|
|
Дмитрий Николаевич Анучин
Задачи современной антропологи и ея отношенія къ другимъ наукамъПодъ именемъ антропологіи разум?ютъ, въ настоящее время, изученіе челов?ка въ естественно-историческомъ отношеніи, т. е. изученіе видоизм?неній челов?ческаго типа, какъ онъ представляется намъ въ различныхъ этническихъ группахъ (расахъ, племенахъ, народахъ), на различныхъ пунктахъ земнаго шара и въ различныя историческія и до-историческія эпохи. До н?которой степени антропологію можно, пожалуй, считать отд?ломъ біологіи или точн?е зоологіи, если, согласно съ большинствомъ зоологовъ, начиная съ Линнея, принимать, что челов?къ, по своей физической природ?, образуетъ первую группу во глав? животнаго царства. Но изв?стно, что главное отличіе челов?ка заключается въ его психической природ?, которая, хотя и можетъ быть разсматриваема, до изв?стной степени, какъ результатъ постепеннаго осложненія и развитія, однако, по самому характеру своихъ явленій, вызываетъ иные задачи и пріемы изученія, отличные отъ обыкновенно прилагаемыхъ къ изученію царства животныхъ и, сл?довательно, выходящіе изъ пред?ловъ области зоологіи. Между т?мъ, при изученіи челов?ческихъ разновидностей, ихъ характеристичныхъ особенностей и взаимнаго сродства, нельзя основываться исключительно на физическихъ признакахъ, нельзя игнорировать проявленія психической д?ятельности и столь характерной для многихъ группъ племенъ формы быта и стадіи культуры. Притомъ, тщательный анализъ проявленій мысли и творчества у различныхъ народовъ, особенно стоящихъ на нисшихъ, бол?е первобытныхъ ступеняхъ культуры, представляетъ важность еще въ томъ отношеніи, что при помощи его и при сопоставленіи его съ анализомъ физической организаціи, является возможность дойти до бол?е широкаго пониманія челов?ческой природы вообще, и до н?котораго уясненія первобытныхъ формъ ея развитія.
Уже изъ этого б?глаго, краткаго опред?ленія можно заключить, что антропологія должна была явиться сравнительно поздно, и не ран?е, какъ былъ собранъ порядочный запасъ св?д?ній о челов?ческихъ племенахъ и составлено сколько-нибудь обстоятельное понятіе объ организаціи челов?ка и животныхъ. Д?йствительно, первыя научныя начатки антропологіи относятся не дал?е, какъ къ прошлому стол?тію, къ эпох?, когда произошелъ р?шительный поворотъ въ воззр?ніяхъ европейскихъ мыслителей на челов?ка. Усп?хи, достигнутые къ этому времени анатоміей и физіологіей, вызвали мало по малу уб?жденіе. что челов?къ, по своей физической природ?, долженъ быть поставленъ на ряду съ животными. Въ то же время прогрессъ астрономіи и физическихъ наукъ им?лъ сл?дствіемъ окончательное паденіе прежныхъ гео– и антропоцентрическихъ теорій и привелъ къ сознанію непреложности физическихъ законовъ и зависимости между матеріей и силой. Увеличеніе зоологическихъ св?д?ній навело мало по малу на идею о постепенномъ осложнеіни въ органическомъ и особенно въ животномъ мір?, а накопленіе бол?е или мен?е достов?рныхъ изв?стій о племенахъ дикарей и о челов?коподобныхъ животныхъ подало поводъ распространить эту идею и на челов?ка.
Явились дв? философскихъ теоріи, два различныхъ воззр?нія на челов?ка въ его естественномъ, первобытномъ состояніи. По одному воззр?нію, это былъ грубый, жалкій дикарь, который только, благодаря своей бол?е совершенной физической организаціи и присущимъ ему инстинктамъ, могъ, мало по малу, создать себ? языкъ и достигнуть большей или меньшей степени цивилизаціи; по другой теоріи первобытный челов?къ выставлялся бол?е совершеннымъ, ч?мъ современный, – испорченный, какъ принимали н?которые, культурой и обществомъ, и т?ми неестественными преградами, которыя были поставлены его развитію. Не вдаваясь зд?сь въ разсмотр?ніе этихъ философскихъ теорій XVIII в?жа, достаточно сказать, что он?, несомн?нно, должны были дать сильный толчокъ изученію челов?ка и его разновидностей, и, д?йствительно, сопровождались первыми научными начатками антропологіи. Вс? эти новыя воззр?нія на челов?ка, его первобытное состояніе и это отношеніе къ животному царству должны были обратить вниманіе ученыхъ на нисшія племена челов?чества, на ихъ физическіе и психическіе признаки, и на сравненіе ихъ организаціи съ организаціей высшихъ животныхъ. Начало изсл?дованій въ этомъ отношеніи было положено Бюффономъ, Добантономъ и Блуменбахомъ. Въ 1749 г., вышелъ III томъ Естественной Исторіи Бюффона, въ которомъ былъ сд?ланъ первый опытъ подробнаго изученія варіететовъ челов?ческаго рода, на сколько они тогда были изв?стны, – ихъ географическаго распространенія и причинъ, которыми можно было, бол?е или мен?е, объяснить ихъ различіе.
Въ 1764 г., Добантонъ представилъ въ Парижскую Академію мемуаръ, въ которомъ доказывалъ, что животныя, даже самый близкій къ челов?ку, отличаются отъ него по устройству черепа. именно по его постановк? на позвоночномъ столб? и по положенію затылочнаго отверстія. Въ 1775 г. вышло первое изданіе знаменитой диссертаціи Блуменбаха: "De generis humani varietate nativa", въ которой онъ разбираетъ анатомическія отличія челов?ка отъ животныхъ, устанавливаетъ четыре разновидности челов?ка, (въ сл?дующихъ изданіяхъ онъ прибавилъ еще пятую) доказываетъ, что вс? он? составляютъ одинъ видъ и полагаетъ, такимъ образомъ, первыя основы систематическаго ученія о челов?ческихъ расахъ. Около этого же времени голландецъ Камперъ, въ своемъ мемуар? "объ естественныхъ различіяхъ, характеризирующихъ физіономію людей различныхъ климатовъ", даетъ первый точный методъ сравненія формъ черепа и физіономіи, и наглядно показываетъ т? различіи, которыя существуютъ въ этомъ отношеніи, съ одной стороны, между челов?комъ и животными, съ другой, между различными челов?ческими расами. Около того же времени, Циммерманъ д?лаетъ попытку изучить географическое распространеніе млекопитающихъ и челов?ческихъ расъ; Земмерингъ издаетъ интересный по своему времени этюдъ "о т?лесномъ отличіи негра отъ европейца"; Уайтъ даетъ первый опытъ сравнительно-антропометрическихъ изсл?дованій; Блуменбахъ, въ своихъ "De cades craniorum diversarum gentium" полагаетъ первыя основанія сравнительной краніологіи; Лудвигъ, наконецъ, издаетъ первый учебникъ "естественной исторіи челов?ка".
