диабета вовсе. Его ответ на вопрос, почему это так, был удивительным: «Потому что диабет дает мне так много новых знаний о балансе, и гармонии, и обо мне самом». Это, очевидно, стало вынужденной практикой для него, и он сумел извлечь из нее пользу.

Преображающая сила печати

Число грамотных людей стало расти в период между 1100 и 1400 г. нашей эры, что ознаменовало очередной важный шаг в нашем историческом путешествии. Все большее число студентов и священнослужителей поступали в вузы по всей Европе в эти последние столетия средневековой эпохи.

Это растущее число грамотных людей выделялось на фоне крестьян и неграмотных горожан не только умением читать, но и своим ощущением самой реальности. Теперь они жили в двух мирах – в мире реальной жизни, или первичной реальности, которая была у них общей с неграмотными людьми, и в мире, который часто называют вторичной реальностью – мире письменного знания, которое приходит из книг, а не из жизненного опыта. Их знакомство с письменными текстами изменило то, как их память хранила знания, и улучшило их способность планировать будущее. Их восприятие стало все больше похожим на современное восприятие нашего искушенного ума. К этим ученым-первопроходцам вскоре присоединится бесчисленное количество других людей, поскольку этот неторопливый темп развития начал ускоряться.

Любовь к чтению начала пробуждаться к XV веку, и в течение трех сотен лет ускоряющаяся цепь событий не только принесла грамотность в массы по всей Европе, но и попутно трансформировала религию, науку и искусство. Только коренные общины, живущие в изолированных местах по всему миру, избегали этого сдвига еще пятьсот лет.

У большинства народов, однако, прогресс грамотности становился все быстрее. События, происходившие в ранней современной Европе, указывали путь и демонстрировали невероятную способность грамотности изменять ход развития целых народов. По иронии судьбы, переломным моментом стало издание книги, запрещенной для широких масс, – Библии. Первоначально она была написана на иврите, арамейском и греческом, но только латинский перевод четвертого века стал изучаться монахами и священниками, а затем передаваться населению через проповеди. К 1300 году Католическая церковь накопила огромные богатства и земельные владения и пала так низко, как никогда раньше. Индульгенции и другие платежи, регулярно собираемые с бедных, выводили из себя все большее число священников по всей Европе. Один за другим они начали протестовать, часто ценой своей жизни.

Следующий шаг – строительство первой немецкой бумажной фабрики в 1390 году – еще более ускорил эту гонку к грамотности. Она была построена в Нюрнберге, где всего шестьдесят лет спустя появилось второе и последнее великое изобретение – знаменитый печатный станок Гутенберга с его наборным шрифтом. Это навсегда изменило доступность книг для населения. Книги уже больше не требовали дорогостоящих писцов и пергамента, ограничивая распространение грамотности лишь кругом богатых людей и представителей научной элиты. Теперь их можно было быстро и дешево напечатать на этой новоизобретенной бумаге. Тем не менее, и по наши дни некоторые важные документы по-прежнему вручную записывают на кожаном пергаменте, например, некоторые дипломы о высшем образовании, свитки Торы, британские Акты о парламенте и три основополагающих документа США: Декларацию о независимости, Конституцию и Билль о правах.

Рост недовольства среди многих католических священнослужителей и печатные машины ускорили движение к реформе. В период с 1450 по 1500 год было напечатано почти десять миллионов книг и брошюр, многие из них религиозные и большинство из них на латинском языке. Затем началась вторая волна реформ, когда голландский богослов Эразм Роттердамский создал новый двойной перевод Библии на греческий язык и на латынь. Копии его перевода быстро распространились, вдохновив Джона Тиндэйла на создание первой печатной версии Библии на английском, а Мартина Лютера на создание первого перевода на немецкий язык. Католическая церковь усиленно пыталась остановить распространение этой общедоступной Библии, но безрезультатно. Когда типографии побоялись печатать английскую Библию в Великобритании, она была напечатана в Германии и контрабандой возвращена в страну в тюках ткани. По всей Европе стремительно росла напряженность, и в разных ее местах стали вспыхивать региональные войны, когда правящие лорды и монархи переходили от католического к протестантскому правлению и обратно, подвергая реформаторов опале в течение одного периода и реабилитируя в течение следующего. Кульминацией стала Тридцатилетняя война с участием большинства стран Европы. Боевые действия по большей части проходили на немецкой земле и в итоге к окончанию войны в 1648 году унесли примерно 30 процентов населения Германии.

После того как печатные машины сделали Библию широкодоступной, население в целом отреагировало на это с большим интересом. Несмотря на войны, эпидемии чумы и политические потрясения, массы сделали свой первый гигантский шаг к грамотности. Они научились читать. Вскоре произошел еще один культурный сдвиг, подтолкнувший их ко второму шагу. Они начнут читать, чтобы учиться.

Мы уже достигли середины XVII века, провозгласившего новую эру под названием Просвещение, или Век Разума. Ставшее грамотным население уже больше не довольствовалось простым чтением слов на странице. Теперь люди стали ставить под сомнение эту информацию. И если Библия в первую очередь приглашала их к чтению, именно развитие энциклопедий с их обширной коллекцией знаний вдохновило их на то, чтобы использовать чтение для познания.

Несмотря на смуту, царившую в сфере религии, наука делала важные открытия. Теперь, когда печать могла сохранять точность диаграмм, таблиц и рисунков, стало возможным проведение настоящих исследований. Галилей опубликовал свои телескопические наблюдения, чем заложил фундамент для астрономии, основанной на точных измерениях. Благодаря подобному всплеску исследований началась документация знаний о растительном царстве, с точными чертежами, которые не могли быть искажены нерадивыми переписчиками. Это ознаменовало появление целой плеяды натуралистов-любителей, которые проводили исследования, делали зарисовки, а затем публиковали свои выводы. Однако цензура продолжала ограничивать свободу науки. Когда Галилей опубликовал свой «Диалог о двух главнейших системах мира», предположив, что Земля вращается вокруг Солнца, церковь судила его, заставила отречься от своих взглядов и держала под домашним арестом до конца жизни, запрещая ему больше писать. Тем не менее, он тайно написал вторую работу, «Беседы и математические демонстрации, касающиеся двух новых наук», и контрабандой переправил рукопись из Италии в голландскую типографию Elsevier Press, где она и была опубликована. Его труды и труды его предшественника, Коперника, наряду с Библией на понятном широким массам языке и работами некоторых других философов, попали в список книг, запрещенных Церковью. Издатели с удовольствием размещали этот список по всей Европе, зная, что это приведет лишь к увеличению продаж.

Вскоре стратегии мышления этого ставшего грамотным населения стали более абстрактными. Они начали применять логику ко всему, что читают или о чем мыслят. Философы стали применять аргументацию к религиозным убеждениям. Целые системы мышления возникли в философии, политике и даже в искусстве, анализируя природу всего. В политике божественное право королей обращаться с подданными как заблагорассудится было поставлено под сомнение, что в конечном счете привело к революциям во Франции и в Америке. Эта уверенность в том, что рассудком можно охватить все аспекты мира, достигла высшей точки, когда Исаак Ньютон соединил греческую геометрию и арабскую алгебру в математическом анализе, который мог решать научные проблемы, тем самым сделав математику моделью для всех областей знаний.

В то время как в Италии наука, религиозные реформы и издательское дело, которое их поддерживало, становились все более нежеланными, искусство во время всей этой суматохи обрело там настоящий дом. Экономику сотрясали последствия разрушительной эпидемии европейской чумы, которая истребила треть населения, но выжившие бедняки легко нашли работу, а у богатых семей появились лишние деньги. В Италии эта ситуация привела к расцвету воображения и появлению удивительно креативной плеяды художников, которым были нужны покровители именно тогда, когда и Церковь, и многие ведущие богатые семьи были в состоянии спонсировать их. Их готовность принять этих одаренных художников, скульпторов, архитекторов, поэтов, музыкантов, писателей породила итальянское Возрождение.

Печатный станок сыграл ключевую роль в пробуждении этого всплеска творчества. Этим художникам были даны два великих дара: благосклонность их покровителей, снимавшая с них заботы о финансах, и освобождение их памяти. До появления грамотности обучение полностью зависело от силы репродуктивной памяти. Там не было места для инноваций, для отступления от того, что уже было известно. Те времена требовали высокого развития того вида интеллекта, который мы сейчас называем связанным, и даже в искусстве необходимо было следовать традиционным стилям. Но с приходом книг на память можно было больше не полагаться, а важную информацию можно было зафиксировать на бумаге, благодаря чему у грамотного населения возник новый, свободный интеллект^[21], который способствовал развитию воображения, давал возможность бросить вызов традициям и служил движущей силой ренессанса.

Мы можем оценить масштабы произошедшего сдвига, глядя на влияние, которое оказала грамотность на саму историю. В культурах, основанных на устных традициях, рассказчики хранили мудрость этой культуры и искусно передавали ее всему сообществу. История была пространственным опытом, даже если разворачивалась во времени. Теперь посмотрим, что происходит, когда историю записывают. Во-первых, исчезает избыточность. «Вы уже это говорили, так что нет необходимости повторять», – может сказать писец. Затем остальные элементы реорганизуются в соответствии с тем, что произошло сначала. Теперь история превратилась из пространственной структуры в последовательность событий, организованных во времени.

Члены общин с устной традицией использовали свою точную репродуктивную память и свою глубокую культурную связь с рассказчиком, чтобы сонастроиться с ним и практически отобразить историю на своих телах. Эта кинестетическая, или телесно-ориентированная, стратегия исчезла, как только истории стали записываться. А затем возникла новая стратегия, которую можно назвать памятью, ориентированной на последовательность событий, которая необходима для извлечения смысла из написанных на странице слов. Устные рассказы скрепляются сами собой, и мы можем сказать, что они были согласованны, но слова на бумаге пассивны. Именно читатель должен вдохнуть в них жизнь, организовать их и придать им значение. Иначе говоря, читатель должен использовать тот ментальный клей, который соберет историю воедино и создаст связность, которую подразумевал писатель. Вам тоже пришлось сделать это, чтобы просто вдохнуть жизнь в мои слова. Вы на самом деле используете свой мозг иначе, чем неграмотный человек.

В первом десятилетии этого века в Колумбии у исследователей возникла замечательная возможность показать, что процесс обучения чтению на самом деле серьезно изменяет анатомию мозга. Когда в этой латиноамериканской стране стали утихать отголоски многолетней войны, большинство партизан начали покидать джунгли и воссоединяться с остальным народом. Они нигде не получали образование и были неграмотными, поэтому они уже во взрослом возрасте стали учиться читать. Мануэль Каррерас, ученый-невролог из Испании, оказался в нужное время в нужном месте, чтобы измерить воздействие грамотности на эту редкую группу современных неграмотных взрослых в тот момент, когда они собирались измениться. Эта ситуация напоминала ситуацию, с которой Александр Лурия и его коллеги столкнулись семьдесят лет назад, когда они изучали влияние коллективизации и грамотности на крестьян Узбекистана. Но теперь наука продвинулась до такого состояния, что у Каррераса была возможность изучать анатомические изменения, возникающие при чтении. Одна группа из двадцати человек уже прошла программы обучения грамоте, а параллельной группе из двадцати двух других еще только предстояло начать обучение. Все они позволили Каррерасу провести сканирование их мозга. Результаты оказались впечатляющими. Главная речевая зона мозга и волокна, соединяющие левое и правое полушария в этой области, были значительно объемнее у группы тех, кто недавно научился грамоте. Строение этих мозговых структур у неграмотных очень напоминало строение, характерное для дислексиков. Это позволяет предположить, что эти области не вызывают дислексии, но являются просто ее симптомом. Поскольку дислексикам еще нужно научиться читать, эти изменения просто еще не были заложены. Эти данные проливают еще больше света на влияние, которое грамотность исторически оказала на народы, когда она распространялась среди всего населения.

После того как большинство представителей народа получает возможность понимать смысл напечатанного текста, чтобы применить эту новую информацию в своей жизни и использовать рассудок для того, чтобы размышлять и формировать свои собственные мысли, народ становится грамотным обществом. Так становились грамотными большинство народов. Коренные народы мира пережили эту волну грамотности совершенно по-другому, как мы узнаем в дальнейшем.

Цена грамотности

Существует только один способ вынести бесчеловечность человека к человеку – попробовать своей собственной жизнью проиллюстрировать человечность человека к человеку.

Алан Патон, южноафриканский общественный деятель, «Плачь, любимая страна»

Теперь посмотрим на коренные народы, которые пришли к грамотности совершенно иначе. Они часто занимали земли, на которых нелегко было добыть себе пищу, воду, одежду и кров, необходимые для выживания, и именно это занимало все их внимание. У сплоченных групп потребность в письменных записях и желание писать и читать эти записи никогда возникала. Им было достаточно их устных преданий. Тем не менее, к XIX веку коренные народы во всем мире начали подвергаться давлению религиозных и политических групп, которые призывали их стать грамотными.

В тот исторический период, когда разум и грамотность ценились очень высоко, стремление обращать эти народы в христианство и обучать их было неослабевающим. Грамотные народы считали, что делают благо коренным народам, когда каким-то образом «цивилизуют» их. Практика совместного использования земли, распространенная у коренных народов, столкнулась с точкой зрения культуры большинства, согласно которой земля в настоящее время может находиться в частной собственности. Часто земля, занятая различными коренными народами, становилась востребованной у различных правителей и предпринимателей. Вторгающаяся на их территории промышленность хотела, чтобы эти люди стали грамотной рабочей силой. Миссионеры хотели обратить их в христианство. В целом их племенная жизнь считалась примитивной, нецивилизованной и мешающей прогрессу.

Ранние проекты были направлены на развитие грамотности у взрослых и часто осуществлялись миссионерами. Их старания редко бывали успешными. Если они начинали с попыток научить взрослых читать, то они не могли объяснить, почему это было важно. Если они начинали с обращения их в новую религию, им все равно было сложно научить туземцев говорить и читать на языке их Библии. Они обычно приходили к выводу, что взрослые были либо слишком стары, чтобы учиться, либо их культурные верования мешали им осуществить эти перемены. К этому времени грамотные народы стали чувствовать себя все более некомфортно, находясь рядом со своими коренными соседями, и начали думать, что необходимо их «цивилизовать» и заменить их традиции традициями грамотного мира. Они решили, что надо работать с детьми, и часто забирали их в школы-интернаты, находящиеся далеко от дома. Так началась трагическая и жестокая глава в истории коренных народов и позорная в истории грамотных обществ.

В 2007 году Организация Объединенных Наций призвала составить доклад по коренным народам и школам-интернатам, и два года спустя Постоянному форуму Организации Объединенных Наций по вопросам коренных народов было представлено соответствующее сравнительное исследование, задокументировавшее множество злодеяний, которые были совершены во имя насаждения грамотности. Эта мучительная история должна быть рассказана, и я прошу вас присоединиться ко мне, прочитав некоторые выдержки из этого доклада и несколько рассказов очевидцев.

История школ-интернатов для коренных народов началась в середине – конце XIX века. В них учились дети из Новой Зеландии, Австралии, Канады, Соединенных Штатов, кочевых племен Ближнего Востока и дети из скандинавских стран. Позже Россия и Китай также приступили к созданию школ-интернатов. Не участвовали в этом процессе только большинство стран Африки и Латинской Америки – из-за своей бедности.

Лишь маори из Новой Зеландии удалось противостоять попыткам поселенцев забрать у них детей и лишить их культурной подготовки. Все остальные коренные народы были слишком малочисленными, и поэтому им пришлось уступить воле властей. Эти школьные власти сгоняли всех детей от трех-четырех лет и старше и перевозили их в школы-интернаты, расположенные далеко от их деревень. Некоторые школы-интернаты отпускали детей домой на каникулы один или два раза в год, но в Соединенных Штатах и России были некоторые школы, где дети увидели свои семьи снова только в подростковом возрасте. Когда дети оказывались в этих школах-интернатах, им всегда запрещали использовать свой родной язык, носить свои национальные одежды и практиковать любые свои обычаи. Лишившись своих племенных учений и традиций, эти дети, как правило, с большим трудом могли повторно влиться в общество или выжить на своих родных землях по возвращении домой.

Боб Рэндалл, австралийский абориген, был одним из бесчисленного числа затронутых этим процессом детей. В возрасте семи лет он был похищен школьными властями и увезен в цепях в управляемую церковью школу-интернат за тысячи миль от дома. После этого ему редко позволяли видеться со своей семьей. У него отобрали жизнь его семьи и его племенной образ жизни. Оглядываясь назад, он объясняет влияние этого похищения на него как на члена этого украденного поколения.

«Понимаете, обучение детей проводилось во время церемонии, когда их забирали в лагеря среди заросших кустарником полей, а затем обучали через рассказы, песни, разные виды искусства и через танцы, как выжить в этой стране. И если вы пропустите эти три формы обучения, как это было со мной, и вас отвезут в учебное заведение, подобное тому, куда отвезли меня, и вы окажетесь среди украденного поколения, как я, то вы лишитесь всего. У вас нет права собственности на вашу землю. Все забрали – мое право собственности на мою землю, мой язык, мои обряды».

К сожалению, это косвенно затрагивает тему душевных травм, которые пережили эти дети. В докладе ООН говорится, что школы-интернаты в Канаде, Австралии и Соединенных Штатах «особенно жестоко обращались с этими детьми. Тысячи детей не пережили пребывания там либо по небрежности, либо из-за недостаточной медицинской помощи, недостаточной пищи, или даже в некоторых случаях из-за убийств и пыток. Бесчисленное количество детей подверглись сексуальному, физическому и эмоциональному насилию. Эти виды насилия продолжают воздействовать на семьи коренных народов спустя поколения, поскольку этот опыт насилия затем передавался от выживших в этих школах-интернатах к их детям».

Канада и Австралия, наконец, признали это трагическое наследие. Австралийский парламент принял резолюцию, содержащую извинения всем аборигенам за законы тех времен и проводимую в то время политику, в том числе за насилие в школах-интернатах и принудительную высылку детей коренных народов, которые «испытали глубокое горе, страдания и потери». Однако им следовало бы еще предложить компенсацию или услуги поддержки. Между тем Канада пошла еще дальше, создав Комиссию правды и примирения, чтобы начать документирование нарушений и извиниться за допущенные злоупотребления. Канадское правительство приняло мировое соглашение об индейских школах-интернатах, которое направлено на выполнение первых шагов по компенсации некоторым жертвам. Однако в докладе ООН говорится о том, что, «в отличие от Канады, Соединенные Штаты не предприняли никаких попыток разобраться с проблемой злоупотреблений, допущенных в школах-интернатах».

В то время как коренные культуры и их представители пытаются исцелиться от этого долгого и мучительного испытания, несколько племен в Соединенных Штатах создали национальный Проект исцеления после пребывания в школах-интернатах для документирования нарушений в качестве первого шага на пути к исцелению и восстановлению чувства собственного достоинства. Это возвращение от психологического ущерба, полученного в результате пребывания в школах-интернатах, к ощущению идентичности и самоуважения является долгим и трудным.

Одним из оставляющих сильное впечатление документальных свидетельств этого возвращения является книга под названием «Они называли меня нецивилизованным: Мемуары обычного лакотского парня из Вундед Ни». Автором этой книги является Уолтер Литтлмун, тот самый мудрый учитель, о котором вы читали ранее. Отчетливо понимая, как работает его сознание, он красноречиво описывает, что значит быть так жестоко разоруженным: «У нас отняли способность чувствовать себя людьми и быть ими». Позже в своих мемуарах он описывает медленный процесс, связанный с восстановлением своей жизни:

«Мне пришлось замедлить мышление, чтобы разобраться в негативных вещах, которым я научился, и попытаться избавиться от них. Хотел бы я сказать, что это произошло быстро, но на самом деле на протяжении тридцати лет с того дня я вспоминал, прибегал к здравому смыслу и боролся, прежде чем достиг понимания того, что значит быть Лакотой, быть человеком, принять себя и обрести мир».

Сегодня есть много других замечательных признаков восстановления по всему миру. Многие вымирающие языки коренных народов в настоящее время возрождаются. В Монголии, России и Новой Зеландии государственные школы теперь преподают на родных языках коренного населения. Управляемые племенами школы в Соединенных Штатах часто преподают родные языки коренных народов, делая упор и на культурных традициях. В докладе ООН, подытоживающем эту тенденцию, описываются некоторые группы коренного населения, развивающие «альтернативные модели образования, которые пытаются работать за пределами обязательных традиционных моделей. Они экспериментируют с различными формами обучения, чтобы обеспечить навыки, необходимые для выживания в доминирующем обществе, не стирая собственные культуру и языки».

Это возрождение туземной мудрости начинает выходить за рамки восстановления их языка и обычаев. Это пробуждает их голоса, и они находят способы, чтобы говорить с представителями западной цивилизации о важных вопросах. По мере того как эти люди работают в направлении защиты прав коренных народов и все большее их количество поступают в колледж и становятся общественными деятелями, юристами, экологами, они возвращают свою роль хранителей земли по всему миру. Горнорудные проекты, планы вырубки леса, дамбы, которые влияют на сельское хозяйство и на целые экосистемы, оспариваются в суде, как никогда раньше. Объединяя политические рассуждения, закон и научные знания с мудростью, пронизывающей их культуру и даже язык, эта новая волна людей с туземными корнями демонстрирует, что можно жить в обоих мирах и смотреть на мир одновременно как неграмотный абориген и грамотный житель цивилизации. Теперь, когда мы признаем это, мы вольны рассмотреть вопрос о разработке своего собственного способа смотреть на мир. Это новое поколение аборигенов-первопроходцев показывает нам, что можно принять реалии друг друга, предлагая нам развивать их мировосприятие, как они развивают наше. Мы можем научиться видеть окружающий мир их глазами и позволить природе сильнее питать нашу жизнь. Мы можем даже присоединиться к ним, тоже став хранителями земли, и вдохновиться на борьбу с проблемами экологии, которые мы раньше упускали из виду. Если нам сложно найти достойное занятие, нужно лишь спросить об этом детей. Их экологическое сознание становится достаточно острым, и они жаждут защитить свое будущее.

Глава 6
Возвращаемся к обученному разуму

Прошедшее является прологом.

Вильям Шекспир, «Буря»

Странно то, что иногда прошлое предстает перед нами так живо!

Гарриет Бичер-Стоу, «Хижина дяди Тома»

Прежде чем наше путешествие подойдет к концу, мы выйдем за пределы своего обученного разума, но сначала мы должны вернуться к своим школьным годам и понять, как они повлияли на наше нынешнее сознание. Тогда мы сможем использовать дары образования в качестве строительных блоков для завтрашнего дня и избавиться от его ограничений, освобождая себя для движения вперед. Если ваше обучение с первого класса до окончания школы было относительно приятным, некоторые главы в этой части будут служить в качестве интересного курса переподготовки, помогая вам восстановить когнитивные навыки, которые вы, возможно, забыли. Если эти годы были неприятными и менее успешными, чтение этой части может стать для вас процессом исцеления, позволяя вам на этот раз легче воспринять эти учения. Ваши стратегии мышления и сам ваш мозг прошел ряд преобразований в те годы. По мере вашего продвижения от первого класса к выпускному развитие вашего мозга выглядело как череда рывков и плато. В качестве движущей развивающей силы выступали иногда изменения химии мозга, а иногда изменения его анатомической структуры. Многие другие переменные объединялись с этими изменениями, чтобы определить, какие пути будут проложены глубоко, а какие, возможно, даже полностью упустят возможность реализации.

В следующих главах я приглашаю вас детально изучить ваши собственные когнитивные навыки и получить много новых. Когда вы будете читать о препятствиях, стоящих сегодня перед многими детьми, ваше представление о бедности, школе и социальных проблемах может углубиться и в некоторых отношениях измениться. Как обычно, читайте медленно, чтобы хорошо усвоить идеи и обрести новые навыки мышления.

Знакомство с культурой школы

Во всем мире народы проводят обряды посвящения для своих детей, когда тем исполняется шесть или семь лет. Традиционно представители устных культур выбирают этот возраст для того, чтобы передать детям новые жизненные навыки и дать им новые обязанности. У многих грамотных народов семь лет объявляются возрастом разума и временем начала формального обучения. В этом возрасте ребенок даже признается общим правом достаточно взрослым, чтобы свидетельствовать в суде.

Существует веская причина для того, чтобы этот возраст выделяли таким торжественным образом. Мы уже узнали о том, как химические изменения в возрасте двух лет закладывают основы для запуска процесса овладения речью. Теперь исследователи обнаружили еще одно химическое изменение в возрасте шести лет, которое предшествует двухлетнему рывку роста лобных областей мозга. Эти изменения существенно облегчают контроль импульсов и использование простых рассуждений и последовательного мышления. Новые нервные связи быстро растут в течение этого периода с помощью ДГЭА (дегидроэпиандростерона) – химического соединения, которое начинает производиться надпочечниками. Этот рост вызывает необходимость появления новых кровеносных сосудов, которые будут питать растущие пути мозга. За счет появления новых сосудов масса мозга увеличивается, мозг начинает давить на череп, заставляя его расширяться, и этот скачок развития, наконец, замедляется. По мере нашего взросления мозг и тело часто растут по очереди, и возраст от шести до восьми лет явно является периодом роста мозга. Череп увеличится в объеме еще раз во время скачка роста мозга примерно в двенадцатилетнем возрасте. Тогда мозг продолжит расти, пока не достигнет конечного размера. Череп запрограммирован на такое растяжение, так как швы, соединяющие его кости, напоминают металлические зубья на мостах, которые расширяются в летнюю жару.

Теперь давайте посмотрим на маленьких детей, впервые идущих в школу. Им предстоит познакомиться с культурой, в рамках которой время, похоже, имеет огромное значение и требуется умение обращать внимание на учителя, ждать и говорить по очереди. В этой культуре родной язык является стандартным языком общения, а от детей ожидают, что они узнают, как взломать фонетический код, который раскроет тайну обучения чтению. Для многих детей это захватывающее время, и все новые правила и процедуры, по-видимому, имеют для них смысл. Они родом из семей, где язык был такой же, где фразы «Пора делать то-то…» и «Пришло время…» были для них будничными, где они научились делиться и где их нередко вознаграждали за ожидание. Но если все это имеет мало общего с их культурой или семейной жизнью, то могут возникнуть проблемы, если только школа не поможет таким детям преодолеть культурный шок и обрести успех в этом странном новом мире.

Представьте себе, каково это слушать ваш родной язык, на котором говорят по-другому, или даже, что еще сложнее, слушать иностранный язык, который вы едва знаете вообще. Как сбивает с толку, когда вам показывают что-то новое, а как только вы начинаете чувствовать к этому интерес, учитель вдруг объявляет: «Пора отложить это в сторону». Ребенку, в чьей семье все проходит без принуждения, где ни для чего нет никакого установленного времени, все это кажется бессмысленным. А если еды и игрушек было мало, то вообще не было смысла ждать своей очереди. Он учился брать то, что ему нужно, когда у него появлялась такая возможность. К сожалению, в школе такой подход работать не будет, и в итоге его скоро назовут непослушным, недружелюбным и не умеющим следовать инструкциям.

Хотя большинство детей предпочитают использовать один сенсорный канал и либо смотреть, либо слушать, чтобы избежать информационной перегрузки, некоторым из них требуется это. Как показывают исследования, детям, которые легко перегружаются новой информацией и правилами, учителя во время урока должны либо показывать что-то, либо рассказывать об этом. Если учителя хотят говорить, то им нужно делать это стоя. Если они хотят смоделировать выполнение какой-то задачи, они должны сделать это молча и только после этого начать говорить. В противном случае такие дети могут не усвоить новую информацию и начнут отставать. Вскоре они могут начать бояться новых знаний, им надоест чувствовать себя в замешательстве и испытывать чувство стыда, и они начнут отчуждаться от школы.

Важность того, чтобы в первых классах с шести– и семилетними детьми работали талантливые педагоги, нельзя переоценить. Если они смогут вмешаться и помочь преуспеть детям из своего класса, наиболее подверженным риску отстать от программы, то изменят ход их жизни.

Дети, как правило, идут в первый класс с незатронутым обучением магическим мышлением. До поступления в школу это был их основной способ осмысления окружающего мира. Они сами никогда не назвали бы его магическим, но оно настолько отличается от основанного на логике мышления окружающих их взрослых, что может показаться таковым. Они создают связи между представлениями, основываясь почти исключительно на том, что испытали сами, и часто приходят к выводам, которые логический разум никогда не стал бы даже рассматривать. И если окружающий их мир был небезопасным, они учились все время быть начеку. Теперь они входят в этот спокойный, безопасный мир экстремального порядка, где, кажется, для всего есть свое время и место, равно как и предсказуемая последовательность. Даже мозг тех, кто жил упорядоченной семейной жизнью, не совсем готов сделать скачок к способности при помощи логики предсказывать последствия каких-либо событий. Идея о том, что «если это так, то произойдет следующее» или «если сделать так, то результат будет таким-то», меняет человека. Эта способность предсказывать, планировать и иметь новую меру контроля в своей жизни уменьшает необходимость магического мышления. Как следствие, у большинства детей в это время магическое мышление начинает исчезать. Тем не менее, с некоторым усилием мы можем вернуть этот дар. Пикассо красноречиво сказал об усилиях, затраченных на это: «Мне понадобилось четыре года, чтобы начать рисовать, как Рафаэль, но вся жизнь, чтобы рисовать, как ребенок». Если вы хотите развить свои художественные навыки и творческое воображение, безусловно, стоит начать воспитывать в себе это до-логическое состояние ума.

В то время как шести-восьмилетние дети пытаются упорядочить и логически осмыслить свое окружение, вы можете двигаться в обратном направлении. Начните замечать, насколько сильно упорядочены некоторые части вашей жизни – маршрут на работу; ваши повседневные дела; даже последовательность, в которой вы надеваете одежду – сначала левый носок, затем правый; или как вы чистите зубы, в каком порядке и какой рукой. Теперь выберите какое-нибудь из этих привычных действий и выполните его по-новому. Когда вы сделаете это, то разрушите привычный порядок. Это первый большой шаг к восстановлению того магического, нелогического, спонтанного разума, которого вы, вероятно, лишились еще в первом и втором классах.

