Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

Предисловие

Период, выбранный для исследования, начинается с военной реформы Гая Мария и завершается восхождением на престол Септимия Севера. Моя главная цель – исследование внутренней организации легионов, районов, из которых они набирали своих рекрутов, и условий, в которых солдаты проходили службу и завершали ее. Также была сделана попытка проследить передвижения легионов в течение первых двух столетий принципата, обстоятельства, при которых формировались новые подразделения и обычные боевые и походные порядки. Во введении кратко описаны стадии развития армии в республике до Мария. Вместе с тем я избегал подробного описания конкретных кампаний, поскольку в большинстве случаев имеющиеся материалы уже были собраны и опубликованы другими английскими авторами, а такие вопросы, как устройство лагерей, осадные операции и подрывное дело, выходят за рамки этой книги.

Рассматривая различные аспекты избранной мною темы, я счел правильным подробно изложить наиболее важные проблемы и обсудить возможные решения, поэтому значительные части книги получились противоречивыми. Но даже если они представят интерес для исследователей Римской империи, смею надеяться, что другие части привлекут более широкий круг читателей.

Понятно, что в своей работе я опирался на труды других авторов, занимавшихся изучением римских легионов до меня, и отдаю должное их трудолюбию и глубоким научным знаниям. Особенно хочу отметить свою бесконечную признательность двум немецким ученым – А. фон Домашевски и Э. Риттерлингу. Даже если в некоторых случаях я сделал другие выводы, знания, почерпнутые мною из их фундаментальных трудов, воистину бесценны.

При подготовке книги к публикации мне активно помогали друзья по Оксфорду, и я не могу не воспользоваться возможностью выразить им мою благодарность. Это д-р Г. Стюарт Джонс, в недавнем прошлом профессор древней истории, который прочитал мою рукопись и дал ряд ценных советов и замечаний.

Введение
Римская армия до мария

Армия принципата делилась на легионы и auxilia – вспомогательные отряды. И в тех и в других служили профессиональные солдаты. Система набора, сама по себе, была не нова. Так же как конституция принципата теоретически являлась продолжением республиканской формы правления, армия, самая важная из общественных служб, была основана на принципах, заложенных Марием. Поэтому рассказ об организации и использовании легионов при принципате удобно начать с рассуждений о природе реформ Мария. А чтобы понять их важность, необходимо обозначить этапы, через которые прошла армия в ранние века республики.

В монархический период римская армия развивалась от воинских подразделений знати, сплотившейся вокруг вождя, в городскую милицию, набираемую из богатейших людей государства. Говорят, что у Ромула была армия из 8000 пехотинцев – pedites и 800 конников – celeries, которых ему давали три примитивных римских племени и их подразделения из 80 курий – curiae, и эта сила, вероятнее всего, была представлена патрициями или людьми благородного происхождения. Таким образом, пригодность к службе в армии изначально зависела в Риме, как и в большинстве примитивных сообществ, от ysvog – уз крови. Когда давление со стороны племен, живших на окружающих Рим холмах, стало угрожать существованию маленького государства, знать оказалась недостаточно компетентной, чтобы обеспечить его защиту, и армия была усилена рекрутами из плебеев. Эту перемену Ливий и Дионисий приписывают Сервию Туллию и его разделению римского народа на классы, после чего только богатство, а не право рождения стало критерием пригодности к военной службе. Было сформировано пять классов, отличавшихся друг от друга размером собственности, необходимой для их членов. Тяжеловооруженная пехота набиралась из первых трех или четырех. Оставшийся класс (или классы) поставлял легковооруженную пехоту, которую называли рорарии – rorari. А те граждане, богатство которых превышало установленные границы для самого высшего класса, составляли отряды эквитов – equites, которые были скорее конными стрелками, чем кавалерией. Солдаты должны были сами приобретать вооружение и, вероятно, оснащение, которое было разным, исходя из средств индивида. Как боевая сила, тяжеловооруженная пехота была организована в фаланги, внутри которых солдаты разделялись на принципов, гастатов и триариев. Обычным наступательным оружием была гаста – тяжелое ударное копье и греческий меч или кинжал. Для защиты самые богатые воины использовали латы, круглые щиты (клипеи, клипеусы), а также, как и другие солдаты, шлемы и, возможно, поножи. Такой, в общих чертах, была армия позднего монархического периода, и пока в ее организации нет никаких отличительных особенностей. Она сходна с фалангами греческих государств и набиралась из тех, кто мог себе позволить приобрести экипировку.

Следующий этап развития армии традиционно связывают с именем Марка Фурия Камилла. Рим был втянут в длительную осаду города Вейи, и едва успел оправиться от этой десятилетней войны, как на него хлынули галлы, и после победы при Аллии они захватили Рим – весь, за исключением Капитолия. Всякий раз его спасала стратегия Камилла, поэтому неудивительно, что традиция приписывает важные реформы именно ему. Было внедрено три новшества. 1. Солдатам стали выплачивать денежное содержание. 2. Защитное снаряжение было усовершенствовано принятием овального меча скутума вместо круглого клепеуса, а в новом наступательном оружии метательное копье пилум сменило гасту. 3. Фаланга была ликвидирована. Ее сменил легион, организованный в манипулы, первоначально состоявшие из 60 человек, а позднее – из 120 человек каждый.

То, что все эти перемены имели место одновременно и под влиянием одного человека, само по себе представляется маловероятным. Хотя осада Вейи вполне могла повлечь за собой необходимость обеспечения войскам денежного содержания, принятие нового вооружения и нового тактического формирования, вероятнее всего, должно было стать результатом серии кампаний, в которых Риму противостояли враги, с успехом применившие против него и то и другое. В V и IV вв. до н. э. Этрурия и Самний были главными соперниками Рима и, согласно литературным свидетельствам, и там и там использовали пилум^[1]. А природа нового наступательного оружия предполагает, что манипула была принята по причине того, что отвечала его специфическим требованиям. Метательное копье не может успешно использоваться солдатами в сомкнутых рядах фаланги, поэтому возникла необходимость в неком более свободном формировании, чтобы у каждого воина было место для прицеливания и метания копья. Тогда, если римляне узнали о преимуществах пилума над гастой от своих врагов, возможно, манипула начала вытеснять фалангу еще в конце V в. до и. э. О том, что перемена не была внезапной и полной, свидетельствует рассказ Ливия об организации легиона, который, несмотря на свою противоречивую природу, может свободно относиться к этому периоду. Гастаты и принципы, которые, благодаря странной инверсии, теперь представляли первую и вторую линии соответственно, получили общее имя антепиланы, чтобы показать контраст с третьей линией пиланов. Последние, как подразумевает их название, все еще двигались сплоченными рядами^[2]. Поэтому представляется вероятным, что только две первые линии были вооружены пилумом и организованы в манипулы, а третья линия продолжала существовать в виде фаланги и была вооружена застой.

Таким образом, в течение полутора веков, которые начались осадой Вейи и достигли своей кульминации в Первой Пунической войне, в римской армии имело место два больших достижения. Во-первых, введение оплаты сделало возможными зимние кампании. Во-вторых, появление нового наступательного оружия и, следовательно, нового тактического формирования позволило римлянам отойти от традиций военного дела греческих гоплитов и разработать новый метод атаки, который в следующем веке позволит разгромить македонскую фалангу.

Опыт, полученный в Пунических войнах, сыграл важную роль в дальнейшем развитии системы римских легионов. Это отражено в рассказе об этом Полибия. В течение обычного года, независимо от союзников – socii, которые сражались в собственных отдельных формированиях, две армии, состоявшие из двух легионов каждая, собирали и отдавали под командование двух консулов. В подчинении консула находилось двадцать четыре военных трибуна, по шесть на каждый легион, которые до этого прослужили пять или десять лет. Им вменялось в обязанность выбирать солдат для круглогодичных армий из племен, которым выпал жребий поставлять их. Это было похоже на выбор сторон в игре. Группы из четырех человек, равных по возрасту и физическому развитию, подбирал председательствующий магистрат, и трибунам каждого потенциального легиона давали право первого выбора поочередно. Процесс продолжался до тех пор, пока завершалось формирование четырех легионов по 4200 человек каждый. Затем организация каждой армии шла раздельно. Самые юные и беднейшие солдаты становились велитами — легковооруженными пехотинцами. Ближайшие к ним по возрасту – гастаты — передовые войска. Солдаты в самом расцвете сил – принципы — занимали вторую линию. Самые старые и опытные солдаты занимали третью линию. Их называли триариями. Как правило, велитов, гастатое и принципов было по 1200 человек, и число триариев никогда не превышало 600, даже если легион увеличивался до 5000 человек. Гастаты, принципы и триарии подразделялись на манипулы и центурии, так чтобы было по десять манипул и двадцать центурий в каждой линии. Всего легион состоял из тридцати манипул и шестидесяти центурий. Каждая манипула имела двух центурионов, выбранных из солдат за храбрость и выносливость, двух младших офицеров, которых называли опционами, и двух знаменосцев – вексилляриев. Старший центурион командовал правой, а младший – левой центурией манипулы. Велиты не были организованы в отдельный манипул, а приписывались к ним в пропорции двадцать человек на каждую центурию из трех линий. В дополнение в каждом легионе имелось 300 кавалеристов, организованных в десять турм, каждая турма состояла из трех декурий, которыми командовали декурионы. Таким образом, каждая турма имела трех декурионов, что соответствовало трем центурионам пехоты.

Велиты отличались от остальных солдат экипировкой. Они носили парму — круглый щит. Считалось, что его достаточно для их защиты. Их наступательным орудием был гаста еелиатрис^[3] – уменьшенная копия пилума. Древко было длиной три фута, а наконечник – около 9 дюймов. Три другие группы имели одинаковую оборонительную экипировку, состоящую из скутума – овального щита^[4] длиной около четырех футов, сделанного из кусков дерева, покрытых шкурами. Скутум был усилен металлической бляхой в центре и имел металлическую окантовку. Также в состав оборонительной экипировки входили шлемы, различающиеся гребнями разных цветов, поножи и бронзовые нагрудные пластины, которые самые богатые солдаты заменяли кольчугами. Наступательным оружием гастатое и принципов был пилум — метательное копье^[5], которое имело деревянное древко длиной четыре с половиной фута и железную часть такой же длины. При соединении железная часть вдвигалась на половину своей длины в древко. Также их оружием был гладий — обоюдоострый испанский меч, который носили с правой стороны. Триарии между тем сохранили гасту — ударное копье, вместо пилума.

На поле боя легион выстраивался в три линии. Передняя линия состояла из двух манипул гастатов, по два центуриона в каждой манипуле, сражавшихся бок о бок. Между манипулами обычно оставалось пространство, равное ширине фронта самой манипулы. Принципы выстраивались так же как гастаты, чтобы закрыть бреши между манипулами передней линии, а триарии «равнялись в затылок» гастатам. То, что это обычное тактическое формирование, следует из рассказа Полибия о битве при Заме. Сципион, по его утверждению, не строил принципов, как было привычно, за промежутками в передней линии, а приказал им следовать прямо за манипулами гастатов. И если боевые слоны карфагенян оттеснят велитов, высланных против них, те смогут отступить через промежутки в передней линии в тыл легиона, и преследующие их слоны не нарушат боевого порядка в манипулах второй линии. В каждой центурии солдату выделялся квадратный ярд, на котором он находился, и от соседей его отделяло дополнительно три фута. Это давало достаточно места для использования пилума и гладия. Обычно сражение происходило следующим образом. После небольшой перестрелки, развязанной легковооруженными войсками и кавалерией, гастаты начинали наступление и, достигнув расстояния удара, бросали пилы. Если начальная атака оказывалась успешной, весь легион двигался вперед, и, когда принципы оказывались на расстоянии действительного поражения, они с силой бросали копья над головами гастатов. В других обстоятельствах они усиливали переднюю линию, заполнив промежутки между манипулами, а триарии занимали места на флангах. Когда солдаты вплотную подходили к противнику, они использовали в ближнем бою мечи, чтобы окончательно решить все проблемы. Если же гастаты были вынуждены отступить, то они двигались назад под прикрытием действий принципов в промежутки второй линии, а в случае кризиса отступление продолжалось, пока не достигалась третья линия.

Рассказ Полибия, разумеется, является формальным и представляет армейскую организацию на бумаге, то есть демонстрирует стереотипный метод наступления и обороны. Во время кризиса Второй пунической войны количество легионов и их численность были значительно увеличены. К примеру, в 211 г. до н. э. было собрано двадцать три легиона, а в Македонских войнах численность этих подразделений варьировалась от 5200 до 6000 человек. Система набора в армию, которая существовала в мирное время, не могла быть использована в случае военного положения. Когда необходимость в войсках была срочной, не имелось времени подбирать группы людей, примерно равных по возрасту и физическим данным, да и вербовка не могла ограничиваться только имущими классами. Набор в армию, дилектус, велся не только в Риме, но и в других регионах Италии. К примеру, в 212 г. до н. э., по утверждению Полибия, было специально назначено две комиссии из трех человек, чтобы вербовать свободных горожан, живущих до пятидесятого мильного камня от Рима и за его пределами, а после битвы при Каннах два легиона было набрано из рабов. Наконец, хотя, согласно букве закона, трибуны должны были иметь за плечами пять лет службы, согласно многочисленным примерам, ими становились молодые люди аристократического происхождения. Так, Публию Корнелию Сципиону, бывшему в 216 г. до н. э. военным трибуном, было двадцать лет. А Тит Фламинин, ставший консулом в 198 г. до и. э. в возрасте тридцати лет, был трибуном в 210 г. до и. э., то есть когда ему было всего лишь восемнадцать. Практика назначения совсем молодых людей военными трибунами существовала до конца периода республики и по большей части явилась причиной упадка этой должности и подъема легатов.

После периода Самнитских войн в организации, оснащении и тактике римского легиона произошли существенные изменения.

1. Теперь формирование в манипулы было расширено до триариев. Солдаты разделялись на гастатов, принципов и триариев на основании возраста и физических качеств, а не их собственности. Велиты заняли место рорариев. Действуя или независимо, или в связке с эквитами в бою, они были, в административных целях, прикреплены к центуриям тяжеловооруженной пехоты. Рост манипул и центурий возвысил младших офицеров, и, в то время как важность должности трибуна неуклонно уменьшалась, центурионы стали основой легиона.

2. Пилум стал лучше сбалансирован и приобрел большую мощность благодаря уменьшению длины наконечника. Сходство между пилумом Полибия и испанской фаларикой предполагает, что это изменение могло стать результатом римского опыта сражений с испанскими племенами. Последующая замена пилумом гасты на двух передних линиях обусловила необходимость для легионеров иметь эффективное оружие ближнего боя. Эпитет «испанский», который Полибий применяет к гладию, указывает на вытеснение старого короткого заостренного меча и предполагает, что колюще-рубящие мечи испанских племен настолько впечатлили римлян, что они стали постоянно использовать обоюдоострые клинки, отдав им предпочтение в сравнении с длинным незаостренным оружием галлов. Наконец, сохранение гасты как наступательного оружия триариее даже после их организации в манипулы показывает, что Рим пока еще не был убежден в абсолютном превосходстве пилума в любых обстоятельствах и предпочитал полагаться на ударное копье для финального подкрепления атаки или, наоборот, если гастаты и принципы отступят, для удержания последней линии обороны.

3. Превосходство рассредоточенного боевого порядка было продемонстрировано в Македонских войнах. На плоской местности компактная фаланга более или менее неуязвима, но на пересеченной местности неповоротливость ставит ее в крайне невыгодное положение в сравнении с мелкими формированиями, солдаты которых могут метать копья с большого расстояния, а потом бросаться в ближний бой с мечами. Кроме того, успех больше не зависел от сохранения фаланги в неизменном состоянии. Римское построение в три ряда показало возможности подкрепления и взаимной поддержки. Если гастаты отступали, сражение не заканчивалось, потому что эффективное сопротивление могла оказать вторая линия обороны или даже третья. И наоборот, подкрепление могло быть в любой момент послано на фланги или для заполнения брешей, вызванных потерями на фронтовой линии.

Но, несмотря на усовершенствования, римские легионы набирались ежегодно, а профессиональной армии не было^[6]. Имущественный ценз, пусть даже уменьшившийся, а во времена кризисов и вовсе приостанавливаемый, официально так и не был ликвидирован, и армия теоретически представляла собой городскую милицию земельных собственников. Период мира, последовавший за столетием иностранных войн, показал необходимость дальнейших реформ.

Глава 1
Военные реформы Гая Мария

Во второй половине II в. до н. э. содержание армии осложнилось из-за экономической и политической ситуации в Италии. Из Пунических и Македонских войн Рим и его легионы вышли триумфаторами, государство приобрело новые обширные территории и стало богаче. Но хотя обычные солдаты несколько выиграли каждый в отдельности, самый большой выигрыш выпал на долю политических и военных лидеров из числа сенаторов, которые существенно укрепили и расширили свое влияние. Львиная доля военной добычи оказалась в их руках, и они вернулись домой очень богатыми людьми. Позже, став губернаторами провинций, они нашли возможность продолжить накопление богатства. Одновременно в Риме и по всей Италии активно шел рост крупного и влиятельного класса предпринимателей. Во время войн члены этого класса обеспечивали армию едой, амуницией и одеждой, а в последующие дни мира сделали состояния на сборе налогов в провинциях и денежных займах под грабительские проценты. В результате сенаторы и другие аристократы стали капиталистами, и, в поисках надежного применения средств, посчитали, что самым безопасным и выгодным вложением является земля. Да и недостатка в ager publicus — общественных землях – не было. Даже после распределения небольших наделов солдатам-крестьянам в Италии и за ее пределами осталось еще много земель, которые можно было возделывать и разрабатывать. Такая деятельность была невозможна без капитала, и римское правительство, стараясь не держать земли невозделанными, с радостью отдавало их капиталистам-покупателям. Таким образом, крестьянин-собственник был вынужден конкурировать с богатым землевладельцем, в распоряжении которого был дешевый рабский труд и оплаченные надсмотрщики, которые контролировали работу хозяйства, в то время как сам собственник продолжал жить в городе, наслаждаясь всевозможными удовольствиями и развлечениями. Результат был неизбежен. Мелкий владелец, не в силах найти выгодный рынок для своих продуктов, продавал землю и либо становился арендатором у капиталиста, либо перебирался в Рим, привлеченный дешевой едой. Последовавшая безработица и перенаселение столицы заставили Гракхов сделать попытку восстановить мелкие землевладения в Италии, но их усилия не дали результатов. Дни крестьянина – мелкого собственника прошли.

Перемены во владении землей в Италии оказали серьезное влияние на вербовку в легионы. Определенная оценка собственности все еще была техническим цензом для службы в легионе. Одновременно число крестьян-собственников быстро уменьшалось. Прежние территории, где велась вербовка, опустели, и все же сенат, который приобрел суверенную власть во время великих войн, был против официального открытия пути в легионы для бедных жителей Рима, так же как и расширения комплекса благ для союзников Италии, что автоматически увеличило бы количество потенциальных рекрутов. Союзники – socii — были организованы в собственные боевые подразделения, которые находились под общим командованием римского префекта. Теоретически их доля в войсках не должна была превышать контингенты римских граждан, но постепенно, по мере обнищания регионов вербовки рекрутов и роста нежелания римского среднего класса участвовать в кампаниях, которые не обещали богатой добычи, тяготы воинской службы легли именно на плечи союзников. Было много споров относительно размеров благ для союзников. Их интересы поддержали такие государственные деятели-демократы, как Фульвий Флакк и Гай Гракх, но их старания лишь усилили консервативную оппозицию в сенате, однако недовольные союзники продолжали поставлять свои алы и когорты.

В конце II в. грянул кризис. Рим пребывал в состоянии войны с нумидийским правителем Югуртой, и после ряда неудач наконец был избран прославленный полководец Метелл, чтобы возглавить армию. Но война продолжала тянуться, и долгожданной римской победы все не было. Гай Марий, житель Арпино, служил в штабе. Он не одобрял стратегию Метелла, завидовал ему, и потому не поддерживал. Благодаря интригам его друзей среди демократов у себя дома он был отозван, избран консулом, получил провинцию Нумидия и войска против Югурты – после Метелла. Сенат проголосовал за выделение ему дополнительных сил для легионов. Но, отчасти из убеждения, что дополнительных сил недостаточно, отчасти по предложению своих демократических сторонников, Марий начал собирать войска по собственной инициативе из неконституционных источников. Тем самым он создал прецедент, который оказал важное влияние на последующую военную и политическую историю Рима.

Марий не довольствовался дополнением своей армии «храбрейшими людьми» в Лации и призывом под его знамена эеокатое — отслуживших в армии ветеранов. Он использовал другой метод набора. Таким образом, пролетариат Рима, который в прошлом был лишен права вступить в легион и который принимали на службу только во время кризиса, теперь мог законно претендовать на военную службу. Политические результаты этого властного новшества Мария можно проследить в партийной политике того времени. Военные аспекты едва ли являются менее важными. Рекруты из числа римского пролетариата теперь нанимались на службу на определенный период – вероятнее всего, на двадцать лет. В 67 г. до н. э. был принят lex Gabinia — закон Габиния, назначивший Глабриона в провинцию Вифиния и предписывающий роспуск двух легионов армии Лукулла, которые первоначально были набраны Флакком в 86 г. до н. э. и впоследствии поддерживали дело Фимбрия. Солдаты получили legitima stipendia (законные платежи) и отказались следовать за своим непопулярным новым командиром в новых кампаниях; как утверждает Цицерон, «Lucullus partim militum qui iam stipendiis confectis errant dimisit, partim М». Glabrioni traditit». Таким образом, на протяжении последнего столетия республики и I в. принципата римский гражданин должен был служить в легионах двадцать лет, но даже самые успешные полководцы нередко увольняли солдат в конце кампании и до того, как legitima stipendia была выплачена. Кроме того, вместо ежегодной присяги – sacramentum — солдаты давали клятву, которая распространялась на всю их военную карьеру. Заслуживают внимания два момента. Во-первых, вместо армии, набираемой технически из средних классов и дополняемой в период кризисов из других источников, согласно срочным декретам сената, был официально признан институт профессиональной армии. Следовательно, на значительно более высокий уровень были подняты обучение и дисциплина. Позже мы увидим, что именно благодаря этим профессиональным солдатам Рим не только приобрел новые территории, но и осуществлял на них управление после завоевания. Во-вторых, политика набора войск по собственной инициативе, введенная Марием, вопреки оппозиции сената, создала опасный прецедент, который использовали многие генералы до конца периода республики. В результате генералы собирали армии для собственных целей, платили солдатам из захваченной добычи и, когда работа завершалась, добивались от государства выделения наделов для ветеранов. Таким образом, вместо того чтобы создать государственную армию, в течение последнего века республики появлялась целая череда армий, верных своим полководцам. Тесная связь солдат с командовавшими ими офицерами, определенная второй частью присяги sacramentum: «Мы уйдем на покой, когда наша служба будет завершена, с разрешения консула», и усиленная долгими кампаниями за пределами Италии, была в немалой степени причиной ряда гражданских войн, имевших место в конце периода республики. Не было найдено и удовлетворительного решения для отрыва армии от домашнего правительства до того, как Август стал и главой государства, и главнокомандующим войсками в поле.

Еще одна важная реформа, которую приписывают Марию, имела тактическую природу. Сражение при Пидне стало триумфом манипула над фалангой, и эта новая диспозиция оставалась актуальной до тех пор, пока Рим не столкнулся с соперником, который использовал метод атаки, отличный от медленного методичного движения фаланги вперед. Не успел Рим успешно завершить кампанию против Югурты, как ему пришлось столкнуться с вторжением с севера кимвров (кимбров) и тевтонов. Эти германские племена придерживались другой тактики: они ставили все на стремительный натиск в начале битвы, и, чтобы справиться с такой атакой, боевой порядок из трех рядов манипул оказался неудобен. Подразделения сами по себе были небольшие, и первая линия, как правило, оказывалась разделенной промежутками такими же широкими, как занимали сами манипулы. Следовательно, сильная уверенная атака могла без труда преодолеть сопротивление передовых линий. Вражеские войска могли беспрепятственно наступать через промежутки между манипулами и нанести удар по второй линии обороны. В войне против инсубров римляне пытались справиться с этой сложностью, используя пилы для удара, а не для броска, чтобы иметь возможность сопротивляться в сомкнутом строю натиску противника с длинными незаостренными мечами. Но небольшой размер манипулы оставался слабостью для таких сражений, и Марий решил укрепить первую линию обороны, увеличив размер отдельных подразделений и, если необходимо, снизив промежутки между ними. Так когорта заняла место манипулы в качестве тактической единицы римской армии, и легион был организован в десять когорт, каждая из которых подразделялась на шесть центурий. Эта реформа должна была дать большую сплоченность и устойчивость отдельным тактическим единицам, составлявшим линии наступления и обороны. Кроме того, деления на три линии теперь строго не придерживались. Это правда, что triplex acies — трехлинейный строй – с четырьмя когортами на первой линии и тремя когортами на каждой из последующих был стандартным построением Цезаря. Но иногда использовалось две линии, и даже одна. В ходе кампании в Аквитании в 56 г. до и. э. Красе использовал duplex acies — двухлинейный строй, а в одну линию Цезарь строил войско в Африке. Вполне вероятно, что Марий укрепил передовую линию обороны за счет резерва, впервые отражая атаку кимвров.

Эта реформа тактики обычно приписывается Марию на том основании, что последнее упоминание о манипулах, определенно использовавшихся в сражении, мы находим при описании действий Метелла против Югурты. Однако правомерность этого утверждения представляется неочевидной, отчасти из-за нестыковок в повествовании Саллюстия и отчасти из-за важного утверждения Полибия, которое вроде бы противоречит более позднему историку. Описывая кампанию П. Сципиона в Испании против Андобала (Индибилиса), Полибий упоминает когорты и создает впечатление, что они использовались в это время как новые подразделения римского легиона. Такое авторитетное утверждение предполагает, что когорта заменила манипулу уже во Второй Пунической войне, а не во времена Мария, как это обычно считается. Но если так, то странно, что Полибий не упоминает о когорте при детальном рассмотрении организации легиона, хотя признает их существование в контингентах socii — союзников, а в сравнении римского и македонского военного искусства именно манипулу, а не когорту противопоставляет фаланге. Возможно, формирование Сципиона было всего лишь экспериментом. В сражении с Андобалом он должен был вывести свои войска в долину, где врага поддерживала кавалерия. Манипула – слишком малочисленное подразделение, чтобы действовать самостоятельно в таких обстоятельствах. Поэтому Сципион объединил три манипулы в комбинированное подразделение, которое Полибий назвал когортой, и повел четыре такие «когорты» в долину. Таким образом, эта диспозиция была временным приемом, и Полибий показывает, что она не поддерживалась в последующих сражениях против Ганнибала и в Македонских кампаниях. Тогда, если манипула была тактической единицей при Пидне, утверждение Саллюстия, что Метелл использовал такой же боевой порядок против Югурты, может быть принято, поскольку нам ничего не известно о тактических реформах в промежуточные годы. Но представляется, что в кампаниях против Сертория когорта уже заняла место манипулы, да и Цезарь постоянно упоминает когорту как свою тактическую единицу. Известно, что Марий ввел усовершенствования в доспехи и оснащение, и нет ничего невозможного в том, что внедрение когорты в легион на постоянной основе является частью его военной реформы.

Увеличение размера тактической единицы с 120 до 600 человек подразумевало необходимость большей концентрации на небольших контингентах, составлявших когорту. Сотней людей может сравнительно легко управлять, как компактной боевой единицей, один человек. Рост численности делает предпочтительным передачу части функций младшим командирам. Этот принцип был проиллюстрирован переменами в составе пехотного батальона, некогда имевшими место в британской армии. Раньше роты, насчитывающие сто человек, делились на четыре части, и, хотя такая организация давала командирам этих составных частей большую долю ответственности, все же рота была достаточно небольшой, чтобы оставаться под командованием одного командира роты. Целью перемен было создание более сложных подразделений внутри роты, и во многих отношениях прослеживались параллели с принятием когорты вместо манипул. Новые взводы, занявшие место прежних составных частей роты, первоначально включали 64 человека, а рота – 250 человек. Таким образом, рота стала слишком большой для эффективного контроля одним человеком, следовательно, возросла роль командиров взводов, у которых в подчинении были командиры отделений. Аналогичным образом когорта, насчитывавшая 600 человек, подразделялась на центурии, и эффективное исполнение тактических схем командира легиона во многом зависело от мастерства и опыта центурионов. В этот период центурионы были солдатами, накопившими опыт, сражаясь в рядовом составе. Они продвинулись по службе, отличившись храбростью в сражениях или доказав, что могут командовать людьми и поддерживать дисциплину.

После перехода от манипулярной к когортной организации прежнее деление солдат на гастатов, принципов и триариев или пиланов устарело. Как только тактическая диспозиция перестала ограничиваться строго тремя линиями и построение в одну, две или три линии стало одинаково осуществимым, дифференциация войск по их положению на той или иной линии утратила смысл. В будущем названия гастаты, принципы и триарии сохранилось только для отличия ранга шестидесяти центурионов в легионе. По странной инверсии, аналогичной той, что раньше поменяла местами принципов и гастатов, пиланы (возможно, потому, что они изначально были самыми возрастными солдатами) теперь обозначали старших центурионов в каждой когорте, а гастаты – младших^[7]. Центурионы теперь назывались prior и posterior (то есть передний и задний), а не правый и левый, как раньше. В когорте по ширине фронта располагалось три центурии, и еще три – за ними.

Величайшим честолюбивым желанием всех центурионов было стать primus pilus – примипилом – самым высоким по рангу центурионом легиона. По свидетельствам Полибия можно проследить систему продвижения по служебной лестнице, которую легче всего понять с помощью диаграммы.

Диаграмма показывает, что в каждой из десяти когорт легиона было два старших центуриона пилуса (pili), два центуриона – принципов (principles) и два – гастатов (hastates). От чего зависело старшинство? Есть две возможности: или все центурионы гастатов были младше по положению, чем центурионы принципов, а те, в свою очередь, были младше по положению, чем центурионы пилуса, или старшинство определялось по когортам – центурионы первой когорты были старшими, а десятой – младшими офицерами легиона. Лучшее свидетельство можно найти в анализе значения выражения primi ordines. Центурионов primorum ordinum Цезарь связывал с военными трибунами, они могли считаться не просто командирами центурий, а, возможно, составляли избранный штаб, консультировавший консула. Опять же следует принять во внимание упоминания Цезаря о центурионах в отношении известных соперников Пуллона и Борена, которые постоянно конкурировали друг с другом и желали войти в вожделенный primi ordines. Выражение можно трактовать по-разному. Или primi ordines — это ведущие центурионы (то есть pili proires) в каждой из десяти когорт, или это шесть центурионов первой когорты, или некая комбинация. Отрывок из Цезаря дает ключ к пониманию термина, по крайней мере, во время последнего века республики. «(Scaevam) Caesar… ab octavis ordinibus ad primipilum se traducere pronuntiavit». Это, конечно, исключительное продвижение, и важно то, что octavi ordines определенно означает центурионов первой когорты, и остальные центурионы также различались, как принадлежащие к ordines с номером когорты, в которой они служили. Следовательно, старшие центурионы легиона – это центурионы первой когорты во главе с примипилом. Центурионы десятой когорты – младшие.

Как продвигались по службе центурионы? Если человек начинал службу в качестве децимус гастатус постериор, должен ли он был получить повышение пятьдесят девять раз, чтобы стать примипилом? Или каждое повышение включало смену когорты и после девяти повышений децимус гастатус постериор мог добраться до первой когорты? Во времена принципата можно найти пример обеих систем; но если первая относилась, как мы увидим, к бывшим рядовым, которые никогда не поднимались слишком высоко по карьерной лестнице, последняя была обычным методом продвижения по службе центурионов, которые в конце концов достигали высшего ранга. Свидетельства периода республики являются намного менее убедительными. Вероятнее всего, второй метод продвижения по службе был обычным, но всевозможные военные чрезвычайные обстоятельства требовали исключительных повышений, как в случае со Сцевой. Выражение octavi ordines в процитированной выше фразе предполагает, что, за исключением ведущей когорты, не было особенной разницы в статусе между шестью центурионами любой когорты (даже если для порядка соблюдалось относительное старшинство). Ведь Цезарь не говорит, что повысил Сцеву с определенного поста в восьмой когорте, а просто из рядов восьмой когорты. Поэтому, хотя временами центурион, должшо быть, менял должность внутри когорты (например, из hastatus в princeps или из princeps в pilus), как правило, получая повышение, он переводился в когорту, стоящую над той, где он служил. Таким образом, если человек начинает службу как децимус гастатус постериор, через девять шагов он может стать примус гастатус постериор, пройдя все ступеньки лестницы гастатус. Теперь он входит в primi ordines, и если он снова получит повышение, то будет двигаться внутри первой когорты, пока в конце концов не получит пост примипила. А центурион, начавший службу в pilus или princeps десятой когорты, будет повышаться аналогичным образом в одном ранге из одной когорты в другую, пока не достигнет второй когорты. Здесь он будет ждать, пока не появится вакансия в primi ordines, и его следующим повышением вполне может стать смена ранга. Представляется крайне маловероятным, что secundus pilus prior сразу шагнет в primus pilus или secundus princeps prior — в primus princeps prior. Скорее каждый по очереди начнет в ранге hastatus в primi ordines и постепенно проложит себе путь к должности примипила. Задержки в получении очередной должности, которые наверняка случались даже в период республики, преодолевались переводом центурионов из одного легиона в другой.

Одновременно со становлением профессиональной армии Марий придал отдельным легионам идентичность, которой они раньше не обладали. Теперь у каждого легиона была аквила — орел, – который считался священной эмблемой, олицетворяющей его активное существование. В мирное время он хранился в эрарии (аэрариуме) Рима. Во время войны для штандарта и других signa – знаков мелких подразделений в каждом лагере строили часовню. Аквиле поклонялись с религиозным рвением, как numen legionis. Во времена республики орла делали сначала из серебра, а потом из золота. Его закрепляли на верхушке длинного шеста и всячески украшали. Орла поручали заботам primus pilus, или ведущего центуриона, и, хотя его безопасность была эквивалентна продолжению существования легиона как боевой единицы, пусть даже ставшей меньше, его утрата навлекала величайшее бесчестье на уцелевших людей и в некоторых случаях могла привести к позорному роспуску легиона. При Марии легион впервые получил единый штандарт. Хотя следует уточнить, какие signa существовали до него и получила ли недавно организованная когорта собственный штандарт.

Для ответа на эти вопросы прежде всего следует рассмотреть значение термина антесигнаны, который часто встречается у Ливия и Цезаря. Проще всего процитировать отрывки из трудов каждого автора, чтобы обозначить смысл, придаваемый ими этому слову. Ливий, к примеру, описывает одно из сражений римлян против этрусков: «Nihil a bulla parte movetur fugae cadunt antesig-naniet ne nudentur propugnatoribus signa, fit ex secunda prima acies». И опять, ссылаясь на Латинскую войну, он пишет, что в одном из сражений «stratagem et ante signa et post signa factam: triarios postremo rem restitutuisse». Из этих двух отрывков, как и из других, которые можно процитировать, ясно, что у Ливия антесигнаны — это первая линия войск, то есть гастаты. А что такое signal Это штандарты манипул? Или уже в это время были штандарты легиона в целом, то есть signa legionuml Марквардт, который придерживается первого взгляда, утверждает, что на марше signa находились перед манипулами («vadunt igitur in proelium urgentes signiferos»), а в боевом строю – acies – signa помещали в тылу первой линии. Это утверждение он считает доказанным вторым отрывком, процитированным из Ливия. Против этой теории выступает фон Домашевски, утверждая, что до реформ Мария каждый легион имел пять собственных штандартов. Это, по его мнению, следует из фразы Плиния: «erat et antea prima cum quattuor aliis: lupi, minotauri, equi, aprique singulos ordines anteibant». Они идентифицируются следующим образом: Юпитер – орел, Марс – волк, Квирин – кабан. Это три древних римских numina (божества). Минотавр может представлять Юпитера Феретрия, бога наступления, конь – Юпитера Статора, бога обороны. При такой трактовке signa, антесигнаны — войска, которые сражаются перед штандартами легиона, которые для обеспечения безопасности на поле боя могут быть помещены за prima acies — первый ряд гастатое. Два соображения предполагают, что эта теория верна. Во-первых, если манипулярный штандарт использовался как вдохновляющий символ и точка сбора для войск или помогал сохранить линию во время наступления, он бы оказался намного полезнее в рядах или впереди войска, а не в тылу. Значительно проще равняться на то, что впереди, чем на то, что позади. Во-вторых, если все манипулярные signa располагались за передней линией на поле боя, триарии теряли контакт со своими штандартами и, следовательно, не имели точек сбора. Если же signa, которые защищали гастаты, – это штандарты легиона, тогда манипулярные штандарты оставались в естественном для себя положении – во главе манипул и на поле боя, и на марше. Такую же трактовку поддерживает использование слова антесигнаны у Цезаря.

Есть пять отрывков, все из «Bellum Civile», где Цезарь использует это слово. Следующие три представляются самыми важными: a) «electos ex omnibus legionibus fortissimos viros, antesignanos, centurions, Caesar ei classi attribuerat»; 6) «Huic suos Caesar equites opposuit, expeditosque antesignanos admiscuit СССС»; в) «superius tamen institutum in equitibus servabat ut, quoniam numero multis partibus esset inferior, adulescentes atque expeditos ex antesignanis electoe mutatis ad pernicitatem armis inter aquites proeliari iuberet». Из этих примеров видно, что антесигнаны — не просто первая линия войск. Это специально отобранный отряд, который в определенных ситуациях действует на передней линии. Для этой цели войска были оснащены как expediti – экспедиты, и, поскольку они, судя по всему, нередко действовали совместно с кавалерией, не исключено, что заняли место еелитов, ликвидированных Марием. Как выбирался этот отряд, нам не известно. Возможно, в каждом из легионов Цезаря имелась специальная группа, образующая часть передней линии, которая была легко вооружена и всегда готова или двигаться быстро и занять какой-нибудь важный пункт, или вступить в схватку вместе с кавалерией. Вероятнее всего, антесигнаны были всего лишь отобранными солдатами передовой линии когорты, которые пребывали в постоянной готовности выйти из боя и выполнить другой приказ и для этого были оснащены не как тяжеловооруженная пехота, а как экспедиты.

Что же тогда такое signa — по Цезарю? Интересный отрывок из «Африканской войны» описывает приказ, отданный Цезарем войскам: ни один человек не должен отходить от signa дальше чем на четыре фута. Это вроде бы указывает на нахождение signa в передовых рядах. Фон Домашевски, однако, позже утверждал, что signa в указанном отрывке есть не что иное, как «войсковое соединение». Дело в том, что надпись II в. из Ламбезиса различает тридцать arma, принадлежащих антесигнанам, и четырнадцать – принадлежащих постсигнанам. Из этого он делает вывод, что две трети легиона стояло впереди, а одна треть – позади штандартов. А значит, антесигнаны Цезаря – это просто войска, которые действуют впереди основных сил легиона. Однако представляется, что опасно делать уверенные заключения, основанные на надписи из Ламбезиса. Почему пропорция два к одному в небольшой сумме сорок четыре является отношением антесигнанов к постсигнанам в рамках целого легиона? Кроме того, отличие между arma антесигнанов и постсигнанов ясно подразумевает, что две группы были по-разному оснащены. Именно это отличает антесигнанов Цезаря от остальных войск легиона, так что антесигнаны в надписи, возможно, аналогичны экспедитам Цезаря. Если так, цифры тридцать и четырнадцать, относящиеся к arma антесигнанов и постсигнанов, большого значения не имеют. Опять же, хотя трактовка signa, как войскового соединения, в отрывке из «Африканской войны» дает требуемый смысл слову антесигнаны в других отрывках Цезаря, почему термин антесигнаны был сохранен для обозначения корпуса экспедитов? У Ливия антесигнаны — это определенно войска, сражающиеся впереди штандартов, и потому некая аналогичная трактовка должна объяснить сохранение термина у Цезаря. По моему мнению, объяснение может быть примерно следующим: когда пять штандартов легиона до Мария были заменены одной аквилой, слово signa применялось к манипулярным штандартам, в отличие от аквилы легиона. К примеру, Цериал предлагает солдатам легиона II Adiutrix (Вспомогательного легиона) передать свой «nova signa novamque aquilam». Германик напоминает солдатам легиона I, что они получили nova signa (то есть новый манипулярный штандарт) от Тиберия, который регистрировал этот старый испанский легион в Германии. А у Диона ?????, как правило, используется для обозначения аквилы, в противоположность манипулярному ??????. Следовательно, после реформ Мария термин антесигнаны больше не использовался для обозначения войск, защищавших штандарт легиона (то есть prima acies), а применялся к солдатам, сражавшимся перед манипулярными штандартами. Представляется вероятным, как мы уже видели, что манипулярные штандарты удерживались, по тактическим соображениям, в первых рядах подразделений. Поэтому Цезарь назвал свою специальную группу солдат, занявших место велитов, антесигнаны, ведь они сражались перед манипулярными штандартами передней линии.

Ответ на второй вопрос, существовал ли штандарт, принадлежавший когорте, уже был косвенно дан. Единственный отрывок, который вроде бы предполагает существование специального штандарта для когорты, можно найти в «Записках о Галльской войне», где Цезарь пишет, что «у четвертой когорты перебиты все центурионы и знаменщик и отбито даже знамя». Само по себе это не означает, что в этой когорте было только одно знамя – signum. Представляется более вероятным, что утраченное знамя – signum принадлежало первому манипулу когорты и использовалось как штандарт всей когорты. Это мнение подтверждается двумя другими фразами из Цезаря, в одной из них он говорит о необходимости «держать манипулы в строю под знаменами», в другой – что германцы бросаются к «знаменам и манипулам». Соединение signa и manipuli даже после того, как тактической единицей стала когорта, указывает на то, что люди все еще были организованы в манипулы и собирались вокруг знамен манипул. Таким образом, после Мария был один штандарт легиона – его называли аквила – и тридцать знамен signa, принадлежавших манипулам, которые продолжали существовать как тактические единицы, для административных целей, между когортами и центуриями^[8].

С принятием штандарта как отличительной черты отдельных легионов также появился обычай давать легионам конкретные номера сериями. Однако до времени Цезаря и Помпея – и тогда, как мы увидим, процесс представляется туманным – невозможно проследить идентичность разных легионов от года к году. Причина в том, что легионы каждый год перенумеровывали, поэтому один и тот же легион в разные годы мог иметь разные номера. Эта путаница, несомненно, является пережитком ежегодного набора.