Въ то же самое время Жюссьё, Наюдель, Эвнардъ и другіе затрогиваютъ вопросъ о доисторическомъ существованіи челов?ка въ Европ?; Монбоддо и Де-Броссъ д?лаютъ первыя попытки объяснить происхожденіе челов?ческой р?чи; Монтескьё и Гогэ стараются изучить условія и ходъ развитія челов?ческихъ обществъ, законовъ, искусствъ; Гердеръ полагаетъ первыя основанія философіи исторіи. Св?д?нія о челов?ческихъ племенахъ начинаютъ быстро увеличиваться: открывается новый, неизв?стный ран?е, міръ Полинезіи и Австраліи, получаются св?д?нія о неизв?стныхъ ран?е народахъ южной Африки и многихъ частей Азіи и Америки. Наконецъ, около этого-же времени, именно въ самомъ начал? нын?шняго стол?тія, основывается въ Париж? "Общество наблюдателей челов?ка", – Soci?t? des Observateurs de l\'homme, поставившее себ? задачею "собирать св?д?нія не только о нравахъ и обычаяхъ различныхъ народовъ, даже самыхъ дикихъ, но и изучать, посредствомъ точныхъ наблюденій, вн?шнія формы различныхъ расъ, вліяніе климата на цв?тъ жителей и т. п., однимъ словомъ, собирать всевозможные матеріалы для подготовленія полной и достов?рной исторіи челов?ческаго рода. Все это, взятое вм?ст?, показываетъ, что уже въ конц? прошлаго и начал? нын?шняго стол?тія, стала довольно ясно сознаваться потребность въ разработк? антропологіи и можно было ожидать, что дружными усиліями натуралистовъ, путешественниковъ и историковъ, эта отрасль знанія пойдетъ безостановочно впередъ.
Надежды эти, однако, не вполн? оправдались. "Общество наблюдателей челов?ка" существовало весьма недолго и закрылось, не оказавъ никакого вліянія на развитіе науки. Въ теченіе первой половины нын?шняго стол?тія, анатомія челов?ческихъ расъ сд?лала весьма мало усп?ховъ и немного добавила къ тому, что уже было добыто Блуменбахомъ, Камперомъ, Дебонтаномъ. Масса новыхъ формъ, съ которыми въ это время познакомились зоологи, открытіе остатковъ многихъ ископаемыхъ, усовершенствованіе микроскопа, усп?хи физіологіи и эмбріологіи обратили въ кто время вниманіе натуралистовъ на другія области знанія, об?щавшія бол?е в?рные и плодотворные результаты, ч?мъ изученіе челов?ческихъ расъ, матеріалы для познанія которыхъ собирались медленно. Наука о психической жизни совершенно отд?лилась отъ наукъ естественныхъ и стала разразботываться особымъ методомъ, къ сожал?нію, оказавшимся мало плодотворнымъ. Авторитетъ Кювье установилъ, въ это время, твердо положеніе, что челов?къ явился сравнительно недавно, въ современную геологическую эпоху, и что онъ не можетъ быть найденъ въ ископаемомъ состояніи, вм?ст? съ останками вымершихъ животныхъ. На основаніи того же авторитета, вс?ми натуралистами было признано, что каждый видъ организмовъ былъ созданъ отд?льно, и что вс123; они остаются неизм?нными, подвергаясь только незначительнымъ варіяціямъ. Въ приложеніи къ челов?ку, это могло означать или, что все челов?чество составляетъ одинъ видъ, происшедшій отъ одной пары особей и распавшійся, подъ вліяніемъ климатическихъ условій, на значительное число разновидностей, или, что онъ состоитъ изъ н?сколькихъ первичныхъ расъ. получившихъ начало въ различныхъ странахъ земнаго шара и образовавшихъ впосл?дствіи множество варіететовъ и пом?сей. Первое мн?ніе принималось большинствомъ натуралистовъ, особенно н?мецкихъ и англійскихъ, но второе также находитъ не мало посл?дователей, особенно во Францій и Америк?. Первые, моногенисты, находили подтвержденіе своимъ воззр?ніямъ въ существованіи переходныхъ типовъ между расами и въ способности различныхъ племенъ: см?шиваться между собою и производить плодущее потомство; вторые, полигенисты, основываясь, главнымъ образомъ, на устойчивости и неизм?нности расовыхъ признаковъ, въ продолженіе посл?днихъ 6000 л?тъ; какъ о томъ можно, наприм?ръ, судить по изображеніямъ различныхъ расъ на египетскихъ монументахъ. Во всякомъ случа?, изученіе этихъ мелкихъ, трудно уловимыхъ племенныхъ особенностей, не представляетъ достаточнаго интереса для большинства біологовъ, т?мъ бол?е, что оно не осв?щалось въ это время никакою общею плодотворною идеею.
Т?мъ не мен?е этотъ періодъ времени, именно первыя 60 л?тъ нын?шняго стол?тія, прошелъ далеко не безплодно для антропологіи. Въ теченіе его были положены прочныя основанія сравнительнаго языкознанія; трудами Боппа была твердо установлена связь между языками индоевропейской группы; а также, трудами Вил. Гумбольдта, Клапрота, Лихтенштейна, Кастрена, Габеленца и другихъ, – между языками южной Африки, малайскими, урало-алтайскими, полинезійскими. Въ этотъ же періодъ появились первыя научныя начатки сравнительной мифологіи; положены первыя серьезный основы для научнаго изученія народной литературы, народнаго быта, многихъ памятниковъ древности, исторіи культуры. Мысль, высказанная въ прошломъ стол?тіи, Монтескьё и Гердеромъ; возродилася въ бол?е опред?ленной форм?, въ иде? Риттера "о вліяніи на ходъ всемірной истеріи вн?шнихъ физическихъ условій". Н?которые мыслители, какъ наприм?ръ Поттъ, Гобино и другіе, полагали возможнымъ включить въ число такихъ опред?ляющихъ условій и психическія различія самихъ племенъ, или существующее между ними въ этомъ отношеніи неравенство. Съ другой стороны, изсл?дованія Кетлэ показали, что, въ противуположность принятому мн?нію, факты общественные, опред?ляемые свободнымъ произволомъ челов?ка, совершаются съ неменьшею правильностію, нежели факты, подверженные простому д?йствію физическихъ причинъ. Все это, по необходимости, вело къ заключенію, что движеніе историческихъ событій и развитіе челов?ческихъ обществъ опред?ляется естественными законами и зависитъ, до изв?стной степени, отъ опред?ленныхъ вн?шнихъ и внутреннихъ причинъ. Матеріалъ для познаніи отд?льныхъ племенъ въ это время значительно увеличился.
