ГЛАВА III КАК
АУКНЕТСЯ, ТАК И ОТКЛИКНЕТСЯ
Мы часто не задумываемся о том, как наши недобрые (либо добрые) слова
действуют на того, к кому они обращены. А тем не менее радость либо зло, что
возвращается к нам, влияет не только на наше настроение, но подчас и на здоровье...
Будьте внимательны друг к другу, посылайте тепло, не тратьте свое сердце злобою,
советует автор.
Мудрая пословица эта сопровождает нас всю жизнь. Если подумать, если хоть
один разочек посмотреть на свои шаги со стороны... Правда, как я писала, и
не однажды, мало кому удается взглянуть на поступки, дела и постараться разобраться,
почему именно так случилось-получилось у меня, у моей дочери, у подружки закадычной,
с которой дружим с самого раннего детства, когда ни она, ни я худа не ведали,
не знали о том, откуда зло приходит к человеку, почему подолгу его терзает-мучает...
Давайте с вами о том и побеседуем, попробуем поставить, как говорится, точки
над «i», тогда, вполне возможно, что-то и придет нам с вами в голову полезное,
умное-разумное, о чем мы порассказали бы другим, детям нашим и не детям, с
тем чтобы они поменьше ошибок делали, не так больно лоб расшибали из-за своего
недомыслия.
Я думаю, что соратников заняться таким разговором, а дальше и действиями
найдется среди вас немало, дорогие мои читатели, а потому приступим!
Будем в своих исследованиях пользоваться повседневными примерами, то есть
фактами. Я расскажу о своих случаях, с которыми повстречалась в жизни, а вы,
почитав мои сказки-были (и право же, многие очень похожи на сказку, бывает,
и довольно страшную, от которой мороз по спине пойдет...), припомните что-то
из недавней или давней ситуации, в которой оказались и которая еще тогда вас
просто «огорошила», которую в ту пору вы не смогли (а может быть, просто не
пытались) объяснить, просто посетовали («Надо же, что бывает!») и смирились,
конечно, не намотав себе на ус.
Я уверена, что наши странные истории будут почти одинаковыми, только имена
да названия окажутся разными, а суть их будет одна.
Начнем с положительного, хорошо? Несколько лет назад я как журналистка помогла
одной семье. Глава ее, человек талантливый, написал диссертацию, достойную
профессорского звания, а не доцентского, которое ему полагалось. Конечно же,
ученые мужи того института... Да, они стали завидовать, а партруководители
— того более! Одним словом, не успела семья опомниться, как была лишена полагающихся
им по справедливости (и по совести, должно быть) различных преимуществ бытового
толка. Диссертацию «зарубили», квартиру не дали, в зарубежную поездку не пустили,
придумав факты аморального поведения (надо было увидеть всего один раз этого
милого человека, чтобы убедиться по его глазам в чистоте его помыслов; он
просто обожал свою жену и детей).
Я, естественно, ринулась в бой и, хотя я не была коммунисткой, как-то проникла
в их апартаменты и сказала, что я думаю о местных (институтских, значит) товарищах.
В те времена такое было не совсем безопасно, но, слава Богу, обошлось. Надо
сказать, что я и в Москве (институт был в подчинении у центра) посетила некоторых
вождей, которые, как выяснилось, дорожили престижем родины и своим тоже, поскольку
талантливый несостоявшийся профессор был известен в других странах.
Прошло лет пять-шесть, я уже и забыла о своих хлопотах, в связи с тем что
были и другие, и немало. И вот раздается звонок. И что, вы думаете, говорит
мне профессор? Да, все сбылось, о чем мечталось, все вернулось, что злые отняли,
изъяли, он побывал во многих странах мира, доказав, что и в России проживают
замечательно талантливые люди. Его даже восстановили в «рядах».
Сказал, что, конечно же, он все эти годы думал обо мне тепло (посылал, выходит,
мне массу доброй энергетики), что вся его семья мечтает со мною увидеться,
а его сын с великим удовольствием отреставрирует мне мою антикварную мебель,
бесплатно, в знак уважения.
Помню, во время разговора словно кто-то бальзам лил мне на сердце, так мне
стало легко, так славно...
Ну а если повести разговор про энергетику в данном случае (теперь ведь все
знают, что это такое), то все проще простого. Я посылала добрые стрелы, а
они находили зло и выдворяли его с насиженных мест, правильно?
...Вот едете вы в метро, сидите себе и думаете о чем-то своем. Отвлекитесь
от своих горьких раздумий, которые увели вас так далеко от того места, где
вы находитесь. Видите ту женщину, которая недавно вошла и стоит, тяжело опираясь
о перекладину, что отгораживает сиденье от двери. Заметили? Обратите внимание
на ее губы, какие они серые, чуть с синевой. А на лице тем не менее румянец...
Подзовите ее тихо и предложите сесть на ваше место. Неважно, что она моложе
вас, что рядом сидят молодые, но плохо воспитанные люди, уступите ей место,
прошу вас. Как вы усекли, место уступать надо по самочувствию, а не по возрасту,
да, мои лапочки?
Сколько доброго света появится в ее глазах, когда она сядет на ваше место!
Каким огромным пучком нежной, ласковой энергетики она одарит вас. И что интересно,
от вашей доброты она сама похорошеет, губки ее станут розоветь, а со щек начнет
исчезать недобрый сердечный румянец.
И вам откликнется, и вам достанется хорошего, вы сразу позабудете о тревогах,
что еще минуту-другую беспокоили вашу душу, они покажутся вам не столь катастрофическими.
Так добро отзовется на вашем самочувствии, и вот уже вы делаете следующий
шаг более бодро.