Однако вы можете быть исключением. Возможно, вы никогда на самом деле и не принимали порядок. Если в течение этих двух первых школьных лет обстановка дома хаотична и непредсказуема, некоторые дети решают, что ничто не имеет смысла, и они остаются спонтанными, довольно импульсивными и плохо умеют рассуждать. Когда они вырастут, то могут найти сферы деятельности, которые используют их творческую и незаурядную натуру и не требуют от них особого порядка. Или им, возможно, потребуется полагаться на других, чтобы справиться с организационной стороной своей жизни. Если это относится к вам, то вы, возможно, захотите вернуть себе умственный навык, который вам в свое время не удалось обрести, – навык создания порядка.

Вы можете начать с чего угодно, но начать с малого. Разберитесь в одном ящике или завершите одно дело, например оплатите счета. Попробуйте запланировать несколько блюд заранее, а затем купить ингредиенты, которые вам понадобятся, за один поход по магазинам. Или просто попробуйте составить список покупок перед походом в магазин, а затем придерживайтесь этого списка. Также вполне возможно, что вам сложно быть пунктуальным – вы пропускаете встречи, опаздываете на совещания, соглашаетесь делать что-то, а затем забываете об этом. Если это звучит знакомо, то последуйте нескольким простым советам, чтобы постепенно исправить эту ситуацию. Попробуйте приходить за пять минут до начала назначенных встреч в течение одной недели или создайте систему учета задач, за выполнение которых вы взялись. Вам могут не нравиться сотовые телефоны и системы напоминания на компьютере, но, возможно, стоит попытаться использовать обычный ежедневник.

Заставляем бумагу говорить

Переход от устного мира маленького ребенка к частному, внутреннему миру подготовленного читателя происходит постепенно. Если вы учились читать в традиционной школе, вы, вероятно, помните небольшие группы по чтению, где вы по очереди читали абзацы текста. Это был блестящий способ начать. Он построен на социальной активности. Связи между напечатанными буквами и их звучанием постоянно усиливались, пока вы слушали ваших сверстников и отслеживали текст в собственной книге. Это был мягкий способ построить мост между устными рассказами из детства и чтением про себя, которого от вас будут ожидать через несколько коротких лет.

Переход к грамотности на самом деле осуществляется множеством способов, а сам процесс может занимать разное количество времени. Одни дети тянутся к чтению уже в три или четыре года, в то время как многие другие не спешат осваивать этот навык до тех пор, пока их мозг не совершит второй скачок роста в возрасте где-то между шестью и восемью годами. В то же время третьи дети могут быть настолько мечтательны и креативны, что не хотят отказываться от своего магического, основанного на конкретном опыте мышления и обращаться к тому типу логики, который требуется для чтения. Так они могут продержаться до девяти лет. Однако следует отметить одно особое состояние. Если ребенок достиг девяти лет и по-прежнему не в состоянии понять буквы, при попытке скопировать их нередко копирует их задом наперед, неспособен ассоциировать звуки с буквами и не в состоянии распознавать простые слова, возможно, у него неврологическое заболевание, называемое дислексия. Зрение и слух детей с дислексией не обрабатывают знаки на странице таким же образом, как и у их сверстников, что крайне затрудняет процесс чтения. Раннее выявление этой особенности и последовательное обучение являются ключевыми моментами в обучении этих детей чтению. Если упоминать положительные моменты, то можно сказать, что они часто преуспевают в таких вещах, как поварское искусство, архитектура, исполнительское искусство, легкая атлетика, скульптура, арт-терапия и работа на природе и с животными – во всех тех областях, которые меньше связаны с чтением и больше с утонченным вниманием к миру чувств.

На противоположном конце континуума находятся те дети, которые успешно осваивают чтение в очень юном возрасте. Они, как правило, подходят к чтению либо как к задаче на зрительную память, вспоминая увиденные слова и называя их, чтобы читать, либо как к задаче на слуховую память, вспоминая историю, как если бы это была роль в пьесе, а затем постранично воспроизводя ее. Со временем эти юные читатели становятся своего рода «взломщиками кода», потому что, как только они обнаруживают, что буквами обозначаются звуки, а звуки могут быть переданы при помощи букв, такой подход к чтению становится более эффективным. Сначала они обнаруживают, например, что букву «П» можно расшифровать как звук «пэ», а звук «пэ» можно закодировать, используя букву «П». Отсюда уже довольно просто перейти к объединению звуков для создания слов. Мозг естественным образом тяготеет к этому процессу, если он к этому способен, потому что таким образом он гораздо меньше загружает свое хранилище информации, освобождая зрительную и слуховую память для работы с другими аспектами обучения.

У нас может возникнуть соблазн приравнять раннее начало чтения к обладанию выдающимся интеллектом, но исследования показывают, что начавшие рано читать просто быстрее развиваются, чем дети-мечтатели. К пятому или шестому классу эти различия исчезают, и большинство детей, не имеющих дислексии, комфортно уживаются с миром чтения и учатся на уровне своего класса. Есть, однако, и исключения. У некоторых детей и в некоторых школах мы видим очень разные модели обучения чтению.

В течение многих лет я работала с детьми, которые пытаются сохранить активность. Они кажутся сонливыми, но не имеют нехватки сна. Зачастую это дети с какой-нибудь аллергией. Они начинают дышать через рот осенью и весной, если у них аллергия на пыльцу или переносимые воздухом раздражители, и дышат через рот круглый год, если это хроническая проблема или если у них аллергия на продукты или бытовую пыль. Попробуйте дышать через рот полчаса, и вы обнаружите, насколько это утомительно! Поэтому я советовала им вставать, выполнять различные поручения, работать стоя, работать в команде, чтобы вовлечься в социальное взаимодействие, брать с собой воду в бутылке и избегать обезвоживания, сосать леденцы с корицей и мятой и сидеть на краю стула, так, чтобы колени были ниже бедер и они легче могли ими шевелить. Но иногда находятся дети, для которых все это не срабатывает. Из-за этого они еще сильнее замыкаются в себе, и их число значительно увеличивается. Что же происходит?

Исследования психологических травм описывают реакцию оцепенения, которая может объяснить эту проблему. Ребенок, который сенсорно перегружен и не может противостоять ситуации или сбежать от нее, будет замыкаться в себе. Это отключение похоже на смирение жертвы, пойманной хищником, или оцепенение перепела или кролика, которые подолгу могут сидеть без движения, чтобы оставаться невидимыми для хищника. Это не обязательно значит, что ребенок страдает от того, что мы, как правило, считаем жестоким обращением. Возможно, он просто новичок в классе, его семейная жизнь вдруг была нарушена, он биологически предрасположен к застенчивости, ему уделяется слишком много внимания или его учитель говорит слишком смело, и это пугает его.

Если такой ребенок с недостаточным уровнем активации на самом деле находится в состоянии оцепенения, ни одна из обычных мер не будет работать. Они вообще не чувствуют себя в безопасности и надеются, что их не заметят. Для таких детей необходимо создать гораздо более безопасную обстановку. Нужно меньше давить на них, давать им больше времени на выполнение заданий и обеспечить очень безопасное место в комнате. Они с трудом могут внимать голосу учителя, когда находятся в состоянии оцепенения, поэтому им нужны визуальные демонстрации учебных задач. В идеальном случае даже эти демонстрации нужно предъявлять не им, а их соседям по парте, чтобы они могли незаметно смотреть. Когда школьные обычаи и процедуры станут привычными и предсказуемыми, они смогут расслабиться достаточно, чтобы учиться. Для этого, однако, у них должен быть учитель, который умеет хранить внутреннее спокойствие и умиротворение.

Это решает некоторые из проблем детей с низким уровнем энергии, но как быть с теми, у кого энергии избыток? Многие из них очень способные ученики. Даже если их уровень энергии может создавать трудности для учителя, такие дети могут быть весьма инициативны и могут, не отвлекаясь, выполнять свою работу. Если это так, у них на самом деле нет расстройства внимания. Просто им необходимы очень энергичные родители и учителя, которые сумеют поспеть за ними и оценить их стиль. Тем не менее, есть и другие дети, которых настолько восхищает новизна, что они не в состоянии завершить что-либо. Они не могут продолжать слушать голос учителя, если с ним конкурирует какой-то более интересный голос. Они могут заметить в два раза больше в научной лаборатории, чем их сверстники, но не могут вспомнить, на что именно их попросили обратить внимание. Они, похоже, не в состоянии обуздать свой чрезмерно активный разум. Мудрые родители и учителя могут научить их управлять своим вниманием и начать ограничивать их визуальный или звуковой мир так, чтобы они смогли лучше учиться. Будет очень полезно посадить такого ребенка на место, где ничто не будет его отвлекать зрительно, и подобрать ему тихого соседа по парте.

Но что будет, если мы добавим в эту картину высокий уровень стресса? Предположим, что ребенок далеко не энергичный, но вместо этого сверхбдительный и беспокойный. Вот теперь нам пригодятся знания из исследований психологических травм. Признаки стресса хорошо заметны. Такой ребенок будет легко пугаться, весьма вероятно, будет чувствителен к прикосновению, ему будет трудно расслабиться, и он будет реагировать на звуки сильнее, чем на голоса. Таким детям сложно контролировать свои импульсы, если они чем-то расстроены, потому что в состоянии стресса их внутренняя речь выключается и они не могут переключать свои действия. Если бы мы могли взять у них биохимический анализ крови, когда они находятся в этом состоянии, то обнаружили бы избыток кортизола и адреналина, которые вызывают у них реакцию «бей или беги» и отключают высшие уровни мышления, чтобы тело могло быстро реагировать на опасность. Это нормально, если ситуация требует быстрой реакции, необходимой для выживания, но в классе ребенку это не нужно.

Природа имеет прекрасное противоядие от кортизола, которое может быть очень полезно. Это окситоцин, и есть целый ряд вещей, которые поднимут уровень окситоцина у ребенка и снимут эту стрессовую реакцию. Все, что предлагает дружелюбную социальную активность: улыбка, поворот головы и взгляд на собеседника, пение и участие в разговоре, – все это полезно. Так же полезно задействовать сосательные или жевательные движения или обеспечить нежные тактильные ощущения. Пить воду через соломинку, жевать, массировать свое лицо или уши, поглаживать свои руки, гладить дружелюбного зверя, наблюдать за рыбой в аквариуме – все это виды деятельности, повышающей уровень окситоцина. К сожалению, одно из самых утешительных и способствующих всплеску окситоцина действий – обнимать других и самому быть заключенным в объятия – во многих обстоятельствах больше не рассматривается в качестве приемлемого поведения в классе.

Когда мы замечаем, что у ребенка есть сложности с обработкой зрительной или слуховой информации, мы, как правило, предполагаем, что эти проблемы обусловлены слабой сенсорной интеграцией у ребенка. Однако исследования психологических травм показывают, что причинным фактором, дестабилизирующим сенсорную интеграцию человека и оказывающим непосредственное влияние на зрение и слух, может быть сильный стресс. Когда ребенок чувствует потребность стать сверхбдительным, зрение отзывается на эту потребность усилением периферических областей, так же, как у хищных животных. Это вступает в конфликт с необходимостью близко сводить глаза, чтобы фокусировать внимание на близко расположенном предмете, например на книге в процессе чтения. Когда ребенок пытается удержать этот фокус, то быстро устает. Ребенок может на некоторое время пересилить стремление глазных мышц перейти к периферическому зрению, прищурившись, но это дает лишь краткосрочный эффект.

Если сверхбдительность должна быть обеспечена за счет слуха, мышцы во внутреннем ухе, которые обычно натягивают барабанную перепонку, расслабляются, что сильно затрудняет ребенку внимание к речи. В состоянии стресса организм не имеет времени для такой роскоши и возвращается к слуху, ориентированному на «хруст ветки», когда человек, подобно дикому животному, реагирует с чрезвычайной скоростью только на звуки окружающей среды и предупреждения о любом намеке на опасность. Поскольку слух гораздо быстрее обрабатывает жизненно важную информацию, чем зрение, тело полагается на этот предупреждающий механизм, чтобы выжить, и это сильно мешает слишком напряженным детям обращать внимание на то, что говорит учитель. Они могут на короткое время пересилить эту склонность к поиску опасности при помощи слуха, если поднимут брови. Это приведет к напряжению их барабанных перепонок, и они ненадолго получат возможность воспринимать речь, но это тоже очень утомляет.

Когда слуховой канал подвержен чрезмерному стрессу, это часто влияет и на детский голос. Дети не обращают внимания на собственный голос, поэтому они не могут контролировать громкость и интонацию, с которой говорят. Таких детей учителя всегда просят успокоиться, воспользоваться «внутренним голосом» и говорить более мягко.

Важно понимать, что эти симптомы не обязательно возникают из-за того, что детей плохо воспитывали или умышленно подвергали стрессу в классе. Эта «эпидемия» трудностей в обучении и связанных с ними заболеваниями, такими, как астма, аллергия, мигрень и расстройства пищеварения, указывает на более широкую проблему. Мы должны признать распространенность повышенного уровня стресса в наши дни и понять, что ожидаем слишком большой гибкости от своих детей. Эти условия могут и должны служить напоминанием о том, что нужно вдохнуть больше тепла, спокойствия и социального участия в наши школьные занятия, наши семьи и наше личное общение друг с другом и особенно с нашими детьми.

Развитие внутреннего голоса

Когда он читал, его глаза скользили по страницам, его сердце искало смысл, а его голос и язык молчали. Часто, когда мы присутствовали при этом… мы видели, что он читает молча, и никак не иначе.

Святой Августин, О наблюдении за своим наставником, преподобным Амвросием, 397 год н. э., Исповедь, Книга 6

Замечательная цитата, приведенная выше, является одним из самых первых упоминаний чтения про себя. До этого в западном мире каждый, кто умел читать, делал это вслух, и большинство будет продолжать так делать в течение еще пяти сотен лет. Поэтому, когда в наши дни мы просим детей начать читать про себя в третьем или четвертом классе, мы требуем от них совершить довольно серьезный скачок в сознании. Они движутся от обучения чтению к чтению для обучения, и, делая так, они узнают о существовании собственного внутреннего голоса. Для процесса их обучения больше не нужно социальное взаимодействие. Им больше не нужно внимать тем же историям, что и всем их сверстникам, и обсуждать с ними все вслух. Теперь каждый из них может прочитать свою собственную и иметь свои собственные мысли. Развивая это чувство индивидуальности, они начинают развивать совершенно новый вид мышления. Они учатся советоваться с собой.

Мы можем стимулировать эту чудесную способность, самостоятельно моделируя ее. Мы можем размышлять вслух в присутствии детей и честно выслушивать их, когда они начинают говорить о своих проблемах и идеях. С детьми меньше девяти лет это довольно легко, потому что обычно мы можем услышать, как они размышляют вслух. Для всех личных размышлений мы используем внутреннюю речь, но этот процесс не перейдет во внутренний план и не станет по-настоящему молчаливым как раз примерно до девяти лет. Мы уже проследили происхождение внутренней речи в предыдущих главах, но полезно иметь представление о пути ее развития.

Внутренняя речь имеет свою зону в левой лобной доле мозга и продолжает развиваться на протяжении школьных лет. Этот процесс состоит из ряда четко различимых этапов. Первый этап начинается, как только ребенок начинает говорить. Эта свежеприобретенная речь по большей части направлена на других, но иногда бывает слышно, как дети говорят сами с собой. Правила запоминаются, но еще не выполняются, а планы произносятся вслух («Я возьму моего плюшевого мишку»). Этот период, когда дети находятся в возрасте от двух до четырех лет, приносит родителям много огорчений. Их ребенок способен понять правило, даже озвучить его, но он его упорно нарушает. Многие родители в эти годы начинают наказывать своих детей, потому что им нелегко понять, что дети еще не в состоянии подчинить себе свой разум. Клетки мозга, которые регулируют внутреннюю речь, также регулируют и двигательные импульсы. Пока ребенку нет четырех и у него не появились прочные речевые навыки, внутренняя речь, связанная с этой группой клеток, просто не может пересилить позыв к движению, порождаемый этими же клетками.

Второй этап в развитии внутренней речи возникает вместе с химическими и структурными изменениями в мозге, которые мы обсуждали в предыдущей главе. Это происходит в возрасте около шести или семи лет, давая большинству детей возможность подавлять свои импульсы и отчетливо демонстрировать способность к самоконтролю. Как раз в это время дети поступают в школу. Но дети со слабыми речевыми навыками, с которыми в раннем возрасте мало разговаривали, при поступлении в школу сталкиваются с дополнительной проблемой, которая заключается в слабом развитии их внутренней речи. Ко второму или третьему классу, когда их сверстники все чаще начинают сначала думать, прежде чем действовать, планируют свои действия наперед и противостоят желанию вспылить, эти дети только начинают развивать контроль над своими импульсами. Опять же, они кажутся более вспыльчивыми, чем их сверстники, и это усложняет их привыкание к школе.

Третья и последняя характерная черта внутренней речи – это логичность. Способность к логическому рассуждению развивается все время, но становится очень важной к четвертому классу, когда учебная программа начинает уделять особое внимание навыкам рассуждения и чтению про себя. К этому моменту внутренняя речь готова стать ключевым инструментом для организации мышления, для планирования последовательности шагов при решении проблемы и для использования речи во время письменных заданий. В конечном счете, развитие внутренней речи повлечет за собой появление способности изъясняться красноречивым, поэтичным языком; с ее помощью ребенок сможет понимать и развивать сложные логические аргументы и объяснения и выявлять новые проблемы, требующие решения. Кроме того, внутренняя речь способствует развитию творческих способностей.

Описанная нами группа медленно развивающихся детей к четвертому классу просто не готова к чтению про себя. Эти дети выиграли бы многое от дополнительного года или двух, в течение которых им можно было бы читать вслух и слушать аудиокниги. Кроме того, им бы пошло на пользу, если бы в классе больше времени уделяли обсуждению и общению. Дети не только испытывают культурный шок, поступая в школу, многие из них приходят из культур, которые сильно ценят социальную вовлеченность, а не крайне индивидуализированную альтернативу советов с самим собой. Мало того, что они отстают от других, когда пытаются приспособиться к школьной среде, их еще и просят учиться таким образом, который противоречит их культурным традициям. Без дополнительной поддержки при обучении чтению они редко переходят к чтению про себя. К средним классам школы они прочитывают едва ли шестьдесят тысяч слов, в то время как среднестатистический ученик прочтет к этому времени более восьмисот тысяч слов. Их навыки чтения остаются на таком низком уровне, что успешно учиться становится все труднее.

Однако для большинства детей третий и четвертый класс – это самое подходящее время, чтобы заниматься чтением про себя, письмом и даже иностранными языками. В промежутке между двумя скачками роста мозг устойчиво развивается и в речевых зонах активно устанавливаются новые связи. Это приводит к появлению новых навыков, для которых необходимы более развитые связи между областями мозга, отвечающими за речь и слух. Детям начинают нравиться скороговорки. Преподаватели музыки счастливы, потому что они, наконец, могут обучать детей гармонии и пению на три голоса и поющие не собьются, если рядом с ними кто-то начнет петь что-нибудь другое.

Письмо – это еще один чрезвычайно важный навык, который нужно начать развивать в эти годы. Вам может быть интересно прочитать о том, как развиваются навыки письма, потому что так вы сможете понять, на каком этапе развития находится этот навык у вас, не упустили ли вы что-то в процессе обучения и над чем вам стоит поработать, если вы захотите писать лучше. Обратите внимание, сможете ли вы вспомнить, как сами проходили описанные ниже этапы освоения письма.

Прежде чем письмо станет возможным, буквы должны обрести смысл. Если вы читаете это, то успешно прошли эти первые шаги. Вы учились запоминать форму и звучание всех букв. Вы стали контролировать карандаш достаточно хорошо, чтобы записывать на бумаге. Вы учились ставить пробелы между словами так, чтобы взрослые могли понять, что вы пытаетесь сказать. Сначала вы записывали отдельные пришедшие вам в голову слова, а затем целые предложения. Наконец, вы достигали этапа, когда могли удержать в уме одну тему, объединяющую все предложения. Если вам повезло, то у вас, возможно, был писец, который записывал все эти предложения для вас, пока вы их обдумывали. Так вы не забывали, что хотели сказать, если не были уверены, как написать одно из слов.

К третьему классу вы начинали учить много правил правописания. В предложении должны были быть заглавные буквы, запятые, точки, а еще каждое предложение должно было иметь подлежащее и сказуемое. Это не было похоже на речь, когда вы могли говорить обрывками фраз, а другой человек вас понимал. Если кто-то спросил бы вас, что такое сочинение, вы, вероятно, сказали бы, что это изложение на бумаге того, что пришло вам в голову. Если тема была вам интересна, вы могли написать много, но, если она была скучна, запись была короткой и тоже скучной. Это всегда была запись вашего отношения к окружающему миру. То есть на этом этапе письмо всегда выражало ваш взгляд на мир, вашу точку зрения.

В четвертом или пятом классе учитель, возможно, предложил вам попробовать новый подход и изложить свои идеи в форме, которая имела бы смысл для читателя. Вам нужно было скомпоновать фрагменты информации, чтобы все получилось, а для этого перед началом работы нужно было иметь план. Ваш учитель мог знать действительно интересный трюк, который упрощал эту задачу. Оказывается, если вы скажете то, что хотите написать, находясь лицом к слушателю, ваши слова будут исходить из вашей точки зрения и звучать как часть диалога. Однако, если вы сядете спиной к слушателю, ваши слова, скорее всего, будут звучать как письменная речь, организованная так, чтобы иметь для слушателя смысл. Ваши слова будут направлены на читателя, и именно этого требовал этот новый вид письма. Тогда вы начали осознавать, что, прежде чем вы произносите слово, оно возникает у вас в голове. Вместо того чтобы полагаться на социальную речь, вы начали полагаться на внутреннюю. Это заложило фундамент для некоторых эффективных навыков письма, которые начнут появляться в средней и высшей школе.

Если вы научились советоваться с собой и обдумывать свои идеи, используя внутреннюю речь, то обнаружили, что можете многое сказать. Вы могли начать использовать свои мысли и записывать их так, чтобы они смогли убедить других. По мере практики у вас начал появляться странный новый навык. Вы оказались одновременно писателем и читателем, редактируя свою собственную работу. Это как если бы вы носили две шляпы одновременно. Все, что вы узнали о грамматике, композиции, точках зрения и убеждении, наконец, соединилось воедино.

Если вам очень повезло, у вас, скорее всего, во время обучения в колледже мог появиться еще один последний навык. Это умственный навык, который заставляет своих обладателей полюбить писательство и, в конечном счете, найти способы связать с ним свою жизнь. Возможно, вы достигли точки, когда ваша внутренняя речь перестает диктовать текст, который вы пишете. Наоборот, кажется, что сам процесс письма зовет мысли появиться на странице, и вы впервые знакомитесь с ними, когда они оказываются написаны. Теперь процесс письма меняет самого писателя. Мысли, которые были у вас, когда начали писать, меняются по мере изложения на бумаге. Карл Берейтер, ведущий ученый-когнитивист и почетный профессор университета Торонто, назвал это эпистемическим письмом. Он описывает его как «кульминацию развития письма, когда письмо уже не просто продукт мысли, но становится неотъемлемой частью мышления».

Ваше письмо теперь обращается к тем глубоким мыслям, которые обычно находятся где-то за пределами сознания, и дает им голос. Это похоже на то, как если бы вы обнаружили способ связываться с тайной сферой вашего разума напрямую. Как и все аспекты этой тайной сферы, этот навык нельзя развить при помощи интеллекта. Однако вы получите больше шансов освоить его, если будете придерживаться особой практики, просто свободно записывая все мысли, которые приходят вам на ум. Благодаря такой открытости сильные идеи появятся быстрее. Если вы особо заинтересованы в том, чтобы создать условия для возникновения этого удивительного писательского навыка, заключительная глава в этой части «Вынашивание идей и сочинительство: искусство письма» будет для вас большим подспорьем.

Проблемы развития мозга в подростковом возрасте

Лобные доли, которые долгое время считали молчаливыми областями, наиболее важны для биологического интеллекта. Они являются органами цивилизации – основанием для человеческого отчаяния и его надеждой на будущее.

Уорд Холстед, пионер исследований лобных долей «Мозг и разум»

На протяжении этой части мы обсуждали стройную логичную схему развития тела и мозга у детей. Согласно этой схеме, на большинстве этапов развития изменения тела и мозга происходят поочередно. В возрасте с четырех до шести лет меняется тело, а с шести до восьми – мозг. С восьми до десяти, в середине детства, тело и мозг развиваются вместе. Мы собираемся поговорить о следующем важном поворотном этапе развития мозга, том, который в наши дни находится в большой опасности. Возраст одиннадцати и двенадцати лет принадлежит лобным долям. Эти удивительные доли мозга наконец-то готовы снова взять на себя инициативу и пробудить некоторые чрезвычайно ценные умственные навыки. Через несколько лет начало подросткового возраста с его мощными гормональными, эмоциональными, физическими, постуральными и речевыми изменениями завершит этот этап развития мозга. Но в некоторых случаях этап развития тела наступает слишком рано, в результате чего мозг полностью пропускает свою очередь, и это приводит к серьезным последствиям.

Сто лет назад этап бурного развития тела у подростка начинался в конце пубертатного периода. Пятьдесят лет назад он начинался в середине пубертатного периода. Изменения в нашей культуре способствовали тому, что теперь он наступает еще в более раннем возрасте и угрожает посягнуть на период между одиннадцатью и двенадцатью годами. Это очень серьезная проблема, потому что, если половое созревание начинается в течение этих двух драгоценных лет, оно просто отменяет этот виток развития мозга, и такие дети не могут развить жизненно важный набор навыков. Их мозгу придется ждать следующего витка развития в возрасте около пятнадцати или шестнадцати лет, при том, что они нисколько не заинтересованы в учебе и сильно отстают от одноклассников.

У большинства детей, однако, наступает пора полноценного развития мозга. Начинается реорганизация мозговой деятельности, и особую значимость теперь приобретают лобные области мозга, а не зрительные, слуховые и моторные зоны в задних областях мозга, как это было раньше. Задние области были важны во время обучения в первых четырех классах школы, когда развитие тела привело к необходимости по-новому применять навыки сенсорной интеграции. В возрасте одиннадцати лет начинают изолироваться группы волокон, которые будут связывать эти задние области мозга с лобными долями, таким образом интегрируя работу всего мозга. Особенностью этого сдвига является то, что он открывает новый путь для обучения чтению. Учителя, проводящие дополнительные занятия по чтению с отстающими учениками, любят работать с пятиклассниками, потому что в этом возрасте они часто могут достигать впечатляющих результатов. Вовсе не редкость, когда ребенок, который умел читать примерно на уровне третьеклассников, за один этот год совершает прорыв и начинает читать на уровне своего класса. Дети, чей мозг раньше был не в состоянии координировать зрительные и слуховые зоны достаточно хорошо, чтобы научиться читать, теперь, кажется, могут использовать новые связи в лобных долях, чтобы достичь успеха.

Сперва, когда мы были детьми, лобные доли помогали нам управлять своим телом, чтобы физическое возбуждение не подавило нашу способность контролировать импульсы. Они же в младшем школьном возрасте стали помогать нам решать свои эмоциональные проблемы, дав нам способность к самоконтролю, необходимому для совладания с эмоциональным возбуждением. Это было очень полезно, потому что мы учились играть с другими детьми и выражать свои чувства через игровые движения и творчество. Мы развивали социальный контроль импульсов, чтобы наши чувства не завладели нами.

В одиннадцать-двенадцать лет лобные доли помогали нам справиться с психическим возбуждением. Радость от новых идей, творческих открытий и от освоения сложных тем захватила наш ум. Возможно, и вы сможете вспомнить, как к вам пришла какая-то идея, и вы впервые почувствовали настоящую радость мышления.

Мы можем увидеть это преображение, задавая то, что я называю вопросом о шпинате. Вообразите, как вы спрашиваете у детей разных возрастов: «Если все мальчики любят шпинат, а Джимми – мальчик, любит ли он шпинат?» Очень маленький ребенок, который все еще полагается на интуицию и слегка на магию, попробует подумать о Джимми. В итоге он может сказать нечто вроде: «Не, Джимми не любит шпинат». С грамотностью приходит реорганизация мыслительных процессов, и семи– или восьмилетний ребенок, скорее всего, сосредоточится на содержании вопроса, шпинате. Если этот ребенок тоже не любит шпинат, ответ может быть таким: «Шпинат? Фу. Ни один мальчик в мире не любит шпинат».

Но как только начинается этап реорганизации мышления, характерный для одиннадцати-двенадцатилетнего возраста, внимание ребенка привлекает уже не шпинат, а форма вопроса. Теперь ответ, вероятно, будет следующим: «Конечно. Если все мальчики любят шпинат, а Джимми – мальчик, он тоже любит шпинат».

Этот простой ответ возникает потому, что в мозге ребенка произошел ряд изменений. Формы приобретают смысл, поэтому диаграммы и графики становятся понятны. Логика становится сильнее, чем истина. Ее используют для защиты идей, для переговоров с окружающими, а также для создания и соблюдения правовых норм. Теперь ребенок может думать о будущем, пытаться понять научные догадки или гипотезы, изучать действия и процессы, которые невозможно увидеть, и идеи, которые высказаны прямо. Мы называем это гипотетическим мышлением.