Получены были обстоятельныя св?д?нія объ исторіи и культур? Индіи, Китая, Японіи, Малайскаго Архипелага, Перу, Мексики, равно какъ и о быт? многихъ первобытныхъ, полудикихъ плененъ. Мало по малу св?д?нія эти увеличились настолько, что имъ стали уд?лять все бол?е и бол?е м?ста, какъ въ исторіи культуры (въ прим?ръ можно привести исторію Клемма), такъ и въ естественной исторіи челов?ка.
Зам?чательн?йшій изъ посл?дователей Блуменбаха, Причардъ, вводитъ уже въ свои "Изсл?дованія о физической исторіи челов?ка" (1808-36) подробныя описанія отд?льныхъ племенъ и народовъ, причемъ уд?ляетъ наибол?е м?ста даннымъ языкознанія, исторіи и характеристикамъ быта. Въ это же время, именно въ двадцатыхъ годахъ, входитъ въ употребленіе терминъ "этнографія" для обозначенія систематическаго описанія и распред?ленія народовъ, основаннаго, главнымъ образомъ, на данныхъ языкознанія, а также терминъ "этнологія", введенный впервые Вилльямомъ Эдварсомъ, для обозначенія науки о челов?ческихъ расахъ, причемъ подъ словомъ "раса" онъ подразум?валъ "совокупность физическихъ, интеллектуальныхъ и моральныхъ признаковъ, свойственныхъ изв?стной этнической групп?". Въ 1839 г., Вилльямъ Эдварсъ основалъ въ Париж? первое этнологическое общество, опред?ливъ задачею его: "изученіе организаціи челов?ческихъ расъ, ихъ умственныхъ и нравственнаго развитія, ихъ языковъ и историческихъ преданій, для того, чтобы утвердить на ея настоящихъ основахъ науку о челов?ческихъ племенахъ или этнологію." Въ трудахъ этого общества, равно какъ и основанныхъ въ подражаніе ему обществъ Лондонскаго и Нью-Іоркскаго, было пом?щено н?сколько интересныхъ этнографическихъ изсл?дованій и матеріаловъ, хотя вообще д?ятельность этихъ учрежденій, въ которыхъ почти вовсе не принимали участія натуралисты, и не была особенно плодотворною.
Какъ бы то ни было, количество антропологическаго матеріала, съ теченіемъ времени продолжало увеличиваться, мало по малу явилась потребность сгруппировать его въ систему, сопоставить вм?ст? его различныя категоріи, внести въ него бол?е точные методы. Для усп?шной дальн?йшей разработки науки, нужно было прежде всего ясн?е сознать ея задачу и опред?лить точн?е ея возможныя ц?ли, чтобы направить, соотв?тственно имъ, дальн?йшія изсл?дованія. Такой счастливый моментъ совпадаетъ съ 1859-60 годами, къ которымъ вообще можно отнести начало новаго періода развитія антропологіи.
На самомъ рубеж? этого періода стоитъ сочиненіе профессора Вайца: "Антропологія первобытныхъ народовъ" (Anthropologie der Naturv?lker), первый томъ котораго, посвященный вопросамъ о единств? челов?ческаго рода и естественнаго состоянія челов?ка. вышелъ въ 1859 году. По своему содержанію, это сочиненіе замыкало собою предыдущій періодъ. Въ немъ, съ необыкновенной эрудиціей, были сопоставлены и критически разобраны вс? факты, добытые предыдущими изсл?дованіями, и не прибавлено въ сущности ни одного новаго. Но что въ немъ было новаго, это воззр?ніе на задачи изсл?дованія и ц?ль антропологіи. Но мн?нію Вайца, антропологія должна служить звеномъ, связывающимъ естественнонаучное познаніе челов?ка съ историческимъ, или точн?е, должна изучить челов?ка въ состояніи его перехода отъ естественнаго первобытнаго одиночнаго состоянія къ жизни общественной и культурной. Современная наука, конечно, не можетъ согласиться съ мн?ніемъ объ одиночномъ, первобытномъ состояніи челов?ка; она принимаетъ даже, что стадное общество существовало ран?е семьи, т?мъ не мен?е, она должна признать в?рность мысли Вайца, что для бол?е широкаго пониманія челов?;ческой природы, во вс?хъ ея проявленіяхъ, невозможно ограничиваться изученіемъ только т?хъ формъ, какія намъ представляла исторія цивилизаціи, но необходимо принимать во вниманіе и такъ называемые некультурные первобытные народы.