И еще один случай, который тоже произошел в транспорте. Вошла в трамвай этакая
сухонькая востроносая старушка и гнусавым голосом запищала: сидишь, молодая,
а не уступишь место старому человеку... и понеслось, одним словом, стала,
как жаба зеленая, слюной брызгать, хотя женщина давным-давно встала и место
ей уступила.
И вижу я по профилю (женщина встала ко мне боком), что беременна она и на
месяце седьмом, не менее. А когда
ухватилась за поручень, резко подняв руку, то тут я ей и уступила сразу же
место, хотя она, по моим расчетам, как раз в три раза меня моложе.
А почему я так поступила, как думаете? Да потому, что нельзя ей категорически
на таком месяце резко руку поднимать, потому что это опасно для будущего малыша
и может окончиться великой бедою и для матери.
И что интересно, начали другие женщины поддерживать злую бабушку, которая
восседала на уступленном ей месте с победоносным видом и продолжала хаять
не только близстоящую женщину на сносях, но и вообще молодежь в целом.
Отгородитесь от нее, мои милые, скиньте ее образ со своего поля (вы же у
меня все-все умеете!), но главное, пошлите нежный и полный вашего тепла сигнал
маме и малышу: Господи, сохрани ее и ее дитя, спаси от злыдни, которая все
не может успокоиться и бросает зло повсюду, на всех, кто рядом и далеко...
Я так и сделала, ребятки. Я знаю, что неродившаяся еще душа откликнется,
непременно отзовется... Ну а что касается злой бабули, то вы же знаете, какая
поговорка имеется в народе о таких?
Забыли? Так я вам напомню: отольются кошке мыш-кины слезки. Вы, наверное,
заметили, что ведьмы всегда сухие-пресухие, а лицом препротивные: это от злости,
наверное.
И еще. Когда мне кто-то из молодых уступает место, как только я войду в вагон
электрички, я дарю ему свою книжечку «Одежды белые любви». Как вы помните,
этот сборничек стихов оказался энергетическим, я уже писала, как благотворно
он воздействует на больных людей (то у них давление нормализуется, то сердцебиение
исчезает, если возле изголовья его положить, то бессонница, что мучила долгие
годы, пропадает), но, сдается мне, не только на здоровых он оказывает влияние.
Почему я дарю стихи первому попавшемуся человеку, незнакомому? Дарю в надежде,
что и в другом вагоне и другой уставшей женщине он уступит непременно место,
когда почитает мои стихи, они ведь не о любви чувственной, а о любви-помощи,
да? Почитает он сборничек и пошлет мне свое тепло, свою доброту, а когда он
станет усту-
пать дорогу пожилому человеку, когда возьмет за правило подавать руку тому,
кому трудно спуститься со ступенек или войти в автобус, то ведь сколько доброты
понесется ему вослед, сосчитать невозможно! Да, добрые бумеранги принесут
обратно несчитанные ласковые флюиды теплой ласковой энергетики.
Как вы знаете, дарение было непременным ритуалом во все времена и у всех
народов. Вот я вспоминаю, как в далеком 50-м году оказалась в горной местности
на Цалке, где высоко над уровнем моря проживали дивной красоты люди. И откуда
здесь эти сыны Эллады, помню, подумалось мне тогда. Дело в том, что тогда
я изучала историю древнего Востока и потому вполне представляла себе облик
героев Илиады.
Все оказалось на редкость простым и вполне отвечающим политическим воззрениям
тогдашних вождей. Греки были выселены из столицы Грузии, так как за какие-то
неизвестные им самим прегрешения были лишены права проживать в больших городах.
Но это, как говорится, преамбула, хотя она имеет прямое отношение к разговору.
Как вам известно из истории, которую я постигала в ту пору в университете,
их далекие предки имели обыкновение в определенные дни года приходить к святым
(по их понятиям) местам, дабы одарить богов какими-то подношениями.
И вот, как и их предки, одним ранним утром все греческое население Цалки
отправилось еще выше в горы, ибо именно там и положено было делать подношения,
с тем чтобы боги ниспослали им всяческие удачи, рождение хороших детей (преимущественно
мальчиков) и, безусловно, крепкое здоровье.
Зрелище было великолепное. Я, конечно, отправилась на молельную гору, так
прозывалась поляна на холме. Это была демонстрация в полтора-два километра,
не менее. Взрослые шли пешком; на повозках, что тащили буйволицы и ослы, сидели
дети и лежали всяческие подарки. Жалобно стонали маленькие ягнятки, которых
вели на заклание, тревожно блеяли овцы, из которых надо было приготовить похлебку,
очень много котлов, чтобы хватило не только богам, но и тем, кто устанет,
поднимаясь на высоченную гору.
Поначалу они долго молились. Все вместе. И дети, и взрослые смотрели куда-то
вдаль, и иногда мне казалось, что они кого-то, видят там... Может быть, им
показалось, что в такие минуты приходят на свидание те, кто умер, кто был
к ним ласков, кто любил и хотел им добра?
Они словно и сейчас передо мною, с просветленными горячими глазами, которые
зажглись от чьего-то милосердия... Почему они как по команде все поднялись
с колен, пошли к котлам, где варилась еда, но не притронулись к ней до тех
пор, пока не были положены многочисленные подарки, пока не был зарезан последний
ягненочек?
Но вот совершен обряд дарения богам, теперь можно воздать им славу за то,
что они сделают чуть позже.
Начались танцы, игры, песни, праздник бушевал как ветер, раздаваясь неясным
звоном в ущельях и горных вершинах. До самого утра веселье не стихало, а поутру
процессия двинулась обратно. И что удивительно, будто груз сняли с их плеч.