Теперь скрытую между строк рассказа тему так же легко увидеть, как и сам сюжет. Теперь «х» в алгебраическом уравнении начинает восприниматься в качестве заполнителя, а не в виде фиксированной суммы. И когда ученику говорят, что физика с помощью математических методов исследует поведение планет или атомов, хотя их и невозможно увидеть, он способен понять это. Таковы лишь некоторые из когнитивных сдвигов, к которым приводит это изменение мозга.

Дальше я продолжу рассказ обо всех изменениях, которые происходят во время этого невероятного периода развития мозга и новых способностей, которые тогда появляются. Попробуйте вспомнить, когда вы впервые открыли их у себя и начали ими пользоваться. Если в пятом или шестом классе вы активно учились, то, возможно, именно тогда пробудили многие из них. Но если учеба тогда была вам неинтересна, большинство из этих способностей, вероятно, не были задействованы на протяжении нескольких лет, до вашего поступления в колледж или даже до достижения зрелого возраста.

Всякий раз, когда в вас просыпается страсть к обучению, вам будут помогать эти связанные с работой лобной коры навыки. Прежде чем обсудить каждую группу навыков, мы дадим каждой из них название, чтобы их было легче изучать.

Выход за рамки черно-белого

В пятом и шестом классе изучение математики продолжало требовать высокого уровня точности, серьезного отношения к знаку равенства в уравнениях и способности безошибочно переводить дроби в десятичные. Тогда еще можно было орудовать терминами «верно или неверно», «правильно или неправильно», «черное или белое». Позже, с началом изучения вероятностей и более сложных математических операций, вы начали знакомиться с математическими понятиями подобий и приближений.

Между тем на других предметах вы уже изучали идею сходства. Помните, как вы писали сочинения, посвященные сравнению и противопоставлению каких-либо идей, и с какими трудностями вы сталкивались, объясняя смысл стихотворения? Там просто не было правильного или неправильного ответа, от которого можно было бы отталкиваться, и вам пришлось научиться работать с понятием подобия. Вы обобщали и применяли идеи, которые узнали в одной ситуации, к новой ситуации. Возможно, вам было сложно объяснить эти сходства, пока вы не открыли для себя метафоры. После этого метафоры быстро стали очень важными инструментами для изучения мира абстракций. Метафоры могли служить в качестве моста между конкретным миром событий, объектов и опыта и этим новым миром логики, возможностей и формул.

Эти метафоры оказались очень полезны для описания зрительных впечатлений, и ваше творческое письмо, вероятно, улучшилось. Когда Альфред Нойес в своем стихотворении «Разбойник» сказал: «Дорога напоминала ленту из лунного света», он описал внешний вид дороги самой лучшей метафорой, которая только может быть. Никакая это была не лента, и вовсе она не была сделана из лунного света, но он создал прекрасный поэтический образ.

Когда наука стала применять визуальные метафоры, начали часто возникать серьезные проблемы. Например, ботаники создали классификации, группируя растения на основании их внешнего вида. Недавно открытое растение причисляли к определенному классу, если оно имело с его представителями достаточно общих внешних характеристик. Однако более поздние генетические исследования нашли серьезные ошибки в таком подходе, и в настоящее время они подвергают сомнению традиционную систему классификации.

После того как вы научились использовать метафоры, чтобы описывать функции, ваш мозг совершил еще один скачок когнитивного развития. Теперь вы получили возможность связывать с метафорами события или переживания, используя выражения вроде «Это было, как будто…» или «Это было похоже на…». Вы могли говорить обо всем, от спортивных событий до головной боли и ваших чувств, с новой степенью выразительности.

Тем не менее, ученые поняли, что даже метафоры, которые мы также могли бы назвать аналогиями, как правило, в конечном итоге разрушаются. Например, в течение более ста лет считалось, что сердце функционирует как насос. Использование этой метафоры не давало ученым понять, что в действительности сердце работает совершенно по-другому. Клетки водителя ритма вызывают спиралевидные сокращения сердечной мышцы, выбрасывающие кровь вверх – из одной камеры сердца в другую. Аналогия насоса была настолько широко признана, что никто не заметил, насколько тонкой является стенка нижней камеры. Она слишком тонка, чтобы выдерживать давление насосного действия, и иллюстраторы медицинских текстов изображали ее намного толще, чем в реальности.

Расширение чувства сопереживания

Год за годом именно пятый класс выбирают для того, чтобы начать уроки на тему состояний инвалидности, и тому есть веская причина. Мозг получает новую возможность связывать эмоции с деятельностью лобных долей. Способность к естественному сочувствию, характерная для маленьких детей, стала осознанной. Теперь эта способность сопереживать другим и воссоздавать у себя их чувства усиливается. Часто ученики проводят целый день в инвалидной коляске, надевают черные очки, затыкают уши, носят варежки или целый день пользуются только одной рукой, чтобы углубить свое понимание проблем, стоящих перед теми, кто борется с ними каждый день. После того как дети пробуют поставить себя в эти ситуации, их эмпатия возрастает. Часто после этого учитель приглашает лекторов, которые действительно живут с подобными состояниями. Это дает ученикам возможность использовать свои зеркальные нейроны и сонастроиться с лектором, чтобы полнее понять его состояние.

Эту способность к сочувствию можно развивать, если побуждать детей заниматься общественно-полезной деятельностью, помогать людям, которые сталкиваются с особыми проблемами, привлекать дополнительные средства для тех, кто в них нуждается, или выделять свое время для помощи другим. Возможно, вы тоже можете вспомнить, как в этом возрасте у вас возникло желание быть полезным. Когда школа уделяет время на развитие у учащихся сильного чувства сопереживания и создает возможности для служения другим, она создает климат, гораздо менее благоприятный для возникновения отношений хулиган – жертва, которые обычно возникают в средней школе.

Расширение рабочей памяти

Можете ли вы вспомнить смятение, которое почувствовали, когда впервые попробовали делать конспекты? Учитель просто продолжал говорить, а вы должны были как-то зафиксировать эту информацию на бумаге. Вскоре стало ясно, что дословные конспекты бесполезны. С одной стороны, лекция идет слишком быстро. С другой стороны, вы, возможно, столкнулись с проблемой «выключения звука» в вашем сознании. Как только вы переводили внимание на то, чтобы записать только что услышанное, вы теряли способность слушать то, что в настоящее время говорилось. Вы упускали огромные куски лекции, и вскоре ваши заметки потеряли смысл. Если вам удалось справиться с этими первоначальными сложностями, то в конце концов вы научились нескольким трюкам. Во-первых, вы научились дробить информацию, сокращая длинные предложения до коротких фраз, которые можно было быстро записать. Затем, возможно, вы научились не менее важному трюку – одновременно слушать преподавателя и записывать то, что он говорит. Так что теперь вы выполняли сразу два умственных действия: разбивали предложения на фразы и слушали то, что произносится в данный момент. Позже вы, возможно, пошли еще дальше и добавили еще и третье действие, найдя способ отслеживать собственные мысли и записывать и их!

Конспектирование было не единственным способом расширения рабочей памяти, которому вы научились. Вам приходилось поднимать руку перед тем, как начать говорить, сдерживать желание высказаться до того, как вас вызовут отвечать, и удерживать в памяти то, о чем собирались говорить, когда вам дадут слово. В наши дни школы стараются вовлечь пяти-шестиклассников в процесс обучения, и многие классы отказались от лекций, конспектирования и требования поднять руку для ответа. Вместо этого они делают ставку на социальное вовлечение, групповую активность и устные обсуждения, чтобы достучаться до тех учеников, которые оказались неспособны справиться с разочарованиями, которые пережили вы. Эти же ученики сильнее отстают по математике, химии и иностранным языкам – предметам, для которых требуется способность к логичным рассуждениям во внутреннем плане, возникающая благодаря хорошо развитой внутренней речи и мощной рабочей памяти.

Возможно, вас сейчас тоже начала беспокоить ваша рабочая память. Если это так, не унывайте. Наша рабочая память является хрупким даром и нередко может подводить нас, если мы устали, не выспались, слишком взволнованы или даже просто хотим пить! В следующей главе мы рассмотрим множество способов призвать тело на поддержку нашему разуму. Эти уроки включены в школьную программу, но редко упоминаются.

Точная настройка связей между телом и разумом

Теперь, когда лобные доли вновь направляют процесс обучения, становится доступным новый набор стратегий. Ваши лобные доли имеют уникальную способность отслеживать на сознательном уровне то, что происходит внутри вашего тела, и это открывает множество новых умственных навыков, связанных с телом. Такое мышление о процессе мышления называется метапознанием, и оно заслуживает отдельного места в современной учебной программе. Ранняя юность является идеальным временем для возникновения и начала развития этих навыков, так как это явно время развития тела. Тем не менее, в школьные годы вас скорее всего не обучали ни одному из навыков, о которых будет рассказано ниже. Они являются мощными инструментами и для вашего взрослого разума, поэтому получайте удовольствие, экспериментируя с ними. Посмотрите, какие практики принесут наибольшую пользу вашему уму, и добавьте их к вашей растущей коллекции практик и развивающихся при помощи них умственных навыков.

Поскольку эта глава переполнена идеями, она разделена на четыре параграфа, чтобы дать вам возможность сделать перерыв. Вы получите наибольшую пользу, если сможете выделить время, чтобы испытать идеи из каждой части, прежде чем двигаться дальше.

Дыхание, вода и сон

В предыдущей части мы говорили о влиянии дыхания через рот на способность мыслить. Оно не только лишает наш мозг необходимого ему объема кислорода, но и мешает нашей носовой полости охлаждать кровь, поступающую к лобным долям, в буквальном смысле делая нас горячими на голову. Оптимальное мышление, конечно, требует холодной головы, поэтому дыхание через нос и расслабленное или слегка улыбающееся лицо являются наилучшим вариантом.

Вода также играет важную роль, так как дает мозгу энергию для мышления. Обезвоживание вызывает некоторые очевидные симптомы, такие, как головные боли, раздражительность и повышенная отвлекаемость. Однако вода необходима и для выполнения других критически важных внутренних функций. Она способствует дыханию, смазывая легочные альвеолы. Они должны быть влажными, чтобы кислород мог раствориться и пройти через их стенки в кровь. Слизистая носа также должна быть хорошо смазана, чтобы отфильтровывать находящиеся в воздухе загрязняющие вещества и аллергены. Вода поддерживает оптимальный электролитный баланс внутри клеточных мембран, и это способствует более быстрой обработке информации в мозге и улучшению доступа к навыкам рассуждения более высокого порядка. Исследования детей даже показали, что, если перед экзаменом выпить стакан воды, результаты будут гораздо более высокими по сравнению с теми, кто воду не пил. Уменьшение потребления воды всего на 2 процента от веса тела может привести к серьезным когнитивным проблемам^[22]. Следы памяти не закрепляются, человеку становится труднее проводить математические операции и усваивать новые знания. Кроме того, человек начинает страдать от забывчивости и путаницы в мыслях. Поэтому, прежде чем вы начнете подозревать у себя раннее начало болезни Альцгеймера, попробуйте начать пить больше воды и посмотреть, не улучшится ли ваше состояние.

Если вы хорошо дышите и пьете достаточно воды, но вам кажется, что ваш разум все равно плохо работает, пришло время обратить внимание на сон. Хронический дефицит сна является очень распространенной и в то же время коварной проблемой. Он может маскироваться под ряд других учебных и психологических проблем. Если вы недосыпаете в течение долгого времени, то, возможно, вошли в состояние хронической «заряженности на усталость», которое не так легко распознать. Явные признаки нехватки сна – зевота и тяжесть век – исчезают. Тело просто начинает работать на форсаже, но при этом оно становится все менее эффективным в том, что делает. Мозг страдает еще сильнее, чем тело. Сперва он теряет способность следить за подробностями и вести точные подсчеты, затем начинает плохо запоминать информацию, и, наконец, даже теряет способность рассуждать.

В течение десятилетий ученые выступают за то, чтобы учащиеся средних и старших классов начинали занятия позже. Результаты исследований ясно показывают связь между добавлением получаса сна каждое утро и улучшением успеваемости в школе. В ходе тщательного исследования трех тысяч старшеклассников ученые сопоставили среднюю оценку и среднюю продолжительность сна у каждого учащегося по будням. Они обнаружили, что разница в продолжительности сна у отличников (которые спали семь часов двадцать одну минуту) и троечников (которые спали шесть часов сорок пять минут) составляла всего лишь тридцать три минуты. По всем остальным переменным эти группы учащихся статистически значимо не различались.

Исследователи сна начинают более подробно изучать его различные стадии. Они обнаружили, что глубокий сон в начале ночи или в начале дневной дремы особенно полезен для запоминания фактической информации. Поэтому учащимся, которым приходится запоминать большой объем информации, лучше поспать хотя бы за час до экзамена, даже если, готовясь к нему, они не спали всю ночь. В противном случае, всю эту информацию просто нельзя будет извлечь из памяти, когда она понадобится.

Для закрепления двигательных задач наиболее полезной является вторая фаза сна, возникающая во второй половине ночи. Тем, кто пытается освоить двигательные навыки, такие как гимнастические упражнения, танцевальные движения или игра на фортепиано, или пытается улучшить свое время реакции для занятий боевыми искусствами или выполнения механических задач, лучше спать подольше. Некоторые исследователи утверждают, что тренирующимся спортсменам нет смысла вставать в пять утра. Если они будут вставать в это время, они упустят наиболее ценные часы БДГ-фазы сна (БДГ – быстрые движения глаз), во время которых происходит повторение и запоминание двигательных навыков. Творческим мыслителям, желающим собрать воедино разрозненные куски информации, чтобы найти между ними связи или интересные инсайты, тоже нужно как можно больше времени проводить в БДГ-фазе сна. Исследования сна сейчас идут полным ходом, и, хотя каждое новое открытие, скорее всего, будет применяться в первую очередь в атлетике, было бы замечательно, если бы сфере образования также уделили должное внимание. Сколько часов сна нужно каждому из нас, как меняется сон с возрастом и как людям с хронической бессонницей восстановить природные циклы сна – вот лишь немногие из изучаемых сейчас вопросов. Однако некоторые моменты уже становятся ясны.

Исследователям давно известно, что сильная нехватка сна влияет на разум, а недавние открытия предполагают, что она также может влиять и на тело. Бессонница и тяжелый храп могут прерывать или фрагментировать полноценный ночной сон. По-видимому, это влияет на способность управлять эмоциями, что приводит к более агрессивному поведению. Большой процент учеников с проблемами поведения и склонностью к хулиганству имеют нарушения сна. Растущее число исследований связывают фрагментарный и недостаточный сон с ожирением, хотя причины этого все еще неясны. Младенцы, которые спят менее десяти часов в сутки, в будущем в два раза чаще страдают от избыточного веса или ожирения. Худые взрослые в младенчестве спали в среднем на два часа в неделю больше, чем толстые. Некоторые ученые предполагают, что увеличение продолжительности сна может увеличить производство гормонов, подавляющих аппетит. Одно исследование показывает, что испытуемым, которые спят менее 6,5 часа в сутки, также необходимо на 50 процентов больше инсулина, чтобы переработать глюкозу, чем тем, кто спит более 7,5 часа в сутки. Это может показаться достаточно безобидным, но ученые предполагают, что впоследствии это может привести к диабету – а это еще одна причина относиться ко сну серьезно!

Питание, аллергии и когнитивные циклы

То, что вы едите, очень сильно влияет на ваш мозг. К сожалению, нет волшебной таблетки или продукта, которые будут творить чудеса для всех. Чтобы понять, как поддержать себя и усилить свой мозг при помощи корректировки диеты, вам придется изучить, как ваш образ питания влияет на состояние вашего разума. Приведенный ниже список поможет вам начать:

• Обратите внимание на особое воздействие некоторых пищевых продуктов. Какие продукты угнетают вас, какие заряжают вас энергией, какие чрезмерно возбуждают, а какие притупляют или истощают?

• Отметьте возникающие изменения в способности фокусировать внимание. Хорошо ли вы можете сосредоточиться на полный желудок, пустой желудок, на не совсем полный желудок? (Многие медики советуют перестать есть, прежде чем мы почувствуем себя сытыми, чтобы избежать чувства отупления.)

• Рассмотрите связь между аллергиями и пищевыми пристрастиями. Когда вам очень сильно хочется жиров (орехов, масла, жареной пищи), сладостей (газированной воды, сахара, алкоголя), соленого (чипсов, соленых крендельков, соленого попкорна), молочных продуктов (молока, мороженого, сыра, сливок) или кофеина (шоколада, кофе, колы)? Часто тяга к определенным продуктам связана с аллергическими реакциями. Вы можете попробовать на какое-то время устранить эти продукты из своего рациона, чтобы увидеть, какое влияние они оказывают на ваше мышление.

Вы не должны отмахиваться от своего тела только потому, что его жизнеспособность, его способность переносить испытания и его потребность в пище меняются. И не надо думать, что ваши душевные качества оставляют желать лучшего только потому, что иногда у вас есть настроение общаться, а иногда вы чувствуете необходимость побыть в тишине и одиночестве. Ваш разум тоже имеет свои фазы и циклы. Одни довольно постоянны, и их можно предсказать и рассчитать. Другие, как может показаться, возникают из ниоткуда. Хитрость заключается в том, чтобы привести задачу, которую вы хотите выполнить, в соответствие с когнитивным состоянием, в котором ваш ум находится или может перейти в данный момент. Проблемы с мышлением, как правило, возникают, когда мы заставляем наш ум выполнять неправильные задачи в неправильное время суток или в неправильных условиях – возможно, мы слишком сыты, нам слишком жарко, или мы слишком устали, или же окружающая обстановка слишком шумная или слишком хаотичная.

Не существует универсальной формулы, которая будет работать для всех. Один человек может обнаружить, что лучше всего ему работается натощак утром, в то время как другой находит, что самое продуктивное время для него – это полночь после трех чашек кофе. Один человек может завершить большой исследовательский проект за несколько дней, проводя в библиотеке по четыре-восемь часов, в то время как другому необходимо каждый час делать перерывы для разминки или разбить задачу на более мелкие подзадачи, растянув их выполнение на несколько недель. Один человек сразу же после утреннего пробуждения готов обучаться сложным вещам, а другой с утра способен решать только повседневные задачи, потому что его разум просыпается постепенно в течение дня.

Одна из моих студенток вернулась в школу, проведя много лет в мире бизнеса. Она всегда думала, что плохо читает, потому что пыталась читать по вечерам, когда ее ум был уже забит информацией после целого проведенного на работе или на учебе дня. Но стоило ей начать читать по утрам, когда ее ум был свежим, как она обнаружила, что может делать это с легкостью.

Эргономика и одежда

В 1960-х некоторые топ-менеджеры заказывали для своих внутренних отделений специально разработанные столы Франклина. Эти стоячие столы были весьма популярны среди тех руководителей, которые, подобно Бену Франклину, мыслили более ясно, если стояли. Другие руководители приобретали сложные стулья, которые позволяли им делать микрорегулировку сидений, спинок, подголовников, подставок для ног и рук, – все с одной целью – они искали оптимальную позу для мышления. Это стремление улучшить отношения между работниками и рабочей средой быстро обрело свое название – эргономика^[23]. С тех пор сфера эргономики расширилась от проведения тщательных исследований мебели для офисных работников до изучения путей перемещения рабочих по заводу и способов, с помощью которых мы взаимодействуем с технологическими инструментами.

В 1970-х годах физиотерапевты начали работать с регулируемыми колясками для детей с церебральным параличом и другими нарушениями моторики. К их удивлению, они обнаружили, что изменение наклона позвоночника и головы поддержки ребенка на несколько градусов могло перевести этого ребенка из ступора в довольно бодрое состояние. Некоторые дети, которые, как считалось, были почти в вегетативном состоянии, теперь могли общаться и учиться.

Можно было бы ожидать, что следующими эргономичную мебель получат школьники, но на сегодняшний день этого пока не произошло. Тем не менее, некоторые творческие учителя экспериментируют с использованием гимнастических шаров и надувных подушек для стульев. Они позволяют некоторым учащимся во время урока стоять за высоким столом на возвышении, разрешают им использовать шумоподавляющие наушники, чтобы блокировать звуки, или сидеть в отдельных кабинках, чтобы блокировать отвлекающие зрительные стимулы.

Попробуйте расширить этот опыт и на ваше рабочее пространство. Какое освещение подходит вам лучше всего, какое местоположение помогает вам стать более внимательными, а какое вызывают у вас вялость? Изучите свои столы и стулья, чтобы увидеть, какие из них позволяют вам принять наиболее способствующую работе мозга позу. Вы можете даже рассмотреть план своего рабочего пространства. Что находится у вас за спиной, где располагается дверь, и попадает ли в ваше поле зрения что-нибудь красивое? Также вы можете создать домашнее рабочее пространство, и это будет полезно для любых учащихся, которые живут с вами. Если вам нужны еще советы, прочитайте статью под названием «Создание домашнего офиса» на веб-сайте этой книги.

Ваш выбор одежды также важен. В конце XIX века корсеты были чрезвычайно популярны, но они не позволяли женщинам сделать глубокий вдох, чтобы напитать кислородом мозг, а мужчины носили узкие воротники и галстуки, которые давили на горло и сдерживали эмоциональные реакции. Такая одежда серьезно способствовала гендерным различиям в поведении и мыслительных способностях в те времена. В меньшей степени ваша повседневная одежда может повлиять на доступность для вас различных способов мышления. Просто обращая внимания на то, что вы носите, вы можете повысить свою чувствительность к этому интересному фактору. Обратите внимание на текстуру ткани – мягкая ли она, грубая, хрустящая или эластичная? Насколько одежда удобна – в самый раз, свободна, жмет в поясе? Влияет ли как-нибудь выбранный вами цвет на ваше настроение? А что вы надели на ноги – облегающую обувь или обувь на шнурках, свободные туфли, сандалии, носки, или же решили ходить босиком? Вы предпочитаете, чтобы ваши ноги и руки были теплыми или прохладными? А что лучше всего подходит для вашей шеи – одежда с высоким или жестким воротником, открытая область шеи, всевозможные ювелирные изделия? Вы уже бессознательно сделали этот выбор, но, осознав его, вы можете повысить эффективность вашего мышления.

В качестве примера приведу такой случай. Пару лет я руководила группой поддержки учителей. Каждое утро понедельника мы встречались, чтобы создать список дел на неделю и разделить обязанности. Для меня это было самой сложной частью недели, и однажды в понедельник утром я поймала себя на том, что собираюсь надеть черную одежду. Тогда меня озарило: я всегда надевала черное на эти встречи. Поэтому с тех пор по понедельникам я сознательно выбирала яркие, оптимистичные цвета. Это резко изменило мое мировоззрение и, вполне вероятно, сделало меня более покладистой в общении с коллегами.

Позы и уровни стресса

Когда мы напряженно о чем-то думаем, то часто застываем без движения, даже не осознавая этого. Вскоре напряжение мышц приводит к росту уровня адреналина в крови, а это отрицательно влияет на работу лобных долей и ухудшает нашу способность к пониманию и концентрации. Эту ситуацию легко исправить, если перед началом интенсивной умственной деятельности и во время нее проверить по приведенному ниже списку вашу позу и состояние мышц, а затем устранить все обнаруженные напряжения. Итак, вам необходимо проверить:

• Дыхание. Вы можете обнаружить, что дышите поверхностно, практически не задействовав диафрагму. Это нормально, если только при этом вы еще и не задерживаете дыхание. В боевых искусствах советуют дышать, как черепаха, так медленно, что этого даже незаметно.

• Рот. Вы стискиваете зубы? Пару раз опустите и поднимите нижнюю челюсть, откройте широко, а затем мягко закройте рот. Не соединяйте верхние и нижние зубы. Если кончик языка удобно касается задней стенки передних зубов, это нормально, но пусть остальная часть языка расслабится в нижней части рта. Это уменьшит напряжение, но сохранит вашу бодрость.

• Глаза. Всякий раз, когда вы вспомните об этом, попытайтесь расслабить глаза и позволить им мягко сфокусироваться на том объекте, с которым сейчас работаете. Вы можете даже обнаружить, что читаете с таким напряжением, как будто пытаетесь пробуравить страницу. Попробуйте расслабиться и посмотреть на страницу без напряжения. Ваши глаза не будут так уставать.

• Мышцы лица. Вы хмуритесь или щуритесь, когда думаете? Или, возможно, ваше лицо пылает, брови изогнуты, глаза и ноздри расширены? В любом случае, пришло время расслабиться, и самый простой способ сделать это – помассировать лицо в течение минуты, сначала растереть щеки и лоб, а затем мягко провести пальцами по закрытым глазам.

• Шея. Часто, если ваши лицевые мышцы напряжены, ваша шея тоже оказывается напряженной. Чтобы устранить это напряжение, медленно наклоните голову вперед, пока ваш подбородок не коснется груди. Делайте это медленно, ожидая, пока ваши мышцы шеи не расслабятся и не позволят ей вытянуться. После того как ваш подбородок достигнет груди, опустите плечи и отдыхайте в этой позе в течение минуты или двух.

• Пальцы. Это последняя проверка. Посмотрите, не сжаты ли ваши пальцы сильнее, чем необходимо, или не сжали ли вы их в кулак, не осознавая этого. Когда ваша рука сжата, ваша челюсть, скорее всего, тоже сжата. Гораздо труднее принимать новую информацию со сжатой челюстью, чем со спокойной. Чтобы устранить это напряжение, растягивайте и нежно массируйте руки, одновременно расслабляя челюсть.

В последних двух главах этой части мы рассмотрим, как школьник в ходе своего развития совмещает все эти идеи, чтобы справиться с когнитивной трансформацией, которая может произойти в старших классах.

Дальнейшее развитие ученика

Последний великий когнитивный сдвиг, возникающий во время путешествия из детского сада к старшим классам, связан с заключительным скачком роста мозга, который происходит в пятнадцать-шестнадцать лет. Лобные доли теперь в состоянии справиться с задачами все большего уровня сложности. Даже те учащиеся, у которых пубертат начался слишком рано, из-за чего они пропустили скачок развития мозга в одиннадцать-двенадцать лет, теперь могут наверстать упущенное. Скорее всего, это те самые учащиеся, которые заставили исследователей утверждать, что подростки слишком импульсивны, чтобы думать о будущем, предвидеть последствия, контролировать свои импульсы, использовать логику и сочувствовать другим. Наконец, центры внутренней речи и рассуждения этих учащихся становятся лучше скоординированными и в большей степени способными контролировать повышенную юношескую эмоциональность. Благодаря развитию этих центров подростки, наконец, догоняют своих сверстников и начинают думать, прежде чем действовать, выносят более зрелые суждения, проявляют больше сочувствия к окружающим и начинают более искусно строить планы.

Вместе с этими очень желательными изменениями в поведении этот скачок роста делает возможным замечательную когнитивную трансформацию. Вот теперь ученик может начать развиваться в истинном смысле этого слова. Мы потеряли много учеников по пути, но в течение этого критически важного для когнитивного развития периода одаренным учителям и креативным учебным программам удается снова разжечь в некоторых из них любовь к обучению. Мы надеемся провести через эту трансформацию как можно больше учеников, потому что этот когнитивный сдвиг закладывает основу для того, чтобы человек всю жизнь мог получать удовольствие от процесса обучения. Если вы испытали это изменение на себе, то, вероятно, помните, как вам нравилось понимать все больше и постоянно расширять базу знаний в рамках любимых предметов. Даже если ваши сверстники теряли интерес к этим предметам или переключались на другие темы, ваша любознательность была направлена на захвативший вас вопрос, превращая поиск ответов на эти вопросы в начало увлекательного интеллектуального путешествия. Если это продолжилось и после окончания школы, то, возможно, это даже легло в основу вашего специализированного обучения или вашей нынешней сферы компетенции.

Два слова передают суть этого последнего изменения обученного разума: сложность и согласованность. Простота раннего обучения, с его правильными и неправильными ответами, с только одной или двумя переменными сразу и его направленностью на картины разума и воображения, теперь уступает место большему количеству переменных, большей двусмысленности и идеям, которые больше нельзя выразить простыми метафорами.

Единственная надежда на то, как можно будет организовать всю эту сложность, – это резкое увеличение способности разума создавать согласованность, его способность объединять множество обрывков информации в значимые формы, с которыми потом может работать мозг. Данные должны быть разбиты на усваиваемые группы, которые легко хранить в памяти.

Давайте рассмотрим сложности, возникающие у современных педагогов, пытающихся совершить эту трансформацию. Учебный процесс у многих учеников средних классов все еще сильно связан с эмоциями. Они испытывают сильные чувства, но думают только тогда, когда это абсолютно необходимо. Поэтому учителям пришлось стать хорошими рассказчиками, чтобы достучаться до них. Вставляя в свои презентации шокирующие, кровавые, трагические, захватывающие и странные эпизоды, они создают большую часть согласованности, или ментального клея, который помог их ученикам удержать информацию. Этот костыль работает достаточно хорошо на таких предметах, как история, литература и социальные науки, позволяя ученикам использовать свою память и на экзаменах припоминать необходимую информацию. После того как курс заканчивался, файл памяти часто очищается, освобождая место для следующей темы. Обучение остается фрагментированным, и ему не хватает богатства и сложности, достижения которых во время этого финального изменения мы хотим от наших учеников.

Кроме того, такой подход работает с предметами, где полученные на предыдущем этапе знания должны лечь в основу для следующего этапа. Бессмысленно удалять из памяти файл с иностранными глаголами, чтобы выучить с существительными, или удалять информацию о простых дробях, чтобы освободить место для десятичных. Мы можем назвать эти предметы, наряду с наукой, поэтапно осваиваемыми^[24], потому что они могут быть освоены, только если предыдущие уроки формируют основу для следующих. Когда мы читаем о плохих результатах экзаменов в американских государственных школах, то наихудшие результаты наблюдаются именно в поэтапно осваиваемых предметах, таких как математика, естествознание и иностранные языки.