Другие реформы Мария менее подробны и имеют более общее значение. Мы уже отметили исчезновение велитов, и неудивительно, что с ними в конце концов из легионов ушла римская кавалерия. Относительная слабость римской кавалерии была продемонстрирована в Пунических войнах, и ее замена более эффективной службой иностранных наемников стала разумным шагом. В Галльской войне Цезарь ввел эксклюзивное использование эквитов, набранных в Галлии, Испании и Германии, а отсутствие римских всадников наглядно показывает тот факт, что, когда Цезарь отправился на встречу с Ариовистом, чтобы согласовать условия мира, он сформировал конный эскорт из пехоты десятого легиона. Со времен Мария и далее политика римского правительства заключалась в привлечении дополнительных войск – в необходимых количествах – из числа завоеванных народов. В дополнение к галльской кавалерии, есть и другие названия, знакомые даже небрежным читателям Цезаря, – нумидийцы, критские лучники, балеарские пращники.

Слияние гастатов, принципов и триариев сделало дифференциацию по оснащению бессмысленной. В итоге гасту, бывшую наступательным оружием триариев, сменил пилум, и теперь весь легион был оснащен единообразно. Были также произведены усовершенствования римских доспехов и амуниции. В рассказе Полибия пила была сделана путем вбивания металлической части в древко, и крепление было настолько прочным, что, даже если лезвие ломалось, оно не выпадало из деревянного древка. В какой-то период между Пуническими войнами и временем Мария это приспособление было изменено – теперь лезвие к древку крепилось двумя заклепками. Марий ввел и другие усовершенствования. Одну из металлических заклепок он заменил деревянным штифтом, так чтобы, когда пилум ударяет в щит врага, из-за слома деревянного штифта он будет направлен под таким углом, чтобы лезвие, благодаря своему весу, прочно застряло в щите, а древко упало на землю. Главный мотив, конечно, не позволить врагу метнуть обратно оружие, изначально нацеленное в него. Другое подобное усовершенствование, введенное Цезарем, заключается в следующем: ниже наконечника пилума металлическая часть оставалась незакаленной, так что удар пилума о скутум противника сгибал железо. И воин, в щит которого попало копье, не мог его извлечь. Тот факт, что эта модификация оказалась успешной, иллюстрирует отрывок из «Записок о Галльской войне». «Так как солдаты пускали свои тяжелые копья сверху, то они без труда пробили неприятельскую фалангу… а когда острие загибалось, то его нельзя было вытащить, и бойцы не могли с удобством сражаться, так как движения левой рукой были затруднены». Наконец, усовершенствования коснулись и солдатской выкладки. Груз, который солдату приходилось нести на спине, вероятно, был огромен. Кроме доспехов, утверждает Джозефус, римский легионер тащил на себе пилу, корзину, лопату, топор, кожаный ремень, косу, цепь, трехдневный рацион, не говоря уже о личных вещах. Даже если простой солдат нес третью часть всего перечисленного, вес все равно оставался очень большим. Говорят, что Марий придумал, как солдат мог снять выкладку, не нарушив доспехи. Должно быть, это похоже на метод, с помощью которого британский солдат избавляется от полной походной выкладки и остается в легкой походной форме, не снимая амуниции.

Подводя итог, о деятельности Мария можно сказать следующее. Вместо ежегодного набора рекрутов в Риме появилась профессиональная армия. Все граждане подлежали призыву на военную службу, и, хотя воинская повинность оставалась правилом, возможно – как мы увидим, говоря о принципате, – в легионы люди шли добровольно. Легионы получили идентичность, которая впоследствии развилась в постоянную систему нумерации, и новая тактическая единица, когорта, с центуриями, состоящими из вооруженных пилумами солдат, дожила до принципата, став основой будущей военной организации. Наконец, дав дорогу в жизнь законам 90–89 гг. до и. э., районы вербовки в легионы распространилась на всю Италию, к югу от По. Socii – союзники – исчезли, и римскую армию теперь составляли легионы из солдат-горожан и auxilia — ауксилии, куда входили иностранцы, которые служили добровольно или в качестве наемников.

Глава 2
Армии Цезаря и Помпея

Сорок лет, кульминацией которых стало убийство Юлия Цезаря, были отмечены – парадоксально, но факт – постоянными угрозами внутренней стабильности государства и беспрецедентным продвижением римского суверенитета за пределы Италии. Серия политических распрей дома между двумя фракциями, называвшими себя оптиматами и популярами, распространились даже на провинцию Испании, где Серторий игнорировал генералов римского правительства почти десять лет. Рабы и гладиаторы были неспокойны, пираты угрожали морскому побережью и торговым путям Италии. Опасное продвижение возможного противника Рима в лице Митридата, царя Понта, дало возможность восстановить римский военный престиж на востоке, и урегулирование было достигнуто, сначала временно, победами Суллы, а потом кампаниями Помпея. В течение следующих десяти лет был разгромлен Ариовист, и Юлий Цезарь захватил Галлию. Одного только перечисления этих событий достаточно, чтобы вызвать наше восхищение победами армии и определенную долю любопытства. Как Риму удалось добиться таких успехов? Провел ли один из трех величайших военачальников какие-нибудь новые реформы, которые трансформировали организацию или тактические диспозиции легиона и придали дополнительных жизненных сил его солдатам? Но никаких подобных перемен не было. Именно когорта в том виде, в каком она была создана Марием, завоевала Грецию и Галлию. Хотя это многое говорит об административных талантах этого военного, тем не менее основную хвалу за победоносные римские кампании следует вознести его непосредственным преемникам. При Марии когорта испытывалась как тактическая единица. Она эффективно отражала – это правда – стремительные и неорганизованные нападения кимвров, но ей еще следовало доказать свою значимость в столкновениях с более опытным противником. Выдающееся место в римской военной истории должно быть отведено Сулле, поскольку именно он использовал новую тактическую единицу против серьезнейшего противника римлян. Митридат не был новичком в искусстве войны. Его крупная армия включала пехоту, кавалерию и лучников, а также колесницы с косами – древнейший аналог современных бронемашин. Нет лучшего доказательства успехов Суллы в управлении войсками, чем решение Митридата реформировать свою собственную военную организацию по образцу когорт противника.

Если Сулла был пионером в стратегическом управлении когортой и закрепил ее как тактическую единицу легиона, при Помпее и Цезаре был достигнут еще больший прогресс в искусстве военных действий и дисциплинированного лидерства^[9]. Беспристрастный обзор деятельности этих двух людей невозможен из-за отсутствия документов, написанных лично Помпеем, так что наши знания его стратегии почерпнуты из трудов его главного соперника, биографии Плутарха и ненаучных комментариев его друга Цицерона. Думаю, мы по праву можем назвать Помпея лучшим стратегом, а Цезаря – великим лидером и строгим командиром. Оставление Италии Помпеем в 49 г. до и. э. было основано на трезвом расчете и проницательности. Его армия в Италии была меньше в сравнении с войсками Цезаря, которые у него уже имелись и которые он мог собрать. Его военная репутация была очень высока на востоке, и рекруты стекались под его знамена. Он господствовал на море и мог заморить Италию голодом, в то время как у Цезаря связаны руки и отсутствует возможность преследования через Адриатику. Тот факт, что этот стратегический план был сорван, частично объясняется неэффективностью подчиненных Помпея, которым было доверено наблюдение за Брундизием (Бриндизи) и промежуточным каналом, и частично – удачливостью, которая часто сопутствовала более поспешно спланированным действиям Цезаря. Тактическая позиция Помпея при Фарсале на склоне горы была выгодной, поскольку, если Цезарь будет вынужден вступить в бой, ввиду отсутствия снабжения, ему придется двигаться снизу вверх и сражаться на местности, выбранной Помпеем. Но только Помпей потерпел поражение из-за нетерпеливых ссор и насмешливых нареканий своих подчиненных. Даже когда он, против воли, вступил в бой, его план атаковать незащищенный правый фланг Цезаря вполне мог оказаться удачным, если бы его кавалерия показала хотя бы минимальное упорство или способность к сопротивлению. Тактические схемы Помпея были разрушены его неумением командовать людьми и обеспечивать дисциплину. С Цезарем все иначе. При Герговии и Диррахии поражение казалось неминуемым, но всякий раз ему удавалось его избежать благодаря двум величайшим чертам его гения – скорости передвижений и необычайной силе личности. Форсированный марш для спасения Квинта Цицерона от нервиев или стремительный бросок в Испанию после ухода Помпея из Бриндизи не могут не вызвать восхищения, равно как и суровый упрек легионерам десятого легиона, которых он назвал квиритами, или его уверенные действия при Фарсале. Однако моя цель – не подробное описание разных кампаний Цезаря и Помпея, а рассмотрение изменений в командовании, которое имело место при разделении римской армии между двумя военачальниками, и получение представления о составе и распределении их легионов.

Главное командование, по крайней мере теоретически, все еще находилось в руках консулов. Предполагалось, что первые четыре легиона каждого года составляют их армии. Но действительный сбор этих легионов стал чистой формальностью, и нередко они существовали только «на бумаге». После Суллы консулы, пребывая в должности, как правило, оставались в Риме. Для командования легионами вместо них назначались люди, имеющие военные способности, такие как Помпей и Цезарь. Им давался «проконсульский империй (империум)» в той части римского мира, где должны были проводиться их военные кампании. В качестве внешнего признака того, что их легионы не были консульскими армиями, при нумерации не использовались цифры I–IV. Так Цезарь называл свой первый легион в 58 г. до и. э. VII, и Помпей не использовал консульские номера, пока сам не стал консулом в 55 г. до и. э.

С увеличением размера армий, находящихся под командованием одного человека, с 2–4 до 8—12 легионов, приобрел большую важность вопрос командования отдельными легионами. По старшинству на ступень ниже консулов стояли военные трибуны, но эта должность утратила свою былую важность. Существовала практика назначения на нее молодых людей аристократического происхождения, и, должно быть, во многих случаях они не выказывали большой эффективности, равно как и умения командовать. К примеру, сам Цезарь утверждал, что паника в лагере при Весонтио была вызвана, по крайней мере отчасти, военными трибунами, которые последовали за ним из Рима, влекомые исключительно дружескими с ним отношениями. Однако было бы ошибкой думать, что обязанности трибунов были неважными. Они посещали военные советы, и, судя по всему, на поле боя временами командовали группами когорт. Некоторые трибуны удостоились особой благодарности Цезаря за свою службу по защите лагеря Квинта Цицерона. В то же время, когда возникла необходимость, чтобы командиры легионов брали инициативу в свои руки, стало очевидно, что на эти посты должны назначаться люди, имеющие опыт. Нет примеров военных трибунов, командовавших легионом в действии во время Галльской войны. На их места Цезарь стал назначать легатов, для командования и отдельными легионами, и экспедиционными силами, отделенными от главных сил. Этот тезис можно проиллюстрировать отрывками из «Записок о Галльской войне». В кампании против Ариовиста Цезарь «во главе отдельных легионов поставил легатов», а зимой 55/54 г. до н. э. приказал легатам, которых «поставил во главе легионов», озаботиться постройкой наибольшего количества новых судов и ремонтом старых для намеченного вторжения в Британию. Также, когда его армия распространилась по Галлии из-за трудностей со снабжением продовольствием, разные районы были выделены отдельным легатам. К примеру, в 54 г. до н. э. один легион должен был отвести в область моринов легат Г. Фабий, другой к нервиям – Квинт Цицерон, третий к эсувиям – Л. Росций. Три легиона были помещены среди белловаков, их командирами были назначены Планк и Требоний, оба назывались легатами. Полтора легиона были посланы к эбуронам. Командование этими солдатами Цезарь поручил Сабину и Котте. Организация старшего командования – переходная стадия между старым республиканским обычаем избрания tribune militum и назначением legati Августом, как постоянных командиров легионов. В армии Цезаря назначение легатов командирами легионов, вероятно, было экспериментом, и срок их пребывания в должности ограничивался временем, необходимым для выполнения конкретной задачи. Это было временное замещение, выгоды которого оказались столь очевидными, что оно стало постоянным решением в течение первых двух столетий принципата.

Несмотря на назначение легатов командирами легионов и воинских соединений, из трудов Цезаря ясно, что больше всего он рассчитывал на центурионов. Это утверждение можно проиллюстрировать разными примерами из «Записок о Галльской войне». Когда Квинт Цицерон при Адуатуке был застигнут врасплох нападением германцев, пока его люди были заняты добычей продовольствия, положение спас П. Секстий Бакул, оставшийся в лагере из-за болезни. Он занимал пост старшего центуриона – примипила. «Он уже пятый день не принимал пищи. Не ожидая спасения ни для себя, ни для остальных, он выходит без оружия из палатки, видит, что враги уже близко и дело совсем плохо; хватает оружие у первого попавшегося и становится у ворот». Иными словами, он преграждает путь в лагерь Цицерона. «К нему присоединяются центурионы караульной когорты. Некоторое время они все вместе выдерживают бой… Тем временем остальные ободряются настолько, что осмеливаются стать на укрепления и принять вид активных защитников». После неудачной атаки на Гергови Цезарь упоминает о потере сорока шести центурионов. Аналогичный акцент на значение работы центурионов по контролю и обеспечению дисциплины в войсках следует из его ссылки на потери двенадцатого легиона в 57 г. до и. э. из-за неожиданного нападения нервиев. «…У четвертой когорты перебиты все центурионы… у остальных когорт убиты или ранены почти все центурионы». Наконец, во время событий 58 г. до н. э., о которых уже упоминалось, в Весонтио Цезарь собрал всех центурионов и упрекнул в том, что они подвергают сомнению его командование, вместо того чтобы обеспечивать строгую дисциплину среди солдат.

Цезарь доверял своим центурионам, поскольку они имели богатый военный опыт. Некоторые из них служили ему много лет и охотно остались рядом с ним после получения legitima stipendia. Даже легаты, коих он выбирал сам, не могли иметь больше опыта. Лабиен, несомненно, был исключением, но трудно поверить, что Квинт Цицерон проявил себя настоящим солдатом, пока Котта и Сабин спорили, причем худший стратег одержал верх и навлек на войско катастрофу. Во времена принципата шансы обеспечить хорошего легата были не менее сомнительными, и представляется удивительным, что армия достигла такой высокой эффективности при сравнительно неопытных военачальниках. Отчасти это можно объяснить влиянием и дисциплинирующим воздействием центурионов.

Долгие кампании Цезаря и Помпея в Галлии и на востоке подразумевали удержание каждым из них одних и тех же легионов больше чем на год. Следовательно, неудивительно, что у легионов стали появляться постоянные номера и система ежегодного изменения нумерации постепенно устарела. Однако, на чем основывалась нумерация, сказать трудно. Первый легион Цезаря в 58 г. до и. э. имел номер VII, и впоследствии, в дополнение легиону VI и легиону Alaudae (Жаворонков), добавил номера легионов, которые продолжали числовой ряд до XLI. Существует интересная надпись, описывающая карьеру центуриона того времени, который был центурионом XVIII легиона в армии Лентула Спинтера, а потом центурионом второго легиона Помпея. «N. Granonius N.F. С?I (фамилия, возможно, Катул) domo Luceria IIHvir (т. е. муниципальный магистрат) centurio Cornelei Spinteri legio. XIIX et Cn. Pompei Mag. Legione secunda». Л. Спинтер – губернатор провинции Киликия в 56–53 гг. до и. э., и представляется, что Граноний был центурионом именно в это время, а впоследствии он служил во втором легионе Помпея, который получил эту идентичность только в 55 г. до и. э., когда Помпей был консулом. Была сделана попытка создать на основе этого свидетельства систему нумерации легионов с запада на восток, но, вероятнее всего, в тот период не было постоянной официальной нумерации легионов. Помпей и Цезарь, из-за размера своих армий, естественно, давали своим легионам постоянные номера, стараясь, если они не были консулами, избегать номеров I–IV, а также, из соображений удобства, нумерации друг друга. Командиры меньших сил, такие как провинциальные губернаторы Македонии и Киликии, не имели постоянных номеров для своих легионов. Моммсен предложил следующее объяснение для легиона XVIII в армии Спинтера: Спинтер посчитал легионы в римской армии того года и пришел к выводу, возможно на основании своего старшинства, что легион, в котором служил Граноний, имел номер восемнадцать.

В 51–50 гг. до и. э. делались попытки добиться компромисса между Цезарем и Помпеем. Они оказались бесплодными, и Римская республика разделилась на два лагеря. Следовательно, армия состояла исключительно из легионов, верных или Цезарю, или Помпею. Представляется интересным попытаться проследить номера легионов каждого в ходе гражданской войны, их когномены (названия), а также, по возможности, их распределение и состав.

В 51 г. до и. э. у Цезаря было одиннадцать легионов, которые имели номера I и VI–XV включительно, но в следующем году он, по приказу сената, передал легионы I и XV Помпею для задуманной экспедиции против Парфии, которая так и не была проведена. Эти легионы остались у Помпея и впоследствии получили в его армии номера I и III. У Цезаря, таким образом, осталось девять легионов. Чтобы пополнить свою армию, он начал набирать новые войска, и определенно сформировал один легион из Трансальпийской Галлии. Этот легион, получивший галльский когномен Alaudae (Жаворонков), был особенным, потому что состоял не из римских граждан, хотя теоретически только они могли служить в легионах. Сам легион, согласно Светонию, не получил привилегий до некой неопределенной даты после его формирования, и когномен Alaudae, а не номер – подтверждает этот факт. Однако к 47 г. до и. э. он стал называться legio V. Это подразумевает, что к тому времени был организован iusta legio с aquila и signa, и предоставление прав солдатам, вероятно, совпало с этим событием. Собрал ли Цезарь второй легион в этом году, чтобы занять место второго легиона, отданного Помпею, из источников не ясно. Цицерон писал Аттику о «nunc legions XI», что подтверждается Флором, который сравнивает силы двух сторон, «hinc XI legions inde XVIII». При этом Светоний и Плутарх утверждают, что у Цезаря было десять легионов, и утверждение Флора может относиться к мощи противостоящих армий при Фарсале. Поэтому можно выбирать между Цицероном, цифры которого часто неточны, и совместным свидетельством Светония и Плутарха. Вероятнее всего, Цезарь начал в 50 г. до и. э. набирать свежие войска, чтобы пополнить армию, но, не желая создать впечатление, что он готовится к войне против власти сената, воздержался от формирования новых войск в iusta legio до следующего года. После завершения формирования легиона, возможно, он имел номер XVI.

Когда Цезарь узнал о Senatus consultum ultimum (декрете сената о защите республики) от 7 января 49 г. до н. э., он немедленно принял вызов и выступил с легионом XIII к Аримину, где к нему позднее присоединилось еще два легиона, VIII и XII. В Италии и Транспаданской Галлии был проведен широкий набор в армию. Ее ряды увеличивали дезертиры из войска Помпея, которое должно было сдерживать наступление Цезаря при Корфинии,

Сульмо (Сульмоне) и соседних городах. Прежде чем следовать в Бриндизи, Цезарь получил пять новых легионов, которые, можно предположить, имели номера XVI–XX. Из них два легиона, сформированные из когорт, которые сдались при Коринфе, были отправлены в Сицилию и впоследствии сражались под командованием Куриона в Африке. С оставшимися в его распоряжении шестью легионами Цезарь направился в Бриндизи, где по прибытии обнаружил, что два консула уже переправились в Диррахий с большой частью армии Помпея. Вынужденный пока отказаться от проекта преследования через Адриатику, он решил привлечь на свою сторону обе Испании. Тем временем быстро шел набор новых легионов, и Цезарь направил один из них на Сардинию, а еще два – с Курионом на Сицилию, чтобы обеспечить поставку зерна. Эти легионы, вероятнее всего, стали гарнизонами Лилибея и Мессаны.

Для кампании в Испании Цезарь направил Фабия с тремя легионами, которые зимовали в Нарбо (Нарбоне), и приказал еще трем, вероятно в Матиско, идти следом. Эти легионы почти наверняка составляли ветераны, но до нас дошли сведения о сражениях только легионов IX и XIV. Между тем, если предположить, что три «ветеранских» легиона, которые пришли с Цезарем в Италию, не были призваны совершить долгий марш в Испанию, а получили приказ остаться в Италии, остальные четыре легиона должны были иметь номера VI, VII, X и XI. Тем временем Марсель (Массилия) был осажден тремя легионами под командованием Требония. Их номера неизвестны, но это были, вероятнее всего, недавно созданные подразделения. Если предположить, что Цезарь нумеровал свои легионы последовательно, в том порядке, в каком они набирались, значит, к концу кампании в Илерде в его армии было пятнадцать легионов рекрутов. Нам известно о легионах XXI и XXX, прибывших, чтобы сформировать часть гарнизона испанских провинций. Кроме того, легион под номером XXVII сопровождал экспедиционный корпус в Фарсалу. Присутствие этого нового легиона в армии Цезаря против Помпея представляется удивительным, если, конечно, у него не было некоторого предшествующего опыта. Возможно, он был выбран, потому что принимал участие в осаде Марселя. Если так, тогда еще два легиона в Марселе имели, вероятнее всего, номера XXV и XXVI, или XXVIII и XXIX; все четыре в 47 г. до и. э. отправились с Цезарем в Африку. После кампании в Илерде силы Помпея, противостоявшие Цезарю в Испании, были распущены, за исключением двух легионов Варрона – номер II и legio vernacula, который, как показывает название, был набран из местных источников в Испании. Эти два легиона вместе с XXI и XXX остались в Испании, и впоследствии к ним добавился еще один легион, собранный на месте legio V. Остальные легионы вернулись в Плацентию (Пьяченцу).

Теперь следует рассмотреть силы, воевавшие на стороне Помпея. Здесь установить номера намного сложнее. В 51 г. Помпей имел при Арминии неустановленное число войск, но в следующем году, как мы уже видели, он получил от Цезаря два легиона, и это довело общее число войск, находившихся в его распоряжении в 50 г. до и. э., до десяти. Из-за дезертирства он потерял более четырех легионов в Италии, но набрал новых рекрутов по пути в Бриндизи, в том числе восемь сотен рабов, которых организовал как кавалерию. Цезарь утверждает, что Помпей перебросил пять легионов в Эпир и что он потерял сто тридцать когорт римских граждан в Италии и Испании. Это округленное число представляется верным, поскольку сорок две когорты дезертировали к Цезарю в Италии и семь легионов, или семьдесят когорт, были распущены Цезарем после кампании в Илерде. Кроме того, у Помпея были и другие силы в провинциях, в первую очередь два легиона со Сципионом в Сирии и один в Африке. Тогда силы Помпея при Фарсале состояли из пяти легионов, которые он переправил из Италии, один – с Крита, один – из Киликии, два – из Азии, недавно набранных Лентулом, и еще два – из Сирии, которыми командовал Сципион. Эти одиннадцать легионов, согласно подсчетам Цезаря, насчитывали 45 000 человек, и дополнительно существовало пятнадцать когорт, оставленных в Диррахии, и семь когорт, в задачу которых входила охрана лагеря при Фарсале. Цифры представляются большими, особенно в сравнении с восемью легионами Цезаря, которые не могли насчитывать больше 22 000 человек. Дальше Помпей терпел потери, как, например, при попытке Отацилия помешать высадке Антония в Эпире, и в день шести сражений при Диррахии, когда общие потери достигли 2000 человек. Однако люди Помпея, в отличие от армий Цезаря, не страдали от малярии; некоторые когорты под командованием Афрания нашли путь из Испании, и их ряды добровольно пополнили проверенные временем ветераны – эвокаты. Пополнение, вероятно, компенсировало потери, и цифра 45 000 не представляется невероятной. В то же время точная идентичность легионов, составлявших армии Цезаря, неизвестна. Цезарь приказал собрать двенадцать легионов для кампании в Бриндизи. Семь легионов было переброшено вместе с Цезарем, и к нему присоединилось еще четыре – под командованием Антония. Следующие легионы определенно присутствовали на месте действия: VI, VIII, IX, X, XI, XII – из ветеранов и XXVII – из нового набора, и бреши, вероятно, были в основном заполнены. В дополнение к VIII и XII, XIII легион находился в Италии и мог быть оперативно добавлен к списку. Кроме того, представляется естественным, что Цезарь использовал против Помпея опытные, проверенные войска и не стал бы привлекать рекрутов или солдат, которые недавно сражались на другой стороне. Ветеранские легионы, занятые в кампании в Илерде, вернулись в Плацентию и, следовательно, были доступны. Поэтому оставшиеся три легиона из общих сил могли быть YII, XIV и V Alaudae (Жаворонков), которые были почти ветеранами в сравнении с недавно набранными войсками.

После сражения при Фарсале Цезарь организовал разбитых солдат Помпея в легионы для своего использования. Два из них – XXXVI и XXXVII упоминаются в Commentarii. Сам Цезарь отправился в Египет с двумя легионами, VI и XXVII, и приказал другим «quas ex Pompeianis militibus confecerat» следовать за ним. Тем временем Домиций Кальвин, которому было доверено управление в Азии и соседних провинциях, был втянут в войну против Фарнака. Его армия состояла сначала из трех легионов, один из которых, XXXVI, он оставил в собственном войске, а два других отправил к Цезарю в Египет. Один из них, XXXVII, прибыл в Александрию, но другой был повернут в Сирию для участия в некой экспедиции, и фон Домашевски по праву его идентифицирует как легион, впоследствии оказавшийся под командованием Секста Цезаря. Принимая во внимание тот факт, что этот легион должен был присоединиться к Цезарю и что последний приказал всем «недавно организованным легионам из солдат Помпея» отправиться к нему, можно сделать вывод, что он имел номер или XXXV, или XXXVIII. Домиций Кальвин заменил эти два легиона другим, собранным в Понтийском регионе, который имел когномен legio Pontica, но не имел номера, а царь Дейотар послал два своих легиона для помощи в борьбе против Фарнака.

Идентификация XXXVI и XXXVII, а также, возможно, XXXV или XXXVIII легионов с легионами, организованными после Фарсала, и тот факт, что XXX легион, который теперь был частью гарнизона Испании, – следующее большое число, которое нам пока удалось проследить, предполагает, что, если Цезарь придерживался определенной последовательности в системе нумерации, в какое-то время между окончанием кампании в Илерде и битвой при Фарсале должны были появиться легионы XXXI–XXXIV. Два легиона использовались при захвате Иллирика под командованием Корнифиция, который, вероятно, был там во время битвы при Фарсале и определенно находился в этом регионе, когда туда прибыл Октавий после Фарсала. Это может дать ключ к идентификации двух легионов. Если операции были в той или иной степени современны битве при Фарсале, представляется очевидным, что не было возможности использовать бывшие легионы Помпея из Фарсала и, более того, что было опасно использовать восемь когорт, которые охраняли такие города, как Аполлония^[10]. Значит, два легиона, о которых идет речь, должны были состоять из рекрутов и прибыть из Италии, и им можно, в порядке гипотезы, дать номера XXXI и XXXII. Далее: когда Цезарь услышал, в процессе преследования Помпея, о проблемах в Иллирике, он послал депешу Габинию, приказав ему идти на помощь Корнифицию с легионами рекрутов. Эти вспомогательные силы постигла катастрофа, унесшая жизни 2000 человек, и на помощь был поспешно отправлен Ватиний с быстро собранным войском из ветеранов легионов, которые были оставлены из-за болезней или ранений в Бриндизи. Вполне вероятно, что войско Габиния представляет собой новые набранные легионы под номерами XXXIII, XXXIV и, возможно, XXXV. Это увеличение числа легионов может быть не таким угрожающим, каким кажется на первый взгляд. Нужда в людях была очень велика, но одна только масса людей без дисциплины и обучения практически ни на что не способна. Не исключено, что количество людей в когортах и центуриях было уменьшено, с целью обеспечить большее внимание инструкторов к новичкам, чтобы они как можно быстрее стали эффективными солдатами.

После окончания Александрийской войны Цезарь выступил в Сирию с легионом VI, оставив остальные в Александрии^[11]. Передав провинцию Сирия и командование расквартированными там войсками Сексту Цезарю, сам Цезарь прибыл в Понтийский регион, где обнаружил, что ряды легионов, сражавшихся за Домиция против Фарнака, изрядно поредели. Но короткая кампания, кульминацией которой стала битва при Зеле, решила судьбу Фарнака, и Цезарь отправил легион, в котором осталось не больше тысячи человек, в Италию, а легион XXXVI и legio Pontica остались в Понте с Целием Виницианом.

По прибытии в Италию Цезарь столкнулся с неприятной необходимостью подавления мятежа его ветеранов, зачинщиком которого стал его любимый десятый легион. Люди были недовольны невыплатой денежного содержания, и обещания погасить все долги после завершения длительной кампании в Африке не решили проблему. Только после того, как Цезарь отстранил десятый легион, заявив, что даст людям все, что обещал, после того как завершит военную кампанию с помощью других, солдаты десятого и других непокорных легионов попросили восстановить их и получили незаслуженное прощение. Тем временем приверженцы Помпея собрались в Африке под командованием Сципиона и Лабиена. По примерным оценкам, армию Сципиона составляли десять легионов. Лабиен же утверждал, что в его распоряжении было 12 000 легионеров. Осенью 47 г. до и. э.

Цезарь стал готовиться к столкновению с этими противниками. Легионы ветеранов, возможно из-за недавнего мятежа, собирались медленно, и Цезарь отправился в Африку с армией из пяти легионов рекрутов и легиона V Alaudae (Жаворонков). Позже к нему присоединились четыре легиона ветеранов, и в сражении при Узите можно проследить следующие легионы: V Alaudae (Жаворонков), IX, X, XIII, XIV, XXV, XXVI, XXVIII, XXIX, и еще один неназванный легион рекрутов, которым может быть XXX, выведенный по такому случаю из Испании^[12]. Эти легионы не были полностью укомплектованы, так как позднее 3000 отсутствующих по болезни или из-за отпуска присоединились к главным силам. Цезарь приводит одну интересную подробность. Среди легионов Сципиона были два – номер IV и номер VI. Это показывает, что у приверженцев Помпея теперь была система нумерации, очевидно параллельная нумерации Цезаря, а неопределенный характер легионов Лабиена означает, что необходимость заставила их лидеров отойти от изначального правила: только римские граждане могут быть легионерами.

Битва при Тайсе и самоубийство Сципиона в Утике покончило с оппозицией сторонников Помпея в Африке, но сыновья Помпея были полны решимости предпринять новую попытку восстановить славу в Испании. В этом им помогли результаты плохого управления К. Кассия, которого Цезарь оставил в Испании с гарнизоной из четырех легионов – II, XXI, XXX и legio vernacula, к которым он добавил legio V. Против Кассия был организован мятеж, и даже его смерть и прибытие преемника в лице Требония не решило проблему. Когда распространилась новость о приближении Цезаря, два vernaculae legions, вероятно номер Y и vernacula армии Варрона, перешли на сторону помпейцев, у которых было пятнадцать легионов. К сожалению, мы не можем детально проследить структуру легионов армии Цезаря в Испании, которая оценивалась в восемьдесят когорт. В документальных источниках упоминаются следующие участники битвы при Мунде: III, V Alaudae (Жаворонков) и X; а на основании другого отрывка мы можем добавить VI и сделать вывод о лояльности II, XXI и XXX. Существование легиона номер III слегка удивляет, тем более что он не упоминался в более ранних источниках. Самым правдоподобным объяснением является следующее: после смерти Помпея Цезарь, благодаря своему положению консула и диктатора, использовал консульские номера для своих легионов. Если насмешка Помпея, что армия Цезаря в Испании состояла из рекрутов, в какой-то степени правдива, тогда, возможно, III – новый легион и не исключено, что было создано еще два легиона I и IV, которые, вместе с существующим II, составляли консульскую квоту.

Поражение его врагов освободило Цезаря для дел правительства. С характерной для него энергией он выполнил ряд реформ дома и начал подготовку к длительной кампании против Парфии. Ветераны получили обещанные награды и, довольные, осели в Италии. Долгая кампания вдали от дома не могла не вызвать недовольства, и Цезарь поступил мудро, щедро вознаградив ветеранов за преданность. Но любая большая кампания, в дополнение к обеспечению гарнизонами провинций, требовала увеличения армии, и начался набор новых легионов. Сколько их было сформировано, неизвестно, поскольку невозможно установить идентичность каждого. В двух надписях из Тудеры упоминается легион XLI, который, очевидно, существовал и в начале эпохи принципата, поскольку один из его центурионов описывает себя как принадлежащего к «leg. XXXI Augusti Caessaris». Фон Домашевски подсчитал, что после смерти Цезаря в римской армии было тридцать семь легионов, а с учетом девяти отстраненных ветеранских легионов и уничтожения еще шести легионов, собранных в Италии, он делает вывод, что всего число легионов доходило до пятидесяти одного, за исключением legio Pontico, у которого никогда не было номера. Это влечет за собой тезис, что около двенадцати новых легионов было сформировано Цезарем после его последней Испанской кампании, а также что численный ряд продолжался, как будто легионы, имевшие меньшие номера, все еще продолжали существовать. Это едва ли правдоподобно. Представляется более вероятным, что не только номера исчезнувших легионов использовались для новых, но и, когда численность легионов сильно уменьшалась, имело место слияние, и, в то время как один из старых номеров использовался для составного легиона, другой был доступен для нового легиона рекрутов.

Последний период республики, с 44 г. до н. э. до битве при Акциуме (Акции), иллюстрирует те же принципы набора рекрутов. Каждая сторона собирала войска, необходимые для ее собственных целей, и, вероятно, имела свою систему обозначений. Вторичные источники, по которым известен этот период, не позволяют такое глубокое исследование нумерации легионов, как Commentarii Цезаря. Для иллюстрации масштабности набора достаточно привести цифры, касающиеся противостоящих армий при Филиппах и Акциуме. Брут и Кассий имели девятнадцать, а их противники – более чем сорок легионов. При Акциуме Антоний имел тридцать один легион, девятнадцать составляли сухопутную армию, восемь служили на флоте и четыре располагались в Египте. Октавиан имел 40–45 легионов. Это представляет собой наивысшую точку системы набора, продиктованной нуждами гражданской войны. После битвы Октавиан остался с армией, состоявшей более чем из шестидесяти легионов. Ему предстояло решить, сколько из них необходимо для защиты империи, и выработать схему, по которой солдаты будут служить государству и быть преданным своим командирам, как представителям оставшегося дома правительства.

Глава 3
Система Августа и легионы

После битвы при Акциуме Август^[13] начал претворять в жизнь свою схему обороны империи. Армия обладала силой, намного превосходившей требования мирного времени, и один аспект существенно усложнял ситуацию. Одни из существующих легионов сражались с Антонием и Лепидом; другие были солдатами Августа, причем некоторые служили под началом Юлия Цезаря. Таким образом, проблема Августа заключалась не просто в снижении силы армии. Ему предстояло решить намного более серьезный вопрос: как составить адекватную имперскую армию из разных войск, сформировавшихся в Римской империи. Имелось три альтернативных направления политики. Легионы Антония и Лепида могли быть распущены, а их солдаты расселены в военных колониях; отбор легионов мог быть произведен из остатков армий триумвиров; или можно было отказаться от идеи профессиональной армии, заменив ее системой национальной обороны. Первые два варианта отличались друг от друга только деталями, и проблема в конце концов вылилась в выбор между национальной службой и профессиональной армией. Август исполнился решимости сохранить систему республики.

Решение не обошлось без критики, причем аргументы выдвигались самые разные. Противоречия, поднятые гражданской войной, умирали медленно, и, возможно, мир можно было восстановить надежнее и быстрее всего, дав как можно большему числу граждан возможность работать на государство. В такой обширной империи, обладавшей протяженными границами, армия – самая важная общественная служба. Если бы Август заменил гражданскую милицию профессиональной армией, он мог довольно быстро заставить людей забыть историю отдельных легионов и их лидеров, со всей завистью и враждебностью, которые вызвали гражданскую войну. Кроме того, национальная служба была возможным спасением от безработицы, и государство могло не опасаться недовольства ветеранов, требующих землю, а потом отказывающихся на ней жить. Опять же, приобретение всеми горожанами некоторых основ военных знаний было бы преимуществом. Могли настать времена, когда Риму придется столкнуться с нашествием варваров через северные и восточные границы. Если можно будет дополнить мобилизованную армию отрядами людей, не зеленых новичков, но ветеранов, опасность будет устранена быстрее и эффективнее. И наконец, посредством единой национальной службы Рим и его провинции сплотятся, станут ближе, и, таким образом, будет создана основа для единообразной империи.

Теоретически все эти доводы, разумеется, были весомыми, но их перевесило подробное исследование политической ситуации после Акциума. Настало время какой-то формы монархии, но даже если Августа сначала приветствовали, как спасителя общества, и не было выдвинуто никаких возражений против нереальной комбинации автократии с республиканской конституцией, без армии не могло быть гарантировано продолжительное существование принцепса. Да и гражданские беспорядки не были необычным явлением в течение первого десятилетия принципата, а заговоры Мурены и Эгнация могли способствовать более серьезным мятежам, если бы единственными государственными войсками была малоопытная милиция. Посему с политической точки зрения для первого принцепса была крайне важной поддержка его позиций опытной армией. Если говорить о финансовом и военном аспектах, здесь тоже были серьезные возражения по поводу ликвидации профессиональной армии. Если распустить существующие легионы, солдатам причиталась компенсация и за прошлую службу, и за неожиданное прекращение занятости. Это требовало больших расходов и могло вызвать серьезные проблемы, связанные с устройством ветеранов. Некоторые из них могли стать инструкторами новой армии, но не среднестатистический простой солдат. При этом, в случае масштабного распространения системы военных колоний, выделение необходимых средств становилось неразрешимой проблемой. Финансовое администрирование всегда было слабым местом республиканского правительства, да и в римском казначействе свободных денег не было. Однако самым важным был военный аспект. Удаленные провинции лишь недавно были завоеваны. Галлия еще даже не была организована, как часть Римской империи, и ее границы не были нанесены на карты. Восстания в провинциях и вторжения из-за их границ могли подавляться только при наличии сильной гарнизонной обороны, для которой требовались опытные дисциплинированные войска. Проблема была насущной. Нам известно, что Август лично в 25 г. до и. э. выступил против канта-брианцев. Доходили известия о беспорядках в Паннонии, Реции и Приморских Альпах. Сохранив армию, которой он мог доверять, Август показал себя практичным и дальновидным государственным деятелем, и достоинства его политики признал Дион в «Истории Римской империи», вложив в уста Мецената следующие слова: «Надлежит позаботиться о содержании постоянного войска из граждан (то есть легионов), подвластных народов и союзников, набираемого в соответствии с размером каждой провинции, в большем или меньшем числе, как того потребует положение дел. <…> Нам больше уже нельзя полагаться на войска, собираемые в случае отдельных угроз, ибо мы сами весьма удалены от границ нашей державы и со всех сторон окружены врагами. Если же позволить всем, кто находится в возрасте, пригодном для воинской службы, иметь оружие и заниматься военным делом, от них неизменно будет исходить угроза беспорядков и гражданских войн. Но, запретив такого рода занятия, в случае войны, когда нам понадобятся боеспособные люди, мы всегда рискуем оказаться в опасном положении, располагая лишь неопытными и необученными воинами».

Если целесообразность – оправдание существования профессиональной армии Августа, то же самое можно сказать о способе выполнения его плана. Армия, выбранная только из его легионов, должна была неизбежно создать впечатление желания подчеркнуть победу при Акциуме и триумф римского оружия над чужеземцами. Вместе с тем благоразумный выбор легионов из армий Антония и Лепида был признанием того, что эти легионы тоже римские, даже если они сражались за дело неудачливых претендентов. Кроме того, легионы Антония в основном набирались на востоке, а значит, вероятнее всего, состояли из солдат, говорящих по-гречески и привычных к климатическим условиям Сирии и Египта. Поэтому их было целесообразно оставить в тех районах, откуда их набирали, и мы в следующих главах убедимся, что именно такой политики придерживался принципат относительно армий восточных провинций; несомненно, начало ей положил сам Август.

Поэтому отчасти можно утверждать, что в военной организации Августа не было ничего нового. Профессиональной армии было отдано предпочтение в сравнении с милицией из горожан; легионы из армий триумвиров сохранились – насколько это было оправдано; существовавший доселе внутренний механизм легионов не изменился. Но в республиканской системе было два серьезных дефекта, которые Август попытался ликвидировать. По всей республике военные финансы пребывали в состоянии хаоса. Представляется, что никто не делал попыток предусмотреть в бюджете средства для нужд армии или создать фонд для выплаты средств выслужившим срок солдатам. Долгая служба и отсутствие вознаграждения за нее – такие жалобы приводили даже ветеранские легионы Цезаря на грань открытого мятежа, и Цезарь мог их успокоить, только обещав выплаты из добычи следующей кампании. Столь плохо обеспеченное существование, вероятно, было неизбежным во времена гражданских войн, но невозможным в мирное время. Август нашел, по крайней мере, частичное спасение от этого зла, создав военную казну (aerarium militare), которая пополнялась пятипроцентным налогом на наследство и однопроцентным налогом на аукционные продажи в Риме. Понятно, что такая казна, даже при наличии добровольных взносов принцепса, должна была очень долго наполняться, чтобы обеспечить нужды армии. Неудивительно, что солдаты в Паннонии и Германии в 14 г. воспользовались восхождением на престол нового принцепса, чтобы озвучить свои извечные жалобы: низкая плата и долгий срок службы. Между тем создание aerarium militare было первой реальной попыткой упорядочить выплату «выходных пособий». Начинание оказалось успешным и сохранилось при преемниках Августа. Это следует из отказа Тиберия снизить продолжительность службы в легионах с двадцати лет до шестнадцати, поскольку военная казна не выдержит увеличения нагрузки. Второе зло, характерное для последнего столетия республики, – существенное увеличение числа легионов, которые отдельные военачальники формировали, когда им вздумается. После Акциума Август остался с шестьюдесятью легионами – или около того. Легионов было явно больше, чем требовалось для обороны империи, и Август снизил численность армии. Ее новая мощь представлена по-разному разными авторами. Попробуем разобраться.

Моммсен придерживался мнения, что Август уменьшил число легионов до восемнадцати, из которых двенадцать принадлежали к его собственной изначальной армии, и шесть – к армиям Антония и Лепида, и эти легионы имели номера I–XII с двойниками. Общее число осталось неизменным до восстания в Паннонии в 6 г. и. э, когда Август добавил восемь новых легионов, дав им номера XIII–XX. Спустя три года три легиона, XVIII–XX, были уничтожены в катастрофе, постигшей Вара в битве в Тевтобургском Лесу, и, чтобы их заменить, Август набрал два новых легиона, присвоив им номера XXI и XXII. Всего получилось 25, что согласуется со статистикой Тацита для 23 г.