Мы сказали, что къ 1859-60 годамъ можно отнести р?шительный поворотъ въ развитіи антропологіи. Д?йствительно, съ этими годами совпали н?которыя событія, оказавшія важное вліяніе на прогрессъ науки; а именно: 1) открытіе, или в?рн?е – признаніе подлинности ископаемыхъ остатковъ челов?ка и его культуры, 2) появленіе теоріи происхожденія видовъ Дарвина и 3) основаніе антропологическаго общества въ Париж?. – Что касается ископаемыхъ остатковъ челов?ка и его культуры, то нужно зам?тить, что они были находимы и ран?е, даже еще въ прошломъ стол?тіи, но не обращали на себя должнаго вниманія. Посл? исторіи съ антрополитомъ Гваделупы, признаннымъ Кювье за современное образованіе, ученые, стали смотр?ть скептически на вс? изв?стія о подобныхъ находкахъ. Открытія, сд?ланныя въ двадцатыхъ годахъ, Турналемъ въ одной пещер? южной Франціи, результаты раскопокъ Шмерлинга въ пещерахъ южной Бельгіи и Годвина-Остена въ Кентской пещер? Англіи остались не признанными, равно какъ долгое время и "находки Душэ-де-Перта въ аллюві? р. Соммы (въ с?верной Франціи). Такъ продолжалось до 1859-60 годовъ. Въ 1859 г., изв?стный англійскій геологъ Прествичъ, осмотр?въ вм?ст? съ археологомъ Эвансомъ долину р. Соммы, и произведя необходимыя раскопки, представилъ Лондонокому Королевскому Обществу мемуаръ, въ которомъ доказывалъ подлинность и древность найденныхъ зд?сь кремневыхъ орудій. Въ томъ же году, означенная м?стность была пос?щена знаменитымъ геологомъ Лайеллемъ, который осенью того же года, на митинг? Британской Ассоціаціи наукъ въ Эбердин?, подтвердилъ, съ своей стороны, древность кремневыхъ орудій изъ аллювія Соммы. Эти р?шительные выводы англійскихъ геологовъ склонили къ упомянутымъ находкамъ и французскихъ ученыхъ. Въ томъ же году, Сентъ-Ашёльская и Аббевильская копи были осмотр?ны Пушэ-Годри, Эберомъ и Денуойэ, которые вс? нашли возможнымъ подтвердить выводы Прествича и Лайелля, добывъ лично оббитые челов?ческою рукою кремни (топоры) въ слояхъ, заключавшихъ въ себ? останки ископаемыхъ животныхъ. Въ сл?дующемъ 1860 году, Лартэ началъ свои раскопки пещеръ южной Франціи, прежде всего знаменитаго, Оринвакскаго грота, и представилъ ихъ Парижскую Академію Наукъ свой изв?стный мемуаръ о "существованіи челов?ка съ большими ископаемыми животными; характеристичными для посл?дняго геологическаго періода. Въ томъ же 1860 году, западно-европейскіе ученые, впервые, познакомились обстоятельно съ изсл?дованіями датскихъ и шведскихъ археологовъ о древн?йшемъ каменномъ період? ихъ страны; благодаря прекрасному отчету Морло, изданному Лозанскимъ Обществомъ Естествоиспытателей. Наконецъ, въ томъ же 1860 г., вышло сочиненіе Тройона "о древнихъ постройкахъ на сваяхъ въ Швейцарскихъ озерахъ" (пфальбаутахъ), первое открытіе коихъ относится къ 1854 году, но которыя были описаны подробно Келлеромъ и Рютгемейеромъ, только въ 1868-61 годахъ. Такимъ образомъ, въ 1860 году доисторическая археологія почти сразу обогатилась многими новыми находками и изсл?дованіями и значительно разширила им?вшіяся представленія о древн?йшихъ судьбахъ челов?ка въ Европ?.
Вторымъ событіемъ, оказавшимъ зам?тное вліяніе на прогрессъ антропологіи было появленіе теоріи Дарвина. Эта теорія, плодъ многол?тнихъ трудовъ и наблюденій изв?стнаго натуралиста, конечно, не могла остаться безъ приложенія къ челов?ку. Первые опыты такого приложенія были сд?ланы Гёксли и Фоктомъ, въ ряд? публичныхъ лекцій, прочитанныхъ ими въ Лондон? и Невшател?. Взгляды Гёксли и Фохта (впосл?дствіи по этому предмету высказался и самъ Дарвинъ), не могли не обратить на себя вниманія натуралистовъ и вызвали ц?лый рядъ работъ по сравнительной анатоміи приматовъ (Брока, Граціоло, Бишофа, Оуена, Флауэра, Эккера, Луцэ и др., которыя во многихъ отношеніяхъ дополнили, прежнія изсл?дованія по тому же предмету. Вм?ст? съ т?мъ, новая теорія, и именно доказанный Дарвиномъ принципъ естественнаго и половаго подбора и борьбы на существованіе въ органическомъ мір?, внесла новый св?тъ и въ науку о челов?ческихъ племенахъ или этнологію, указавъ на новый факторъ изм?нчивости и происхожденія признаковъ. Съ другой стороны, эта же теорія постепеннаго развитія, въ связи съ данными, добытыми одновременно доисторической археологіей, этнографіей и исторіей культуры, вызвала стремленіе проникнуть глубже въ исторію развитія челов?чества, просл?дить т? пути, по которымъ шло наростаніе первобытной культуры и ту см?ну формъ, которую испытало въ своемъ развитіи примитивное челов?ческое общество. Зам?чательныя изсл?дованія Лёббока, Тэйлора, Бастіана, Спенсера, Макъ-Леннана, Бакховена, Маргина, Гейгера и другихъ были попыткою дать отв?тъ на эти вопросы и разъяснить первоначальное возникновеніе и развитіе челов?ческой р?чи, письма, искусства, в?рованій, нравственности, брака, семьи, собственности, и другихъ психическихъ, и соціальныхъ явленій челов?чества. Мысль Конта о необходимости естественной науки объ обществ?, или соціологіи, начала получать осуществленіе въ трудахъ только что перечисленныхъ мыслителей, въ особенности Спенсера. – Психологія точно также выступила на новый, бол?е плодотворный путь развитія. Тотъ метафизическій методъ, которымъ разрабатывали психологію до шестидесятыхъ годовъ нын?шняго стол?тія, мало по малу былъ признанъ безплоднымъ и оставленъ. Въ настоящее время сд?далось яснымъ, что только въ соединеніи съ физіологіей, зоологіей, антропологіей, психіатріей, этнографіей, лингвистикой, исторіей культуры психологія можетъ над?яться дойти до сколько-нибудь удовлетворительнаго разр?шенія ея сложныхъ вопросовъ. – Третьимъ событіемъ, оказавшимъ вліяніе на развитіе науки, было, какъ я сказалъ, основаніе антропологическихъ обществъ, и прежде вс?хъ Парижскаго. Основанное, по иниціатив? Брока, небольшимъ кружкомъ анатомовъ и врачей, Парижское Антропологическое Общество скоро обратило на себя вниманіе, какъ т?ми вопросами, которые оно поставило задачею своей д?ятельности, такъ и т?ми бол?е положительными методами, которые оно старалось ввести въ изсл?дованіе челов?ческихъ разновидностей. По прим?ру его скоро основались антропологическія общества въ Лондон?, В?н?, Флоренціи, Германіи. Въ 1861 году, по иниціатив? К. ?. фонъ-Бэра, состоялся съ?здъ н?мецкихъ антропологовъ въ Гёттинген?. На этомъ съ?зд? былъ обсуждаемъ вопросъ объ основаніи антропологическихъ обществъ въ Германіи, было р?шено издавать спеціальный журналъ, "Archiv fur Antropologir", и была сд?лана попытка выработать однообразные методы антропологическихъ изсл?дованій, – попытка, бол?е полное осуществленіе которой было сд?лано однако позже и уже Парижскимъ Обществомъ.