Помолодевшие, веселые, с радостным блеском в глазах, обретшие веру в свершившееся
чудо, они с легкостью преодолевали трудную дорогу. Это были совсем другие
люди, с надеждой в сердце, как поняла я сейчас, когда стала описывать это
событие.
Читаете вы мои строчки и думаете небось: эк куда занесло нашу бабушку Травинку,
на столько лет назад да еще и высоко в горы, к каким-то несуществующим божествам,
в которые верили безграмотные серые люди.
Отнюдь! Невероятно, но все это напрямую относится к достижениям современной
науки, понятиям об энергетике (которыми вы, безусловно, уже обладаете) и к
вам, дорогие мои люди, весьма грамотные и почти верящие, что есть в космосе
нечто, отчего наша с вами жизнь идет то прямою дорогой, то начинает ее заносить
на ухабы и колдобины...
И снова попробуем вместе поставить точки над «i», ладно? Что же происходило
при всеобщем молении, как вы думаете? Конечно, объединение биополей, отчего
тот, у кого было много энергетики, передавал ее со словом молитвы другому,
кто был слаб и немощен.
А великая сила веры в помощь от Божества, разве она не выпрямляла тех, кто
поник душою? Конечно же, она снимала боль от тяжких потерь, утешала тех, кого
согнула беда... А разве не она сделала их добрыми, разве не она
подсказала им подарить что-то не только богам, но и друг другу, какую-нибудь,
пусть незначительную, вещицу, в которой непременно заключается частица (и
еще какая — поле, как вы знаете, не имеет размеров, а лишь силу) теплоты того,
кто дарит.
Потому меня и занесло так высоко, чтобы очиститься как бы духом своим в том
удивительном дне и поведать: то, что вы безуспешно долгие годы ищете, рядом
с вами находится...
Да, само это действо дарения — редкостный дар, что подсказал нам Господь.
Дарите, не жалейте, отдайте, что вам не нужно, другим, кто мечтает об этом,
кто, может быть, и сны видит о той безделушке, которая валяется у вас на дне
ящика... И вам откликнется, обязательно отзоветея добром ваш подарок...
Есть такие тесты на узнавание черт характера. Что вам больше нравится: любить
или быть любимой? Можно его перефразировать, отчего суть нисколько не изменится:
что вам нравится: дарить или получать подарки?
Как бы мне хотелось, чтобы большинство из вас, мои читатели, ответили так
же, как я: конечно же, лучше дарить. И неважно, что вы хотите подарить, свою
любовь или вещицу на память. Интересно, как раньше подписывали фотографии
или еще что-то: «на долгую добрую память». Помните, да?
А часто ли вы вспоминаете тех, кто сделал вам презент? Закинете в дальний
угол шкафа вещицу и помногу лет о ней и не подумаете, если на глаза не попадется.
А человек надеялся «на долгую память». Попробуйте подержать подарочки в руках,
подумать о том, кто вам их преподнес и когда, и вы, я уверена, почувствуете
тепло, потому что оно присутствует в предмете, что лежит сейчас в ваших ладонях.
Не засовывайте его снова на годы куда-то, пусть еще минуту-другую он покоится
в вашей руке, потому что именно в этот момент идет по невидимым проводам то
тепло, которое вы забыли послать тогда... Может быть, вы и не опоздали, и
тому человеку как раз сегодня оно пригодится и принесет пользу, а то и вылечит
его душу или тело...
Не знаю, как вы, но я получаю такую радость, если мой подарок понравится
человеку, если он ему пригодится,
если как-то украсит его невеселые дни, словно бы смягчая удары, которые он
получает от судьбы. Я люблю угадывать, что именно нравится человеку, что его
более всего обрадует. И недаром пишут: «вам от души». Пусть звучит старомодно
несколько, но как точно!
И, видно, подсказал мне кто-то невидимый, но повсюду присутствующий, словно
Ангел-хранитель, довольно странный, на первый взгляд, ход. Как-то я диагностировала
детей в Прибалтике. Они все были больны, я это знала заранее, и все же была
просто поражена теми хворями, которые имелись у малышей 5-6 лет от роду.
После моей лекции мамы подошли ко мне с просьбой посмотреть ребятишек, хотя
диагноз они знали прекрасно. Я прочитала в их глазах надежду и, хотя устала
от трехчасовой лекции, принялась смотреть гаечкой. Моя ушлая помощница не
подвела меня и в этот раз, она угадала все, что установило УЗИ.
А дальше? Чем могу помочь? Травы? Да, я каждому посоветовала ту, которая
подходила по энергетике ребенка. И все-таки, что же еще предложить, что же
еще для них придумать, чтобы не хирело дитя на глазах у матери? И вот интересно,
что озарение непременно приходит на голодный желудок. Время клонилось к ужину,
я ничего не ела с утра, так как не люблю завтракать рано, а в обед началась
лекция.
Сижу я, и голова немного кружится от голода. И тут меня осенило, когда я
взглянула на свою книжечку «Одежды белые любви». Я не успела с нею познакомить
своих слушателей, поскольку мы решили встретиться еще раза два-три, чтобы
пришло больше мам (таково было их решение и желание).
Я сижу, размышляю, а они, мамы, значит, обсуждают в сторонке какой-то вопрос
едва слышно. Потом подходит этакая делегация:
— Валентина Михайловна, вы столько для нас сделали, лекцию такую интересную
и полезную для нас прочитали, еще собираетесь прийти, детей наших продиагнос-тировали,
советы дали...