В поддержку этого мнения Моммсен выдвигает следующие аргументы: 1. Все легионы, известные нам до 6 г. и. э., включены в ряд I–XII. 2. Легионы, имевшие дублирующие номера, все меньше XII, возможно, были из армий триумфиров. 3. Легионы, впоследствии получившие номера больше XII, находились на Рейнской или Дунайской границах, а значит, рекрутировались специально для кампаний и последующих годов и. э., а легионы, имевшие номера меньше XII, располагались в других провинциях. 4. Август создал несколько колоний, особенно в провинциях Испания и Нарбонская Галлия, и легионы, состоявшие из солдат-ветеранов, к которым они принадлежали, отображены на монетах. Все легионы, о которых имеются нумизматические свидетельства, принадлежат к серии I–XII.

Эти доводы, приведенные Моммсеном и принятые многими учеными, на первый взгляд имеют совокупную силу, которая говорит о вероятности. Однако новое рассмотрение свидетельств, выполненное Харди в статье «Легионы в Паннонийском восстании», выявило слабость теории, и ученый предложил измененный взгляд на проблему, о котором нельзя не упомянуть.

Как ответ Моммсену, Харди выдвигает следующие доводы, которые должны ответить на четыре пункта, перечисленные выше.

1. Хотя нам действительно ничего не известно о легионах, имеющих номер больше XII до 6 г. н. э., мы не располагаем и определенными свидетельствами существования каждого из восемнадцати легионов, включенных в ряд I–XII. К примеру, о легионе III Cyrenaica (Киренаикский) нам известно только по его названию, которое вроде бы указывает на его принадлежность к армии Лепида, в то время как мы не обладаем сведениями о легионах III Augusta (Августов), IV Scythica (Скифский), VI Ferrata (Железный) и IX Hispana (Испанский). Поэтому, ввиду наших неполных знаний о легионах I–XII, бессмысленно спорить о не существовавших до 6 г. н. э. легионах XIII–XX.

2. За исключением легиона X, все остальные двойники имели место между I и VI, поэтому аргумент, что XIII–XX являются более поздними по дате, чем I–XII, более или менее применим только к серии VII–XII.

3. Легионы XIII–XVI не упоминались, как находящиеся на Рейнской или Дунайской границах, до 14 г. н. э. Но если Светоний прав, утверждая, что Тиберий в 6 г. н. э. имел в своей армии пятнадцать легионов, нельзя исключить, что ранее имело место некое перераспределение легионов, и ничто не указывает на то, что легионы XIII–XVI не были переброшены с востока в Паннонию для концентрации сил.

4. Нумизматические свидетельства не являются решающими. Этот источник указывает на существование в начале правления Августа только одиннадцати из восемнадцати легионов, и, следовательно, здесь применимо то же возражение, что в и. 1, – существование оставшихся семи легионов представляется столь же сомнительным, что и восьми, которые, по утверждению Моммсена, появились только после 6 г. и. э.

Далее Харди излагает собственную теорию. Август сохранил двадцать два из своих первоначальных легионов (или, возможно, двадцать три, если предположить, что легион V был уничтожен в катастрофе, постигшей Лоллия в XVI веке до и. э. в Германии). Они имели номера I–XVI с двойниками. В 6 г. и. э. легионы XVII–XIX были набраны в Риме, и Тиберий добавил XX – в Паннонии. Затем, после катастрофы Вара, были набраны легионы XXI и XXII. В поддержку этого мнения Харди выдвигает следующие доводы:

1. Легионы XIII и XIV называются gemina, и Цезарь поясняет, что это означает легион, собранный из двух, сдвоенный. Моммсен, чтобы поддержать свою теорию, должен утверждать, что gemina значит «собранные одновременно»; но, не говоря уже о том, что это противоречит авторитету Цезаря, представляется странным, что этот термин ограничивается легионами XIII и XIV и не сопутствует всем легионам XIII–XX, которые, согласно гипотезе Моммсена, набирались одновременно. Далее: эмблема легиона XIII – лев на штандарте, а легиона XIV – Козерог. Будь они «близнецами», они имели бы одинаковые эмблемы, и, если их набирал Август, это был бы Козерог.

2. Тацит вкладывает в уста Маробода слова, что в 6 г. и. э. против него выступило двенадцать легионов. Если так и тем более если принять цифру Светония – пятнадцать легионов, как могла остальная часть империи контролироваться шестью или даже тремя легионами?

3. Третий аргумент Моммсена о пронумерованных по порядку легионах, находившихся вместе в одной провинции, относится к легионам XVII–XIX, сгруппированным вместе в Нижней Германии сразу после Паннонийского восстания. Нам неизвестны никакие другие примеры трех легионов с последовательными номерами, служивших в одной и той же провинции. Следовательно, Август послал их туда, чтобы занять место трех легионов, которые были отправлены на помощь Тиберию в Паннонии. Отсутствие легиона XX не только не опровергает этот тезис, но и подтверждает его. В то время когда легионы XVII–XIX набирались в Риме, Тиберий сформировал легион XX для собственных нужд в Паннонии, и это, по мнению Харди, отражено в обращении Германика к легионам I и XX в Анналах – он принимает трактовку абзаца фон Домашевски.

Теория Харди, которой он придерживается в издании Monumentum Ancyranum, однако, не может быть принята. В той части, где она исправляет мнение Моммсена, ее можно считать удовлетворительной, но, когда речь заходит о его более позитивной стороне, она искажает некоторые утверждения Тацита и Веллея и игнорирует важные свидетельства египетских папирусов.

Харди настаивает, что легионы XVII–XIX собирались «со всей возможной поспешностью» Августом в Риме, чтобы занять место трех легионов, отправленных из Германии на помощь Тиберию в Иллирике в 6 г. и. э. Он утверждает, что это было «очевидным делом» для Тиберия – взять германские легионы из-за их непосредственной близости. Но чтобы поддержать это утверждение, он вынужден заявить, что два высказывания из Веллея находятся в хронологически неверном порядке. Более того, он, судя по всему, неверно истолковал еще одно высказывание того же автора. Ситуация сложилась так: на 6 г. и. э. было намечено большое совместное выступление против Маробода, чтобы завоевать земли между Рейном и Эльбой. Тиберий должен был командовать силами из Иллирика, а Сентий Сатурнин – армией из Германии. Была проведена большая подготовка, чтобы пополнить легионы, и были даже сформированы когорты вольноотпущенников, которые назывались cohorts voluntariorum. Но во время первой кампании в Паннонии началось восстание. Число легионов Тиберия можно понять из двух отрывков у Веллея, которые явно, несмотря на утверждения Харди, зависят друг от друга. Веллей утверждает, что А. Цецина и Плавтий Сильван привели пять легионов «ех transmarinis provinciis», которые едва не были разбиты паннонийцами, которые подняли мятеж. Тем временем они добрались до штаба Тиберия, и тогда из сказанного Веллеем мы можем сделать вывод, что в начале 6 г. и. э. у Тиберия было пять легионов («exercitus qui in Illyrico merebat»). Чувствуя, что этого мало, он еще до начала восстания послал за подкреплением «ех transmarinis provinciis». А в 44 г. до и. э. Антоний приказал своей армии «ех transmarinis provinciis» собраться у Бриндизи, и нет никаких сомнений, что речь шла о македонских легионах. В данном отрывке примечательно то, что упоминаются два консульских командира – Цецина и Сильван. Это подразумевает, что все легионы были не из одной провинции, и, более того, пять легионов – слишком могущественная сила для маленькой македонской провинции. Вывод очевиден. Цецина, возможно слишком анахронично описанный Дионом, привел три македонских легиона на помощь Тиберию, и к нему присоединился Сильван с еще двумя легионами из Сирии. Или один легион Сильвана был из Сирии, а другой – из Египта. Эти силы еще не прибыли, когда Тиберий выступил против Маробода, потому что едва не были подавлены восставшими, которые еще не начали восстание, когда Тиберий переправился через Дунай, но они объединились Тиберием зимой 6/7 г. и. э. с армией Иллирика, в результате чего армия Тиберия достигал указанного Веллеем размера – десяти легионов. Если это правильная трактовка Веллея, тогда нет необходимости обвинять его в хронологических ошибках, и к общему количеству – десяти легионам – можно прийти без учета вывода трех легионов из Германии. Но как же быть с высказыванием Маробода у Тацита, что в 6 г. и. э. против него выступили двенадцать римских легионов? Мы уже видели, что армия Иллирика насчитывала пять легионов, и свидетельство Веллея указывает нам на то, что в Германии на Рейне было пять или даже шесть легионов. Ведь после потери трех легионов в 9 г. и. э. Л. Аспрен все еще остался с двумя, а гарнизон в Алисо вполне мог считаться шестым. Кроме того, археологические свидетельства в Оберхаузене, подкрепленные поврежденной надписью, в которой упоминается «legatus pro praetor in Vindolicis», показывают, что в это время в Винделикии и Ретии была постоянная армия. Это подразумевает, что район не был, как впоследствии, организован в провинцию под властью прокуратора, а контролировался римской армией из одного или двух легионов, и такое положение сохранялось до 9 г. и. э., или, по крайней мере, до восстания 6 г. и. э. Таким образом, двенадцать легионов Тацита получаются из пяти легионов Иллирика, пяти или шести Рейнских легионов и одного или двух легионов в Винделикии. Наконец, если принять пятнадцать легионов Светония, безопаснее всего предположить, что он включил в объединенную армию Тиберия и Сатурнина три македонских легиона, которые на самом деле не действовали к северу от Савы и Дравы.

Значит, первый довод Харди в пользу набора трех легионов Риме в 6 г. и. э. оказывается несостоятельным, потому что нет никаких свидетельств вывода в том году трех легионов из Германии в Иллирик, чье место должны были занять три гипотетических новых легиона. Есть и другие свидетельства против теории Харди, затрагивающие не только легионы XVII–XIX, но также легион XX. Говоря о катастрофе 9 г. и. э., Веллей высоко оценивает легионы XVII–XIX. И такой панегирик, даже со скидкой на преувеличения, не может относиться к совершенно новым легионам. Даже если согласиться с предположением фон Домашевски, что рекруты были усилены ветеранами, термин «princeps inter Romanos milites» (высшие среди римских воинов) абсурден для массы людей, которые в самом лучшем случае могут представлять собой только сырой материал. Также представляется в высшей степени маловероятным, что три только что сформированных легиона могли быть объединены вместе, тем более на такой важной границе, как германская. Если действительно имело место такое широкое формирование новых легионов, как полагает Харди, вероятнее всего, некоторые из них были отправлены в Испанию, а испанские легионы переведены в Германию, чтобы образовать костяк обороны на Рейне.

О наборе Тиберием легиона XX повествует отрывок из Анналов. Германик обращается к мятежным войскам и говорит: «primane et vicensima legions, ilia signis a Tiberio acceptis, tu tot proeliorum social, tot praemiis aucta, egregiam duci vestro gratiam refertis» («Ты, первый легион, получивший знаки (знамена) от Тиберия, и ты двадцатый его сотоварищ, в стольких сражениях, возвеличенный столькими отличиями, ужели вы воздадите своему полководцу столь отменною благодарностью?»). Сторонники взгляда, что легиона XX не существовало до 6 г. н. э., с радостью принимают трактовку этого отрывка фон Домашевски. Нам говорят, что сцена происходит в лагере первого легиона. Первый легион выстроен впереди, второй остался на заднем плане. Следовательно, «tu» в приведенном отрывке означает легион I, а «illa» — «легион, стоящий там». Двадцатый – самая замысловатая трактовка, но, очевидно, изобретенная лишь для того, чтобы поддержать предвзятую теорию о происхождении легиона XX. Если же мы рассматриваем отрывок с обычных грамматических позиций, Германик напоминает легиону I, что он получил signa от Тиберия, а легиону XX – о его длительной и славной карьере. Но как тогда объяснить заявление, что легион I получил свои штандарты от Тиберия? Напрашивается два возможных аналогичных ответа. Существуют свидетельства – с монет, принадлежавших военным колониям Испании, – что легион I мог принимать участие в сражениях, связанных с Кантабрийской войной 25 г. до н. э.

В литературных источниках также говорится, что римляне потерпели ряд тяжелых поражений, и один легион себя особенно опозорил. Больше нет следов этого старого легиона I, а легион с этим номером в Германии имеет в одной надписи когномен Germanica (Германский). И нет ничего невероятного в предположении, что старый легион I был реорганизован в Германии Тиберием в то время, когда он командовал армиями Рейна и, возможно, после катастрофы Вара. Поэтому Германик и напомнил солдатам, что они получили штандарты от Тиберия. Альтернативное решение с такими же результатами – подчеркнуть точное значение слова signa — штандарты манипул, в отличие от aquila — штандартов легионов. Если бы Германик хотел сказать, что легион I был сформирован Тиберием, разве не отметил бы он, что солдаты получили от него aquila? Таким же образом, в войне против Цивилиса Цериал говорил солдатам легиона II Adiutrix (Вспомогательного) об их «nova signa novamque auilam». Возможно, легион I получил новые штандарты манипул от Тиберия за службу ему в Германии, или, когда легион реорганизовали, aquila сохранился, а новые штандарты манипул были даны Тиберием, чтобы заменить старые, утраченные в Испании.

Легионы XXI и XXII, согласно теории Харди, были набраны после утраты легионов XVII–XIX в 9 г. н. э. Прежде чем высказать окончательный и решающий довод против этого утверждения, стоит заметить, что отрывок из Тацита, относящийся к бунту германских легионов в 14 г. н. э., ничего не доказывает относительно происхождения легиона XXI. Тацит утверждал, что бунт начался в пятом и двадцать первом легионах и распространился на первый и двадцатый, а потом комментирует дурное влияние «vernacula multitudo». Ничто не указывает на то, что этот городской сброд был весь в легионе XXI, и даже если так, это вовсе не доказывает, что легион XXI был новым. Можно говорить лишь о том, что новые призывники были направлены в уже существующий легион. Было бы необоснованно утверждать, что, когда в литературном источнике имеется слово dilectus, подразумевается набор нового батальона. Вопрос набора не только двух новых батальонов, но любых новых легионов Августа после 6 г. н. э. регулируется двумя папирусами, найденными в Египте. В первом, датированном 8 г. до н. э., упоминаются два человека, Ти. Ауфидий и Игнаций Фест, которые названы солдатами легиона XXII. Во втором папирусе есть запись о контракте, заключенном в Александрии в 5 г. до н. э., который включает следующие слова: «?????? ?????????? ?. ????, ????ѕ ????????, ?????????? ??? ?? ??? ??? ???????? ???????». Эти папирусы доказывают, что легион XXII существовал как часть армии Августа, по крайней мере, уже в 8 г. до н. э. А значит, все легионы с номерами меньшими чем XXII также существовали в 8 г. до н. э., и не было набора новых легионов Августом в 6 или 9 г. н. э. Если предположить дату рождения легионов XXI и XXII, есть terminus a quo (исходный пункт) – 25 г. до н. э., когда Галатия была оставлена царем Аминтой, преемником Дейотара, Риму и стала его провинцией. Нам известно, что Дейотар выставил для военных действий против Фарнака два своих легиона, которые были организованы в соответствии с римской дисциплиной. Тот факт, что легион XXII впоследствии получил неофициальное название Deiotariana (Дейотарое), предполагает, что изначально он был частью местных войск Дейотара. Поэтому он не мог быть включен как римский легион до 25 г. до и. э. Возможно, мы можем пойти дальше. Представляется вероятным, что легион с номером пять (не Alaudae) был утрачен в бою под командованием М. Лоллия в 16 г. до н. э. Германская армия не могла остаться так сильно уменьшенной, и не исключено, что легион XXI был сформирован именно в этом году. Если так, тогда легион XXII, который с 25 г. до н. э. существовал как остаток армии Аминты, унаследованной Римом вместе с царством, мог в это время трансформироваться в легион римской армии.

Таким образом, в 16 г. до н. э. Август имел 28 легионов; это число впоследствии не увеличилось во время его принципата, а общее количество даже снизилось, из-за утраты трех легионов в катастрофе Вара, до 25, что согласуется с записями Тацита за 23 г. и. э.

Распределение легионов во время принципата Августа невозможно проследить в деталях, поскольку литературные источники, упоминая конкретные кампании, редко сообщают количество и идентичность легионов, в них участвовавших. Концентрация крупных сил под командованием Тиберия в Паннонии в 6–7 гг. и. э., однако, предполагает, что войска свободно передвигались из одной провинции в другую, согласно требованиям обстоятельств. В период Кантабрийских войн (25 г. до и. э.) Флор обозначает присутствие по крайней мере трех легионов в Испании. Вероятно, это были VI Victrix (Победоносный), X Gemina (Сдвоенный) и V Alaudae (Жаворонков), место которого впоследствии занял IV Macedonica (Македонский). Но если свидетельства монет из военных колоний в Испании, на которых выбиты номера легионов, могут считаться доказательством, что эти легионы действовали в той же провинции, тогда к списку можно добавить легионы I и II, а IX, судя по названию, должен был находиться в Испании годами. Легионы II и V, возможно, не перемещались в Германию до 6 г. и. э., и примерно в это же время могло быть произведено восстановление легиона I Тиберием в Германии. Тогда же были организованы экспедиции в Египет против арабов и эфиопов, и силы состояли из трех легионов, которые составляли в тот период гарнизон новой провинции и вспомогательных войск от зависимых царей, вероятно включая будущий легион XXII Deiotariana (Дейотаров).

В 20 г. до и. э. Тиберий был послан с армией на восток под командование Агриппы. Какова была мощь его армии, неизвестно, но представляется вероятным, что она состояла из легионов Македонии и Иллирика, возможно с подразделениями (vexillationes) из Сирии. В следующем году Корнелий Бальб одержал триумфальную победу над гетулами. Основные силы его армии, вероятно, составлял Африканский легион, но мы не знаем, прибывала ли к нему помощь из Испании или Египта. С 16 г. до н. э. и далее центр военной активности находился на Рейне, в меньшей степени – на Дунае, и кульминацией стратегических планов Друза и его преемников была совместная атака Тиберия и Сентия Сатурнина в 6 г. и. э. на регион, располагавшийся между Рейном и Эльбой.

После краткого обзора кампаний в Испании, Египте и на востоке и детального описания свидетельств относительно армии Тиберия в 6–7 гг. и. э. можно обозначить, что считалось нормальным распределением легионов первые годы принципата Августа, с оговоркой, что значительные перемещения войск в этот период были вызваны опасностями, угрожавшими разным частям империи. Не пытаясь идентифицировать отдельные единицы, о чем можно только догадываться, основываясь на аналогии более поздних распределений, нормальное размещение легионов в период принципата Августа, то есть в 16 г. до н. э. – 6 г. н. э., было, вероятно, следующим.

Сирия^[14]

После постигшей Вара катастрофы рейнские укрепления надо было усилить, и гарнизон был не только пополнен до изначальной численности, но и увеличен до армии из 8 легионов. Эта цель, вероятно, была достигнута переброской двух легионов из Испании (II и V), XIII и XX из Иллирика и XXI из Винделикии, в которой больше не было гарнизона. Примерно в это время легионы Иллирика и Македонии были распределены по новым провинциям Далмации, Паннонии и Мезии, а египетская армия, скорее всего, уменьшилась до двух легионов. Таково было распределение легионов к моменту смерти Августа, когда Тацит начал писать свою историю и информация стала более определенной.

Глава 4
Легионы после Августа

Тиберий не добавил новых легионов к 25 легионам Августа, и принято считать, что Клавдий был первым принцепсом, который увеличил размер армии. Известно о существовании двух новых легионов в 48 г., и считалось, что поводом для их набора было планируемое вторжение в Британию. Эти легионы имели номера XV и XXII и оба когномен Primigenia (Фортуны Первородной). Это объяснялось следующим образом: новые легионы получили aquilae старых носивших те же номера, то есть XV Apollinaris (Аполлонов) и XXII Deiotariana (Дейотаров), а последние сохранили прежние когномены. Таким образом, в каком-то смысле новые создания были «первенцами». Однако такая трактовка представляется искусственной и неудовлетворительной. И Риттерлинг в поисках более убедительного объяснения выдвинул теорию, что легионы XV и XXII были сформированы не Клавдием, а его предшественником Калигулой в 39 г., и основывает свою точку зрения на следующих доводах:

1. Все литературные источники утверждают, что Калигула сконцентрировал огромные силы на Рейне для намеченного вторжения в Германию и нападения на Британию. Свидетельство Светония является самым важным: «legionibus et auxiliis undique excitis, dilectibus ubique acerbissime actis; contracto et omnis generis commeatu, quanto nunquam antea» (Созвав отовсюду легионы и вспомогательные войска, произведя с великой строгостью новый повсеместный набор, заготовив столько припасов, сколько никогда не видывали, он отправился в путь). К этому можно добавить важные фразы из трудов Тацита «Агрикола» и «Германия»: «ingentes adversus Germaniam conatus» и «ingentes Gaii caesaris minae».

2. Калигула испытывал преданную сыновнюю любовь к своему отцу Германику. Прекрасный способ показать ее – возродить его планы в Германии, которые были остановлены, если верить слухам, зловредностью Тиберия.

3. Надпись предполагает, что легион XV Primigenia (Фортуны Первородной) был сформирован раньше чем в 42 г. В ней сказано: «Ti. Lulio Ti. F. Falerna Italico centurioni leg. VII Macedonicae, cent. Leg. XV Primigeniae, cent, leg. XIII Geminae primo pilo». Легион VII получил почетный титул Claudia pia fidelis (верный и преданный легион Клавдия) за верность в мятеже Скрибониана в Далмации в 42 г. После получения этот титул встречается почти во всех последующих надписях, относящихся к легиону VII. Поэтому XV должен был существовать до 42 г., поскольку Италик покинул легион VII до мятежа Скрибониана.

4. Два новых легиона имели когномен Primigenia (Фортуны Первородной). Правильное объяснение этого когномена можно дать, связав его с Fortuna publica populi Romani Primigenia. Таким образом, оно будет соответствовать таким другим когноменам легионов, как Minervia (Минервы) и Apollinaris (Аполлонов). Называя свои легионы не просто Fortunia, a Primigenia, Калигула преследовал особую цель. Он желал как можно теснее связать семейство Германика с богиней Fortuna Primigenia (Фортуна Первородная). Представляется, что сам Германик почитал ее как свою личную богиню-покровительницу. Отметим, что самый старый храм Fortuna Primigenia в Риме был освящен 25 мая, а Германик родился 24 мая и праздновал свой триумф в германских кампаниях 26 мая 17 г. Как мог Калигула увековечить память отца более достойно, чем назвав два новых легиона именем его богини-покровительницы?

5. Есть и другое значение в выборе номеров XV и XXII. Новые легионы были посланы в Германию, чтобы присоединиться там к легионам, сражавшимся с Германиком. Поэтому – в знак почета – по одному легиону было выбрано из лагерей Ветера и Могунтиак, и новым легионам присвоили номера, следующие за ними. Так, XV Primigenia (Фортуны Первородной) идет за XIV Gemina (Сдвоенным) в Могунтиаке, а XXII Primigenia (Фортуны Первородной) – за легионом XXI в Ветере.

6. Наконец, чтобы привязать легионы к себе и разрушить планы Лентула, мятежного губернатора Верхней Германии, Калигула превзошел все прецеденты, выдав каждому солдату специальный дар – 100 денариев, и, возможно, тем самым остановил распространение опасного мятежа. Вот какие интересные и оригинальные доводы выдвигаются, чтобы сделать Калигулу, а не Клавдия создателем двух новых легионов. Однако более детальное рассмотрение показывает, что теория опирается практически исключительно на предложенное объяснение когномена Primigenia и в меньшей степени на мотив выбора номеров – XV и XXII.

1. В литературных источниках, строго говоря, не указано, что были созданы новые легионы. Там лишь говорится, что в Германии собирались силы. Язык Светония необычайно напоминает используемый Веллеем в рассказе о восстании в Паннонии в 6 г. и. э. Ранее уже говорилось, и сам Риттерлинг с этим согласен, что dilectus — это набор новых рекрутов в старые легионы, а вовсе не формирование новых легионов.

2. Надпись центуриона Италика не обязательно исключает формирование легиона XV Primigenia (Фортуны Первородной) Клавдием. Представляется, что Кладвий планировал экспедицию в Британию уже в 42 г. Чтобы занять место германских легионов, которые он собирался использовать в кампании 43 г., он, вероятно, начал формирование и обучение новых легионов весной предыдущего года. Для этого были необходимы инструкторы, а значит, и центурионы, одним из которых, вероятно, был Италик. Их переводили из старых подразделений, чтобы помочь в подготовке новых легионов. Следовательно, Италик мог покинуть легион VII до мятежа Скрибония. Но если допустить, что он был в легионе VII после эпизода со Скрибонием, разве не может статься, что в его надписи пропущены новые официальные названия легиона, а выбран старый неофициальный когномен, которые присутствует в еще трех надписях? Памятник устанавливался не легионом, а некой неназванной личностью, и, поскольку Италик, вероятно, пришел в легион до 43 г., в его эпитафии более естественным представляется неофициальное старое название, а не новый когномен.

3. Мнение Риттерлинга, что на протяжении всей эпохи принципата новые легионы нумеровались так, чтобы «отразить честь» на тех, что предшествует им в числовом ряду, представляется надуманным. Дать двум новым легионам номера XV и XXII – слишком уж окольный способ отразить честь на легионы XIV и XXI. Сомнительно, что солдаты старых легионов оценили бы такое решение принцепса, узнав о нем от своих командиров. Если уж Калигула хотел почтить легионы отца, он наверняка дал бы им некий почетный титул, к примеру Germanica или Victrix. Ясно, что номера XV и XXII были выбраны, чтобы соответствовать числовому ряду в двух провинциях Германии. Если легион XV сначала был в Верхней провинции, что следует из четырех надписей из Могунтиака, касающихся смерти солдат первого года службы, а XXII – в Нижней провинции, легионы до начала экспедиции в Британию нумеровались следующим образом: Нижняя Германия – I, V, XX, XXI, XX; Верхняя Германия – II, XIII, XIV, XV, XVI. Это объяснение оставляет открытым вопрос «авторства»: кто все же сформировал новые батальоны, Калигула или Клавдий?

Ни труды Светония, ни надпись центуриона Италика, ни теория выбора номеров легионов не может быть использована как точное свидетельство, доказывающее, что легионы XV и XXII набрал Калигула. Они не исключают авторства Клавдия. Остается предложенная трактовка Primigenia и сыновняя любовь Калигулы. Последнее является доводом сомнительным и неважным для решения вопроса о нумерации легионов. Первое представляется весьма правдоподобным. Хотелось бы думать, что Калигула создал нечто, имеющее постоянную ценность. Вместе с тем крупное вторжение в Британию является, в общих чертах, вполне удовлетворительной причиной для увеличения размера римской армии, и почему бы Клавдию с его странными старомодными вкусами не проявить интерес к Fortuna Frimigenia и, как добрый знак, назвать свои легионы именем этой богини?

Таким образом, во время принципата Клавдия в римской армии было двадцать семь легионов, и это число оставалось неизменным до 67 или, возможно, 66 г. В это время Нерон планировал поход против албан, которые жили «ad Caspias portas», и для этой цели создал новый легион, названный им I Italica (Италийский). Легион был сформирован, как предполагает его когномен, из итальянских рекрутов (по крайней мере, частично), рост которых был шесть футов. Dies natalis (день рождения) легиона, когда он получил aquila и signa, – 20 сентября. Это было осенью 67 или 66 г.? Надпись, описывающая карьеру Антония Насона (Antonius Naso), показывает, что в момент смерти Нерона он был trib. coh. XV urb. Потом еще до начала 68 г. стал последовательно trib. coh. XI urb и trib. coh. IX praet. Прежде чем стать trib. coh. XV urb., он занимал должность trib. coh. IV Vigilum, а до этого был trib. leg. I Italicae. Если легион был сформирован только 20 сентября 67 г., было ли у Насона время побывать trib. coh. IV Vigilum, до того как стать trib. coh. XV urb. – эту должность он занимал в момент смерти Нерона. Такое быстрое продвижение по службе было необычным, но, ввиду его стремительного продвижения при Гальбе, отнюдь не невозможным. Далее: восточная экспедиция Нерона была отменена из-за мятежа Виндекса в Галлии, и, судя по всему, легион I Italica (Италика) еще не покинул Италию или успел пройти лишь небольшой отрезок пути, прежде чем поступила соответствующая информация. В марте или апреле 68 г. он был повернут в Лугдунум. Это предполагает, что легион был сформирован в сентябре 67 г., поскольку, если бы его Dies natalis был в 66 г., он едва ли находился бы в Италии в начале 68 г. Поэтому более или менее очевидно, что Нерон сформировал свой новый легион I Italica (Италика) в сентябре 67 г.

После того как Гальба был провозглашен императором легионом VI Vitrix (Победоносным) в Испании, он приступил к формированию нового легиона на месте, прежде чем отправиться в Рим и заявить свои права на принципат. Новый легион получил номер VII и неофициальный когномен Galbiana, а позже, возможно после истощения своих рядов в Кремоне, официальный титул Gemina (Сдвоенный). Dies natalis легиона – 10 июня 68 г. Согласно своей теории нумерации новых легионов, Риттерлинг считает, что Гальба дал новому легиону номер VII, чтобы «отразить честь» на легион VI Victrix (Победоносный), который провозгласил его императором. Это возможно, но не обязательно. Вероятнее всего, Гальба выбрал номер VII для удобства. Единственным другим легионом в Испании в это время был VI Vitrix (Победоносный), поэтому вполне разумно продолжать нумерацию дальше для всех легионов, сформированных в провинции.

Тем временем Нерон начал формировать еще один легион, который впоследствии приобрел известность как I Adiutrix (Вспомогательный), причем включил в него ряд моряков, которые не были римскими гражданами, с флотов Мизения и Равенны. Этот легион располагался в Риме, когда туда пришел Гальба, но нет сомнений, что он еще не был сформирован в iusta legio вручением aquila и signa. Дион определенно утверждает, что именно Гальба создал легион I Adiutrix (Вспомогательный), и Светоний в жизнеописании того же принцепса создает аналогичное впечатление. Важно и то, что Тацит сначала называет это подразделение legio classiariorum и приводит его официальное название легион I Adiutrix (Вспомогательный), только когда он становится частью экспедиционного корпуса Отона против Вителлия при Бедриаке.

В следующем году второй легион был набран из «морпехов». Он получил название II Adiutrix (Вспомогательный). Судя по отрывку из Тацита, который приписывает Вителлию е classicis legio, который впоследствии дезертировал к Флавиям в Нарнии в декабре 69 г., некоторые историки считали, включая Моммсена, что это была составная сила, которая впоследствии стала легионом II Adiutrix (Вспомогательным). Но ядро нового легиона составляли морские пехотинцы, которые раньше – в 69 г. – перешли на сторону Веспасиана из флота в Равенне при подстрекательстве Луцилия Басса и использовались Муцианом в наступлении на Рим. На diploma легиона, датированном 7 марта 70 г., подразделение уже называется legio II Adiutrix pia fidelis^[15]. Поскольку именно эта комбинация терминов в названии, как правило, считалась признанием верности перед лицом гражданских беспорядков, возможно, именно Муциан набрал этот легион по дороге в Рим. Добровольный уход морских пехотинцев от Вителлия к Веспасиану запомнился и был коллективно вознагражден, когда эти люди стали официальными легионерами зимой 69/70 г.

Но легионы adiutrices не так интересны точными обстоятельствами вербовки, как статусом легионеров после формирования iustae legions. На основе сохранившихся отрывков diplomata для легионов всегда считалось, что солдаты пользовались правами и привилегиями римских граждан до самого увольнения. В diplomata сказано: «Galba Vespasianus dedit veteranis qui militaverunt in legion I, II adiutrice civitatem ipsis liberis posterisque eorum et conubiumcum uxoribus». Риттерлинг, однако, считает, что дата diplomata является действительным днем, когда legions adiutrices стали iustae legiones, и что 22 декабря и 7 марта Гальба и Веспасиан соответственно приняли четыре решения. Легионы получили номера и штандарты, солдаты получили права, отслужившие ветераны были уволены и получили civitas (гражданство) и conubium (право на создание семьи). Эта теория подразумевает, что формирование iusta legio из составного подразделения включает не только вручение официального номера и штандарта, но также предоставление прав гражданства тем солдатам, которые их до сих пор не имели. Автор считает, что это подтверждается историей легиона Alaudae (Жаворонков), который не получил официального номера V до 47 г. до н. э., когда, вероятнее всего, все его солдаты стали римскими гражданами. Наконец, следует отметить, что эмблемой на штандарте легиона I Adiutrix (Вспомогательного) является Козерог, зодиакальный знак месяца с 17 декабря до 15 января, а на штандарте легиона II Adiutrix — крылатый конь Пегас, которого можно идентифицировать с одноименным созвездием, восходящим на небесах 7 марта. Таким образом, эмблемы на обоих штандартах легионов относятся к dies natalis легионов – 22 декабря 68 г. и 7 марта 70 г. соответственно.

Давайте на некоторое время отложим вопрос возможной важности эмблем на штандартах и посмотрим, как теория соответствует действительным свидетельствам diplomata. Заслуживают внимания четыре момента.

1. Надписи, о которых идет речь, касаются исключительно увольняемых ветеранов, и в них ничего не сказано о солдатах на службе.

2. О ветеранах говорится, что они служили в легионах I или II Adiutrix, а не в легионах classiariorum. Поэтому рассматриваемые подразделения определенно были iustae legiones в течение некоторого времени до увольнения ветеранов.

3. Тогда, если трансформация составного подразделения в iusta legio включала не только дарование aquila и signa, но также civitas действующим солдатам, зачем давать гражданство ветеранам при увольнении, которые его имели, так как предположительно были действующими солдатами, когда iusta legio был сформирован?

4. Аналогия с легионом Alaudae (Жаворонков) не является весомой. Это всего лишь один пример либеральных тенденций Цезаря в расширении прав Галлий – Трансальпийской и Транспаданской. Намного важнее diploma принципата Домициана, в отношении определенных солдат легиона X Fretensis (Пролива). Из надписи ясно, что в 68 или 69 г. имел место необычный dilectus для этого легиона, и набранные рекруты, как и морские пехотинцы легионов I и II Adiutrices (Вспомогательных), не были римскими гражданами. Согласно diploma, датированному 93 г., эти солдаты получили civitas, когда их 25-летняя служба была завершена. Вывод ясен. Iusta legio, по крайней мере в чрезвычайных ситуациях, вовсе не обязательно подразумевало, что все солдаты были римскими гражданами. Если солдаты, входившие в старый легион, оставались в нем без гражданства до завершения службы, нет ничего невероятного в том, что те же условия были применены к двум Вспомогательным легионам, когномен которых предполагает их более низкое положение. Так это или нет, или впоследствии, во время правления Веспасиана, было издано некое имперское постановление – constitution, предоставлявшее права двум легионам морских пехотинцев, diplomata, которые мы рассматриваем, нельзя использовать без ссылки на статус проходящих службу солдат. Они касаются только ветеранов, которые, благодаря службе на флоте, отслужили свой срок на очень ранней стадии истории двух новых легионов.

Аналогично даты на diplomata — это дни, когда имело место увольнение, и по ним невозможно судить о dies natalis двух новых легионов. Iustae legiones, правда, существовали не слишком долго до того, как были уволены первые ветераны, но ни из diplomata, ни из эмблем на штандартах нельзя сделать вывод о дне создания легионов. Далеко не все эмблемы имеют связь с dies natalis разных батальонов. К примеру, Телец означает, что легион изначально был создан Цезарем, потому что это зодиакальный знак периода 17 апреля – 18 мая, управителем которого является Венера, богиня-покровительница рода Юлиев. Козерог на штандартах других легионов – кроме I Adiutrix (Вспомогательного) – предполагает их основателем Августа. На штандарте легиона I Adiutrix (Вспомогательного) Козерог может иметь отношение к 24 декабря, дню рождения Гальбы, основателя легиона. Пегас представляет собой загадку. Его идентификация Риттерлингом как созвездия привлекательна, однако при обычном толковании diploma легиона II Adiutrix (Вспомогательного) 7 марта, день восхода созвездия, должен быть позднее в году, чем dies natalis легиона. Пегаса также можно видеть на штандартах легиона II Augusta (Августова) рядом с Козерогом. И так как первый не фигурирует отдельно на штандарте легиона, а последний фигурирует, ясно, что Козерог – более старая эмблема, и в качестве таковой имеет отношение к Августу, основателю легиона. Добавление Пегаса на штандарт легиона едва ли может считаться указателем его dies natalis. Но II Augusta (Августов) – легион, которым командовал Веспасиан при вторжении Клавдия в Британию. Поэтому если легион II Adiutrix (Вспомогательный), который был определенно сформирован Веспасианом, имеет эмблемой Пегаса, и единственный другой легион, на штандарте которого мы тоже видим Пегаса, – это II Augusta (Августов), которым Веспасиан командовал в начале своей карьеры, представляется заманчивым предположить, что последний получил дополнительную эмблему от своего бывшего командира после того, как тот стал принцепсом. Далее: Веспасиан был впервые провозглашен императором в Александрии в июле 69 г., а согласно одной традиции, Пегас – конь востока. Возможно, Веспасиан, которого пророки и оракулы востока называли божественным правителем мира, испытывал суеверное почтение к крылатому коню, и даровал его в качестве эмблемы двум своим легионам, один из которых (II Augusta) был его первой командой, а другой (II Adiutrix) – первым творением его принципата.

В начале 70 г. в римской армии был тридцать один легион, и следует вскользь упомянуть еще один, существовавший временно. Клодий Макр, губернатор Африки, в конце правления Нерона решил стать претендентом на приципат, и для этой цели сформировал еще один легион, чтобы дополнить легион III Augusta (Августов). Он назвал его legio I Macriana, и, хотя он был распущен Гальбой, но снова появился, благодаря Вителлию, и окончательно исчез только после его смерти. Всегда представлялось несколько сомнительным, был ли этот легион Iusta legio, но, судя по двум отрывкам из «Истории» Тацита («Africa ас legiones in еа» и «In Africa legio cohortesque delectae a Clodio Macro») и монетам с надписью legio I Macriana (Освободитель Марка), второй легион в Африке все же временно существовал.

После восстания Цивилиса четыре германских легиона, которые или сдались, или потеряли свои aquila, были распущены, и, следовательно, легионы I Germanica (Германский), IV Macedonica (Македонский), XV Primigenia (Фортуны Первородной) и XVI прекратили свое существование. Вместо них Веспасиан летом 70 г. набрал два новых легионы, назвав их IV Flavia felix (Флавиев счастливый) и XVI Flavia firma (Флавиев стойкий). Когномены указывают на династию, их основавшую, а знак зодиака на штандартах – Лев – может подразумевать, что они были сформированы в период между 20 июля и 29 августа. А вот понять, почему выбраны номера IV и XVI, а не, скажем, I и XV, трудно. Риттерлинг, как и можно было ожидать, считает, что выбор не имеет ничего общего с тем фактом, что два легиона, носившие номера IV и XVI, были уволены. Он должен был лишь «отразить честь» на легионы III Gallica (Галльский) и XV Apollinaris (Аполлонов), которые первыми выступили за Веспасиана и привлекли на его сторону другие легионы. Но объяснение намного проще. После ликвидации легиона I Germanica (Германский) все еще существовали два легиона, имевшие номер I–I Italica (Италийский) и I Adiutrix (Вспомогательный). Веспасиан, будучи практичным человеком, не желал еще больше усложнять и без того запутанную нумерацию легионов, и потому воздержался от начала новой имперской серии с легионом I Flavia (Флавиев). Опять же, после исчезновения легиона XVI Gallica (Галльского) не осталось подразделения с номером XVI, и было естественно заполнить брешь в ряду, который продолжался от I до XXII, за исключением XVII–XIX, которые из сентиментальных соображений не были заменены. Таким образом, XVI – очевидный номер для одного из новых легионов, а IV оказался предпочтительнее XV, потому что это был самый маленький номер в ряду и, в отличие от I, не имел двойника. Таким образом, два новых легиона Флавия были созданы, чтобы занять место четырех распущенных, и, поскольку двух было достаточно, учитывая существование I и II Adiutrices (Вспомогательных), номера выбирались с таким расчетом, чтобы путаница оказалась минимально возможной.

Поводом для следующего пополнения семейства римских легионов, по всей вероятности, стала кампания Домициана против хаттов в 83 г. Она стала продолжением работы Веспасиана в регионе Неккара. В любом случае новый легион был создан во время принципата Домициана, имел номер I и когномен Minervia легион (Минервы)^[16]. Это название было дано в честь божественной покровительницы Домициана Минервы, и Овен, священный для нее, был выбран в качестве эмблемы для штандарта легиона. Дата формирования легиона 83 г., подтверждает тот факт, что в том же году легион XXI Карах (Стремительный) освободил лагерь в Бонне и перешел в Верхнюю провинцию, и самые ранние следы нового легиона были обнаружено именно там. Кроме того, факт, что новый легион был направлен в Германию, подразумевает необходимость подкреплений для некой экстенсивной кампании, а это могла быть только война против хаттов. Посему 83-й – более вероятный год для dies natalis нового легиона, чем 87 г., когда римляне потерпели серьезное поражение, возможно, даже потеряли легион на Дунайском фронте.

Траян сформировал два новых легиона, названных legio XXX Ulpia (Ульпиев) и legio II Traiana (Траянов). Итак, в 83 г. в римской армии было тридцать легионов, и тут возникает проблема, которая вызывает много споров, – сколько легионов было утрачено во второй половине принципата Домициана и в каком порядке набирались новые легионы Траяна. С одной стороны, ясно, что, когда был мобилизован легион XXX, двадцать девять других легионов, должно быть, существовали. Давайте сначала рассмотрим литературные свидетельства войн Домициана на Дунае.

Самым важным является свидетельство Светония. О Домициане он пишет: «Походы предпринимал он отчасти по собственному желанию, отчасти по необходимости: по собственному желанию – против хаттов, по необходимости – один поход против сарматов, которые уничтожили его легион с легатом, и два похода против даков, которые в первый раз разбили консуляра Оппия Сабина, а во второй раз префекта когорты преторианцев Корнелия Фуска, предводителя в войне против них». Из этого утверждения следует, что в двух кампаниях против даков, возможно, между 85 и 88 гг., римляне потерпели серьезные поражения, в которых были убиты лидеры экспедиционных сил, и в войне против сарматов в 92 г. легион вместе с легатом был уничтожен. Последнее подтверждается Евтопием: «В Сарматии был уничтожен один его легион вместе с полководцем». А Дион пишет, что в войне с даками 101 г. Траян вернул то огцтеюу, который был утрачен при разгроме Корнелия Фуска.