Вс? перечисленные факты, почти совпавшіе въ своемъ появленіи въ состояніи объяснить, думается намъ, то движеніе, которое стало зам?чаться въ антропологіи съ начала шестидесятыхъ годовъ. Различные отд?лы ея, разрабатывавшіеся ран?е совершенно отд 23; льно, нисколько не интересуясь одинъ другимъ, стали теперь понимать пользу и выгоды ассосіаціи, сознали необходимость д?йствовать совм?стно для разр?шенія общихъ задачъ. Вм?ст? съ т?мъ и самый задачи антропологіи стали опред?ляться ясн?е, равно какъ и ея границы по отношенію къ другимъ наукамъ. Ран?е терминъ "антропологія" употребляли большей частью, къ довольно неопред?ленномъ смысл?. Въ XVI и XVII в?кахъ, это названіе придавалось совокупности изв?стныхъ тогда св?д?ній о физической и психической природ? челов?ка, включая сюда также св?д?нія анатомическія и физическія. Мало по малу, однако, когда анатомія и физіологія обособились въ отд?льныя науки, на долю антропологіи остались только естественная исторія челов?ка и психологіи. Въ 1789 гъ Кантъ, въ своей "Anthropologie in pragmatisher Hinsicht", опред?лилъ антропологію, какъ систематическое ученіе о челов?к?, разсматривающее его въ физіологическомъ или прагматическомъ отношеніи. Физіологическое изученіе заключается по Канту, въ изсл?дованіи того, что природа д?лаетъ изъ челов?ка; прагматическое же – въ изученіи того, что тотъ, какъ свободное въ своихъ поступкахъ существо, самъ д?лаетъ изъ себя, или что онъ можетъ и долженъ д?лать. Изъ другихъ м?стъ его сочиненія видно, что Кантъ включалъ изученіе челов?ческихъ расъ въ "физическую географію", подъ антропологіей же собственно онъ разум?лъ н?что, что всего ближе подходитъ къ дедуктивной психологіи челов?ка. Въ такомъ же смысл? употреблялся большею частью терминъ "антропологія" въ Германіи и посл? Канта, до самыхъ шестидесятыхъ годовъ. Въ этотъ промежутокъ времени была издана масса сочиненій подъ такимъ названіемъ и вс? они представляютъ бол?е или мен?е удачные опыты дедуктивныхъ психологическихъ системъ. Мы слишкомъ мало, знакомы съ той обширной литературой, чтобы оц?нить, какъ сл?дуетъ, ея значеніе; но, судя по отзывамъ компетентныхъ лицъ, полагаемъ, что результаты ея были не особенно удовлетворительны и не очень подвинули впередъ наше знаніе психическихъ явленій.
Наоборотъ, н?мецкіе натуралисты конца XVIII и начала XIX в?ка, какъ, напр., Блуменбахъ, Лудвигъ, Рудольфи и др. разум?ли подъ антропологіей, по преимуществу, естественную исторію челов?ка. Въ томъ же смысл? употреблялся терминъ "антропологія" и во Франціи, гд? уже въ 1838 году была основана кафедра антропологіи въ Парижскомъ Музе? Естественной Исторіи. Бол?е опред?ленное приложеніе получилъ, однако, этотъ терминъ, только въ шестидесятыхъ годахъ, со времени появленія сочиненія Вайца и основанія антропологическихъ журналовъ и обществъ. Съ этого времени онъ сталъ употребляться для обозначенія естественной исторіи челов?ка въ обширномъ смысл?, включая въ нее также этнологію, сравнительную психологію племенъ и исторію первобытной культуры. – Что касается задачъ антропологіи, то мы уже указали на нихъ въ начал? настоящаго очерка; мы позволимъ себ?, однако, сказать о нихъ еще н?сколько словъ.
Объектъ изсл?дованій современной антропологіи опред?ляется зоологической группой рода "челов?я" (homo), разсматриваемой какъ не отношенію къ входящимъ въ составъ ея разновидностямъ, такъ и въ ея ц?ломъ, въ ея отношеніи къ другимъ зоологическимъ группамъ. Соотв?тственно двумъ категоріямъ явленій, которыя представляются намъ природою челов?ка, именно явленіями его физической жизни и его психической д?ятельности, антропологія включаетъ въ кругъ своихъ изсл?дованій, какъ сравнительно-анатомическое, такъ и сравнительно-психологическое изученіе челов?ческихъ разновидностей. Что касается перваго, то оно исходитъ отъ строенія нормальнаго, здороваго типичнаго челов?ка б?лой, или точн?е Европейской расы и сравниваетъ съ нимъ т? варіяціи, особенности и уклоненія, которыя заключаются у различныхъ, бол?е или мен?е обширныхъ, группъ челов?ческихъ особей. Изъ ряда многообразныхъ варіяцій, выд?ляются прежде всего т?, которыя обусловливаются поломъ, возрастомъ, за т?мъ т?, которыя свойственны бол?е или мен?е обширнымъ группамъ взрослыхъ особей различныхъ расъ. Всл?дствіе почти безконечной индивидуальной изм?нчивости челов?ка и отсутствія р?зкихъ различій между близко-сродными разновидностями, выд?леніе типичныхъ признаковъ посл?днихъ, требуетъ нер?дко весьма внимательнаго сличенія. Необходимо тщательное изученіе и сравненіе мельчайшихъ индивидуальныхъ признаковъ значительнаго числа особей, чтобы вывести типичные признаки свойственные изв?стной этнической групп?, опред?лить пред?лы изм?нчивости этихъ признаковъ и, въ случа? присутствія въ данной групп? н?сколькихъ типовъ, выд?лить и разграничить ихъ. Простаго сравненія зд?сь часто не можетъ быть достаточно, и приходится приб?гать къ изм?реніямъ и къ выводу среднихъ чиселъ, какъ кто д?лается и другими науками, при изученіи варіирующихъ явленій и формъ, наприм?