Музыка, спортивные навыки и драматическое искусство – это также предметы, где знания и навыки формируются поэтапно. Их можно использовать для того, чтобы помочь этим ученикам научиться строить фундамент для приобретения знаний на последующих уровнях. Все они требуют высокого уровня мастерства и построены на практике и совершенствовании, приглашая учащихся играть с тем, чему они учатся. Тем не менее, именно эти самые предметы сокращают в первую очередь, несмотря на исследования, показывающие, что учащиеся в школах, где преподаются разные искусства, в конечном итоге лучше успевают по всем предметам.

Секрет образования основы для построения знаний – это создание согласованности, способствующей формированию схемы, которую мозг может хранить и развить дальше. Это выдвигает повышенные требования к группе функций лобных долей – сильной рабочей памяти, четкой внутренней речи, умению советоваться с собой и способности к сложным рассуждениям. Все эти функции должны объединиться и начать работать согласованно. Большинство курсов, преподаваемых в последние годы школы, предъявляют школьнику требования, которые способствуют развитию этого нового передового уровня мышления. Вы, наверное, вспомните многие из них.

Конспектирование требовало от вас как ученика умения записывать ключевые фразы из только что услышанного, при этом не переставая одновременно слушать то, что говорит преподаватель, и получать новую информацию. В конечном счете вы научились отслеживать собственные мысли, внимая в то же время идеям говорящего. Та же невероятно сложная задача стояла перед вами, когда вы читали. Вам нужно было отслеживать не только события или факты, но и тему или идеи, которые имел в виду автор, а также отслеживать свои собственные размышления о том, что написано.

Ожидания по поводу ваших письменных работ также изменились. Уже недостаточно было записать поток сознания и назвать это полноценной письменной работой. Теперь в вашем труде необходимо было рассмотреть какой-либо сложный предмет, а ваши мысли должны были быть последовательными. Конечным результатом должно было стать хорошо структурированное сочинение. Если вы были по-настоящему искушенным учащимся, то, вероятно, разработали собственные стратегии для «встречи с музой» и писали хорошие сочинения. Вы поняли, как искать материал, вынашивать идеи и рассчитывать время работы так, чтобы идеи при необходимости были готовы объединиться. Вы, наверное, специально назначали себе определенное время, чтобы начать писать, и предварительно убеждались, что хорошо отдохнули и сможете поддерживать концентрацию внимания достаточно долго, чтобы записывать возникающие мысли.

Я несколько раз встречалась с группой старшеклассников с высокой академической успеваемостью и просила их описать, как они изучали свои любимые поэтапно осваиваемые предметы. Вот некоторые стратегии, о которых они рассказали. Посмотрите, возможно, вы обнаружите среди этих стратегий и свои собственные.

Эти ученики, как правило, сознательно размышляли о полученной на каждом уроке информации только потому, что она им нравилась. Они играли с ней за пределами класса. Если в ней были какие-то математические понятия, они использовали и искали новые модели, о которых учитель еще не упомянул. Если они учили иностранный язык, то пытались говорить на нем друг с другом в течение дня, рассказывать анекдоты и использовать его, чтобы обмениваться комментариями, смысл которых они хотели скрыть от других. Если они узнавали какое-то научное понятие, то начинали пытаться применить его всюду и даже использовали его как метафору, чтобы организовать свои мысли о других аспектах их мира.

Все они заметили, что ключевые термины из этих учебных предметов используются и в других контекстах или на других предметах. Это дало им чувство, что все идеи и темы были на самом деле взаимосвязаны. Другими словами, они постоянно искали все большие и большие сети согласованности (когерентности). Одни научились умерять свой пыл, в то время как другие даже забывали есть или спать, когда глубоко погружались в изучение предмета.

Эти молодые талантливые мыслители обнаружили могущественную функцию мозга, которая лишь недавно стала известна. Они использовали ту же функцию, которая поддерживает способность к математическому мышлению и поиску закономерностей, необходимую для научных исследований. Мы будем называть состояние, в которое входят эти мыслители, гиперспокойствием. Им приходилось оставаться очень спокойными и сдерживать свое волнение, при этом чрезвычайно быстро сканируя информацию. В конце концов им приходилось сделать перерыв, потому что их захлестывало волнение и они больше не могли сохранять это замечательное состояние.

Мы изучали очень продвинутые возможности восприятия информации и игры с идеями в нашем сознании. Мы можем так же детально изучить искусство вынашивания и письменного выражения идей. Последняя глава в данной части как раз посвящена этой теме.

Вынашивание идей и сочинительство
Искусство письма

Мы будем говорить о документах, но вы можете рассматривать это слово в более широком контексте. В вашей жизни документом может стать хорошо составленное письмо, которым вы откликнетесь на вакансию, решительное письмо редактору, важная письменная презентация на работе или семейная история, которая передается будущим поколениям. Эти методы могут помочь добавить красноречия в любой значимый для вас письменный документ.

Иногда мы говорим, что письмо, кажется, «пишется само» или что музыкальная композиция или хореографический этюд «сочиняются сами». Когда это происходит, наш процесс вынашивания идей происходит подсознательно, в результате чего произведение возникает само, естественным образом. Это и есть то эпистимическое письмо, о котором мы говорили в предыдущей главе. Было бы неплохо, если бы мы могли сознательно запускать этот бессознательный процесс вынашивания идей, но, очевидно, это невозможно. Как вы, вероятно, подозреваете, это принадлежит к той самой загадочной тайной сфере. Это означает, что мы не всегда можем быть уверены в том, вынашиваем ли мы идею для своего письменного документа или, напротив, сбрасываем ее со счетов и забываем о ней.

Тем не менее, мы можем сознательно выполнять те действия, которые с наибольшей вероятностью способствуют процессу вынашивания идей. Если мы ловим себя за подобными занятиями при условии четко обозначенного крайнего срока, это значит, что, скорее всего, процесс созревания идеи идет полным ходом. Эти вспомогательные виды деятельности требуют выдающегося терпения. Есть два подхода, которые мы можем рассмотреть и попробовать осуществить. Первый подход связан с пассивными действиями, а второй – с более активными.

Пассивный подход играет на превращении времени в пространство. Он заставляет нас отказаться от чувства давления времени и заменить его очень спокойным и почти неторопливым ощущением пространства. Сперва нужно насытить сознание информацией, а затем можно начинать «пищеварительную» деятельность. Поэтому используйте этот подход сразу после того, как проведете некоторое время, сосредоточившись на теме, которую хотите выносить в своем подсознании.

• Погрузитесь в грезы. Вы можете либо действительно поспать, либо просто помечтать наяву о том, что вы только что изучали.

• Отключитесь. Рассмотрев материал, о котором вы хотите написать, позвольте своему разуму «отключиться» и не иметь вообще никаких мыслей. Это может показаться бессмысленным, но это даст вашему бессознательному возможность поработать с материалом. Если вы регулярно медитируете, то уже почувствовали едва уловимые положительные эффекты от этого «пустого» времени бодрствования. В такие моменты кажется, что углубляется все, а не только ваше понимание изучаемого вами предмета.

• Войдите в ритм. Не думая о каких-либо новых темах, которые могли бы стереть из вашего сознания задачу написать то, что вы хотите, начните выполнять какие-нибудь бессмысленные ритмические действия. Ходите, плавайте по кругу, копайте или разгребайте что-нибудь граблями, выпалывайте сорняки, мойте пучок шпината или делайте работу по дому, которая требует повторяющихся движений. Эти ритмические действия поддержат активность ваших лобных долей так, что они смогут играть с вашими мыслями и организовывать их.

• Ищите спокойный хаос. Удерживая в уме задачу написать то, что вам нужно, пособирайте пазлы, начните распутывать клубок ниток или понаблюдайте за движением воды в потоке. Неоднозначность, присущая этим задачам, может помочь вашему разуму мыслить более гибко.

• Станьте одержимым идеей. Выберите ключевой для вашей темы вопрос и просто постоянно мысленно возвращайтесь к нему. Задавайте себе этот вопрос все время, когда бродите по дому, или рисуете, или выполняете любую из перечисленных выше рекомендаций, но пока даже не пытайтесь ответить на него. По-настоящему красивый ответ всплывет в вашем сознании позже, после того как вы поспите, или примете душ, или когда вы много часов или даже дней спустя будете с кем-то разговаривать. Вот тогда вы сможете вернуться к своему заданию.

Теперь давайте рассмотрим активный подход. Он направлен на ослабление любых связей и последовательностей, которые вы, наверное, успели построить. Он отрывает ваш сознательный, упорядочивающий разум от содержания. После того как вы подобрали информацию, которую хотите изучить, можете поработать с ней одним из следующих хорошо продуманных способов.

• Брось вызов информации. Когда вы будете думать о какой-то теме, попробуйте сказать «ну ладно», «может быть» или «наверное, нет» каждой возникающей мысли. Когда вы будете изучать любые заметки, которые вы собираетесь включить в свою работу, попробуйте найти в них авторские логические связи и проигнорировать их. Отбросьте аргументы, которые скрепляют идеи, и позвольте этим идеям выделиться самим по себе.

• Играйте с парадоксами. Найдите несовместимости между элементами – возможно, между авторами, которых вы надеетесь объединить вместе, или между вашими идеями и идеями одного из авторов – и начните играть с ними. Попробуйте соединить некоторые из этих элементов. Создайте логические столкновения между элементами, и пусть они «борются» в вашем сознании. Посмотрите, можете ли вы найти решение, где оба окажутся правы. Вы будете поражены тем, как легко это открытие может изменить весь ваш подход к работе.

• Сопоставляйте элементы. Теперь, когда вы выявили идеи в их первоначальном, несвязанном состоянии, начните крутить и комбинировать их случайным образом просто для удовольствия.

• Глубоко размышляйте. Найдите время, чтобы полностью проникнуться идеями или возникающими у вас новыми вопросами. Реагируйте на них с позиции «Да неужели!». Пусть новые сомнения и путаница не расстраивают, а завораживают вас. Размышляйте над ними, но пока не предпринимайте никаких действий. Не анализируйте и не спешите с выводами.

• Научитесь «удерживать мысль, прежде чем она у вас появится». Этот совет может показаться странным и даже невыполнимым. Тем не менее, ученые поступают так все время. Они просто не пробовали это описать. Это ощущение немного похоже на ожидание чихания. Вы знаете, что сейчас чихнете, но пока это не произошло, чувствуете только усиливающееся внутреннее ощущение. При ближайшем рассмотрении мысли похожи на нечто подобное. Попробуйте смаковать танцующие ощущения от зарождающихся идей на уровне тела и делайте это как можно дольше, прежде чем позволить им окончательно оформиться в вашем сознании. Даже подождать несколько минут полезно. Это сделает оформившуюся идею сильнее и ярче. Тогда вы с меньшей вероятностью упустите ее, когда начнете ее описывать.

Теперь вы готовы начать сочинять. Существует огромная разница между вымучиванием текста и плавным его написанием. Отличается сам процесс, а следовательно, и конечный результат. Вы уже умеете выдавливать из себя слова, чтобы с большим трудом создать нужный текст, и вы знаете, насколько неприятным может быть этот процесс. Давайте поговорим теперь о том, как создать гораздо более изящную работу. Если вы хорошо продумали материал и творчески к нему подошли, то будете готовы оживить бумагу.

Не забудьте выполнить все советы, касающиеся тела, о которых вы здесь прочитали. Выделите достаточно времени, будьте отдохнувшими и довольными и очистите свой разум, чтобы действовать. Обратите особое внимание на то, какие позы лучше всего подходят для выполнения вашей задачи. Затем вам потребуется около двадцати минут для изучения своих заметок и материалов, с которыми вы хотите поиграть, чтобы возобновить поток мыслей и идей. После этого позвольте словам проникнуть в ваше сознание. Вам предстоит стать секретарем собственного разума и записывать свою внутреннюю речь по мере ее течения.

Вы сможете заметить разницу между неживой болтовней и потоком отточенных фраз, потому что, как только такой поток возникает, это чувствуется совсем иначе. Некоторые описывают подобное чувство как пребывание «в состоянии благодати», «благословении инсайтом» или «состоянии информированности», то есть внутренней сфомированности своим открытием. Великий французский лингвист Морис Мерло-Понти описал искусство такого письма в своей книге «Сознание и овладение языком» следующим образом:

«Стать писателем – значит научиться говорить на своем личном языке. Писатель создает свой собственный язык и свою собственную публику. Следовательно, он возобновляет создание языка на более высоком уровне».

Чтобы поддержать жизнеспособность своих идей и сохранить плавность речи, когда вы пишете, можете попробовать следующие методы:

• Возвращайтесь к своим словам и глубинным чувствам, которые они вызывают. Делайте частые перерывы, чтобы вернуть себе способность удерживать мысль, прежде чем она сформируется. Перевод идей в беззвучную письменную форму дает им грубый блеск. Его можно сделать более утонченным, если воспринимать идею как картину или оттачивать внутреннее движение вашей мысли подобно хореографическому этюду.

Вы также можете снова поймать это состояние потока, перечитывая то, что написали. Делайте это почаще; это вовсе не пустая трата времени.

• Беспокойтесь по поводу слабых мест. Обращайте внимание на любые недостатки, ошибки, недочеты или дефекты в вашей письменной работе и не успокаивайтесь до тех пор, пока это не приведет к возникновению новых идей или необходимости преобразований. Тогда ваша внутренняя речь либо предложит улучшенный вариант, либо полностью разрушит уже сложившийся план работы. Если разрушение все же произойдет, не паникуйте и не пытайтесь спасти старую версию. Просто будьте терпеливы, запустите процесс снова и позвольте появиться новому плану. Это может быть трудно, особенно если вы привязались к своим старым идеям, поэтому вы можете последовать следующему совету Анни Безант о том, как расставаться с чем-либо:

«Вы можете довольствоваться таким результатом? Годы труда, годы мысли, и видеть, как все рассыпается в пыль и ничего не остается? Если нет, то вы работаете на себя и не участвуете в Божественной активности; и как бы ни был ваш проект позолочен любовью окружающих, это была ваша работа, а не работа Бога, и поэтому вы и пострадали, когда она разрушилась».

• Ищите скрытые за числами идеи. Время от времени, пока вы ищете темы, которые хотите объединить в вашей работе, посмотрите, сколько тем вы уже нашли, и попробуйте найти связь между этой цифрой и ее скрытым значением. Не форсируйте задачу, просто спокойно подумайте, возможно, цифра подскажет вам, что чего-то не хватает. Например, если у вас есть три элемента, то не отражают ли они случайно волю, сердце и разум? Если у вас есть четыре элемента, то не разбиты ли они на две пары и не сбалансированы ли они по четырем направлениям или греческим темпераментам или архетипам Юнга? Или, возможно, ваша идея должна охватывать три темы, но вы подобрали четыре. В этом случае не являются ли на самом деле две из них двумя аспектами одной темы? Всегда спрашивайте себя, не упущено ли что-то.

• Знайте, когда ваша муза устает. Вся ваша письменная работа выполняется не за один присест. Если вы чувствуете, что вымучиваете текст, слишком устали, чтобы поддерживать вдохновение, или потеряли связь со своим внутренним голосом, то, возможно, пришло время сделать перерыв на несколько минут, час или даже целый день. Поэтому не тяните с началом работы до крайнего срока, иначе ваша работа будет читаться, как множество книг, – отличное начало, а затем потеря ритма на половине книги (верный признак того, что издатель поставил слишком сжатые сроки или что писатель начал сочинять слишком поздно, чтобы сделать всю работу качественно).

Иногда препятствия на пути к пробуждению этого замечательного аспекта вашей естественной гениальности могут быть простыми. Например, это может быть ваше окружение или ваш уровень тревожности. Вот некоторые из открытий, которые мои студенты сделали за эти годы. Возможно, их идеи могут помочь вам найти свой путь. У них было много мыслей об убранных помещениях и организованности. Вот некоторые из лучших.

• Я обнаружила, что складывание вещей на свои места, готовка и послеобеденная уборка дают моему разуму время, чтобы проясниться и сосредоточиться на чем-то простом, так что, когда я сажусь за крупный проект, картину или учебу, мне легче сосредоточиться и не отвлекаться на валяющееся на полу полотенце.

• Мне нравится чувство, которое я испытываю, когда забочусь о своих вещах в материальном мире, и это, безусловно, способствует тому, чтобы я стал более внимательным и живым в ментальном плане. Теперь я могу понять, как меня может вдохновить умственная задача, просто занимаясь тем, что готовит меня к тому, чтобы начать осмысливать материал.

• Я начала заставлять себя делать то, что не хочу. Например, готовить пищу, а не говорить себе, что я слишком занята и собираюсь поесть в городе. Я поклялась проводить больше времени дома среди своего развала, чтобы мое гнездовье стало для меня более важным. В результате моя комната стала чище, и у меня действительно появилось больше времени на то, чем я хочу заниматься, например на рисование красками. Раньше я не могла этого делать, потому что постоянно избегала беспорядка у себя дома. Мне по-прежнему крайне трудно заставить себя остаться дома и готовить еду или убираться, не потому, что домашние дела трудны для меня. Мне трудно замыкаться в себе и заниматься этой несложной работой и при этом бороться с желанием отвлечься на большой проект или еще что-нибудь более интересное.

• Если я делаю паузу и просто организую свои мысли, прежде чем стану оценивать какую-то ситуацию или начну читать или писать что-то, то добиваюсь более оптимальных результатов.

И, наконец, вам могут понравиться их идеи о том, как упорядочить свою жизнь и справиться с писательским беспокойством.

• Отследив количество времени, которое я трачу на учебу, я определила, что мой максимум – это два часа. Затем мне нужен по крайней мере двухчасовой перерыв, прежде чем я смогу перейти к другой теме, которая требует чтения или записывания.

• Я вознаграждаю себя за каждые тридцать минут учебы – едой, физическими упражнениями, музыкой, прогулками, телефонными звонками.

• Бывают моменты, когда я пишу сочинение, и мне становится трудно придумать что-то новое. Поэтому я делаю перерыв. В это время я могу выйти на пробежку, заняться домашними делами или сделать еще что-то, чтобы отвлечь мысли от задания. Примерно через два часа я начинаю чувствовать, что мои тело и разум снова открыты для новых идей, и тогда я возвращаюсь к работе.

• Я стараюсь сделать свою работу равномерно распределенной во времени, поэтому никогда не делаю что-то в последний момент. Я знаю, что мой мозг воспротивится этому. Он не будет со мной сотрудничать. Моя производительность будет поставлена под угрозу. Умеренность стала для меня всем. Мой мозг задает мне жару, когда я создаю стресс или вступаю на путь стресса. Слушать внимательно – это слушать медленно, и именно это нравится моему разуму.

• Когда я поняла, насколько торопливой я стала, я решила добавить еще один элемент к своим тренировкам силы воли: остановку. Я пытаюсь осознать тот момент, когда начинаю сходить с ума. Когда я замечаю это, я делаю паузу, пусть всего на несколько минут, и дышу. Я обнаружила, что с помощью остановки я могу, так сказать, «вернуться назад». И затем приступить к решению задачи с более ясным сознанием.

В заключительной главе у вас будет возможность раскрыть и развить еще больше захватывающих навыков и получить новые взгляды на жизнь. Вместе они станут инструментами, которые понадобятся вам, чтобы справляться с возрастающими жизненными сложностями, и полностью раскроют потенциал вашей прирожденной гениальности.

Глава 7
В поисках мудрости
От сложности к пустоте

Я противоречу себе? Ладно, значит, я противоречу себе,

Я велик, я могу вместить в себя многообразие.

Уолт Уитмен, «Песнь о себе», «Листья травы»

Большинство проблем, с которыми сталкивается наш ученый разум, статичны. В то время как в жизни, кажется, возникает путаница, изменяются обстоятельства и возникает непредсказуемость, проблемы, которые мы решаем в школе, очень понятны. Например, математические задачи имеют правильные ответы, лабораторные работы дают известные результаты, а история, как правило, представлена в виде ряда логических ответов на события определенного периода.

Мы должны расширить свои способы мышления, если хотим решать сложные проблемы, с которыми сталкиваемся сегодня, проблемы, которые не стоят на месте и которые сейчас мы называем системными. В этой части мы научимся распознавать системы, вплетенные в нашу жизнь, и обретем новые эффективные инструменты, позволяющие по-другому взглянуть на мир. Затем мы рассмотрим несколько интересных новых открытий в области неврологии, которые помогут понять, как применить эти новые инструменты в своем мышлении, как стареет разум и как воплотить некоторые из этих открытий в жизнь. В эпилоге я расскажу об исследовании пустоты – это будет последняя практика в нашем стремлении раскрыть свою прирожденную гениальность.

Изучение сложных проблем

Когда мы пытаемся рассмотреть что-нибудь само по себе, мы обнаруживаем, что оно связано со всем остальным во Вселенной.

Джон Муир, «Мое первое лето в горах Сьерры»

Человечество не соткало полотно жизни. Мы всего лишь одна нить в нем. То, что мы делаем с полотном, мы делаем для себя. Все вещи связаны друг с другом. Все вещи соединены.

Вождь Сиэтл, 1855

Сегодня сеть отношений, связывающих человечество с самим собой и с остальной частью биосферы, является настолько сложной, что все ее аспекты сильно влияют на все остальное. Кто-то должен изучать всю систему, каким бы грубым образом это ни было бы сделано, потому что объединение локальных исследований сложной нелинейной системы не может дать хорошее представление о ее поведении как целого.

Марри Гелл-Манн, лауреат Нобелевской премии по физике 1969 года, получивший премию за работы по исследованию субатомных частиц «Кварк и Ягуар»

Некоторые проблемы в нашей жизни просто не могут не развиваться. Мы сталкиваемся с ними на каждом уровне своего существования, начиная с наших отношений, нашего здоровья, наших финансов и рабочих мест и заканчивая такими широкомасштабными явлениями, как изменение окружающей среды, климата, рынков и политических реалий.

Каждая из этих проблем имеет много меняющихся компонентов, и для их решения или изменения необходимо мышление, выходящее за рамки того, что мы узнали в школе. Мы должны изучить, как эти меняющиеся компоненты связаны друг с другом. Так как все вместе они формируют системы, мы должны начать думать в рамках систем. Некоторые из моделей поведения, которые мы исследуем, также вызывают большой интерес у физиков, математиков, биохимиков, экономистов, неврологов и философов, и в каждом из этих научных направлений были разработаны сложные теории, нередко применяющие сложные формулы и специально разработанный терминологический аппарат и опирающиеся на результаты научных исследований.

Тем не менее, спасительное свойство системного мышления заключается в том, что оно может осуществляться с помощью очень простого языка, метафор и историй, и именно этим мы и будем заниматься. На самом деле, вы, вероятно, уже прибегали к такому способу мышления в повседневной жизни, когда сталкивались с комплексными задачами. Вспомните, как вы подходите к решению таких задач, как планирование вечеринки или свадьбы, составление планов на отпуск, проведение капитального ремонта или дизайн сада. Вам, возможно, приходится отслеживать множество меняющихся компонентов и на работе, когда вам приходится менять свой рабочий ритм, свои приоритеты и свои роли, чтобы соответствовать этим изменениям. В сфере услуг почти невозможно выжить без этого навыка. Работники ресторанов, особенно ресторанов быстрого питания, медицинские работники, педагоги и вспомогательный персонал в школах, члены аварийных бригад и строители-ремонтники работают в постоянно меняющихся условиях. Когда их спрашивают о том, как им удается справиться с такими неопределенностями в течение всего дня, они просто объясняют, что каждая ситуация имеет «много меняющихся компонентов», и они хорошо научились их отслеживать.

Мы можем научиться отслеживать меняющиеся компоненты, работающие в живых системах, начиная от наших органов и заканчивая самой природой, и узнавать, когда эти системы находятся в критическом состоянии. Мы даже можем научиться распознавать кризисы настолько быстро, чтобы избежать их или, по крайней мере, смягчить их последствия. Такой способ мышления дает свежий и новый взгляд на мир, и это может показаться вам захватывающим. Приготовьтесь к тому, что когда вы научитесь видеть все больше и больше интересных комбинаций, то начнете замечать и все больше мировых проблем.

Многие ведущие системные мыслители говорят о том, что нам крайне срочно необходимо научиться распознавать схемы, по которым развиваются крупномасштабные экологические, экономические, культурные и политические проблемы человечества. Два наших самых уважаемых мыслителя выразили это следующим образом:

«Если человечество хочет выжить, мы должны, по сути, требовать нового образа мышления».

Альберт Эйнштейн, 1954

«Мы столкнулись с совершенно новыми отношениями со Вселенной. Мы собираемся расправить крылья нашего интеллекта и полететь или погибнуть».

Бакминстер Фуллер, 1970

Хотя оба эти голоса относятся к системному мышлению как к чему-то новому, оно является новым лишь для тех из нас, чей разум зашорен ученостью. Наверное, если вы можете смотреть на мир глазами представителей коренных народов или ваша родословная уходит корнями в культуру с устными традициями, эти идеи вам будут уже знакомы. Тогда вы с большей симпатией отнесетесь к третьему голосу, голосу коренного представителя бразильского племени яномами, который просит нас смотреть на жизнь сквозь призму природных систем:

«Наша мудрость не бесполезна. Это мудрость Земли, что очень важно для выживания человечества. Я выхожу в мир, чтобы рассказать людям об этом… Это мои слова».

Дави Копенава, представитель племени яномами в интервью для передачи 2009 года «Мы едины: прославление племен с Джоанной Иди»

Для того чтобы понять законы функционирования систем, нам необходимо еще лучше контролировать свои импульсы, чем раньше. Прежде чем среагировать, нужно потратить время, чтобы оценить истинную сложность устройства системы. Если просто реагировать на какое-либо внезапное событие без этой паузы, то можно в конечном счете усугубить ситуацию. Наша реакция может вызвать еще больше нарушений в системе, создавая всевозможные побочные эффекты, выступая как дополнительный фактор внезапности. Это может привести к тому, что называется сопутствующим ущербом или нежелательными последствиями, ценой, которую придется заплатить, или затратами, которые понесет общество, окружающая среда или даже ваше собственное здоровье.

Поведение живых систем, как правило, подчиняется определенным закономерностям. Понимание этих закономерностей может помочь нам улучшить свои суждения и ускорить реакцию, сведя при этом ошибки к минимуму. Если вы стремитесь понять определенную систему, вот несколько ключевых закономерностей, на которые вам стоит обратить внимание.

Обратите внимание, как система справляется с колебаниями

Когда система достаточно стабильна, она стремится сохранять равновесие. Поскольку она живая, она не может просто достичь точки равновесия и оставаться в ней, поэтому она часто меняется и вносит корректировки, чтобы сгладить и уравновесить любые крайности.

Наши тела делают это постоянно, регулируя наше чувство голода и пищеварение, наш уровень умственной и физической активности и нашу реакцию на простуду и другие болезни. Большинству из нас не приходится сознательно задумываться об этих уравновешивающих процессах, но если чья-то иммунная система не справляется с аллергенами, уровнями инсулина или инфекциями, то этому человеку приходится сознательно контролировать это равновесие. В крайних случаях, например, при инсулинозависимом диабете, наша жизнь по-настоящему зависит от нашей способности вмешаться и самостоятельно отрегулировать максимумы и минимумы. Экстремальные колебания могут быть опасными для жизни.

В некоторых системах подобные корректировки занимают достаточно много времени. Иногда бывает непросто убедиться в том, сумеют ли они восстановить баланс или потребуется вмешательство. Выдержит ли корабль шторм или перевернется; оправится ли конкретный вид животных от воздействия человека или стихийного бедствия или вымрет; оправится ли организация от потери своего лидера, или ей придет конец; внесет ли фондовый рынок корректировки или рухнет; сойдут ли на нет гражданские беспорядки или они приведут к полномасштабному восстанию? Это все тот же основной вопрос. Смотрим ли мы на движение качелей или мы смотрим на каскад? Зашло ли движение слишком далеко, чтобы иметь возможность вернуться к центральной точке, или нет? Поэтический образ сокола и сокольничего в знаменитом стихотворении Уильяма Батлера Йейтса «Второе пришествие» говорит о том моменте, когда способность вернуться в центр пропала:

Летая все расширяющимися кругами,

Сокол не слышит сокольничего;

Все рушится; центр нельзя удержать.

Обратите внимание, как система справляется с ростом или ускорением

Мы рассмотрели, как системы могут собирать информацию о своем поведении и использовать ее в качестве обратной связи для того, чтобы скорректировать свою работу. Это часто называют уравновешивающей петлей обратной связи или негативной обратной связью.

Бывают также ситуации, когда живые системы стремятся способствовать росту, опираясь на результаты последних изменений и усиливая их. Эту схему, как правило, называют петлей положительной обратной связи. Пока эта схема функционирует в умеренном темпе, она может работать. Мы можем понять, как это работает, наблюдая рост малых предприятий в развивающихся странах. Пока на деревенских рынках денежные потоки плавно распределяются между покупателем и фермером, ремесленником или торговцем, идет процветание. Но если плавное поступление денег прекращается, рынки вымирают, а жители снова начинают прозябать в бедности. То же самое бедствие постигнет их, если денежные потоки начинают течь слишком быстро, в результате чего начинается галопирующая инфляция. Небольшие предприятия не могут справиться с такой финансовой ситуацией, их покупательная способность падает, и они вновь впадают в стагнацию. Как правило, системам гораздо труднее оставаться устойчивыми, если в них задействована петля положительной обратной связи. Они имеют склонность ускоряться и загонять себя в бесконечную спирать, подобно беглому соколу у Йейтса.

Подобным образом развивается наркомания. Она может начаться как бегство от какого-то разочарования, как, например, у подростков, которые чувствуют себя отчужденными от семьи или друзей и поэтому обращаются к наркотикам. Наркотики снижают их способность справляться с жизненными сложностями и тем самым усугубляют отчуждение, а это заставляет их употреблять еще больше наркотиков. Эта нескончаемая спираль не имеет точки возврата, которая позволила бы вернуть системе равновесие. Она будет развиваться до тех пор, пока система не рухнет или не произойдет вмешательство извне.