Литературные свидетельства утраты легиона – V Alaudae (Жаворонков) – в 92 г. убедительны; подразумевают ли они также исчезновение второго легиона в 87 г.? Aquila – считался «numen legionis» (божеством легиона), и за его утратой, как правило, следовал позорный роспуск легиона. Такой была, к примеру, судьба четырех германских легионов в восстании Цивилиса. Такая практика была обычной, но не всеобщей. Светоний утверждает, что легион XII Fulminate (Молниеносный) утратил штандарт при Цестии Галле в 66 г., но определенно продолжал существовать. Создается впечатление, что судьба легиона, утратившего Aquila, определялась соображениями целесообразности. В Иудейских и Дакийских войнах нужда в живой силе была очень острой, и поэтому было неразумным с позором разгонять даже остатки легиона. С другой стороны, после восстания Цивилиса, которое граничило с гражданской войной, было нежелательно сохранять на службе Риму недовольные и ненадежные войска, и легионы, утратившие aquilae, распускались, а вместо них формировались другие. Но литературные свидетельства, касающиеся войн Домициана на Дунае, хотя не исключают возможность потери двух легионов – V Alaudae (Жаворонков) и XXI Карах (Стремительный) – однозначно на это не указывают. Поэтому попытка решить проблему количества легионов, оставшихся в 98 г., – двадцать восемь или двадцать девять – должна быть связана с вероятными датами формирования новых подразделений Траяна.

Если после смерти Траяна в римской армии было только двадцать восемь легионов, ясно, что легион II Traiana (Траянов) должен был сформироваться до легиона XXX Ulpia (Ульпиев), потому что номер последнего легиона означает, что общие силы во время его формирования составляли тридцать легионов. Дополнительное название Victrix, которое встречается на могильных камнях траянского периода при захоронении солдат легиона XXX, подразумевает, что легион принимал участие в войнах Траяна с даками, хотя нам неизвестно, какой лагерь он занимал в Мезии. Тогда, если легион XXX был набран или до первой войны Траяна с даками, или между двумя кампаниями, легион II Traiana (Траяна) тоже должен был набираться в начале периода его принципата, если, конечно, считать верным утверждение, что в римской армии в 98 г. было только двадцать восемь легионов. Обычно считается, что самые ранние следы легиона II Traiana (Траянова) находятся в Египте, и потому была выдвинута теория, что, когда Аравия в 106 г. стала провинцией, легион III Cyrenaica (Киренаикский) был отправлен туда в качестве гарнизона, а легион II Traiana (Траянов) был сформирован в Египте, чтобы занять его место. Однако надпись, относящаяся к vexillatio (вексиллариям – знаменосцам) легиона II Traiana (Траянова) в Мемфисе, которая раньше датировалась 5 февраля 109 г., теперь совершенно правильно относится к 128 г. А на отреставрированном Вилькенсоном египетском папирусе сказано, что легионы III Cyrenaica (Киренаикский) и XXII Deiotariana (Дейотарое) в 119 г. еще стояли лагерем вместе в районе Никополя. Представляется крайне маловероятным, что в этот период в Египте находился третий легион, так что от теории, что легион II Traiana (Траянов) был сформирован, чтобы занять место легиона III Cyrenaica (Киренаикского), следует отказаться. Самое раннее упоминание о легионе мы находим в надписи, описывающей карьеру Нумизия Сабина, где также есть ссылка на легион XXI Карах (Стремительный). Когда Нумизий командовал легионом II Traiana (Траяновым), он имел титул legatus; значит, в то время легион не был в Египте, иначе командир назывался бы praefectus. Концентрация двух легионов под командованием одного легата предполагает, что легионы были сведены в бригаду для некой важной кампании. Выбирать можно между Второй Дакийской войной и Парфянской войной Траяна. В пользу первой говорит то, что легион I Italica (Италийский) был на Дунае, и, возможно, надпись подразумевает, что Нумизий был губернатором провинции Мезия. С другой стороны, если должности, занимаемые Нумизием, приведены в точной хронологической последовательности, тогда, прежде чем стать легатом легиона II Traiana (Траянова), он был curator Via Traiana nova — Новой Траяновой дороги, которая была построена в 109 г. Поэтому легионом он, вероятно, командовал в Парфянской войне 114–117 гг., и, если так, он едва ли мог быть трибуном легиона XXI Карах (Стремительного) в 91 г., что является самой поздней возможной датой, если легион был уничтожен в 92 г. Таким образом, если Нумизий был легатом легиона II Traiana (Траянова) в Парфянской войне, теория, что два легиона были уничтожены при Домициане, ошибочна, равно как и мнение, что легион II Traiana (Траянов) был сформирован до легиона XXX.

Но давайте предположим, что Нумизий командовал легионом II Traiana (Траяновым) во второй войне с даками, и посмотрим, останется ли в силе теория, что этот легион был сформирован раньше, чем легион XXX. Вопрос сводится к выбору номеров новых легионов. Риттерлинг считает, что легион II Traiana (Траянов) вовсе не был вторым легионом Траяна, а был так назван, чтобы «отразить честь» на один из легионов под номером I–I Adiutrix (Вспомогательный) или I Minervia (Минервы). Но первый ничего не сделал, чтобы заслужить такую выдающуюся честь, да и не стал бы Траян выделять легион Домициана и делать его первым в своем новом имперском ряду. Более того, если подобное намерение возникало в уме принцепса, определенно следует поинтересоваться: почему легион был назван XXX Ulpia (Ульпиев), если не было легиона XXIX, который следовало покрыть честью. Выбор представляется до странности непоследовательным. Но именно выбор номера XXX для одного из легионов решает вопрос. Траян хотел показать действительную мощь легионов римской армии. Если бы в армии в 98 г. было двадцать восемь легионов, он бы дал своему первому легиону номер XXIX. Вместо этого сформированный легион получил номер XXX, и можно не сомневаться, что его следующим творением стал бы легион XXXI, если бы, пока суд да дело, легион XXI Rap ах (Стремительный) не был уничтожен. Армия снова уменьшилась до двадцати девяти легионов, и, поскольку Траян уже дал своему первому легиону номер XXX, он назвал свой второй легион II Traiana (Траянов), и эмблемой его стал Геркулес. Наконец, если попытаться установить дату формирования легиона II Traiana (Траянова), выбирать можно, согласно трактовке надписи Нумизия, между первой и второй войной с даками и Парфянской войной. К сожалению, обстоятельства исчезновения легиона Карах (Стремительный) неизвестны. По надписям на двух могильных камнях в Виндониссе, где номер легиона не сохранился, можно сделать вывод, что к нему было применено damnatio memoriae (проклятье памяти), и, возможно, история легиона I Adiutrix (Вспомогательного) может пролить свет на причину. В какой-то момент между 98 и 114 гг. этот легион получил cognomina pia fldelis. Этот титул всегда подразумевал верность правящему принцепсу перед лицом народных беспорядков. Возможно, легион XXI Карах (Стремительный) поддержал дело какого-нибудь мятежного легата (к примеру, Кальпурния Красса), и был с позором распущен, в то время как легион I Adiutrix (Вспомогательный) был вознагражден за верность?

Таким образом, во время войн Домициана против сарматов в 92 г. был потерян только один легион, а именно V Alaudae (Жаворонков), и, следовательно, к 98 г. сохранилось двадцать девять легионов. Траян сформировал легион XXX для войн с даками, и легион II Traiana (Траянов) после исчезновения Карах (Стремительного), возможно, во время народных волнений, или для второй войны с даками, или для его восточной кампании.

Надпись на двух колоннах, воспроизводящая список легионов в географической последовательности, была обнаружена в Риме. На ней перечислено двадцать восемь легионов, распределенных по провинциям, перенумерованных с запада на восток, и в конце, в нарушение географического порядка, добавлено два легиона, сформированные Марком Аврелием, и три легиона Септимия Севера. Легионы IX Hispana (Испанский) и XXII Deiotariana (Дейотаров) не упомянуты. Возможно, они были уничтожены во время британских и еврейских беспорядков во время принципата Адриана. Список может быть отнесен к правлению Антонина Пия. Армия из двадцати восьми легионов была достаточной для защиты империи до начала Макоманской войны. Парфянская война еще не окончилась, и легионы, посланные на восток с Дунайского фронта, не могли быть немедленно отозваны.

Поэтому Марк Аврелий приступил к формированию двух новых легионов, которые впоследствии были названы II Italica (Италийский) и III Italica (Италийский). Существуют убедительные свидетельства того, что это было в 165 г.

1. Два легиона изначально получили почетные титулы Pia и Concors соответственно, и, должно быть, существовали до смерти Луция Вера в 169 г.

2. Веттий Сабиниан был если не самым первым, то, по крайней мере, одним из первых командиров легиона III Italica (Италийского), и надпись, описывающая его карьеру, утверждает, что он не мог занимать этот пост позднее чем в 166 г.

3. Во второй надписи сказано, что М. Клавдий Фронтон, став претором, был «missus ad iuventutem per Italiam legendam»^[17]. При сопоставлении с когноменом Italica (Италийский), данным обоим легионам, можно утверждать, что он, вероятно, был офицером-вербовщиком двух новых легионов, которые продолжили ряд, начатый легионом I Italica Нерона. Поскольку Фронтон был в ранге консула во время триумфа в Парфянской войне летом 166 г., обязанности вербовщика он, скорее всего, выполнял в 165 г.

С добавлением двух легионов Марка численность римской армии снова составила тридцать легионов, и это количество осталось неизменным до принципата Семптимия Севера.

Глава 5
Передвижения легионов между 14 и 180 гг.

Изучение распределения регионов в эпоху принципата интересно само по себе, но оно также проливает свет на римскую систему обороны границ и иллюстрирует меняющуюся важность разных частей империи. Комбинация литературных и эпиграфических свидетельств дает возможность не только оценить размеры провинциального гарнизона в любой конкретный момент, но также проследить идентичность большинства отдельных подразделений и лагеря, которые они занимали. Поэтому в этой главе я попытаюсь проследить основные перемещения войск, которые имели место в эти годы, и, проанализировав их расположение, обозначить развитие пограничной обороны, относительную важность разных границ и районы, откуда угрожала самая упорная оппозиция. Выбор периода является не вполне произвольным. В то время как Тацит дает статистические записи распределения армии в начале принципата Тиберия, надпись, выгравированная на двух колоннах, найденная в Риме, дающая географический список легионов с запада на восток, датируется не раньше 138, и не позднее 161 г. Поэтому есть подходящая начальная и конечная точка, приблизительно соответствующая восхождениям на престол Тиберия и Марка Аврелия, и эпиграфические свидетельства дают возможность расширить исследование до смерти последних принцепсов.

Тиберий

Между моментом смерти Августа и 23 г. н. э., которому Тиберий приписывает свои статистические записи, не было существенных изменений в положении легионов. Гарнизон Египта уменьшился с трех до двух легионов, хотя это могло произойти еще при жизни Августа, и единственным другим заслуживающим внимания событием является перевод в 20 г. легиона IX Hispana (Испанского) в Африку под командованием Л. Корнелия Сципиона, чтобы усилить гарнизон этой провинции в партизанской войне с Такфаринатом. Спустя четыре года легион вернулся к месту прежней дислокации в Паннонии. Наше исследование можно начать с рассмотрения списка Тацита для 23 г. (в котором я, из соображений удобства, указал легион IX Hispana (Испанский) в Паннонии, а не в Африке). Распределение легионов было следующим:

Самым удивительным в этом распределении представляется большая важность, придаваемая рейнской границе. Тому было несколько причин. Во-первых, катастрофа, постигшая Вара, и относительные неудачи Германика показали, что, даже если Рейн, а не Эльба будет постоянной римской границей, возможность вторжений германских племен, живших на правом берегу Рейна, остается. Римские войска должны быть готовы совершать карательные экспедиции в сердце Германии, пусть демаркационная линия между Римом и Германией будет проходить по Рейну. Во-вторых, легионов не было в Галлии^[18]. Политика римского правительства отличалась терпимостью, и галльским племенам была предоставлена возможность ассимиляции без навязывания римских институтов и римского образа жизни. Но в то же время подъем Верцингеторига (Верцингеторикса) был достаточно недавним, чтобы стимулировать местных лидеров, таких как Флор и Сакровир, поднять знамя восстания, и единственной надеждой поддержать римский суверенитет было наличие войск возле сцены возможных вторжений. Эти войска, не создавая впечатления принуждения Галлии силой, были готовы подавить малейший признак неподчинения. Также положение легионов в это время указывает на регион, откуда можно было ожидать германских беспорядков. В Нижней провинции, или, скорее, военном округе, легионы I и XX находились в Оппидум Убиорум (Кёльн), V и XXI – в Ветере (Ксантен). В верхнем регионе легион II располагался в Аргенторате (Страсбург), а XIII – в Виндониссе (Виндиш), а оставшиеся были расквартированы в двойном лагере в районе Могунтиака (Майнц). Эта концентрация войск в нижнем и среднем течении Рейна показывает, что оппозиция больше не ожидалась из региона, лежащего вокруг входящего угла, образованного Рейном и Дунаем, а скорее от хаттов и херусков, в земли которых можно было вторгнуться или двигаясь вверх по рекам Липпе и Майну, либо совершив обходной путь через Зейдерзе и вниз по рекам Эмс и Везер. Наконец, размещение двух или даже трех легионов в одном лагере противоречит политике, позже принятой императорами Флавиями. Согласно правилу, введенному Домицианом, каждому легиону выделялся свой отдельный лагерь. Пока еще не возникла необходимость превращения рейнской границы в укрепленную систему обороны, в которой за каждую отдельную часть отвечал конкретный легион и его auxilia. Река считалась демаркационной линией, устанавливающей предел римского продвижения, и легионы концентрировались в больших лагерях, выбранных скорее как отправные точки для наступления, чем как составные части системы фортификаций.

В сравнении с Рейнской, Дунайская граница имела только второстепенное значение, и в период 14–62 гг. число легионов в провинциях Далмация, Паннония и Мезия могло быть временно уменьшено без особого вреда, если возникала острая необходимость в усилении гарнизонов в другой части Европы. В провинции Иллирик, которая вплоть до 6 г. объединяла под одним военным командованием последующие провинции Далмация и Паннония, главная оппозиция Риму исходила от местных племен, которая завершилась открытым восстанием Бато. Его подавление Тиберием в войне 6–9 гг. сделало римлян безусловными хозяевами, и пока еще не возникла непосредственная опасность со стороны таких племен, как языги и сарматы, живших на юге России и в Бессарабии, и не мигрировавших в Венгрию до начала правления Нерона. Следовательно, римляне могли спокойно создавать новые провинции, строя дороги и размещая военные гарнизоны. Для этой цели в 14 г. двух легионов в Далмации и трех – в Паннонии было достаточно. Точное расположение этих легионов установить нелегко.

В Далмации эпиграфические свидетельства показывают, что легион VII находился в Дельминии, а XI – в Бурнуме, но лагеря в Паннонии не могут идентифицироваться с такой определенностью. Август в надписи Monumentum хвастает, что расширил границы Рима «ad ripas fluminis Danuvii», однако это заявление представляется преувеличением. Форты с гарнизонами из auxilia, возможно, размещались на Дунае в таких местах, как Тевтобург и Аквинкум, но они имели характер аванпостов. Римские легионы вплоть до 50 г. почти наверняка стояли на линии реки Драва. Тацит полагает, что каждый легион имел собственные hiberna (зимние квартиры), и, если Петовион был штаб-квартирой легиона XIII в 69 г., можно предположить, что он имел гарнизон на протяжении всего периода, и, вероятно, в это время был лагерем легиона VIII Augusta (Августова). Не исключено, что еще два позиционных района – это Сиския (Сисак) и Сирмий. В районе, известном позже как провинция Мезия, Риму пришлось мириться, особенно в 13–11 гг. до и. э., с набегами племен из-за Балкан, которые угрожали римской провинции Македония и римским союзникам – фракийским царям. Эта опасность была отвращена Луцием Кальпурнием Пизоном, который нанес поражение вторгшимся бессам и возвел на престол Фракии Реметалка. В 6 г. он и А. Цецина, военный губернатор региона, оказали помощь Тиберию во время Паннонийского восстания, и, возможно, после этого имела место та великая экспедиция через Дунай, которой хвастался Август в Monumentum и которая завершилась расселением 50 000 даков на правом берегу реки. Таким образом, римляне на время ликвидировали опасность враждебных рейдов на Нижнем Дунае, и регион был организован в римскую провинцию. Точные ее границы установить сложно. Местность возле устья реки наверняка была включена в царство Фрак, а значит, возможно, провинция была ограничена территорией будущей Верхней Мезии, то есть регионом, расположенным к северу от Македонии. Гарнизон состоял из двух легионов, которые упомянуты в надписи времен Тиберия. Их лагеря могли располагаться в Ратиарии (Арчар) и Виминации.

Выбор демаркационной линии между Римом и Парфией был в высшей степени трудным из-за географических особенностей страны. Река Евфрат в верхнем и нижнем течении была возможным вариантом, но трудность удержания такого протяженного фронта еще больше усугубилась высокими горами, отделявшими Месопотамию от Армении и Каппадокии. Требовалось слишком много легионов, чтобы защитить даже только уязвимые места на этой линии, и финансовые аспекты здесь играли не меньшую роль, чем военная и политическая нецелесообразность. Поэтому Август принял другое решение, и сконцентрировал свои армии в Сирии, сделав зависимые от него государства – Армению, Коммагену и Адиабену – буферными государствами между Римом и Парфией. Насколько реальной была парфянская угроза и насколько ее усиливал ужас, сохранившийся после утраты штандартов в битве при Каррах в 53 г. до и. э., сказать трудно. Но по крайней мере, можно утверждать, исходя из присутствия четырех легионов в Сирии и двух в Египте, что больше всего римские государственные деятели заботились о безопасности Египта и поставок зерна в Рим. Восточные монархии прошлого в основном ограничивали свою активность Сирией и Палестиной – подходами к Египту. Вполне возможно, что о том же думали парфянские цари, когда их не отвлекали гражданские дела. Положение трех легионов сирийского гарнизона во время правления Тиберия можно установить точно. Легион IV Ferrata (Железный) стоял в Апамее, что возле приморской Лаодикеи, а легион X Fretensis (Flponuea) – в Кире, который расположен на пути из Антиохии в Зевгму, в одном из главных мест переправы через Евфрат. Легион XII Fulminata (Молниеносный) был в Рафане. Лагерь легиона III Gallica (Галльский) установить невозможно. Положение легионов показывает, что, хотя сам Евфрат в начале рассматриваемого периода не удерживался, важные города на главном направлении возможного парфянского вторжения имели сильные гарнизоны. Такое распределение гарнизонов осталось неизменным до начала правления Нерона.

Сила гарнизонов провинций Африка и Испания не требует комментариев. Долгая продолжительность и переменные успехи Кантабрийской войны – достаточное основание для нахождения трех легионов в Испании^[19], но эпиграфические свидетельства предполагают, что была и другая цель. Подразделения можно было легко перебросить на помощь легиону III Augusta (Августов) в Африке против нападений племен гетулов и мавров. А тот факт, что часть легиона X Gemina (Сдвоенного) служила в Мавритании в 40 г., можно установить из надписи, относящейся к солдату этого легиона. Позволительно сделать вывод, что очередное уменьшение армии в Испании с трех легионов до одного стало целесообразным не только благодаря росту испанской цивилизации, но также благодаря мирным условиям, создавшимся в Африке беспрерывной оккупацией провинции легионом III Augusta (Августовым), дороги и постройки которого сохранились до наших дней.

Калигула – Клавдий

Количество и распределение легионов, приписываемых Тацитом 23 г., остается неизменным на протяжении остатка принципата Тиберия, за исключением некоторых временных перестановок войск, вызванных местными беспорядками. Первая перемена имела место или в 39 г., когда Калигула мог сформировать два легиона Primigeniae (Фортуны Первородной) для намеченной Германской кампании, или, что вероятнее, в 42–43 гг., когда Клавдий готовил вторжение в Британию. В любом случае в начале правления последнего принцепса имелось двадцать семь легионов, и рейнский гарнизон был усилен с восьми до десяти легионов. После восстания Скрибониана и последующего дарования почетных титулов легионам VII и XI продолжилась подготовка к экспедиции в Британию. Армия состояла из четырех легионов, три из которых, II Augusta (Августов), XIV Gemina (Сдвоенный) и XX Valeria (Валериев), были взяты из Германии, а четвертый – IX Hispana (Испанский) – из Паннонии. Возможно, там были отряды и из других легионов; поскольку надпись повествует о vexillatio из легиона VIII Augusta (Августов), а неназванный трибун из V Alaudae (Жаворонков) получил награду от Клавдия, хотя неясно за что – за службу в Британии или Германии. Отправка этой армии вызвала передислокацию легионов, и перемены демонстрируют решимость римского правительства держать гарнизон на Рейне, если возможно, в былом размере – восемь легионов. Легион IV Macedonica (Македонский) был переброшен из Испании в Верхнюю Германию, также некоторые перемены были внесены в состав двух армий на Рейне. Есть множество эпиграфических свидетельств, показывающих, что легион XXII Primigenia (Фортуны Первородной) стоял в Могунтиаке^[20], а XV Primigenia (Фортуны Первородной) – в Бонне. Судя по всему, они сменили провинции после ухода армии в Британию. Во-вторых, в некую неустановленную дату между 43 и 69 гг. легион XVI переместился из Могунтиака в Новезий^[21], а легион XXI, как следует из tegulae (черепица, плитка), находился в Виндониссе. Возможно, первое было связано с войной против хавков и фризиев в 47 г., но, может быть, просто с уходом легиона XX в Британию. Для второго объяснение может быть найдено в событиях, имевших место в Паннонии и Мезии между 46 и 50 гг. Легион VIII Augusta (Августов) был переведен из Паннонии в Мезию в какой-то момент до 58 г., и, вероятнее всего, в связи с образованием новой провинции Фракия в 46 г.^[22], и, предположительно, двумя годами раньше. Поскольку легион IX Hispana (Испанский) уже отбыл в Британию, гарнизон Паннонии уменьшился до одного легиона. Опасность такого положения была доведена до сведения римского правительства изгнанием Ванния, вождя квадов, из его царства свевами в 50 г. Губернатор Паннонии получил приказ выдвинуться с отборными войсками на Дунай, и он оккупировал Карнунт. Это существенно уменьшило количество войск на Драве, и, возможно, именно в это время легион XIII был переброшен из Верхней Германии в Петовион. Его место в Виндониссе занял легион XXI. Таким образом, в момент смерти Клавдия армия на Рейне состояла из семи легионов, из которых I, V, XV и XVI находились в Нижней провинции, а IV, XXI и XII – в Верхней провинции.

Нерон

Самые важные военные события во время принципата Нерона имели место в Британии и на востоке. В Британию, несмотря на катастрофу, постигшую девятый легион при Камулодуне (Колчестер) во время правления Боудики, новые легионы не отправляли, а бреши заполнялись vexillationis (вексилляциями), насчитывающими 2000 человек, из германских легионов. Поэтому нам будет достаточно обозначить позиции четырех легионов, составлявших британский гарнизон в 62 г. Римляне продвинулись на север до линии, проведенной от Честера до Линкольна, а на западе силуры держались, но были не до конца подчинены двумя римскими гарнизонами в Иска Силурум (Карлеон) и Вирокониуме (Вроксетер). Девятый легион стоял в Линдуме (Линкольн), второй – в Карлеоне, а четырнадцатый и двенадцатый делили двойной лагерь в Вроксетере, пока первый не покинул провинцию, а последний переместился в крепость Дева (Честер), судя по всему, в начале принципата Веспасиана. За отличную службу в Британии легионы XIV и XX получили почетные титулы Martia victrix и Victrix соответственно.

Политика поддержки непарфянских вассальных принцев на троне Армении не была успешной, и в 55 г. ситуация стала критической. Правящий царь Парфии Вологез изгнал римского ставленника Радамиста из Армении и доверил правительство своему брату Тиридату. С похвальным рвением Нерон и его советники приняли вызов и выбрали талантливого полководца Корбулона, доверив ему изгнание Тиридата из Армении. Его первые успехи оправдали оказанное ему высокое доверие. Если бы римляне не были столь недальновидными в выборе нового царя Армении, парфяне, которых здорово отвлекали гражданские беспорядки, были бы вынуждены признать господство Рима в Армении и отказаться, по крайней мере временно, от политики западной экспансии.

Парфянские кампании удобно разделить на две части, соответствующие военным позициям Корбулона. В 55 г. он был послан легатом в провинцию Каппадокия, и технически это был его официальный пост до 60 г. По сути, это было исключительное решение, поскольку, хотя провинция Каппадокия была сформирована Тиберием, она изначально управлялась прокуратором, не имевшим никакой военной поддержки, за исключением ауксилиев. Титул legatus pro praetor подразумевает легионы. В 60 г. Корбулон стал губернатором Сирии, и после позора Пета стал главнокомандующим на востоке, получив полномочия, аналогичные тем, что были даны Помпею против пиратов.

В 55 г., после того как Корбулон был назначен легатом Каппадокии, два легиона – III Gallica (Галльский) и VI Ferrata (Железный) – были выведены из Сирии, чтобы составить ядро его армии. Легионы X Fretensis (Пролива) и XII Fulminata (Молниеносный) остались в Сирии под командованием Квадратуса. Тацит утверждает, что в дополнение к этим легионам и ауксилиям «adiecta ex Germania legio». Идентичность этого легиона вызвала много споров. Важно, что он не был частью экспедиционных сил Корбулона, а был отправлен в Сирию, откуда большая часть, если не весь легион X Fretensis (Пролива) был выведен и добавлен к армии Корбулона. Самое вероятное решение заключается в том, что дополнительный легион, на который ссылается Тацит, – это IV Scythica (Скифский), взятый из Мезии, а не из Германии^[23], а Тацит перепутал идентичность двух легионов, носивших номера IV. У него определенно сказано, что легион IV Scythica (Скифский) в 62 г. являлся частью сирийской армии. Поэтому он, должно быть, был перемещен в период между 55 и 62 гг. из Мезии в Сирию. Кроме того, непоследовательность в повествовании Тацита может объясняться на том основании, что нужда Корбулона в подкреплении перед наступлением на Артаксату (Арташат) в 58 г. была острой, и из Сирии легион мог прийти быстрее, чем из Мезии. На место легиона IV Scythica (Скифского), вероятно, был вызван легион VII Claudia (Клавдиев) из Далмации. Маловероятно, что Мезию оставили вообще без войск, учитывая перемещения племен через Дунай, и перевод далматского легиона скорее мог иметь место в 58-м, чем в 62 г., когда легион V Macedonica (Македонский) был переброшен в Каппадокию, чтобы укрепить армию Пета. В 59 г. Тигранакерт капитулировал, и Корбулон, судя по всему, счел свою кампанию завершенной, когда в следующем году римское правительство поставило зависимого принца Тиграна на пост армянского царя. Корбулон получил приказ поддержать его, но дал ему только весьма умеренный отряд из 1000 человек, а сам с остальными легионами ушел в Сирию, которая была дана ему как собственная провинция после ухода Уммидия Квадратуса.

Назначение Тиграна армянским царем оказалось ошибкой. Грабительский набег в Адиабену подтолкнул Вологеза к ответному вторжению в Армению в поддержку Тиридата. Корбулон отправил два легиона, IV и XII, в помощь Тиграну и попросил принцепса назначить губернатора в Каппадокию. Примерно в это же время прибыло посольство от Вологеза, и римское правительство, разгневанное предложенными им условиями, вознамерилось аннексировать Армению, как римскую провинцию. Пет был отправлен губернатором в Каппадокию, и командование силами римлян на востоке было поделено между ним и Корбулоном в Сирии. Имела место передислокация легионов. V Macedonica (Македонский) был направлен на соединение к IV и XII в Капподокию, а III, VI и XX остались с Корбулоном в Сирии. Армии представлялись достаточными для изгнания парфян из Армении, однако катастрофическая кампания Пета, которая еще сильнее обострилась из-за медлительности Корбулона, не спешившего на помощь, привела к заключению пакта с Парфией, по которому Пет соглашался оставить

Армению и удалиться на запад от Евфрата. Между тем явно оскорбительный характер посольства, отправленного Вологезом, чтобы ратифицировать пакт в Риме, подвиг правительство на дальнейшие меры против парфян, и Корбулон стал главнокомандующим. В его распоряжении теперь было семь легионов – легион XV Apollinaris (Аполлонов), который в 50 г. был направлен в Карнунт, отозвали в Сирию. Его место, должно быть, занял легион X Gemina (Сдвоенный) из Испании, который оставил записи в Корнунте, датированные этим периодом. Из этих комбинированных сил Корбулон отослал легионы IV и XII, которые покрыли себя позором, в Сирию, а с остальными вошел в Каппадокию. Никаких достойных упоминания военных успехов не было достигнуто, и единственная разница между договором, сформированным теперь, и пактом Пета заключалась в том, что Тиридату пришлось отправиться в Рим лично, чтобы получить корону из рук Нерона. Таким образом, длительная кампания, повлекшая за собой перемены в армиях дунайских и восточных провинций и одно время сулившая приобретение новой римской провинции – Армении, – завершилась компромиссом, который не был окончательным решением армянского вопроса. Однако группировка войск представляется интересной, так как показывает, что, пока Далмация и Паннония могли удерживаться меньшими силами, чем ранее, Мезия никогда не оставалась без армии, состоявшей меньше чем из двух легионов. Объяснение опасности последней подсказано разгромом сарматов Плавтием Сильваном и намеченным вторжением Нерона на Кавказ.

Оставшаяся часть принципата Нерона отмечена большим иудейским восстанием, начавшимся в 66 г. в результате беспорядков, вызванных попыткой Калигулы установить статую самого себя в храме Иерусалима. Цестий Галл, губернатор Сирии, вошел в Иудею с легионом XII Fulminate (Молниеносный) и частями IV Scythica (Скифский) и VI Ferrata (Железный). Но, встретив серьезный отпор, в процессе которого XII Fulminata (Молниеносный) лишился своего штандарта, он был вынужден бесславно отступить, и Веспасиан был избран имперским правителем Иудеи. Зимой 67 г. его армия была собрана в Птолемаиде (Акко) и состояла из легионов XV Apollinaris (Аполлонова), V Macedonica (Македонского) и X Fretensis (Пролива, приведенного из Александрии Титом. Тем временем Муциан, сменивший Цестия Галла, имел в Сирии легионы III Gall., IV Scythica (Скифский), VI Ferrata (Железный) и XII Fretensis (F[poлuea). В течение двух следующих лет Веспасиан постепенно подавил восстания в Самарии и Галилее, и в 68 г. создал гарнизон в Эммаусе, который был оккупирован легионом V Macedonica (Македонский). В 69 г. на смену пришел его сын Тит, который при осаде Иерусалима имел в армии три легиона, которые сражались под командованием его отца, и XII Fulminata (Молниеносный), взятый из Сирии. Причем последний задержался ненадолго, поскольку Тит не доверял солдатам после поражения под командованием Цестия Галла, и он отправил легион в Мелитену.

В 66 г. Нерон планировал две экспедиции, одну – к Боспору против албанов, другую – против эфиопов. Для первого проекта он сформировал новый легион, названный I Italica (Италийский), а также вызвал легион XIV Gem. с отрядами из других германских легионов. В то же время Египет усилили подразделением из Африканской армии, и в 66 г. легионы V Macedonica (Македонский) и X Fretensis (Пролива) были временно размещены в Александрии, возможно для участия в этой кампании. Но иудейское восстание потребовало их использования в Иудее, и от африканской схемы отказались. В 68 г. легион III Gallica (Галльский) был переведен из Сирии в Мезию, и гарнизон этой провинции вернулся к своей нормальной численности – три легиона. Тем временем от экспедиции Нерона на Кавказ тоже отказались из-за мятежа Гая Юлия Виндекса в Галлии, и легион I Italica (Италийский) был послан для формирования гарнизона в Лугдунуме, а легион XIV Gemina (Сдвоенный), который, возможно, уже добрался до Далмации по пути из Британии, получил приказ идти в Италию. Зарубежные войны на время утратили свое значение из-за множества попыток в разных частях империи выдвинуть кандидатов на принципат. Прежде чем рассмотреть роль, которую играли легионы в этих гражданских войнах, удобнее всего изложить в табличной форме положение разных подразделений на момент смерти Нерона.

Гальба

До ухода из Испании Гальба набрал новый легион и назвал его VII Gemina (Сдвоенный), который он привел с собой в Рим, а потом отправил в Паннонию. Во время своего короткого принципата он произвел следующие перемены: легион X Gemina (Сдвоенный) был отправлен обратно в Испанию, а XIV Gemina (Сдвоенный) получил приказ отправиться в Далмацию. Организация легиона, который набирал Нерон из морских пехотинцев, завершилась; легион получил когномен I Adiutrix (Вспомогательный).

Отон

Восхождение Отона на престол обеспечила преторианская гвардия, но, услышав о том, что германские легионы выдвинули будущим принцепсом Вителлия, он вызвал в Италию легионы VII Gemina и XIII Gemina (Сдвоенные) из Паннонии, XI Claudia (Клавдиев) из Далмации, подразделение из мезийских легионов и XIV Gemina (Сдвоенный), а I Adiutrix (Вспомогательный) был в его распоряжении в Риме. С другой стороны, у Вителлия в Бедриаке было три германских легиона: V Alaudae (Жаворонков), XXI Карах (Стремительный) и XXII Primigenia (Фортуны Первородной), а также I Italiса (Италийский) из Лунгудунума – и соединения из остальных германских легионов и трех легионов из Британии.

Важно подчеркнуть разницу между легионами и соединениями легионов в армии Вителлия, имея в виду отношение к остаткам тех германских легионов, которые стали на сторону Цивилиса. Aquila — божество легиона, его утрата, как правило, приравнивалась к уничтожению самого легиона.

Вителлий

После первой битвы при Бедриаке Вителлий отправил I Adiutrix (Вспомогательный) легион в Испанию, XIII Gemina (Сдвоенный) – строить амфитеатр в Кремоне, после чего он ушел на зимние квартиры, а YII Gemina (Сдвоенный) и XI Claudia (Клавдиев) – в соответствующие штаб-квартиры в Паннонии и Далмации. Легион XIV Gemina (Сдвоенный) вернулся в Британию. Его собственная победоносная армия осталась в Италии. Тем временем легионы в Александрии одобрили кандидатуру Веспасиана на пост императора. Оставаясь с Титом, чтобы завершить покорение Иудеи, он выслал вперед Муциана и Антония Прима, легата легиона VII Gemina (Сдвоенного), чтобы разобраться с ситуацией в Италии. С Муцианом был легион VI Ferrata (Железный) и соединения численностью до 13 000 из сирийской и иудейской армии^[24]. Армия Прима состояла из легионов дунайского фронта, некоторые из них все еще были против Вителлия из-за поражения их прежнего командира Отона. Армию составляли легионы III Gallica (Галльский), VII Claudia (Клавдиев) и VIII Augusta (Августов) из Мезии, VII Gemina (Сдвоенный) и XIII Gemina (Сдвоенный) из Паннонии. Позже к ним добавился легион XI (из Далмации). После смерти Валенса Испания при подстрекательстве легиона I Adiutrix (Вспомогательного) выступила за Веспасиана. Британия и Галлия тоже были настроены к нему дружелюбно. Поэтому результатом поражения Вителлия при Бедриаке была консолидация всей Римской империи, за исключением Германии, в верности Веспасиану. Побежденные легионы Вителлия рассеялись в Иллирике и Мезии. Организация второго легиона из морских пехотинцев, которые перебежали от Вителлия к Веспасиану по наущению Луцилия Басса, было завершено, и сам легион остался в Италии и получил когномен II Adiutrix (Вспомогательный). В этот момент в Германии началось восстание, зачинщиком которого был Цивилис, вождь батавов, к которому позднее присоединились два галла, Тутор и Сабин, которые мечтали о regnum Galliarum (Галльском царстве), независимом от правления Рима. История мятежа Цивилиса отмечена некомпетентным командованием Флакка и Вокулы остатками легионов, которые Вителлий оставил позади, и отсутствием дисциплины и желания подчиняться со стороны римских солдат, что составляло мрачный контраст с обычным положением дел в римских легионах. Нет никакой необходимости рассказывать о событиях. Достаточно отметить, что XV Primigenia (Фортуны Первородной) с тем, что осталось от V Alaudae (Жаворонков), был разгромлен при Ветере, а остальные легионы, по сути, принесли клятву верности «царству галлов». После подчинения легионы I и XVI были посланы, чтобы сформировать гарнизон города Тревери (Трир). Легион IV Macedonica (Македонский) с остатками легиона XXII Primigenia (Фортуны Первородной), вероятно, были задержаны Цивилисом в Нижней Германии. Тем временем Муциан, вошедший в Рим, готовился восстановить мир и порядок в провинциях Римской империи. Частично по военным причинам, но отчасти, возможно, из-за ревности Прима, легионы III Gallica (Галльский) и VII Gemina (Сдвоенный), составлявшие ядро армии последнего, были отосланы обратно в свои провинции – в Сирию и Паннонию. Примерно в это же время легионы VII Claudia (Клавдиев) и I Italica (Италийский) перешли в Мезию^[25], и представляется вероятным, что легион VI Ferrata (Железный) вернулся в Сирию. Экспедиция против Цивилиса была поручена Цериалу, который получил для этого под командование следующие легионы: II Adiutrix (Вспомогательный), VIII Augusta (Августов), XI Claudia (Клавдиев), XIII Gemina (Сдвоенный) – все они принадлежали к победоносной армии. Также он получил легион XXI Rapax (Стремительный), который раньше принадлежал Виттелию, XIV Gemina (Сдвоенный), вызванный из Британии, и I Adiutrix (Вспомогательный) и VI Victrix (Победоносный) из Испании. Прибытие такой большой армии заставило треверов вернуться к лояльности Риму, и легионы I Germanica (Германский) и XVI, стоявшие в их главном городе, принесли клятву верности Веспасиану. Но до окончательного завоевания Цивилиса, однако, Цериал еще больше усилил свою армию, выведя из провинции легион X Gemina (Сдвоенный), последний из трех испанских легионов, так что в его распоряжении оказалось девять легионов, причем два – перешли от мятежников. Представляется совершенно очевидным, что нельзя было допустить продолжения такого распада армии, и Веспасиан в 70–71 гг. произвел много важных перемен. Их легче понять, если представить положение легионов в конце восстания Цивилиса в табличной форме.

Веспасиан

В рачале своего принципата Веспасиан распустил четыре легиона и сформировал два новых, в дополнение к легиону II Adiutrix (Вспомогательный). Подразделениями, избранными для такого позора, были четыре германских легиона, которые или сдались Цивилису, или утратили своих орлов. Таким образом, легионы I Germanica (Германский), IV Macedonica (Македонский), XV Primigenia (Фортуны Первородной) и XVI прекратили свое существование. Их место заняли два легиона, имевшие такой же номер, как два расформированных, и когномены, указывающие на династию, при которой они были созданы. Их назвали IV Flaviafelix (Флавиев счастливый) и XVI Flavia firma (Флавиев стойкий).

После этого Веспасиан снова перераспределил легионы. Рейнский гарнизон вернулся к своей изначальной силе – восемь легионов – и, хотя нижняя провинция вначале имела более крупную армию из-за волнений батавов, операции Клеменса в 72–73 гг. на правом берегу Рейна в Верхней провинции предполагают, что при Веспасиане была принята новая политика защиты пограничных рубежей. План заключался в создании одной границы из Рейна и Дуная и ликвидации входящего угла, образованного истоками этих двух рек. Это было сделано благодаря постройке знаменитого лимеса во время правления Домициана, Адриана и Антонина Пия. Таким образом, прежний естественный барьер Рейна, ограничивающего территорию римских завоеваний, уступил место искусственной укрепленной линии обороны. В 70 г. легионы были разделены следующим образом: в Нижней провинции Цериал имел II Adiutrix (Вспомогательный), VI Victrix (Победоносный), XIII Gemina (Сдвоенный), XXI Карах (Стремительный), X Gemina (Сдвоенный). В Верхней провинции Анний Галл командовал I Adiutrix (Вспомогательным), VIII Augusta (Августовым), XI С/., XIV Gemina (Сдвоенным). Когда опасность мятежа миновала, легион XIII вернулся в свой прежний лагерь Петовион в Паннонии, а Цериал отбыл управлять Британией с легионом II Adiutrix (Вспомогательным). Примерно в это же время легион XXII был переведен из Паннонии в Нижнюю Германию, и легионы размещались в следующих лагерях: в Нижней провинции легион VI находился в Новезиуме (Нойс); легион X – в Аренакуме (Арнгейм), а потом в Новиомаге, который также мог быть штаб-квартирой легиона XXII, если он не был в Колонии Агриппины (Кёльне), а XXI стоял в Бонне. В Верхней провинции легионы I и XIV составляли гарнизон Могунтиака, легион XI – Виндониссы, а легион VIII – Аргентората. Операции Клеменса могли обусловить увеличение армии в Верхней Германии до пяти легионов. Если так, возможно, в его кампаниях участвовал легион VII Gemina (Сдвоенный), по пути из Паннонии к своему старому месту расквартирования – Испании, которая на время лишилась всех легионов. Надпись, описывающая карьеру Стаберия Секунда, который в 78 г. был «praefefectus alae Moesicae», называет его «trib. Mil. Leg. Gem. felicis in Germania». Эту последнюю должность он занимал прежде, и возможно, что Секунд был трибуном легиона, когда тот получил когномен Felix (Счастливый) за участие в кампании Клеменса.