ръ, метеорологіей, статистикой и даже зоологіей, при изсл?дованіи видовъ, богатыхъ разновидностями. Само собою разум?ется, что констатируя т? или другія различія, наука не можетъ ограничиваться только ихъ описаніемъ, но должна стремиться уяснитъ себ?, по возможности, ихъ значеніе, опред?лить ихъ относительную важность, составить понятіе объ ихъ генезис?. Для этой ц?ди антропологіи приходится прежде всего обращаться къ даннымъ сравнительной анатоміи и эмбріологіи, иногда также патологіи и этнографіи. Только при помощи этихъ наукъ, можно над?яться объяснить многія особенности, являющіяся или такъ называемыми "животными образованіями", или "остановками въ развитіи", или патологическими уклоненіями, или, наконецъ, искуственными деформаціями. Но этого мало; является вопросъ: чp3;мъ вызываются эти, варіяціи, какъ мы можемъ объяснить себ? ихъ появленіе, ч?мъ обусловливается ихъ большее или меньшее распространеніе? Прилагая къ челов?ческимъ разновидностямъ общую для органическихъ формъ теорію трансформизма, наука стремится заглянуть въ прошедшее, составить себ? понятіе объ исторіи развитія челов?ческихъ видоизм?неній. Для разъясненіи вс?хъ этихъ вопросовъ наука должна; пользоваться, къ сожал?нію довольно скудными средствами и, часто, весьма отрывочными данными. Средства эти ограничиваются только наблюденіемъ надъ нын? живущими племенами и т?ми указаніями, которыя могутъ доставить исторія, археологія, палеонтологія. Наблюдая нын? живущія племена въ ихъ естественной обстановк?, при различныхъ, окружающихъ ихъ, вн?шнихъ условіяхъ, зам?чая т? физическія изм?ненія, которыя происходятъ съ челов?ческими особями и группами при ихъ переселеніи изъ однихъ странъ въ другія, изучая проявленія въ челов?ческомъ род? изм?нчивости, насл?дственности, естественнаго и полового подбора, борьбы на существованіе, см?шенія и вымиранія племенъ, наука старается уяснитъ степень и родъ вліянія, оказываемаго окружающей природой и условіями жизни на челов?ка и пытается опред?лить законы, управляющіе ее естественною жизнью и развитіемъ челов?чества. Съ другой стороны, сопоставляя результаты изсл?дованій современныхъ племенъ съ данными исторіи и съ результатами археологическихъ и палеонтологическихъ изысканій, антропологія составляетъ себ? понятіе о племенахъ и народахъ нын? несуществующихъ и о тип? челов?ка въ отдаленные, доисторическія періоды его существованія. Конечно вс? эти данныя еще весьма отрывочны и скудны, но он? драгоц?нны для насъ, какъ свид?тельства нашей глубокой древности; при томъ, сл?дуетъ зам?тить, что эти прямыя данныя, могутъ быть еще н?сколько дополняемы косвенными, доставляемыми, отчасти, анализомъ физической организаціи челов?ка и эмбріональнаго развитія, а, отчасти, сравнительно – психологическимъ изученіемъ челов?чества.
Это посл?днее, именно сравнительно-психологическое изученіе, составляетъ одинъ изъ важнѣ йшихъ отд?ловъ антропологіи. Какъ зоологъ, изучающій т?хъ или другихъ животныхъ, особенно высшихъ, не ограничивается только изсл?дованіемъ ихъ физической организаціи, но старается также составить себ? понятіе объ ихъ образp3; жизни, инстинктахъ, проявленіяхъ умственныхъ способностей; то т?мъ бол?е явленія этой категоріи должны интересовать насъ при изученіи челов?ка, психическая природа котораго представляетъ такое высокое развитіе. Если различныя формы голосовыхъ звуковъ являются характерными признаками для многихъ видовъ птицъ; если соціальные инстинкты муравьевъ составляютъ одну изъ типичн?йшихъ особенностей этихъ нас?комыхъ; если различные типы построекъ пчелъ и осъ служатъ однимъ изъ важныхъ критеріевъ для различенія ихъ видовъ, то очевидно, что при изученія челов?ческихъ разновидностей, данныя лингвистики, сравнительной психологіи и этнографіи должны им?ть еще гораздо большее значеніе. Различія въ строеніи языковъ часто р?зче разграничиваютъ между собою племена, ч?мъ ихъ физическіе признаки; формы первобытныхъ религій и культуръ могутъ быть бол?е характеристичными, ч?мъ контуръ черепа или цв?тъ кожи. Правда, мы им?емъ доказательства, что народы нер?дко м?няютъ съ теченіемъ времени свой языкъ и заимствуетъ одинъ отъ другаго культуру и религію, и что признаки физическія вообще, устойчив?е психическихъ; но, съ другой стороны, мы знаемъ также, что и физическіе признаки могутъ подвергаться, съ теченіемъ времени, изм?ненію, и что распред?леніе формъ примитивнаго быта и культуры, можетъ иногда въ очевидномъ соотв?тствіи съ степенью физической организаціи племенъ и съ особенностями населяемыхъ ими территорій. Во всякомъ случа?, наше знаніе о челов?ческихъ разновидностяхъ было бы далеко неполнымъ, если бы мы не приняли во вниманіе, столь характерныхъ, для н?которыхъ изъ нихъ явленій жизни психической и соціальной. Притомъ, какъ было уже зам?чено выше, анализъ этихъ явленій, въ особенности, какъ они представляются намъ у народовъ нецивилизованныхъ, можетъ разъяснить намъ до н?которой степени процессъ ихъ первоначальнаго развитія; а сл?довательно, и способствовать пониманію челов?ческой природы вообще.