Раковые клетки ведут себя почти так же, когда разрастаются, игнорируя границы других клеток или потребности какой-то более крупной системы в теле человека. У них нет механизма, который говорит им, подобно другим клеткам, когда расти, а когда остановиться. Когда мы смотрим на экономику и управление ресурсами, легко увидеть, что жадность является очередным видом безудержной позитивной обратной связи, которая не имеет встроенного тормоза или намерения добиваться баланса внутри большей системы.

Обратите внимание, как на систему влияют кризисы

Вы стоите перед лицом медленно надвигающегося кризиса? Если вы видите, что проблема грозит перерасти в катастрофу, у вас есть время, чтобы вмешаться. Отличный пример этого – распространяющийся синдром краха колонии пчел, который грозит уничтожить их популяцию. Применив наш системный подход, мы с легкостью можем предвидеть невероятную катастрофу, если все продолжится. Без пчел количество опыленных растений резко упадет, и мы потеряем большинство наших драгоценных орехов, фруктов и цветов. Ученые выявили пестициды, которые, похоже, вносят большой вклад в эту ситуацию. Это означает, что мы могли бы поднять общественность, чтобы потребовать немедленно прекратить их использование и решить эту проблему.

Шестидесяти одной тысяче жителей рыбацких деревень на атоллах Маршалловых островов не так повезло. Пока они наблюдают, как уровень океана постепенно повышается, соленая вода уже начинает загрязнять колодцы и уничтожать их посевы. Как член ООН, их страна просит о помощи на многих уровнях. Сейчас уже очевидно, что останавливать действие глобального потепления на океан поздно. Куда они пойдут? Сохранят ли они свое гражданство, если потеряют свою землю? Будут ли они по-прежнему контролировать свои рыболовные воды, столь важные для их экономического выживания? И как они смогут сохранить свою культуру, когда даже могилы их предков смывает океан?

Возникает ли кризис неожиданно, заставая всех врасплох? Небольшое событие, например громкий шум, трещина в леднике или слабый дымок может вызвать каскадную реакцию. Стада животных вздрагивают и обращаются в паническое бегство; сползающий снег становится лавиной; тлеющая куча листьев поджигает горный склон. И тогда не остается времени на то, чтобы прервать эти события, поэтому мы должны позаботиться о своем выживании и изменить свой образ действий, когда кризис только начался.

Влияет ли неожиданное нарушение в одной части системы на другую, отдаленную, часть этой системы? Извержение вулкана на дне океана может вызвать цунами за сотни миль от источника. В контексте глобальных экономических связей африканский фермер в поте лица выращивает рис, не подозревая, что рост или падение уровня субсидирования в дальних странах сделают его урожай более ценным или почти ничего не стоящим, когда придет время его собирать.

Становились ли вы свидетелями действий, предпринятых без учета большей системы, даже если устройство этой системы понятно? В Египте угроза свиного гриппа дала правительству основание для уничтожения всех свиней в стране, а это, по некоторым оценкам, от 250 000 до 400 000 голов. В этой по большей части мусульманской стране свиней считают нечистыми животными, и мусульманская религия запрещает жить рядом с ними или есть их. Хозяевами этих свиней были христиане-копты, живущие в деревнях Заббалина за пределами Каира. Они были неофициальными сборщиками мусора, так как собирали все органические и перерабатываемые отходы. Вторичное сырье они перерабатывали, сортировали и продавали, а органические отходы скармливали своим свиньям. Эти свиньи, в свою очередь, были их основным источником белка, а также приносили им доход, когда они продавали их торговцам. После истребления свиней им уже незачем было собирать органическую часть бытового мусора, и в городе стали быстро накапливаться органические отходы. Это привело к росту числа инфекционных заболеваний и увеличению популяции крыс. Сильное предубеждение против свиней, возможно, перевесило системное мышление правительственного агентства, которое дало разрешение на эту бойню.

Как долго нужно ждать, чтобы наступили изменения? Если ребенок не умеет читать так же хорошо, как его одноклассники, вы ждете, пока он сам начнет нормально читать, или ищете способ исправить эту ситуацию? Усвоятся ли уроки в ближайшее время или они вообще не усвоятся? Несколько лет назад я была членом центра по повышению квалификации преподавателей, и мы экспериментировали с творческими подходами к обучению, которые могли бы вдохновить педагогов. Одна из них не очень-то хотела применять эти идеи в первый год, но следующей осенью она преуспела в их использовании. Когда другой участник группы сказал ей: «Вы действительно изменились в этом году», – ее ответ был удивительным: «О, я изменилась в прошлом году. Просто это проявилось в этом году!»

Стратегии воспитания, градостроительная политика, деловые предприятия, которые со временем могли бы привести к успеху, могут легко провалиться, просто потому, что мы сдаемся слишком рано. В школах, возможно, эта игра в ожидание труднее всего дается режиссеру школьного театра в дни перед премьерой спектакля. Вряд ли генеральная репетиция прошла успешно, но режиссер просто надеется, что труппа достаточно много тренировалась и дополнительная энергия от аудитории, наконец, поможет собрать все элементы воедино. Чудесным образом именно так обычно и происходит!

Теперь, когда у нас появилось понимание того, как себя ведут системы и насколько они важны, мы можем перейти к следующим увлекательным главам. Они дают возможность освоить ценные навыки, которые, сочетаясь, делают видение мира систем простым, естественным и обогащающим. Чтобы подготовиться к знакомству с этими навыками, вы можете начать искать как можно больше систем в окружающем вас мире. Посмотрите, сможете ли вы понять, как они работают. Стремятся ли они к равновесию, нуждаются ли в сознательном регулировании, чтобы сохранить это равновесие, движутся ли в сторону роста или идут к саморазрушению? Если они разваливаются, способны ли вы это остановить? Происходят ли в них быстрые изменения, которые застают вас врасплох, или они прогрессируют так медленно, что это едва заметно?

Следующая глава будет посвящена искусству видеть ситуацию под несколькими углами зрения. Благодаря ему становится легче следить за меняющимися компонентами систем.

Игра с точками зрения

Все зависит от того, как мы смотрим на вещи, а не от того, каковы вещи сами по себе.

Карл Юнг

В полете на Луну самым значительным было не то, что люди ступили на Луну, а то, что они посмотрели на Землю.

Норман Казинс

Летучая мышь, висящая вниз головой, смеется над перевернутым миром.

Японская пословица

Мировоззренческие изменения могут подкрасться к вам, когда вы меньше всего этого ждете. Вы думаете, что видите мир таким, какой он есть, а потом вдруг осознаете, что всего лишь видите его под собственным углом зрения. До меня это неожиданно дошло в один прекрасный летний день. Я шла с парковки пафосного универсама в деловом районе Денвера в отель Браун Пэлис на воскресный бранч. Более элегантное место назначения трудно было придумать. Со мной была моя взрослая подруга Доун. Доун было под тридцать, и в свое время она была одним из лидеров в школе для трудных подростков, которой я руководила десятью годами ранее. Она была смелой и бесстрашной, и за ее холодной внешностью скрывалось мудрое и нежное сердце. Она спасла меня от бесчисленных ошибок в те годы, объясняя культурные реалии своих сверстников, и она собиралась сделать это снова.

Я наслаждалась созерцанием изящных, хорошо одетых людей, проходивших мимо нас по тротуару, и дорогих машин, едущих по улице, когда она нарушила мою задумчивость, сказав: «Конечно, Денвер – это бандитский город».

«Думаю, что в некоторых районах да», – ответила я.

«Нет, я имею в виду здесь».

«Ну, может быть, в ночное время», – сказала я, думая, что мы больше не вернемся к этому вопросу. Ее следующий комментарий открыл мне глаза.

«Нет, я имею в виду прямо сейчас».

Я посмотрела на прохожих свежим взглядом и впервые увидела угрюмого, крепкого парня, который пялился на нее, но в упор не видел меня. А среди автомобилей был один потрепанный, и из его окна высовывались парни, которые с ухмылкой на нее поглядывали. Мы были в полуметре друг от друга на тротуаре, но по своему опыту находились в тысячах миль друг от друга. Как часто это происходит в моей жизни? Как часто это происходит в вашей?

Следующая глава посвящена тому, как снять наши бессознательные шоры и увидеть динамику всевозможных систем с разных точек зрения.

Поворот вопроса

Помните мальчика-пастуха, который всегда мог сказать, скольких коз не хватает? Он еще не умел считать, но это не имело значения. Он так хорошо знал свое стадо, что просто замечал отсутствие, а не присутствие каких-то его членов. Когда учителя стараются выработать чувство общности в своих классах, они задают вопрос: «Кого сегодня нет?» Они стимулируют у учеников то же чувство, что они являются членами группы и вызывают у них понимание того, что кого-то из одноклассников не хватает^[25].

Мы тоже можем поиграть с дополнительным вопросом: «О чем не говорят; что я не слышу?»

Когда-то я посещала курсы по изучению закрытых травм черепа. Я знала, что в этой сфере я подготовлена лучше других учителей. Во время первого занятия у меня было множество вопросов, в основном о том, что не было изучено или проверено. Очевидно, я была таким учеником, которого не хотел бы видеть ни один преподаватель. Я знала, что мне нужно изменить свой подход, поэтому впоследствии я начала делать множество записей и практически замолчала. Преподаватель вздохнул с облегчением, а я получила очень много знаний, которые он никогда не передал бы мне напрямую. Мои конспекты были полны записей о том, что я не слышала, что еще не делалось в этой сфере и что стоило бы попробовать. Я перешла от слушания того, что говорилось, к слушанию того, что не говорилось.

Тот же самый сдвиг восприятия сотворил чудеса для недоедающих детей в бедных деревнях во Вьетнаме двадцать лет назад. В то время Джерри Стейрин и его жена Моника приняли приглашение правительства Вьетнама приехать в страну от имени организации по спасению детей и помочь решить проблему детского недоедания среди бедных.

Их пригласили всего на шесть месяцев, и у них не было никакой помощи и никакого бюджета. Но в конце этого времени наметился явный прогресс, и им предложили продолжить. В течение двух лет уровень недоедания сократился на 65–85 процентов. Секрет их успеха был в том, чтобы в каждой деревне изучать тех детей, которые не страдали от недоедания, и попросить матерей из каждой деревни помочь им в исследовании. Всех детей в возрасте до трех лет взвесили и измерили. Самые крупные и самые здоровые дети выделялись на фоне остальных, поэтому команда опросила их матерей. Как получилось, что они жили в тех же условиях бедности, как и остальные жители деревни, но их дети не голодали? Каков их секрет?

После того как команда исследователей обнаружила ответ, эти секреты раскрыли другим жителям. Секреты немного отличались от деревни к деревне, но, как правило, их суть сводилась к добавлению некоторых продуктов, потреблять которые другие жители деревни считали ниже своего достоинства. Особые ингредиенты варьировались от ботвы сладкого картофеля до крошечных креветок и крабов с рисовых полей. Также эти матери давали своим детям небольшие порции пищи в течение всего дня, даже если у тех была диарея, в то время как обычно детей кормили один-два раза в день, просто выкладывая перед ними пищу, и не кормили, если они болели. После того как жители деревни поняли, что решение проблемы уже найдено внутри общины, эта идея приобрела большую силу. С тех пор они продолжили внедрять эти позитивные изменения самостоятельно. Данный подход к изучению позитивного отклонения от нормы со временем оказался настолько успешным, что в настоящее время его применяют в более чем двадцати развивающихся странах по всему миру.

Сбор информации об общей картине

Хотя большинство наших сдвигов в восприятии возникают, когда мы переносим внимание на мелкие детали, сейчас мы живем в такое время, когда обзор нашей жизни с высоты птичьего полета также дает большие возможности. Спутниковые изображения окрестностей и погодных условий и даже полученные с помощью сигналов GPS на наших сотовых телефонах траектории наших передвижений и положений в пространстве создают новый обширный пласт информации. Они дают нам новый взгляд на наше место на этой планете и новый способ общения со своим окружением.

Часто места, которые не видны с земли, видны с помощью аэрофотосъемки и с помощью службы Google Earth. Эти снимки очень сильно облегчают работу археологов. Ангкор-Ват в Камбодже был построен с использованием пяти-десяти миллионов кирпичей, некоторые весом целых полторы тонны. Ранние гипотезы о том, что эти карьерные блоки перевозились вплавь по каналу, а затем обратно против течения, не имели смысла. С помощью недавних спутниковых снимков были, наконец, обнаружены идущие к храму слабые следы сотен небольших каналов, соединяющих карьеры, что решило эту загадку.

Климатологи сейчас изучают паттерны огромных перемещений песчаных дюн под действием погодных условий, которые говорят о времени, когда ветры дули в совершенно других направлениях, чем сегодня. Самая последняя головоломка, которая увлекла этих исследователей, – это тысячи древних каменных конфигураций, которые они называют «колеса пустыни». Эти колеса находятся в обширных пустынных районах по всей Иордании и в соседних странах, и сухопутные путешественники не замечали их в течение тысячелетий. Их назначение пока неизвестно, но их явно построили с какой-то целью.

Поиск точки приложения силы

Иногда взгляд на более широкую картину вообще не приносит нам пользу. Когда общая картина оказывается хаотичной, это может застать нас врасплох – кухня, заставленная посудой после званого обеда, наш первый взгляд на беспорядок в детской комнате, необходимость свести воедино налоговую информацию в этом году. Тогда мы должны изменить наше видение этого беспорядка, чтобы найти точку входа, которая позволит нам восстановить порядок в системе.

Крупномасштабные бедствия требуют аналогичных сдвигов в восприятии. Когда больницы заполняются пострадавшими, когда пожары или наводнения уничтожают целые общины, мы рассчитываем на ясное мышление спасателей, которых специально учили видеть возможность для действий во время хаоса. Они быстро переосмысливают эти ситуации, расставляя приоритеты в работе, которую предстоит выполнить, а затем почти сразу начинают принимать эффективные меры.

Этот же сдвиг восприятия необходим и в более постоянных ситуациях. Некоторые системы настолько застоялись, что кажется, будто нет никакого способа увидеть, как заставить их работать, и будто в них невозможно вмешаться и как-то улучшить. В таких случаях требуется принципиально новая точка зрения, такая, которая бы позволила увидеть путь к преобразованию всей системы. Психотерапевты могут дойти до этого состояния, когда их сеансы с клиентом, кажется, движутся в никуда. Учителя могут чувствовать себя в тупике из-за отсутствия прогресса в обучении студента, чье поведение или проблемы в обучении, кажется, заперли их в режиме ожидания. А семьи могут оказаться в состоянии, когда никто не развивается, когда отношения между членами семьи заставляют их сердиться, печалиться, расстраиваться или предаваться апатии.

Подобные времена требуют того, что студенты-психологи из университета Наропа называют «использовать НОС». Это замечательная идея! НОС означает «Непредвзятое Отношение к Ситуации» и подразумевает отказ от всех предположений, которые имеются у вас о ситуации, чтобы вы смогли посмотреть на нее свежим взглядом. Забудьте все сюжеты, которые вы придумали, чтобы объяснить поведение определенного человека. Затем начните замечать мелкие детали, как если бы вы видели их впервые. Не выносите никаких оценок. Просто почувствуйте, каково это – быть другим человеком. Если вы стремитесь оживить всю семью, представьте себе, каково быть каждым членом семьи. Попробуйте использовать их суждения, представьте себе, что подвергаетесь тому же стрессу, что и они, обратите внимание на то, что их радует, а затем, когда почувствуете, что честно подстроились под них, подумайте о какой-нибудь мелочи, которая принесет им радость или облегчение. В последующие дни найдите способ, чтобы оказать каждому из них эти маленькие знаки внимания. Системы часто способны серьезно изменяться при очень небольших исправлениях, при условии, что эти исправления подобраны правильно.

Часто, казалось бы, неисправимые условия бедности во всем мире могут поддаться вмешательствам, спланированным на основе этих принципиально новых взглядов. Вот вдохновляющий пример одного из таких вмешательств. Танзания сталкивается с проблемами, характерными для районов Восточной Африки, выращивающих кофе. Нестабильная погода не дает никакой гарантии, что продовольственные культуры дадут урожай, и в случае с товарной культурой, которой является кофе, рынок может обвалиться, оставив фермеров с несъедобным товаром, который приносит мало денег. И даже когда рынок силен, по-прежнему остаются шесть месяцев недоедания между урожаями. Области, выращивающие кофе, также должны бороться с побочными продуктами производства: грудами гниющей шелухи, листьев и кофейной гущи, которые выделяют такие огромные количества парниковых газов и настолько богаты кофеином и танином, что даже скот не может переварить их.

Сейчас это все изменяется благодаря радикальному изменению восприятия, произошедшему благодаря фонду Инициативы по исследованию нулевых выбросов (Zero Emissions Research and Initiatives (ZERI) Foundation). Один из их основных принципов гласит: «Все, что является отходами для одного вида, является питательным веществом или пищей для другого вида, принадлежащего к другому биологическому царству», поэтому они увидели в этих остатках от урожая кофе неиспользованный ресурс, а не отходы. ZERI нашли несколько сортов съедобных грибов, которые могли бы расти на грядках, сделанных из этих отходов. Когда эти грибы растут, то потребляют большое количество кофеина и танина, превращая оставшуюся массу в насыщенный, содержащий много клетчатки корм для крупного рогатого скота. Кроме того, эти грибы содержат много белка и витаминов группы В. Они могли бы стать важным источником пищи для фермеров и даже давать небольшое количество товарной культуры, которую можно было бы продавать.

Под руководством группы под названием «Устойчивый урожай» руководители ZERI и калифорнийской компании Equator Coffee Company собрались вместе, чтобы запустить пилотный проект под названием «Белок из отходов», в рамках которого они показали пятидесяти женщинам из сельской местности, как правильно сделать грядки из отходов выращивания кофе и выращивать на них эти грибы. Эти пилотные начинания оказались настолько успешными, что идея стала распространяться по всему региону. Сейчас ее пытаются масштабировать и на другие континенты. Каждая прорывная идея, подобная этой, в конечном счете, должна выдержать проверку таким разрастанием и действительно начать менять мир. Это называется увеличением масштаба.

Этот процесс роста может быть прерван различными странными препятствиями. Одна гуманитарная миссия нашла удивительный способ обойти возникшую перед ней трудность. В южноиндийском штате Тамил Наду чрезвычайно распространена поддающаяся лечению слепота, вызванная катарактой. В 1976 году некоммерческая организация под названием «Аравинд» начала лечение подобных пациентов. В сотрудничестве с социальным предпринимателем из США, Дэвидом Грином, они собрали достаточно средств на покупку двадцати пяти тысяч линз в год. Половина пациентов смогли оплатить свои операции, поэтому «Аравинд» использовала эти деньги, чтобы помочь заплатить за операции другой половине пациентов, у которых денег не было. У них были врачи, пациенты и растущая сеть клиник, но препятствием стала стоимость замены линз, которая, как правило, составляла несколько сотен долларов за штуку. Однако, вместо того, чтобы позволить этому фактору ограничить их рост, они снова обратились к Грину и создали свою собственную производственную компанию, Aurolab, чтобы выпускать свои собственные линзы. В настоящее время Aurolab производит около двух миллионов линз в год, снизив затраты до менее десяти долларов за штуку. Под руководством Аравинда сейчас находится семь больниц и более тридцати филиалов. Они исцеляют триста тысяч пациентов в год. Обойдя это препятствие, они преуспели и увеличили масштаб своих операций.

Есть ли в вашей жизни системы, которые развиваются не так, как вам бы хотелось? Надеемся, что эти рассказы вдохновили вас преодолеть препятствия, мешающие вашим системам хорошо работать.

Открытие новых схем

Сделать открытие – это увидеть то, что видят остальные, но при этом думать о том, о чем еще никто не думал.

Альберт Сент-Дьёрдьи лауреат Нобелевской премии 1937 года по физиологии за открытие витамина С и его использование

Чтобы найти новые вопросы, новые возможности, рассматривать старые проблемы под новым углом, требуется творческое воображение, и это знаменует реальный прогресс в науке.

Альберт Эйнштейн

18 ноября 1861 года Джулия Уорд Хоу создала самую вдохновляющую песню армий Союза в гражданской войне – «Боевой гимн Республики». Солдаты пели ее в своих лагерях каждую ночь, и многие считали воодушевление от этой песни решающим фактором в их победе в войне. Однако создание этой песни не было таким уж трудным делом. Она сама сочинилась в одну из ночей, когда Уорд находилась в полубессознательном состоянии. Вот как она описывает это в своем дневнике:

«В ту ночь, как обычно, я пошла спать и спала, по своему обыкновению, весьма крепко. Я проснулась в серой утренней полутьме, и, когда я лежала в ожидании рассвета, строчки желанного стихотворения начали сплетаться в моей голове. Обдумав их все, я сказала себе: “Я должна встать и записать эти стихи, иначе я засну и забуду их”. Затем я вскочила с постели и в полутьме нашла огрызок карандаша, которым, как я вспомнила, я что-то писала накануне. Я нацарапала стихи, почти не глядя на бумагу».

Как часто у вас бывали подобные моменты озарения? Это может произойти в простых ситуациях, например, когда вы находите новый способ расставить мебель или в более сложных условиях, когда вы проводите реструктуризацию своих финансов или делаете новые важные шаги в своей карьере или семейной жизни. Однако вы вполне можете столкнуться с тем, что зациклились на каких-то не очень хороших схемах, без надежд на какие-либо прорывы. В этой главе мы изучим перспективные способы освежить ум и найти схемы, открывающие новые возможности. Прежде чем вы продолжите, вам, возможно, стоит записать несколько схем, которые вы хотели бы изменить. Возможно, одна из перечисленных ниже стратегий может помочь вам достичь результатов.

Пересмотрите старые проблемы под новым углом зрения

Многие научные открытия происходят, когда ученый проводит новое исследование, которое бросает вызов основной идее или выводам предыдущих исследований. Вы тоже можете сделать это. Найдите в своей жизни схемы, которые кажутся вам тупиковыми и нерабочими, а затем бросьте им вызов. Вот несколько научных проблем, чтобы показать вам, как это делается.

Если дети проводят слишком много времени у компьютера или читают книги, держа их слишком близко от глаз, это приводит к близорукости, не так ли? А может быть, это просто наследственность. А может, и нет. Оба предположения были оспорены учеными, которые провели два ключевых исследования. В 2007 году исследователи университета штата Огайо изучали американских детей, у которых оба родителя были близорукими, и нашли еще одну переменную, которая разделила группу пополам. Те, кто проводил по крайней мере два часа на открытом воздухе, имели в четыре раза меньше шансов стать близорукими, чем те, кто проводил на улице менее одного часа в день. На следующий год другие исследователи сравнили две популяции детей, имеющие китайское происхождение: группу, проживающую в Сингапуре, которая проводила всего три часа в неделю на открытом воздухе, и группу, живущую в Сиднее, которая проводила почти четырнадцать часов в неделю на улице. Обе группы родителей имели одинаковые уровни близорукости, но их дети резко отличались в зависимости от времени их пребывания на солнце. Дети в Сиднее имели в девять раз меньше шансов на развитие близорукости. Главный вывод, который мы можем из этого сделать: нужно искать новую переменную, которая может изменить нежелательную для вас схему.

После многолетних поисков способов уничтожения раковых клеток возник новый вопрос: кто помогает этим раковым клеткам развиваться? Почему некоторые соседние клетки способствуют развитию болезни и можно ли сделать эту окружающую среду менее привлекательной? Эта новая область исследований стала вызывать большой интерес в 2003 году, через год после того, как крупные федеральные исследования указали на повышенный риск возникновения рака молочной железы в результате приема комбинации эстрогена и прогестина в препарате под названием Prempro. Количество случаев выявления рака молочной железы ежегодно увеличивалось начиная с 1945 года, но вдруг в 2003 году оно снизилось на 15 процентов и с тех пор не повышалось. Единственное изменение, которое могло бы объяснить это, состояло в том, что миллионы женщин в период менопаузы вняли предупреждению прекратить прием Prempro. Его присутствие в их организме, по-видимому, ослабляло границы вокруг небольших групп раковых клеток, возникающих в груди естественным образом. В результате эти клетки с большей вероятностью могли перекинуться на ближайших соседей и повредить их. Отказ от этого препарата позволил восстановить эти границы. Сейчас многие исследователи ищут другие способы обратить вспять раковый процесс, изменяя клеточную среду вокруг очага поражения. Главный вывод, который мы можем сделать для себя из этой истории: необходимо обращать внимание на то, что окружает нежелательную для вас схему, а не на проблему саму по себе.

Обращаем ли мы внимание на проблему вывода из организма определенных веществ? Ответ на этот вопрос может сильно повлиять на направление, в котором будут идти исследования болезни Альцгеймера. Мозг производит бета-амилоид у всех, но у пациентов с болезнью Альцгеймера, как известно, он образует бляшки, которые мешают работать ключевым областям головного мозга. Основная масса исследований направлена на сокращение уровня бета-амилоида в головном мозге и на поиск способов остановить его выработку. Но такой подход может не сработать, так как амилоид имеет важные функции. Например, он служит своего рода успокоителем нервных клеток. Когда нервные клетки начинают активироваться слишком часто, они выделяют амилоид, чтобы снизить свою активность до обычного уровня. Семилетнее исследование, начавшееся в 2003 году, недавно показало, что выработка бета-амилоида у больных, страдающих болезнью Альцгеймера, не выходит за рамки нормы, и проблема заключается в его выводе из организма. Он выводится из организма намного медленнее других веществ. Это открытие запустило серию новых исследований, направленных на поиск способа улучшить выведение этого вещества. Кроме того, ученые стали искать состояния сознания, которые изначально не требуют столько амилоида, а также другие способы успокоить нервные клетки, чтобы они задействовали меньше амилоида. Главный вывод, который мы можем для себя из этого сделать: иногда бывает полезно поискать то, что может снизить интенсивность работы нежелательной схемы, а не зацикливаться на том, что приводит к ее возникновению.

Выйдите за пределы логики своих рассуждений

Когда мы рассуждаем, то организуем свое мышление последовательно, чтобы суметь обосновать свои выводы. Это оставляет мало шансов для появления новых возможностей. Вы можете спровоцировать ваш мозг на новый способ мышления, если нарушите установленный порядок. Сознательно читайте или слушайте об идеях, кажущихся не связаными схемой, над которой вы работаете. Когда я училась в аспирантуре, то часто смотрела на книги, лежавшие в тележке, куда их складывали библиотекари для дальнейшего возвращения их на полки. Там были разные книги, которые я бы никогда не выбрала, книги, которые, казалось, вообще не относятся к вопросу, который я исследую в настоящее время. Я выбирала три или четыре из них, бегло просматривала их перед началом исследования и часто получала прорывные идеи, таким образом выходя за рамки моей области.

Даже если ваши проблемы являются менее научными и более приземленными, вы можете попробовать собирать информацию таким же образом. Читайте журналы или книги, посвященные областям, с которыми вы никогда не сталкивались, или поговорите с людьми, чьи жизненные ситуации не связаны с вашей. После того как вы узнаете, как они мыслят и какие схемы они открыли, посмотрите, нельзя ли применить это к решению вашей проблемы.

Возьмите мозг взаймы

Иногда лучшее, что можно сделать, – это взять взаймы чужой мозг. Вы можете попробовать провести эксперимент, похожий на тот, который действительно нравился моим ученикам. Они делились на две группы, и каждая группа говорила о вопросах, на которых они, оказалось, застряли. После того как каждая группа останавливалась на одном вопросе, который был интересен всем ее участникам, группы менялись вопросами. Им надо было поразмышлять над вопросом другой группы в течение одной-двух недель. Затем мы выделяли время на занятии, когда размышлявшие над вопросом чужой группы садились в кружок и обсуждали свои мысли, а в то время авторы вопроса садились за пределы этого кружка, чтобы спокойно послушать обсуждение. На следующей неделе наступала очередь другой группы послушать обсуждение своего вопроса.

Если вы попробуете это, будет лучше, если в этом примет участие, по крайней мере, четыре человека. Один из вас может попросить трех других поразмышлять над вашим вопросом. Если они ответят сразу, то смогут озвучить только свои непосредственные мысли и мнения, а такой ответ редко бывает удовлетворительным. Однако, если они потратят несколько дней, чтобы поразмышлять над вашим вопросом, помедитируют над ним и продумают его глубже, то сделают вам гораздо более содержательные предложения. Когда они соберутся вместе, крайне важно для вас, как человека, задавшего вопрос, слушать их молча, пока они обсуждают то, что их разум сделал с вашим вопросом. Они не должны говорить с вами напрямую, только друг с другом. Оставаясь в тени, вы можете чувствовать, как ваш разум раскрепощается, пока вы подслушиваете их разговор.

Научитесь провоцировать появление новых закономерностей, моделей и схем

Мы говорили о схемах и закономерностях, которые всего-навсего скрыты от нас. Но ситуация могла просто не содержать некоторых схем, когда мы в последний раз ее изучали. Местные продукты могут стать мегапопулярными благодаря вирусной рекламе в Интернете, социальные восстания могут привести к новым политическим реалиям, а малые инициативы могут распространиться среди населения для общего блага. Вангари Маатаи возглавила группу женщин, вместе с которыми она стала высаживать деревья в родной Кении. Этим она дала им силы забрать землю у коррумпированного правительства и одновременно вернуть растительность в пустыню. Ее фонд в итоге посадил тридцать миллионов деревьев, но она не могла предвидеть, что это вдохновит Организацию Объединенных Наций на то, чтобы распространить эту идею по всему миру и, в конечном итоге, посадить еще одиннадцать миллиардов деревьев. Она не могла даже мечтать, что в 2004 году получит Нобелевскую премию мира за свою работу.