Было внесено изменение в гарнизон на Дунае. Всего легионов было семь, и они распределялись следующим образом: четыре легиона в Мезии, два – в Паннонии и один – в Далмации. Усиление армии Мезии легко понять, руководствуясь следующими соображениями. В 68–69 гг. роксоланы вторглись в провинцию и были разбиты легионом III Gallica (Галлийский). В 69 г. нашествие даков заставило вывести легион VI Ferrata (Железный) из состава экспедиционных сил Флавия в Италию, а в 70 г. Фонтей Агриппа, губернатор провинции, потерпел серьезное поражение. Чтобы сохранить реку в роли границы, стала необходимой концентрация войск, особенно на Нижнем Дунае. Легионы были распределены следующим образом: легион IV F.v. вместо легиона XI С/, в Далмации; легион XIII вернулся в Паннонию из Германии и после временной остановки в Петовионе получил назначение в Виндобону; а легион XV Apollinaris (Аполлонов) был отозван с востока и направлен в Карнунт. Четыре легиона в Мезии – это I Italica (Италлийский) и V Alaudae (Жаворонков), которые раньше входили в армию Вителлия, VII Claudia (КлавдиевД вернувшийся из Рима в 69 г., и V Macedonica (Македонский), отозванный с востока.

На востоке Веспасиан ввел одну важную инновацию, которая была ключевой в поддержании мира между Римом и Парфией до последних лет принципата Траяна. Он сделал Каппадокию имперской провинцией первого ранга и назначил легата с консульским рангом на место прокуратора. Гарнизон провинции, должно быть, состоял из двух легионов, одним из которых определенно был XII Fulminata (Молниеносный), веденный из Сирии. Другим, вероятно, был новый легион XVI Flavia firma (Флавиев стойкий), хотя нет положительных свидетельств его присутствия в такой ранний период в провинции. XII Fulminata (Молниеносный) стоял лагерем в Мелитене, а XVI Flavia firma (Флавиев стойкий), вероятно, на севере провинции. Ведь опасность для Каппадокии исходила не только от Парфии, но также со стороны скифов и сарматов. Это подтверждается Филоном, писавшим в 40 г., который указывает на то, что Евфрат – граница и против Парфии, и против Сарматии, и, возможно, несколькими строчками Стация, адресованными Викторию Марцеллу, который ожидал командования легионом в конце правления Домициана:

«Forsitan ibis Aut Histrum Servare latus metuendaque portae Limina Caspiacae».

Поскольку легион XV Apollinaris (Аполлонов), сменивший легион XVI Flavia firma (Флавиев стойкий) в Каппадокии во время правления Траяна, располагался в Сатале, это мог быть лагерь второго легиона провинции с самого начала.

Когда иудейское восстание было подавлено, оставшиеся на востоке легионы разделились между провинциями Сирия и Иудея. В Сирии было три легиона, в Иудее – один. Легион IV Scythica (Скифия) был придан Киру вместо легиона X Fretensis Пролива), который использовался Титом в Иудее и впоследствии был размещен в Иерусалиме. В 72 г. Коммагена была преобразована из зависимого государства в римскую провинцию с помощью легиона VI Ferrata (Железный), который был возвращен из Италии и, возможно, выполнял гарнизонные функции в новой провинции, пока не отправился в Галилею в конце принципата Траяна. Третий сирийский легион – III Gallica (Галльский), судя по всему, в 70 г. находился в Рафанее, поскольку трибуном этого легиона стал квестор Тита, который, вероятно, производил смотр войск в Рафанее в 70 г., а солдаты набирались почти исключительно из Сирии.

Домициан

Отсутствие надежных литературных источников не дает возможности проследить перемещение легионов во время правления Домициана, Траяна и Адриана так же подробно, как в предыдущий период. Однако эпиграфические свидетельства обычно дают возможность установить, какими были самые важные кампании и сколько легионов в них участвовало. Принципаты Домициана и Траяна отмечены новыми наступлениями на Рейне и кампаниями на Дунае, в которых римляне сначала терпели серьезные поражения от свевов и даков под предводительством Децебала. Однако в конце концов Дакия на левом берегу реки стала римской провинцией. В 83 г. Домициан начал большую кампанию против хаттов, которые жили в среднем течении Днепра, и группировка легионов в этой войне показывает, что это была вовсе не незначительная карательная экспедиция, а попытка установить постоянную границу в районе Таунуса. Ее, если продлить на юг, можно соединить с линией, уже обозначенной Веспасианом в районе Неккара аннексией agri decimates (десятинные поля). Для этой войны Домициан сформировал новый легион, названный I Minervia (Минервы), который был отправлен в Нижнюю Германию. В тот же самый период легион XXI Карах (Стремительный) был переведен в Верхнюю провинцию. Это указано на клейменых черепицах Мирбо, недалеко от Дижона, на которых выбиты названия четырех легионов Верхней Германии и легиона XXI. Также можно ориентироваться по надписи, запечатлевшей военный трибунат некого Сосия Сенециона, который, возможно, был консулом в 99 г. и мог выполнять соответствующие обязанности пятнадцатью годами раньше. Легионы в 83 г. в Германии были распределены следующим образом: в нижней провинции – I Minervia (Минервы), VI Victrix (Победоносный), X Gemina (Сдвоенный), XXII Primigenia (Фортуны Первородной), в Верхней провинции – I Adiutrix (Вспомогательный), VIII Augusta (Августов), XI Claudia (Клавдиев), XIV Gemina (Сдвоенный), XXI Карах (Стремительный). В дополнение был отряд из легиона IX Hispana (Испанский), который, по утверждению Тацита, был ослаблен в это время, и из оставшихся Британских легионов, которые были под командованием примипила Велия Руфа. Точные результаты кампании обнаружить трудно, но, судя по утверждению из Секста Юлия Фронтина, в районе лимеса (укрепленного рубежа) были построены форты, и граница соответственно отодвинулась от Рейна.

Теперь внимание переместилось в Дунаю, где, как повествует Светоний, римляне под командованием Опия Сабина и Корнелия Фуска потерпели два серьезных поражения от даков. Причем Фуску, хотя он и был префектом преторианской когорты, была доверена должность главнокомандующего. Эти события, вероятно, имели место в 86–88 гг. Серьезность ситуации заставила принцепса укрепить армию на Дунае, и представляется вероятным, что I Adiutrix (Вспомогательный) был взят из Германии, а II Adiutrix (Вспомогательный) – из Британии. Присутствие I легиона делает возможным тот факт, что в другой надписи Мирбо указаны названия четырех легионов, как известно находившихся в Верхней Германии, но не I Adiutrix (Вспомогательного), в то время как надпись доказывает, что он был на Дунае во время правления Нервы. Вывод II Adiutrix (Вспомогательного) из Британии в 86 г. не столь очевиден. В 83 г. он еще был в Британии, поскольку отряд из него служил в Германии под командованием Велия Руфа на территории лингонов, вместе с отрядом из II Augusta (Августова). Далее, на одной из надписей Мирбо, где указаны отряды из Британии, отправленные в Германию, только легиону II дан когномен, а именно Augusta (Августов). Он определенно был добавлен, чтобы отличить его отряд от отряда из легиона II Adiutrix (Вспомогательного), хотя на этой плохо сохранившейся черепице имя последнего легиона отсутствует. Между тем на другой надписи есть только один легион с номером II и без когномена. Это, вероятно, означает, что отряд из II Adiutrix (Вспомогательного) был выведен, поскольку главные силы легиона покинули Британию. Далее: центурион того же легиона был награжден за службу «bello Dacico», очевидно Домицианом, а в 93 г. трибун легиона «in bello Suebico et Sarmatico». Поэтому легион должен был находиться на Дунае некоторое время до последней войны и мог принимать участие в ранней кампании 86/88 г. Если так, армия, противостоявшая в 87 г. дакам, состояла из следующих легионов: I Adiutrix (Вспомогательный), II Adiutrix (Вспомогательный), I Italica (Италийский), IV Flavia felix (Флавиев счастливый), переведенный из Далмации, V Macedonia (Македонский), V Alaudae (Жаворонков), VII Claudia (Клавдиев), XIII Gemina (Сдвоенный), XV Apollinaris (Аполлонов). Возможно, именно после этой войны Мезия была разделена на две провинции – Верхняя Мезия и Нижняя Мезия. В Верхней провинции лагеря находились в Сингидунуме и Виминации, а в Нижней – в Эскусе и Нове. Теперь легионы были сконцентрированы в этих двух провинциях и в Паннонии за счет Далмации, которая осталась без гарнизона.

Интерлюдией в сражениях на Дунае стал мятеж Сатурнина, губернатора Верхней Германии, который убедил два легиона, зимовавшие в Могунтиаке в 89 г., поддержать его дело, и присвоил для этой цели вклады солдат в сберегательном банке. Два легиона идентифицируются как XIV Gemina (Сдвоенный) и XXI Варах (Стремительный). Этот мятеж вызвал большую тревогу в Риме, и Домициан выехал в Германи. Нам мало известно о последовавших событиях, но опасность, несомненно, была отвращена верностью легионов Нижней Германии, в обмен на которую они получили почетные титулы pia fidelis Domitiana (верные Домициану), причем имя Домициана перестало упоминаться, когда его постигло damnatio memoriae (проклятие памяти). Легионы, получившие такие почести, – I Minervia (Минервы), VI Victrix (Победоносный), X Gemina (Сдвоенный), XXII Primigenia (Фортуны Первородной). Важным результатом мятежа стал запрет Домициана размещать в одном лагере больше одного легиона. Кроме того, возникла необходимость в перераспределении легионов. Легион XXI Карах (Стремительный) был сразу послан в Паннонию, за ним последовал XIV Gemina (Сдвоенный), возможно, двумя годами позже^[26], для задуманной Домицианом экспедиции против сарматов и свевов. В поддержку этого утверждения имеются следующие свидетельства.

Отсутствие тегул с печатью легиона XIV Gemina (Сдвоенного) на лимесе. Однако тегулы с печатями этого легиона найдены в Мурселе, Виндобоне и Бригетио^[27]. Они, возможно, представляют лагеря, которые легион временно занимал до того, как сменил легион XV Apollinaris (Аполлонов) в Карнунтуме в 114 г.

2. Легион XXI Карах (Стремительный) не оставил записей в Германии после мятежа Сатурнина. В предыдущей главе мы отметили, что он, вероятнее всего, исчез в начале правления Траяна, что должно подразумевать его присутствие на Дунае перед Первой дакийской войной. Если к этому добавить роль, сыгранную легионом в германском мятеже, версию, что он отбыл из Германии в Паннонию около 90 г., можно считать подтвержденной. Для войны с сарматами на Дунае были собраны следующие легионы: I Adiutrices (Вспомогательный), II Adiutrices (Вспомогательный), I Italica (Италийский), IV Flavia felix (Флавиев счастливый), V Macedonica (Македонский), V Alaudae (Жаворонков), XXI Rapax (Стремительный). Несмотря на столь беспрецедентную концентрацию войск, римляне потерпели серьезное поражение, и легион V Alaudae (Жаворонков) был уничтожен. В целом кампании Домициана на Дунае привели не более чем к ненадежному и хрупкому миру с Децебалом. Домициан оставил своим преемникам границу, которая уже не могла останавливать вторжения племен на левый берег реки.

Нерва

Или в конце правления Домициана, или в конце короткого принципата Нервы легион XXII Primigenia (Фортуны Первородной) в Германии был переброшен в Верхнюю провинцию. Таким образом, гарнизон Германии состоял из шести легионов, по три в каждой провинции, а на Дунае в трех провинциях – Паннония, Верхняя и Нижняя Мезия – было десять легионов. Также деятельность Агриколы в Британии ограничивалась ослаблением его армии до трех легионов, причем из одного из них отряд был отправлен в Германию. Штаб-квартиры британских легионов после смерти Домициана находились: II Augusta (Августова) – в Карлеоне, XX – в Честере, IX Hispana (Испанский) – в Йорке, куда он был переведен со своего прежнего места в Линкольне.

Траян

Представляется, что Траян начал карьеру завоевателя, продолжая работу, инициированную его предшественниками в Германии. Судя по всему, ему можно приписать сооружение ряда фортов на лимесе, к востоку от современного Лорха. Легионеры не стояли непосредственно на лимесе. На этих аванпостах использовались ауксилии, а легионы занимали вторую линию обороны. Следовательно, больше не было острой необходимости в содержании сильной армии легионеров на Рейне, и результатом стало постепенное уменьшение сил до четырех легионов.

Смятение, вызванное неудачами Домициана на Дунае, и ничуть не уменьшившаяся угроза со стороны Децебала потребовали новой римской кампании. Опасность была достаточно велика, чтобы заставить принцепса увеличить римскую армию до тридцати легионов, и новый легион – XXX Ulpia (Ульпиее) был направлен на Дунай^[28]. Дополнительно легион XI Claudia (Клавдиев) был отозван из Германии, и его следы обнаружены в районе Бригетио – в Верхней Паннонии. Следовательно, у Траяна на Дунае было двенадцать легионов. К сожалению, мы не можем проследить во всех подробностях роль, сыгранную отдельными легионами в двух Дакийских войнах. В двух кампаниях только пять из них могут быть показаны точно, судя по отличиям, данным им, а именно: I Italica (Италийский), IV (Флавиев счастливый) V Macedonia (Македонский), VII Claudia (Клавдиев) и, возможно, XII Gemina (Сдвоенный). Наверное, между двумя войнами был оставлен гарнизон в Сармизегетузе^[29], столице Дакии, но представляется маловероятным, что провинция была сформирована раньше, чем после второй кампании. С другой стороны, трехлетний интервал мог видеть раздел Паннонии на Верхнюю и Нижнюю. Столица Нижней провинции располагалась в Аквинкуме, гарнизон которого составлял легион II Adiutrices (Вспомогательный). Постоянные лагеря верхней провинции находились в Карнунтуме, Виндобоне и Бригетио. Возможно, зимой 101/102 г. легион I Minervia (Минервы) был переведен из Германии на Дунай, а легион II Traiana (Траянов) прибыл на смену утраченному Карах (Стремительному). После успешного прекращения второй кампании Дакия стала консульской провинцией. Д. Теренций Скавриан, имя которого мы видим на diploma от 17 февраля 110 г. в роли провинциального губернатора, имел ранг consularis. В дополнение мы имеем имена двух командиров легионов, что подразумевает консульскую провинцию, потому что в преторианской провинции губернатор и командир легиона – одно и то же лицо. Легион XIII Gemina (Сдвоенный) был определенно предназначен для службы в новой провинции, и если правильно отреставрирована черепица из Апулума Leg. XIII Gem., et I Adi., – тогда вторым легионом, по всей видимости, был легион I Adiutrix (Вспомогательный). Гарнизон лагеря в Виндобоне теперь составлял легион X Gemina (Сдвоенный) из Германии, возможно, после короткой оккупации Аквинкума, в то время как легион XI Claudia (Клавдиев) перебрался в Нижнюю Мезию. Он определенно был там в конце правления Адриана, и необходимость держать в узде роксоланов, которые перешли на сторону даков, могла стать поводом для его утверждения в Дуростуруме и перебазирования штаб-квартиры легиона V Macedonia (Македонский) из Эскуса в Троэзмис. Между тем легион I Minervia (Минервы) вернулся в Германию, где вместе с легионом VI Victrix (Победоносным) сформировал гарнизон Нижней провинции, а VIII Augusta (Августов) и XXII Primigenia (Фортуны Первородной) остались в Верхней провинции. Армия Рейна, таким образом, уменьшилась до четырех легионов^[30], и после Второй дакийской войны легионы перераспределились следующим образом:

Оставшаяся часть правления Траяна был отмечена его великой парфянской экспедицией, результатом которой стало образование трех новых провинций – Армении, Месопотамии и Ассирии, в дополнение к Аравии, которая была сформирована в 106 г. и ее гарнизон вначале, вероятно, составлял один из сирийских легионов – возможно, III Gallica (Галльский). Какие именно легионы принимали участие в экспедиции, неизвестно. Ясно, что подразделения, уже находившиеся на востоке, образовали ядро армии, и четыре из них известны по отличиям, данным их офицерам, а именно IV Scythica (Скифский), VI Ferrata (Железный), X Fretensis (Пролива), XVI Flavia firma (Флавиев стойкий). Могли дополнительно использоваться легионы XII Fulminata (Молниеносный) из Каппадокии, III Gallica (Галльский) и II Fraiana (Гранте) из Аравии и Сирии соответственно, возможно с отрядами из двух египетских легионов. Отрывок из Фронтона указывает на участие кампании отдельных легионов, сражавшихся в дакийских войнах. К примеру, создается впечатление, что легион XV Apollinaris (Аполлонов) пришел в движение именно в это время, поскольку он позднее сменил легион XVI Flavia firma (Флавиев стойкий) в Каппадокии, когда этот легион присоединился к сирийской армии^[31]. Легионы Adiutrices (Вспомогательный) и VII Claudia (Клавдиев), по всей видимости, тоже включаются в это число. Опять же создание новых провинций требовало гарнизонов, и трудно представить, как Сирия и Иудея могли обойтись без войск. Тогда может статься, что, по крайней мере, оккупационная армия Армении могла быть сформирована из дунайских легионов. Перераспределение, однако, оказалось недолговечным. Мятежи начались еще во время марша Траяна на восток, и Фронтон повествует о разгромленном легионе и его убитом командире в Месопотамии, а в Вавилоне Максимус (Максим) столкнулся с отпором и погиб в бою. В конце концов смерть самого Траяна положила конец завоеваниям, и Адриан отвел выдвинувшиеся вперед войска и организовал восточную границу по Евфрату.

Адриан

Последние годы этого периода в целом были мирными. Адриан ввел в действие определенную систему пограничной обороны, и для этой цели легионы, насколько это было возможно, удерживались в своих провинциях. Этому плану помогала – или повлекла за собой необходимость – политика набора армии из местных источников. В этот период была построена стена Тайн-Солвей в Британии (стена Адриана), и принятая здесь политика использования ауксилиев на первой линии обороны, оставляя легионы в гарнизонах за линией фронта, но связывая их между собой хорошими дорогами, возможно, была расширена и на другие европейские границы. Однако следует отметить некоторые важные события, которые повлекли за собой перемещения легионов.

Адриан отправил обратно на Дунай легионы, которые были выведены из этих провинций для Парфянской кампании Траяна, и сам прибыл в Мезию. Существовала опасность нападений роксоланов и языгов, и, если с роксоланами удалось договориться при личном посредничестве принцепса, для подавления языгов потребовалась военная кампания под командованием Марция Турбона, командовавшего войсками из Дакии и Паннонии. После войны вступила в силу новая организация. Дакия стала преторианской провинцией с одним легионом X Gemina (Сдвоенным), а легион I Adiutrices (Вспомогательный), который помогал охранять эту провинцию при Траяне, был отправлен в Бригетио в Верхней Паннонии^[32]. Примерно в это же время легион XXX Ulpia (Ульпиев) был переведен в Нижнюю Германию, так что гарнизон Верхней Паннонии теперь составили легионы I Adiutrices (Вспомогательный), X Gemina (Сдвоенный), XIV Gemina (Сдвоенный). Это последнее перемещение было обусловлено событиями в Британии. В 119 г. началось серьезное восстание, и потребовалось подкрепление. Поэтому легион VI Victrix (Победоносный) был отправлен из Нижней Германии – возможно, в первый год восстания, а его место занял XXX Ulpia (Ульпиев). В дополнение сильный отряд, собранный из двух легионов Верхней провинции и легиона VII Gemina (Сдвоенный) в Испании, был направлен в Британию. Римские легионы сначала не справились с подавлением восстания. Не позднее 122 г. был уничтожен легион IX Hispana (Испанский)^[33]. Его место было занято легионом VI Victrix (Победоносным), который теперь стал частью постоянного гарнизона Британии.

В начале 123 г. возникла угроза войны между Римом и Парфией. Представляется, что ее сумел предотвратить Адриан, который лично отправился на восток и назначил Клавдия Квартина командующим объединенными силами из легионов II Traiana (Траянов) и III Cyrenaica (Киренаикский). Возможно, после этой кампании легион III покинул Египет и составил гарнизон Аравии, а легион II переместился из Сирии в Египет, где вскоре стал единственным легионом провинции. В 132 г. началось большое иудейское восстание, поводом для которого стало предложение Адриана сделать Иерусалим римской колонией. Не сохранилось четких записей о легионах, использованных Римом для подавления восстания. Однако надписи говорят нам о трибуне легиона III Cyrenaica (Киренаикского), солдате легиона III Gallica (Галльского) и центурионе легиона X Fretensis (Пролива). Можно предположить, что использовалось также большинство легионов востока и, вероятно, некоторые отряды из дунайской армии. Восстание не ограничилось Палестиной, и Рим поначалу не до конца осознал масштаб опасности. И Дион, и Фронтон подчеркивают значительные потери. Представляется вероятным, что именно в этой войне был уничтожен или с позором распущен легион XXII Deiotariana (Дейотаров), поскольку в 119 г. он еще был в Александрии, но в списке армии Антонина Пия его уже не было. После восстания Иудея стала консульской провинцией. Для этого из Сирии был переведен легион VI Ferrate (Железный). Его новый лагерь находился в городе Капаркотна, а легион X Fretensis (Пролива) продолжал оставаться в Иерусалиме.

В конце принципата Адриана легионы распределялись следующим образом:

Антонин Пий

Политика, начало которой положил Адриан, – держать легионы в постоянных лагерях в одних и тех же провинциях – оставалась в силе, за одним исключением, при трех его преемниках. Она была вызвана необходимостью. Опасность вторжений варваров через границы стала больше, чем в предшествующие века, следовательно, было целесообразнее защищать уязвимые места границ войсками, привыкшими к условиям региона. В то же время набор в армию шел в основном из местных источников, и легионы постепенно превращались в местную милицию – народное ополчение. Поэтому предлагаемый перевод на постоянной основе легиона из, скажем, Паннонии в Сирию встретил бы яростное сопротивление солдат и мог вызвать восстание в провинции, равно как и приток варварских орд из-за границы. Однако, несмотря на наличие постоянных гарнизонов провинций, все еще возникали ситуации, когда войск провинции, находившейся под угрозой, было недостаточно для отпора агрессору. В первом веке принципата эта проблема решалась переводом целых гарнизонов из других провинций в зону конфликта, но после Адриана эта политика изменилась. Вместо целых легионов собирались сильные вексилляции и помещались под командование офицера – препозита. Подобные вексилляции, как мы видели, не были редкостью и в первом веке, но теперь они приобрели особенную важность. Из-за продолжительности войн этого периода такие подразделения часто на годы оставались вдали от своих родных легионов и в результате создавали для себя новые штаб-квартиры в зонах военных действий, по сути превращаясь в независимые легионы в миниатюре. Это может быть проиллюстрировано надписями. Некий легат по имени Помпилий Пизон, согласно надписи, является в действительности «praepositus legionibus I Italicae et IV Flaviae», хотя не более чем командир подразделений, взятых из штаб-квартир двух легионов в Нове и Сингидунуме. Опять-таки легион VIII Augusta (Августов) оставил в Далмации tegulae, относящиеся к периоду Маркоманской войны. На этих черепицах видно клеймо: «Leg. VIII Aug.». Но штаб-квартира этого легиона располагалась в Аргенторате, поэтому tegulae, должно быть, относились к вексилляции легиона. Практика использования вексилляций особенно расширилась во время Маркоманской войны. Следует отдельно рассмотреть, обнаружится ли такая политика в оставшихся кампаниях периода.

Правление Антонина Пия в целом было временем мира. Имевшие место кампании, как правило, выполняли войска провинций, как, к примеру, в Британии, где была построена стена от Форта до Клайда, и в Дакии, где римляне расширили зону оккупации на северо-восток, защитили новую территорию стеной и сформировали отдельную провинцию, известную как Дакия Поролиссенсис. Управлял ею прокуратор. Только в Мавритании опасность со стороны мавров была так велика, что потребовалось подкрепление для легиона III Augusta (Августова). В этом случае использовалась та же политика, что и в последующей маркоманской войне. Целые легионы в Африку не перебрасывались, но вексилляции активно формировались, в основном из армий Германии и Паннонии^[34].

Марк Аврелий

В первые годы принципата Марка Аврелия Парфянская война, которую уже некоторое время планировал Вологез, началась, и вначале римские армии под командованием губернаторов Каппадокии и Сирии терпели поражения. Стала очевидной традиционная неэффективность восточных армий, и римское правительство было вынуждено признать, что успешного окончания войны можно добиться, только если отправить легионы из Европы. Положение было таким же, как при назначении Корбулона, и вполне может статься, что на правительство повлияли события столетней давности. В любом случае политика, принятая в 162 г., пока была аналогичной политике Нерона – целые легионы получали приказ передвигаться с рейнско-дунайского фронта, а из других – формировались вексилляции. Эпиграфические свидетельства неопровержимо доказывают, что легионы I Minerva (Минервы), II Adiutrices (Вспомогательный), V Macedonica (Македонский) присутствовали во всей своей мощи. Клавдий Фронтон был в 162 г. назначен «leg. Aug. legion primae Minervaein expeditionem Parthicam deducendae». A II Adiutrices (Вспомогательный) и V Macedonica (Македонский)^[34] служили в этой войне под командованием одного легата, а это, вероятнее всего, означало, что в кампании принимали участие именно целые легионы, а не их части. Кроме того, были разные вексилляции из других легионов, из которых следует отметить контингенты из X Gemina (Сдвоенный) и XIV Gemina (Сдвоенный), а также, возможно, отряд эквитов из Нижней Мезии и Дакии под командованием трибуна легиона XI Claudia (Клавдиева). Таким образом, Парфянская война Марка Аврелия демонстрирует сочетание старой и новой тактик. Опасность со стороны Парфии и, вероятно, неэффективность восточной армии обусловили необходимость использования европейских легионов; а временное затишье на рейнско-дунайском фронте сделало их переброску возможной.

Но еще до окончания Парфянской войны маркоманы, спеша воспользоваться преимуществом ослабления противостоявших им сил, объявили Риму войну. Опасность была велика – под угрозой оказалась вся Италия. Поскольку легионы, посланные на восток, нельзя было немедленно вернуть, принцепс сформировал в Италии два новых легиона – II и III Italica (Италийские). Они использовались для защиты северных границ Италии, а впоследствии, во время войны сформировали гарнизоны Ретии и Норика.

По возвращении европейских легионов с востока имело место то, что я называю единственным исключением из политики Адриана держать легионы в одних и тех же провинциях. Легион V Macedonica (Македонский) не был отправлен обратно в Троэзмис, что в Нижней Мезии, а разместился в Дакии. В этой провинции губернаторы в ранге консулов прослеживаются начиная с 169 г., и последние записи, оставленные легионом в Троэзмисе, относятся к первым годам правления Марка Аврелия. Провинция, которая ранее состояла из трех частей, и только в одной из них был легион, теперь была организована как одна консульская провинция с легионом XIII Gemina (Сдвоенный) в Апулуме и V Macedonica (Македонский) в Потаиссе.

В маркоманской войне, которая продолжалась пятнадцать лет, участвовали все легионы рейнско-дунайского фронта, но не как единые подразделения. Постоянные лагеря не были оставлены. Главные силы легионов оставались там и посылали вексилляции к театру боевых действий. Помимо эпиграфических свидетельств, этот вывод подтверждается колонной Марка Аврелия. В рельефах этой колонны отсутствуют и акеилы легионов, и сигна манипул. Вместо них мы видим вексиллы — штандарты отдельных подразделений. Это составляет разительный контраст с колонной Траяна и является ясным обозначением изменения политики римского правительства, которое может, между прочим, объяснить продолжительность войны с маркоманами.

Коммод не внес никаких изменений в позиции легионов, и в 193 г. их было тридцать. Все они, за исключением V Macedonica (Македонский), переведенного из Нижней Мезии в Дакию, и новых легионов в Ретин и Норике, занимали те же лагеря, что в момент смерти Адриана.

Глава 6
Территории набора легионов

За исключением гарнизонных войск Рима, имперская римская армия делилась на легионы и ауксилии, и вплоть до эпохи Адриана первые отличались от вторых источниками, из которых пополнялись их ряды. Если ауксилии набирались из провинциалов, еще не получивших римское гражданство, службе в легионах подлежали только римские граждане. Это главное условие, подчеркивавшее превосходство итальянцев и, что касается провинциалов, отдававшее предпочтение выходцам из Галлии и Испании – самым «романизированным» частям Европы, сохранялось с незначительными изменениями до II в. Только три исключения достойны упоминания. Сам Август дважды отошел от установленного им же принципа, а именно во время восстания в Паннонии в VI в. и после катастрофы, постигшей Вара, в IX в. В первом случае использовались вольноотпущенники, которых организовывали в cohortes voluntariorum. Во втором набор вели из vernacular multitude, или неграждан Рима, чтобы заполнить бреши армии на Рейне. Такой чрезвычайный набор, однако, не был связан с созданием новых легионов, и только в год Гражданской войны два новых легиона неграждан Рима были созданы Гальбой и Веспасианом из морских пехотинцев. Само название этих подразделений, adiutrices (вспомогательные), предполагает, что они считались ниже обычных легионов, и, судя по всему, гражданство давалось их солдатам только при увольнении.

Гражданский ценз для рекрутов легионов подразумевал также условие, касающееся членства римского города – municipalis origo. Если человек был римским гражданином до поступления на службу, он почти наверняка родом из города, который получил некую степень римского гражданства, то есть colonia (колония, город) или municipium (муниципий, вольный город). Но с самого начала оба этих условия трактовались либерально. Это можно легко видеть в разной политике, применяемой для набора восточной армии в сравнении с легионами запада. Если легионы запада составлялись из итальянских и римских граждан из римских городов Нарбонской Галлии и Бетики, легионы востока набирались в основном в Галатии и Каппадокии. Римские права крайне умеренно распространялись на востоке, и две провинции, о которых идет речь, в период Юлиев – Клавдиев были полностью лишены римских городов. Чтобы обеспечить солдат для легионов, гражданство давалось отдельным лицам. Рекрут мог с полным правом считать себя римским гражданином и после увольнения наслаждаться привилегиями римской городской жизни. Выбор разных регионов для набора восточной и западной армии нетрудно понять. Преобладающим языком востока был греческий, а господствующие там климатические условия – совершенно неподходящими для европейцев. Поэтому прецедент, созданный Помпеем и Антонием, поддержали Август и его преемники, и, с помощью такой уловки, был сохранен принцип римской гражданской армии.

Августовская политика продолжалась до начала правления Адриана, когда разница в статусе между легионами и ауксилиями стала меняться и в конце концов исчезла. После неудачных попыток Траяна продолжить завоевания и включение провинций в Римскую империю Адриан вывел свои войска в старые границы, которые укрепил по новой схеме пограничной обороны. Легионы, насколько это было возможно, оставались в одних и тех же провинциях. Чтобы облегчить этот план и избежать расходов на транспортировку, вакансии в рядах заполнялись из местных источников, а не рекрутами издалека. Что касается принадлежности римского города, это требование теперь тоже не слишком навязывалось, и солдаты часто называли себя урожденными castris. Это подразумевает, что их отцы заключили брачные союзы вопреки римскому закону, и сыновья, родившиеся у них во время периода военной службы, сами считались рекрутами, даже если у них не было гражданства и они не могли назвать город своего рождения. В то же время старое предвзятое отношение к провинциалам значительно уменьшилось, тем более с приходом к власти императоров, которые сами были рождены в провинциях, и к концу II в. провинции достигли статуса равенства с самой Италией. Таким образом, разница между легионами и ауксилиями утратила важность, и римские граждане теперь находились в аналогичной пропорции в разных частях армии. История легионов с точки зрения набора в армию, таким образом, претерпела постепенное изменение от армии, набираемой из итальянцев и жителей избранных провинций до войска, завербованного из местных источников, где препятствия, которые представляли рекруты, не являющиеся римскими гражданами, и родившиеся не в римском городе, можно было легко преодолеть.

Почти все свидетельства о регионах, откуда набирали армию, дают нам надписи. Римлянин всегда боялся забвения и поэтому либо сам составлял собственную эпитафию, либо оставлял четкие инструкции на этот счет в своем завещании, которое сначала брат или сослуживец, а позднее^[35] – любящая жена или сын выполняли, обязательно увековечив на том же камне свою супружескую или сыновнюю любовь. Такие надгробные надписи часто дают не только легион, где служил солдат, но также его место рождения и все воинские отличия, которые он успел завоевать. Датировать надписи бывает довольно трудно, но помогают следующие соображения. В предыдущей главе мы видели, что черепица, как правило, дает нам возможность приписать конкретный легион к лагерю в тот или иной период. Поэтому обнаружение надписи, являющейся эпитафией солдату с указанием названия легиона, в районе военного лагеря или рядом с ним, дает основание предполагать, что солдат служил в этом легионе в то время, когда легион располагался в данном лагере. Кроме того, некоторые легионы получали почетные титулы за участие в той или иной кампании. Можно предположить, что на солдатской эпитафии название легиона и все его титулы должны приводиться полностью, и, следовательно, их отсутствие в надписи является весомым, хотя и косвенным, указанием на то, что легион еще не получил их, когда воздвигалась конкретная мемориальная плита. И наконец, отсутствие cognomina в солдатской эпитафии, как правило, обозначает, что его служба проходила до начала правления Клавдия, когда cognomina для римских граждан стала привычной практикой.

Прежде всего я рассмотрю существующие свидетельства набора легионов Рейна. В 43 г. легионы II Augusta (Августов), XIV Gemina (Сдвоенный) и XX Valeria (Валериев) были направлены в Британию. Легионы II и XX остались там весь период, который рассматривает данная книга, а XIV – до возвращения в Германию в 70 г. получил почетный титул Martia victrix за службу в Британии. Поэтому любые записи, найденные на Рейне, о солдатах II Augusta (Августов) и XX Valeria (Валериев) можно с уверенностью отнести к периоду принципата до 43 г. Надписи, где легион XIV указывается как XIV Gemina (Сдвоенный) без добавления Martia victrix, наверняка использовались в те же годы. Примерно в то же время легион IV Macedonica (Македонский) был переведен из Испании в Могунтиак, где он оставался до расформирования в 70 г. Следовательно, записи об этом легионе, найденные на Рейне, могут относиться к периоду 43–70 гг. Или в 39, или в 42 г. были сформированы легионы XV и XXII Primigenia (Фортуны Первородной). В начале правления Клавдия первый был направлен в Ветеру, второй – в Могунтиак. Легион XV Primigenia (Фортуны Первородной) оставался в лагере до его исчезновения после восстания Цивилиса. В это же время легион XXII Primigenia (Фортуны Первородной) покинул регион и по возвращении во время правления Веспасиана был направлен на службу в Нижнюю провинцию. За верность в восстании Сатурнина он получил почетный титул pia fidelis Domitiana, и, следовательно, когда он позже занял лагерь в Могунтиаке – в конце принципата Домициана, – записи, оставшиеся после него, должны содержать, по крайней мере, слова pia fidelis. Значит, надписи из Могунтиака, относящиеся просто к XXII Primigenia (Фортуны Первородной), можно приписать к периоду 43–70 гг. Вскоре после 43 г. легион XVI переместился из Могунтиака в Нижнюю провинцию, а значит, записи из Верхней провинции, особенно если у солдата не было cognomina, можно отнести к периоду до 43 г. Из остальных легионов I Germanica (Германский) и V Alaudae (Жаворонков) были в Нижней провинции до 70 г., легион XIII перебазировался в Петовион около 46 г., а XXI был в Ветере до 43 г., когда, согласно черепице, он был переброшен в Виндониссу. Позже, когда он снова оказался в Нижней Германии, при упоминании его номера регулярно встречается почетный титул Карах (Стремительный)\ и его записи можно классифицировать соответствующим образом. Таким образом, существует надежная основа для установления территорий набора рекрутов для рейнских ^[36] легионов. Чтобы продемонстрировать изменения, 43 г. является подходящей линией раздела, и записи шести легионов, которые были либо только в Германии до этой даты или сменили лагеря примерно в это время, можно сравнить с надписями трех других легионов, которые прибыли в провинцию только в 43 г.^[36] Следующая таблица – краткое изложение.

а) до 43 г.

б) 48–70 гг. ^[37]

Было бы очень опасно пытаться делать какие-либо обобщения на основании небольшого количества примеров, которыми мы располагаем. Но из отмеченного выше ясно, что на Рейне до 43 г. из 61 солдата 48 были итальянского происхождения, а 12 были выходцами из «романизированной» провинции Нарбонская Галлия. Иными словами, около 80 % солдат были итальянцы, 18 % являлись жителями романизированной провинции. С другой стороны, после 43 г. из 63 солдат 26 были из Италии, 25 – из Нарбонской Галлии и 6 из Бетики, иными словами, доля итальянцев упала до 43 %, а жителей Нарбонской Галии – повысилась до 38 %. Бетика в списке появилась впервые. Последний фактор легко объясняется тем, что легион IV Macedonica (Македонский) был в Испании до того, как перебазировался на Рейн. Короче говоря, надписи указывают на высокую вероятность того, что до 69 г. рейнские легионы состояли в основном из итальянцев и жителей Нарбонской Галлии.

Аналогичный вывод следует из записей двух далматских легионов – VII и XI. В прошлой главе мы отметили, что эти два подразделения получили почетный титул Claudia pia fidelis за верность во время мятежа Скрибониана. Легион VII занимал один и тот же лагерь, пока не был переведен в Мезию, возможно в 58 г. (и определенно не позднее 62 г.), а легион XI был в провинции до года начала Гражданской войны. Предполагая, что почетные титулы, как правило, фигурируют в надписях легионов уже после даты их пожалования, примем 42 г. точкой раздела для изучения районов набора солдат далматских легионов. Данные представим в табличной фарме.

а) до 42 года

б) 42–58 гг.

42–69 гг.

Эта статистика показывает, что до 42 г. итальянцы составляли около 50 %, а между 42 и 58 или 69 г. доля итальянцев увеличилась примерно до 70 %. Судя по всему, это объясняется уменьшением количества рекрутов из азиатских провинций, но любопытно, что восточные солдаты были в западных провинциях еще до 42 г. Утверждение Зеека, что они – остатки армии Антония, является хронологически не обоснованным. Представляется более вероятным, что легион VII до его оккупации Дельминия был в Македонии, а значит, привлекал рекрутов из восточных источников. Это также объясняет неофициальный когномен Macedonica (Македонский), который иногда дают легиону. При такой трактовке аналогичный принцип вербовки применим к далматинским и германским легионам в начальной стадии принципата.

В конце правления Нерона был проведен dilectus, как утверждает Тацит, «per Galliam Narbonensem, Africamque et Asiam supplendis Illyrici legionibus». (В Нарбонской Галлии, Африке и Азии был проведен набор для пополнения легионов иллирийского войска.) Этот набор солдат из трех римских провинций, призванный заполнить бреши в легионах, стоящих в менее романизированных провинциях, продолжает практику раннего принципата. Однако включение Азии и Африки представляется интересным, потому что из-за низких боевых качеств жителей, а также исходя из политических и сентиментальных соображений отсюда ранее поставлялась лишь очень небольшая часть легионов. Насильственная вербовка римских граждан в этих провинциях может означать не более чем попытку уравновесить бремя воинской службы. Хотя возможно, что формирование Нероном в следующем году нового легиона I Italica (Италийского), состоящего исключительно из итальянцев, стало причиной освобождения Италии от более раннего набора.

Широко распространено мнение, что с Веспасианом появилась новая политика набора рекрутов в легионы. Итальянцев перестали вербовать, за исключением Транспаданского региона, и вместо них использовали римских граждан, в основном из провинций Испании. Намерением нового принцепса было удерживать основные силы легионов от имущих классов, отдавая предпочтение пролетариату, и ради этого провинциальным испанским городам давались «латинские права». Более того, автор «Истории Августов» утверждает, что во время правления Нервы, Траяна, Адриана и Аврелия имели место серьезные жалобы римских граждан в Испании на тяготы набора в армию. А во время правления Траяна некоторые обитатели Вифинии, как утверждает Плиний, посылали вместо себя vicarii (замещающих), чтобы занять места в легионах. Но хотя это правда, что Флавии и Антонины широко распространяли гражданские права в провинции и активно использовали новые и, возможно, лучшие материалы для легионов, утверждение, что итальянцев перестали вербовать в армию, все же представляется слишком поспешным обобщением. Замена итальянцев жителями провинций – медленный и постепенный, а вовсе не внезапный и одномоментный процесс. В 70—117 гг., хотя записи за этот период редки и не полны, в рейнской армии доля итальянских солдат осталась примерно такой же, как во время принципатов Юлиев – Клавдиев. К примеру, из одиннадцати надписей, оставленных легионом XIV Gemina (Сдвоенный) между 70 и 92 гг., четыре из Италии, две из Нарбонской Галлии, одна из Норика и четыре из Колонии Агриппины. Из восьми эпитафий солдат легиона X Gemina (Сдвоенный), который был на Рейне в 70—105 гг. (circ.), три из Италии, две из Галлии, одна из Калагуриса и одна из Астиги (Эсиха) в Испании. Еще одна эпитафия из Эмоны в Паннонии. Легион VI Victrix (Победоносный) оставил в Британии записи о солдатах, описывающих себя как «cives Italici et Norici», и одну запись в своем германском лагере о солдате итальянского происхождения. Эти записи, пусть и немногочисленные, если и не дают полного представления о составе германских легионов во времена Флавиев, во всяком случае, свидетельствуют против взгляда, исключающего итальянцев из службы в легионах в эти годы. В Дунайском регионе восточные и местные источники, естественно, начали привлекаться раньше, чем на Рейне, но процесс, судя по всему, был аналогичным. К примеру, судя по восьми надписям, оставленным легионом I Italica (Италийский) в Мезии, два солдата были из Италии, один из Нарбонской Галлии, два из Македонии и четыре из Фракии. Надпись, обнаруженная в Добрудже, что в Нижней Мезии, сделанная «в честь храбрых мужчин, павших в дакийских войнах», показывает трех человек из Италии, двух из Норика, двух из Нарбонской Галлии, восьмерых из Ара Клаудиа, одного из Далмации, одного из Македонии и четырех из Малой Азии.

Изменившаяся система II в. видна в надписи, перечисляющей имена солдат легиона VH Claudia (Клавдиев), которые были набраны в 169 и уволены в 195 г. По местам рождения они разделились следующим образом: Фракия 3, Дакия 6, Паннония 2, Иллирик 3, Мезия 103, castris 7. Показателен пример двух легионов, сформированных Марком Аврелием. Они имеют когномен Italica (Италийский) и номера II и III, словно продолжая серию, начатую легионом I Italica (Италийский) Нерона. Это предполагает, что они набирались из Италии, в противоположность местным провинциальным регионам вербовки других легионов периода. Такой взгляд подтверждается двумя свидетельствами. Единственные надписи, где указаны места рождения солдат этих легионов, показывают, что они происходили из Теревентума (Тривенто) и Сомума, что в Италии. Также в 165 г. М. Клавдий Фронтон выступает в качестве офицера-вербовщика «ad iuventutem per Italiam legendam», должно быть, для двух новых легионов Марка Аврелия.