Кром? изученія расъ въ сравнительно-анатомическомъ, біологическомъ и психологическомъ отношеніяхъ, кром? изсл?дованій первобытной исторіи челов?ка, въ задачи антропологіи входитъ еще систематическое описаніе племенъ и составленіе ихъ естественной классификаціи. Анализируя свойственные племеннымъ группамъ признаки и особенности,, изучая географическое распространеніе переселенія, см?шеніе, образованіе и вымираніе народовъ, наука, въ конц? концовъ, им?етъ въ виду синтезъ, – сведеніе своихъ фактовъ въ опред?ленную систему. такимъ синтезомъ и можетъ быть въ естественной исторіи челов?ка классификація, т. е. распред?леніе отд?льныхъ разновидностей по ихъ естественному сходству. Если бы мы могли просл?дить физическое и психическое развитіе челов?чества, съ древн?йшихъ моментовъ его существованія, и уяснить процессъ его постепеннаго разв?твленія на значительное число, отчасти вымиравшихъ, впосл?дствіи, разновидностей, и если бы при томъ можно было постигнуть т? условія, которыми это развитіе и разв?твленіе въ разныхъ случаяхъ вызывалось, то задача антропологіи была-бы достигнута и самопознаніе челов?ка сд?лало бы громадный шагъ впередъ. Задача эта, однако, настолько громадная, а средства, им?ющіяся дли ея разр?шенія, такъ скудны, что челов?чество, по всей в?роятности, никогда не будетъ въ состояніи разр?шить ее вполн?. Наши знанія въ этомъ отношеніи, подобно тому, какъ въ изв?стной степени, и знанія зоологовъ, ботаниковъ, геологовъ – относительно царства животнаго; растительнаго и ископаемаго, – подобно тому, какъ и знанія психологовъ, историковъ, археологовъ, осуждены всегда оставаться бол?е или мен?е отрывочными и никогда не будутъ въ состояніи достигнуть желаемой степени точности и полноты. Антропологія, какъ и вся морфологія вообще, не есть и не въ состояніи быть наукою точною въ которой могъ бы быть прим?нимъ математическій анализъ. Какъ справедливо зам?тилъ Геккель относительно морфологіи это есть наука историческая, которой выводы могутъ им?ть значеніе только относительныхъ истинъ; т?мъ не мен?е эти выводы могутъ достигнуть, въ н?которыхъ случаяхъ, такой степени в?роятности и могутъ подвинуть, въ своей совокупности, настолько наше знаніе о челов?к?, что этого уже достаточно для оправданія ея необходимости. Для признанія за ней права науки, наравн? съ другими морфологическими и историческими науками.
Изъ только что сказаннаго можно уже составить себ? н?которое понятіе о томъ, насколько разработка антропологіи сопряжена съ трудностями и въ какой м?р? она требуетъ сод?йствія другихъ отраслей знанія. Понятно, наприм?ръ, что, при изученіи физическихъ различій между расами, антропологія не можетъ обойтись безъ знанія анатоміи и физіологіи нормальнаго челов?ка, которыя доставляютъ ей, такъ сказать, необходимую точку опоры при сравненіи отд?льныхъ варіацій. Эмбріологія и сравнительная анатомія снабжаютъ ее необходимыми данными для сужденія о значеніи многихъ варіацій строенія, кром? того, первая знакомитъ еще съ индивидуальнымъ развитіемъ или онтогеніей челов?ка вообще; а услуги второй необходимы для опред?ленія т?хъ животныхъ останковъ, которые могутъ встр?чаться въ древнихъ отложеніяхъ вм?ст? съ останками челов?ка и его культуры. Дли оц?нки этихъ посл?днихъ, ихъ относительной древности и значенія, оказывается необходимою, кром? того, еще помощь геологіи и палеонтологіи, ровно какъ и значительное сод?йствіе со стороны археологіи. Не можетъ обойтись антропологія и безъ данныхъ зоологіи, безъ знакомства съ классификаціей высшихъ животныхъ, съ фактами зоологической и ботанической географіи, не можетъ игнорировать она и данныхъ біологіи, подразум?вая подъ посл?днею изученіе условій существованія органическихъ видовъ и вліяніе на посл?дніе окружающей природы. Исторія даетъ ей св?д?нія о многихъ, отчасти уже исчезнувшихъ, отчасти еще существующихъ народахъ, объ ихъ прежнемъ тип?, быт?, разселеніи и взаимныхъ отношеніяхъ. При изученіи психическихъ особенностей и взаимнаго сродства племенъ, антропологія не можетъ обойтись безъ помощи лингвистики и этнографіи, изъ коихъ посл?дняя является, по отношенію къ ней, какъ бы складочнымъ магазиномъ всякихъ св?д?ній о различныхъ народахъ. Наконецъ, ей необходимы еще услуги географіи, приходится приб?гать иногда къ даннымъ психологіи и психіатріи, а также къ фактамъ статистики и даже къ выводамъ наукъ политическихъ и соціальныхъ.
Пользуясь, однако, выводами и данными столь различныхъ отраслей знанія, антропологія не ограничивается только сшиваніемъ этихъ разнородныхъ матеріаловъ. Она подвергаетъ ихъ самостоятельному анализу и дополняетъ результатами собственныхъ наблюденій въ виду особыхъ, пресл?дуемыхъ ею, ц?лей. Эти результаты могутъ, въ свою очередь, принести пользу и для другихъ наукъ, могутъ, наприм?ръ, служитъ дополненіемъ отчасти къ анатоміи и физіологіи нормальнаго челов?ка, отчасти къ палеонтологіи и археологіи. Если для антропологіи необходимо пользованіе данными лингвистики, то и лингвистамъ могутъ пригодиться данныя антропологіи и уже со стороны лингвистовъ были сд?ланы попытки согласовать факты сравнительнаго языков?д?нія съ фактами, сравнительной морфологія племенъ и съ выводами доисторической археологіи. Подобнымъ же образомъ, данныя, добытыя сравнительно-психологическимъ изученіемъ племенъ, могутъ оказаться полезными для индивидуальной психологіи и психіатріи, какъ это и было уже выставлено на видъ изв?стнымъ психіатромъ Маудсли. Не лишними могутъ быть н?;которые отд?лы антропологіи и для медицины, и притомъ, какъ для медицины собственно, такъ и для гигіены. Выводы, полученные изъ наблюденій надъ анатомическими, физіологическими и патологическими варіаціями челов?ка, какъ проявленіемъ въ человѣ честв? явленія насл?дственности, изм?нчивости, приспособленія къ сред?, надъ вліяніемъ на челов?ка т?хъ или другихъ вн?шнихъ условій, того или другаго рода пищи и образа жизни, надъ см?шеніемъ и вымираніемъ племенъ, даже надъ нравами и обычаями могутъ, въ н?которыхъ случаяхъ, представлять и значительный интересъ для медика и, по всей в?