Некоторые намечающиеся закономерности невозможно обнаружить без помощи мощных компьютерных систем, которые могут обрабатывать такие огромные объемы информации, что получили название Большие данные. Правительство США создало программу «Инициатива по исследованию и развитию Больших данных» (Big Data Research and Development Initiative), объединив мощные суперкомпьютеры в собственных лабораториях с научно-исследовательскими центрами в университетах по всей стране. Некоторые из этих исследований Больших данных были спорными, поскольку считалось, что они вторгаются в частную жизнь, в то время как другие исследования оказались весьма полезными. Один полезный проект возник в ответ на проект «Геном человека», который показал, что в формировании генетической наследственности участвуют менее 2 процентов из примерно одного миллиона пар ДНК. Почти 97 процентов из оставшихся частей ДНК, казалось, не имеют никакой цели и были признаны мусором ДНК.

В 2003 году был запущен проект «Кодирование», призванный изучить этот мусор. Так началось девятилетнее сотрудничество между 440 учеными из тридцати двух лабораторий по всему миру. Их выводы, наконец, были обнародованы, и все они говорят об одном потрясающем открытии! Большая часть этой мусорной ДНК состоит из переключателей, которые регулируют поведение соседних генов. В недавней статье в New York Times приводятся слова одного участника этого проекта, Майкла Снайдера из Стэнфордского университета: «Большинство изменений, которые влияют на заболевание, затрагивают не сами гены, а переключатели». Перспективы применения этого открытия в медицине выглядят многообещающе.

Но самые привлекательные проекты намечающихся закономерностей существуют в нашем сознании. Мы не всегда должны ждать, пока они возникнут сами. На самом деле, мы можем научиться вызывать их при помощи подсознания.

Я живу в сельской местности, и за моим участком проходит фермерский канал. Это часть большой сети ирригационных каналов, обслуживающих территорию, но он не всегда был там. Однажды я навестила Фрэнка, смотрителя каналов, который следит за этим каналом тридцать девять лет, и оказалось, что именно он организовал среди фермеров район экономного расходования воды. Фермеры известны своей независимостью, поэтому я спросила его, как он это сделал. Его ответ меня озадачил. «У меня было время», – сказал он, и он имел в виду гораздо больше, чем я подумала. Он рассказал, что съездил к каждому фермеру в регионе. Он объяснял намеченный проект, а затем переводил разговор на другие темы. Иногда этот не имеющий отношения к его цели разговор длился полчаса или даже более, но, как он сказал, «у меня было время». В какой-то момент каждый фермер возвращался к идее проекта и говорил, что он обдумал ее и решил присоединиться. Это решение приходило к ним из задворков сознания, пока Фрэнк намеренно говорил на другие темы. Фрэнк был совершенно уверен, что если бы он требовал дать ответ сразу после того, как объяснил свое предложение, то получил бы намного больше голосов «против», чем «за». Он интуитивно умел отодвигать важные вопросы на второй план и тем самым ненавязчиво заставлять людей принимать нужные решения!

Иногда вы можете даже не осознавать, что на задворках вашего сознания что-то происходит. Однажды утром во времена моего обучения в аспирантуре я проснулась с чувством, что моя голова переполнена идеями из всех курсов, которые я посещала. Мне хотелось на некоторое время вытеснить все эти мысли из головы. Поэтому я пошла в библиотеку, выбрала столик у стены, на котором лежала толстая книга, и села за него. Книга оказалась сборником названий всех книг в мягкой обложке, вышедших в печать, и я подумала, что это подойдет прекрасно, так как мне это было вообще неинтересно. Я просидела там почти восемь часов, методично читая заголовки, имена авторов, даты выпуска, названия издательств, названия городов, и не думала ни о чем. Когда в тот день я покинула библиотеку, мой ум был освежающе пуст или так мне казалось. Но примерно через три дня у меня стало появляться смутное представление о книгах, которые не публикуют! Я ни за что не могла бы сделать это открытие сознательно. Оно пришло из задворков моего разума!

Хотя на осознание этой закономерности ушло три дня, в некоторых случаях требуется гораздо больше времени. Возможно, вы размышляли над какими-то вопросами недели, даже годы, а потом вдруг наткнулись на их решение как бы совершенно случайно. Вы изучали какой-то вопрос все это время, но частицы информации находились в вашем подсознании до тех пор, пока не объединились в готовую схему и не стали готовы перейти на уровень сознания.

В следующей главе описывается модель, которая формировалась тридцать лет! Я думаю, вам понравится.

Открытие идеи числа пять!

Некоторые идеи как-то особенно связаны с каким-то определенным числом. Есть «тройственные» по своей сути идеи, например основа, путь и плод^[26], или начало, середина и конец, или воля, сердце и разум. Греки говорили о четырех темпераментах, сопоставляемых с четырьмя временами года. Воздушная весна – это сангвиник. Огненное лето – холерик. Переменчивая осень – меланхолик. И влажная зима – флегматик. Коренные народы часто уделяют пристальное внимание четырем направлениям. В наше время Карл Юнг вновь обратил внимание на греческую классификацию людских характеров и на ее основе выделил четыре типа личности: интуитивный, чувствующий, ощущающий и мыслительный. За цифрой «пять» тоже часто стоит какая-то идея, например, китайская теория пяти элементов, в которой говорится об огне, земле, металле, воде и дереве. Эти элементы, как правило, соединяются друг с другом по кругу. В результате получается идея числа пять.

Я хотела бы сказать, что меня озарило моментально, во сне или в результате изучения других пяти идей, но это не так. Мое знание зрело и накапливалось в течение примерно тридцати лет. Основной вопрос, который позволил привести все более растущий список моих идей к заключительному виду, был следующим: «Какие главные качества необходимы, чтобы освободить разум и хорошо мыслить?»

Первые два качества я обнаружила рано. В 1960-х и 1970-х годах я работала преподавателем у детей с трудностями в обучении и эмоциональными проблемами. Некоторые из них настолько плохо справлялись с любыми затруднениями, что, столкнувшись с малейшей неопределенностью, тут же сдавались. Но новые знания всегда изначально являются неопределенными, пока вы не поймете то, что вам объясняют. Каким-то образом мне нужно было развить их устойчивость к неопределенности, иначе бы они никогда не смогли бы получать новые знания. Поэтому мы расширяли границы этой устойчивости. Я обычно задавала какой-то сложный вопрос и просила их обдумать его до следующего дня, когда мы должны будем найти ответ. Мы рассматривали вопросы, которые имели больше одного «правильного» ответа, в зависимости от точки зрения. У нас была специальная доска, где они размещали вопросы, которые не имели простых ответов. Почему бывают войны? Любят ли рыбы играть? Почему цветы имеют так много форм и окрасок? Постепенно их терпимость к неопределенности увеличивалась.

У этих учеников часто было и второе серьезное препятствие к обучению. Они не могли терпеть повторений, называя их скучными. Это означало, что они не будут выполнять упражнения и в итоге не справятся с предметами, которые основаны на знании предыдущего материала, как, например, математика и иностранные языки. Я решила подойти к этой проблеме в лоб. Мы по-настоящему тренировались выдерживать скуку. Для этого я старалась продлить время, в течение которого они могли вытерпеть выполнение простых математических задач, не погружаясь в мечтания и не уходя со своего рабочего места. Они продвинулись с интервала в две-три минуты до целых пятнадцати минут. В течение многих лет я замечала именно эти две способности: переносить неопределенность и терпеть скуку.

Затем, в начале 1980-х, я начала преподавать в колледже и быстро заметила необычную черту среди студентов, занимавшихся гуманитарными науками. Во всем, что они делали, был элемент неожиданности, и я поняла, что они имели чрезвычайную устойчивость к новизне. У меня промелькнула мысль, что это может быть «тройственная» идея. Были ли скука, неопределенность и новизна сродни любому из «тройственных» паттернов, которые я знала? Казалось, что это не так, поэтому я просто сохранила их как странный список, который я создавала.

Я заметила следующий тип устойчивости к различным факторам в конце 1980-х и начале 90-х. В эти годы были очень популярны такие термины, как «конечный итог», и идеи о том, что все, даже теория хаоса, сводится к очень простой модели. Но лично мне все казалось не таким уж простым, и я продолжала считать, что, на самом деле, при внимательном рассмотрении все оказывалось невероятно сложным.

Эта точка зрения была удивительно непопулярной до тех пор, пока математики не разработали теорию сложности. При помощи «нечеткой логики» математикам удалось обнаружить в данных логические закономерности, которые не были очевидными, и создать поколение «умных» машин, которые могли адаптироваться к потребностям каждого владельца. Оборудование с голосовым управлением стало распознавать акцент говорящего, стиральные машины начали запоминать любимые владельцами виды загрузки, а инвесторы получили новый инструмент для выявления тенденций на рынке. Примерно в то же время Барбара МакКлинток открыла огромную сложность генетического материала. Медицинские исследователи, изучающие рак и СПИД, начали пробираться сквозь лабиринт из изменяющихся вирусов и биохимических каскадов, стоящих за многими условиями, объяснить которые в процессе поиска простого объяснения было невозможно. Эта новая устойчивость к сложности способствовала также процветанию сферы глубинной экологии. И наконец, у ученых появилась возможность оценить по достоинству невероятные взаимозависимости и переменные чрезвычайно сложных природных систем.

Конечно же, мой список из четырех видов устойчивости должен был соответствовать идее «четырех». Я долгое время пыталась сопоставить неопределенность, скуку, новизну и сложность с темпераментом или свойствами четырех направлений. Но все безрезультатно. Это был по-прежнему странный список. Я отложила его в сторону и почти забыла о нем.

В середине 1990-х психология стала активно рассматривать теории привязанности, нарциссизма и пограничных типов личности. Считалось, что проблема была как-то связана со «слабыми границами». Эти люди либо имели слабые границы и находились под чрезмерным влиянием энергетических полей вокруг них, либо видели вещи только как продолжение самих себя, что означало, что они не были достаточно открыты, чтобы ощутить мир. Это было странно, и я все думала, как это связано со способностью ощущать энергетические поля в окружающей среде и физические, эмоциональные и когнитивные состояния других людей. Как у массажиста получается найти точку, в которой наблюдается энергетический дисбаланс? Как у друга получается прокомментировать настроение другого человека, прежде чем тот что-то скажет? Как у преподавателя получается, выслушав вопрос ученика, подстроить ответ под образ его мышления? Страдаем ли мы все от пограничного расстройства личности?

Однажды я активно обдумывала свой вопрос о границах, когда пришел студент, изучающий соматическую психологию. «Расскажите что-нибудь о границах», – попросила я его, чтобы начать беседу. «Ну, – ответил он, – конечно, это кожа». И тут я поняла. Кожа – это полупроницаемая мембрана. Вопрос на самом деле был не о границах. Он был о проницаемости! Тогда диагностический вопрос будет заключаться в том, может ли человек регулировать свою проницаемость или нет. Если человек открыт, то он становится чрезмерно чувствительным к окружающим его энергетическим полям. Если он закрыт, то не обращает внимания на других. Но если он способен увеличивать и уменьшать свою проницаемость так, чтобы соответствовать ситуации, то может преуспеть в работе и в жизни.

Я вспомнила свой старый список из четырех видов толерантности и осторожно добавила в него этот пятый пункт. Может ли это на самом деле оказаться идеей, соответствующей числу пять? Есть ли у элементов списка особые отношения друг с другом, имеет ли каждый из них свое собственное местоположение в круге, поддерживает или усиливает каждый элемент последующий? Если один из элементов заблокирован или отсутствует, прерывается ли поток энергии? Кажется, что это именно так! Вот как они, судя по всему, располагаются в этом круге.

Мы можем следовать за ними по кругу следующим образом.

1. Устойчивость к скуке (или неподвижность) создает спокойствие, помогая справиться с увеличением сложности. С другой стороны, слишком большая устойчивость к скуке приводит к невероятной прокрастинации, когда завершить какое-либо дело становится невозможно.

2. Устойчивость к сложности позволяет сознанию расшириться и чувствовать себя как дома в более сложном мире, собирая, удерживая и легко организуя огромные объемы информации. Тем не менее, эти знания могут также привести к жесткости мышления, когда человек закрывает свое сознание для перемен, если он не остается открытым для новых идей и мыслей других людей.

3. Проницаемость позволяет настроиться на энергии вокруг вас, фиксируя тонкие сигналы, настроения, потребности и связи между людьми, растениями, животными и объектами окружающей среды. Тем не менее, это может стать невыносимым, если человек не установит надлежащих границ.

4. Устойчивость к неопределенности зависит от текучего интеллекта. Он способен продолжать нормально функционировать в неопределенной ситуации, которая остается таковой в течение длительных периодов времени. Более фиксированный ум будет сопротивляться неопределенности и упустит восхитительные встречи со следующим видом устойчивости – устойчивости к новизне.

5. Устойчивость к новизне является самым захватывающим из всех состояний, но иногда она может оказаться слишком сильной. Если для человека характерны высокая устойчивость к новизне в сочетании с низкой устойчивостью к скуке, это очень легко может привести к тому, что он попадет в аддиктивный цикл с петлей положительной обратной связи и не сможет при необходимости прервать свою деятельность.

Теперь вы, наверное, думаете о том, как каждый тип устойчивости развит у вас. Если вы подозреваете, что переусердствуете с каким-то из этих типов устойчивости, вот некоторые советы, которые помогут вам устранить этот перекос в своем круге.

1. Чтобы справиться с чрезмерной скукой, работайте со следующим типом устойчивости: сложностью. Когда жизнь замедляется до почти полного однообразия и вы чувствуете, что застряли и даже не думаете больше об изменении, возможно, настало время по-новому взглянуть на вашу ситуацию. Попросите друзей или советчиков помочь вам описать свою жизнь в более ярких и сложных понятиях. Ищите свежие способы посмотреть на старые модели, подвергнуть сомнению вашу текущую жизнь и вдохнуть в нее новую энергию. Позвольте ей стать более сложной, более разнообразной и интересной и затем начните снова интересоваться разнообразными возможностями для своего будущего, когда вы увидите себя в этом новом свете.

2. Чтобы справиться с чрезмерной сложностью, работайте со следующим типом устойчивости: проницаемостью. Если вы слишком запутались в собственных шаблонах мышления, чувствуете изоляцию от других и чрезмерно глубоко погружены в размышления о сложных идеях, возможно, пришло время слегка приоткрыться для мира. Восстановите связь со своим телом – начните тренироваться, улучшите свой образ питания, больше спите, сходите на массаж. Расширьте свою социальную жизнь – заведите новых друзей, насладитесь обществом старых, займитесь какой-нибудь волонтерской работой, которая помогает людям. По-новому общайтесь с природой – ходите в походы, общайтесь с животными, заведите себе какого-нибудь домашнего питомца. Ищите способы взаимодействия с другими культурами – например, займитесь народными танцами, этнической кулинарией или даже отправьтесь в путешествие.

3. Чтобы справиться с чрезмерной проницаемостью, работайте со следующим типом устойчивости: неопределенностью. Когда вы потеряетесь в окружающей вас энергии, когда вас настолько захлестнут личностные особенности и требования других, что вы забудете, кто вы есть, вам, возможно, потребуется снизить чувствительность к этой путанице. Если у вас есть чувство неуверенности и непредсказуемости, вы можете назвать это ощущение путаницей или неопределенностью. Когда вы называете это путаницей, вы можете ощутить беспомощность и потерять уверенность в себе. И тогда вы, скорее всего, потеряете ощущения себя в ситуации. Тем не менее, если вы научитесь называть это ощущение неопределенностью, то сможете больше расслабиться и понять, что непонятной является ситуация, а не вы. Вы сможете заметить, что мир немного размыт, и при этом сохранить четкое представление о самом себе. Используйте этот способ переименования ситуации и переходите от чувства путаницы к способности замечать неопределенность.

4. Чтобы обуздать чрезмерную неопределенность, работайте со следующим типом устойчивости: новизной. Когда вы настолько свыкнетесь с неопределенностью, что это начнет мешать вашей способности привносить в жизнь новые идеи и увлечения, это может привести к возникновению чувства апатии и безразличия. Жизнь может начать казаться бессмысленной и депрессивной. Поэтому пора изучить способы вернуть больше энергии в вашу жизнь, чтобы возродить восторг от неожиданностей и сделать каждый день более энергичным. Подумайте о том, как открыть возможности для игры, шуток и спонтанных поступков. Начните развивать инициативу, быстро реагируйте даже на мимолетные идеи и прекратите игнорировать желание быть креативным. Проводите время с друзьями, которые естественным образом стремятся к новизне. Делая это, вы можете привыкнуть к жизненной силе и приливам энергии, возникающим, когда ваша жизнь окрашивается новизной.

5. Чтобы обуздать чрезмерную новизну, работайте со следующим типом устойчивости: тишиной / скукой. Когда ваша жизнь настолько заряжается высокой энергией, волнением, неожиданными событиями и всплесками креативности, что вы больше не можете успокоиться или почувствовать удовлетворение, вы, скорее всего, разовьете в себе нездоровую зависимость от чего-либо в попытке поддержать течение энергии или наконец расслабиться. Значит, пришло время найти здоровые способы контролировать свою любовь к новизне. Чего вам не хватает, так это способности успокоиться. Начните прибегать к стратегиям релаксации, выполняйте упражнения на растяжку или занимайтесь йогой, начните заниматься садоводством, осваивайте какой-то новый навык, который требует повторения – учите новый язык или возьмите в руки какой-нибудь музыкальный инструмент. Эти методы могут научить вас приветствовать пустой ум, спокойное сердце и расслабленное тело.

Следующая глава вдохнет жизнь в эти типы устойчивости рассказами о том, как мои ученики из университета Наропы работали с каждым из них. Вы можете испытать некоторые из этих интригующих экспериментов на себе.

Оживление пяти типов устойчивости

На протяжении многих лет мы с моими студентами из университета Наропы провели множество экспериментов, открывая пути для укрепления того, что мы стали называть пятью типами устойчивости. Вот некоторые из наших любимых занятий.

Скука: принимаем повторение

[Музыка требует] многих лет практики для того, чтобы сделать осознанное неосознанным.

Джамшед Бхаруча, скрипач и невролог

Повторение может быть сложным для нас, взрослых. Пребывание в каждом мгновении и сопротивление соблазну сделать что-то привычным нелегко. В школах заслуженные учителя знают, кто является учителем-мастером, а кто уже выгорел. Если «выгоревший» учитель заявляет, что преподает в течение двадцати лет, они говорят друг другу: «Это неправда. Этот учитель преподавал только один год двадцать раз подряд». Искусство овладения мастерством включает в себя повторение без скатывания в рутину. Преподавание должно оставаться живым и иметь множество нюансов каждый год.

Это не всегда было сложным для нас. В детстве все мы любили повторения. Это была наша основная стратегия знакомства с миром, и игра была нашей основной деятельностью. Мне казалось, что для каждого вида игры характерны свои основные движения, поэтому я придумала занятие в своей группе в университете Наропы, чтобы исследовать это. Я просила учеников взять чистую бумагу и карандаши и изобразить кривую, характерную для движения из их любимой в детстве игры. Никаких слов, никаких изображений, никаких названий на странице, ничего, кроме какого-то движения. Затем мы раскладывали на полу все тридцать с лишним рисунков и молча приступали к их сортировке так, как будто мы собирались повесить их в галерее. Единственное правило заключалось в том, что каждый рисунок нужно было сгруппировать, по крайней мере, с еще одним. Если кто-то хотел пересмотреть какую-то группу рисунков, это было нормально, и перемещения продолжались до тех пор, пока желание что-либо перегруппировывать не исчезло. Затем все отправлялись в другое место с другими членами группы, в которую попали их рисунки, чтобы обсудить свои движения. Как ни странно, но нам часто удавалось правильно подбирать одинаковые жесты. Почти всегда пловцы, любители лазать по деревьям, любители качелей, любители риска и так далее группировались друг с другом.

С годами стала появляться еще одна закономерность. Казалось, что эти характерные движения внутренне сформировали и разум нарисовавших их студентов. Любители лазать по деревьям все как один были провидцами, которые предпочитали видеть перспективу, а пловцы, как правило, были очень прямыми и целеустремленными. Однажды я подкинула эту идею во время занятий и, как обычно, стала ждать, когда появится студент, который подвергнет ее сомнению, сказав, что противоположное также может быть правдой. Так и случилось. Это оказалась девушка. И тогда я спросила ее, не висела ли она подолгу в детстве вниз головой на брусьях. «Конечно», – сказала она. Очевидно, эту новую закономерность стоит исследовать, но в те годы у нас просто не было времени, чтобы развивать эту идею дальше. Тем не менее, вы можете подумать о движении из вашей любимой игры и посмотреть, не похожим ли образом любит играть ваш разум.

Сложность: создание коллекции ваших образов (картин)

[В школе] мне приходилось использовать мои картины. Какие картины? Ну вы знаете. Вы смотрите и видите курицу и коров, и это на самом деле не важно, но затем вдали вы видите, как по оврагу бежит лошадь. Вот эта картина запоминается… [Пауза] У меня есть много таких картин.

Вальтер Литтлмун

Мы можем научиться искать подобные картины в окружающей нас природе так же блестяще, как это делал Вальтер Литтлмун, обращая более пристальное внимание на то, как природа себя ведет. Вы можете подойти к этой задаче двумя способами: можно начать собирать интересные факты о природе, которые могли бы когда-нибудь пригодиться, или можно подойти к задаче так, как подходят мои студенты, когда они выполняют упражнение под названием мысленная практика. Мне никак не удавалось научить своих студентов создавать такой огромный запас образов, которые всего за один семестр создал Литтлмун, поэтому я изменила эту задачу. Его образы были потенциальными ответами, ожидающими вопросы, с которыми он столкнется в жизни, но как насчет того, чтобы начать с вопроса, а затем искать в природе ответы?

Студентам нужно было выбрать любой вопрос о себе, который, казалось, касался какого-то их психологического качества, темы, которую они могли бы обсудить с близким другом или на сеансе психотерапии. Однако вместо того, чтобы просить совета у своих друзей или психотерапевта, они должны были спросить природу. Вопросы широко варьировались: Правда ли, что я холодная и колючая? Как я могу контролировать свой взрывной темперамент? Что значит быть навязчивым, или быть скрягой, или изгоем? Почему я не могу создать теплое пространство или надлежащее гнездо? Почему я не люблю находиться в группе? Их попросили полностью отказаться от каких-либо ссылок на человеческое поведение и просто исследовать то, как природа подошла к их теме. Через шесть недель мы сидели в большом кругу, слушая одно открытие за другим, поражаясь взаимосвязанности всех поисков.

И их проблемы, как правило, растворялись, когда выявлялась лежащая в их основе природная мудрость. Они больше не чувствовали себя в тупике.

В результате эксперимента они освободились и либо приняли свое текущее поведение, либо с легкостью внесли в него простые корректировки.

Проницаемость: Сопоставление с другими

Это превращение мысли в активное слушание – в интерес – требует усилий. Это процесс сознательного мышления. После того как оно достигнуто, оно часто активизирует нашу способность сочувствовать другим, превращая наши природные симпатии и антипатии в орган восприятия, в чувство понимания, в объективную эмпатию.

Кристофер Шефер, ведущий специалист по вальдорфской педагогике, бывший бизнес-посредник и тренер

«По окопам!» – предупреждала она снова и снова. Я была волонтером в отделении для больных болезнью Альцгеймера в местном доме престарелых, а та, что говорила, была ветераном Второй мировой войны. Однажды вечером я сидела рядом с ней, пытаясь понять эмоции, лежащие в основе ее ритмически повторяющихся возгласов. Я представила обстановку военного времени и вставила свой комментарий между ее фразами.

«Наверное, было очень тяжело!»

Она резко прекратила повторять свои выкрики, посмотрела мне прямо в глаза и медленно сказала: «Вы не имеете ни малейшего понятия!» Вскоре она опять начала скандировать свой призыв, но в течение нескольких минут мы были связаны.

Я хотела научить этому навыку сонастройки своих студентов из университета Наропы, поэтому я придумала практику под названием слушание путем отключения. Она стала одним из любимых их занятий. Я вызывала добровольцев, готовых прийти на следующее занятие с проблемой, по поводу которой они искренне хотят получить свежие идеи. Мне нужно было по одному добровольцу на каждую группу из четырех или пяти учащихся. В этот день класс делился на группы по четыре или пять человек, включая автора проблемы. Авторы проблемы говорили о ней до тех пор, пока я не перебивала их, а затем начинали снова, пока их слушатели не начинали терять внимание. Остальным членам группы была дана инструкция не говорить вообще, а поначалу внимательно слушать. Затем я прерывала процесс вопросом «Не могли бы вы рассказать об этом больше?», и слушателям нужно было начать отключаться. Сначала они должны были отказаться от своих попыток придумать ответ для автора проблемы, а затем отступить туда, где слова теряли смысл и становились просто фоном. Единственное, что оставалось, – это глубинное чувство от автора проблемы. Затем они должны были отказаться даже от этого и находиться в состоянии, подобном легкой дреме, до тех пор, пока в их сознании не промелькнет какая-нибудь история или образ. После того как это происходило, они могли снова сесть прямо и ждать, пока другие тоже «вернутся». Не имея ни малейшего понятия о том, как эти образы могут быть связаны с текущей проблемой, они рассказывали о них автору проблемы.

Год за годом мы обнаруживали, что в каждой группе образы имели удивительное сходство и не имели никакого отношения к образам других групп. В одной группе могли возникнуть образы пляжа и ракушек, в другой – одиночества и ветра, а в третьей – тепла и одеяла. Но каждый раз образы очень помогали автору проблемы. Судя по всему, они были аллегориями, выходившими за рамки осознаваемого ими вопроса и касавшимися вопроса, лежащего в его основе, и рассматривались как тактичные, безвредные и очень ценные предложения.

Неопределенность: лицом к лицу со страхом неопределенности

Отрицательная способность – это когда человек способен пребывать в состоянии неопределенности, тайны, сомнения, без какого-либо раздражающего стремления к фактам и логике.

Джон Китс, поэт девятнадцатого века, из письма брату, Джорджу, 1817 год

Каждый семестр я бросала вызов умению моих студентов делать структурированные конспекты, перепрыгивая в рамках одной темы с одного фрагмента информации на другой. Если бы я уже не заработала репутацию хорошего учителя, они, возможно, взбунтовались бы в первые несколько недель. Вместо этого они расслаблялись, оставляли надежду выудить информацию и позволяли своему разуму играть с кажущимся хаосом. Поскольку моей главной целью было сделать из них системно мыслящих людей, я должна была найти способ расширить их устойчивость к неопределенности. Она была нужна им для того, чтобы дать сознанию достаточно времени на составление больших идей из разрозненных фрагментов. После того как они начинали наслаждаться искусством поиска закономерностей, я могла начать читать им более связные лекции, не опасаясь, что они потеряют свежеприобретенную отрицательную способность, которую Джон Китс описывает выше.

Каждый раз, когда мы решаем узнать что-то новое, мы должны набраться такого же мужества, которое нам было нужно в детстве, когда в школе начинали проходить новую тему. Каждый новый навык или идея поначалу приводят в замешательство, и нет никаких гарантий, что мы успешно освоим их. Став взрослыми, мы можем обнаружить, что избегаем этого чувства растерянности и не можем проявить мужество, чтобы начать учиться чему-то действительно новому. Вместо этого мы страхуемся и изучаем новые аспекты тех областей, в которых хорошо ориентируемся и укрепляем наше ощущение своей компетентности.

Для того чтобы укрепить свою устойчивость к неопределенности, попробуйте освоить то, в чем вы явно не преуспеете. Если вы никогда не танцевали, попробуйте взять уроки по бальным танцам или свингу. Если вы не очень гибки, попробуйте заняться тайцзи или йогой. Если у вас ужасная память, попробуйте изучить иностранный язык. Если вы совсем не умеете рисовать, начните учиться. В каждом случае у вас будет возможность открыть для себя то, что я открыла несколько лет назад, когда в течение нескольких лет изучала айкидо. Не было никаких шансов, что я стану одним из лучших учеников, поэтому я исследовала свою роль как одного из наименее способных учеников. На самом деле, нас таких было двое. Были вещи, которые тот ученик делал хуже, чем я, и наоборот. Когда он однажды не пришел, я обнаружила, что мы выполняли отличную функцию. Его отсутствие означало, что кто-то должен был взять на себя роль наименее способного ученика, выполняя приемы, которые не получались у него, и поэтому в классе чувствовалось напряжение. Мы уменьшали стресс во время занятий! Поэтому с тех пор я решила играть свою роль с достоинством, а не смущением.

Новизна: наслаждение зоной креативности

Друг, пожалуйста, никогда не теряй свою способность удивляться и изумляться миру, который ты видишь и в котором живешь.

Паулу Фрейре, из интервью, опубликованного в издании «Курьер ЮНЕСКО»

Новизна может опьянять и погружать людей в циклы гиперстимуляции и недосыпа, а также вызывать у них тягу к наркотическим веществам, чтобы справиться со своими всплесками энергии. Тем не менее, наиболее творческие люди обнаружили секрет того, как подолгу и без сбоев оставаться в зоне креативности. Обширные исследования характеристик высокотворческих людей постоянно приводят к одним и тем же ключевым открытиям – эти люди имеют парадоксальные черты характера, которые позволяют им поддерживать внутреннее равновесие. В то время как одни люди интроверты, а другие экстраверты, творческие личности, как правило, бывают теми и другими одновременно. Если одни люди очень энергичны, а другие предпочитают отдыхать, творческие люди совмещают в себе оба этих типа. С одной стороны, им присущи основательность и сильная воля; с другой стороны, возвышенность и в то же время некоторая мягкость. Мы могли бы даже назвать проявления этой мягкости добродетелями, потому что их нельзя вызвать насильственно, их можно только пригласить.