Политика вербовки восточных легионов из Галатии и Каппадокии подтверждается Тацитом, когда, описывая подготовку к кампании Корбулона, он говорит: «habiti per Galatiam Cappadociamque dilectus» (были проведены наборы в Галатии и Каппадокии). Восточное происхождение солдат легиона III Gallica (Галльского) подтверждает их поклонение солнцу, которое Тацит объясняет «ita in Syria mos est». Скудные эпиграфические свидетельства, касающиеся восточных легионов, подтверждают литературные источники. Например, два солдата, переведенные из легиона III Gallica в легион III Augusta в Африке, были выходцами из Сирии. Из трех записей о легионе X Fretensis (Пролива) две относятся к солдатам галатского происхождения, а одна – к солдату из Сирии. К счастью, значительно более полные свидетельства получены из Египта, и можно считать, вербовочная политика, принятая для легионов там, применялась и в других восточных подразделениях. Лескьер, получивший свои цифры из знаменитой коптской надписи, которая указывает имена и места рождения тридцати шести солдат, и из других надписей, относящихся к легиону III Cyrenaica (Киренаикскому) и XXII Deiotariana (Дейотаров), утверждает следующее. Из 61 солдата в I в. 8 были из Италии, Галлии или Африки, а 53 – из Малой Азии, Сирии и Египта, в пропорции 29 (из Малой Азии, в основном из Галатии) к 24 (из Сирии и Египта). Следует отметить, что большое разнообразие племен среди солдат объясняется тем, что новобранцам предоставляли гражданские права, а 27, включая 4, которые указывают свое место рождения как castris, происходили из племени поллиа. Его обычно выбирали из-за тесных связей с лицами, получившими гражданские права при вступлении в легион. Таким образом, есть четкое свидетельство своеобразной вербовочной уловки. Наконец, переход к местной вербовке подтверждается надписью 194 г., относящейся к легиону II Traiana (Траянову). Из 46 солдат 30 человек были из Египта, а 22 указали как место своего рождения castris.

Интересное свидетельство о легионе III Augusta, которое имеет общее значение для вопроса вербовки в легионы в целом, обнаружил Канья. В I в. были найдены следы только пятнадцати солдат, которые указали место своего происхождения. Из них 7 человек были из Италии, 2 – из Аквитании, 5 из Лугдунской Галлии и один из Белгики. Эта запись является примером нормальной политики римского правительства в отношении вербовки западных легионов. В следующем веке надписи из Ламбезиса встречаются часто и очень часто являются посвящением солдат принцепсу при уходе из лагеря. Список солдат, относящихся к принципату Траяна, показывает 17 человек из Африки, одного из Кирены, 6 из Египта, 60 с востока (в основном из Вифинии и Сирии), одного из Мезии и одного из Галлии. Из них только четверо указывают как место своего рождения castris. Самое удивительное в списке – большой процент восточных рекрутов и уменьшение западного вклада до одного солдата. Возможное объяснение этому факту может быть найдено в неспособности Италии и Галлии справиться с наложенными на них требованиями по поставке солдат в западные легионы, если они также должны были обеспечивать Африканский легион. Следовательно, Африке пришлось обратиться за рекрутами к востоку. Однако возможно, эти восточные солдаты были translate (переведенными) в легион III Augusta (Августов), в то время как отряд из него участвовал в Парфянской войне Траяна. Второй список, относящийся к принципату Адриана, дает аналогичный результат с растущей тенденцией использования местных источников. Из 61 солдата 36 были из Африки, а остальные – из дунайских провинций, особенно Дакии. Наконец, тот же процесс, который мы уже заметили в Египте и Дунайском регионе, отражен в списке 166 г., который дает нам имена 30 солдат, и все они африканцы. Треть из них указывает свое место рождения castris и включены в племя поллиа.

Свидетельства о вербовке в легионы показывают, что и сенатские, и имперские провинции выделяли свои квоты для высшего эшелона полевой армии. При выборе конкретных регионов, которые должны были обеспечить солдат для легионов и ауксилий соответственно, устанавливалась комплементарная система. Так, Нарбонская

Галлия, важная территория набора в легионы, обеспечивала только две алы вспомогательной кавалерии, а Ретия практически не поставляла легионеров, зато давала восемнадцать когорт вспомогательной пехоты. Также Галатия, поставлявшая легионеров, обеспечивала только шесть вспомогательных когорт, которые формировались Траяном. Но поскольку она поставляла легионеров для Египта, небольшой вклад провинции в формирование ауксилиее оставался незамеченным. Наконец, если солдат ауксилии обычно описывал себя как принадлежащего к конкретной natio (нация, народ), легионер I в., говоря о своем происхождении, в первую очередь ссылался на свой родной город. Ауксилий, к примеру, Trever natione (относится к племени треверов), а легионер, завербованный из того же региона, описывается как domo (Claudia) Ага, то есть принадлежит к Колонии Агриппины.

Теоретически мобилизация была в силе на протяжении всего периода принципата, но, вероятнее всего, была некоторая разница в ее применении на востоке и на западе. Слово dilectus использовалось Тацитом для описания процесса заполнения брешей в легионах армии Корбулона, а также как специальное средство доведения легионов Илирика до нормальной численности в 65 г. Поэтому, хотя, строго говоря, dilectus — это munus (обязанность), которую должны были соблюдать все граждане, создавалось впечатление, что не было трудностей в первом веке принципата с поддержанием сил западных легионов добровольным набором в Италии и тех провинциях, где было много римских городов. В то же время сбор армии в регионах, которые еще не получили римского гражданства, или срочная нужда в пополнении требовали приложения определенных усилий. Такой dilectus выполняли по приказу лично принцепса, который являлся главнокомандующим армией. Хотя в порядке любезности Август и Тиберий получали разрешение сената на вербовку в сенатских провинциях, этот обычай впоследствии утратил значение, и dilectus в Нарбонской Галлии, Азии и Африке не представлен Тацитом, как senates consulto (сенатус консульт – сенатский декрет). Специальные люди – dilectatores — использовались принцепсом для мобилизации новых рекрутов. Они имели полномочия выяснять пригодность рекрутов и отсеивать больных. В Италии эта обязанность доверялась человеку в ранге сенатора, в сенатских провинциях – проконсулам, в имперских провинциях – высокородному аристократу. К примеру, Агрикола, будучи претором, вел dilectus в Италии во время принципата Веспасиана. А в 59 г. проконсул Педий Блез выполнял ту же обязанность, хотя и не так честно, в сенатской провинции Кирена. Аналогично неназванный dilectator набирал рекрутов в прокураторской провинции Фракия во время правления Траяна, а надпись, датированная серединой II в., описывает некого Юлия Цельса, который был «dilectator per Aquitanicae XI populos».

Глава 7
Офицеры легиона

Обсуждая инновации, внесенные Юлией Цезарем в командование легионами, говорилось, что легаты иногда использовались в его армии как офицеры, отвечающие за легионы, когда необходимо было выполнить работу особой важности. С приходом Августа эта тенденция стала правилом, и при принцепсе, который был главнокомандующим армией, легаты имели полномочия командиров легионов. Титул этих офицеров – legati Augusti legionum, или, короче, legati legionum. Они, как правило, были сенаторами в ранге преторов, а значит, имели возраст от 30 до 40 лет. Например, в своем рассказе о карьере Т. Виния Тацит утверждает, что он был «legioni praepositus post praeturam» (после претуры был назначен командовать легионом). Иногда выбирались даже люди в ранге квесторов, как, например Домиций Курвий в Африке. В 16 г. Асиний Галл, выступая за избрание высших должностных лиц сразу на пятилетие, предложил «ut legionum legati que ante praeturam ea militia fungebantur, iam praetores destinarentur» (чтобы легаты, начальствовавшие над легионами и занимавшие в войсках эту должность до получения ими претуры, уже заранее были избираемы в преторы). Когда гарнизон провинции состоял больше чем из одного легиона, провинциальный губернатор, состоявший в ранге консула и называемый legatus pro praetor, командовал всеми войсками в провинции, а легаты отдельных легионов ему подчинялись. Если в провинции только один легион, тогда legatus legionis был также провинциальным губернатором и имел титул legatus pro praetor. Африка вначале являла исключение из этого правила. Это была сенатская провинция, и ее единственный легион находился под контролем проконсула – губернатора провинции. Во время правления Калигулы, однако, военное командование было отделено от гражданской администрации и, следовательно, легион III Augusta (Августов) был помещен под командование легата, а проконсул занимался управлением провинцией. Примечательной чертой должности legatus legionis было то, что ее занимали люди, имевшие сравнительно небольшой военный опыт, причем в течение трех-четырех лет. Само по себе это было слабостью, и отрицательный эффект такого положения проявился в восстании на Рейне и в Паннонии в 14 г. и в некомпетентности военачальников, таких как Пет. В какой-то степени также выбор сенаторов на высшие командные должности сдерживал инициативу младших офицеров, которые никогда не могли продвинуться на высшие командные должности. Таким образом, величие римской армии не было связано с методом назначения командиров легионов. Его следует искать в совершенствовании военной организации и, главное, в эффективности центурионов и дисциплинированной подчиненности простых солдат.

Следующим по старшинству после легата шел tribuni militum – военный трибун. Эти офицеры были молодыми людьми, обычно мечтавшими о сенатской карьере. Они делились на tribuni laticlavii – трибуны латиклавии (с широкой полосой на тунике) и tribuni angusticlavii – трибуны ангустиклавии (с узкой полосой на тунике). Каждый класс трибунов должен был пройти период военной службы в легионе, но если латиклавии могли сразу после завершения годовой работы приступить к политическому cursus honorum сенаторов, лица, желавшие сделать карьеру во всадническом сословии, должны были, по крайней мере со времен Клавдия, занимать еще два дополнительных поста, как офицеры ауксилий. Нормальная последовательность этих военных должностей – praefectus cohortis (командир вспомогательной когорты или пехотного отряда), tribunes militum (angusticlavius) и praefectus alae (то есть командир вспомогательной алы, или кавалерийского отряда). Это можно проиллюстрировать многими надписями, описывающими карьеры всадников. Следующая надпись показывает человека, начавшего карьеру в качестве муниципального магистрата в Либарне и, возможно, получившего таким образом все гражданские права, а затем занимавшего три военных поста, необходимые для начала карьеры всадника: «Q. Attio T.F., Маес. Prisco aed., II-vir. Quinquennali (муниципальный цензор), flam. Aug. (чиновник, занимающийся вопросами местного поклонения императору)… praef. coh. I Hispanorum et coh. I Montanorum et coh. I Lusitanorum (его служба во вспомогательной пехоте была необычайно длинной), trib. mil. leg. I adiut., donis donato ab Imp. Nerva Caesare Aug. Germ. Bello Suebic. (то есть в 92 г.) corona aurea, hasta pura, vexill. (награды), praef. alae I Aug., plebs urbana». До времени Клавдия, с другой стороны, центурионы высшего ранга – примипилы – могли продвинуться и стать военными трибунами, но эта практика вскоре отмерла, а с ней и чисто военный характер должности уступил место ее политической значимости.

Трибуны служили в штате легата, и то, что их деятельность была в первую очередь административной, доказывает тот факт, что штат прикрепленных к ним officium состоял в первую очередь из клерков, которые назывались корникуларии и секуторы и не имели военных обязанностей. Их основная функция – составлять списки солдат, служащих в легионе, вносить всю информацию о потерях, готовить «документы» на увольнение отслуживших свой срок солдат, разбираться с просьбами об отпуске. Они также занимались отправлением правосудия в лагере, и именно они представили перед трибуналом легата участников германского восстания. Иногда, правда, их использовали в чисто военном качестве. К примеру, командиром кавалерийской вексилляции, посланной в парфянскую экспедицию Марка Аврелия, был трибун легиона XI Claudia (Клавдиев). Випстан Мессала командовал легионом VII Claudia (Клавдиев) в армии Антония Прима в 69 г. Наконец, третий класс трибунов – tribuni semestres. Согласно своему названию, они занимали пост только шесть месяцев, после чего получали административные посты. Надписи, связанные с этим офицером, были найдены в штаб-квартире провинциального губернатора, и поэтому представляется вероятным, что он служил в «штабе», а после периода Флавиев мог командовать кавалерией легиона.

В начале принципата в римской армии появилось новое официальное лицо – praefectus castrorum. Строго говоря, он не был офицером легиона, а был прикреплен к разным лагерям, и, когда в период до Домициана лагерь могли занимать два или больше легионов, был только один praefectus castrorum – префект лагеря. Эти префекты, как правило, были продвинувшимися по службе центурионами – примипилами. В Паннонийском восстании солдаты проявили особенную враждебность к некому Ауфидьену Руфу, префекту их лагеря, который был «diu manipularis, dein centurio, mox castrispraefectus», а Инстей Капитон, praefectus castrorum в армии Корбулона, был тремя годами раньше направлен, как центурион, Уммидием Квадратом с посольством к Вологезу. Время от времени, однако, tribuni militum, такие как отец Веспасиана, или praefecti cohortium, такие как Аррий Салан, продвигались до ранга praefectus castrorum, но почти в каждом случае пост praefectus castrorum считался концом военной карьеры^[38]. После решения Домициана, ограничившего число легионов в лагере одним, praefectus иногда называл себя praefectus castrorum конкретного легиона. Так М. Помпей Аспер, который был примипилом легиона III Cyrenaica Cyrenaica (Киренаикский), стал praefectus castrorum легиона XX Victrix (Победоносный). Примеры praefecti castrorum часто встречаются на протяжении первых двух веков, но после Септимия Севера титул приобретает вид praefectus legionis, и это официальное лицо в конце концов, при Галлиене, заняло место legatus legionis.

Praefectus castrorum был своего рода возвеличенным квартирмейстером. Он отвечал за разбивку лагеря и поддержание в нем порядка. Во время войны он организовывал обоз легиона и надзирал за снабжением амуницией и поставкой боевых таранов для осадных операций. В мирное время он был «оперативным специалистом», которому подчинялись mensores (лагерные землемеры), те did (лекари) и даже некое должностное лицо, называемое horologiarius. Он заводил лагерные часы. Иногда, в случае отсутствия в лагере легата, praefectus castrorum брал на себя командование легионом. Поений Постум, praefectus castrorum secundae legionis в Британии, услышав об успехах легионов XIV и XX, совершил самоубийство «quia pari Gloria legionem suam fraudaverat», а вексилляции из легионов III Cyrenaica (Киренаикский) и XXII Deiotariana (Дейотарое) были под командованием Литерния Фронтона во время Иудейской войны Тита^[39]. Использование praefecti castrorum, получившего назначение от принцепса и подчиняющегося приказам провинциальных губернаторов, имело военное и гражданское значение. В политическом аспекте они надзирали над легатом, имевшим ранг сенатора, и, возможно, в начале принципата являли некую опасность для благополучия принцепса. В военном аспекте их богатый опыт в роли солдат и центурионов был ценным приобретением, тем более в армии, которой командовали любители.

Египетская провинция была организована не так, как все остальные провинции. Это было личное владение принцепса, и сенаторам не было позволено пересекать его границы. «Ita visum expedireprovinciam aditu difficilem, annonae fecundam, superstition ac lascivia discordem et mobilem, inciam legume, ignaram magistratuum, domi retinere» (императоры сочли за благо держать под своим личным присмотром эту труднодоступную провинцию, богатую хлебом, склонную из-за царивших здесь суеверий и распущенности к волнениям и мятежам, незнакомую с законами и государственным управлением). Следовательно в провинции не могло быть легата, и, если провинциального губернатора называли praefectus Aegypto, командиры легионов в провинции имели титул praefecti legionum. Все эти префекты были людьми всаднического сословия, но отличались от обычных praefecti castrorum тем фактом, что занимали должность примипила дважды до того, как объявлялось об их назначении в Египет. К примеру, Л. Кирпиний, который был praefectus legionis XXII не позднее прицнипата Тиберия, являлся primus pilus iterum. «Ti. Cl. Secundium praefectus leg. II Traianae fortis» прошел во II в. по такому же cursus honurum.

С идентификацией этих префектов связано много противоречий. Совмещал ли praefectus, командовавший легионом или легионами в Египте, обязанности командира легиона и квартирмейстера, или существовало два разных должностных лица – praefectus legionis или legionum и praefectus castrorum? Недостаточность эпиграфических свидетельств не позволяет дать твердый ответ, однако делает более или менее правдоподобной следующую трактовку.

В период раннего принципата египетские легионы занимали разные лагеря. Каждым из них командовал praefectus legionis, и в каждом лагере был praefectus castrorum. Таким образом, в это время существовало две разные должности, а организация была такой же, как в любой другой провинции, где стояли легионы. Praefectus legionis в Египте соответствовал legatus legionis в других частях империи, a praefectus castrorum выполнял свои обычные функции. В начале принципата Клавдия произошли перемены. Два египетских легиона (III Cyrenaica и XXII Deiotariana) были сосредоточены в одном лагере в Никополе, который они продолжали занимать, несмотря на распоряжение Домициана, до 119 г. Следовательно, теперь был только один praefectus castrorum, и, хотя сначала он подчинялся praefectus legionum, вполне может статься, что его полномочия постепенно расширились и стали включать не только управление лагерем, а в какой-то момент включили и командование легионами, находившимися в лагере. Одновременно он превратился из praefectus castrorum в praefectus legionis. Таким образом, военная организация в Египте предвосхитила последующее расширение власти префектов в других частях империи.

Когда именно произошла эта перемена, сказать трудно. В этом немного помогают свидетельства – известные нам карьеры некоторых префектов и их относительное старшинство по отношению к praefectus Aegypto, главнокомандующему провинции. До того как два легиона были помещены в один лагерь, мы видели, что их префекты избирались из числа людей, который успели побывать примипилами дважды. Этот же самый ценз существовал, чтобы обеспечить назначение опытных солдат, и если считалось целесообразным, даже когда речь шла о командовании одного легиона, то уж тем более когда командование двумя египетскими легионами отдавалось одному человеку. Надпись, датированная принципатом Клавдия, относится к некому П. Аницию Максиму, «primus pilus leg. XII Fulm…», который был последовательно «praefectus castrorum leg. II Aug.» в Британии и «praefectus exercitu qui est» в Египте. На первый взгляд создается впечатление, что Аниций командовал двумя египетскими легионами; но он был примипилом только один раз. Таким образом, эта надпись, вероятнее всего, сокращена, и в полном виде читалась бы так: «praefectus castrorum exercitus qui est in Aegypto». Аниций получил повышение с занимаемой им должности квартирмейстера лагеря легиона II Augusta (Августова) в Британии до намного более важного поста квартирмейстера двойного лагеря в Никополе. Следовательно, идентификация praefectus legionum и praefectus castrorum не была непосредственным результатом концентрации двух легионов в одном лагере. Но к началу Иудейской войны 66–70 гг. перемена, вероятнее всего, уже произошла. Литерний Фронтон командовал отрядами из легионов III и XXII в армии Тита. Вероятнее всего, он был в действительности командиром двух легионов в Египте и, ввиду важности кампании, решил командовать вексилляциями лично, поместив оставшиеся части легионов под командование одного из своих офицеров. В точности так же Сведий Клеменс, praefectus castrorum в 79 г., был, по всей вероятности, praefectus legionum^[40]. Надпись 90 г. помещает Лициния Прокула, praefectus castrorum, сразу после praefectus Aegypto, тем самым показывая, что praefectus legionum больше не существовал, как должность, отдельная от praefectus castrorum. Наконец, во II в. титул praefectus castrorum уступил место praefectus legionis, и «Ti. Cl. Secundinus, praefectus leg. II. Тг.» является и командиром легиона, и квартирмейстером лагеря.

После изменения в организации и перехода от манипул к когортам легион сначала делился на десять когорт, каждая из которых делилась на шесть центурий. Следовательно, число центурионов составляло 60. Такая организация просуществовала до начала принципата. Это доказывает наказание, которое обрушили солдаты на своих центурионов во время германского восстания – каждый получил по шестьдесят плетей, «ut numerum centurionum adaequarent» (чтобы сравняться числом с центурионами в легионе). В какой-то момент, однако, первая когорта была увеличена в размерах с quigenaria (500) до miliaria (1000), и количество центурионов в ней снизилось с шести до пяти. Это новое формирование точно установлено для периода после Адриана посвящением принцепсу в Ламезисе опционами первой когорты легиона III Augusta (Августова). Эти опционы были заместителями центурионов, и в надписи их было пять. Они называли себя принадлежащими пяти центурионам первой когорты, титулы которой – primus pilus, princeps, hastatus, princeps posterior, hastatus posterior. Упомянут только один primus pilus, и нет никакого primus pilus posterior. На первый взгляд создается впечатление, что количество центурионов уменьшилось с 60 до 59. Но вторая надпись из Ламбезиса показывает, что в легионе было два примипила. Поэтому число центурионов во II в. все еще оставалось 60, но один из примипилов не командовал центурией, а служил в штабе легата. Это объясняет, как офицер мог быть примипилом дважды в одном легионе. Хотя определенное свидетельство этой перемены – документ II в., есть, по крайней мере, большая вероятность того, что она была произведена в I в. Надписи II в. часто упоминают центурионов ранга primus princeps posterior и primus hastatus posterior, но никогда primus pilus posterior. Кроме того, как мы уже убедились, выражение primus pilus bis встречается уже во время принципата Тиберия. Фон Домашевски пошел даже дальше. Он считает, что организация первой когорты из 1000 человек, поделенных на пять центурий, произошла одновременно с переходом от манипула к когорте. А этот переход он приписывает Сципиону

Африканскому-младшему. До периода Мария было пять штандартов легионов. Они, из-за своих религиозных ассоциаций, скорее всего, были поручены заботам пяти старших центурионов. А когда Марий ввел вместо них акеилу, он дал новый штандарт примипилу. Поэтому деление первой когорты на пять центурий датируется переходом от манипула к когорте. Эта теория представляется в высшей степени правдоподобной, и ее справедливость основывается на утверждении, что Сципион осуществил перемены в организации легиона, или, по крайней мере, что они имели место до реформ Мария. Хотя те немногие свидетельства, которые существуют, приписывают перемены самому Марию, а значит, вопрос заботы о пяти легионных штандартах не влияет на организацию первой когорты, потому что она еще не появилась вместо манипула. Пять старых штандартов легиона, вероятнее всего, защищались prima acies, солдаты которой именовались антесигнанами. И когда все штандарты сменил единый – аквила, – естественно, его доверили попечению ведущего центуриона. Более того, представляется крайне маловероятным, что, когда новая организация стала внедряться, эксперимент усложнился увеличением одной когорты в два раза по сравнению с остальными, а значит, и ростом ответственности центурионов. Переход от quigenaria к miliaria — не внезапное решение и не одномоментный процесс, а результат долгих экспериментов, вероятно проводившихся в ауксилиях. Этот переход в легионах имел место не ранее второй половины принципата Августа.

Центурионов привлекали из пяти основных источников. Они могли быть людьми, продвинувшимися по службе из рядового состава, которые занимали мелкие должности при центурионате или могли продвинуться по служебной лестнице, хотя и редко, из вспомогательных подразделений. Две надписи в достаточной мере иллюстрируют два метода подхода к центурионату:

а) d.m.L… Proclus mil. leg. V.M. (Macedonica), В Lega., (beneficiaries legati, то есть клерк из штаба легата) optio ad spe(m)ordinis (помощник центуриона), 7 (centurion) leg. eiusdem… 7 leg. Ital. 7 leg. XI Cl., 7 leg. XX V.v., 7 leg. IX Hisp., miss. H. m. (missus honesta missione, уволенные c почетом) vixit an. LXXV h.s.e.

б) Надпись в честь парфянской победы Траяна: Victoriae Parthicae Aug. sacr. Ex testament M. Anni… Martialis mil. Leg. Ill Aug., duploc. Alae Рапп, (то есть дупликарий, младший офицер во вспомогательном кавалерийском отряде, получающий двойную плату), dec. (decurionis, то есть кавалерийский офицеры алы) al. Eiusdem, 7 leg. Ill Aug. et XXX Ulp. Vic. missi h.m. ab imp. Traiano optimo Aug. Ger. Dae. Parth.

Остальные три источника, откуда привлекались центурионы, были, однако, самыми распространенными. Иногда центурионы выходили из класса, чей имущественный ценз был ниже, чем необходимый для всаднического сословия, и получали свои посты в легионах в награду за заслуги. Эти люди могли быть магистратами из муниципальных городов, которые, таким образом, получали полное римское гражданство. Так, они подлежали призыву на службу в легионы и назначались центурионами в признание прошлых заслуг. Надпись времен Адриана описывает некого Marcius Celer – «quaest., Il-vir. (то есть муниципальный магистрат) 7 leg. VII Gem. 7 ltg. XVI F.f.» &c. Четвертый и самый интересный тип центурионов «ordinem accepit ex equite Romano». Это выражение означает, что, прежде чем получить назначение на пост центуриона, претендент был всадником, но или из-за неэффективности средств, или из-за неспособности продвинуться во всадническом сословии он добровольно отказался от членства и получил назначение на пост центуриона в легионе. В записях о повышениях по службе центурионы именно этого класса быстрее всех достигают положения примипила. Наконец, следует упомянуть об эвокатах, ветеранах, призванных в когорты, которые во II в. часто назначались прямо на посты центурионов, и, как и бывшие экеиты, быстро продвигались до поста примипила.

Многочисленные записи о своих военных карьерах, оставленные бывшими центурионами, показывают, что они часто меняли легионы и, следовательно, получали много полезного опыта. Таким образом, уменьшалась потенциальная опасность братания между центурионами и их людьми. Система продвижения по службе во многих отношениях была сходна с той, что существовала при республике, и с помощью надписей можно раскрыть ее механизм.

В последнем столетии республики, как мы знаем, primi ordines — шесть центурионов первой когорты. Как правило, центурионов повышали от когорты к когорте в одном ранге, пока они не были готовы войти в primi ordines, где, вероятно, начинали в ранге hastatus и продолжали постепенно двигаться к главному посту – primus pilus. В период принципата эта система была модифицирована. В число primi ordines теперь входили не только шесть центурионов первой когорты, но также ведущие центурионы других когорт (то есть pilus prior каждой младшей когорты), которые, благодаря должности, должны были быть опытными военными. Существовало два метода продвижения по службе, соответствующие двум разным типам центурионов: а) те, которые получили должности или как ex equite Romano, или evocati, или, реже, в качестве вознаграждения за службу в муниципальных городах; б) те, которые продвинулись из рядовых. Первые продвигались быстро и, как правило, с каждым последующим шагом меняли легион. Метод повышения был, как и при республике, от когорты к когорте, но центурион не обязательно сохранял тот же ранг (то есть pilus, princeps, hastatus) при каждом повышении. Главное, чтобы каждый шаг в карьере центуриона был определенным повышением. Способный человек мог миновать промежуточные ступеньки, быстро войти в состав primi ordines и достичь вожделенной должности primus pilus — примипила. С другой стороны, выходец из рядового состава двигался медленно и не забирался очень уж высоко по карьерной лестнице. Начав с decimus hastatus posterior, он двигался последовательно в десятой когорте (к примеру, от decimus hastatus posterior к decimus hastatus prior, &c.) до тех пор, пока не становился decimus pilus posterior. Его следующим перемещением становилось nonus hastatus posterior. Должность decimus pilus prior была одной из primi ordines и резервировалась для особенно способного человека, как шаг к посту primus pilus — примипила^[41].

Главная обязанность центуриона – командование центурией, а если он получил должность pilus prior, командование когортой, в которой ему был доверен этот пост. Это подразумевало ту же рутину, что выполняют командир взвода и его сержант в наше время. Если центурия назначалась в охранение, центурион должен был назначить солдат для выполнения этой обязанности. Если задачей дня были работы по лагерю, центурион распределял людей под командованием младших офицеров для их выполнения. Подобные нагрузки, вероятнее всего, были непопулярными у простых солдат. Тацит намекает, что обычной практикой был подкуп центуриона для получения освобождения от неприятных обязанностей. На самом деле, судя по всему, vacationes munerum (поборы с солдат) – общепризнанный принцип. Именно его солдаты считали своей главной проблемой во время восстания 14 г. Тацит утверждает, что в 68 г. стоимость militare otium (военного досуга) стала ежегодной данью, которая была настолько сильным источником недовольства, что Отон обещал выплатить центурионам из собственного кошелька. Таким образом, центурион римской армии совмещал военную эффективность британского сержант-майора с личной алчностью, к счастью редкой в нашей армии.

Иногда центурионы получали особые задания. Центурионы «expertae virtutis» командовали небольшими отрядами в партизанской войне против Такфарина; примипил возглавил соединение из восьми легионов в германской войне 83 г. Пакций Орфин, еще один примипил, получил в подчинение несколько гарнизонов во время Парфянской кампании Корбулона. Существовала также система поддержки. В надписи из Ламбезиса времен Марка Аврелия, о которой уже говорилось, упоминаются семь центурионов первой когорты, восемь – шестой и семь – восьмой. Эти центурионы, которых было слишком много для легиона, были приданы штабу провинциального губернатора. Самые важные официальные лица этого класса – princeps praetorii, которые вели военные записи в штабе, centurio strator, командовавший pedites singulares, и центурион, ответственный за equites singulares, которые составляли почетный караул для провинциального губернатора. В такой провинции, как Галатия, где не было легионных войск, «штабные» обязанности выполняли центурионы, посланные из легиона, находящегося по соседству.

Покинув свой легион, примипил получал ранг eques и мог продолжать карьеру всадником, начав с постов ргаеfectus cohortis, tribunus legionis, praefectis alae. Чаще всего, после занятия должности примипила в первый раз, центурион служил в гарнизонных войсках Рима как трибун vigiles (вигилов – бодрствующих), городской и преторианской когорты. Затем он мог быть назначен примипилом — вторично и, таким образом, проходил квалификационный отбор на более важные должности, и в первую очередь на пост praefectus legionis in Aegypto. Однако примипил мог также стремиться к должности praefectus castrorum. В таких случаях это считалось высшей точкой его карьеры, и впоследствии он уходил «на гражданку». Жизнь центуриона с перспективой занятия должности примипила давала большие возможности амбициозному человеку, и, имея дополнительные стимулы в виде высокой платы и хорошего «выходного пособия» при увольнении^[42], он часто оставался в армии больше чем на двадцать лет.

Ниже должности центуриона в каждом легионе было много младших офицеров, которых в целом можно было разделить на принципалов и иммунов. Точная разница между этими двумя группами не вполне понятна. Представляется, что речь шла о статусе, а не о функциях^[43]. И принципалы,, и иммуны освобождались от обычных солдатских поборов, но по разным причинам. Если принципалы освобождались от них благодаря высокому статусу, то иммуны получали освобождение в обмен на выполнение некоторых других обязанностей. Например, опцион, он же помощник центуриона, получал vacation – освобождение, потому что был опционом. Custos armorum — хранитель оружия – получал освобождение только потому, что, в качестве ответной «любезности», он осуществлял мелкий ремонт солдатского оружия. В каждой из основных групп ее члены подразделялись на административных чиновников и военных офицеров. Большинство из них были прикреплены к центуриям, и надписи предполагают наличие определенной системы старшинства и внутри каждой группы, и между группами. Принципалы и иммуны, занимавшие административные должности, образовывали officium, что можно перевести как штаб или ставка провинциального губернатора, командира легиона, praefectus castrorum или трибуна. Количество и разнообразие титулов не может не удивлять. Фон Домашевски составил полный перечень различных официальных лиц, известных нам из надписей. Однако увеличение, вероятно, было постепенным и не могло достичь такой высокой цифры, как он привел, до того как легион не утвердился более или менее постоянно в одной провинции. Я ограничусь упоминанием названий и функций тех чиновников, которые встречаются чаще всего в период до Септимия Севера, обозначив типичные ступени карьерной лестницы.

А. Штат канцелярии. Самый главный чиновник, стоявший во главе officia провинциального губернатора, командира легиона, praefectus castrorum и tribunes laticlavius – cornicularius (корникуларий). В его обязанности входило поддерживать списки легиона в порядке и постоянно их обновлять. В штабе провинциального губернатора обычно было три корникулария^[44], и в каждой другой канцелярии по одному. Несомненно, от них требовались отчеты с той же раздражающей частотой, что и в современных войнах. Еще одно официальное лицо, общее для всех канцелярий, – beneficiarius (бенефициарий) – помощник офицера из числа старших солдат. Он получал свой статус от лица, к которому был прикреплен. Так, если бенефициарии legati, praefectus castrorum и tribunes laticlavius были принципалы, то бенефициарии tribunes angusticlavius были только иммуны. Название должности исходило из того факта, что он давался бенефицией — добротой – соответствующего старшего офицера, а обязанности носили в основном личный характер. Канцелярия провинциального губернатора отличалась присутствием трех commentarienses и десяти speculators. Это чиновники, ведшие юридическое делопроизводство, и причина, по которой они присутствовали только в канцелярии губернатора, заключалась в том, что единственно глава провинции имел право смертной казни. Другие чиновники канцелярии не столь важны и по большей части были иммуны. Можно упомянуть о страторе – денщике легата, либрарии – счетоводе и нотарии — чиновнике, который вел протоколы заседаний и ведал чинопроизводством.

Б. Военные официальные лица. Во главе младших офицеров стоял aquilifer – аквилифер, который, как показывает его название, нес орла и ввиду святости своей миссии имел приоритет даже над центурионом. Следующим по рангу шел optio ad spem ordinis. Это был специально подготовленный опцион, отличается от обычного опциона тем, что назначался на пост центуриона, последний обычно считался ниже, чем сигнифер. Возможно, он мог в некоторых случаях получить помощь от своей центурии, будучи опционом, и по «возвращении в истеблишмент» продвигался на пост центуриона. Следующими важными принципалами являются сигнифер, опцион и тессерарий. Сигнифер — знаменосец манипула, опцион командовал центурией в отсутствие центуриона, а тессерарий выставлял караулы. Ступенькой ниже находились трубачи и горнисты, оружейники, лекарь и ветеринар. Некоторое представление о количестве иммунов в центурии можно получить из папируса 90 г., в котором сказано:

Присутствовали в центурии 40 (N. В. ниже списочного состава)

Вегеций утверждает, что, когда простой солдат продвигался в младшие офицеры, он перемещался в десятую когорту и оттуда начинал двигаться вверх, от когорты к когорте, до следующего повышения, когда снова для начала оказывался в низшей когорте. Это мнение подтверждается двумя надписями III в. из Ламбезиса, которые показывают, что опционы когорты, как правило, продвигались вместе в следующую когорту – над ними. Пять из шести опционов стали пятью опционами когорты I. Шестой опцион второй когорты не мог продвинуться, потому что было только пять центурий в первой когорте. Возможно, он был предназначен для какой-то дополнительной работы, к примеру optio praetorii под началом центуриона princeps praetorii, или optio valetudinarii. Таким образом, повышение младших офицеров шло от когорты к когорте, и была совсем небольшая разница – или ее не было вообще – в старшинстве между опционами в шести центуриях одной и той же когорты. Существовал второй важный принцип в продвижении младших офицеров. До того как «immunis» в административной или военной группах мог стать центурионом, он должен был предварительно занять пост или tessarius, optio, или signifer. Так, хотя для принципала было возможно занять «административный» пост прежде, чем стать центурионом, до того, как он получит пост бенефициария или корникулария, он все же должен послужить младшим офицером. Надпись из Бурнума иллюстрирует этот тезис. Она описывает предшествующую карьеру центуриона как «miles leg. XI, tessarius, beneficiarius, cornicularius legati Fegusti pro praetor, centurio». С другой стороны, военный принципал мог стать ценутрионом, минуя группу бенефициария, но, вероятно, ему пришлось бы провести больше времени на младших военных должностях, чем клерку, который двигается от низшего к высшему подразделению в группе. Об этом говорит надпись из Африки, где предшествующая карьера центуриона была «librarius, tessarius, optio, signifier (in leg. I Ital.) factus ex suffragio leg. eiusdem militavit centurio leg. I Ital». Кроме того, эта надпись доказывает, что, хотя солдат начинает как клерк и становится иммуном (в данном примере – либрарием), он может при повышении остаться военным до назначения центурионом. Относительное старшинство младших офицеров может быть кратко представлено следующим образом:

1. Корникуларии провинциального губернатора, optio ad spem ordinis, aquilifer, могли повышаться прямо до ранга центуриона, и, следовательно, были относительно равны.

2. Корникуларии, приданные другой канцелярии, бенефициарии, за исключением тех, кто работали с tribunis angusticlavius, а также speculators в одном аспекте выше «военных» принципалов, представленных такими должностями, как signifer, optio, tessarius, потому что один из последних постов должен быть занят перед первым. Но в то же время signifer иногда получал назначение прямо на пост центуриона.

3. Ниже «военных» принципалов располагаются иммуны в обеих группах, которые, вероятно, находились в более или менее равном положении, поскольку их работа была специализированной и не допускала появления упорядоченной схемы продвижения по службе.

Наконец, следует сказать несколько слов о легионной кавалерии. В первых главах мы видели, что она исчезла после реформ Мария, и в армии Цезаря ее уже не было. Представляется, что она была возвращена к жизни Августом. Помимо четкой ссылки на 120 кавалеристов легиона в надписи Иосифа, многие надписи упоминают людей как эквитов легиона. К примеру, Аэлий Север – «eques leg. Ill Aug.» в центурии, которой командовал Юлий Кандид. Из этого свидетельства можно сделать вывод, что каждый легион имел 120 кавалеристов, и в административных целях всадники были разделены между центуриями. Но ясно, что для тактической работы должна существовать хотя бы какая-то кавалерийская организация. Надписи говорят об optio equitum, который служил под командованием tribunis legionis, идентифицированным фон Домашевски как semestris tribunes. Самый вероятный вывод – легионные всадники тренировались под руководством собственных инструкторов, но из организационных соображений были введены в состав легионов.

Глава 8
Условия службы

Продолжительность службы

В 16 г. до н. э. Август установил длительность службы в легионе под аквилой в шестнадцать лет. Но до того как солдат будет окончательно уволен, он должен прослужить еще четыре года как ветеран. Эти ветераны жили отдельно от легиона и были организованы в когорты, имеющие собственный штандарт, который назывался vexillum. Когортой командовал офицер – curator vetera-norum. Они, как правило, освобождались от повседневной работы по лагерю: к ним обращались только в случае вражеского нападения. Следующая надпись иллюстрирует условия легионной службы в начале принципата Августа: «princeps II ltgionis XIV Geminar annorum LXIV stipendiorum XLVI militaria XVI curatorial veteranorum IV evocatiba III» (а потом получил повышение и служил центурионом еще двадцать три года). В 6 г. н. э. произошла перемена, и служба под аквилой была продлена до двадцати лет, а ветераны оставались на службе и после этого, еще на пять лет. Окончательное увольнение солдат, однако, сильно задерживалось, возможно, по очень важной причине – в новой военной казне было недостаточно средств, чтобы выплатить солдатам причитающееся вознаграждение в полном объеме. Солдаты Германии и Паннонии получили выгоду от восшествия на престол нового принцепса, подкрепив свои требования мятежом. Они пожаловались, что в некоторых случаях их задерживают на тридцать или даже сорок лет, что служба «sub vexillo» – это просто «alio vocabulo eosdem labors perferre» (они под другим названием претерпевают те же лишения и невзгоды). Опасность мятежа заставила принцепса пойти навстречу их требованиям, и новые условия стали возвратом к тем, что существовали в начале правления Августа: «missionem (окончательное увольнение) dari vicena stipendia meritis, ex-auctorari (то есть освобождение от службы под аквилой для службы sub vexillo) qui sena dena fecissent ac retineri sub vexillo ceterorum immunes nisi propulsandihostis» (отслужившие по двадцать лет подлежат увольнению, отслужившим по шестнадцать лет дается отставка с оставлением в рядах вексиллариев, причем они освобождаются от каких-либо обязанностей, кроме одной – отражать врага). Такой временный режим иллюстрируется надписью ветерана (missicius) по имени Кварт Иувентий, который не мог служить больше чем шестнадцать лет, когда покинул легион XI, и вскоре после этого умер. Однако новые условия оставались в силе меньше года, и Тиберий привел как основание для перемены, что aerarium militare (военная казна) не выдержит таких частых выплат. Возврат к продолжительности военной службы, которая была в силе в конце принципата Августа, таким образом, был продиктован соображениями экономии.

Несмотря на это урегулирование 15 г., вопрос увольнения со службы в легионах оставался нерешенным в течение всего периода Юлиев – Клавдиев. Тиберий, очевидно, старался придерживаться условий, которые сам же определил, но ему мешали финансовые трудности. Светоний показал, что экстравагантность Нерона снова обострила проблему. Это может объяснить грабежи, которым солдаты предавались без удержу в годы гражданских войн. Веспасиану, проводившему политику жесткой национальной экономии, удалось восстановить определенный период службы с адекватной системой увольнения. Результаты видны в diploma, который относится к принципату Домициана. Увольнения из легионов теперь проводились через год, и солдаты, которые отслужили двадцать пять или двадцать шесть лет, имели право на освобождение от дальнейшей военной службы. Наконец, во II в. корпус missicii, служивших под vexillum, исчез. Теперь вся военная служба велась под знаменем легиона и продолжалась, как и в ауксилиях, двадцать пять лет.

Оплата. В своем рассказе об организации римской армии Полибий утверждает, что легионеры получали 2 обола в день, что составляло 120 динариев в год. Из этой суммы производились вычеты на еду и одежду, и, вероятно, солдат в итоге не получал и половины этой суммы. В III в. 10 ассов составляли динарий, но после Второй Пунической войны деньги обесценились, и к динарию стали приравниваться 16 ассов. Как это сказалось на жалованье солдат, неясно. Плиний Старший утверждает, что «in military tamen stipendio simper pro decern assibus denarius est datus». Если он ссылается на период после Второй Пунической войны, отрывок можно трактовать следующим образом: солдат после Второй Пунической войны получал ту же долю динария в качестве своей ежедневной платы, как и до обесценивания денег. Таким образом, если в ранний период солдат получал 3 1/3 asses per diem, после Второй Пунической войны он получал 5 1/3 – обе суммы эквивалентны 1/3 динария. Когда Цезарь удвоил плату солдатам, доля асса, судя по всему, была отброшена, и солдат получал 10 asses per diem, то есть сумму, эквивалентную 225 динариям в год, что составляет примерно 8 фунтов. Такой уровень оплаты для периода правления Августа указывается не только Тацитом в его повествовании о невзгодах паннонийских солдат, но и отмечен в завещании Августа. Легионеры получали 330 сестерциев, или 75 динариев, каждый, что эквивалентно 1/3 их годового жалованья, которое выдавалось трижды в год. При Домициане солдатское жалованье возросло до 1200 сестерциев, или 300 динариев, и его выплачивали четыре раза в год.