роятности, въ недалекомъ будущемъ, обратятъ, на себя большее, соотв?тствующее ихъ значенію вниманіе. Но еще бол?е важное значеніе представляетъ антропологія для зоологіи и исторіи. Въ самомъ д?л?, она, такъ сказать, выполняетъ пропасть, лежащую между этими двумя отраслями знаніями. Какъ зоологія остается, безъ нея, безъ вершины, такъ исторія, безъ нея, остается безъ начала. Зоологъ встр?чаетъ въ животномъ царств?, постепенное осложненіе организаціи; онъ видитъ, въ различныхъ его группахъ, различныя проявленія умственныхъ способностей, находитъ зачатки общества, семьи, брака, проявленія нравственныхъ и соціальныхъ инстинктовъ. Для него представляетъ интересъ знать, какъ далеко это постепенное осложненіе физической организаціи проявляется въ групп? высшаго порядка, на сколько уровень умственнаго и нравственнаго развитія въ ней подвергается колебаніямъ по отд?льнымъ разновидностямъ. Не меньшій интересъ, по нашему мн?нію, можетъ представлять антропологія и для исторіи. Одинъ изъ нашихъ историковъ, проф. Герье, выразился, что для усп?ха исторической науки необходимы два условія: знакомство съ историческимъ матеріаломъ; и собственное развитіе. "Первое, говоритъ онъ, возможно при добросов?стномъ, трудолюбивомъ и тщательномъ изученіи источниковъ, для достиженія же втораго нужно изученіе философіи и искусства". Но что разум?ть, въ данномъ случа?, подъ изученіемъ философіи? Въ настоящее время, полагаемъ, признано вс?ми, что философія не мыслима безъ реальной основы; спрашивается, въ чемъ искать эту реальную основу? Съ своей стороны, мы не можемъ не согласиться съ Герландомъ; что такую основу можетъ датъ только антропологія. Только она можетъ привести къ философскому познанію челов?ческой природы, можетъ уяснить, до н?которой степени; ея различные типы и различныя формы ея развитія. Но, кром? того, антропологія можетъ охватывать, вы н?которыхъ случаяхъ, и прямую пользу исторіи, подтверждая своими аналитическими изсл?дованіями ея синтетическія выводы и находя результатами своихъ наблюденій на н?которыя полезныя историческія догадки и соображенія. Важность антропологическихъ данныхъ для исторіи сознавалась еще, хотя и смутно, Монтескьё и Гердеромъ, но въ особенности была выставлена на видъ Вилльямоиъ Эдварсомъ, въ его изв?стной стать?: "о физическихъ признакахъ челов?ческихъ породъ и ихъ отношеніе къ исторіи", переведенной на русскій языкъ проф. Грановскимъ. Зд?сь кстати зам?тимъ, что Грановскій и самъ былъ того мн?нія, что выводы антропологіи могутъ быть не лишними для исторіи. Въ своей р?чи о современномъ состояніи и значеніи всеобщей исторіи, прочитанной имъ на университетскомъ акт? 1852 г., онъ говоритъ между прочимъ: "исторія должна выступить изъ круга наукъ историко-юридическихъ на обширное поприще естественныхъ наукъ. Ей нельзя дол?е уклоняться отъ участія въ р?шеніи вопросовъ, съ которыми связаны не только тайны прошедшаго, но и доступное челов?ку пониманіе будущаго. Д?йствуя за одно съ антропологіей, она должна обозначить границы, до которыхъ достигали въ развитіи своемъ великія породы челов?чества и показать намъ ихъ отличительныя, данныя природою и проявленныя въ движеніи событій, свойства.
Не меньшую важность признавалъ за данными антропологіи и другой нашъ историкъ проф. Ешевскій, какъ то можно вид?ть изъ этнографическаго введенія къ его печатному курсу всеобщей исторіи, читанному имъ въ 1861 году, по возвращеніи изъ-за границы. Въ т?хъ же лекціяхъ Ешевскій указалъ на важность приложенія антропологическихъ данныхъ и къ разработк? русской исторіи, въ виду того, какъ говоритъ онъ, что "нигд? (какъ въ Россіи), быть можетъ, процессъ слитія разныхъ племенъ въ одно ц?лое и, вм?ст? съ т?мъ, участіе различныхъ ингредіентовъ въ образованіи новаго племеннаго типа, не обнаруживается съ такою наглядностью, не представляетъ такъ много любопытныхъ данныхъ, даже при слабой еще разработк? нашей этнографіи, при недавнемъ еще только стремленіи собрать самые факты, произвести наблюденія – однимъ словомъ, собрать матеріалъ, необходимый для выводовъ". Въ настоящее время, по прошествіи 18 л?тъ, какъ это было сказано, посл? того, какъ наши св?д?нія о различныхъ группахъ населенія Россіи столь значительно увеличились, когда стали собираться все бол?е и бол?е обширные матеріалы для познанія различныхъ народностей не только по отношенію къ ихъ быту и нар?чіямъ, но и по отношенію къ ихъ физическому типу, когда, наконецъ, изсл?дованіе нашихъ археологовъ и палеонтологовъ раскрыли намъ многія любопытныя подробности древняго быта и культуры Скифовъ, Мери, древней Болгаріи, Придн?провья, области Оки, Новгородской земли, Литвы, Польши, Сибири, Кавказа и т. д., важность антропологическаго изученія Россіи, является еще бол?е очевидною. Мы им?емъ теперь н?которые, хотя и скудные еще, матеріалы для сужденія о быт? населенія Россіи, начиная съ каменнаго в?ка, съ древней эпохи мамонта и густошерстаго носорога. Есть основаніе думать, что количество этого матеріала будетъ постоянно возрастать. Скоро, мы ув?рены, будетъ сознана настоятельная потребность начать, мало по малу, основательную разработку всего собраннаго до сихъ поръ матеріала по русской этнографіи и доисторической археологіи, приступить къ обработк? всей этой массы сырья въ пригодное, такъ сказать, состояніе для его усвоенія. Покуда не было сд?лано еще, ни одной серьезной попытки такого обобщенія: массы фактовъ сносятся въ кладовую, но никто не р?шается приступить къ ихъ обработк?. Съ своей стороны, мы полагаемъ, что это происходитъ отчасти отъ недостаточнаго сознанія важности вс?хъ этихъ фактовъ дял нашего самопознанія, для нашей исторіи, а отчасти также отъ отсутствія ясной общей идеи, которая бы могла осв?тить разработку этого матеріала, и указала бы т? задачи, къ которымъ такое изученіе должно стремиться. Эта идея, это сознаніе задачи, можетъ, какъ я см?ю думать, дать только знакомство съ антропологическими вопросами.
Оглавление
Дмитрий Николаевич АнучинЗадачи современной антропологи и ея отношенія къ другимъ наукамъ