На протяжении нескольких лет мои студенты в течение шести недель подряд занимались укреплением своей силы воли, после чего в последующие шесть недель практиковались в проявлении своих добродетелей. Они обнаружили, что укреплять силу воли просто. Выбираешь одну черту характера, заявляешь о своем намерении улучшить ее и работаешь над этим ежедневно. Но вот проявлять добродетели, мягкие черты характера было нелегко. Они вдруг выяснили, что не могут заставить себя сделать это, или это теряло свою мягкость и превращалось в укрепление силы воли. Они могли лишь замечать случаи проявления своих добродетелей и фиксировать их. Например, когда студенты укрепляли силу воли, заставляя себя проявлять умеренность во всем или доводить все начатое до конца, им это могло не нравиться, но они все же делали это. Однако, когда им захотелось поупражняться в проявлении благодарности или простоты во всем, им пришлось просто принять эту идею и надеяться, что они смогут в каждом дне найти ситуации, в которых они были действительно благодарны кому-то или смогут жить просто. Тренировка силы воли, судя по всему, укрепляла характер и была приземленной. А практика добродетели была мягкой, более вдохновляющей и возвышающей.

Если вам не хватает творческой искры, вам нужно выбрать себе добродетель и ненавязчиво проявлять ее, чтобы со временем она могла вырасти. Вы можете сказать себе: «У меня доброе сердце, и я могу дать этой черте проявиться». Если вы полны творческих идей, но вам не хватает основательности, чтобы оформить их, вам нужно выбрать способ укрепления силы воли и придерживаться его, даже если вы чувствуете, что вам это не нравится. Ваш девиз должен звучать как «я не получаю от этого удовольствия!», пока вы с ней работаете.

Если вы готовы исследовать больше граней этих пяти видов устойчивости, вам, возможно, будет интересно рассмотреть их связи с пятью качествами здорового ребенка, описанными в главе 2, – спокойствием, любопытством, сиянием, удивлением, восторгом. Может быть, спокойные младенцы лучше переносят скуку и неподвижность, а любопытные младенцы легче терпят сложности? Будут ли дети с сияющей улыбкой в будущем устойчивы к проницаемости? А те из них, которые воспринимают свой мир с удивлением, укрепят ли по мере взросления свою устойчивость к неопределенности? И может ли восторг маленького ребенка быть предвестником любви к новизне на будущих этапах жизни? Это просто идея. Вы должны проверить ее, чтобы увидеть, правдива ли она.

Мои студенты и я продолжали исследовать эти виды устойчивости в течение многих лет, не подозревая, что наука двадцать первого века скоро сделает потрясающие открытия в области неврологии, которые объяснят нам неврологическую основу этих типов и дадут нам замечательные инструменты, способствующие нашему собственному развитию.

Новые окна в разум

В последние годы исследования мозга привели к нескольким открытиям, которые проливают свет на то, как работают многие из наших тонких когнитивных навыков. В этой главе мы рассмотрим два из трех самых глубоких из них. Мы оставим последний, связанный с сетью пассивного режима работы мозга, на потом.

Зеркальные нейроны

В 1980-х годах в лаборатории города Парма (Италия) научно-исследовательская группа во главе с Джакомо Ризолатти, изучавшая нейроны, которые используют обезьяны для управления движениями рта и руки, вошла в историю неврологии, случайно обнаружив, что те же самые нейроны активируются, когда обезьяны наблюдают за тем, как эти же движения делает человек. Их доклад был опубликован в 1992 году и вызвал по всему миру лавину дальнейших исследований того, что стали называть зеркальными нейронами. То, что началось как открытие, связанное с наблюдением за движениями и их выполнением, постоянно расширяет свои границы по мере того, как исследователи находят зеркальные нейроны во все новых и новых областях головного мозга.

Что делает эти выводы такими интересными? Они проливают свет на все виды имитационного обучения и лежат в основе всех социальных взаимодействий. Они позволяют воспринимать и определять выражения лиц и физические жесты, давая нам жизненно важные подсказки для чтения чувств других людей и искусного общения в социальных ситуациях. Они глубоко вовлечены в создание нашего общего ощущения другого человека, что помогает нам развить эмпатию и сострадание к нему. Судя по всему, даже у младенцев есть активные зеркальные нейроны. Когда один ребенок плачет в инкубаторе для новорожденных, его плач часто заражает других младенцев, которые тоже начинают плакать. Большинство младенцев, когда кто-то высовывает язык, пытаются показать язык в ответ, иногда даже когда им всего сорок две минуты от роду! Ясно, что они слишком малы, чтобы ощущать свое «я», которое может копировать поведение благодаря сочувствию или интеллекту, поэтому такое поведение до последнего времени озадачивало ученых. Так как эти зеркальные нейроны активируются автоматически и практически не требуют сознательной мотивации, многие исследователи теперь рассматривают их как наиболее вероятное объяснение.

Эти нейроны позволяют нам получить важные двигательные навыки путем копирования движений, которые мы видим. Они служат нам, когда мы учимся всему, начиная от ударов в гольфе и танцевальных па до внимательного слушания и устной речи. Мы вдохновляемся, когда слушаем сильное красноречивое выступление или прочувствованное повествование, потому что зеркальные нейроны внутри нас имитируют энергию говорящего. Неудивительно, что энергичные учителя гораздо более эффективно вовлекают детей в обучение. Они дают больше, чем просто слова; они дают внутренний танец своего энтузиазма и любопытства, и это заражает школьников, как плач заражал младенцев в инкубаторе. Подумайте, какую невероятно важную роль эти зеркальные нейроны, должно быть, играли у народов, не имевших письменности, помогая им передавать все свои практики и знания каждому новому поколению.

Научные исследования отслеживают активность зеркальных нейронов у лиц, страдающих различными заболеваниями аутистического спектра, начиная от синдрома Аспергера до более сложных аутичных состояний. Эти исследования показывают, что у этих людей либо меньше зеркальных нейронов, либо их зеркальные нейроны не реагируют должным образом, особенно когда они сталкиваются с людьми или незнакомыми объектами. Без умения считывать выражения людских лиц, интонации или язык тела социальная активность становится очень запутанной и неблагодарной деятельностью. Это усугубляется еще одним открытием, сделанным учеными, которое показывает, что в раннем детстве у аутичных детей миндалина растет гораздо быстрее, чем в норме, что может способствовать появлению характерных для них гипернастороженности, боязливости и избегающего поведения. Детям с синдромом Аспергера часто удается довольно неплохо учиться, хотя отсутствие у них сильной связи с зеркальными нейронами вызывает у них множество проблем в социальных ситуациях. В результате их навыки наблюдения часто крайне заостряются, поскольку они стараются запомнить как можно больше социальных сигналов. Однако в конечном счете им приходится сосредоточиться на словах говорящего, чтобы заполнить пробелы, и нередко они понимают слова собеседника слишком буквально. Мы до сих пор не знаем, как передать им ощущение, которое дает отзеркаливание доброй улыбки – ту дозу окситоцина, которая усиливает наше чувство благополучия и делает социальное взаимодействие таким приятным.

Сочетание тета– и гамма-ритмов

Второе открытие происходило постепенно. Все началось в 2001 году и с тех пор становилось все удивительнее с каждой новой серией исследований. В ходе этих исследований было показано, что мозг использует две совершенно разные формы активации для того, чтобы осуществлять сложные мыслительные процессы. Когда мы думаем о чем-то привычном, наш мозг обычно функционирует в состоянии, называемом «бета-ритм». Для него характерны колебания мозговых волн с частотой от 13 до 30 Гц. Если мы расслабляемся до состояния пустого разума или просто закрываем глаза, мы переходим в состояние альфа-ритма и замедляем ритмы мозга до девяти-двенадцати колебаний в секунду. Но если мы хотим осуществить сложный мыслительный процесс, ни один из этих ритмов не подходит. Вместо этого наш мозг должен объединить очень медленный ритм, называемый «тета», с чрезвычайно быстрым ритмом под названием «гамма». Тета-ритм функционирует с частотой 4–8 Гц, а частота гамма-ритма составляет 40–80 Гц и может достигать 200 Гц или более. Во время работы в тета-состоянии, наш любопытный разум собирает фрагменты информации, которые, предположительно, могут быть связаны друг с другом.

Это мечтательное сканирование происходит слишком медленно, чтобы собрать все неорганизованные фрагменты информации воедино. Тем не менее, когда разум размышляет над этими фрагментами, они начинают синхронно активироваться. Это процесс называется «фазовая синхронизация». Когда это происходит, в процесс включаются гораздо более быстрые мозговые волны. В этом высокоскоростном гамма-состоянии мозг способен сканировать эти неорганизованные фрагменты информации, реагировать на них и создавать порядок или согласованность, которая будет раскрывать полную картину. В те моменты, когда головоломка внезапно складывается, у нас может перехватить дыхание.

Мы испытывали эти моменты озарения с младенчества. Это сочетание тета– и гамма-ритмов помогало нашему младенческому разуму создавать связи, необходимые, чтобы превратить ощущения в образы восприятия. Это помогало нам сопоставлять объекты с их названиями, а позже – извлекать смысл из произносимых фраз. В конце концов, мы начали использовать этот процесс, чтобы справиться и со сложными рассуждениями тоже. Именно это сочетание позволило нам обучаться таким поэтапно осваиваемым предметам, как математика, естествознание и иностранные языки. При изучении этих предметов нам нельзя было забывать любую старую информацию, когда мы узнавали новую, потому что все это должно было быть связанным, если мы хотели добиться успеха.

Когда эти два ритма мозга не сбалансированы, у нас могут появиться определенные проблемы. Некоторые исследователи подозревают, что проблемы с дефицитом внимания коренятся в вялой и неорганизованной тета-активности, из-за чего высокоскоростная гамма-активность начинает работать без определенной цели, а это приводит к отвлекаемости и перевозбуждению. Когда мы сильно не высыпаемся, то сталкиваемся с подобным состоянием. Тонкость и нюансы размышлений в этом медленном тета-состоянии теряются. Нам приходится ускорять свою мозговую деятельность, чтобы просто сохранить бодрость. Мы становимся временно гиперактивными и рассеянными до тех пор, пока не отоспимся.

Кроме того, судя по всему, существует минимальная скорость, ниже которой мы не можем усвоить сложную информацию, потому что упорядочивающей активности, характерной для гамма-состояния, не возникает. Вот отличный пример. Во время обучения тай чи, как правило, каждое новое движение показывается очень медленно, и в таком темпе проходит все обучение. Я посещала такие занятия, которые преподавались в этом расслабленном стиле, и примерно через восемь недель лишь немногие из нас смогли выполнить движения, которым нас обучали. Наш разум отказывался от них, и мы не могли тренироваться в промежутке между занятиями. Наконец кто-то попросил тренера пару раз выполнить выученные нами движения очень быстро. Это было все, что нам требовалось, чтобы создать ускользавшую от нас согласованность.

Однако нам не всегда нужно объединять эти два ритма. Если мы отделим их друг от друга, то сможем обратиться к двум другим типам устойчивости. Первый тип – это устойчивость к неопределенности, и для этого мы должны как можно дольше работать в тета-состоянии, прежде чем вызывать гамма-состояние и организовывать все фрагменты информации. Говоря в научных терминах, мы пытаемся поддерживать состояние самоорганизующейся критичности, состояние, граничащее с хаосом, но все еще способное в последнюю минуту собрать все воедино. Чем больше мы можем растягивать это состояние неопределенности и не давать этим фрагментам соединиться, тем выше оказывается наш интеллект.

Теперь давайте посмотрим на то, что происходит, когда мы ориентируемся на гамма-состояние. Гамма – это искра, вызывающая новизну. После того как мы вызываем его для работы с разрозненными фрагментами, которые мы собрали в состоянии тета, оно действует как неврологическая центрифуга, соединяя их в единое целое. Чтобы подпитать эту активность, требуются огромные количества глюкозы, и у здорового, хорошо отдохнувшего разума будет больше топлива в наличии. Вспомните время, когда у вас выдался невероятно творческий день. Вполне возможно, вы были так поглощены, что даже не пообедали, так откуда ваш мозг получил всю ту дополнительную глюкозу? Оказывается, ваш мозг имеет резервный источник питания. Он имеет особые клетки, называемые астроциты или звездчатые клетки, которые расположены во всех областях мозга, связанных с мышлением и памятью. Их главная цель заключается в предоставлении организму концентрированной формы глюкозы, гликогена, по его требованию. Исследования на животных показывают, что регулярные физические упражнения могут увеличить количество этих звездчатых клеток на целых 60 процентов, что позволяет намного увеличить время пребывания в гамма-состоянии. Если вы стремитесь повысить свой творческий потенциал, то скорее всего вам стоит провести один очевидный эксперимент и посмотреть, что даст вам увеличение вашего уровня физической активности.

Ряд исследователей также заинтересовался физическими процессами, участвующими в одновременном соединении большого количества информации. Они предполагают, что когда мы вызываем мощные всплески гамма-ритма, чтобы найти новые идеи, то можем метаболизировать столько гликогена, что его хватило бы на создание настоящих искр света в нашем мозгу. Возможно, поэтому, описывая эти моменты озарения, мы говорим, что в нашем мозге как будто промелькнула искра, загорелась лампочка, как будто мы увидели дневной свет, как будто на нас снизошла идея, и называем людей, которые имеют больше идей, чем большинство, яркими или блистательными.

Удивительная новая сеть мозга

Третье и самое поразительное открытие в области мозга было сделано внезапно после публикации в 2001 году отчета, описывающего совершенно новую сеть головного мозга. Исследователи всегда считали, что потребление глюкозы мозгом снижается тогда, когда он входит в состояние покоя в промежутке между решением задач. Однако Маркус Рэйчел и его коллега Гордон Шульман, неврологи из Вашингтонского университета в Сент-Луисе, стали замечать, что некоторые области мозга в процессе решения каких-либо задач становились менее активными. Поэтому они решили отследить, что эти затемненные участки делали, когда не нужно было решать никаких задач. Они были удивлены, обнаружив, что крупные участки мозга чрезвычайно активизировались во время этого простоя. Как только мозг начинал решать какую-то задачу, эти области выключались, поэтому эта команда ученых назвала их сетью режима ожидания мозга. Одно дело, когда новые исследования раскрывают небольшой участок мозга, который имеет уникальную функцию. Но здесь была открыта огромная новая сеть, и это застало исследователей во всем мире врасплох.

Как они могли пропустить ее? На самом деле, она по большей части скрыта в мозге. Наиболее характерной особенностью мозга является глубокая щель, идущая спереди назад и разделяющая его на две половинки, или полушария^[27]. Большая часть этой новой сети находилась в этой щели. Представьте эту щель в виде длинного каньона, а затем представьте стены этого каньона по бокам. Эта сеть занимала четыре огромные части этих стен каньона – одна в передней части, одна вдоль средней части, и последние две в задней части этого великого каньона.

Давайте сделаем краткий обзор стен этого каньона, прежде чем обсуждать поразительные результаты исследований, которые касаются этой сети. Мы можем начать с беглого взгляда на задние области. Теперь мы знаем, что они способствуют созданию самоощущения и понимания другого человека и весьма активны во время медитации.

Двигаясь вперед вдоль стен каньона, мы приходим к средней части. Левая стена этой замечательной области играет огромную роль в регулировании внутренней жизни нашего разума. Она позволяет нам совещаться с самим собой, отрываться от внешнего мира, чтобы почитать и поразмышлять над идеями, строить планы на будущее, извлекать из памяти то, что мы знаем, объединять это с новой информацией и поддерживать наше воображение. Она помогает при рассуждениях и вносит ясность в наше мышление. Ей требуется как можно больше времени простоя, чтобы сохранить всю новую информацию и упорядочить наши идеи и планы. Единственное, что она не делает, – не участвует в обработке эмоциональной информации, предоставляя это лобной области.

Передняя часть каньона содержит нашу последнюю область из этой сети. Эта лобная область очень плодотворна, при условии, что она функционирует правильно. Она позволяет нам понимать и оценивать себя, прислушиваться к своим чувствам, понимать потребности и чувства других людей, генерировать творческие идеи и мечтать наяву. Она организует нашу интуицию, наши творческие идеи и нашу эмоциональную жизнь. Всякий раз, когда мы не заняты активным мышлением, она будет пытаться использовать это время простоя, чтобы организовать эти сферы нашей жизни.

Исследователи вскоре начали понимать, что мозг имеет две отдельные сети или операционные системы: исполнительную сеть для общения с внешним миром и регулирования нашей внешней жизни и данную сеть режима ожидания для размышления над полученной информацией и регулирования нашей внутренней жизни. Почти сразу эти исследователи стали задаваться новым вопросом: если у нас есть две сети, то как мы переключаемся между ними? Вскоре исследования, проводимые по всему миру, нашли ответ – у мозга есть третья сеть, которая содержит сложный механизм переключения. Он тоже был спрятан. Если вы какое-то время посмотрите на изображения головного мозга, то можете заметить вторую глубокую щель, которая идет вдоль боковой стороны мозга, начинаясь над ухом и поднимаясь наискось вверх по направлению к задней части мозга^[28].

Эта третья сеть, которую иногда называют сетью внимания, упирается в стены этого каньона. Когда она работает правильно, механизм переключения этой сети позволяет нам легко переходить от внутреннего мира, связанного с работой нашей сети режима ожидания, к внешнему миру, связанному с работой нашей сети исполнительного мозга. В зависимости от задач, которые мы решаем, мы можем выбирать ту или иную сеть или переключаться между ними, если нам нужно объединить возможности обеих сетей, чтобы сделать какую-то работу. Нам не приходит в голову, что что-то может помешать этому естественному процессу.

Однако, с учетом всех этих меняющихся компонентов, многое может пойти не так, и это побудило группы исследователей в различных частях мира начать специализироваться на различных ключевых вопросах в этой тематике. В первом десятилетии этого века их работа уже привела к некоторым замечательным открытиям, связывающим эти три сети с творчеством, медитативным состоянием, депрессией, шизофренией, дефицитом внимания и социальными фобиями.

Например, у людей с социальными фобиями задние участки сети режима ожидания не активируются, и из-за этого таким людям сложнее быстро считывать состояние окружающих. Это вынуждает их использовать фронтальную область в попытке справиться со стрессом от социальных ситуаций. Но эта область не очень хорошо подходит для выполнения этой задачи и может привести к зацикливанию на чем-либо. Люди с социальными фобиями застревают в размышлениях и повторяют свои мысли снова и снова, что еще сильнее усугубляет их стресс. Эта же картина наблюдается при депрессии. Люди, страдающие хронической депрессией, оказываются заперты в циклах эмоциональных мыслительных схем, пережевывая воспоминания и эмоциональные проблемы, не имеющие решения. Эти лобные области не были созданы для того, чтобы запирать нас в этих циклах. Сбой происходит потому, что механизм переключения перестал функционировать. Когда он перестает функционировать, это приводит к циклам депрессивного мышления и социальным фобиям.

Исследователи также обнаружили, что этот механизм переключения может «застрять». Это приводит к возникновению «просвета» между этими внешними и внутренними реалиями, что предположительно является основным фактором, провоцирующим шизофренические эпизоды. Очевидно, нам не нужно, чтобы наш механизм переключения перестал функционировать полностью или частично. Тем не менее, есть и третья возможность: исследователи креативности обнаружили, что у некоторых людей этот переключатель может открыть сознание человека для обеих сетей одновременно.

В этом состоянии высокой энергии ваш мозг способен невероятно быстро проводить связи между информацией из внешнего мира и вашими внутренними размышлениями, и это способствует высокой креативности. Средняя часть сети режима ожидания во время этих эпизодов особенно активна, очень быстро перемещая мысль между двумя мирами. Если бы наш мозг действительно мог испускать искры, он, очевидно, делал бы это именно в такие моменты.

Эта жизненно важная средняя часть вашей сети режима ожидания идеально подходит для усвоения новых знаний, если только она активируется должным образом. Если этого не происходит, мыслить становится гораздо сложнее. Судя по всему, это является главной проблемой при синдроме дефицита внимания. Люди с синдромом дефицита внимания используют легко отвлекаемую лобную область, которая опирается в основном на эмоции и интуицию. Преподаватели и исследователи ищут новые способы помочь учащимся, испытывающим подобные проблемы. Укрепление средней части сети режима ожидания может дать ключ к успеху во время обучения в школе. Если это так, то она понадобится и для приобретения новых знаний в течение всей жизни. К сожалению, в нашем мире высоких технологий нелегко поощрять более активное использование этой невероятно важной области. Мозг студентов тянется к опьяняющим эмоциональным циклам, возникающим при использовании СМС, электронной почты и социальных сетей. Все эти виды деятельности задействуют навыки лобной области, связанные с обработкой эмоций и общением и отнимают время, необходимое для развития таланта рационального мышления, присущего средней части. Когда детей не удается вовлечь в процесс обучения, это влияет на их неврологическое развитие, а также на академическую успеваемость.

Параллельно с исследованиями сети режима ожидания проходят исследования воздействия болезни Альцгеймера на мозг. Эти два направления неожиданно пересекались в 2004 году, когда Рэнди Бакнер, член группы, открывшей сеть режима ожидания, случайно попал на медицинскую лекцию о болезни Альцгеймера. Как правило, на таких лекциях разбирают конкретные клинические случаи пациентов с поражениями определенной области мозга. Однако на этот раз лектор в какой-то момент показал изображение, где были отмечены все области мозга, затрагиваемые болезнью Альцгеймера. Вспоминая этот момент, Бакнер говорит: «Это было просто удивительно. Это выглядело так же, как сети режима ожидания!»

Что мы можем сделать с этим знанием? Мы, очевидно, не хотим терять драгоценные функции нашей сети режима ожидания – наши воспоминания, нашу способность общаться с другими, нашу креативность и воображение, ясность наших процессов мышления и наше ощущение собственной личности. Тем не менее, способы лечения болезни Альцгеймера пока неизвестны, а надежд на замедление ее прогрессирования после появления первых симптомов практически нет. Однако небольшая надежда все же остается, поскольку некоторые исследователи подозревают, что можно было бы отсрочить наступление этих симптомов, если бы у нас получилось дать сетям режима ожидания больше времени на отдых.

Но если говорить про отдых для этих сетей, то тут есть одна проблема. Отдых заставляет сети по умолчанию активизироваться еще больше. Исследователи определили четыре вида деятельности, позволяющие обойти эту проблему и резко уменьшить активацию этих сетей. Первый вид деятельности – это обучение чему-то новому или фокусировка на задачах внешнего мира. Второй – это глубокий сон без сновидений, который, как правило, происходит в начале ночи. Иглоукалывание – это третий вид деятельности, который оказывает на все области сети по умолчанию успокаивающий эффект, одновременно активируя наше внимание к внешнему миру и осознание собственного тела. Последний вид деятельности – это ежедневная практика медитации.

Во время медитации задние участки сети по умолчанию весьма активны и, как правило, работают в высокочастотном гамма-ритме, но это резко успокаивает среднюю и фронтальную области сети режима ожидания.

Хотя у вас может быть предрасположенность к болезни Альцгеймера, скорее всего, вы все же избежите ее и сможете насладиться здоровой старостью, наполненной новыми возможностями, новыми способностями и новыми требованиями. При должном уровне заботы и внимания вы можете надеяться, что будете наслаждаться замечательными дарами своего зрелого разума, которым посвящена следующая глава – последняя в нашем путешествии.

Дары зрелого разума

Старение не означает умаления или изгнания из рядов живых. Как период, в котором мы пожинаем плоды труда целой жизни, он дает нам панорамное видение, из которого возникает духовная мудрость.

Раввин Залман Шахтер-Шаломи, «От старения к мудрости: глубокое новое видение старости»

В этой главе рассматривается последний великий рубеж разума, и он будет иметь разное значение для вас в зависимости от вашего возраста. Если вам меньше сорока, ваш интерес к этой главе может быть несколько отстраненным, вы можете читать ее, думая о своих родителях, старших друзьях или соседях. Однако если вам пятьдесят или больше, эта глава будет для вас гораздо более личной, и именно с этой позиции мы и будем обсуждать основные изменения мозга, которые проложат путь к зрелости разуму.

Когда призрак болезни Альцгеймера маячит у нас за спиной, невозможно войти в этот поздний возраст, не испытывая некоторой тревоги. Мы начинаем слегка беспокоиться каждый раз, когда забываем чье-то имя или теряем нить разговора, каждый раз, когда стараемся поспеть за нашими младшими коллегами или собственными детьми или чувствуем, как наш мозг устает в конце дня.

Все эти события напоминают нам, что мы больше не можем воспринимать свой мозг как нечто должное. В нем происходят изменения, и мы должны понять их и найти способ работать с ними. Если нам это удастся, мы почувствуем себя мудрее и научимся принимать решения лучше, чем когда-либо прежде. Вот что нам нужно знать.

Папки с файлами заполняются

Наш мозг все больше наполняется информацией, и это означает, что у нас, скорее всего, есть больше похожих файлов, чем тогда, когда мы были моложе. Из-за этого наши воспоминания могут запутываться, а организовывать полученную информацию становится труднее. Тем не менее, это также означает, что у нас гораздо больше возможностей, чем раньше. Когда мы не спеша обдумываем какую-либо ситуацию, то можем прибегнуть к панорамному видению. В результате мы принимаем более мудрые решения, чем те, у кого имеется меньшее количество информации. Мы также можем укрепить свой разум, если будем избегать беспорядка в мыслях, как мы избегаем беспорядка на рабочем столе. Иногда мы можем прояснить разум, просто перечисляя проблемы, связанные с беспорядком, незавершенными мыслями и незавершенными задачами, которые тяготят нас. Сделав так, мы можем проработать эти проблемы, отвлекающие наше внимание. Когда мы привносим в нашу жизнь больше порядка и простоты, это помогает нашему разуму работать с меньшим напряжением и большим изяществом.

Наше внимание может «закоротить»

Научный термин для короткого замыкания внимания – перцептивное прерывание, но мы знаем его как феномен, выражающийся фразой «Зачем я сюда пришел?». Мы идем куда-то, имея четкую цель, но в конечном итоге, размышляя по пути на другие темы, мы обнаруживаем, что наш мозг полностью забыл о нашем первоначальном намерении. Когда мы были моложе, эти мечтания могли сойти нам с рук, но не сейчас. Мы становимся особенно подвержены риску этого короткого замыкания, когда устаем. Мы должны посмотреть реальности в глаза и понять, что мы больше не можем обходиться без сна в надежде, что мозг нас выручит. Если мы хорошо отдохнем, то могут возникнуть моменты, когда эта рассеянность сработает в нашу пользу. Пока другие плотно сосредоточены на проекте, мы можем поразмышлять над необычной дополнительной информацией, которая окажется чрезвычайно ценной для команды. А когда мы находимся в отпуске, то можем обнаружить какой-то случайный факт, который не заметили другие, и таким образом обогатить опыт путешествий для всех.

Скорость обработки информации уменьшается

Обойти эту особенность зрелого ума сложнее. Независимо от того, как мы к этому относимся, наша скорость обработки замедляется. Мы должны аккуратнее вести себя за рулем, перестать жить по напряженному графику и больше отдыхать, чтобы быть в состоянии обрабатывать важную информацию в полном объеме. Мы не станем из-за этого менее ценными сотрудниками, чем наши более молодые коллеги, если только мы устоим перед соблазном повысить уровень адреналина, чтобы угнаться за ними. Если мы будем оставаться спокойными, то сможем воспользоваться своей превосходной базой знаний и способностью учитывать мелкие детали, которые они могут упустить. Мы можем предложить ценное видение общей картины и дать правильные рекомендации, которые могут содержать меньше ошибок, чем быстрые решения, которые обсуждают другие коллеги.

Связи между отделами мозга меняются

Это совершенно замечательно! Основные изменения происходят в двух частях мозга, о которых мы говорили не слишком много, – в миндалине и гиппокампе. Миндалина отслеживает опасность и сохраняет очень яркие образы, которые напугали нас в прошлом. Эти образы выступают как своего рода объявления «Внимание, их разыскивает милиция!». Они помогают предупредить нас, когда подобная ситуация возникает снова. Вместе с гиппокампом, центром памяти нашего мозга, миндалина хранит эти воспоминания. Также у нее есть связи с лобными долями, что позволяет нам регулировать наши эмоциональные реакции на чрезмерно сильную активацию миндалины. У людей с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) активация миндалины в ситуациях, напоминающих о когда-то возникшей опасности, может быть подавляющей. Их лобные доли выполняют свою роль не очень хорошо, и это позволяет миндалине стать настолько сверхбдительной, что такие люди с трудом могут жить обычной жизнью. Сейчас исследователи ищут психотерапевтические методы, которые помогут людям с ПТСР научиться усиливать работу своих лобных долей, так чтобы уметь снижать чрезмерную активацию своей миндалины.

С другой стороны, при нормальном старении происходят изменения в связях, которые работают на нас. Связь между миндалиной и гиппокампом слабеет, что затрудняет хранение негативных воспоминаний, поэтому мы, как правило, имеем более позитивный взгляд на жизнь, чем раньше. В то же время, связь между миндалиной и лобными долями усиливается, благодаря чему нам становится гораздо легче регулировать свои эмоции. Поэтому в эмоциональных ситуациях мы сохраняем способность к рассуждению и можем быть устойчивыми и приземленными, когда другие чересчур эмоциональны.

Наш гиппокамп тоже подвержен изменениям связей, и мы должны более активно реагировать на эти изменения. У тех из нас, кто ведет малоподвижный образ жизни, этот жизненно важный центр памяти теряет более 1 процента своих клеток каждый год, начиная с того момента, как нам исполнилось тридцать лет. Эффект от этих потерь накапливается и влияет на качество нашей жизни в более позднем возрасте, но очень хорошая новость заключается в том, что мы можем не только остановить этот спад, но и обратить его вспять! Гиппокамп является одной из двух областей мозга, способных к нейрогенезу, то есть способности к регенерации собственных клеток. (Другая такая область – это обонятельная луковица, и вы, наверное, помните, что читали о ней в главе 2.) Были найдены две практики, стимулирующие повторный рост клеток памяти: медитация и аэробные упражнения. Мы можем на самом деле сделать выбор прямо сейчас, но каждая практика имеет достаточно дополнительных преимуществ, чтобы попробовать их обе. Регулярная быстрая ходьба в течение тридцати-сорока минут или другие аэробные упражнения три раза в неделю или ежедневная медитация той же продолжительности увеличивают количество клеток в гиппокампе на 2 процента в год. Эти практики вносят значительный вклад в сохранение нашей системы памяти. Медитация подходит не всем, но есть неопровержимые доказательства того, что в этом случае прекрасно работают физические упражнения. Поэтому у тех, кто избегал выделять время на занятия, больше не остается отговорок!