Для того чтобы оценить, было ли это прожиточным минимумом для солдата, необходимо рассмотреть, что он должен был на эти деньги купить. Солдаты в Паннонийском восстании жаловались, что «denis in diem assibus animam et corpus aestimari; hinc vestem, arma, tentoria, hinc saevitiam centurionum et vacationes munerum redimi» (на них приходится покупать оружие, одежду, палатки, ими же откупаться от свирепости центурионов, ими же покупать у них освобождение от работ). Отсутствие упоминания о продовольствии натолкнуло некоторых авторов на мысль, что, хотя в армии Полибия пайки покупались солдатами за свои деньги, в начале принципата их распределяли бесплатно. Это, я думаю, ошибочный взгляд, что подтверждают два свидетельства. Тацит упоминает, что после раскрытия заговора Пизона в 65 г. Нерон вознаградил преданность преторианской гвардии, дав ей «frumentum sine pretio» (освобождение от оплаты хлеба). Это подразумевает, что обычно преторианцы платили за свою еду, и было бы странно, если бы эта привилегированная часть армии платила за продовольствие, а легионеры – нет. Можно предположить, что эта аномалия объясняется разницей в оплате. Но тогда неблагоприятное сравнение, сделанное солдатами между их платой и жалованьем преторианцев, могло легко объясниться принцепсом: у преторианцев значительно больше расходы. Трактовка этого отрывка из Тацита подтверждается египетским папирусом, в котором приводятся счета двух солдат до повышения Домицианом жалованья легионерам. Счета одинаковы, за исключением одной расходной статьи. Я приведу один и обозначу важность разницы. В папирусе сказано:

L. Asin Cop. (83–84 г. н. э.)

Q. IVLIVS PROCVLVS DAMASCENVS

Объяснение этого счета следующее: солдат получил 3 stipendia, или 3 выплаты, на третьем году принципата Домициана. Это 3 выплаты по 75 динариев (то есть 3 золотые монеты), эквивалентные 300 серебряным египетским драхмам. Но по неким причинам расчеты велись в медных драхмах меньшей стоимости – 300 медных драхм стоит столько же, что и 248 серебряных драхм. Из этой stipendia солдат должен заплатить за предметы первой необходимости, плата за которые, вероятнее всего, вычиталась из его жалованья до выдачи. Одни вычеты, такие как постельные принадлежности (faenaria), еда (victum) и т. д., производились из каждой выплаты, другие – ежегодно (взнос в фонд ежегодного лагерного ужина Saturnalicum К.) и др. Что касается вычетов за одежду, в двух счетах есть разница. У обоих вычтено 146 драхм из третьей выплаты, но если 60 драхм – вычет для одного солдата из первой выплаты, у другого в тот же период вычет составил 100 драхм. Возможно, здесь есть связь с потребностями солдата, но в любом случае они должны были обновлять свое оснащение после получения третьей годовой выплаты. Представляется ясным, что легионер действительно должен был платить за еду. Отсутствие arma в качестве вычета в папирусе, возможно, удивляет, ввиду заявления паннонийских солдат в 14 г., но самое вероятное объяснение заключается в том, что в начале военной карьеры солдат должен был найти собственное оружие^[45], которое должно было служить ему в течение нескольких лет, а небольшой требуемый ремонт легко мог выполнить соответствующий сержант. Значит, arma не упоминается в солдатских счетах, которые мы рассмотрели, потому что они были явно^[46] составлены не в первый год их военной службы.

Папирус показывает, что система сберегательного банка помогала солдату быть экономным. Вегеций утверждает, что каждая когорта легиона имела свой банк, где солдаты могли открыть счет. На самом деле счет в сберегательном банке был обязательным для каждого солдата, потому что, если в период службы солдату делались выплаты, государство помещало половину суммы для солдата в банк, «пе per luxum aut inanium rerum comparatinema contubernalibus posset absumi». Эти взносы назывались deposita. Однако deposita, упомянутые в папирусе, были практически наверняка добровольными. Обратный процесс взятия средств с текущего счета обозначен фразой из другого папируса, «reliquos tulit». Домициан ограничил количество депозитов до 1000 H.S. каждому солдату. Это стало прямым результатом мятежа Сатурнина в Верхней Германии в 89 г., который направил накопления солдат на свои цели. В отличие от пополнения собственного вклада, солдат платил взнос ad signa на погребение в банк легиона, называемый saccus undecimus. Этот банк находился под надзором сигнифера. Желание обеспечить себе достойное погребение характерно для низших классов римской империи. В municipia для этой цели формировались специальные collegia, а позднее в армии Септимия Севера аналогичные ассоциации формировались принципалами легиона. Отсутствие collegia простых солдат компенсировалось этим вкладом в saccus undecimus.

Египетский папирус указывает, что солдат мог жить более или менее комфортно на пять седьмых своего жалованья. Обычная диета была простой – суп, хлеб, овощи, свиное сало, уксус с водой, впоследствии немного вина. Более 60 modii зерна в год вполне поддерживали солдата, а обычная цена modius — 1 динарий. Это согласуется с тем, что нам известно об обедах, проводимых в scholae collegia в муниципальных городах, где вход и годовая подписка стоили несколько сестерциев. Мясо в меню встречалось не часто, и Тацит, описывая осаду Тигранакерта, утверждает, что солдаты ели плоть животных, только если их вынуждал к этому голод.

Конечно, благосостояние солдата во многом зависело от его вкусов и характера. В ранние годы принципата, вероятнее всего, в лагере не на что было тратить деньги, но, когда гарнизоны стали постоянными и вокруг них стали появляться canabae — городские поселения, римский солдат попробовал себя в торговле. На самом деле условия в восточных легионах, когда Корбулон принял над ними командование, предполагают, что незаконная торговля предметами роскоши стала угрозой военной дисциплине, и эдикт Нерона «militibus immunitas servaretur nisiin eis quae veno exercerent» (за воинами сохраняется освобождение от налогов, кроме налога на торговый оборот) был, вероятно, направлен на устранение этого нарушения. Возможно, легионер, счет которого мы рассматривали, был очень экономным. Один молодой солдат прислал письмо родителям о бедности, в которой он вынужден жить, потому что отец не дал ему ничего, а его содержание задерживается. Далее следует свободный перевод письма: «Моя дорогая мама, надеюсь, письмо найдет тебя в добром здравии. Я буду тебе очень признателен, если по получении этого письма ты вышлешь мне ?2. У меня не осталось ни фартинга, потому что я купил тележку для осла и потратил на нее все свои деньги. Пожалуйста, пришли мне одежду для верховой езды, немного масла, а главное, мое месячное содержание. Когда я был дома, ты обещала не оставить меня без денег, а теперь относишься ко мне, как к собаке. Отец недавно приходил навестить меня и ничего мне не дал. Теперь надо мной все смеются и говорят: его отец солдат, его отец ничего ему не дал. Мать Валерия послала ему пару панталон, меру масла, коробку еды и ?2. Пошли мне немного денег, не бросай меня. Передай мою любовь всем домашним. Твой любящий сын».

Годовое жалованье римского солдата дополнялось долей в добыче кампаний и периодическими дарами. Эти дары выплачивались принцепсом из fiscus (государственной казны) и должны были подчеркнуть его положение как главнокомандующего и теснее связать солдата с императором. Сам Август только однажды распределял дарственные деньги после своего восхождения на престол – в 8 г. до н. э. Прецедент поддержал Тиберий. Но с Калигулой и его преемниками обычай был нарушен. Даже если распространение мятежа под руководством Лентула было сорвано, выдача 100 динариев каждому солдату лишь увеличила ожидания таких же богатых даров в будущем. Тенденцию не остановил Клавдий, который, по утверждению Светония, был первым принцепсом, который раздавал дары при своем восхождении на престол. Он же отметил принятие Нероном toga virilis (мужской тоги) аналогичной щедростью. Опасность ситуации отражается в брожениях в армии против Гальбы «tamquam usurpatam etiam in pace donativi necessitatem bello perdidissent». Ответ принцепса «legere se militem non emere consuesse» лишь увеличил их недовольство. Также нелояльность германских легионов Гордеонию Флакку в основном является результатом невыплаченных даров. Следует отдать должное Веспасиану, который сумел разрушить эту традицию и восстановить дисциплину в армии.

Помимо даров, следует отметить еще два источника, которые могли временно увеличить денежное содержание солдат. 1. В своем завещании Август оставил сумму в 300 сестерциев каждому легионеру. Невыплата этого наследства после его смерти использовалась мятежными солдатами в Паннонии как повод для волнений, и Тиберий в конце концов удвоил наследство, чтобы успокоить их эмоции. 2. Тацит изображает солдат экспедиционного корпуса Флавия требующими clavarium, то есть денег на покупку сапожных гвоздей. Светоний упоминает об аналогичном требовании, когда, говоря о классиариях, которые приходили пешком из Остии в Рим, утверждает, что они требовали «constitui aliquid sibi calciarii nomine», a Веспасиан – «quasi parum esst sine response abegisse, iussit posthac excalciatos cursitare; et ex eo ita cursitant». Самый вероятный вывод, который можно сделать из сравнения этих двух отрывков, заключается в том, что clavarium – дополнительные деньги, выдаваемые солдатам из-за длинных пеших переходов, связанных со сражениями 68–69 гг. Впоследствии это прекратилось.

Хотя обычный солдат, как правило, был доволен тем, что представляется нам весьма скромной годовой оплатой, младшие офицеры легиона оплачивались не в пример лучше. Надпись о schola principalium периода Севера показывает, что, в то время как иммуны получали ту же плату, что и miles gregarious — рядовые, принципалы «зарабатывали» в полтора-два раза больше. Центурионы оплачивались еще лучше. Приведенная далее таблица их оплаты в разные периоды и сумм, полученных primi ordines, primi pilus, praefectus castrorum, говорит сама за себя.

Она объясняет, почему центурионы стремились еще долго оставаться в армии после завершения двадцатилетнего периода службы.

Занятость и тренировки

В течение первых двух веков принципата были длительные периоды, когда не велись никакие военные кампании. Именно в такое время сознательные командиры легионов показывали свой настоящий характер. Хороший генерал всегда найдет работу для своих солдат, полезную для будущих экспедиций, укрепляющую лагеря в регионе и в то же время дающую солдатам эффективную тренировку. Достижения легиона III Augusta (Августова) в Африке в этом отношении очень важны. В дополнение к созданию и укреплению лагеря в Ламбезисе велись работы, имевшие цивилизующее значение. Строились дороги, к примеру, из Тебессы в Карфаген, а в районе Тимгада была создана военная колония для ветеранов, здания которой построили солдаты своими руками. Развитие провинции Африка из одной из самых отсталых в одну из самых романизированных провинций империи в III в. объяснялось присутствием там III Augusta (Августова) легиона. Аналогично Вет, губернатор Нижней Германии в 58 г., продолжая схему, задуманную Друзом семьюдесятью годами ранее, вырыл канал, соединивший Сону и Мозель, чтобы облегчить будущие военные экспедиции в Германию по Зейдерзе. Вместе с тем влияние слабого командира описано Тацитом в рассказе о состоянии восточных легионов, когда Корбулон принял над ними командование против парфян. «Легионы, перемещенные из Сирии, обленившись за время долгого мира, с величайшею неохотою несли лагерные обязанности. Хорошо известно, что в этом войске не были редкостью ветераны, ни разу не побывавшие в боевом охранении или ночном дозоре, разглядывавшие лагерные вал и ров как нечто невиданное и диковинное, отслужившие свой срок в городах, не надевая ни шлемов, ни панцирей, щеголеватые и падкие до наживы». Солдаты восточных легионов, вероятно, всегда были менее обучены и дисциплинированны, тем те, что служили на западе. За это во многом ответственно их происхождение и климат, к которому они привыкли. Одним из главных факторов, обеспечивших успех Веспасиана, стал страх, вызванный в сирийских легионах информацией о намерениях Вителлия перевести их в Германию, чтобы сменить рейнские легионы.

Мирная жизнь обычного легиона во многих аспектах была сходна с жизнью британской армии. Адриан посетил армию в Африке, и для него были даже проведены маневры – так же как генералы проверяли призывников в этой стране перед тем, как послать их с экспедиционным корпусом во Францию. Четкое представление о мирных занятиях легионеров можно получить у Вегеция. Пехота совершала пешие броски протяженностью 20 миль трижды в месяц; при этом солдаты учились и быстро наступать, и медленно отступать. Много времени уделялось тактике боя в разомкнутом строю, укреплению передовой линии, боевым порядкам, удобным для отражения атак из засады и других неожиданных нападений. Важной частью тренировок всегда была практика обращения с оружием. Устанавливались мишени для дротиков и пилумов. Особенно приветствовались попадания в уязвимые места. Слова команд, судя по всему, аналогичны используемым при штыковых атаках. Физические упражнения также занимали важное место в тренировках. Солдаты плавали и прыгали, рубили деревья и носили тяжести. Интересный папирус из Египта описывает работу, выполненную тридцатью шестью солдатами за десять дней. Обязанности можно разделить на четыре группы.

1. Часть людей была назначена на stattiones, или дневную стражу штаба и канцелярии Серена, который, вероятно, был трибун. Другие были vigilae — несли ночное дежурство у signa или на strigae — боковых улицах, и могли служить в других центуриях, помимо своей собственной, поскольку упоминается второй центурион – Гелий.

2. В лагере было много хозяйственной работы, к примеру, чистка оружия (armamenta) под надзором соответствующего сержанта, чистка отхожих мест и общая уборка лагеря (ad stercus).

3. Другие солдаты работали денщиками, один из них чистил снаряжение Гелия (ornatus) и сапоги (calceamenta).

4. Наконец, некоторые работы следовало выполнять за пределами лагеря. Один солдат отправился «cum frumentariis» — добывать продовольствие для лагеря; у другого была более популярная обязанность – доставить в лагерь вино (exit vino)\ третий был направлен на зерновой склад, который поставлял зерно Риму, а четвертый – на корабль, занимавшийся патрулированием на Ниле. Также следовало контролировать рудники и каменоломни. Возможно, солдаты выполняли квалифицированную работу, но вероятнее, их функции были чисто административными. Центурион занимался надзором за иудейскими пленными «damnati in metalla». Таким образом, деятельность римского солдата в мирное время не слишком отличалась от деятельности сегодняшнего британского солдата. Представляется, что в общем они были вполне довольны жизнью, и только когда оппортунист вроде Курция Руфа использовал свои войска в работе на непродуктивных серебряных рудниках в Германии, в надежде отличиться, они выступили против и послали депешу принцепсу.

Награды и наказания

В дополнение к доле военной добычи и периодическим дарам римские офицеры и солдаты получали разные награды, большинство которых не имели большой ценности, за исключением insignia honorum за боевые заслуги. Сначала эти отличия были связаны с непосредственными деяниями, но впоследствии система стала шаблонной и некоторые награды ограничили конкретными рангами. Примерно так же во время прошлой войны орден за боевые заслуги (D.S.O.) регулярно выдавался полковникам и майорам, а военный крест (М.С.) – капитанам и лейтенантам. Поэтому я, прежде всего, опишу изначальную важность разных insignia, а потом суммирую принципы их распределения.

Имперская армия сражалась под покровительством принцепса, который был ее главнокомандующим, и, строго говоря, только он был триумфатором и имел право на обращение imperator в случае успеха кампании. Эта привилегия, однако, распространялась на членов императорской семьи и на участников proconsulare imperium (проконсульский империй). Тиберий, к примеру, был триумфатором дважды, прежде чем получил принципат, а Германик получил титул imperator за работу в Германии в 15 г. Аналогичная уступка Блезу, проконсулу Африки, за ведение кампании против Такфарината может показаться исключением из правила, но она является исключительной лишь настолько, насколько исключительным было положение проконсула в Африке до правления

Калигулы. Он был назначенцем сената, а значит, сражался auspiciis suis (по своему усмотрению) и поэтому имел официальное право на приветствие как imperator. Но Тацит добавляет, что он был последним командующим, не являвшимся членом императорской семьи, который удостоился этой почести. Вместо триумфа – торжественного вступления в столицу – принцепс даровал triumphalia insignia, которые могли включать создание статуи командующего успешной кампанией. Triumphalia insignia, как правило, получались провинциальными губернаторами, а не командирами легионов, для которых такой же наградой являлись consular insignia.

Следующими по важности после insignia (триумфа) или высшего ранга в cursus honorum (путь чести) были coronae (венки), которых было несколько видов. Corona civica – это своего рода крест Виктории римской армии. Его мог получить любой солдат за спасение жизни товарища. Это отличие, к примеру, было получено сыном П. Осториуса в Британии и описано Тацитом. А Руф Хельвий получил ту же награду от Тиберия. Впоследствии он получил когномен Civica и стал примипилом. Нет примеров жалования этой почести после правления Клавдия, хотя речь Корбулона перед войсками после разгрома Пета предполагает, что в это время она еще не была полностью устаревшей^[47]. Corona navalis или classica, как подразумевает название, – есть награда за победу на море. Плиний утверждает, что М. Варрон был первым римлянином, получившим эту почесть после победы Помпея над пиратами. Агриппа получил такую же почесть от Августа после разгрома им Секста Помпея. Во время принципата эта награда давалась только легатам консульского ранга. Имевший забавную страсть к помпезным титулам и наградам Клавдий после экспедиции в Британию повесил Corona navalis рядом с Corona civica над воротами дворца «travecti et quasi domiti Oceani insigne» (в знак того что он пересек и как бы покорил океан). Два венка – vallaris, muralis — часто встречаются в надписях. Изначально они давались первому человеку, преодолевшему вражеские укрепления – vallum — или стену осажденного города. А венок corona аигеа был введен Клавдием за храбрость на поле боя. Его чаще всего вручали центурионам из primi ordines. Е1аконец, hast а рига (копье без наконечника) или серебряный наконечник копья и vexillum (вексилл) – маленький серебряный штандарт выдавались старшим офицерам. А простые солдаты могли получить armillae (браслеты), torques (кольца на шею) или phalerae (рельефные диски), которые привязывались к кольчуге кожаными ремешками.

В начале принципата изначальная важность некоторых наград была утрачена, и их давали солдатам в зависимости от ранга^[48]. Далее приводятся высшие награды, которые могли получить военные разных рангов.

Эти награды, которые солдаты носили на парадах и праздниках, давались принцепсом, поскольку армия сражалась под его командованием. Единственное исключение из этого правила – жалование torques и hasta (что само по себе является исключительной комбинацией) Л. Апронием Гельвию в войне против Такфарината. Это, как мы убедились, было конституционным, потому что проконсул сражался auspiciis suis, но следует отметить, что дополнительная почесть – civica corona — исходит, как будто в форме протеста, из рук Тиберия.

Один из секретов успеха Рима как военной державы – строжайшее соблюдение дисциплины. Римские авторы периода республики привели много примеров суровых генералов, которые, как Манлий Торкват, не позволяли чувствам помешать им выполнять солдатский долг. Полибий, как бы наблюдавший со стороны, был впечатлен размахом наказаний, существовавших в армии в те годы. После гражданской войны Август сосредоточился на восстановлении прежней республиканской дисциплины. Та же система была в силе при принципате, только отдельным командирам была дана еще большая свобода в применении наказаний. Эта политика имела и отрицательные стороны, которые Тацит описывает в своем рассказе о восточных легионах до того, как командование ими принял Корбулон. Создается впечатление, что за исключением периода гражданской войны дисциплина в армии поддерживалась на очень высоком уровне.

Наказания можно разделить на две группы: наказания подразделениям и наказания отдельным солдатам. Из первой группы самым важным является смертная казнь, которой подвергался каждый десятый солдат когорты или легиона, дезертировавшего с поля боя, поднявшего восстание или проявившего неповиновение. Это называлось decimatio, преступников забивали камнями насмерть их же товарищи (fustaurium). При принципате примеров столь варварской жестокости немного. Во время войны в Далмации в 34 г. Октавиан подверг такому массовому уничтожению несколько когорт, которые бежали с поля боя, и обрек девять десятых выживших на питание ячменем вместо пшеницы. Апроний, губернатор Африки, «fusti necat» десятую часть когорты, которая опозорила себя в борьбе против Такфарината, а Гальба осудил на такое же наказание легион I Adiutrix (Вспомогательный), который отказался уважать его власть. Причина редкого применения такого наказания очевидна. Во-первых, необходимо, чтобы войска, которые не покрыли себя позором, оставались в большинстве и желали выполнить казнь. Достаточно вспомнить о неспособности Калигулы воплотить в жизнь свое намерение казнить каждого десятого из легионов, которые приняли участие в германском восстании 14 г. Он созвал невооруженных солдат на митинг и окружил их вооруженной кавалерией, но они заподозрили неладное и разбежались, вернув себе оружие. Очевидно, подобное было бы невозможно, если бы окружившая их кавалерия не была расположена к своим товарищам и враждебно настроена к Калигуле. Во-вторых, включение невинных людей в число отобранных для казни было вредно для вербовки и несправедливо. К. Кассий в сенатских дебатах во время правления Нерона относительно судьбы рабов, принадлежавших убитому префекту города, выступал – это правда – за сохранение прежней политики предания смерти всех домочадцев, по аналогии с decimation в армии. «Всякое примерное наказание, распространяемое на многих, заключает в себе долю несправедливости, которая, являясь злом для отдельных лиц, возмещается общественной пользой». Но сам факт, что такая речь оказалась необходимой, не говоря уже о молчаливом неодобрении аудитории, говорит о росте у римлян чувства гуманности.

Другое наказание за неподчинение, обычное в период республики, возродил Корбулон. Примипил Пакций Орфит был поставлен во главе ряда подразделений, получив приказ не вступать в бой с врагом. Он ослушался и был разбит. Корбулон, как утверждает Тацит, «разбранив Пакция, префектов и воинов, приказал им расположиться за лагерным валом и некоторое время держал их там опозоренными столь унизительным наказанием, пока, снизойдя к просьбам остального войска, не даровал им прощения». Суть такого наказания не так позор, как опасность, которой подвергаются жертвы, если на них неожиданно нападет враг, а у них нет другой защиты, кроме оружия. Наконец, нам известно о разгоне с позором целых подразделений – missio ignominiosa. Это наказание наложил Август на легион X, и Веспасиан – на остатки легионов, поддержавших дело Цивилиса. Такая же судьба может объяснить исчезновение легиона Карах (Стремительного) во время дакийских войн. В таких случаях солдаты не получали praemia emeritorum.

Преступления, которые карались смертью, были одинаковыми для отдельного солдата и для легиона: дезертирство, бунт, неподчинение. Для иллюстрации достаточно двух примеров. В попытке восстановить дисциплину в восточной армии Корбулон осудил на смерть любого солдата, который покинул штандарты (всякий, покинувший ряды войска, немедленно платил за это головой). Также лидеры германского восстания предстали перед офицерским трибуналом в присутствии легионов, и, если их вина подтверждалась товарищами, уводились из лагеря для казни. Приговор в период республики приводили в исполнение ликторы, но, хотя эти лица могли продолжать выполнять свои обязанности, вероятно, во время принципата их место заняли speculators^[49], а Вибулен утверждает, что Блез отдал своего брата, чтобы тот принял смерть от рук гладиаторов, которых он, как провинциальный губернатор, держал для развлечения толпы.

Из нелетальных наказаний за такие преступления, как кража, лжесвидетельство и приведение себя в состояние физической непригодности к службе, самым суровым и непопулярным была порка. Приведение в исполнение такого наказания было прерогативой центурионов, и они использовали vitis, эмблему своей должности, для этой цели. Тацит дает понять, что именно порку имеют в виду солдаты, когда говорят, что должны откупить у центуриона десять задов в день. Такой же вывод можно сделать из описания нападения германских солдат на своего центуриона «еа vetustissima militaribus odiis materies et saeviendi principium» (они издавна ненавистны воинам, и на них прежде всего обрушивается их ярость). Солдаты дали центурионы Луцилию прозвище «Cedo alteram» (Давай Другую). Тот факт, что центурионы могли подвергать людей этому наказанию, не прибегая к авторитету трибунов, представляется возможным и благодаря отсутствию упоминания о подобных приказах, поступивших от трибунов, и ввиду постоянной враждебности самих солдат по отношению к центурионам и его vitis.

Остальные наказания по большей части были знаками позора. Центурион мог быть лишен своей должности; иммуна можно было понизить до мунифекса; простого солдата можно было уволить без положенных ему льгот. Фронтин приводит несколько примеров этого вида наказания, и, хотя о периоде принципата сведений меньше, утверждение Тацита, поддержанное Светонием, подтверждает мнение, что эта форма наказания все еще была в силе. Понятно, что некоторые центурионы и принципалы лишились должности, а обычные солдаты оказались заклейменными позором. Что касается последнего, самым распространенным было так называемое полевое наказание. Солдат получал приказ шагать весь день перед канцелярией, иногда одетый только в тунику, чтобы подчеркнуть тот факт, что он не исполнил своих солдатских обязанностей. Иногда он выхаживал в полной выкладке и с десятифутовой измерительной рейкой в руке, чтобы добавить тест физической выносливости к моральному позору. Заключение под стражу не было распространенным наказанием. Возможно, к нему прибегали в случае тяжелых обвинений или для солдат, ожидающих казни.

Все небольшие наказания могли налагаться властью командира легиона. Более серьезные наказания находились в компетенции провинциального губернатора. Этот факт объясняет присутствие speculators в его канцелярии. Проступки старших офицеров рассматривались трибуналом принцепса в Риме.

Брак

До 197 г. римскому солдату не разрешалось вступать в брак в период прохождения военной службы. Понятно, что солдаты игнорировали этот официальный барьер. Нередко их надгробные плиты устанавливались любящими женами и заботливыми дочерьми. Во II в. большая часть легионеров указывала свое место рождения как castris (то есть были рождены в военном лагере). В недавно обнаруженном diploma упоминается эдикт 93 г. Домициана, который признает брачные контракты, заключенные некоторыми ветеранами легиона X Fretensis (Пролива) в период несения военной службы, даже если их жены были peregrinae (перегрины). Такой же diploma преторианцев разрешал conubium (брак) при увольнении и гражданство потомкам. Неудивительно, что солдаты предпочитали не обращать внимания на некоторые технические препятствия и наслаждаться радостями жизни в браке. Легаты и офицеры более высокого ранга, чем центурионы, могли вступать в брак, а их жены имели право жить с ними, если позволяла военная обстановка. Это доказывает отрывок из жизнеописания Августа, выполненного Светонием, где сказано, что легаты могли жить с женами на зимних квартирах, и эпитафии с кладбища Ламбезиса, в одной из которых сказано, что плита была поставлена супругой Аэлия Прокулина, трибуна легиона III Augusta (Августова).

Увольнение

По окончании службы ветеран получал увольнение. Если он отслужил свой срок до конца и его поведение было удовлетворительным, он назывался issis honesta missioned если был уволен раньше времени по состоянию здоровья, его mission называлась causaria. Если он был уволен с позором – ignominiosa. Солдаты, уволенные honesta missione, не получали от своих легатов tabula honestae missinis— подтверждение окончания службы до тех пор, пока им не выдавался diploma, или сертификат об увольнении. Он содержал: а) копию имперской constitution, которая давала привилегии подразделению, в котором служил солдат, с указанием имени и звания отдельного солдата; б) печати свидетелей, удостоверяющие, что копия верна. Удивительно, но факт: наши знания об этих diplomata получены почти исключительно от тех, что давались вспомогательным подразделениям. Только в трех легионах сохранились diplomata, и возникает два вопроса: всегда ли легионер получал такой diploma и что можно узнать из diplomata трех упомянутых легионов о статусе ветерана и его детей при увольнении.

1. Два легиона, diplomata которых сохранились, – это легионы I и II Adiutrices (Вспомогательные). В них используется язык такой же, как в diplomata вспомогательных подразделений. Из текста ясно, что солдаты этих легионов не были римскими гражданами во время службы, и мы видели, что этот факт объяснялся их вербовкой с флота. В то же время обычное правило требовало, чтобы все легионеры были римскими гражданами. Поэтому такие diplomata являются исключительными и неприменимы к среднестатистическому римскому легионеру. Иными словами, такое свидетельство почти бесполезно.

2. Diploma, найденный недавно, – это копия, сделанная солдатом легиона X Fretensis (Пролива), который, можно предположить, утратил свой диптих – два эдикта Домициана. Один из этих эдиктов датирован 89 г. и дает некие общие послабления, такие как освобождение от vectigalia и portoria. Другой датирован 93 г. и сильно поврежден. Начало утрачено полностью. В конце приводится солдатская клятва: «in militia sibi… omnes tres s.s. natos esse, eosque in aere incises civitatem Romanum consecutos esse beneficio eiusdem optima principis». Последнее предложение достаточно важно, поскольку в нем сказано, что три ребенка солдата родились в castris во время его службы, и специальной привилегией им дано римское гражданство. Начало надписи, чтобы согласовываться с клятвой, должно быть следующим: «civitatem dedit eis». Если так, значит, эти солдаты легиона X Fretensis (Пролива), как и солдаты легионов I и II Adiutrices (Вспомогательных), не римские граждане. Это представляется вероятным, благодаря тому факту, что в эдикте ясно сказано: только солдаты легиона X Fretensis (Пролива), которые были завербованы в 68 и 69 гг., должны получить привилегии, содержащиеся в нем. Возможно ли, что легион X во время кризиса гражданской войны был укреплен рекрутами из числа неграждан, так же как легионы I и II были сформированы из аналогичного источника? Если так, значит, diploma легиона X исключительный и не может быть применим к обычному легиону. Таким образом, в отсутствие стандартного легионного diplomata, лучше всего обратиться к diploma преторианских и городских войск, так как возможно, что условия, применяемые к ветеранам этих войск, также применимы к ветеранам легионов – ведь солдаты этих двух родов римских войск должны быть при вербовке римскими гражданами.

3. В преторианском diploma сказано: «…quibus fort iter et pie militia functis ius tribuo conubi, dumtaxat cum singulis et primis uxoribus, ut etiam, si peregrine iuris feminas matrimonio suo iunxerunt, proinde liberos tollantac si ex duobus civibus Romanis natos». Это означает, что любой брачный контракт, составленный преторианцем, признается при его увольнении. Кроме того, дети, рожденные castris, не получают гражданства при увольнении родителя. Давайте предположим, что это применимо также и к легионерам, и посмотрим, есть ли какое-либо подтверждение того, что представляется странным ограничением для старших войск участвующей в кампании армии, тем более в сравнении с привилегиями, данными ауксилиям.

а) В письме, адресованном Адрианом 4 августа 119 г. префекту легионов III Cyrenaica (Киренаикский) и XXII Deiotariana (Дейотарое) в Никополь, принцепс даровал право, отобранное его предшественниками, детям солдат, рожденным castris, наследовать собственность отца. Эта привилегия была у них отнята, потому что они не были heredes legitimi, по причине того, что их отцы женились вопреки римскому закону. Эта новая уступка подтверждает гипотезу, что conubium, данный ветеранам при увольнении, не влияет на статус детей, рожденных во время службы, а лишь узаконивает последующее потомство.

б) Все большее число рекрутов-легионеров во II в. называли себя рожденными castris, и все они в племени поллиа. К этому племени регулярно относились рекруты, привлеченные из местных источников, получавшие права при зачислении. Выводы ясны. Дети, рожденные castris, не получали гражданские права, пока не становились рекрутами легионов.

в) Гай определяет статус определенных ветеранов следующим образом: «veteranis quibusdam concede solet principalibus constitutionibus conubium cum his Latinis peregrinisve quas primas post missionem uxores duxerint: et qui ex eo matrimonio nascuntur et cives Romaniet in potestatem parentium fiunt». Важные слова – post missionem. Они объясняют, что дети, упомянутые во второй части цитаты, рождены после увольнения ветерана. Значит, утверждение Гая согласуется с преторианским diploma и предполагает более широкое применение. Оно не может относиться к ауксилиям; значит, легионеры могут быть включены в «veteranis quibusdam».

г) Во время принципата Адриана изменились источники, из которых набирались ауксилии. Сначала привлекались только неграждане, но потом стали брать и римских граждан. Своеобразная переходная стадия отражена в папирусе из Египта, датированном 138 г., который позволяет нам выделить три класса ветеранов.

1. Имеющие гражданство ??? ??????? ??? ????????.

2. Имеющие личное гражданство и conibium.

3. Имеющие личное гражданство и являющиеся ????? ??????.

Третья группа может считаться неважной, потому что является, вероятно, только временным классом ветеранов, которые утратили свои diplomata и лишились полных привилегий до тех пор, пока эта ошибка не была исправлена. Но в группах 1 и 2 видна разница в отношении к разным членам ауксилии. Самое вероятное объяснение – класс 1 относится к старому типу солдат вспомогательных войск, которые не были гражданами при вербовке и получали гражданские права для себя и детей при увольнении. Группа 2, в свою очередь, относится к тем членам ауксилий, которые были римскими гражданами при зачислении и чей conubium признавался при увольнении. Это мнение подтверждается diploma ауксилии, относящимся к периоду Антонина. Форма diploma изменилась. Он больше не давал гражданство «солдату, его детям и его потомкам», а только личное гражданство, если требуется, и conubium с его женой. Ясно, что новый diploma предназначен для охвата двух источников, из которых набирались солдаты вспомогательных подразделений, а именно римских граждан и неграждан. Тогда, если diploma легионера признавал солдатских детей, рожденных castris, не было необходимости менять старый diploma ауксилиев и вставлять слова «qui eorum non haberent» между «civitatem» и «dedit». Следовательно, легионеры только при увольнении получали conubium и гражданство для своего последующего потомства, и новый тип diploma был сформулирован так, чтобы сделать те же условия применимыми ко всем ветеранам армии при увольнении.

Причину, по которой отношение к легионерам было менее благосклонным, чем к негражданам ауксилиям, понять непросто. Возможно, это было смешение военной целесообразности и правовых аспектов. Если бы солдату разрешили жениться и взять римскую жену, было бы очень дорого и неудобно разрешить ей следовать за ним в ту провинцию, куда он направлялся служить. А если солдат проводит большую часть двадцатипятилетнего срока службы вдали от дома, какой смысл жениться, если жены не будет рядом, хотя бы на зимних квартирах? Если, с другой стороны, он выберет жену в том районе, где расквартирован, она может оказаться перегринкой, а считалось нежелательным разбавлять итальянскую кровь чужеземной. Если же солдат, вопреки военным правилам, все же в период несения службы женился, римское правительство было вынуждено идти на некоторые уступки, и оно признавало conubium, но не давало гражданских прав детям, рожденным до признания брака. Поэтому положение детей, рожденных castris, было таково, что, желая получить гражданство, они были вынуждены предложить себя для военной службы, а это более чем устраивало римское правительство, поскольку позволяло им поддерживать целостность легионов и не нарушать римские законы. Это решение проблемы проливает свет на убыль солдат-легионеров, жителей городов и муниципалитетов и пропорциональный рост рекрутов, рожденных castris и завербованных на местах.

Является ли малочисленность уцелевших diplomata легионеров случайной, решить трудно. Существование diplomata для преторианских и городских войск, а также поврежденная надпись 74 г., дающая conubium легионеру из Мезии, предполагает, что наше невежество в данном вопросе является чистой воды невезением. С другой стороны, думаю, возможно, что весь вопрос статуса ветерана легионов решался имперской constitution и, поскольку зафиксированные условия имели общее применение ко всей армии легионеров, diplomata могли не выпускаться, за исключением особых случаев, когда даровались civitas и conubium. Но tabulae honestae missionis принималось как адекватное доказательство bona fides (добросовестности) легионера.

При увольнении легионер получал 12 000 HS. Эта сумма была установлена Августом и выплачивалась из военной казны. Если жалобы солдат во время паннонийского восстания не являются риторически ошибочными, возможно, при выплате всей суммы имелись трудности, и часть ее заменяли выделением земли. Сам Август утверждает, что он основал двадцать восемь колоний для ветеранов в Италии. Позднее Нероном делались попытки основать аналогичные колонии в Тарентуме (Таранто) и Антиуме (Анцио), но Тацит утверждает, что этот эксперимент успеха не имел. «Dilapsis pluribus in provincias in quibus stipendia expleverant» (ветераны разбрелись по провинциям, в которых закончили срок своей службы). С другой стороны, колонии в провинциях были ценным военным имуществом. К примеру, 500 ветеранов в Тале оказали эффективное сопротивление войску Такфарината в Африке. Надписи из этой провинции подтверждают, что ветераны, чьи дома были на востоке, продолжали жить после увольнения в стране своей военной службы. Позже была основана collegia veteranorum. В целом привязанность солдат к стране, в которой они проходили военную службу, считалась одновременно доказательством счастливой жизни солдата и важным фактором развития цивилизации в провинциях.

Глава 9
Оружие. Походный и боевой порядок

Стратегия и тактика имперской армии, как и ее организация, основывалась на принципах, заложенных Марием и развитых Суллой, Цезарем и Помпеем. Перемены, которые периодически вводились, являлись не созданием новых боевых порядков, а модификацией уже существующих, а позднее даже возвратом к тем, что существовали в ранней республике. Для условий сражений при принципате существует два основных источника свидетельств. Среди историков – Тацит упоминает доспехи легионеров и порядки, принятые такими полководцами, как Германик и Корбулон, в своих кампаниях. Но большее значение имеет рассказ Иосифа об Иудейской войне Веспасиана и Тита. Как и Полибий, он был иностранного происхождения, и, вынужденно восхищаясь успехами римских армий, он был заинтересован в исследовании основных факторов, которые делали их сильными. Следовательно, он подробно описал оружие римского солдата, походный порядок, использование легионов и ауксилиев в бою. Его свидетельства дополняются двумя авторами. Арриан, губернатор Каппадокии в 136 г., был вынужден дать отпор вторжению аланов в свою провинцию и написал трактат, в котором изложил приказы, которые давал войскам, походный порядок и диспозиции на случай атаки. В дополнение он составил руководство по правилам полевой службы. Большая его часть посвящена фаланге и не может быть использована для организации когорты, но интерес, проявленный автором к македонским методам ведения боевых действий, предполагает, что по крайней мере во II в. Рим произвел некоторые модификации в боевые порядки, что подтверждается и другими свидетельствами. Другой автор – Вегеций. К сожалению, подробная информация о римской военной администрации сопровождается полным отсутствием каких-либо указаний на период римской истории, который он описывает. Следовательно, поскольку автор жил в IV в., его свидетельства могут использоваться только для дополнения или подтверждения информации, полученной из более надежных источников. Тесная связь тактики и вооружения придает дополнительный интерес амуниции и оружию солдат на памятниках первых двух веков нашей эры. Самый важный из них – монумент Траяна, поставленный в Риме в ознаменование его побед над даками. На этой колонне изображены и легионеры, и ауксилии, вероятнее всего, в своей обычной боевой амуниции начала II в. Поэтому это свидетельство может быть использовано для Траянского периода, и, в сравнении с изображениями на надгробных плитах I в. и информацией из литературных источников, можно проследить изменения в боевой амуниции, введенные в течение II в.

Если говорить об основных характеристиках, амуниция римского легионера имперских времен была такой же, как в период поздней республики. Одежда состояла из туники и полусапог (caligae), которые назывались калиги. На надгробных памятниках, но не на колонне Траяна, есть также bracae (штаны), sagum (военный плащ) и focale (военный шарф) – в качестве местной формы. Защитные доспехи включали lorica — кирасу, galea — шлем и scutum — цилиндрический щит. Судя по всему, в первые два века принципата модификации вносили именно в кирасу^[50]. На колонне Траяна кираса является так называемой lorica segmentata – лорика сегментата и состоит из нагрудной и боковых пластин, усиленных железными ободами вокруг тела и рук. На рельефах I в., с другой стороны, только центурионы имели металлические кирасы. У обычного солдата были кожаные латы с кожаными накладками на плечи и нечто вроде споррана с металлическими полосами. В явном несоответствии с этими более поздними свидетельствами Тацит пишет, что солдаты сгибались под тяжестью своих кирас: например, «corpora gravia loricis» (тела, стесненные панцирями). Также он пишет, что «поп loricam Germano non galeam, ne scuta quidem ferro nervove firmata» (у германцев нет панцирей, нет шлемов, да и щиты у них не обиты ни железом, ни кожей). Возможны три вывода: или утверждения Тацита относятся к кожаной лорике, а металлическая кираса появилась только в конце I в.; или Тацит описывает солдат периода Юлиев – Клавдиев в терминах второй половины I в.; или простые солдаты носили под своими кожаными корсетами кольчуги. Последний вариант представляется наиболее вероятным. Наступательное оружие, как его описывает Иосиф, состояло из пилума – метательного копья, гладиуса (гладия) – испанского меча и пугио — кинжала; они висели слева и справа соответственно. Но во II в., и возможно, уже в 69 г., некоторые легионеры были вооружены lancea — ланцеями – вместо пилума. Арриан, описывая боевой порядок против аланов, показывает, что легионы строились как фаланга в восемь рядов, и первые четыре ряда были вооружены пилумами, а последние четыре – ланцеями. По этому случаю первые ряды были проинструктированы не метать свои копья, а использовать их, чтобы колоть лошадей атакующей кавалерии, и выбивать из седла всадников, а задние ряды должны были метать свои копья над головами товарищей. Поэтому представляется, что ланцея легче пилума. Это подтверждает Исидор, который пишет, что это было «hasta amentum habens in medio»; если аментум предназначен для использования в качестве пращи, следовательно, ланцею метали, а не использовали для колющего удара, как гасту, оружие ауксилиев. Следовательно, цель инновации – дать легионерам для некоторых случаев легкое метательное копье, которое при добавлении аментума могло быть брошено дальше и прицельно. Преимущество такого нового оружия очевидно, когда фалангу меняет, как в рассказе Арриана, когорта. Однако отрывок из Тацита предполагает, что ланцея не была неизвестной в I в., поскольку он описывает римских легионеров, которые сражались против сарматов, следующим образом: «Римские солдаты, свободно двигавшиеся в своих легких кожаных панцирях, засыпали их дротиками и копьями (ланцеями), а если ход битвы того требовал, переходили в рукопашную и пронзали своими короткими мечами ничем не защищенных сарматов, у которых даже не принято пользоваться щитами». Этому рассказу можно противопоставить речь, вложенную в уста Светония Паулина, в которой он призывает свои войска «conferti tantum et pilis emissis, post umbonibus et gladiis stragem et caedem continuarent». Здесь пилум и гладиус — наступательное оружие легионера-пехотинца, и типичный план атаки заключается сначала в метании копий и дротиков, а потом – переходе к ближнему бою с помощью меча. Это оружие отличает римского легионера не только от греческого гоплита, но также от римского солдата вспомогательных подразделений – ауксилиев, чьим наступательным оружием была гаста — ударное копье, и спата — длинный меч.