Сказали — и замялись как-то. Конечно, я догадалась, поскольку мне такие разговорчики
не впервой слышать. Они-то готовы, что угодно мне преподнести, ибо для детишек
им ничего не жаль, некоторые всплакнули, вижу... Неймется им что-то такое
мне подарить, чтобы меня заинтересовало, выходит...
Конечно, жаль мне их стало. Вы же знаете, от подарков отказываться не положено,
грехом считается, оскорблением человека. Что же предпринять, коль мне и вовсе
от них ничего не надо в общем-то...
И вот на перепутье наших невысказанных мыслей и пришло озарение-решение.
— Знаете, милые мои мамочки, давайте так выйдем из положения. Каждая из вас
приобретает четыре моих сборничка. Один экземпляр будет всегда при вас (я
вам его дарю на здоровье вашего дитяти), а три вы дарите своим друзьям или
родным, только с условием, чтобы книжечка досталась, была преподнесена только
очень доброму человеку.
И тут меня понесло, сама не знаю, откуда взялось это убеждение, почему я
пришла к такому выводу, отчего я поручала своей книжечке такие серьезные дела
(как вы помните, с энергетическими стихами, о чем я тогда никакого понятия
Не имела, так как вскоре после ее издания поехала отдыхать в Прибалтику. Конечно,
я прочитала в самом начале слова своего редактора о моей связи якобы с космосом,
но не придала им никакого значения).
Однако, как мы уговорились: только факты. Мамочки возрадовались, поскольку
я им объяснила, что именно будет происходить. Те, которым они подарят мои
строфы, станут думать почаще о них и их малышах, которые не совсем здоровы
(мягко сказано), а значит, начнут посылать ему добрые энергетические сигналы,
и именно в те места, где имеется в маленьком тельце некий непорядок. И тогда
все втроем начнут его лечить, вашего сына или дочку, понятно?
Не знаю, поняли ли они то, о чем я говорила с такой удивившей меня уверенностью,
но восторгам их не было конца, ибо перспектива оздоровления их просто ошарашила
своей простотою и доступностью.
По возникшему в их глазах свету я поняла, что они верят мне свято, что надежда
уже забежала в их измученные души (наверное, нет несчастнее матери, чем та,
которая видит, как страдает и никнет ее ребенок), а когда надежда соединяется
с верой, вы сами знаете: такой союз может сокрушить самое страшное, да?
И вот через два дня в моих руках оказалась по тем временам куча денег. Куда
их девать, если я ела как птичка, если я была всегда равнодушна к тряпкам
и вещам? После долгих раздумий я все же пошла по магазинчикам, которых была
уйма в Усть-Нарве и в самом городе. Накупила массу всяких детских вещичек:
подарю-ка я ребятишкам. Но, увы, когда я пришла в тот санаторий через неделю,
там никого уже не было, окончился срок их лечения.
Потом, когда настали трудные дни инфляции в нашей стране, я с большим удовольствием
раздаривала ребятишкам очень даже нужные им вещички для детского гардероба.
Правда, так как выбор вещей уменьшился раз в десять перед отъездом из Прибалтики
(начинались дни перестройки), мне пришлось их купить немало, так что, как
я люблю шутить, одежды мне хватит до поминок (учитывая мою нелюбовь к переодеванию).
Однако мы немного отвлеклись от повествования, хотя именно об одежде я хочу
с вами повести разговор. Но для начала — о моих не совсем научных исследованиях
путей-дорог энергетики, которая содержится в моем сборничке «Одежды белые
любви» (как вскоре после приезда из Прибалтики было определено знатоками биополей,
причем такими, которые известны всему свету).
Лекции мои продолжались, появились пациенты. Особенно мне нравилось помогать
советом детям, я даже принялась делать мануальную терапию, что мне не только
нравилось, но и удавалось с неплохими результатами. И снова я на вопрос мам,
как меня отблагодарить, стала советовать подарить три книжечки самым добрым
и теплым знакомым. И что же? А то, что в самом скором времени родительницы
стали мне докладывать: ой, как интересно, теперь нам звонят очень часто и
подробно расспрашивают, как чувствует себя наш ребенок, не надо ли ему чего,
мало того, приносят ему всякие деликатесы, мы и не в курсе, что они такие
нежные, такие внимательные, раньше как-то такого и не замечали за ними.
Одним словом, полилось рекою тепло на маленьких моих пациентиков. Уж кто-кто,
а дети ощущают ласку впрямую, поскольку их душа открыта добру, они вбирают
его как губка, не рассуждая, не сомневаясь, поскольку не имеют комплексов,
а раз так, то действие доброго приносит наибольший эффект.
Значит, оправдались мои предположения, проявились на деле, стали полезными
для малышей, которым неможет-ся-нездоровится и здоровье которых нежностью
чинится...
А теперь об одежде. Конечно же, те шмотки, которые были мною куплены во имя
тех больных ребятишек, имели заряд, потому помогают и мне, и тем, кому я их
подарила. Тут я хочу привести еще один пример из личной жизни.
Если вы внимательно читали мою предыдущую книжечку, то помните, какой замечательный
доктор повстречался мне однажды, как он принялся оживлять мой почти погибший
позвоночник, как радовался первым, пусть крошечным, признакам оживления его.
Вспомнили, да? Он и в этой книжечке полезные советы вам дает — для вашего
остова, если в нем завелся остеохондроз.
Так вот, во вторую нашу встречу я, так сложилось, работала на его приусадебном
участке, мы вырывали корни гладиолусов, разведением и продажей которых (как
принято в их краю) занималась его жена. Переодеться для таких занятий мне
было не во что, и он предложил мне свою старую голубую рубашку. Несколько
раз он мне сказал, как здорово она мне к лицу, и по размеру словно с моего
плеча. И вот как-то я вдруг попросила: подарите мне ее, Ханапий Унухович!
И он подарил. Не стану скрывать, он мне многое подарил за время нашего знакомства,
перешедшего в дружбу. Но этот подарок был для меня самым дорогим. И не только
для души моей, но и, представьте себе, и для тела. Да, да, мои милые, я чувствовала,
какое тепло она излучала, и берегла ее, надевала только в те минуты, когда
мне было особенно трудно... Она напоминала мне о тех днях чистой, как лесной
ручей, взаимной влюбленности, которая осталась незамутненной и по сей день,
она согревала мою душу, придавала силы моему телу, которое вот уже более полувека
борется с тяжким недугом...
Сегодня ты вдали отсюда,
Но нету расстояний у мечты:
Я попрошу свершиться чудо,
И рядом возникаешь ты...
Легки мои прикосновенья,
Они идут без проводов,
Я знаю, в это же мгновенье
Ты их принять душой готов...
Да, надолго, навечно, наверное, поселилась частичка его ласкового биополя
в моей энергетике, будто незримый доктор, помогающий мне не сдаваться перед
болезнью. А началось все с той голубой рубашки, с того удивительного подарка,
начиненного до отказа теплом... теплом души его, чистой и нежной...
Берегите подарки, дорогие мои люди, вспоминайте их как те счастливые дни
вашей жизни, которые лечат ваши раны, и они примутся за исцеление, за избавление
от бед и горестей. Помните это, примите это как совет, полезный для вашего
здоровья, для уставшего от тревог сердца.
Не могу скрыть от вас, что мне нелегко переходить от положительного к отрицательному,
но это необходимо. И снова для вашей пользы, чтобы уберечь вас от худого,
а иной раз и от катастрофы. Я хочу повести разговор о противоположном, то
есть не о тех светлых бумерангах, когда добро порождало добро во сто крат
большее, когда оно возвращалось к вам сторицей, как написано в Библии.
Опасные бумеранги
Давно я надумала поговорить с вами об этом, но не знала, как озаглавить этот
разговор, чтобы в самом названии была тревога, которою вы прониклись бы, которая
заставила бы вас призадуматься, понять, что я хочу для вас сделать доброе,
рассказывая о худом. В какой-то степени вы готовы к такому откровенному разговору,
мои милые, поскольку не один раз я этой темы касалась. Однажды поутру (когда
приходят озарения к человеку) прозвучало откуда-то или во мне самой такое
словосочетание — опасные бумеранги. И я поняла — пришло время. И тут чуть
ли не каждый день стали приходить на память примеры из моей жизни и случаи
из других...
Их оказалось так много, они, словно перегоняя друг друга, мчались наружу
из моей памяти, тревожа мое сердце, как бы подсказывая ему: поговори с людьми,
побеседуй, может быть, кто-то и поостережется, может, кого-то ты и сбережешь,
предупредишь от беды, которую он не видит за суетой дней...
Опасные бумеранги касаются души нашей и психики. Вот о скрытой пружине их
мне и хотелось бы вам поведать. Она, бывает, натягивается долго, полжизни,
а то и большую часть вашей путины, вы словно в груди своей носите натянутую
струну, лишь изредка своими острыми краями напоминающую вам о том, что она
есть, она никуда не делась, ее время не пришло...
Есть такое выражение: «это ему как возмездие», слышали? Да, человек не понимает,
отчего же ему в конце дней достается столько горя, почему оно пришло так неожиданно,
отчего так смертельно ранит душу и сердце... А оттого, что когда-то давно
он был неправ, обидел (как будто невзначай) человека и не повинился, не попросил
прощения.
Самый страшный грех — непрощенный... Оскорбил-обидел человека — и пошел дальше.
Как ни в чем не бывало, как с гуся вода, говорят о таких. Казалось бы, обернись,
скажи одно-единственное слово: прости! И все. Снял груз с его души. И со своей
тоже. Что примечательно, когда нас обижают, мы долго дуемся-сердимся, иногда
годами вспоминаем плохое слово, сказанное в наш адрес, а если мы виновны в
ссоре, то предпочитаем и не вспоминать о том, хотя и осознали в первую же
минуту, что на нашей совести лежит та обида, которую мы нанесли человеку.
Да, ушел из нашего сознания этот факт, но остался в нашей подкорке. Надолго,
навечно. Как вы осведомлены, она фиксирует каждый наш шаг на земле, каждое
движение нашей души. И, хотите вы того или не хотите, вина как бы точит наше
подсознание, не дает ему покоя, и вы прекрасно знаете, что обозначают проколы
в вашем равновесии. Они непрестанно ведут к нездоровью. К нездоровью души,
а значит, и тела.
Много можно привести примеров, доказывающих это, но, как вы давно поняли,
не в моих правилах кивать «на Ивана или Петра». С себя, стало быть, и начну.
Пусть не удивит вас пространность объяснения, мне хочется, чтобы рассказ мой
был покаянием. Я уверена, если бы мы почаще именно таким образом общались
со своей совестью, то намного спокойнее нам жилось бы. Мы были бы здоровее...
Теперь, когда не принято идти к батюшке каяться, самопокаяние принесло бы
большую пользу для каждого, кто решится на такой подвиг. Да, преодоление своей
гордыни, умение взглянуть на себя, на свои поступки со стороны требует именно
отваги. Быть может, прочитав мои странички, поняв, почему я их пишу для вас,
вы тоже попробуете снять с души тяжелый груз, освободите от него ваше изрядно
уставшее от тревог и печалей сердце...
Тут уж я не стану брать быка за рога, а постепенно будем переходить от простого
к более сложному, то бишь к опасному.
Тот, о ком я написала лирический очерк, прислал письмо на радио, потому что
его забота о детях без родителей (в детдоме), начавшаяся по заданию профкома,
если грубо, стала велением сердца. Вы, конечно, помните начало того письма:
«С тех пор, как мы познакомились в парткоме нашего завода, незримая ниточка
пролегла между нами...»
Конечно, если бы я в те дни хотя бы кое-что вкратце знала о биополях, я не
отнеслась бы столь резко к осмелившемуся заявить такое... Я посчитала слова
заявителя, по меньшей мере, оскорбительными для себя и решительно и безоговорочно
вычеркнула его из своей жизни. Прошло три года, которые я провела на БАМе.
Дела, заботы, трудности, казалось бы, изъяли его облик из подкорки... и все-таки,
сознаюсь, не однажды вспоминала я о том, кого обидела своим невниманием;
ничем не объяснимое чувство вины снова и снова высвечивало его образ в моей
памяти, становилось почему-то грустно, где-то внутри словно ветер холодный
стучался тоскливо...
Конечно, я не придавала этому никакого значения, хотя не раз удивлялась,
почему же не уходит этот человек из тайников моей души.
И вот прихожу на радио после приезда с берегов Байкала, а редактор довольно
известной и любимой передачи мне говорит:
— Слушай, товарищ (называет фамилию) все о тебе спрашивал: где ты да как
ты, адрес хотел получить, письмо тебе написать в тот край, в котором ты надолго
запропала.
— Не знаю, не помню такой фамилии, — отвечаю.
— Ну как же так, он мне рассказывал, что ты самая лучшая женщина в мире,
а ты так невнимательна, что и фамилии не помнишь! — смеется редактор, а меня
словно кто-то в сердце иголкой кольнул.
Стою, а в памяти события тех дней выплывают так явственно, словно лишь вчера
происходили. Даже какие обои в его комнате, и то вспомнила. И сотни, сотни
писем от детей, которые не имели никогда отца. «Дорогой мой папочка, у меня
все хорошо, я заканчиваю третий курс...»; «Милый мой папуля, скоро я приглашу
тебя на свадьбу, мне попался такой хороший человек, ну совсем как ты...»;
«Пап, ты за меня не волнуйся, у нас на границе тут тихо, несем службу с Джеком,
я ему о тебе рассказывал, он ведь все понимает дословно...»
Вот пишу эти строки, и снова на глазах слезы, как и в те минуты, когда произошел
этот разговор с редактором. Простой рабочий человек, пришедший к чужим детям
и принявший их в свое сердце, как выяснилось, стал писать новеллы о своих
ребятишках в программу, для которой могли писать далеко не все журналисты.
А я оттолкнула его только за то, что он посмел меня полюбить! И мне стало
совестно за свой поступок. Но если возник стыд, то пойди повинись, ведь вполне
возможно, что я потеряла настоящего друга, близкого мне по своим помыслам,
коллегу, как оказалось...
И снова я пошла на поводу у своей дурацкой (иначе и не назовешь) гордости,
снова я заглушила внутренний голос, который целых пятнадцать лет не давал
мне покоя. Правда, я делала попытки разыскать его, поскольку поняла, что надо
попросить прощения, тогда и снимется с сердца тяжесть. Я понимала теперь,
что именно она приводит к приступам тоски, именно она подставляет мне подножки,
и потому все складывается столь нелепо в моей личной жизни...
Теперь я знаю телефон. И мне не важно, как он отнесется к запоздалому покаянию,
я должна сделать это для себя, чтобы вышла из сердца заноза.
Почему человеку так трудно попросить прощения? Признать себя виноватым, когда
он сам точно знает, что он виновен? Кто отговаривает нас от доброго поступка?
Ведь чувство вины перед обиженным нами не дает нам самим покоя прежде всего,
так? Кто-то очень нехороший прячет вину в закрома души нашей, но и оттуда
она нас ранит,
укалывает наше поле, а каждая самая маленькая дырочка в нем, как известно,
несет нездоровье...
Вы помните, должно быть, мое стихотворение «Ты прости меня, ты прости» из
того же сборника «Одежды белые любви»? Я приведу всего две строфы, чтобы легче
было вести разговор дальше.
Ты прости меня, ты прости, Позабудь мои злые слова
Я не в силах покой обрести, Потому что я неправа...
А за то, что была жестокой, Твои руки нежно поглажу, И с души твоей одинокой
Своим полем сниму поклажу.
Да, я сняла тяжесть со своего сердца, когда написала это стихотворение. Но,
увы, не с его души, потому что не отдала стихи ему. И пришло возмездие. Разве
можно как-то по-другому назвать любовь к человеку, которого не стало? На целых
три года словно померкло все вокруг для меня, словно остановилось время. Меня
радовали лишь воображаемые наши встречи, по утрам я наливала и ему чашечку
кофе и беседовала с ним, словно он по-прежнему сидел справа за кухонным столом
и часами смотрел на меня, внимая каждому моему слову, как завороженный.
Особенно невыносимо тяжелым был первый год, когда мне казалось, что и я в
какой-то мере виновна в его смерти. Я часто писала ему стихи, и оттого становилось
все труднее жить. Как поздно приходит к нам. раскаяние, когда оно уже никому
не нужно... А может быть, он его услышал, мое покаяние? Однажды ночью мне
почудилось, что кто-то сказал его голосом: нет, ты не виновата.
С той минуты стало намного легче, наверное, в те дни я поверила, что душа
человека никуда не исчезает, она рядом с нами. Впрочем, прочитайте в последней
части сборника стихи под общим названием «Сорокоуст» — и, вполне возможно,
лучше поймете, во что обходится вина, в которой мы не покаялись.
Да, за непрощенный грех, за вину, в которой мы не сознались, мы дорого платим.
И не только своим здоровьем, но днями и месяцами своей и без того коротенькой
жизни...
Теперь совсем другая история. Недавно я возвращалась из Новгорода. Вошла
контролер, молодая высокая красивая женщина. Я показываю свое удостоверение
жителя блокадного Ленинграда. И вдруг ни с того ни с сего она очень зло выговаривает
мне: у-у, эти ленинградцы, нахватали документов и теперь бесплатно разъезжают
тут!
Я, признаться, оторопела не столько от ее слов, сколько от той злобы, которой
она меня облила как ушатом холодной воды. За что она меня так обидела, что
я ей сделала? Я как-то пыталась ее оправдать, но голова просто шла кругом,
стала вдруг тяжелой; поправила давление (да, оно повысилось от дурных ее слов)
и пытаюсь отвлечь себя, но даже книжку не могу читать.
И вот прошло минут двадцать, не более. Появляется с другой стороны эта женщина
в сопровождении двух своих сотрудников, все лицо у нее воспаленное от слез,
прическа спутана, идет покачиваясь.
Как нам рассказала сменившая ее контролер, на женщину, когда она шла через
второй вагон после нашего (то есть вскоре после того, как она нанесла удар
мне по сердцу — как-то трудно придумать другие слова, которые бы более точно
описали ее действия по отношению ко мне), напали двое мужчин, отняли деньги
и хотели даже пристукнуть, но другие мужчины успели вмешаться.
Я думаю, что не ошибусь, если назову такое происшествие на перегоне Рогавка
— Санкт-Петербург опасным бумерангом. Да, стрела, донельзя злобная, пущенная
в меня, вернулась обратно и тяжко ранила высокую и красивую работницу контрольной
службы...
Как-то недавно сижу на сеансе у известного в городе целителя. И вдруг он
объявляет три правила, которых надо придерживаться, чтобы жить подольше и
поменьше болеть. В этой книге вы с ним еще повстречаетесь. Помню, два правила
как-то не произвели на меня сильного впечатления, может быть потому, что меня
лично они мало касались. Нельзя есть вчерашней пищи? Я и не ем, потому что
мало придаю значения пище — так, на скорую руку что-либо приготовлю и тут
же поем. Нельзя в трудные по космосу дни есть сладкого? Так я с детства не
люблю ни пирожных, ни мороженого, и вообще меня тошнит, если попадается что-либо
очень сладкое..
Зато третье правило меня просто поразило. Да неужели сквернословие укорачивает
нашу жизнь, несет тому, кто нецензурно выражается, всяческие болезни?
Как оказалось, как наукой доказано, такие слова, такие злые энергетические
посылы другому человеку отскакивают как от стенки горох и возвращаются к тому,
у кого полон рот гадких выражений. Мало того, они у него и внутри живут-поживают
и готовы каждую минуту выбраться наружу, чтобы снова вернуться к обладателю
и ранить произнесшего их.
И снова я повинюсь перед вами. Какая-то дурная, прямо скажем, фраза как-то
пристала ко мне как банный лист. Откуда она взялась, почему залетела в мою
подкорку, отчего окрасилась в недобрый цвет, по какой причине зазвучала зло,
я и сама не пойму. Может быть, это можно объяснить агрессией, которая начинается
от перебора энергетики. А это имело место на сеансах С. С. Коновалова. Даже,
как я писала, компьютер и то установил, что много во мне чужой энергетики,
а компьютер, что и говорить, машина преумная.
Нет, я не оправдываюсь. Просто, рассказывая обо всем так подробно, сама хочу
понять, откуда пришло зло и поселилось столь нахально. И главное, не собирается
уходить, хотя я недовольна таким поселенцем.
Итак, бывают дни, когда я пусть и не сквернословлю, но поступаю тем не менее
весьма и весьма скверно. Кто-то сделал мне замечание не по делу, то есть в
том, что произошло, вины моей нет. Поначалу я мирно объясняю, что именно произошло,
но человек все-таки хочет настоять на своем, хотя и неправ. Надо бы промолчать,
посмотреть в окошко, подумать о прекрасном, оказаться мысленно в некоем прекрасном
солнечном дне, на природе, но меня несет совсем в другую сторону, что-то горячее
словно заливает мне макушку (а иногда и наоборот — очень холодное, будто снег
ложится на темя, что особенно опасно, кровь отливает), и я говорю той, которая
меня взялась во что бы то ни стало оскорбить-обидеть:
— Слушай, если скажешь еще одно слово, пошлю — не вернешься!
Конечно, мне тут же хочется взять обратно сказанное, но, как известно, слово...
да, его не поймаешь, потому как оно уже долетело до подкорки той, которая
ошалело смотрит на меня, вся как-то сникла, ростом меньше стала от моего посыла,
а по тому, какой тяжелой стала моя собственная голова, я понимаю, что оно,
как и положено всякому бумерангу, вернулось ко мне и уже готово, как разрывная
пуля, кое-что снести с положенного места.
После таких диалогов я дня два чувствую себя очень даже неважно... Повиниться
перед человеком мы не в силах, и приходится оставаться непрощенного...
Кстати, о сквернословии, как от него избавиться. И откуда эта Травинка возьмет
материал по поводу изъятия из лексикона трудящихся людей всяких плохих и некультурных
слов, усмехаетесь вы. Такая интеллигентная, книжки про здоровье пишет, стихи
о возвышенной, почти неземной любви сочиняет, откуда ей знать достоверно и
правдоподобно о таком, столь неказистом, вопросе...
Представьте себе, из своего собственного опыта. Как вы знаете по жизни, что
называется, дурные примеры заразительны. И я могу добавить к этой неоспоримой
истине: намного заразительнее, чем чихание больного гриппом человека в полном
и переполненном автобусе, когда опасности заразиться подвергается каждый.
Между прочим, одно время было достаточно модно именно в интеллигентных кругах
оснащать свою речь острыми словосочетаниями.
И так как у меня просто дар перенимать все новенькое, то я как-то не сразу
и заметила, что стала выражаться не совсем культурно (скажем мягко). Мои друзья
обратили на это внимание и заявили: тебе вовсе не идет курить и матюгаться.
Спасибо им. Однако привычка — вторая натура. И тогда-то я сама решила исправить
положение.
Потому и даю вам весьма полезный (для здоровья тоже, о чем чуть позднее)
совет, как отучиться от напасти. И вот заключили мы со своей подругой уговор,
который, как известно всем и каждому, дороже денег. За каждое плохое произнесенное
слово я выплачиваю 100 рублей (было это тогда, когда данная купюра чего-то
стоила). Причем то, где я находилась и где была моя приятельница, не имело
никакого значения. Все по-честному, стало быть!
Одним словом, бывает, и на старуху проруха обрушивается, потому что уговор,
о котором я веду речь, был не совсем и давно, всего с год назад. Тут надо
заметить, что в ту пору всю страну и наш Питер охватил матюжный бум, если
сказать грубо. Теперь даже в детском садике запросто пользуются, как это ни
прискорбно, весьма лютыми словами, а о школьниках и говорить не приходится.
Они считают себя приобщенными ко взрослому миру по произнесении первого скверного
слова.
Хуже всего, что даже старушки-бабушки вроде меня тоже не брезгуют словами,
не украшающими их речь и облик, да?
Вот как будто бы разбили дарвинскую теорию о нашем происхождении от обезьян,
но глобальное подражание дурному и у нас в стране, и в других местах меня,
например, заставляет сомневаться, правы ли ученые, отрекшись от доказательств
знаменитого исследователя...
Теперь, друзья мои, давайте коснемся главной темы — опасности, которую несут
каждому из нас те самые выражения. Конечно, вы наслышаны о том, что плохие
слова, сказанные вослед кому-то, несут больше беды и вреда именно сказавшему,
произнесшему их, о чем я повествовала выше.
Вот и целитель объясняет все это довольно четко. Мол, в Библии сказано: не
судите и не судимы будете. Он же рассказал мне о научных исследованиях на
данную тему. Оки проводились и раньше. Объяснялось, скажем, как страдают все
органы без исключения в тот момент, когда человек ярится, начинает сотрясать
воздух всякими нехорошими словами.
Тут тебе и печень захандрит, от испуга желчь забудет выбросить в кишечник,
и щитовидка сразу пробоины в своем щите получит, и поджелудочная железа слезами
зайдется вместо того, чтобы помогать желудку трудиться, пищу переваривать,
а у кишечника запоры пойдут или, наоборот, недержание случится. О нервной
системе и рассказывать нечего: она так туго затянется, что в каком-то месте
и отключится; сосуды — так те просто с заторами справиться не смогут, если
кровь от переживаний частями станет превращаться в тромбы. В общем, ничего
хорошего.
И недаром человек, если понервничал, то ни с того ни с сего есть принимается
как кашалот, хотя и не отличается повышенным аппетитом. Это его нервная система
до того ослабла из-за ругани, что пощады попросила, еды, значит, ей понадобилось
срочно.
Другие, наоборот, перестают и вовсе питаться, что тоже для перечисленных
систем не особенно здорово. «Ах, так нервы разгулялись, что и еда в рот не
лезет», — жалуется иная, которая тоже немало худого словесного извергла. Таким
образом, и ей досталось, хотя она-то считает, что именно «дядя» виноват в
потере ее интереса к пище.
Как вы поняли, стрессы чрезвычайно портят наше здоровье, надолго выводят
многие органы из равновесия, что ведет, как вы, вероятно, догадались, к хроническому
и непоправимому. И в этом одна из опасностей раздоров, ссор, споров
и т. д.
Как я уже писала, мой Ангел-хранитель с давних пор наказывает тех, кто обидел
меня. И как бы я ни старалась «задобрить» его, не обращая внимания на обиды,
прощая их, чтобы охранить человека от кары, стало быть (помните, «Но ангел
покарать не забывает...»?), случаются беды с людьми...
Недавно поутру пришло довольно странное прозрение: а что если на обиду ответить
добром? Нет, не подставлять вторую щеку, тут я не совсем согласна со словами
Библии, а просто послать человеку много-много теплоты. Тогда она (теплота,
значит) и снимет-растопит вину, тогда и Ангел-хранитель будет милостив к обидчику,
да?
В жизни есть всего два начала, Рядом с радостью наши печали, Кто заводит
остывшее сердце, Тот умеет предать его смерти...
Кто-то в небе считает Все земные шаги, Как-то их убыстряет, Если рядом враги.
Почему же ошибки Часто делаем сами, Все неясно и зыбко В человеческом стане...
Кто-то в воду бросает Неумевшего плыть И зачем-то спасает Нехотевшего жить...
Кто же там привечает Бездушных злодеев, Кто любовь разлучает Счастью пропасть
содеяв?
И куда же от счастья Ключи он кладет? Кто нам дарит ненастья И покой наш
крадет?
Чтобы длилась наша путина Непременно отравлен Тот мираж средь пустыни В зеленой
оправе...