Жизнестойкость уменьшается, в дело вступают резервы

Это последнее изменение подкрадывается к нам постепенно. Когда мы были моложе, мы могли подолгу не ложиться спать или не спать всю ночь, занимаясь написанием статей или подготовкой к тестам. Тогда мы компенсировали недостаток сна в выходные дни. Мы могли очень быстро адаптироваться к состоянию недосыпа. Теперь мы, кажется, скатываемся вниз, когда перенапрягаем ум. На каком-то жизненном этапе мы выработали повышенную чувствительность к адреналину. Он начал вызывать больший стресс, чем необходимо, и стал все сильнее влиять на наш мозг. Если мы продолжим упорствовать и работать, по-прежнему загоняя себя до изнеможения и восстанавливаясь еще медленнее, то, скорее всего, придем к выводу, что наш мозг изношен. И тогда мы начнем возмущаться процессом старения. Между тем есть еще один путь.

Мы можем просто перейти на другую парадигму, другую модель работы с нашим мозгом. Действительно, мы больше не имеем былой гибкости, но мы можем просто начать накапливать и использовать резервы. Мы можем начать рассматривать свой мозг как колодец, который наполняется за ночь, так что мы можем начать каждый день с новыми запасами воды или энергии. Давайте рассмотрим некоторые способы наполнить этот колодец и увеличить свои резервы, а затем рассмотрим то, что истощает или расходует эти резервы.

Наполнение колодца (или увеличение резервов)

У нас есть три источника для создания резервов энергии – наши тела, наши сердца и наш ум. В идеальном случае мы должны будем выбрать пару способов для каждого источника, просто чтобы сбалансировать свою жизнь.

Мы знаем, что для пополнения энергии тела можно регулярно заниматься физкультурой. Мы можем уделять больше внимания уходу за собой: употреблять в пищу продукты, которые вызывают в нас чувство обновления и бодрости, выпивать достаточное количество воды, чтобы сохранить наш мозг полностью увлажненным, и искать успокаивающие прикосновения. Объятия, массаж и поглаживание пушистых животных – вот отличные примеры таких прикосновений.

Мы питаем свои сердца и получаем возобновляемую энергию, когда занимаемся такими видами искусства, как живопись, ткачество, резьба по дереву, игра на музыкальных инструментах или пение. Создание красоты в своем окружении, составление букета, зажигание свечей за ужином – вот простые, но мощные, возвращающие энергию действия. Другой вариант заключается в поиске юмора, как мягкого юмора, характерного для спокойного общения, так и более причудливых и неожиданных эксцентричных комедий. Юмор знакомит наш мозг с сюрпризами, ситуациями, которые находятся за пределами его ожиданий. Исследователи называют это когнитивным диссонансом. Они обнаружили, что после того, как наш мозг сталкивается с абсурдной ситуацией, он освежает свои навыки поиска закономерностей и может лучше понять любую другую проблему, которую мы пытаемся решить.

Все это в равной степени относится и к позитивному мышлению. Радостное настроение может скрасить наш день, и, как показали исследования, оно может уменьшить наш риск умеренных когнитивных нарушений на целых 40 процентов. Одно исследование показало, что, когда испытуемые вели простые журналы благодарности, они гораздо легче переходили в это позитивное состояние. Испытуемых просто просили каждую неделю перечислять пять вещей, за которые они чувствовали благодарность, и через два месяца они сообщили о том, что чувствуют себя более позитивно и менее агрессивно. Даже их друзья и члены семьи начали замечать реальные изменения.

Наконец, мы можем питать непосредственно разум. Мы знаем, что ему нужен крепкий сон, поэтому, если нам не хватает сна, мы должны в первую очередь позаботиться об этом. Мы можем начать с того, чтобы просто ложиться спать на полчаса раньше или вставать на полчаса позже, чем обычно. В течение недели мы поймем, нужно ли нам это. Есть и другие методы. Всякий раз, когда ваш ум станет тревожным и менее эффективным, сделайте перерыв и займитесь чем-нибудь неспешным и ритмичным, например погуляйте, подметите пол, спойте простую детскую песенку, вроде «Жили у бабуси два веселых гуся» или «В траве сидел кузнечик» или посидите спокойно пять минут, следя за ритмом дыхания. Каждый из этих видов деятельности может помочь нашему разуму отдохнуть и успокоиться всего за несколько минут.

Наш внутренний диалог также заслуживает особого внимания. Если в настоящее время мы критикуем себя и считаем, что у нас слишком много работы, что она никогда не заканчивается или слишком сложна для нас, то можно попробовать изменить свою внутреннюю речь. Мы можем переосмыслить ситуацию, назвав нашу работу выполнимой и временной и поблагодарив наш разум за то, что он за нее взялся.

Если наша повседневная жизнь довольно монотонна, настоящей подпиткой для нашего ума станут новые знания, от выполнения каких-нибудь задач по строительству до изучения иностранного языка и до посещения каких-нибудь ни к чему не обязывающих краткосрочных курсов, например курсов, обучающих уходу и кормлению лам. Последним я сама пыталась заниматься, когда хотела успокоиться после написания своей докторской диссертации. Мой мозг впал в ступор от перегрузки, и это было прекрасное средство восстановиться!

Опорожнение колодца (или расходование резервов)

Мы можем успешно пополнять свои запасы и при этом чувствовать себя истощенными. В этом случае проблема может заключаться в том, как мы тратим эти резервы. Продолжать делать некоторые вещи просто слишком накладно. Если мы подвергаем себя ненужному стрессу каждый день, мы должны найти способ его уменьшить. Например, мы можем меньше смотреть новости и меньше заботиться о других приводящих к выбросу адреналина проблемах, решение которых не в наших силах. Лучше всего вообще не пускать их в свое сознание. Или же можно заняться поиском эффективных способов поддержания инициатив, которые способствуют решению этих сильно волнующих нас проблем. Мы должны найти способы отказаться от привычки непродуктивно беспокоиться о ситуациях. Это легче сказать, чем сделать, и вам, возможно, стоит просто посылать благословение ситуациям или людям, вовлеченным в эти ситуации, а затем перенаправлять внимание на другие вопросы.

Мы можем избежать усталости от принятия решений. Иногда мы наслаждаемся новизной так сильно, что отказываемся от всех рутинных процедур. Это вынуждает наш мозг принимать дополнительные решения. Если каждый день придумывать новое блюдо на завтрак, это может привести к негативным последствиям, и к тому времени, когда придет пора решать реальные задачи на день, окажется, что мы уже использовали большую порцию энергии, необходимой для принятия решений. Мы можем разбить день на части и упростить их, создав для каждой из них определенные рутины. Бывает также, что нас тяготит какая-то сложная задача. Если мы сразу же не приступим к ее решению, мы можем потратить много времени на ее обдумывание, снова израсходовав нашу дневную квоту на принятие решений.

Некоторые люди настолько разочарованы своей несовершенной памятью, что продолжают бороться с ней тогда, когда логика могла бы избавить их мозг от износа. Когда мы предвидим, что позже в какой-то ситуации нам понадобится вспомнить какие-нибудь имена или важные факты, мы можем записать эту информацию заранее.

Зрелища и звуки также могут изнашивать ум. Мы можем уменьшить этот эффект, если будем как можно больше отфильтровывать окружающий нас шум и найдем способы уменьшить чрезмерное напряжение глаз. И последнее, но не менее важное: мы должны понять, когда нам просто нужно сделать перерыв!

Сокращение бессмысленной траты энергии увеличивает ее запасы, и мы можем потратить их на полноценную жизнь! Старение может обогатить наш жизненный опыт, если мы будем готовы окружить свой ум заботой и вниманием, которые ему необходимы, чтобы служить нам этими элегантными новыми способами.

Для меня было радостью донести до вас эти невероятные приключения. Наше путешествие подходит к концу, подобно большому празднику. Однако в конце праздника обязательно должен быть десерт, поэтому далее вы найдете сладкий эпилог, которым сможете насладиться, прежде чем закроете книгу.

Эпилог
Преимущества пустого сознания

Когда мы учимся останавливаться, то начинаем видеть, а когда мы видим, то понимаем. Мир и счастье следуют за этим. Для того чтобы быть со своим другом, с цветком или с коллегой, мы должны научиться искусству остановки.

Тхич Нхат Хан, «Искусство жизни»

Мы не можем позволить другому человеку войти в наше сердце или сознание, если не опустошим себя. Мы можем по-настоящему слушать его или действительно услышать его только из пустоты.

М. Скотт Пек, «Неизбранный путь»

На протяжении всего этого удивительного путешествия мы обнаружили много неожиданных возможностей разума. В каждой главе были примеры того, как можно приобрести навыки, которые казались самыми интересными. Напоследок я предлагаю вам забывать все эти вновь обретенные навыки, по крайней мере, хоть на некоторое время каждый день, и упражняться в развитии пустого сознания. Это странное предложение поднимает несколько разумных вопросов: Что такое пустое сознание? Как его можно ощутить? Что такого оно дает, что не в состоянии дать ни один из других великих навыков?

Один из самых почитаемых бывших руководителей Организации Объединенных Наций, Даг Хаммаршёльд, красноречиво сказал об этом даре на церемонии открытия комнаты для медитации при ООН, заявив, что: «Внутри всех нас есть центр спокойствия, окруженный тишиной». Музыканты тоже часто ищут свое пустое сознание. Недавно я спросила местного гитариста-энтузиаста Адама Ориеммо, почему он занимается медитацией, и он объяснил: «Вы начинаете верить в то, что, когда вы успокоите свой ум, сознание станет пустым». Когда Сонни Роллинза, известного джазового саксофониста, спросили, почему он каждый день в течение последних сорока пяти лет занимается йогой и музыкой, он дал похожий ответ: «Это сделало меня серьезнее, что, как я надеюсь, передалось моей музыке. Когда я выступаю, то стараюсь освободить свой ум, чтобы все приходило из моего подсознания, удивляя меня самого».

Эта пустота может стать отличным подарком для наших друзей. Две цитаты в начале главы говорят о том, что пустой разум необходимо использовать, когда наши друзья очень хотят быть услышанными нами. Если мы сможем отойти в сторону, для них останется больше места, чтобы они могли войти. Так что такое пустой ум? Представьте, что все ваши исследования и практики – это рука горшечника внутри чаши на гончарном круге, убирающая необработанную глину и выравнивающая стены чаши. Только после того, как вы, наконец, убираете руку, убрав со стенок чаши все ненужные остатки глины, чаша становится пустой и очищенной. И тогда вы получаете идеальный сосуд, который может вместить в себя мудрость каждого нового дня.

Как для всех остальных навыков в нашем путешествии, для развития этого требуется несколько простых практик. Экхарт Толле предлагает следующую практику: «Посмотрите на дерево, цветок, растение. Пусть ваше сознание остановится на них. На их спокойствии, на том, насколько глубоко они укоренены в Бытии. Пусть природа научит вас спокойствию. Когда вы смотрите на дерево и воспринимаете его спокойствие, вы сами становитесь спокойным».

Иногда животные тоже могут быть нашими учителями. У меня когда-то была собака, которая любила играть с палкой, но она так и не поняла эту игру до конца. Обычно я брала палку, и она тут же приходила в восторг. Затем я бросала палку, и она с готовностью приносила ее мне. Но именно на этом моменте игра ломалась. Я обычно просила ее «бросить» палку, и она покорно повиновалась, отказываясь от всякой надежды на возобновление игры. Она так и не смогла понять, что, как только она бросит палку, игра продолжится. Наконец, я решила научиться у нее, раз она не научилась у меня. Я научилась «бросать это» и просить свой разум отказаться от всякой надежды выяснить что-либо, по крайней мере, на несколько мгновений. Если вы научитесь делать такие небольшие перерывы в своем потоке мыслей, это безмерно вам поможет, когда вы будете стремиться пробудить свой пустой разум.

Эта пустота также приносит с собой очень важный для нашего времени дар – способность благословлять. Я всегда считала, что способность благословлять имеется только у маленьких детей, мудрых старцев и духовных учителей, но я усомнилась в этом в 1999 году, когда мне предложили стать членом выпускной комиссии университета Наропы, и это случилось в тот год, когда нас потрясла стрельба в школе «Колумбайн». Нас всех наполняла печаль и желание принести какую-нибудь пользу, чтобы сгладить это душевное потрясение. В то же время мы чувствовали, что на самом деле этого будет недостаточно. У меня было подспудное желание сподвигнуть всех научиться благословлять, но это казалось возмутительной идеей. Я не могла решиться сделать это до тех пор, пока не обратилась к рабби Залману Шахтер-Шаломи, который тогда был сотрудником нашей кафедры и которого мы ласково называли рабби Залман. Он не только был мудрым иудейским старцем, но и хорошо знал учение суфиев и буддизм. Рабби Залман обратился ко всем этим традициям, когда объяснял мне, что у представителей всех духовных направлений появляется эта потребность благословлять. Для объяснения он использовал образ парящих высоко над нами облаков добра, которые жаждут пролиться вниз дождем. Все, что мы должны сделать, – это признать наличие этой высшей мудрости, протянуть к ней руки и позволить своему пустому присутствию призвать эти благословения на Землю.

Ангелус Силезиус, немецкий христианский мистик семнадцатого века, выразил ту же мудрость, сказав:

Бог, который больше всего любит

Жить с тобою, придет

С большей охотой в дом твой,

Когда тебя нет дома.

Я не думала возвращаться к этой теме, но, когда я писала эти заключительные строки, резня в Ньютаунской начальной школе еще раз потрясла нашу страну до основания. Это, скорее всего, заставит нас предпринять множество исцеляющих мер, и все же мы знаем, что этого никогда не будет достаточно. Еще раз повторяю, что наши усилия должны сопровождаться умением благословлять. Я призываю вас добавить эту последнюю практику к тем сокровищам, которые вы собрали в этой книге. Хотя благословение у разных людей может быть совершенно разным, я могу, по крайней мере, описать то, как сама испытала и практиковала его. Возможно, это даст вам отправную точку для того, чтобы вы нашли свой способ благословлять.

Когда кто-то, кого я вижу, или о ком я слышу, или даже о ком я думаю, вызывает у меня симпатию или антипатию, я в ответ посылаю этому человеку благословение. Сначала я опустошаю свой разум так, как мы здесь обсуждали, а затем позволяю своему сердцу настроиться на этого человека. Если я чувствую симпатию, то посылаю ее. Благословение, которое я приглашаю снизойти на людей, похоже на свет, несущий силу и мужество в своих лучах. Но если я чувствую отвращение или антипатию к кому-либо, мне сначала нужно отказаться от них и вернуться в нейтральное состояние. После этого я могу призвать такой вид благословения, который больше походит на тепло и несет любовь и признание изначальной доброты этих людей. Это благословение не такое вынужденное и сознательное, каким оно кажется, и, конечно, оно исходит не от, а через меня. Оно просто похоже на струйку обмена энергией без внешней активности.

Эта идея может вам совсем не понравиться. Если это так, пожалуйста, откажитесь от нее. Если она возбудила в вас легкое любопытство, вы можете просто начать ее исследовать. Спросите других, что они думают о ней и благословляли ли они когда-нибудь кого-либо, и благословлял ли кто-нибудь их самих. В свое время эта идея может созреть внутри вас.

Я хотела бы закончить наше путешествие так же, как я заканчивала свои занятия в университете Наропы. На протяжении многих лет в моем университетском кабинете в рамке висели Шесть Заповедей Тилопы. Мы стали с ними хорошими друзьями. Они всегда давали отдых моему разуму и моим глазам. Я всегда давала своим студентам копию этих заповедей в последний день нашего совместного семестра. Если бы я дала им эти заповеди в начале обучения, они могли бы воспринять их в том смысле, что развивать свой разум не нужно вообще. Но к концу нашего совместного семестра они понимали, что эти заповеди показывали путь к более глубоким отношениям с разумом и давали рецепт того, как почувствовать пустой разум.

Сейчас я предлагаю этот рецепт вам. Когда вы почувствуете, что ваш разум полностью захвачен непродуктивными мыслями, сделайте короткий перерыв, чтобы свести все эти устремления на нет. Это не только даст вашему разуму отдых, но и очистит чашу вашей мудрости, так что вы сможете стать более открытыми, встретиться с миром заново и снова приносить пользу другим.

Шесть заповедей

Никаких мыслей

Никакого размышления

Никакого анализа

Никаких упражнений

Никаких ожиданий

Пусть все решится само.

Тилопа, индийский духовный учитель одиннадцатого века

Об авторе

Ди Джой Коултер живет на небольшом ранчо недалеко от города Боулдер, штат Колорадо. Она обрабатывает эту землю в течение почти тридцати лет и очень привыкла к ней. Она живет на ранчо вместе со своими четырьмя исландскими лошадьми, чьи выходки часто напоминают ей о шалостях в школьном буфете.

В течение почти полувека Ди увлеченно обучает своих студентов получать глубокое удовлетворение от использования своего разума. Имея полученную в университете штата Мичиган степень магистра в области специального образования, она начала оказывать влияние на сферу образования. Этот путь часто приводил ее к созданию собственных программ и школ начиная с 1960-х годов, когда она создала новаторскую школу для молодежи в государственной психиатрической больнице в Мэдисоне, штат Висконсин. Десять лет спустя, во время идеалистических времен Великого Общества Линдона Джонсона, она руководила необычной школой в Колорадо, предназначенной для отчисленных учеников. Также в это же десятилетие она руководила группой родителей, которые создали весьма успешную вальдорфскую школу в Боулдере.

Ее постоянное любопытство относительно влияния нейронаук на обучение и познание в конце 1970-х привлекло ее в Университет Северного Колорадо. Там она защитила докторскую диссертацию в области неврологических исследований. С тех пор она продолжала интересоваться новыми исследованиями в области нейронауки, включая их во все свои занятия и выступления. В течение следующих двух десятилетий большую часть своего рабочего времени она делила между публичными лекциями, проводимыми по всей стране, работой со студентами, мастер-классами для преподавателей и преподаванием в университете. В 1978 году у нее родился сын Скотт, которому она с радостью помогла встать на ноги и начать жить собственной жизнью. В процессе его становления она осознала, что наслаждается жизнью, а сын стал одним из величайших ее учителей.

В 1983 году Ди начала свою двадцатилетнюю карьеру преподавателя в университете Наропа – эта роль ей особенно нравилась. Она неохотно отошла от преподавания в 2003 году, чтобы подготовиться к написанию данной книги. После пяти лет подготовки она прекратила публичные выступления и оценочные работы и начала писать. Сам процесс написания книги вынудил ее на три года отойти от публичной жизни. В это время она искала материал, вынашивала идеи, а затем изложила это на страницах данной книги.

Более подробная информация об этой книге и о Ди находится на сайте originalmindbrilliance.com.

О SOUNDS TRUE

SOUNDS TRUE – это мультимедийное издательство, чья миссия заключается в том, чтобы вдохновлять и поддерживать личное преобразование и духовное пробуждение человека. Основанная в 1985 году и расположенная в городе Боулдер, штат Колорадо, наша компания работает со многими ведущими духовными учителями, мыслителями, целителями, провидцами и визионерами нашего времени. В каждом издании мы стремимся сохранить суть «живой мудрости» автора или исполнителя. Наша цель – создавать продукты, которые передают читателю или слушателю не просто знания, а настоящую мудрость.

Для тех, кто ищет подлинной трансформации, Sounds True станет надежным партнером. На сайте SoundsTrue.com вы найдете множество бесплатных ресурсов для поддержки вашего путешествия, в том числе эксклюзивные еженедельные аудиоинтервью, бесплатные загрузки, интерактивные средства обучения и другие специальные скидки на все наши издания.

Чтобы узнать больше, посетите SoundsTrue.com/bonus/free_gifts или позвоните нам по бесплатному телефону 800-333-9185.

Ди Джой Коултер, д. п. н.

Ди Джой Коултер является общепризнанным новатором в области неврологии. Она получила степень магистра в области специального образования в Мичиганском университете и степень доктора наук в области нейронаук и комплексного образования в университете Северного Колорадо. В дополнение к 14 годам работы в качестве коррекционного педагога и заместителя директора по учебно-методической работе, она 20 лет преподавала на кафедре университета Наропа.

Примечания

1

Демонстрацию этого эффекта можно увидеть на сайте http://www.biomotionlab.ca/Demos/BMLwalker.html (Прим. ред.).

(обратно)

2

Автор не совсем прав: первые описания вомероназального органа у человека датируются 1703 г. (Прим. ред.)

(обратно)

3

Александр Романович Лурия (1902–1977) – советский психолог, основатель отечественной нейропсихологии. Его работы сохраняют актуальность до сих пор и широко цитируются западными исследователями. (Прим. ред.)

(обратно)

4

Умиротворение, обогащение, притяжение и уничтожение – четыре кармы тантрического тибетского буддизма (ваджраяны). (Прим. ред.)

(обратно)

5

«Саймон говорит» – детская групповая игра. Игроки должны выполнять команды ведущего, которые начинаются со слов «Саймон говорит», например: «Саймон говорит, прыгай!» Если в начале команды нет слов «Саймон говорит», то ее выполнять не надо. Тот, кто ошибается, выбывает из игры. Побеждает последний оставшийся игрок. (Прим. ред.)

(обратно)

6

Сенсорная интеграция – процесс объединения ощущений, идущих от различных органов чувств. Автор термина – Джин Айрис, американский эрготерапевт. Согласно теории Айрис, многие нарушения поведения, внимания, планирования, координации и социализации у детей объясняются нарушениями сенсорной интеграции. (Прим. ред.)

(обратно)

7

Автор немного упрощает реальное положение дел. Во-первых, часть парасимпатических центров расположена в головном мозге. Во-вторых, блуждающий нерв далеко не единственный нерв в составе парасимпатической нервной системы. (Прим. ред.)

(обратно)

8

Ролевая игра – ведущая деятельность детей дошкольного возраста, в ходе которой они подражают деятельности взрослых. В эту категорию попадают игры «в дочки-матери», «в магазин», «в доктора» и т. п. (Прим. ред.)

(обратно)

9

Доктор Клайнс представляет альтернативный взгляд на классификацию эмоций. Как правило, психологи выделяют шесть базовых эмоций: радость, грусть, гнев, страх, удивление и отвращение. (Прим. ред.)

(обратно)

10

Лев Семенович Выготский (1896–1934) – советский ученый, основоположник культурно-исторического подхода в психологии. Этот подход до сих пор актуален среди отечественных и зарубежных исследователей.

(обратно)

11

Лурия А. Р. «Этапы пройденного пути. Научная автобиография». М.: Издательство Московского университета, 1984. (Прим. ред.)

(обратно)

12

Авторское название книги: «Об историческом развитии познавательных процессов». (Прим. ред.)

(обратно)

13

Все цитаты в этой и следующей главе, описывающие диалоги экспериментатора с респондентами, взяты из книги «Об историческом развитии познавательных процессов» (А. Р. Лурия, М.: Наука, 1974). (Прим. ред.)

(обратно)

14

Учитывая, что исследование было направлено на изучение воображения и мышления, было бы странно ожидать выводов о влиянии грамотности на память. (Прим. ред.)

(обратно)

15

Выготский говорил о памяти, а не о воображении. (Прим. ред.)

(обратно)

16

Выготский Л. С. «Память и ее развитие в детском возрасте». Собрание сочинений в 6 томах. Т. 2. Проблемы общей психологии / Под ред. В. В. Давыдова. М.: Педагогика, 1982. (Прим. ред.)

(обратно)

17

Автор достаточно неаккуратно обращается с терминами «память» и «воображение». Если «воспроизводящее воображение» еще можно с натяжкой отнести к сфере памяти, то творческое воображение относится исключительно к сфере мышления. То, о чем здесь говорит автор, не имеет никакого отношения к воображению, т. к. ученик не пытается породить принципиально новый продукт. У памяти действительно есть творческая функция, но заключается она в том, что воспоминания человека с течением времени подвергаются искажениям. (Прим. ред.)

(обратно)

18

Тробрианцы – народ, населяющий острова Тробриан, архипелаг в Тихом океане. (Прим. ред.)

(обратно)

19

В официальной науке Руперт Шелдрейк считается псевдоученым, а его работы подвергаются обширной критике. (Прим. ред.)

(обратно)

20

Как правило, тетради делали из четырех, а не пяти листов пергамента. (Прим. ред.)

(обратно)

21

«Связанный» и «свободный» (текучий) интеллект – факторы общего интеллекта в модели Р. Б. Кеттелла. «Связанный» интеллект определяется совокупностью накопленных человеком знаний и определяется культурой, к которой человек принадлежит. «Свободный» интеллект определяется не культурой, а биологическими особенностями строения мозга и проявляется в первую очередь в способности искать взаимосвязи между элементами в задачах на зрительное мышление. Автор некорректно использует термин «свободный интеллект», т. к. его появление никак не могло зависеть от распространения грамотности среди населения. (Прим. ред.)

(обратно)

22

Предположим, что средний человек весит 70 кг. Уменьшение потребления воды на 2 % от 70, т. е. на 1,4 литра, приведет не только к нарушениям когнитивных функций, но и к обезвоживанию, т. к. суточная норма потребления жидкости у взрослого человека составляет около 2 л. (Прим. ред.)

(обратно)

23

Термин «эргономика» возник в 1949 году, а первые исследования в этой сфере начались в 1920-х годах. Основная масса работ была направлена на улучшение производительности труда операторов различных сложных машин и профилактику обусловленных человеческим фактором аварий. Разработка удобных столов для топ-менеджеров и стульев для офисных работников не входила в число приоритетных для эргономики задач. (Прим. ред.)

(обратно)

24

Автор использует термин scaffolded subject, для которого нет адекватного аналога в русском языке. Английское слово «scaffold» обозначает «строительные леса», т. е. знания, полученные на предыдущем уроке, становятся строительными лесами, поддерживающими процесс получения знаний на следующем уроке. (Прим. ред.)

(обратно)

25

Более простое объяснение заключается в том, что в подавляющем большинстве случаев перечислить всех отсутствующих можно гораздо быстрее, чем присутствующих. (Прим. ред.)

(обратно)

26

Основа, путь и плод – основные понятия дзогчена, одного из направлений тибетского буддизма. (Прим. ред.)

(обратно)

27

Автор имеет в виду межполушарную щель. (Прим. ред.)

(обратно)

28

Автор имеет в виду боковую борозду, отделяющую височную долю мозга от лобной и теменной. (Прим. ред.)

(обратно)

Из этой книги вы узнаете

Благодарности

Предисловие Добро пожаловать в мир чудес вашего разума

Глава 1 Как вернуть себе свой первозданный разум

Жанги жинги

Видеть, как ребенок

Искусство сонастройки

Зримое и незримое

Глава 2 От ощущений к восприятию и обратно

Территория между двумя тайнами

Виды зрения

Как работает нос Удивительная система обоняния

От ароматов к феромонам

Вкус, осязание и движение

Другие чувства

Глава 3 Этапы формирования характера

С чего начинается формирование характера

Поиск неврологии мира

О гармонии нашей личности

Наука успокаиваться и получать удовольствие

Наука взаимодействовать с миром

Открытия Стивена Порджеса

Мозг готовится к речи

Даем имя вселенной

Выключение двигательной активности Выключатель без гарантий

Последние шаги Порядок, время ожидания и внутренняя речь

Участь младенца Опасности и обещание

Глава 4 Невыбранная дорога Уроки носителей устной культуры

Подготовка к восприятию необычного учения

Дары глубоко привычной жизни

Искусство обращать внимание

Искусство видеть намечающиеся схемы

Невероятная экспедиция

Воображение, уходящее корнями в память

Неожиданный учитель

Память и устная традиция

Традиционные способы передачи знаний

Святыни и чувства, которые они вызывают

Ощущение жизненного пространства

Видение незримых миров

Роль историй

Глава 5 Развитие грамотности

Описи, законы и священные тексты

Формирование нового взгляда

Преображающая сила печати

Цена грамотности

Глава 6 Возвращаемся к обученному разуму

Знакомство с культурой школы

Заставляем бумагу говорить

Развитие внутреннего голоса

Проблемы развития мозга в подростковом возрасте

Точная настройка связей между телом и разумом

Дальнейшее развитие ученика

Вынашивание идей и сочинительство Искусство письма

Глава 7 В поисках мудрости От сложности к пустоте

Изучение сложных проблем

Игра с точками зрения

Открытие новых схем

Открытие идеи числа пять!

Оживление пяти типов устойчивости

Новые окна в разум

Удивительная новая сеть мозга

Дары зрелого разума

Эпилог Преимущества пустого сознания

Шесть заповедей

Об авторе

Примечания

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

Предисловие
Добро пожаловать в мир чудес вашего разума

Глава 1
Как вернуть себе свой первозданный разум

Глава 2
От ощущений к восприятию и обратно

Как работает нос
Удивительная система обоняния

Глава 3
Этапы формирования характера

Выключение двигательной активности
Выключатель без гарантий

Последние шаги
Порядок, время ожидания и внутренняя речь

Участь младенца
Опасности и обещание

Глава 4
Невыбранная дорога
Уроки носителей устной культуры

Глава 5
Развитие грамотности

Глава 6
Возвращаемся к обученному разуму

Вынашивание идей и сочинительство
Искусство письма

Глава 7
В поисках мудрости
От сложности к пустоте

Эпилог
Преимущества пустого сознания