Метод продвижения римской армии к полю боя зависел от ожидания атак противника, когда войска на марше. Если было известно, что территория безопасна, и не было причин ожидать внезапного нападения, армия шла одной длинной колонной. В авангарде – ала вспомогательной кавалерии с обозом, затем легионы, каждый со своим обозом в тылу. Тыл и фланги колонны также прикрывала вспомогательная кавалерия. Такой порядок, как правило, использовал Цезарь, и он аналогичен походному порядку, принятому Веспасианом во время вторжения в Иудею, которое описал Иосиф: «Легкие вспомогательные отряды и стрелков он выслал вперед для отражения непредвиденных неприятельских нападений и осмотра подозрительных лесов, удобных для засад. За ними следовало отделение тяжеловооруженных римлян, состоявшее из пехоты и всадников, после шли по десяти человек из каждой центурии, носившие как собственную поклажу, так и инструменты для отмеривания лагеря; за ними тянулись рабочие, которые должны были выровнять извилистые и бугристые места по главной дороге и срубать мешающие кустарники, дабы войско не уставало от трудностей похода; позади них, под прикрытием сильного отряда всадников подвигался обоз, состоявший из багажа начальствующих лиц. Затем следовал сам Веспасиан, сопровождаемый отборной пехотой, всадниками и броненосцами, вслед за ним ехали принадлежавшие к легионам всадники, которых каждый легион имеет 120; затем шли мулы, навьюченные осадными машинами и другими военными снарядами; после появлялись легаты, начальники когорт с трибунами, окруженные отборным войском; за ними носили знамена и посреди них орла, которого римляне имеют во главе каждого легиона. Как царь птиц и сильнейшая из них, орел служит им эмблемой господства и провозвестником победы над всяким врагом, против которого они выступают. За этими святынями войска шли трубачи и тогда лишь двигалась главная масса войска тесными рядами по шести человек в каждом, сопровождаемая одним центурионом, который, по обыкновению, наблюдал за порядком. Обозы легионов вместе с вьючными животными, носившими багаж солдат, непосредственно примыкали к пехоте. Наконец, позади всех легионов, шла толпа наемников, за которыми для их безопасности следовал еще арьергард, состоявший из пехоты (опционов), тяжелово-оружейных легионеров и массы всадников». Аналогичную картину рисует Арриан, описывая походный порядок против аланов. В его случае авангард состоял из разведчиков (exploratores) и двух ал и шести когорт эквитов из вспомогательных войск. Основные силы армии возглавляли четыре вспомогательные когорты, за которыми следовала кавалерия легиона, которая предшествовала аквиле легиона XV. Затем шел командир легиона с когортой лидеров перед легионом XV, за которым следовал в таком же порядке легион XII, маршировавший перед своим собственным штандартом. С фланга была кавалерия, а арьергард состоял из союзнических войск и вьючных животных, и замыкала шествие ала кавалерии. Таким образом, общая цель обычного походного порядка – поместить легионы в центре колонны и защитить их с помощью вспомогательной пехоты и кавалерии, которая должна была отбить возможную внезапную атаку, давая легионам время развернуться.

Если линия движения проходит по труднопроходимой местности или когда высока вероятность нападения из засад, необходим был походный порядок, который можно было легко преобразовать в боевой. В таких обстоятельствах использовался строй, называемый agmen quadratum, или полый квадрат (каре). Войска делились на четыре колонны, которые маршировали параллельно друг другу, так что, если атака последует с любого направления, agmen можно легко преобразовать в triplex acies. Этот порядок был принят Германиком против бруктеров в 14 г. Диспозиция описана Тацитом следующим образом: «Цезарь разделил рвавшиеся вперед легионы на четыре отряда и построил их клиньями; огнем и мечом опустошил он местность на пятьдесят миль в окружности… Впереди шла часть конницы и когорты вспомогательных войск, за ними первый легион; воины двадцать первого легиона прикрывали левый фланг находившихся посередине обозов, воины пятого – правый, двадцатый легион обеспечивал тыл, позади него двигались остальные союзники». Согласно этому плану, поклажа была помещена в центр прямоугольника, ограниченного четырьмя легионами. В случае атаки с любого направления войска можно было легко перестроить, выполнив простые маневры, в три линии обороны. Аналогичное построение, напоминающее agmen quadratum, было принято Корбулоном при наступлении на Артаксату. Три легиона его армии наступали параллельными колоннами, «recepta inter ordines impedimenta», а тысячная кавалерия защищала тыл. И наоборот, когда римская армия должна была отступать под огнем, вражеские нападения, как правило, отражались боевым порядком, известным как orbis (круг). Ясно, что трансформация трехлинейного боевого порядка в круг – маневр, который довольно сложно выполнить и даже представить. Кроме того, такое построение было предназначено для обеспечения быстрой защиты для войск, сбитых с толку и пребывающих в смятении из-за внезапной атаки превосходящих сил противника. Времени на аккуратное и четкое построение нет. Вероятнее всего, orbis — это не круг, а некая неправильная фигура – полукруг, полуквадрат – в соответствии с природой местности и диспозиции атакующих сил. Сила такого построения – в сплоченности и компактности. Обоз при этом остается снаружи и, в самых неблагоприятных обстоятельствах, предоставляется собственной судьбе. Наконец, следует сказать несколько слов о testudo — боевом порядке, называемом «черепаха», который может использоваться при наступлении или отступлении под натиском враждебных сил. Солдаты первой линии, двигающиеся в сомкнутом строю, защищаются, держа перед собой щиты, как экраны, а задние ряды поднимают щиты над головами, создавая искусственную крышу, защищающую их от копий и дротиков. Успех такого боевого порядка зависит от способности людей держаться близко друг к другу, чтобы избежать промежутков в барьере из щитов. Его можно использовать вместо orbis в отступлении под огнем, но чаще его использовали подразделения, идущие на осаду города или лагеря.

Когда римская армия достигала места, где могла произойти битва, строился лагерь, который отличался в зависимости от необходимой степени его постоянства в данном регионе. Это было чисто римское изобретение, характеризовавшее кампании Цезаря в Галлии и парфянскую экспедицию Корбулона. Мотив – создать базу, где можно оставить личные вещи и прочие аксессуары. Их защита могла вдохновить войска на более энергичное наступление, а в случае поражения в бою армию ожидало укрепленное убежище. В этих лагерях решалась тактика намечающихся сражений, принимались диспозиции, соответствующие условиям местности, размерам и боевым порядкам войск противника. В период республики считалось нормальным строить легион в три ряда манипул в центре с союзническими контингентами на флангах, и атака могла начаться движением из центра или с одного из флангов. Правда, иногда союзники составляли главные силы, а легионы оставались в резерве, или, если две консульских армии действовали вместе, одна могла поддерживать другую. Когда когорты сменили манипулы, увеличившиеся размеры единиц, составляющих легионы, сделали возможным строить армию в одну, две или три линии^[51]. Цезарь чаще всего использовал три линии – triplex acies. При этом четыре когорты помещались на первую линию и три – на вторую и третью. Интервал между когортами каждой линии и расстояние от одной линии до другой, вероятнее всего, зависели от особенностей местности и ожидаемых маневров противника. Если, с одной стороны, использовали две линии – duplex acies, десять когорт легиона равномерно распределялись между двумя боевыми линиями. Что касается первого века принципата, у нас нет сведений о боевом порядке с подробным описанием диспозиций. Но рассказ Тацита о кампаниях Корублона против Парфии предполагает, что он использовал схемы Цезаря. В одном из сражений против Тиридата в 58 г. Корбулон поместил союзнические контингенты на флангах, а шестой легион и часть третьего организовал в один легион, чтобы создать впечатление сильного центра. Это выглядит как обычное республиканское построение с легионами в качестве главной линии атаки и обороны. Ауксилии, с другой стороны, утверждает Тацит, приняли на себя основную тяжесть атаки в сражении у Граупийских гор, а легионы защищали бастион, так что победа была достигнута «citra Romanun sanguinem». Причины использования этой тактики, несомненно, придуманы историком. Представляется вероятным, что на протяжении I в. легионы, построенные в когорты, составляли главную линию сопротивления. Но иногда, если позицию выбирал противник, как у Граупийских гор, где тяжеловооруженные войска не могли действовать, более легковооруженная ауксилия первой отправлялась в атаку, а легионы оставались в резерве.

Однако во II в., если не раньше, имела место определенная перемена в тактическом развертывании римских войск в бою. Боевой порядок Арриана против аланов не оставляет сомнений в том, что легионы больше не строились в линии когорт, а имел место возврат к более старым формированиям – фалангам. Возврат к греческой теории атаки обусловил использование ауксилиее для первых атакующих движений и сохранение прочной фаланги для более поздних этапов сражения. Этому изменению римской тактики можно дать два объяснения. Со времени Адриана и далее римские границы были организованы по определенной системе. На первой линии – серия фортов, каждый занят когортой ауксилиее, а легионы оставались в резерве в крупных лагерях, связанных дорогами с крепостями фронтовой линии. При нападении врага сопротивление первым оказывали ауксилии, давая время легионам приблизиться к театру военных действий. Если, с другой стороны, римляне атаковали за пределами своих границ, все равно было необходимо охранять возможные пути отхода, и это лучше было поручить более опытным солдатам, собранным в компактные массы, которые не позволили бы врагу разделить легион на части. Кроме того, к началу II в. ауксилии достигли такой степени эффективности, какой раньше не имели. Теперь на них можно было положиться, как на войска, способные вести дисциплинированные атаки и упорное сопротивление, а значит, больше не было необходимости использовать для этой цели более тяжеловооруженные и, следовательно, более дорогостоящие войска. Опять же разнообразие тактических формирований должно было сбить с толку противника. Даже если предположить, что когорты ауксилиее смогут достичь только умеренного успеха на ранних стадиях сражения, наступление свежих войск, организованных в дисциплинированные компактные подразделения, окажет деморализующий эффект на измотанного противника. Если же ауксилиее оттеснят назад, лагерь останется в безопасности под защитой легионных фаланг.

Тактика римлян во II в. является эволюцией системы ведения военных действий, основанной на опыте веков сражений. Если формирование в виде когорты и военный лагерь были, по сути, римскими продуктами, фаланга была вкладом македонцев, а гладиус и ланцея — открытия Испании и Галлии. Из этой эффективной комбинации изобретений и наследий Рим выработал свою организацию и стратегию, и секрет его успеха – в умении учиться у врагов и использовать дары, которые они могут предложить.

Приложение

Когномены

В дополнение к номерам большинство легионов Августа имели когномены. Их можно разделить на пять групп: А – означающие провинции, в которых легион сражался с особым мужеством; Б – дающие имена принцепса, который сформировал легион, или полководца, под командованием которого они служили в важной кампании; В – в честь какого-либо божества; Г – описывающие успехи легиона; Д – указывающие на происхождение или способ формирования легиона.

На этой основе легионы Августа могут быть классифицированы следующим образом:

А. I Germanica (Германский) когномен, правда, встречается только в одной надписи, созданной после исчезновения легиона; III Gallica (Галльский); III Cyrenaica (Киренаикский); IV Macedonica (Македонский); IV Scythica (Скифский); V Macedonica (Македонский); IX Hispana (Испанский); X Fretensis (Пролива) (означает морскую войну Октавиана против Секста Помпея); XVI Gallica (Галльский) (хотя когномен встречается редко).

Б. II Augusta (Августов); III Augusta (Августов); VIII Augusta (Августов); XX Valeria (Валериев) (то есть принадлежащий Валерию Мессалину, который был полководцем в Иллирийской войне 6 г. и. э.).

В. XV Apollinaris (Аполлонов).

Г. VI Ferrata (Железный), VI Victrix (Победоносный), XII Fulminata (Молниеносный), XXI Карах (Стремительный).

Д. V Alaudae (Жаворонков), X Gemina (Сдвоенный), XIII Gemina (Сдвоенный), XIV Gemina (Сдвоенный).

Без когноменов в августовский период: VII, XI, XVII, XVIII, XIX, XXII.

Эмблемы на штандартах легионов

В главе 1 мы отметили, что Марий дал каждому легиону один штандарт, который называется аквила, и возникла традиция украшать и аквилы, и сигна отдельных манипул эмблемами. Обычно это были знаки зодиака, но иногда их брали из других источников. Чтобы понять их значение, можно использовать следующую классификацию: 1) эмблемы, имеющие некоторую связь с основателем отдельного легиона; 2) эмблемы, относящиеся к dies natalis легиона; 3) эмблемы в честь божества, кошомен которого носит легион; 4) эмблемы, указывающие на некий инцидент в прошлой истории легиона. Класс 3) не применяется к августовским легионам. Пример – легион I Minerva (Минервы) Домициана, эмблемой которого служит овен, священный для этой богини. Что касается трех остальных классов, августовские легионы можно сгруппировать следующим образом:

1. Легионы, имеющие эмблемой Быка, являются Цезаревыми по происхождению, потому что Бык – знак зодиака для месяца с 17 апреля до 18 мая, и был священным для Венеры, богини-матери рода Юлиев. Бык есть на штандартах легионов III Gallica (Галльского); IV Macedonia (Македонского); VII, VIII Augusta (Августова); X Gemina (Своенного), X Fretensis (Пролива).

2. Легионы, имеющие эмблемой Козерога, являются августовскими по происхождению, потому что зодиакальный знак для месяца 17 декабря – 15 января имеет отношение к дню рождения Августа 23 сентября. Козерога можно видеть на штандартах легионов II Augusta (Августова); XIV Gemina (Сдвоенного), XXI Карах (Стремительного), и вместе с Быком он присутствует на штандарте легиона IV Macedonica (Македонского).

3. Легионы, эмблемы которых указывают на инциденты в их прошлой истории, должны быть старше, чем эти инциденты. Нептун, эмблема легиона IX, и трирема в качестве дополнительной к Быку эмблемы легиона X Fretensis (Пролива) подразумевает, что этот легион принимал участие в войне против Секста Помпея. Слон на штандарте легиона V Alaudae (Жаворонков) обозначает его участие, подтвержденное Цезарем, в Африканской кампании.

4. Лев на эмблеме легионов XIII Gemina (Вспомогательного), XVI (?) может означать, что их dies natalis приходится на период между 20 июля и 29 августа.

Иногда на штандарте легиона две или больше эмблем. На штандарте легиона II Augusta (Августова) – Козерог и Пегас. Поскольку Пегаса никогда нет на штандарте легиона в одиночестве, а Козерог есть, возможно, последний был добавлен позже Веспасианом. Сочетание Быка и Козерога на штандарте легиона IV Macedonica (Македонского) объясняется сложнее. Возможно, имеется в виду, что, хотя легион родился в армии Цезаря, он был реконструирован Августом? Наконец, легион X Fretensis (Пролива) имеет на штандарте, в дополнение к Быку и триреме, кабана, а легионы V Macedonica (Македонский) и XIV Gemina (Сдвоенный) – орла. Объяснение этих знаков неизвестно.

Происхождение и ранняя история легионов Августа

Помимо литературных свидетельств, монет и надписей, номера, названия и эмблемы легионов могут быть использованы для получения ориентировочного представления об источниках, из которых Август набирал свою армию. Однако следует сделать важное замечание. Тот факт, что легион имеет номер, соответствующий одному из Цезаревых легионов, даже если его эмблема – Бык, а когномен, к примеру, Gallica (Галльский), вовсе не подтверждает предположение, что легион, пусть и в период триумвирата, идентичен старому Цезареву легиону с таким же номером. Ветераны легионов VI–XIV были уволены Цезарем лично, и новые подразделения, имевшие те же номера, были лишь продолжением старых галльских легионов, в том смысле, что эвокаты предлагали себя для дальнейшей службы и использовались для формирования ядра новых легионов. С этой оговоркой самые важные свидетельства происхождения и ранней истории легионов Августа могут быть сгруппированы следующим образом.

Легион I принадлежал к армии Октавиана в период триумвирата. Аппиан показал, что он принимал участие в войне против Секста Помпея. Датируется ли он временем Цезаря, который вроде бы формировал легионы с консульскими номерами в 47–46 гг. до и. э., сказать трудно. Позднее легион был в Испании, а после сокрушительного поражения был реконструирован Тиберием в Германии.

Легион II Augusta (Августов), судя по его когномену и эмблеме, должен быть одним из творений Октавиана и, возможно, был сформирован после Филипп. Ветераны легиона поселились в колонии Acci (Испания), возможно, до битвы при Акциуме, и его присутствие в Испании подтверждает Плиний, который называет Картенну «Соlonia Augusti legio secunda». Возможно, он остался в этой провинции до 10 г., когда перебазировался в Германию.

Легион III Augusta (Августов). Его происхождение неизвестно, и не было найдено никаких эмблем легиона. Возможно, как предполагает когномен, он составлял часть армии Октавиана и мог сражаться при Филиппах.

Легион III Cyrenaica (Киренаикский). Его происхождение неясно. Когномен предполагает, что он был частью армии Лепида, но возможно и другое толкование: он служил в Кирене. Между тем, если легион III Augusta (Августов) принадлежал Октавиану, a III Gallica (Галльский) – Антонию, напрашивается мысль, что третий легион с тем же номером должен был составлять часть армии третьего члена триумвирата. Самая старая запись о легионе в Египте относится к 11 г.

Легион III Gallica (Галльский) определенно был частью армии Антония. Марк Антоний Прим в 69 г. напоминал его солдатам, что легион победил парфян, когда был под командованием Антония. Когномен Gallica (Галльский) и эмблема Бык предполагают, что происхождение легиона относится к временам Цезаря. Риттерлинг считает, что его следует идентифицировать с легионом XV в армии Цезаря. Он придерживается мнения, что после Фарсалы Цезарь вернул этот легион, который отдал Помпею в 50 г. до и. э. и который носил номер III в армии последнего, и впоследствии легион сохранил номер Помпея в армии Цезаря. Таким образом, он идентичен легиону III, который сражался при Мунде. Эта теория, на мой взгляд, маловероятна. 1. Легионы, сформированные Цезарем после Фарсалы, определенно были составными подразделениями. 2. Два из этих легионов имели номера XXXVI и XXXVII. Представляется странным, что Цезарь не упомянул и не взял с собой в Египет свой старый пятнадцатый легион, если он действительно его вернул in toto (в целом) после Фарсалы. 3. Стал бы Цезарь использовать номер Помпея для своего старого пятнадцатого легиона? Риттерлинг считает невозможным, что номер XV все еще оставался незанятым в армии Цезаря в период Фарсалы. Но Цезарь наверняка мог надеяться вернуть свой старый легион и с этой целью оставил номер незанятым намеренно. Кроме того, когда легионы формировались с большой скоростью, наверняка было намного удобнее продолжать числовой ряд по порядку, а не нарушать нумерацию, просто чтобы заполнить пропуск в начале. Представляется более вероятным, что Цезарь сформировал этот легион III, который сражался при Мунде и который, несомненно, идентичен легиону III Gallica (Галльскому), по возвращении в Рим из Египта. Он был консул и потому использовал для своих новых легионов консульские номера. Тогда объясняется когномен Gallica (Галльский)\ легион III, скорее всего, был сформирован частично из ветеранов галльских легионов, которые отсутствовали при Фарсале из-за болезней, и частично из солдат старого пятнадцатого легиона, отосланных обратно в Италию после Фарсалы. Легион был в Сирии еще в 4 г. до н. э., и надпись с Кипра, датированная ранним принципатом, дает его когномен Gallica (Галльский).

Легион IV Macedonica (Македонский). Эмблемами этого легиона были Бык и Козерог. Это означает, что происхождение легиона восходит к Цезарю, и, возможно, он может идентифицироваться с легионом, сформированным примерно в то же время, как легион III, сражавшийся при Мунде. В 44 г. до н. э. он был частью армии Антония в Македонии, и, будучи вызван в Италию, перешел вместе с легионом, носившим когномен Martia, на сторону Октавиана. При Мутине (Модене) он был разгромлен легионом V. В сражении Martia был уничтожен. Возможно, он принял участие в Перузинской войне, сражался при Филиппах и получил когномен за участие в последней кампании. Ветеранов легиона Август поселил в Firmum Picenum, а впоследствии легион был расквартирован в Испании. Тесная связь легиона с ранней карьерой Октавиана объясняет его вторую эмблему, Козерога. Она означает, что первый принцепс считал его одним из своих подразделений, пусть даже изначально он был сформирован Юлием Цезарем.

Легион IV Scythica (Скифский). Его происхождение неизвестно. Когномен предполагает, что он мог сражаться под командованием Лициния Красса в войне 29–27 гг. до н. э. против бастарнов и скифов. Возможно, он был сформирован Антонием, чтобы занять место IV легиона, перешедшего на сторону Октавиана в 44 г. до н. э.

Легион V Alaudae (Жаворонков) идентичен легиону, сформированному Цезарем из уроженцев Трансальпийской Галлии, который стал iusta legio между 51 и 47 гг. до н. э. В ноябре 44 г. до н. э. он составил часть армии Антония, в дополнение к трем македонским легионам. Позже он сражался с еще семью легионами-ветеранами за Антония при Филиппах. То, что он оставался в этой армии, предполагает когномен Arsaces, принадлежащий одному из солдат.

Легион V Macedonica (Македонский). Происхождение сомнительно. Самые ранние записи о поселении ветеранов легиона в Верите, Сирия, сделаны Агриппой в 15 г. до н. э. Когномен может означать, что легион сражался при Филиппах или что он был частью гарнизона Македонии до того, как перебазировался в Мезию. Эмблемы легиона – Бык и Орел. Это предполагает, что его происхождение восходит к времени Цезаря, и возникает вопрос, можно ли его идентифицировать с каким-либо другим легионом, имеющим номер V. Выбирать можно между легионом V Gallica (Галльским), ветераны которого жили в районе Антиохии в Писидии (Dess. 2237, 2238), и легионом V Urbana, ветераны которого жили в Атесте (Dess. 2236). Но этот легион V Gallica (Гальский) может быть или Alaudae (Жаворонков), или легионом с номером V, потерянным под командованием Лоллия в 16 г. до и. э., и никакая трактовка не делает его идентификацию с легионом V Macedonica (Македонским) вероятной или даже возможной. Разумнее предположить, что легион V Urbana (если не идентифицировать его с легионом, утраченным Лоллием) сформировал ядро легиона V Macedonica (Македонского). Правомерен вопрос: мог ли Юлий Цезарь сформировать этот легион как дополнение к своим консульским легионам, чтобы защитить Рим во время Парфянской кампании 44 г. до и. э.?

Легионы VI Ferrata (Железный), VI Victrix (Победоносный). Судя по их когноменам – железный и победный, – происхождение этих легионов изначально восходит к шестому легиону Цезаря. Численность этого легиона сильно уменьшилась во время Александрийской войны, и по его прибытии в Италию она не превышала 1000 человек. Однако силы его были восстановлены, и он принял участие в боях при Мунде. Если он явился источником обоих легионов более позднего периода с номером VI, тогда или он был разделен после смерти Цезаря, или один из двух более поздних легионов был прямым потомком легиона Цезаря, а другой всего лишь имел ядро из Цезаревых эвокатов. Второе решение, на мой взгляд, более вероятно. Легион VI Ferrata (Железный) был, возможно, частью армии Антония, и если это о нем упоминалось в надписи из Эфеса, тогда он сражался при Филиппах, как один из восьми легионов-ветеранов Антония. Легион VI Victrix (Победоносный), однако, имеет эмблему – Быка на штандарте, и сражался за Октавиана в Перузии. Тогда, возможно, VI Ferrata (Железный) следует идентифицировать с легионом VI, который сражался при Мунде, а VI Victrix (Победоносный) был сформирован Октавианом с ядром из эвокатов, привлеченных, вероятно, из тех 1000 солдат, из которых состоял легион VI по возвращении в Италию с востока.

Легион VII. Ветераны старого легиона VII Цезаря поселились в Капуа. Согласно Цицерону, они были призваны на службу Октавианом и образовали новый легион VII, который имел на штандарте эмблему – Быка в качестве почести для эвокатов. Легион сражался в Мутине и, возможно, при Филиппах, если именно на это указывает неофициальный когномен Macedonica (Македонский), найденный на четырех надписях, а не просто на присутствие легиона в Македонии до его перевода в Далмацию. Ветераны обосновались в Мавритании.

Легион VIII Augusta (Августов). Согласно Цицерону и Аппиану, это был, как легион VII, ветеранский легион, происхождение которого восходит к Цезарю, восстановленный Октавианом. Когномен Mitinensis на надписи подразумевает, что он отличился при Мутине. Ветераны жили в колонии Forum Julii вскоре после сражения при Акции, а также в Верите. В последней надписи легион имеет когномен Gallica (Галльский), который в дополнение к эмблеме – Быку означает, что он изначально сражался с Цезарем в Галлии. Положение легиона в 30 г. до и. э. неизвестно, но позднее он был в Паннонии.

Легион IX Hispana (Испанский) может происходить от девятого легиона Цезаря, но он был переформирован Октавианом. Надпись (Dess. 2240) дает когномен Triumphalis, который фон Домашевски трактует как относящийся к триумфу триумвиров в 43 г. до н. э. Когномен Macedonica (Македонский), найденный на другой надписи, может указывать на его присутствие при Филиппах, а последний когномен – Hispana — определенно показывает его долгое пребывание в Испании, что подтверждается испанским происхождением многих его солдат. Он был переведен в Паннонию до 6 г. н. э., на что указывают надписи на надгробных камнях.

Легион X Fretensis (Пролива). Эмблема – Бык – указывает, что некоторые ветераны старого Цезарева легиона служили в новом подразделении Октавиана, что подтверждается когноменом Veneria в надписи из Бриксии, где жила колония ветеранов. Вторая эмблема, трирема, подразумевает, что легион сражался против Секста Помпея, а значит, вероятно, был частью армии Октавиана. Возможно, он был в Сирии в 6 г. н. э., хотя самая ранняя ссылка на него у Тацита от 17 г.

Легион X Gemina (Сдвоенный). О его происхождении ничего не известно, равно как и в какой из армий триумвиров он служил. Самые ранние записи о легионе – из Испании. Ветераны жили в колонии Эмеретия, основанной в 25 г. до и. э. Присутствие легиона в этой провинции подтверждается надписями. Эмблема – Бык, когномен, согласно определению Цезаря, означает легион, составленный из двух. Значит ли это, что Октавиан сформировал второй легион с номером X частично из легиона X Fretensis (Пролива), отсюда эмблема – Бык, частично из какого-то другого подразделения, для своей кампании в Испании?

Легион XI был в армии Октавиана в Перузии и мог быть им сформирован из Цезарева одиннадцатого легиона. Когномен Actiacus, найденный в двух надписях солдат легиона, означает, что легион сражался при Акциуме (Акции). Аналогичный вывод может быть сделан на основании эмблемы Нептуна, если только она не означает войну против Секста Помпея. До перевода в Далмацию легион размещался в Петовионе, на что указывает старый могильный камень ветерана.

Легион XII Filminata (Молниеносный). Когномен paterna и victrix в источниках предполагает, что легион был основан Цезарем, это подтверждается тем фактом, что Сцева, примипил легиона, вероятнее всего, был старым центурионом Цезаря. Возможно, он был частью армии Антония, поскольку отчеканенные им монеты упоминают legio XII antique. Ветераны основали несколько колоний – в Венузии, Патрах, где надпись дает когномен Fulminata. Позднее легион, вероятно, был в Египте, когда гарнизон провинции состоял из трех легионов, а впоследствии был переведен в Сирию.

Легион XIII Gemina (Сдвоенный). Сражался против Секста Помпея и, возможно, был составлен Октавианом, на что указывает когномен, из двух легионов. Его эмблема, Лев, может иметь связь с месяцем, когда легион был сформирован. Ветераны жили в Африке, названной в надписи времен Адриана «Col. Julia Tertiadeci-manorum». В первые годы принципата легион, вероятно, располагался в Иллирике и после катастрофы Вара перебрался в Верхнюю Германию.

Легион XIV Gemina (Сдвоенный) был еще одним составным легионом, сформированным Октавианом, на что указывает его эмблема – Козерог. Как и легион XIII, он мог быть какое-то время в Иллирике, но вероятнее всего, перед катастрофой Вара находился в Галлии или Германии. Представляется, что это один из двух легионов, которые Аспренат вернул в Ветеру в 9 г. н. э. после катастрофы Вара. Он мог занимать территорию лингонов в период командования Друза.

Легион XV Apollinaris (Аполлонов), возможно, был сформирован Октавианом перед Акциумом, поскольку ветераны легиона жили в Атесте, где поселение было создано после окончания гражданской войны. Когномен Apollinaris (Аполлонов) подтверждает его формирование Октавианом. Потому что Аполлон был его богом-покровителем. В начале принципата легион размещался в Иллирике, а в конце правления Августа был переведен в Паннонию.

Легион XVI. Монета, которая, по общему мнению, была отчеканена в Африке перед Акциумом, имеет на аверсе голову молодого Августа, а на реверсе надпись Leg. XVI и изображение прыгающего льва. Должно быть, легион XVI был сформирован Октавианом до 30 г. до н. э. Где он впоследствии располагался, неизвестно, но все записи о нем из Германии, а когномен Gallica (Галльский), найденный пока только в нескольких надписях, может указывать на его оккупацию Галлии во времена Друза.

Легионы XVII–XIX, вероятно, были сформированы Октавианом, когда два Цезаревых легиона с такими же номерами были потеряны Курионом в Африке, а третий, возможно, в Курикте. Все три были уничтожены в катастрофе Вара, и номера впоследствии не использовались. О легионе XVII нет записей, но легион XVIII и XIX упоминается у Тацита.

Легион XX Valeria (Валериев), вероятнее всего, был августовским легионом, датированным периодом триумвирата, а не сформированным, как считает фон Домашевски, в 6 г. и. э. Тиберием. Надпись, относящаяся к солдату по имени К. Аксоний, который был членом испанской колонии в Эмеретии, думаю, совершенно справедливо считается Риттерлингом подлинной. Если так, значит, легион XX, как и легионы V и X, должен иметь отношение к расселению ветеранов в Эмеретии в 25 г. до и. э. Позже легион определенно стоял в Иллирике или на севере Италии, на что указывают две надписи из Аквилеи с aero вместо обычной stipendia. Какое-то время он мог составлять гарнизон Бурнума и принимать участие в кампании на Нижнем Дунае. В 6 г. и. э. он стал частью армии Тиберия в Иллирике и после восстания был переведен в Германию. Значение его эмблемы – Кабана – неизвестно.

Легион XXI, судя по эмблеме (Козерог), был легионом Августа. Возможно, он был организован около 15 г. до и. э., чтобы занять место легиона V, потерянного Лоллием. Это мнение поддерживают надписи, указывающие места рождения нескольких солдат. Эти люди были выходцами из городков и деревень, расположенных на альпийских склонах в районе Бриксии и Тренто (Тридентум). Не исключено, что легион составлял гарнизон Винделиции вплоть до 6 г. и. э. Губернатор этого региона назывался «legatus pro praetor in Vindolicis», в отличие от более позднего прокуратора. После Паннонийского восстания легион переместился в Ветеру.

Легион XXII Deiotariana (Дейотаров) изначально был одним из легионов Дейотара, который сражался за Цезаря против Фарнака. Аминт оставил свое царство Августу в 25 г. до н. э., и через некоторое время после этого из его войск был сформирован iusta legio, впоследствии носивший неофициальное название Deiotariana (Дейотаров). Если легион XXI был сформирован в 15 г. до н. э., тогда легион XXII должен был появиться между этой датой и 8 г. до и. э., когда его присутствие в Александрии подтверждается папирусом. Надпись из-за написания meiles и отсутствия места рождения солдата и когномена предполагает раннюю дату формирования легиона, а не 9 г. и. э., после катастрофы Вара.

Краткий словарь терминов

Аквила — орел.

Ала — организационная единица вспомогательных частей конницы.

Антепиланы — гастаты + принципы.

Антесигнаны — солдаты первых рядов, сражавшиеся перед знаменем.

Ауксилии — вспомогательные войска из добровольцев или наемников.

Вексилляция — небольшой отряд.

Вексиллярий — знаменосец.

Велиты — легкая пехота; застрельщики.

Гаста — ударное копье.

Гастаты — молодые воины, в любой битве сражающиеся на передовой.

Гладий — меч.

Декурион — командир декурии.

Декурия — треть турмы.

Дилектус — набор в армию.

Иммуны — младшие офицеры.

Клепеус — круглый щит.

Когорта — организационная единица вспомогательных частей пехоты.

Когорта — после II в. до и. э. десятая часть легиона.

Корникуларий — начальник канцелярии.

Ланцея — облегченное копье.

Легат — командующий легионом при императоре.

Манипул — основное тактическое подразделение легиона.

Мунифекс — самое низкое звание в римской армии.

Опцион — младший офицер, помощник центуриона.

Орбис — круговое построение.

Парма — круглый щит.

Пила — дротик.

Пилум — метательное копье.

Постсигнаны — солдаты, в бою находившиеся позади знамени.

Препозиты — старшие офицеры в позднеримской армии.

Примипил — самый высокий по рангу центурион легиона.

Принципалы — младшие офицеры.

Принципы — тяжеловооруженная пехота второй линии.

Прокуратор — управитель в общем.

Пугио — обоюдоострый широкий кинжал.

Рорарии — легкая пехота периода ранней республики.

Сакраментум — ежегодная военная присяга.

Сигнифер — носитель сигнума.

С кутум — овальный щит.

Триарии — пехота третьей линии.

Трибун — глава легиона в период республики.

Турма — конный отряд из 30–32 человек.

Фаларика — очень большое копье.

Центурия — подразделение легиона.

Эеокаты — ветераны армии.

Экеиты — всадники.

Экспедиты — легкая пехота союзников, не входившая в состав легиона.

Эрарий (аэрариум) – казна.

Примечания

1

Однако, возможно, pilum произошел от римского verutum, оружия легкой пехоты Сервия.

(обратно)

2

Они так назывались не потому, что были вооружены пилумами. Слово произошло от латинского pilus – сомкнутый ряд (примеры: primus pilus, agmen pilatum, legions pilatae).

(обратно)

3

Это метательное копье было легче и имело более короткий наконечник, чем старый verurum.

(обратно)

4

Цилиндрический щит, который носил легионер I в. н. э., судя по всему, был принят незадолго до времен Цезаря. Вероятно, он был такой же, как щит самнитов.

(обратно)

5

Каждый солдат нес две пилы, которые отличались друг от друга толщиной древка.

(обратно)

6

Обязательство служить распространялось на двадцать стипендий, или кампаний.

(обратно)

7

Таким образом, старший центурион назывался primus pilus – примипил, а младший – decimus hastatus posterior – децимус гастатус постериор.

(обратно)

8

Тацит в «Анналах» говорит о signa cohortium, а Германик приказывает солдатам «discedere ad manipulos», то есть собраться вокруг своего signa.

(обратно)

9

Оба, возможно, нашли образец у Сертория, стратегия которого нанесла поражение военачальникам сената, включая самого Помпея, и чье отношение к испанским племенам во многом напоминало управление Цезаря в Галлии.

(обратно)

10

Теория фон Домашевски, что Цезарь сформировал четыре легиона после Фарсала из войск Помпея и что один из них использовался Корнифицием, хронологически ошибочна.

(обратно)

11

Если Светоний прав, говоря, что оставшихся легионов было три, в дополнение к легионам XXVIII и XXXVII, мы должны предположить набор нового легиона.

(обратно)

12

Три из четырех упомянутых легионов известны: XXVI, XXVIII, XXIX. В Оксфордском тексте указано, что четвертый – XXV, а не XXX. Возможно, так оно и есть, но не по причинам, приведенным корректором текста. Было бы ошибкой настаивать, что легион XXX был сформирован до XXV и что, поскольку он появился в 49 г. до н. э., его нельзя назвать легионом рекрутов. Вероятнее всего, и XXV легион, и XXX были сформированы в 49 г. до н. э. и являлись легионами рекрутов, в отличие от галльских ветеранских легионов. Не исключено, что легионы XXV и XXVI составляли гарнизоны в Лилибея и Мессаны.

(обратно)

13

Для удобства я использовал последующий титул Октавиана Август во всей главе.

(обратно)

14

Возможно, увеличение размеров сирийской армии датируется армянской экспедицией Г. Цезаря в 1 г. до н. э.

(обратно)

15

Слово diploma широко употребляется для обозначения сертификата об увольнении, которое получал ветеран. Документ имел форму диптиха. Я использовал этот распространенный термин, хотя он не встречается у авторов древности.

(обратно)

16

Сначала он был назван I Flavia, а затем I Flavia Minervia. За верность в восстании Сатурнина он получил дополнительные титулы pia fodelis Domitiana, но последний эпитет был ликвидирован после того, как Домициана постигло damnatio memoriae (проклятие памяти).

(обратно)

17

Фронтон получает четыре hastae ригае и четыре vexilla при триумфе, а значит, вероятно, был consularis.

(обратно)

18

Была только одна дополнительная городская когорта, размещенная в Лугдунуме для охраны имперского монетного двора, носившая номер XIII.

(обратно)

19

Легионы VI, X, возможно, занимали один лагерь в районе Bracaraugusta.

(обратно)

20

Сначала он был в Верхней провинции.

(обратно)

21

Надгробный камень eques и черепица tegulae.

(обратно)

22

Тацит показывает некого Валериануса, ответственного за вексилляции из легионов V Maced., Ill Aug. и, возможно, IV Scyth, действующие во Фракии. Эти подразделения, должно быть, прибыли из легионов Мезии в 46 г.

(обратно)

23

Никаких следов легиона IV Scyth. не было найдено в Германии.

(обратно)

24

Никаких следов легиона IV Scyth. не было найдено в Германии.

(обратно)

25

Они не входили в армии Цериала, и поражение, которое потерпел Агриппа, возможно, может объяснить их отправку в Мезию.

(обратно)

26

Возможно, легион XIV принимал участие в перестройке лагеря в Могунтиаке до того, как покинул провинцию.

(обратно)

27

Возможно, легион XIV стоял в Бригетио, когда XIII находился в Виндобоне. Если так, когда XI получил назначение в Бригетио, а XIII принял участие в Дакийских войнах, XIV переместился в Виндобону, где завершил строительство, начатое легионом XIII.

(обратно)

28

Место лагеря неизвестно. Позже он находился в Верхней Паннонии.

(обратно)

29

Легион, образовавший гарнизон, – это, вероятнее всего, IV F.v. под командованием Авидия Негрина.

(обратно)

30

Лагеря были в Бонне, Ветере, Могунтиаке и Аргенторате.

(обратно)

31

Хотя само перемещение могло иметь место только при Адриане.

(обратно)

32

Возможно, в это время была сформирована провинция Нижняя Дакия, которая управлялась прокуратором с ауксилиями.

(обратно)

33

Возможно, легион был уничтожен в 119 г. (вероятная дата ухода VI Vic. из Германии), несмотря на две надписи о сенатских карьерах: a) «L. Aemilius Cams trib. Mil. IX Hisp» – преторианский губернатор Аравии в 142 г.; б) «L. Novius Saturnin trib. Mil. IX Hisp.» – губернатор Нумидии в 147 г. и консул в 150 г. В обоих случаях интервал между военным трибунатом и последующими назначениями необычайно длинен.

(обратно)

34

Использование европейских легионов подтверждается речью Марка Аврелия перед Дунайской армией после восстания Авидия Кассия в 175 г.

(обратно)

35

Мы не находим могильных плит, установленных женами своим мужьям-солдатам, в период раннего принципата.

(обратно)

36

Этот титул уходит в прошлое во времена Августа, но отсутствует на ранних надписях из Ветеры.

(обратно)

37

Год 43, как линия раздела, был предложен мной на основании некоторых неопубликованных записок покойного Г.Л. Чизмана.

(обратно)

38

Alfenus Varus впоследствии стал преторианским префектом, но это случилось в 69 г.

(обратно)

39

Возможно, praefectus castrorum был командиром двух египетских легионов, и в этой кампании был «praepositus vexillationibus».

(обратно)

40

В этой надписи он единственный упомянутый офицер и называется praefectus castrorum. Похоже, он был старшим офицером лагеря.

(обратно)

41

Несмотря на медленный прогресс, военнослужащий из рядовых обычно менял легион при каждом повышении.

(обратно)

42

Подробности см. в гл. 7.

(обратно)

43

Плата иммуна = плата miles gregarious. Плата принципала — в 1,5–2 раза больше.

(обратно)

44

Только два найдено в Испании, но это объясняется большим расстоянием между Тарраконом и «штабом» легиона VII Gemina (Сдвоенного).

(обратно)

45

Изготовление оружия, если доверялось частной фирме, контролировалось государством. Главный арсенал – Castra praetoria в Риме. Эеокат при Веспасиане назывался «architectus armamentaria imperaroris.

(обратно)

46

Потому что они уже внесли депозиты в сберегательный банк.

(обратно)

47

Согласно Светонию, эта награда никогда не жаловалась Августом.

(обратно)

48

Возможно, это началось с Клавдия.

(обратно)

49

Так что они находились в officium провинциального губернатора – только в его юрисдикции была смертная казнь.

(обратно)

50

Рукавицы в то время носили только офицеры.

(обратно)

51

Или фланги могут быть укреплены за счет центра, как в сражении между Хиртулеем и Метеллом в Сеговии в 75 г.

(обратно)

Оглавление

Предисловие

Введение Римская армия до мария

Глава 1 Военные реформы Гая Мария

Глава 2 Армии Цезаря и Помпея

Глава 3 Система Августа и легионы

Глава 4 Легионы после Августа

Глава 5 Передвижения легионов между 14 и 180 гг.

  Тиберий

  Калигула – Клавдий

  Нерон

  Гальба

  Отон

  Вителлий

  Веспасиан

  Домициан

  Нерва

  Траян

  Адриан

  Антонин Пий

  Марк Аврелий

Глава 6 Территории набора легионов

Глава 7 Офицеры легиона

Глава 8 Условия службы

  Продолжительность службы

  Занятость и тренировки

  Награды и наказания

  Брак

  Увольнение

Глава 9 Оружие. Походный и боевой порядок

Приложение

  Когномены

  Эмблемы на штандартах легионов

  Происхождение и ранняя история легионов Августа

Краткий словарь терминов

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно